Девочка и луна

17 Яз

В СКАЗКАХ О Зине и Мокке, которые Икта хранили на протяжении неисчислимого количества зим, Яз больше всего очаровывало не присутствие богов, а то, что Зин и Мокка каким-то образом жили вне времени, не изменяясь с годами. Зин стал отцом великих племен, и Мокка родила их. И все же в свой последний день Зин пришел к своим сыновьям Икта и дочерям Икта, обнаружив, что они, единственные из всех его детей, все еще его помнят. Прошли поколения. Но, с другой стороны, Зин был человеком, который однажды потратил пятьдесят лет, пытаясь передать грацию прыгающего нарфина в одной кеттане. Пятьдесят лет он точил зуб левиафана, сняв с него костяную шелуху весом больше человека. Пятьдесят лет превратили этот зуб из чего-то более высокого, чем он сам, в нечто, что поместилось бы у него на ладони, и, в конечном счете, в пятнышко, слишком маленькое, чтобы его можно было разглядеть. Полвека спустя он встал, сдул с руки последнюю пыль от своих усилий и пошел стоять на ледяных утесах и смотреть на море, ожидая еще раз увидеть, как нарфин вырвется из волн.

Терпение Мокки было еще больше, хотя она никогда не стала бы тратить свое время на такое глупое занятие, как попытка заключить в статичную кость то, что живет только в текучести мгновения.

Оковы времени мало что значили для Зин и Мокки, и все же Яз редко удавалось забыть, что ее годы сочтены, что детство вытолкнет ее в короткую зрелость, в потом в свои права вступит старость.

Однако сейчас… Сейчас было навсегда… идеальный кристально-синий цвет удерживал ее и, удерживая в своей безупречной тюрьме… освободил.

— ЯЗ.

Это было первое слово за целую эпоху. Может быть, первое слово в ее жизни.

— Яз!

Повторенное слово исчезло, как рябь на море, затерялось среди множества бессмысленных и забытых.

— Яз. Тебе нужно отвести взгляд. Свет опасен.

Яз не поняла слов. Свет был везде и во всем. Отводить взгляд не имело смысла.

— Мои глаза. Сосредоточься на моих глазах.

Яз узнала этот голос. Голос старой женщины. Она хорошо говорила на ледяном языке, но без каких-либо интонаций, которые могли бы выдать в ней Икта, Квинкс, Аксит или… Яз вспомнила, что — до того, как чем ее забрал синий, — существовало время.

— Мои глаза.

Она увидела глаза — лица не было, только два темных глаза, почти потерявшихся в ослепительном свете.

— Яз!

Яз прищурилась, пытаясь встретиться с темным взглядом женщины.

— Яз!

За женщиной была комната. Комната с единственным узким окном. Дневной свет, затем звездная ночь, затем дневной свет и красная вспышка, когда солнце проплыло по узкой полоске неба.

— Яз. — Глаза женщины удерживали ее.

Две руки сжали руку Яз, две древние руки, кости и кожа, но все равно теплые. Сестра Сова, ее широко раскрытые глаза сосредоточились на Яз.

— Почему… почему я в постели? — Яз села.

Когда она это сделала, послушница, которая дремала на стуле у двери, с испуганным криком вскочила на ноги и выбежала из комнаты, зовя Сестру Солнце.

Сестра Сова моргнула и сделала глубокий, судорожный вдох, словно вынырнула из-под спокойной воды после долгого погружения. Она посмотрела на дверь, которая теперь медленно закрывалась за послушницей, затем снова перевела взгляд на Яз:

— Ты была… недееспособной.

Яз вырвала свои руки из рук монахини и встала:

— Я чувствую себя отлично.

Сестра Сова осталась сидеть на своем стуле с противоположной стороны кровати.

— Это не было болезнью или раной. Это было…

— Я помню синий свет. — Яз потерла глаза, пытаясь избавиться от ослепления или воспоминания о нем. — Мали! Это было как-то связано с Мали. Я видела ее глазами. Я была в ней!

Сестра Сова кивнула:

— Когда два человека нить-связаны, один может вызвать другого в свой разум. Один может отдать свое тело под контроль другого. Случаи обмена были задокументированы.

— Но я ничего не делала… — Яз замолчала, вспоминая странное ощущение перед тем, как свет заполнил разум. Ее вытащили из собственного тела.

— Вам обеим нужно научиться контролировать себя. На начальной стадии одна может вытащить другую в моменты паники или отчаяния.

Яз посмотрела на узкое окно и нахмурилась, глядя на кусочек вечернего неба:

— Ну, что-то не так. Я не разделяла разум Мали, не контролировала ее тело и даже не ощущала его. Может быть, только на мгновение, но потом был этот…

— Синий свет, — подсказала сестра Сова.

— Да. — Яз попыталась вспомнить что-нибудь еще, что произошло, но память сохранила только свет. — Мали в беде. Я в этом уверена. Это значит, что Эррис и Турин тоже. Мне нужно найти их! — Она повернулась к двери.

Сестра Сова подняла руку:

— Послушница Мали, мне кажется, попала в беду. Но какой бы еще ни была ее опасность, она не является непосредственной. Скорее всего, в точности наоборот.

— Как долго я… — Яз посмотрела вниз и поняла, что одета в ночную рубашку. Как бы долго она ни смотрела глазами Мали на эту звезду — почему-то теперь она была уверена, что это звезда, — этого времени монахиням хватило, чтобы отнести ее сюда и переодеть. Небо тоже потемнело. Часы, по крайней мере.

— Восемнадцать дней. — В голосе старухи прозвучала усталость.

— Восемнадцать… дней? — Яз покачала головой. — Этого не может быть!

— Действительно, не может. — Высокая светлокожая монахиня вошла в комнату, склонив голову, чтобы не касаться дверного косяка. Вернувшаяся послушница следовала за ней по пятам. — Правильная цифра — три недели. Сестра Сова присоединилась к твоему неподвижному состоянию и сидела так несколько дней, пытаясь тебя освободить. Ни у кого из вас не было измеримого сердцебиения.

— Сестра Солнце. — Сова наклонила голову. — Приношу свои извинения за причиненные неудобства. Немногим целителям приходится иметь дело с такими странными пациентами, как Яз и я.

— Но что случилось со мной? — Яз хотела знать. — Находится ли Мали в опасности? Где она? Почему вы оставили меня так надолго? Почему…

— Опасно прыгать, не глядя. — Сова устало улыбнулась. — Без моей подготовки и чтения мы обе могли бы застрять гораздо дольше, чем те три дня, которые мы провели вместе. Что касается судьбы Послушницы Мали… я считаю, что сейчас ее жизни не угрожает никакая опасность, в отличие от практически всех остальных людей на Абете, и так будет еще тысячи лет, если мы ее не спасем. Так что поверь мне, Яз, спешить некуда.

— Но что случилось? — Яз огляделась в поисках каких-либо признаков своей одежды.

— Скорее всего, Мали столкнулась с артефактом Пропавших, известным как время-звезда. Было высказано предположение, что они возникают в результате инцидентов, когда корабль-сердце перегружено. В записях говорится, что само время замедляется или ускоряется по мере приближения к ним. Жертвы этого не замечают, но при взгляде издалека кажется, что они замедляются до такой степени, что их движение становится незаметным. Если бы они обернулись, то могли бы увидеть, как мир проносится сквозь годы, и, прежде чем они смогли бы убежать обратно из зоны действия звезды, мир, который они знали, перешел бы в новую эпоху.

— Мы должны помочь ей! Эррис и Турин тоже с ней!

— Мы поможем, — кивнула сестра Сова. — Но перед этим мы должны помочь тебе и Куине. У вас обоих есть более насущные проблемы. Кстати, об этом… — Она повернулась к высокой монахине. — Были ли за последние три дня какие-либо события, о которых мне следует знать, Солнце?

Яз подтянула колени, не слушая шепота монахинь. Три недели? Воспоминание о синем свете преследовало ее разум, настолько соблазнительное, что даже сейчас ее мысли хотели вернуться к нему и снова затеряться в безвременном моменте:

— Куина! Мне нужно увидеть Куину!

Яз подняла глаза и обнаружила, что в комнате темно, если не считать света единственной свечи. Куина, которая дремала на стуле рядом с кроватью, вскочила на ноги.

— Что! Что это? — Затем, увидев Яз, она заключила ее в крепкие объятия, хунска-быстро. — Ты снова вернулась!

— Я… я вернулась… — Яз моргнула и высвободилась из объятий Куины. — Сова была здесь мгновение назад.

— Ты снова застыла, — сказала Куина. — Сестра Сова сказала, что это может случиться несколько раз. Эхо, так она это называла. Но не недели, а часы или минуты, потом мгновения, а потом — ничего.

— Ну, это… беспокойно. — Яз посмотрела на Куину. В свете свечи она казалась совсем другой. Ее волосы стали длиннее, лицо менее костлявым, и у нее был глубокий синяк через всю левую скулу.

Куина на мгновение нахмурилась и пошевелила губами, словно пытаясь что-то выплюнуть.

— Не… беспокойся. — Два слова на зеленом языке.

— Ты учишься! — Яз ухмыльнулась, затем нахмурилась. — Но что случилось с твоим лицом?

Рука Куины потянулась к синяку.

— Я тоже учусь драться! Это сделала Ад, но я вернула ее удар дюжину раз! — Она повторила хмурый взгляд Яз. — Не то, чтобы она заметила. Эта девушка как стена.

Яз сползла с кровати и встала. После три недель без движения она чувствовала себя немного одеревеневшей, но не слишком. Тело все еще болело от избиения, которое устроила ей Хеллма. Она обеими руками сжала живот:

— Я даже не голодна.

— Ну, мы набили свои животы. — Куина ухмыльнулась. — Несколько недель назад!

— Давай выбираться отсюда. — Яз направилась к двери.

— В ночной рубашке? — Куина кивнула в самый темный угол, куда, как Яз могла поклясться, она уже заглядывала. Ее одежда висела там, под ней — ботинки.

— Что я пропустила? — Яз начала одеваться, все еще незнакомая с нижним бельем и различными завязками.

— Эулар знает, что мы живы. Обе его ведьмы находятся в монастыре, чтобы следить за происходящим. И настоятельница Коготь ведет какую-то большую битву из-за всего этого. Но пока ты была без сознания, инквизитор мало что мог сделать.

— Инквизитор?

— Инквизиторы и наблюдатели работают на Церковь, охотясь за всеми, кто нуждается в наказании. — Куина вздрогнула. — Они пришли за нами в тот день, когда ты застыла. Но на самом деле они интересовались только тобой. Они почти ничего не делали, просто задавали вопросы. Венна сказала, что будет хуже, как только ты очнешься. Но недьзя утопить того, кто не дышит. Монахиням удалось вывести тебя из комнаты с меч-путем только потому, что сестра Сова сотворила какую-то магию. Тем не менее, ты стояла там целую неделю, пугая нас всех. Ты, должно быть, сотни раз видела, как я падала!

— Ты пробовала пройти по меч-пути? — Яз была поражена.

— Конечно. Венна бросила мне вызов. Это легко.

— Легко? — Это казалось невозможным.

— Легко упасть, я имею в виду. Чтобы продвинуться далеко вперед, требуются годы практики. Одна из девочек нашего класса может пройти половину пути… Большинство послушниц становятся монахинями, ни разу не дойдя до конца.

— А Эулар был здесь? — Кровь Яз стыла в жилах при воспоминание о Стеклянной Воде, но мысль о том, что Эулар мог тыкать в нее пальцами, пока она была заморожена во времени, вызвала у нее озноб, который был еще хуже.

— Нет, насколько я знаю. Только Крей и Джеккис. Они достаточно плохие. Но они не единственные, кто пришел сюда из-за нас. Есть еще инквизитор, его наблюдатели и некоторые люди, которых называют академиками. Все они ужасно назойливы. Теперь, когда ты проснулась, они станет еще более назойливыми. Конечно, на меня им наплевать. Крей и Джеккис хотят тебя и только тебя. Наверное, нам лучше уйти. Не думаю, что у нас здесь все пойдет хорошо.

Яз поджала губы и завязала веревку, которая закрепляла ее одежду вокруг талии:

— Нам придется подумать о том, что делать. Нам нужно спасти Турина, Мали и Эрриса. Если понадобится, мы могли бы сбежать сегодня вечером, пока они думают, что я все еще заморожена.

Она подошла к двери, приоткрыла ее и выглянула в коридор.

— Нам нужно вести себя тихо, — прошипела Куина. — Монахини повсюду. — Она подошла к Яз, снова закрыв дверь на случай, если кто-нибудь, ожидающий в темноте снаружи, может услышать их разговор. — Выбраться из монастыря незамеченными будет непросто. На прошлой неделе я тайком пробралась в пещеры, чтобы проверить, как там Теус. Он исчез, кстати…

— Исчез?

— Тебе нужно, чтобы я объясняла слово «исчез»? Он только выглядит как собака, помнишь? Он не будет сидеть на одном месте целый месяц только потому, что ты ему так говоришь. Не то чтобы собака тоже бы так поступила. Я имею в виду, если только ее задница не примерзла ко льду. Что случается… В любом случае одна из Серых Сестер последовала за мной. Сестра Луна — очень милая, она бы тебе понравилась — и звезды все еще там, где ты оставила их, но теперь все монахини тоже знают о них.

Яз проглотила любой острый ответ. Куина не знала, как долго она будет недееспособна, и у Теуса, возможно, есть ключ, чтобы освободить ее от время-звезды.

— С этим ничего не поделаешь. Хотя я должна принести эти звезды сюда. Они могут нам понадобиться. — Подумав о глазах Наблюдателя — она оставила их с Теусом, — она вспомнила звезду, которую сделала из пыли, найденной в зале суда. Она похлопала по карманам своей рясы. — Где моя звезда?

— Ее забрала Сестра Сова.

Яз пожала плечами, хотя потеря причинила ей боль — создание звезды из пыли было интимным процессом, и она чувствовала связь с ним:

— Давай возьмем большие!