Девочка и луна

16

ПОБЕГ ПО КРЫШАМ в какой-то мере удался, хотя, скорее, благодаря скорости, а не скрытности. Турин и его друзья смогли проложить курс через весь город, за которым тем, кто следил по улицам, было трудно следовать. Игла сохраняла направление, и череда поврежденных крыш и улиц, усыпанных черепицей, со временем приведет любого, кто захочет их найти, по тому же пути.

— Ну? — Эррис склонил голову набок. Он сидел на корточках вместе с Мали под прикрытием трех дымоходов, которые поднимались из последней из многих крыш, принявших их.

— Она повернулась обратно. Должно быть, мы прошли мимо того, на что она указывала. — Турин поднял иглу, чтобы показать остальным.

— Между этой крышей и той? — Эррис указал на крышу, с которой они только что прыгнули.

— Должно быть, на улице… — Мали даже не попыталась посмотреть.

— Под ней, скорее всего, — сказал Эррис. — Стержень-корень ведет нас в подземный город.

Турин покачал головой:

— Мы к нему не готовы. У нас нет Яз. И у нее еще нет звезд, которые нам нужны.

— Что нам сейчас нужно, так это сбежать.

Турин не мог с этим поспорить, и, если подземный город Верити был чем-то похож на тот, который Сломанные использовали для сбора мусора, это идеальное место, чтобы оторваться от преследования. Он наклонился вперед, чтобы видеть улицу, опираясь на невидимую подушку своей лед-работы:

— Она похожа на все другие улицы.

Горстка горожан, встревоженных грохотом, с которым Эррис появился на крыше, вытянула шеи, чтобы посмотреть на него, на их лицах было написано удивление.

— Нам нужно попасть в подвалы. — Эррис подался вперед, лежа на спине. — Лучше сделать это быстро, пока сюда не добралась стражники.

Случайно или нет, медленное движение Эрриса вперед превратилось в быстрое скольжение вперед, и он упал с ливнем расшатанных плиток, прежде чем Турин успел среагировать.

— Неужели он…

— С ним все в порядке. — Турин потянулся к руке Мали. Эррис приземлился на корточки, разбив каменную плиту под ногами, и встал, разбросав обломки.

Турин собрался с духом, преодолел страх падения, сделал мысленное усилие, чтобы остановить их падение, и шагнул с края крыши, потянув за собой Мали. Через несколько ударов сердца они приземлились среди сбитых с толку местных жителей. Эррис уже протиснулся через большие двойные двери здания напротив них — Турин не понял, были ли они заперты или нет.

Мали прокричала что-то растущей толпе — настолько властно, насколько это было возможно для молодой девушки, — а затем последовала за Эррисом внутрь. Турин еще мгновение извиняющимся взглядом оглядывался по сторонам, затем поспешил за ней.

Двери, которые Эррис оставил приоткрытыми, были действительно огромными — настолько большими, что через них могла бы проехать повозка и еще осталось бы место. Пространство за ними оказалось чем-то похожим на пещеру и заваленным всякой всячиной. Что-то вроде хранилища: в одних местах предметы возвышались до потолка, в других — голый пол; множество мешков, ящиков и бочек, давших Турину мало подсказок относительно их содержимого. В помещении пахло плесенью, пылью и еще чем-то, более дразнящим.

— Ищите люк! — крикнул Эррис.

Турин и Мали проигнорировали его. Послушница прижалась плечом к дверям и начала закрывать их от любопытных лиц снаружи. Турин обратил свое внимание на иглу, все еще зажатую в его руке. Эррис как-то упомянул поговорку своего народа о том, что иголку в стоге сена трудно найти. У Турина была идея, что наличие иглы среди всех этих ящиков и мешков может облегчить поиск того, что им нужно.

Пока Мали одной рукой пытался закрепить запор на дверях, Турин, медленно прогуливался между грудами товаров, позволял игле дрожать между большим и указательным пальцами.

— Где-то там. — Он указал. — Под этими мешками, может быть.

Эррис бросил на него взгляд, затем принялся за работу, отбрасывая в сторону мешки, которые, казалось, весили больше человека каждый.

Мали нашла метлу и встала позади Эрриса, сметая пыль и рассыпанные зерна.

— Здесь что-то есть. — Она более сосредоточенно очистила пол и выявила очертания большого блока, установленного среди более мелких плит.

Турин опустился на колени и выкопал землю из углубления в центре, в котором, возможно, когда-то находилось железное кольцо.

— Ты можешь сдвинуть его?

Эррис оценил ситуацию:

— Будет трудно надавить на него. Для этого действительно нужен якорь, веревка и что-то вроде подъемника.

От удара главные двери содрогнулись, мужской голос что-то прокричал командирским тоном.

— Нам нужно что-то более быстрое… — предположил Турин. — Может быть, ты мог бы пробить пол?

Эррис посмотрел на свой кулак, а затем, с сомнением, на каменную плиту перед ними, более ярда с каждой стороны.

— А ты не можешь использовать… — Он помахал пальцами, — …немного магии воды?

— На чем? — Турин огляделся.

— Ну, тут есть бочки с… чем-то.

Турин чувствовал, что некоторые из ближайших бочек содержали в основном воду, но что он будет с ней делать, он не мог себе представить.

Двери снова содрогнулись, и сверкающее лезвие меча скользнуло между створками, чтобы поднять засов.

Турин направился к входу:

— Мы не можем просто стоять здесь и спо…

Взрыв унес его слова прочь: Мали быстро опустилась на колени рядом с плитой и ударила ее кулаком, искрящимся силой. Камень раскололся, куски упали в черную глотку, которую он прикрывал. Рука Мали сохранила достаточно света, чтобы осветить верх шахты, выложенный кирпичом и бледный от селитры ниже:

— Вниз?

Турин взглянул на открывающиеся двери, через которые уже ломились стражники, силуэты их оружия вырисовывались на фоне дневного света:

— Вниз.

Он потянулся к руке Мали, но потом передумал и вместо этого потянулся к ней мысленно. Его лед-работа не нашла ничего, за что можно было бы зацепиться; с силой Пути, все еще звучащей в ней, Мали была для него пустой, его талант соскользнул с нее, как пальцы, пытающиеся схватить тающий лед.

— Быстрее! — Эррис развернулся, поднял мешок и бросил его в первых трех стражников, протиснувшихся через двери.

Мали протянула Турину свою покалеченную руку, и он крепко сжал ее, прежде чем шагнуть в дыру. Сила тяжести овладела им, но он смягчил свое падение, потянув Мали за собой и запутав другую руку в ее рясе, чтобы не потерять девушку при падении. Они уже не видели, как мешок попал в цель и люди с грохотом и стонами повалились на землю.

Мали бросила последнюю энергию вниз, чтобы открыть потрясающе глубокую шахту и, наконец, далекое дно. Звуки сражения растаяли.

— С Эррисом все будет в порядке? — Мали вытянула шею, чтобы посмотреть. Шахта была слишком широкой, чтобы упереться руками в ее обе стороны, как мог бы попытаться Турин, но можно было спускаться горизонтально, упираясь руками и ногами. Турин понадеялся, что Эррис сможет что-нибудь придумать, потому что сделанный человек никогда не прыгал с такой высоты.

— Я больше беспокоюсь о нас. Что будет, если мы все еще будем у него на пути, когда он упадет? — Турин позволил им падать быстрее, а затем смягчил последние десять ярдов, приземлившись с толчком в холодную воду по щиколотку. Он оттащил Мали в сторону.

— Я не слышу… — Но затем они оба услышали: стремительная, дребезжащая последовательность звуков, которые, казалось, указывали на опасно быстрый и плохо контролируемый спуск.

Эррис приземлился лицом вниз, опираясь только на колени и локти. Удар прозвучал как сокрушительный, смертельный, и внутренности Турина скрутило при мысли о возможных ранах. Однако, вопреки ожиданиям, Эррис без единого стона откатился в сторону, как раз в тот момент, когда тяжелый мешок врезался в то место, где он только что лежал, обдав их всех водой и зерном в равной мере.

— Ух. — Эррис лежал на спине в черной воде, освещенный последними проблесками силы Мали.

Турин потер виски. Никогда со времени своего побега из Ямы Пропавших он так не напрягал свою лед-работу. — Ух.

Мали перевела взгляд со своей ладони, по которой все еще ползли слабые струйки силы, на культю, перевязанную грязной тканью. Потом посмотрела на Турина и Эрриса, ничего не сказала, но ее сообщение было достаточно ясным. Пора с этим кончать.

— ИТАК… В КАКУЮ сторону? — Турин слепо уставился в темноту. — И, может быть, у нас будет немного света?

— Как? — спросила Мали. Путь казался чем-то вроде «все или ничего», доставляющим энергию большими, опасными кусками, подходящими для разрушения стен, но менее пригодными для освещения темноты.

— Эррис может создать пламя, которое ничего не сжигает. — Пока Турин говорил, Эррис щелкнул пальцами, и в середине его ладони вспыхнуло пламя, показывая, что он еще не встал после падения и сидит в воде.

— Любое пламя что-то сжигает. — Мали нахмурилась, наклонившись, чтобы посмотреть на крошечный огонь. — Этому учит Госпожа Тень.

— Она не ошибается, — признался Эррис. — Это — он поднял ладонь, — сжигает меня. Поэтому я бы предпочел не освещать наш путь таким образом в течение длительного времени.

— Ну, здесь не так уж много того, что можно сжечь. — Турин перевел взгляд с одной стены на противоположную. Они упали в круглый, выложенный кирпичом туннель, высота которого едва позволяла им стоять прямо, и только посередине.

— Вы удивитесь, что будет гореть, если вы приложите к этому достаточно усилий. — Эррис зачерпнул пригоршню воды, а затем медленно встал, с него капало. — Все, что угодно, вплоть до железа.

Турин покачал головой:

— Ты не можешь жечь металл.

— А. — Эррис сжал руку с водой в кулак, пролив на удивление мало воды. — Есть разные виды горения. Химическое и ядерное. — Над его сжатым кулаком вспыхнуло пламя, более яркое и яростное, чем пламя в его ладони, которое он сейчас погасил. — Здесь я разбиваю воду на составляющие, а затем соединяю их в пламени. Но энергия исходит в первую очередь от меня — наши предки могли сжигать воду гораздо эффективнее. Водород, по крайней мере. Синтез, так они это называли. Так горят звезды!

— Ты сжигаешь воду! — Турин уцепился за фрагмент того, что сказал Эррис, фрагмент, который он понял. Он пристально вглядывался, напрягая свое чувство воды, чтобы понять, что происходит. Каким-то образом Эррис разбивал воду на части, а затем сжигал осколки. — Ты не можешь жечь воду!

— Я вроде как… — И Эррис пошел прочь, шлепая по туннелю.

Турин поспешил за ним:

— Мы пытаемся найти выход, верно?

— Да. Я не знаю, спустится ли Крей за нами, но, независимо от того, придет ли она сама или нет, здесь, внизу, нам определенно будет не слишком хорошо, как только Сеус узнает о нашем присутствии. Или Яз там, наверху, как только Эулар узнает, что мы не утонули. Так что сейчас самое главное — выбраться отсюда. В любом случае, мы мало что можем сделать в подземном городе без Яз. Конечно, нам нужно найти ковчег, но мы не сможем открыть его без нее и звезд.

Затопленная территория закончилась примерно через сотню ярдов, вода утекала в какой-то подземный ручей, который, как чувствовал Турин, пробивался сквозь трещины в скале. Он усилием воли стряхнул воду со своей одежды, и даже его ботинки почти высохли к тому времени, как они достигли первой развилки.

— Налево или направо?

— Попробуй иглу, — предложила Мали, стряхивая зерно с волос.

— Нам следовало сделать это там, где мы спустились. — Эррис снял ботинок и вылил грязную воду.

Турин сделал, как было предложено. Игла решительно указала на стык, где сходились два маршрута.

— Возможно, эти туннели были проложены достаточно недавно, и Стержень-корень о них не помнит, — предположил Эррис.

— Он знал, как попасть внутрь, — сказала Мали.

Эррис пожал плечами:

— У него могут быть другие способы узнать, как попасть внутрь. Из подземного города все еще просачивается материал. Материал, который можно обнаружить и триангулировать…

— Мы даже не знаем, указывает ли он нам на ковчег, на выход или на что-то совершенно другое, во что он хочет нас вовлечь. — Турин заглянул в оба туннеля. — Давайте пойдем налево.

ПРОШЛО СОВСЕМ НЕМНОГО времени, прежде чем забытые канализационные трубы более ранних инкарнаций города, превратившиеся за много поколений в какой-то огромный неразрешимый узел, привели в более глубокий и прочный подземный город. Подземный город, который, в свою очередь, когда-то был не более чем надстройкой над великим городом Пропавших, тянувшимся к небесам с этого места.

Надстройка или нет, подземный город Верити затмевал более позднюю инкарнацию, занимающую землю над ним, современный город, который император называл своей столицей, и жители которого обычно считали его величайшим городом, который можно найти где-либо в Коридоре.

— Я заметил, что мы все еще спускаемся. — В течение последних нескольких часов Турин, с помощью своего вода-чувства, искал потенциальную опасность, а также любую воду, из которой Эррис мог бы взять больше топлива.

— Иногда дальнейшее спуск — единственный выход. — Эррис пожал плечами и поднял кулак, чтобы осветить боковую комнату.

— Почему здесь так пусто? — спросила Мали.

— Мне кажется, наши предки взяли все, что могли, тысячелетия назад, когда четыре племени впервые пришли сюда. — Турин пробежал пальцами по борозде в стене, где, казалось, была пробита какая-то древняя жила. — Может быть, другие, более отчаянные, возвращались на протяжении веков, охотясь за вещами, которые считались бесполезными в более богатые, более просвещенные времена. Но в конце концов либо подземный город истощился, либо он просто стал слишком глубоким и опасным, чтобы стоило рисковать. Мой собственный народ потратил на это поколения… — Он сделал паузу, пораженный мыслью, что Сломанные, должно быть, все еще копаются в Весте, каменном городе подо льдом. Каждый раз он поражался, когда вспоминал об этом. Хотя его жизнь полностью изменилась за последние полгода, жизнь друзей и большой семьи, с которой он вырос, должно быть, даже сейчас движется по той же колее, управляется теми же потребностями и желаниями, которые ими владели на протяжении многих поколений.

— Мне кажется, мы заблудились. — Мали прошлась по периметру помещения, в которое они вошли, по очереди осматривая каждый из четырех выходов.

— Мы не заблудились. Эррис никогда ничего не забывает. Он может вернуть нас к тому, с чего мы начали, в любое время, когда захочет. — Турин прислонился спиной к одной из стен и сползал вниз, пока не сел на каменный пол. Он не был уверен, что сможет снова встать. День был… сложным. — И Эррис никогда не устает.

Эррис наклонил голову.

— Не физически. Но мне действительно нужно поспать. Если бы я этого не делал, то был бы уверен, что являюсь просто копией самого себя. Игрушкой, которую Веста сделала для развлечения. — Он пнул ногой разбросанные по полу камни.

— Я думал, ты не спишь. — Турин не привык слышать от Эрриса ничего, кроме уверенности. — Ты просто лежишь ночью, не двигаясь, с открытыми глазами…

— Мне не нужно закрывать глаза, чтобы видеть сны. — Эррис пожал плечами. — Нам нужно немного отдохнуть. Если завтра мы не найдем другого выхода отсюда, то, может быть, нам удастся забраться обратно на тот склад. Они не собираются наблюдать за ним вечно.

— Да, я полагаю. — Турин уставился в землю. Камень был ничуть не тверже, чем лед. В комнате было тепло. Он спал и в худших местах. — Всего несколько часов.

— Я буду нести первую вахту, — сказала Мали.

— Не на что смотреть. — Эррис погасил свое пламя.

— Можно слушать.

Эррис что-то ответил, но Турин уже погрузился под эти слова в бездну своего изнеможения.

Время, которое могло бы быть ночью, прошло, нарушенное странными снами. Когда Эррис, наконец, зажег новое пламя и встал, чтобы идти, Турин чувствовал боль во всех конечностях, но не между ушами. Каменный пол наказал его тело, но сон успокоил боль, которая, казалось, поселилась в нем навсегда после усилий под поверхностью Стеклянной Воды.

Эррис провел их через еще больше пыльных залов, через еще больше галерей и дважды через естественные пещеры, которые Пропавшие, казалось, включили в свой узор. Место было пустынным, даже более пустынным, чем два других подземных города, которые видел Турин. В этом было мало признаков какой-либо деятельности, которая могла бы датировать первоначальные занятия его жителей. Никаких из веревок и лестниц Сломанных. Никаких разрушений Аидиса. Только пыль и тишина. Возможно, городу было нечего предложить, или, возможно, этот квартал подземного города был заброшен по своей собственной уважительной причине.

— Мы не видели ни одной надписи Пропавших, — отметил Турин.

— Да.

— Может быть, городскому разуму больше нечего скрывать, поэтому он не беспокоится о том, чтобы никого не впускать, — предположил Турин. Это было единственное существенное отличие от подземного города, который он много раз исследовал раньше, находясь подо льдом. Турин знал, что трезвое сравнение привело бы к выводу, что подземные города Веста и Верити очень похожи, несмотря на тысячи миль, разделявших их. Однако ему они казались совершенно разными. Возможно просто потому, что он видел это место в мерцающем свете пламени, а не в ровном сиянии звезд. Пустота другого рода. Приход и уход Сломанных каким-то образом привносил в гулкую пустоту Весты намек на жизнь, которого не было здесь. Тишина, казалось, дрожала от потребности заговорить, как будто ее держали слишком долго, растянули до предела, и она желала малейшего повода нарушить и выпустить наружу тысячелетний крик.

— Турин?

Турин подпрыгнул и едва удержался от крика.

— Да? — Он показался немногословным даже самому себе, когда повернулся к Мали.

— Лестница. — Она указала. — Поднимается.

Возвращение в канализационные туннели было облегчением. Они чувствовали себя менее преследуемыми. Они шли недолго, прежде чем Мали снова остановилась.

— Там свет. — Она указала на яркую точку, которая могла быть пылинкой в десяти ярдах от них или пылающим огнем вдалеке.

— Дневной свет? — Турин не ожидал ответа.

— Давайте выясним. — Эррис направился туда. Они шли по длинному туннелю, круглому в поперечном сечении и выложенному кирпичом. Он простирался вдаль, навстречу свету.

Не было никаких сомнений в том, будут ли они проводить расследование. Свет мог быть аватаром, посланным Сеусом, чтобы разорвать их в клочья, или просто одинокой звездой, покоящейся в нише. Но что-то в свете в совершенно темном месте притягивает к себе, и это оказалось непреодолимым. В свете была синева, которая очаровывала глаз Турина, изменчивая синева, и, вместо того чтобы думать об опасности, его разум заполнился вопросом, является ли этот глубокий темно-синий — или ярко-синий — глазом новорожденного или безоблачным небом Коридора.

— Впереди кто-то есть. — Голос Эрриса, глубокий и медленный.

Турин попытался заглянуть за его спину. Казалось, что там может быть больше одного человека, но из-за света было трудно что-либо разглядеть и еще труднее сосредоточиться. Он прищурился. Вроде бы, два человека стояли дальше впереди, лицом к свету. По правде говоря, они не просто стояли — это больше походило на то, как если бы они шли, но просто остановились на полушаге, застыли на месте.

— Мне это не нравится. — Голос Мали раздался из-за спины Турина и оказался более пронзительным чем обычно, возможно, из-за страха.

— Должны ли мы… позвать их? Понаблюдать за ними? — Турин сделал паузу и попытался прогнать синеву из своего сознания. Он потянулся к игле Стержень-корня, и голос заколебался в его сознании, завибрировал в кончиках пальцев: Время — огонь, в котором мы сгораем, но само время горит здесь, и вот как это выглядит. Свет исходил от звезды. Он был уверен в этом. Непохожая на звезды, которыми управляла Яз, но все же звезда, и ее странность окутала его.

— Что-то здесь не так. — Голос Мали прозвучал слишком высоко даже для нее. — Что-то не так со временем.