Дурень. Книга пятая. Буря

Глава 19

Событие пятьдесят второе

Переговоры прошли очень успешно. Никто друг друга не слушал, и все разошлись с уверенностью в согласии по всем пунктам.

Коммандер Сидней Смит Ли — капитан парового фрегата «Миссисипи» — флагмана Восточно-индийской эскадры Мэтью Перри чуть подволакивая правую ногу шёл позади роты солдат вместе с коммодором Пэрри. Замок Сюри был примерно в десяти тысячах футах (около трёх километров) от того места на берегу, где они высадились. Обезьяны местные набрались наглости и категорически запретили американцам посещать замок своего короля или вана. Ну, посмотрим, что они теперь сделают? Нападут на них? Капитан презрительно хмыкнул. Они по жаре двигались вверх по дороге уже около часа. Коммодор Пэрри настоял, чтобы они взяли с собой два 6-фунтовых орудия, и вот теперь, в отсутствии лошадей и упряжи, моряки просто толкали колёса лафетов руками. Получалось очень медленно, хоть команды «упряжных моряков» и сменялись каждые пять — десять минут. Могли бы без орудий уже три раза дойти до высокого замка с необычной коричневой многоэтажной крышей и перестрелять там всех нежелающих принять предложение их президента Милларда Филлмора. Но Перри правильно, наверное, решил, что пушки нужны. Закроют желтопузые обезьяны ворота, и что тогда делать, а так, один залп и нет тех ворот, заходите «дорогие гости».

По обеим сторонам дороги были такие же, как дворец их правителя, только поменьше, двухэтажные дома со странными крышами. Дома были окружены каменными заборами из плоских камней, скорее всего, всё же скреплённых известью или глиной, но этого видно не было, словно камни просто уложены один на другой. Смит даже подошёл к одной такой стене. Казалось, чуть толкни её и она вся рассыплется. Но нет, от его удара, пусть и не сильного, ничего не произошло, стена не покачнулась, не завалилась. Стояла себе, даже не почувствовав толчка.

Японцы выглядывали из ворот, прятались за кустами магнолии, бежали впереди их роты и плотной массой шли следом. Было их несколько тысяч и коммандер, вертя головой, недовольно бурчал, решись сейчас обезьяны и напади на их роту со всех сторон, и они ничего не смогут им противопоставить. Даже штыки не примкнуты к ружьям. У семерых офицеров есть кольты, но японцев вокруг тысячи. Задавят массой, хоть и выглядят мелкими и худыми.

Сколько дороге не виться, но конец найдётся. Через полчаса ещё такого неспешного марша они остановились перед теми самыми воротами, из-за которых и тащили с собой орудия. Обидно. Ворота были открыты. И за ними стояли военные, человек тридцать в белых халатах и белых же штанах за поясом у них были мечи в ножнах, а у десятка, стоящего чуть наособицу, в руках были фитильные мушкеты. Прямо хотелось Смиту отдать приказ артиллеристам навести на желтопузых пушку и выкосить эту жалкую «армию» картечью. Зачем-то же они прикатили их в такую даль⁈

— Господин коммодор, Мэтью… — начал было Ли, но тут забухали барабаны и из ворот стали выходить одетые в яркие шёлковые халаты японцы.

Дальше начался цирк настоящий. Среди этих чиновников нашлись люди, знающие китайский, и Перри удалось донести до павлинов этих, что он прибыл сюда по поручению Президента Соединённых Штатов, чтобы установить дипломатические отношения с Японией. Японцы кланялись кивали головами, потом один с седой длинной хоть и куцей бородой сказал всего несколько слов и умолк, а заговорил тот самый переводчик в жёлтом шёлковом халате. И говорил или переводил он минут пять. Их переводчик — нанятый специально для этого английский священник, перебравшийся на постоянное жительство в США, дождался, пока японец не замолчит и огорошил офицеров, подошедших поближе, и их с Перри новостью.

— Королевство Рюкю, является, как мне объяснили, не самостоятельным государством, а вассалом и не правителя Японии даже, а полунезависимой провинции, которая называется «княжество Сацума». Потому, никаких послов ван Сё Тай принять не может, и тем более не может вести переговоры. Он может только послать джонку к своему сюзерену на остров Кюсю, чтобы тот послал джонку к сёгуну, чтобы тот на государственном совете обговорил ваше предложение с чиновниками, которые доложат о нём императору.

— Что? — «Старый медведь» и зарычал, как настоящий медведь, — Что он говорит⁈

Перри оглядел злым взглядом этих ярких желтопузых обезьян и уже набрал в грудь воздуха, чтобы наорать на них и заставить принять всё же этих дикарей послание их президента, но сумел взять себя в «лапы» и выдохнул.

— А сами они могут хоть принять нас во дворце этом, чаем напоить. Я умираю от жажды на этой жаре, — успел вставить Ли, чтобы разрядить обстановку, мало ли чего сейчас Старый медведь выкинет.

— Да, где этот ваш король⁈ Я посол Президента США, и он обязан меня принять.

После длительных переговоров, последовавших после этого, договорились, что в саду дворца в беседке для господ офицеров будет накрыт стол и их угостят чаем. И тогда к ним выйдет ван.

Надо отдать должное этим сынам страны Ямато, они умеют делать красивые беседки и разводить красивые сады. Офицеры головы свернули, разглядывая совершенно необычные, но красивые, вещи и виды. Королём оказался пацан. Самый настоящий мальчишка. Лет десять. Маленький, худой, кривоногий. Его нарядили в явно не по росту ему цветной шёлковый халат, который волочился за ним по засыпанной окатанной галькой дорожке. Коммодор Пэрри пересилил себя и поднялся. Сделал лёгкий поклон, кивнув головой, так же поступили и остальные офицеры. К минусам этого короля добавился ещё один. О чём можно договариваться с вассалом вассала, да ещё только от титьки оторванным.

— Посредника к сёгуну, конечно, пошлите, — в конце чаепития, где их угостили несладкими конфетами и какой-то пресной лепешкой, сказал Старый медведь. Мы на днях пойдём сами к Эдо, — он подождал пока мальцу переведут и продолжил, — здесь останутся половина наших кораблей. Надеюсь, вы сможете за деньги обеспечить их провизией и водой.

Ответил тот самый старик с седой козлиной бородой:

— Конечно, дорогие гости, только чтобы ваши моряки не нарушали наши законы. И не надо чтобы целые толпы ходили по городу. Все продукты будут на лодках доставлять на корабли. У вас есть серебряные монеты?

Как хотелось Ли дать в зубы этой обезьяне. Только его возраст и удерживал.

— Так и поступим, — прорычал Старый медведь и чуть не бегом бросился к воротам.

Событие пятьдесят третье

Когда дело касается подписи и печати, это лишь вопрос денег.

Mafia II Джо Барбаро

В Шанхай корабли под командованием контр-адмирала Александра Сергеевича Болоховского зашли под английскими флагами. При этом не вся эскадра, часть кораблей — все пять парусников, остались в десятке миль севернее, ветер был северо-западный и этот кусочек эскадра потихоньку дрейфовал, как раз в нужном направлении, к острову Окинава. Медленно. Так и не спешили. Не бросать же пароходы.

А «Мария», «Гретта» и «Восток» зашли и встали на якорь в трёх кабельтовых от берега. Сашка переоделся в индийскую одежонку и изображал из себя слугу коммодора Пауля Ирби. Для солидности решили звание Паулю повысить, как и все чиновники в мире китайские мандарины в первую очередь обращают внимание на статус того, с кем ведут переговоры. Коммодор или по-русски если, то бригадир — это почти «Ваше Превосходительство». До адмирала Сашка его повышать не стал, там уже другая форма с бикорном и лампасами, а вот у капитана, коим был Ирби до принятия истинных ценностей, и коммодора, форма почти одинаковая, погонами отличается. Точнее, даже это не погон, а наплечник или контрпогон, он у них поперёк расположен. Ну, пуговицами ещё. У коммодора синий сюртук с белой жилеткой и с золотыми пуговицами, а у капитана с серебряными, отрезали на время от сюртука самого Сашки и перешили. Фуражка та же самая. Звёздочек добавили — и вся маскировка.

Кроме Ирби на берег сошли ещё Генри Макбретни, как переводчик, и лейтенант Казимир Казимирович Гриппенберг для солидности — высокий и мощный — настоящий викинг. Китайские чиновники со всякими таможенниками на корабли не ринулись. Видно, что корабли военные, да ещё и под английским флагом, туда лучше не соваться. Сашка, вернее, коммодор Ирби, сам к ним направился. Переговоры были не особо утешительны. Уголь в Китае, как оказалось, всегда был связан с политикой. Так, 11 января 1851 года с бунта шахтеров-угольщиков недовольных условиями труда и произволом правительственных чиновников, началось мощнейшее восстание тайпинов. Ещё и сейчас полыхает вовсю, и здесь в Шанхае отголоски восстания сказываются. Всех шахтёров поубивали с ближайших шахт, и большая часть шахт засыпана. Извините, мол, господа, но угля нет. Тонны три можем продать по цене два фунта стерлингов за тонну. Сашка даже свистнул от такой цены. Это двадцать рублей. Им же чуть не тысячу тонн надо. Легче забыть про уголь, есть же мачты на кораблях, пусть ветром питаются. Тем не менее, решили попытку купить чёрное золото повторить на следующий день.

Ушли, наведались в гости к англичанам. В порту стояло два парусника — торговцы. Ирби им всякой ерунды наплёл про скорую войну, и за стакашком рома соотечественники посоветовали дать этому мандарину взятку. Лучше серебром или золотом, но в крайнем совсем случае и бумажные деньги примет.

Время было уже позднее и пришлось ни соло нахлебавшись вернуться на «Гретту», которая теперь флагманом стала. Сашка достал в каюте сундук с заначкой. Сундук передал ему в Форте-Росс Леонтий Фролов. Он туда складывал все конфискованные во время сухопутных и морских операций бумажные деньги. Цифру Виктор Германович знал, точнее цифры. Там было пятьдесят семь тысяч долларов и восемнадцать с хвостиком тысяч фунтов. Если пять долларов — это фунт, то получалось около тридцати тысяч фунтов. Вопрос был только в том, возьмёт ли чиновник доллары.

Конечно хватало и серебряных монет и даже несколько пудов золотого песка на крайний случай имелось, но именно что на крайний, а расплачиваться серебром просто не получится. Тридцать тысяч фунтов стерлингов в пересчёте на гинеи — это просто гора серебра.

На следующий день той же компанией, прихватив с собой немного золотого песка на подарок мандарину, вновь наведались в порт, а там у чиновника этого сидит капитан очередного английского купца. Разговорился с ним Ирби и узнал замечательную новость, даже две замечательные новости, во-первых, шлюп «Глория», с капитаном которого они встретились у мандарина, заходил на Формозу (Тайвань) перед тем, как в Шанхай приплыть, и там в порту Килунг стоят два американских судна: грузовое судно «Сапплай» капитан у них лейтенант Синклер и военный шлюп «Македониан» (Македонец) под командованием капитана Девида Эббота. И прибыли они на Формозу, чтобы купить угля, а заодно попытаться договориться с местным начальством, о том, чтобы американские пароходы всегда заходили на остров за углём, а на Формозе должны местные наладить не кустарную, а промышленную добычу угля, так как американцы будут туда заходить регулярно и покупать его за разумную цену в один доллар за тонну, в крайнем случае за два.

Вторая новость была ещё лучше. Эскадра Перри разделилась уже, со слов капитана Эббота, и коммодор Перри на четырёх кораблях отправился к Эдо в Японию. Это два паровых фрегата «Миссисипи» и «Саскуэханна» и два парусных шлюпа «Плимут» и «Саратога». Ещё один паровой фрегат «Повхатан», а также три парусных шлюпа «Вандалия», «Лексингтон» и «Саутгемптон» стоят в порту Наха острова Окинава. С «Повхатана» на «Миссисипи» и «Саскуэханна» перегрузили весь уголь. Так что капитан Эббот там на Формозе даже, по его словам, сам в угольную шахту с матросами спускался и пробовал уголь добывать, так как несмотря ни на какие взятки и угрозы китайские чиновники опасаются начальства в Пекине и не продают уголь американцам, и даже запретили добывать его местным, пока янки не уберутся с острова. А деваться тому некуда, угля для огромных семидесятиметровых фрегатов нужно много.

Когда британец ушёл, наученный Сашкой профессор Макбретни показал мандарину мешочек с золотым песком. Специально перебрали золотой песок перед этим и выбрали самый крупный, и даже три небольших самородочка сверху прибавили. Глаза одетого в шелка чиновника заблестели получше самого золота и оказалось, что и уголь есть, и он совсем не по два фунта, а по фунту, что в общем-то тоже очень дорого, но хоть не грабёж. Есть также хороший чай и хлопковая ткань, не нужно ли господам инглизам?

— За бумажные деньги? — показал Сашка сундучок.

— Конецено господина, — проявил знание английского мандарин.

— Грузчики ваши.

— Это конецено, господина.

— И быстро.

— Сама бистло, госполдина.

Через два дня, загруженные по самые ноздри углём, три парохода воссоединились с остальной эскадрой. Ветер по-прежнему был не просто попутным, а словно кто наколдовал. Ставь прямые паруса и со скоростью восемь — девять узлов мчи к Окинаве.

Событие пятьдесят четвёртое

Количество «р» в слове коррупция все нарастает.

Борис Лесняк

— Пауль, флажковой азбукой передай, чтобы меняли курс, идём не на Окинаву, а на Формозу. Всем поднять английские флаги. Нам нужен порт Килунг (сейчас — Цзилун) на северо-восточном побережье острова, — едва они приблизились к парусникам скомандовал Сашка.

— Захватим те два американских корабля? — радостно потёр руки вновь капитан, а никакой не коммодор, Ирби.

— Нет. Нам нужно показательное избиение янки на глазах у многочисленных зрителей, да ещё желательно, чтобы и выжившие оказались. Нужно подойти к американским кораблям под английскими флагами и утопить их прямо в порту, а чтобы китайцы всё правильно заполнили, можно и по порту, но так, чтобы людей не убить, пару раз из мелких пушек выстрелить.

— Хочешь поссорить американцев с нашими? — скривил кривую физиономию Пауль.

— Точно. Рассчитывай курс и поплы… ай, вы же ходите. Рассчитывай, в общем, и пошли. Перри уже отплыл к Эдо, так что нужно, пока они на три части эскадру поделили, уничтожить её по кускам.

— Та четвёрка в Японии с двумя суперфрегатами, вооружённая огромными орудиями, моей малютке точно не по зубам, — Ирби развёл руки показывая, что «Гретта» маленькая, её вот так обхватить можно.

— Ну, шакалы, говорят, в Африке у льва стаей добычу отнимают. Нам чуть сложнее, львов этих утопить надо. Так на «Диане» и «Палладе» тоже не рогатки установлены. И их в несколько раз больше. Пушек, в смысле. Если погода не подведёт должны справиться.

Капеллан Генри Джонс, приданный коммодором Перри для проведения научных исследований к экипажу шлюпа «Македонец», уже на второй день после высадки в порту Килунг познакомился с местными торговцами, которые готовы были продать им несколько тонн угля. Они же показали ему шахту примерно в двух милях от города.

Однако на следующий день все изменилось. Коммерсанты отказались продавать им уголь. Джонс посетовал капитану Эбботу, что это без сомнения местные чиновники им запретили. Вместе с капитаном Джонс посетил этого мандарина по имени Ле Чун Оу и тот за взятку в сотню долларов согласился дать разрешение продать американцам уголь. Они с Эбботом опять нашли тех коммерсантов, но те всё равно отказывались продавать им уголь. Опять пошли к мандарину. И всё повторилось. Нужно сто долларов, чтобы Ле Чун Оу передал их своему начальнику, и тогда тот разрешит продать уголь американцам.

Тогда Джонс с четырьмя матросами сам спустился в шахту и с помощью простого молотка и долота ему за час удалось нарубить столько угля, сколько четверо матросов смогли унести. Эббот предложил тогда вообще плюнуть на китайцев и самим добывать уголь. Но Джонс его отговорил. Пласт находился в мягкой глинистой породе, и обвал может случиться в любое время, нужно укреплять всё досками и распорками. Они начнут рубить уголь и им не разрешат покупать доски. И все по кругу. Опять же таскать мешки за две мили — это то ещё удовольствие. Год понадобится, чтобы нужное количество заготовить. Тут нужно привлекать американский горнодобывающие компании и строить от шахты к порту железную дорогу. Если Формозу сделать базой американского флота на Тихом океане, то на такие траты можно легко пойти.

— Хорошо. Давайте так, — поправил очки Эббот, я попробую ещё раз договориться с мандарином, а вы поспрашивайте у местных, нет ли чуть подальше он Килунга других шахт. Если нам мешает здесь этот вымогатель, то дальше от города у него возможно и нет власти.

Капеллан начал было выполнять поручение капитана и даже договорился, что их проводят к другой шахте немного южнее, которая гораздо богаче и ближе к берегу, но тут опять вмешался Ле Чун Оу. Он запретил американцам отдаляться от города, объясняя это тем, что южнее сразу начинаются дикие места и там живут настоящие каннибалы.

Джонс в этот день обследовал побережье в пяти примерно милях южнее Килунга, а именно на такое расстояние им разрешили отдалиться, на предмет выхода на поверхность пластов угля, когда с севера послышались выстрелы орудий.

— Ваше преподобие, это как раз в порту, нужно срочно возвращаться! — бросились к нему матросы.

Местность была гористая и порт оттуда, где они находились, виден не был, нужно было подняться на небольшую горку, спуститься с неё, а потом подняться на следующую, которая выше. У четверых матросов и капеллана Джонса ушло примерно сорок минут, чтобы добраться до этого взгорка и увидеть оттуда, что происходит в порту.