Дурень. Книга пятая. Буря

Глава 26

Эпилог

Весь этот год, не календарный, а по количеству дней и месяцев, с августа 1853 по август 1854 года, Сашка не только в занятой им комнате в Белом замке в Мацумае красотами заснеженного леса любовался или огромными волнами неспокойного зимой океана, нет, он развил бурную деятельность. Приходилось работать за двоих в прямом смысле этого слова. Князь Болоховский пытался усилить военную мощь Российской империи на Дальнем востоке. Через подставные компании покупал порох, заказывал литьё ядер и тренировал экипажи сначала восьми, а потом десяти кораблей своей теперь уже флотилии, наверное. А дархан Дондук обустраивал поселения на юге острова Хоккайдо и отбивал время от времени слабые довольно попытки японцев переправить через Цугарский пролив очередной десант на джонках и простых лодках.

Всего было четыре таких попытки. Первая случилась весной уже 1854 года. Флот, или как уж это можно назвать сборище мелочи, было вовремя обнаружено в заливе Аомори и перетоплено. Три большие джонки при этом удалось захватить вместе с небольшими короткоствольными пушчонками. Опять разрушать прибрежные посёлки не стали и напрасно, трудолюбивые и настырные японцы вновь понаколотили джонок и лодок, и даже ноу-хау придумали — широкую и длинную баржу, которую волокли за собой три галеры или что-то на них похожее. В баржу набили около сотни японцев. Ну, сами себе злобные Буратины. Потопли все. И чуть не проморгали русские моряки эту новую атаку. Думали, теперь угомонятся самураи, лишившись всю зиму создаваемого флота. На счастье, только вернулась из похода в Пусан основная часть флота — пять фрегатов. «Диана»-2 и «Паллада»-2 добрались до Хоккайдо, и тут же были отправлены с остальными кораблями за очередной партией корейских рабов. Это был уже третий вояж.

Погода на юге острова Хоккайдо вполне себе позволяла выращивать здесь любые культуру из тех, что Сашка сажал в Туле. В декабре, январе и феврале температура колебалась от нуля до минус семи градусов. В марте температуры становились положительными и держались такими до самого конца ноября. Средняя температура летом пятнадцать — двадцать пять градусов, и обильные дожди давали возможность и рожь сеять, и пшеницу, и картофель. Даже царицу полей на небольшом поле попробовали посадить. Чего уж, если и не вызреет, то на силос сгодится.

Земля так себе, почва песчаная в основном, но довольно тонкого слоя плодородного хватало, чтобы все эти культуры посеять.

Вместе с рабами в Корее все три раза закупали и домашних животных. Теперь у крестьян более двух сотен коров и пару десятков быков на племя. Есть и сотня лошадей.

Часть моряков вынужденных захотела после окончания войны здесь обосноваться, и Сашка для этих людей сразу стал строить посёлок недалеко от буддийского монастыря и купил им в Корее девушек. Обозвал народ казаками. А там и ирландцы, и калмыки, и русские, и айны, и немцы. Осталось только определиться — это Российская империя или Великое ханство Джунгария. Если Джунгария, то почему бы ему, как главному в этом ханстве не обозвать поселенцев казаками. Если же Россия, то император должен удовлетворить его просьбу о создании нового войска Тихоокеанское казачество.

Заодно всех айнов ещё казаками обозвать. Дань или налог он на них пока так никакой и не наложил. За табак зерно и железные изделия местные аборигены приносили шкурки и всё это, плюс полученное в Форте-Росс, и конфискованное у китобоев, Сашка отвёз первым весенним рейсом в Корею. Оказалось, что шкурки вполне себе выгодная продукция. На эти деньги и купили коров с лошадьми и рабов. Так ещё и на уголь осталось.

Всего теперь на Хоккайдо живёт сто двадцать семей чисто корейских и тридцать семь семей смешанных. «Восток» через пролив Невельского обошёл Сахалин с той стороны и нашёл в устье Амура строящийся русский форт, будущий Николаевск-на-Амуре. Самого губернатора там не было и начальнику над фортом Римский-Корсаков оставил письмо для Николая Николаевича Муравьёва с просьбой поделиться казаками, хотя бы десяток другой человек выделить, взамен обещая пленных американцев, пойманных за браконьерство в качестве бесплатной рабочей силы. Пока ответа нет.

Вторую волну японского десанта пять фрегатов потопили за десять минут. И опять Сашка не послал корабли уничтожать поселения на севере Хонсю, надеялся, что должны в конце-то концов успокоиться соседи. Не тех он японцев знал, в июне снова организовали сыны страны Восходящего солнца десант из лодок, барж и трёх джонок. Курсирующий у выхода из Аомори «Восток» вовремя неприятеля заметил и дал знать. Все пароходы собрались и опять перетопили москитный флот, а потом затащили в залив фрегаты и те уничтожили шесть посёлков на берегу и сам городок Аомори с отстроенными верфями.

И снова не успокоились японцы, на это раз зашла флотилия джонок с запада, со стороны Японского моря. Этих заметила возвращающаяся из Пусана «Мария» и одна с ними справилась. Ходил туда шлюп за углём, почти ежемесячное занятие, так как пароходы без дела не сидели, они время от времени прогуливались вдоль Курильских островов и ловили американских китобоев. За год их попалось тринадцать. При этом тех, кто заходил в Охотское море просто отгоняли выстрелами, и не предупреждающими, а на поражение. И тренировка для канониров и так как несколько попаданий было, то наука янки, что договор между Россией и США о том, что здесь промысел вести нельзя, нужно соблюдать. А вот тринадцать кораблей попались уже на выходе с грузом. Полностью затаренные спермацетом и ворванью. Все эти корабли притащили в бухту Хакодате и разгрузили. Китобоев отправили строить новый замок и укрепления вокруг него, а груз частично продали в Корее, частично себе оставили для освещения и отопления. Корабли сейчас ремонтируются. Что с ними делать Сашка пока не решил. Получаются лишними, разве Муравьёву предложить. Но это уже после окончания войны, а то этот деятельный товарищ изменит ход истории, выкинув финт с захватом Цусимы на несколько лет раньше, и адмирал Прайс не приведёт свою эскадру к Петропавловску.

Нет. Сначала разгром англичан и французов, потом качественное ограбление английских колоний, ну, а вот после можно и Цусиму захватить и Рюкю к Джунгарии присоединить.

Эпилог (продолжение)

17 августа 1854 года по юлианскому календарю, приятому в Российской империи, или 29 августа по Новому стилю или Григорианскому календарю, уже более двух веков принятому в христианской части остального мира, эскадра контр-адмирала Дэвида Прайса подошла с севера к мысу Сигнальный недалеко от русской крепости на Камчатке Петропавловскому порту. От эскадры отделился трёхмачтовый военный пароход под американским флагом и начал промерять глубины на подходах к мысу Сигнальный и входу в гавань. Когда из порта вышел бот, отправленный военным губернатором Камчатки и командиром петропавловского военного порта генерал-майором Василием Степановичем Завойко, пароход полным ходом ретировался.

Гостей ждали. И капитан-лейтенант фон Кох ещё в прошлом году предупреждал, и губернатор Восточной Сибири Муравьёв отправлял депешу, но главную новость принесли в конце мая, американское торговое судно «Нобль» (англ. Noble) доставило в Петропавловский порт официальную депешу от российского посла в США, извещавшую о вступлении в войну Великобритании и Франции. С этого время моряки, солдаты, казаки и местные промысловики сутками строили укрепления. Они вырубали в скалах площадки для орудий и на руках по крутым склонам сопок втаскивали туда пушки. За три месяца люди успели возвести семь артиллерийских батарей, которые могли оборонять город по всей береговой линии.

Серьёзным подкреплением стали пришедшая 19 июня 1854 года «Аврора» и месяцем позже «Двина». Это сразу в два раза увеличило огневую мощь Петропавловска. Фрегат «Аврора» под командованием капитан-лейтенанта Изыльметьева и транспорт «Двина» были поставлены на якоря левыми бортами к выходу из так называемого Ковша — это такая часть Петропавловской губы, отделённой от остальной её части косой Кошка. Орудия правых бортов были сняты с кораблей для усиления береговых батарей, двадцать 24-фунтовых орудий были сняты с «Авроры» и десять 18-фунтовых — с «Двины». Кроме того, трёхмачтовый военный транспорт «Двина» доставил в Петропавловск из Аяна около 350 солдат, набранных из сибирских линейных батальонов, а также две 2-пудовые бомбические пушки и четырнадцать 36-фунтовых пушек. Вход в гавань Ковша загородили деревянными боновыми заграждениями на цепях.

К моменту появления неприятеля генерал-майору Завойко удалось собрать довольно большую по местным меркам «армию». Вместе с моряками было несколько сотен сибирских стрелков, пара сотен казаков и даже восемнадцать добровольцев из числа чиновников, купцов, вооруженных ружьями со штыками, плюсом три десятка местных охотников-камчадалов и даже пять музыкантов. Если посчитать всех нестроевых, волонтеров отряда по тушению пожаров, престарелых инвалидов, решивших биться с врагом, то тогда число защитников Петропавловской гавани составило 988 человек.

Утром 18 августа по старому стилю англо-французская эскадра вошла в Авачинскую бухту и после перестрелки с береговыми батареями встала на якорь вне досягаемости русской артиллерии.

Эпилог (продолжение 2)

Контр-адмирал Девид Прайс получил приказ в мае 1854 года соединиться с французской эскадрой, состоящей из фрегата «Форт» (60 орудий), корвета «Эвридика» (22 орудия) и бриг-авизо «Облигадо» (12 орудий) и захватить Петропавловский порт — главную военно-морскую базу России на Тихом океане, там же по мнению знатоков в адмиралтействе должны быть три русских парусных фрегата «Аврора», «Диана» и «Паллада», которые необходимо уничтожить.

У самого Прайса после того, как бесследно исчезли в прошлом году фрегаты «Президент» и «Пик», а также колёсный парусно-паровой шлюп «Вираго», имелись в наличие всего четыре корабля бывших в это время в Ванкувере. В принципе, по огневой мощи они даже превосходили посланную ему вокруг мыса Горн исчезнувшую эскадру. Это были: 50-пушечный фрегат четвёртого ранга Королевского военно-морского флота «Леандр» (HMS Leander) длиной 181 фут (55 м), которым командовал капитан Джордж Кинг, винтовой шлюп «Корнет» (HMS Hornet) с 17 пушками на борту: одним 32-фунтовым орудием и шестнадцатью 32-фунтовыми корронадами, длинной 160 футов (49 м), паровая машина правда была старая и слабосильная — всего в 100 лошадиных сил, (Командовал корнетом командер Фредерик Арчибальд Кэмпбэлл (Commander Frederick Archibald Campbell)), 38-пушечный парусный фрегат Королевского флота «Тринкомали» (HMS Trincomalee), длиной 150 футов 4½ дюйма (45,83 м). Четвёртым кораблём был старичок «Саламандра» (Гребной пароход HMS Salamander), длинной 175 футов 5 дюймов (53,5 м) имеющий на борту два поворотные орудия 10 дюймовых и четыре 32-фунтовых орудия. На старичке паровую машину недавно заменили и теперь её мощность составляла 220 лошадиных сил.

Прайс считал, что этих сил ему вполне хватит, так как в добавок ему выделили ещё 500 человек — морских пехотинцев элитного Гибралтарского полка. Всего эскадра располагала 212 новыми мощными орудиями, а её личный состав насчитывал около 2700 человек.

Утром вдалеке защитники Петропавловска услышали шум двигателей пароходов «Корнет» и «Саламандра», которые тянули на буксире три фрегата и корвет. Они приближались к берегу. Около девяти часов утра неприятельские корабли встали в кильватерном строю. Все восемьдесят их орудий правого борта были направлены на первую батарею. Начался обстрел. Восьми десяткам пушек союзной эскадры батарея могла ответить огнём лишь пяти небольших орудий.

Виктор Германович точного времени нападения англо-французской эскадры на Петропавловск не знал. Где-то в августе. Где? Из-за этого пришлось выдумывать сложный план, как не пропустить ворогов. Нет, в реальной истории Завойко и сам отбился. Посрамил супостата. Сбросил в воду хвалёных морских пехотинцев. Так что, ничего страшного на первый взгляд. Но только на первый. Удерут союзники… А куда? Этого Сашка не знал. Могут в Ванкувер, могут в Шанхай или Гонконг, ищи их потом по всему Тихому океану. Так найти не всё ещё, нужно и на ноль помножить. Сашка посоветовался с капитаном «Дианы» Михаилом Дмитриевичем Тебеньковом — главным знатоком здешних вод и бывшим правителем Русской Америки.

— Нужно где-то недалеко затаиться, при этом они нас увидеть не должны, а мы их должны? Есть такое место рядом с Петропавловском?

— Как не быть. Недалеко от Авачинской бухты, примерно в семи милях южнее есть бухта Саранная, — капитан первого ранга показал на карте небольшую бухточку. Карта была с мелкомасштабная, всю Камчатку включала и эту точечку можно было на ней и за помарку принять, — от неё до Петропавловска если считать, то миль пятнадцать. За два часа должны дойти. Только ещё час примерно нужно добавить на разведение паров, а то мы выдадим англичанам своё местоположение.

От Хакодате до Петропавловска вдоль Курильской гряды примерно тысячу миль, с учётом встречного ветра и самых тихоходных кораблей положили двадцать дней на дорогу. А раз точной даты не известно, то пусть будет пятое августа. Так что эскадра из десяти кораблей вышла из бухты Хакодате пятнадцатого июля. В пути встретили трех американских китобоев. Два пробирались в Охотское море и просто пугнуть их было нельзя, могли дёрнуть на север и встретиться с эскадрой адмирала Прайса. Брать с них тоже нечего. Потому просто утопили, и помахали руками ссаженным на лодки браконьерам. Пусть перезимуют на Курильских островах, если доплывут. Что очень маловероятно при приличном волнении. А вот третий шлюп был загружен бочками и шёл назад в Сан-Франциско. Пришлось останавливать, выбив снайперами почти половину команду, а потом переправлять на корабль двадцать калмыков, чтобы они помогли оставшимся в живых американцам добраться до Хакодате и там разгрузиться.

Больше приключений не было, и чуть раньше, чем планировали, 3 августа, десять кораблей бросили якоря в бухте Саранная. На входе в бухту обнаружили небольшой островок, на котором расположили наблюдателей, которые при появлении дымов или дыма, Сашка же не знал сколько у союзников будет пароходов, дали бы знать о сём событии.

День проходит, два, неделя. А наглов с французами нет. Десять дней проходит. Сашка начал волноваться. А ну как его художества изменили Реальность, и нападение уже состоялось.

И не посоветуешься ни с кем. И без того на него косятся, откуда мол про нападения товарищ адмирал знаешь. Ну, не товарищ, пусть — господин. Всё равно, откуда?

И в Петропавловск наведаться нельзя. Завойко потребует корабли в Авачинскую бухту завести. Так-то он — Военный губернатор и война идёт, наверное, командир эскадры должен ему подчиняться. А нельзя, нужно зайти в тыл союзникам.

На четырнадцатый день, Сашка уже дошёл до кондиции и решил после обеда плюнуть на всё и идти к Петропавловску, если до обеда адмирал Прайс не появится.

— Ваше Превосходительство! Сигнал с острова, — вбежал в палатку мичман с «Дианы», когда уже практически лопнуло терпение у Коха.

— Седлать коней. Передай, Иван Петрович, команду пароходам разводить пары. И остальным вернуться на корабли.

Чтобы дать людям отдохнуть и для прокорма комаров Сашка разрешил часть команды на берег отправить, ягод грибов пособирать и ноги размять. Одновременно до трети команды не больше. Теперь время собирать камни. Через два часа эскадра в полном составе двинулась к Авачинской бухте. Теперь два столба чёрного дыма на горизонте видели все и вопросы, откуда их превосходительство знает про нападение ворогов, сразу отпали.

Адмирал Девид Прайс разглядывал в подзорную трубу разрушаемую его орудиями батарею на берегу, когда к нему подлетел адъютант и прокричал, стараясь гром орудий пересилить почти в ухо:

— Дымы на юго-востоке.

Адмирал перешёл на корму и туда направил окуляр. И в самом деле в пяти милях примерно явственно виделись дымы как минимум двух пароходов.

— Чейз, передайте на «Саламандру» пусть отправляется туда, посмотрит, что там.

Не застав в бухте «Диану» и «Палладу» Девид Прайс не находил себе места. Неужели он просчитался и два русских фрегата, плюнув на защиту своего единственного порта, ушли грабить Гонконг или Шанхай. Возможно, это они и «Восток», о котором ему докладывали. Замечательно, рыбка сама идёт в его сети.

— Давайте выстраивайте кроссинг-Т, — бурчал Сашка наблюдая, как медленно и неровно выстраиваются в линию корабли.

— К нам колёсный пароход! — Сашка вновь перешёл на «Гретту» всё же самый быстроходный из пароходов. Капитан Ирби протянул ему подзорную трубу.

— Огонь по готовности, — началось. Два десятка лет готовился.

«Саламандру» потопили на третьем залпе. Несколько 80-фунтовых орудий с богинь проломили бомбами палубу и добрались до котла, который и довершил уничтожение древнего колёсного парохода. Прайс попытался повернуть бортами к той самой рыбке, что как он думал сама в его сети заплыла. Ну, при кормовом ветре это было не так просто, первым на простор из узости Кошки вырвался шедший последним винтовой шлюп «Корнет» и даже удалось ему сделать бортовой залп по одному их десяти кораблей. Недолёт. А вот пристрелявшиеся уже канониры с богинь, к тому же имеющие гораздо большую практику, попали, четыре бортовых залпа и шлюп так же со взрывом котла или крюйт-камеры развалился на куски. Следующим был французский корвет «Эвридика». Этот затонул после третьего залпа. Канониры нащупали дистанцию и с десяти бортов его одновременно утюжили сотня орудий. И не детских игрушек, как на французском корабле, а 80 и 68-фунтовые бомбические орудия. Нет 32-фунтовых тоже хватало, но это уже так, для создания фона. У корвета котла не было, но после второго уже залпа «Эвридика» осталась без мачт, а после третьего стала заваливаться на борт.

— Ваше Превосходительство, белыми флагами машут на фрегатах. Продолжать огонь? — все офицеры на мостике на него глядят, а капитан Ирби ржёт.

— Всем передайте, прекратить огонь. Все, господа, Виктория! Сейчас передадим этих храбрецов Завойко и вперёд, грабить Гонконг и Сингапур. Ух, сам себе завидую!

Готовься королева Виктория, идём дёргать тебя за вымя.

Конец книги.

Екатеринбург 2024 год.

Добрый день, уважаемые читатели. Кому понравилась книга и кто терпел до последнего, нажимайте на сердечко. Награды тоже приветствуются. Оставляйте комментарии.

С уважением. Андрей Шопперт.