Двойник короля 16

Глава 11

Я напрягся всем телом. Мышцы свело судорогой, кровь словно застыла в венах. Холод — вот, что ощутил в первую очередь. Не тот, который бывает зимой или в ледяной воде, а другой. Он проникал сквозь кожу, минуя все защитные слои одежды, и впивался прямо в кости.

Меня продолжали тянуть. Ощущение было такое, будто кто-то сунул руку в грудь и сжал сердце, стиснул так сильно, что дышать стало тяжело. Глаза на секунду заволокло пеленой, но я тут же моргнул и отогнал её.

Несколько паучков выпустил заранее. Через их восприятие видел себя со стороны — застывшего, с напряжённым лицом и сжатыми кулаками. Ничего примечательного, если бы не размытая дымка вокруг, тянущаяся от ближайшего скелета.

Сука! Обычно при опасности должен возникать страх, любой нормальный человек уже бился бы в панике: что-то неизвестное рядом, непонятно, что делать. Но вместо холодного пота и дрожащих коленей я чувствовал только… интерес.

Уже прикидывал, как бы мне научиться подчинять таких вот существ. Каков механизм воздействия? Можно ли их контролировать? Вопросы роились в голове, пока тело продолжало бороться с невидимой хваткой.

Монголы тем временем начали кричать и показывать на меня. Их лица исказились от ужаса. Они отступили на несколько шагов, образуя полукруг возле меня. Некоторые начали что-то бормотать, чертя в воздухе защитные символы. Явно считали, что я уже труп.

Изольда расширила глаза и тут же оказалась рядом. Её движение было стремительным. Лицо женщины перекосилось от напряжения, ноздри раздувались, а в глазах плескалось беспокойство, смешанное с яростью.

Перевёртыш еле сдержалась, чтобы не принять свою истинную форму. Я видел, как под кожей пробежала рябь. На мгновение проступили очертания её настоящего облика, но она усилием воли сдержала трансформацию.

А вот касание чего-то продолжало распространяться по моему телу. Оно ползло, как ледяная змея, от ног — к груди, от груди — к рукам, от рук — к шее. Там, где проходило это ощущение, кожа немела, а мышцы теряли чувствительность.

Аналитическая часть мозга работала на максимуме, перебирая варианты: «Что может сработать против бестелесной сущности? Какое оружие или способность помогут?»

Я уже выпустил яд, лечение, лёд, воду, огонь, силу мира и затылочника. Никакого эффекта. Яд растворялся в воздухе, лёд таял, не достигнув цели, огонь вспыхивал и гас, не находя, за что зацепиться.

И, судя по ощущениям, воздействие идёт напрямую на мою душу. Это было хуже всего. Физическое тело — ладно, его можно восстановить, но душа… Если её вырвут, это конец, последний и бесповоротный.

В какой-то момент потерял чувствительность ног и вообще способность ими управлять, словно нижняя часть тела перестала быть моей. Я пытался шевелить пальцами — бесполезно, сигналы от мозга просто не доходили до мышц.

Душа… Душа… Продолжал анализировать ситуацию. Сосредоточился, игнорируя нарастающий холод и онемение. Каждая битва вспыхивала в сознании, перебирал в памяти все столкновения. Где я испытывал подобное?

И ответ тут же возник: рух! Тогда с оболочкой Рязанова меня пытались выгнать из своего же тела. Точно такое же ощущение — словно что-то хочет вытянуть сущность, оставив пустую оболочку, только на этот раз противник гораздо сильнее.

В пространственном кольце тут же нашёл статуи духов. Мысленный импульс, и артефакт откликнулся. Фигуры появились в моём внутреннем зрении. Я отломал пальчик у одной — резкое движение, как будто срываю сухую ветку. Достал в реальном мире и сжал.

Ощутил, как каменный осколок врезается в кожу. Боль была острой, но живой, настоящей — в отличие от мертвенного холода, который распространял призрак. Я цеплялся за эту боль, как за якорь в реальности.

Опустил взгляд вниз и увидел… Размытый силуэт, который тянулся от скелета ко мне двумя руками. Теперь я мог его видеть — полупрозрачную фигуру, похожую на человеческую, но искажённую, будто отражение в мутной воде. Руки твари были непропорционально длинными, пальцы — тонкими, как у скелета, но сильными.

Топнул ногой, и силуэт задрожал. Вложил в это движение всю свою волю, всю ярость. Земля под ногами дрогнула, и я почувствовал, как хватка на мгновение ослабла.

Пальчик руха стал светиться. Сначала тускло, потом всё ярче и ярче. Охренеть, вот это яркость. Он бил прямо в суть твари, озаряя её истинную природу. Душа или дух, или хрен пойми что начало словно рассыпаться хлопьями.

Свет разъедал его, как кислота разъедает металл. Сперва отвалились куски от края, потом трещины пошли по всему силуэту. И вот с последней вспышкой тварь рассыпалась, как горсть пепла на ветру.

Я свободен. Ощущение было такое, как будто сбросил тяжеленный рюкзак после долгого перехода. Тело снова стало моим, каждая мышца, каждый нерв отзывались на команды мозга. Холод отступал, сменяясь нормальным теплом.

Изольда продолжала толкать меня, и я сделал шаг. Её руки были тёплыми, живыми — полная противоположность той твари, которая пыталась меня утащить. Она что-то говорила, но слова доходили с задержкой, словно сквозь толщу воды.

Монголы так и стояли хороводом вокруг и что-то там бубнили. Их лица были напряжены, глаза следили за каждым моим движением.

Я сжал крепче палец статуи и понял, что в руках пусто, — каменный обломок исчез, растворился без следа. Использованный ресурс? Или он стал частью меня?

Надо будет изучить этот вопрос позже. Тряхнул головой и пошёл. Каждый шаг давался легче предыдущего, тело вспоминало, как двигаться.

Граница местного кладбища приближалась. Низкая каменная стена, выложенная без раствора, — простая преграда между миром живых и мёртвых.

Ускорился, и вот мы вышли. Перешагнув через стену, почувствовал, как что-то осталось позади. Монголы последовали за мной, перепрыгивая ограждение один за другим.

— Павел! — пыталась докричаться Изольда. Её голос звучал обеспокоенно, с ноткой страха. Она схватила меня за плечи, заглядывая в глаза. — Павел! С тобой всё в порядке?

— Да! — кивнул. Говорить было странно, как будто разучился за то короткое время, что находился в контакте с тварью.

— Ты… Тебя схватил неусопший дух, — заявила женщина. Её лицо было бледным, губы сжались в тонкую линию.

— Да ладно? — поднял бровь. — А я-то думал… Что это ты.

Сарказм вышел машинально — защитная реакция психики.

— Как ты себя чувствуешь? — женщина пыталась меня оглядеть. Изольда ощупывала мои руки, плечи, словно искала раны или следы воздействия.

— Нормально, — осмотрелся.

Степь простиралась во все стороны — бескрайняя, как море. Ветер гнал по ней волны из травы. Вдалеке виднелись горы — тёмная зубчатая линия на горизонте.

Я определённо хочу уметь управлять такой штукой. Вот это была бы сила! Магия на неё не действует, какое же преимущество это мне даст? Представил, как выпускаю таких тварей на врагов, как они высасывают души, оставляя пустые оболочки. Ни один щит не спасёт, ни одно заклинание не поможет.

Моё новое путешествие уже начинает приносить плоды. И какие! Не просто знания или артефакты, а принципиально новый вид оружия. Если научиться контролировать этих духов, можно переписать правила игры.

Заглянул в себя, провёл диагностику. Никаких повреждений… Что-то всё-таки изменилось, как будто внутри осталась маленькая льдинка, которая не желала таять. Отголосок контакта? Или что-то более серьёзное?

Вот таких призраков штук пять прицепить к какой-нибудь твари, и всё, она твоя. На лице играла улыбка. Уже представлял, как использую новое оружие. Чувствую, что от прикосновения должен был появиться страх, но я его подавил и переключил на стратегию. Вместо того, чтобы паниковать, анализировал и планировал.

Так, что ещё? Палец статуи руха, он почему-то исчез. Растворился, как сахар в кипятке. Похоже, я смогу использовать части против нового мира «тварей». Ещё одна улыбка озарила моё лицо.

Уже задумывался, почему рухов называют духами. Раньше считал это просто названием, метафорой, а теперь… Теперь начинаю понимать, что связь может быть буквальной.

И вот земля, где это часть культуры и жизни. Монголы, их верования, шаманы. Они веками жили бок о бок с такими сущностями. А, случаем, не их ли это дом? Что если духи, призраки, рухи — просто разные названия одной и той же силы?

— Павел! — тряхнула меня Изольда. Её голос вырвал из размышлений, вернул в реальность. — Ты будто не здесь. Нам надо идти.

Монголы окружили. Они держались на расстоянии, как будто я был заразным или опасным. Бат смотрел на меня своими узкими глазами, в которых читалось подозрение, смешанное со страхом. Остальные молчали, переминаясь с ноги на ногу.

Мужик что-то начал говорить. Весьма тихо, почти шёпотом. Слова сливались в неразборчивый поток, из которого я выхватывал только отдельные фразы.

— Он сказал, это был дух воина, который не нашёл покоя. Очень сильный, — перевела Изольда. Она говорила тихо, наклонившись к моему уху. — Ты должен был умереть, но вырвался. Ты или шаман, или сильный воин.

Поднял взгляд и глянул на Бата, улыбнулся и подмигнул. Пусть думает, что хочет. Мне выгодно, чтобы меня считали кем-то особенным. Не просто же так я тут напрягаюсь.

— Поселение Волчье Логово… — продолжала мать перевёртышей. Она указала рукой вперёд, где вдалеке виднелось что-то, чего раньше не было. — Уже рядом. Там ты сможешь взять себе нормальную одежду и коня. Отдохнуть и показать, что ты мужчина.

Кивнул, а мысли уже переключились на следующий этап. Мы двинулись в путь. Шли быстро, но не бежали. Монголы держались чуть позади, переговариваясь между собой на своём языке.

Я улавливал отдельные слова, выражения, интонации. Продолжал анализировать ситуацию и учить монгольский язык. Каждое новое слово, каждая фраза складывались в общую картину. Язык был не таким сложным, как могло показаться, — много гортанных звуков, чёткая структура.

Изольда стала бледной и шла с опущенной головой. Её плечи поникли, а взгляд устремлён под ноги.

— Прости, что не смогла тебе помочь, — заявила дама. В голосе звучало искреннее сожаление. — Я пыталась, но против таких существ бессильна.

— Всё хорошо, — успокоил её. Мне не нужны были извинения.

Степь продолжала шириться во все стороны — бескрайнее море травы, колышущееся на ветру. Солнце уже стояло в зените, когда я увидел ограждение впереди.

Сначала оно казалось просто линией на горизонте, но с каждым шагом становилось всё отчётливее. Это было странное сооружение — не совсем стена, но и не простой забор. Сочетание живого и неживого, природного и рукотворного.

Деревья, камни и какой-то светло-зелёный мох — всё это переплеталось, образуя единую защитную линию. Деревья были низкими, но крепкими, с искривлёнными стволами, как будто их специально выращивали такими. Между ними громоздились валуны разных размеров, скреплённые тем самым мхом, который сиял даже при дневном свете.

На вышках, расположенных через равные промежутки, стояли люди. Некоторые с луками, другие… Я прищурился, пытаясь разглядеть. Да, не показалось, автоматы, почти как у нас. Интересное сочетание: отсталость и современность, традиции и технологии — всё смешалось.

Охранники на вышках заметили нас. Один из них поднял что-то блестящее. Бинокль?.. И направил в нашу сторону. Затем крикнул остальным. По стене пробежало движение, как рябь по воде.

Монголы ускорили шаг. Бат вышел вперёд, явно готовясь к встрече. Его спина выпрямилась, подбородок приподнялся. Когда мы приблизились к воротам, табунчи что-то прокричал. С вышек ответили. Послышался скрип механизмов, и ворота медленно поползли вверх.

Первое, что бросилось в глаза, — порядок. Никакого хаоса, никакой суеты. Поселение было организовано по кругу, с центральной площадью в середине. От неё, как спицы от ступицы колеса, расходились улицы, вымощенные плоскими камнями и утрамбованной землёй.

Дома представляли собой странную смесь архитектурных стилей. Традиционные низкие постройки из камня с плоскими крышами соседствовали с более современными зданиями из дерева и металла. Некоторые были украшены резьбой и яркими красками, другие — строги и функциональны.

Люди. Много мужчин — высоких, жилистых, с обветренными лицами и настороженными взглядами. Большинство носили кожаные штаны и жилеты поверх свободных рубах, волосы их заплетены в тугие косы или собраны в хвост. У каждого на поясе висело оружие — ножи, сабли, у некоторых даже современные пистолеты в кобурах. Удивительное сочетание прошлого и настоящего.

Женщины двигались с горделивой осанкой, их одежда была более яркой и замысловатой — длинные платья с вышивкой, поверх которых накинуты жилеты из кожи или меха.

На головах — причудливые головные уборы, украшенные бусинами и мелкими монетами, которые позвякивали при каждом шаге. Жительницы поселения бросали на нас любопытные взгляды, но не приближались.

Дети. Много детей — от совсем малышей до подростков. Мальчишки уже с ранних лет носили на поясе ножи, девочки — маленькие кинжалы. Все они выглядели серьёзными не по годам, но в глазах всё равно проскальзывали озорные искорки.

Когда мы проходили мимо, дети на секунду замирали, рассматривая незнакомцев, а затем возвращались к своим играм.

Повсюду были лошади разных мастей и размеров, но все ухоженные. А что действительно поразило меня, так это техника. Среди каменных домов я увидел несколько грузовиков — старых, потрёпанных, но явно рабочих.

Рядом с одним из них копошились двое мужчин, что-то подкручивая под капотом. У стены большого дома стоял броневик — старая модель, но в отличном состоянии, судя по блеску свежей краски. Выходит, Волчье Логово — не такое уж глухое поселение, как могло показаться.

Нас повели вперёд, к центральной площади. Люди расступались, освобождая дорогу, но не отводили взгляды. Некоторые кивали Бату, другие поднимали руку в приветствии, хотя никто не подходил и не заговаривал.

Краем глаза заметил, как среди толпы началось движение, — кто-то приближался к нам. И действительно, навстречу направлялась группа, в центре которой шёл старик с тростью. Его поддерживали двое крепких мужчин. Хотя по уверенной походке казалось, что трость — скорее символ статуса, чем необходимость.

Старик был одет проще многих — в тёмно-коричневую рубаху и штаны, без излишних украшений, только пояс с металлическими вставками и медальон на груди, поблёскивающий в лучах солнца. Его лицо иссечено морщинами, как древняя карта, а длинная белая борода спускалась почти до пояса. Но глаза… Глаза были ясными и пронзительными.

Бат заговорил с ним. Тот поднял брови, словно удивился, услышав что-то неожиданное. Затем посмотрел на меня, изучил с ног до головы. Я выдержал этот взгляд.

— Меня зовут Сухэ, — заговорил он на русском, чем вызвал моё удивление. Голос у него был глубокий, с лёгкой хрипотцой, но русский — практически без акцента. — Я эмч этого поселения.

— Духовный целитель, лекарь, — шепнула мне Изольда.

— Приветствую тебя! — кивнул старик, слегка опираясь на трость. Его спина оставалась прямой, а плечи — расправленными. — Бат говорит, что ты, несмотря на молодость, мужчина.

Внутренне усмехнулся: «Понеслась опять?» Ещё одна проверка, как будто предыдущих было недостаточно. Чужак должен доказать, что достоин уважения, особенно если этот чужак — русский.

— Встаёшь рано, успеваешь за конями. Сильные ноги и тело. Женщина твоя тоже… Прошёл капище и даже вырвался от неупокоенной души, — продолжал Сухэ, внимательно наблюдая за моей реакцией.

Ничего не ответил. То, что меня будут проверять, я понял сразу. Делали всё, что должно унизить человека, не привыкшего к такому образу жизни… За мной наблюдали, оценивали, строили выводы, и, судя по словам старика, я прошёл их тесты.

— У нас, если ты неженка или слаб… Ты умрёшь, — продолжил говорить Сухэ. Его голос стал жёстче, в нём зазвучал металл. — Принц приказал проверить гостя из другой страны. Вы вечно полагаетесь на технику, мы же сильны духом, нам и лука достаточно, чтобы воевать. А наши маги ничем не слабее ваших, ещё и шаманы есть.

Кивнул, сохраняя невозмутимость. Похоже, тут до сих пор есть традиция: если говорит старший, то все молчат. Даже дети перестали беситься и просто стоят, внимательно слушая. Стоит мне открыть рот раньше времени, и заклеймят «дикарём», что серьёзно осложнит миссию.

— Ты можешь остаться тут на день и продолжить свой путь, — заявил старик, опираясь обеими руками на трость. Солнце отражалось в серебряном набалдашнике, отбрасывая блики на его морщинистое лицо. — Я разрешаю. За ваши деньги мы продадим тебе коней и одежду, еду, но выходить из дома, куда тебя поселят, нельзя. Ты меня понял?

— Да, — ответил сухо, не выказывая ни радости, ни недовольства. Просто принятие условий, как равный с равным.

— Тогда всё! — Сухэ развернулся и пошёл.

Только теперь все начали шевелиться и говорить, словно невидимый занавес поднялся, и жизнь вернулась на площадь. Мужчины здоровались, хлопали друг друга по плечам. Дети подбегали к своим отцам, следом подходили жёны. Обычная жизнь поселения возобновилась, как будто и не прерывалась.

— Эмч, — дала мне справку Изольда, понизив голос, — это типа старосты у нас в деревне. Он не только лечит всех, но и решает споры, благословляет на охоту. Ему оказывается высочайшее почтение и уважение, и ни один мужчина не смеет его оскорбить.

Нас повели вперёд — от центральной площади в сторону одной из боковых улиц. Группа женщин окружила, словно конвой, сопровождая в нужном направлении. Они двигались сдержанно, не глядя нам в глаза.

Принц, значит? Вот, кто хочет встретиться и пообщаться без свидетелей. Выходит, у монголов тоже есть разные лагери и политические силы со своими мотивами. Отлично, с этим можно работать. Но точно есть и те, кто против. И, судя по известной мне информации, это жена принца-рух. Та сука уже собрала войско и хочет его отправить.

В какой-то момент мужчины просто исчезли, и теперь нас сопровождали только женщины. Может, ещё одна проверка? Или способ держать меня подальше от определённых людей?

Нас провели в дом, стоящий несколько в стороне от основной части поселения. Снаружи он выглядел, как обычный, — каменные стены, деревянная дверь, маленькие окна с плотными шторами. Но внутри… Внутри был настоящий восточный дворец в миниатюре. Яркие ковры покрывали пол, подушки всех форм и размеров были разбросаны вдоль стен.

С потолка свисали медные светильники с цветными стёклами, бросающие причудливые тени. В центре комнаты стоял низкий столик из тёмного дерева, инкрустированный перламутром и серебром. На стенах — оружие, расположенное в виде декоративных композиций, — сабли, кинжалы, даже старинные пистолеты, украшенные гравировкой.

В глубине дома виднелась ещё одна комната, отделённая от основной тяжёлой занавеской с вышитыми на ней степными орлами. Оттуда доносился аромат специй и свежеиспечённого хлеба.

Женщины ушли, не сказав ни слова. Просто закрыли за собой дверь, и мы остались одни.

— Почему нам сказали не выходить? — уточнил я, хотя не то чтобы очень переживал по этому поводу.

— Тебя Сухэ объявил настоящим мужчиной, ещё ты чужак, — ответила Изольда, осторожно присаживаясь на одну из подушек. — Каждый захочет бросить вызов и проверить твою силу. Отказать ты не можешь. Сюда никто не зайдёт, ты под защитой дома и старейшины.

— Чьи это люди? — задал следующий вопрос.

— Я не знаю, — пожала плечами женщина, опустив взгляд. — Но с тобой явно хотят поговорить до дворца. И, судя по тому, что пока вижу, к тебе расположены весьма позитивно. Так бы схватили, посадили на коня или машину и везли до самого дворца.

В дверь постучали, я открыл. На пороге стоял Бат. Его лицо было напряжено, а рука непроизвольно сжималась и разжималась на рукояти ножа. Судя по тому, как он мялся, очень хотел войти, но не решался без приглашения.

— Ты должен ему разрешить, — повернулась мать перевёртышей. — Если хочешь.

Махнул рукой, и мужик зашёл. Тут же с порога начал говорить, слова лились потоком, словно он боялся, что его прервут.

— Русский, завтра мы двинемся дальше, — переводила Изольда. — С утра тебе покажут коней и одежду. Если есть золото, то лучше плати им. И…

Монгол мялся. Он чего-то хотел, но не решался сказать. Переминался с ноги на ногу, его взгляд бегал по комнате, избегая моего.

В этот момент через паучков, которых я уже разместил рядом с домом, увидел мужика. Маленькие восьминогие шпионы засекли движение на крыше. Кто-то забрался наверх, стараясь двигаться бесшумно. И сейчас этот кто-то натянул лук и прицеливался.

Я рассчитал траекторию полёта стрелы. Стрелок целился прямо в Бата, который всё ещё стоял спиной к нему в дверном проёме, не подозревая об опасности. Выстрел вот-вот должен был прозвучать.

Схватил монгола. Рука метнулась вперёд, пальцы сжались на ткани его жилета. Дёрнул на себя и потом в сторону, уводя с линии огня. В тот же момент послышался едва уловимый свист. Стрела пронзила воздух там, где только что стоял табунчи. Попала в пол, войдя глубоко в деревянные доски. Короткое древко подрагивало от силы удара.

Я пнул дверь ногой. Она с грохотом закрылась, отрезая нас от возможных новых атак. Бат тут же повернулся и увидел стрелу. Его глаза расширились, он инстинктивно схватился за саблю, готовый отражать атаку, но врага не было — только доказательство его намерений, торчащее из пола.

Брови монгола поднялись. Мужик посмотрел на меня с выражением, в котором смешались удивление, благодарность и уважение. Он что-то сказал — слишком быстро для моего понимания, но интонация была ясной.

— Интересно, это его враг или уже мой? — спросил я вслух, и… Изольда тут же рефлекторно перевела.

Бат нахмурился, обдумывая вопрос, затем что-то ответил, показывая на свой меч и на меня.

Тот, кто стрелял, уже валялся на земле. Мой паучок забрался на дом и чуть его склеил паутиной. Обычный человек, не маг. Он тоже не ожидал нападения. Вот мужик и не удержал равновесие и упал. Бывает.

Открыл дверь. Бат тут же бросился к стрелку, лежащему на земле. Тот пытался подняться, его рука тянулась к ножу на поясе, но табунчи был быстрее.

Взмах. Мужику перерезали глотку. Лезвие рассекло плоть, как масло, оставив широкую алую улыбку на шее стрелка. Тело какое-то время подёргалось и успокоилось. Последние судороги угасающей жизни, последний выдох, никакой агонии, никакой драмы — просто конец.

Женщины, мужчины и даже дети спокойно подошли к трупу. Не было ни криков, ни возгласов. Сука, даже удивление не отразилось на их лицах, словно это часть местного развлечения. Обычный вторник.

Бат вытер нож об одежду мёртвого и вернулся. Поклонился мне — низко, почтительно, как воин воину. Затем снял кольцо с пальца и зачем-то бросил мне.

— Это был джунгар, разведчик. Они в курсе, что ты на нашей земле, — заявил монгол. — Благодарю!

Я глянул на грубое кольцо из хрен пойми какого металла. Оно было тяжёлым, с выгравированным символом — не то волка, не то орла, сложно разобрать из-за потёртостей. Кивнул в ответ, принимая подарок. В таких культурах отказ от дара — серьёзное оскорбление.

Уже собирался закрыть дверь, как паучок доложил о новом движении по крыше. Он ещё не успел оттуда спуститься и заметил новую угрозу. Кто-то ещё — нет, много «кто-то» — двигались по крышам соседних домов. Бесшумно, как тени, перепрыгивая с одной на другую.

— Опасность! Враг! Нападение! — сказал я на монгольском и показал пальцем на крыши. Слова дались с трудом, но прозвучали достаточно чётко, чтобы их поняли.

Бат мгновенно выхватил свой меч. Клинок свистнул, рассекая воздух. Монгол что-то крикнул — резкий, гортанный звук, похожий на волчий вой. Это был сигнал тревоги, который тут же подхватили другие воины.

Люди на улице среагировали не хуже, чем военные. Женщины потащили детей, хватая их за руки, за одежду. А остальные тут же последовали примеру Бата. Мужчины доставали оружие и луки. Сабли, копья, ножи сверкнули на солнце. Даже подростки-мальчики лет четырнадцати присоединились к взрослым, сжимая в руках кто нож, кто лук поменьше.

— Изольда! — повернулся к перевёртышу. Одного взгляда было достаточно, чтобы она поняла: пора действовать.

Женщина шагнула в сторону, где её точно никто не заметит, — за угол комнаты, в тень. Изменение прошло мгновенно — не было ни вспышки, ни дыма, просто человеческий силуэт расплылся, потерял форму. Она превратилась в дым и ринулась наружу, поднимаясь к крышам, где заметили врагов.

Из пространственного кольца возник меч из когтя водяного медведя. Похоже, у нас тут намечается веселье. Как я могу пропустить? Губы сами собой растянулись в предвкушающей улыбке. Выскочил наружу, готовый к схватке.

И тут началось. Стрелы с крыш дождём посыпались на площадь, вонзаясь в землю, в стены домов, иногда находя цель в телах не успевших укрыться. Монголы отстреливались, их луки пели свою смертоносную песню, посылая стрелы в ответ. Воздух наполнился свистом, криками и звоном оружия.

Тут же в поселении забил колокол — глубокий, низкий звук, разносящийся над крышами, призывающий к оружию, к защите. Количество людей выросло. Из домов выбегали воины — уже в доспехах, с оружием наготове.

Первый враг появился передо мной словно из ниоткуда — выскочил из-за угла дома, занося кривую саблю для удара. Высокий, жилистый, с раскрашенным красными и чёрными полосами лицом. Вроде монгол — черты внешности похожие, даже одежда. Джунгар, судя по всему, ну или кто-то ещё.

Я парировал удар, металл встретился с металлом с оглушительным звоном. Но мой меч был не просто оружием, а артефактом. Когда лезвия соприкоснулись, по клинку противника пробежала рябь, как по воде от брошенного камня. Сабля джунгара надломилась, не выдержав контакта с когтем водяного медведя.

Воспользовался его замешательством и нанёс ответный удар. Меч просто разрезал металл и тело. Лезвие прошло сквозь доспех противника, как через бумагу, рассекая плоть и кость. Враг даже не успел закричать. Просто осел на землю, глаза его уже стекленели.

Не останавливаясь, я развернулся к следующему. Их было трое — все в лёгких доспехах из кожи, усиленных металлическими пластинами, с раскрашенными лицами и оскаленными в ярости ртами. Они атаковали одновременно, надеясь взять числом.

Подумал о применении теневого шага — технике, которая позволила бы мне мгновенно переместиться за их спины и атаковать с неожиданной стороны. Но пока решил не светить все свои возможности. Кто знает, что ещё ждёт впереди, лучше держать козыри в рукаве.

Вместо этого выставил руку, направляя поток силы. Магия льда сорвалась с моих пальцев, мгновенно заморозив землю под ногами нападающих. Они поскользнулись, теряя равновесие, и их атака сбилась с ритма.

Этой секунды хватило. Я рванул вперёд, меч описал широкую дугу, оставляя за собой смертоносный след. Лезвие встретило плоть, кровь брызнула фонтаном, окрашивая землю в алый цвет. Один, второй, третий — они падали, не успевая даже понять, что произошло.

С другой стороны улицы на меня неслись ещё пятеро. Их лица искажены яростью, оружие наготове. Выставил вторую руку, концентрируя энергию. Магия яда — зеленоватое облако — сорвалась с ладони, устремляясь к нападающим.

Они попытались задержать дыхание, но поздно. Отрава проникала через кожу, глаза, малейшие порезы. Двое рухнули сразу, хватаясь за горло, их лица почернели в считанные секунды. Остальные замедлились, но продолжали приближаться, хоть и шатаясь, как пьяные.

Я не стал ждать, пока яд сделает своё дело. Бросился вперёд, держа меч в правой руке, а в левой формировал ледяное копьё. Лезвие рассекло воздух и вонзилось в грудь первого врага, пробив доспех, как бумагу.

Выдернул клинок одним рывком и тут же развернулся, отражая удар сзади. Джунгар с боевым топором замахнулся снова, но я был быстрее. Ледяное копьё пронзило его шею, оставив в горле кровавую дыру.

Он упал, захлёбываясь кровью. Последний нападающий попытался отступить, но меч настиг его, отсекая руку с оружием. Крик боли оборвался, когда второй удар снёс ему голову.

Тела падали, кровь лилась. Меч резал тех, кто нападал, без труда преодолевая любую защиту. Мои паучки стали глазами и показывали врага, даже когда тот пытался атаковать сзади или с крыш.

Маленькие помощники не только предупреждали об опасности, но и активно участвовали в бою. Один паук прыгнул на лицо джунгара, впрыскивая яд прямо в глаза.

Другой морозил конечности нападающих, делая их неповоротливыми и уязвимыми. Я позволил тварям подкрепиться. В пылу драки никто и не заметит, что у кого-то нет лица или части внутренностей, а может и конечностей. Двойная польза.

Крутанулся на месте и чуть не разрубил какого-то мужика. Судя по тому как он отскочил и начал ругаться, то это был «свой». Без обид ребята, но рожи у вас похожи, одежда тоже.

Перепутал его, потому что у него морда разрисованная как у тех кто нападал. Только потом понял, что это следы сражения и ранения, а не боевой раскрас.

— Моя вина! — кивнул. — Но ты сам виноват, что так подкрался.

Бат и его воины сражались рядом, их сабли сверкали на солнце, когда они рубили врагов. Женщины, которые не успели укрыться с детьми, тоже участвовали в бою, используя луки и короткие ножи с неожиданной для их изящных фигур силой и точностью.

Изольда методично обходила стрелков по крышам, превращая тела в нашинкованную капусту. Её форма дыма позволяла подобраться вплотную, а затем, материализуясь на мгновение, она наносила смертельные удары своими когтями, которые могли рассечь человека пополам одним движением.

Стрелки на крышах падали один за другим, не успевая даже закричать. Дымная фигура перевёртыша мелькала между ними, оставляя за собой только трупы. Иногда она полностью превращалась в свою истинную форму. И кушала. Никаких претензий у женщины тоже есть свои потребности.

Бой разгорался всё сильнее. Джунгары прибывали новыми группами, как будто их было бесконечное множество. Они атаковали со всех сторон, пытаясь пробиться к центру поселения, но защитники стояли насмерть, не отступая ни на шаг.

Заметил, что некоторые из нападающих не просто воины, их движения были слишком быстрыми, слишком точными для обычных людей. Маги? Или что-то иное?

Глянул на него своим новым зрением. В теле пульсировал источник. Вон на пальцах вспыхнул огонь. Ранг только не большой пятый всего. Пламя пролетело в матре от меня, когда я уже ушёл в сторону.

— Я тоже умею… — улыбнулся.

Огонь вспыхнул на моей руке. Тут же поменял форму, стал клинком и отправился в полёт. Попал прямо в живот мужику и начал распаляться. Запахло жаренным. Повернулся.

Решил изменить тактику. Теперь я выискивал таких особенных противников и атаковал их первыми. Маг, не ожидавший встретить равного себе противника, был захвачен врасплох. Моя ледяная стрела пронзила его защиту и вошла прямо в сердце.

Среди криков и звона оружия вдруг прозвучал странный голос:

— Памаги!

Повернулся, пытаясь определить источник. Никого. Голос раздавался словно отовсюду и ниоткуда одновременно. Та же интонация и акцент, что я слышал раньше. Странное чувство дежавю охватило меня.

— Сунс! Сунс байна! — закричали где-то впереди. Голоса монголов звучали испуганно, что было необычно для этих бесстрашных воинов.

Направил паучка разведать. Монстр быстро оказался на другой улице, цепляясь за стены и перепрыгивая через тела павших. С помощью его восприятия я увидел странную картину.

Врагов нет, нападавших — тоже. Вот только почему-то монголы замерли как вкопанные и начали белеть. Их лица становились бескровными, глаза теряли цвет, превращаясь в пустые белые шары. А потом они замертво падали один за другим, как марионетки, у которых обрезали нити.

— Твою мать… — выдохнул я, наблюдая за этой жуткой сценой. — Похоже, к нам тут призраки пожаловали!

— Сунс! — продолжили кричать монголы. Паника распространялась по поселению быстрее, чем огонь по сухой траве.

Я хрустнул шеей, разминая затёкшие мышцы. Ладушки, будем искать способ, как их убивать.