Деймос. Аспект силы

Глава 35 Деймос

Когда вернулся из кабинета командор-маршала в личную капсулу, первым делом активировал голоэкран на стене и углубился в поиск по сети. Доступ к возможностям у меня ограничен, но довольно быстро смог найти подходящую функцию — туристический сервис «Банк впечатлений». Основной его функцией являлось накопление воспоминаний — можно было записывать и сохранять события, а после переживать случившееся заново в виде реальных снов или вовсе в новой вариативной имитации через виртуальную реальность, на что средств хватает. Меня основная функция сервиса не интересовала, тем более инфантам нельзя копить воспоминания. Главное — в банке впечатлений была карта Звездного пути Арагона с возможностью вносить правки, отмечать посещенные места и территории, а также делать заметки. Правда, на карте сервиса не отображалось большинство клановых замков и военных баз, но расположение большинства из них я и так знал.

Сервис оказался весьма недешевым. Денег на личном счете у меня пока нет, все на долги за уничтоженного синта-дуэлянта уходит, но я оперировал средствами отряда — с полным доступом предоставленным Ритой, так что оплатил подписку и углубился в восстановление увиденного во время демонстрации Рамиро. Лишь далеко за полночь я нанес на карту все, что запомнил из показанной мне схематичной проекции звездной системы, где отображались зоны влияния фамилий.

Восстановил не все, до мельчайших деталей увиденное не запомнил, но основное уверенно воспроизвел. Лично мне эта информация пока не нужна, но в будущем лишней точно не будет — ну или как минимум, ее можно продать. Здесь так-то десятки, если не сотни тысяч в перспективе — посмотрел я на восстановленную по памяти картину.

В интерактивной карте хранились огромные — но пока виртуальные деньги, а для ее сохранения пришлось еще сотню этерналов отстегнуть реальных. Неприятным сюрпризом стало, оказывается моя подписка столь расширенный функционал не поддерживала. Ругаясь под нос на жадных разработчиков, я завалился на койку и вперил взгляд в потолок, задумавшись о более насущных проблемах.

Лорд Рамиро в общении со мной сегодня выступил нагловатым, хамоватым, где-то даже чудаковатым и откровенно психически неуравновешенным человеком. Размышлял я сейчас о том, было ли это его естественное состояние, или просто надетая на время маска специально созданного образа?

После того как люди научились переносить оцифрованное сознание на стек — называемый квантом души, у многих случались психические отклонения в виде болезненной зависимости, выражающейся в постоянной замене телесных оболочек. Некоторые меняли их десятками и сотнями, не удовлетворяясь результатом в стремлении или к постоянному разнообразию, или к недостижимому идеалу.

Я знал, что протектор Рамиро был одним из тех, кто оболочку свою никогда не менял — только восстанавливал, об этом как-то мама обмолвилась случайно, а я запомнил. Но сейчас у меня появилась уверенность: не меняя телесную оболочку лорд-протектор менял образы. В том, что Рамиро совсем не такой неуравновешенный и местами недалекий, каким показался мне сегодня в ходе беседы, я был уверен.

Еще по мере осмысления недавней беседы мне постепенно начало казаться, что он выбрал подобную манеру не для меня, а для кого-то другого — может быть, для дона Диего, который наблюдал за нами из-под пелерины размытия. Командор-маршала я заметил тогда, когда вошел в боевой транс — перед взором сразу отобразился его силуэт, видимый вне привычного спектра зрения. Сильно я удивился его присутствию — впрочем, судя по его реакции, удивление было взаимным; вот знал бы, что дон Диего в кабинете, не стал бы устраивать представление с попыткой подстрелить Рамиро, повел бы себя более разумно. Но вот сорвался, не выдержал.

А может быть протектор использовал маску сегодняшнего образа для преторианцев, если собирается отправить их обратно в Метрополию? Или же для кого-то другого, кто мог бы наблюдать за происходящим — пока без дополнительной информации мне этот его замысел не постигнуть. Зато я прекрасно понял главное — используя меня и мое стремление, мою жизненную необходимость вернуться обратно наверх, он хочет если не развалить, то уж точно повредить систему управления Арагоном, чтобы после ее реконструировать. Может быть хочет использовать меня как скальпель, а может как таран — кто знает?

Другое дело, что Рамиро наверняка пожелает показать мне, что я не единственный его вариант для осуществления деконструкции системы. Или захочет показать это даже не мне, а другим, чтобы в глазах сторонних наблюдателей я казался не инструментом будущего разрушения системы управления и контроля Арагона, а лишь игрушкой в руках скучающего и откровенно психически неуравновешенным правителя.

Подобные размышления привели меня к невеселому выводу — в ближайшее время нужно ожидать серьезных проблем. Вплоть до того, что я могу в роли гладиатора в Колизее оказаться, бои в котором мы наблюдали вместе с новой и уже почти забытой подружкой Эрменгардой за день до моего падения на дно инкубатора.

Соскочив с кровати, я вновь активировал голопространство и открыл карту зон влияния фамилий в Арагоне. Нет, не нужна мне такая информация, надо срочно искать на нее покупателя, пока не устарела. Деньги нужны сейчас, а это знание в ближайшем будущем мне точно не пригодится. Тем более что, если получится подняться по ступеням инкубатора, звездную систему я собираюсь покинуть. И пусть уходить планирую, чтобы вернуться, но к тому моменту эта карта уже точно будет неактуальной. В общем, надо с Веласкес поговорить, может найдет кого-нибудь, кому подобная информация интересна будет — главное только с покупателями быть осторожным, чтобы на виселицу за измену Республике не уехать.

Сделав такой окончательный вывод, я подумал, что пора бы уже спать, но прежде решил быстренько подрегулировать визуальный ряд монитора — доступ к настройкам интерфейса у меня был. Быстренько конечно же не получилось, закопался в настройки так, что отвлек меня только управляющий голос, отправив по зеленым линиям на утреннюю тренировку — вот и первая ночь после возвращения прошла.

В спортивной зоне собрался весь отряд — восемьдесят восемь человек, если без меня считать. Нет только Стефы — она заранее отправила мне сообщение, что командор-маршал рекомендовал ей в выходные дни отдыхать, не участвуя в жизни отряда, якобы ее присутствие вне рабочей недели мешает укреплению социальных связей между воспитанниками. Ну, мешает так мешает, значит выходные дни будем без нее. Хотя мне Стефы не хватает, когда она рядом как-то спокойнее.

Прямо передо мной сейчас выстроились двадцать инфантов в серых комбинезонах с эмблемами эскадрона на рукавах. Выстроились не монолитом, двумя группами. За Бенджаменом девять бойцов его атакующей команды, которых Веласкес переманила из второго отряда. Отдельно от них основа старого состава — Паула, рядом с ней три инфанта со смутно знакомыми лицами, а еще Летиция с Деборой, за каждой по две девочки. Здесь состав разный — бойцы как из нашего старого отряда, так и перешедшие из одиннадцатого, откуда тоже Веласкес сумела нескольких переманить.

Обязанности капитана в мое отсутствие выполняла Паула — Веласкес так рассудила. Были в этом ее решение как плохие, так хорошие стороны. Сам я бы поставил Бенджамена, а Паулу сделал заместителем, но это было бы верно только в случае лично моего присутствия, так что на мой взгляд Веласкес сделала все правильно.

За группой бойцов в серой униформе собрались инфантилы в светло-зеленых комбинезонах. Сгрудились полукругом, тоже разбившись на небольшие группы по интересам. Большинство толпится вокруг лидеров — Риты, и стоящего за ее плечом Антонио с повязкой на глазу, сохраняющего важный вид. Вот умеет, не отнять — при всех своих минусах, особенно если его в неудобное положение не ставить, выглядит как прирожденный начальник.

На меня смотрели и определенно ждали ободряющих слов. Говорить перед толпой совершенно не хотелось, но без мотивационных речей общее дело хорошо не пойдет, поэтому пришлось остановиться и показать, что не зря моему мастеру-ритору деньги платили.

— Всех приветствую. Кого знаю — рад видеть, по всем скучал. Кого не знаю — приятно познакомиться, скоро узнаем друг друга лучше. Поздравляю всех с переходом на вторую ступень Великой лестницы. Позади у каждого из нас остался тяжелый год, но нужно понимать, что впереди долгий и еще более тяжелый путь, ведущий нас как к радости побед, так и к горечи поражений, но главное в нашем пути — это достижение общих поставленных целей. Будет непросто — это я вам обещаю. Но мы с вами, все вместе, обязательно со всем справимся.

Хлопнув в ладоши, сцепив руки и подняв их над головой в ободряющем жесте, послушал сдержанный одобрительный гул и прошел к Рите с Антонио. Отряд — ободренный моей уверенностью и обрадованный короткой официальной процедурой, рассасывался по сторонам, так что вокруг нас довольно быстро образовалось пустое пространство.

Рита улыбнулась мне приветливо и немного несмело, а потом вошла в рабочий режим робота-исполнителя и зачастила словами как пулемет, нагрузив рутиной отряда. Я слушал вполуха — серьезных проблем не было, а разбираться в текущих вопросах у меня не было желания, хотя выслушал с демонстративной заинтересованностью, даже пару умных мыслей высказал. Попросил Риту мне каждую субботу теперь делать подобные сводки с выборкой острых проблем и вопросов, сообщая лично или отправляя на почту. Небесполезное мероприятие — несмотря на мою невовлеченность позволяет держать руку на пульсе, чтобы не пропустить что-то действительно важное.

После доклада и короткой беседы перешли к тренировкам. Антонио несмотря на экзоскелет двигался довольно активно. Может прочувствовал вкус наслаждения после хорошей тренировки, а может старался так убегать от физической неполноценности, не отставая от других, но факт налицо — его упорство хорошо заметно. Рита же, к счастью, в мое отсутствие перестала гореть деятельностью в ущерб здоровью и больше не выглядела как загнанный олененок. Свежа, бодра и заметно весела по случаю моего возвращения — прямо смотреть приятно.

Сегодня, в субботу, учебные занятия были сокращенные, а вел их незаменимый еще с первой ступени мастер Герхард. Большая аудитория лектория была практически неотличимо похожа на ту, где мы занимались на первой ступени, здесь только щиты с гербами эскадронов поменялись местами. В самом центре, в нашем секторе седьмого отряда, теперь висел зеленый с белым василиском, а красный с золотым грифоном переместился правее, к одиннадцатому отряду.

Сектор второго отряда значительно поредел из-за перешедших к нам инфантов, остальные отряды вроде в прежнем составе. Если кто-то по пути перехода с первой ступени на вторую и потерялся, то единицы, визуально незаметно. Хотя неплохо было бы подсчитать точное количество оставшихся воспитанников, надо дать задание Антонио.

Занятия прошли для нашего отряда практически без участия мастера Герхарда, по индивидуальным программам. Рита подтянула общий уровень, так что весь состав, даже самые тугие инфантилы, вышел на учебный ранг «Е». Половина инфантов была уже с рангом «Е+», а несколько занимались на уровне «D» — невероятный прогресс, учитывая наши стартовые позиции отряда дивергентов.

После обеда весь отряд направился в отдельную рекреационную зону — Рита по-прежнему проплачивала ее для всего отряда, а я повел заметно увеличившийся эскадрон на контрольную тренировку. Завтра первый соревновательный день, а это значит не четыре матча как обычно во время учебно-тренировочного турнира, а шесть — каждый эскадрон поочередно встречается с тремя другими, так что все без исключения бойцы заметно нервничают. Даже Бенджамен, нервозность скрывающий за вызывающими взглядами, периодически бросаемыми в мою сторону.

За первой тренировкой я наблюдал без комментариев, сразу всем сообщив, что сегодня не вмешиваюсь — ничего быстро не изменю в подготовке, а ломать наработанные схемы не собираюсь. В мое отсутствие программы тренировок создавала Веласкес, да и вообще в норме для эскадрона это делает ментор — это у нас в седьмом отряде поначалу чуть ли не анархия царила. Так что сегодня Паула с Бенджаменом стандартно получали список заданий к выполнению, за чем я и наблюдал никак не вмешиваясь.

Сходу понял, что атакующая десятка Бенджамена выглядит нормально. Не плохо, не хорошо — нормально. Сравнивать мне, правда, особо не с чем — наблюдал я всего три соревновательных дня второй ступени, но на этом фоне группа Бенджамена не выделяется ни в худшую, ни в лучшую сторону.

Проблемы выявились с оборонительным составом Паулы, причем проблемы серьезные, и именно с ней самой. Практически сразу мне стало ясно, что Паула теперь боится принимать ответственные решения. Ее ошибка в первом раунде матча-вызова, когда она купилась на уловку противника, что могло стоить нам победы если бы не Антонио, буквально в корне убила в ней всю инициативу. Сейчас Паула действовала в русле парадигмы «как бы чего не вышло» — и пусть значительно улучшив личную подготовку за минувший месяц, на уровне эффективности она теперь не выше Антонио в день матча-вызова. Только Антонио тогда медлил и даже тупил из-за отсутствия возможностей и навыка быстро действовать, а Паула сейчас тормозила из-за боязни принимать ответственные решения.

Зато Летиция и Дебора выступили вполне неплохо — у каждой было по две инфанты в подчинении и назначенные направления они неплохо закрывали, качественно отщелкивая бойцов Бенджамена из атакующей группы.

На тренировку у нас оказался выделен всего час. Это очень плохо — соперники пользуются правом проводить сдвоенные тренировки, другое дело что теперь в наших соперниках три команды, так что одна остается без лишнего часа, как и мы. В зоне ожидания под ареной после окончания тренировки нас встретили драконы и грифоны. Значит, сегодня пегасы остались без пары — может быть, получится это как-то использовать, надо подумать.

После окончания тренировки я отправил почти весь состав в спортивный зал заниматься по своим индивидуальным программам, которые им тоже Сандра назначала. В казарме оставил узкий круг — Паулу, Бенджамена, Летицию и Дебору, а также вызвал дополнительно Риту и Антонио. Они пришли, когда остальные уже переоделись, так что мы сразу собрались вокруг стола. Рита, как я и попросил, принесла лист бумаги с перьевой ручкой, на которые сейчас все с интересом поглядывали недоумевая.

— Бенджамен, — привлек я внимание оставшихся.

— Да?

Смотрит со смелым вызовом и даже некоторым превосходством. Имеет право — судя по взглядам остальных, Бенджамен сегодня превзошел себя. Да, на моих глазах он четыре раза из шести забирал победу в тренировочных раундах, так что Паула сейчас на фоне него выглядит бледно. У меня, правда, на этот счет было свое мнение.

— Очень плохо, Бенджамен. Я ожидал от тебя большего.

Моей подаче удивились все, и не все ее поняли.

— Твои ожидания — твои проблемы! — быстро нашелся Бенджамен, сверкнув глазами.

Произнес он это с таким вызовом в голосе, что остальные не только еще более удивились, но и заволновались, чувствуя намечающуюся ссору. Но на конфликт я не пошел, заговорив в ответ совершенно спокойно.

— Бенджамен, в нашем эскадроне фигура ты более чем заметная и если мы будем проигрывать, над тобой будут насмехаться и даже глумиться не меньше чем надо мной. Имей это ввиду, когда комментируешь мои ожидания. Теперь давай по факту, детально: твоя главная ошибка сегодня и вообще — это нежелание подстраиваться под оперативно меняющуюся обстановку. Выбрав шаблон действий, ты прешь вперед тараном без оглядки на обстоятельства, для тебя каждая стычка как последняя. Такой подход имел смысл, когда ты был капитаном грифонов и у тебя был почти безлимитный доступ к ресурсам, но мы в иной ситуации — так что продолжая в том же духе в один момент может оказаться, что тебе нечем и не на что продолжать. Красиво выиграть битву, но скучно проиграть войну — это вполне естественная история в стратагемах, и ты сейчас встал именно на этот путь. Тем не менее, завтра действуй по привычному плану, а со следующей недели начнем тренироваться с учетом мною сказанного. Паула?

— Да.

— Еще хуже, чем Бенджамен. Вы прямо нашли друг друга — он стремительно прет вперед на кураже, а ты не демонстрируешь никакой инициативы, отчего реагируешь на все со значительной задержкой. Тебе повезло, что Бенджамен просто не демонстрирует должного уровня навыка, иначе раскидывал бы выстроенную тобой оборону в одну калитку. Лично твоя проблема в том, что в любой нестандартной ситуации ты теряешься и тратишь слишком много времени на поиск идеального решения. Понятно, что ты боишься ошибаться, но из-за скоротечности раундов в большинстве случаев само твое выжидание для поиска лучшего решения уже становится критичной ошибкой.

Паула заметно поникла, смотрит на меня затравленно.

— Ты умеешь писать левой рукой? — показал я на принесенные Ритой письменные принадлежности, о которых уже все забыли.

— Я вообще писать от руки не умею.

— Хм, ясно. А зачем тогда у нас в капсулах письменные принадлежности?

— Не знаю, так полагается.

Ну да и действительно, зачем будущему охлосу от руки писать, если есть омнифоны, дополненная реальность и биометрия, а для высокоранговых плебеев и вовсе готовые заниматься рутиной фамильяры-помощники. Это только патрициям нужно своей рукой визировать все согласно традициям, у остальных надобность отпала вместе с самостоятельностью.

Вообще-то я сейчас хотел попросить Паулу написать что-то левой рукой, но если она вообще от руки писать не умеет, то так тоже неплохо. Взяв ручку, я вывел на бумаге несколько слов на разных языках, после сделал знак Рите. Она повторила, причем почерк у нее оказался гораздо красивее, чем у меня. Забрав ручку, я передал ее Пауле.

— Повтори.

Паула явно не хотела повторять, но спорить не осмелилась, ручку взяла и честно попробовала. Понятное дело, без навыка у нее вышло жалкое подобие написанного нами с Ритой.

— Видна разница? — спросил я.

— Да, — признала очевидное Паула, еще больше смущаясь.

— Как ты думаешь, я и Рита сразу научились так красиво писать?

— Нет.

— Правильно. Сначала и у меня, и у нее во время обучения выходили каракули даже хуже, чем здесь и сейчас у тебя.

Здесь слукавил конечно — сам я почти сразу начал более-менее красиво писать, но Пауле об этом знать не стоит.

— Для того, чтобы тебе научиться писать так же красиво, тебе нужно начать тренироваться. Если у меня плохо получалось, меня били линейкой по рукам, а тебя? — повернулся я к Рите.

— Меня не били.

— Повезло. Я тебя бить по рукам не буду, — повернулся я к Пауле. — Это сделают соперники. Понятно, что иногда ты будешь ошибаться, так что твои действия на арене будут подобны первой попытке писать от руки. Тебе наверняка хотелось бы, чтобы твоих ошибок никто не видел, но так уже не получится — ты командир обороняющейся группы, на тебе сосредоточено всеобщее внимание и большая ответственность. Сейчас, боясь ошибиться, ты выбрала стратегию выжидать, всегда осторожно действуя по простейшему шаблону — но это тупиковый путь. Если ты останешься в закукленном состоянии, боясь принимать решения, то никакого развития у тебя не будет, а твои действия на арене останутся такими же каракулями, — показал я на лист бумаги. — Не бойся ошибаться, тем более что в ближайшие несколько соревновательных дней на нас обрушат всю консолидированную мощь всех трех отрядов, и матчи поначалу мы будем проигрывать, я вам гарантирую это. Сейчас шансы на ошибку есть у всех нас, и за твои ошибки никто тебе не скажет ни слова — только во время разборов матчей, чтобы ты начала понимать в чем и как ошиблась. И лучше воспользоваться правом на ошибку сейчас, чем не иметь его потом, ты это понимаешь?

— Да.

— Хорошо. Если ты не готова в мое отсутствие нести бремя капитана команды, а также руководить группой защиты, просто подойти и скажи мне об этом.

Паула отвела взгляд кивнула, понурив плечи. Обязательно подойдет — не сегодня, так завтра после матчей. Лучше, конечно, чтобы сегодня.

— Бенджамен, теперь по тебе. Паула слишком осторожничает и выжидает, ты же наоборот слишком уповаешь на напор и натиск, не оставляя себе никакой возможности к отступлению. Не обязательно переходить Рубикон постоянно в каждом своем действии, ведь именно из-за этого подхода ты и проиграл матч-вызов, хотя шансы победить у тебя были, причем отличные. Теперь внимательно слушайте, оба: все сегодня сказанное это не претензия к вам, это лишь мои наблюдения. Завтра результат может быть любой — хоть мы проиграем все три матча, хоть выиграем, на мое отношение к вам это не повлияет. Просто имейте ввиду все услышанное и помните, что если кто-то из вас забирает у противника один раунд, то матч в дуэли я гарантированно выигрываю. Летиция, Дебора… — обернулся я к мгновенно вскинувшимся девочкам.

— Да?

— У вас все хорошо. Конечно, вы обе можете гораздо лучше — и я от вас этого с нетерпением жду. На сегодня все свободны, постарайтесь хорошо отдохнуть и выспаться. Рита, останься пожалуйста.

Рита, уже было поднявшись, присела обратно и посмотрела на меня обеспокоенно. Предсказуемо задержалась и Паула — сделав вид, что выходит со всеми, она остановилась уже в проеме двери и шагнула назад, закрывая дверь и оборачиваясь.

— Ты хочешь сказать, что не готова в мое отсутствие быть исполняющим обязанности капитана? — опередил я ее.

— Да.

— Как с группой защиты?

— Пусть кто-нибудь другой возьмет командование.

— Это хорошо, что у тебя есть смелость такое сказать — сегодня это твой первый шаг к тому, чтобы начать действовать, а не выжидать в боязни ошибиться. На это я тебе хочу ответить вот что: если ты сегодня сдашься, начнешь уступать и отступать, то в один момент снова окажешься на полу, когда тебя будут толпой топтать ногами. Так что если по-честному, то у тебя просто нет выбора — в отряде нет никого лучше, на кого бы я мог опереться в этом вопросе, оставив своим заместителем. У меня, кстати, выбора тоже нет — подумай о том, что если сдамся я, то растопчут не только меня, но и всех вас. Завтра будет соревновательный день, так что давай вернемся к твоим словам по его итогам.

Постояв несколько секунд в задумчивости, Паула кивнула и вышла.

Опять я немного слукавил — Бенджамен был бы лучшим выбором изначально на должность заместителя, но, если ставить его сейчас, можно сломать созданную во время моего отсутствия конструкцию. Да и саму Паулу сломать до конца морально, если уж на то пошло.

— Что-то случилось? — спросила Рита обеспокоенно, когда за Паулой закрылась дверь. Заметно волнуется с того самого момента, как я попросил ее остаться.

— Нет, ничего особенного, расслабься. Просто хотел спросить, как у тебя дела.

— Нормально.

Смутившись и мгновенно покраснев, Рита опустила взгляд. Выглядит зажато, так что беседу по душам сходу лучше конечно не начинать.

— Есть у тебя какие-то личные проблемы, или может вопросы?

— Да. Я хотела тебя спросить, мы будем отменять систему заема у отряда?

Неожиданно, я об этом и не думал даже.

— Нет.

Мой ответ так же стал для Риты неожиданностью.

— Почему? У нас же теперь на три десятка человек больше, плюс мы сможем собирать дань с отрядов первой ступени…

— Ну и отлично. Система управляемая, кризиса доверия даже на горизонте не видно, так что менять что-то я не вижу смысла. Тем более нам нужно будет гораздо больше денег, чем на первой ступени.

— А где мы тогда возьмем суммы, чтобы отдавать набираемые сейчас долги?

— Под конец года запустим рекламу, что изгнанный из фамилии бастард вновь собирается унижать фаворитку главы клана Сангуэса, люди такое любят. Ажиотаж, гонорары, успех.

— Почему сейчас такую рекламу не запустить?

— В первые месяцы мы скорее всего будем больше проигрывать, чем выигрывать, так что доходы от трансляций будут в большинстве отправляться нашим конкурентам.

— Ясно.

— Это только один из вариантов достать деньги, но вообще конечно я планирую ограбить какую-нибудь Дакию.

— Если ты имеешь ввиду политику Древнего Рима, то покорить, — поправила меня Рита.

— Для того чтобы какую-нибудь Дакию «покорить» у нас пока нет ни сил, ни ресурсов, так что пока я планирую именно кого-нибудь ограбить, чтобы трансформировать наш спартанский военный коммунизм в древнеримскую демократию. Тогда уже можно и покорять начинать.

— А если не получится?

— Все у нас получится.

— Потому что выбора нет?

— Именно.

Рита чуть улыбнулась, глядя на меня уже без прежнего смущения. Но все равно молчит, не готова полностью открыться, так что придется самому все делать.

— Ты говорила, что тебе забрали из дома вместе с сестрой. Она младше тебя на год и ее зовут Габриэла, так?

— Да, — опустила взгляд Рита.

— И где она, ты знаешь?

— Я спрашивала дона Диего. Габи в нашем инкубаторе, уже поднялась на первую ступень и все у нее хорошо.

— Это он так сказал?

— Да.

— Помнится он говорил, что и у нас с тобой все должно быть отлично настолько, что мы здесь будем чувствовать себя лучше чем дома. Помнишь?

— Да, — не поднимая глаз, негромко сказала Рита.

— Так почему, когда я тебя сейчас спросил о проблемах, ты об этом не упомянула?

Рита не ответила — молчала, не поднимая взгляд.

— Потому что ты не хотела беспокоить, стесняясь нагружать меня своими проблемами?

— Да.

— Ты знаешь, почему погиб твой отец?

— Да.

— Кто тебе рассказал?

— Дон Диего.

— И как он погиб?

— Проповедовал еретическое учение, был казнен.

— Твой отец был казнен тогда, когда меня забирали в инкубатор. Он дал мне прощальное напутствие, которое я до сих пор не могу расшифровать.

Рита посмотрела на меня расширенными глазами, информация стала для нее сюрпризом.

— Наши родители были как-то связаны, я пока не знаю, как. И поэтому запомни, что ты — не часть моей команды, на которую я собрался опираться на своем пути. Ты — часть моей жизни, поэтому никогда так больше не делай как сегодня, не молчи по важным для себя поводам — чтобы проблемы в результате недомолвок не превращались в очень большие проблемы. Если первой ступени показать, что у Габриэлы есть кто-то, кто за нее постоит, ее скорее всего не будут обижать, просто не посмеют. Но если этого не сделать сейчас, то в будущем скорее всего придется разбираться уже с теми, кто будет ее избивать в душе, как и тебя — а это значит придется воевать с первой ступенью, а мне бы этого не очень хотелось при наличии мирной альтернативы. Ты это понимаешь?

— Да, — уже едва слышно прошептала Рита, едва не плача.

Я поднялся и пересел на стул рядом с ней, взял ее за руку.

— Я уже говорил, что никогда тебя не брошу. Я не верю, что ты об этом забыла и опасаюсь, что ты просто не хочешь принимать от меня помощи. Но тогда тебе не нужно было молчать, когда я вчера на общем собрании предлагал всем остаться или отойти в сторону во время моего возвращения наверх.

Рита подняла на меня взгляд, глядя сквозь слезы и отрицательно покачала головой. Я только вздохнул и обнял ее, а она заплакала, уткнувшись мне в плечо. Так мы просидели долго — почти полчаса, а потом молча, слова больше не были нужны, двинулись на ужин, возвращаясь в привычный рабочий режим.

Рита вновь выглядела свежо и бодро беседуя с инфантами отряда, но нет-нет, да кидала в мою сторону смущенные взгляды, думая что я этого не вижу.

Вечером, когда после отбоя пришел в личную капсулу, впервые за целый месяц лег в кровать с удовольствием, спокойно засыпая. Правда, пробуждение наступило практически сразу — разбуженный звуком открытой двери, я увидел ожидающих меня в коридоре двух бессловесных синтов-охранников. Никаких показателей на периферии зрения не видно — монитор отключен. Недолго моя свобода продлилась, похоже.

Это было неприятное осознание, на такой поворот событий я совсем не рассчитывал.