Другие Звезды 2

Глава 19

В общем, долго ли, коротко ли, но закончились и эти десять дней. Прямого осознания того, что мы находимся в другой вселенной и несёмся через пространство с огромной скоростью у меня, да и остальных, всё же не было. Я лично вообще себя чувствовал, как на подводной лодке в родных водах, Олег тоже, Елена не знаю, во всяком случае ей это было привычнее, чем нам, а Кэлпи у нас была вся в работе.

Я тоже был занят очень плотно, у меня была учёба, настоящая и интенсивная, спорт ещё был, приобщение к культуре было, там тоже всё шло с подачи и под присмотром Кэлпи, а небольшое количество личного времени я тратил на посиделки за столом в кают-компании, причём с Еленой оказалось можно неожиданно интересно поговорить.

Конечно, первые три дня она да Олег немного слетели с нарезки, но быстро успокоились, не дети же, в самом деле, и мне уже не приходилось проверять коридоры и отсеки перед тем, как куда-то идти.

— Приготовиться к выходу из прыжка, — я сидел в своём кресле при полном параде, экипаж тоже, а единственный наш пассажир уже не прятался в каюте, а на правах своего сидел за нашими спинами, с интересом наблюдая за происходящим. — Внесистемный привод выключить, полёт в параллельном пространстве прекратить.

Я переглянулся с Кэлпи, дождался от неё подтверждения и резко нажал кнопку на полусфере управления, отдав дань условности.

Снова резко выросла загрузка вычислительных мощностей Кэлпи, снова мы целую минуту сидели тихо, как мыши под веником, и снова я не успел почувствовать момент перехода.

— Есть! — загорелся обзорный экран, на котором красовалось маленькое на таком расстоянии Солнце «Оазиса», да схематично были указаны все планеты и луны этой системы. — Выход в нормальное пространство произведён, корабль перешёл в устойчивый режим полёта, радиообмен с диспетчерской службой начат, все системы работают штатно, провожу углубленное тестирование. Прошу разрешения на выход к конечной точке маршрута.

— Разрешаю, — отозвался я и корабль лёг на курс, по которому мы уже через пару часов доберёмся до местной Луны. — И это, Кэлпи, на конечном участке я буду рулить. Моя очередь. Ты уж меня совсем от управления не отодвигай, мне опыт полётов тоже нужен.

— Хорошо, — улыбнулась она, — квалификацию и классность повышать необходимо постоянно, тем более нашему экипажу, с этим я согласна. А ещё мы будем нарабатывать взаимозаменяемость — вашу да Олега. По пути сюда не удалось — займёмся на обратной дороге.

— Займёмся, — со вздохом подтвердил бортинженер, — выделю время, так и быть. Интересно только, надолго ли на «Оазисе» задержимся? А, капитан?

— Ну, мы люди подневольные, — и я кивнул назад, туда, где сидела Зарубина, — когда отпустят, тогда и отправимся, так что не у тех ты, Олег, спрашиваешь. Но не меньше нескольких дней — глупо же будет сразу назад когти рвать. Я посмотрел — станция там здоровая, есть где погулять и есть, чем заняться.

— Здоровая, — подтвердила и Елена, очень уже ей хотелось как-то нас завлечь туда, — сразу на вырост построенная. Мы здесь, то есть люди, на «Оазисе» надолго, потому времянки возводить смысла нет. Большой космопорт, энергостанция, ну и целый подземный город со всем необходимым. К строительству с выдумкой подошли, оцените ещё. У нас там не просто так, у нас там Прованс периода расцвета, ну, с поправкой на современные реалии.

— Ого! — всерьёз удивился я, — а зачем? Не, так-то здорово, конечно, я ж во Франции ни разу не был, хоть здесь посмотрю, но не слишком ли?

— Не поняла тебя, — нахмурилась Зарубина, — что не слишком и что зачем? Почему нам нельзя Прованс?

— Можно, Лена, можно, просто у нашего Сани, — влез с объяснениями Олег, — всё ещё мозги понятиями из той жизни управляются. Привык, понимаешь, в собачьей конуре жить и стойко переносить эти, как их, тяготы и лишения военной службы, вот и не отвыкнет никак. Ему там достаточно было места в землянке или бараке, как всем, а личные апартаменты ему нескромно, если весь народ страдает, то и он страдать должен со всеми наравне, а мещанский уют он презирает от всей своей комсомольской души, такие дела. По его логике, если вы работаете у чёрта на куличках, то и условия должны быть такими же, иначе нескромно и настоящего геройства нет.

— Да, — задумался я всерьёз, — наверное. Вы же первостроители, исследователи, изыскатели, а они у нас трудновато жили. Блин, действительно, чего это я, почему нельзя Прованс? Можно, Лена, можно и даже нужно!

— М-да, — протянула Елена, — могла бы и сама сообразить. Но ты же видел, Саша, наши строительные станции для частных лиц? Видел, чего они могут? А теперь представь себе такую же, только в сто раз мощнее. Так что по Лунам и спутникам чего только не найдёшь, людям надо жить в комфорте, я тебе больше скажу, единственная настоящая проблема с этими станциями — придумать чего-нибудь эдакое, чего ни у кого пока нет. Есть, знаешь ли, такое негласное соревнование на просторах космоса, кто красочнее выпендрится, кто заставил о себе говорить, тот и победил. Прованс, Греция, Италия, Россия, настоящие карибские пляжи с песком и морским прибоем, берёзовые рощи, лесные озёра, — да кто во что горазд, можем себе позволить.

— Хорошее соревнование, — одобрил я, — нужное. А я-то думал, у вас по дальним станциям всё одинаковое, коридоры там, отсеки, и все в единообразных серебристых комбинезонах ходят, с плащиками такими короткими. Ну, так мы себе это представляли.

— Понятно, — засмеялась Зарубина, — хороша бы я была в комбинезоне с плащиком, да, Олег? Ну да ладно, пойду готовиться к посадке, а то вещи расползлись, собрать надо.

— Я помогу, — подскочил с места Олег, — командир, отпускаешь?

— Иди, — махнул рукой я, — только минут за десять до необходимого всё же будь здесь. Мало ли.

— Будем, — пообещала мне твёрдо Елена, — обязательно будем. Не хватало ещё заставлять себя ждать… из-за сбора вещей.

И они вышли, а я быстро отвернулся, чтобы не улыбаться, чтобы никого не стеснять. Люди они взрослые, сами разберутся, а мои понимающие улыбки им и даром не нужны.

— Начинаю манёвр торможения, — предупредила меня Кэлпи, — расчётное время прибытия — через час и сорок минут. Всё штатно.

— Понял, спасибо, — ответил я и принялся за свою непосредственную работу, за подготовку к посадке. Дел, собственно говоря, было мало, всё тащила не себе Кэлпи, но ещё раз проследить за ней и подготовиться самому, ощутить себя в гуще работы было полезно.

И вот так мы с ней провели уже больше часа, и вот уже Луна «Оазиса» открылась нам во всём своём великолепии, и я начал её рассматривать.

Местную научную базу устроили на видимой с планеты половине Луны, здесь она тоже вращалась по тем же законам, что и земная, и ещё это значило, что достаточно развитой цивилизации там, внизу, на планете нет, иначе базу обязательно построили бы на обратной стороне, подальше от чужих, любопытных глаз. А вообще интересно с этими Лунами, наличие такого спутника было одним из условий успешного развития жизни, кто бы мог подумать.

Здешнюю базу воткнули прямо по центру видимого полушария, спрятав его в не очень большом и не очень древнем кратере, что был диаметром километров в пятьдесят. Богатый был, наверное, астероид на железо и прочее, да и упал не сильно быстро, раз воткнули научную базу именно здесь.

Я увеличил изображение на обзорном экране и стал рассматривать круглые, диафрагменные воронки ворот космопорта, его открытые площадки, станции наблюдения за планетой и ближним космосом, но открытого для моих глаз было до обидного мало, основная часть базы находилась под поверхностью планетарного спутника, причём довольно глубоко.

В общем, рассматривать здесь было нечего, потом изнутри посмотрю, так что я перевёл обзорный экран на саму планету. Мне уже довелось изучить некоторые доступные материалы по «Оазису», интересно же, я и материки пересчитывал, и полярные шапки разглядывал, и с местной флорой и фауной познакомился, но всё равно, увидеть с орбиты ещё одну планету-двойник нашей Земли — это было я даже не знаю, как и какими словами это можно объяснить, моё состояние объяснить и мои чувства.

А планета была красива, голубая она была, пронзительно-синяя даже, с белыми пятнами облаков и коричнево-зелёными проплешинами континентов под ними, как и Земля когда-то, как и «Надежда» сейчас.

Мирной она выглядела, в чёрной-то бездне космоса, и по-домашнему уютной, ну а то, что скрывала она в себе какую-то загадку, так мне не было до этого никакого дела, тут со своим бы разобраться, для меня здесь всё загадка.

— Принимайте управление, — перебила мои мысли Кэлпи, — до расчётного времени прибытия десять минут.

— Управление принял, — отозвался и окунулся в работу. Олег, кстати, уже поднимался на лифте в ходовую рубку, и я не счёл нужным хоть что-то на эту тему ему говорить.

Кэлпи вела радиообмен с диспетчерской службой, от неё ко мне проскакивали лишь важные сообщения да высветилась утверждённая траектория посадки, но мне и этого хватало. Всё же условия несложные, простые условия, как раз для меня.

Раз — я завис над диафрагменными створками ворот посадочного шлюза. Два — и я медленно опустил корабль в открывшуюся шахту. Три — створки закрылись, нас жёстко продезинфицировали снаружи и провели чистку, а после шлюз заполнился нормальной, земной атмосферой с нормальными же давлением и температурой.

Нас лично, кстати, никто дезинфицировать не стал, Кэлпи строго следила за нашим и своим состоянием, мы были вполне себе здоровы, по ей коридорам тоже лишних чумных крыс не бегало, да и народ тут, на станции, всё же сидел не в изоляции.

— Есть посадка, — сказала наш основной член экипажа, тут же быстро начиная переводить корабль в спящий режим. Ей хотелось выйти к встречающим вместе с Еленой и Олегом, который попрётся её сопровождать, ну и со мной, конечно, глупо будет сидеть тут в одиночестве. — Регламент соблюдён, все обязательные процедуры с диспетчерской службой выполнены. Полёт завершён.

Обычным порядком, вот уже целых три раза, мы приводили наш корабль в стояночное положение довольно долго, минут двадцать — тридцать, но, если бы не наша помощь, дело шло бы много быстрее, вот как сейчас.

Тем более, если вспомнить про многозадачность Кэлпи, корабль мог приводить себя в спящий режим совершенно самостоятельно, без нашего участия, правда, регламент это не приветствовал, ну да сегодня можно, так что сейчас мы выйдем к встречающим все вместе.

— Ну что, вперёд? — я встал с места и глянул на экипаж, — то есть, команде разрешается сойти на берег. На вахте остаётся Кэлпи… то есть какая-то её часть. Остальные за мной.

— Да, — подскочил с места Олег, — идём, вон, смотри, выползли уже, ждут.

Я бросил взгляд на обзорный экран, в котором действительно красовались человек десять встречающих, и со всеми за компанию встал на пятачок корабельного лифта, и вот уже через несколько секунд мы были на первом этаже, с Еленой вместе.

Там Кэлпи, бросив взгляд на меня, принялась колдовать, отращивая в монолитной обшивке корабля входную группу со ступеньками и грузовую аппарель, и вот уже я почувствовал другой воздух, он не был свежее или прохладнее нашего, чего я невольно ожидал, он был такой же, но всё же чуть другой, не спутаешь.

— Здравствуйте! — загомонили снаружи на разные голоса, стоило лишь Зарубиной сделать первый шаг, — наконец-то! А мы уж заждались! Да сколько можно! А это ваш новый корабль? А это чего вы привезли?

Я вышел первым, поздоровался со всеми просто кивком головы и огляделся. Прованса тут, на входе, конечно же, никакого не было, тут был чисто утилитарный шлюз с невзрачным покрытием, но способный выдержать ядерный взрыв и перенаправить всю его энергию вверх, в открытый космос, какой уж тут Прованс.

Кэлпи споро, лично управляя какими-то грузовыми платформами, разгрузилась, сдала груз по описи принимающему и закрыла корабль, и вот мы оказались предоставлены сами себе, потому что всё внимание привлекла на себя Елена.

— Ну что, — спросил меня Олег, он уже тут что-то знал, — идём? Гостиница тут есть, на площади одной, я покажу, нам туда надо. Вообще, капитан, предлагаю такую культурную программу: сейчас идём заселимся, потом погуляем немного, посмотрим местные достопримечательности, потом перекусим, а потом уже вечер по местному времени будет, там я вас и оставлю.

— Идёт, — согласился я, оставит он нас, кто бы сомневался.

Ничьего внимания мы тут не привлекли, экипаж да экипаж, разве что на Кэлпи поглядывали, конечно. А потом мне стало не до местных обитателей, потому что, пройдя служебные помещения, мы попали в жилую зону.

Первое, что меня поразило, так это был воздух, он был здесь сухим и жарким, но это была приятная жара, как на настоящем юге утром, когда солнце уже поднялось и всё нагрело, но не сильно, а в самый раз, короче, это был тот самый момент, когда утренняя свежесть ещё не пропала. А ещё звуки и запахи, они тут тоже были южными, такое ни с чем не спутать, и собственные мои шаги были чуть приглушёнными, а не звонкими, как на морозе, и ещё едва уловимо пахло пряными, чуть выжжеными солнцем травой и цветами.

Вообще жилуху тут устроили в огромной искусственной полости, сверху над нами плыли маленькие облака на фоне светло-голубого и чуть даже блёклого неба, нещадно палило яркое солнце, от настоящего не отличить, это потолок тут был такой, ни за что не скажешь, что это потолок.

Стены тоже не подкачали, вдали я видел самые настоящие горы, чуть плывущие в мареве жаркого воздуха, разноцветные поля я видел, реку и лес, и всё это тоже было по-настоящему южным, то есть сначала обласканным, а потом выжженным солнцем, совсем не похожим на привычные мне реку и лес.

А стояли мы на околице маленького буржуйского городка, я таких и не видел никогда, с аккуратными маленькими, но каменными двух и трёхэтажными домами под массивными черепичными крышами, и всё это тоже было светлым и выцветшим от солнца, и облупившаяся, состаренная штукатурка, и деревянные рамы окон, даже и искусственный плющ на стенах.

— Ни-хре-на, — выдал Олег вслух мои мысли, — себе. Но вообще нам туда, на площадь. Видишь вон то высокое здание? Это ратуша, что-то вроде твоего сельсовета, а гостиница рядом. Всех, кто ненадолго, всех туда селят, а постоянным квартиры в этих вот домах выделяют. Интересно, что они будут делать, когда места закончатся?

— Если пойти во-о-от по этой лесной дороге, — указала нам Кэлпи на самую настоящую дорогу, которую я тоже сначала принял за нарисованную на стене, — то можно попасть в другой городок, очень похожий на этот. А в случае возникновения жилищной проблемы отроют ещё одну полость, укрепят её и соорудят ещё один населённый пункт, никаких проблем. А если пойти туда, по той дороге, — и Кэлпи ткнула пальцем куда-то за дома, — то там будет пляж и море, официальное название — туристско-рекреационная зона, очень рекомендую посетить.

— Мда, — покрутил головой я, — я-то думал, тут подземный город во много этажей, что-то вроде башни. Лестницы, переходы, закоулки, тёмные места. Коридоры всякие.

— Ну что вы, — мягко укорила меня Кэлпи за отсутствие фантазии, — этот вариант гораздо лучше. Много проще создать вот такую сферу в грунте, защитный кокон из сверхпрочного материала, которому никакие землетрясения, падения метеоритов и даже близкие ядерные взрывы не страшны, потому что укреплён он снаружи и демпфирован со всех сторон до предела, да и поселиться внутри него, на просторе, этим сразу снимается множество проблем в обслуживании и эксплуатации. А представьте — подземная башня во много этажей, вдруг подвижка скальной породы, вдруг прорыв воды, вдруг просачивание газа? Нет уж, оптимальным признано строительство вот таких автономных станций — двести гектаров идиллии и никаких проблем, да и масштабировать поселение в случае необходимости можно до бесконечности, одну за одной ставь, только дорогами соединять не забывай.

— Наверное, — согласился я, — вам виднее. А что, тут правда двести гектаров?

— Нет, — поправилась Кэлпи, — двести — это максимум, для твёрдых грунтов и большого населения. Здесь сорок, а вот там, где море и пляж, там чуть больше шестидесяти, это чтоб прибой можно было настоящим сделать.

— Да у нас так буржуи не жили, — буркнул я в сторону Олега, — и не ели. Это ведь я даже не знаю, что такое. Показать это нашим полярникам — так в запой ведь уйдут, однозначно.

— А мы будем, Саня! — бортинженер, в отличие от меня, воспринял всё как должное, — и жить, и есть, и пить, потому что мы специалисты! И хватит моё время тратить, потом поудивляешься, пошли уже.

И мы пошли по каменной брусчатке неширокой дороги, между гранитных бордюров и зелёных газонов, между уютных домов и искусственных, но выглядящих живыми изгородей, а жаркое солнце палило мне макушку, но очень выручал суховатый ветер, и я вдруг понял, что уже с трудом осознаю себя идущим по Лунной станции, мне уже казалось, что мы, все вместе, всем экипажем, шагаем по пыльным дорогам прекрасной Франции лет этак пятьсот назад, и нет здесь никакого обмана.

И вот так, молча, Олега тоже пробрало, как бы он ни храбрился, мы вышли к небольшой площади, где и была гостиница для всех странствующих и путешествующих.

— Так, это управление, — махнул бортинженер рукой на здание сельсовета, сверяясь с картой в нейрокомпе, ну или ратуши, это если уж говорить, соблюдая все правила, — это клуб, а вот и, так сказать, постоялый двор с трактиром, не знаю уж, как оно правильно у французов в то время называлось. Нам туда.