Девяностые приближаются

Глава 19

Слово-то, какое придумали — командир! Можно же — вожатый или куратор, мы что — в армии?

Идти оказалось на этаж выше, но я не огорчен, и зрелище получил, и со Светой поговорил, извинился.

— Ты, Анатолий, всё правильно сказал, я ведь не москвичка, а из деревни, поправляй меня, если я буду неправильно говорить, — сказала она мне на обратном пути.

Кроме фильмоскопа я ещё нёс катушечный магнитофон. Его тоже забыли нам принести, а он нужен для записи наших выступлений — не доверяют, что ли, нам? Света тоже не с пустыми руками — бобины несёт.

В кабинете весело, многие приехали только сегодня утром и сейчас знакомятся, люди почти все взрослые, девушки кокетничают, а, судя по реплике армянина грузину, намечается ещё и пьянка. Его фразу — «Чачу буду» услышал не только я, но и Света, но промолчала.

Наш командир ещё раз вкратце рассказала про наше мероприятие, и попросила первого в списке начать свой доклад.

Сижу один в первом ряду, и разглядываю листки бумаги, которые нам тут подготовили. Точно! Есть список выступающих, и он по алфавиту. Я последний. Ну и славненько, все уже устанут и сильно валить вопросами меня не будут, а я смогу посмотреть, как другие выступают, что-то может изменю в своём докладе, в зависимости от реакций группы. Первая, кстати, латышка — Инара Вейонис. Что фамилий на «а» и на «б» нет? Ну, пусть — вовремя она подсуетилась насчёт фильмоскопа. По регламенту у нас по двадцать минут на доклад и вопросы, но время взято с запасом, судя по моим математическим выкладкам. Вообще, я молодец, сам достиг много в этом теле, в Венгрию вон поеду.

Ох, я в Венгрии на рынок похожу, На немецких на румынок погляжу! Демократки, говорили кореша, Не берут с советских граждан ни гроша.

«Ага. Сам. И второй секретарь Ростовского Обкома, КПСС, которого ты спас, тут ни при чём? Где бы ты был без поддержки его друга Олега Павловича?», — подкалывал меня мой внутренний голос.

Остался бы в Новочеркаске, никаких Венгрий, зато жизнь знакомая, и дом рядом. Не пропал бы.

— Тогда пусть первым выступает Анатолий Штыба, — услышал я Светин голос, с трудом выныривая обратно в реал.

«Это с какого перепугу! Я последний!» — кубатурю, не понимая, в чем причина того, что начали с конца списка.

— Ну, Анатолий! Смелее, — улыбается Света. — Раз Инара забыла свой доклад в санатории, то надо её заменить, не дергать же из середины списка человека.

С обидой смотрю на Инару, и понимаю, что Света тупо выбрала на замену единственного уже знакомого ей человека — меня. Сучка холёная эта латышка, врет же, что забыла, вижу по глазам, и сисек у неё нет! И имя странное — Инара. Можно упереться и требовать, чтобы начинал второй по списку, но не хочу портить реноме Светы ещё раз. Что ж я за мужик такой буду, девочек обижать, ей вон и так непросто, вижу — волнуется. Только полгода как вуз закончила, может вообще это её первое серьёзное поручение. Да и Инара вполне симпатичная девушка.

— Светлана, можно вас попросить кадры перематывать по моей просьбе, а я буду у экрана стоять? — прошу нашего командира.

— Конечно, — кивает головой она.

Выхожу, вставляю плёнку в фильмоскоп сверху, настраиваю экран и бодро начинаю доклад. Вижу, люди если не в шоке, то удивлены — вышел школьник и уверенно так отбарабанил доклад, не мямлил, слова не жевал, в пол не смотрел. Смотрел я исключительно на сиськи Инары или в глаза своим коллегам. Инара даже сама пару раз бросила взгляд на свою блузку — не выросло ли у неё там чего. А не фиг подставлять.

Уф, вроде всё хорошо, нигде не сбился, да было бы и странно, я ведь имел опыт защиты своих докладов и презентаций на прежней работе, и если уж и там не терялся, то перед молодёжью тем более стыдно. А вот не прав я! Я защищал свои презентации перед людьми бизнеса, а тут молодёжь, ещё чувствующая своё превосходство над малолеткой, вроде меня.

— Задаём вопросы! — попросила радостная Света, возвращаясь за свой стол.

— Скааажиттте! А почемууу вы лысый? Эттто такая мода? — задала вопрос Инара.

«Бляха-муха, не понравился её мой взор. Штыба, ты чего с детьми воевать решил»? — злюсь на себя.

Тем не менее, начинаю рассказ про свою ошибку в выборе заведения и стрижку в учебной парикмахерской ПТУ.

«Не так! Не так! Не так! Эх!!!!!», — на этом моменте засмеялись все, в том числе и Инара.

Мне и самому сейчас смешно, и голос малолетней помощницы малолетней парикмахерши до сих пор стоит в ушах. Дальше всё было просто, меня, если не приняли за своего, то посчитали забавным малым, а Инара даже многозначительно посмотрела на меня, обведя взором с ног до головы. За мою инициативу проголосовали единогласно!

На удивление ребята отнеслись дальше к нашей совместной работе серьёзно. Обсуждали, спорили, ругались даже. Видно, что у каждого есть желание свою инициативу продвинуть. А это, скорее всего, по причине того, что Света, после моего доклада, ещё выдала сюрприз. Зачитала регламент, он и у нас на столе лежал. Был там пункт и про правило отбора инициатив, правда, как абзац в тексте, поэтому его и не прочитал никто, а может, времени мало до начала мероприятия было. Регламент кардинально изменил отношение к вопросам. Рекомендуют только те проекты, которые поддержали единогласно, и ещё двадцать пять проектов, набравших больше всего голосов среди всех секций. Вопросы сразу стали злые, и если ара, читавший доклад ещё проскочил, набрав двадцать голосов «за» и два «против», то далее ситуация стала совершенно другой. Почему двадцать два голоса? Сам за себя не голосуешь, а Света, как наш командир, тоже имела право голоса.

За армянином выступала девушка с редкой фамилией — Гадинова Оля, ударение у неё на второй слог, а Света прочитала с ударением на первый, впрочем, она тут же извинилась, народ же успел тихонько похихикать. Выступила она вполне прилично, а ей отдали всего восемь голосов! За ней также завалили и Данилову Иру! Девять голосов, причём Оля в слезах голосовала «против».

Иванова, тоже Ира, получила двенадцать голосов «за», что восприняла даже с радостью.

На меня уже посматривали без симпатии, а кое-кто и со злостью.

«Так и решат ещё переголосовать», — беспокоюсь про себя я. И плевать, что не по регламенту. Или морду набьют. Надо брать ситуацию в свои руки.

Встаю и решительно иду к доске. Попутно оттираю здорового мужика с такой колхозной мордой, что невольно возник вопрос, а не перепутал ли он секции? Он точно по культуре инициативу озвучит, может ему на сельское хозяйство нужно? И фамилия у него — Кузнецов.

— Прошу внимания. Света, у меня есть вопрос и предложение.

— Слышь, ты отскочил уже, отойди, — басит колхозник.

— Но голосовать-то я могу, и вопросы задавать? — смотрю на парня папиным взглядом.

Не знаю, что сработало страх или нежелание получить от меня голос против, но Кузнецов стушевался и промямлил, отведя взор:

— Так я ещё не доложил, потом бы и спросил.

Хмыкаю и, набрав воздуха, начинаю речь.

— Вопрос по регламенту. Сейчас прочитал и понял, что наша секция находится в проигрышной ситуации заранее. В регламенте написано: — «а также двадцать пять человек, набравших наибольшее количество голосов „за“».

— Ну, — опять лезет под руку Кузнецов. — А как надо?

— А надо — набравших наиболее высокий процент голосов! — победно говорю я.

Даю всем время осмыслить и продолжаю.

— И реально же, нас меньше чем других, и, даже набрав двадцать один голос, наш комсомолец может не получить одобрения форума, ведь в других секциях больше народу. Тридцать восемь, тридцать два и двадцать девять человек в других командах. А нас двадцать два! Мы заранее в проигрыше!

Пауза. И взрыв голосов с комментариями, полностью поддерживающих мою точку зрения.

— Процент надо, процент! — басит под ухом кузнец.

На меня снова стали смотреть с симпатией.

— А ты прав, — почитав листок, сказала Светлана. — Молодец какой! Я сегодня вечером после докладов доложу в штаб форума про эту несправедливость.

— Светлана, надо сейчас решать вопрос, вечером уже может быть поздно, где у вас штаб? — возражаю я.

— Но у нас сейчас доклады, потом обед, потом доклады опять и посиделки, — растерянно говорит командирша.

— Доклады отложим! Смысл нам сейчас выпрыгивать из штанов, если у нас изначально шансов нет. Зачем эти доклады? — не принимаю её аргументов.

Секция на моей стороне, а Инара, видя, как я опять посмотрел на неё, еле заметно с улыбкой мне кивнула. Это она меня клеит сейчас? Килька прибалтийская! Ещё и без титек.

«Двадцать лет, а титек нет, это-ж некрасиво», — вылезла из памяти гнусавая строчка из какой-то песни будущего.

— Штыба! Пойдём вместе! — правильно построила фразу решительная Света.

Опять любуюсь попой Светы, на что она, не оборачиваясь ко мне, сказала:

— Ты мне на юбке дырку сейчас прожжёшь! Я почти замужем.

— Почти — не считается, — на автомате ответил я.

— Считай, я уже замужем, — Света соизволила повернуться ко мне с улыбкой.

— Левак укрепляет брак! — продолжал подкаты я как опытный ловелас по привычке, ведь не хочу её так сильно.

— Ну-ну, — не оборачиваясь, отреагировала девушка.

— И потом, я неплохо рисую, и сейчас любуюсь вами как человек искусства! Я один живу в номере, могу вас нарисовать сегодня вечером, если придёте, — уговариваю уже из спортивного интереса.

— Рисовать? А что ещё делать будем? — с усмешкой говорит командирша, не забывая идти по курсу.

— Рыбок покормим! — на голубом глазу вру я.

— Рыбок? Почему рыбок? Каких рыбок? — Света этот прикол явно не слышала, сбилась с толку и опять оглянулась на меня.

То-то же! А то будет тут попой вертеть передо мной! Фифа столичная. А кильку в томате я куплю на всякий случай, вдруг придёт, тогда открою, и будем кормить их.

А вот и приёмная, как я понимаю, Московской зональной комсомольской школы. Секретарша докладывает о нашем визите, и через пару минут запускает нас. В кабинете дружная компания из наших сегодняшних санаторных выступающих, две их молчаливые спутницы, и грузный дядя, наверняка, хозяин кабинета. Выслушав сбивчивую речь Светы, с трудом удержавшись от того, чтобы взять разговор в свои руки, оглядываю кабинет. Бухают. Бутылок и стопок нет, а вот колбаска и лимон порезанны, и стоят в блюдцах на боковом столике, видно, что только что убрали их туда. И пробка. На полу. От бутылки коньячной.

Компания задумалась, а потом хозяин кабинета спрашивает меня с некоторым наездом:

— Значит, это твоя идея, комсомолец Штыба? Так сильно боишься, что за твою инициативу не проголосуют, что решил соломки подстелить?