Другое оружие

Часть 2

Вопреки всем опасениям молодых родителей, полет прошёл гладко: малыши почти всю дорогу спали, просыпаясь только когда проголодаются.

Прибытие на планету-город состоялось глубокой ночью. Энакин помог распаковать вещи, поел и, не дожидаясь рассвета, улетел в здание Сената.

«Началось» — с глубоким вздохом подумала Падме, провожая мужа взглядом.

Отдых закончился.

Капитан Тайфо был удивлён, когда бесстрашный сенатор решила пересмотреть систему безопасности своих покоев, а ещё очень озадачен двумя младенцами, безопасности которых уделялось особое внимание.

— Капитан, я не хочу, чтобы охрана мелькала перед глазами, — начала с требований сенатор. — Внешне всё должно оставаться по-прежнему. И самое главное, нужно, чтобы только у меня был доступ ко всей системе безопасности. Вы сами понимаете, времена сейчас смутные, так что это не вопрос недоверия к вам, а вопрос жестокости и изощрённости окружающего мира.

— Я понимаю, госпожа.

Последние две недели отпуска Амидала посвятила обеспечению безопасности и удобства своих детей.

Как она и предполагала, супруг возвращался только после заката, а улетал ещё до рассвета: за полторы недели «отпуска» она успела привыкнуть к тому, что он постоянно рядом, и теперь его постоянное отсутствие вызывало беспокойство.

Исчезнувшая на время холодная, страшная Тень снова появилась в нём, пугая ночью, когда она встречала мужа на веранде. Больше не было никаких рассказов, глухая стена встала между ними, исчезая только рядом с колыбелью двойняшек.

Падме ни о чём не спрашивала, боясь ступить на опасную дорожку: воспоминания о видении, ничуть не потускневшие со временем, заставляли вздрагивать снова и снова, и она старалась больше рассказывать о детях, и о том, чем сама занималась днём, не давая повода для подозрений и недоверия.

Постоянный страх сделать что-то не так, спровоцировать мужа, или узнать о его страшных деяниях сводил её с ума – Падме была рада, когда отпуск закончился, и она смогла вернуться к политике.

Рабочий кабинет встретил её заваленным кучей документов столом: переговоры с королевой Апалайной, выработка рабочего графика, распределение обязанностей с шестью представителями системы Чоммел, вопросы Делегации 2000, вопросы сената – всё это вывело её из замкнутости на детях, муже и постоянном беспричинном беспокойстве за них, возвращая к реальности и здравомыслию.

Работа Сената не изменилась, не считая вопросов, поднимаемых на обсуждениях, но приходилось каждый час отвлекаться на детей, что помогало правильно продумать каждый шаг: согласиться с принятием реформ означало принять участие в установлении диктатуры, прямое же несогласие вызовет подозрение.

Падме прекрасно отдавала себе отчёт в том, что за ней наблюдают внимательнее, чем за прочими оставшимися на свободе сенаторами Делегации 2000, она понимала, что любой предпринятый ею шаг извращается Палпатином в глазах Энакина против неё, что вызывает подозрение и вселяет в их личные отношения недоверие.

Муж или долг.

Падме глубоко вздохнула. Она не могла бросить Энакина, не могла позволить, чтобы его поглотила эта холодная Тень, но и смириться с правлением Императора тоже не могла. Должен быть выход, должен.

— Добрый день, сенатор Амидала! — с улыбкой встретил ее в коридоре Сената Бейл Органа. — Безумно рад видеть вас живой и невредимой.

— Добрый день, сенатор Органа! — так же искренне поприветствовала Амидала. — Я также рада видеть вас.

— Ходило много слухов касательно вашей судьбы, — уже осторожнее произнёс алдераанин, когда они шли в направлении своих мест. — Слухи об убийстве, об аресте…

— Как вы видите, это всего лишь слухи, Бейл, — ответила Падме. — Я хотела бы знать, что случилось с остальными сенаторами, — тихо, но выразительно спросила она. — И как дела с тем, о чем я раньше не хотела знать.

— Я думаю, нам нужно более уединенное место.

— Согласна с вами. Предлагаю пообедать где-нибудь за пределами Сената.

«Кариявелория», спокойный и уютный ресторан вип-класса, располагался в паре минут полета от Сената, и Падме выбрала его на ходу, не предупреждая администратора о приезде. Из-за этого им смогли предложить лишь обычный столик в углу зала, что вполне устроило сенаторов.

Сев на место, Амидала достала из сумки небольшую коробочку, расписанную изящным голубым орнаментом.

— Подарок из Тида, — пояснила сенатор, протягивая вещицу алдераанину.

Органа взял коробочку и с интересом открыл её: внутри, по обе стороны коробочки, было зеркало, но на вес вещь была слишком тяжёлая для простого зеркала.

— Македуо, — сказала Падме, — традиционная косметичка женщин на севере Набу.

Бейл ещё раз рассмотрел одно из зеркал и, увидев маленький язычок, потянул за него: зеркало отодвинулось в сторону, демонстрируя прибор внутри.

В крайнем случае вещь можно было использовать как любой тяжёлый предмет при самообороне.

— Элегантный подарок, — оценил король Алдераана. — Человек, который вам это дарил, явно хорошо знает вашу натуру.

Падме улыбнулась, убирая шкатулку к подлокотнику и рассматривая меню.

— Как поживает Брея? — спросила Амидала, когда официант пришел принять заказ.

— Сейчас на Алдераане, решает вопрос с беженцами с Екарга, — ответил Бейл, сделав заказ. — Сегодня перед дебатами я говорил с ней, она передавала вам огромный привет и пригласила посетить Алдераан.

— Обязательно. При удобном случае я сразу же навещу её.

Светская беседа продолжалась, пока не принесли заказ, и сенаторы уделили внимание еде.

Органа заметил, как женщина напротив иногда тайком оглядывает пространство за его спиной. Сначала король сам планировал сесть спиной к стене, чтобы видеть всё происходящее в зале, но дама первая выбрала это место.

— Вы чем-то обеспокоены, сенатор? — в полтона поинтересовался он.

— Тем же, чем и вы, друг мой, — с улыбкой ответила та.

— За нами следят?

— Нет, но я должна была убедиться, — Падме промокнула губы салфеткой. — Я сейчас нахожусь в очень затруднительном положении.

— Сейчас такие времена, — вежливо улыбнулся вице-король.

— Согласна, но ставки повысились, — Амидала, как бы невзначай поправила левый рукав и открыла македуо. — Я хочу быть уверена, что наш с вами разговор останется в тайне, так же, как и вопрос, о котором я не хотела ранее знать.

— Падме, поднимая тот вопрос, я достаточно был уверен в вашей лояльности, и сейчас у меня пока нет поводов вам не доверять.

— У вас он будет, — Бейл мгновенно напрягся, не зная, как толковать подобный ответ. — Хочу лишь сказать, что множество факторов будут переубеждать вас в обратном, и я хочу вас уверить, что, несмотря ни на что, я остаюсь верной прежним взглядам.

— Какие же факторы?

— Бейл, вы, наверное, единственный человек, которому я могу сейчас доверять, — Падме видела, как много значит для алдераанина подобное заявление: несмотря на брак с её подругой, вице-король с первой же их встречи был весьма заинтересован самой Амидалой, и, возможно, если бы в своё время она ответила на его внимание, брак с Бреей не состоялся бы. — Поэтому я хочу, чтобы о моём участии в запрещённом вопросе знали только вы.

— Хорошо.

— Я также знаю, что вы укрываете наших старых друзей.

Органа был превосходным политиком, и поэтому на заявление Амидалы никак не отреагировал.

Фактически у неё не было никаких доказательств, и Падме сама не была уверена в том, что утверждала, однако, в видении, которое уже уберегло её от множества проблем, Бейл вместе с Йодой и Кеноби решали судьбу её детей.

Отталкиваясь лишь от этого, она предположила, что вице-король помог магистрам скрыться от Империи, и проверить это она могла, только спросив в лоб.

— Каких друзей? — с самым невинным видом уточнил Органа.

— Не думаю, что уместно называть их имена, — лукаво улыбаясь, ответила она. — Я хотела бы встретиться с одним из них. У меня есть, что сказать этому человеку.

— Я постараюсь что-нибудь придумать, — сдался алдераанин, понимая, что упираться бесполезно, а излишняя осторожность может лишить ещё одного сильного союзника. К тому же Бейл прекрасно понимал, что, если бы сенатор Амидала хотела предать их, он уже был бы в тюрьме или мёртв. — О каких же компрометирующих факторах вы хотели мне рассказать?

— Я не знаю, сколько это ещё будет храниться в секрете. Я постараюсь не предавать это огласке, но всё же, — Падме отпила сок, собираясь с духом. Она три года держала язык за зубами, и сейчас, чтобы сказать правду, требовалось некоторое усилие над собой. — Я состою в браке с Энакином Скайуокером, — на одном дыхании выпалила она.

Даже многолетний политический стаж не помог Бейлу сдержать удивление.

— Вы хотели сказать с Лордом Вейдером? — уточнил он.

Новое имя супруга вызвало у неё дрожь, как и у многих, кто уже успел познакомиться с новой рукой Императора.

— Мне не важно, как его называют сейчас. Его настоящее имя – Энакин, — стиснув зубы, пояснила свою позицию миссис Скайуокер.

— Вы знаете, что он ситх? Что он вырезал Храм? — Бейл сжал челюсти, стараясь говорить как можно тише. — Вы знаете, что именно он возглавляет охоту на… — он вовремя закрыл рот, не произнося запретного слова. Внимательно посмотрев в твёрдый взгляд женщины напротив, он взял себя в руки, выпрямился и уже более обыденным тоном продолжил. — Император назвал его гарантией безопасности на Корусанте, и сейчас он занимается подавлением мятежей на нижних слоях. Выражусь проще: вырезает всех несогласных.

— Я всё это прекрасно знаю, сенатор, — холодным тоном произнесла Падме, отпивая сок из своего бокала. Никто в Галактике не представлял, насколько хорошо она это знала. — Я также знаю, что наш Император ситх, и развал Республики и Война Клонов были его изощренным планом.

Бейл нервно сглотнул, и осторожно оглянулся.

— Не беспокойтесь, вице-король. Нас никто не слышит.

Органа изучал женщину напротив. Падме Амидала Наберрие всегда была крайне смелой, сильной, умной и даже мудрой, но в женщине, которая сейчас сидела рядом с ним, добавилось что-то ещё. Что-то, чего не хватало ему самому. Жесткость и хладнокровие. Только такой человек в действительности был способен поднять восстание против Палпатина, поднять народ, убедить, взять на себя ответственность и затем отдать приказ об убийстве всех, кто встанет на сторону Императора. Однако, в карих глазах чётко читалось, что она не будет этого делать, что она не будет развязывать очередную войну.

— Это вы присылали сообщения? — спросил Бейл.

— Да.

— Откуда у вас та информация?

— Семейное положение.

— Он же ситх, или это какая-то непонятная мне игра?

— Нет, Бейл, это не игра, — со вздохом ответила Падме. — Если мой супруг узнает о нашем разговоре, я потеряю больше, чем жизнь. Я потеряю детей.

Ещё одна новость, поразившая вице-короля до глубины души.

— Детей?

— Да. У нас двойня, и именно поэтому мы отсутствовали в столице несколько недель.

— И так рискуя, вы решили поддержать нас? — спросил Бейл.

Понадобилась пара минут, чтобы бывалый сенатор переварил и осмыслил всю информацию. Она задела его и в личном плане. Много лет сенатора Амидалу за спиной называли «неприступной леди», единственный роман в начале карьеры которой, давал малую надежду поклонникам представительницы Набу. Однако, ко всем ним она оставалась равнодушна, выделяя лишь малое количество людей, с которыми она могла общаться за пределами стен Сената. А тут новость о браке, да ещё и с джедаем-предателем, и дети. С другой стороны, у могущественного ситха есть слабое место, и возможно, остался хоть грамм человечности…

— Только из-за них я продолжаю бороться.

Вход в кабинет охранялся двумя штурмовиками – это был единственный этаж здания Сената, где можно было встретить столько людей в военной форме.

Многие из сенаторов были против размещения личного офиса и штаба Вейдера в здании правительства, но Император утверждал, что его присутствие временно необходимо для гарантии безопасности жизни и работы сенаторов, и заверил, что когда будет построен Императорский Дворец, штаб-квартира Лорда переедет туда.

Вернувшись к своим обязанностям, у Падме ещё не было времени посетить офис супруга, а он о нём и не заикался. Впрочем, после собрания она всё же решила его навестить.

— Сенатор Амидала из сектора Чоммел, — представилась она охране на входе. — По личному вопросу к Лорду.

Штурмовики молча открыли дверь, никак не поприветствовав гостью, противореча тем самым общепринятому этикету, и сенатор вошла в помещение.

Слухи о пренебрежении к основным традициям и догмам лично Вейдером и его приближенным уже поползли по сенату, и только многочисленные предотвращения терактов, поимка основной диверрсионной группы «Республика» и спасение консула Прогшдела заставляли сенаторов закрывать глаза на выходки и манеры помощника Императора по обеспечению безопасности.

— Добрый день, сенатор Амидала, — поприветствовал её молодой человек в форме, загородив путь прямо у входа. — Артив Джероф, старший адъютант Лорда Вейдера. Чем могу быть полезным?

Женщина оценивающим взглядом посмотрела на адъютанта: на вид Джероф был немного младше её, военная выправка, но форма без знаков отличия и ранга.

— Я бы хотела видеть Лорда, — Падме уже поняла, что адъютант не знает, с кем говорит, и её заинтересовал тот факт, что Скайуокер не поставил в известность о ней своих помощников.

— Для личной встречи с Лордом Вейдером необходимо записываться заранее, миледи, — вежливо сообщил Артив. — Я сообщу о вашем визите Лорду. Какой вопрос вы хотите обсудить с милордом?

Сенатор вежливо улыбнулась. Она очень редко сталкивалась со стандартной процедурой, когда без предупреждения появляешься в приёмной официального лица – Падме уже привыкла, что её репутация и влияние открывают все двери без формальностей.

— Вопрос… ммм… — Амидала начала осматривать помещение, обходя адъютанта. — Как бы правильно сформулировать… — помощник встал напротив неё, закрывая проход, и наградил жёстким взглядом. Молодой человек был суров, но всё же недостаточно, чтоб напугать или остановить неугомонного сенатора. — Думаю, я здесь по поводу личной экскурсии по его апартаментам.

Выражение лица адъютанта порадовало её. Смесь удивления, восхищения и насмешки.

— Прошу прощения, сенатор, но вы ошиблись, это личные апартаменты Лорда Вейдера, а не музей военной истории. И, боюсь, если я передам вашу просьбу, меня, как и вас, казнят.

— А что, ваш Лорд так суров? — она никак не показала, насколько задела её последняя фраза помощника. Неужели Энакин и вправду так жёсток по отношению к своим служащим?

— Госпожа сенатор, я вынужден просить вас покинуть помещение, или мне придётся вызвать охрану.

— Значит, Лорда здесь нет, — спокойно сделала вывод Амидала, решив, что пора заканчивать издеваться над парнем. — Адъютант Джероф, сообщите Лорду, что супруга ожидает его в кабинете.

— Простите, сенатор… — в замешательстве произнёс адъютант, не зная, что делать.

— Ничего страшного, адъютант, — дружелюбной улыбкой поддержала его женщина. — Я удивлена, что Энакин не поставил вас в известность.

Адъютант ещё раз порадовал её удивленным взглядом. Падме не могла отделаться от привычки называть мужа своим именем, и никак не могла заставить называть его Вейдером, найдя компромисс в новом титуле Лорда. Она обошла офицера, который набирал сообщение на комлинке, и начала рассматривать помещение.

— Я надеюсь, что не сильно отвлеку вас, если попрошу провести для меня небольшую экскурсию, пока жду милорда?

— Конечно, миледи, — офицер уже с интересом рассматривал жену начальника, не веря ей на слово, но подтверждающее сообщение успокоило его.

— Лорд Вейдер освободится через десять минут, — сообщил он Амидале.

— Хорошо, — не особо акцентируя внимание, проговорила гостья, проходя в комнату вдоль по коридору.

Кабинетом Лорда назывался целый комплекс офисов: все помещения были оформлены в стиле минимализма – никакого декора, ничего лишнего, а большинство комнат имели поясняющие таблички.

Падме также отметила, что штаб Энакина больше, чем у любого сенатора, а его персонал следил почти за всеми сферами жизни Империи. Какие же на самом деле границы компетенции у правой руки Императора?

В центральной комнате было огромное окно во всю стену с красивым видом Корусанта, в центре располагалась голокарта всей Галактики, а у стены стояли пара кресел и журнальный столик. По обе стороны зала были двери без подписи. Она направилась налево – адъютант молча следовал за ней.

В левой комнате оказался ещё один зал, сильно напоминающий штаб-квартиру на военном крейсере – голостол, карты, дроиды, мониторы с данными…

— Эта зал для совещаний, — пояснил Джероф. На его комлинке раздался сигнал, — миледи, Лорд Вейдер будет через пару минут.

По длинному коридору раздалась тяжёлая поступь. Штурмовики встали по стойке «смирно».

— Милорд, пришли данные с секторов Корелии, Кашиик, Мон-Каламари, Комменора, Балморре, Куату, Дуро, Андо, Куджикоре…

— Отчёты мне на стол. Равкав, отправляйся на верфи Куату и проследи за работой.

— Да, Лорд.

— Бигсс, назначь встречу с генералом Додонна…

Падме с любопытством посмотрела из-за плеча адъютанта – Скайуокер стоял в центре зала, заложив руки за спину, напротив него по стойке «смирно» в один ряд стояли восемь офицеров в такой же форме, как и Артив. Холодная Тень легла на молодое лицо Лорда, придавая ему жесткости, высокомерия и холода. Падме глубоко вздохнула, беря чувства под контроль. Она научится её не бояться, она найдёт способ победить её.

Энакин увидел Амидалу из-за спины адъютанта, но не подал вида.

— Свободны, — отпустил всех он и, не оборачиваясь, прошёл в противоположную комнату от зала совещаний.

Падме растерялась, озадаченно проводив Скайуокера взглядом.

— Миледи, — позвал её Артив, — прошу, следуйте за Лордом.

Амидала с гордо поднятой головой прошла в комнату напротив.

— Не ожидал тебя здесь увидеть, — сказал Энакин, когда она вошла. Холодная Тень отступала, открывая мягкую улыбку и любящий взгляд. — Выпьешь чего-нибудь?

— Чашки чая будет достаточно, — поддержала она его официальный тон, радуясь, что Тень уступает.

— Артив, — Энакин кивнул своему первому помощнику.

— Да, милорд, — понимающе отозвался тот и исчез из комнаты.

Скайуокер пересёк небольшую комнату и обнял супругу.

— Что-то случилось?

— Нет, я просто решила узнать, где ты столько времени проводишь. Я тебя отвлекаю?

— Ничего страшного, — уклончиво ответил он, возвращаясь к рабочему столу. — Садись, не стесняйся.

Падме присела в единственное кресло напротив.

— Так это и есть твой рабочий кабинет? — она поводила головой из стороны в сторону, осматривая скромное помещение. Эта комната была меньше, чем все остальные из тех, что она видела на этаже.

Одну стену полностью загораживал шкаф, заставленный кристаллами и деками, но одна полка посередине была почти пуста, на ней красовалась пара маленьких макетов кораблей. На другой стене висела большая картина озера с зелёными холмами на горизонте. По левую сторону от стола стоял выключенный дроид-секретарь. Стол, как и вся мебель в комнате, был прост и сделан из чёрного дерева.

— Типа того.

— Уютно и практично. Красивая картина.

— Она мне тоже понравилась. Увидел на среднем уровне, когда возвращался с Верции, решил купить домой в зеленый зал, но сразу привезти не смог, а потом ты уже повесила панно, и я решил оставить ее здесь.

Раздался звуковой сигнал, и в комнату вернулся Артив с подносом.

— Спасибо.

— Свободен.

— Если хочешь, можно заменить панно на эту картину, — предложила Падме, отпивая чай.

— Зачем? Панно хорошо смотрится в зале.

Она поднялась, чтобы рассмотреть макеты кораблей на полке в шкафу.

— А это что за корабль? Я такого не видела, — спросила она, указывая на маленький чёрный кораблик.

— Это прототип, он ещё в разработке, — Энакин взял макет в руки и протянул ей. — Одноместный истребитель, который сможет летать на субсветовой без колец и без астродроида.

— R2 расстроится, если ты будешь летать без него.

— Эта модель ещё не готова. Как только будут готовы хотя бы экспериментальные образцы, можно будет что-то о них говорить, а когда они пройдут успешно, я что-нибудь придумаю для Р2, – с улыбкой ответил он.

Она не смогла удержаться и улыбнулась. Падме ценила такие моменты, когда она могла быть с ним, и когда в нём не было холодной Тени.

— Ты занимаешься разработками?

— Немного, — Энакин виновато опустил глаза. — Когда отчёты уже не лезут.

Она понимающе улыбнулась, не понимая реакции мужа.

— «Лучший отдых – это смена деятельности». Что-то не так?

— Ты была бы идеальна, если бы не была политиком, — ответил он и, приобняв, поцеловал ее в лоб. — Я думал, ты устроишь мне трёпку за то, что я трачу время на корабли, а не на тебя и детей.

Падме обдумала эту мысль.

— Вероятнее всего, я бы так сделала, не будь дипломатом. И обязательно воспользуюсь твоим советом, если пропустишь сегодняшнюю прогулку в четыре.

— Ни за что на свете не пропущу.

— Энакин, — она поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать мужа в щёку. — Я рада, что ты занимаешься чем-то, кроме налаживания порядка в Империи.

— Но ты так и ничего не сказала об Империи, — в объятьях мужа вдруг стало холодно, а по позвоночнику побежали мурашки. — Ты же была агрессивно против?

— Была против, — она подняла глаза на него, — и сейчас против.

Врать джедаю бессмысленно и глупо. Она видела в его глазах, как меняются чувства и рушится картина, которую уже создал Палпатин в его восприятии. Ситх думал, что она будет ему врать, притворяться, использовать… не дождется.

— Но Энакин, ты и дети для меня гораздо важней всего остального мира, — продолжила она, обхватывая его шею руками, — я буду с тобой, какой бы ты путь ни выбрал. Ты зашёл слишком далеко, чтобы пытаться повернуть всё вспять. Энакин, мне нужна только твоя любовь, — Падме запустила руки в его волосы. — Ради тебя и детей я отказалась от всего, во что верила и за что боролась с четырнадцати лет, и твои сомнения с подозрениями разбивают мне сердце. Я не верю Императору, я не верю в измену джедаев, — он опустил глаза и попытался вырваться из объятий жены, но Падме напрягла руки и присела, поймав его взгляд. — Но я принимаю и остаюсь с тобой, любимый. Несмотря ни на что.

Скайуокер прижал её ещё сильнее и нежно поцеловал.

— Спасибо.

— Моя дорогая, — прохрипел дряхлый старик, — как я рад вас видеть!

— Ваше величество, — Амидала поприветствовала нового Императора глубоким поклоном и покорно опущенной головой. Новый дворцовый этикет был составлен так, что все преклонялись и служили Императору, хотя с её точки зрения правящий монарх служит народу, а не наоборот. Но, как и в сотый раз за последний месяц, она прикусила язык. — Вы хотели видеть меня?

— Да, моя дорогая, уделите старику пару прекрасных минут своего общества… — Император подошёл к сенатору поближе. Падме пригодилось всё её самообладание: всего за одну ночь представительный и полный сил пожилой мужчина превратился в дряхлого старика. Ранения во время покушения джедаев, по её личному мнению, всего лишь смыли маску добродушного Канцлера и открыли истинное лицо древнего ситха. — Должен признаться, новость о вашем союзе стала для меня сюрпризом, но, конечно же, весьма приятным. Возможно, теперь мне стоит называть вас сенатор Вейдер?

— Рада, что вы на нашей стороне, но, с вашего разрешения, я предпочту оставить своё имя в знак памяти и уважения к нашему народу. — Амидала ничем не выдала свою нелюбовь к ситхскому имени супруга.

— Ах да, — прокрякал Император, — дома не принято королевам менять нареченную фамилию. Традиции, традиции. Надеюсь, ваш супруг также отнесётся к этому вопросу с пониманием, вы же знаете, какой он горделивый. На его месте я бы очень гордился такой супругой.

— Спасибо, ваше величество, — вежливо улыбнулась Амидала. — Он не против. Вы же хотели поговорить не о моём нынешнем имени?

— Да, моя дорогая, знаете, ваше участие в Делегации 2000 несколько расстроило меня. А сейчас, когда нам пришлось начать расследование мятежа джедаев, выясняется много интересного. Я прекрасно понимаю, что мы все стали жертвами их коварного заговора, но всё же некоторые сенаторы планировали параллельный заговор, и есть некоторые данные о вашем в них участии.

— Смею вас заверить, ваше величество, что моя подпись о прошении была обоснована только желанием закончить проклятую войну, желанием мира и спокойствия. Сейчас же, благодаря вашему Новому Порядку, в Галактике вновь воцарился мир, за который мы так долго сражались.

— Ваши слова мне душу греют, сенатор, — удовлетворённо улыбнулся Палпатин. — Я искренне надеюсь, что это так, потому что в противном случае вы разобьёте сердце не только нашему дорогому Лорду, но и мне.

— Я женщина Набу, и я всегда выберу путь рядом с мужем, — дополнительно заверила Амидала, пользуясь особенностями традиций своего народа.

— Традиции народа формировались тысячи лет и много поколений, они хранят в себе многовековую мудрость, отрадно знать, что их помнят и соблюдают.

Перед встречей с Императором Падме велела Мотэ отправить детей домой. Сердце ещё дико стучало, когда её спидер сел на лётную площадку дома, а желание помыться стало почти физической потребностью, которая напрочь подминала под себя материнский инстинкт взять на руки младенцев.

Заглянув в комнату на минутку, убедившись, что всё в порядке, она отправилась в душ. Тёплая вода стекала по спине, напряжение в мышцах отпускало: десятиминутный разговор с Императором мог сравниться с десятикилометровым пробегом на нижних уровнях Корусанта. Хотя даже после нижних уровней не будешь чувствовать себя так грязно.

Первая встреча с врагом с глазу на глаз. Несмотря ни на что, она выстояла, хотя даже сама такого не ожидала. Сама лояльность, искренность и преданность. Почувствовал ли ситх что-нибудь? Энакин рассказывал, что ложь чувствуется, когда человек знает, что врёт. Когда же человек верит в свою ложь, то можно и ошибиться. И, в конце концов, она соврала только один раз.

Теперь, когда Палпатин не прятался и не скрывал свою силу, он казался неживым, не человеком. Единственное, что даёт ей фору перед обычным человеком, который сталкивается с такой силой – это знание, что перед ней всё же человек из крови и плоти. Несмотря на своё могущество, он смертный, и в этом она была уверена. Возможно, Сидиус, как и Скайуокер, мог не спать сутками и работать за пятерых, но всё же и он иногда устаёт. Энакин рассказывал ей, что разница между джедаями и ситхами только во взглядах и методах использования Силы – значит, как ошиблись, не доглядели великие магистры джедаи, так может и не доглядеть ситх.

Главное вовремя рушить всё то, что он строит в сознании и восприятии Энакина: сегодня она одержала целых две победы над Сидиусом, сломав несущие основы их недоверия с мужем.

Она увидела в его глазах сомнение и сожаление, когда сказала про джедаев. Еще не всё потеряно.

Придя к такому выводу, она немного успокоилась и приободрилась.

Выйдя из душа, Падме направилась к детям. Дормэ и Мотэ раздевали малышей, готовя к купанию.

— Вы должны оставить свои планы и улететь с Корусанта.

— Не вам мне указывать, что делать.

— Я знаю, что вы считаете его потерянным для Света и хотите убить, но вы ошибаетесь.

— Что вы знаете о Свете и Тьме?

— Что вы знаете о нём?

— Он пал, убив юнлингов. Он предал Орден. Он стал тем, кого поклялся уничтожить. Он опасен и для тебя тоже.

— В нём есть Свет.

— Вы этого не знаете.

— Знаю.

— Наш разговор бессмыслен.

— Нет. Я знаю, что ваш кодекс превыше всего. Но сейчас время перемен, и вы должны понимать это. Если вы решили поставить крест на Ордене, то поступайте согласно своему древнему кодексу, который не помог вам разглядеть ситха под носом и уберечь себя, но если вы хотите спастись и спасти Орден, то Сила вам подскажет, что мне можно верить.

— Я вас слушаю.

— Улетайте с Корусанта. Есть ещё выжившие. Найдите их. Улетайте во внешние регионы, где не было территорий Республики. Империи ещё долго туда не добраться. Прячьтесь, учитесь и тренируйтесь, готовьтесь, последний бой ещё не проигран. Придёт время, и вы сможете встать против ситха.

— Их двое.

— Я сделаю всё, чтобы остался один.

— В вашем плане есть смысл. А вы? Оставаться вам здесь тоже небезопасно.

— Я останусь рядом с мужем.

— Да убережёт и поможет вам Великая Сила.

Органа настоял на её присутствии на собрании Комитета Лояльных, который она когда-то возглавляла.

Оценив все перспективы и опасности, взвесив все плюсы и минусы, Падме согласилась, решив все же скорректировать работу комитета. Сенатскую волокиту уже умело разгребал помощник-представитель Бинкс, с двойней помогали Дормэ и Мотэ.

За месяц Падме удалось полностью разобраться в ситуации, расставить акценты, направить основное движение и спланировать свою дальнейшую тактику, взяв ситуацию под контроль, она начинала чувствовать себя уверенно хотя бы в стенах Сената.

Она через силу заставляла себя слушать новости по голосети, и оттуда узнавала о работе мужа, которого видела только спящим и около часа бодрствующим. Новости о подавлении и устранении конфликтов, арестах, формировании армий, расследованиях заговоров джедаев, зачистках… всё, что касалось деятельности Лорда Вейдера, разрывало ей сердце, само имя вызывало боль и страх, и перед глазами сразу же всплывали воспоминания из видения.

Самое главное, что по голосети его ни разу не назвали настоящим именем. Все дружно забыли, что Лорд Вейдер и Энакин Скайуокер – это одно лицо. Она видела, как Тень захватывала его днём – даже по голокартинке она могла различить Энакина и его страшную Тень, и видела, как Энакин подавляет её ночью, когда возвращается домой, заходит в детскую и смотрит на спящих детей. Это давало надежду и силы.

Раздался сигнал, сообщающий, что дети просыпаются и их нужно кормить – Падме нехотя перевернулась на другой бок и рывком заставила себя сесть. Два часа ночи. Она огляделась, решив, что, возможно, проспала возвращение Скайуокера, но кровать была пуста. Из комлинка раздался вякающий звук – кто-то из двоих проснулся, и если малыша не успокоить и не покормить, то он разбудит второго, и тогда ночного концерта не избежать.

Падме накинула халат и вошла в соседнюю комнату: на этот раз первым проснулся Люк. Она привычно подняла малыша на руки, уселась в кресло и расстегнула лямку ночной сорочки.

— Ну, и где у нас папа? — спросила она у сына. Малыш открыл сонные глаза, не отрываясь от процесса, посмотрел на неё и закрыл снова.

— И я не знаю.

Второй раз комлинк разбудил её в четыре. Скайуокера по-прежнему не было. Падме, кормя дочь, крутила в руке комлинк, раздумывая, что если Энакина до сих пор нет дома, то, скорей всего, он занят, и отвлекать его своими беспокойствами может быть очень опасно. С другой стороны, если что-то случилось, то он не сможет ответить. А она ничем не сможет ему помочь.

— Лея, по-моему, твоя мама слишком много думает, — сказала она дочери и набрала частоту мужа. Звонок прозвенел в коридоре. Падме подняла голову на звук, и увидела длинную тень, а через минуту в комнату вошёл Скайуокер.

— Привет.

— Привет, что-то случилось?

— Уже уладили, — Энакин встал посреди прохода.

— Мы уже с ума стали сходить. Правда, Лея? — малышка в руках только причмокнула в знак подтверждения. — Голодный?

— Утром поем.

Падме хотела спросить, а когда у него будет утро, но когда подняла голову, его уже не было. Она уложила дочь в колыбельку, убедилась, что малыши спят, и направилась в спальню.

Из ванной комнаты шумела вода, а у входа в неё валялась одежда, пояс с мечом, деками и сапоги. Падме тяжело вздохнула, со страхом представляя, откуда выбрался супруг, если даже джедайская дисциплина потерялась из-за усталости.

Она подошла к двери и подняла разбросанные вещи: из поясного кармана выпал инфокристалл. Падме подняла его и покрутила в правой руке, затем, прислушавшись к звуку из ванной, отошла к гардеробу и активировала его: перед ней вспыхнул отчёт разведки о местонахождении семерых джедаев.

Бегло пробежав глазами и постаравшись запомнить основные системы и имена, она вернула кристалл на место в карман пояса.

Не стоило этого делать…

Но семь джедаев.

Два мастера, три рыцаря и два падавана.

Звук льющейся воды в ванной исчез, и она повесила пояс рядом с кроватью, там, где его обычно оставлял Энакин, а затем принюхалась к одежде, которая была пропитана потом и гарью. Где он был? Грязная туника явно не ответит на этот вопрос, поэтому Падме кинула вещи в корзину и достала с полки чистую на утро.

— Почему не спишь? — хрипло раздался голос за спиной.

— Ты не поцеловал меня, — таким же тоном ответила Падме, подойдя к нему и обняв. — И не сказал, когда у тебя начнётся утро.

Энакин поцеловал супругу.

— В девять, — коротко ответил на вопрос.

— Я приготовила тебе свежую одежду.

— Спасибо. Пошли спать…

Падме привычно улеглась на плече у Скайуокера и уткнулась носом в шею.

«Семь джедаев».

…Велар Куйн на юго-востоке Нал Хатта…

— Бирюза или опал?

— Бирюза, — Падме привычно сидела в кресле напротив туалетного столика с большим зеркалом. — Две вот таких косы, — она показала на голокартинку, — и шиньон в хвост.

— Хорошо, госпожа.

— Трипио, вызови Дарко на завтрак.

— О! На девять часов утра?

— Лучше на десять. И мне нужно четыре часа в неделю тренировок с капитаном Тайфо.

— Госпожа, вы можете уделить занятиям по два часа во вторник и в четверг?

— Да, это будет оптимально, — Падме просматривала текущие вопросы в сенате. — Дормэ, как дети?

— Госпожа, — раздался в комлинке жалобный голос служанки, перекрикиваемый рёвом младенца. — Мы никак не можем их успокоить.

— Неси Люка ко мне, а Лею оставь с Сандрой в комнате.

…Люрел Мерн и Арн Ортир на Мокрите…

— Ну, и что вы сегодня затеяли? — спросила она, беря сына на руки. — Что не так?

Падме старалась не шевелить головой, пока Ера заплетала сложные косы. Малыш ненадолго замолчал, переводя дыхание и осматривая новую обстановку.

— Всё хорошо, Люк. Маме нужно через час быть в сенате, выступать перед серьёзными дядями, а вы с сестрой с утра пораньше концерты устраиваете, — она вспомнила, как её мама успокаивала Пухо, когда у Солы не хватало терпения выносить крик дочери.

Потребовалось пятнадцать минут, чтобы голосистый мальчик успокоился и с интересом начал наблюдать, как тётя за спиной у мамы вплетает цветные шарики в волосы.

— Ну всё? — поинтересовалась она у сына. — Пойдёшь к тёте?

Малыш никак не отреагировал на её вопрос, поэтому она решила, что это было согласие, и позвала Дормэ.

— Унеси его в мою спальню, — велела она, передавая сына, — только не подходите к комнате с Леей. И подготовь коляску.

— Ера, тебе ещё долго?

— Ещё одного ребёнка успокоить успеете, — с пониманием ответила служанка.

— Сандра, принеси Лею.

…Катиса Вырек и Парэ Норг на Дантуине…

— Нет, вот это, — сказала Амидала, указывая на платье, параллельно качая дочь на руках. Лея успокоилась почти сразу, как попала на руки матери, и дала той возможность ещё раз пролистать основные аргументы для предстоящих дебатов и выбрать платье. Несмотря на ранний час, Падме уже хотела вернуться в кровать и уснуть, но сегодня было запланировано много важных встреч – других в её работе не бывает.

— Сенатор Амидала, вы, как всегда, великолепны!

— Благодарю вас, сенатор Иблис, ваша речь впечатляет.

— Жаль, что не мотивирует к действиям, — резко ответил представитель Кореллии.

— Вы слишком радикальны, сенатор, — мягко произнесла Амидала. — Как и все в вашей системе.

— Да, госпожа Амидала, у нас на Кореллии все подобные вопросы решаются быстро и без лишних церемоний!

— Не рубите с плеча, сенатор, — попросила Падме, сделав один шаг на встречу кореллианцу, нарушая деловую дистанцию. — Обождите, насилие порождает насилие. Всему своё время. И наше время не сейчас. Я уверена, что этот конфликт можно решить мирным путём.

— Нет больше мирного пути, пока существует такой тиран, как Палпатин! — взорвался Иблис посреди коридора Сената. — Он развалил Республику и убил демократию! Пока он у власти, мирных способов нет!

Ей только осталось глубоко вздохнуть, проводить взглядом бывшего соратника и молиться, чтобы супруга сейчас не было в здании правительства.

…Тао Грен в южных лесах Маластера…

— Джа-Джа, как продвигаются поставки продовольствия на Холлеум?

— Наше отправлять двадцать кораблей к ним, госпожа, все корабли успешно прибыть на место, — ответил гунган, стараясь смотреть на старшего сенатора сектора, а не на соседнюю комнату. — Наша успешно помогать Холлеум. Его глава Неку сильно благодарить ваше! Их быть очень благодарна наше и обещать поддержку с Мергаром.

— Вы хорошо поработали, представитель Бинкс.

— Спасибо, госпожа.

— Я больше не буду тебя задерживать.

— Госпожа, — смущённо обратился гунган. — Моя просить посмотреть маленьких Эни. — Джа-Джа улыбнулся во весь рот, умоляюще смотря на Падме.

— Ладно, Джа-Джа, — согласилась она. — Только тихо, «маленькие Эни» нам с утра сегодня такой скандал устроили. Так что не шуми, а иначе сам успокаивать будешь.

Падме открыла соседнею комнату кабинета, где была оборудована детская для двойняшек. Сандра сидела у стены, качая двойную колыбель. Гунган предусмотрительно заложил руки за спину и старался не отходить от сенатора ни на шаг. Падме подошла к колыбели и посмотрела на спящих детей; Сандра сонно шепотом поприветствовала гостей. Амидала подняла руки, прося не подниматься со своего кресла.

— Какие они хорошие, — тоже шёпотом заявил довольный гунган, смотря на малышей из-за плеча матери. — Как Эни маленький!

Амидала сдержано улыбнулась. Да, Энакин тоже когда-то был маленьким и невинным. А сейчас нужно успеть его перехватить, чтобы он не вырезал без суда и следствия три сотни живых существ, которые митинговали на севере Корусанта, только из-за дурного настроения.

…Выралорук Пасвыф в пустыне Утапау…

— Хорошие у тебя адъютанты, — заметила Амидала, смотря на вид Корусанта в кабинете мужа. — Вот только дипломатической подготовки им не хватает.

— Что ты имеешь в виду?

— Умение не провоцировать и избегать конфликтных ситуаций, — пояснила она, отпивая чай. — Все военные прямолинейны и жестки.

— У них работа такая.

— Да, но они часто сталкиваются с гражданскими. И, тем более, с представителями разных звёздных систем. Им нужно уметь избегать конфликтов.

— Это сенаторам стоит избегать конфликтов с военными, — не согласился Лорд, — а не наоборот. Это их работа – искать компромиссы, а мы нужны там, где нет места компромиссам.

— Ты воспринимаешь всё очень радикально, — заметила Падме, стараясь не обращать внимание на Тень, которая сегодня проскальзывала в нём даже при ней. — Я могу помочь в подготовке твоих ребят в сфере переговоров. Я уверена, капитан Тайфо сможет найти общий язык с твоими помощниками.

— Зачем тебе это?

— Я хочу, чтобы у тебя было меньше хлопот с мелкими дрязгами, которых можно было бы избежать. И потом, к чему нам лишние враги из-за пустяков?

Энакин отметил слово «нам» и был вынужден согласиться с супругой, понимая намек. Тёмная Тень стала почти незаметной на светлом лице Скайуокера.

Последние два конфликта возникли из-за того, что адъютанты грубо не допустили сенаторов к нему, столкнувшись с личной охраной, и ему пришлось ставить всех на место. В конце концов, она намного опытнее него на этой арене, и стоит прислушаться к её советам.

— Хорошо, — согласился Лорд,

— Я пришлю Тайфо, — она осмотрела зал, в нём было пусто. Привстав на цыпочки, она чмокнула его в губы. — Будь осторожен. Я люблю тебя.

— Со мной всё будет в порядке, родная моя. Не беспокойся.

— Вы сегодня прекрасно выглядите! — сказал Бейл за обедом.

— Спасибо, — Падме начинала задумываться, а действительно ли она хорошо выглядит, или это тонкий намёк на явный след ночного и утреннего события. — У меня есть письмо нашему другу.

— М?

Она протянула маленький инфокристалл.

— Передайте это как можно скорее, пока это ещё имеет значение.

«Работа с митингующими на северном полушарии Корусанта успешно ведётся Лордом Дартом Вейдером и его отделом обеспечения военной безопасности. На улицах четырёх районов уже стало спокойно для мирных жителей. По нашим данным, число погибших на данный момент составляет 87 граждан. 164 гражданина арестованы в районе Капер-Мау, им будет предъявлено обвинение в подстрекательстве к мятежу. Сейчас же специальный отдел во главе с Лордом Вейдером ведёт работы в районе Груф-Мау. Мы будем следить за событиями, оставайтесь с нами…»

Падме выключила голосеть. «Предъявлено обвинение в подстрекательстве к мятежу». За это грозит смертная казнь, ставшая уже привычной.

Она тяжело вздохнула. Они всё равно все погибнут от рук Энакина или от рук палача, и Падме старалась не думать об этом. С другой стороны, они погибнут за нарушение закона, а не от рук ситха в ярости. Ей не нравилось так думать о Скайуокере, но это было правдой, с которой она должна была временно смириться. Но только временно.

Капитан Тайфо в своём отчёте по наблюдению и обучению адъютантов Лорда заметил, что по словам Артива, Энакин стал гораздо мягче и спокойней после её дневных визитов в офис. По словам другого адъютанта, Лорд становится гораздо жестче и суровее после визитов к Его Величеству Императору, которые, к сожалению, бывают чаще, чем её.

Падме не стала спрашивать, как её капитан умудрился так разговорить суровых парней Лорда: все они были искренне преданы ему самому, а не Императору, к которому некоторые из них относились негативно. Фанатиками идеи Империи они также не являлись – Энакин сам подбирал себе помощников, руководствуясь никому не понятными принципами отбора.

Все парни были не старше тридцати, служили в разных военных частях и находились в разных воинских званиях, но все отличались «незаурядными тактическими способностями, учитывая их возраст, экстраординарными волевыми качествами, эмоциональной стабильностью». А также, что немаловажно, безмерно уважали начальника и как лидера, и как военного, и как человека.

Узнав о браке с сенатором Амидалой, парни ещё больше прониклись уважением к молодому Лорду.

Каждый из них пойдёт на смерть по его приказу и отдаст жизнь за него и за людей, на которых он укажет. Преданность с малой примесью фанатизма. Падме не любила фанатизм в любых проявлениях, но в данном конкретном случае была не против такого явления у помощников мужа.

К тому же, неприязнь некоторых из них к Императору может сыграть ей на руку: даже сам Энакин не входит в список фанатиков Империи и Императора, несмотря на его усердные попытки казаться таковым.

Со стороны мужа, наделить такой властью людей, которые мало верят в общую идею Нового Порядка, — это либо серьёзный недосмотр, в котором она сильно сомневалась, либо тщательно продуманный политический ход на будущее.

— Вот бы узнать, что творится у нашего папочки в голове, — сказала она, целуя дочку в живот. Девочка весело завизжала, перевернулась на живот и потянулась к брату, который лежал рядом. Падме с улыбкой наблюдала, как её дети упорно ползут к друг другу на животе.

Как можно их разделить? Они же не могут долго друг без друга. Как только одного забирают на руки, второй тут же его теряет и начинает хныкать, поэтому малышей разделяли, только когда они начинали плакать – успокоить их вместе было невозможно.

Энакин был на другом полушарии планеты, поэтому она переставила колыбель к своей кровати и легла спать, отправив сообщение мужу.

Восьмые сутки отсутствия супруга дома сводили её с ума. Ещё с ума сводили колики у обоих детей и три часа сна в сутки. Нескончаемые конфликты в сенате, а также непонятная ситуация с сенатором Кореллии. Добило расшатанные нервы одно сообщение в сутки от Скайуокера.

«Безумно скучаю. По возвращению в центр требую сутки твоего общества наедине. Береги себя.»

Ещё не поднявшись с кровати, она отправила сообщение. Голова болела от ночного рёва детей. Падме пообещала себе, что возьмёт два выходных на этой неделе. В первый день, несмотря ни на что, сдаст детей служанкам на сутки и просто выспится, желательно, в обнимку с мужем.

Постоянное беспокойство уже зашкаливало: в то короткое время, когда дети всё-таки засыпали ночью, она ложилась на место Энакина и не могла уснуть, лишь смотрела на вход, ожидая длинной тени супруга. Время, когда они не виделись месяцами, казалось нереальным кошмаром. Она уже не могла представить себе, как это – не видеть его полгода. Восемь суток, и она готова сама лететь к нему, бросив всё, но нельзя. Падме боялась мешать ему или навязываться.

Да и Палпатин может решить, что она слишком влияет на него, и в итоге отправит подальше от столицы. Эта мысль вызывала страх.

Что с ней может сделать Палпатин, когда Энакина не будет рядом?

Амидала прекрасно осознавала, насколько сильно она и дети мешают Императору.

У ситха не может быть семьи. В нём нет места состраданию, любви, милосердию. «Он черпает свою силу из ярости и ненависти.»

В Энакине этого нет. Он любит её и их детей.

Но его Тень обладает яростью, его Тень умеет ненавидеть. Падме с болью вспомнила чужие глаза в видении. Нет, этого не будет. Она наберется терпения и сил, она сможет справиться и с Императором, и с тёмной Тенью. Но как? Даже Йода проиграл Сидиусу, и целый Совет мудрейших джедаев не удержали и не спасли Энакина от Тёмной стороны. С чего она вообще взяла, что она сможет сделать то, что не смогли они?

Падме подошла к колыбели, где спокойно спали двойняшки.

Разве у неё есть выбор? Разве она может проиграть?

— Эта неделя была очень продуктивной, — объявил Бейл на традиционном обеде в новом ресторане. — Особенно для наших друзей.

Амидала никак не отреагировала на замечание: сенатор в последнее дни не отличалась энтузиазмом.

— Пятьдесят – хорошее число, — в пространство сказал алдераанин. — Вам так не кажется?

— Смотря с какой стороны посмотреть, — нерадостно поддержала разговор Амидала. — И смотря чего. Пятьдесят бластеров или пятьдесят аптечек. Весомо, конечно, но всё же несерьезно.

По её мнению, они слишком торопились, да и она сама разрывалась на части – с одной стороны, старалась успеть закончить дела до возвращения мужа в центр столицы, желая, чтобы он задержался с расследованиями, с другой, безумно тосковала и скучала, постоянно ожидая приезда.

Она уже убедила себя, что её деятельность – это не измена любимому человеку, а предательство Империи, которой он служит. Но если считать предательство Империи равнозначным предательству Скайуокера, тогда можно утверждать, что то, что он сделал с Республикой, равносильно измене Амидале.

Придя к такому выводу, её совесть немного успокоилась, осталось только убедить себя, что она сможет это объяснить Энакину, если её деятельность вдруг дойдёт до него.

Если он, конечно, даст ей возможность объяснить что-либо.

Она встряхнула головой, прогоняя страшное видение.

— Четыре тоже хорошее число, — сказала она, выдвигая четыре ягоды у себя в тарелке. — Четыре месяца – это много для сбора урожая, но мало для посева…

Её разбудил тонкий сигнал комлинка, сообщающий, что на лётную площадку садится корабль.

Падме соскочила с кровати и босиком побежала на веранду: знакомый истребитель плавно сел, кабина пилота открылась, и большая чёрная Тень выросла из неё.

Амидала невольно сделала шаг назад – холодный ветер обдул её, заставляя поежиться. Она сделала глубокий вдох, прогоняя звериный страх, и нашла в себе силы кинуться навстречу Тени.

— Энакин! Наконец-то!

Тень обняла и приподняла её, целуя.

— Я скучал по тебе. Как вы? С детьми всё в порядке?

— Да, можно так сказать, — Падме потянулась ещё за одним поцелуем, а потом взяла его лицо в руки и смотрела, как в синих глазах растворяется холод и сталь. Тень отступала, пряталась от их радости.

— Ты опять дрожишь, — он прижал её к себе еще сильнее.

— Сегодня от радости, — Амидала закрыла глаза, наслаждаясь чувством победы над Тенью и безопасности в любимых руках. Впервые за долгое время вернулось то счастливое чувство любви и мира, как на озере на Набу, когда не было ни политики, ни интриг.

Они простояли так ещё пару минут, пока Падме окончательно не замерзла.

— Пойдём к детям, хватит тебя морозить, — с улыбкой сказал супруг и напрямую пошёл в детскую. Падме счастливо улыбнулась – ради этого стоит воевать и сражаться до победного.

— Какие они уже большие!

— Тише, а то узнаешь, какие они ещё и горластые.

Скайуокер, как завороженный, смотрел на спящих детей. Падме прижалась к нему сильнее, смотря на его счастливую улыбку и глаза.

— Перенесёшь колыбельку в детскую?

— Угу, — Скайуокер хитро посмотрел на неё. — А ты куда?

— Сейчас вернусь, — Падме выскользнула из объятий, и на цыпочках пробежала в соседнюю комнату, но обернулась у порога.

Энакин, не отрывая взгляда от детей, вёл колыбель в другую комнату, а за ним летело трюмо со всеми детскими вещами.

Падме хихикнула про себя: «папаня джедай – удобно!»

Вернувшись через десять минут в детскую, она сменила длинную ночную рубашку на халат из тонкого светлого кружева и подняла волосы в высокий хвост.

— Я ванну подготовила, — подойдя к супругу, почти на ушко прошептала она, и нежно проведя рукой по плечам, сняла с него мантию.

— Хорошая идея, — одобрил Энакин, рассматривая её.

Левой рукой он легко коснулся её бедра, провёл вверх по талии, груди, шее и потянулся за поцелуем. Её губы едва коснулись его губ, и с лукавой улыбкой она оттолкнула его, попыталась бежать. Другой рукой он поймал её за талию, резко развернул и прижал к стене беглянку.

— Куда это вы собрались, мадам? — мурлыкающим тоном поинтересовался он, целуя шею.

Она аккуратно отодвинулась, приложив указательный палец ему на губы.

— Ш-ш-ш… Детей разбудим, — шёпотом сказала она. Секундного отвлечения хватило, чтобы она успела вынырнуть из его объятий, но он вновь удержал её за руку. Падме перехватила его руку и потянула из комнаты.

Амидала поудобней переложила детей у себя на коленях и поправила халат: сидя в большом кресле под защитным полем, она наблюдала за утренней разминкой Скайуокера – большой зал был специально оборудован для тренировок джедая.

Ей лично пришлось уговаривать Артива, чтобы тот позволил зайти в тренировочный зал Лорда без его разрешения, но Амидала нашла подход к суровому адъютанту, и на основе зала, смоделированного самим Энакином, велела Тайфо спроектировать домашний.

Скайуокер играючи обходил самый сложный режим тренировки. Самые лучшие бойцы её охраны не выдерживали больше пятнадцати минут, а супруг уже полтора часа без оружия прыгал, уклонялся и обходил препятствия.

— Как тебе? — поинтересовалась она, когда Энакин всё-таки остановил программу тренировки и подошёл к ним.

— Отлично, — довольно улыбаясь, ответил он, наклонился, упираясь руками за подлокотники. — Спасибо, — поцеловал её, — только нужно будет внести пару корректировок и ввести дроидов.

Лёгкая рубаха была полностью мокрой, с кудрей по вискам текли капли пота.

— Я рада, что тебе понравилось, — Падме достала одной рукой полотенце. — Теперь ты сможешь тренироваться дома, — заметила она, аккуратно промокая пот с его лица. — Может, найдешь часочек в неделю на тренировки со мной?

— По-моему, ты и так в отличной форме, — ещё один поцелуй, уклончивый ответ.

Энакин отодвинулся и одной рукой подхватил сына с колен матери.

— Вот ты ещё немного подрастёшь и тоже будешь тренироваться, — Люк радостно засмеялся, когда отец приподнял его и покрутил над головой. — Будем вместе летать, и я научу тебя как быть самым сильным!

Малыш весело визжал, пока папа крутил его и подкидывал.

Падме прижала к себе Лею, чувство тревоги за сына захлестнуло её. Когда Энакин начнёт обучение сына? И чему? Дочка в руках захныкала, чувствуя беспокойство матери.

— Эй? И ты будешь тренироваться? — спросил Энакин у дочери и одним плавным движением поднял Лею с рук матери. — Не хнычь, ты будешь самой красивой и смелой, как мама! — он поцеловал дочку. — Брат у тебя будет самым сильным, а ты самой красивой!

Падме с надеждой смотрела, как Энакин играет с детьми. Может, она зря беспокоится? Может, того страшного монстра в черных доспехах уже никогда не будет?

— Самый сильный и самая красивая, — Скайуокер жонглировал детьми, — а также самые умные, смелые и сообразительные!

Дети визжали в два голоса, через пару минут поутихли и стали тянуться друг к другу. Молодая мама уже знала, что это первый признак, что малышей пора оставить в покое и положить в большую кровать.

— Кажется, кому-то уже пора в кроватку, а кому-то в душ, — сказала она, поднимаясь с удобного кресла и забирая вещи с него.

— Полетели в кроватку? — спросил Энакин у детей. Они поднялись у него из рук и медленно стали кружиться в воздухе. Падме настороженно смотрела на детей и мужа. Скайуокер, не обращая внимания на её беспокойство, приобнял её и поцеловал в щёку.

— Составишь компанию?

— Меня Император ждёт, — как бы невзначай заметил Энакин, во время завтрака. — К одиннадцати.

— Я думала, ты сегодня весь день с нами будешь, — расстроилась Падме.

Долгожданный выходной грозил превратиться в обыденный день. Как раз в такие моменты она жалела, что не осталась на Набу и не завела обычную спокойную семью. Долг, обязанности, ответственность…

«Великая Сила, награди терпением!»

— Я ненадолго, — сказал Энакин, увидев расстройство жены. — Один доклад Императору, потом выдам поручения Артиву и к двум часам вернусь, — пообещал он, вставая из-за стола.

Отсутствие супруга помогло утрясти пару рабочих моментов и ей, за три часа сенатор Амидала успела пролистать пару отчётов, переговорить с посольством Набу, отправить представителя Бинкса на совещание сената, и направить Трипио в посольство.

Дормэ заменила её на двух совещаниях комитетов, где её присутствие сегодня было необходимо. Пролистав очередной отчёт Мелоита, Амидала узнала, что по официальной версии Лорд находится ещё в Нерут-Мау, а все его обязанности в Центре выполняет Артив. Это давало маленькую надежду, что супруг всё-таки вернётся к двум, и их выходной продолжится.

Переодевшись в прогулочное платье, Падме зашла в зал: большая комната превратилась в огромную карту незнакомого звёздного сектора, а на диване вальяжно лежал муж, с интересом изучая данные. Все окна и двери были закрыты.

— А мы не идём гулять? — растерялась Падме.

— Давай попозже, — предложил Энакин, не отвлекаясь от синих символов, которые висели перед ним.

Падме изменила параметры дивана, разложив его в кровать, и легла под бок к Скайуокеру.

— А что эта за система? — спросила она, обнимая его и устраиваясь чуть удобнее.

— Сектор Коланда, около Перлемианского Торгового пути.

— И чем он привлек твоё внимание? — поинтересовалась она, губами касаясь его щеки.

— Фелиция, в парсеке лёта, — повернув голову к ней, коротко ответил Лорд.

— Цитадель сепаратистов, но Конфедерация уничтожена полностью…

— Угу, а сектор остался почти не изученным…

— Коланда не входила в состав Республики…

— И в состав Империи тоже…

— И что там интересного?

— Триста семьдесят две солнечных системы…

— Ты выбираешь место для исследовательских экспедиций Империи?

— Нет, для этого создано целое ведомство. Я просто изучаю то, что уже о них известно.

— Астрономия Республики тебя уже не увлекает?

— Там я уже был…

— На всех планетах Республики? — с недоверием спросила Падме, приподнимаясь на локтях.

— Ну, не на всех, — Энакин смущённо улыбнулся. — Но знаю все сектора в известных регионах и бывал почти в каждом.

— Почти?

— Почти, — обняв её обеими руками, поцеловал. — Эту недоработку будем исправлять вместе, когда дети подрастут и Империя станет более стабильной…

— Империя, — недовольно повторила Падме и опустилась на него, уткнувшись лицом ему в грудь. — Почему все наши разговоры сходятся к ней? Я уже начинаю ревновать! — Падме начала нежно покусывать ухо.

— Ммм… Сегодня не буду, — пообещал он, пока руки уже развязывали шнуровку на спине. — Это временно, любимая…

— Нет ничего более постоянного, чем временное, — не унималась Амидала, поглаживая его лицо.

— Это временно, — заверил Энакин, перекатив Падме на спину…

— Дналор, — ответил Скайуокер, поглаживая супругу, — это самая крупная солнечная система в секторе, двадцать восемь планет и одно светило. Двадцать пять планет обитаемы разумными формами жизни, и три мёртвых звезды. Из них одиннадцать планет самостоятельны, все остальные колонии.

— Мёртвые звёзды, — в пространство повторила Падме. — В моём секторе нет «мёртвых», но многие считают, что именно на «мёртвых» зарождалась первая жизнь, а потом они…

— Сгорели, — сухо закончил Энакин. — «Сгорают даже звёзды».

— А на другом конце вселенной зарождаются новые, — целуя его, добавила она.

— Другие…

— Ты пессимист…

— Возможно, но я не представляю жизнь без тебя…

— А я без тебя, но когда-нибудь наше место займут Люк с Леей. Они будут так же верить, сражаться… и любить кого-нибудь.

— Я не хочу, чтобы они знали, что такое война.

— Мы не сможем их уберечь от этого.

— Республика не знала войн в течение десятилетий. В Империи забудут, что такое война…

— Ты обещал…

— Прости, вырвалось…

— У тебя что-нибудь важное запланировано на четвёртое?

— Нет, я стараюсь больше, чем на неделю не планировать. А что? — с интересом спросила Падме, растягиваясь на его груди.

— Император посетит нас в двенадцать.

Вдруг стало холодно. Тело внезапно окаменело, но Падме постаралась скрыть напряжение.

— Зачем? — изо всех сил постаралась она сохранить в голосе тепло и лёгкость.

— Он хочет посмотреть на детей.

— Зачем? — Падме не смогла сдержать испуга и села, смотря в спокойные глаза Скайуокера.

— Ты этого не чувствуешь, но они очень ярко светятся в Силе…

— Им только два месяца!

— Да, но уже сейчас чувствуется, что они станут одними из самых могущественных существ в Галактике.

— Они – ещё младенцы!

— Успокойся, родная, — он обнял её и притянул к себе, заставляя лечь обратно. — Детей раньше пяти лет никто ничему не обучает.

— Тогда зачем он придёт? — Падме улеглась на плечо Скайуокера, стараясь взять под контроль бурю страха, злости и ненависти, разгоревшуюся в груди.

— Он хочет просто посмотреть на них.

— Зачем смотреть на двухмесячных детей, Энакин? Он хочет их забрать, чтобы обучить на ситхов? — она вновь попыталась подняться, но сильные руки мужа не позволили ей.

— Да брось ты! Даже джедаи не забирали детей раньше шести месяцев! — отмахнулся Энакин. — Да и к тому же, кто ему позволит? Я буду рядом. Ничего страшного не случится.

Вдох-выдох.

Падме прижалась к Энакину – он аккуратно поцеловал её в лоб, потом в нос…

Спорить бесполезно. Она обвила его шею руками. Должен быть другой выход.

— Ты будешь рядом?

— Конечно.

— А если он решил убить нас и забрать их на воспитание?

— Не думаю, я ему ещё нужен.

— А я?

— Ты – моя любовь, и я не позволю ему прикоснуться к тебе.

— Он хочет забрать их?

— Он много чего хочет.

— Я боюсь, Энакин.

— Не бойся, я рядом.

Растянувшись на кровати, она привычно перекатилась на место мужа. Проснуться в его объятиях второе утро подряд – желанная награда, которую она, по всей видимости, пока не заслужила. Смирившись с этой мыслью, Падме потянулась за комлинком, чтобы проверить детей – пять часов спокойного сна – как-то непохоже на них.

Не нащупав на тумбе прибор, она поднялась и осмотрела пространство около неё: комлинка нигде не было. Окончательно проснувшись, она нашла на кровати ночную рубашку и халат. Прибрав волосы на скорую руку, Падме вышла из спальни, и заметила, что все окна в комнатах личной зоны были закрыты. Она прошла по коридору в гостиную, и яркий свет ослепил её, когда она вышла из полумрака.

— Добрый день, миледи, — в два голоса поприветствовали её адъютанты, соскочив с дивана и вытянувшись по струнке.

— С добрым утром, — сказал Лорд, не отрываясь от инфокристалла.

— Добрый день, господа, — автоматически ответила Амидала, запахивая халат. — Присаживайтесь.

Падме в тысячный раз поблагодарила своих учителей за дипломатическую выучку. Плечи сами расправились, и королевской походкой она дошла до дивана, на котором, изучая данные, сидел Скайуокер. Артив и Урев вернулись на диван, явно чувствуя себя некомфортно в такой неформальной ситуации. Невозмутимый Лорд сидел напротив помощников, изучая очередной отчёт. Среди горы инфокристаллов рядом с ним Падме заметила свой комлинк для детей.

— Прощу прощения, что помешала, — мягко произнесла она, скрывая своё удивление. — Может, ещё закуски? Или выпить? — предложила она, увидев на столе пустые подносы.

— Дормэ уже позаботилась, — избавил от необходимости отвечать адъютантов Лорд, отрываясь от информации и посмотрев на супругу.

Утреннее хорошее настроение Падме мигом испортилось, когда она посмотрела в холодные глаза Тени. Закрыв страх раздражением, она не отвела глаз.

«Выходной?» — как можно громче подумала она в расчете, что Лорд услышит ее вопрос.

— Мы уже заканчиваем, — ответил он вслух.

— Не буду вам мешать, — с вежливой улыбкой ответила она, и вышла из гостиной.

Как она и предполагала, Дормэ сервировала ещё подносы с закусками на кухне, а Сандра сидела с детьми в соседней комнате. Увидев детей, она расслабилась, не замечая внутреннего напряжения до этого.

— Я что-то пропустила? — спросила Падме, заходя на кухню.

— Милорд велел вас не беспокоить, — спокойно ответила Дормэ, не отрываясь от занятия.

— И давно у нас в гостиной совещание? — поинтересовалась она, помогая служанке.

— Третий час, миледи.

Падме выразительно посмотрела в глаза служанке. За пять лет работы Дормэ научилась понимать госпожу без слов, и ей потребовалась секунда, чтобы понять в каком настроении миледи и чего она хочет.

— Милорд недоволен, — тихо, почти не шевеля губами, ответила она. — В девять прилетели пять человек. Я подала закуски. У него глаза были желтыми, — Дормэ опустила глаза, но в спокойном голосе слышался страх и мольба. — Я никогда такого не видела…

— Куда делись трое? — спрятав свой страх, спросила Падме, надеясь, что чувства Дормэ вызваны только самим присутствием Вейдера, а не его действиями.

— Они улетели в одиннадцать, — Дормэ даже не поняла, как успокоили миледи её слова.

— Не бойся, — в полтона сказала Падме, подавая поднос ей в руки. — Нам ничего не грозит.

Служанка вышла из кухни и направилась в гостиную, а Падме тяжело вздохнула, провожая её взглядом. Ей стало не по себе. Лорд злился, и сильно. Желто-красные глаза.

Падме зажмурилась, и встряхнув головой, отправилась в комнату к детям, стараясь не думать, что могло так вывести из себя Скайуокера. Возможно, они не смогли найти джедаев?

Стоп.

Она остановилась в проходе комнаты, сделала ещё один глубокий вдох. Она слишком обеспокоена, чтобы подходить к малышам в таком состоянии: Падме уже на практике убедилась в способностях двойняшек – дети сразу чувствовали сильные негативные эмоции, и в большинстве случаев это грозило часовым концертом. Приведя чувства и мысли в порядок, она подошла к колыбельке.

— Привет, мои хорошие.

Сандра с мягкой улыбкой пропустила маму и отошла к проходу.

"Мы уже заканчиваем" продлилось ещё полтора часа, и всё это время Падме провела около детей, не выходя из комнаты, сосредоточив всё своё внимание и мысли на них.

Несмотря на всё её нежелание, мысли возвращались к предстоящему визиту Императора. Что она может сделать, чтобы защитить детей от ситха? Женщина обречённо опустила глаза, стыдясь смотреть в светлые глаза детей.

Ничего. Вчерашняя надежда на защиту Энакина разбилась о сегодняшние стальные глаза Вейдера.

Отчаяние захлестнуло её, и Люк тут же захныкал. Лея, откопировав брата, тоже грозилась разреветься.

— Люк, всё в порядке, прекрати подстрекать сестру к скандалу, — попросила она, поднимая малыша на руки. Сын сразу же успокоился, но было уже поздно. Лея разревелась в кроватке.

— Ну, всё, — обречённо сказала Падме, передавая Люка Сандре. — Проснулся самый громкий голос Галактики!

Выходной был окончательно испорчен постоянными звонками и отчётами. На прогулке Энакин молчал, находясь в своих мыслях, время от времени отвечая на простые вопросы. Падме тяжело вздохнула и только сильнее сжала его руку.

Весь день внутри неё сражались две её ипостаси: "женщина" и "сенатор": "сенатор" прекрасно понимала, что супруг все самые важные дела делал сам и огромное количество информации хранил только в своей голове, а его недельное отсутствие привело к горе срочных вопросов, которые только он способен решить. "Женщина" билась в истерике из-за того, что она столько его ждала, а он и два дня не может посвятить только ей. Ситуацию спасала её третья ипостась: "мать", которая была довольна тем фактом, что вся её семья находится вместе и в безопасности, хоть и относительной, с её точки зрения.

Трибуны амфитеатра Имперского Сената возвращались на свои места, а тугая боль в висках грозила перерасти в мигрень.

Третьи сутки бессонницы мешали сосредоточиться, мысли путались и возвращались к одному: четыре дня до визита.

— Трипио, что там у нас с СиоБибблом? — спросила она у секретаря, стараясь отвлечься от страшных мыслей.

— О, Глава Королевского консультативного совета Набу сейчас чувствует себя хорошо, но находится ещё в медицинском отсеке. Королева Апайлана считает, что это было покушение. Имперский губернатор сектора Чоммел…

— Трипио, — перебила она его, — подготовь эту информацию в письменном виде.

— О, Госпожа, — растерялся суетливый дроид, — прошу прощения за возможно плохое объяснение…

— Ничего страшного, Трипио, — успокоила Амидала – даже привычный дроид ее сегодня раздражал. — Дело не в тебе, а в информации. Не хочу, чтобы её услышал кто-то ещё.

— О, конечно, госпожа.

Коридоры сената были заполнены разными существами, однако сенатор Набу обратила внимание, что гуманоидные расы постепенно исчезают из обслуживающего персонала сената, а постоянное присутствие людей в форме вызывало массу опасений.

— Сенатор Амидала, — выдернул её из странных мыслей знакомый голос Органы.

— Добрый день, сенатор.

— Вы себя хорошо чувствуете?

— О, — растерялась Падме, не ожидав такого вопроса. — Да, всё хорошо, — неужели бессонные ночи так резко отразились на её внешнем виде?

— Вчера отпустили Фанга Зара и Бану Бриму.

— Я сегодня уже была у Зара, к сожалению, сенатор Бриму была занята, когда я хотела с ней увидеться.

— Завтра в два я устраиваю праздничный обед, в честь их освобождения, — сказал Бейл, когда они уже подходили к лифту. — Это будет закрытый приём. На него приглашены сенатор Мотма, сенатор Мале-Ди и представитель Чи Иквей. Также я надеюсь увидеть и вас.

— Бейл, — она посмотрела ему в глаза, когда они зашли в лифт, затем открыла македуо и только после этого продолжила. — Кажется, мы это уже обсуждали? Я очень рада, что Фанга и Бану наконец-то отпустили, и надеюсь, что остальных тоже отпустят невредимыми, но собирать закрытый обед в таком составе…

— Падме, это дружеский обед.

— Это ты следователям и Императору объясни!

— Но мы не можем жить в страхе! Они наши друзья!

— Я уже сделала визит вежливости к Фангу и собираюсь повторить к Бане, но моё присутствие на обеде…

— Необходимо, — закончил за неё алдераанин. — Вероятнее всего, Зара и Бриму уже узнали о вашем нынешнем положении. Я не могу допустить, чтобы ваше семейное положение повлияло на ваши политические и дружеские отношения!

— Сенатор Органа, оно уже повлияло, — стиснув зубы, заявила Падме.

— Миледи, не мне судить, но я считаю, что в вашем положении лучше будет, если ваши старые друзья всё же будут знать, на чьей вы стороне.

— И сдадут под страхом за жизни своих родных и собственные?

Расхаживая по просторному кабинету, она укачивала дочь на руках. В гостином кресле сидела Дормэ с Люком на руках.

— Сообщений от сенатора Бриму не приходило?

— Нет, госпожа, — ответила Дормэ. — Я говорила с её помощницей, сенатор ещё не отошла после ареста.

— Два месяца в заточении, — в пространство сказала Падме. — Не уверена, выдержала бы я такое.

— Выдержали бы, госпожа, — ответила на риторический вопрос Дормэ. — Вы и не такое выдерживаете.

— Я…

Она повернулась к служанке и благодарно посмотрела в её карие глаза. Ей было очень важно услышать эти слова.

— Вы очень сильная, Падме, — поддержала её подруга. — Я уверена, что вы способны и не такое выдержать и найти правильное решение.

— Спасибо, Дормэ. Твоя вера в мои силы очень важна для меня. И я надеюсь, что ты права.

Падме очень редко делилась своими внутренними терзаниями с кем-либо, чаще высказывая Дормэ уже конечное решение. Ситуация в последние месяцы была настолько опасна, что она никому, кроме Бейла, её не рассказывала, надеясь уберечь невиновных людей.

Бейл. Вице-король Алдераана стал единственным человеком, кто знал её истинное лицо, и кому она доверяла, насколько это было возможно. Она ценила его помощь и поддержку как человека, и мнение как политика, и именно оно заставило её поставить на весы семью и карьеру. Она уже решила, что семья для неё превыше всего.

Но если Энакин отдаст детей Сидиусу? Если не защитит их? Что она будет делать, если конечно останется жива? Но и погибнуть, оставив детей в руках ситха, она не может! Бейл мог помочь, спрятать… и воспитать дочь…

Видение девочки в белом одеянии вызвало слёзы. Она сильнее прижала к себе дочь.

— Я никому не отдам тебя. И Люка не отдам. Никогда.

— Я не знала, что арестовали Ивор Дрейк и Стримдринкера, — сказала Бана Бриму, опустив взгляд. Её смуглое лицо стало почти серым, а впалые щёки превратились в чёрные пятна на молодом лице.

— Арестовано 64 сенатора, — вступила Мон Мотма, — отпустили только вас двоих. О местонахождении и состоянии остальных арестованных сенаторов ничего не известно.

— Расследование ещё не окончено, — заметил Зара, — и мы ещё находимся под следствием.

— Мне запретили улетать с Корусанта, — оправдывающимся тоном сказала сенатор Бриму.

— Как только этот запрет будет снят, — заявил Органа, — Алдераан предоставит вам политическое убежище, если это будет необходимо.

— Спасибо, сенатор Органа, — ответила Бану, — но в этом нет необходимости. Новый король Хамбарина Веукат уже направляется на Корусант, с личным прошением к Императору о моём освобождении и возвращении на родину.

— Он надеется на милость его величества? — саркастически поинтересовался Мале-Ди.

— Если Император откажет королю Хамбарина, он потеряет поддержку целого сектора, — вступила в разговор Амидала.

— Вы думаете, его это сейчас волнует? — спросила Чи Иквей, и с недоверием посмотрела на представителя Набу.

Падме уже физически чувствовала недоверие и страх, который сенаторы испытывали по отношению к ней. Негативные эмоции были направлены не только на неё, но и в адрес Органы – многие из присутствующих не оценили гостеприимство алдераанина.

— Палпатин не сможет силой удержать тысячи звёздных систем, — резко ответила Амидала. — Ему придётся оглядываться на правителей планет и на правящую аристократию, по крайней мере, пока губернаторы не установят свою власть.

— Узурпация уже произошла, сенатор, — ответила Мон Мотма.

— Они не имеют фактической власти на планетах, — вступился Бейл Органа, — пока наш народ верит и подчиняется своим правителям, а не императорским губернаторам!

— Это временно, Бейл, — печально ответила Мон Мотма.

— Временно, — эхом повторила Амидала. — Но сейчас мы не можем противостоять им.

— Противостоять? — переспросила Бана. — Возможно, вам и спустят с рук несогласие с решениями Императора, но не нам!

Амидала сжала зубы. Она уже целый час ждала этого объявления и осуждения, которое крутилось у всех на языках, но только сенатор Хамбарина осмелилась произнести это вслух.

— Сенатор Бриму, — вежливо произнесла Амидала, смотря в ледяные глаза девушки, — возможно, у вас сложилось впечатление, что я имею некий статус неприкосновенности?

— Разве это не так? — перебил её Зара.

— Смею поинтересоваться, где находятся сейчас ваши близкие, сенатор? — взгляд Франга заполыхал яростью, когда она задала этот вопрос.

— Серн Прайм.

— А ваши, сенатор Бриму?

— Дома.

Падме обвела взглядом всех присутствующих. На неё смотрели четыре пары озлобленных глаз. Бейл и Мон заметно напряглись в ожидании её ответа.

— И ваше участие в сегодняшнем обеде никак не отразится на их жизни, — подвела она результат. — Мои же дети находятся сейчас на Корусанте. И я смею вас разубедить, мои действия ежедневно влияют на тот факт, что в дальнейшем будет с ними. Если ваши дела происходят в судебном порядке, то меня осудят и казнят без свидетелей.

Амидала ещё раз обвела взглядом собравшихся за столом людей – из них с этой точки зрения еще никто не рассматривал её положение.

— Но, несмотря на это, — продолжила она, — я осталась верна своим убеждениям и надеюсь, что мы вместе сможем пережить эти трудные времена.

— Вы считаете, что после укрепления Императора мы сможем что-то сделать? — напрямую спросила Мон Мотма.

— Сейчас Империя – это надежда для людей, которые устали от войны. Новый порядок – это режим, которого не было раньше во всей Галактике. И многие надеются, что он будет лучше прежнего, и верят в него. Палпатина поддерживают, веря в его слова, слова героя! Но мы с вами знаем, к чему приводит диктатура! Та утопия, в которую сейчас верят… у нее нет будущего! Столкнувшись с тиранией, народ не сможет долго терпеть, и тогда у нас будет шанс. Сейчас Император ещё не уверен, он осмотрителен и осторожен, и любое противостояние ему приведёт только к неминуемой смерти.

— Вы предлагаете…

— Пригнуть головы, — перебила она Чи Иквей. — Выждать и накопить силы.