Деймос. Аспект силы

Глава 27 Деймос

Представление команд шло только для зрителей — и состав участвующей в раунде группы противника никто из соперников не знал. Сейчас, когда я поднялся к отряду на галерею и увидел появившиеся над силовым куполом иконки с именами бойцов грифонов, я понял — первый раунд мы проиграли еще до его начала.

Бенджамен, используя появившееся у него усиление, распорядился им неожиданно грамотно — он разделил тройку Игнасио. Причем сделал это так, что два самых лучших бойца всего эскадрона — сам Бенджамен и Игнасио, двинулись по лабиринту улиц отвлекающей парой, а ударная тройка, в которой вместо Игнасио был оперативник старого состава грифонов, пошла через кишку.

Я прекрасно понял, что именно сейчас случится и очень хотел отвернуться. Но нельзя, не полагается, поэтому пришлось смотреть как Бенджамен с Игнасио вышли на позицию и выжидали, пока с другой стороны атакующая тройка подобралась к выходам из узких проходов кишки, рассредоточиваясь и готовясь. Ну все, началось — один их тройки высунулся, пальнув наугад не целясь. Антонио среагировал предсказуемо — сделал все максимально плохо. И не попал, и выстрелил с таким опозданием, что лучше было бы не стрелять — только позицию свою раскрыл.

Сразу после выстрела Антонио с другой стороны от развалин храма в дело вступили Бенджамен с Игнасио — первый вылетел из укрытия перекатом, имитируя начало атаки, второй его прикрывал. Дебора с Летицией выстрелили одновременно, обе попали — Игнасио дернулся, половины мощности щитов как не было. Покатившись по земле, он нырнул в укрытие под прикрытием Бенджамена, который уже не давал Летиции и Деборе толком прицелиться. Когда он менял батарею, начал вести огонь Игнасио, не жалея боекомплекта — действовали оба весьма слаженно, уложив в несколько секунд огромное количество полезных действий.

Бенджамена не узнать было сложно — он самый высокий в команде, а Игнасио низкий и коренастый, тоже приметный, так что Дебора с Летицией уже кричали Пауле, кто именно на них вышел. Если бы Паула осталась на месте, промедлив хотя бы пару секунд, раунд мы бы выиграли — Бенджамен с Игнасио уже наполовину расстреляли боезапас, да и в самоубийственную атаку не торопились. Но Паула купилась, и когда оставляя Антонио одного она рванула на помощь, затаившаяся тройка атаковала из кишки — одновременно и слаженно.

Конечно Антонио выстрелил с опозданием и конечно же он промазал. Промазал Санчес и во второй раз, а потом получил подарок в спину и пропахал забралом землю, неуклюже пытаясь подняться. Очень все долго, очень неуклюже — второй выстрел снова ударил Санчеса в спину, так что он покатился в пыли, выронив штурмган. Я на мгновенье прикрыл глаза, понимая — нас развалили как детей. Особенно неприятно было осознавать, что в повторах наверняка крупным планом покажут мое лицо сейчас, смакуя раз за разом момент принятия поражения.

Тройка грифонов — один из них на бегу перепрыгнул через лежащего Антонио, только что получившего третье попадание, уже бежала по направлению к площади. Еще пара секунд и они как в тире со спины расстреляют Паулу, Дебору и Летицию. Вот в первый день знал же, что ошибся с Санчесом, нужно было тогда менять его сразу, а не пытаться верить в чудо. Тупой, жалкий недоумок — в унисон с беснующейся и шипящей демонической стаей подумал я об Антонио, как вдруг Рита сжала мое плечо.

Открыв глаза, я не понял, что происходит — Санчес выхватил три попадания в упор из штурмгана, но еще оставался в игре. Приподнявшись на четвереньки, он только что прыгнул вперед — с грацией бегемота, но схватив выпавшее из рук оружие. Последний из бегущей мимо тройки заметил, что Антонио еще не выключился, затормозил — оборачиваясь и прицеливаясь.

Выстрели они одновременно — Антонио опять промахнулся, а противник попал. Не очень точно, задев только ногу, выбив опору и заставив Антонио снова упасть. На секунду это ему помогло — двое других грифонов промахнулись, заряды прошли прямо над неуклюже рухнувшим Санчесом. Он уже откатился, меняя магазин, выстрелил снова из лежачего положения. И опять промахнулся — выстрел прошел по низу, подняв пыльную взвесь перед тройкой противников.

Если бы они сейчас втроем побежали дальше, они бы выиграли раунд. Но они потеряли темп, встали и растерялись. Впрочем, не только они растерялись — зрители затихли, не понимая, что происходит: Антонио просто не мог оставаться в сознании и способным к действию после такого количества попаданий. Его уже давным-давно должно было парализовать, сразу после второго попадания, но его организм просто отказывался отключаться, отчего монитор не блокировал прицельные комплексы чужого оружия.

Застывшая на месте троица выстрелила одновременно — удар был так силен, что поднимающийся Антонио, несмотря на свою массу, пролетел спиной вперед петров пять, ударившись в стену. И только сейчас, получив в комплексе семь попаданий, пусть и не каждое предельно точное, Антонио вырубился — забрало и иконка сверху силового купола погасли, теряя активность.

Одновременно с этим все три штурмовика друг за другом рухнули в пыль — вернувшаяся Паула выскочила из-за угла, оказалась прямо за их спинами. Действовала максимально грамотно — двое стоящих к ней близко получили по выстрелу в спину, отлетая, третьего — расположившегося чуть дальше, стегануло по ногам, аж кувырнулся через голову. Паула быстро поменяла батарею, добила упавших первыми, добавила третьему — заставив его снова упасть. Еще одна замена батареи, грохот выстрела и третья иконка погасла. С другой стороны храма в это время Бенджамен с Игнасио, почувствовав необходимость вмешаться, бросились в атаку. Не добежали — Дебора с Летицией показали, что я их не зря тренировал.

Когда Бенджамен — последним из атакующей пятерки, упал на спину, радостный визг Деборы с Летицией был слышен даже сквозь гул зрителей и оповещающую об окончании раунда финальную сирену. Они побросали винтовки и сейчас прыгали, обнявшись, а вот Паула бежала к Антонио. Я тоже бежал к нему — игнорируя лестницу перепрыгнул через перила ограждения, так что оказался рядом с лежащим Санчесом первым. Откинул забрало, глянув в бледное и местами обожженное лицо.

— Я не попал, я не попал, простите меня, я не попал, — конвульсивно дергаясь, распахнув невидящие глаза сипло шептал Антонио в полубреду.

— Все хорошо, Санчес, все хорошо! — приподнял я его за голову.

— Простите меня, простите! — заплакал Антонио. Рядом уже оказался бесшумно подбежавший синт-парамедик, воткнув ему в шею сразу два инъекционных шприца.

Синтбионты положили Санчеса на разложенные носилки и побежали в открывшиеся ворота, двигаясь в лазарет максимально близким путем. Я почувствовал, как меня крепко схватили за руку — Паула, смотрит вслед синтам, по лицу катятся слезы. Посмотрела на меня, явно собираясь сказать, что это она виновата, но не успела — на нас накатило радостным визгом. Прыжками подбежали Летиция с Деборой, собираясь обниматься, но увидев мое лицо и слезы Паулы растерянно замерли. Я прошел между ними, выходя на площадь — поднятая парамедиками команда противников уходила поникшей группой по центральному проходу.

— Бенджамен! — громко крикнул я вслед.

Когда самая высокая фигура обернулась, я указательным пальцем обвел себе вокруг лица, показывая веревочную петлю, и сжав кулак над головой сделал вид что дергаю ее вверх.

«Я тебя повешу» — беззвучно произнес я в унисон с шипением беснующейся в голове стаи. Мгновением позже прямой ладонью помахал себе у горла, почти касаясь кончиками пальцев шеи.

«Потом зарежу»

В конце беззвучной пантомимы — проходящий под нарастающий гул зрителей, я еще раз ткнул указательным пальцем в Бенджамена и постучал открытой ладонью по сложенному «колодцем» кулаку левой руки.

«И закопаю»

Отвернувшись от замершего Бенджамена, вернулся к команде на платформу лифта, сразу же опустившуюся вниз. Стефы рядом не было, в помещении для ожидания только Рита — заговорила она сразу, предваряя вопросы.

— Мастер Эрнандес вместе с Антонио в лазарете.

— Что с ним? — спросили Дебора с Летицией в один голос. Смотрели они на Риту, но ответил я.

— Бенджамен с Игнасио выступили отвлекающей парой, основную атаку встретил Антонио в одиночку. Не попал ни разу, но выключился он только после семи попаданий, так что сейчас в лазарете.

Летиция с Деборой замерли с открытыми ртами, Паула распахнула глаза — она видела, что случилось с Антонио, но не знала, сколько раз в него попали, чтобы вывести из строя.

— Так, собрались, ничего еще не закончилось, — похлопал я в ладоши. — Слушайте внимательно: я сознательно испугал Бенджамина, сейчас он наверняка нервничает из-за страха, что на дуэли я его развалю как синта-дуэлянта. Единственный его оставшийся шанс победить в матче — попробовать нас смять, чтобы отправить меня на больничную койку. Для этого он сам выйдет на второй раунд, лишив себя возможности участвовать в третьем. Если у него получится отправить меня в лазарет, как Антонио только что, ввиду невозможности обоим капитанам выйти на дуэль драться должны заместители. У нас заместителя если что больше нет, он уже в лазарете.

— И что делать? — заметно нервничая, спросила Паула. Похоже подумала, что я просто не собираюсь выходить на второй раунд, отправив их втроем. Гарантированный вариант выиграть матч, конечно, но для меня такое поведение просто неприемлемо.

— Выходим, выжидаем немного, после все вместе двигаемся по центральному проходу. Если я прав и правильно угадал план Бенджамена, они вчетвером пойдут искать нас, оставив базу без защиты, и мы ее займем без сопротивления.

— Если не прав?

— Значит постреляем немного. Пойдем.

Отпущенное на подготовку к раунду время уже вышло, и провожаемые Ритой, мы покинули комнату ожидания, двигаясь под ареной. Здесь находился круговой коридор, так что с грифонами мы не встретились, они шли с противоположной стороны.

Когда поднялись по лестнице и вышли в зоне для атакующей команды, зрители громко зашумели, видя состав команд. У нас все же на человека меньше, а Бенджамен — я не знаю, но уверен, что как капитан принимает участие во втором раунде, избегая дуэли.

Заглушая зрителей, диктор начал представлять составы — сначала команду противника. Голос пропал, нам монитор восприятие отключил, но я был уверен, что обороняющуюся четверку возглавляет Бенджамен, и скорее всего там все из «старого» состава грифонов. Тройка Игнасио не чувствует единения с командой, и морально подавлены после выступления Санчеса, так что Бенджамен наверняка решил использовать единственный оставшийся у него шанс на победу, попытавшись отправить меня в лазарет.

Диктор представил каждого из нашей группы, акцентировав внимание на неполном составе, после чего сверху от зрителей нас отсек силовой купол, превратившись в панораму облаков. Надо же, неожиданный эффект и выглядит красиво.

Уже пошел финальный отсчет, и после громкого сигнала о начале раунда я поднял руку, показывая всем оставаться на месте. Выждал три секунды, после чего по команде Дебора с Летицией одновременно высунулись в центральный проход. Летиция почти сразу крикнула, что все чисто — как я и предполагал.

Ждем. Бенджамен мог предугадать мой план рвануть вперед, и сейчас тоже может выжидать, а не пробираться нам навстречу по одному из боковых проходов. Прошло десять секунд, с другой стороны никого так и не видно. Тронув за плечо Паулу, я выбежал вместе с ней в центральный проход. Пробежали половину, заняли позицию — теперь уже Летиция с Деборой сорвались следом за нами. Рискованный момент, если Бенджамен решил все же выждать, угадав мой план. Но не менее рискованно было получить сейчас группу Бенджамина за спинами Деборы и Летиции, останься они нас с Паулой прикрывать. Представляю, как голосят сейчас трибуны, наблюдая происходящие кошки-мышки, не вписывающиеся в привычный ход соревнований на поле боя.

Дебора с Летицией уже были рядом, и вновь сорвавшись с места, мы с Паулой преодолели остаток расстояния по центральной улице. Выскочив на пустые укрепления, забежали в развалины храма. Позади раздались выстрелы — четверка Бенджамена появилась с противоположной стороны площадки, Дебора с Летицией сразу отреагировали. Я уже дернул рычаг спуска флага — если в храме нет никого из защитников, он спускается за десять секунд. Практически никогда у атакующих команд не получается его захватить, потому что победу в раунде засчитывают сразу после вывода из строя всех защитников — но сейчас защитники с другой стороны арены, и пока спускался флаг они бежали к нам по центральному проходу. Дебора с Летицией всех убить не успели — с громким сигналом окончания раунда силовой купол исчез и нас накрыло гулом трибун.

Выбранный Бенджаменом вариант был единственным шансом на победу в матче. Но его риск не оправдался, и он проиграл с позором — потеряв флаг, что бывало крайне редко. В случае подобного исхода матча выкуп флага обычно стоил тысячу этерналов, но мы их не заработаем, потому что красный с диагональной золотой полосой флаг к нам так и так переходил.

Мы выиграли матч-вызов претендента.

Летиция и Дебора не видели последствий того, что произошло с Антонио и не прониклись серьезностью ситуации, так что их вместе с Ритой отправил отвечать на вопросы клуба журналистов — в котором состояли инфанты третьей и четвертой ступени. Мы же с Паулой даже не переодеваясь, только оружие в казарме оставили, поспешили в лазарет. Здесь нас встретила Стефа — на мой вопрос только головой покачала и развела руками.

Ждали недолго — доктор Бенеш появился минут через семь и пригласил нас в палату. Осунувшийся Санчес лежал в медикаментозном сне, как негромко сказал доктор. Позволив на него посмотреть, нас с Паулой он отправил обратно в коридор, а Стефу отвел в свой кабинет.

Не было ее минут десять. Вышла Стефа с поникшими плечами, так что даже без пояснения было ясно — все очень плохо. Выстояв невероятным образом на морально-волевых, кроме ожогов Антонио получил необратимое поражение нервной системы. Бегать без внешнего экзосклета ему в этой телесной оболочке никогда больше не придется, один глаз видеть не будет. Пока Стефа рассказывала нам об этом подрагивающим голосом, мне стало стыдно за мелькнувшие насчет Антонио мысли. Целый месяц я уверенно думал, что матч скорее всего придется выигрывать мне в одиночку, а получилось так, что выиграл его для нас ценой своего здоровья этот толстый и трусливый парень.

Из лазарета пришлось уйти, на арене требовалось наше присутствие — мне как капитану официально передавали флаг эскадрона грифонов. Зрители не расходились, хотя уже официально началось время обеда, трибуны-галереи громко шумели. Отстояв официальную часть — мало обращая внимание на происходящее, я оставил отряд праздновать, а сам проинструктировал Риту и направился обратно в лазарет. Чуть погодя ко мне присоединились Паула, Летиция и Дебора — пришли, принесли поесть и остались вместе в коридоре. Молчали, говорить пока было не о чем — обсуждать перспективы в рабочем режиме завтра будем, сегодня праздник-праздник. Радуемся.

Стефа на очередное ночное дежурство в лазарете разрешение получила, вот только в палату к Антонио никого из нас не пустили, так что пришлось оставаться в коридоре. Санчес, конечно, не Рита — нападение на которую могли использовать как рычаг давления на меня, но лазарет все же территория условно свободного посещения, кто его знает, что случиться может. Сестрица Анабель может не перенести позора и решит отыграться на том, кто выиграл у ее эскадрона матч — вот есть у меня такое предчувствие.

Предчувствие не обмануло, сестрица действительно отыгралась. Только не на том, кто выиграл, а на том, кто проиграл — после девяти вечера в лазарет привезли еще одного постояльца. Бенджамен — на каталке он лежал на животе, все спина в красную полоску, ударов двадцать минимум.

Бенджамен был в сознании и пока его провозили мимо смотрел на меня мутными от боли темными глазами. В случаях, когда явной опасности для жизни нет, наказанных плетьми инфантов оставляют в личных капсулах терпеть боль до утра, но Бенджамену навалили столько, что требуется присмотр. Оставив троицу с Паулой во главе у палаты Антонио, я прошел за каталкой.

Подождал, пока из палаты Бенджамена выйдет доктор Бенеш, попросил разрешения навестить недавнего противника. Подумав немного — было видно, что доктор-кастер сомневается, разрешение он все же дал, хотя и зашел вместе со мной. Интересно, а я даже не рассчитывал — предполагал, что придется через Стефу выбивать возможность согласовать визит, а доктор взял и согласился.

Зайдя вместе со мной, высокий кастер остался у двери, а я подошел к кровати. Бенджамен сразу заволновался, взгляд сощурившихся от злости глаз сфокусировался.

— Ментор отряда была в ярости и сделала тебя козлом отпущения, — констатируя факт случившегося спокойно произнес я.

— У меня сорвали нашивки перед строем и в наказании за трусость назначили двадцать пять ударов плетью. Но я тебя не боюсь, почему никто не понял⁈ Если бы не Санчес, я бы тебя…

— Да все всё поняли, не кричи. Если бы не Санчес, ты бы забрал первый раунд, а во втором я бы дернул всю твою команду, а потом легко сделал бы тебя на дуэли, но это уже разговор о несбывшемся. Ты действовал правильно, на твоем месте я бы делал все то же самое, просто тебе не хватило везения и удачи. Я удивлен, что Анабель так глупо сорвалась, очков в фамилии ей это не прибавит.

— Так ты… Ты не хочешь мне отомстить?

— Тебе-то за что? Я специально тебя пугал, чтобы во втором раунде нервничал побольше, а в действиях злого умысла не вижу. Думаю, даже Санчес не будет держать на тебя зла, хотя это неточно.

— На поле боя я все равно лучше тебя, — прошептал Бенджамен, на что только я звонко рассмеялся.

— Как докажешь?

— Меня возьмут в другой эскадрон, и…

— И это будет выглядеть как пощечина Анабель, которая и так в ярости из-за своего позора, в котором сейчас винит не себя, не меня и даже не Санчеса, а только тебя.

— Все равно я лучше тебя, мне просто не повезло.

— Даже если это так, об этом никто никогда не узнает.

Помолчали немного. Бенджамен закрыл глаза — я заметил, как у него потекли слезы. Доктор Бенеш подошел от двери, собираясь меня вывести, но я жестом попросил подождать.

— Эй, Бенджамен.

— Что? — шепнул он едва слышно.

— Не заснул там еще?

Доктор Бенеш громко вздохнул, глядя на меня с укоризной.

— Пошел ты нахер, красноглазый ублюдок! — шепотом крикнул Бенджамен и все же разрыдался, подвывая от боли.

— Ладно, не скули ты, я просто для поддержания разговора спросил.

Доктор Бенеш, уже явно жалея о разрешении навестить больного, попробовал утянуть меня за собой. Но я еще не закончил, поэтому резко обернулся к нему, раздраженный возникшей помехой. Хотел вежливо попросить дать мне договорить, но доктор Бенеш уже сам попятился заметно испугавшись, уж не знаю, что на моем лице увидел. Прислонив палец к губам, глядя на побледневшего доктора, я обернулся к пострадавшему.

— Слушай, Бендж, а если я тебя к себе в эскадрон позову, пойдешь?

— Я тебя ненавижу!

— Это я знаю, по существу есть что ответить?

— Пойду.

— Что? Не расслышал.

— Пойду!

— Вот и отлично, завтра оформим.

— Донна Рамона не подтвердит перевод, — с надрывом, но уже со скрытой надеждой произнес Бенджамен.

— Подтвердит. Я гарантирую это.

Мастер одиннадцатого отряда донна Фиорелла вместе с ментором Сандрой Веласкес забрали из нашего отряда Бартоса Герреро на условиях перевода любого инфанта из любого отряда, если это не против его воли. Кстати, а я ведь видел донну Рамону — мастера второго отряда, где ментором Анабель, и донну Фиореллу из одиннадцатого вместе. Они похожи, может даже сестры и как-то определенно связаны — надо будет об этом потом подумать, а сейчас надо проверить, как Сандра Веласкес держит слово.

Можно, конечно, Стефу озадачить организовать обещанный перевод, но лучше бы мне как-то с Веласкес самому встретиться и желательно наедине. Теперь только надо решить, как бы ее поскорее увидеть.