Девичник в космосе

Глава 8

Кшерос оказался даже не астероидом, а каким-то обломком без собственной атмосферы. С одной стороны, удобно — старты и приземления облегчало отсутствие атмосферы и, соответственно, сопротивления. С другой стороны, когда мы по длинной и нестабильной кишке стыковочного механизма, наконец, добрались до купола искусственной атмосферы, я почувствовала себя неуютно. Словно вдруг оказалась посреди ледяного космоса без защиты. Только и того, что установка гравитации работала, не позволяя свободно парить под куполом. Если бы еще и ее не было, то совпадение было бы полным.

Запрокинув голову, я посмотрела в темное пространство над головой. Назвать его небом язык не поворачивался. Над головой висела жуткая, темная, голодная пропасть. Бездна, готовая сожрать тебя в любую секунду. Я поежилась и отвела взгляд. Как я поняла, на Кшеросе все было сделано руками народных умельцев: купол, установка искусственного климата, механизмы, обслуживающие примитивный космопорт. Даже двери, впустившие нас в переходник, ведущий в приземистое, нелепое помещение космопорта, выглядели так, словно их лепили из разных кусков металла.

Еще одно отличие Кшероса от других известных мне мест: никто не озаботился регистрацией нашей посадки и выяснением цели прибытия. Ну прибыли и прибыли. Словно до нас никому не было дела. Мрачный фарн в замасленном комбинезоне, сжимающий в левой руке какой-то агрегат, с жутким ожогом на пол-лица, попавшийся навстречу нам на входе, выслушав Шрама, молча ткнул пальцем сначала влево, а потом себе за спину, прямо. По сигналу Шрама налево отправилась группа из двух наших, отвечавшая за приобретение преобразователя и других необходимых деталей. Мы же двинулись прямо. И через несколько метров прямой и угрюмый коридор из какого-то странного материала закончился точно такой же дверью из металлических латок. За которой оказалось какое-то подобие города.

Вне помещения под куполом было холодно. Настолько, что изо рта вырывался парок. Видимо, на Кшеросе с ресурсами было туго, и для местной власти, если она здесь была, обогрев огромного пространства являлся непозволительной роскошью. Я порадовалась тому, что меня было решено маскировать с помощью безразмерного худи с капюшоном, которое я сейчас с радостью натянула поверх мешковатого комбинезона ремонтников. С моей комплекцией в него можно было завернуться, как в одеяло.

Окинув взглядом небольшой пятачок в окружении разномастных и нелепых зданий, на краю которого мы стояли, освещенный холодным сероватым светом диодов, вмонтированных в стены над каждым входом, я невольно сделала шаг поближе к Шраму. Ландшафт был еще тот: темные, какие-то кривобокие коробки домов, по большей части с плоскими крышами, лепившимися друг к другу будто в страхе перед всесильным космосом, так-сяк выровненный камень астероида под ногами и ни одной живой души.

— Ты здесь уже бывал? — спросила шепотом, не сдержавшись.

Шрам сосредоточенно мотнул головой:

— Именно на Кшеросе нет. Но подобные станции все похожи друг на друга, почти как близнецы. Не бойся, Оля. Одну тебя ни на минуту не оставят. Оруэл достаточно опытен, чтобы самому закрыть сделку, не поимев неприятностей. А Тихан обеспечит вам силовую поддержку. Кстати, вам вот туда! — Шрам мотнул головой в самый дальний, но ярче всех освещенный закуток. Там стояло странное, будто оплавившееся от огня здание. — Наиболее укрепленное здесь строение. Обычно в таких и располагаются рынки.

Оруэл кивнул. А потом покосился на Тихана, огромного даже для этой расы молчаливого игумара:

— Тихан, я не могу взять Ольгу за руку. Это будет выглядеть странно. Поэтому идешь позади нас и следишь, чтобы Ольга не потерялась и не нашла себе приключения. Понял?

Игумар просто молча кивнул.

Мы ушли еще до того, как я сообразила спросить, а куда, собственно, пойдет сам Шрам. И я некоторое время мучилась этим вопросом. Но ровно до того момента, как попала в пиратский торговый центр.

О таком в академии не рассказывали. Небольшое, неказистое, словно оплывшее здание внутри оказалось просто огромным за счет того, что частично было встроено в незаметную в темноте скалу позади. Меня оглушил и ошеломил разноголосый гул едва я только переступила порог «торгового центра». Каждый квадратный сантиметр хорошо освещенного пространства был занят или товаром, или продавцом.

Сама я бы бродила в этом лабиринте наверняка не один год. То, что меня сейчас окружало, больше всего напоминало виденный в каком-то странном фильме восточный базар на Земле. За одним-единственным различием: не хватало пестрых ковров, и чаще всего товар здесь был представлен либо образцами, либо вообще каталогами в планшетниках продавцов. Я так и не поняла, как Оруэл нашел необходимое мне направление, но я еще глазела вокруг с приоткрытым от любопытства ртом, когда он потащил меня куда-то влево, а потом на допотопном эскалаторе вниз.

Я понятия не имела, в каком секторе космоса находится Кшерос. И насколько здесь оживленные торговые пути. Сама станция имела в моих глазах крайне неприглядный вид. И я не ожидала слишком уж большого разнообразия и выбора необходимых мне товаров, заранее готовясь удовольствоваться малым. Но я ошиблась. Этаж, на который привел меня Оруэл, был целиком посвящен медицине, биологии и генетике. Чего здесь только не было! Я очень быстро нашла по приемлемой цене хороший амплификатор. Приобрела две упаковки наконечников для пипеток. И даже нашла Sollea Lilleus!

Продавец, у которого я выбрала амплификатор и наконечники, быстро сообразил, что перед ним специалист, и начал одно за другим предлагать другие приборы и механизмы. Я отнекивалась, поглядывая на соседние «торговые точки» в надежде найти расходники. А потом ушлый торгаш ткнул мне под нос прибор для гельэлектрофореза. И я замерла на месте. Я могла обойтись и без него, проделав несколько дополнительных операций. Но ведь с ним было проще и легче! Кроме того, аппарат оказался новейшей модификации, позволяющий задавать заранее размер участков ДНК, на которые будут разделены образцы. Я о таком лишь читала.

Оруэл хмыкнул, увидев мою охотничью стойку:

— Если надо — бери. Средств достаточно.

Другого поощрения мне и не требовалось.

Пока Оруэл оплачивал наши приобретения и получал их, я вместе с Тиханом отошла немного в сторону. Мне требовались расходные материалы с наиболее устойчивой перед мутациями ДНК. Но пока я не видела ничего подходящего.

Медленно обходя по кругу высокую тумбу, сплошь утыканную самой разнообразной микрофлорой с разных планет, я неожиданно услышала до боли знакомый, слегка визгливый голос:

— Сколько?! Ты рехнулся, за каких-то блох просить как за бриллиантовые украшения?

Жиар! Меня словно молнией пронзило. Я даже нечаянно оступилась. Тихан насторожился, но не сказал мне ни слова. А я, делая вид, что меня заинтересовал образец у самого пола, присела и немного повернула голову в сторону. За углом, у соседней тумбы, похожей на ту, возле которой сейчас скорчилась я, действительно стоял заместитель Стейна. Не в костюме с иголочки и галстуке, как я привыкла. Но такой же прилизанный и неприятный, как и всегда.

— Ольга? — неожиданно раздался над головой удивленный голос Оруэла, и я чуть не села на попу.

— Тише ты! — зашипела на яоху.

Но было уже поздно. Жиар явно услышал мое имя и сейчас напряженно оглядывался по сторонам.

Какова вероятность того, что на бесконечных просторах Вселенной, где-то на задворках освоенного космоса судьба столкнет тебя с тем, кого ты сейчас меньше всего хочешь видеть? Я считала, что такая вероятность стремится к нулю. Но я ошиблась. И сейчас глупо пятилась почти на четвереньках, в безумной надежде скрыться, спрятаться от взгляда Жиара, не раскрыться перед Стейном раньше времени. Только не сейчас! Я просто обязана была обыграть бывшего жениха! Сложно сказать, что меня к этому побуждало: ущемленная гордость, обида или что-то еще. Но я была обязана, и точка!

Все осложнялось тем, что в помещении пиратского торгового центра или ярмарки единственным подходящим местом, за которым можно было попытаться спрятаться, были тумбы для демонстрации товара. Ничего другого, окинув доступное глазу помещение взглядом, я найти не смогла. Но такую тумбу при желании Тихан мог запросто обхватить руками. И как долго при таком раскладе я могла играть в прятки с Жиаром? Вот то-то и оно. А если этот мерзавец донесет Стейну, что видел меня живую…

— Сюда, — неожиданно на моем запястье сомкнулся горячий капкан.

Я испуганно дернулась. Подняла глаза и встретилась взглядом с закутанным по самые глаза продавцом, у тумбы которого я и топталась все это время. Он тянул меня за руку и указывал взглядом на небольшой проход у себя за спиной.

Подозрительность мгновенно подняла голову. Почему он это делает? Жиар ему враг? Или он просто положил глаз на меня? Хотя второе предположение еще более абсурдно, чем первое. На три размера больше необходимого, мешковатый комбинезон, кепка на голове, под которую я спрятала волосы, и худи с плеча какого-то игумара надежно скрывали во мне женщину. Но может?..

Если бы я была одна, то, скорее всего, так и не решилась бы воспользоваться странным, но любезным предложением непонятного инопланетника. Скорее, метнулась бы на выход и попыталась бы сбежать, рассчитывая на свои физические данные. Но со мной были Оруэл и Тихан. И первый не совсем любезно пихнул меня в спину между лопаток:

— Не спи! Потом будем разбираться, что и как! — прошипел едва слышно яоху, торопливо проталкивая меня в проход. Жиар, судя по шуму за спиной, что-то заподозрил и приближался.

Проход, на первый взгляд незаметный и ведущий в никуда, оказался профессионально замаскированным подсобным помещением, заваленным какими-то коробками и боксами. Я только глазами похлопала на его размер. Мы скорчились втроем слева от входа. И Оруэл универсальным жестом приказал соблюдать тишину.

— Где она? — четко донеслось до нас через мгновение гневное восклицание Жиара.

— Кто, господин? — угодливо пролепетал чей-то ломкий голос. И я вздрогнула. Со мной продавец разговаривал совершенно иным тоном. Или это кто-то другой?

— Не морочь голову! — мгновенно взвился Жиар. Он был киллом-полукровкой и особым терпением не отличался, вобрав в себя худшее от матери и отца. — Здесь была девица, Ольга! Где она? Куда ушла?

— О! Ольха! — обрадовался все тот же странный ломкий голос. — Туда! Туда пошел со своим спутник!

— Смотри мне! — с угрозой проскрежетал Жиар. А потом все стихло.

Мы стояли, не двигаясь и почти не дыша еще целую бесконечную минуту. А потом к нам заглянул закутанный по самые брови продавец и нашел цепким взглядом меня:

— Он ушел, — голос был таким же решительным, совершенно однозначно принадлежащим мужчине, как и тогда, когда меня направляли в этот закуток. — Я направил его в другую сторону торговой площадки. Но этот хмырь не дурак. Он быстро сообразит, что искать вас нужно на выходе. Так что поторопитесь!

— Благодарю, — скупо отозвался Оруэл и первым двинулся на выход.

Я пошла следом. Но когда поравнялась с продавцом, схватила его за руку и выпалила мучивший меня вопрос:

— Почему вы нам помогли?

Продавец колебался недолго. Вернее, не колебался совсем. В темно-фиолетовых, как вечернее небо на земле, глазах, смотревших на меня поверх слоя ткани, появилась печаль:

— Девушкам не след попадать в руки этой килльской твари.

— Он полукровка.

— Неважно. — Но в глазах появилось удивление. И продавец все же спросил: — Вы с ним знакомы? Он уже успел вас обидеть?

— Нет, — я даже головой мотнула для большей убедительности. — Он меня не обижал. Но мы с ним знакомы. И встреча с ним здесь в мои планы совершенно не входила. Так что он натворил?

И снова секундное колебание. Быстрый взгляд через плечо. И продавец сообщает на выдохе:

— Эта мразь продает девушек на опыты нелегальным генетикам. Он и мою невесту продал. Я бы его охотно уничтожил, физически я сильней. Но за ним стоят теневые воротилы подпольного бизнеса…

Где-то в противоположном конце торгового пространства начал нарастать шум, наше время было на исходе. И Оруэл нетерпеливо меня поторопил:

— Ольга, быстрее!

Я успела лишь кивнуть продавцу в знак благодарности. Если встретимся еще когда-нибудь… Оруэл почти волоком потащил меня за собой к выходу. Позади невероятно бесшумно для своих габаритов топал Тихан, прикрывая наши тылы.

Я совершенно точно не планировала ничего такого. И с Жиаром встречаться больше не собиралась. Но кто-то из космических богов сегодня явно решил над нами поиздеваться. Из торгового центра мы вылетели на поверхность Кшероса как пробка из бутылки с шампанским, едва не сбив с ног кого-то на входе. И только когда нас обнял холод неотапливаемого пространства, отделенного от бездны космоса хрупкой прозрачной преградой искусственного купола, Оруэл слегка снизил скорость и связался по коммуникатору со Шрамом. Буканьер раздраженно цыкнул, услышав о неожиданной встрече. И велел срочно возвращаться на корабль, даже если мы и не успели все приобрести. Шрам был зол. Я это слышала по его голосу. Но не смогла определить, что же его так разозлило: то, что я негаданно наткнулась на старого знакомого. Или же у самого Шрама все шло не так, как хотелось.

Все случилось, когда Оруэл уже открыл входные двери местного космопорта. От нашего корабля нас отделяло несколько метров мрачного коридора, шлюз и неустойчивая кишка, играющая роль перехода по безвоздушному пространству. Неожиданно Тихан позади меня захрипел и начал заваливаться на меня, грозя расплющить по внешней стенке здания. Я пискнула. И Оруэл мгновенно оглянулся на звук:

— Ольга, что?.. — яоху поперхнулся воздухом.

То, что сейчас должно произойти, я, наверное, увидела в отражении глаз Оруэла. Ничем другим я не могу пояснить то, что внезапно присела, заставив Тихана завалиться на меня еще больше.

Дышать под огромной тушей игумара было тяжело. Может быть, от страха. Над головой слышался шум борьбы. И я рискнула откатиться в сторону. Но это стало моей большой ошибкой. Едва я поднялась на ноги, как увидела перед собой ухмыляющегося Жиара с парализатором в руке. В голове мелькнуло: «Хорошо хоть не бластер! Значит, Тихан жив». А дружок Стейна мерзко хмыкнул:

— Выбралась-таки. А я Стейна предупреждал: земляне живучие как тараканы! Ну ничего. Я исправлю его ошибку. Раз и навсегда.

Выстрел из парализатора — это мерзко. Когда сознание и чувствительность возвращаются назад, тело скручивает миллионом судорог, вызывая просто адскую боль. Но пережить это можно. Особенно если кто-то добрый расщедрится на инъекцию обезболивающего. И я уже приготовилась испытать всю гамму «радостных» ощущений от энергетического плевка оружия в руках Жиара. Но этот мерзавец решил по-другому. Неуловимым движением развернул в ладони оружие и замахнулся рукояткой в меня. Если ударит в висок, мне конец. Силищи у тощего Жиара всегда было немерено. Сделать я ничего не успевала.

Судьба, рок, карма, предопределение свыше. Я не знаю, как было бы правильнее это назвать. Стыдно, но я неподвижно стояла, смотрела на перекошенное, торжествующее лицо Жиара, и ничего не предпринимала для своего спасения. Будто загипнотизированная. За меня это сделали другие. Когда рукоять парализатора была уже на полдороги к моей голове, Жиар вдруг пошатнулся, будто на мгновение потерял равновесие. Или поскользнулся. Или его толкнули. И именно в этот момент из темноты за его спиной вынырнул Шрам и, не разбираясь, ударил. Но его торопливый удар пришелся по касательной и лишь ненадолго отправил Жиара в нокаут. На миг мертвый мир Кшероса для меня словно застыл.

Если бы кто-то в этот момент спросил у меня, что на меня нашло, я бы вряд ли смогла ответить. Окружающая действительность для меня на какое-то время словно превратилась в компьютерную картинку, нарисованную искусственным интеллектом. Атмосферную и по-своему красивую, но абсолютно бездушную. Я не смотрела на упавшего между нами Жиара, не видела лежащего сбоку Тихана, не знала, что случилось с Оруэлом. Я видела только полные страха и тревоги за меня сиреневые глаза Шрама. Эти глаза манили меня, гипнотизировали, притягивали. И в какой-то миг я, как безумная, просто сорвалась с места и бросилась Шраму на шею, кажется, по дороге наступив на Жиара. Но мне было все равно. Пережив миг животного, унизительного страха и ожидания неизбежного, я нуждалась в чем-то, что помогло бы мне осознать: все обошлось.

Я сама нашла губы буканьера и впилась в них с такой силой, словно от этого поцелуя зависела моя жизнь. Я отдавала всю себя Шраму. Но взамен пила его дыхание, напитывалась его силой и уверенностью в том, что все будет хорошо.

Шрам тоже целовал меня будто в последний раз, на прощание. Глубоко проникал языком в мой рот и ласкал нежно, но отчаянно. Как перед верной смертью. Или готовясь принести кого-то из нас в жертву.

Голова закружилась почти мгновенно. Будто купол искусственной атмосферы Кшероса разлетелся на миллиарды осколков, отдавая космосу живительный кислород. Сердце бухало в груди, как паровой молот, с трудом проталкивая по венам почему-то загустевшую кровь. А само тело вдруг словно стало бескостным.

— С тобой все хорошо? — тихо шепнул мне прямо в губы Шрам, когда мы, наконец, оторвались друг от друга.

Я просто кивнула, не имея сил ответить, чувствуя, как губы сами по себе расползаются в счастливой улыбке.

— Все хорошо, но это ненадолго, — вдруг проскрипел откуда-то снизу голос Оруэла. — Нам нужно уходить, пока этот кусок шурфова дерьма не очухался. Еще не известно, что он предпримет, когда придет в себя.

Оруэл медленно выпрямился, пошатываясь на неуверенно дрожащих ногах, держась за голову и морщась от боли. Я охнула. Его тоже Жиар приложил по голове? Проследив за моим взглядом, яоху скривился от отвращения:

— Все нормально. Ублюдок отшвырнул меня в сторону, не успевая вырубить. И я бы сам с удовольствием свернул ему шею, если бы не подвернувшийся под ноги огрызок трубы! Местной администрации следовало бы предъявить счет за мою травму!

Шрам хмыкнул, подгребая меня поближе к своему горячему боку:

— Ну, попробуй! Только как ты объяснишь тот факт, что этот выродок валяется здесь в беспамятстве? Торопился оказать тебе первую помощь и тоже запнулся о трубу?

Я вздрогнула, на мгновение представив эту картину. Шрам еще сильнее прижал меня к себе:

— Не бойся, я никому не дам тебя в обиду. — И уже Оруэлу: — Что будем делать? Этого урода не желательно здесь оставлять. Я правильно понял, что это тот, который опознал Ольгу?

Оруэл кивнул. И поморщился:

— В виде трупа бросать здесь тоже не желательно. Мало ли какие возникнут вопросы по поводу его смерти. Может, заберем с собой? Или Ольге пойдет на опыты, или потом выбросим в открытом космосе. Пусть ищут.

Я содрогнулась от циничной простоты решения. Не могла представить, как буду колоть Жиара экспериментальными препаратами. Но и сознательно отправить на прогулку в космос без скафандра тоже не могла. Хоть уже и знала, какая он тварь. Но решения здесь все равно принимала не я:

— Забираем его с собой, — скомандовал Шрам. — Сейчас некогда решать его судьбу. — И, покосившись на меня, попросил: — Оля, дай кепку! Ты все равно в капюшоне!

Я неловко вытащила из-под капюшона кепку, стараясь его не уронить и не продемонстрировать всем желающим свою внешность. Оруэл в это время привел в чувство Тихана. Шрам не слишком любезно вздернул на ноги Жиара и отвесил ему оплеуху. А когда тот, что-то промычав, пришел в себя, натянул мою кепку ему на голову и прошипел прямо в лицо, продемонстрировав внушительный кулак:

— Молчи и будешь жить. Возможно, даже долго. Но если только что-то вякнешь — сдохнешь на месте! Всосал?

Жиар снова пробурчал нечто невразумительное, едва держась на ногах. Видимо, удар хоть и пришелся по касательной, все же был слишком силен. Шрам не собирался оставлять Жиара в живых. Видимо, вмешалась сама судьба. Наверное, Жиару еще не пришло время подыхать.

Пару сотен метров до корабля мне показались бесконечными. Все время казалось, что кто-то, не отрываясь, смотрит нам в спину, что вот-вот кто-то вынырнет из-за угла и поинтересуется, а кого это мы здесь тащим? И куда, с какой целью? Умом я понимала, что на пиратской станции даже по жалобе особо никто не будет совать нос в чужие дела. Лишь бы не было прямой угрозы самой станции. Но совесть давила, а разум не мог справиться со страхом. Мне было настолько страшно, что я даже не вспомнила о своих приобретениях. И смогла облегченно вздохнуть лишь тогда, когда мы, наконец, оказались на корабле. А Шрам скомандовал начинать подготовку к отлету.

Еще одно открытые я сделала, лежа в противоперегрузочной капсуле. Когда больше нечем было заниматься, кроме как думать и анализировать. Я не задумывалась о происходящих со мной переменах. Но они были. И осознала я это когда лежала в капсуле, ожидая, когда корабль совершит гиперпрыжок. Как-то незаметно для меня самой, исподволь, постепенно, но корабль Шрама стал для меня домом. Тихой гаванью, в которой я чувствовала себя в безопасности. В первый момент стало жутко от понимания произошедших перемен. Но я не могла вскочить, куда-то убежать или закатить истерику. Корабль только ложился на курс, согласно технике безопасности я обязана была оставаться в капсуле. А когда смогла выбраться из нее, то страх уже почти улегся, и первое, что я спросила у Шрама, было:

— А мои покупки? Мой амплификатор?

Члены команды Шрама, бывшие поблизости и услышавшие мои слова, добродушно рассмеялись. А на меня снова навалилось понимание перемен. Мне был важен качественный амплификатор, и образцы, и моя работа. Но не Жиар. Не его жизнь и судьба. И не моя квартира в Арганадале. И не… Стейн. Но в этот раз мне потребовалось всего мгновение на осмысление и принятие этого открытия. А потом я подняла голову и заглянула в сиреневые глаза мужчины, неожиданно перевернувшего всю мою жизнь:

— Удалось что-то узнать? — голос невольно дрогнул. — И… И как ты думаешь, я могла бы продать свою квартиру? Через посредников?

Какое-то мгновение Шрам непонимающе смотрел на меня. А потом его лицо неуловимо напряглось, сиреневые глаза словно затянуло тучами:

— Что случилось? Что этот ублюдок тебе сделал? Или сказал? Ты же хотела вернуть свою жизнь назад! И вдруг решаешь избавиться от недвижимости. От одной из лучших квартир в Альянсе. Что послужило причиной? Боишься этого урода? Или что-то узнала?

Таких эмоций от Шрама я не ожидала. Изумленно уставилась на него, как будто заново открывая для себя темное, словно вырезанное неумелым скульптором из дерева лицо буканьера, резкие черты которого делали из мужчины опасного хищника, только сейчас замечая красивую, практически идеально-миндалевидную форму его глаз и едва заметную, благородную горбинку чуть крупноватого для такого лица носа, напряженно поджатые губы, которые умели целовать так, что у меня просто дух захватывало.

— Ничего такого, — отозвалась тихо, закончив осмотр и глядя прямо в сиреневые глаза. — Мы с Жиаром вообще не общались. Я не из-за него приняла такое решение.

— А из-за кого? Или чего? — Шрам не собирался отступать.

И я тихо призналась:

— Не хочу возвращаться в Арганадал. Осознала, что работу над исследованиями я могу продолжать из любого уголка Вселенной, для этого не обязательно жить в столице Альянса.

Я не смогла сказать, что со службы меня могут уволить лишь посмертно. Если погибну в реальности или по документам. А Шрам все понял по-своему. Обнял меня и прижал к себе. Шумно выдохнул куда-то в волосы на макушке:

— Квартира в столице Альянса стоит бешеных денег. И купить ее не так просто, как кажется. Продав эту, другое жилье в Арганадале ты вряд ли уже приобретешь. Может, лучше пусть пока постоит законсервированной? Продать успеешь всегда.

Мне была противна сама мысль владеть чем-то, где ступала нога Стейна, на что он мог законно или незаконно претендовать. Но после пережитого сил спорить не было. Тем более что если не вдаваться в подробности, то я вряд ли смогу аргументировать свое горячее желание исчезнуть с радаров Альянса. Я прижалась сильнее к крепкой груди Шрама и едва слышно вздохнула:

— Ладно. Пусть будет пока так.

Мы оба осознавали, что эта вылазка на Кшерос бесповоротно что-то изменила в нас. Чем руководствовался Шрам, откладывая беседу по душам, я не знаю. Я же трусливо не хотела рассказывать о себе правду, боялась, что после этого буканьер отвернется от меня и я останусь без его поддержки, а я сейчас, как никогда, нуждалась в нем, в его силе и уверенности. Однажды ощутив, как хорошо, когда о тебе кто-то заботится, я малодушно не желала расставаться с ощущением защищенности. Забавно, раньше, до поступления в академию, я грезила о подвигах, ощущала себя сильной, думала, что всего смогу добиться сама. А теперь не желала расставаться с безопасностью и относительным комфортом, которым меня окружил космический пират. Модификант, который считался в Альянсе вне закона. Но мне было хорошо, уютно и надежно в его руках.

— Оля, — тихо шепнул мне в волосы Шрам, все так же прижимая к себе, — ты устала и перенервничала. Тебе нужно отдохнуть. Иди в каюту, прими душ и поспи. Мне же нужно еще решить кое-какие вопросы.

Я не стала ни спорить, ни предлагать свою помощь. Чувствуя полнейшую моральную и физическую опустошенность, кивнула, нехотя вывернулась из таких надежных рук и поплелась в нашу каюту. В этот миг я не думала ни о судьбе Жиара, ни о своих покупках. А добравшись до каюты, сбросила с себя грязные вещи и отправила их в чистку. Сама же активировала волновой душ. А после, отчистив от приключений на Кшеросе все, что только было можно, отправилась спать. Надеюсь, когда я проснусь, то все плохое уже будет далеко позади кормы нашего корабля.

Я уснула сразу же, едва голова коснулась подушки. Слишком уж вымотало меня все, что пришлось пережить. Сколько удалось проспать — не знаю. Но разбудили меня ласки Шрама.

Раньше я никогда не ложилась спать обнаженной. Поначалу были пижамки из шортиков и футболок. Позднее, когда в моей жизни появился Стейн, пижамки уступили место кружевным провокационным ночным сорочкам. Но на пиратском корабле ничего подобного не было. Да и неинтересно это было Шраму. Если первое время я ложилась спать в большой по размеру мужской футболке, то позднее, свыкнувшись с буканьером и его привычками, отказалась и от нее. Шрам любил будить меня по утрам, играя с моими сосками. Вот и сейчас разлепив сонные глаза, я увидела, как буканьер ласково обводит языком коричневый ореол, а потом дразнит его кончиком отвердевшую вершинку груди, посылая по всему моему телу горячие импульсы зарождающегося возбуждения. Заметив, что я проснулась, он чуть виновато улыбнулся мне:

— Прости, что разбудил. Не смог удержаться!

Вместо ответа, я повернулась на спину и легла так, чтобы Шраму было удобно. В сиреневых глазах от моих действий загорелись предвкушающие огоньки.

Шрам всегда был напорист и даже капельку агрессивен в любовных играх. Он властно брал то, что считал своим, завоевывал, подчинял. После консервативного Стейна мне было непривычно и даже иногда некомфортно. Но постепенно я втянулась и даже нашла для себя некоторую прелесть в подобных играх. И вот сейчас что-то изменилось. В жестах, которыми Шрам ласкал мою грудь, сжимал и массировал мягкую плоть, была лишь бесконечная, тягучая нежность. И никакого завоевания. Мне даже стало как-то некомфортно. Но вот буканьер с привычной жадностью втянул в рот сосок, и я непроизвольно застонала от удовольствия, позабыв о странных мыслях, не вовремя посетивших мою голову.

Впрочем, мысли вернулись назад, когда Шрам, наигравшись с моей грудью, принялся прокладывать дорожку из поцелуев вниз. В этом не было ничего удивительного, оральные ласки для нас не были под запретом. Более того, они доставляли нам обоим огромное удовольствие. Вот только до сегодняшнего дня Шрам всегда много и жадно меня целовал. Почти трахал языком в рот, как бы грубо это ни звучало. А сегодня после моего пробуждения ни одного поцелуя. Это пугало.

Уделив внимание впадинке пупка, язык Шрама спустился еще ниже. Сам буканьер давно сполз вниз. А сейчас, осторожно разведя в стороны мои бедра, он вообще расположился между них в странной, совершенно несвойственной ему позе. Словно раб, стремящийся угодить своей госпоже. От пришедшего в голову сравнения я содрогнулась. И это совпало с тем, когда язык Шрам жадно, сильно и вместе с тем нежно в первый раз лизнул меня внизу, раздвигая мягкие складочки еще сильнее. А потом он с нажимом обвел кончиком языка клитор, и… я позабыла обо всем.

В голове не осталось места для посторонних мыслей. Я наслаждалась каждым движением, каждым прикосновением. Шрам по праву мог бы считаться мастером куни, он был способен в считаные секунды довести меня до точки невозврата, возбудить так, что я забывала обо всем, полностью растворяясь в ощущениях. Но сегодня он не торопился. Касался и надавливал, лизал и посасывал. А меня все сильнее затягивал темный вихрь. Пустота внутри меня требовательно ширилась. И в какой-то момент я не выдержала и хрипло выдохнула:

— Не могу больше! Возьми меня! Пожалуйста…

Наверное, мне показалось, что в сиреневых глазах мелькнуло сожаление. Но я про это забыла в ту минуту, когда Шрам с силой ворвался в меня, заполняя собой до отказа.