Дурень. Книга пятая. Буря

Глава 10

Событие двадцать пятое

Когда тебе плохо — прислушайся к природе. Тишина мира успокаивает лучше, чем миллионы ненужных слов.

Конфуций

Река Славянка, которую местные, да и пришлые, за одиннадцать лет отсутствия здесь русских успели переименовать в Рашен-ривер бежит к океану с северо-востока, даже скорее просто с востока последние несколько десятков километров. Бежит по живописной долине, заросшей огромными секвойями, часть из которых вырубили русские, корабли на продажу строили, а часть уже пришлые янки на пиломатериал, для продажи. Именно из этих досок построены были и Сан-Франциско, и Сакраменто, и Вальехо. Все городки и города здесь построены из досок, на которые распилили стометровые секвойи.

Дальше в районе лесопилки Форествилл, теперь не действующей, а это верстах в сорока от океана, Славянка резко на девяносто градусов разворачивается и бежит уже с северо-запада, с гор, но точно по такой же заросшей секвойями долине живописной.

Леонтий Васильевич ещё осенью организовал силами подростков и калмыков пройтись по этой сорокакилометровой долине и все проплешины засадить семенами из шишечек гигантских деревьев. Вскоре должно быть и всходы появятся.

Что там за поворотом, никто и не знал, в общем. Города и дороги южнее. Там обитают индейцы, и они не особенно рады незваным гостям. Но в последнее время отношения с племенем кашая наладилось, подействовали и подарки, и довольно щедрая оплата их труда, и не деньгами какими-то, а продуктами и инструментами, а главное — раздача Браун Бессов английских. Ну, и совсем сблизили индейцев с новыми поселенцами совместные походы против янки, заметно обогатившие племя кашая.

Так что Фролову довольно легко удалось договориться с главным вождём — Медведем и другими вождями о том, что те выделят десятку калмыков проводника и разрешат проследовать вдоль Славянки или Рашен-ривер до верховьев, изучая её и нанося на карты. Проводниками Медведь отправил Лёшку и ещё одного молчаливого индейца с пятном ожога на лице и шрамом во всю щёку. Боевой, видимо, дядька. Звали его Калан какой-то там, но Аюк — главный у первопроходцев, переименовал мужика в Кольку. Не зверь же — человек.

Вышли, как погода наладилась, в середине апреля. До лесопилки прошли за два дня. Не спешили никуда. Намечали возможные места для будущих поселений, ясно же, что Джунгарское ханство будет расширяться, все знают, что со следующим кораблём из России прибудут двадцать пять семей выкупленных князем Болоховским крестьян крепостных. Здесь и волю получат и отличные места для жизни. Леонтий Васильевич уже сейчас готовится. С городка Вальехо жители сбежали все, а кто долго думал, тех предупредили, что житья всё одно тут не будет, сожжём. И от индейцев получили предупреждение и письменное, и устное, а потом и от мексиканских бандитов. В результате город вымер, тогда туда приехали посланные Фроловым калмыки с крестьянами и китайцами и всё что осталось, что не сгорело, разобрали по брёвнышкам и досочкам и перевезли на организованный склад в Севастополе — самом дальнем от океана поселении. Когда мимо проезжали, не участвующий в этом мероприятии Аюк оценил масштабы запасов. Там на три таких ранчи, как Севастополь или Ивовый ручей хватит.

На лесопилке железные-то все части растащили, ну, индейцы в основном, а вот штабеля брёвен и сараи, и даже домики рабочих лесопилки и лесорубов стоят не тронутые. Медведь хотел их сжечь, но Леонтий Васильевич, как бы выкупил их, за три бочонка пороха и три фунта свинца. Даром почти. В России столько красного дерева можно было продать за десятки тысяч рублей. (В США секвойя наиболее известна под названием «красное дерево» (Redwood)).

Как-то было собрание старейшин и старост посёлков русского анклава, на котором и Аюк присутствовал, там как раз и решили засадить вырубки семенами этих гигантов. Более того, там, кроме этого, Фролов рассказал, что просто доски никто больше никому продавать не будет. Доски стоят копейки. Будут делать мебель, бочки, фургоны и прочие изделия, которые в разы дороже простых досок. И денег больше получим, мол, и лес сохраним.

После лесопилки река повернула на север, и опять она протекала по заросшим лесом долинам и огромным полянам и поймам, которые отлично подойдут, как для постоянных поселений, так и для выпаса скота, и, скорее всего, круглый год, так как летняя погода, когда месяцами нет ни одного дождя, на местную растительность не влияет, и тут трава летом должна быть такая же зелёная.

Когда остановились на ночлег, Лёшка сказал, что если вот отсюда пойти на запад к океану, то часа через два попадёшь в соседнюю долину и там расположено огромное озеро, очень красивое.

Утром и пошли к озеру. И застряли там почти на неделю, обходя его и нанося на карту. Ни о чём подобном Аюк раньше даже не слышал. Это не какое-нибудь круглое озеро, которое все видно сразу. Это как река с десятком притоков. Оно узкое, извилистое и разветвлённое. И вода настолько голубая, что глаз не оторвать. Красота. Вот где Александру Васильевичу нужно сделать было пульмонологический центр. Тут бы больные чахоткой от одной красоты и ароматов леса сами выздоравливали. Жаль нет таких аппаратов, которые могли бы как сообщения людей мгновенно на большие расстояния переправлять. Этих бы больных да телеграфом отправить сюда, хоть на недельку. Ничего, князь Болоховский говорит, что в будущем люди научатся строить машины, которые по воздуху летают. Тогда можно и сюда будет из Тулы добраться. А санаторий они здесь построят. Пожить недельку в такой красоте за счастье и без болезней.

Событие двадцать шестое

России необходим такой флот, который в каждую данную минуту мог бы сразиться с флотом, стоящим на уровне новейших научных требований. Если этого не будет, если флот у России будет другой, то он будет только вреден, так как неминуемо станет добычей нападающих.

Пётр Аркадьевич Столыпин

Промахнуться с двух кабельтовых — так-то нужно сильно постараться. И тем не менее, это почти произошло. Выстрел из 80-фунтовой огромной пушки, каким-то чудом уместившейся на шканцах потряс «Диану» и… ничего. Бомба проломила фальшборт задний в районе кормы более низкого пароходика и канула в пучину моря, где и взорвалась, ну окатило нескольких англичан солёной водой. Эка невидаль. Моряки же. Привычные.

— Семён Семёныч, — буркнул стоящий теперь на мостике Сашка. Тебеньков, находившийся рядом, заозерался, этого неизвестного ему персонажа выискивая.

Бабах. Теперь со шлюпа плюнули в «Диану» из двух орудий. И оба ядра попали в листы медной обшивки, отрывая их. Всю красоту испортят, сволочи.

Ух! Даже горячий ветер долетел до мостика. Это со шканцев вновь жахнула 80-футовая дура. Бабах. И ещё одна бомба с «Дианы» полетела в сторону англичан. Это расположенная на баке 68-фунтовка решила поддержать старшую товарку.

О как! Бомба 80-фунтовая врезалась в фок-мачту и взорвалась. Хрясь, и мачта завалилась на кораблик, сминая ему трубу. Бабах. И там, где раньше было прикрытое кожухом колесо гребное остались одни ошмётка, а запчасти брызнули во все стороны. «Вираго» стал поворачиваться к богине задом. И при этом чуть заваливаться на правый бок. Мачта была с кучей парусов, и теперь все они тормозили кораблик, так как после того, как снесла трубу паровой машины, фок-мачта ухнула в воду и наполовину погрузилась. Ну, там, на шлюпе, сразу не до стрельбы стало. Более того, на «Пике» тоже стало не до стрельбы. Фрегат обходил шлюп и готовился уже выстрелить по «Диане» всеми орудиями правого борта, и тут прямо между ними организовался развернувший «Вираго». Бабах. Несколько канониров на «Пике» не успели среагировать и послали в своего младшего товарища ядра. Не много. Но одно, как потом оказалось из допроса пленных, было послано крайне удачно. Оно попала прямо по ватерлинии и в многострадальный шлюп хлынула вода.

— Перенести огонь на фрегат! — рявкнул в рупор капитан богини.

Как это можно сделать, Сашка не очень понимал. Если между «Пиком» и «Дианой» крутится пароход, то и между «Дианой» и английским фрегатом тоже чего-то похожее дымит и вертится.

Бабах. На этот раз промах по «Вираго» огромному орудию на шканцах удался на славу. Бомба пролетела, порвав Грот-парус, и преодолев ещё два кабельтова, врезалась в борт «Пика». И не просто в борт, она проломила перегородку и взорвалось на батарейной палубе — опердеке. Грохнуло знатно, золотого выстрела не случилось, всё же пороховой склад в самом низу обычно, но часть зарядов явно подняли перед боем, и теперь часть из части взорвалась. Огромная дыра организовалась в борту «Пика». Как минимум четыре орудия уже не выстрелят.

В это время рявкнули сразу два 68-фунтовых орудия с бака «Дианы». Одна бомба взорвалась, угодив в то же многострадальное гребное колесо «Вираго», только шлюп уже почти развернуло, и бомба шла по касательной, но врезалась, судя по всему, в ось, изменила направление и жахнула в районе ватерлинии.

Бабах. С «Пика» ответили залпом из трёх орудий со шканцев. Ответили ядрами из 32-фунтовок. Надо понимать — это корронады. По данным, полученным от пленных, именно они там стоят. Одно ядро противника проломило фальшборт в трёх шагах от Сашки и, раскурочив следующий, ушло в пустоту, а вот ещё одно разбило шлюпку на палубе, и острые щепки брызнули во все стороны. Даже Сашке, стоящему метрах в десяти, досталось. Третье видимо просто мимо пронеслось, ничего не порушив. К Сашке тут же бросился его нянька — первостатейный фельдшер Егор Егорыч, и начал физию, поцарапанную, йодом поливать и бинтами бинтовать, еле от него контр-адмирал отбился. Вид при этом приобрёл грозный, метис такой половина лица коричневая от йода, половина красно-розовая от размазанной крови. На страх своим и на ужас неприятелю.

Тудух. Грянуло со всех сторон. «Диана» ответила всем левым бортом. Корабль ощутимо вздрогнул и даже завалился слегка на правый борт. Всё же не зря на фрегаты таких монстров, как 80-фунтовки не ставят. Велика кольчужка.

Тадах! Штук пять бом разорвались на верхней палубе «Пика». И сразу ещё раз грохнуло, и в этот раз взорвались приготовленные припасы. Английский фрегат окутался клубами дыма и из них уже не вылез. Сразу в нескольких местах на палубе начался пожар и вспыхнули в добавок паруса на Бизань-мачте. Датах. Огонь ещё до одних припасов у них там добрался. Корабль стал резко отворачивать, выходя из боя. А прямо за ним вырастали пока белые горы парусов на «Президенте».

Сашка сквозь дым, застилавший мостик на «Диане», попытался глянуть на юг. Где там помощь? Или как в книжке про Корчагина? Не будет смены? По крайней мере, он парусов не разглядел. Радовало, то, что пока в них никто не стрелял. И на «Пике», и на «Вираго» боролись сейчас за живучесть собственных кораблей и им было не до обстрела чужих. Они к этому просто морально были не готовы, пришли втроём забить ногами лежачего инвалида, а получилось такая вот заваруха. «Президент» был самым мощным и большим из этой троицы, всё же на нём пятьдесят два орудия, как и «Диане». И скорее всего — проект наши взяли на свой фрегат где-то там, на «Туманном Альбионе», так как корабли смотрелись совершенно одинаковыми. Может и есть различия, но их ещё найти надо, как в журнале «Мурзилка» из детства Виктора Германовича.

— Господин капитан, а давайте попробуем те орудия, что на лафете от мортир. Как раз перебросим бомбы через этих двух подранков.

— Пятое и шестое орудие огонь! — словно ждал только одобрения, в рупор рявкнул Тебеньков. Может и зря Сашка на него бочку катит, вон как громко командует. И не суетится. Хотя может и воевал где? Не, вроде всегда на северах был.

Отвлёкшись на воспоминания, Сашка пропустил, не увидел, куда эти мортиры переростки кашлянули.

— Перелёт. Ближе полкабельтова, — просипели в такой же рупор с вороньего гнезда.

Нда. Полкабельтова — это девяносто метров. Приличненько.

— Пятое шестое орудие ближе полкабельтова. Огонь по готовности.

Бабах.

А с марсов говорят: «это город…» Тьфу. Говорят:

— Перелёт, ближе десять саженей.

— Ближе десять саженей, огонь по готовности.

На «Президенте» ответить 'Диане не могли между ними целых два корабля своих полыхающих. И сто процентов, что на всём Тихом океане мортирные лафеты только на двух русских фрегатах.

— Накрытие.

— Огонь по готовности.

Бабах.

— Накрытие. Форштевень сломан.

— Огонь по готовности.

Бабах.

— Накрытие. Вижу паруса на юге.

Событие двадцать седьмое

Человек способен на любые мерзости, которые может выдумать.

Игры разума (A Beautiful Mind)

Менты они всегда приходят на помощь, когда уже нужно в скорую звонить. «Паллада» с «Востоком» не менты, но добрались до свалки только через час, когда нужно было трофеи считать.

Самое плохое, что «Президент» всё же успел ответить «Диане». Она-то на месте стояла, а вот английский фрегат, подвластный воле ветра, несмотря на несколько попаданий, продолжал двигаться. Пятнадцать минут, и он обошёл вывалившийся из боя «Пик», правда и расстояние до русского фрегата теперь как бы и не вся верста. Грохнуло пару орудий сначала на палубе дымящегося «Президента», а потом они ударили всеми орудиями опердека. Били 32-фунтовые орудия ядрами по настильной траектории. И били довольно точно. Одно ядро порвало кливер и полностью оторвало бом-кливер, совсем лишив богиню хода. Счастье что ветер не сильный, но и он начал разворачивать корабль, потихоньку сбивая прицел канонирам. Ещё два ядра ударили по корпусу, отрывая очередные листы меди и даже делая дыры в обшивке.

— Огонь! — капитан первого ранга Тебеньков в раж вошел. Самое главное, что и артиллеристы пристрелялись уже, поймали кураж и им и команд уже не надо. А ещё, не верившие в затею с лафетом от мортир, люди убедились, что это работает.

— Всему левому борту опердека огонь! — проорал капитан в рупор, когда «Президент» выскочил из-за «Пика».

Бабах. Есть попадание. И удачно. Бомба взорвалась, ударившись о грот мачту, та не упала окончательно, а завалилась на Фок-мачту, перепутав такелаж и паруса. «Президент» тоже резко встал. И следующие бомбы ушли вперед. А вот пятое и шестое орудия со своей баллистической траекторией чего-то видимо напутали и бомбы врезались в борт корабля недалеко от ватерлинии и чуть не одна в одну. Такое попадание ни один корабль, даже линкор первого класса не переживёт.

В общем, когда подошли «Паллада» и «Восток» «Президент» уже лежал на боку, а «Вираго» набрал столько воды, что волны уже палубу захлёстывали. На всех трёх кораблях подняли белые флаги.

— Михаил Дмитриевич, — Сашка вытер стекающий ручьями с него пот рукавом, — я не специалист по морскому праву. Как мы должны поступить с англичанами?

— А чего тут непонятного, нужно снять команды с кораблей и… — Тебеньков остановился. Чего-то там скрипело в мозгах у бывшего правителя Русской Америки.

— Снять — это конечно. Тут даже возражать не стану. Дальше — сложней. Я человек не военный, повторюсь, ну, раньше, по крайней мере, был штафиркой, как вы говорите. Здесь нет ни российских посольств, ни нашей земли до самого Петропавловска. Поправьте, до него около девяти тысяч мили и месяцы пути. Ново-Архангельск не в счёт. Это частная лавочка. И самое плохое, что все три капитана английских, если они живы, а если нет, то их помощники, заместители, товарищи, как их не называй, сути не меняет, заявят под присягой, что это три злобных российских корабля военных коварно напали на них — белых и пушистых, и утопили. И заставят Николая нас отдать под суд, а Англии заплатить за три корабля и семьям погибших всякие компенсации выплатить. А ещё выставят Россию агрессором, чтобы вся Европа от нас отвернулась. При этом у нашего отечества сейчас такая репутация, что все с радостью поверят англичанам.

— Но это же подлость! — выпучил глаза капитан первого ранга.

— Ну, это вы так думаете, а англичане думают, что обмануть русских — это доблесть, и их за это ещё подвязками наградят.

— Но у нас три капитана, офицеры, вы, наконец…

— А у них глаза будут блестеть, и с пеной у рта в Парламенте будут уверять, что все русские лжецы и подлецы.

— А если сейчас с них взять расписки?

— Они скажут, что это с них выбили силой и покажут синяки и рубцы. Даже след от ожога, вы их кочергой раскалённой тыкали, чтобы добиться признания в несовершенных деяниях. Эти русские звери даже зверски запытали насмерть виконта Имярек. Никому не интересно, что его ядром разорвало. Нет. Его русские раскаленной кочергой пытали, заставляя поставить свою подпись, а он не вынес их подлости и скончался от апоплексического удара.

— Но это же подлость!

— Повторяетесь, господин капитан.

— Что же нам делать? — капитан первого ранга Тебеньков со слезами на глазах, может и показалось Сашке, дым просто едучий, обвёл взором стоящих вокруг них офицеров богини.

фрегат «Президент»