Э(П)РОН-6

Глава 4-1

Знаете, чем мне не нравятся «густонаселённые» системы? И да, я не ошибся, именно в кавычках, потому что под населением в данном конкретном случае я имею в виду не только и не столько разумных существ, загаживающих пространство техногенным мусором, инфраструктурой и собственно кораблями, но и многочисленные объекты естественного происхождения, сиречь планеты со спутниками, астероиды, кометы и прочие булыжники. И чем их больше, тем сильнее проявляется моя неприязнь. А ответ между тем предельно прост: чем плотнее набиты окрестности звезды центрами масс, пусть и относительно упорядоченными, тем сложнее в них навигация. Временами доходит до того, что каботажные рейсы занимают больше времени, чем перегоны между звёздными системами. Там-то вообще какие проблемы? Разогнался до необходимой скорости примерно в нужном направлении, и уходи на «струну». В принципе, можно даже приблизительный разгонный курс не выдерживать, поскольку конечная точка прыжка задается координатами t и П, отвечающими, соответственно, за направление и «длину» перехода, уже после перехода в подпространство. Можно, но не рекомендуется. Правда, причиной тому вовсе не реальная необходимость, а элементарная техника безопасности — так проще поисковые работы в случае чего организовать. Короче, сложилось так, чисто исторически. На этом, кстати, Антоха и сыграл — продемонстрировал одно направление, а прыгнул совсем в другом. Так вот, о чём я? О затруднённой навигации вблизи многочисленных центров масс, которые, в свою очередь, бывают очень разнообразными — от газовых гигантов до относительно компактных металлических астероидов. К последним можно приравнять, например, космические станции. И в результате по таким вот «замусоренным» областям передвигаться приходится гораздо медленнее, чем позволяют маршевые движки. В системе же HD 17156, помимо выше перечисленных объектов, изрядную сумятицу в навигацию вносили и загадочные аномалии, неоднократно упомянутые лейтенантом Михайловым. Всё это вкупе привело к тому, что мы уже около двух часов метались от одного спутника к другому, причём без всякой видимой системы. Ну а поскольку я притворился, что мне все лейтёхины манипуляции до одного места, пришлось терпеть молча. Я даже не постеснялся сделать вид, будто дремлю, время от времени возвращаясь на миг-другой в объективную реальность. Например, когда на связь вышел Борисыч, доложивший о выходе на разгонный курс. Случилось это примерно через час наших блужданий. И, надо сказать, только в этот момент я смог окончательно расслабиться и начал получать удовольствие от процесса. Какого именно? Ну не от маневровой же тягомотины! Просто мне показалось довольно пикантной сложившаяся ситуация: Михайлов думал, что обвёл меня вокруг пальца, а потому я вынужденно на него положился, я же в это время тщательно отслеживал все его действия — Кумо не упускал ни единой детали из происходящего, тщательно их фиксируя и подвергая всестороннему анализу. И даже мне самому удалось кое в чём разобраться благодаря визуализациям, выведенным «мини-гексом» в «дополненную реальность». Мою персональную, ага. Ну а тщательно имитируемое полусонное состояние очень в этом способствовало — поглощённый работой лейтенант ни о чём не подозревал. Или подозревал, но справедливо решил не заморачиваться ещё и этой проблемой. В конце концов, для разборок со мной у него начальство есть.

Вот так мы и коротали время — Михайлов в трудах и заботах, я в блаженном безделье. С его, разумеется, точки зрения. А на самом деле мозг мой лихорадочно работал, благо информации к размышлению поступало даже с избытком. Например, Кумо на основании расшифрованных сигналов модернизированной навигационной оболочки сумел внести коррективы в нашу собственную софтину, управляющую «зовом» гексов. И это только верхушка айсберга! Не совсем, правда, чётко понимаю, что за айсберг такой… ну да и демоны с ним. В общем, там такие дебри, что без вычислительных мощностей, которыми оперировал «мини-гекс», и без бутылки хорошего вискаря не разберёшься. Я, собственно, и не пытался. Просто наблюдал и запоминал. И периодически похрапывал, дабы не разубеждать лейтенанта в моём тотальном пофигизме. Он, кстати, Михайлова немало озадачил — Кумо на один из виртуальных экранов пустил картинки с камер наблюдения, и я не раз и не два замечал, как лейтёха бросал на меня странные взгляды. Такие, знаете, изумлённо-осуждающие. Ну и чуток завистливые. Видимо, поражался запасу прочности моих нервов. Впрочем, так и переиграть можно было, поэтому по прошествии этих двух часов, когда номер первый, наконец, определился с направлением движения и уверенно вырвался из зон гравитационного воздействия спутников, я предпочёл сделать вид, что проснулся. Изобразил потягушки, от души зевнул и поинтересовался:

— Долго ещё?

— Не очень, — странно посмотрел на меня Михайлов. — Ну у тебя и нервы, Алекс!

— Издержки профессии, — отмахнулся я. — Если не можешь влиять на ситуацию, к чему суетиться? Терпение — главная добродетель «судоподъёмщика».

— Что, так много приходится ждать?

— Угу.

В подробности я вдаваться не стал, а лейтенант и не настаивал — у него и без того было, чем заняться. Да и смысл ему, сотруднику Спасательной службы, объяснять нюансы поисковых работ? Примерно представляет специфику. За исключением, разумеется, «сканирования» подпространства «подтопленными» «понтонами».

— Что хоть делаешь-то? — как можно безразличнее буркнул я, чтобы поддержать разговор.

— «Прощупываю» пространство. Из зоны прямого действия гравитационных полей спутников мы вышли, теперь можно и… даже не знаю, как объяснить… подключайся, короче, сам всё увидишь.

— Э-э-э… спасибо?

— А что так неуверенно? — удивлённо заломил бровь Михайлов.

— Да как-то подозрительно легко ты секреты разбазариваешь.

— Это не секрет… уже. Да и смысл скрывать? Если ты не договоришься с… начальством, короче… если не договоришься, всё равно никому ничего не расскажешь.

— Это типа угроза? — нахмурился я, машинально потянувшись к кобуре с «кольтом». Для стороннего наблюдателя машинально, конечно. — Или просто проверка на вшивость?

— Констатация факта! — беззаботно отмахнулся лейтенант, непривычно сосредоточенный на работе. — Убивать тебя никто не собирается. Просто в случае чего тебя предоставят самому себе. Не отвлекай, смотри лучше.

Хм… намёк более чем понятен: взбрыкнешь, бросим тебя в аномалии, и кукуй там до скончания веков. В остальном же… как скажешь, лейтенант. Как скажешь. Тем более как раз что-то интересное начинается…

Виртуальная модель системы HD 17156, построенная вычислителем номера первого в «дополненной реальности», и впрямь производила впечатление. Даже на столь искушённого зрителя, как я. Далеко не визуализация Границы после «зова», но что-то смутно знакомое, изменчиво-текучее и неуловимое. Игра полутонов, куски с разным разрешением, даже наличие квадратиков-артефактов — всё это вместе выстраивалось во внутренне непротиворечивую картину, дополненную многочисленными линиями, координатными сетками и сносками. То есть не просто полная имитация на основе реальных изображений, а доведённая до ума интегрированными синтезированными элементами конструкция, снабжённая простеньким интерфейсом. Зум, поворот, фокусировка — вот, пожалуй, и все функции. Но и их оказалось достаточно, особенно если не заморачиваться самому, а подключиться к каналу лейтенанта, который уже давно «углубился» в модель, увеличив и повернув в нужный ракурс конкретный участок системы. Тот самый, в котором сейчас и пребывал наш «москит». А ещё я разглядел пару дополнительных иконок, неактивных у меня. Что-то очень специфическое…

— Смотри! — Проекция Михайлова, подгруженная в «дополненную реальность», ткнула пальцем в одну из загадочных кнопок, и по объёмной структуре у меня перед глазами пробежала волна искажения, оставившая хорошо видимый, но нечёткий по краям прерывистый след. — Первый есть!

— Это тот самый… сканер? — уточнил я, заранее уверенный в ответе.

— Он самый! Сейчас сместимся вот примерно сюда, — выделил лейтенант новый участок на изображении, — и снова «прощупаем» границу.

— Хочешь сказать, что картинка станет чётче?

— Да. И чем с большего количества точек «прощупаем», тем качественнее получится карта.

— И сколько в нашем случае?

— Ещё трёх, думаю, будет достаточно. Система относительно стабильна, «дрейф» «червоточин» незначительный, так что… хватит, в общем.

— Теперь уже я тебя не совсем понимаю, — пожаловался я. — Дрейф, червоточины, прощупаем… почему у меня такое чувство, что все эти термины употребляются исключительно с кавычками?

— Потому что так и есть, — и не подумал отпираться Михайлов. — Эх, пообщаться бы с тобой в другом месте и в другое время…

— Это в каком же? — саркастически ухмыльнулся я. — В застенках Спасательной службы? Или в подвалах Спиридоновых?

— Я серьёзно, Алекс, — не повёлся на подначку лейтёха. — Коммуникация была бы намного проще. Просто потому, что мы бы на одном языке говорили.

— Можешь пойти ко мне, в Корпорацию, — великодушно предложил я. — Курсы две недели, и ты в теме. Правда, тогда путь обратно будет заказан. Впрочем, не всё так печально. Секретность, скорее всего, временная.

— Что, прогнёшься-таки под Геннадия Спиридонова?

— А есть другие варианты?

— Чтобы у тебя, Алекса Заварзина, и не было?

— Уел…

— Так, активирую «щуп»…

Что ж, не соврал Михайлов: повторная волна искажения и впрямь сделала картинку… даже не чётче, и не ярче, а… контрастнее, что ли. Что-то я косноязычен излишне. Наверное, от нервов.

«А ваша аналогия оказалась очень точной, капитан Заварзин, — прислал сообщение в «чат» Кумо, как только изображение стабилизировалось. — Действительно, «ледок».

«Только «лужицы» тут размерами с хорошее озеро каждая, — ответил я тем же способом. — «Ледок»… Ха!»

И перешёл к более привычному голосовому общению:

— Ещё пару раз, говоришь? А смысл? Вот же явные аномальные участки…

— «Дрейф», Алекс, — пояснил Михайлов. — Выходы «червоточин» в наше пространство слишком маленькие для объектов, движущихся с космическими скоростями. И они смещаются вслед за центрами масс. Эти ещё относительно стабильные, но всё равно можем промахнуться.

— А если притормозить?

— Нам не хватит импульса, чтобы преодолеть пограничный слой после «подныривания».

— Хм… а я свои «понтоны» при нулевых относительных скоростях «затапливаю», и ничего.

— Тут немного другой принцип, — помотал головой лейтенант. — Нам нужен применительно к световому году микро… нет, пожалуй, нанопрыжок. И даже для него необходим разгон в десятки, если не сотни, километров в секунду. Поэтому нижний предел скорости ограничен.

— Ладно, тебе виднее, — сдался я. — Но это очень странная хрень. Не похожа ни на вход в «карман», ни на «дырявый сыр».

— Эх, если бы я ещё понимал, о чём ты толкуешь! — закатил глаза Михайлов. — Активирую «щуп»…

И снова ничего принципиально нового, помимо заметно улучшившегося качества отображения. Я даже комментировать не стал, ибо смысл? Чуть менее скучно, чем дремать. Хорошо хоть, технология отработана, и нет нужды смещаться с предыдущей точки активации на значительное — по космическим меркам, естественно — расстояние. Соответственно, на оставшиеся две попытки времени ушло не очень много, и в общей сложности через четверть часа картинка обрела максимально возможную «сочность»… ну, или хотя бы такую, что устроила Михайлова. Именно об этом он и возвестил, удовлетворённо потирая ладони:

— Есть контакт! Глянь, Алекс, вон та «червоточина», которая в центре!

— Ну, глянул, — лениво отозвался я, — и что?

— Самая подходящая.

— Интересно, по каким признакам ты это определил? Она же точно такая, как и остальные!

— Реально интересно? — оживился лейтенант.

— Нет! — отрезал я. — Давай ближе к делу.

— Не нервничай, сейчас всё будет… а выбрал я её, потому что она самая стабильная, с самой предсказуемой траекторией. Тэ-э-эк-с, рассчитываем курс… манёвр… поехали. И это, Алекс… держись за что-нибудь!

— Окей.

Так-то к креслу пристёгнут, но Михайлову, очевидно, лучше знать, в чём «приколы» навигации в здешней системе. Кстати, во внутренние области, ближе к звезде, мы так и не переместились, мой навязанный обстоятельствами напарник для маневрирования выбрал участок между орбитами двух газовых гигантов, окружённых целой гроздью спутников каждый. Понятно, что из текущей точки что один, что другой казались блёклыми пятнами, но это исключительно визуально. А вот на схеме в «дополненной реальности» всё становилось на свои места буквально с первого же взгляда: исследованный кусок пространства располагался в зоне наименьшего взаимовлияния гравитационных полей всех близлежащих космических объектов. Близлежащих, конечно же, весьма условно, с учётом масштабов звёздной системы. И мы с каждой секундной приближались к расчётной точке перехода, постепенно замедляясь до приемлемой скорости…

— Самое трудное — угадать с прыжком, — отвлёк меня от размышлений лейтенант. — В ручном режиме вообще бесполезно. Приходится полагаться на автоматику.

— А что будет, если не успеем?

— Проскочим мимо, — пожал Михайлов плечами. — В принципе, ничего страшного — «вынырнем» здесь же, в системе. Разве что потом придётся повторить процесс с самого начала, включая сканирование с нескольких точек, потому что «червоточина» сильно сместится.

— Муторно, однако!

— С этим неудобством приходится мириться, — вздохнул лейтенант. — Но нам ли ворчать? Сам знаешь, бывает много хуже!

— А бывали случаи, чтобы координата Т сбивалась, и кто-то «тонул»?

— Нет. То есть сбивалась, конечно, но здесь, в системе, это вообще непринципиально.

— Хочешь сказать, что «затонуть» тут нереально?

— В том смысле, который вкладываешь ты — вряд ли. Сгинуть в подпространстве, канув на «глубину», или затерявшись в «толще», не получится.

— Но?..

— Да, есть «но»… сейчас сам увидишь, если всё в норме… компьютер, выведи обратный отсчёт!

В «дополненной реальности» на фоне схемы системы вспыхнул и начал мигать стандартный таймер: 00:00:42… 00:00:41… Ого! Это меньше минуты осталось! Кстати, меня наконец-то проняло — по спине пробежал холодок, сердце застучало в бешеном ритме, и почему-то захотелось пива. Странная реакция. Страх неизвестности? Пожалуй, что и он…

— С торможением всегда так, — продолжил между тем разглагольствовать Михайлов. — Вроде бы всего ничего до точки перехода, но идёшь с замедлением, и каждая последующая секунда тянется… и тянется…

00:00:29… 00:00:28…

— Что, никак не привыкнешь? — ухмыльнулся я, поймав небольшую паузу в словоизлияниях лейтенанта.

— Не-а…

— А часто приходится… вот так?

— Не очень… но каждый раз как первый. Никогда не знаешь, угадал, или нет…

00:00:19… 00:00:18…

— Я что-то такое тоже испытывал, — признался я. — Давно, на заре карьеры. Но тогда от меня множество жизней зависело.

— А от меня всего одна, хочешь сказать? — покосился на меня напарник. — Твоя?

— Типа того.

— Думаешь, от этого легче? Ну, давай уже!..

00:00:09… 00:00:08…

— Одно радует — в случае чего мы даже пикнуть не успеем, — садистски ухмыльнулся я, с удивлением отметив, как задёргался глаз лейтенанта. — И не почувствуем… наверное…

00:00:04… 00:00:03… 00:00:02…

— Сейча-а-а-а-а-а-а-а…

Когда-то давно, кажется, ещё в прошлой жизни… что, уже говорил такое? В общем, момент прорыва через «ледок» до боли и зубовного скрежета напомнил прохождение сквозь «мембрану» в «подпространственном кармане» в системе с двойной звездой и чёрной дырой. Чем именно? Да тем самым ощущением завязшего в смоле комара или растянутого во времени состояния сатори, каким его описывал капитан Рин. Разве что не так долго пришлось из будущего «куска янтаря» вырываться. В остальном же… воздух в рубке стал плотным и вязким, ни вдохнуть, ни выдохнуть, и даже глаза не вытаращить толком — давит. Ну и ещё из забавного — о-о-о-о-очень медленный удар сердца, за который всё, по сути, и закончилось. Мгновенно вернулись слух, вкус и осязание, но вот с собственным телом пришлось повозиться — если честно, даже после станнера отпускает куда проще. Или это у меня по неопытности?..

— … а-а-а-ас!.. — Михайлов облегчённо вытолкнул из груди последнюю порцию воздуха и судорожно заглотил следующую.

Я, кстати, незамедлительно последовал его примеру, хоть и не орал как резаный в момент перехода. И всё равно, такое ощущение, что из лёгких выдавило весь воздух до последней молекулы. Получается, не так уж и не прав был лейтёха, когда голосил благим матом? Своеобразная подготовка к последующей гипервентиляции? Похоже на то — вон, он уже почти отдышался, не то, что я. Хотя пошёл процесс, однозначно пошёл…

— Кажется, пробились, — хмыкнул Михайлов. Голос у него, что характерно, был уже почти нормальным, разве что самую чуточку сипел. — Ты как… в целом?

— Терпимо, — прохрипел я. — М-мать!.. Предупреждать надо…

— К такому нельзя подготовиться. Нужно через это пройти и перетерпеть.

— Всё приходит с опытом? — с ироничной ухмылкой покосился я на лейтенанта.

— Именно… ага, торможение по плану… не проскочили, радуйся, Алекс!

— Было бы чему…

— Да брось себя жалеть, наконец! Мы живы, переход прошёл по плану, ещё чуток, и будем на месте! Что ещё для счастья надо?

— Контроль над ситуацией, не?

— Да тьфу на тебя! Глянь лучше, какая красота!

— Сейчас… ф-фух… в глазах двоится, и плывет всё.

— Это у тебя просто с непривычки, сейчас пройдёт, — пояснил лейтенант. — У меня тоже так в первый раз было. Просто пробуй сфокусировать взгляд, и всё.

— Угу…

— Ладно, ты адаптируйся, а я кое-какие вопросы порешаю.

— Валяй! — и не подумал я возразить.

Да и смысл? Пусть от меня отвлечётся, хоть нормально с «мини-гексом» пообщаюсь… хотя бы в «чате».

«Кумо, анализ и выводы, кратко!»

«Принято, капитан Заварзин, — незамедлительно отозвался тот в текстовом режиме. — Судя по телеметрии, мы в некоем пространственном образовании…»

«Пространственном? Уверен?»

«Не совсем, но более подходящего термина подобрать не могу. Это и не «пузырь», и не «карман», и даже не «отнорок» с «мембраной». Это нечто новое, очень странный объект, обладающий взаимоисключающими свойствами».

«Например?»

«Я фиксирую координаты трёхмерного пространства, но они как бы… «плывут». Изменяются с большой частотой, но незначительной амплитудой».

«Как физические координаты могут «плыть»? Мы вибрируем, что ли?»

«Ответ отрицательный, капитан Заварзин. Номер первый как объект стабилен относительно других материальных объектов. Я бы сказал, что «вибрирует» сама система координат… или её начало, что ближе к истине».

«Начало координат? А что в нём?»

«А вы разве не видите, сэр?»

«Что-то не очень… вообще странно — текст воспринимаю нормально, а картинка в «дополненной реальности» плывёт и колеблется».

«Это ваш мозг ещё не адаптировался к «плывущей» системе отсчёта. Активировать программный фильтр?»

«Не вздумай! Лучше потерплю немного».

«Как скажете, сэр. Ещё вопросы?»

«Ты уверен, что мы остаёмся в нашей… реальности? «Рассинхрон» есть?»

«Недостаточно данных для анализа, капитан Заварзин».

«Сканер через «ледок» пробивает? «Набата» отслеживаешь?»

«Ответ отрицательный, сэр».

Тэ-э-эк-с… не самая лучшая новость.

«Кумо, а мы не могли… сместиться во времени? Ну, как тогда, в «мембране»?

«Недостаточно данных для анализа».

Чёрт!

«Выбраться-то хоть сможем, если вдруг что?»

«Ответ положительный, капитан Заварзин. Я уже внес дополнения в программное обеспечение прыжкового генератора».

Ну спасибо, порадовал! Теперь не так стрёмно, в случае чего хотя бы используем тактическое отступление… кто сказал «позорное бегство»? Ну, можно и так выразиться…

«Рекомендую всё же провести визуальную оценку внутреннего пространства аномалии, сэр!» — отвлёк меня от невесёлых размышлений Кумо.

«Да, сейчас…»

Хм, а ведь правда картинка в «дополненной реальности» чётче стала. Уже можно с трёхмерным изображением на плоскости сравнить, если смотреть без очков. И даже отдельные детали вполне различимы… ну-ка, что тут у нас?

— М-мать!!!

Ну вот как так, а?! Почему снова?! И почему со мной?..