Дикое царство. О чем поет Север

Глава 2.2

Я так и сделала, жалея, что не могу призвать звериную суть и откусить ей голову клыками. Ох белые кости предков моих, за что такой стыд? Сдерживаться, главное сдерживаться… Она сощурилась, осмотрела, держа меня все еще за лицо. Хоть в рот на залезла. Дура старая!

— Какую работу просить собралась?

— Любую. Могу мыть полы, посуду, хорошо начищаю серебро…

— Ты, что же, красавица на самую грязь идешь? — ее глаза сверкнули желтым, словном угрожая.

— Я ж не туалеты мыть прошусь, — брякнула я.

— И то верно. Но работу давать тебе буду не я. Я так… отбор первичный провожу. Иди в Дом через вход слева от парадного. Там тебя встретит Люкасса-мири, она уже решит, что с тобой делать.

Я кивнула и пошла, замечая, что некоторые девушки и женщины в правый вход. Надеюсь, мне из-за внешности ничего неприличного не поручат… Я не хочу мыть ноги… Надо было, наверное, это сказать? Хотя, какая разница? Любая работа нужна. Главное попасть в Дом, подобраться к Царю.

В Доме была женщина лет тридцати пяти, возраст был виден в глазах, манере держаться. Но ее внешность была безупречной. Волнистые темные волосы цвета, обжаренного кофе, мягкие серые глаза, вокруг которых не было ни намека на морщинки. Она спокойно отдавала приказания, распоряжалась. Ее взгляд попал на меня.

— О! Талли еще одну отобрала! Мне мало достается девушек… — вздохнула она устало. — Поди сюда, девочка.

Я подошла к ней ближе и подняла голову. Она была довольно высокой для женщины. Я знаю, что не высокого роста, но не коротышка же. Но рядом с ней я ощущала себя ребенком.

— Люкасса-мири, — обратилась я к ней по званию, близкому к госпоже в этих краях, но которое использовалось среди работников и прислуги в домах.

— Да, сколько тебе лет?

— Восемнадцать.

— Как тебя зовут? — она черканула что-то пером в свитке.

— Эстер.

— Как твоя фамилия Эстер? Из какого ты рода?

— Безродная, мать родила меня вне брака, от какого-то северянина. — Я дернула плечами, скосив глаза на волосы.

— Вот как… — Она сделала еще несколько пометок. — Почему работать хочешь в царском Доме?

— Работа нужна, хочу денег заработать.

— Неужели? — сощурилась она. — Многие тут приходят просятся, чтоб поближе к царской семье и всем из их рода быть… надеются на другое. Точно ли ради денег пришла, девочка?

Я услышала рычание и посмотрела за ее спину. Там сидела черная пантера, которая поймала мой взгляд, а затем заурчала. Надеюсь, я смысла запах волков.

— Тшшшш, — прислонила указательный палец к губам Люкасса. — Не обращай на нее внимания. Так, что, Эстер. В чем твоя глобальная цель?

— Обрести свое место в жизни, — ответила бесхитростно я. Это было правдой. Просто до этого нужно было еще пару дел сделать, пролить кровь и прочее-прочее.

— А работа тут тебе как поможет? — Она провела рукой по моим волосам, откинула прядь, внимательно вглядываясь в мои глаза.

— Я хочу заработать денег, получить работу, устраивать свою жизнь как я хочу. Решать все сама.

Ее глаза удовлетворенно блеснули, и она отпустила мое лицо.

— Что умеешь делать? — продолжила допрос Люкасса.

Взывать к Луне, охотиться на оленя, петь над костями, зашептывать раны, писать защиту на теле и для дома, быстро бегать… Список могла бы продолжить. Но вряд ли она ждет от меня этих слов.

— Читать, писать, считать, — ответила я.

— Надо подумать, а иначе бы ты совсем наглой была, если заявилась сюда без этих умений. Что еще умеешь?

— Колыбельные петь, у меня хороший голос. Дети засыпают.

Люкасса посмотрела на меня как-то грустно, затем с горькой улыбкой сказала:

— У нынешнего Царя нет детей, был взрослый, но он погиб в Северных землях. Это все знают. А у остальных из царского рода малышей почти нет, чтоб убаюкивать. Или ты в няньки хочешь? Так… руками что умеешь делать?

— На губной гармони играть, — робко ответила я.

— Уже лучше. Что-то для красоты умеешь делать?

— Косы плести, разные. — Я правда это умела. Мы любили бегать по лесу со спутанными волосами девчонками… чувствуя единство с лесом. Но в почете было умение разное плетение волос. — Могу делать мази, бальзамы для смягчения кожи. Готовить умею…

— К еде тебя не подпустят ближайшее время, сразу говорю. Дальше…

— Ну…

— Впрочем, достаточно. Точнее нет… Но я поняла тебя.

Люкасса еще что-то написала для себя, потом на маленьком куске пергамента, отдала ему его и кивнула.

— Подожди немного. Можешь присесть.

Она сама опустилась на небольшую софу и указала на место рядом с ней. Я послушно села и стала внимательно оглядывать помещение. Пол был выложен зеленой и коричневой мозаикой, везде стояли зеленые цветы в горшках, я напрягла слух… и где-то в другом зале видимо журчал фонтанчик. Я заслушивалась звуками переливания воды, это успокаивало, приводило в порядок мои беспокойные мысли и чувства. Затем услышала женский голос.

«Да, зовите.»

Я делала вид, что ничего не услышала. Ведь если у меня нет спутника, то и не должно быть улучшенного слуха. Люкасса кивнула мне.

— Идем, представлю тебя госпоже Сараби и госпоже Шойдре.

Сараби… Сараби. Где я слышала это имя?

Меня повели по коридорам, устланными коврами, Люкасса передвигалась бесшумно, я старалась также. Она ввела меня в комнату с большими окнами, открытыми на растапашку, золотистые занавески колыхались. Маленькие попугайчики в клетке что-то напевали, но заметив нас, перестали.

Женщина и девушка, сидящие на разных софах, тоже повернули к нам головы. Я склонилась в поклоне.

— Подойди ближе, дитя, — услышала я слегка хриплый голос женщины. Так и сделала. — Посмотри на меня.

Я подняла глаза. Передо мной была женщина с черными как ночь волосами и карими глазами, с очень глубокими и ярким оттенком, ее пухлые губы были подкрашены каким-то бальзамом в темно-бежевый оттенок. Она смотрела на меня спокойно, но с легким интересом.

— Госпожа Шейдра, — сказала Люкасса, которая привела меня, — царица наша.

Ах, это жена царя… Я решила поклониться еще глубже, хоть и не хотела. На самом деле я хотела, чтоб клыки удлинились, и я зарычала. Но вместо этого наперекор всей своей сути стала опускать, однако женщина меня остановила.

— Нет, нет. Давай оставим церемонии. Эстер, значит? Редкое имя для наших краев.

— Мать понесла от северянина, — пояснила я в который раз, и в который раз мысленно извинилась перед умершей матерью за эту грязную ложь, да останутся вечно ее кости белыми в земле. — Хотела, видимо, частичку отца сохранить.

— Отец не из Лунных детей, видимо, иначе не оставил бы ребенка… — произнесла медленно она. — Сараби, тебе нужна помощница?

Я посмотрела на молоденькую девушку с пшеничными волосами, ее янтарные глаза смотрели на меня равнодушно. Ей больше нравилось чесать гриву своему светлому, почти белому, льву. Она посмотрела на меня и пожала плечами.

— У меня есть все, кто мне нужно. Разве что… я музыке учусь.

— Девочка владеет губной гармонью.

Тут в янтарных глазах появился хищный блеск, она облизнулась.

— Да, я хочу научиться.

— Тогда… — Шейдра задумчиво почесала щеку. — Три раза в неделю будешь заниматься с Сараби, но на работу мы берем на полную нагрузку. Приходить и уходить не получится. Мы слишком ценим людей рядом и абы кого в Дом не пускаем. Если ты вхожа в царский Дом, то он и твоей обителью становится. Понимаешь?

— Я понимаю, да, — ответила я. Как в клетке… Чудесно!

— Все, что будет услышано тобой в этих стенах, не должно покидать Дома. Итак… тебе еще надо добавить нагрузки…

— Я могу мыть полы, — вдруг брякнула я, и тут же прикусила язык. Зачем я стала ее перебивать? Но царица казалось никакого внимания не обратила на это.

— Сказано, что ты умеешь петь колыбельные, считать и писать… У Кори есть учителя, но он их выматывает. С ним сладу нет. Но… если в Дом тебя ко взрослым еще могу допустить, то оставлять наедине с шестилетним мальчиком, не рискну. — Я кивнула в ответ на слова Шейдры, прекрасно ее понимая. — Но ты можешь при… Дарии заниматься с ним. Кори все время с ним таскается.

— Прошу прощения, госпожа, — прервала ее я. — А Кори это кто?

— Сын дальних родственников моего мужа, родители его погибли на войне в Северных землях. Он смышленый и добрый, но порой ведет себя так, словно оцелот в одно место куснул, — она слегка усмехнулась. — На тебе тогда будет приборка игровой и поручения от его наставников. Разумеется, все что прикажет Дарий, так же будешь выполнять.

Я мысленно пыталась соотнести кто есть кто… Сейчас царь Соле́н правит, его жена Шейдра сидит передо мной. Но насколько помню… Солен взошел на престол после смерти своего брата, и кажется… у них еще брат был. Тоже, кажется погиб. Что не удивительно… Они так много воевали. Агрессивные кошки! Вспомнила! Сараби — племянница царя, дочь второго брата. Всего их три было: Тарир, Солен и Эфшери. Я еще раз про себя повторила, Солен — царь, Шейдра — жена его, Сараби племянница. А кто тогда Дарий?

— Да, моя госпожа. — Я не испытывала конкретно к этой женщине неприязни, но каждый раз, когда «госпожа» срывалось с моих губ, я чувствовала себя то ли предательницей, то ли униженной.

— За растениями умеешь ухаживать?

— Да, моя госпожа.

— Будешь заниматься цветами все оставшееся время, Люкасса тебя познакомит с главной за цветами по Дому.

— Хорошо.

— Сараби сообщишь через служанок об уроке потом? — обратилась Шейдра к девушке.

— Ага, — ответила та и привалилась лицом к своему спутнику.

— Идем, Эстер, — скомандовала Люкасса.

Я выпрямилась и последовала за ней. Она шла быстрым уверенным шагом, но все так же тихо. Иногда оглядываясь на меня.

— Работа без выходных, но разумеется, в некоторые дни ты будешь освобождаться пораньше. Дом и сад покидать без разрешения запрещено. Если тебе нужно что-то купить — обращайся лучше ко мне. Зарплату выдаем один раз в месяц, каждого пятого числа. Нужно будет дойти до казначея. Я на тебя оформлю папку с данными. Все поняла?

— Да, Люкасса-мири.

— Спать будешь с остальными служанками, подъем в семь утра, иногда в восемь. Я — заведую бытом покоев царской семьи. По всем вопросам — ко мне. Если кто-то с кухни начнет или из уборщиц доставлять проблемы — сразу мне сказать. За них отвечает Фирузе-мири, ее тоже сильно не слушай. Все со мной согласовывай. Ясно?

— Да, — кивнула снова я.

Она привела меня в какой-то зал со столиками и библиотекой, затем открыла еще одну дверь. Здесь было шесть кроватей и несколько шкафов.

— Жить будешь здесь, рядом такие же комнаты. Тут живут девушки под моим руководством. Недалеко живут лекари. В твоей комнате в данный момент трое всего…

— А почему так мало?

— Царский Дом ведет набор прислуги каждый месяц, в основном из-за моих подопечных. Как ты заметила… ко мне не всех присылали у входа. Моих подопечных помимо воспитанности, определённого уровня грамотности и дополнительных знаний и умений отличает еще приятный внешний вид. Если девушки молодые… они довольно быстро выходят замуж. Даже если территорию Дома покидают редко… О, Судьба, где они их вообще находят?

— Я не собираюсь убегать замуж, — стала заверять я ее.

— Да ладно тебе. Если соберешься — скажи. Я же все понимаю. Лучше выйти замуж… чем как я.

Я посмотрела на нее вопросительно, не понимая в чем проблема.

— Ой, да ладно тебе. Мне тридцать шесть, я не замужем и работаю во дворце.

— У вас хорошая должность.

— И одинокие ночи, — выдохнула она.

Мне Люкассу стало жалко, если честно. Не потому что ночи одинокие, а потому что она так рассуждает. Она же… в моих глазах она была героиней. Работает, красивая, умная. А такие глупости говорит и думает. Как так?

— Я тебя еще познакомлю вечером с Эгирой, это главная по растениям. Вечером со всеми остальными за ужином. Завтра определимся с твоей работой и расписанием.

— Хорошо.

— Даю пять минут прийти в себя.

— А?

— Я выйду, а ты можешь сесть на кровать, прилечь. Может быть тебе нужно выдохнуть? Все, я сейчас вернусь.

Я медленно моргала, осознавая то, что она сказала. И я захотела заплакать от ее слов. Мать Луна, почему тут есть такие люди? Как можно замышлять нечто страшное и кровавое у них под носом?

Я действительно упала на постель и прикрыла глаза, чтоб не выпустить слез. Я вдохнула полной грудью и почувствовала легкий пряный аромат. Он был везде, на самом деле. Так пахло покрывало кровати, так пахло в коридорах и так пахло даже от царицы и Сараби. Корицей и немного мятой.

Дом корицы и мяты.