Двойник короля 16

Глава 4

Казимир замолчал, сжав губы в едва заметную линию. Его высокий лоб прорезали морщины, а глаза цвета холодной стали смотрели куда-то вдаль, будто маг пытался разглядеть будущее в пыльной дымке разрушенной площади.

Мелкие частицы камня и пепла кружились в лучах солнца, создавая вокруг нас призрачный ореол. Воздух пах озоном, кровью и обугленной плотью.

«Давай, мужик, просто согласись, и нам обоим будет выгодно», — мысленно подгонял я мага, стараясь не выдать нетерпение.

Тишина затягивалась, словно петля на шее. Каждая секунда промедления казалась бесконечной. Но я знал: в этой игре терпение — мой козырь.

Казимир стоял неподвижно, будто высеченный из мрамора. Только едва заметное подрагивание пальцев выдавало его внутреннюю борьбу. Но маг никак не реагировал. Дыхание оставалось ровным, хотя я заметил, как пульсирует вена на виске. Давить на него бесполезно — всё равно что пытаться сдвинуть гору голыми руками. Нужно чуть подождать.

Я медленно выдохнул, ощущая, как рёбра легко касаются внутренней поверхности пиджака. Галстук слегка сдавливал горло, напоминая о цивилизации, от которой здесь остались только руины.

Сдерживал улыбку и то, как всё внутри клокотало от ликования и адреналина. Сердце билось чаще обычного, разгоняя кровь по венам, а в голове звенела кристальная ясность, как бывает только после идеально проведённой операции.

Некроманта-хренофага больше нет. Я видел, что он рассыпался прахом, слышал последний хрип, чувствовал, как его сила растворяется в воздухе, оставляя после себя лишь пустоту и запах тления.

Есть в этом и ещё один плюс. Учитель Дрозда дважды подумает, посылать ли кого-то по мою душу или нет. Теперь-то он поймёт, с кем связался. Каждый, кто приходит за мной, возвращается в коробке, если возвращается вообще. Я почувствовал, как уголки губ непроизвольно дёрнулись вверх. Приятное тепло разлилось по груди — смесь гордости и удовлетворения от хорошо выполненной работы.

Я даже буду не против нового покушения. В конце концов, мне нужны батарейки для экстренной подзарядки, источники силы не валяются на дороге. Мысленно коснулся пространственного кольца, где хранились собранные мной артефакты и трофеи.

Следующий шаг учителя Дрозда будет более обдуманным, и я тоже к нему подготовлюсь. Тщательно, заранее, с запасными планами для запасных планов. Пока можно забыть про одного из врагов и сосредоточиться на других угрозах.

Василиса… Я поморщился, вспомнив её лицо в момент захвата, — смесь ярости и страха, искажённые Злом внутри.

Вот тут вышла чистая импровизация, незапланированный ход. Изначально думал её убить, всадить клинок между рёбер, наблюдая, как жизнь уходит из глаз. Простое и эффективное решение. Но смущал меня один факт — Зло в её теле. Оно просто использовало Василису как носителя, как скафандр для прогулок по нашему миру. А что если заняло бы другую шкурку? Перепрыгнуло, как блоха, в новое тело в момент смерти старого? И тогда в чём смысл всей операции? Я замер, почувствовав холодок вдоль позвоночника.

Рассматривал вариант, что и моё тельце могут занять. Эта мысль заставила передёрнуть плечами. Меня всегда раздражали незваные гости, а уж поселенцы в собственном теле и подавно. Поэтому проще оставить всё в мамаше. Тем более, что при помощи пространственного кольца я убрал её с доски вместе с сожителем — два врага одним ударом.

Плюс император напряжётся, что его любовница куда-то исчезла. Закусив губу, я представил, как сейчас суетятся в императорском дворце, разыскивая пропавшую фаворитку. Наверняка уже допрашивают слуг, стражу, проверяют магические следы.

Есть, конечно, много вопросов. Я потёр большим пальцем поверхность указательного. Удержит ли моё кольцо Зло? Сколько времени оно сможет там провести, не найдя лазейку? Тут нужна экспертная комиссия — Дрозд, Дядя Стёпа и Казимир. Последний, судя по всему, знает больше остальных про эту хрень. Оказывается, что имя у этого чёрта есть.

В любом случае моя атака и то, что провернул маг, ослабило Зло. Какое-то время оно посидит тихо, зализывая раны и восполняя силы. А может, вообще внутри пространственного кольца ему будет сложнее восстанавливаться и оно останется в заключении навсегда.

Не удержался от довольной улыбки. Плюс ещё и возможность ставить опыты, становиться сильнее, изучая эту сущность. Идеально, два зайца одним выстрелом.

Сильные мира сего, а попались на базовую хитрость. Столкновение интересов, попытка доказать свою мощь, гордыня, недооценивание противника — меня. Сколько это уже сгубило великих людей? Сотни, тысячи на протяжении истории. И вот снова. Карта разыграна, и я сорвал банк. В мире нельзя полагаться только на силу, поэтому они и проиграли — слишком верили в своё превосходство.

Какие выводы ещё можно сделать? Я сузил глаза, анализируя произошедшее. Зло точно сильнее мага четырнадцатого ранга, а может, и даже выше. И это хреново… До чёртиков хреново.

Я думал, что именно такие ублюдки представляют основную опасность в этом мире. А выходит, есть и нечто посильнее. Ладонь сама собой сжалась в кулак так, что ногти впились в кожу.

Вот бы брошюру найти с иерархическим рейтингом, а не всё на своей шкуре познавать. Где-нибудь в книжке с золотым тиснением под названием «Полный справочник по магическим тварям и существам — от безобидных до смертельно опасных».

Мысленно добавил этот пункт в свой растущий список дел. Но пока придётся разбираться по ходу, импровизировать и учиться на ошибках, желательно чужих.

— Ну? — спросил я у Казимира, нарушая затянувшееся молчание. Мой голос прозвучал неожиданно резко в пыльной тишине. — Долго ещё ломаться будем?

Я смотрел прямо в его глаза, не позволяя отвести взгляд. В воздухе между нами словно проскакивали невидимые искры напряжения. Маг чуть наклонил голову.

— Мальчик… — хмыкнул он, и в этом коротком звуке прозвучало столько превосходства и снисхождения, что меня чуть не стошнило. Его тонкие губы изогнулись в подобии улыбки, но глаза остались холодными. — Ты слишком слаб, чтобы помочь мне.

Каждое слово падало, будто камень в неподвижную воду, вызывая круги раздражения. Я почувствовал, как внутри поднимается волна гнева, но тут же подавил её.

— Гонору-то сколько! — покачал головой, изображая разочарование. Солнечные лучи играли в его волосах, создавая иллюзию короны. Как же это соответствовало поведению Казимира. — Я узнал про тебя, хотя ты очень сильно это скрывал, а ещё о твоей проблеме и секрете. И до сих пор тут пытаешься что-то из себя строить?

Я заметил, как дрогнули его веки — едва заметно, на долю секунды, но этого было достаточно. Значит, задел за живое, попал в точку. Казимир сделал глубокий вдох, расправляя плечи, словно готовясь к удару.

— Моё проклятие завязано на то, чего у тебя нет! — произнёс он с нажимом, опуская глаза.

В его голосе звучала застарелая боль, тщательно маскируемая высокомерием. Солнце теперь светило магу прямо в лицо, обнажая морщины и тени, делая его старше и уязвимее.

— Позвольте мне, великий Казимир Цепиш, угадать? — я намеренно растянул слова, вкладывая в титул столько сарказма, сколько мог.

Внутри бушевало желание высказать всё, что думаю о его поведении, о чванливости и заносчивости. Но я сдержался, проглотив готовые сорваться слова.

Насколько нужно себя возвысить, чтобы относиться к остальным так? И это при том, что по факту он — прислуга, цепной пёс на поводке у императора. Золотая клетка остаётся клеткой, какой бы роскошной она ни была. Подавил мрачную усмешку.

— Уж не знаю, как и когда ты надел ошейник. Уверен, что на то была причина, — продолжил спокойным тоном. Мой голос звучал почти задумчиво, словно я размышлял вслух. — Но, чтобы тебя освободить, нужна имперская кровь.

Произнёс последние слова чуть тише, словно делясь сокровенным секретом. Эффект превзошёл все ожидания.

— Что? — глаза Казимира округлились, в них мелькнуло что-то похожее на надежду, тут же скрытое за маской недоверия. Он подался вперёд, забыв о своей надменной осанке.

— Это самое логичное подчинение, — я пожал плечами с деланным безразличием, хотя внутри ликовал, заметив его реакцию. — Видишь ли, так вышло, что мой род Магинских тоже происходит от императорской линии.

Сделал паузу, наблюдая, как эта информация оседает в его сознании. Пальцы Казимира едва заметно дрогнули, а в глазах появился хищный блеск.

— Мои родственники когда-то были монархами. Но, как обычно бывает, семьи повздорили и всех убили, оставив только одну, — я развёл руками, изображая бессилие перед историческими обстоятельствами. — Поэтому уверен на девяносто процентов, что смогу тебе помочь.

Казимир застыл, как статуя. Кадык дёрнулся, когда он сглотнул, и я понял: маг клюнул. Крючок заглочен, леска натянута, осталось только подсечь и вытянуть рыбку на берег.

— Что ты хочешь взамен? — тут же спросил мужик, и в его голосе прорезалась сталь. Он смотрел испытующе, ища подвох. — Клятву крови? Предлагаешь мне просто поменять хозяина?

В его тоне было столько презрения, что им можно было отравить небольшое озеро. Я почти физически ощущал, как Казимир сопротивляется самой мысли о новом подчинении, о новом ошейнике, пусть даже невидимом.

— Нет, — помотал головой, чем вызвал неприкрытое удивление. Брови мага взлетели вверх, морщины на лбу стали глубже, а глаза расширились.

Судя по тому, что рассказал Клаус, Цепиш — человек очень гордый, больше всего мечтающий о свободе. Из-за ошейника он застыл в развитии, в отличие от других магов-уродов высокого уровня. Ему попросту запретили расти, становиться сильнее, совершенствоваться. Всё равно что связать птице крылья и запереть в клетке. Это должно было сильно ударить по самолюбию. Я почти мог представить, как он ненавидел каждый день своего существования, каждый миг подчинения. Сам был на его месте… Поэтому пытаться его переподчинить — бессмысленная затея. Он скорее умрёт, чем примет новые оковы. Нужно действовать тоньше.

— Что же я хочу? — задал вопрос сам себе, делая вид, будто размышляю. Солнечный луч упал на моё лицо, и я слегка прищурился, выдерживая драматическую паузу. — Ответы на вопросы о таких, как ты, — магах, которые прорвались через барьер.

Я видел, как напрягся Казимир при этих словах. Что-то промелькнуло в его взгляде — то ли страх, то ли удивление.

— Про Зло хочу узнать подробнее. Про этот серебряный ветер, — продолжил я, намеренно используя неправильный термин, чтобы проверить реакцию.

— Серый, — поправил меня маг автоматически и тут же поджал губы, словно пожалел о своей поспешности. Его пальцы сжались в кулаки, костяшки побелели от напряжения.

— Клятва, что ты никогда не нападёшь на меня и мой род, — продолжил свой список, внимательно следя за каждым изменением лица. — И… маленькая помощь с монстрами.

— Что? — поднял брови Казимир, в его голосе прозвучало искреннее удивление. Он явно ожидал чего-то другого, более значительного. Чего-то, что соответствовало бы цене свободы.

Лицо мага слегка побледнело, на лбу выступили капельки пота. Он незаметно переместил вес тела, опираясь больше на правую ногу, словно левая начала подводить. Яд медленно, но верно делал своё дело.

— Там сущий пустяк для тебя, — добавил я небрежно, словно речь шла о сборе букета цветов (что очень похоже на правду). — Просто немного поджимает время.

Я почти видел, как работают его мысли, как он взвешивает варианты, просчитывает выгоду и риски.

Казимир не дурак, несмотря на всю свою гордыню. Он понимает, что моё предложение — это единственный шанс на свободу за многие годы, а может, и десятилетия рабства.

— Ты клянёшься своим именем, родом и кровью? — маг смотрел очень серьёзно. — Что не потребуешь больше ничего? Что я освобожусь от ошейника?

Он произнёс это тихо, почти шёпотом, словно боялся, что стены услышат его слова и донесут до ушей императора. Заметил, как пальцы мужика машинально коснулись шеи, где под высоким воротником скрывался ошейник — ненавистный символ рабства и унижения.

— Да! — кивнул с уверенностью, встречая его взгляд без тени сомнения. — Я, Магинский Павел Александрович, клянусь кровью, родом, честью и силой, что не потребую с Казимира Цепиша больше того, что сказал.

Слова клятвы разнеслись в воздухе, почти физически ощутимые. Я чувствовал, как они связывают меня, создают невидимые узы обязательства.

— Имей в виду, мальчик, — маг выпрямился, собирая остатки достоинства. — Если не выйдет, то я заберу тебя с собой. У меня заказ.

Угроза прозвучала вполне реально, несмотря на ослабленное состояние. Я видел решимость в его глазах. Он точно не шутит.

— Имей в виду, ручной маг, ты ослаблен, — хмыкнул в ответ, демонстрируя, что его угрозы меня не впечатляют.

Теневой шаг. Мир на мгновение размылся перед глазами, превратившись в смесь серых и чёрных оттенков. Я почувствовал знакомый холод пустоты, а затем оказался за спиной Казимира. Резким движением достал меч из пространственного кольца, лезвие со свистом рассекло воздух, и я упёр его в шею мага.

Холодная сталь прижалась к пульсирующей вене. Я чувствовал, как она бьётся под лезвием, — быстро, чаще обычного. Казимир замер, не смея шевельнуться. Даже дыхание его стало поверхностным, осторожным.

— Если бы я хотел твоей смерти… — слегка надавил, достаточно, чтобы он почувствовал остроту клинка, но не настолько, чтобы порезать кожу. — Раз хочешь так, то яд пока останется в твоём организме.

Чувствовал напряжение, ощущал, как каждая мышца в его теле готова к действию. Но он не двигался. Мудрое решение. Одно неверное движение, и голова оказалась бы на земле.

Убрав меч, я отступил на шаг и поправил пиджак, одёрнув манжеты и проведя ладонью по лацканам, смахивая невидимые пылинки. Огляделся вокруг, оценивая масштаб разрушений. Площадь напоминала поле боя: выбоины в мостовой, разбросанные камни, сломанные скамейки. Ремонтировать придётся долго и дорого.

Я выдохнул и пошёл вперёд, чувствуя, как напряжение потихоньку отпускает. Сегодня был длинный день, насыщенный событиями, и усталость медленно, но верно пробиралась в мышцы, заставляя их наливаться свинцом.

Казимир, чуть шатаясь, последовал за мной, держась на расстоянии пары шагов. Достаточно близко, чтобы не потерять из виду, но при этом далеко, чтобы я не мог быстро до него дотянуться. Даже отравленный и истощённый, он оставался осторожным и расчётливым.

Мозг уже работал над дальнейшими шагами. Я выстраивал цепочки причин и следствий, как опытный шахматист, просчитывающий партию на много ходов вперёд. Организация быта, укрепление территории, расширение влияния… Голова гудела от обилия идей и планов. Мне нужны будут более надёжные стены, системы раннего оповещения, артефакты защиты.

Думается, что скоро со мной захотят поговорить люди императора, и разговор вряд ли будет приятным чаепитием с пирожными. Ещё монголы с их жаждой напасть на мои земли.

Усмехнулся сам себе. Почувствовал, как уголок рта дёрнулся вверх. Почему проблемы и задачи имеют свойство не заканчиваться? Решишь одну — появляются три новых, как головы у гидры. Вот только вроде всё порешал, разгрёб самое срочное, а список дел только растёт. Такова, видимо, цена успеха в этом мире — постоянное движение без права на передышку.

— Куда мы? — спросил Казимир, нарушив затянувшееся молчание. Его голос звучал глуше обычного, с хриплыми нотками.

Яд делал своё дело — медленно, но верно. Магические каналы наверняка горели огнём, а источник давал перебои.

— Ко мне, — ответил кратко, не замедляя шаг. — Там у меня есть умный алхимик, вместе будем решать твою проблему.

— Долго ехать до твоего особняка? — в вопросе прозвучало нетерпение, словно каждая минута промедления стоила ему неимоверных усилий. Я заметил, как маг то и дело бросает взгляды на небо.

— Часа три, может, четыре, — пожал плечами, мысленно прикидывая расстояние и состояние дорог. После недавней битвы и погони, скорее всего, путь займёт больше времени, чем обычно.

— Тогда мы…

Урод не закончил фразу. Мои инстинкты заорали об опасности за секунду до того, как он дёрнулся вперёд, схватил меня за шиворот с неожиданной для его состояния силой. И мы взмыли в воздух так резко, что желудок подпрыгнул к горлу. Земля стремительно уменьшалась под ногами, превращаясь в лоскутное одеяло из полей, лесов и дорог. Ветер свистел в ушах, заглушая все звуки, а глаза слезились от скорости и высоты.

Я не успел даже выругаться, как мы уже поднялись на высоту в несколько сотен метров. Рука Казимира стальной хваткой держала меня. Через ткань я чувствовал, как его пальцы подрагивают от напряжения.

Такой полёт требовал колоссальных энергозатрат, особенно для отравленного мага. Он явно хотел что-то доказать — то ли мне, то ли самому себе.

— Если я захочу, то отпущу тебя, и ты умрёшь! — попытался угрожать Казимир, перекрикивая шум ветра. Его лицо исказилось в гримасе превосходства, но глаза выдавали всё. В них читались боль и усталость от сверхнапряжения.

— Это вряд ли, — хмыкнул я с деланным спокойствием, хотя сердце колотилось как бешеное. Высота всегда действовала на меня странно — будоражила и напрягала одновременно. — А вот ты испытаешь много боли и будешь потом жалеть.

Я видел, как зрачки мага расширились от этих слов. Что, не ожидал такой реакции? Думал, буду умолять о пощаде? Через мгновение его хватка ослабла, и я начал падать.

Адреналин выплеснулся в кровь, обостряя все чувства до предела. Мир вокруг замедлился, каждая секунда растянулась в вечность.

Я видел, как на лице Казимира удивление сменяется сомнением, потом тревогой. Он не собирался меня убивать, просто хотел проучить, поставить на место. Вот до чего же мужик с гонором. Нужно ему постоянно доказывать, что он сильнее, лучше, выше во всех смыслах. Ни минуты без самоутверждения. В другой ситуации я бы посмеялся над такой патологической необходимостью доминировать, но сейчас было не до смеха. Земля приближалась с угрожающей скоростью.

Достал из пространственного кольца летающих змей. Опыт у меня уже был после дирижабля, когда пришлось импровизировать в экстренной ситуации. Схватился за них руками и повис, чувствуя, как они замедляют падение.

Казимир дёрнулся за мной с явным намерением снова схватить. На его лице отразилась целая гамма эмоций — от изумления до раздражения. Маг явно просто хотел показать мне на моё место, проучить, преподать урок смирения. Не полный же он идиот? Избавляться от того, кто протянул руку помощи? По крайней мере, я на это надеялся, хотя его гордыня могла затмить здравый смысл.

— Что? — уставился на меня, паря рядом. Плащ развевался на ветру, придавая мужику сходство с гигантской хищной птицей. — В тебе есть сила приказывать монстрам?

— Сюрприз, — улыбнулся я, наслаждаясь растерянностью мага.

Каждый раз, когда я разбивал его представления обо мне, лицо Казимира приобретало такое уморительное выражение — смесь шока, недоверия и невольного уважения.

— А теперь моё обещание…

Когда я падал, вытащил ещё несколько десятков мясных хомячков. Твари получили приказ. Насекомые уже проникли в его тело. Видел, как они исчезают под кожей мага, словно песчинки, уходящие под волны прилива.

Казимир дёрнулся, его тело выгнулось дугой от внезапной боли. Лицо побледнело ещё больше, на лбу выступили капли холодного пота. Он сжал зубы, чтобы не закричать.

— Чувствуешь? — спросил я с нескрываемым удовлетворением, наблюдая, как маг борется с новой волной боли. — Изнутри тебя уже жрут монстры. Интересно, надолго ли хватит… Бороться с тварями, ядом и ещё лететь.

Я видел, как меняется его взгляд, — от ярости к осознанию, затем к неохотному признанию превосходства противника. Мы висели в воздухе, разделённые несколькими метрами пространства и пропастью взаимного недоверия. Вокруг нас раскинулся бескрайний пейзаж.

— Магинский… — произнёс маг мою фамилию. — А ты и правда интересный мальчик.

В его голосе прозвучало что-то похожее на уважение — редкая монета от такого, как он. Я почти физически ощущал, как Казимир переоценивает меня в своей системе координат. Возможно, впервые за долгое время встретил достойного противника или, по крайней мере, не того, кого можно запугать или подавить.

— А ты дурак, — покачал головой, невпечатлённый внезапным признанием. — Кажется, я даже понял, как ты умудрился надеть ошейник подчинения. Мой тебе совет: меняй отношение к миру и людям. Меньше проблем в жизни будет.

Лицо мага дрогнуло от моих слов. Он молча смотрел на меня несколько долгих секунд. Затем молча снова схватил, и мы полетели. Возможно, урок дошёл, хотя бы частично.

Змей я убрал в пространственное кольцо. Они послужили своей цели, показав Казимиру, что я не так беспомощен, как он думал. А мясные хомячки… погибли в теле мага, не успев нанести непоправимый урон. Но это всего несколько десятков, а если бы попали сотни или тысячи… От высокомерного волшебника осталось бы только воспоминание.

Мы продолжили наше путешествие в относительной тишине. Казимир был сосредоточен на полёте, а я наблюдал за проплывающей внизу землёй. Вообще удобно, это тебе не на машине трястись или на поезде часами тащиться. Минуты превращались в километры, расстояние таяло.

Вскоре я заметил особняк. Даже с высоты было видно движение людей во дворе, мелькание фигур, суету повседневной жизни моей маленькой империи. И тут мы резко рванули вниз с такой скоростью, что дух захватило. Реальность перед глазами размылась, превратившись в мешанину красок и форм. Желудок снова подпрыгнул к горлу.

Удар! Мы врезались в землю с такой силой, что по ней пошли трещины, разбегаясь от точки приземления, как молнии от эпицентра грозы. Гравий раскидало в стороны шрапнелью, создав вокруг нас облако пыли и мелких камешков. В домах выбило окна — стекло со звоном осыпалось на землю, словно ледяной дождь. Часть людей, которые были рядом, попали под ударную волну. Сотни человек разлетелись в стороны: кто-то упал, кто-то кубарем покатился по земле.

Я устоял на ногах только благодаря инстинктивно активированному щиту. Казимир застыл в центре образовавшегося кратера, как тёмный обелиск, невозмутимый и прямой. Его плащ медленно оседал после полёта, обволакивая фигуру чёрным облаком.

Тут же сработала тревога. Пронзительный вой сирены разрезал воздух, заставляя всех, кто ещё не осознал опасность, приготовиться к обороне.

Вскидывались ружья и автоматы, направляемые в нашу сторону. Звучали затворы, щёлкали предохранители, создавая зловещую симфонию готовящегося к бою оружия. Пулемёты, установленные на стратегических точках, поворачивали свои стволы вглубь территории, ища угрозу.

— Тихо! — закричал я, поднимая руки в успокаивающем жесте. — Отставить! Всё в порядке!

Мои люди замерли, медленно опуская оружие, но не убирая пальцы со спусковых крючков. Пыль медленно оседала, открывая картину разрушения, вызванного нашим эффектным появлением. «Умею…» — мысленно заключил я в который раз.

— Ты! — повернулся к Казимиру, не скрывая раздражения. Сколько же показухи и ненужного драматизма в каждом его действии. — Заплатишь за каждое повреждение моей территории и за лечение людей!

Маг стоял и хлопал глазами, словно не понимая, о чём я говорю. Его взгляд скользил по раненым, по выбитым окнам, по трещинам с таким выражением… Будто я прошу собрать заново муравейник, который он разворошил, и выходить его маленьких жителей.

— Понял? — мой голос зазвучал угрожающе.

Я смотрел ему прямо в глаза, не позволяя отвести взгляд, молчаливо утверждая свою территорию и свои правила.

И… Казимир, сука, упал на землю. Вот просто взял и рухнул мешком. Его источник опустошился после демонстрации силы и эффектного приземления.

Вот же… Идиот. Гонор показать — силы есть, а головой подумать, что ресурсы ограничены после отравления, — нет. Наглядная демонстрация того, как гордыня затмевает разум даже у самых могущественных.

— Как удобно! — скривил лицо, глядя на бессознательное тело мага. Теперь придётся его тащить, словно мешок с углём.

— Павел Александрович!

— Господин!

— Хозяин!

Со всех сторон кричали люди, спеша ко мне. В их голосах слышались облегчение, беспокойство, недоумение.

Первым подбежал Витас — подтянутый, собранный, с блокнотом в руке. На лице его застыло выражение сдержанного шока от произошедшего разрушения и моего появления. Но он быстро взял себя в руки.

— Докладывай, — повернулся к Лейпнишу, желая сразу войти в курс дел.

В последние дни я был занят операцией по устранению некроманта и поимке Василисы, оставив управление особняком на плечах своих заместителей.

— Хаос! — поморщился мужик, перелистывая страницы блокнота с лихорадочной скоростью. — Тут хаос… Люди, их слишком много. Мы ничего не успеваем, наши просто не понимают, с чего начать. Все хотят с вами поговорить, у всех проблемы, нужды. Параллельно занимаемся добычей кристаллов, вырубкой леса и держим оборону.

Он говорил быстро, сбивчиво, что было совсем не в его характере. Обычно Витас излагал информацию чётко, по пунктам, с военной сухостью и точностью. Теперь же его голос дрожал от напряжения, а в глазах читалась неприкрытая паника. Одно дело воевать, другое — организовывать быт тысяч людей.

— Я сейчас начну убивать! — подошёл злой Медведь, сжимая и разжимая огромные кулаки, которые почему-то были мокрые.

Его лицо покраснело от гнева, а в глазах плескалось отчаяние человека, не справляющегося с валом проблем.

— Вот же дикие существа! Одни срать хотят, другие есть, третьи спать, кто-то болен. Другие… рожают! Вот прямо сейчас. Трое… Я им что, повитуха? Сука Вася… Я ему нос сломаю, позвал по-срочному делу, сказал, что вопрос жизни и смерти. А я… А я…

Теперь понятно, почему он такой «влажный». Я едва удержался, чтобы не рассмеяться.

— Успокоились! — повысил голос, призывая всех к порядку. — Сейчас со всем разберёмся. Поставьте охрану вокруг новеньких. Еда, нужники, медицинская помощь и остальное — минимум. Скажите, что всё решим и объявим в течение дня. Если кто-то особо буйный или дерзкий, выкидывайте за территорию.

Уже оценил масштаб действий: Жора и Витас не справятся. Нужно достать перевёртышей и Лахтину в помощь, но это потом.

— Есть! — тут же кивнул Фёдор.

Он развернулся, готовый немедленно приступить к выполнению поставленных задач.

— Сначала вот этого, — я указал на Казимира, всё ещё лежащего на земле.

Его тело, несмотря на бессознательное состояние, излучало опасность.

— Утащите к алхимикам в лабораторию, — закончил мысль.

— Он враг? — спросил Витас, с тревогой глядя на неподвижного мага. Его рука машинально потянулась к пистолету, словно Лейпниш ожидал, что Казимир вот-вот вскочит и начнёт крушить всё вокруг. — Сильный?

— Очень, — ответил правду, не вижу смысла скрывать очевидное. — Но пока отдыхает от своего гонора, милый, как…

Я не закончил фразу, оставив сравнение висеть в воздухе. Мужики подняли мага и потащили, как мешок с картошкой, — один за руки, другой за ноги. Голова Казимира безвольно свесилась, волосы мели пыль.

Жалко, фотокамеры нет. Запечатлеть и потом показать, когда у него начнётся ещё один приступ самовлюблённости. Такой снимок стоил бы дороже золота. Хотя бы за выражение лица, когда Казимир его увидит.

Вошли в лабораторию. Отправил тут же Витаса и Медведя к людям — решать насущные проблемы.

— Лампа! — крикнул я, оглядывая комнату в поисках рыжеголового алхимика.

Вот только повернулись все присутствующие — Смирновы, другие алхимики, занятые своими экспериментами. Их лица выражали смесь любопытства и настороженности при виде Казимира, которого мои люди бесцеремонно бросили на пол, как мешок зерна.

Рыженький уже пулей летел ко мне, ловко лавируя между столами. Его яркие волосы, всклокоченные и торчащие во все стороны, напоминали языки пламени, а глаза горели лихорадочным блеском научного любопытства. Стоило Лампе приблизиться, как он замер, уставившись на лежащую фигуру. На его лице отразилось узнавание, затем — неверие и, наконец, шок.

— Казимир? — произнёс он имя мага таким тоном, словно увидел призрака или восставшего из мёртвых. В его голосе смешались удивление, страх и что-то ещё.

— Ты знаешь его? — поднял бровь, не особо поражённый совпадением. Мир тесен, особенно для тех, кто долго живёт в нём.

— Конечно! — кивнул рыженький с таким жаром, словно я спросил, знает ли он, как дышать. — Мы с ним когда-то дружили, пока Казимир не помешался на силе. Упрямый, горделивый, высокомерный. И…

Повисла пауза. Алхимик наклонился и потрогал лицо мага, проведя пальцами по коже, словно пытаясь убедиться, что перед ним не иллюзия. Его собственное лицо при этом выражало такую гамму эмоций, что уследить за их сменой было невозможно.

— Вот же сука! — выдохнул алхимик так разочарованно, словно обнаружил, что любимая теория, которой он посвятил себя, оказалась ложной. — Я увлёкся вечной жизнью, а эта собака не постарела даже. Можно я его убью? — вскочил дядя Стёпа, сжимая кулаки с такой силой, что костяшки хрустнули.

— Нет! — оборвал резко и категорично. Для моих планов Казимир нужен был живым и относительно здоровым.

— Магинский, ты не понимаешь, он… Он… — указывал на мага и тряс пальцем алхимик, словно не мог подобрать слов, чтобы выразить всю глубину своего возмущения. — Если он узнает меня, будет издеваться. Оставил себе тело, не постарел, стал сильнее… Что⁈ Какой у него ранг?

— Потом, — бросил коротко, глянув на остальных алхимиков, которые приближались к нам, привлечённые необычной сценой.

— Рабский ошейник⁈ — глаза рыженького увеличились до размера блюдец, и на лице появился оскал, больше похожий на звериный, чем на человеческую улыбку. — Казимир — раб… У судьбы есть чувство юмора. Ха-ха-ха-ха!

Дядя Стёпа радовался, как маленький ребёнок, получивший долгожданный подарок на Новый год. Его смех, звонкий и искренний, эхом разносился по лаборатории, заставляя других алхимиков остановиться на полпути. Я дал ему подзатыльник — несильный, но ощутимый, чтобы прервать веселье.

— Быстро собрался! — рявкнул, пресекая это представление. Мой голос хлестнул, как кнут, заставив рыжего алхимика мгновенно выпрямиться. — Меня не интересуют ваши с ним отношения и проблемы.

До чего же маленький мир… Я поймал себя на мысли, что это очередное совпадение уже даже не удивляет. Все дороги пересекаются, все судьбы переплетаются.

— Тащите его в кабинет, — кивнул алхимикам, указывая на лежащего без сознания Казимира.

Но рыженький, внезапно проявив недюжинную силу для своей комплекции, сам схватил мага за ноги, напрягся всем телом и поволок его. Старый засранец специально описал круг почёта, сделал так, чтобы мужик ударился головой о порог, затем о ножку стола. Всё как бы случайно, но я видел злорадное удовлетворение на его лице. Сколько же счастья у «профессионала» от возможности унизить бывшего приятеля, хоть и бессознательного.

Наконец, бесчувственное тело было доставлено в отдельный кабинет. Мы остались одни с дядей Стёпой. Казимир лежал на кушетке, похожей на операционный стол, его дыхание было ровным, но лицо оставалось бледным, с нездоровым сероватым оттенком.

— Его слову можно доверять? — спросил я у алхимика, наблюдая за выражением лица мага.

— Да! — стал серьёзным дядя Стёпа, отбросив своё детское веселье, словно надоевшую маску. — Казимир… Он старой школы. Пусть и чудак на букву… Но вот всё, что касается чести и остального… Ещё и упрямство.

Алхимик провёл рукой по волосам, взъерошивая их ещё больше, и продолжил тише, словно опасаясь, что маг услышит:

— Он может тебя ненавидеть, презирать, считать ничтожеством… Но если дал слово, то выполнит до буквы, даже если это будет стоить ему жизни. Такой уж он человек, принципы для него — всё.

Это соответствовало моим наблюдениям. Высокомерный гордец, но с внутренним стержнем, сломать который, похоже, не смогло даже рабство.

— Нужно снять ошейник. Его повесил император, — озвучил фронт работ, прикидывая, как лучше подойти к решению проблемы. — И почему-то мне кажется, будет лучше, если мы проделаем это, пока он без сознания.

— А у тебя есть имперская кровь? — удивился рыженький. Брови взлетели вверх, морщины на лбу стали глубже. Во взгляде читался не то скепсис, не то профессиональный интерес.

— Угу, — ответил лаконично, не желая вдаваться в подробности. Чем меньше людей знает такие детали, тем лучше.

Алхимик готовился. Разложил на металлическом столике различные инструменты, склянки и реактивы.

Я воспользовался моментом и порезал себе руку. Кровь хлынула из раны, красная жидкость стекала в подставленный флакон.

Моя вера, что Магинские относятся к имперской линии, основывается на словах Жоры и нашем подвале — древнем хранилище семейных тайн и артефактов. Ну что ж… Узнаем, насколько это истина. Правдива ли семейная легенда или всего лишь красивая сказка, придуманная моими предками для поднятия собственного статуса?

Я передал кровь дяде Стёпе. Он не спросил, откуда у меня имперская. Сейчас его интересовал только старый знакомый.

Хотел было остановить, но махнул рукой. Алхимик издевался над Казимиром. Мял его лицо пальцами, строил ему рожицы и смеялся. Будь маг другим человеком… А так сам виноват.

Наконец-то мы приступили к действу. Ожидал какого-то ритуала или… ну, не знаю, спецэффектов. Вспышек света, громовых раскатов, пения или хотя бы дыма с искрами. А тут просто моя кровь, плюс магия и артефакт… И цепочка упала, словно обычная бижутерия, расстёгнутая умелыми пальцами.

Тут же оказался рядом и схватил её, ощущая тепло металла. Штука, которая может ограничить мага четырнадцатого ранга? Она мне нужна. Такие артефакты не валяются на дороге, а стоят целое состояние. Если вообще можно найти их в свободной продаже, в чём я сильно сомневаюсь.

Убрал в пространственное кольцо, чувствуя, как оно принимает новый предмет с лёгким сопротивлением. Словно неохотно, будто ошейник даже в неактивном состоянии сохранял часть своей силы.

Через пару минут в себя пришёл Казимир. Это не было постепенным пробуждением, он буквально открыл глаза и тут же вскочил, словно подброшенный невидимой пружиной. Его движения стали резкими, точными, без единого признака дезориентации или слабости.

— Да-а-а-а… — простонал так, словно это лучший день в его жизни. В этом звуке было столько чистого наслаждения, будто он только что испытал высшее блаженство.

Мужик повернулся и уставился на меня. Долго смотрел и молчал, изучая взглядом. В его глазах больше не было презрения или высокомерия, только странная смесь удивления, благодарности и чего-то похожего на уважение.

Он сделал шаг навстречу, остановился, протянул руку — широкую, с длинными пальцами, покрытую шрамами.

— Я, Казимир Цепиш, признаю тебя, Магинский, — произнёс торжественно, с достоинством древнего монарха, дарующего титул подданному. — Равным.

— Охренеть! — выдохнул рыженький, его глаза округлились до размера блюдец, а рот приоткрылся в неподдельном изумлении.

Маг повернулся и глянул на закрывшего себе рот дядю Стёпу.

— Ты выполнил своё обещание, — продолжил Казимир, снова обращаясь ко мне. Его голос звучал как-то иначе — глубже, сильнее, богаче оттенками. — Стой… Почему я тут⁈

Последняя фраза прозвучала скорее как утверждение, чем вопрос. Маг оглядывался вокруг, словно только сейчас осознал, что мы не на улице, где приземлились

— Ну, когда прилетели, ты вырубился, — пожал плечами. — Мы тебя притащили бездыханного сюда и освободили.

— Что⁈ — казалось, что маг сейчас разнесёт тут всё или расплачется от унижения.

Его лицо исказилось в гримасе ярости и отчаяния, кулаки сжались так, что костяшки побелели, а вокруг начало формироваться магическое поле. Казимир переживал.

— Судьба, бездушная ты сука! — снова подал голос рыженький, наблюдая эту сцену с нескрываемым наслаждением. — Никогда такого не видел. Магинский, ты нечто…

Его комментарий только подлил масла в огонь. Казимир резко повернулся к алхимику, и на этот раз в его взгляде читалась чистая ярость.

— Я требую от тебя клятву молчания. Никто не должен знать о том, что я был слаб! — зарычал маг низким, угрожающим голосом.

— А ты дашь такую же обо мне и моих способностях. И о том, что у меня есть, — предложил сделку, не дожидаясь требований.

Пара минут, и мы закончили с формальностями — короткими, но обязывающими клятвами, скреплёнными магической силой. Чувствовал, как слова вплетаются в саму ткань реальности, создавая невидимые, но прочные узы обязательств.

— Я готов вернуть свою часть долга, — успокоился Цепиш. Теперь, когда формальности были соблюдены, его голос звучал почти дружелюбно. — Спрашивай.

Уже почти задал первый вопрос, приготовив целый список тем, которые меня интересовали, — о магах высокого ранга, о серой зоне, о Зле и его природе, о барьерах… Но не успел даже открыть рот, как на моей территории прогремел взрыв.