Девичник в космосе

Глава 7

Так уж получилось, что в каюту мы со Шрамом вернулись вместе. После того как корабль все-таки совершил гиперпрыжок. До этого времени я обошла «своих» больных, всем впрыснула приготовленную перед этим сыворотку и тихо порадовалась, что все уже шли на поправку. Не знаю, что намудрили с системой вентиляции корабля, но зараза больше не распространялась, новые заболевшие не появлялись. Можно было считать, что эпидемия на корабле подавлена, но я собиралась предложить Шраму на всякий случай впрыснуть сыворотку всем членам его экипажа. Возможно, я ошибалась и слишком перестраховывалась. Но мне почему-то казалось, что лишним это точно не будет.

Закончив с больными и выздоравливающими и наведя в своей мини-лаборатории порядок, я нашла Шрама и предложила свои услуги по приведению корабля в надлежащий вид. Все равно мне сейчас делать было нечего, а команда носилась, как угорелая, чтобы все успеть. Да, я не астронавт и многого не понимаю. Но если мне нормально объяснить, то сделаю не хуже других. Одарив меня острым взглядом, Шрам велел разобраться с тем, что его люди принесли с пристыковавшихся кораблей. Пираты, они везде пираты: уничтожив команды агрессоров и перед тем, как бросить сами корабли пустыми оболочками в космосе, подчиненные буканьера вынесли с них все, что только было можно. Особо, конечно, там было не с чем разбираться. Но, поскольку я не медик, то некоторое время у меня на это ушло все равно, приходилось вчитываться в инструкции. И Шраму пришлось почти за шкирку собственноручно тащить меня в капсулу, едва я успела определить на свое место последний флакон медицинского заживляющего пластыря-клея.

Мы оба устали за этот день так, что не было сил разговаривать. Но тем не менее, молча вернувшись в каюту после того, как корабль лег на заданный курс, приняли душ и взяли в пищевом автомате себе то ли поздний обед, то ли ранний ужин. И только съев его (Шрам — очередное мясо, а я кусок какой-то инопланетной рыбки), оба устроились у стола с терминалом.

У меня не имелось ни малейшей догадки, почему Шрам захотел присутствовать при том, как я ищу информацию по «райской сыворотке». Он тихо сидел у меня за плечом в то время как я создавала фейковый аккаунт, как особыми приемами наматывала историю посещения на нем. Это было муторно. Но вновь созданные аккаунты не допускались к той информации, до которой я надеялась добраться.

— Не знал, что ты так умеешь, — в какой-то момент вкрадчиво выдохнул мне на ухо буканьер.

Я фыркнула:

— Не горжусь этими навыками. Это отголоски моей беспризорной юности. — Вдаваться в подробности не хотелось. Но от пристального взгляда Шрама ухо горело огнем. И я нехотя пояснила: — Мама рано умерла, меня взял к себе до совершеннолетия дядька, мамин брат. Но особо за мной не следил, позволяя вытворять все, что мне вздумается, и водиться с теми, с кем хочу. Среди моих приятелей был один очень умелый хакер. Он-то меня и научил некоторым приемчикам.

Шрам снова хмыкнул. А я вернулась к работе. И уже через минут двадцать пошла первая информация.

Чем дольше я рылась в галанете, тем больше вопросов у меня возникало. Везде, куда бы я ни совалась, значилось, что «райская сыворотка» находится на стадии разработки, и работы над ней зашли в тупик. Сама сыворотка вроде бы уже была готова. Но в процессе тестирования выяснилось, что коктейль патогенов в ней подвержен неконтролируемым мутациям. И противовируса к ней нет. Соответственно, применять ее нельзя, зараженные ею планеты были обречены превратиться в пустыни, лишенные всего живого. Причем «райская сыворотка» действовала не только на опасных хищников, ради которых ее и начали разрабатывать, она убивала все. Даже простейшие микроорганизмы. Те тоже постепенно теряли способность делиться и, следовательно, размножаться. Мы с Шрамом переглянулись. И я принялась с утроенным рвением искать информацию. А потом все изменилось.

На эту видеозапись я наткнулась совершенно случайно. Собиралась уже выходить с форума коллег-генных инженеров, на котором я раньше постоянно сидела под своим настоящим именем. Здесь обсуждались разные разработки. В том числе и моя. Работу над которой я не завершила. Кое-кто из знакомых ников сетовал, что я пропала без следа и такой полезный труд не будет завершен. Я горько улыбнулась, прочитав эти слова. Говорить здесь было не о чем. И я так бы и ушла. Если бы взгляд не зацепился за хвастливое сообщение посетителя форум под хвастливым ником «Цезарь».

Меня сначала зацепил сам ник. Это было настолько свое, родное, земное, что у меня защемила душа. А потом я прочитала само сообщение:

«Рано, друзья, разводите панихиду. То, что один ученый исчез на просторах космоса, еще ничего не значит. Есть сотни и сотни других, не менее талантливых и знающих. Вы еще очень и очень удивитесь. Дайте только срок»

К сообщению была прикреплена видеозапись. И я, словно под гипнозом, щелкнула по ней, запуская воспроизведение.

Видеозапись оказалась вырезкой из записи какого-то конгресса или съезда. На котором вездесущие журналисты брали интервью у известных и интересных широкой общественности личностей. Фоном служила живая, колышущаяся масса разумных в строгих костюмах и офисных платьях. Но меня это мало интересовало. Потому что… в кадре был Стейн. И Милата.

У меня перехватило дыхание, а перед глазами потемнело, когда я увидела, как улыбается моей подруге мой жених. С любовью, нежностью, обожанием. Та же, как он смотрел совсем недавно на меня. И сердце в груди с силой ударилось о ребра.

В первый момент подумалось, что это старая запись. Еще тех времен, когда Стейн не знал меня. Но в следующий момент все мои надежды и иллюзии рухнули, как карточный домик на песке. Стейн заговорил, прижимая к себе Милату, как самое большое сокровище в его жизни:

— Я понимаю ваше недоумение. Мне неприятно об этом говорить, но мы с Милатой любили друг друга еще до появления Ольги в лаборатории, и планировали пожениться. А потом Ольга влюбилась в меня как кошка. И вышестоящее руководство, чтобы удержать нужного Альянсу, перспективного инженера-генетика, приказало мне заключить с ней помолвку. Я не мог не подчиниться.

— Но, насколько я знаю, — раздался дружелюбный голос журналистки за кадром, — у вас дело шло к свадьбе. Как вы это прокомментируете?

Стейн пожал плечами:

— Да, я бы женился на Ольге. Мы с моей любимой оба хорошо понимали важность и ценность исследований Милоградовой. А потому Милата была согласна потерпеть. Пока Ольга завершит исследования и запатентует свое изобретение. После этого я бы подал на развод. Ценность Милоградовой для Альянса на этом исчерпывалась. И я имел право получить свободу.

Я невольно скрипнула зубами. Как цинично. «Имел право получить свободу!» А вместе с ней и половину того, что заплатил бы мне Альянс за изобретение. Мразь!

— А вы не задумывались о том, что Милоградова могла изобрести еще немало полезного, но ваш развод ее бы сломал? Если она, по вашим словам, так вас любила. И что теперь будет с наработками Ольги Милоградовой? Кто их унаследует?

Стейн опять изящно пожал плечами:

— Ольга была сиротой, у нее не осталось родных на Земле. С этой стороны наследовать некому. Но! Мы с Ольгой перед свадьбой не только заключили брачный контракт, но и составили завещания друг на друга. Так что ее наработки не пропадут. Над ними уже работают, и я уверен…

Больше я слушать и смотреть не смогла. Сердце и душа разрывались на части от боли. Глаза застилали слезы. Я вскочила, кажется, уронив стул:

— Лжешь! Не было никакого завещания!..

…— И что, она так и лежит? — тихий голос, полный недоумения, настырно пролез в уши, пробравшись сквозь плотный кокон безразличия и боли, который меня окружал.

— Да. — Кратко. Горько. С каким-то отчаянием. Шрам. Его голос я узнала. — Не могу до нее достучаться. Она вообще не реагирует ни на что. Не ест, не пьет, не…

«Не посещает санблок» так и повисло в воздухе.

— А что вообще произошло? — поинтересовался первый голос спустя почти минуту, когда я уже снова начала погружаться туда, где не было ни Шрама, ни меня, ни… предательства.

— Если бы я понял! — раздраженно буркнул в ответ Шрам. — Сидела, искала информацию по тому дерьму, что мы притащили с Аверсума. Потом посмотрела какое-то видео, где обсуждались ее наработки. А потом словно с ума сошла. Вскочила, орет, что не было никакого завещания, чуть не грохнула терминал. Едва успел перехватить. А она в слезы. Ну я и положил ее на кровать, думал, наревется и успокоится. А она… Затихла, будто умерла. И на меня не реагирует, чтобы я ей не говорил. — И добавил с каким-то отчаянием: — Я не знаю, что делать!

И снова несколько секунд тишины. Тревожной, тяжелой, тягучей. А потом первый голос озадаченно протянул:

— Тебе не кажется, Шрам, что здесь просто воняет какой-то подставой? Во что мы ввязались?

— Кажется, — со вздохом отозвался буканьер. — Но я понятия не имею, куда мы вляпались на этот раз. А надо разбираться. Вечно играть в прятки не выйдет. Когда-то придется выйти из тени. Хотя бы для того, чтобы пополнить запасы. И до того времени хорошо бы уже понимать, что нам грозит.

— Я б посоветовал бы сунуть ее под ледяную воду, — мрачно буркнул первый, которого я никак не могла узнать.

— Рехнулся? — нервно хохотнул в ответ Шрам. — Да Ольга меня потом по переборкам тонким слоем размажет!

— Зато не останется равнодушной! — авторитетно отозвался его подчиненный.

— Шел бы ты… — проворчал в ответ Шрам. — Советчик нашелся!

— Как хочешь! — легко отозвался первый. — Я предложил, как лучше. Сам же говоришь, что она второй день лежит носом к стене.

Сколько?! Упоминание о том, что мой ступор длится вторые сутки, оказалось для меня тем самым ледяным душем, который предлагал неизвестный советчик. Я дернулась. А потом медленно повернулась на другой бок. Чтобы увидеть собеседников.

Тело оказалось словно деревянное. Будто не мое. И подчинялось с трудом. Я невольно скрипнула зубами, когда из-за восстанавливающегося кровообращения онемевшие участки тела противно закололо. Наверное, на этот звук Шрам и обернулся. Увидел меня. И выдохнул встревоженно-радостно, бросаясь ко мне словно наседка к цыпленку:

— Оля! Очнулась… Ну наконец-то! Ну ты меня и напугала! — простосердечно признался Шрам, присаживаясь на край кровати. — Как ты себя чувствуешь? Что-то хочешь? Что это было вообще?

Чуть поодаль замер тот самый яоху, в компании которого я брала кровь у проникшего на корабль подручного Тейта. Как его звали? Оруэл, кажется. Странно, что я не узнала его голос.

Контроль над телом возвращался очень медленно. Через тысячи раскаленных иголочек, пронзающих его. Я сидела, ждала, когда этот процесс завершится, и смотрела в сиреневые глаза Шрама. Кем бы ни был этот буканьер: пиратом, модификантом, изгнанником, преступником, он оказался в тысячи и тысячи раз честнее, чем мой жених, с которым я собиралась прожить остаток своей жизни. И подруга, которой я наивно доверяла, как себе. Идиотка.

— Предательство, — мне с трудом удалось протолкнуть сквозь ссохшееся, спекшееся горло одно-единственное слово. — На том видео был мой жених. — Я на секунду замолкла, а потом поправила сама себя: — Бывший жених. И бывшая лучшая подруга.

Яоху, притихший сразу же, как я заговорила, и постаравшийся слиться со стеной, шумно, со свистом втянул в себя воздух. Шрам оказался чуть сдержанней. Лишь кивнул и скупо сообщил:

— Я догадался, что это не чужие тебе разумные. Но не совсем понял, о каком завещании и каком брачном контракте шла речь…

Эти простые слова для меня оказались сродни спусковому крючку, последней искры, после которой разгорелся неукротимый лесной пожар. Наплевав на свое состояние, я вскочила, становясь коленями на постель, и иступлено заорала прямо в ошарашенное такой реакцией лицо пирата:

— Не было никакого завещания! И не было никакого брачного контракта! Этот ублюдок меня не только предал, но еще и обобрал! Присвоил себе все, что у меня было!..

Тело пронзило болезненной судорогой и я, завывая, словно помоечный кот, у которого из-под носа увели подругу, завалилась на бок, безрезультатно скребя скрюченными пальцами простыню.

Мою истерику прекратили просто и без затей: Оруэл рывком приподнял меня и вкатил мне пощечину. Схватившись за пострадавшую щеку, я с ненавистью уставилась на яоху. Но тот не поддался. Ответил мне твердым взглядом:

— Извиняться не буду. Хоть и понимаю твои чувства. И не смотри на меня так. Я тоже, как и ты, был нормальным, полноценным гражданином Альянса. Пока не угодил в одну из подпольных лабораторий по модификации генома. Это Шрам рожден от модифицированной. А меня изменили в лаборатории, когда я уже давно состоялся как… Впрочем, неважно. Все равно я все потерял. Но охотно и с удовольствием помогу тебе отомстить за нас обоих. Или у тебя кишка тонка?

Издевка в последней фразе заставила меня по-волчьи оскалиться в ответ:

— Не дождешься! Я Стейна наизнанку выверну!

Яоху одобрительно кивнул в ответ:

— Вот это по-нашему! Приводи себя в порядок и приходи в комнату отдыха. Вместе покумекаем, что можно сделать.

Оруэл покинул каюту, не оглядываясь, оставляя нас со Шрамом наедине. Когда в соседнем помещении всхлипнула сжатым воздухом дверь, оповещая нас, что мы остались одни, я виновато покосилась на буканьера:

— Прости.

— За что? — Шрам, наверное, во время моей истерики отошедший от кровати подальше, вернулся назад, присел и погладил меня по щеке. — Каждый из нас имеет право на слабость. Главное, чтобы рядом в эту минуту оказался тот, кто сможет подставить плечо и поддержать в трудную минуту. Не думай об этом. Ты сильная. Ты очень сильная, я это увидел в твоих глазах еще там, у Тейта в ангаре. Ты справишься со всем. А я помогу чем смогу.

Шрам поглаживал меня по скуле и по щеке в такт своим словам. А договорив, подушечкой большого пальца нежно очертил контур губ. Наверное, будь я в более спокойном настроении, я бы растаяла от этой нехитрой ласки. Во всяком случае, искры в сиреневых глазах Шрама недвусмысленно указывали на то, что ждут от меня именно этого. Но во мне все еще тлела злость и ненависть за предательство. Мне было не до нежностей.

Мотнув головой, чтобы сбросить руку Шрама, я без особого раскаяния пробормотала:

— Прости. Не сейчас.

Он понимающе усмехнулся в ответ:

— Хочешь по-другому сжечь свою боль и обиду, я понял. Твое право. Хотя, я мог бы помочь тебе быстрей и безболезненней забыть этого предателя.

Сползая с кровати и становясь на неуверенно подрагивающие ноги, я на мгновение задумалась над предложением Шрама. А потом качнула головой:

— Нет. Не хочу забывать, пока не выведу мерзавца на чистую воду. Он просто обязан заплатить мне за то, что мне пришлось пережить у того же Тейта.

— И что ты собираешься для этого сделать?

Этот вопрос прилетел мне в спину, когда я уже собиралась войти в санблок и закрыть за собой дверь. Я на мгновение замерла. А потом оглянулась через плечо на по-прежнему сидящего на краю кровати пирата:

— Мне необходимо срочно доработать свою сыворотку и запатентовать ее. Чтобы Стейн не смог это сделать. Ну и потом разобраться с липовыми завещаниями и контрактом.

Закрыв за собой дверь, я на мгновение прислонилась к ней спиной. Руки и ноги противно подрагивали от слабости. Но момент моральной слабости уже был позади. Психологически я уже пережила боль предательства и готова была действовать. Так, как меня учили. Да, все, что планировалось, давно уже пошло побоку. Провалилось. Сломалось. Но еще не сломалась я. Даже если я и не смогу вернуть назад свою прежнюю жизнь, воплотить честолюбивые планы наивной идеалистки, Стейн тоже не сможет нажиться за мой счет. Я исправлю собственную ошибку, чего бы мне это ни стоило.

В душевой я поддалась слабости вторично. На этот раз это выражалось в том, что после принятия обычного на борту космического корабля волнового душа или проведения процедуры очистки тела, я повернула рычаг и на несколько долгих, вкусных секунд встала под тугие водяные струи.

Прохладная вода, а я не удосужилась выставить температуру, мгновенно намочила волосы. Упруго хлестала по коже, заставляя ту покрываться пупырышками от холода. Дарила телу заряд бодрости, вымывая из головы всю гадость, что там накопилась. Когда я отключила подачу воды, я уже была совершенно другим человеком. Решительным, спокойным и собранным. А со слабостью, от которой противно подрагивали пальцы, когда я застегивала на себе свежий комбинезон, поможет разобраться калорийная еда. Или минерально-витаминная энергетическая болтушка. Если не будет аппетита.

Впрочем, по поводу аппетита я переживала абсолютно напрасно. Едва я открыла дверь санблока, как в ноздри ударил восхитительный аромат мяса, соуса и специй. Желудок сразу же сжался в голодном спазме.

— Оруэл посоветовал заказать для тебя в пищевом автомате именно это земное блюдо, так как оно самое калорийное и тебе сейчас в самый раз, — как-то виновато сообщил стоящий у накрытого к обеду или ужину стола Шрам.

Возле него стоял контейнер с привычным мне куском жареного мяса какой-то зверушки. А напротив его места стоял контейнер, из которого по помещению плыли умопомрачительные запахи традиционной итальянской кухни.

— Лазанья, — усмехнулась я, подходя к столу и занимая отведенное мне место. — Тебя бессовестно обманули, Шрам. Лазанья, конечно, очень сытное блюдо. Но далеко не самое калорийное на Земле.

Пират обескуражено посмотрел на контейнер с едой:

— Да? Надо было все-таки, как и планировал, взять тебе хизчит. Этот суп любого поднимет на ноги. Даже полутруп.

Я улыбнулась шире, беря в руки ложку:

— Не расстраивайся. Для начала и это неплохо. Потом можно добавить болтушку.

Обедали мы в тишине, изредка нарушаемой лишь глухими звуками контакта одноразовой посуды и одноразовых бумажных контейнеров для еды. Потом так же молча убрали за собой. И только после этого Шрам кивнул на дверь и спросил:

— Идем? Парни ждут.

Я тоже кивнула. Молча.

Пока шли по коридорам, я пыталась под аккомпанемент наших шагов понять, что меня так напрягало во всей этой истории. Что-то было не так. То ли поведение Шрама выбивалось за рамки привычного. То ли смущало то, что я собиралась сейчас сделать. То ли предложение яоху помочь отомстить. Я как-то привыкла все больше работать в одиночку. Да и готовили меня именно к такому. Может, из-за этого я сейчас испытывала странный, мучительный дискомфорт? Словно моя жизнь снова делала крутой вираж. Как тогда, когда Милата откуда-то притащила в лабораторию рекламную брошюру с информацией о круизе… А вот интересно, что на самом деле сталось с кораблем? Ведь на нем было очень много разумных. Неужели…

— Оля, — неожиданно остановившись и взяв меня за руку, Шрам невольно прервал мои мучительные раздумья, — прошу тебя, не торопись отказываться от предложений Оруэла. Даже если тебе и покажется, что он слишком сильно и слишком нагло вторгается в твою личную жизнь. Дело в том… — Шрам поколебался, вглядываясь в мои глаза. А потом решительно сообщил: — Именно Оруэл единственный из нас потерял очень и очень много после того, как его модифицировали: жену, сына, налаженный и приносящий немаленький доход бизнес, положение в обществе и политическую карьеру. Он долго и очень болезненно это переживал. Строил какие-то планы. Он очень хотел отомстить. Если не вернуть свою прежнюю жизнь. Но потом, видимо, понял, что его планы совершенно нежизнеспособны и неосуществимы. Я думал, он смирился. Но, как оказалось, нет. Не смирился. Или же твоя история разбередила старые раны. В общем, не отказывайся от его услуг. Дай Оруэлу возможность почувствовать себя нужным. Хотя бы в качестве подручного поучаствовать в мести тем, кто так или иначе разрушил его жизнь.

От неожиданности я открыла рот, но не смогла подобрать слова для ответа. Посмотрела на Шрама, внимательно глядящего мне в лицо. Закрыла рот. Подумала. И неловко кивнула. В конце концов, кто я такая, чтобы отбирать у человека мечту? Ладно, не у человека. Но все равно.

В комнате, у которую привел меня Шрам, собрался, наверное, весь свободный от вахты экипаж звездолета. Быстро пробежавшись взглядом по лицам, я с облегчением вздохнула: все, кого я лечила, здесь присутствовали. Один игумар из «моих» даже шутливо отдал мне честь.

Помещение, в которое меня привел Шрам, предназначалось для проведения досуга командой. Мягкие диванчики по периметру комнаты, видео панели на стенах и планшетники на столах. Буканьер заботился о своей команде.

Я глазела по сторонам, чтобы скрыть свою неловкость от присутствующих. Но вышло еще хуже. Пока я разглядывала помещение, Шрам оставил меня на пустом пятачке в центре комнаты, у всех на виду. А сам сел на свободное место слева от входа. И я неожиданно оказалась словно на сцене. От полутора десятков внимательных взглядов по коже пробежал мороз.

Спустя пару десятков секунд неловкой, тяжелой, давящей тишины, в течение которых я не знала, куда деть глаза и вообще старательно давила в себе желание выскочить за дверь и сбежать, подал голос сидящий в самом дальнем углу Оруэл:

— Ольга, все, здесь присутствующие, хотят принять посильное участие в свершении мести. Конечно, у большинства просто не хватит знаний, чтобы делать квалифицированную работу. Но парни согласны даже сдавать кровь для твоих экспериментов, если это поможет. К тому же, среди нас есть один неплохой хакер. А я хорошо знаю структуру бизнеса изнутри. В общем, рассказывай, что ты задумала, мы поможем. Кто-то в благодарность за спасенную жизнь, кто-то в отместку за утраченного друга и побратима, а кто-то и просто из чувства солидарности. — У меня неожиданно навернулись на глаза слезы от чувства щемящей благодарности и переизбытка чувств. А Оруэл продолжал, словно не замечал, что со мной происходит: — Я могу вместе с хакером заняться вопросом тех самых, упомянутых контрактов и завещаний. Пока ты будешь дорабатывать свое изобретение. Если удастся утереть нос этим гадам, это будет праздник. А может быть, у нас вообще получится сделать подлянку Тейту, за то, что пустил нас в расход, не предупредив, что нас ждет. Было бы отлично ему подгадить. Ведь если бы Шрам не привел на корабль тебя, никого из нас уже в живых бы не было.

От долгой и сумбурной речи яоху я расчувствовалась окончательно и не смогла сдержать всхлип. Но спустя пару секунд, сумев слегка успокоиться, я судорожно кивнула:

— Спасибо!.. И… Я подумаю, как можно «подсластить» Тейту жизнь. Так, чтобы она ему больше не казалась медом.

В конце концов, сошлись на том, что я занимаюсь доработкой своей сыворотки. Оруэл с хакером займутся вопросом брачного контракта, завещания и нынешнего положения Стейна в обществе. Где-то на задворках сознания у нас обоих зудела мысль, что что-то со Стейном нечисто. Остальной экипаж будет отдыхать, прорабатывать замену погибших товарищей, приводить корабль в порядок после стычки с засланцами Тейта. Но когда все начали расходиться, я все же перехватила яоху.

Оруэл внимательно посмотрел на меня своими змеиными, желтыми глазами с пульсирующим вертикальным зрачком:

— Что-то не так, Ольга?

Я замялась. Но потом отвесила себе мысленную затрещину: буду ломаться, как девица на выданье, ничего не получится точно. А так, как говаривали у нас на Земле: за спрос не ударят в нос.

— Оруэл, скажи, пожалуйста, а можно хотя бы попытаться узнать судьбу лайнера «Трион»? Почему-то мне теперь кажется, что с этим круизом тоже было не все чисто. Я считала, что Стейн и Милата погибли при захвате лайнера пиратами, Милату я лично в состоянии сильного опьянения довела до ее каюты. А позже начался пожар. И я считала, что она задохнулась в дыму и позднее сгорела. — У меня оборвалось дыхание. Пришлось на пару секунд замолчать, чтобы потом подавленно закончить: — Пока не увидела их обоих на видеозаписи. А ведь рекламу этого круиза именно Милата мне и подсунула.

Оруэл и стоящий рядом со мной Шрам переглянулись. Шрам прищурился:

— Что за круиз?

— На Фалькон -5. Милата откуда-то притащила рекламную брошюру, расписывающую прелести путешествия на планету удовольствий, и я загорелась провести там свой девичник перед свадьбой. — Шрам и Оруэл как-то странно переглянулись. И я просто не смогла не спросить: — Что? Что-то не так?

— Пока не знаю, — Шрам задумчиво потер подбородок. — Но обязательно разберусь, не волнуйся, Оля. — А потом и вовсе, как маленькую, погладил по голове: — Не волнуйся, я разберусь с этим круизом. Что не найду в сети, добуду по своим каналам.

И все же реакция Шрама и Оруэла меня почему-то изрядно напрягла. Наверное, я все же нюхом учуяла, что там не все чисто. Жаль, что это слишком поздно пришло в мою голову.

Наверное, что-то все же отразилось у меня в глазах. Потому что Шрам вздохнул, но расщедрился на объяснения, увлекая меня за собой в сторону нашей каюты:

— Понимаешь, Оля, сотворить подставной круиз очень и очень сложно. Практически нереально. Я вот так, с ходу, и не скажу тебе, какие ресурсы для этого нужны. И уж точно подобные расходы не стоят одного, даже самого гениального ученого. Следовательно, круиз был настоящим. И остальные его участники, кроме банды заговорщиков, как и ты, оказались в руках пиратов. Ну а если я все же ошибаюсь, и круиз подставной, тогда главная его цель явно не ты, прости. Но в любом случае в наших же интересах как можно быстрее с этим разобраться. Лишние козыри еще никому и никогда не оттягивали карман.

А дальше закипела работа. Занятия нашлись для всех без исключения. Хотя, наверное, больше всего нагрузка была у меня.

Когда-то давно, еще в школе, я считала работу генного инженера слишком нудной, слишком заумной, слишком… В общем, неподходящей для меня. Была уверена, что не потяну ее. Что слишком неусидчива. Все изменилось, когда я не смогла набрать необходимые баллы, чтобы учиться на пилота. Да, да, я не оригинальна. После знаменитой соотечественницы Кристины Шваб-Ольвир, которая не только смогла поступить в Первую Звездную всего через три месяца после вступления Земли в Звездный Альянс Планет, но и совершила невероятный подвиг, уничтожив праотца модификантов, все земные девчонки мечтали повторить ее путь. И я не была исключением. Ни в чем. Я тоже, как многие до меня, провалилась. А денег на дорогу домой не было. Пришлось мне засунуть гордость куда подальше и выбирать менее престижную профессию, на которую я могла поступить даже со своими слабыми физическими данными. И вот здесь меня неожиданно спасло увлечение химией и биологией. Так я стала инженером-генетиком. Почти случайно. Просто потому, что судьба не оставила мне выбора.

Проблемы у нас начались очень быстро. Практически, уже на следующий день. Во-первых, мне истерически не хватало материалов и реагентов. Я очень много использовала, когда искала возможность спасти Шрама, а потом и его людей. Кроме того, когда Шрам закупал для меня по списку оборудование, то ему, видимо, попался недобросовестный поставщик. Проданный им амплификатор оказался либо с дефектом, либо уже ремонтированным после поломки. Он честно выдержал работу над сывороткой для прививок, но, когда я поместила в него первую партию сред для собственного проекта, решил, что уже слишком сильно устал. Я сначала растерянно уставилась на сизый дымок, вытекший из его корпуса. А потом едва не побилась головой об стол: полдня работы ушло космическому демону под хвост. А самое обидное, что техник, отвечавший в команде Шрама за все поломки и модификации, недавно умер, упав с кровати и свернув себе шею. Называется, почувствуй, что такое не везет. В довершение всего, Шраму удалось нащупать какую-то ниточку по поводу моего несостоявшегося круиза. Но для того чтобы получить информацию, нужно было лететь на одну из пиратских баз. А это был риск. И, возможно, неоправданный.

Если честно, узнав об этом, я готова была сдаться. Опустить руки, махнуть на Стейна и Милиту. Но тут неожиданно взбунтовалась команда Шрама. Им было плевать, в сущности, на мое прошлое. Но они уже свыклись, сжились с мыслью, что Тейт получит то, что заслужил. И отказываться от мести не собирались.

Шрам раздумывал всю ночь. А утром, собрав нас всех вместе, сообщил:

— Летим на Кшерос.

— Это же риск для вас всех! — не сдержалась и выпалила прямо при всех.

Шрам нахмурился:

— Оля, все уже взвесил и все решил. Эта вылазка не только ради тебя. Нам нужен кислородный преобразователь, наш вот-вот накроется окончательно, а Мита, чтобы его починить, нет. И нужны еще кое-какие припасы для корабля. Поэтому риск оправдан. Без этих припасов мы долго не протянем.

— Почему не сняли преобразователь с тех кораблей, которые бросили в космосе после стычки с подручными Тейта? — тоскливо буркнула, почти смирившись с тем, что ждало впереди Шрама, с тем, что рисковать он будет не только из-за меня.

В первый миг ответом мне была ошеломленная тишина. А потом модификанты вдруг начали… ржать. Подручные Шрама просто покатились от хохота. И я поняла, почему, только когда Оруэл, утирая глаза, пояснил:

— Ольга, все корабли разные. Соответственно, и преобразователи разных моделей. К тому же, откуда мы знаем, что преобразователь с захваченного корабля хороший, не изношенный как наш? Ниоткуда. То есть, нужно потратить уйму времени и усилий, чтобы аккуратно его вынуть из установки, ничего не сломав только для того, чтобы проверить: подходит или нет, рабочий или тоже вот-вот сдохнет.

Шрам хмыкнул:

— Хватит болтать. На Кшеросе у нас будет не более двух-трех часов. Поэтому придется разделиться и смотреть в оба. Часть пойдет закупать все необходимое для корабля. Часть будет охранять Ольгу во время закупок. А я буду трясти осведомителя. — У меня екнуло в груди сердце, когда Шрам строго посмотрел на меня сиреневыми глазами: — Оля, подумай, как ты сможешь замаскироваться. Нежелательно, чтобы на Кшеросе узнали, что у меня в команде появилась женщина. Это может создать дополнительные риски.