Другое оружие

Часть 19

Тело двигалось легко, привычное напряжение мышц даже не ощущалось.

Раз, два, три… как танец. Холодно. Просто. Легко. Главное, не думать. Просто делать. И не видеть… не видеть, как потухают и растворяются в Силе клубки энергии, означающие живых существ…

Душно… тяжело… противно… Как что-то тягучее, кошмар не выпускал её из своих объятий, но детский плач прорывался сквозь него, требуя внимания. Тело отказывалось двигаться, измотанное длинным днём и беспокойным сном. Надо проснуться…

Закрыть глаза. Остановиться. Уйти. Сбежать… как слабый. Нет. Просто не думать… но омерзительный запах горелой плоти проникает повсюду…

Нужно встать… Заставить тело работать… Крик уже разрывает тяжёлую голову… Надо встать… Когда это закончится?

Не думать, не видеть, не ощущать… Тебя просто здесь нет. Это не ты, это всего лишь твоя тень. Тень, следящая за твоим телом…

Нужно собраться… проснуться… успокоить детей… просто укусить себя за руку, чтобы хотя бы боль отрезвила…

— Хватит.

Легко, просто… Наконец-то. Тело само замерло. Но не смотреть… не смотреть в полные ужаса глаза…

Глубокий вдох и полный выдох… и ещё раз… да, так лучше.

— Ну, что случилось, мои хорошие? Всё же хорошо, я же рядом…

Реальность скоро должна закончиться. Ещё немного и он сможет вернуться домой. К семье. Принять горячую ванну и лечь под бок жене. И надеяться, что её духи перебьют этот невыносимый запах плазмы и горелого мяса. Скоро.

Холодный душ, чтобы окончательно прийти в себя. И нужно срочно проветрить спальню, а лучше выстудить, чтобы холод окончательно стёр остатки плохого сна. Только детей потеплей укутать, а то простынут.

— Теперь ваша очередь, директор, — прохрипел довольно Император, — теперь наш сенатор будет посговорчивее.

— Да, ваше величество, — сдавленно ответил Айсард, пряча дрожь в теле и в голосе. Скрыть свою бледность он не мог. Оставалось только собраться с духом и сохранять самообладание, когда к ним приближалось существо, которое прежде он всё же считал человеком.

— Спасибо, Лорд Вейдер, — холодно произнёс Император, не смотря на своего ученика, — сегодня ваши услуги нам больше не понадобятся.

— Как скажете, ваше величество, — безжизненным голосом ответил ситх, глубоко поклонился и покинул помещение, где даже стены пропахли смертью…

Мелкая дрожь пробивала всё тело, даря непонимание, возмущение и смятение. Уже не было сил выносить это – непонятное, необъяснимое состояние внутренней истерикой металось в груди. Только планета-город была абсолютно равнодушна к переживаниям, тревогам, крикам детей, стонам умирающих. Корусант продолжал мирно жить, холодно сверкая сталью высоток и огнями улиц. Люди и нелюди по-прежнему стремились по своим делам, не обращая внимания ни на день, ни на ночь, ни на лица, ни на тени. Их не интересовало ни правительство, ни его тёмные дела. Планета жила, она спешила успеть в бесконечном потоке дел и времени, хладнокровно, как серый металл покрывающий её поверхность. И нескончаемый поток транспорта на фоне бесконечного отчуждения меланхолично наблюдал за укутывающейся в старую мантию женщиной, которая уже молила Силу, чтобы поскорей наступило утро. Усталость сковывала тело, а неописуемые чувства внутри не давали уснуть. Опять что-то было не так.

Что-то происходило на этой невозмутимой планете равнодушия и цинизма, но она чувствовала, и не могла понять что именно. Дети тоже ощущали это через свой детский хрупкий сон, постоянно просыпаясь, ревя, уходя в крик, ввергая мать в бессильную истерику. На глазах поблёскивали слёзы отчаяния, когда дети, наконец-то, смогли справиться со своим общим кошмаром, и крепко уснуть. Но, при всём желании, Падме не могла заставить себя сделать то же самое. Новые, незнакомые смешанные ощущения внутри путали мысли, не позволяя ни заснуть, ни сосредоточиться, оставалось только сесть и ждать мужа, тихо надеяться, что он всё же вернётся сегодня домой. Энакин ушёл вместе с Императором, написав лишь, чтобы не ждала его.

Не ждала…

Опять Палпатин…

Снова его неподражаемая игра в ситхов, в политику… в жизнь. Точнее игра жизнями других людей. Да, пожалуй, это его любимая игра, а сейчас главной игрушкой, скорей всего, является её любимый, а на кону – её дети…

Снова.

Опять всё по кругу.

Её взгляд бесцельно блуждал по заново декорированной веранде, иногда останавливаясь на некоторых предметах, в надежде, что усталость всё же возьмёт своё. Но мысли постоянно возвращались к мужу и к желанию позвонить, а неугомонный разум утверждал, что он с Императором, и этот звонок ничего не даст, и что в простом ожидании есть больший смысл, чем в дополнительном беспокойстве.

«Это Корусант. Скоро привыкнешь, — пообещала она себе, — привыкнешь к постоянному чувству подавленности и наблюдения, привыкнешь спать на веранде в беспокойном ожидании мужа и к циничному равнодушию города тоже привыкнешь».

С тихим шипением чёрный флаер сел на посадочную площадку, пилот тенью вылез из него и размеренным шагом прошёл по веранде в комнаты. Падме проводила взглядом гостя, пытаясь понять, не приснилось ли ей это. Окончательно придя в себя, она пошла следом, боясь даже представить, что случилось на этот раз.

В ванной шумела вода.

«Энакин дома», — от этой мысли стало легче, подготовив мужу домашнюю одежду, она планировала уже лечь спать, когда в ванной что-то громко сломалось. Или сломали.

Глубоко вздохнув, она аккуратно, заглянула в комнату, увидев отражение вытирающегося мужчины, так же тихо вышла. Всё же надо дождаться, вдруг поранился и опять не заметил. Она не успела дойти до тумбы с аптечкой, когда вышел Скайуокер, белый как призрак, такой же бесшумный, с абсолютно отсутствующим выражением лица, без какого-либо понимания в глазах.

— Что случилось? — устало произнесла она.

Энакин не ответил, только поправил цепочку с кулоном на шее и резко замер, посмотрев на руку, в которой остался подаренный ей камень. Он пару секунд смотрела на раскрытую ладонь.

— Энакин?

— Она порвалась, — растерянным тоном, произнёс он, так, как будто только что понял, что он не один, — она порвалась, — повторил он, смотря на жену так, словно только что рухнула вся вселенная.

Непонимание, отчаянье, смятение… просто шок, отражающийся в глазах Скайуокера, заставили её метнуться из комнаты в свою гардеробную, открывая все ящички с украшениями в поисках подходящей замены. Варварски сдёрнув изящную подвеску с тонкой и простой цепочки, Падме вернулась в комнату, где Энакин всё продолжал смотреть на свою ладонь.

— Не беда, — Падме взяла камень, который в темноте ночи казался абсолютно чёрным. Злосчастная цепочка выглядела так, будто ей пару столетий, и она порвалась от износа материала. Падме замерла на пару секунд, решив, что сейчас не время, заменила на новую, — вот и всё, камень же цел, — ей пришлось встать на цыпочки, чтобы застегнуть на его шее подарок. Но Энакин продолжал стоять, не замечая ничего, его трясло, а дыхание было неровным и глубоким.

— Энакин? Что случилось?

Её и саму опять передернуло, его взгляд и состояние напоминало то, что с ним было после смерти матери, но тогда он хотя бы рассказал, что случилось.

«Ну, где ты нашёл племя тускенов на Корусанте?» — чуть не вырвалось у неё. Он сжал челюсть и закрыл глаза, стараясь прийти в себя. Падме обняла его, желая поддержать.

— Зачем ты всё это терпишь? — шептала она, не в силах сдерживать слёзы, — зачем позволяешь ему делать такое с собой? Зачем?

— Мне нужно больше могущества, — как холодной водой окатил её спокойный ответ Лорда Вейдера, — только он может мне его дать.

Опешив от его слов, Падме отошла, внимательно рассматривая своего супруга, давя в себе истерику и катившие по щекам слёзы.

— Зачем? — срывающимся голосом повторила она.

Скайуокер резко развернулся, желая уйти, и это было последней каплей для её терпения, понимания и прощения.

— Зачем?! — она схватила его за руку, чтобы остановить, — зачем тебе столько могущества? Энакин! Ради чего ты позволяешь так себя ломать?! — она уже кричала, не в силах справиться со своими эмоциями, — ответь мне! Мы же можем прямо сейчас собраться и улететь отсюда! Улететь на дальние рубежи, купить дом и жить спокойно! Без всего этого! Ты сможешь защитить меня и детей! Зачем ты всё это терпишь?

— Ты не понимаешь! — сорвался Энакин, разворачиваясь, демонстрируя жёлтые радужки глаз, волна ярости прошла по комнате и в эту же секунду ваза, стоявшая в углу, взорвалась. Падме вскрикнула от боли, когда осколки вонзились ей в руку и ногу. Она рефлекторно схватилась за место пореза, а ставшие вдруг мягкими ноги подкосились.

Пара долгих секунд понадобились Энакину, чтобы понять что произошло, прежде чем он подхватил раненую на руки и отнёс в гостиную, вызывая Лялю туда.

— Прости, — шептал растерянный ситх, резко пришедший в себя, — Ангел, я… не хотел…. даже не знаю, как так получилось…

Он даже не заметил осколок, который вошёл в его механическую руку. Боль мгновенно отрезвила Падме, и она с разочарованием смотрела на растерянность и извинения мужа.

«А на моём месте могла быть Лея, или Люк», — от этой мысли похолодело внутри, а губы неслышно повторили вопрос.

— Этого не повторится, — твёрдо заявил Скайуокер, когда универсальный дроид-няня вытащила осколки и наложила бакто-пластырь, — я тебе обещаю. Это был первый и последний раз.

Падме посмотрела в его уверенные извиняющиеся глаза, и не стала отвечать или комментировать случившееся. Больше не было смысла спрашивать – им обоим нужен хороший сон.

— Пошли спать, — только и сказала она, вставая и направляясь в спальню.

Хмурое утро началось относительно поздно, усталость общим туманом заволокла квартиру. Даже всегда весёлый Люк тихо сидел в своём стульчике, без интереса повторяя за мамой, ел свою кашу. Общую тишину нарушала Лея, которая сегодня отличалась активностью, только какой-то нервной, старалась погреметь чашкой и ложкой, опрокинуть стакан или дотянуться до предметов на родительском столе, умудрившись запачкать и себя, и свой комбинезон. Девочка упорно не реагировала на замечания матери и продолжала греметь посудой.

— Так, — не выдержал отец, и пододвинул дочь ближе к себе, — у нас сейчас завтрак, — Энакин убрал с подноса дочери все предметы и забрал ложку из рук, — и тут мы едим, — он сложил руки на подносе, смотря дочери в глаза, — там мы играем, — взглядом и пальцем показал на комнату, — так что у тебя два варианта: либо ты ешь, либо ты ходишь голодной до обеда, — девочка обиженно поджала губки, намереваясь заплакать, но твёрдый взгляд отца означал, что её просто выведут из за стола, затем малышка кокетливо опустила глазки, — так что?

— Ам! — выбрал ребёнок, тянясь за своей ложкой.

— Ам? Едим? — уточнил Скайуокер, не спуская глаз с дочери.

— Ам! — повторила Лея, с таким же уверенным выражением на маленьком личике.

— Ну, хорошо, — отец вернул на её столик завтрак и вернулся к своим хмурым размышлениям.

Рабочий кабинет в Сенате ждал Падме как обычно с заваленным столом, с толпой представителей в зале ожидания и крепким кафа на столе.

— Спасибо, Кади, — поблагодарила Амидала секретаря, открывая почту. Но, увидев количество входящих писем, закрыла её. Она ещё не готова к этому, решила сенатор и начала приём представителей, которым требовалось её мнение по ряду вопросов, которые она ещё не рассматривала. Систематизировать работы и разобраться во всём кавардаке на рабочем столе у неё получилось только к обеду. Должность старшего сенатора сектора и подготовка к должности советника Императора требовали от неё гораздо больше, чем она рассчитывала.

«Нужно подготавливать замену», — решила Падме, разбирая документы.

Предложение обеда, поступившее от сенатора Органы, было ожидаемо, как и впрочем, ещё пара десятков таких же предложений разделить трапезу сегодня, которые были отклонены. Слишком много срочных вопросов нужно было обсудить с алдераанином.

Случайно выбранный ресторан в паре кварталов от Сената, свободный столик на втором этаже и ничего не означающий диалог двух коллег.

— К сожалению, я не успел на нашу встречу. Я слышал, что вы столкнулись с недопониманием со стороны наших «коллег», — о тактичности вице-короля можно было легенды складывать.

— Да, наши «коллеги» решили влезть в вопросы личного характера, что я допустить не могу.

— Но вы же пришли к какому-то компромиссу? — с надеждой спросил Бейл. Падме была уверена, что джедаи преподнесли ту встречу под совершенно другим углом.

— Не совсем, я решила, что буду вести дела только с уже проверенным мной человеком, — она невзначай осмотрела зал.

— А как же весь ваш проект?

— Все данные у них на руках, пускай дальше сами решают. К тому же, я теперь не имею заинтересованности в их услугах, — пошла ва-банк Леди Вейдер, зная наверняка, что Бейл передаст каждое слово Кеноби, и что это простимулирует его для поиска нужной ей информации.

— Возможно, я вмешиваюсь не в своё дело, но Падме, не слишком ли вы радикально подошли к данному вопросу? — как можно мягче поинтересовался Органа.

— Радикально? — с ноткой сарказма переспросила сенатор.

— Прощу прощения, сенаторы, — даже тёмная кожа и хороший загар не смогли скрыть мгновенно появившуюся бледность алдераанина, а сердце Падме упало, куда-то в район левой ноги, — вы не против, если я присоединюсь к вам? — с детской непосредственностью Лорд Вейдер собственной персоной пододвинул стул от соседнего столика, не дожидаясь ответа.

— Конечно, Милорд, вы окажете нам большую честь своим присутствием, — выкрутился Органа, профессионально приветственно улыбаясь гостю, и вопросительно посмотрел на собеседницу, когда Лорду подали меню.

Воспользовавшись моментом отвлечения супруга на Бейла, Падме спрятала македуо поглубже в рукав, «ответив» алдераанину таким же удивлённым взглядом.

— Кстати, мой Лорд, мы как раз сейчас обсуждали вопрос радикальности методов нового губернатора Гормане, Уилхаффа Таркина и его «урегулирование» вопроса мятежа, — тут же собралась Падме, решив максимально выиграть из сложившейся ситуации, старательно спрятав шквал вопросов связанных с таким нахальным появлением супруга.

Лорд продолжал изучать меню с видом знатока, хотя Падме знала, что он и половину не понимает из того, что в нём написано и выберет, как только увидит слово, означающее знакомый продукт.

— Методы Таркина жестоки, агрессивны, иногда не оправданы, но эффективны, — невозмутимо высказался Скайуокер.

— Эффективность оправдывает жестокость? — явно не подумав, с кем говорит, спросил Органа.

— Если жестокость – это убийство пары сотен возможно невинных людей ради спасения пары миллионов жизней и избегания очередного военного конфликта? Да, конечно, оправдывает, — хладнокровно и выразительно ответил Лорд. Падме всё сильней ощущала себя маленьким манером рядом с хищным уркусом, — но конкретно в данной ситуации она была не оправдана. Как и возможная мягкость некоторых агентов СИБ при первичном допросе сенатора Регерова из сектора Рауш, у которого впоследствии нашлись интересные материалы касательно работы нашей общей знакомой.

Сенаторы удивлённо переглянулись, путаясь в догадках, мгновенно оценивая ситуацию.

— Какие материалы? На кого? — спокойно спросила Падме, зная, что Скайуокер под предлогом трапезы будет оттягивать ответ, провоцируя истинные эмоции, чтобы читать их как не защищенную паролем деку.

— Я думаю, вам это хорошо известно, ведь в делах сенатора замешаны и вы, многоуважаемые представители секторов Чоммел и Алдераан, — он говорил с ней так, как разговаривают с чужими людьми, его ярко-синие глаза не отражали ничего кроме рабочего интереса, отчего в душе Падме всё больше зарождался страх.

— Мой Лорд, — подчеркнула она обращение, — вам прекрасно известно, что я, как и сенатор Органа, работаем с очень многими представителями систем нашей Империи, и наша работа неоднократно проверялась всеми ведомствами, которые должны следить за нашей деятельностью. И я хотела бы знать, кто из наших коллег попал под ваше подозрение и, вероятней всего, пытается подставить нас, — с непозволительным нажимом сказала Леди Вейдер. Бейл лишь взглядом поддержал соратницу, понимая, что сейчас не стоит вмешиваться в разговор.

— Старший сенатор сектора Чандриллы, Мон Мотма, — просто ответил Скайуокер, не реагируя на твёрдый и требовательный взгляд жены, — ордер на её арест уже выписан. А вот, — он положил на стол две деки, — приказы о дополнительной проверке работы ваших секторов и вызов к директору СИБ на ковёр.

«Левая», — услышала она голос в голове, и взяла указанную деку со стола. Падме внимательно читала материал дела, причину вызова и дополнительных проверок, будучи уверенной, что у Органы в деке информации гораздо меньше чем у неё.

— Я надеюсь, что это лишь разыгравшаяся паранойя директора Айсарда, — между делом высказался Лорд, выразительно посмотрев на супругу.