Деймос. Аспект силы

Глава 11 Деймос

В понедельник утром едва покинув капсулу увидел Риту — она уже ожидала меня у двери, обеспокоенно глядя.

— Ты как?

— В порядке. Первая ночь была как часть экзекуции, а утром все починили.

— Хорошо, — облегченно вздохнула Рита. — Прости меня, я постараюсь больше не быть причиной…

— Рита, не волнуйся. Пусть другие стараются больше не быть причиной.

Девочка несмело улыбнулась, глаза поблескивают — в таком хорошем настроении я ее первый раз вижу. Вместе мы пошли на утреннюю тренировку, снова оказавшись в привычном одиночестве — нас сторонились еще более показательно, хотя, казалось бы, дальше уже некуда. Ни старосты, ни троицы альфа-особей видно не было, утренними тренировками себя не утруждают. Зато все четверо обнаружились в столовой — похоже прошли незамеченными, пока мы занимались.

Антонио расположился за пустым столом в задумчивости гордого одиночества, а Паула, Летиция и Дебора торопливо отъедались за голодную неделю, закидывая в себя еду безо всякого внутреннего достоинства.

Приятной неожиданностью стало, что нам с Ритой уступили очередь — или показательная расправа в душевой помогла, или просто отчуждение вышло на новый уровень. Выбрал я стандартную порцию, и несмотря на чувство голода, завтракал показательно неторопливо, как будто и не было недели на голодном пайке. Рита, глядя на меня вела себя аналогично и краем глаза я отмечал, что это не осталось незамеченным — на нас смотрели, удивлялись, перешептывались. Такого поведения после домашнего ареста явно здесь ранее не наблюдал никто.

К удивлению, в столовой сегодня не было не было дона Диего, хотя я привык уже каждое утро видеть командор-маршала. Зато обнаружилось новое незнакомое лицо — к нашему столу только что подошел один из инфантов, которого я до этого ни разу не видел. Высокий и тощий парень, комбинезон сидит как на вешалке — заметно потертый, явно старожил местный. На подносе у инфанта было столько еды, сколько в меня бы физически не поместилось — очень похоже, что тоже появился после заключения под домашним арестом, и еще думаю, что это тот самый омега, о котором упоминал дон Диего.

— Привет, к вам можно? — довольно непринужденно обратился к нам инфант Бартос, как подсветил монитор его имя на груди.

Кивнув, я показал жестом что места свободны. Едва присев, Бартос жадно набросился на желейные брикеты, запихивая в себя их даже почти не глотая. После первых четырех уничтожать еду он продолжил, но уже не так активно и в перерывах начал говорить.

— Меня звать Бартос, я пришел предупредить, что сегодня к обеду вы должны передать Антонио по пятнадцать экю за первую неделю, плюс у каждого из вас теперь долг за прошлую неделю по тридцатке. Если не отдадите, вас накажут.

— Каким образом?

— Да много вариантов. Есть моменты, когда на уровне совсем нет мастеров и сюда могут спуститься старшие, могут подловить в душевых или на сдаче тестов в спортзале, или в коридорах, это вполне решаемый вопрос. Меня послал к тебе Антонио предупредить об этом, чтобы ты боялся.

— Ну вот боюсь, дальше что?

— Вообще по заданию мне нужно втереться к тебе в доверие, уговорить соблюдать правила и признать его власть. Но мне это не очень нравится, и я хочу попросится к тебе в друзья. Ты ведь собираешься его сместить с должности старосты?

— Пока не думал об этом.

Не то, чтобы я об этом не думал, но подобное мне было неинтересно — я как-то рассчитывал на перевод в другой отряд вместе с Ритой для участия в стратагемах.

— Подумай, пока поздно не стало. Если возьмешь меня к себе, я тебе пригожусь — могу помочь советом, информацией и знакомствами.

— С чем связан твой интерес?

— Я не очень поладил с нынешними альфами, так что мне приходится отсиживаться в режиме карцера, это утомительно.

— Долго ты?

— Две недели, как только убрали мастера Китано.

— Если у нас не получится, для тебя есть иной выход?

— Перевестись в другой отряд, что достаточно сложно, или прописаться еще на месяц в режим карцера для получения клейма социопата.

— Что такое клеймо социопата?

— Прямая путевка в охлос без возможности выйти из инкубатора аспектом. Зато следующие три года проведу в статусе неприкасаемого.

— Звучит не очень.

— В сравнении с другими моими перспективами звучит достаточно хорошо, поверь. Я, видишь ли, не любитель направленных в мою сторону насильственных действий, издевательств и прочего сопутствующего положению парии.

— Так ты отрядная омега? — уточнил я.

— Тот самый, все верно.

— Ясно. Почему сегодня в столовой нет никого из наставников?

— В первый день они на общем собрании инкубатора, появятся только после обеда. Сейчас за нами Большой брат следит, — показал пальцем в потолок Бартос. — Ну так что, возьмешь меня в свою команду?

— Это ты неплохо придумал. Если выполнишь задание Антонио, оказываешься в плюсе, перестав быть омегой, если у меня получится его сместить, ты тоже поднимаешься. Так?

— Получается так, — кивнул Бартос. — Но я не мог не попытаться, ты ж понимаешь. И не забывай, что я тебе пригожусь, — кивнул мне Бартос и поднялся. Мне показалось, что он уйдет, но он просто повернулся к столу со старостой. — Эй, Антонио! Ты жирная и тупая свинья!

Мгновенно стало тихо, замерли в столовой все, глядя на Бартоса, а тот торопливо начал закидывать в себя остатки еды на подносе. В процессе он попытался мне что-то невнятно сказать, но его заглушил женский управляющий голос.

— Инфант Бартос, за публично проявленное неуважение к старосте отряда вы получаете наказание в виде домашнего ареста на семь суток в режиме карцера, немедленно проследуйте в личную капсулу.

— Кхм-мм, — кивнул Бартос запихивая в себя огромный желейный брикет, с расчетом прожевать-проглотить его на ходу.

После того как худой как жердь инфант удалился, ничего экстраординарного больше не происходило. Закончив завтрак, мы с Ритой отправились в лекторий — сегодня началась неделя с учебными модулями искусства и культуры, где между Античной культурой и Основами религий затесалась Математика.

В лектории ожидал еще один приятный сюрприз — по итогам пройденных тестов наши имена появились в списке двенадцати лучших учеников первой ступени, причем Рита уверенно занимала в нем первое место, а мое имя находилось на пятой строчке. Неожиданно обнаружил в списке и Бартоса — на десятой позиции. Похоже, парень он неглупый, как только в седьмом «отстойном» отряде оказался.

Все уроки вел незаменимый мастер Герхард, но мы с Ритой больше его не слушали — наушники помогли отсечь голос учителя, а в дополненной реальности появились тесты назначенные нам исходя из уровня знаний индивидуальной программы, благодаря чему сегодня был первый интересный день в обучении.

В столовой, когда пришли на обед — назначенное время передачи монет, которые я даже не поменял, Рита выглядела взволнованной. Пришлось ее пару раз подбодрить, успокаивая — уж сейчас я никаких проблем не видел, если оппоненты не совсем тупые.

Мы набирали себе еду, не обращая никакого внимания на заметно взволнованного Антонио, ожидающего нашего внимания для передачи денег. Старосту отряда я показательно не заметил, устроившись с Ритой на привычных местах.

Посидев немного и дождавшись, пока мы поедим — молодец, довольно неглупый, Антонио сам поднялся и быстрым шагом подошел к нам.

— Деймос, ты собираешься следовать правилам?

— Антонио, с таким лицом денег тебе никто не даст, — негромко сказал я, так чтобы услышал только он.

Староста дернулся как от удара, развернулся и быстрым шагом удалился. Рита снова заметно занервничала, но я жестом ее успокоил. В столовой к этому времени появились Паула с Летицией и Деборой, причем последняя держалась отдельно и выглядела заметно растерянной. Я поймал ее взгляд и кивнул, показывая на места рядом. Дебора вздрогнула, но почти без раздумий подошла ближе, стараясь избегать взгляда Риты, которая поглядывала на меня с немым вопросом.

— Дебора, присаживайся, — похлопал я по стулу рядом с собой. — Выгнали?

— Да.

Ожидаемо. Я в общем-то эту цель и преследовал, когда сознательно оставил ее невредимой. Дебора конечно об этом не догадывалась, полагаясь на случайный ход вещей и сейчас вся сжалась в ожидании насмешек.

— Дебора, не переживай, мы с Ритой в некотором роде понимаем твои чувства. Мы вроде как тоже изгои и я предлагаю тебе к нам присоединиться. Конечно, после неприятного инцидента между тобой и Ритой осталась некоторая недосказанность, но ты будешь вместе с нами ходить на занятия фехтованием, где Рита тебя обязательно изобьет пару раз на грани правил… может быть даже пару десятков раз, отдавая старый долг. Но, если ты будешь прилежно учиться и усердно заниматься ты обязательно станешь сильнее, рано или поздно ваши схватки будут проходить на равных и может быть вы даже станете подругами.

Не выдержав, Рита пренебрежительно фыркнула, отводя взгляд. Хотя было видно, что перспектива грядущего вполне легального неоднократного избиения Деборы ей понравилась. Да, этот светловолосый ангелок может показать зубки, что очень хорошо — правда, под моим взглядом Рита мгновенно покраснела в смущении. Но уже прогресс, теряет доброту ко всему миру понемногу.

— Как тебе предложение? — посмотрел я на Дебору.

— Я очень благодарна вам обоим за предоставленную возможность.

— Определенно неглупа, да? — посмотрел я на Риту, но она вздернула носик и отвернулась, показательно демонстрируя неприязнь. Но едва отвернувшись, Рита заметно напряглась — да и я уже заметил, как инфанты торопливо покидают столовую.

Антонио вернулся, причем не один — рядом с ним десяток инфантов, среди которых большинство в серых комбинезонах с эмблемами всех четырех эскадронов. Все подпоясанные — а пояс, как я уже понял, в местной иерархии имеет немаловажное значение. Серьезная делегация, хотя «старших» здесь нет — лица знакомые, все с первой ступени.

— Рита, давай в свою капсулу. Дебора, посиди и подожди пока Рита уйдет, тебе я пока не слишком доверяю.

Когда Рита вышла, я кивнул Деборе и после этого она максимально возможно быстрым шагом устремилась к выходу — бег в инкубаторе запрещен, карается наказанием. Когда Дебора вышла, в столовой оказалось совсем пусто — начиналось свободное время и остальные инфанты отряда вспомнили про срочные и неотложные дела. Появившаяся в столовой компания уже окружила мой стол, но внимания на них я не обращал и сидел спокойно. За нами наблюдает глаз Большого брата, поэтому серьезной конфронтации прямо сейчас не ожидал, скорее всего будут только слова, а такая внушительная компания здесь явно для демонстрации общего авторитета системы.

Судя по тому, что Антонио сел напротив — единственный из всех опустился на скамью, право говорить, как старосте предоставили ему по иерархии отряда, хотя представители боевых эскадронов выглядели на порядок авторитетнее. Но они все как один держались довольно отстраненно, как будто случайно здесь оказались, а вот двое инфантов в желтых комбинезонах встали прямо за моей спиной, явно пытаясь действовать на нервы.

— Деймос. Очень похоже, что ты еще не понял, куда попал, — заговорил Антонио, заметно нервничая. Не отвечая, я спокойно оглядывал остальных присутствующих, тратя по несколько секунд на тех, кто решил на меня посмотреть.

Прямой взгляд в течении больше трех секунд выдержал только один, высокий инфант с острыми чертами лица и золотым грифоном на красном гербовом щите. Бенджамен, второй отряд, капитан грифонов — подсказал монитор. Не дожидаясь, пока он опустит взгляд я сам отвел глаза, глядя уже на старосту своего отряда.

— Антонио, у меня есть к тебе великолепное предложение. Но для начала скажи своим шестеркам чтобы отошли, они меня нервируют, — показал я за спину.

Мои слова не понравились никому из присутствующих, как и самим «шестеркам» — в тишине стало слышно возмущенное сопение позади. Антонио замешкался, остальные тоже — видимо, не были готовы к демонстрируемому уроню наглости.

— Не уберешь, значит, — показательно расстроился я. — А знаешь, я ведь хотел разойтись по-хорошему и заплатить. Но если ты демонстрируешь такое неуважение, тогда следующее мое предложение будет не столь великолепно. Итак, дань отменяется, насовсем, а ты принимаешь меня, Риту и Дебору в свою свиту. Для остальных мы демонстрируем подчинение правилам и никому говорим, что взносы не платим, на чем считаем ситуацию урегулированной. Вы же сохраните это в тайне для остальных, так? — вновь оглядел я остальных, одновременно возмущенных моей наглостью и скрывающих страх перед красными глазами.

— Это так не работает, Деймос, — Антонио молодец, лицо держит.

— Это именно так и работает, Антонио, а от хорошего варианта ты только что отказался своим неуважением. Убрал бы шестерок своих, договорились бы, — вновь небрежным жестом показал я назад, словно пыль с плеча смахнул.

— Без дани я возьму только одного тебя. Еретичку и Дебору трогать не будут, если дань они будут платить.

Надо же, Антонио пошел на попятный неожиданно для многих — некоторые из окружающей нас группы поддержки его уступкой заметно возмутились. Но все как один возмущенные отводили взгляд, стоило мне только на них посмотреть. Бенджамен тоже возмутился, но на него я как раз не глянул, не провоцируя прямым взглядом.

— Если я откажусь? — вновь повернулся я к старосте отряда.

— Придется тебя проучить.

— Как именно?

— Серьезно проучить. Так, что ты об этом пожалеешь.

— Конкретнее, Антонио. Чтобы принять решение, мне нужно понимать, чего бояться.

— Слушай, Деймос, мы теряем время. Или ты подчиняешься правилам, или…

— Или что?

— Да вы достали своим словоблудием! — наконец-то вспылил Бенджамен.

Шагнув вперед, заставил потесниться Антонио и уперев кулаки в столешницу он встал напротив меня, пытаясь нависнуть и задавить напором авторитета. С кем-нибудь другим думаю получилось бы неплохо, но у меня подобное вызвало невольную усмешку, хотя в глаза ему я по-прежнему не смотрел, чтобы он уверенности не растерял.

— Деймос, меня зовут Бенджамен. Я бы пригласил тебя к себе в эскадрон, но вот незадача — мы все здесь не любим еретиков, а свою девчонку бросать ты не хочешь. Правильно понимаю?

— Она не еретик, — неуверенно покачав головой, опустил я взгляд.

— Да будь она хоть дочь Юпитера и Минервы, наплевать, в инкубаторе неважно кто ты есть, важно кем тебя считают! — даже хлопнул по столу ладонью Бенджамен. — Если ты не хочешь бросать еретичку, у меня для тебя есть два варианта, хороший и плохой. Хороший заключается в том, что ты в течении следующего месяца платишь двойную дань, а после живешь по правилам, тогда гарантирую, что ты спокойно поднимаешься по ступеням инкубатора. Плохой стоит сейчас прямо за тобой. Нас здесь четыре капитана и поверь, у каждого полно возможностей устроить тебе неприятности.

— Бенджамен, я тут человек новый и как ты наверняка понял не очень хорошо ориентируюсь в реалиях инкубатора, — уже без прежней наглости произнес я. — Давай вести переговоры конструктивно и раз уж вы пришли ко мне в таком представительском составе, могу я понять, чего бояться? А то может ваши угрозы заключаются в том, что вы будете дразнится из-за угла, я же не знаю, на что вы способны.

Бенджамен шумно вздохнул и прикрыв глаза на пару секунд, демонстративно попытался успокоиться, сдерживая раздражение.

— Деймос, никто не будет дразниться из-за угла. В каждом отряде найдется по несколько торпед и каждый день ты или твоя подруга будете ходить оплеванными и униженными, либо же не будете вылезать из режима карцера, вскоре став неприкасаемыми. Так что подумай над этим предложением, следующее будет хуже.

— Здесь можно купить бумагу?

— Что? Хм, да, — кивнул озадаченный Бенджамен.

— Значит мой ответ таков, ставлю тебя в известность, — начал я говорить, лениво обозревая всех собравшихся кроме Бенджамена, но обращая слова именно к нему. — Дай только раз команду своим лакеям попытаться меня спровоцировать или оскорбить, я не обращу на них внимания, как не обращаю внимания на лающих собак, но накажу хозяина. Если же кто-то из ваших шестерок меня тронет, вы вместе будете визжать от боли и страха захлебываясь слезами. Если я вдруг окажусь под арестом и что-то за это время случится с Ритой, каждый из вас будет жалеть, что на свет появился, лица и имена я запомнил. Вы думали, что меня закинули на вашу территорию, но нет… Это вас со мной здесь заперли, правила поменялись! — оглядев отводящих глаза инфантов, я наконец посмотрел прямо на капитана грифонов. — Так вот, насчет бумаги. Купи один лист, запиши по памяти свои аргументы мелким убористым почерком, а после сверни трубочкой и запихни себе в задницу. Ты меня понял?

Бенджамен побледнел как полотно, глядя на меня немигающим взглядом в попытке не отвести взгляд.

— Я тебя спросил, ты меня понял?

Бенджамен взгляд все же не опустил — перевел, глянув над моей головой на стоящих позади инфантов и кивнул, давая команду. Я даже не думал, что все окажется так просто — на уроках мастеров по манипуляции все было много сложнее, здесь же происходящее казалось игрой на самом-самом легком уровне сложности, настолько легко окружающие реагировали и делали то, что надо мне.

Один из стоящих позади схватил меня за плечи и надавил, пытаясь воткнуть лицом в поднос с остатками обеда. Извернувшись и прикрыв голову локтем, удара лицом в столешницу я избежал, а мгновением позже перехватил чужую руку и резко дернул вниз. Звук удара лицом в стол сопроводил хруст сломанной кости, сразу же заглушенный истошным криком боли.

Второй инфант сзади замешкался, а я уже вскочил, роняя скамью и в прыжке даже не ударил, а оттолкнулся от него двумя ногами. Инфант как упор оказался подходящий, парень массивный и получилось хорошо — мы отлично полетели в разные стороны. Он в падении разбросал пустые скамьи и столы, а я уже вместе с Бенджаменом упал и покатился по полу. Остановились мы, когда он лежал на животе, а я сидел сверху и оттягивая его голову за волосы назад.

— Еще одна такая попытка и ты умрешь, — в унисон с проснувшейся демонической стаей прошипел я Бенджамену в ухо. — Секреты раскрывать не буду, но убьешь ты сам себя, и никто не будет виноват, ты понял?

Я успел вовремя — едва договорил, как мгновением позже в столовой раздался пронзительный звук, мгновенно вышибающий сознание и все стоявшие до этого момента на ногах инфанты одновременно рухнули на пол. Уровень порога восприятия у меня выше, чем у обычных людей, поэтому в себя я пришел почти сразу. В поле зрения появились легкие сандалии синтбионтов парамедиков, следом клацали с шелестящим скрежетом металлические ступни роботов-охранников, а следом шагали сапоги-ботфорты мастеров, в окружении которых плывет по полу подол белой с золотой окантовкой мантии дона Диего.

В себя я пусть и пришел, но в ушах все еще гулко звенело после выносящего сознание звукового удара, а общую фокусировку зрению никак не вернуть, вижу только прямо перед собой, остальное расплывчато. Синты-парамедики выводили, а некоторых ошеломленных инфантов даже выносили из столовой, и вот уже меня мягко потянули вверх, помогая подняться. Все еще находясь в прибитом состоянии, опустив голову я с трудом пошел в направлении, куда меня мягко тянули за собой двое синтбионтов.

За последствия я не волновался. Если нет принятого заранее решения упечь меня в камеру, то оправдания железные. Меня окружили большой толпой, угрожали изувечить и сделать социально-отверженным, а когда Бенджамен дал команду на меня напасть, я сильно испугался и действовал в меру сил, в панике пытаясь избежать избиения толпой. Другое дело, что дон Диего может проводить глубокое разбирательство — считав мое напутствие Бенджамену, но там и мои аргументы другие будут, на фоне его откровенности насчет возможности перехватить лидерство.

Правда, оправдания свои очень похоже мне придется озвучивать не перед оставшемся в столовой командор-маршалом, а перед мастером Эрнандес — как раз к его кабинету меня только что подвели. Завели внутрь, поставили перед столом и отпустили — я почувствовал, что синты ушли. Зато из-за спины вышла мастер Эрнандес, похоже сопровождавшая нас по дороге из столовой держась позади.

Взгляд все больше прояснялся, и глянув на нее со спины я увидел медного цвета волосы — падающие вьющимися локонами на плечи и спину, белое с золотой окантовкой и подчеркивающее узкую талию мундирное платье — плебейское, короткое до середины бедер, высокие сапоги-ботфорты на невысоком каблуке.

Мастер Эрнандес не стала присаживаться, тоже осталась на ногах, встав с другой стороны стола. На меня посмотрело полностью закрытое черно-белой венецианской маской лицо, только блестят в глубине прорезей ярко-зеленые глаза. Неожиданно, но это оказалась та самая привидевшаяся мне в бреду безликая женщина, получается действительно ухаживавшая за мной ночью после экзекуции.

— Здравствуй, Деймос. Я Стефания Эрнандес, новый мастер-наставник седьмого отряда. Может быть ты меня помнишь… Ты ведь меня помнишь, правда?

Когда услышал такой знакомый голос невольно расширил глаза, но почти сразу же медленно прикрыл, чувствуя, как наворачиваются слезы. Пожалуйста, пусть это не будет галлюцинацией после звукового удара в столовой.

— Данте? — уже шепотом спросила Стефания.

Не галлюцинация. Очень неожиданно, но загадочным мастером С. Эрнандес оказался единственный человек, который — только теперь это понимаю, меня по-настоящему любил. Пусть и совсем недолго.

Я так и стоял с закрытыми глазами — мне нельзя плакать, нельзя показывать свою слабость, поэтому старался даже не шелохнуться, чтобы не потекли наполнившие глаза слезы. Но когда Стефания подошла и взяла меня за плечи, я уже не выдержал и уткнулся ей в грудь. Патриции не плачут — или делают это так, чтобы никто не видел.