Джо – 5

Глава 8 Виток судьбы

— Вы отлично постарались, сэр Бистрам, — одобрительно покивал я, оглядывая серьезных и сосредоточенных девушек в скромных дорожных одеждах, грамотно рассредоточившихся по залу моей башни, — Видите? Я же говорил, что каждая монетка будет заработана сполна!

— Говорили! — просипел сильно похудевший и осунувшийся рыцарь, только что выдувший фужер абсента как водичку, — Говорили! А я не верил…

Это он еще неделю отъедается, с ухмылкой подумал я, глядя на несвежего приятеля, а ведь до этого почти скелетом был, несмотря на все снадобья, которыми я снабжал тренирующихся. Зато результат? Отличный. Вот вам десяток суровых девушек-воительниц, сосредоточенных на задании, а легким приказом они превращаются в десяток отпетых обольстительных развратниц, стреляющих по округе голодными взглядами.

Идеально.

Потерпевший многое за последнее время рыцарь грустно опал за столом, оставив второй недопитый фужер, на что я, многозначительно покивав, обратил внимание на еще одного гостя, смирно сидящего на стуле.

— Ты мужика Знайде нашёл?

— Когда⁈ — аж подавился сыром несчастный драконоборец, — Мы же с тобой…

— Отставить жалкие оправдания! — гаркнул я, тыча указующим перстом, — Даже я нашёл! Зови, пусть уносит.

— Чего? — жалко пискнул мой недалекий ученик, рассматривая бездыханного рыцаря.

— Попытка не пытка, — мудро объяснил я, — Придёшь, пойдем к Безобразу, проверять новые зелья. Только пару коров купим. Он что-то отощал.

Деньги на это всё улетали неслабым потоком, но бодрости духа я не терял, скорее наоборот. Где-то там, в воздушных высях обреталось моё тело рядом с беременной подругой, которую, всё-таки, припрягли разбираться с её же проблемами, дома были тишь, гладь, да благодать. Из Дестады мне с любовью писали письма мелким почерком, рассказывая, насколько там лучше, чем в моей замшелой башне, при этом страстно звали в гости (в чужой дом!) обещая много любви в разных позах. Эльфийку мучил барон, курицы не было видно, дракон с каждым днем приобретал всё более дружелюбный интерфейс, сын барона упражнялся с выделанным мной копьем-самотыком на чучеле за замком, суккубы, вон тоже, созрели вполне годные. Вон сейчас Знайда придёт, порядок наведет, то есть рыцаря унесет.

Лепота!

— Джо, у нас проблемы! — в комнату заглянула пушистая морда моего фамильяра.

— ЪУЪ, сука! — в сердцах гавкнул я, сбитый в верхней точке амплитуды своего радужного настроения, — Что там?!!

— Ты не поверишь…

Самые страшные слова, которые только можно услышать от Шайна. Мы с ним повидали всякого дерьма на своем веку. Много.

На этот раз было что-то новенькое. На моей кровати, тоже видавшей всякое, сидел хмурый котёнок, очень напоминающий Шайна, только с другим расположением пятен на шерсти. Морда котёнка была не менее противной, что у исходного прототипа.

— Ты на свою когда последний раз смотрел, уродец? — тонким скрипучим голосом осведомился котёнок, — Эй! Эй!!! Не трожь меня!!!

Не говоря худого слова, я подхватил мерзкую мелочь двумя пальцами, а затем выкинул в окно.

— Проблема решена, — поведал я изумленно раззявившему пасть Шайну, — А ты что, думал, я ему молока налью?

— Ты моего сына убил!! — очнувшись, заорал фамильяр, пуча глаза в праведном гневе, — Он же прямо из ме… НЯЯЯУУУ!!!

Прищурившись, я наблюдал, как из бока завертевшегося на месте кота выпучивается шерсть, которая оперативно становится точно тем же котёнком, которого я только что учил летать. Прямо как прыщ, только большой и не прыщ.

— Вот мудила! — были первые слова новорожденного, — И как у тебя-я-яяяя…!!!

Попытка номер два.

— Ты как себя чувствуешь? — заботливо поинтересовался я матерящееся животное, обнюхивающее свой бок, — Не опух или как? Жрать не хочется?

— Джо, гад! Как ты… ЯЯЯЯУУУ!!!

— Скотина! — пискляво заорала мини-копия номер три, — Что за дела-а-а-а-ааа!!!

Третий бросок был хорош, но был мимо, котёнок убился об стену, тут же растаяв в воздухе и вынуждая Шайна снова вертеться волчком и ругаться, рожая очередную копию.

— Я так целый день могу! — счастливо оскалился я, — Отличный антистресс!

— Джо! Прекрати!

— Хватит меня убивать!

— О-оп! Попал!

— Джооо!!!

— Ничего не знаю! Аранья, неси ведро! Мы будем топить котят!

— Джооооо!!!

— Помогите!

— А теперь попробуем магией…

— Нееет! Мне щекотно!!

Развлекался я так минут пятнадцать, после чего банально надоело. Шайну хуже не становилось, просто было щекотно и непонятно вылупливать из себя разное, котёнок тоже заткнулся, а ведро мне так и не принесли. Решив, что хорошего понемножку, я банально сунул Лунного кота в клетку, в которой он сидел, будучи одержимым темным богом, затем пришиб его порождение, которое, вполне логично, вылупилось в клетке, а потом просто вынул кота из неё. Что помешало мне просто сунуть котёнка в клетку — осталось загадкой для помраченного разума.

— Зачарую её на звуковую непроницаемость, — решил я, — Будем подкармливать. Ты же еще рожать не собираешься? Дождемся, пока Лючия вернется.

Вот тут мелкая гадость обеспокоилась, заорав вопросики на тему того, не планируют ли его оставить навечно в этом узилище. Получив положительный ответ, котёнок скис, став согласным на сотрудничество, которое тут же вылилось в ряд ответов. Не особо внятных, но точно честных.

Как оказалось, это Шайн и есть, точнее его полная копия, только без всяких привязок ко мне и божественных сущностей внутри. Насколько живая — без ведра водки и знакомых богов не разобраться, но магией не владеет, кунг-фу не знает, будущее у неё туманно, а еще хочется жрать и молока. Плюс бессмертие, разумеется.

— В смысле копия? — Лунный кот захлопал глазами, пихая котёнка лапой, — В смысле полная?

— В прямом смысле, дебил, — грубо ответил ему шатаемый зверек, — Я — это ты. Вся твоя память — моя. Поэтому, если не хочешь, чтобы я раскрыл пасть…

Опа!

Картина Репина «Шайн убивает собственного сына». Правда, не клюшкой, а магией, но тем не менее. А вообще, чую нечто перспективненькое…

— Джо, ты иди, иди… — пропыхтел кот, извиваясь на месте и рожая очередной меховой клубок, — Мы тут сами. Спасибо за помощь!

— Ты же понимаешь, что твои пушистые яйца теперь в его лапках? — с доброй усмешкой спросил я, поигрывая волшебной палочкой, — Если хотя бы сотая часть того, в чем я тебя подозреваю, окажется правдой…

— Уходи-и!!

Тут можно и смилостивиться, потому как расколоть Шайна-младшего я могу в любой момент. Есть множество заклинаний, о которых не говорят вслух, и которые я могу спокойно применить к бессмертному засранцу, но портить особо отношения пока не стоит. Посмотрим, что будет дальше, а пока нужно уделить время моим «солдатам».

Десять обольстительнейших девиц. Каждая — индивидуальна телом до мозга костей, буквально. Их искусственные тела прекрасны, но никакой штамповки. Пользуясь своим богатым опытом, я воссоздал тела и лица этих искусственных созданий с помощью матерящегося и ноющего, но, тем не менее, помогающего Эфирноэбаэля Зис Овершналя, в памяти которого отложились сотни тысяч женских типажей. Проклятый эльф был тем еще ходоком, так что знал, как выглядит красивая женщина «от» и «до». С этим был полный порядок.

Суккубы же как раз и были штамповкой, потому как я этих демонов воспитывал оптом и лишь по одной технологии, но вот вселив их в эти тела, снабдил каждую мадам парой браслетов на руки и парой на ноги. Каждый из этих браслетов содержал мои любимые плакатики, всячески способствующие улучшению мыслительной деятельности. Их я, конечно, уже снял, это, всё-таки, суккубы и женщины, а не Кум, но результат и так был превосходен — девки соображали отлично, службу несли сносно, а за итоги этой службы готовы были перегрызть глотку кому угодно, так как я им обещал вольную.

Разумеется, я «порезал» им возможность жрать жизненную энергию смертных до малого уровня, да и эти искусственные тела нет-нет, да нуждались в подпитке магией, но свобода и жизнь, господа, — это свобода и жизнь. Тем более, что им, имеющим эти самые тела, тратить энергию вообще не приходится. Съел кусок мяса, пивом запил — тело и довольно!

Я гений.

— Так, Зульфия, Фатима, Гюльчатай… — я не особо заморачивался с именами в свое время, — За мной! Пришло время вам выйти в люди.

— Ура! — обрадовались девки. Зря, конечно, потому что им предстояло учиться дальше.

Я, скрипя зубами от жалости к своему бюджету, переправил всю ораву в Дестаду, где и сдал её на поруки Мойре Эпплблум, Саломее и Лилит, поручив этим трем женщинам отыгрывать из себя богатых компаньонок, приехавших в портовый город за покупками и развлечениями. Волшебница была откровенно против меня, десятка одоспешенных баб и самой идеи ровно до момента, пока я не дал ей сто золотых на пропой, а сделал я это до того, как сказал «здрасти». После этого, завороженная золотым тельцом, Мойра была на всё «угу», а уж когда узнала детали — чуть ли из панталон не выпрыгнула. Озз же, оценив десяток сексапильных красавиц, пожирающих его взглядами, сказал, что уходит в свою башню думать о высоком, после чего смылся со свистом. Чего, разумеется, не было никем, кроме меня, замечено.

Пристроив замотивированных, но строго ограниченных суккуб на очередную тренировку, я, устало выдохнув, отправился туда, где меня ждали настоящие дела. В Великую Обсерваторию.

Это место кардинально изменилось с тех пор, как сюда пришёл Джо. Вместо колоссальной башни, из которой торчали разные механические конструкции, теперь были сплошные механические конструкции, оформленные в виде колоссальной башни. Всё это пыхтело, скрежетало, пожирало свободную магию и пыхало паром и дымом. Зрелище рукотворного вулкана было красиво обрамлено зеленеющими садами и огородами, на которых неустанно трудились желтокожие ушастые существа. Жизнь, царящая теперь здесь, кипела работой, довольством и результатами.

Ну и проблемами, разумеется.

Одной из неожиданных, обнаружившихся мной буквально при выходе из башни, была дрыгающаяся гоблинша, которую удерживали магией в воздухе хмурые гремлины, явно стоящие на страже Обсерватории. Гоблинша лягала воздух своими маленькими зелеными ножками, месила воздух ручками, материлась громко, визгливо и как сапожник. Причем, несмотря на то что левитировала она ко мне задом, а к башне передом, я узнал эту особу по здоровенной гриве отчаянно рыжих волос, связанных в два хвоста.

— Умилла Корнблюк, — укоризненно сказал я гоблинячьей заднице, продолжающей вертеться и дрыгаться, — Что ты тут забыла?

— Кто это сказал⁈ — вздрыгнулись, напрягаясь, оба полупопия, прекрасно видимые из-под совсем недлинной юбки, — Какая худая желтокожая морда в этой жопе бытия знает мое имя⁈ Отпустите меня! Немедленно! Я — официальный журналист от Гильдии Магов!!

— Мы ей говорили, что она не может пройти в Обсерваторию без разрешения Мастера Гремлинов, Мастер Гремлинов, — почтительно проскрипел один из стражей, заставляя наблюдаемую мной задницу тут же съёжиться, — Но эта гоблинша упирала на то, что она может пройти где угодно, потому что ей разрешили. Мы не поверили. Она даже имя свое не называла.

— Правильно сделали, — подойдя поближе, я взял за шкирку журналистку, кивнув стражам, чтобы отпустили свою магию. Затем поднял притихшую девицу на уровень своих глаз, улыбнувшись и вопросив, — Ну и какого эльфа ты тут устроила, Корнблюк?

— Ой… — просипела та, поджимая ноги.

Зеленая и рыжая раскололась не сразу, лишь когда я пригрозил доставить её капустного цвета задницу прямо перед ясные очи своего лепшего кореша Гомкворта Сорквурста, ставшего большой шишкой в Гильдии. Вот тогда уже ручки и ножки повисли, ушки сдулись, глазки наполнились слезами, а сама негодяйка, пытавшаяся нахрапом получить доступ в Великую Обсерваторию, призналась во своих грехах. В основном — в стяжательстве.

— Я беременна! — пропищала жалостливо журналистка.

Ля, еще одна. Поветрие у них, что ли?

Ну суть да дело оказались таковы, что действительно, у зеленой был залёт от его товарища, друга, любовника и почти уже мужа, что, в принципе, логично, потому что гоблины того, совокупляются. Как и все нормальные люди. И, как большинство этих нормальных, не все гоблины готовы к появлению пузожителя, в смысле морально и финансово. Журналисты, так тем более, деньгами не гадят. То есть, парочке, ожидающей третьего, понадобились деньги.

А здесь, в Великой Обсерватории, уже месяц как сидел Саломан Багамутти, очень известный, хоть и достаточно молодой, Исследователь, на работах с которым паразитировала целая куча других волшебников. Нет, сотрудничество было исключительно взаимовыгодным, потому что за работы Саломану высылали нехило так бабла… но вот что-то случилось, от чего Багамутти перестал шевелиться, засев в Обсерватории и не посылая никому писем с приветами, а наоборот, посылая всех в письмах куда подальше. Умилле пообещали десять золотых, если она «починит» волшебника, питающего определенную симпатию к женщинам (это было всем известно), либо накопает против него что-нибудь достаточно вонючее, чтобы Саломана можно было шантажировать.

И вот она тут, совершенно не знавшая, что порядки в Обсерватории давно изменились и кого попало куда попало не пускают. Тем более молодых зеленых прохиндеек, которые могут отвлечь уважаемых магов от исследований.

— Ага, ты просто не знала, что тут охрана… — потряс я обмякшей гоблиншей, — Вот и попыталась прорваться нахрапом…

— Джо… — окончательно понурилась гоблинша.

— Ничего, — ободрительно встряхнул я её, — Всё у тебя будет хорошо. Я возьму тебя на работу. Нормальную, а не такую.

— Оо… — почти благоговейно выдохнули оба охранника-гремлина, а сама гоблинша оживилась.

— Но сначала проверим мага, — решил я, — Не под запись!

Гильдия Магов, по сути, сборище бездельников. Активно работающий волшебник — на вес золота. Если этот Саломан Багамутти действительно «сломался», то надо посмотреть, что его вынудило.

Поломку мы обнаружили быстро. Волшебник лежал в прекрасно обустроенной келье, которую ему отвели гремлины, а на его груди обретался амулет с суккубой, что продаются в одном очень известном магазине Мифкреста. За очень большие деньги. На всей худой и истощенной морде лица Исследователя было крупными буквами написано, что он не жалеет ни о единой медной монетке, заплаченной за побрякушку.

Дилемма, однако, с уважением подумал я, глядя на мага, оттягивающегося на полную катушку. С одной стороны, явно видно капитальное злоупотребление, с другой стороны — оно вызвано покупателем, заключенный демон попросту не может вытянуть больше определенной, совсем незаметной, доли энергии в день. С другой стороны…

— Так, держите вот это, и вот это, — передал я амулет Саломана и пыхтящую гоблиншу сопровождающим меня гремлинам, — Принесите ведро холодной воды, поесть, крепкого вина…

Орал очнувшийся и облитый холодной водой Саломан знатно, но недолго, куском ветчины я его заткнул без каких-либо проблем. Потом, правда, понадобилось проводить долгую профилактическую беседу с человеком, который, наконец-то, обрёл счастье и больше не хотел находиться в этой жестокой, сухой и дефицитной на сиськи реальности, и тут, к моему вящему счастью, оказалось, что под маской истеричного и похотливого невротика действительно прячется могучий ученый ум. Исследователь, выслушав мои спокойные доводы насчет умеренности, согласился, то трахаться еще лет двести пятьдесят, но по уму, куда лучше, чем прожить еще неделю в угаре полного погружения. Еще пять минут задушевных разговоров — и вот, товарищ Багамутти не просто благодарен, а захвачен идеей о написании диссертации по поводу проведенного исследования, благодарен за мой небольшой взнос, а еще планирует распространить эту научную работу (рекламу моих амулетов) по всем своим одиноким, несчастным и богатым коллегам.

Проблема решена!

В том же духе раскидав несколько местных затруднений, накопившихся за время моего отсутствия, гуляющий с гоблиншей подмышкой я наконец-то смог добраться до главной проблемы, на которую мне жаловались гремлины: гражданская война среди зергамотов, четырехногих здоровенных горилл, кочующих по лесам волшебного мира вокруг Великой Обсерватории.

Зергамоты любили выпить и не любили работать, будучи эдакими маргиналами волшебного мира. Несмотря на то, что выпить им получалось невероятно редко, эти обезьяны несли свою любовь к бухлу в генах. Мы это использовали с выгодой, обменивая крайне умеренное количество особого алкоголя на гуано этих самых горилл, содержащее в себе не только ценное удобрение для гремлинских огородов, но и семена растений, сожранных по всему лесу. Однако, здесь был нюанс: собирание какашек в племени оказалось работой чрезвычайно унизительной, из-за чего у горилл возникли множественные конфликты на почве альфасамцовости. Постепенно это вылилось в настоящую войну племен, где воров говна унижали, гнобили и гоняли ссаными тряпками.

— Дошло до того, что их изгоняют из собственных племен и они начинают бродить вокруг Обсерватории… — развел руками Исито Ягуёме, один из моих наиболее преданных товарищей-гремлинов, — Эти зергамоты плохо себя чувствуют без племени, они становятся опасны для нас. Я слышал, что пара из них ждёт, пока созреют наши плодовые деревья, чтобы начать питаться их плодами…

— Значит, начинайте их приручать, — подумав, решил я, — Поручайте несложные задания, платите за них едой и небольшим количеством выпивки. Самые элементарные, можно даже ненужные, какие у вас выполняет починка машин без функций. Потом, когда они привыкнут, начинайте поручать задания, для выполнения которых нужно два зергамота, и так далее. Одомашнивайте скотину, одомашнивайте. Не смотрите, что она говорящая, одомашнивайте…

Подмышкой у меня хрюкало и вздыхало. Умилле Корнблюк явно была причудлива до опупения идея одомашнивания наглой гориллы-алкоголика размером с небольшого слона. Ну, в принципе, журналистка даже не подозревала, как я собираюсь её грязно использовать, так что ей было всё простительно.

Вернувшись домой, я протянул Умиллу крайне подозрительно посматривающей на меня Аранье.

— Что это? — сварливо осведомилась бывшая пиратка.

— Это Умилла, она беременна, — доложил я, вызвав придушенный женский вопль с верхнего этажа, а затем поспешно уточнив, — Не от меня, просто нанял. Теперь она наши глаза, уши, руки, ноги и жопа в Мифкресте. На зарплате в десять золотых в месяц.

— Тогда поставь на пол и изыди, — подумав, Аранья сменила гнев на милость, — Мы тут как-нибудь сами… Иго… Игорь! Фу! Нельзя!!

Поздно. Журналистка и кракеновая метла, которые как-то раз уже виделись, снова встретились.

Шум-гам-крики-писки-визги… эх, ну почему это всегда там, где я?

— Потому что ты безответственный манипулятор, скотина, хам, подлец, ворюга и мерзкий тип? — спросил меня Шайн, когда я зашёл в кабинет, жалуясь по ходу дела на всё про всё. Рядом с котом сидела его маленькая копия.

— Я⁈

— Ты смотри, как удивляется, — покачала головой Лючия, выходя из моей туалетной комнаты, — Натурально так. Сын, держи его!

И тут меня спеленали волшебством. Раз — и всё, Джо — куколка, затянутая в силовые нити, к которой сбоку хитрым пауканом подкрадывается ни разу не расслабленный эльфийский мудрец с прищуренными глазами на своей вытянутой, благородной, умудренной роже.

— Это что за игры? — недовольно интересуюсь я у богини, вернувшейся с рабочего визита, но где-то заховавшей моё настоящее тело.

Вместо неё отвечает Лунный кот.

— Никаких игр, Джо, — ухмыляется Шайн, весело топорща усы, — Просто мы тут заметили… ты реально вкладываешься в поручение Шакалота. Стараешься. Готовишься…

Упс…

— Вот нам и стало интересно, что же он такое тебе посулил…?

У-у-уууупс…