Девушка и Ворон

Глава 29. Тьма и пламя

Он появился — крошечным змеенышем… и тут же разросся до огромных размеров. Взмыл над деревьями, жадно высматривая сверху добычу зоркими глазами. Длинное, черное змеиное тело, кожистые крылья, голова и ноги хищной птицы…

— Аспид! — воскликнула подоспевшая Таисья. — Лиза, аспид! Он земли сырой боится и огня!

— Заткнись, нежить, — шикнула на нее Лесовичка. — Ужо я тебе!

— Ничего ты мне не сделаешь, проклятая ведьма. Лиза простила меня. Сейчас во мне человеческого куда больше, чем было!

Но Дарья уже не слушала русалку:

— Прикончи ее! — велела она аспиду, указывая на Лизу. Тот, подняв голову, увидел ящерку в воздухе и нацелился на нее изогнутым острым клювом. Лиза увернулась… и еще раз. Аспид был тяжелее и неповоротливей, и она кружила вокруг чудовища, мелькала перед ним, ловко уходя от ударов.

Снизу за этими страшными догонялками наблюдали Дарья и Таисья, и колдовство обеих было сейчас бессильно. Прилетевшая вместе с Таей Искорка, вновь вспыхнув жар-птицей, попыталась аспида обжечь — но куда такой крохе! Птичку сразу же отбросило в сторону порывом ветра от переливчато-черных крыльев.

Лиза чувствовала, как от жуткой твари разит злом. Нет, это не вредные, глупые лешаки и другая природная нечисть, это существо жило и дышало разрушением. Яд, которым аспид плевался, уже попал на крылья ящерке, но не вредил ей. Гораздо страшнее были когти и клюв. И ясно же, что так долго не продлится, аспиду скоро наскучит игра, и что он сделает тогда? Надо его опередить!

«Он земли сырой боится и огня…»

А что говорила птица Алконост? «Эти цветы выросли из искр, упавших на землю с огненного меча архангела».

С огненного меча…

Лиза решилась. Скользнула вниз, на траву, приняла человеческий облик. Сжала райский цветок за пазухой, удивляясь странному ощущению — что-то мягко обволакивало руку, становясь ее продолжением. Аспид, издав резкий птичий крик, ринулся к девушке. Она замерла, подпустила чудище совсем близко… И ударила между глаз цветком… нет, уже не цветком — красноватым пламенем, охватившим руку, разделенным на пять длинных, словно кинжалы, лепестков. Аспид издал яростный клекот, вспыхнул костром, свалился на землю — и не мог пошевелиться. Еще мгновение — и от чудища осталась лишь кучка пепла. Раздался отчаянный вопль Дарьи.

А Лиза лежала на траве, тяжело дыша, приходила себя. Пламя на ее руке погасло, не оставив следа, алый цветок исчез. Но уже ощущалась боль в боку — задел-таки проклятущий аспид ее когтями! А сердце все же медленно наполнялось радостью. «Слава Богу! — подумала девушка. — Вот так, Федя, никому тебя не отдам».

Таисья была уже рядом, она помогла Лизе подняться, в то время как маленькая жар-птица осторожно жгла опутывавшие великого князя ветви и колдовскую траву.

Лешаки уже разбежались, исчезли. А Дарья… Дарья лежала навзничь, раскинув руки, платок сполз с ее головы, открывая желтые с легкой проседью волосы… лицо как-то вытянулось, тоже пожелтело, и выглядела она сейчас тем, кем и была на самом деле — злобной, жестокой ведьмой. Она была мертва, и смерть сняла с нее все личины…

— Лиза, ты ранена? — встревожилась Таисья.

— Может быть… Неважно. Сначала Федю найдем. — И невольно вздрогнула, увидев Лесовичку. — Что это с ней?

Русалка склонилась над своим врагом и покачала головой.

— Померла. И невесть отчего. Но ты посмотри, что творила! Аспида призвала! Оно ж не просто так, главный-то аспид, живущий в Черных горах, — больно могучая тварь и такая злобная, что и Запределье ее не принимает. Чем же заплатила ему клятая колдунья за черное яйцо? Может, жизнь в залог дала?

— Я же говорила, — слабо улыбнулась Лиза, — все-то ты знаешь…

— Ох, да ничего ж я не знаю толком. Может, просто сердце разорвалось от неутоленной злобы… туда ей и дорога.

— Наверное, — ответила Лиза задумчиво, — а все-таки жаль, когда человек в таком вот зле уходит… Но скажи скорее, как там, проход свободен? Не придется драться снова?

— Не придется. Спят непробудным сном сторожа от русалочьей песни… А еще ключ я у них забрала. От того самого подвала, думаю.

— Тая, ты помоги Александру Константиновичу, он, кажется, в себя никак не придет. А я тогда к Феде. И спасибо тебе!

И Лиза помчалась выручать Федора. Ни раны, ни боли от нее она почти не ощущала.