Драконы, фараоны и принцесса

Глава VII. Путь через горы

Вадим открыл глаза и увидел над собой созвездие Малой Медведицы в окружении других звёзд. Луна, нависшая над самой вершиной огромной скалы, под которой уставшие путники разбили на ночь лагерь, лила свет на заснеженные макушки горной гряды. Мальчик решил, что он, наверное, попал в какую-нибудь волшебную сказку — так нереально было сейчас для него всё происходящее. Приподнявшись с расстеленного на траве покрывала, мальчик задумался: что же его разбудило? Где-то в горах, не слишком далеко, раздался вой, словно кричала большая горилла; Вадим почему-то сразу представил себе Кинг-Конга, пробирающегося через скалы и колотящего себя по груди. От услышанного по коже пробежали мурашки, но любопытство всё-таки взяло верх и мальчик решил пойти посмотреть, кто это издаёт такие странные крики. Пройдя вдоль основания горы, сворачивающего влево, тем самым оставляя разбитый на ночь лагерь за склоном, мальчик увидел небольшую расщелину в скале, зияющую темной дырой, ведущую неизвестно куда. «Мне бы сейчас очень пригодился фонарик, — подумал Вадим про себя, — или хотя бы факел». Подойдя к расщелине и заглянув в неё, мальчик увидел небольшую каменную платформу, за которой начинался крутой подъём в гору. Постояв немного в нерешительности, мальчик шагнул внутрь горной крепости, защищённой со всех сторон скалистыми стенами. Вновь раздался жуткий вой, но не угрожающий, а скорее напротив, зовущий на помощь. Вадим больше не хотел медлить и пошёл на зов, эхом отразившийся о скалы. Мальчик определил, что звук доносится откуда-то сверху, видимо, с одной из платформ чуть выше за поворотом горного ущелья. Когда Вадим взбирался по небольшому склону к горному выступу, по которому можно было бы пройти за скалу, откуда доносился зов, то камни под его ногами пришли в движение, и он, слегка вскрикнув, полетел вниз…

— Что ты за растяпа! — тихо отругал его чей-то знакомый голос, подхватив руками под мышки, не дав тем самым упасть на камни.

Мальчик резко обернулся и увидел, что его держит Трофер; Дастида стояла рядом и тоже была обеспокоена едва не случившейся трагедией.

— Что вы тут делаете? — спросил Вадим первое, что пришло ему в голову, совсем позабыв поблагодарить друзей за своё спасение.

— Мы услышали как ты уходишь, и решили присмотреть за тобой. Как видишь, оказалось, что не зря.

— Спасибо, что спасли! — наконец осознал мальчик всю опасность своего возможного падения со скалы на острые камни, осыпавшиеся вниз от его неосторожных шагов вверх по склону. — Я услышал какие-то крики, словно кто-то звал на помощь, и решил посмотреть, что здесь происходит.

— Мы тоже их слышали, — сказала Дастида. — Скорее всего, это саскватч.

— Как ты сказала? — переспросил Вадим девочку.

— Может быть, другое его имя тебе скажет о большем? Так обычно кричат бигфуты.

— Бигфут — это снежный человек? — снова переспросил Вадим.

— Ну да, — подтвердила Дастида. — Бигфут, снежный человек, йетти, саскватч — всё это синонимы для горных человекообразных обезьяноподобных жителей.

— А я думал, что это всё вымысел, — поделился неуверенностью Вадим. — В нашем мире, не в Зимерии, а откуда пришли мы с Настей и Соланж, мало кто верит в существование снежного человека.

Трофер, помогая мальчику и подруге подняться по горной тропинке на каменное плато, куда Вадим пытался взобраться ранее, сказал:

— Отсталый же у вас мир. Нам часто приходилось встречаться с бигфутами и даже помогать им освободиться от капканов, расставленных для их поимки.

— А зачем их отлавливают? Они что, настолько опасны для людей? — забеспокоился мальчик, прежде не имевший дел с йетти.

— Нет, что ты! — усмехнулась Дастида, посчитав, что Вадим так шутит. — Саскватч абсолютно безобиден для человека, если конечно не злить его. Кому может понравиться плохое отношение и издевательства?

— А зачем же на них охотиться? — не понимал Вадим.

Трофер ответил:

— Влиятельные и богатые землевладельцы считают очень престижным наличие в своём подчинении больших волосатых монстров. В Сельте давно отказались от такого раболепия и унижения горных жителей, но во многих западных графствах богачи продолжают эксплуатировать и унижать снежных великанов.

— Раз в год мы, сельты, проводим праздник — День бигфута; для нас это стало многолетней традицией. Снежные люди приносят неоценимую помощь для простого люда: известно много случаев, когда йетти приводили из гор заблудившихся и потерявшихся детей или путешественников, — добавила к словам друга Дастида.

— Здорово! — искренне восхитился Вадим. — Получается, что они настоящие герои. В наших краях, для спасения потерявшихся в горных снегах людей обычно используют сенбернаров — специально обученных псов.

Дети поднялись на плато, возвышающееся над каменным дном ущелья на высоте порядка десяти метров, и стали продвигаться по горному выступу, спиралью уходящему за поворот горы, постепенно уводя детей всё выше от земли. Вскоре путники поднялись настолько высоко, что из-за заснеженных вершин детям стало видно Луну, а на пути у них всё чаще стали попадаться замёрзшие лужи и хлопья снега. Спиральный горный выступ стал расширяться, превращаясь в широкое плато, покрытое пушистым снегом, переливающимся всеми цветами радуги в лунном свете. Открывшийся простор шёл под уклоном вниз и заканчивался пропастью, напротив которой возвышалась к небесам огромная отвесная скалистая стена, закрывающая весь обзор. Совсем близко раздался всё тот же зовущий рёв, немного напугав детей, совсем не ожидавших этого.

— Крики доносятся из пропасти, — поспешила Дастида вперёд, под откос. — Скорее! Бедняга, должно быть попал в беду.

Мальчики поспешили за подругой и вскоре добрались до пропасти, под которой оказалось ещё одно плато, но гораздо ниже того уровня, где стояли дети. Луна не могла достать своим светом до зовущего на помощь великана, поскольку плато почти целиком накрывало тенью своего собрата снизу, однако часть отражённого от снега света позволяла разглядеть в темноте огромного, под три метра ростом, широкого мохнатого монстра. Вадим, который прежде не видел вживую такого громадного чудища, почувствовал сильное волнение. Бигфут тем временем уселся на снег и вновь призывно завыл.

— Что с ним такое? — спросил мальчик своих друзей, которым уже приходилось сталкиваться с подобным.

— По-моему, он угодил в какой-то капкан. Смотри, он не может сойти с места, — указала Дастида на снежного человека, попытавшегося рвануться в сторону, и вновь рухнувшего на снег, издав новый вопль отчаяния.

— Бедный, — пожалел его Трофер. — Надо спуститься вниз и освободить его.

— Но как мы это сделаем? Он ниже нас на добрые пятнадцать метров, — растерянно обронил Вадим. — Разве что…

— Вернуться в лагерь и прихватить с собой верёвку, — не дала закончить другу Дастида.

— Именно! — кивнул Вадим. — Ты просто читаешь мои мысли.

— Ребят, — обратилась девочка к друзьям, — вы тогда побудьте здесь, а я сгоняю за верёвкой.

— Ты сможешь спуститься одна? — спросил девочку Трофер.

Та даже немного обиделась:

— Я что же, по-твоему, такая беспомощная, что не смогу сама сойти с горы?

— Нет, что ты! — поспешно оговорился мальчик. — Конечно, иди.

Дастида исчезла за поворотом горного плато, выйдя на спиральный выступ, ведущий вниз, а Вадим и Трофер высматривали в темноте огромного трёхметрового йетти, корчащегося от боли и безысходности в жалких попытках освободиться из капкана. Детям было грустно от того, что они сейчас бессильны и не могут так скоро помочь бигфуту. Примерно через полчаса Дастида вновь вступила на плато, на этот раз с верёвкой за плечами. Поскольку уцепить канат было не за что, то друзья решили, что обмотают Вадима, как самого лёгкого, и, удерживая канат, спустят его на нижнюю платформу.

— Если саскватч попался в обычный стандартный капкан с острыми зубьями, то тебе придётся разжать пружины, удерживающие зубцы, чтобы освободить его. Ты сможешь это сделать?

— Попытаюсь, — не совсем уверенным тоном пообещал Троферу мальчик. — Пружины очень тугие?

— Ты справишься, — немного оглядев друга сказала Дастида.

Трофер и девочка удерживали верёвку, в то время как Вадим потихоньку стал опускаться вниз, к каменной горной площадке, так же заснеженной. Когда до поверхности плато оставалось около пяти метров, Вадим почувствовал, что перестал опускаться.

— Что вы там?! — крикнул он, стараясь не шевелиться, чтобы не раскачивать верёвку и не создавать дополнительной тяги для друзей.

— Всё в порядке! — через мгновение отозвался Трофер. — Сейчас мы тебя спустим.

Дети, удерживая верёвку, стали осторожно перехватывать её, чтобы спустить мальчика ниже, но тут произошло страшное: заледенелый склон оврага отломился от скалы, и Дастида с Трофером полетели вниз. Как только Вадим упал в снег, он тут же понял, что произошло. Как на замедленной плёнке он видел летящих вниз, прямо на него, друзей. Поняв, что есть лишь один миг, чтобы спастись от удара, способного нанести серьёзные травмы для всех троих, мальчик быстро откатился в сторону, освободив площадку для падения друзьям. К счастью для детей, снежный покров на нижней площадке был гораздо толще, чем на верхней, откуда они свалились: за несколько дней ветер сдул мягкий пушистый снег с верхнего плато вниз, создав полуметровый слой снега, в который и упали Дастида и Трофер. Вадим услышал глухой удар и скрип снега, а затем стоны своих друзей. Сильно испугавшись, он на четвереньках дополз до места их падения и помог выбраться из сугробов. Из носа Трофера текла кровь, оставляя тёмные круглые пятна на снегу, Дастида же отделалась лёгкими ушибами и почти сразу поднялась на ноги вслед за Вадимом, чтобы вместе с ним помочь пострадавшему другу. Мальчик приложил к носу холодный сжатый ком снега, чтобы остановить кровотечение. Когда кровь перестала течь, дети медленно побрели по тёмному от нависшей над головой платформы плато к тому месту, где они видели йетти, попавшего в беду. Вскоре в темноте стал различаться силуэт сидящего на снегу снежного человека. Когда дети осторожно подкрались к нему, то Вадим смог разглядеть внимательно и детально представшего монстра, хотя сам мальчик уже перестал думать о бигфутах как о чудовищных монстрах: покрытый длинной тёмной шерстью человек-обезьяна смотрел на детей огромными глазами, просящими о помощи. Большие морщинистые надбровные дуги сошлись домиком, когда дети стали пытаться растянуть пружины большого капкана, прищемившего огромную полуметровую ступню йетти. Справившись лишь втроём после долгих усилий, дети были рады, что смогли помочь великану, не понимавшему, почему кто-то решил сделать ему больно.

— Ты свободен, — ласково потрепала Дастида шерсть на руке бигфута. — Никакие подонки не вправе властвовать над тобой.

Саскватч поднялся на ноги и медленно побрёл прочь, прихрамывая на больную ногу, оставляя при этом огромные следы в полметра длинной и двадцати сантиметров в ширину.

— Как мы отсюда выберемся? — спросил Вадим друзей, едва бигфут скрылся с поля их зрения. — Под нами не меньше сотни метров пропасти без единого отвесного склона.

— Действительно, — подтвердил Трофер. — Нам надо пойти за саскватчем, он выведет нас наверх, откуда можно будет вернуться на верхнее плато. Откуда мы свалились.

— Почему ты думаешь, что бигфут пойдёт наверх? — спросил Вадим друга.

Ответила Дастида:

— Йетти редко спускаются на столь низкие плоскогорья. Обычно они обитают на вершинах гор, где гораздо меньше риска попасться на глаза охотникам, или в их ловушки.

Дети поспешили за бигфутом, оставившим следы на снегу, и, нагнав его, пошли за ним по пятам, в надежде выйти к верхней горной площадке. Так всё и случилось: бигфут поднялся по пологому склону вверх, к новому ущелью, уходящему к ещё более высокой горной гряде; дети же прошли по выступу к той площадке, откуда ранее свалились, а оттуда уже вышли к спиральному спуску вниз, к основанию гор. Верёвку теперь нёс на плече Вадим, смотав её сразу после падения и повесив на руку. Подойдя к спавшему Бертрану, так ничего и не заметившему, дети легли спать и тот час уснули, вымотавшись во время ночного приключения.

Когда стало светать, Бертран принялся будить детей:

— Вставайте, пора отправляться в путь.

Дети начинали брыкаться, чтобы кузнец отстал от них и дал ещё немного поспать. Вадим простонал, не открывая глаз:

— Ну ещё полчасика, пожалуйста.

Кузнец недоумевал, что такое случилось, что дети так сильно устали. Ему и невдомёк было знать о ночных похождениях своих юных спутников. Решительно тормоша детей за плечи, он настойчиво повторял:

— Вставайте же! Пора!

Дети недовольно открыли глаза, красные от недосыпания, и сердито смотрели на Бертрана, который под тяжёлыми детскими взглядами почувствовал себя не в своей тарелке.

— Да что с вами такое? Вроде мы вчера не слишком поздно легли, — словно оправдывался кузнец, пока дети складывали подстилки в свои рюкзаки. — Давайте позавтракаем?

Однако Вадим, Трофер и Дастида отказались принимать пищу, но вовсе не из-за того, что злились на старшего, а просто потому, что есть им сейчас не хотелось.

— Хорошо, — согласился кузнец, — захотите есть — скажете, сделаем привал.

Когда путники, собрав все свои вещи, пошли по подножию горы, сворачивающему за скалу, в которой зияла расщелина, Трофер и Дастида вызвались показать самый короткий путь через горы в Сельт.

— Нам нужно пройти у подножия до пещеры, это примерно в двух километрах отсюда, а затем, через горный лабиринт выйти на плато у самого перевала через первую скалистую гряду, — дала план дальнейшего хода Дастида.

— Хорошо, — слегка задумался кузнец, — но сможем ли мы пройти пещерные лабиринты без огня? У нас нет ни одного факела, а блуждать в потёмках по малоизвестным тоннелям будет небезопасно.

Трофер немного поник:

— Я думал, у нас есть факелы. Неужели никому не пришло в голову заранее продумать все возможные препятствия на пути.

Бертран остановил его недовольство довольно резко, поскольку не любил критики:

— Если бы вы заранее нам сказали, когда мы были в вашем пустующем селении, что нам предстоит идти через тёмные пещеры, мы бы смогли что-нибудь придумать.

Мальчик понял, что в словах кузнеца чистая истина, поэтому не стал спорить со старшим. Дастида, которая во время их разговора о чём-то сосредоточенно думала, предложила:

— А почему бы нам самим не сделать факелы? Я знаю одно место недалеко от пещер, где растут очень старые сосны; на них столько древесной смолы, что нам не составит особого труда собрать её для изготовления факелов.

— Как говорится, всё гениальное просто, — похвалил идею девочки Бертран.

Путники обогнули гору по подножию и остановились, поскольку путь им преградила быстрая горная река, за которой был тёмный хвойный лес, занимавший почти всю восточную часть континента.

— Нам надо перебраться через поток воды, — пояснила девочка.

По большим камням и валунам в реке дети и кузнец перебрались через реку и вступили в тёмный лес. Деревья, которые действительно были очень старыми, оказались не такими высокими, как в Колючем лесу, но кроны их были настолько раскидисты, с торчащими во все стороны колючими ветками, что солнечный свет совсем не проникал сквозь их завесу, отчего здесь царил вечный полумрак. Дастида стала собирать с хвойной коры густой сок, наматывая его на толстую ветку, подобранную прямо с земли. Все остальные последовали её примеру, сделав себе таким образом отличные факелы.

— Тут довольно страшно, — поёжился Вадим, увидев огромного филина, спящего на сосновом суку.

— Да, — усмехнулся слегка Трофер. — Каково же здесь должно быть ночью, если в солнечное утро здесь так темно и мрачно.

Путешественники перебрались через горный ручей обратно к скале и прошли немного назад. Вход в пещеры, по словам Дастиды, начинался чуть выше в горе: предстояло подняться по склону до каменного выступа и пройти по нему через природный мостик, под которым и текла река. Выбрав не очень отвесный склон, кузнец первым начал восхождение, тем самым показывая безопасный путь детям. Взобравшись к неширокому каменному выступу, путники по одному стали пробираться вдоль горы, стараясь держаться за скалу руками, чтобы не сорваться вниз. За поворотом склона был слышен шум бегущего потока, расположенного как бы в небольшой нише, огороженной каменной балкой-мостом, возникшим из-за того, что потоки воды некогда пробили скалу, оставив этот мостик. Перебравшись через него, путники вышли к более пологой тропе, немного шире, чем тот каменный навес, по которому они пробирались ранее, отчего шагать стало гораздо легче. Тропинка вилась об гору, поднимаясь вверх под углом примерно в двадцать градусов, что делало её не слишком сложной, и даже напротив, очень удобной для восхождения. Поднявшись на уровень нескольких сотен метров над землёй, видя под собой тёмный лес, уходящий за линию горизонта на востоке, откуда поднималось к зениту солнце, путешественники подошли к широкому плато, расположенному между отвесной скалой, стремящейся вверх и столь же безнадёжно отвесным спуском позади. В воздухе завитали маленькие снежинки, сдуваемые откуда-то сверху; было довольно холодно.

— Вход в пещеру где-то тут, — осмотрелась Дастида по сторонам. — О, нет!

— Что такое? — забеспокоились друзья.

— Видите эту кучу камней? — девочка указала на большие валуны, сваленные у отвесной серой скалы. — Похоже, что пещеру завалило.

— Наверное, произошло землетрясение, и камни осыпались сверху, — предположил Трофер. — Видите, чуть левее скала вся порастрескалась.

— И что же нам теперь делать? — растерянно протянул Вадим, осознавая, что им не сдвинуть громадных горных глыбин, заваливших вход в пещеру.

Никто не мог предложить хоть какого-либо здравого решения для возникшей проблемы.

— Давайте поедим, может, что-нибудь и придумаем, — сказал, наконец, Бертран.

Дети расстелили подстилки, чтобы не сидеть на холодном камне, и достали из рюкзаков еду. Бертран же, доставая пакетик с пищей, наткнулся на мешочек с высушенными человечками.

— Я совсем забыл про гномов, — сказал он, доставая мешочек и выкладывая из него сморщенные комочки на подстилку.

— А зачем вы несёте их в Сельт? — поинтересовался Трофер.

— Они помогли бы нам в вооружении армии, — пояснил кузнец, — для добычи руды они очень хорошо подходят.

Внезапно Вадима осенило:

— А почему бы нам не привлечь их к помощи в расчистке пещеры? Гномы — профессионалы в горном деле, они легко справились бы с завалом.

— Точно! — подхватили дети идею друга. — Пятёрка гномов легко справится с теми валунами, что мешают нам проникнуть в горные ходы.

— Что ж, — принял версию юных друзей Бертран, — мысль действительно хорошая. Мы так и поступим, но прежде закончим с едой.

Сразу после трапезы Бертран и юные спутники вернулись к горной реке, остановившись на каменном мосту, чтобы размочить водой гномов. Поскольку набухшие человечки весили довольно прилично, их промоканием занимался кузнец, как самый сильный из путников, дети же держали на руках сухих маленьких гномиков. Когда очередной гном полностью набухал, кузнец передавал его детям, относящим человечка на плато, ибо после долгого засушенного периода гномы не могли сразу придти в себя, и оставлять их на узком мосту было слишком опасно. Дастида сидела у каменного завала, держа оживлённых человечков рядом с собой, а мальчики помогали кузнецу вести гномов по опасному пути на широкую каменную площадку. Наконец, с гномами всё было закончено, и Бертран попросил, обращаясь к этому странному народцу:

— Вы в силах помочь нам убрать этот завал, преграждающий вход в пещеру?

Один из гномов, окончательно пришедший в себя, поскольку его размочили самым первым, осмотрел предстоящую работу и уверенно заявил:

— Что за странный вопрос? Мы разнесём эти валуны в щебёнку за считанные минуты! А ну-ка, гномы, за работу! — прикрикнул он на товарищей-коротышек.

Маленькие толстячки вытащили свои рабочие инструменты, так же непонятно каким образом разбухшие от воды, и бросились разбирать обрушившуюся горную породу. Осколки камней летели в разные стороны, норовя больно ударить или поцарапать детей и кузнеца, наблюдающих за действиями человечков.

— Давайте-ка отойдём подальше, — предложил Бертран, когда очередной острый осколок поранил ему предплечье, — это небезопасно.

Как и пообещал гном, через десять минут в скале зияла чёрная дыра, означавшая вход в пещеры, пронизывающие Холодные горы. Бертран поднял с земли приготовленный в хвойном лесу факел, дети последовали его примеру. Похлопав себя по карманам и не обнаружив в них кремниевых камней, Бертран стал рыться в рюкзаке в поисках огнива, но и там было пусто.

— Проклятье, я потерял кремний. Как же мы зажжём свои факелы?

— Мы можем выбить искру о скалу, — предложил помощь один из гномов.

Бертран достал из рюкзака кусок старой просаленной бумаги и подставил его под искры, высекаемые гномом киркой о скалу. Когда бумажка воспламенилась, кузнец зажёг свой факел, наказав детям свои заготовки пока оставить, чтобы, если вдруг путь в пещерах займёт много времени, у них были запасные осветители.

— Если мы не собьёмся с правильного пути и не станем плутать в горных ходах, то через два часа выйдем на плато с обратной стороны гряды, откуда будет видна равнина перед более низкими склонами, за которыми в нескольких часах ходьбы и лежит Сельт, — осведомил друзей Трофер.

— А вы хорошо помните путь через пещеры? — спросил Бертран детей.

Кузнец заметил, что по лицу Дастиды пробежала тень неуверенности, но она всё-таки подтвердила, что хорошо знает дорогу через горные тоннели. Дабы не терять зря горящую на палке смолу, путники в сопровождении гномов вступили внутрь горы. Свет от факелов осветил внутренние стены хода, устремлённые под небольшим уклоном вверх. Пройдя до самой верхней его точки, расположенной в трёх метрах от уровня пещеры, путники вступили в ровный тоннель, параллельный подножию горы, стены которого были покрыты разными рисунками.

— У нас тоже пещерные люди оставляли рисунки на камнях, — заметил Вадим. — Они, кажется, называются пиктограммами.

— Пещерные люди? — переспросил Бертран. — Эти рисунки оставили гномы, чтобы не потеряться в многочисленных ходах горного тоннеля. К сожалению, нам эти письмена не подвластны, а вот гномам это как раз под силу.

— Мы с Дастидой вполне помним ход к вершинному плато, нам совсем не обязательно сверяться с этими знаками, — заверил друзей Трофер.

— Всё-таки, надо подстраховаться, — решил кузнец, освещая стены огнём и подпуская маленьких человечков поближе, чтобы они могли расшифровать картинки.

Один из гномов, очевидно, самый старый и опытный из всех своих собратьев, так как борода его была особенно седа и длинна, провозгласил:

— Здесь сказано, что эта пещера — самый быстрый путь перебраться через горы, и что высечена она более четырёхсот лет назад. Чтобы выйти к обратной стороне горы нам нужно идти вдоль левой стенки вплоть до разветвления хода на три новых коридора, после чего выбрать средний из них. Мы попадём в горную галерею, из которой необходимо выйти в самый широкий из четырёх ходов, который выведет нас на горный перешеек.

— Так и есть, — подтвердила Дастида. — За перешейком будет ещё одна пещера, которая выведет нас к плато на самой вершине гряды.

— Здесь сказано про это, — согласился гном, прочитавший послание предков.

— Ну, раз всё так просто, то не станем медлить.

Дети, кузнец и гномы пошли вдоль каменной стены; потолок пещеры был довольно высоким, а пол имел с-образную форму, напоминая чем-то тоннель подземного метро. Примерно чрез двадцать минут, когда вся смола на палке выгорела и путники зажгли новый самодельный факел, все заметили, что коридор стал гораздо шире, и пол его стал более пологим.

— Мы добрались до развилки, — сообщил Трофер, хотя все итак видели перед собой скалистую стену с тремя тёмными проёмами.

Выбрав средний ход, путешественники зашагали снова вверх, пока не выбрались к большой прямоугольной площадке, отмеченной в старых гномовских рисунках как галерея. В каждой её стене, кроме той, откуда пришли ходоки, имелось по два тёмных коридора, приблизительно одинакового размера; лишь один каменный створ был пошире и повыше остальных — именно его путники и выбрали. Поднявшись по очень крутому склону наверх, дети и кузнец в сопровождении гномов выбрались к неширокому ровному плато, по обе стороны которого был крутой обрыв, проваливающийся вниз на сотни метров. Эта маленькая равнина была бесснежной, поскольку от снегов её защищали высокие склоны с других двух сторон: из одного склона путники и вышли, а в другой им предстояло пройти, ибо там зияла чёрная дыра пещеры. Дети прошли вслед за кузнецом по плато к скале и вступили в лаз, настолько узкий, что передвигаться пришлось по одному. Бертран обратился к детям-сельтам:

— Скажите, как долго нам ещё идти до обратной стороны горы?

— Не более получаса, но путь будет нелёгким: помимо того, что пещера станет ещё более узкой и низкой, нам предстоит подниматься вверх на склон.

Дастида с Трофером не лгали. Уже через пять минут после их слов ход действительно заметно сузился, так что крупному кузнецу пришлось нагнуться и ступать в полусогнутом состоянии через узкие стены коридора, норовящие оцарапать бока и плечи великана. Детям в этом отношении повезло гораздо больше, как и гномам, но и они почувствовали, что путь стал более тяжёлым. Один раз гномам даже пришлось вновь взяться за свои кирки, чтобы расширить стены коридора для Бертрана, однако это не отняло много времени. Когда впереди стал виден яркий белый свет, рвущийся в узкий ход тоннеля, путники очень обрадовались.

— Вот мы и перебрались через Холодные горы, — поздравил друзей Трофер. — Теперь осталось только спуститься с вершины и к вечеру мы войдём в Сельтское графство.

Дети, кузнец и гномы стояли на широкой ровной каменной площадке, с одной стороны которой виднелись горные вершины, а с другой — глубокая пропасть, уходящая вниз на пару километров. Воздух был очень разряжен и морозен, но путники не обращали на это внимания, так как несмотря на всё это здесь было лучше, чем в пещерах.

Вадим подошёл к самому краю плато и всмотрелся вдаль: под ним, далеко внизу, лежали хвойные леса, но более редкие и светлые, чем Колючий лес; ещё дальше он увидел тонкую струйку дыма, поднимающегося вверх над соснами.

— Это Сельт, — пояснила Дастида, заметив, куда уставился её друг. — До него двадцать километров пути.

Когда дети обернулись от расстилающегося под ними пейзажа, увидели, как взрослые пытаются спуститься с плато по очень крутому и ненадёжному выступу скалы.

— Идите за нами! — позвал Бертран юных друзей. — Под нами есть ещё один склон, но не такой крутой. Если удастся спуститься на него, то через час будем внизу.

— А если не удастся? — обеспокоился Вадим.

— Пойдём, не трусь, — потянула мальчика за руку Дастида.

Вадим почувствовал себя униженным и оскорблённым: он сражался с зомби, сумел выбраться из горящего сарая, более суток был в пути по тёмному лесу, а тут его смеет обзывать трусом какая-то девчонка. Отстранившись от её руки, мальчик решительно полез вниз, давая понять Дастиде, что он вовсе никакой не трус. Когда все оказались на узком каменном выступе, приросшем к горе как виноградная лоза к решётчатому забору, начался спуск вниз. По мере того, как путники приближались к земле, воздух становился всё теплее и мягче, отчего с каждой минутой становилось легче шагать. Один раз Вадим едва не оступился на склоне и чуть было не полетел кубарем вниз, что грозило окончиться весьма плачевно, но цепкие руки маленьких толстых человечков ухватили его и не дали беде свершиться.

Подножие горы, откуда спустились путешественники, располагалось прямо у самого хвойника, за которым и было северное графство. Кузнец предложил своим спутникам остановиться на небольшой привал; сильно уставшие, дети и гномы были очень рады такому предложению. Пообедав остатками еды из рюкзаков, и совсем не наевшись, путники вновь двинулись в путь, но настроение у всех было отличное: Сельт был уже не за горами.