Джо – 5

Глава 6 Особенности национального гарема

Велик и славен Руманапур, столица султаната Пиджах! Правит здесь светлоликий и достославный султан-падишах Муджар кар Махнуддиб своей твердой рукой и ясным разумом…

— Отвага и честь! Дворцы и песо-оок…

— Шайн, заткнись. И так жарко.

— Ты первый начал!

— Я сейчас умру… — это уже была прекрасная гомункул с суккубой внутри, падающая лицом в раскаленный песок. Поймав её за пояс, я задумчиво уставился туда, где цвел и пах Руманапур, огромный город, сердце всей пустынной торговли, жемчужина северо-востока континента Бариус. Виды манили, звали, вдохновляли состряпать летающий ковер и тереть вообще все лампы, что попались бы мне навстречу, но нет.

Спонсорами «нет» были два смуглых амбала с восточными чертами морд лица, стоящие за моей спиной. У обоих на груди были целые вязанки амулетов, некоторые из которых дали этим ваххабитам сигнал о том, что мы волшебники и волшебные создания. Теперь, за всё время посещения этой чудесной страны, оба этих бородатых абрека не должны были отходить от нас и на шаг, за что полагалось им платить четыре серебряных монеты в день.

Облом? Облом.

Ладно, идем в ближайшую чайхану, будем чайхоать и думать, где наша жизнь свернула не туда.

— Вообще-то, — залезший на меня с горячего песка Шайн щурился на выжигающее пустыню солнце, — Мы идём в твоем фарватере, капитан. Вопросы про повороты — это к тебе. Нет никаких «мы».

— Слепое доверие чревато, мой друг, — пыхтел я, таща суккубу, — Не успеешь опомнится, как ты сидишь духом в амулете и переводишь с одного языка на другой. Ну или имеешь в башке пять неполноценных личностей.

— Это не так уж и плохо, Джо. Мне нравится их кошмарить!

— Да и мне неплохо. Ты куда спокойнее стал, получив возможность безнаказанно унижать кого-то.

— Да!

Достигнув города, я приступил к своей миссии прикрытия — начал узнавать местные рецепты алкоголя для людей и прочих других рас, живущих неподалеку. Получалось… никак. Каждому, с кем я заводил диалог благодаря амулету-переводчику и суккубе, понимавшей, как оказалось, все языки в полном контексте, моё сопровождение тут же сообщало, что руманапурец имеет дело с волшебником, от чего цены на всё взлетали просто до небес.

Причины подобного выяснились быстро. Как оказалось, когда местный султан был маленьким султаненком, в смысле принцем, Боевой маг его папаши по приказу повелителя пальнул по кустам огненным шаром, а за кустами как раз сидел наш дорогой Муджар кар Махнуддиб, мирно общавшийся с недавно подаренным ему жеребенком, решившим поваляться на травке. В результате случившейся детонации кустов будущий султан приобрел хор-рошую такую контузию и магобоязнь, а жеребенок исполнил свой долг, прикрыв хозяина ценой своей жизни. Всё это оставило жирный отпечаток на психике принца, что не только позволило ему ухайдокать несколько претендентов на трон, став папиным любимцем, но и вылилось в неприязнь к магам по всему Пиджаху. Не сразу, конечно, но наш контуженный султан правил уже пятьдесят два года, и за это время целая страна научилась смотреть на волшебников, как на говно.

— Ладно, здесь нам ловить нечего, — решил я через несколько часов, — Валим домой. Шайн, ты знаешь, что делать.

Разумеется, кот знал. Пока мою уходящую к башне спину сверлили взглядами бдительные моджахеды, кот нашел среди привратной стражи заснувшего аксакала и сделал из него саксаул, стащив всю пачку амулетов, болтавшихся на шее сопящего мавра. Ловкость маленьких лапок, бегущих по песочку, два маневра, три притопа, и вот, вернувшиеся в прохладу башни, мы изучаем добычу с целью взломать детектор магии, сделав меня для него невидимым.

Способ этого самого взлома я нашёл очень быстро. Точнее, он сам нашёлся, зайдя ко мне домой, как к себе домой.

— Дорогой мой родственник, Эфирноэбаэль! — покоробил я всего эльфа лихой инсинуацией, — Не сочти за труд, помоги разобраться!

— Ты мне и так должен по гроб жизни, — отмахнулся от меня великий мудрец, хлещущий дорогой сибарский чай, как обычное пареное сено.

— За что? — поинтересовался я.

— Не сдал тебя лон Элебалам, — пояснили мне за эту жизнь, — Если они узнают, что это ты нас атаковал силой бога несчастий, то тебя похоронят заживо на дне океана. В гробу, сделанном специально, чтобы не выпустить душу после смерти тела. И это только так, то, что мне прямо сейчас на ум пришло…

— Аргумент, — покивал я, внутренне содрогнувшись, — Хотя я не виноватый был совершенно…

— Еще бы! — злобно хрюкнул в кружку эльф.

— Тогда подумай вот о чем. Пока я занят заданием бога безумия, у Лючии остаешься только ты…

— Так! Ну-ка показывай, что там у тебя!

Оставив эльфа разбираться с поделками пустынных волшебников, зачморенных ушибленным султаном, я отправился в Липавки вместе с Лючией, которой приспичило посмотреть, как там живут эти ваши простые смертные своими собственными глазами. Желание богини прошвырнуться было мной воспринято как закон, поэтому мы вышли красивые и под ручку, улыбаясь друг другу так, как будто бы во всем Орзенвальде остались только мир и любовь. Идиллия шла ровно до момента, пока я не отворил галантно ворота своей крепости, чтобы выпустить шаловливо на меня посматривающую девушку.

— Здорово! — встретил нас Кум, пасшийся возле ворот со внешней стороны.

— Айяяяя!!! — ответила ему богиня, взлетевшая мне на руки со скоростью укушенной в зад сороки, — Он говорящий!!!

— И незачем так орать, — укоризненно поведал ей гигантский черный бык с покрытыми металлом рогами.

— Джо!! — гаркнули мне прямо на ухо через несколько секунд, — Зачем ты создаешь новые виды разумных животных?!!

— Это не я, а Шакалот, — попробовал отмазаться я, стоящий как дурак, в воротах и с богиней на руках.

— Брешет, — доверительно заметил Кум, а затем, подойдя, потерся об зашатавшегося меня огромной головой, — Батяня!

Ууу, сука. Здравствуй новая головомойка и еще одно предупреждение о том, что эльфы о подобным знать не должны. Зарежут!

В процессе прогулки по деревне выяснилось, что здоровый черный бык и не думал делать из своего появившегося разума какую-нибудь тайну, потому как не успели мы войти, как он уже оказался облеплен детьми, вовсю треплющимися ему на ухо. Кум, ранее славный своим дурным характером, вполне благодушно отнесся к едущим на нем человечкам, причем шел не молча, а справлялся об их житье-бытье, называя каждого по имени. Взрослые жители деревни его тоже приветствовали, интересовались здоровьем, приглашали в гости. Я только качал головой.

Сам хозяин быка, нагнавший нас, когда уже были в центре, около дома старосты, вовсю интересовался у волшебника, а не будут ли теперь от Кума говорящие телята, потому что таких жрать ни у кого рука не поднимется. Пораскинув мозгами, я уверил бедолагу, что нет, таких телят точно не будет, жрите с удовольствием. Мрачный смешок огромного животного, подкравшегося к хозяину и ставшего причиной терминального испуга бедолаги, завершил картину. Правда, трезвомыслие быка удивило. Он только на ухо шепнул тому: «Не на моих глазах!».

— Я начинаю тебя побаиваться, Джо, — призналась Лючия, поигрывая листом хрена, украденным богиней с чьего-то огорода, — Ты точно святой бога совпадений, а не пророк хаоса?

— Да я самый мирный разумный на свете! — тут же обиделся я, — Ты же сама знаешь!

— Ты опытный, хитрый и… вне системы, — стала серьезной богиня, вглядываясь сверху вниз в моё честное лицо, — Нарушаешь правила, о которых вокруг и не догадываются. Создаешь новое, такое, к чему никто не готов. Используешь всё для достижения своих целей. А когда целей нет — ты развлекаешься. Ты негодяй, Джо. Ужасный негодяй!

— Очень романтично, — я ухмыльнулся прямо в лицо стоящей передо мной девушке, — Только нас тут таких двое, светлейшая. Ровно две штуки.

— А я-я?

— А ты — нет! — рявкнули мы на подслушивающего Кума, улыбаясь при этом от уха до уха.

— Будь осторожен с Шакалотом, — пробормотала богиня, глядя вместе со мной на трусящего вдаль быка, решившего заглянуть к Знайде, — Он безумен и непредсказуем.

— Но никогда не обманывает? — попробовал я уточнить.

— Да, никогда, — подтвердила Лючия, — Он, при этом, слабейший бог Орзенвальда. При этом — самый опасный. Прямо как твой Дахирим. Учитывай это, Джо.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — серьезно кивнул я, задумываясь.

Путь важнее результата. Дорога — сама по себе кладезь маленьких и больших результатов, достижений, удач и провалов, что ты терпишь и принимаешь, пока идёшь к цели. Смысл ведь не в солонке, которую должен у меня попросить принц, а в чем-то, что я сделаю на пути к этому моменту. Если он, конечно, есть, этот смысл, а не какое-нибудь безумие вместо него, которое Шакалот использует в своих целях. Может, сам Муджар должен сойти с ума, убить первого претендента на престол, брата Рахмуда, а затем погрузить всю страну в безумие? Вряд ли, конечно, но с волшебниками они же почти воюют. Вот, кажется, зацепка.

— Не старайся понять, — донесся до меня голос спутницы, — Провалишься. Чувствуй. Хаос и безумие близки друг другу, но не одно и тоже.

— А что есть хаос? — проворчал я, сам и ответив, — Не понятый порядок.

— Или специально запутанный, — задумалась Лючия, — Или не специально. Или сломанный.

— Главное — что не понятый… — вздохнул я, — Идем, дорогая. Я подкуплю твоего сына своей секретной коллекцией манадримов, а затем мы с тобой отправимся пугать колдунов-пиратов в Пазантразе.

— Звучит заманчиво! А что тебе там нужно? — прищурилась беременная моим ребенком женщина.

— План «Б» для обоих моих планов.

Эфирноэбаэль, уже разгадавший волшебство султанских амулетов, сильно ругался, узнав, что, оказывается, еще видел не все мои приключения, но быстро сменил гнев на милость, увидев, сколько кристаллов я от него прятал. А может и затаил, тут уж ничего не скажешь. Похватав всё, что я ему выдал, древний эльф ушел в лес к Наталис, заявив, что хочет посмотреть «насколько там всё у девочки безнадежно», а мы с Лючией отправились в Пазантраз, перед этим очень плотно поговорив на одну щекотливую тему.

— Джо, думаю, пришло время тебе сказать. Мы, точнее я, призываем души из других миров, но мало какая из них является сродственной с магией изначально, — богиня покусывала свою верхнюю губку, выглядя слегка взволнованной, — Например, как твоя. Душа проходит трансформацию, причем, определить её границы не могу даже я. Она… раскрывается для магии, перерождается, но, чем интенсивнее процесс, тем серьезнее трансформа. Талант, основной «канал» волшебника, должен быть уравновешен в той мере, в какой душа должна соответствовать новому вместилищу. Причуда, особенно такая мощная, как у твоего друга Освальда — не может быть закрыта или изменена без того, чтобы не нанести его личности, его основе…

— То есть, он теперь сам, до смерти, будет наносить себе вред? — скривился я.

— Душа меняется после каждой жизни, Джо, — пожала плечиками богиня, — В следующей Освальду просто надо будет быть осторожнее с алкоголем. А через еще пару — это сгладится, душа придёт в равновесие. Зато он останется волшебником.

Теперь понятно, почему старушка Лонкабль иногда прибивает младенцев, узнав о них нечто совсем уж жуткое. Жестко, конечно, но лишь с точки зрения смертного, а не бессмертной души. Хотя тогда, получается, странно, что я не потерял в волшебной силе, когда Лунного кота от меня отделили, а наоборот, приобрел.

— Ничего странного, — фыркнула моя блондинистая спутница, вступая под своды гигантской пещеры, в которой жили гоблины Пазантраза, — Шайн изначально не был частью тебя, твоя душа излечилась от повреждений, нанесенных Дахиримом, когда он спаял тебя и свое животное в одно целое. Ты, Джо — особый случай. Ты всегда особый случай.

— Горжусь до потери пульса!

— Не язви мне тут!

Что хорошего в том, чтобы иметь пять опытных, тертых жизнью колдунов, в своих зависимых должниках? Ну, буквально, всё. Бывший пиратский Конклав, прибывший в нищий гоблинский город, изначально думали, что попали в тюрьму, но это мнение претерпело изменение буквально взрывными темпами. Гоблины, возвращающиеся из моей башни уже волшебниками, начинали перестраивать дома, возводя их из камня, которого здесь более чем хватало, маги помогли наладить производство спиртных напитков, от которого начали поступать немалые средства в бюджет, а уж затем, когда мы еще и занялись караванами карлов, да добыли целую гору хриобальда… Я уж молчу про отдельную строку бюджета, образовавшуюся из-за того, что я научил всю пятерку бывших пиратских магов записывать манадримы. А ведь они, эти колдуны, жили далеко не так, как живет большинство волшебников! Этим гадам было, что вспомнить!

В общем, Пазантраз и его мастера цвели и пахли настолько, что Лючия даже начала хмуриться, видя это безобразное изобилие и счастливые морды всех подряд. Это очень помогло, когда мы предстали перед Конклавом, тут же затрясшимся от страха — маги помнили, что светлая богиня имеет на них здоровенный зуб за разную фигню. На сотрудничество все пятеро не просто пошли, а побежали, даже забыв поторговаться, хотя ничего особенного мне нужно не было. Вышло замечательно, всё-таки, вместе с большими деньгами в головы людей обычно приходят и большие фантазии, а нам тут гарем из человеческих девиц… о!

— Товарищи! — обратился я к своим старикам, — А вы гарем… хотите? Бесконечный.

Лючия запыхтела, но мужик остается мужиком, даже прожив триста пятьдесят лет. Дориан Ваушторммер, глава Конклава, невесть как удержавшийся на этой позиции, не убоялся ответить.

— Хотим, но не сможем, — честно сказал старый маг, — а одна женщина слишком быстро наглеет. Но это ничего…

— У меня есть решение этой проблемы! — бодро заявил я, — Сейчас мы с вами договоримся о беспроцентном кредите!

И вот так, на ровном месте, старина Джо впарил еще пять амулетов с суккубами, каким-то чудом уже оказавшимся у него в карманах. Две с половиной тысячи золотых как с куста!

— Эрджину тоже нужно, — внезапно подал голос Аюшанк Смоллдабрук по прозвищу Живая Нога, — Он тут с тоски почти загнулся, а ведь еще молодой парень! Джо, у тебя будет еще один такой амулет?

— Эрджин? — поинтересовался я.

— Местный маг башни, затворник, — пояснил Ваушторммер, — Хороший парень. Мы его постепенно вытягиваем из… того состояния, в котором он пребывал последние пятьдесят лет. Учим понемногу. Ему такая подруга нужна очень. Все сложимся.

— Отлично, — кивнул я, — Тогда принесу, вместе с изображениями нужных безделушек.

Я долго думал, как лучше будет ворваться в жизнь нужного мне принца, и понял, что наиболее разумным подходом будет заявиться в силах тяжких, как иностранный купец особо высокой жирности. Что может быть жирнее груза абсента и целой кучи безделушек из хриобальда, вы спросите? Ничего. Это товары не просто высокого уровня, это прямо полная вышка. Настолько крутая, что дальше некуда. А еще…

— Даже не смей об этом думать, Джо Тервинтер!

— Дорогая, мне же нужна будет охрана…

— Возьми своего быка!

— Это не мой бык, это мой друг!

— Ты собираешься…!

— Да, собираюсь.

— Ты невыносим!!

— Я всего лишь использую то, что у меня есть, дорогая.

— Но как! КАК!!!

— Сложные времена, моя милая, — я положил руку на плечо возмущенной богине, — требуют сложных решений.

— Ты сам делаешь их сложными! — вопль женщины заметался под сводами Пазантраза.

— Это секрет пути к победе!

Следующие два дня прошли в страшной суете. Мне нужно было почти разорваться, чтобы успеть всё и везде, благо что Конклав, обрадованный скорым поступлением средств от продажи хриобальдовых поделок, нехило вложился в мою авантюру рабочей силой и ингредиентами, которых пять маститых магов уже успели себе нахомячить. Под руководством недовольного Эфирноэбаэля и под бурчание еще более недовольной Наталис, мы творили нечто прекрасное и ужасное.

Отдельно я был занят, создавая ряд узорчатых браслетов на ноги и на руки, попарно. В каждый из этих нехитрых, но приятных на вид предметов обмундирования было вложено по свернутому листу волшебного плакатика, а поверх вложений я нашил выделанную кожу молодого бригантина, весьма примечательной пазантраззской ящерки, чья шкурка славилась великолепными характеристиками, но не выносила прямого солнечного света. Текущие процессы захватили меня настолько, что на сон времени почти не оставалось, особенно учитывая то, что некая прекрасная дева, с которой мы даже не были женаты (и не планировали), продолжала требовать и получать супружеский долг, причем горькие вздохи суккубы под дверью заводили Лючию куда круче, чем хотелось бы!

…впрочем, демоница как раз и приходила постонать над душой, правда, с целью разжалобить богиню, но та, как вы понимаете, была совершенно беспощадна. Ей самой было мало!

Наконец, это свершилось. На заре дня, в который я должен был идти к дракону Безобразу (как там его звали? А, пофиг), передо мной встали десять разумных. Двадцать глаз смотрело мне в душу, двадцать ртов показывали по тридцать два зуба… ладно, не будем о математике, я и так знаю, что и как создал! И в каком количестве!

— Все за мной! И молча! — отдал я бодрый приказ, и сорок ног…

Ой, двадцать!

В общем, мы пошли, причем быстро, аж в двадцать две морды, если считать и нашу с Шайном, которому я тоже запретил говорить. Путь наш лежал через поля, леса и реки, был в меру долог, но легок, а закончился он неподалеку от башни Зеленого Рыцаря, известного в миру как сэр Бистрам. Оставив там десяток своих новых подопечных, я направил стопы к жилищу своего хорошего знакомого и собутыльника.

Признаться, сложно было опознать сэра Бистрама в мужике, сладко потягивающемся на балконе башни, слишком уж большую часть его картины составляли зеленые доспехи, но, справившись с этим, я воззвал к благородному сэру соответствующими словами. Сэр сильно удивился наличию под окнами волшебников и котов, но тут же пригласил нас войти и чувствовать себя как дома. Мы это и сделали.

А чего бы и нет? Башня-то, можно сказать, плод моих трудов, буквально подаренных барону, чтобы тот смог осчастливить своего единственного вассала. Бистрам, конечно, рыцарь, но далеко не идиот, так что он, свистнув паре своих слуг, быстро организовал нам место на посидеть, а затем сходу спросил, пылая энтузиазмом:

— Чем могу быть полезен вам, господин волшебник?

— Очень хорошо оплачиваемой услугой, сэр Бистрам, — не моргнув глазом ответил я ему.

— О деньгах не может идти и речи! — тут же возмутился радушный хозяин, — Мы же друзья!

— Тогда сто пятьдесят золотых я вручу вам потом молча, — заставил я подавиться чаем бедолагу, а затем, прокашлявшись и проплевавшись, слушать очень внимательно, — Сэр Бистрам, у меня для вас есть очень ответственное и сложное поручение, которое, клянусь, никак не затронет вашу честь и не помешает вашим обязанностям, но просто — не будет. Это я вам тоже обещаю.

— Я приложу все усилия! — выпрямился до хруста рыцарь, которому только что предложили денег на модернизацию всей башни, — Что нужно сделать, господин Джо⁈

— Срочно, но качественно выучить десяток… людей, которые будут охранять важного купца, — пояснил я, — Меня. Точнее, они должны будут производить впечатление опытных и бывалых бойцов, вымуштрованных для совместной работы. Я снабжу вас снадобьями, которые уберут усталость и позволят спать всего по три часа в сутки, но эти люди нужны мне как можно скорее. Жить они будут у вас.

— Я берусь за это поручение, господин Джо! — в глазах Бистрама сверкнула сталь, — Но, уверяю вас, сколько бы сил я не приложил, это задание не может быть оценено выше, чем в три десятка золотых!

— Нет, старина, — ухмыльнулся Шайн, вскакивая на стол с хвостом, задранным трубой, — Ты сейчас всё поймешь. Оно будет стоить каждой медной монеты.

— Сэр кот? — недоуменно уставился вассал барона на довольного как не знай кто Шайна.

— А он прав, — поднялся я, — Идемте, сэр Бистрам. Я познакомлю вас с вашими подчиненными.

Через несколько минут, узрев, кого именно ему надо будет муштровать, Зеленый Рыцарь застыл истуканом аж на пару минут. Затем, сэр рыцарь неловкими движениями сильно заржавленного механизма повернулся ко мне. В его глазах светилось «я не смогу!!!». Шайн сдавленно захихикал, прижав лапу к пасти.

— Сможете, сможете, — я утешительно похлопал бедолагу-инструктора по плечу, — Я захватил нужные… препараты. Сейчас таблеточкой закинетесь — как рукой снимет, спокойный станете как священник в запое. А вы — чтобы слушались сэра Бистрама во всем! Каждая его команда — для вас закон!! Понятно⁈

— Сэр, да, сэр! — бодро гаркнул десяток голосов… гомункулов, в которых сидели свежевылупленные в них суккубы.

Очень. Красивых. Гомункулов.