Другая

Глава 18

Было жутко холодно. Такое ощущение, что холод заползал под кожу, растворялся под ней, добирался до костей. Словно медленный яд, он окутал мое тело колющим коконом.

Я даже не могла сдвинуться с места. Такое ощущение, что я не могла контролировать свое тело.

Безжизненные деревья вырастали вокруг меня. Едва уловимый лунный свет пробивался сквозь высокие стволы и раскидистые ветви. С каждой секундой я все отчетливее видела неприветливый пейзаж вокруг меня: вот уже появлялись ползучие корни на земле, невзрачная невысокая трава, темные облака где — то вдали и странный, молочного цвета туман, который постепенно плыл ко мне из глубины леса. Давящая на тишина, царившая вокруг, явно ничего хорошего не предвещала.

Почему — то я понимала, что это сон. Но ущипнуть себя, ни даже пошевелить пальцем — я не могла. Попробовала издать какой — нибудь звук — ничего. Я знала, что я здесь не одна, я ощущала это. Как и тогда, когда я впервые увидела его.

— Я так долго ждал тебя.

Словно из ниоткуда послышался его голос. Я не могла определить, откуда он доносился. Глаза лихорадочно всматривались в туман, который продолжал медленно подступать ко мне.

— Элен, скоро мы будем вместе.

«Как проснуться?! Почему мне так страшно, это всего лишь чертов сон!», — думала я, а желание сбежать отсюда усиливалось. Господи, хоть бы кто — нибудь разбудил меня! Ненавижу осознанные сны! Я хочу проснуться!

Я уловила тень вдалеке и тут же ощутила животных страх, словно загнанная лань, которая пыталась сбежать от охотника. Только вот я даже сдвинуться не могу!

Из тумана медленным шагом ко мне приближался мужчина. Я хотела закричать, заорать так, чтобы хоть кто — нибудь меня услышал! Вот он подходит ко мне все ближе, останавливается в нескольких метрах от меня, внимательно, даже хищно смотрит.

— Я найду тебя, Элен, — холодный низкий голос вызывает во мне удушающее ощущение в груди. Когти страха медленно подступают к горлу, я чувствую, что дышать становится тяжелее.

Я вижу его ухмылку на тонких губах. Глаза, практически белые, будто светятся в темноте. Он подходит ближе, пытается погладить мои плечи, но я не чувствую, что он касается их. Сердце отбивает под двести ударов в минуту, громких эхом отдает в уши.

Попыталась закрыть глаза, но не смогла. Он красивый, той самой хищной красотой, от которой становится не по себе. Его рот искривляется в очередной ухмылке. Я не слышу, как он дышит, но успокаиваю себя тем, что это сон. Чересчур реалистичный кошмар.

Он хватает меня за подбородок. Я бы вздрогнула, если бы могла двинуться, но только продолжала смотреть на него. Что — то горячее потекло по щекам. Я не могла понять, почему мне так страшно, логика никак не вязалась с тем, что инстинктивно делает мое тело: слезы стекают по подбородку, сердце разъярено стучит в грудной клетке, ком ужаса сдавливает моего горло, не в силах вырваться криком изо рта, отчего дышать еще тяжелее.

Я даже моргнуть не могу! Пелена уже искажает мое зрение, чувствую, как он целует меня, жадно и жестко. Рука ползет к затылку, распространяя новую волну страха. С силой он сжимает волосы на затылке, пока языком слизывает мои слезы с подбородка. Сердце замирает.

«Не хочу. Не хочу. Нужно бежать!»

Другая рука хватает меня за талию, он притягивает меня к себе. Я могу только чувствовать его сильное тело, боль в затылке и цепкую хватку на талии. Пытаюсь шевельнуться, хотя бы рукой, но понимаю, что собственное тело отказывается слушаться!

— Ты так сладко пахнешь.

Его голос словно проникает под кожу. Неприятно, страшно, невыносимо. Слезы не перестают течь из глаз, даже усилием воли не могу их остановить. Он снова целует меня, еще требовательнее. Болезненно начинает кусать их.

Я дергаюсь и отстраняюсь.

Господи!

С ужасом смотрю на него, понимая, что теперь могу двигаться. Он в недоумении пялится на меня, даже руки убрал. Не теряя ни секунды, я разворачиваюсь и бегу прочь отсюда.

Сердце норовит вырваться из грудной клетки. Бегу так быстро, что не чувствую землю под ногами.

— Ты будешь моей! — разъяренный крик доносится до меня. Я проваливаюсь в темноту.

***

Силерин усталым взглядом обводит свои покои. Последний раз она была здесь лет пять назад, пока не уехала к отцу в Нейтральные земли. Как же было прекрасно жить здесь одной! Ну, как одной? Два десятка слуг, постоянные гости, у нее совсем не было времени скучать. Чудесные были времена! Даже будучи помолвленной с Алариэном она многое позволяла себе. Чего не смеют позволить девушки в ее положении.

Она терпеть не могла всех чопорных аристократок. Мало того, что они не разделяли ее интерес к веселью, так еще и провожали таким высокомерным взглядом, что хотелось их удавить. Да, не было у нее подруг, после того, как увела или совратила их ухажеров. Она прекрасно знала, что о ней говорят при дворе, но ей было безразлично мнение каких — то там надменных и скучных эльфов.

Отец сказал ей сидеть здесь до ужина, но он же не станет проверять, верно? Кинув короткий взгляд на широкую кровать, она вздохнула и вышла из комнаты. Ее покои находились на самом верхнем этаже, а покои отца — на первом. Она услышит, как он поднимется, даже если применит свои идиотские артефакты.

Силерин частенько одалживала камни из хранилища отца. Иногда он замечал это, но ругал не сильно, просто просил больше не трогать. «Конечно, папочка», — отвечала она всякий раз, когда он снова и снова находил пропажу. Силерин не могла сказать, что отцу было плевать: она даже забирала запретные артефакты. Он не мог сердиться на нее долго, и уж тем более не мог поднять на нее руку. Она знала, что очень любима и, наверное, поэтому продолжала воровать артефакты из — под носа отца.

То же самое она хотела сделать сейчас. Хранилище находилось на втором этаже, там же была библиотека и огромная оранжерея со стеклянными стенами, что заменяли окна. Никогда не любила цветы, однажды в детстве специально оставила огненный камушек, чтобы сжечь дотла всю растительность. Однако отец внезапно приехал раньше, спас половину растений. На вечер ее лишили ужина, а последующие пару дней она просидела в комнате. Только потом отец рассказал, что матушка очень любила цветы. Больше Силерин их не трогала. Растения она продолжала не переносить на дух, однако напоминала себе, что это единственное, что матушка оставила после своей смерти. Не считая, парочки портретов в огромной гостевой на первом этаже.

Силерин быстро спустилась на второй этаж, внимательно слушая, чтобы отец снова не застукал ее. Здесь было несколько гостевых комнат, в одной из которых находилась Элен.

Отец не разговаривал с ней о ведьме. После того, как Силерин узнала о том, кем является эта девушка, у нее проснулся интерес к этой загадочной личности. С первого взгляда девушка поняла, что та была странной… Что — то было в ней такое, что требовала внимательно присмотреться к ней. Да, был страх, который тут же сменился любопытством. Еще когда Силерин обучали письменности, арифметике и истории, ей стали интересны все упоминания о ведьмах. Ее привлекала их свобода и непокорность, даже жестокость не казалось настолько страшной, как ее описывали в книгах. Так спустя несколько лет она познакомилась с Мойрэль, темной эльфийкой. Та пришла на ее званый ужин, рассчитанный только на близких по духу знакомых. Силерин никогда не привязывалась к другим, но Мойрэль — исключение. Их общение переросло в некую дружбу, основанное на общих интересах. Каждое приглашение посетить ее, Мойрэль принимала с радостью, находя все новые и новые тайные и даже запрещенные книги о ведьмах. Только вот после переезда к отцу в Форширт Силерин потеряла с ней связь. Как ни пыталась подергать за ниточки через своих знакомых, Мойрэль словно испарилась.

Девушка остановилась у двери, прислушиваясь. Жаль, что магия отца не перешла к ней. Она знала азы бытовой магии, рассчитанной на уход за собой. Мойрэль научила ее рассекречивать заклинания сокрытия. Это было бесполезно, если не пользоваться артефактом слуха или ночного видения. А у папочки как раз завалялось парочку.

Силерин, не касаясь двери, провела рукой. Пару знаков засветились белым, нанесенным почерком. Как мило, что отец ставит сокрытие в комнате ведьмы. А у эльфийки не было никаких сомнений, что в этой комнате находится Элен.

Девушка направилась в хранилище. Дверь в стене, практически не зримая, если не знать, куда нажать. Пальцы быстро нащупали нужный выступ в каменной стене, надавили. Ничего. Странно. Неужели отец настолько ей не доверяет?

Силерин тихо усмехнулась:

— Посмотрим, папочка, что ты скажешь на это.

Силерин повернула кольцо на указательном пальце. Подарок Мойрэль, два артефакта в одном: небольшой язычок пламени, чтобы поджигать дрины или свечи для отвлечения глаз, а с другой стороны — серый полу — прозрачный камушек, который мог открыть любой заговоренный замок.

Камень сверкнул, как только эльфийка снова коснулась выступа в стене, а дверь наконец соизволила приоткрыться.

Девушка слегка толкнула дверь в сторону, та бесшумно двинулась. Оглянулась, убедилась, что никого нет, и зашла внутрь.

О, тут она знала буквально все. А еще знала, где лежат запрещенные артефакты. Отец никогда не рассказывал, откуда у него столько камней, которые стоят целое состояние. Только говорил, что это за службу королю. Конечно, Силерин ни за что в жизни не поверит, что этот жадный ублюдок мог дать отцу такое! Она чувствовала, что отец ей врал, но вытягивать из него правду было бесполезно.

Касаясь каждой шкатулку кончиками пальцев, она с восхищением провожала взглядом эти тайники. Сколько воспоминаний! Но нужно поторопиться. Ужин совсем скоро, а в гостевой комнате, где была ведьма, явно происходило что — то интересное.

Наконец девушка остановилась перед маленькой деревянной шкатулкой. Открыла ее. Как глупо, что отец не поставил чары и на нее!

Несколько камней переливались всеми цветами радуги. Она схватила только один — матово — синий круглый камушек, в четверть ладони. Закрыла шкатулку и вышла из хранилища. Дверь задвинулась сама, хорошо, что она бесшумная!

Силерин быстро подошла к нужной комнате, приложила камень к уху, тот потеплел.

— Ты не можешь так с ней поступать! Это безрассудно!

«Аркаэль, такой милашка, когда злится. Он об Элен?»

— Я все давно решил, друг мой, — говорил отец. — Если верд каким — то образом жив, ему все равно не удастся найти нас.

«О чем он? Он же сам сказал, что Тхибар и эта бледная дамочка на задании, поэтому не смогли поехать с нами…»

— Яд был сильным, вряд ли он вообще выжил, — как — то мрачно произнес Аркаэль.

«О, Богиня! Они отравили Тхибара? Но зачем?!»

— Он не простой верд, что — то странное в нем. Я думаю, о нем мы еще услышим. Но не об этом, — послышался звон бокалов. — Выпей со мной, Аркаэль. Ты же все еще на моей стороне?

— Я не понимаю, зачем тебе…госпожа.

— Госпожа? — рассмеялся отец. — Что ж, хорошо, что ты принял ее. Твой трепет перед ней восхитителен.

— Финэй, так нельзя. Мерак найдет ее. Я боюсь представить, что он сделает с тобой, когда узнает…

— Со мной? Ты хочешь сказать, что ты не на моей стороне?

— Финэй, я не понимаю. Зачем тебе это?

— Я тебе уже сказал! — отец явно злился. «Интересно, что он там рассказал ему?». — Либо ты со мной…

— Либо ты попробуешь меня отравить? — усмехнулся Аркаэль.

— Почему попробую?

«Мне это не нравится, что он задумал? И что собирался сделать с Элен?»

Камень резко стал горячим. Силерин чуть не обожглась. Пора уходить, отец что — то заподозрил.

Она кинулась к хранилищу, открыла дверь, убрала камень на место. Кажется, забыла закрыть шкатулку, но уже было некогда. Выскочила из хранилища, не успел двинуться, как комната Элен открылась. Хорошо, что хранилище успело закрыться.

— Силерин, что ты здесь делаешь? — Финэй был раздражен, в руке была бутылка вина.

— Иду на ужин, кушать хочется, — она улыбнулась отцу и прошла мимо него, чувствуя тяжелый взгляд на себе. «Нужно будет поговорить с Аркаэлем. А еще написать Тхибару, вот только узнать бы, что с ним все хорошо. Точно, я напишу Нандэе!»

— Аркаэль составит тебе компанию, я отлучусь по делам, — услышала она громкий голос отца, спускаясь по лестнице.

Ну и отлично. Видеть его в таком состоянии не хотелось — весь аппетит испортит.

Накрывали в гостевом зале. Силерин успела отхлебнуть вина, пока Аркаэль не появился.

Ее всегда привлекал друг отца. Хоть они примерно одного возраста, знали друг друга очень давно, но Аркаэль выглядел чуть моложе. Было что — то такое, что тянулок нему. Теперь она понимала — его интерес к ведьме, пускай и отличается от ее, но явно служит тем самым магнитом. Про шалость, когда успешно затащила пьяного дроу к себе, Силерин больше не упоминала. Пришлось потом соврать, что она использовала приворотное зелье. Ха, конечно. Да в том состоянии, в котором находился Аркаэль, он бы и лошадь трахнул.

Девушка кокетливо улыбнулась ему, как только тот сел напротив. Сделала глоток вина и поинтересовалась:

— Не знаешь, куда поехал отец?

Аркаэль оторвался от тарелки, в которой лежала нетронутая еда, и устало посмотрел на нее.

— Силерин, я не хочу говорить об этом.

— А о чем хочешь? — девушка одарила его очередной улыбкой. Но на темного эльфа было жалко смотреть: бледнее обычного, темные круги под глазами. Настолько изнеможённый вид, что аж сердце сжималось.

Они оба знали, что Финэй уже уехал. В доме было несколько входов и выходов, а также потайные двери. Скорее всего Лаггвир выбрал что — то из этих вариантов, лишь бы не попадаться никому на глаза. Видимо, дело очень серьезное.

— Я, пожалуй, пойду. Извини. — дроу поднялся, а Силерин тут же вскочила следом. Ну уж нет, если даже она не узнает все секреты сейчас, она по крайней мере постарается.

— Я все слышала! — выпалила она. Аркаэль нахмурился и внимательно посмотрел на нее.

— Что ты слышала?

— Все! Что вы отравили Тхибара…

— Силерин, зачем ты?.. — он помедлил и вздохнул. — Тебе лучше забыть об этом.

— Нет уж!

О, нет. Она не может предать отца. Но может вести собственную игру, параллельно отцовской. Ведь Финэю необязательно знать об этом, правда?

— Послушай. Твой отец слишком влиятельный, даже после того, как его отстранили от двора. Твой жених собирается сделать его герцогом, лучше бы тебе не становится на его пути.

— Это угроза? — усмехнулась она, а мысленно испугалась. «Неужели отец настолько помешался, что сможет мне навредить?»

— Предупреждение.

— Я тебе не враг. У отца свои секреты, у меня свои. Поужинай со мной.

Аркаэль нерешительно помялся на месте, но все — таки сел. Он не притрагивался к еде, но хотя бы остался, что очень радовало Силерин.

— Ты не боишься, что слуги все расскажут твоему отцу?

Силерин звонко рассмеялась. О, каждый в доме присутствовал на ее «собраниях», когда приходили гости. Все приносили клятву не разглашения, потому что оргии даже самых нерешительных и стеснительных захватывали с головой. Не без добавления в выпивку определенных ингредиентов, конечно же.

— Именно они предупреждают меня о внезапном появлении отца. Или новеньком артефакте, — она лукаво улыбнулась ему и отправила в рот кусочек запеченных овощей.

— И он не знает?

— Нет. Они верны мне, иначе бы отец давно отправил меня куда подальше. Например, в обитель светлых дев, — ее аж передернуло, как только она вспомнила два года заточения в этом мерзком месте. Кто — то с упоением желал там оказаться, но не Силерин.

— Тогда зачем тебе говорить со мной, если слуги могут сказать куда больше.

— О, вряд ли они знают, что происходило в комнате ведьмы, верно? — она с наслаждением смотрела в его лицо, которое все еще выражало отрешенность и недоумение. — Я же говорю, я не враг тебе. Вообще я не затаскиваю врагов в свою постель.

А это была ложь. Ну, чего не сделаешь, чтобы добыть нужные сведения.

— Все, что задумал твой отец, слишком опасно.

— Но ты ведь на его стороне?

— Я не знаю, — Аркаэль потянулся к бокалу, сделал глубокий глоток и продолжил. — Рядом с Элен я чувствую, что не могу пойти против нее. Это словно… словно у меня в крови.

— Тебя влечет к ней? — усмехнулась Силерин.

— Нет, — резко ответил он. — Тебе не понять, это другое. Словно я не могу причинить вред.

— А ты хочешь?

— Пустые разговоры, — он сделал очередной глоток. — Не хочу и не стану. Почему тебя это так интересует?

Силерин с нескрываемым весельем наблюдала за ним. Как же хорошо вызывать в других столько эмоций! Жаль, она не может питаться ими, как ее отец. По — настоящему, питаться.

— Я очень долго изучала ведьм. Была у меня одна…знакомая. Мы с ней многое узнали.

— О, Богиня, кругом одни фанатики ведьм.

— Это судьба, — рассмеялась Силерин. — Ты же сам такой. Или что вы там чувствуете, когда видите свою госпожу?

— Ты продолжишь веселиться? — злобно спросил Аркаэль. — Я не виноват, что родился темным.

— Ага, поменяемся местами?

— Невыносимая, — бросил он, поднимаясь со стула.

«Так и хочется повалить его на этот стол, такой милашка, когда злится», — улыбалась Силерин.

— Я на твоей стороне, Аркаэль! — крикнула она, когда он поспешно уходил из зала.

— Я знаю, — послышался ответ, а Силерин усмехнулась. Все намного проще, чем она думала. Осталось написать Нандэе, которая внезапно пропала вместе с Вэриллом.

«Надеюсь, ты ничего с ними не сделал, папочка. Я раскрою твои секреты прежде, чем ты поймешь, что я веду свою игру!»

Силерин тихо напевала песню, ту самую песню из книг ведьм. Точнее, она сделала ее песней, ведь это лишь какое — то заклинание из книг ведьм. Она не знала, что делает это заклинание, вряд ли оно было настоящим, но мрачные слова рифмованного текста не на шутку веселили ее.

Канут в воду ваши небеса,

И земля разверзнет пламя.

Реки крови, боль сладка.

Вороны терзают знамя!