Двойник короля 11

Глава 2

Я осмотрелся: тишина. Вытащил паучков. Мысли заработали.

Значит, дипломатическая миссия превратилась в полноценную исследовательскую? Хорошая память тут же подсказала, как всё развивалось.

Ростовский… Он выбрал меня дипломатом. Генерал и глава нашего Российского отделения Амбиверы решил, что я лучший претендент. Внешняя сторона его действий понятна: убрать меня с фронта из-за убийства тех офицеров.

Какая истинная причина? Из-за чего в ордене, да и сам князь, решили меня использовать в этой миссии? Единственная мысль, которая не устраивала во всём плане: моя смерть. Этот вариант самый безумный, нелогичный. Её можно было попытаться подстроить на всём моём пути в южных землях. Зачем выбирать такой странный способ? Тем более после того, как я уже себя проявил и продемонстрировал ряд возможностей.

Я усмехнулся: «Тёмный туннель, сырость, запах плесени и затхлости, а я размышляю о большой политике. Старая привычка из прошлой жизни…»

Мне нужно видеть картину целиком. В уме перебирал все элементы головоломки, вот только что-то тут не сходится. Мотивы нашего императора и султана… Мир, который нужен только на бумаге, а по факту?

Сознание скребнула мысль: «А что если наш монарх не хочет, чтобы мы выиграли?» Да, бред какой-то. Но нелишенный смысла, если задуматься. Его брат взял и победил, а нужно другое. Как усилить свою власть, если не через победу? Получить больше почёта и уважения у народа. И это опасно для того, кто сидит на троне.

Либо… Снова прихожу к умозаключению, что наш император и султан то ли друзья, то ли родственники какие.

Я тряхнул головой, отбрасывая эти мысли. Слишком много предположений, слишком мало фактов. Перешёл к анализу моего путешествия.

Бей, решивший меня испытать, попытка убийства, ассасины, отец турчанки… Каждый раз я пытался честно выполнять свою функцию, но из того, что видел… Никто не хочет этого мира и всячески саботирует. Зачем? Словно нужно время, чтобы подготовиться к чему-то, пока я официально еду в столицу. Сколько они смогут получить? Месяц? Турки решили напасть на нашу армию и отбить земли?

Если смотреть узко, как если бы я был обычным монархом, получится крайне неплохо. Враг отбивает земли, генерал проиграл — позор. Сошлём его лёд продавать аборигенам., и вот важная фигура убрана с доски. Император может дальше делать то, что он делает. Пока большой вопрос: что именно?

— Зачем эта война? — спросил я вслух.

Уже который раз меня это беспокоит. Ещё в Енисейске не понимал, побыв на фронте — тоже, и вот теперь в столице Османской империи. Кто получит выгоду?

Тряхнул головой. Мысли перетекли в другое русло.

Эта Зейнаб… Мог бы я вести себя по-другому? Нет! Да и зачем? Девочка решила поиграть в мужские дела и подчистить за папашей. Она типичная дочь аристократа — избалованная, капризная, самовлюблённая. Убеждена в своей неотразимости, в своём праве командовать. Такие барышни видят в мужчинах лишь потенциальных рабов или игрушки. А когда встречают сопротивление, превращаются в фурий. Уже чудо, что сдержался и не убил.

Вспомнил лицо турчанки, когда я назвал корабль в её честь. Это стоило увидеть… Она ведь не привыкла, что ей отказывают. Вся такая принцесса, неприкасаемая. Баловали и носили на руках, а тут какой-то русский варвар смеет ей не подчиняться и даже больше — издевается!

Вот только зря она связалась со мной. Все они зря. Если бы захотели просто убить, вероятно, им бы это удалось. Возможно. Когда-то. Хотя… Я устрою конец света, но подыхать не собираюсь.

Отогнал мелочное, детское желание отомстить турчанке. Вот же молодое тело! Нет, я придумал для Зейнаб кое-что более интересное. Уверен, молочному ребёнку это понравится.

А мои обвинения? Всё решили ещё до того, как я ступил на берег. Даже если бы я был паинькой, оказался бы тут. А раз так, чего тогда мелочиться? Меня решили пустить в расход. Пока там бей попытается меня вытащить, ему сообщат: «Дипломат убит или мёртв. Враг, что с него взять?»

Ладно, минутка самоанализа закончена. А то в последнее время много всего навалилось, времени совсем не хватало всё обдумать и разложить по полочкам. Пора начинать экспедицию в серую зону Османской империи имени Магинского.

Поднялся и огляделся: везде тьма. Идиоты не поняли, что сделали мне подарок, о котором я даже и подумать не мог! Изначально планировал, что прогуляюсь по рынку, прикуплю тварей. А тут меня словно в сокровищницу забросили со словами: «Бери всё!»

Ухмыльнулся. Да, им невдомёк, что я умею подчинять монстров. А уж чего только не водится в серой зоне! Здесь должны собираться самые редкие, опасные и… полезные экземпляры.

Каждая серая зона — своеобразный заповедник, где монстры появляются, размножаются и эволюционируют. Отсюда они потом выходят к нам, людям. Здесь, в своей естественной среде обитания, твари должны чувствовать себя в безопасности. Во всяком случае, так было до того, как сюда попал я.

Парочка дней у меня для подробной и вдумчивой прогулки есть. Но и моё задание никуда делось: мир и все дела. Заканчивать дела я умею. Наши страны всё же подпишут документ. Я привезу его и воткну в рожу Ростовскому, а потом получу свой титул графа.

Уже начал думать, как вернуться, очистить своё имя, но это потом. Нужно не забыть убить начальника тюрьмы. Много мужик наговорил, да и сдерживаться я больше не хочу. Интересно, как отреагируют турки, когда заключённый, брошенный в яму смерти, не только выживет, но и вернётся с армией монстров?

Султан Османской империи… Придётся монарху ответить за своих подчинённых. А для этого я уже кое-что придумал, выжму максимум из своего положения. При дворе они узнают силу русской дипломатии.

Когда ближайшие шаги были продуманы и цели определены, я вытащил ещё несколько паучков из пространственного кольца. Все девять со мной, кроме Ма. Бросил взгляд на самого крупного.

— А ты где это так отожрался? — поинтересовался.

Подошёл к нему и заглянул во все его глаза.

— Так это же ты, — хмыкнул. — Сожрал папашу и вымахал?

Если основной выводок был мне где-то до груди, то этот каннибал — выше моей головы…

Покрутился на месте. Хоть я и вижу немного, но больше очертания, поэтому подключился к зрению монстров, стало немного лучше. Тут что-то похожее на туннель, который идёт в обе стороны.

Кристаллы на спинах моих пауков светились. Природное освещение вышло тусклым, но его хватало, чтобы рассмотреть проход детальнее. Сводчатые потолки, неровные стены, покрытые скользкой плесенью. Местами торчали балки, подпирающие своды, — видимо, кто-то пытался укрепить это место.

Сама структура туннелей наводила на мысль, что их строили не монстры, а кто-то разумный, возможно, люди. Здесь явно кто-то жил, трудился, может быть, даже проводил исследования. И, судя по масштабам, работы велись не один год, если не десятилетия.

На стенах виднелись странные символы, процарапанные в камне. Не похожи на буквы, скорее, какие-то знаки или отметки. Может, турки таким образом фиксировали проникновение в серую зону? Или это оставили монстры?

Прикоснулся к одному из символов. Палец скользнул по шероховатой поверхности камня. Странно — на ощупь они казались теплее, чем окружающая стена, словно в них сохранилась какая-то энергия. Или это просто иллюзия, вызванная моим воображением?

Некоторые отметки выглядели совсем свежими — без слоя пыли, с чёткими линиями. Другие стёрлись от времени, превратившись в едва заметные углубления. Если это система навигации, то она постоянно обновляется. Кто-то регулярно спускается сюда, чтобы оставить новые знаки, или живёт тут.

У меня уже были теории о серой зоне. Возможно, это некая пространственная аномалия, которая ведёт в другие миры, или что-то ещё. Единственное, что меня до сих пор смущает в этом мире: они рукотворные. Словно художник раскидал вокруг разных стран. И, судя по всему, сила и мозги у этого существа очень даже приличные. Направился вперёд.

Мы двигались достаточно медленно. Я расположил монстров так, чтобы следили за всеми направлениями сразу. Даже за тем, что под землёй и на потолке.

Сам же продолжал осматриваться. Эти туннели явно создавались с определённой целью. Возможно, как раз для изучения монстров и их подчинения. Либо для добычи каких-то ресурсов, магических кристаллов, например. Если так, то это станет моим жирным бонусом от экскурсии.

Туннель постепенно расширялся и сужался, словно дышал. В некоторых местах приходилось пригибаться, чтобы не задеть головой низкий свод, в других можно было свободно встать во весь рост. Паучкам же в основном приходилось протискиваться.

Иногда встречались небольшие ниши в стенах, словно кто-то пытался создать места для отдыха или укрытия. В одной из таких ниш что-то блеснуло. Паучок приблизился, осветив находку. Это оказался небольшой металлический предмет, похожий на пуговицу или значок. На нём виднелось изображение, но разобрать детали при таком освещении было невозможно. Я решил не трогать его. Пока… Мало ли какую ловушку может скрывать эта безделушка.

Воздух здесь казался затхлым, но кислорода достаточно. Странно. Значит, тут есть какая-то циркуляция воздуха. Неужели туннели выходят на поверхность в других местах?

Эта мысль заставила меня задуматься: «Если они имеют выходы на поверхность, то теоретически я мог бы выбраться отсюда, не возвращаясь в тюрьму. Просто найти подходящий проход и оказаться где-нибудь в окрестностях Константинополя или вообще в другой стране. Дома?»

На полу время от времени попадались следы. Какие-то напоминали человеческие — ровные отпечатки ботинок или сапог. Другие были явно от лап или когтей — глубокие борозды, оставленные в земле. Значит, здесь периодически бывают люди. Скорее всего, исследователи или охотники на монстров. А может быть, заключённые, которых, как и меня, бросили в яму.

Показалось, что я уже час бреду и ни одной твари не встретил. Немного даже разочаровался. Думал, меня тут на каждом шагу будут поджидать монстры. Ещё через два часа стало скучно, и я решил использовать время с пользой.

Достал из пространственного кольца мать. Женщина появилась со мной и тут же напряглась.

— Где ты находишься? — спросила она, оглядываясь по сторонам.

— Вообще-то мы, — поправил её. — Серая зона в Османской империи. Ты тут была?

Изольда отрицательно покачала головой. Её глаза, тёмные и глубокие, отражали тусклый свет кристаллов моих паучков. Она поёжилась, обхватив себя руками, словно внезапно почувствовала холод.

— Нет, — тут же ответила мать. — Только в Монголии, у джунгар и в Российской империи. — Почему ты здесь? — спросила она.

— Захотелось погулять, — пожал плечами. — У меня есть к тебе несколько вопросов. Первый: как ты стала матерью перевёртышей?

Изольда тут же остановилась. Лицо её я лишь едва различал, но мне показалось, что она напряглась.

— Зачем тебе это знать? — тихо прозвучал голос женщины.

— Потому что хочу! — улыбнулся я.

Не буду же рассказывать о своих научных изысканиях. Не хватало ещё перед тварью отчитываться.

— Много лет назад я была девочкой. Родилась в Российской империи, в семье земельных аристократов, — слова выходили как-то с напором из её рта. — Меня похитили во время одного из конфликтов, привезли к монголам и…

— Сделали перевёртышем, — ответил я. — Пытали, мучили, меняли. Всё, пока маленькая девочка не стала тварью.

— Да! — выдохнула Изольда.

Её глаза наполнились влагой, но слёз не было. Во взгляде читалась застарелая боль — такая, которую время не лечит, а лишь загоняет глубже.

Интересно, сколько ей на самом деле лет? Если судить по знаниям и опыту, то никак не меньше ста. Может, даже несколько сотен. Трудно сказать, как долго живут подобные существа, особенно если они регулярно омолаживаются.

— А потом предыдущая сука умерла, и тебя повысили? — предположил я.

— Именно… — плечи женщины дрогнули. — Мне пришлось съесть мою «мать», чтобы получить её силу и знания.

Изольда отвернулась, глядя куда-то в темноту туннеля. Её руки мелко подрагивали.

— Какая интересная история, — хмыкнул я, ведь ожидал больше любопытных моментов.

— Ты не понимаешь, Магинский. Зелья подчинения, словно наркотик, которым меня поили. Я выполняла всё, что говорили, десятилетиями. Была рабом и послушной игрушкой, — обиженно ответила мать. — До меня способ превращения в перевёртышей был другим, более… — она сделала паузу. — Сложным, болезненным и неэффективным. Девочки сильнее страдали и чаще умирали.

Её голос на последнем слове дрогнул. Наигранно? Или она действительно переживает за своих… подопечных? Трудно сказать.

— Какая же ты добрая, — улыбнулся.

— Думаешь, мне приятно калечить детей? Менять их и делать такими, как я? — остановилась Изольда. — Нет! Это ад… Я его прошла. В помёте со мной было тридцать девочек, выжила только я одна. И моё превращение длилось долгих тринадцать лет. Я сходила с ума, пыталась убить себя.

Её тело содрогнулось, словно от физической боли. Руки машинально потянулись к горлу.

Верю ли я ей? Ну, под клятвой крови и подчинением она не должна мне врать.

— Надеюсь, ты не ждёшь, что я тебя пожалею? — уточнил.

— Конечно, нет… «Монстр! Тварь! Сука!» — как меня только не называли, — она горько усмехнулась. — Я лишь инструмент, которым пользовались. Ко мне относились хуже, чем к животному, потому что я перевёртыш! И ни то, и ни другое… Даже монголы нас презирают.

Я вспомнил Елену и Веронику — две сестрички-перевёртыши, которые сейчас служат мне. Они тоже прошли через эту мясорубку. Их детство было украдено, а сущность изменена навсегда. И всё же в девушках сохранилось что-то… человеческое. Может быть, и в этой твари осталась искра?

Ничего не ответил. Пока никакой полезной информации.

— Мои девочки, — продолжила говорить Изольда. — Ничего удивительного, что решили остаться с тобой. Пожили в роли людей, почувствовали, что это такое, — быть, как человек. А потом им попался ты… Тот, кто не смотрит, что мы твари. Тот, которому плевать на наши различия. Конечно же, они в тебя влюбились.

Вот только кажется мне, это всего лишь её манипуляция, очередная попытка разжалобить, заставить думать о перевёртышах и тем более о ней как о чём-то большем, чем просто инструменты. Зря старается.

— Как ты создаёшь перевёртышей? — задал я вопрос, решив перейти к сути. Все эти эмоциональные выверты мне не интересны.

— Нужна нетронутая девочка, желательно чем меньше, тем лучше, — скрипнула зубами Изольда. — До её месячных и открытия источника я ввожу им в кровь манапыль, начиная с малых доз и постоянно увеличивая, пока источник не откроется насильно.

Она говорила медленно, отчётливо произнося каждый слог.

— Когда магическое ядро формируется? — уточнил.

— Обычно через три-четыре месяца, — ответила Изольда, не поднимая глаз. — Это самый опасный период. Большинство девочек умирает именно тогда. Их тела не выдерживают нагрузку, а разум ломается от боли. Те, кто переживают этот этап, переходят к следующему.

Речь женщины изменилась на деловую, даже с нотками чего-то научного, словно это обычный эксперимент.

Впереди что-то зашуршало. Я остановился, прислушался. Один из паучков двинулся разведать обстановку — медленно, аккуратно. Я сосредоточился на его зрении: вроде бы ничего. Кивнул, и мы продолжили путь.

— Каналов ещё нет в теле ребёнка, поэтому использую кровь и части монстров, чтобы вырастить их, как у тварей. Это очень больно. Тело горит, разум путается, и так несколько лет. Дальше — пытки и боль с большими дозами манапыли. Тело получает свойства регенерации и скорости. И один из последних ингредиентов — яд скорпиозов. Он позволяет перевёртышам менять облик, — закончила она мысль.

— Ты используешь одинаковый состав для всех? — поинтересовался я. — Или каждый перевёртыш получает свою… особую формулу?

— Основа всегда одна и та же, — Изольда на мгновение задумалась. — Но я корректирую рецепт под каждую девочку. У всех разная выносливость, разный порог боли, разные скрытые таланты. Кому-то нужно больше яда змей, кому-то — крови волков. Это сложная алхимия, смешанная с инстинктами. Я чувствую, что именно нужно.

Интересно… Очень интересно. О большинстве деталей, о которых она говорит, я и сам догадывался, но вот про яд скорпиозов… Это действительно ценные сведения. Если токсин даёт способность менять форму, то какие ещё свойства может иметь?

— Скорпикозы, — произнёс я. — Они способны?

Вспомнил слова Лахтины про отца, который может принять любую форму живого существа, потому что он рух.

— Эти монстры уникальны, — улыбнулась Изольда. — Они могут при желании трансформироваться. Именно это свойство я улучшила и сделала процесс создания перевёртышей быстрым, менее болезненным.

Она подошла ближе, и её глаза сверкнули в полумраке:

— Ты ведь тоже заинтересовался этой способностью, не так ли? Я вижу по твоему лицу. Хочешь знать, как это работает, как можно использовать эту силу.

— Да ты просто лучшая «мать» на свете, — хмыкнул, уходя от прямого ответа.

Мысли закрутились с новой силой. При активации нового заларака я использовал яд Лахтины. Поэтому моя иголка стала спицей? Нужно будет «подоить» ещё королеву.

— Как у тебя получилось подчинить саму дочь короля скорпикозов? — задала мне вопрос мать. — Это же надменная, высокомерная сука.

Она смотрела на меня с нескрываемым любопытством. В её взгляде мелькнуло уважение.

— Любовью, лаской, терпением, — улыбнулся и вспомнил, сколько времени потратил на Лахтину.

— Будь с ней аккуратнее, — попыталась положить руку мне на плечо мать, но я стряхнул. — Она единственная дочь короля, наследница их великого вида. Уверена, он ищет и, когда узнает, что ты сделал её человеком и послушной собачкой… — в голосе женщины прорезались стальные нотки. — Такого врага я никому не пожелаю. Брось её.

Отец Лахтины, значит? Именно его со всей лёгкостью предлагала убить девушка и занять место, став королём. Интересные у них семейные узы.

— Ты знаешь, где у монголов кристалл подчинения монстров? — проигнорировал слова женщины.

— Да! — тут же ответила Изольда. — Он у хана, а ещё один — у жены его сына.

— Два? — остановился я.

Сердце пропустило удар. Два кристалла подчинения? Мне подарили один от монголов, а у них ещё два. Кажется, я знаю следующую страну, куда отправлюсь. Тем более мои земли граничат с этим государством. Да это же подарок какой! Оскалился от предвкушения, которое накатило.

— Никто этого не знает, — добавила мать шёпотом. — Жена сына хана — рух…

— Подожди! Рух?

В голове зазвенело от такого поворота. Рухи… В моём пространственном кольце уже две статуи, ещё и дочка одного из них. А в Монголии тоже есть рух, близкий к правителю?

— Именно, долбаный дух! — мать передёрнуло. — Хадаан хатун — редкая тварь. Муж, наследник земель, боится её, да чего уж там, сам хан. Её сила, авторитет… Она держит страну. Вот кто настоящая сука…

Изольда заметно нервничала, говоря о монголке. Её руки дрожали, а глаза бегали, словно она опасалась, что сам упомянутый рух может вдруг материализоваться рядом.

— И каковы её возможности? Что она умеет? Чем обладает?

— Трудно сказать наверняка, — женщина понизила голос до шёпота, хотя вокруг не было никого, кто мог бы нас подслушать. — Говорят, она умеет вселяться в тела и управлять ими, может видеть сквозь стены. Читает мысли на расстоянии, убивает взглядом…

Мать сделала паузу, затем сухо усмехнулась:

— Много слухов, мало фактов. Я лично с ней не сталкивалась. И слава всем богам! Но её боятся абсолютно все. Могу тебе сказать одно: перевёртыши — это её желание. Именно она ответственна за появление перевёртышей. И после моего провала с дочерьми… Мне конец. Такой боли и страданий не сможешь причинить даже ты.

Не знал, на какой информации сфокусироваться. Два камня подчинения или то, что тут снова рух, причём у власти. Только на этот раз не дочка, а жена сына.

Слишком много информации, и вся важная. Знание о двух кристаллах открывает новые возможности, а информация о рухе в Монголии…

— Магинский, ты можешь меня не убивать? — вдруг спросила мать. — «Дочери» уничтожат меня, разорвут и съедят. Но я могу быть тебе полезной.

Улыбнулся, подумав: «А она умная сука, с опытом. Почуяла настрой разговора и тут же пытается спасти свою шкуру. Тем более, что дома её ждёт 'веселье».

— Хочешь, я буду тебе служить? Мне больше нравится с тобой. Нет презрения, как у монголов. Ты не заставишь маленьких девочек делать монстрами, — её голос стал елейным. — У тебя есть честь, сила, ты хороший хозяин.

Я с трудом сдержал улыбку. Вот это поворот! Мать перевёртышей обращается ко мне, словно рабыня к господину. Ищет пути спасения, хочет избежать смерти от рук своих же детей или рухов. Её отчаяние почти осязаемо.

— Изольда-Изольда… — покачал я головой.

Она молча смотрела на меня, ожидая решения. Не знаю, сколько ей лет на самом деле, но в этот момент глаза женщины казались древними, видевшими слишком много страданий.

— Я до сих пор не была с мужчиной и подарю тебе первую ночь, — попробовала зайти с другой стороны. — Не хочу умереть просто так. Я буду полезна в Монголии, если ты решишь туда отправиться. Знаю расположение войск, дворец, где находятся кристаллы.

Вот это уже интереснее. Не постель, конечно, а информация о Монголии, о дворце, о расположении камешков — это действительно может быть полезным.

— Что, монголы брезговали? — озвучил мысли вслух.

Её лицо дрогнуло, но она справилась с эмоциями.

— Да, Магинский, — поджала губы. — Таких умных и расчётливых, как ты… не встречала. Для всех я монстр, тварь…

Снова этот шорох. Я остановился. Предчувствие подсказывало, что там что-то есть, но паучок снова ничего не видел. Даже вибрации нет.

Часть меня задумалась о предложении матери: «Звучит слишком заманчиво, оставлю это на потом».

Помимо серой зоны, у меня в Османской империи есть ещё одна личная цель. Кристалл подчинения монстров, который я чувствовал во время боя. За то, что сделали турки, им нужно заплатить. И как это сделать лучше, чем отобрать у них самое ценное? Пусть помучаются с тварями без возможности контролировать. Тогда им точно будет не до войны с моей страной.

Мать споткнулась и упала. Сука, ещё так неуклюже — стукнулась рожей о землю и охнула. Вызвала много шума, даже юбка задралась.

— Вот же дура! — выдохнул я.

Дал команду паучкам остановиться и замереть. Изольда почему-то не встаёт. Напрягся. Магия потекла по каналам, яд и лёд были готовы. Стало как-то слишком тихо. Продолжал наблюдать за всем, что происходит, через монстров.

Я наклонился к матери и попытался её поднять. Тело обмякло. Она что, вырубилась? Перевернул и вгляделся в лицо: Изольда морщилась. В этот момент что-то начало щекотать мой живот. Я опустил взгляд и ничего не увидел.

Создал связь с паучками и усилил её магией. Кристаллы на их спинах вспыхнули, чем образовали более яркое освещение. Теперь я мог разглядеть, что в воздухе вокруг нас летает… Пригляделся: мошка? Мелкая такая, и её очень много. Сотни, тысячи или даже больше особей.

Изольда застонала. Я снова посмотрел на живот: там целый рой у меня, и то же самое у матери. А потом увидел, как маленькие существа просто проникают в её кожу. Одежды в области живота у матери уже не было.

— Монстры? — произнёс я. — Но почему такие маленькие и их так много?

Тут же в голове всплыли слова Степана, когда я с мужиками пошёл на охоту. Они рассказывали про тварей, которые обитают у нас в лесах, и один вид их пугал больше всего. Охотники тогда даже про него говорить боялись.

Неужели это они? Тем более тут…

— Мясные хомячки? — произнёс я.

Под кожей на животе у Изольды началось движение. Кристаллы паучков вспыхнули сильнее, и я увидел, что весь туннель просто кишит тварями.