Блокада Ленинграда — первый в истории пример «избирательной зачистки» крупного мегаполиса от «потенциально протестного» электората
Некоторые официально опубликованные бумажки, от долгого ими махания, теряют свою информационную составляющую, превращаясь в «культовый символ». Знаменитая табличка с «блокадными нормами» — один из самых ярких случаев. Всё «типа ужасаются», но никто не задает вопрос о судьбе людей, эти самые «нормы» назначавших. А так же — людей, отвечавших за их правильность, «по долгу службы»… И тем более, никто не хочет вслух признаться, что народ в блокадном Ленинграде помирал с голоду не сам собой, а в «плановом порядке» и под неусыпным медицинским контролем государства…
— Что значит «избирательная зачистка»?
— Обычно, массовый голодный мор в крупном городе — сопровождают эпидемии заразных болезней. В голодном Петрограде 1918-20-х годов — от тифа, холеры, дизентерии и гриппа «испанки» — умерли тысячи большевистских функционеров, включая самых высокопоставленных. Простой народ, вместе с начальством, страдал от инфекций в равной степени. И вообще, различные пандемии, в конце и сразу после Первой мировой войны, суммарно — унесли людских жизней в несколько раз больше, чем она сама. Повторения такой «принудительной демократии», никто из ленинградских начальников в 1941-м не хотел.
— Нам про это не давали… Том что-то важное? — да как сказать…
— «Блокадная» смертность от инфекционных болезней — оказалась вдвое-втрое ниже (!), чем за «мирный» осенне-зимний сезон 1940–1941 года. Санитарный «режим» города, в условиях отсутствия тепла, электричества и водоснабжения — удалось организовать почти идеально. Даже весной 1942 года, когда растаяли сугробы, а в заваленных трупами и нечистотами зданиях и дворах возникли благоприятные условия для вспышек смертельных эпидемий — всё обошлось довольно благополучно. На поддержание в осажденном мегаполисе отменно строгой «санитарии» — и транспорт, и люди, и химикаты, и «фондируемые ресурсы» волшебным образом нашлись. На спасение массово гибнущего от элементарного недоедания мирного населения — нет. Голод — чисто «социальная болезнь»… А вот чума или грипп — косит всех подряд. Почувствуйте разницу…
— Не надо искать злого умысла там, где всё легко объяснимо просто глупостью…
— Это вы зря. Триумф советской науки — налицо. Успехи антисептики и дешевые моющие средства, в первой трети ХХ века — совершили революцию в медицине и дали возможность крайне дешево купировать заразные болезни. Опыт Ленинграда — самый яркий пример. Все дистрофики «образца 1941-42 годов», с медицинской точки зрения — помирали «здоровенькими». Как и было предписано начальством…
— Хотите сказать, что «эффект» был запланирован? — и это спрашивает дяденька, всего несколько месяцев назад — лично пугавший всяких там «примазавшихся», что они могут остаться в «аномалии» навсегда? Впрочем, спишем на «профессиональную деформацию»… или «чувства»…
— Когда-нибудь слышали термин «медицинский цинизм»?
— Дарья рассказывала о правилах «предварительной сортировки» раненых на фронте… Жуть, как я считаю…
— А про «социальную сортировку» раненых, она не рассказывала? — окаменел лицом, — Вплоть до конца XIX века, когда начались успехи «массовой медицины», санитары собирали на поле боя только (!) офицеров. Рядовым, как правило — никакой помощи не оказывалось. Или — только «ходячим». Всех остальных раненых солдат — полководцы привычно бросали на поле боя. Умирать… А гражданские врачи, так же привычно — отказывали им в помощи, как «неплатежеспособным»… Что-то реально делали разве гражданские энтузиасты, впоследствии учредившие «Красный Крест»… Профессионалы — они такие.
— Стоп! — две широкие, как саперные лопаты, ладони — загородили от меня Соколова, — Я читал, как Наполеон осенью 1812 года бросил в России сотни тысяч рядовых, ради спасения десятка тысяч офицеров и унтер-офицеров, позволивших ему быстро создать новую армию… но, это было давно!
— Вынуждена разочаровать. Санитария — стала по настоящему эффективной только в ХХ веке и только после появления дешевых антисептиков и дешевых моющих средств (до середины XIX века — даже обычное мыло стоило, как хорошая еда, так как делалось из съедобного жира). Медицина начала творить чудеса там, где всего 10–20 лет назад всё было беспросветно. Вот ещё почему такая резкая разница между Первой и Второй мировыми войнами. Для ленинградских медиков, учившихся до революции и практиковавших в 30-40-х годах ХХ века, «начальная отбраковка» пациентов — достаточно привычное и по-прежнему совершенно естественное дело. Равные права на жизнь? Не, не слышали…
— Социальный расизм? Пережиток «сословного общества»?
— Скорее — родо-племенного… Спасать — надо в первую очередь «свою элиту»! Потом — просто «своих». Потом — «платежеспособных»… А уж как перебьется всякое разное «рабочее быдло» — культурные люди между собой, как правило, не обсуждают. По соображениям этики и что бы не пугать пациентов… Этакому «гуманизму» — докторов в институтах учили!
— Интересный у вас взгляд на мир… — э-эх, туся среди «коренных жителей Северной Столицы» всю сознательную жизнь — устанешь удивляться… Ленка, вон — не удивляется. Видимо, тоже в своей Москве всякого нагляделась…
— Вы не особо переживайте. Тема «блокады» страшная и безнадежная. Руки опускаются. Но, не всё так плохо. Мы здесь — переигрываем «блокадную ситуацию». По тем же самым пунктам, в те же самые сроки (!) и в довольно сходных условиях, кроме одного и самого главного — удалось сразу перестрелять лишнее начальство. И? Изначально безнадежная ситуация, как видите, волшебным образом разрядилась. И сами — выжили, и перспективы — ясные, и «невозможное» — стало обыденным. Такие дела.
— В смысле?
— На рубеже XIX и ХХ веков — бешено развивалась не только медицина. Производство искусственной жратвы, накануне Второй Мировой войны — быстро дешевело. И его можно было наладить (немцы — пример). Ленинградские медики этот вопрос тоже «героически зажевали», вместо того, что бы орать в полный голос и привлечь внимание. Если не властей, то общественности. Хотя бы — «Красного Креста»… По честному, за подобные «медицинские хитрости» — полагается убивать. К сожалению, там и тогда, спасение «мирняка» — оказалось абсолютно не реально… В первую очередь — по политическим причинам.
— Я тоже понимаю, что вариант «коммунистический переворот в блокадном Ленинграде 1941 года» — сказочный, — почесал нос каудильо, — Бунт — задавили в самом зародыше, превентивно и очень грамотно. И тем не менее — в голове не укладывается. Всё же — они врачи! Зачем? Как можно?!
— А ви таки знаете, что там были за врачи? — голосом Льва Абрамовича загудел давно молчавший селектор, — А ви таки в курсе, что нет такой вещи, из которой русские — не замутили бы оружие, американцы — шоу, а евреи — «выгодный гешефт»? Попробуйте представить себе голодный мор в Блокаду, не трагедией, а всесторонне продуманным «коммерческим предприятием»…
— Совсем в голове не укладывается… — к деньгам Соколов равнодушен.
— Вообще-то это тайна, но как единственный здесь еврей — вам, молодые люди, я таки скажу… Все медицинские работники, работавшие в блокадном Ленинграде и занимавшие хоть какие-то руководящие посты — просто сказочно обогатились… И совсем никто из них не умер от «алиментарной дистрофии»… Зато, после войны (в особо вопиющих случаях — задолго до её окончания) — многих из них крепко взяла за задницу госбезопасность… Формулировка «врачи-вредители» — впервые прозвучала как раз в послевоенном Ленинграде. «Безродные космополиты» — тоже…
— Ну, да… Понимаю… «Избирательно вымерли» — только малоимущие горожане. Те из них, кто не имел ни денег, ни «связей», ни «общественного положения», для получения регулярного питания… — переформулировал Соколов… — Только не могу вообразить распределения ролей.
— Поправка! — опять Ленку укусила какая-то муха, она аж подпрыгнула, — Вымерли ещё и те, кто имея деньги и ценности — вовремя не озаботился достойным «общественным положением» (как то — связями и знакомствами). Например, оказался в блокадном Ленинграде 1941 года без «прописки», без работы и соответственно — без права «легального проживания», хотя и с ликвидной наличностью на руках… — последние слова филологиня натурально прошипела. И мотнула головой на меня — продолжай.
— Сразу предупреждаю, документов с высшим грифом секретности — не покажу… Нет и наверное никогда не будет в свободном доступе официальных стенограмм решений, в итоге сделалавших трагедию Блокады неизбежной. Доступны производные от них отчеты и второстепенные бумажки. Взять, например, широко известную справку «О состоянии здравоохранения» в Ленинграде от 31.03.1942 года заведующего Ленгорздрава Никитского. Человек радостно доложил, что главной и почти единственной причиной тотального мора мирного населения в первые военные осень и зиму — являются не опасные для всех людей (включая начальство!) заразные болезни, а «инфекционно нейтральная» голодная смерть (согласно последней моде — зашифрованная «алиментарной дистрофией»). И? Хвастунишка — моментально вылетел с занимаемой должности. Как «не справившийся с возложенными обязанностями»… и как «не оправдавший высокого доверия»…
— Непонятно… — каудильо очевидно примерил ситуацию «на себя», — В чем его вина?
— Вместо покаянного и смиренного принятия на себя всей полноты ответственности (никакого «голода», напоминаю, в блокадном Ленинграде 1942 года — не было и нет, только эпидемия какой-то непонятной «алиментарной дистрофии», между нами «блокады» в 1941-42 годах официально тоже не было) — докторишка принялся крутить в кармане фиги. Намеки на «форсмажорные обстоятельства», на реальное положение дел и особенно — «спихивание» с себя вины, городские власти восприняли, как попытку «соскочить». Такое, в иерархиях — карается беспощадно…
— «Повязаными кровью», к тому времени, оказались практически все?
— Естественно! История принудительного введения термина «алиментарная дистрофия», поздней осенью 1941 года, настолько вонючая, насколько и подлая. За использование сохранившими совесть врачами-терапевтами «устаревшей» формулировки «смерть от истощения» — их беспощадно сажали по 58 статье! Как за «вражескую пропаганду»… И предательство корпоративных интересов… В итоге — на своих должностях в Ленинграде остались только врачи, принявшие «новые правила игры»…
— Уголовные разборки, блин… — удобно говорить с понимающим вопрос человеком.
— Время от времени, людям приходится делать выбор — «правда или смерть»… Многие думают, что такие ситуации редки и никогда их не коснутся, а оно вот как иногда бывает. Умышленное сокрытие от ленинградцев правды о происходящем (для всех медиков очевидной) — в Уголовном Кодексе классифицируется, как «убийство». Хоть в современном, хоть в довоенном… То есть, все врачи (!), исполнявшие заведомо преступную установку — «голода в блокадном Ленинграде нет!» (с), по идее — должны были понести суровое наказание «за сокрытие правдивой информации о гуманитарной катастрофе» и «за соучастие в массовом истреблении мирных граждан» (или если угодно, геноциде). За организацию которого, внезапно, нет срока давности.
— «Жакон, есть жакон…» — ернически пробурчала Ленка, — Фиг правды дождешься…
— Галочка, больше конкретики, — каркнул говорящий ящик, — Через не хочу и не могу.
— Эх… — вздохнул Соколов, — Говорили мне, что любое государство — высшая форма организованной преступности…
— Как бы это, поделикатнее… С начала 20-х годов власть в довоенном Ленинграде поделили между собою две главные «мафии» — «партийно-хозяйственная» и так сказать — «еврейская»… Последняя — контролировала торговлю, медицину и особенно «культуру»… Блокада вынудила легальных и полулегальных хозяев города заключить временное перемирие. Совместными усилиями, например, они сумели основательно придавить «блатных». Если в военной Москве — уголовники временами поднимали голову непозволительно, то ленинградский криминал — натурально удушили. Выжили только «ссученные» урки, работавшие на НКВД и «приблатненные», работавшие «под крышей» у городской администрации.
— Ну и местечко…
— И Петербург, и Ленинград — всегда был в России «природной аномалией». В любом смысле. Моральный облик обитателей — не исключение. Кому-то — в Питере нравится, кому-то претит…
— Какое это имеет отношение…
— Прямое! Первый опыт чудовищно выгодного финансово-хозяйственного взаимодействия — «жидам» и «комиссарам» дала Революция. Второй — паспортизация. Обратите внимание на график. После 27 декабря 1932 года — в Ленинграде возникла обширная прослойка «нелегальных гастарбайтеров». Всей этой безпаспортной деревенщине надо было где-то жить, что-то есть, как-то лечиться и так далее… За деньги! Но, без предъявления документов.
— «Так сбылась вековая мечта еврейского народа!» — скрипнул селектор, — Советским врачам — государство впервые разрешило лечить больных без отчета и за наличные… — игнорируем…
— Третий — Советско-Финская война. Введение в прифронтовом городе «усиленного паспортного режима», — самое время ткнуть в «демографический провал» накануне войны, согласно официальной статистики, — разом сократило «легальную» численность населения Ленинграда почти на 300 тысяч человек. Именно столько народа — вдруг лишились там «права постоянного проживания» по всевозможным «справкам» и «временным» разрешениям. Физически-то — они никуда не делись, но вот для городской отчетности — испарились… Знаете, у ментов популярно выражение — «нет тела, нет дела»?
— Угу…
— Первые «платные» поликлиники — открылись в СССР именно после введения паспортов. Знаменитая в Москве поликлиника N 2 имени Семашко — действует с 1935 года… Но настоящий расцвет платной медицины настал в Северной Столице с началом Великой Отечественной войны и переведением на фактически «нелегальное положение» многих сотен тысяч взрослых и экономически активных людей, по разным причинам «застрявших», по дороге «в эвакуацию». На ленинградских врачей буквально пролился золотой дождь. В обычные поликлиники и больницы — эти бедолаги обращаться не могли. Там их ждали задержание и неприятное разбирательство (а то и тюремный срок, за нарушение паспортного режима). А жить и лечиться — надо… И средства у них — были. Зато «прописки» — увы… Человеки-невидимки…
— Начинаю догадываться, — проворчал каудильо…
— Правильно мыслите. Получив вышеупомянутую «записку» о причинах смерти «мирняка» — председатель Ленгорсовета Попков сделал вид, что он не в курсе смысла «медицинской терминологии», резко осудил работу Ленгорздрава и грубо потребовал от городских врачей, буквально — «немедленно уменьшить смертность в восемь и более раз». Это цитата, между прочим… Посреди лютого гладомора.
— Невозможно!
— Руководителя Ленгорздрава Никитского срочно заменили более опытным в таких делах профессором Мошанским. После чего официальная смертность волшебным образом сократилась многократно.
— Поиграли со статистикой?
— Не совсем так… Перекроили сами принципы ведения статистики! В списки умерших — стали вносить только ленинградцев и только «проживавших согласно прописке»… Зарегистрированных в поликлиниках по месту жительства или работавших на предприятиях. Всё! Прочее население для данной категории отчетности — как бы «пропало». Сову, в итоге, удалось натянуть на глобус…
Краем глаза я всё время наблюдала за реакцией Ленки. Тоже ещё «вещь в себе». А та — словно уснула. Села неестественно прямо, положила сжатые в кулаки руки на стол и типа окоченела.
— Так — никогда не делается! — у каудильо, от профессионального возмущения, встали дыбом усы, — То, что вы рассказываете — одна сплошная уголовщина!
— Это, молодой человек — государственная политика, в чистом виде, — мягко поправил его говорящий ящик.
— Короче! Если «официальная» численность ленинградцев, к началу Блокады, за счет эвакуации специалистов — упала до двух с половиной миллионов человек, то «фактическая» (согласно немецким и нашим «рассекреченным» данным) — перевалила далеко за четыре миллиона, — обратите внимание на острый «пик» графика, совпадающий с летом 1941 года, — Но, всех не имеющих «прописки» — из статистики «жертв Блокады» заранее вычеркнули. Не было их, забудьте… По тому же принципу — автоматически (!) вычеркнули из статистики всех до одного мертвецов не имевших при себе документов (подобранных на улицах осенью-зимой и обнаруженных при уборке города весной 1942 года). А ещё — из статистики исключили всех «безвестно отсутствующих». Подавляющее большинство уехавших в эвакуацию, по возвращении после войны — обнаружили, что потеряли и «ленинградскую прописку», и право на ранее занимаемую жилплощадь. Справедливости ради, право на жильё ленинградцы-блокадники часто теряли прямо «не сходя с места». Рассказывали, что ранней весной 1942 года, новая любовница председателя Ленгорсовета Попкова — объезжала кварталы в «исторической части» города, выбирая себе «квартирку поприличнее». Присутствие в осматриваемых помещениях полумертвых от голода, но ещё живых хозяев — её совершенно не смущало. «Этих уже можно выписывать…» Аналогично — «выписывали» призванных в народное ополчение, в армию, перебравшихся жить во временные общежития на городские предприятия (что бы не тратить силы и время на дорогу)… просто не дававших о себе знать «установленный законом срок»…
— Давно вас хотел спросить, — вздохнул главный начальник, — Почему «блокадники» не собирались вместе, со всего дома — в одно помещение, или — в подвал? Ну, для элементарной экономии тепла, электричества и прочих дефицитных ресурсов? Когда служил, у нас в казарме, однажды, посреди самых морозов — лопнула труба теплоцентрали… Настал крутой колотун. И что? Всех — собрали в одну комнату, поставили там трехярусные койки, смонтировали печку-буржуйку… Так и перезимовали. Было тесно, дымно, амбре — хоть топор вешай, но никто из «срочников» — даже не простыл!
— Оттого, что боялись надолго покидать законно занимаемое помещение. И совершенно правильно боялись… Как рассказывали они сами — «Если я соглашусь на уплотнение, хату — отнимут!» Так и умирали, семьями и порознь, до последнего вздоха сторожа драгоценную квартиру.
— Знакомо, — вздохнул селектор, — меня тоже из родительской квартиры — «выписали», пока я в армии «срочную» служил. А прописаться в Одессе обратно — оказалось непросто! Но, вот что бы так…
— Тут говорили о «праве на жизнь»… — напомнил Соколов, — И про ленинградских врачей…
— Вот-вот! — поддакнула Ленка…
— Просто «списать в расход» потерявших «право на жизнь» ленинградцев, разумеется, сочли бесхозяйственностью. Предварительно, «списаный электорат» следовало выпотрошить… Как можно изъять у ютящихся там-сям на птичьих правах «эвакуированных» и «коренных» ликвидные материальные ценности? Про процветавший (под «крышей» городской администрации) «черный рынок» продовольствия — наслышаны все… Буханка «суррогатного хлеба — в обмен на золотое обручальное кольцо… и тому подобные ужасы… А вот про параллельно функционирующую сеть из «платных» медицинских учреждений, где за «настоящие деньги» (валюту или золото!), клиентам ставили пресловутый диагноз «алиментарная дистрофия» и направляли их на лечение (!), в специально организованные столовые «оздоровительного питания», я думаю — известно гораздо меньше. Подавляющее большинство советских людей искренне считало, что массовая медицина — всегда и везде бесплатная. Обязана быть такой. Особенно в войну. Иначе — всем карачун. Мор, чума, Средневековье…
— Я и сейчас так считаю! — надулась филологиня, заподозрив подколку, — Наша и их системы, конечно, сильно отличаются, но умереть на улице, в Европе XXI века — больному не дадут. Почему, уже сказано. Пандемия какой-нибудь заразы, в «глобальном» мире — никому на фиг не нужна.
— Жаль, что сказанное не осмыслено, — снова вздохнул селектор, — В отличие от тифа и холеры — голод не является «заразным заболеванием».
— Какая разница?
— Это вы, барышня — выросли в мире «бесплатной медицины» и не понимаете азов. Хоть бы Джанни Родари почитали, для самообразования… Или там — «Незнайку на Луне»… — это он с нею жестоко, — Когда медицина — платная и другой — нет, — новый вздох, — доктора сразу же превращаются из «добрых айболитов» в беспощадных бандитов-вымогателей, — тяжелая пауза, — У меня половина родни врачи. Я уже к их логике привык… И объясняю. А то Галочка опять стесняется. Объявление голодного мора (!) в блокадном Ленинграде банальной эпидемией какой-то там «алиментарной дистрофии» (которую не всегда можно вылечить, потому, что болезнь — смертельно опасная, а лекарства от неё — дорогие) — яркий пример «корпоративной этики». И тонкий административный ход. Одним росчерком пера, проблему из однозначно «политической» (людям стало нечего есть!) — превратили в чисто «санитарную»… А за просчеты медиков — «власть не отвечает». Максимум — может снять с должности городского главврача.
— Издевательство! — в ответ селектор только язвительно закашлялся.
— Зато — уловка сработала… И очень понравилась начальству. Галочка — продолжайте.
— Кто имел «чем платить врачам» — в Блокаду выжили. Точнее, прожили заметно дольше окружающих… пока не закончились средства на оплату «лечения». А кто наивно понадеялся на любимое государство (и Конституцию СССР 1936 года, гарантирующую гражданам бесплатную (!) медицинскую помощь) — те банально передохли… Обратите внимание, формально — власти в их смерти не виноваты!
— Интересно, а куда тем временем смотрели правоохранительные органы, так сказать стоящие на страже социалистической законности?
— Усё протекала строго по закону, — глумливо откликнулся селектор, — Треть родни — у меня юристы. Прокуратура в блокадном Ленинграде — бдила! Не смыкая глаз и не покладая рук… Вот только за «передергивание смысла медицинских терминов» привлечь к ответственности нельзя. Ни один ушлый докторишка — даже штрафа не заплатил… Зато другой рукой государство (за «откат») — этих же докторишек со спекулянтами «крышевало»… О, там кипел фантастический бизнес! Ведь умирающие от голода отдавали самое последнее, выгребали дочиста «захоронки», уцелевшие даже в Гражданскую.
— Ясно! — крякнул Соколов, — Что дальше?
— Подведение итогов, — буркнула филологиня, — Cui prodest? Кому это было выгодно?
— Кто же теперь признается?
— А у нас, здесь и сейчас? — тон абсолютно ледяной, — Иного сценария у власти нет.
— Это она намекает, — голос из селектора буквально сочится ядом, — что сладкая парочка «еврей-хозяйственник» и «медик-офицер», в шкодливых руководящих ручонках, создают соблазн для того, кто имеет право отдавать им приказы. Самим фактом своего существования… Люди — склонны верить власти. А у нас — формальное двоевластие…
Каудильо скрипнул зубами. Любые упоминания о роли глав-врача экспедиции, в рамках обсуждаемого контекста, он переживает болезненно.
— Зря принимаете «текучку» близко к сердцу, — утешил страдальца селектор, — Оно не железное. Посмотрите-ка на ситуацию с точки зрения полковника Смирнова. Глазами «вертикала». Ведь идеальный же был момент для перехвата власти! Возможно, последний… На самое «сытое» местечко в хозяйственной структуре — пробрался «богоизбранный». Его можно купить… — самокритично, — Баба в погонах, отвечающая за медицину — подчинена по службе и младше по званию. Ей — можно приказать. Из Галочки, даже в мирной обстановке, слова приходится тащить клещами. Её — можно просто припугнуть. Профессора — даже пугать не надо. Он по жизни — отпетый интриган… Своего — никогда не упустит.
— Повезло! — констатировал Соколов, — Хорошим людям — должно хоть иногда везти.
— Ваших картинок не видел, но понял, что там. Когда настают «библейские времена» — люди превращаются в зверей, — завхоз умеет быть проницательным, — Такое было и будет. Живите проще.
— Представьте себе ту часть населения блокадного Ленинграда, которая не голодала, — подключилась Ленка, — партийно-хозяйственный актив, тыловых офицеров, продавцов, студентов…
— Не понял про студентов… — поморщился каудильо.
— Вообразите — в блокадном Ленинграде работали институты и продолжался «нормальный учебный процесс». Только вот на фото выпусков 1944 и 1945 года — лица и фамилии одной единственной национальности… — в селекторе что-то заворчало, — Скажу больше — там лица детей «первого сорта» еврейской диаспоры Ленинграда… Для названных студентов — словно и не было вокруг никакой войны.
— Случайно не перебор? — у говорящего ящика прорезался голос, — «Мононациональные» выпускные фотографии военных лет у родни видел. Всё так. Но студенты жили на карточку «иждивенца»!
— Они жили на родительских харчах, — у филологини прорезался командный голос, — И считали, что «всё нормально». Даже профильные институты, вроде Ленинградского Педиатрического — на самом деле служили «легальной крышей» для уклонявшихся от призыва и местом «лечебного питания» для имущей прослойки горожан. Рекомендую, например, воспоминания Надежды Лещинской… Барышня, в 1942 году (!), не уехала в эвакуацию, не ушла санитаркой или радисткой на фронт… Она преспокойненько поступила в престижный вуз и с удовольствием вспоминает годы блокадной учебы — «Ни один студент у нас не умер от голода… Вскоре мы переехали в новую хорошую квартиру, только что после ремонта…»
Ну, филологиня дает! А говорящий ящик — отмолчался… Зато, подал голос Соколов:
— Странно, что в такой момент именно педиатрам перепало от государственных щедрот.
— А вы думаете, что только ленинградские терапевты умели лихо ездить на жопе перед начальством? — хоть раз у меня появился шанс высказать наболевшее, — Детские врачи, вместе с так называемыми педагогами, от них не отставали… В первые блокадную осень и зиму они любезно оказали родному государству неоценимую услугу — ликвидировали «подростковую угрозу»… Без шума и пыли — организовали физическое истребление самой шебутной прослойки «молодняка», в возрасте от 12 до 16 лет… Вы же знаете, что подростки — главное «топливо» и «кадры» любых социальных катаклизмов. Где бы ни зарождались бунт, революция или коммуна — там обязательно появлялись свои «гавроши». Однако, в блокадном Ленинграде 1941 года — их не было совсем… Государство, руками педиатров и школьных учителей — задушило саму теоретическую возможность возникновения отечественных «молодогвардейцев». Мировых аналогов уровня цинизма — нету. Даже злодей Гитлер — отправил немецких подростков на фронт с фаустпатронами. «Окончательное решение детского вопроса по-блокадному» — отечественный эксклюзив.
— Галина, вы серьезно? — да, у «спасателя-профи» такой заход рвет шаблон. Пусть…
— Ничего личного, вся статистика — открытая. На момент смыкания кольца Блокады — в городе оставалось не менее 400 тысяч детей (а по другим данным — более полумиллиона, за счет семей эвакуированных и беженцев из пригородов). Детьми, для простоты, считаем всех, кто моложе 17 лет… Официальные данные первого года в осаде — такие:
В сентябре школьных занятий не было. Неразбериха, воздушные тревоги и так далее.
В октябре приступили к занятиям около 60 тысяч школьников «младших» классов, с первого до шестого включительно.
В ноябре сели за парты около 30 тысяч старшекласников. В декабре объявили каникулы.
Всего (к зиме 1941 года) — училось менее 25 % от довоенного количества школьников.
В феврале 1942 года — школьников начали кормить бесплатным обедом. К этому моменту школы имели возможность посещать около 39 тысяч детей всех возрастов.
Первого сентября 1942 года к занятиям в школах приступило 27 тысяч детей «младших» классов, что составляло около 6 % от довоенного количества учащихся.
Живых старшекласников из простых семей («начальство» не в счет) — там не осталось.
— И куда же они делись?
— Истреблены «в ноль». Из этой возрастной группы «блокадников», к весне 1942 года — погибли практически все.
— То есть? — растерялся каудильо, — Сверхвысокая подростковая смертность — заранее планировалась?
— Конечно! Порядок распределения продовольствия по карточкам — умышленно расчитали так, чтобы дети «старше 12 лет» — вымерли… Всем ленинградцам «младше 12 лет» — осенью-зимой 1941 года полагалось хоть и скромная, но чувствительная прибавка к пайку (жиры, белки и витамины, остро необходимые для растущего организма). Однако, дожив до 12 лет — слегка подросший ребенок переходил в категорию «иждивенца». По калорийности — положенный ему паек урезался примерно вдвое! И никаких белков-жиров-витаминов… Для подростка — почти верная смерть. А если родители пытались делиться с детьми своими пайками — то погибали и дети, и они сами. Причем, никто не виноват, всё — по закону.
— Бред!
— Ошибаетесь — образец трезвого государственного мышления. Давились любые зародыши социального протеста. Детей начала 40-х годов воспитывали в обстановке «идеологической чистоты» и готовности к борьбе за всякие смешные идеалы, типа «правды» и «справедливости». Руководство города резонно полагало, что не сумеет внятно объяснить юным советским гражданам полезность таких явлений как голодный мор, «черный рынок» и торговля продуктами «за золото из-под полы». Но, оно совершенно не желало столкнуться с какими-нибудь «пионерами-героями» или того хуже «юными мстителями»… Если вспомнить уровень «военного всевобуча» тех лет, умение большинства пионеров стрелять, налаживать связь, действовать в команде и их идейную мотивированность — опасения можно понять… Поэтому, все формы подростковой самоорганизации в блокадном Ленинграде объявили вне закона. На всякий пожарный. А саму эту «возрастную категорию» (раз не удалось вывезти, как вывезли из Москвы всех подростков, накануне «Олимпиады-80») пришлось «по-тихому» ликвидировать. Руководство и преподавательский состав школ — «акции» не препятствовали. Вот такой получилась, в реальности, третья серия кино «Тимур и его команда»…
— А как же пионерская организация? А как же комсомол? — на каудильо жалко смотреть.
— «Педагогическую поэму» Макаренко — читали? — добила страдальца Ленка, — Жалобы Антона Семеновича на систематическое уничтожение его наработок «коммунарского воспитания» помните?
— В отечественной педагогической литературе, уже много десятилетий, кочует фраза — «тридцать пятиклассников способны разрушить небольшую цивилизацию». Она — обобщенный опыт 20-30-х годов, попыток введения в школах «самоорганизации» и «свободомыслия», — хм, интересно ощущать себя этакой «собакой на заборе», для одних «слишком молодой», а для других «чресчур старой»… — Вольно же было в спокойных 60-х годах печатать для школьного учебника истории СССР портрет 12-ти летнего партизана Марата Казея с автоматом… Официально, как «пример для подражания» юных пионеров… В суровой реальности же — подобных «боевитых деточек» наши педагоги остервенело боялись и ненавидели.
— Малолетние «коммунары» Макаренко, посреди разрухи начала 20-х годов, сами решали все свои проблемы, — снизила тон филологиня, — Я тоже очкую представить — как бы они себя повели в блокадном Ленинграде? Судя по ходу блокадных событий, этого боялись многие. Пионерское и особенно комсомольское движение, в 30-х годах выхолостили. Сделали частью «школьной обязаловки». А в острый момент — обе эти организации словно исчезли. Как партийные и профсоюзные организации предприятий, кстати… Вся наша государственная «официальщина», подменившая самоорганизацию — обернулась против живых людей. И опять — «никто не виноват»… Любые доступные каналы информации, внезапно, подавали один сигнал — «терпите и слушайтесь начальство». А ещё — они позволяли «контролировать процесс»…
— То есть?
— По Оруэллу… Если помните, голодающих ленинградцев, в октябре-ноябре 1941 года, постоянно заставляли двигаться. Посещать «мероприятия»… Являться на работу в обесточенные цеха и хоть руками крутить станки (!), далеко ходить за продуктами (хотя можно было организовать доставку более рационально, вплоть до развозки по домам), их вообще заставляли ходить (иногда даже бегать, на «спортакиадах») и таким образом, — она выдержала паузу, — тратить силы… В расчете, что когда (если) народ поймет, что происходит — сил на сопротивление у него не останется. Особенно — у детей старшего возраста. Это они перестарались… Большинство — ничего не поняли. Померли тихо и молча.
— Галина? — ох, не хочет Соколов развития «блокадной темы»… А куда ему деваться?
— Всё верно… — ничего, пусть мотает на ус, хе… — Степень истощения умирающего от голода человека — очень легко и удобно контролировать по его походке… Если начал прихрамывать (организм сожрал жир в «пяточной подушке») — уже не жилец. Езди себе в машине по улицам и наблюдай за прохожими… Или — смотри на идущих по коридору школьников и ставь галочки в классном журнале…
Соколова передернуло… «Модуль» дрогнул. Ничего, когда ещё удасться выговориться. (и не забыть проверить моё зелье на психотропные эффекты, здорово смахивает на «сыворотку правды»)
— Вячеслав Андреевич, берегите нервы! — безжалостно прокоментировала Ленка чужую слабость, — Оруэлл велик! Главная цель государства — власть над жизнью и смертью своих подданных. А как определить границы власти? Заставлять людей мучиться и умирать ради государственных целей…
— Так ведь — дети…
— Вы в пионерах были? — филологиня умеет сменить тему.
— Конечно!
— Разницу между «свободными» пионерскими организациями 20-х годов, принципами организации детей в коммуне Макаренко и позднесоветским «школьным формализмом» — оценить способны?
— Да гадость, конечно, — каудильо оживился, — Школьный класс считался «пионерским отрядом». Наша «классная», автоматически, считалась его шефом и фактически начальником. Если тетке ударяла моча в голову, запросто могла устроить тягомотную гадость. «Детки, тема нашего пионерского собрания — Имя Существительное…» — прогундосил он визгливым бабским тоном, — И деваться некуда.
— Во-от! Власть — наркотик. Даже — её крошечный кусочек, позволяющий глумиться над беззащитными. В сытую спокойную эпоху среднестатистическая учительница «марьиванна» отводила душу, нагло воруя у детей свободное время и попутно опошляя идеалы пионерского движения… В блокадном Ленинграде «марьиванны» получили власть над детскими жизнями. И шанса ею насладиться (прикрываясь авторитетом государства) — не упустили. А нет бы — организовать «урок на природе». Показать юным пионерам (раз уж взялась шефствовать), как правильно варить желудевую кашу…
— «Различие педагогов от педофилов состоит в том, что педагоги не любят детей…» — буркнул себе под нос каудильо старую мрачную шуточку, — Так ведь дети в Ленинграде ещё оставались?
— И для присмотра за подрастающими детьми — потребовались «совершенно надежные педиатры», — влезла Ленка, — Людям со стороны — такой важности «задачу», доверить уже было нельзя. Отчего, в голодающем городе — срочно подготовили «своих», из «безупречно лояльного контингента»…
— Вы предвзято ставите вопрос… — начал было селектор…
— Было! — отрезала филологиня, — Государство такой блажи, как «право на жизнь» — за своими подданными не признает.
Глава 48
Некоторые официально опубликованные бумажки, от долгого ими махания, теряют свою информационную составляющую, превращаясь в «культовый символ». Знаменитая табличка с «блокадными нормами» — один из самых ярких случаев. Всё «типа ужасаются», но никто не задает вопрос о судьбе людей, эти самые «нормы» назначавших. А так же — людей, отвечавших за их правильность, «по долгу службы»… И тем более, никто не хочет вслух признаться, что народ в блокадном Ленинграде помирал с голоду не сам собой, а в «плановом порядке» и под неусыпным медицинским контролем государства…
— Что значит «избирательная зачистка»?
— Обычно, массовый голодный мор в крупном городе — сопровождают эпидемии заразных болезней. В голодном Петрограде 1918-20-х годов — от тифа, холеры, дизентерии и гриппа «испанки» — умерли тысячи большевистских функционеров, включая самых высокопоставленных. Простой народ, вместе с начальством, страдал от инфекций в равной степени. И вообще, различные пандемии, в конце и сразу после Первой мировой войны, суммарно — унесли людских жизней в несколько раз больше, чем она сама. Повторения такой «принудительной демократии», никто из ленинградских начальников в 1941-м не хотел.
— Нам про это не давали… Том что-то важное? — да как сказать…
— «Блокадная» смертность от инфекционных болезней — оказалась вдвое-втрое ниже (!), чем за «мирный» осенне-зимний сезон 1940–1941 года. Санитарный «режим» города, в условиях отсутствия тепла, электричества и водоснабжения — удалось организовать почти идеально. Даже весной 1942 года, когда растаяли сугробы, а в заваленных трупами и нечистотами зданиях и дворах возникли благоприятные условия для вспышек смертельных эпидемий — всё обошлось довольно благополучно. На поддержание в осажденном мегаполисе отменно строгой «санитарии» — и транспорт, и люди, и химикаты, и «фондируемые ресурсы» волшебным образом нашлись. На спасение массово гибнущего от элементарного недоедания мирного населения — нет. Голод — чисто «социальная болезнь»… А вот чума или грипп — косит всех подряд. Почувствуйте разницу…
— Не надо искать злого умысла там, где всё легко объяснимо просто глупостью…
— Это вы зря. Триумф советской науки — налицо. Успехи антисептики и дешевые моющие средства, в первой трети ХХ века — совершили революцию в медицине и дали возможность крайне дешево купировать заразные болезни. Опыт Ленинграда — самый яркий пример. Все дистрофики «образца 1941-42 годов», с медицинской точки зрения — помирали «здоровенькими». Как и было предписано начальством…
— Хотите сказать, что «эффект» был запланирован? — и это спрашивает дяденька, всего несколько месяцев назад — лично пугавший всяких там «примазавшихся», что они могут остаться в «аномалии» навсегда? Впрочем, спишем на «профессиональную деформацию»… или «чувства»…
— Когда-нибудь слышали термин «медицинский цинизм»?
— Дарья рассказывала о правилах «предварительной сортировки» раненых на фронте… Жуть, как я считаю…
— А про «социальную сортировку» раненых, она не рассказывала? — окаменел лицом, — Вплоть до конца XIX века, когда начались успехи «массовой медицины», санитары собирали на поле боя только (!) офицеров. Рядовым, как правило — никакой помощи не оказывалось. Или — только «ходячим». Всех остальных раненых солдат — полководцы привычно бросали на поле боя. Умирать… А гражданские врачи, так же привычно — отказывали им в помощи, как «неплатежеспособным»… Что-то реально делали разве гражданские энтузиасты, впоследствии учредившие «Красный Крест»… Профессионалы — они такие.
— Стоп! — две широкие, как саперные лопаты, ладони — загородили от меня Соколова, — Я читал, как Наполеон осенью 1812 года бросил в России сотни тысяч рядовых, ради спасения десятка тысяч офицеров и унтер-офицеров, позволивших ему быстро создать новую армию… но, это было давно!
— Вынуждена разочаровать. Санитария — стала по настоящему эффективной только в ХХ веке и только после появления дешевых антисептиков и дешевых моющих средств (до середины XIX века — даже обычное мыло стоило, как хорошая еда, так как делалось из съедобного жира). Медицина начала творить чудеса там, где всего 10–20 лет назад всё было беспросветно. Вот ещё почему такая резкая разница между Первой и Второй мировыми войнами. Для ленинградских медиков, учившихся до революции и практиковавших в 30-40-х годах ХХ века, «начальная отбраковка» пациентов — достаточно привычное и по-прежнему совершенно естественное дело. Равные права на жизнь? Не, не слышали…
— Социальный расизм? Пережиток «сословного общества»?
— Скорее — родо-племенного… Спасать — надо в первую очередь «свою элиту»! Потом — просто «своих». Потом — «платежеспособных»… А уж как перебьется всякое разное «рабочее быдло» — культурные люди между собой, как правило, не обсуждают. По соображениям этики и что бы не пугать пациентов… Этакому «гуманизму» — докторов в институтах учили!
— Интересный у вас взгляд на мир… — э-эх, туся среди «коренных жителей Северной Столицы» всю сознательную жизнь — устанешь удивляться… Ленка, вон — не удивляется. Видимо, тоже в своей Москве всякого нагляделась…
— Вы не особо переживайте. Тема «блокады» страшная и безнадежная. Руки опускаются. Но, не всё так плохо. Мы здесь — переигрываем «блокадную ситуацию». По тем же самым пунктам, в те же самые сроки (!) и в довольно сходных условиях, кроме одного и самого главного — удалось сразу перестрелять лишнее начальство. И? Изначально безнадежная ситуация, как видите, волшебным образом разрядилась. И сами — выжили, и перспективы — ясные, и «невозможное» — стало обыденным. Такие дела.
— В смысле?
— На рубеже XIX и ХХ веков — бешено развивалась не только медицина. Производство искусственной жратвы, накануне Второй Мировой войны — быстро дешевело. И его можно было наладить (немцы — пример). Ленинградские медики этот вопрос тоже «героически зажевали», вместо того, что бы орать в полный голос и привлечь внимание. Если не властей, то общественности. Хотя бы — «Красного Креста»… По честному, за подобные «медицинские хитрости» — полагается убивать. К сожалению, там и тогда, спасение «мирняка» — оказалось абсолютно не реально… В первую очередь — по политическим причинам.
— Я тоже понимаю, что вариант «коммунистический переворот в блокадном Ленинграде 1941 года» — сказочный, — почесал нос каудильо, — Бунт — задавили в самом зародыше, превентивно и очень грамотно. И тем не менее — в голове не укладывается. Всё же — они врачи! Зачем? Как можно?!
— А ви таки знаете, что там были за врачи? — голосом Льва Абрамовича загудел давно молчавший селектор, — А ви таки в курсе, что нет такой вещи, из которой русские — не замутили бы оружие, американцы — шоу, а евреи — «выгодный гешефт»? Попробуйте представить себе голодный мор в Блокаду, не трагедией, а всесторонне продуманным «коммерческим предприятием»…
— Совсем в голове не укладывается… — к деньгам Соколов равнодушен.
— Вообще-то это тайна, но как единственный здесь еврей — вам, молодые люди, я таки скажу… Все медицинские работники, работавшие в блокадном Ленинграде и занимавшие хоть какие-то руководящие посты — просто сказочно обогатились… И совсем никто из них не умер от «алиментарной дистрофии»… Зато, после войны (в особо вопиющих случаях — задолго до её окончания) — многих из них крепко взяла за задницу госбезопасность… Формулировка «врачи-вредители» — впервые прозвучала как раз в послевоенном Ленинграде. «Безродные космополиты» — тоже…
— Ну, да… Понимаю… «Избирательно вымерли» — только малоимущие горожане. Те из них, кто не имел ни денег, ни «связей», ни «общественного положения», для получения регулярного питания… — переформулировал Соколов… — Только не могу вообразить распределения ролей.
— Поправка! — опять Ленку укусила какая-то муха, она аж подпрыгнула, — Вымерли ещё и те, кто имея деньги и ценности — вовремя не озаботился достойным «общественным положением» (как то — связями и знакомствами). Например, оказался в блокадном Ленинграде 1941 года без «прописки», без работы и соответственно — без права «легального проживания», хотя и с ликвидной наличностью на руках… — последние слова филологиня натурально прошипела. И мотнула головой на меня — продолжай.
— Сразу предупреждаю, документов с высшим грифом секретности — не покажу… Нет и наверное никогда не будет в свободном доступе официальных стенограмм решений, в итоге сделалавших трагедию Блокады неизбежной. Доступны производные от них отчеты и второстепенные бумажки. Взять, например, широко известную справку «О состоянии здравоохранения» в Ленинграде от 31.03.1942 года заведующего Ленгорздрава Никитского. Человек радостно доложил, что главной и почти единственной причиной тотального мора мирного населения в первые военные осень и зиму — являются не опасные для всех людей (включая начальство!) заразные болезни, а «инфекционно нейтральная» голодная смерть (согласно последней моде — зашифрованная «алиментарной дистрофией»). И? Хвастунишка — моментально вылетел с занимаемой должности. Как «не справившийся с возложенными обязанностями»… и как «не оправдавший высокого доверия»…
— Непонятно… — каудильо очевидно примерил ситуацию «на себя», — В чем его вина?
— Вместо покаянного и смиренного принятия на себя всей полноты ответственности (никакого «голода», напоминаю, в блокадном Ленинграде 1942 года — не было и нет, только эпидемия какой-то непонятной «алиментарной дистрофии», между нами «блокады» в 1941-42 годах официально тоже не было) — докторишка принялся крутить в кармане фиги. Намеки на «форсмажорные обстоятельства», на реальное положение дел и особенно — «спихивание» с себя вины, городские власти восприняли, как попытку «соскочить». Такое, в иерархиях — карается беспощадно…
— «Повязаными кровью», к тому времени, оказались практически все?
— Естественно! История принудительного введения термина «алиментарная дистрофия», поздней осенью 1941 года, настолько вонючая, насколько и подлая. За использование сохранившими совесть врачами-терапевтами «устаревшей» формулировки «смерть от истощения» — их беспощадно сажали по 58 статье! Как за «вражескую пропаганду»… И предательство корпоративных интересов… В итоге — на своих должностях в Ленинграде остались только врачи, принявшие «новые правила игры»…
— Уголовные разборки, блин… — удобно говорить с понимающим вопрос человеком.
— Время от времени, людям приходится делать выбор — «правда или смерть»… Многие думают, что такие ситуации редки и никогда их не коснутся, а оно вот как иногда бывает. Умышленное сокрытие от ленинградцев правды о происходящем (для всех медиков очевидной) — в Уголовном Кодексе классифицируется, как «убийство». Хоть в современном, хоть в довоенном… То есть, все врачи (!), исполнявшие заведомо преступную установку — «голода в блокадном Ленинграде нет!» (с), по идее — должны были понести суровое наказание «за сокрытие правдивой информации о гуманитарной катастрофе» и «за соучастие в массовом истреблении мирных граждан» (или если угодно, геноциде). За организацию которого, внезапно, нет срока давности.
— «Жакон, есть жакон…» — ернически пробурчала Ленка, — Фиг правды дождешься…
— Галочка, больше конкретики, — каркнул говорящий ящик, — Через не хочу и не могу.
— Эх… — вздохнул Соколов, — Говорили мне, что любое государство — высшая форма организованной преступности…
— Как бы это, поделикатнее… С начала 20-х годов власть в довоенном Ленинграде поделили между собою две главные «мафии» — «партийно-хозяйственная» и так сказать — «еврейская»… Последняя — контролировала торговлю, медицину и особенно «культуру»… Блокада вынудила легальных и полулегальных хозяев города заключить временное перемирие. Совместными усилиями, например, они сумели основательно придавить «блатных». Если в военной Москве — уголовники временами поднимали голову непозволительно, то ленинградский криминал — натурально удушили. Выжили только «ссученные» урки, работавшие на НКВД и «приблатненные», работавшие «под крышей» у городской администрации.
— Ну и местечко…
— И Петербург, и Ленинград — всегда был в России «природной аномалией». В любом смысле. Моральный облик обитателей — не исключение. Кому-то — в Питере нравится, кому-то претит…
— Какое это имеет отношение…
— Прямое! Первый опыт чудовищно выгодного финансово-хозяйственного взаимодействия — «жидам» и «комиссарам» дала Революция. Второй — паспортизация. Обратите внимание на график. После 27 декабря 1932 года — в Ленинграде возникла обширная прослойка «нелегальных гастарбайтеров». Всей этой безпаспортной деревенщине надо было где-то жить, что-то есть, как-то лечиться и так далее… За деньги! Но, без предъявления документов.
— «Так сбылась вековая мечта еврейского народа!» — скрипнул селектор, — Советским врачам — государство впервые разрешило лечить больных без отчета и за наличные… — игнорируем…
— Третий — Советско-Финская война. Введение в прифронтовом городе «усиленного паспортного режима», — самое время ткнуть в «демографический провал» накануне войны, согласно официальной статистики, — разом сократило «легальную» численность населения Ленинграда почти на 300 тысяч человек. Именно столько народа — вдруг лишились там «права постоянного проживания» по всевозможным «справкам» и «временным» разрешениям. Физически-то — они никуда не делись, но вот для городской отчетности — испарились… Знаете, у ментов популярно выражение — «нет тела, нет дела»?
— Угу…
— Первые «платные» поликлиники — открылись в СССР именно после введения паспортов. Знаменитая в Москве поликлиника N 2 имени Семашко — действует с 1935 года… Но настоящий расцвет платной медицины настал в Северной Столице с началом Великой Отечественной войны и переведением на фактически «нелегальное положение» многих сотен тысяч взрослых и экономически активных людей, по разным причинам «застрявших», по дороге «в эвакуацию». На ленинградских врачей буквально пролился золотой дождь. В обычные поликлиники и больницы — эти бедолаги обращаться не могли. Там их ждали задержание и неприятное разбирательство (а то и тюремный срок, за нарушение паспортного режима). А жить и лечиться — надо… И средства у них — были. Зато «прописки» — увы… Человеки-невидимки…
— Начинаю догадываться, — проворчал каудильо…
— Правильно мыслите. Получив вышеупомянутую «записку» о причинах смерти «мирняка» — председатель Ленгорсовета Попков сделал вид, что он не в курсе смысла «медицинской терминологии», резко осудил работу Ленгорздрава и грубо потребовал от городских врачей, буквально — «немедленно уменьшить смертность в восемь и более раз». Это цитата, между прочим… Посреди лютого гладомора.
— Невозможно!
— Руководителя Ленгорздрава Никитского срочно заменили более опытным в таких делах профессором Мошанским. После чего официальная смертность волшебным образом сократилась многократно.
— Поиграли со статистикой?
— Не совсем так… Перекроили сами принципы ведения статистики! В списки умерших — стали вносить только ленинградцев и только «проживавших согласно прописке»… Зарегистрированных в поликлиниках по месту жительства или работавших на предприятиях. Всё! Прочее население для данной категории отчетности — как бы «пропало». Сову, в итоге, удалось натянуть на глобус…
Краем глаза я всё время наблюдала за реакцией Ленки. Тоже ещё «вещь в себе». А та — словно уснула. Села неестественно прямо, положила сжатые в кулаки руки на стол и типа окоченела.
— Так — никогда не делается! — у каудильо, от профессионального возмущения, встали дыбом усы, — То, что вы рассказываете — одна сплошная уголовщина!
— Это, молодой человек — государственная политика, в чистом виде, — мягко поправил его говорящий ящик.
— Короче! Если «официальная» численность ленинградцев, к началу Блокады, за счет эвакуации специалистов — упала до двух с половиной миллионов человек, то «фактическая» (согласно немецким и нашим «рассекреченным» данным) — перевалила далеко за четыре миллиона, — обратите внимание на острый «пик» графика, совпадающий с летом 1941 года, — Но, всех не имеющих «прописки» — из статистики «жертв Блокады» заранее вычеркнули. Не было их, забудьте… По тому же принципу — автоматически (!) вычеркнули из статистики всех до одного мертвецов не имевших при себе документов (подобранных на улицах осенью-зимой и обнаруженных при уборке города весной 1942 года). А ещё — из статистики исключили всех «безвестно отсутствующих». Подавляющее большинство уехавших в эвакуацию, по возвращении после войны — обнаружили, что потеряли и «ленинградскую прописку», и право на ранее занимаемую жилплощадь. Справедливости ради, право на жильё ленинградцы-блокадники часто теряли прямо «не сходя с места». Рассказывали, что ранней весной 1942 года, новая любовница председателя Ленгорсовета Попкова — объезжала кварталы в «исторической части» города, выбирая себе «квартирку поприличнее». Присутствие в осматриваемых помещениях полумертвых от голода, но ещё живых хозяев — её совершенно не смущало. «Этих уже можно выписывать…» Аналогично — «выписывали» призванных в народное ополчение, в армию, перебравшихся жить во временные общежития на городские предприятия (что бы не тратить силы и время на дорогу)… просто не дававших о себе знать «установленный законом срок»…
— Давно вас хотел спросить, — вздохнул главный начальник, — Почему «блокадники» не собирались вместе, со всего дома — в одно помещение, или — в подвал? Ну, для элементарной экономии тепла, электричества и прочих дефицитных ресурсов? Когда служил, у нас в казарме, однажды, посреди самых морозов — лопнула труба теплоцентрали… Настал крутой колотун. И что? Всех — собрали в одну комнату, поставили там трехярусные койки, смонтировали печку-буржуйку… Так и перезимовали. Было тесно, дымно, амбре — хоть топор вешай, но никто из «срочников» — даже не простыл!
— Оттого, что боялись надолго покидать законно занимаемое помещение. И совершенно правильно боялись… Как рассказывали они сами — «Если я соглашусь на уплотнение, хату — отнимут!» Так и умирали, семьями и порознь, до последнего вздоха сторожа драгоценную квартиру.
— Знакомо, — вздохнул селектор, — меня тоже из родительской квартиры — «выписали», пока я в армии «срочную» служил. А прописаться в Одессе обратно — оказалось непросто! Но, вот что бы так…
— Тут говорили о «праве на жизнь»… — напомнил Соколов, — И про ленинградских врачей…
— Вот-вот! — поддакнула Ленка…
— Просто «списать в расход» потерявших «право на жизнь» ленинградцев, разумеется, сочли бесхозяйственностью. Предварительно, «списаный электорат» следовало выпотрошить… Как можно изъять у ютящихся там-сям на птичьих правах «эвакуированных» и «коренных» ликвидные материальные ценности? Про процветавший (под «крышей» городской администрации) «черный рынок» продовольствия — наслышаны все… Буханка «суррогатного хлеба — в обмен на золотое обручальное кольцо… и тому подобные ужасы… А вот про параллельно функционирующую сеть из «платных» медицинских учреждений, где за «настоящие деньги» (валюту или золото!), клиентам ставили пресловутый диагноз «алиментарная дистрофия» и направляли их на лечение (!), в специально организованные столовые «оздоровительного питания», я думаю — известно гораздо меньше. Подавляющее большинство советских людей искренне считало, что массовая медицина — всегда и везде бесплатная. Обязана быть такой. Особенно в войну. Иначе — всем карачун. Мор, чума, Средневековье…
— Я и сейчас так считаю! — надулась филологиня, заподозрив подколку, — Наша и их системы, конечно, сильно отличаются, но умереть на улице, в Европе XXI века — больному не дадут. Почему, уже сказано. Пандемия какой-нибудь заразы, в «глобальном» мире — никому на фиг не нужна.
— Жаль, что сказанное не осмыслено, — снова вздохнул селектор, — В отличие от тифа и холеры — голод не является «заразным заболеванием».
— Какая разница?
— Это вы, барышня — выросли в мире «бесплатной медицины» и не понимаете азов. Хоть бы Джанни Родари почитали, для самообразования… Или там — «Незнайку на Луне»… — это он с нею жестоко, — Когда медицина — платная и другой — нет, — новый вздох, — доктора сразу же превращаются из «добрых айболитов» в беспощадных бандитов-вымогателей, — тяжелая пауза, — У меня половина родни врачи. Я уже к их логике привык… И объясняю. А то Галочка опять стесняется. Объявление голодного мора (!) в блокадном Ленинграде банальной эпидемией какой-то там «алиментарной дистрофии» (которую не всегда можно вылечить, потому, что болезнь — смертельно опасная, а лекарства от неё — дорогие) — яркий пример «корпоративной этики». И тонкий административный ход. Одним росчерком пера, проблему из однозначно «политической» (людям стало нечего есть!) — превратили в чисто «санитарную»… А за просчеты медиков — «власть не отвечает». Максимум — может снять с должности городского главврача.
— Издевательство! — в ответ селектор только язвительно закашлялся.
— Зато — уловка сработала… И очень понравилась начальству. Галочка — продолжайте.
— Кто имел «чем платить врачам» — в Блокаду выжили. Точнее, прожили заметно дольше окружающих… пока не закончились средства на оплату «лечения». А кто наивно понадеялся на любимое государство (и Конституцию СССР 1936 года, гарантирующую гражданам бесплатную (!) медицинскую помощь) — те банально передохли… Обратите внимание, формально — власти в их смерти не виноваты!
— Интересно, а куда тем временем смотрели правоохранительные органы, так сказать стоящие на страже социалистической законности?
— Усё протекала строго по закону, — глумливо откликнулся селектор, — Треть родни — у меня юристы. Прокуратура в блокадном Ленинграде — бдила! Не смыкая глаз и не покладая рук… Вот только за «передергивание смысла медицинских терминов» привлечь к ответственности нельзя. Ни один ушлый докторишка — даже штрафа не заплатил… Зато другой рукой государство (за «откат») — этих же докторишек со спекулянтами «крышевало»… О, там кипел фантастический бизнес! Ведь умирающие от голода отдавали самое последнее, выгребали дочиста «захоронки», уцелевшие даже в Гражданскую.
— Ясно! — крякнул Соколов, — Что дальше?
— Подведение итогов, — буркнула филологиня, — Cui prodest? Кому это было выгодно?
— Кто же теперь признается?
— А у нас, здесь и сейчас? — тон абсолютно ледяной, — Иного сценария у власти нет.
— Это она намекает, — голос из селектора буквально сочится ядом, — что сладкая парочка «еврей-хозяйственник» и «медик-офицер», в шкодливых руководящих ручонках, создают соблазн для того, кто имеет право отдавать им приказы. Самим фактом своего существования… Люди — склонны верить власти. А у нас — формальное двоевластие…
Каудильо скрипнул зубами. Любые упоминания о роли глав-врача экспедиции, в рамках обсуждаемого контекста, он переживает болезненно.
— Зря принимаете «текучку» близко к сердцу, — утешил страдальца селектор, — Оно не железное. Посмотрите-ка на ситуацию с точки зрения полковника Смирнова. Глазами «вертикала». Ведь идеальный же был момент для перехвата власти! Возможно, последний… На самое «сытое» местечко в хозяйственной структуре — пробрался «богоизбранный». Его можно купить… — самокритично, — Баба в погонах, отвечающая за медицину — подчинена по службе и младше по званию. Ей — можно приказать. Из Галочки, даже в мирной обстановке, слова приходится тащить клещами. Её — можно просто припугнуть. Профессора — даже пугать не надо. Он по жизни — отпетый интриган… Своего — никогда не упустит.
— Повезло! — констатировал Соколов, — Хорошим людям — должно хоть иногда везти.
— Ваших картинок не видел, но понял, что там. Когда настают «библейские времена» — люди превращаются в зверей, — завхоз умеет быть проницательным, — Такое было и будет. Живите проще.
— Представьте себе ту часть населения блокадного Ленинграда, которая не голодала, — подключилась Ленка, — партийно-хозяйственный актив, тыловых офицеров, продавцов, студентов…
— Не понял про студентов… — поморщился каудильо.
— Вообразите — в блокадном Ленинграде работали институты и продолжался «нормальный учебный процесс». Только вот на фото выпусков 1944 и 1945 года — лица и фамилии одной единственной национальности… — в селекторе что-то заворчало, — Скажу больше — там лица детей «первого сорта» еврейской диаспоры Ленинграда… Для названных студентов — словно и не было вокруг никакой войны.
— Случайно не перебор? — у говорящего ящика прорезался голос, — «Мононациональные» выпускные фотографии военных лет у родни видел. Всё так. Но студенты жили на карточку «иждивенца»!
— Они жили на родительских харчах, — у филологини прорезался командный голос, — И считали, что «всё нормально». Даже профильные институты, вроде Ленинградского Педиатрического — на самом деле служили «легальной крышей» для уклонявшихся от призыва и местом «лечебного питания» для имущей прослойки горожан. Рекомендую, например, воспоминания Надежды Лещинской… Барышня, в 1942 году (!), не уехала в эвакуацию, не ушла санитаркой или радисткой на фронт… Она преспокойненько поступила в престижный вуз и с удовольствием вспоминает годы блокадной учебы — «Ни один студент у нас не умер от голода… Вскоре мы переехали в новую хорошую квартиру, только что после ремонта…»
Ну, филологиня дает! А говорящий ящик — отмолчался… Зато, подал голос Соколов:
— Странно, что в такой момент именно педиатрам перепало от государственных щедрот.
— А вы думаете, что только ленинградские терапевты умели лихо ездить на жопе перед начальством? — хоть раз у меня появился шанс высказать наболевшее, — Детские врачи, вместе с так называемыми педагогами, от них не отставали… В первые блокадную осень и зиму они любезно оказали родному государству неоценимую услугу — ликвидировали «подростковую угрозу»… Без шума и пыли — организовали физическое истребление самой шебутной прослойки «молодняка», в возрасте от 12 до 16 лет… Вы же знаете, что подростки — главное «топливо» и «кадры» любых социальных катаклизмов. Где бы ни зарождались бунт, революция или коммуна — там обязательно появлялись свои «гавроши». Однако, в блокадном Ленинграде 1941 года — их не было совсем… Государство, руками педиатров и школьных учителей — задушило саму теоретическую возможность возникновения отечественных «молодогвардейцев». Мировых аналогов уровня цинизма — нету. Даже злодей Гитлер — отправил немецких подростков на фронт с фаустпатронами. «Окончательное решение детского вопроса по-блокадному» — отечественный эксклюзив.
— Галина, вы серьезно? — да, у «спасателя-профи» такой заход рвет шаблон. Пусть…
— Ничего личного, вся статистика — открытая. На момент смыкания кольца Блокады — в городе оставалось не менее 400 тысяч детей (а по другим данным — более полумиллиона, за счет семей эвакуированных и беженцев из пригородов). Детьми, для простоты, считаем всех, кто моложе 17 лет… Официальные данные первого года в осаде — такие:
В сентябре школьных занятий не было. Неразбериха, воздушные тревоги и так далее.
В октябре приступили к занятиям около 60 тысяч школьников «младших» классов, с первого до шестого включительно.
В ноябре сели за парты около 30 тысяч старшекласников. В декабре объявили каникулы.
Всего (к зиме 1941 года) — училось менее 25 % от довоенного количества школьников.
В феврале 1942 года — школьников начали кормить бесплатным обедом. К этому моменту школы имели возможность посещать около 39 тысяч детей всех возрастов.
Первого сентября 1942 года к занятиям в школах приступило 27 тысяч детей «младших» классов, что составляло около 6 % от довоенного количества учащихся.
Живых старшекласников из простых семей («начальство» не в счет) — там не осталось.
— И куда же они делись?
— Истреблены «в ноль». Из этой возрастной группы «блокадников», к весне 1942 года — погибли практически все.
— То есть? — растерялся каудильо, — Сверхвысокая подростковая смертность — заранее планировалась?
— Конечно! Порядок распределения продовольствия по карточкам — умышленно расчитали так, чтобы дети «старше 12 лет» — вымерли… Всем ленинградцам «младше 12 лет» — осенью-зимой 1941 года полагалось хоть и скромная, но чувствительная прибавка к пайку (жиры, белки и витамины, остро необходимые для растущего организма). Однако, дожив до 12 лет — слегка подросший ребенок переходил в категорию «иждивенца». По калорийности — положенный ему паек урезался примерно вдвое! И никаких белков-жиров-витаминов… Для подростка — почти верная смерть. А если родители пытались делиться с детьми своими пайками — то погибали и дети, и они сами. Причем, никто не виноват, всё — по закону.
— Бред!
— Ошибаетесь — образец трезвого государственного мышления. Давились любые зародыши социального протеста. Детей начала 40-х годов воспитывали в обстановке «идеологической чистоты» и готовности к борьбе за всякие смешные идеалы, типа «правды» и «справедливости». Руководство города резонно полагало, что не сумеет внятно объяснить юным советским гражданам полезность таких явлений как голодный мор, «черный рынок» и торговля продуктами «за золото из-под полы». Но, оно совершенно не желало столкнуться с какими-нибудь «пионерами-героями» или того хуже «юными мстителями»… Если вспомнить уровень «военного всевобуча» тех лет, умение большинства пионеров стрелять, налаживать связь, действовать в команде и их идейную мотивированность — опасения можно понять… Поэтому, все формы подростковой самоорганизации в блокадном Ленинграде объявили вне закона. На всякий пожарный. А саму эту «возрастную категорию» (раз не удалось вывезти, как вывезли из Москвы всех подростков, накануне «Олимпиады-80») пришлось «по-тихому» ликвидировать. Руководство и преподавательский состав школ — «акции» не препятствовали. Вот такой получилась, в реальности, третья серия кино «Тимур и его команда»…
— А как же пионерская организация? А как же комсомол? — на каудильо жалко смотреть.
— «Педагогическую поэму» Макаренко — читали? — добила страдальца Ленка, — Жалобы Антона Семеновича на систематическое уничтожение его наработок «коммунарского воспитания» помните?
— В отечественной педагогической литературе, уже много десятилетий, кочует фраза — «тридцать пятиклассников способны разрушить небольшую цивилизацию». Она — обобщенный опыт 20-30-х годов, попыток введения в школах «самоорганизации» и «свободомыслия», — хм, интересно ощущать себя этакой «собакой на заборе», для одних «слишком молодой», а для других «чресчур старой»… — Вольно же было в спокойных 60-х годах печатать для школьного учебника истории СССР портрет 12-ти летнего партизана Марата Казея с автоматом… Официально, как «пример для подражания» юных пионеров… В суровой реальности же — подобных «боевитых деточек» наши педагоги остервенело боялись и ненавидели.
— Малолетние «коммунары» Макаренко, посреди разрухи начала 20-х годов, сами решали все свои проблемы, — снизила тон филологиня, — Я тоже очкую представить — как бы они себя повели в блокадном Ленинграде? Судя по ходу блокадных событий, этого боялись многие. Пионерское и особенно комсомольское движение, в 30-х годах выхолостили. Сделали частью «школьной обязаловки». А в острый момент — обе эти организации словно исчезли. Как партийные и профсоюзные организации предприятий, кстати… Вся наша государственная «официальщина», подменившая самоорганизацию — обернулась против живых людей. И опять — «никто не виноват»… Любые доступные каналы информации, внезапно, подавали один сигнал — «терпите и слушайтесь начальство». А ещё — они позволяли «контролировать процесс»…
— То есть?
— По Оруэллу… Если помните, голодающих ленинградцев, в октябре-ноябре 1941 года, постоянно заставляли двигаться. Посещать «мероприятия»… Являться на работу в обесточенные цеха и хоть руками крутить станки (!), далеко ходить за продуктами (хотя можно было организовать доставку более рационально, вплоть до развозки по домам), их вообще заставляли ходить (иногда даже бегать, на «спортакиадах») и таким образом, — она выдержала паузу, — тратить силы… В расчете, что когда (если) народ поймет, что происходит — сил на сопротивление у него не останется. Особенно — у детей старшего возраста. Это они перестарались… Большинство — ничего не поняли. Померли тихо и молча.
— Галина? — ох, не хочет Соколов развития «блокадной темы»… А куда ему деваться?
— Всё верно… — ничего, пусть мотает на ус, хе… — Степень истощения умирающего от голода человека — очень легко и удобно контролировать по его походке… Если начал прихрамывать (организм сожрал жир в «пяточной подушке») — уже не жилец. Езди себе в машине по улицам и наблюдай за прохожими… Или — смотри на идущих по коридору школьников и ставь галочки в классном журнале…
Соколова передернуло… «Модуль» дрогнул. Ничего, когда ещё удасться выговориться. (и не забыть проверить моё зелье на психотропные эффекты, здорово смахивает на «сыворотку правды»)
— Вячеслав Андреевич, берегите нервы! — безжалостно прокоментировала Ленка чужую слабость, — Оруэлл велик! Главная цель государства — власть над жизнью и смертью своих подданных. А как определить границы власти? Заставлять людей мучиться и умирать ради государственных целей…
— Так ведь — дети…
— Вы в пионерах были? — филологиня умеет сменить тему.
— Конечно!
— Разницу между «свободными» пионерскими организациями 20-х годов, принципами организации детей в коммуне Макаренко и позднесоветским «школьным формализмом» — оценить способны?
— Да гадость, конечно, — каудильо оживился, — Школьный класс считался «пионерским отрядом». Наша «классная», автоматически, считалась его шефом и фактически начальником. Если тетке ударяла моча в голову, запросто могла устроить тягомотную гадость. «Детки, тема нашего пионерского собрания — Имя Существительное…» — прогундосил он визгливым бабским тоном, — И деваться некуда.
— Во-от! Власть — наркотик. Даже — её крошечный кусочек, позволяющий глумиться над беззащитными. В сытую спокойную эпоху среднестатистическая учительница «марьиванна» отводила душу, нагло воруя у детей свободное время и попутно опошляя идеалы пионерского движения… В блокадном Ленинграде «марьиванны» получили власть над детскими жизнями. И шанса ею насладиться (прикрываясь авторитетом государства) — не упустили. А нет бы — организовать «урок на природе». Показать юным пионерам (раз уж взялась шефствовать), как правильно варить желудевую кашу…
— «Различие педагогов от педофилов состоит в том, что педагоги не любят детей…» — буркнул себе под нос каудильо старую мрачную шуточку, — Так ведь дети в Ленинграде ещё оставались?
— И для присмотра за подрастающими детьми — потребовались «совершенно надежные педиатры», — влезла Ленка, — Людям со стороны — такой важности «задачу», доверить уже было нельзя. Отчего, в голодающем городе — срочно подготовили «своих», из «безупречно лояльного контингента»…
— Вы предвзято ставите вопрос… — начал было селектор…
— Было! — отрезала филологиня, — Государство такой блажи, как «право на жизнь» — за своими подданными не признает.
Глава 48
Золото Блокады
Такое наблюдается редко. Ленку — передернуло… Не так — перекосило. Всю красоту — как корова языком слизала. Стала страшная, как Снежная Королева из старого мультфильма. Глазищи на пол-лица, а в них — плещется смерть. Подозреваю, там что-то глубоко личное…
— Вам нехорошо? — хором обеспокоились я и каудильо с селектором. У завхоза — слух!
— Про «Золото Блокады» тут кто-нибудь что-нибудь слышал? — ого-го-го! Мне пришлось кивнуть… — Тогда, ладно… — непредсказуемо смилостивилась филологиня, — Я сначала тоже послушаю.
— Без истории про «Золото Блокады» картина действительно не полная.
— Договаривайте…
— В биологии есть понятие — «истощение кормовой базы». Например — волки съели всех зайцев в лесу… Или — крысы сожрали все зерно в трюме корабля… Или все кокосовые орехи на необитаемом острове… Что происходит потом?
— Начинается пожирание хищниками друг друга…
— В случае Блокады Ленинграда — вышло примерно так же. К концу 1943 года — грабить и обманывать — там стало некого… или смертельно опасно… Настал момент «прятать концы в воду». Как выводят «крысиного волка» — знаете?
— Выбирают самую сильную и беспощадную. Ставят её в положение, когда выжить можно только пожирая «своих». И выпускают обратно. Пока «сородичи» спохватятся, да распознают подмену…
— Ви таки назовете нам конкретное лицо? — заинтересовался говорящий ящик.
— Жданов, естественно! Он — единственный из руководителей блокадного Ленинграда не расстрелянный по «Ленинградскому делу»… Хотя — «полностью в курсе» и непосредственный соучастник.
— И как данный феномен объясняет современная наука?
— Товарищ Сталин никогда ничего не забывал. Но проштрафившимся — обычно давал шанс искупить вину. Есть мнение, что от «второго человека в партии» — вождь потребовал «быстро и любым способом» прибрать за собой блокадное дерьмо. По возможности, «идеологически мотивированно»… ну, и разумеется — с максимальной пользой для народного хозяйства. Жданов доверие вождя оправдал.
— Что вы называете дерьмом? — обеспокоился селектор.
— «Золото Блокады», например, — внезапно бросила Ленка, — Оно же пополам с кровью.
Вот сама бы и объясняла, раз такая прошаренная. Нет, замолчала… Опять — всё мне.
— Я уже говорила, что опыт Блокады — генеральная репетиция краха нашей современной цивилизации? Наглядный, но холерно неудобный идеологически и не подлежащий оглашению. Все знают, что творилось в Новом Орлеане, когда откуда сбежала власть… Погромы, эпидемии заразных болезней, банды негров-людоедов… А нашим дедам удалось увидеть, как выглядит аналогичная катастрофа «под полным контролем государства». Тоже мало радости… После снятия Блокады — настал «момент истины». В обезлюдевшем городе выжили исключительно (!) семьи военных, советских госслужащих, работников оборонных предприятий, хозяйственных и партийных начальников… Всего, примерно, 580 тысяч человек разной национальности. Из них — более 300 тысяч евреев! Далеко за 60 %. Для сравнения, численность евреев в СССР не превышала 2,5 %, а довоенная концентрация евреев в Ленинграде обычно держалась в пределах 6–7%… «Холокост» наоборот! Когда начали возвращаться домой фронтовики и эвакуированные — избежать погромов удалось чудом…
— Поясните…
— Война — обычно многим прочищает мозги. Дает обильный жизненный опыт и позволяет сравнивать идеологию с практикой. В мирное время такими возможностями обладает только руководство. Представьте себе шок, когда солдаты, несколько лет с оружием в руках защищавшие Родину, вернулись домой и вдруг собственными глазами увидели — что и кого они на самом деле защищали. Своя родня — в самой большой братской могиле мира, на Пискаревке… А в родном городе — «жидовское царство». «Все умерли», только евреи — размножились…
— Таки да? — недоверчиво протянул говорящий ящик…
— По довоенной переписи населения 1939 года — в Ленинграде постоянно проживало 200 тысяч евреев. После прорыва Блокады — их там оказалось, как минимум, в полтора раза больше. Сумели прописаться и легально осесть в осажденном городе примерно половина (!) из 400 тысяч «транзитных» лиц «богоизбранной» национальности, застрявших там осенью 1941 года… Остальные «богоизбранные» — более-менее благополучно эвакуировались в 1942 году, успешно пережив самую первую блокадную зиму.
— Так ведь ещё неизвестно, сколько наших погибло в Блокаду… — протянул селектор.
— Известно сколько. По архивным данным (Ленинград бомбили мало и почти вся учетная документация в синагогах сохранилась) — менее 40 тысяч евреев… Это — вместе с «иногородними» и солдатами, оборонявшими город! После войны, специальные люди посчитали в списках погибших фамилии, хоть немного похожие на еврейские и прибавили их к «списку потерь». Без таких приписок, статистика погибших и просто умерших в Блокаду евреев «первого сорта» (которых хоронили отдельно от «гоев»), получалась совсем смешная… менее полутора тысяч… Сравните с тремя миллионами реально погибшего от голода и холода интернационального «мирняка», приплюсуйте к ним потери на фронте, — повисла напряженная тишина, — Короче, если для «русско-советского» населения Ленинграда — «блокадная смертность» подпрыгнула в сотни раз, то у «коренной» еврейской диаспоры — она сохранилась почти «на уровне мирного времени». Как-то скрыть данный сногсшибательный факт — не удалось.
— Не совсем ответ, просто личная статистика, — проворчал говорящий ящик, — Из всех знакомых мне лично евреев, оказавшихся в блокированном Ленинграде и выживших, рецепт выживания был один и тот же. Любым способом, как можно быстрее, хоть припиской возраста, хоть добровольцем, если не призвали — на фронт. На флот, в десант, в разведку — куда только возможно. А там уже туда — где можно воевать… и воевать осмысленно. Вот такие и выжили. Кое-кто — и сейчас жив…
— Ничего личного… — сам же меня за язык тянул! — «Внутреннюю кухню» еврейской диаспоры — нам через семьдесят лет не понять, но факт — в войну ленинградских евреев разделили на несколько «сортов» и основные человеческие потери понес «низший» из них (воевавшие «иногородние»), в то время, как «высший» — если и пострадал, то «уже после того как» (и совершенно не от блокадных трудностей). Огромный процент евреев в руководящих партийно-хозяйственных органах раннего СССР — сыграл с ними в Ленинграде дурную шутку, тянущую на запланированную политическую провокацию…
— Вы договаривайте, договаривайте… — ворчливо отозвался завхоз, — Что за ночь?
— Я лучше статью-передовицу процитирую. Пропагандные перлы середины 40-х годов — это нечто…
«… воспитанных на идеях пролетарского интернационализма победителей фашизма — в обезлюдевшем после блокады Ленинграде встретили безымянные братские могилы родных и заселившая их дома сплоченная еврейская банда. Обвешанные золотом евреи-продавцы, кравшие у голодающих хлеб и торговавшие этим хлебом на «черном рынке». Благополучные евреи-врачи, делавшие вид, что «лечат» от дистрофии и на этом основании избежавшие призыва в действующую армию. Евреи-студенты, всю блокаду спокойно проучившиеся в институтах, прикрываясь «бронью», в то время, как их русские ровесники — гибли на фронтах. Евреи-управдомы, с окровавленными плоскогубцами в карманах шаставшие по вымершим квартирам в поисках золотых зубов. Евреи-артисты, развлекавшие эту публику, посреди пира во время чумы. Евреи-юристы, придававшие творящему вокруг ужасу видимость законности. Евреи-партийцы, сами подающие дурной пример злоупотребления властью и никак не мешающие злоупотреблениям окружающих…»
— Это откуда?
— Из послевоенных архивов городских партийных организаций. Вот с таким положением и предложили, в «добровольно-принудительном порядке», срочно разобраться товарищу Жданову…
— Ясно! — пресек болтовню Соколов, — И что со всем вами описанным сделал Жданов?
— Жданов — «солдат партии»! Он — выполнял приказы… Любые! Приказали не сдавать город на Неве — нате… Приказали «любой ценой предотвратить коммунистический мятеж» — извольте… Рекомендовали использовать «для грязной работы» некоторые этнические группы — выполнил. Правильнее спросить — что потом сделал Сталин? Главный из его фирменных трюков — «истребление одного своего врага другим своим врагом»…
— Я просил прямого ответа, — легко сказать, — Разрешаю цитировать, — о, это легче.
«… в сибирских деревнях, избы с тараканами чистят «вымораживанием». В отсутствии отопления — первыми остывают стены и печка с открытой дымовой трубой. Самой последней — середина комнат. Именно туда, постепенно выбираются из всех щелей и закоулков тараканы, образуя скопления на открытых и удобных для уборки месте. Обычно, по возвращении домой, хозяева сметают оцепеневших насекомых веником в железный совок и отправляют его содержимое в заново разожженную печную топку»
— Сурово!
— Война избавляет от предрассудков! В 1944-45 годах в Ленинград вернулись с фронта совершенно не те наивные энтузиасты, что добровольцами ушли воевать летом 1941-го. И они увидели — совершенно не то, что ожидали. В итоге — бомбануло очень больно…
— Вы про людей, или про тараканов?
— Сейчас поймете. Вот ещё цитата, из ленинградских разговоров начала 1945-го года:
«… Я на свою довоенную квартиру посмотреть ходил. Во всем нашем доме — ни одного знакомого лица. Но, жизнь кипит! Такое впечатление, что мы — ушли на войну, а здесь — расплодились эти… Словно тараканы… И сожрали всех нормальных людей. Эх, вот бы, всю сволочь — из огнемета!»
— Примета негласного запрета произносить на людях определенные слова?
— Угу… Советский Союз — государство прогрессивное. Националистическая риторика — в нем каралась. Приходилось выражаться «обидняками»… Характерный «культурный маркер» эпохи.
— Всё равно — будто чем-то совсем чужим повеяло…
— Так время было… — поежилась Ленка, — На слуху — новости о нацистских лагерях уничтожения, освобожденных нашими и союзниками… Первые крики о состоявшемся Холокосте… Первые подсчеты сгоревших в печах Konzentrationslager Auschwitz… Который по-польски — Освенцим. Споры сколько всего евреев погибло в Европе — четыре миллиона или — ближе к шести? Поначалу-то, сгоряча, кричали, что вообще — двенадцать… ну, как минимум — десять… Популярная в 40-х годах тема…
— И тем не менее… Как сравнивать несравнимое? Миллионы погибших ленинградцев и…
— Почему же, «несравнимое»? Соседка, эвакуированная маленькой девочкой, говорила так — «Запомните, дети! Все настоящие «блокадники» — лежат в земле. А выжили — только эти…» В послевоенном Ленинграде, контраст между едва засыпанными рвами Пискаревки и всем довольными рожами самозванных «жертв нацизма» — нестерпимо резал глаза.
Надо вам сказать, что в родных палестинах (это я про себя), тема «евреи в Блокаду» не актуальна. Давно дело было. И вот, многие, оказывается — помнят! И наши, и не наши, и вообще…
— Народ, я это вам рассказываю не пещерного антисемитизма ради, а понимания правды жизни для. Многие питают иллюзии, что с государством можно договориться. Что своих верных слуг оно не обижает. Что чем полезнее человек государству, тем вероятнее дождаться от него благодарности… На самом деле — государство к человеку даже не враждебно, а равнодушно. Примерно, как мы сами — к ногтям и волосам. Пока растут — ладно. Иногда — полезны. Но, стрижем и выбрасываем — без жалости.
— Без комментариев… — отозвался Лев Абрамович с другой стороны провода.
— Сила государства — в доверии к нему, но боже упаси играть с государством в любые азартные игры! Оруэлл правильно писал: при первой возможности оно «переобуется в прыжке» — и будет опять во всем право. А вчерашние баловни судьбы — пойдут под молотки. Разумеется, в стране, только что победившей фашизм — никаких преследований евреев не могло быть, по определению. Сильнее всех — в это верили члены еврейской диаспоры послевоенного Ленинграда. Опыт с официальным переименованием голодной смерти в «алиментарную дистрофию» почему-то казался им случайным «исключением из правил». Это странно. Будущим «безродным космополитам», при всей житейской опытности — словно отбило нюх…
— Напрасно иронизируете, молодые люди, — заскрипел селектор, — просто ни один из вас сроду не владел значительной собственностью. Она же, как золотая гиря на ногах… Не сбросить!
— Короче, в несколько приемов, довольно аккуратно и мотивировано с «идейной» точки зрения, товарищ Жданов воспользовался ленинградской «элитой» 40-х годов, как половой тряпкой. Все наиболее вопиющие блокадные безобразия приобрели конкретных виновников. Государство — оказалось не причем… Из ленинградских евреев, простите, из «безродных космополитов» — выбили все необходимые показания. А после подозрительно похожей на очередную провокацию смерти Жданова — к расстрельной стенке встала вся официальная верхушка блокадного Ленинграда, от Попкова с Кузнецовым, до ранее упомянутого Мошанского. Последнего — не спасло от ареста даже срочно выхлопотанное «депутатство» в Верховном Совете РСФСР. Разношерствная руководящая сошка помельче — скопом получила огромные сроки заключения. И сразу после смерти Жданова — начало набирать обороты «Дело врачей»…
— Как я понимаю, — торгашеским тоном осведомился селектор, — имел место профит?
— Считают, что качестве бонуса, из фигурантов, с родней и прихлебателями, по ходу серии процессов и собственно «Ленинградского дела» — удалось вытрясти около восьмисот тонн так называемого «блокадного золота». А ещё считают, что за это нигде не учтенное, буквально «добытое из воздуха» золото, остро необходимое в 40-х годах для финансирования советской ядерной программы, лично Жданов — удостоился погребения у кремлевской стены… В качестве демонстрации, что человек хоть и напорол жутких косяков, но так сказать, «делом искупил» свою вину перед партией и народом.
— Полтора миллиарда долларов в «золотом эквиваленте»… — мертвым голосом добавила филологиня, — «Золото Блокады», по курсу середины 40-х годов, тянет где-то на полторы тысячи тонн.
— Откуда дровишки? — моментально отреагировал говорящий ящик.
— От дедушки… — тем же мертвым голосом отозвалась Ленка, — Он это золото тратил.
— Молодые люди! — откровенно взорвался наконец Лев Абрамович, — Никогда не путайте слухи с информацией. Вы хоть представляете себе, что это такое, полтора миллиарда долларов золотом в середине ХХ века? Фантастически невозможная сумма, способная обрушить мировой платежный баланс!
— Я лично, представляю! — в прежнем стиле отчеканила внучка секретного академика, — Это — чуть больше золотого запаса России в 1914 году (тогда — крупнейшего в мире)… и в три раза больше золотого запаса современной нам Рашки Федерашки… Вы же в курсе, что на ядерную программу СССР — денег не считали? Теперь вы знаете, откуда в голодной и полуразрушенной стране взялись эти невероятные, никакими западными спецслужбами не принятые в расчет средства…
— Я о другом… — денежная тема нашего завхоза оставить равнодушным не могла, — В природе — закон сохранения материи действует абсолютно! Как такие запасы золота могли скопиться в послевоенном Ленинграде? Там же были голод, мор и отсутствие сообщения с «большой землей»…
— Там, — Ленка смягчила тон, — во время Блокады, «делались большие деньги». Только через много десятилетий, и только по косвенным признакам — мы отчасти можем представить, насколько они были большими… Жданов одновременно вел тройную игру.
— Поясните! — каркнул селектор.
— Тут нас просветили, что при «рыночной экономике», из пораженных голодом районов — продовольствие вывозится. Что логично — там отсутствует «платежеспособный спрос». Соответственно, при «тоталитаризме», в пораженные голодом районы — продовольствие завозится. Поскольку «моральные нормы» — важнее экономической выгоды… Но, возможен и ещё один вариант, когда пораженный голодом район — блокирован с моря и с суши. Подвоз или вывоз крупногабаритных материальных ценностей — уже физически невозможен. Можно говорить только о перераспределении наличных запасов продуктов внутри. Ну, вы меня поняли…
— Я теперь догадываюсь… — печально отозвался говорящий ящик, — В блокированном Ленинграде — застряли с семьями, по дороге в эвакуацию, десятки тысяч семей «номенклатурных работников» высшего и среднего звена. И все они, вдруг оказавшись без средств к существованию — напрягли свои связи. «Воздушный мост» — работал. Перебросить по нему достаточное количество продуктов питания — оказалось не реально. Вывезти буквально сотни тысяч недавних «хозяев жизни» — тоже… Поэтому самолеты, правдами и неправдами, фельдъегерской почтой, силами «доверенных людей» и просто нелегально — везли в умирающий город золото с валютой…
— В итоге, к «доильному аппарату имени товарища Жданова» — оказалась подключенными множество кланов «ответственных товарищей» из ещё не оккупированной немцами страны. Под предлогом экстренной помощи погибающим с голоду родственникам (подельникам, компаньонам, корешам) — им всем хорошенько вывернули карманы, — цинично завершила мысль Ленка, — Неофициально. Молчком. Не взирая на ранги и заслуги…
Когда наша филологиня хочет кого-то удивить, у неё обычно получается. Вот и в этот раз. То есть, рассказывать «коренной питерской» (это я) про «тайную механику» Блокады так, что нет слов ответить — это сильно. Хотя, если подумать — можно было и самой догадаться. Но, тем не менее.
— В голове не укладывается, — что-то предводитель побледнел… Не то устал, не то подрастерялся… от потока новых впечатлений, — То есть — такое вообще, ни в какие ворота….
— Что именно — «вообще»? — оскалилась Ленка, — Мотивы, методы, персоналии, выхлоп?
— Ну, что бы товарищ Сталин согласился мараться в таком дерьме… — начал Соколов.
— Случайно не напомните, кто есть товарищ Сталин по дореволюционной специальности?
— Это… Боевик… Налетчик… Грабитель банков… — совсем загрустил наш каудильо.
— Случайно не подскажете, как он сам изволил называть советскую «номенклатуру»?
— «Каста проклятая»… — оказывается, тоже знает.
— Как вы думаете, чего вождь ожидал от этой зажравшейся сволочи… в начале войны? Сто пудов — только не массового драпа на Восток, впереди собственного визга… И не попытки как-то тихонько пересидеть войну в безопасном столичном Ленинграде, под предлогом его блокады. Что немцы не собираются брать город штурмом, если даже толком бомбить и обстреливать его ленятся — опытным людям стало очевидно сразу…
— А разве так можно?
— В грозном 1918 году, добровольно-принудительный сбор средств «на оборону» иногда проводили незамысловато. В театре, перед собравшейся культурно отдохнуть «чистой публикой», вместо артистов труппы — на сцену выкатывали пулемет. И заводили будильник. А затем — собравшихся ставили перед выбором. Или, ровно через час, с них, как заложников, будет собрана кругленькая сумма. Или — сами понимаете… В грозном 1941 году — страной правили те же самые «большевики». На всех высших постах — так точно они. И? Совершенно естественно, что ощутив острый недостаток «звонкой монеты» — товарищ Сталин дерзкой рукой взял бесстыдно ожиревшеё «советское дворянство» за вымя… Как на эту тему высказывался дед — «Жданов, конечно, был феноменальной скотиной, но он не был вором». Оцените конечный эффект…
— Мне кажется, что это — не подлежащие сравнению понятия… — Сокоров беспомощно огляделся, — Галина!
— Если вы про торговлю государства с умирающими от голода едой за золото и валюту, то ничего нового в Блокаду изобретать не понадобилось. Опыт работы «Торгсина» в 1941 году — совсем свежий. И что особенно пикантно — совершенно легальный. Воспетый советской прессой… Напомнить?
— Вы о чем? — так, опять мне предстоит затыкать дыры в чужом образовании… Ох-х!
— В первой половине 30-х годов страну поразил валютный кризис. Для борьбы с острой нехваткой «звонкой монеты» шли на самые необычные меры. Яркий пример — «Торгсин» (существовавший с 18 июня 1930 по 1 февраля 1936 года). Точнее — «Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами на территории СССР». Довоенный предшественник сети валютных магазинов «Березка»… Особым указом Совета Народных Комиссаров с 1931 года (в нарушение всех норм советских законов) этой конторе дали право скупать у обычных граждан (!) драгоценные металлы (изделия, самоцветные камни и так далее) в любом виде, продавая в обмен остродефицитные товары (по завышенным ценам). От квартир или мебели, до импортных автомобилей и путевок на курорты. Причем, не предъявляя никаких документов о законном приобретении сдаваемых ценностей, просто «по факту обладания». Хоть трижды краденное…
— Читал…
— Мало кто помнит, что 80 % оборота «Торгсина» — простые продовольственные товары. Не модные тряпки, не заграничные грампластинки, а мука, крупы, сахар. Причем, более половины всей драгоценной выручки — получено в обмен на дешевую ржаную муку! Умирающие от голода несли последнее.
— Впервые слышу…
— За четыре года тотальной скупки драгметаллов в любом виде (от изделий, до песка с золотых приисков) — «Торгсин» сдал в госказну 224 тонны золота и около 2,5 тысяч тонн серебра…
— Для сравнения… — захрипел селектор, — За весь «довоенный» период промышленной золотодобычи (1932−1941 годы) — «зэковский» Дальстрой принес СССР почти 400 тонн чистого золота и ещё около 300 тонн дала в 1927−1935 годах работа «гражданских» артелей и одиночных «старателей».
— Впечатляет…
— Я и говорю, — влезла в разговор филологиня, — На словах — «номенклатурщики» были пламенными аскетами, но стоило (пользуясь военным временем) взять их за ноги и потрясти, словно Буратино — как золотишка высыпалось больше, чем остальная страна накопила за все предвоенные годы.
Сначала Соколов беспокойно завозился, скрипя диванчиком и сотрясая весь «модуль». Потом — уставился на Ленку так, будто только что увидел её в первый раз в жизни… И спросил:
— Елена, а вы — тут… вообще кто? Я имею в виду — от какой «конторы»?
— Я — от Академии наук! — филологиня гордо задрала к потолку точеный носик, — По конкурсу. Официально — журналистка. По резервному варианту — «контактер-полиглот». Честное слово!
— «Контактер» — это как? Или — что?
— У меня, с детства — способности к языкам. Плюс — фотографическая память. Плюс, — она критически покосилась на своё отражение в зеркале и поправила прическу, — внешность. Ну, и ещё коммуникабельность. Умею располагать к себе людей… Учили! А что такого?
— Предчувствие… — каудильо нервно дернул усом, — Слишком легко говорите о вещах, которые не щупали руками и не видели своими глазами. Какие-то «инопланетные» цепочки ассоциаций…
— Книжек много читала… И не только книжки. Говорят — это развивает… Особенно, когда об одном и том же — написано разными людьми… и на нескольких языках. Получается «объемно».
— Я — о достоверности… Сертификат с печатью — не обязателен, но почему вам надо доверять, а полковнику Смирнову — нет? У него — своя непротиворечивая версия. У вас — своя. Пат…
Взгляд, которым Ленка смерила довольно таки крупногабаритного и почти годящегося ей в отцы Соколова (по моим меркам) — оказался снисходительным, до оскорбительного… Словно на великовозрастного карапуза посмотрела. Нет, не так! Словно английская королева, на приглашенного к её столу Юрия Гагарина. Типа — конечно, парень, для всего мира — ты герой… Но, деревня-я-я…
— Вы кино смотрели? — странный вопрос, все его видели, — И кто из нас сидит сейчас под замком?
— А кто там, на экране, в пистолетное дуло заглядывал? — каудильо не потерпел…
— Риск, «в пределах допуска»… Примерно, как когда Лев Абрамович, в сентябре, с одним револьвером в кармане — против взвода автоматчиков. Людей — надо учиться понимать… даже если это противно. Кто на такое понимание не способен — лишается права на жизнь. Автоматически… Поэтому — я здесь!
— А я здесь зачем?
— Происходит столкновение стереотипов. Если мыслить в привычных всем категориях — выхода нет. Обычно — такое кончается смертью одного из оппонентов. Или — попыткой её организовать.
— А если не получается?
— Цивилизационный барьер может разделять людей столетиями, — к филологине вернулся привычный апломб, — Рекомендую одну книжку! Нойманн Ивэр «Использование Другого: Образы Востока в формировании европейских идентичностей»… — она наморщила лоб, — Там примерно так:
«… Мы знаем, что история ничему не учит, мы знаем, что никаких однозначных толкований по поводу истории невозможно сделать и так далее. Но, есть другой вопрос: а что по поводу истории находится в головах у тех людей, которые реально принимают решения? Некоторое время назад я выступал на Валдайском клубе, там смешанная компания — иностранцы, русские, и я говорю: понимаете, какая штука, с чем мы имеем дело? С Россией. Страной, которая единственная в Европе, ну за исключением ещё Британии — не теряла суверенитета последние 400 лет. И элита этой страны, если она вообще что-то помнит из истории, то очень простую вещь — за полтора века, смертельная угроза трижды приходила с Запада — это Наполеон и обе Мировые войны. И во всех трёх случаях Россия смогла устоять только за счёт того, что у неё была «стратегическая глубина отступления». Можно было долго отступать, до Москвы, в случае с Наполеоном и Гитлером… Поэтому, вопрос, «зачем Россия так хочет сохранить стратегический контроль над пространством Украины?», с точки зрения человека, который именно в таких категориях мыслит об истории, выглядит идиотским. Как почему? Потому что нас лишают этой спасительной «стратегической глубины»… Хотят оставить голыми…»
— Это к чему?
— Западные «методички», в категориях которых мыслит полковник Смирнов, составляли потомки конкистадоров и колонизаторов… Для всякой «иной» цивилизации там предписана одна судьба — уничтожение, с целью присвоения всех жизненных ресурсов. Никакого «диалога» или «конвергенции». В блокадном Ленинграде — люди пытались найти общий язык с государством. Государство всех сожрало…
— Другими словами, вы беретесь не просто переводить слова, а моделировать точку зрения «принципиально чуждой сущности»?
— Ага… — безмятежно согласилась Ленка, — Говорят, что у меня получается. Талант.
— Леночка, о чем я сейчас подумал? — вклинился в разговор голос из селектора.
Ответ прозвучал на совершенно мне незнакомом, гортанном, шипяшем и цикающем языке. Похожем на ближневосточный… Сроду такого не слыхала.
— Ведьма! — придушенно вякнул говорящий ящик и озадаченно заткнулся…
— Угадала? — заинтересованно подался вперед каудильо.
— Как видите, — пожала плечами, филологиня, — Вы не подумайте — это не телепатия! Просто я все ваши личные дела прочитала…
Селектор выплюнул несколько бессмысленных фраз. Кажется, на том же самом наречии.
— Хоть поверхностно переводите… — проворчал Соколов.
— Вообще-то, он ругается… — невозмутимо продолжила Ленка, — Матюки я переводить не собираюсь. А общий смысл — «лучше бы это была телепатия». Почему-то многие люди, после близкого знакомства — начинают меня пугаться…
— Лев Абрамович, — негромко окликнул главный начальник удаленного абонента, — Что вы там услышали такого страшного, что сквернословите? — селектор сердито помолчал, потом несколько раз тяжело вздохнул…
— Во-первых, она угадала… Во-вторых, последний раз, таким тоном со мной говорила покойная бабушка… В-третьих, только она в нашей семье свободно шпрехала на идише. А ещё — это же довоенный идиш! Такого выговора сегодня нигде не услышишь! Старые ашкенази — всё давно перемерли…
— Записи остались… — прокомментировала филологиня, — У немцев, во Вторую мировую войну — уже имелись неплохие студийные магнитофоны. А у нас — трофейные… Воевали-то насмерть.
— Причем здесь это… — поморщился каудильо.
— Притом… — упрямо продолжила Ленка, — Все войны на земле — от желания навязать другим чужую волю и понимание жизни. А самые страшные — цивилизационные, когда подобное стремление обоюдно… Лютое взаимное отчуждение — раз, плюс — взаимная попытка вбивать в головы супостатам собственное мировоззрение палкой… А если не работает — то пулями. Но полный какаду настает, если идеологические догмы очевидно противоречат жизненным потребностям населения с обеих сторон. Первая Мировая война уже дала опыт тотального маразма власти. Но блокада Ленинграда — нечто запредельное!
— Простите, ведь в Гражданскую войну — как-то всё равно между собой договорились?
— Договорились после, — филологиня с нажимом подчеркнула последнее слово, — войны. Ведь начали её — от зоологического нежелания выслушивать оппонентов. И тем более — их понимать…
— Галина, у вас есть что сказать? — опять я…
— Ошибки совершают все. Война — это время, когда цена каждой ошибки запредельно высока. «Право на жизнь» там получают не делающие фатальных ошибок. К сожалению, нужный для этого личный опыт — тоже нарабатывается только во время войны. Общество, долго не знавшее большой войны и состоящее из не воевавших людей — «теряет чувство реальности». Все наши терки — этому горькое доказательство. Подробнее — не скажу. Не специалист…
— Общие слова…
— Могу на примерах, — процедила Ленка, — Попробуйте ответить на вопрос — почему в самый разгар «Ленинградского дела» пересажали-разогнали персонал и уничтожили помпезную экспозицию пресловутого «Музея обороны Ленинграда»? Ведь образцово показательный случай, как будущие «жертвы режима», по своей же собственной дурости (!), несколько лет подряд, буром перли на верную смерть! Целенаправленно «лезли на плаху» (времечко-то было стремное). Как будто — ни черта не осознавали самоубийственности своей работы…
— Ну-ка…
— Прежде всего, напомню, что идея «Музея обороны» — есть «пропагандный проект для внутреннего употребления». Основой будущего музея стала помпезная выставка «Героическая оборона Ленинграда», открытая для широкого посещения, — она сделала паузу, — в декабре 1941 года! Главный её пафос — «военный подвиг». Смотрите, как мы вас защищаем от немцев! Постепенно, это учреждение приобрело грандиозный размах. Раз в десять превышающий по площади современный «Музей обороны»…
— Что же в этом плохого?
— Видите ли… Они работали «за зарплату» (кстати, очень приличную) и делали всё, что бы понравилось начальству. Но, власть — переменилась, а ужасающая объективная реальность — осталась… Из средства пропаганды — «Музей Обороны Ленинграда» превратился в издевательство…
— Уникальный случай…
— Вячеслав Андреевич, вы читали «экспозицию документов», заготовленных полковником Смирновым? Обратили внимание на «однобокость»? Нам — режет глаз. А ведь писалось — здесь! Просто — предназначалась для «внешнего использования». Так сказать, «версия для руководства» оставшегося на Большой земле… На беды и надежды нас грешных, с этой точки зрения — можно плюнуть и забыть.
— Не напоминайте, до сих пор противно…
— Почему же, противно?
— Художественно оформленное вранье, расчитанное на персонажей «совсем не в курсе».
— Во-о-от! Аналогичный случай. Экспозиция «Музея обороны Ленинграда» — создавалась людьми без «личного опыта войны», для воодушевления гражданских с «довоенной» психологией. Ура-ура! Мы побеждаем… Враг нас бомбил и обстреливал… защитники и мирные жители — героически гибли под вражеским огнем, но город — выстоял… А если что и было плохого — то во всем виноваты немцы!
— Начинаю догадываться… Про тотальный голодный мор — вовсе ничего не упоминалось?
— Именно! С войны вернулись те, кто видел, как выглядят города после штурма. Лично бывшие в Сталинграде 43-го, Варшаве 44-го и Берлине 45-го… Чистенький и целенький послевоенный Ленинград, безлюдный, но совершенно не разрушенный — должен был на них подействовать, как красная тряпка на быка… Даже последнему контуженному дураку — сразу понятно, что его нагло обманывают…
— Попадалось, что коренным ленинградцам, после демобилизации, было крайне трудно вернуться домой, — пробурчал Соколов, — Препятствия им чинились буквально на всех уровнях…
— Жданов — был кто угодно, но только не дурак… — ой, оно у меня само вырвалось.
Если бы каудильо был медведем — то он обязательно бы попытался тронуть филологиню когтистой лапой, как диковинную, в чем-то симпатичную, но опасную зверушку… Его манера наклонять в разные стороны голову, разглядывая подозрительное чудо природы (вроде пойманной «в расположении» ядовитой змеи) — именно такая. Звериная. Хорошо хоть, не рычит… Только шумно втянул носом воздух.
— Талант, значит… Переводим не только с иностранного на человеческий, но даже с нечеловеческого на русский…
— Между прочим… — с достоинством заявила Ленка, — тоже огромная проблема. За ХХ век — так никем толком и не решенная… Все знаменитые «послевоенные синдромы», хоть «корейские», хоть «афганские» — результат разрушения «верного образа мира», с раннего детства вбиваемого в нас государственной пропагандой. Чем эффективнее пропаганда, тем страшнее результаты «ломки образов», — тут она права, как вспомню собственных родителей и знакомых старше сорока, — От них с ума сходят. Или — совершают фатальные глупости. Если нам судьба законтачить с местными автохтонами — увидите! Некоторые, бывает и помирают, а ещё — самоубиваются… Как муравьи, отлученные от муравейника. Им, общаться с вольными «одиночными» муравьями — строго противопоказано медициной. «Няш» развеивается!
— Таки да! — ожил говорящий ящик, — Когда в конце 80-х годов всем якобы «пламенным строителям коммунизма», после долгого перерыва показали медный грош — в них такая жаба проснулась, что ой-ой! Стыдно было смотреть… — в динамике ухнуло, треснуло, заскрипело, — Леночка, разрешите нескромный вопрос — у вашей семьи есть еврейские корни?
Филологиня осветила пространство вокруг белозубой улыбкой и торжествующе вздернула к потолку кулак согнутой правой руки. Но, тут же оглянулась вправо-влево, приложив палец к губам…
— Не обидитесь?
— Как ви можете такое говорить!
— Нет.
— Зачем нахально обманываете старого опытного одессита? Слышно домашнее обучение.
— У нашей семьи — обширные знакомства. Я языки вообще легко схватываю…
— Прямо не знаю, Леночка, что и подумать, — озадачился селектор, — Но, если вас сюда подослало ФСБ — осталось только застрелиться… Для простоты.
— Госбезопасность меня тоже проверяла. Если вам станет легче — признали «своей»…
— Это как?
— Сюда — большой конкурс был. На способность в реальном времени моделировать чужое восприятие мира — проверяли без всякого блата. Или — отвечаешь на вопрос, или — пролет. А вопрос — один… Меня спросили — как сотрудники НКВД в 1941–1942 годах, в своем кругу, называли Ленинград? Такого — нигде не прочитать! А я сходу угадала…
— И как же?
— Клондайк…
— Никакой логической связи… — пробормотал под нос внимательно прислушивающийся Соколов, — Или я совсем не знаю жизни… Надо же — «Клондайк»… Это был такой оперативный жаргон?
— Это, там и тогда — такая совокупность ассоциаций. Для чужого человека — дикая. Тут вы правы. Говорю же, на собеседовании в ФСБ — я проканала за «свою»…
— Этому где-то учат?
— Говорят, природная способность… Могу охмурить любого. Но, надо практиковаться.
— Полезное умение. Завидую… Наверное, надо знать и какой-то секрет? –
— Голый «дедуктивный метод», как у Шерлока Холмса. А ещё — книжки читать. Честно!
— Хоть намекните… Вдруг пригодится?
— Для мужиков работавших в НКВД конца 30-х годов, ну, после «бериевского призыва» — типичен «взгляд на мир с высоты пулеметной вышки». Учтите, что романтика «золотой лихорадки» тем поколениям так же хорошо знакома, как вам — «космическая романтика 60-х годов». Джек Лондон, с его рассказами… Фильм про золотоискателей, с Чарли Чаплином… Там огромная куча «культурных мемов», сегодня прочно забытых.
— Всё равно логика не складывается. Какой ещё, к черту, «Клондайк»?! В блокадном Ленинграде — люди с голоду гибли!
— На настоящем Клондайке — тоже, — каудильо осекся, — За все — платили золотом. В десятки раз дороже обычного. А если у кого золота не было — они подыхали… или — с голоду, жрали собственные ботинки… — Ленка позволила себе гадкую улыбочку, — А так — всё верно, почти никакой связи. Даже если сравнивать совокупный «выхлоп по металлу». За весь ХХ век, на всех месторождениях Клондайка добыли от силы 390 тонн золота. На фоне «Золота Блокады» — копейки… Там ведь не только золотом, там много чем торговали… Столовым серебром, «камушками», картинами, документами… Бывало, что шкаф антикварной литературы — меняли на мешочек пшена. Наверное, для бравых чекистов, стабильно получающих свой «усиленный паек» — вся эта предсмертная суета выглядела забавно…
Говорящий ящик возмущенно зашипел… Соколов обиженно насупился… Что-то почуяли.
— Леночка! — первым подал голос завхоз, — Мы вас очень уважаем, только не делайте из нас идиотов… От вашей истории за версту несет либо «домашней заготовкой», либо — «подставой».
— Это — «версия лайт», — не смутилась филологиня, — А «версия хард» — противная…
— Потерплю… — забко поежился каудильо, — Пока, я не знаю, как к вам относиться.
— Перед Львом Абрамовичем — заранее не извиняюсь! Он сам нарвался… — фыркнула Ленка в сторону селектора, — Ясен пень, настоящий довоенный идиш — можно услышать только в записи. На языковых курсах, с 1992 года, сплошной иврит. Тут вы меня раскусили. А насчет «подставы» — зря. Здесь — не моя подстава. Так звезды на небе встали… Никогда не угадаешь, что и когда пригодится.
— Приходилось работать в звуковых архивах ФСБ? — попытался угадать говорящий ящик.
— В прошлом году, чуть было не выскочила замуж за одного еврейского недоолигарха, — парировала Ленка, — Вам не понять! Симпотный мальчик, мелированный шатен, двойное гражданство…
— Отчего же…
— Шикарно ухаживал… — не слушая, бурчала филологиня, — Кто-то из знакомых навел. Доброхоты, блин… «Ах-ах, Леночка такая завидная невеста, ей нужно подобрать достойную партию…» К своим — таскал… В гости напросился… К деду, ага… Комплименты сочинял, прям заслушаешься, — она возвела глаза к потолку, — «У такой красивой девушки — обязательно должны быть еврейские корни!» Дед, как услышал — чуть не утонул в чашке кофе. Бабку — девчонкой вытащили из Ленинграда летом 1942 года. Довезли до Тихорецка… Аккурат за два часа до того, как с другой стороны в город вошли немцы. Все потеряла, вырвалась чудом, на открытой платформе с семьями энкаведэшников. Эшелон с эвакуированными — «менты» отцепили и бросили… Но бабку — вывезли. Ни документов, ни одежды, ни денег… Э-э-э! Долго рассказывать! Если бы не догадалась окликнуть уезжающих на идиш — её бы тоже на путях оставили. А так, взяли… Подумали — «своя». Даже помогли с документом, удостоверяющим личность… Короче, языки знать полезно.
— На самом деле — не? — деловито уточнил селектор.
— Разумеется… Это — вообще неважно. Важно, что в личном деле деда — она записана еврейкой. Согласно той самой «временной справке». Хотя, по паспорту и везде — она русская. Где-то в «базах» — факт упоминается. За что периодически страдаю.
— Чем кончилось?
— Дед — вред! Сразу просек, кто, что, куда и откуда… Но, виду не показал — и дал совет. Поискать эти самые «еврейские корни». Мне! Пользуясь, так сказать, моментом и протекцией… А тот — и рад случаю продемонстрировать свой вес в «культурном обществе». У-у-у-у! Я с самой Аллой Гербер, на дне 15-ти летия открытия фонда «Холокост» — за одним столом сидела! Допуск в архивы — как с куста. Заодно — познакомилась с виднейшими «исследователями», точнее «грантополучателями» по теме Холокоста в блокадном Ленинграде… Один Владимир Цыпин чего стоит! Я же не за деньги, вовсе бесплатно им помогать вызвалась! Все только радовались…
— Какой ещё Холокост в Блокаду? — подозрительно заскрипел говорящий ящик, — Вы же сами в него не верите… В свете сказанного-то…
— Обыкновенный! Коммерческий… Главное, что в него верят богатенькие иностранные спонсоры! «Блокада Ленинграда» — всемирно известный «бренд». На всестороннее исследование тематики Холокоста во время Блокады — щедро выделяют не смешные деньги. И эти средства — надо осваивать… Здесь и сейчас. А было оно или не было — дело десятое.
— Какая связь? — недовольно заворчал каудильо…
— Мне подвернулась уникальная возможность, — медленно, словно сама вслушиваясь в собственные слова, проговорила Ленка, — послушать личные разговоры «абсолютно заняшенных» людей. В Ленинграде, ещё перед войной, была создана самая совершенная в мире система «звукового контроля». Во время Блокады — все официально отключенные от сети частные телефоны — работали подслушивающими устройствами. Государственные, кстати, тоже. А вместо живых стенографисток, широко использовалась техника местного производства. Не надо думать о наших предках плохо. Даже паршивый «шоринофон» (по сути электрический фонограф, корябающий резцом бракованную кинопленку) — обеспечивал восемь-десять часов (!) непрерывной звукозаписи… Хотя немецкие магнитофоны — писали чище. Вы знаете, как дико, спустя полвека, слушать разговоры людей, грабящих квартиры умерших от голода, ломающих стены в поисках тайников, рвущих у трупов золотые зубы и при этом искренне думающих (обсуждающих вслух!), что раз они устроились служить в НКВД — им теперь абсолютно всё позволено?
— Наверное, основания так думать у них имелись, — первым просек фишку завхоз, — Разговоры-то, в основном, на идиш?
— Ага… — филологиня машинально поправила прическу, — Эти… из фонда «Холокост» — надеялись, что раз энкаведэшники в 41-м обсуждали бытовые подробности Блокады, то из записей их разговоров сегодня удастся «сделать реальные деньги». Фамилии, адреса, любые значимые детали жизни прифронтового города… если пропустить «черновой материал» через компьютеры… О! А они — тупо делили «хабар»… И не думали, что их болтовню подслушивает собственное начальство… Вы знаете, — Ленка замялась, — оказывается, золото в руках действительно обладает «свойством»… Мозги «золотой фактор» отключает совершенно. А люди — тупо звереют… Точнее — свинеют… Личная выгода (или её иллюзия) — буквально вырубает совесть.
— Не понравился эффект… — с деланным участием констатировал говорящий ящик.
— Угу… — по детски шмыгнула носом филологиня, — Если это цена за «честь принадлежать к древнему и мудрому народу» — то не пошел бы он в жопу… со всей своей «мудростью», и с такой же «древностью»…
Селектор многозначительно хмыкнул. Судя по контексту — какие-то личные разборки.
— Леночка, — осторожно начал завхоз вкрадчиво-задушевным голосом, — За подставу, с золотым самородком, перед вами уже извинились?
— Да ладно… — фыркнула в ответ филологиня, — Некоторым, — не меня ли она имеет в виду? — пришлось хуже… Понятно, что пол или национальность, в подобных вопросах, роли не играют.
— Тогда встречный вопрос — на каком языке болтают между собой в быту современные русские менты? По специальности — вы знать обязаны.
— Они по фене ботают! — хихикнула Ленка, — Служба «режиму воров» как бы намекает…
— Хотя — вовсе не уголовники. Вы действительно думаете, что низовые оперативники в ленинградском НКВД начала 40-х годов, все поголовно — евреи? Зуб даю — большинство из них русские!
— Так ведь на звукозаписях — сплошной идиш! А, вы в том смысле, идиш, в 30-40-х, для милиции обоих столиц — «оперативный жаргон»? Пожалуй…
— Жадность — категория интернациональная. Как фактор сплочения коллектива — тоже. Моральная поддержка начальства, плюс «крышевание» соучастников гадостей, выполняемых «по приказу» — важны чрезвычайно, но личная выгода — строго обязательна. Без неё — даже коррупция не развивается.
— Интересно, — Ленка задумчиво прикусила губу, — Ради возможности наслаждаться властью и подержать в руках золотишко, за которое (по умолчанию) никому не придется отчитываться, довоенные русские менты — поголовно выучили идиш? Там же работала система материального поощрения?
— А так же латыши, китайцы, кавказцы, среднеазиаты и примкнувшие к ним немцы… У золота, как вы изволили признать, имеется «свойство». Народишко любой нации — от него дуреет…
— Галина, — буквально простонал каудильо, — они о чем болтают?
— О владельцах «золотых сертификатов», естественно… — экий у нас предводитель недогадливый, — Если помните, Смирнов вломился к Радеку не один, а с толпой автоматчиков. Полного их списка я не видела, но все физиономии — лично мне знакомые… Лев Абрамович — совершенно прав.
Тут надо сделать небольшое лирическое отступление. Ажиотаж по поводу инопланетных артефактов, там и сям обнаруживаемых на подведомственной территории — породил острое соперничество между донельзя счастливыми (но крайне немногочисленными) «удачливыми кладоискателями» и основной массой «неудачников» (впрочем, тоже натащивших массу всякого и часто — крайне любопытного). Особо обострила конфликт моя идея — выдавать лицам, подобравшим явные образцы «предметов невыясненного назначения» (наверняка как-то связанных с «аномалией»), официальные свидетельства о данном факте. Всё «по-взрослому», кстати… Глянцевый лист бумаги, с фото «предмета» и краткие сведения о месте-обстоятельствах его обнаружения. Ну и паспортные данные «первооткрывателя»… подписи и печати… плюс выражение персональной благодарности научного руководства экспедиции. Помню, как Радек, на которого нежданно-негаданно вдруг посыпался неиссякаемый поток «хабара» — только довольно щурился, подписывая бумажки и под фотовспышками пожимая руки отличившимся. «Форма» документа, если честно — самопально-произвольная. Примерно, как при обнаружении археологического клада. Нам (ученым) — оно ничего не стоит, а солдатикам — приятно. Стимул! Благо, что священная «секретность» — вполне себе соблюдается. Никаких там «координат» или другой точной привязки к времени и географии «сертификат» не содержит. Вообще! Его можно смело повесить дома, на стенку, в рамочке… и гордиться… На этот счет у Володи состоялся острый разговор с кем-то «на самом верху» и нужное «решение» — прошло по инстанциям. Под твердое обещание передачи «уважаемым людям» научно-малоценной части «хабара», типа сувенирами. М-м-да… Коллекционеры — это невидимая, но страшная сила. Буквально термоядерная…
Зная озорную натуру Володи было логично ожидать очередной «многоходовки». И она не замедлила. В составе «шефской помощи» (читай, старого ненужного барахла) с «Оленегорского горняка» нам подарили больше двух десятков разномастных миноискателей. Некоторые из них помнили Брежнева, а один — даже Хрущева. Антиквариат, он везде скорее «хлам», чем «имущество». Но, в условиях изобилия кадров с высшим электротехническим образованием, довольно скоро всё это «добро» сначала понемногу ожило, а потом — приобрело уверенную работоспособность. После чего, вдруг, возник «план сплочения коллектива». Ну, так свою затею представил Соколову сам Володя… Ведь плохо, когда «большинство» завидует «меньшинству»? Идеальный вариант, если именные «сетификаты о ценных находках» получат все желающие. Ещё лучше — все «низовые» участники экспедиции… Не один ли черт, что это за находки? Лишь бы ценные. Последний момент дошел до начальства с трудом и далеко не сразу. Но, капля камень точит…
В восемнадцати километрах от нашей Базы (в ХIХ-XXI веках поселок Листвянка), более ста лет (с 1842 по 1968 годы) действовал золотой прииск… Точнее — множество мелких старательских артелей и несколько механизированных драг, по долинам рек и ручьев вдоль западного побережья озер Большие Коты и Малые Коты, частично захватывающих и бассейны рек Большая Сенная и Малая Сенная. За период активной добычи (в наше время золото, для развлечения, продолжают пытаться мыть туристы) до революции — было (по разным данным) извлечено из россыпей от 160 до 184 килограммов металла и ещё примерно 257 килограммов — добыли там же в советское время. Исходный объем золотых запасов прииска Большие Коты — наши геологи прикидочно оценили в пять тонн. По их словам, отечественное начальство узнало о золоте не раньше, чем были выбраны в ручьях все мало-мальски крупные самородки и начерно промыты основные россыпи. В текущем XVII веке — всё это богатство пока лежит нетронутым. Туземцы — ценят золото в пять раз дешевле серебра. Просто потому, что серебрянные самородки блестят ярче, а встречаются в пять раз реже, чем золотые. Разворачивать полноценную золотодобычу — у нас ресурсов нет. Зато прочесывание цепочками добровольцев с миноискателями каменистых берегов ручьев, наиболее богатых золотыми «знаками» — отличная тренировка для личного состава. И совсем неплохие деньги… Всякий кусок металла, здесь и сейчас, без балды, «ценная находка». По фиг, какой именно категории. Наконечник стрелы, золотой самородок или технический мусор — в равной степени стоят «сертификата».
Фокус в том, что если настоящий «инопланетный артефакт» — предмет для науки крайне дорогой, но «рыночной цены» не имеет, то любой кусок золота — штуковина легко «капитализируемая». Текущий курс Au, на мировых биржах осенью 2008 года — где-то под 1200 $ USA за «тройнскую унцию» или примерно 1200 родных «деревянных» рублей за метрический грамм металлического веса. Вообразили?
С юридической точки зрения (прошлой осенью, вопрос стал предметов жарких споров), любая находка за гранью «аномалии» — не может считаться собственно «находкой», поскольку никак не определен юридической статус захваченной нами территории. «Хоть похоже на Россию, только всё же не Россия…» Отсюда следует, что «теоретически» — можно смело распихивать по карманам всё, что на глаза попалось. Однако, «практически» — частным лицам допустимо присваивать только предметы никак не затрагивающие интересы государства и выполнение «служебных обязанностей». А мы все — подписали контракты и считаемся государственными служащими, выполняющими «спецзадание». Естественно, любимое начальство искренне считает, что ему принадлежит всё окружающее… Без балды, абсолютно всё! Таким образом, каждый поднятый с береговой гальки золотой самородок — одновременно един в трех лицах.
1. Это «находка», сделанная сугубо по личной инициаиве и во «внеслужебное» время.
2. Это артефакт, обнаруженный лицом выполняющим особые государственные обязанности.
3. Это старый добрый «клад», причем — добытый на абсолютно «ничейной» территории.
Статья 227 Гражданского Кодекса РФ гласит, что лицо нашедшее особо ценный предмет — обязано заявить о находке в органы власти и таким образом продемонстрировать свою лояльность. Но, статья 228 того же ГК РФ — предоставляет право собственности на находку обнаружившему её человеку, если в течении шести месяцев не удастся обнаружить «законного» владельца вещи. В случае бесхозного золотого самородка, десятки тысяч лет валявшегося в дикой тайге, на поверхности другой планеты — искать такового можно можно до морковкиного заговения… А статья 233 ГК РФ — объявляет особенно ценные предметы, представляющие научный или культурный интерес — «кладом» (читай, собственностью государства). В качестве компенсации — нашедшему и владельцу участка земли, где обнаружен клад, на пару, в равных долях — выплачивается 50 % рыночной стоимости находки. Короче, по действующим в РФ законам, за каждый грамм золотого самородка из окрестностей Больших Котов — его обладателю должна быть выплачена не то половина, не то полная «рыночная стоимость» содержащегося в нем драгметалла.
Дополнительный элемент интриги — заниматься систематическими поисками золота, даже в личное время, безусловно «служебное преступление». Не за тем нас сюда посылали… Таким образом, поголовное обнаружение у срочной службы и примкнувших к ним лиц «свободных профессий» (научников, хоз и технического персонала, «космонавтов» и «командированных») байкальского золотишка — признак, что экспедиция морально разложилась, а руководство утеряло контроль над личным составом. Нехорошо! Володя изменил бы себе, взявшись запутывать событийный ряд меньшей сложности. И он с ним совладал!
Накануне внезапного закрытия «дыры» программа «Сувениры в обмен на деньги» — была всесторонне организована, а её участники — надлежащим образом мотивированы. Зачем всё это Володе понадобилось — не представляю даже сейчас. Там просматривается с полдесятка «вложенных планов»… План «А» — выглядел логично и не вызвал возражений даже у щепетильного в вопросах «научной этики» профессора Радека. Совершенно очевидно, что если не сдать неистово жаждущим сувениров начальникам годные в этом качестве «артефакты» — те нажмут на доступные им рычаги… и ничего противопоставить не удастся. Ценные находки «планетарного значения» — расползутся по частным коллекциям. Логика — тут бессильна, зато печальных примеров «утечки экспонатов» — масса. Спросите любого практикующего археолога… Метод борьбы с данным явлением — достаточно прост. Ещё на этапе «черновой обработки материалов» находки разделяют на три кучки. «Особо ценные образцы», «часто встречающиеся» и «не представляющие научного интереса». Первыми — пополняют музеи и «закрытые фонды». Вторые — возят по миру, дарят и обмениваются. Последние — предназначены в жертву любителям экзотики и часто просто распродаются. А если предметов «последней категории» маловато — их просто фабрикуют. Так, вокруг эпичных развалин греческого Парфенона, каждый год, рассыпают десятки грузовиков мраморных обломков (из ближайших каменоломен). В противном случае, туристы начнут отколупывать «кусочки на память» от настоящих памятников… «Дыра» нужными по качеству находками «третьего сорта» не изобилует, но кто сказал, что проблема безнадежна? В считанные дни, на территории закрытого от чужих глаз склада боеприпасов, с помощью микроволновки (честно спертой у «штабных»), нескольких корундовых тиглей (подарили химики), небольшого гидравлического пресса и ножниц по металлу (привет от «механического участка») образовался «филиальчик Малой Арнаутской», где по авторитетному мнению Остапа Бендера — издавна производилась и производится вся отечественная контрабанда.
Крупные золотые самородки, достойные красоваться на фото к «сертификату», в своем натуральном виде — попадаются редко. Основной улов «труженников миноискателя» — золотая мелочь… Обидно не? Хотя суммарный вес «золотинок», после каждой вылазки к Большим Котам, достигал десятков грамм «на рыло». Таким образом — сырья хватало. А дальше — дело техники… Руководствуясь заветами ювелира Рухумовского, создателя скандально знаменитой «Короны Стайтоферна», на фабрикацию наших будущих «артефактов» шел безупречно качественный «местный материал». Любая экспертиза — подтвердит происхождение золота по микропримесям, характерным для самородков, добытых в Южном Прибайкалье… Тускло-желтое металлическое крошево, засыпанное в корундовый тигель — микроволновка превращала в яркую лужицу жидкого золота. А та, после остывания, между полированными плитами пресса становилась бесформенной блестящей кляксой… Зубилом, ножницами, просечками, камнями и зубами (!) — заготовке придавалась умеренной вычурности форма (в стиле «тунгуский примитивизм»). Отделенные от основного куска металла кусочки укладывались на него сверху и будущий артефакт снова отправлялся под пресс, где приобретал стандартную для всех «сувениров» толщину два миллиметра. Золото не окисляется и под давлением прекрасно слипается в монолит. Полученный «артефакт», точно совпадающий по весу с теми золотыми самородками, что принес «искатель» — выдавался ему для официального оформления «находки».
Скромно добавлю, что принимала в этой уголовщине самое деятельное участие. Своими руками принимала (под расписку) золотосодержащее «сырье»… Своими руками (в резиновых перчатках, после мойки в обезжиривающем растворе) выдавала «сдатчикам» обратно готовые золотые «артефакты»… Своими руками выписывала заключение химической экспертизы (ну, отличные у меня в модуле приборы) о содержании в объекте драгметаллов и примесей. Расписочка о сдаче золотого песка уничтожалась прямо на глазах заинтересованных сторон. Свидетелей — нет. И всё шито крыто… Володя не любил умножать сущности. «Законность», во всех смыслах, если его и интересовала, то не более, чем инструмент для достижения собственных целей. И что особенно любопытно, похоже — все соучастники «процесса» хранят молчание. Даже Ленка — не в курсе (хотя Кротов — полностью и во всех подробностях). Помнится, он даже обрушил взрывом склон, под которым содержание «золотых знаков» оказалось особенно высоким. А что такого? Научный эксперимент. Вот про те самородки филологиня знает. А про всё остальное — не.
Официальная «легенда», многократно подтвержденная настоящими «артефактами» гласит, что в окрестностях «аномалии» (кстати, довольно подвижной в прошлом, как показывает геология точки её последнего местонахождения, буквально «проеденной» ветровой эррозией до скального грунта) — с незапамятных времен и по наши дни, для тунгусов — расположено «обиталище духов». А духам приносят подарки. Камушки, яркие тряпочки (невероятная ценность по меркам таежных народов, как оказалось) и всякие «блестяшки». В том числе — золотые самородки и кустарные поделки из самородного золота. Всё наукообразно. Никаких самовольных работ по добыче золотишка — не было. Только плановые тренировки с миноискателями (по заявкам геологов) и случайные находки «по месту прохождения службы». Точка…
К моменту закрытия «аномалии», по самым скромным подсчетам, в новодельные «золотые бляхи» оказалось переработано не менее пуда самородного золота… Это — не считая особенно крупных самородков, которые несли не мне, а сразу Радеку… Это — не считая «сувенирного фонда», наверняка осевшего по карманам «золотоискателей». Зачем понадобились «в товарном количестве» плоские золотые пластины (официально не учтенные ни в одном документе с «Большой Земли») — Володя объяснил мне в последнюю ночь. Просто показал надетый под комбинезон кожаный пояс с кармашками. Не за мною одной он возвращался, однако… Один из вариантов его «плана», предполагавший прорыв в Европу, требовал обладания «звонкой монетой». Золото — оно везде золото… Этот пояс с него сняли, когда раздевали у могилы. По описи изъятого (как жене «по паспорту» — выдали копию) — ровно пять килограммов. А то я сама не знала. Кстати, на мой вопрос (в ночном лесу, напоследок, мы удивительно о многом успели поговорить) «почему так мало?» — Володя только хмыкнул. Оказывается, в их «системе» — каждый точно знает вес груза, с которым уверенно проплывает стандартную дистанцию… Какой смысл брать больше?
Если вспомнить, что на все его документы и содержимое сейфов в «штабном модуле» на следующий же день после заварухи со стрельбой наложил руку Смирнов (там военная и государственная тайна) — ситуация проясняется… Ай да «заместитель начальника по обороне»…
— Каких ещё «золотых сертефикатов»? — довольно искренне удивился каудильо, — Разве их все не уничтожили, по ходу заварухи, ещё в сентябре?
— Кто уничтожил?! — в унисон откликнулись Ленка с селектором, а Соколов беспомощно оглянулся на меня… Наверное, противно раз за разом узнавать, как тебя умышленно водили за нос.
— Ну, это… Он же уходя… — как правильно называть Володю при близком общении со мною, каудильо ещё твердо для себя не решил.
— Когда мы уходили — «сертификаты» были на месте, в сейфе, — если я что-то и знаю, то уж это наверняка. В любом случае — у меня сохранились электронные копии «сканов». Конечно, они не вполне полноценные документы, однако, «на безрыбье»…
— Много поди золотишка на полковнике-то нашли? — первым догадался говорящий ящик.
— Двадцать один с половиной килограмм… — рассеянно ответил каудильо, — В жилете.
— Силен, бродяга! Считай — миллион «баксов». И без всякого отчета, как с куста…
— Так он же не собирался своими ногами по лесам-полям-оврагам бегать, хотел сразу в «дыру» юркнуть. Золотишко на себе, планшетка с документами в руках. И, с концами… — разъяснила филологиня, — Пока брошенная в заслоне «массовка» (уже раскатавшая губы на обналичивание «золотых сертификатов») самоотверженно прикрывает бегство отца-командира огнем… Кому вершки, кому корешки.
Быстро соображает! Вообще, я поражаюсь живости ума отечественного молодняка. На их фоне, иногда — чувствуешь себя древней старухой. Не удивительно, что Соколова поразил футурошок…
— Смирнов, по-вашему… — ощетинил усы каудильо, — конченый упырь? Хуже Жданова?!
— Вячеслав Андреевич! — попробую разрядить обстановку, — Ну, не придирайтесь вы к лицу, специально отобранному для административной работы. Организационно всё предусмотрено на ять. Включая искреннюю (!) лояльность «материально замотивированного» личного состава. Несколько сотен тысяч рублей, для рядового срочника — очень большие деньги. Вполне достаточные, что бы убить… А заранее предупредить, что убьют его самого — никто и не собирался… Высокие государственные цели!
— Как уже было в Блокаду… — Соколов наконец-то сложил два и два.
— Именно! — влезла Ленка, — «Материально стимулированные золотом» сотрудники НКВД в блокадном Ленинграде — не только квартиры умерших грабили. Они — и просто грабили. И убивали… Ещё летом 1941-го года, когда положение на фронте стало особенно угрожающим, из ментов формировали группы «нелегалов», заранее перешедших на «подпольный» образ жизни, по «документам прикрытия». Первоначальный план был расчитан на создание «террор-групп» в тылу врага, изображающих из себя обычных уголовников. Когда стало ясно, что брать город немцы не собираются — эти же самые «группы» использовали для зачистки города от «нелояльных» уголовников и создания «контролируемого черного рынка». Настоящих профессиональных преступников — практически выбили… Но, свято место пусто не бывает. Почти треть записей «прослушки», в звуковом архиве ленинградского НКВД военных времен (примерно с октября 41-го года) — это фонограммы налетов фальшивых «бандитов» на квартиры наиболее активных деятелей местной «еврейской мафии»… и самых зажиточных спекулянтов продовольствием…
— С чего вы взяли? — верить в неприятные факты противно…
— Звукозаписи — разного времени, а голоса, так сказать, «уголовников» — одни и те же. Из месяца в месяц… «Оборотней» — никто не ловил! Их наоборот — информировали и наводили…
— Вячеслав Андреевич, обратите внимание — вы зря ругаете Жданова… Он ведь ничего не пустил на самотек. В блокадном Ленинграде зверски давили любую (!) коллективную деятельность не подконтрольную государству. Фальшивые «бандиты» (с удостоверениями НКВД) — там были важной частью сложившейся «системы власти».
— Сами же говорите, что в «дыру» послали «отборных срочников», лучших из лучших, — пробурчал каудильо, — А они, получается, продались при первой возможности… Даже не за деньги, за одно обещание денег… на другой стороне «дыры»… Это даже не журавль в небе, а спутник на орбите.
— Они золото в собственных руках подержали… — нахмурилась Ленка, — Они поверили! Чекисты, которых посреди Блокады отправили изображать из себя «воров в подполье», наверное — тоже были «лучшие» и даже «отборные»… Потом вошли в роль. Потом новая жизнь им начала нравиться… Вы не представляете, какое там кубло сложилось! Все под «крышей» той или иной спецслужбы, все друг на друга завязаны и концов — не сыскать. Полагаю, никто из «подпольщиков» не думал, что после войны их просто перестреляют, как отработавший свою функцию и морально разложившийся «материал». Золото в руках (как «личный приработок»), плюс доверие начальству — вместе западня. Парадокс психологии…
— Получается, Смирнов приготовился спровоцировать возле «мавзолея» кровавую баню…
— Не так! — заскрипел селектор, — Получается, что оставив «в расположении» почти весь золотой запас (надо бы произвести полную инвентаризацию), один наш бывший товарищ — смастерил этакую «социологическую бомбу». Полковник, как тут уже говорилось, в ней, от силы — самоликвидатор.
— Логично, — подхватила мысль филологиня, — чем меньше шансы на выживание большей части экспедиции, тем выше вероятность открытия «аномалии». Пускай и эпизодического… На «нашей» стороне от этого золота — никакой пользы. Однако, в качестве соблазна и средства давления работает.
— Так ведь не получилось? — облегченно выдохнул каудильо, — Солдатики не поддались?
— Экспромты надо готовить тщательнее… — утешил его говорящий ящик, — В следующий раз — полковник организует операцию лучше. «Хоть тушкой, хоть чучелом» он желает отсюда выскочить.
— Реорганизация режима питания личного состава — для него просто очередной вариант?
— Зря усмехаетесь… — ох, пора показать начальству следующую бумажку, — Вариантов косвенного управления поведением людей с помощью правильно составленного рациона питания, известно великое множество. Это довольно старый, медленный, но практически безотказный метод порабощения…
Глава 49
Такое наблюдается редко. Ленку — передернуло… Не так — перекосило. Всю красоту — как корова языком слизала. Стала страшная, как Снежная Королева из старого мультфильма. Глазищи на пол-лица, а в них — плещется смерть. Подозреваю, там что-то глубоко личное…
— Вам нехорошо? — хором обеспокоились я и каудильо с селектором. У завхоза — слух!
— Про «Золото Блокады» тут кто-нибудь что-нибудь слышал? — ого-го-го! Мне пришлось кивнуть… — Тогда, ладно… — непредсказуемо смилостивилась филологиня, — Я сначала тоже послушаю.
— Без истории про «Золото Блокады» картина действительно не полная.
— Договаривайте…
— В биологии есть понятие — «истощение кормовой базы». Например — волки съели всех зайцев в лесу… Или — крысы сожрали все зерно в трюме корабля… Или все кокосовые орехи на необитаемом острове… Что происходит потом?
— Начинается пожирание хищниками друг друга…
— В случае Блокады Ленинграда — вышло примерно так же. К концу 1943 года — грабить и обманывать — там стало некого… или смертельно опасно… Настал момент «прятать концы в воду». Как выводят «крысиного волка» — знаете?
— Выбирают самую сильную и беспощадную. Ставят её в положение, когда выжить можно только пожирая «своих». И выпускают обратно. Пока «сородичи» спохватятся, да распознают подмену…
— Ви таки назовете нам конкретное лицо? — заинтересовался говорящий ящик.
— Жданов, естественно! Он — единственный из руководителей блокадного Ленинграда не расстрелянный по «Ленинградскому делу»… Хотя — «полностью в курсе» и непосредственный соучастник.
— И как данный феномен объясняет современная наука?
— Товарищ Сталин никогда ничего не забывал. Но проштрафившимся — обычно давал шанс искупить вину. Есть мнение, что от «второго человека в партии» — вождь потребовал «быстро и любым способом» прибрать за собой блокадное дерьмо. По возможности, «идеологически мотивированно»… ну, и разумеется — с максимальной пользой для народного хозяйства. Жданов доверие вождя оправдал.
— Что вы называете дерьмом? — обеспокоился селектор.
— «Золото Блокады», например, — внезапно бросила Ленка, — Оно же пополам с кровью.
Вот сама бы и объясняла, раз такая прошаренная. Нет, замолчала… Опять — всё мне.
— Я уже говорила, что опыт Блокады — генеральная репетиция краха нашей современной цивилизации? Наглядный, но холерно неудобный идеологически и не подлежащий оглашению. Все знают, что творилось в Новом Орлеане, когда откуда сбежала власть… Погромы, эпидемии заразных болезней, банды негров-людоедов… А нашим дедам удалось увидеть, как выглядит аналогичная катастрофа «под полным контролем государства». Тоже мало радости… После снятия Блокады — настал «момент истины». В обезлюдевшем городе выжили исключительно (!) семьи военных, советских госслужащих, работников оборонных предприятий, хозяйственных и партийных начальников… Всего, примерно, 580 тысяч человек разной национальности. Из них — более 300 тысяч евреев! Далеко за 60 %. Для сравнения, численность евреев в СССР не превышала 2,5 %, а довоенная концентрация евреев в Ленинграде обычно держалась в пределах 6–7%… «Холокост» наоборот! Когда начали возвращаться домой фронтовики и эвакуированные — избежать погромов удалось чудом…
— Поясните…
— Война — обычно многим прочищает мозги. Дает обильный жизненный опыт и позволяет сравнивать идеологию с практикой. В мирное время такими возможностями обладает только руководство. Представьте себе шок, когда солдаты, несколько лет с оружием в руках защищавшие Родину, вернулись домой и вдруг собственными глазами увидели — что и кого они на самом деле защищали. Своя родня — в самой большой братской могиле мира, на Пискаревке… А в родном городе — «жидовское царство». «Все умерли», только евреи — размножились…
— Таки да? — недоверчиво протянул говорящий ящик…
— По довоенной переписи населения 1939 года — в Ленинграде постоянно проживало 200 тысяч евреев. После прорыва Блокады — их там оказалось, как минимум, в полтора раза больше. Сумели прописаться и легально осесть в осажденном городе примерно половина (!) из 400 тысяч «транзитных» лиц «богоизбранной» национальности, застрявших там осенью 1941 года… Остальные «богоизбранные» — более-менее благополучно эвакуировались в 1942 году, успешно пережив самую первую блокадную зиму.
— Так ведь ещё неизвестно, сколько наших погибло в Блокаду… — протянул селектор.
— Известно сколько. По архивным данным (Ленинград бомбили мало и почти вся учетная документация в синагогах сохранилась) — менее 40 тысяч евреев… Это — вместе с «иногородними» и солдатами, оборонявшими город! После войны, специальные люди посчитали в списках погибших фамилии, хоть немного похожие на еврейские и прибавили их к «списку потерь». Без таких приписок, статистика погибших и просто умерших в Блокаду евреев «первого сорта» (которых хоронили отдельно от «гоев»), получалась совсем смешная… менее полутора тысяч… Сравните с тремя миллионами реально погибшего от голода и холода интернационального «мирняка», приплюсуйте к ним потери на фронте, — повисла напряженная тишина, — Короче, если для «русско-советского» населения Ленинграда — «блокадная смертность» подпрыгнула в сотни раз, то у «коренной» еврейской диаспоры — она сохранилась почти «на уровне мирного времени». Как-то скрыть данный сногсшибательный факт — не удалось.
— Не совсем ответ, просто личная статистика, — проворчал говорящий ящик, — Из всех знакомых мне лично евреев, оказавшихся в блокированном Ленинграде и выживших, рецепт выживания был один и тот же. Любым способом, как можно быстрее, хоть припиской возраста, хоть добровольцем, если не призвали — на фронт. На флот, в десант, в разведку — куда только возможно. А там уже туда — где можно воевать… и воевать осмысленно. Вот такие и выжили. Кое-кто — и сейчас жив…
— Ничего личного… — сам же меня за язык тянул! — «Внутреннюю кухню» еврейской диаспоры — нам через семьдесят лет не понять, но факт — в войну ленинградских евреев разделили на несколько «сортов» и основные человеческие потери понес «низший» из них (воевавшие «иногородние»), в то время, как «высший» — если и пострадал, то «уже после того как» (и совершенно не от блокадных трудностей). Огромный процент евреев в руководящих партийно-хозяйственных органах раннего СССР — сыграл с ними в Ленинграде дурную шутку, тянущую на запланированную политическую провокацию…
— Вы договаривайте, договаривайте… — ворчливо отозвался завхоз, — Что за ночь?
— Я лучше статью-передовицу процитирую. Пропагандные перлы середины 40-х годов — это нечто…
«… воспитанных на идеях пролетарского интернационализма победителей фашизма — в обезлюдевшем после блокады Ленинграде встретили безымянные братские могилы родных и заселившая их дома сплоченная еврейская банда. Обвешанные золотом евреи-продавцы, кравшие у голодающих хлеб и торговавшие этим хлебом на «черном рынке». Благополучные евреи-врачи, делавшие вид, что «лечат» от дистрофии и на этом основании избежавшие призыва в действующую армию. Евреи-студенты, всю блокаду спокойно проучившиеся в институтах, прикрываясь «бронью», в то время, как их русские ровесники — гибли на фронтах. Евреи-управдомы, с окровавленными плоскогубцами в карманах шаставшие по вымершим квартирам в поисках золотых зубов. Евреи-артисты, развлекавшие эту публику, посреди пира во время чумы. Евреи-юристы, придававшие творящему вокруг ужасу видимость законности. Евреи-партийцы, сами подающие дурной пример злоупотребления властью и никак не мешающие злоупотреблениям окружающих…»
— Это откуда?
— Из послевоенных архивов городских партийных организаций. Вот с таким положением и предложили, в «добровольно-принудительном порядке», срочно разобраться товарищу Жданову…
— Ясно! — пресек болтовню Соколов, — И что со всем вами описанным сделал Жданов?
— Жданов — «солдат партии»! Он — выполнял приказы… Любые! Приказали не сдавать город на Неве — нате… Приказали «любой ценой предотвратить коммунистический мятеж» — извольте… Рекомендовали использовать «для грязной работы» некоторые этнические группы — выполнил. Правильнее спросить — что потом сделал Сталин? Главный из его фирменных трюков — «истребление одного своего врага другим своим врагом»…
— Я просил прямого ответа, — легко сказать, — Разрешаю цитировать, — о, это легче.
«… в сибирских деревнях, избы с тараканами чистят «вымораживанием». В отсутствии отопления — первыми остывают стены и печка с открытой дымовой трубой. Самой последней — середина комнат. Именно туда, постепенно выбираются из всех щелей и закоулков тараканы, образуя скопления на открытых и удобных для уборки месте. Обычно, по возвращении домой, хозяева сметают оцепеневших насекомых веником в железный совок и отправляют его содержимое в заново разожженную печную топку»
— Сурово!
— Война избавляет от предрассудков! В 1944-45 годах в Ленинград вернулись с фронта совершенно не те наивные энтузиасты, что добровольцами ушли воевать летом 1941-го. И они увидели — совершенно не то, что ожидали. В итоге — бомбануло очень больно…
— Вы про людей, или про тараканов?
— Сейчас поймете. Вот ещё цитата, из ленинградских разговоров начала 1945-го года:
«… Я на свою довоенную квартиру посмотреть ходил. Во всем нашем доме — ни одного знакомого лица. Но, жизнь кипит! Такое впечатление, что мы — ушли на войну, а здесь — расплодились эти… Словно тараканы… И сожрали всех нормальных людей. Эх, вот бы, всю сволочь — из огнемета!»
— Примета негласного запрета произносить на людях определенные слова?
— Угу… Советский Союз — государство прогрессивное. Националистическая риторика — в нем каралась. Приходилось выражаться «обидняками»… Характерный «культурный маркер» эпохи.
— Всё равно — будто чем-то совсем чужим повеяло…
— Так время было… — поежилась Ленка, — На слуху — новости о нацистских лагерях уничтожения, освобожденных нашими и союзниками… Первые крики о состоявшемся Холокосте… Первые подсчеты сгоревших в печах Konzentrationslager Auschwitz… Который по-польски — Освенцим. Споры сколько всего евреев погибло в Европе — четыре миллиона или — ближе к шести? Поначалу-то, сгоряча, кричали, что вообще — двенадцать… ну, как минимум — десять… Популярная в 40-х годах тема…
— И тем не менее… Как сравнивать несравнимое? Миллионы погибших ленинградцев и…
— Почему же, «несравнимое»? Соседка, эвакуированная маленькой девочкой, говорила так — «Запомните, дети! Все настоящие «блокадники» — лежат в земле. А выжили — только эти…» В послевоенном Ленинграде, контраст между едва засыпанными рвами Пискаревки и всем довольными рожами самозванных «жертв нацизма» — нестерпимо резал глаза.
Надо вам сказать, что в родных палестинах (это я про себя), тема «евреи в Блокаду» не актуальна. Давно дело было. И вот, многие, оказывается — помнят! И наши, и не наши, и вообще…
— Народ, я это вам рассказываю не пещерного антисемитизма ради, а понимания правды жизни для. Многие питают иллюзии, что с государством можно договориться. Что своих верных слуг оно не обижает. Что чем полезнее человек государству, тем вероятнее дождаться от него благодарности… На самом деле — государство к человеку даже не враждебно, а равнодушно. Примерно, как мы сами — к ногтям и волосам. Пока растут — ладно. Иногда — полезны. Но, стрижем и выбрасываем — без жалости.
— Без комментариев… — отозвался Лев Абрамович с другой стороны провода.
— Сила государства — в доверии к нему, но боже упаси играть с государством в любые азартные игры! Оруэлл правильно писал: при первой возможности оно «переобуется в прыжке» — и будет опять во всем право. А вчерашние баловни судьбы — пойдут под молотки. Разумеется, в стране, только что победившей фашизм — никаких преследований евреев не могло быть, по определению. Сильнее всех — в это верили члены еврейской диаспоры послевоенного Ленинграда. Опыт с официальным переименованием голодной смерти в «алиментарную дистрофию» почему-то казался им случайным «исключением из правил». Это странно. Будущим «безродным космополитам», при всей житейской опытности — словно отбило нюх…
— Напрасно иронизируете, молодые люди, — заскрипел селектор, — просто ни один из вас сроду не владел значительной собственностью. Она же, как золотая гиря на ногах… Не сбросить!
— Короче, в несколько приемов, довольно аккуратно и мотивировано с «идейной» точки зрения, товарищ Жданов воспользовался ленинградской «элитой» 40-х годов, как половой тряпкой. Все наиболее вопиющие блокадные безобразия приобрели конкретных виновников. Государство — оказалось не причем… Из ленинградских евреев, простите, из «безродных космополитов» — выбили все необходимые показания. А после подозрительно похожей на очередную провокацию смерти Жданова — к расстрельной стенке встала вся официальная верхушка блокадного Ленинграда, от Попкова с Кузнецовым, до ранее упомянутого Мошанского. Последнего — не спасло от ареста даже срочно выхлопотанное «депутатство» в Верховном Совете РСФСР. Разношерствная руководящая сошка помельче — скопом получила огромные сроки заключения. И сразу после смерти Жданова — начало набирать обороты «Дело врачей»…
— Как я понимаю, — торгашеским тоном осведомился селектор, — имел место профит?
— Считают, что качестве бонуса, из фигурантов, с родней и прихлебателями, по ходу серии процессов и собственно «Ленинградского дела» — удалось вытрясти около восьмисот тонн так называемого «блокадного золота». А ещё считают, что за это нигде не учтенное, буквально «добытое из воздуха» золото, остро необходимое в 40-х годах для финансирования советской ядерной программы, лично Жданов — удостоился погребения у кремлевской стены… В качестве демонстрации, что человек хоть и напорол жутких косяков, но так сказать, «делом искупил» свою вину перед партией и народом.
— Полтора миллиарда долларов в «золотом эквиваленте»… — мертвым голосом добавила филологиня, — «Золото Блокады», по курсу середины 40-х годов, тянет где-то на полторы тысячи тонн.
— Откуда дровишки? — моментально отреагировал говорящий ящик.
— От дедушки… — тем же мертвым голосом отозвалась Ленка, — Он это золото тратил.
— Молодые люди! — откровенно взорвался наконец Лев Абрамович, — Никогда не путайте слухи с информацией. Вы хоть представляете себе, что это такое, полтора миллиарда долларов золотом в середине ХХ века? Фантастически невозможная сумма, способная обрушить мировой платежный баланс!
— Я лично, представляю! — в прежнем стиле отчеканила внучка секретного академика, — Это — чуть больше золотого запаса России в 1914 году (тогда — крупнейшего в мире)… и в три раза больше золотого запаса современной нам Рашки Федерашки… Вы же в курсе, что на ядерную программу СССР — денег не считали? Теперь вы знаете, откуда в голодной и полуразрушенной стране взялись эти невероятные, никакими западными спецслужбами не принятые в расчет средства…
— Я о другом… — денежная тема нашего завхоза оставить равнодушным не могла, — В природе — закон сохранения материи действует абсолютно! Как такие запасы золота могли скопиться в послевоенном Ленинграде? Там же были голод, мор и отсутствие сообщения с «большой землей»…
— Там, — Ленка смягчила тон, — во время Блокады, «делались большие деньги». Только через много десятилетий, и только по косвенным признакам — мы отчасти можем представить, насколько они были большими… Жданов одновременно вел тройную игру.
— Поясните! — каркнул селектор.
— Тут нас просветили, что при «рыночной экономике», из пораженных голодом районов — продовольствие вывозится. Что логично — там отсутствует «платежеспособный спрос». Соответственно, при «тоталитаризме», в пораженные голодом районы — продовольствие завозится. Поскольку «моральные нормы» — важнее экономической выгоды… Но, возможен и ещё один вариант, когда пораженный голодом район — блокирован с моря и с суши. Подвоз или вывоз крупногабаритных материальных ценностей — уже физически невозможен. Можно говорить только о перераспределении наличных запасов продуктов внутри. Ну, вы меня поняли…
— Я теперь догадываюсь… — печально отозвался говорящий ящик, — В блокированном Ленинграде — застряли с семьями, по дороге в эвакуацию, десятки тысяч семей «номенклатурных работников» высшего и среднего звена. И все они, вдруг оказавшись без средств к существованию — напрягли свои связи. «Воздушный мост» — работал. Перебросить по нему достаточное количество продуктов питания — оказалось не реально. Вывезти буквально сотни тысяч недавних «хозяев жизни» — тоже… Поэтому самолеты, правдами и неправдами, фельдъегерской почтой, силами «доверенных людей» и просто нелегально — везли в умирающий город золото с валютой…
— В итоге, к «доильному аппарату имени товарища Жданова» — оказалась подключенными множество кланов «ответственных товарищей» из ещё не оккупированной немцами страны. Под предлогом экстренной помощи погибающим с голоду родственникам (подельникам, компаньонам, корешам) — им всем хорошенько вывернули карманы, — цинично завершила мысль Ленка, — Неофициально. Молчком. Не взирая на ранги и заслуги…
Когда наша филологиня хочет кого-то удивить, у неё обычно получается. Вот и в этот раз. То есть, рассказывать «коренной питерской» (это я) про «тайную механику» Блокады так, что нет слов ответить — это сильно. Хотя, если подумать — можно было и самой догадаться. Но, тем не менее.
— В голове не укладывается, — что-то предводитель побледнел… Не то устал, не то подрастерялся… от потока новых впечатлений, — То есть — такое вообще, ни в какие ворота….
— Что именно — «вообще»? — оскалилась Ленка, — Мотивы, методы, персоналии, выхлоп?
— Ну, что бы товарищ Сталин согласился мараться в таком дерьме… — начал Соколов.
— Случайно не напомните, кто есть товарищ Сталин по дореволюционной специальности?
— Это… Боевик… Налетчик… Грабитель банков… — совсем загрустил наш каудильо.
— Случайно не подскажете, как он сам изволил называть советскую «номенклатуру»?
— «Каста проклятая»… — оказывается, тоже знает.
— Как вы думаете, чего вождь ожидал от этой зажравшейся сволочи… в начале войны? Сто пудов — только не массового драпа на Восток, впереди собственного визга… И не попытки как-то тихонько пересидеть войну в безопасном столичном Ленинграде, под предлогом его блокады. Что немцы не собираются брать город штурмом, если даже толком бомбить и обстреливать его ленятся — опытным людям стало очевидно сразу…
— А разве так можно?
— В грозном 1918 году, добровольно-принудительный сбор средств «на оборону» иногда проводили незамысловато. В театре, перед собравшейся культурно отдохнуть «чистой публикой», вместо артистов труппы — на сцену выкатывали пулемет. И заводили будильник. А затем — собравшихся ставили перед выбором. Или, ровно через час, с них, как заложников, будет собрана кругленькая сумма. Или — сами понимаете… В грозном 1941 году — страной правили те же самые «большевики». На всех высших постах — так точно они. И? Совершенно естественно, что ощутив острый недостаток «звонкой монеты» — товарищ Сталин дерзкой рукой взял бесстыдно ожиревшеё «советское дворянство» за вымя… Как на эту тему высказывался дед — «Жданов, конечно, был феноменальной скотиной, но он не был вором». Оцените конечный эффект…
— Мне кажется, что это — не подлежащие сравнению понятия… — Сокоров беспомощно огляделся, — Галина!
— Если вы про торговлю государства с умирающими от голода едой за золото и валюту, то ничего нового в Блокаду изобретать не понадобилось. Опыт работы «Торгсина» в 1941 году — совсем свежий. И что особенно пикантно — совершенно легальный. Воспетый советской прессой… Напомнить?
— Вы о чем? — так, опять мне предстоит затыкать дыры в чужом образовании… Ох-х!
— В первой половине 30-х годов страну поразил валютный кризис. Для борьбы с острой нехваткой «звонкой монеты» шли на самые необычные меры. Яркий пример — «Торгсин» (существовавший с 18 июня 1930 по 1 февраля 1936 года). Точнее — «Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами на территории СССР». Довоенный предшественник сети валютных магазинов «Березка»… Особым указом Совета Народных Комиссаров с 1931 года (в нарушение всех норм советских законов) этой конторе дали право скупать у обычных граждан (!) драгоценные металлы (изделия, самоцветные камни и так далее) в любом виде, продавая в обмен остродефицитные товары (по завышенным ценам). От квартир или мебели, до импортных автомобилей и путевок на курорты. Причем, не предъявляя никаких документов о законном приобретении сдаваемых ценностей, просто «по факту обладания». Хоть трижды краденное…
— Читал…
— Мало кто помнит, что 80 % оборота «Торгсина» — простые продовольственные товары. Не модные тряпки, не заграничные грампластинки, а мука, крупы, сахар. Причем, более половины всей драгоценной выручки — получено в обмен на дешевую ржаную муку! Умирающие от голода несли последнее.
— Впервые слышу…
— За четыре года тотальной скупки драгметаллов в любом виде (от изделий, до песка с золотых приисков) — «Торгсин» сдал в госказну 224 тонны золота и около 2,5 тысяч тонн серебра…
— Для сравнения… — захрипел селектор, — За весь «довоенный» период промышленной золотодобычи (1932−1941 годы) — «зэковский» Дальстрой принес СССР почти 400 тонн чистого золота и ещё около 300 тонн дала в 1927−1935 годах работа «гражданских» артелей и одиночных «старателей».
— Впечатляет…
— Я и говорю, — влезла в разговор филологиня, — На словах — «номенклатурщики» были пламенными аскетами, но стоило (пользуясь военным временем) взять их за ноги и потрясти, словно Буратино — как золотишка высыпалось больше, чем остальная страна накопила за все предвоенные годы.
Сначала Соколов беспокойно завозился, скрипя диванчиком и сотрясая весь «модуль». Потом — уставился на Ленку так, будто только что увидел её в первый раз в жизни… И спросил:
— Елена, а вы — тут… вообще кто? Я имею в виду — от какой «конторы»?
— Я — от Академии наук! — филологиня гордо задрала к потолку точеный носик, — По конкурсу. Официально — журналистка. По резервному варианту — «контактер-полиглот». Честное слово!
— «Контактер» — это как? Или — что?
— У меня, с детства — способности к языкам. Плюс — фотографическая память. Плюс, — она критически покосилась на своё отражение в зеркале и поправила прическу, — внешность. Ну, и ещё коммуникабельность. Умею располагать к себе людей… Учили! А что такого?
— Предчувствие… — каудильо нервно дернул усом, — Слишком легко говорите о вещах, которые не щупали руками и не видели своими глазами. Какие-то «инопланетные» цепочки ассоциаций…
— Книжек много читала… И не только книжки. Говорят — это развивает… Особенно, когда об одном и том же — написано разными людьми… и на нескольких языках. Получается «объемно».
— Я — о достоверности… Сертификат с печатью — не обязателен, но почему вам надо доверять, а полковнику Смирнову — нет? У него — своя непротиворечивая версия. У вас — своя. Пат…
Взгляд, которым Ленка смерила довольно таки крупногабаритного и почти годящегося ей в отцы Соколова (по моим меркам) — оказался снисходительным, до оскорбительного… Словно на великовозрастного карапуза посмотрела. Нет, не так! Словно английская королева, на приглашенного к её столу Юрия Гагарина. Типа — конечно, парень, для всего мира — ты герой… Но, деревня-я-я…
— Вы кино смотрели? — странный вопрос, все его видели, — И кто из нас сидит сейчас под замком?
— А кто там, на экране, в пистолетное дуло заглядывал? — каудильо не потерпел…
— Риск, «в пределах допуска»… Примерно, как когда Лев Абрамович, в сентябре, с одним револьвером в кармане — против взвода автоматчиков. Людей — надо учиться понимать… даже если это противно. Кто на такое понимание не способен — лишается права на жизнь. Автоматически… Поэтому — я здесь!
— А я здесь зачем?
— Происходит столкновение стереотипов. Если мыслить в привычных всем категориях — выхода нет. Обычно — такое кончается смертью одного из оппонентов. Или — попыткой её организовать.
— А если не получается?
— Цивилизационный барьер может разделять людей столетиями, — к филологине вернулся привычный апломб, — Рекомендую одну книжку! Нойманн Ивэр «Использование Другого: Образы Востока в формировании европейских идентичностей»… — она наморщила лоб, — Там примерно так:
«… Мы знаем, что история ничему не учит, мы знаем, что никаких однозначных толкований по поводу истории невозможно сделать и так далее. Но, есть другой вопрос: а что по поводу истории находится в головах у тех людей, которые реально принимают решения? Некоторое время назад я выступал на Валдайском клубе, там смешанная компания — иностранцы, русские, и я говорю: понимаете, какая штука, с чем мы имеем дело? С Россией. Страной, которая единственная в Европе, ну за исключением ещё Британии — не теряла суверенитета последние 400 лет. И элита этой страны, если она вообще что-то помнит из истории, то очень простую вещь — за полтора века, смертельная угроза трижды приходила с Запада — это Наполеон и обе Мировые войны. И во всех трёх случаях Россия смогла устоять только за счёт того, что у неё была «стратегическая глубина отступления». Можно было долго отступать, до Москвы, в случае с Наполеоном и Гитлером… Поэтому, вопрос, «зачем Россия так хочет сохранить стратегический контроль над пространством Украины?», с точки зрения человека, который именно в таких категориях мыслит об истории, выглядит идиотским. Как почему? Потому что нас лишают этой спасительной «стратегической глубины»… Хотят оставить голыми…»
— Это к чему?
— Западные «методички», в категориях которых мыслит полковник Смирнов, составляли потомки конкистадоров и колонизаторов… Для всякой «иной» цивилизации там предписана одна судьба — уничтожение, с целью присвоения всех жизненных ресурсов. Никакого «диалога» или «конвергенции». В блокадном Ленинграде — люди пытались найти общий язык с государством. Государство всех сожрало…
— Другими словами, вы беретесь не просто переводить слова, а моделировать точку зрения «принципиально чуждой сущности»?
— Ага… — безмятежно согласилась Ленка, — Говорят, что у меня получается. Талант.
— Леночка, о чем я сейчас подумал? — вклинился в разговор голос из селектора.
Ответ прозвучал на совершенно мне незнакомом, гортанном, шипяшем и цикающем языке. Похожем на ближневосточный… Сроду такого не слыхала.
— Ведьма! — придушенно вякнул говорящий ящик и озадаченно заткнулся…
— Угадала? — заинтересованно подался вперед каудильо.
— Как видите, — пожала плечами, филологиня, — Вы не подумайте — это не телепатия! Просто я все ваши личные дела прочитала…
Селектор выплюнул несколько бессмысленных фраз. Кажется, на том же самом наречии.
— Хоть поверхностно переводите… — проворчал Соколов.
— Вообще-то, он ругается… — невозмутимо продолжила Ленка, — Матюки я переводить не собираюсь. А общий смысл — «лучше бы это была телепатия». Почему-то многие люди, после близкого знакомства — начинают меня пугаться…
— Лев Абрамович, — негромко окликнул главный начальник удаленного абонента, — Что вы там услышали такого страшного, что сквернословите? — селектор сердито помолчал, потом несколько раз тяжело вздохнул…
— Во-первых, она угадала… Во-вторых, последний раз, таким тоном со мной говорила покойная бабушка… В-третьих, только она в нашей семье свободно шпрехала на идише. А ещё — это же довоенный идиш! Такого выговора сегодня нигде не услышишь! Старые ашкенази — всё давно перемерли…
— Записи остались… — прокомментировала филологиня, — У немцев, во Вторую мировую войну — уже имелись неплохие студийные магнитофоны. А у нас — трофейные… Воевали-то насмерть.
— Причем здесь это… — поморщился каудильо.
— Притом… — упрямо продолжила Ленка, — Все войны на земле — от желания навязать другим чужую волю и понимание жизни. А самые страшные — цивилизационные, когда подобное стремление обоюдно… Лютое взаимное отчуждение — раз, плюс — взаимная попытка вбивать в головы супостатам собственное мировоззрение палкой… А если не работает — то пулями. Но полный какаду настает, если идеологические догмы очевидно противоречат жизненным потребностям населения с обеих сторон. Первая Мировая война уже дала опыт тотального маразма власти. Но блокада Ленинграда — нечто запредельное!
— Простите, ведь в Гражданскую войну — как-то всё равно между собой договорились?
— Договорились после, — филологиня с нажимом подчеркнула последнее слово, — войны. Ведь начали её — от зоологического нежелания выслушивать оппонентов. И тем более — их понимать…
— Галина, у вас есть что сказать? — опять я…
— Ошибки совершают все. Война — это время, когда цена каждой ошибки запредельно высока. «Право на жизнь» там получают не делающие фатальных ошибок. К сожалению, нужный для этого личный опыт — тоже нарабатывается только во время войны. Общество, долго не знавшее большой войны и состоящее из не воевавших людей — «теряет чувство реальности». Все наши терки — этому горькое доказательство. Подробнее — не скажу. Не специалист…
— Общие слова…
— Могу на примерах, — процедила Ленка, — Попробуйте ответить на вопрос — почему в самый разгар «Ленинградского дела» пересажали-разогнали персонал и уничтожили помпезную экспозицию пресловутого «Музея обороны Ленинграда»? Ведь образцово показательный случай, как будущие «жертвы режима», по своей же собственной дурости (!), несколько лет подряд, буром перли на верную смерть! Целенаправленно «лезли на плаху» (времечко-то было стремное). Как будто — ни черта не осознавали самоубийственности своей работы…
— Ну-ка…
— Прежде всего, напомню, что идея «Музея обороны» — есть «пропагандный проект для внутреннего употребления». Основой будущего музея стала помпезная выставка «Героическая оборона Ленинграда», открытая для широкого посещения, — она сделала паузу, — в декабре 1941 года! Главный её пафос — «военный подвиг». Смотрите, как мы вас защищаем от немцев! Постепенно, это учреждение приобрело грандиозный размах. Раз в десять превышающий по площади современный «Музей обороны»…
— Что же в этом плохого?
— Видите ли… Они работали «за зарплату» (кстати, очень приличную) и делали всё, что бы понравилось начальству. Но, власть — переменилась, а ужасающая объективная реальность — осталась… Из средства пропаганды — «Музей Обороны Ленинграда» превратился в издевательство…
— Уникальный случай…
— Вячеслав Андреевич, вы читали «экспозицию документов», заготовленных полковником Смирновым? Обратили внимание на «однобокость»? Нам — режет глаз. А ведь писалось — здесь! Просто — предназначалась для «внешнего использования». Так сказать, «версия для руководства» оставшегося на Большой земле… На беды и надежды нас грешных, с этой точки зрения — можно плюнуть и забыть.
— Не напоминайте, до сих пор противно…
— Почему же, противно?
— Художественно оформленное вранье, расчитанное на персонажей «совсем не в курсе».
— Во-о-от! Аналогичный случай. Экспозиция «Музея обороны Ленинграда» — создавалась людьми без «личного опыта войны», для воодушевления гражданских с «довоенной» психологией. Ура-ура! Мы побеждаем… Враг нас бомбил и обстреливал… защитники и мирные жители — героически гибли под вражеским огнем, но город — выстоял… А если что и было плохого — то во всем виноваты немцы!
— Начинаю догадываться… Про тотальный голодный мор — вовсе ничего не упоминалось?
— Именно! С войны вернулись те, кто видел, как выглядят города после штурма. Лично бывшие в Сталинграде 43-го, Варшаве 44-го и Берлине 45-го… Чистенький и целенький послевоенный Ленинград, безлюдный, но совершенно не разрушенный — должен был на них подействовать, как красная тряпка на быка… Даже последнему контуженному дураку — сразу понятно, что его нагло обманывают…
— Попадалось, что коренным ленинградцам, после демобилизации, было крайне трудно вернуться домой, — пробурчал Соколов, — Препятствия им чинились буквально на всех уровнях…
— Жданов — был кто угодно, но только не дурак… — ой, оно у меня само вырвалось.
Если бы каудильо был медведем — то он обязательно бы попытался тронуть филологиню когтистой лапой, как диковинную, в чем-то симпатичную, но опасную зверушку… Его манера наклонять в разные стороны голову, разглядывая подозрительное чудо природы (вроде пойманной «в расположении» ядовитой змеи) — именно такая. Звериная. Хорошо хоть, не рычит… Только шумно втянул носом воздух.
— Талант, значит… Переводим не только с иностранного на человеческий, но даже с нечеловеческого на русский…
— Между прочим… — с достоинством заявила Ленка, — тоже огромная проблема. За ХХ век — так никем толком и не решенная… Все знаменитые «послевоенные синдромы», хоть «корейские», хоть «афганские» — результат разрушения «верного образа мира», с раннего детства вбиваемого в нас государственной пропагандой. Чем эффективнее пропаганда, тем страшнее результаты «ломки образов», — тут она права, как вспомню собственных родителей и знакомых старше сорока, — От них с ума сходят. Или — совершают фатальные глупости. Если нам судьба законтачить с местными автохтонами — увидите! Некоторые, бывает и помирают, а ещё — самоубиваются… Как муравьи, отлученные от муравейника. Им, общаться с вольными «одиночными» муравьями — строго противопоказано медициной. «Няш» развеивается!
— Таки да! — ожил говорящий ящик, — Когда в конце 80-х годов всем якобы «пламенным строителям коммунизма», после долгого перерыва показали медный грош — в них такая жаба проснулась, что ой-ой! Стыдно было смотреть… — в динамике ухнуло, треснуло, заскрипело, — Леночка, разрешите нескромный вопрос — у вашей семьи есть еврейские корни?
Филологиня осветила пространство вокруг белозубой улыбкой и торжествующе вздернула к потолку кулак согнутой правой руки. Но, тут же оглянулась вправо-влево, приложив палец к губам…
— Не обидитесь?
— Как ви можете такое говорить!
— Нет.
— Зачем нахально обманываете старого опытного одессита? Слышно домашнее обучение.
— У нашей семьи — обширные знакомства. Я языки вообще легко схватываю…
— Прямо не знаю, Леночка, что и подумать, — озадачился селектор, — Но, если вас сюда подослало ФСБ — осталось только застрелиться… Для простоты.
— Госбезопасность меня тоже проверяла. Если вам станет легче — признали «своей»…
— Это как?
— Сюда — большой конкурс был. На способность в реальном времени моделировать чужое восприятие мира — проверяли без всякого блата. Или — отвечаешь на вопрос, или — пролет. А вопрос — один… Меня спросили — как сотрудники НКВД в 1941–1942 годах, в своем кругу, называли Ленинград? Такого — нигде не прочитать! А я сходу угадала…
— И как же?
— Клондайк…
— Никакой логической связи… — пробормотал под нос внимательно прислушивающийся Соколов, — Или я совсем не знаю жизни… Надо же — «Клондайк»… Это был такой оперативный жаргон?
— Это, там и тогда — такая совокупность ассоциаций. Для чужого человека — дикая. Тут вы правы. Говорю же, на собеседовании в ФСБ — я проканала за «свою»…
— Этому где-то учат?
— Говорят, природная способность… Могу охмурить любого. Но, надо практиковаться.
— Полезное умение. Завидую… Наверное, надо знать и какой-то секрет? –
— Голый «дедуктивный метод», как у Шерлока Холмса. А ещё — книжки читать. Честно!
— Хоть намекните… Вдруг пригодится?
— Для мужиков работавших в НКВД конца 30-х годов, ну, после «бериевского призыва» — типичен «взгляд на мир с высоты пулеметной вышки». Учтите, что романтика «золотой лихорадки» тем поколениям так же хорошо знакома, как вам — «космическая романтика 60-х годов». Джек Лондон, с его рассказами… Фильм про золотоискателей, с Чарли Чаплином… Там огромная куча «культурных мемов», сегодня прочно забытых.
— Всё равно логика не складывается. Какой ещё, к черту, «Клондайк»?! В блокадном Ленинграде — люди с голоду гибли!
— На настоящем Клондайке — тоже, — каудильо осекся, — За все — платили золотом. В десятки раз дороже обычного. А если у кого золота не было — они подыхали… или — с голоду, жрали собственные ботинки… — Ленка позволила себе гадкую улыбочку, — А так — всё верно, почти никакой связи. Даже если сравнивать совокупный «выхлоп по металлу». За весь ХХ век, на всех месторождениях Клондайка добыли от силы 390 тонн золота. На фоне «Золота Блокады» — копейки… Там ведь не только золотом, там много чем торговали… Столовым серебром, «камушками», картинами, документами… Бывало, что шкаф антикварной литературы — меняли на мешочек пшена. Наверное, для бравых чекистов, стабильно получающих свой «усиленный паек» — вся эта предсмертная суета выглядела забавно…
Говорящий ящик возмущенно зашипел… Соколов обиженно насупился… Что-то почуяли.
— Леночка! — первым подал голос завхоз, — Мы вас очень уважаем, только не делайте из нас идиотов… От вашей истории за версту несет либо «домашней заготовкой», либо — «подставой».
— Это — «версия лайт», — не смутилась филологиня, — А «версия хард» — противная…
— Потерплю… — забко поежился каудильо, — Пока, я не знаю, как к вам относиться.
— Перед Львом Абрамовичем — заранее не извиняюсь! Он сам нарвался… — фыркнула Ленка в сторону селектора, — Ясен пень, настоящий довоенный идиш — можно услышать только в записи. На языковых курсах, с 1992 года, сплошной иврит. Тут вы меня раскусили. А насчет «подставы» — зря. Здесь — не моя подстава. Так звезды на небе встали… Никогда не угадаешь, что и когда пригодится.
— Приходилось работать в звуковых архивах ФСБ? — попытался угадать говорящий ящик.
— В прошлом году, чуть было не выскочила замуж за одного еврейского недоолигарха, — парировала Ленка, — Вам не понять! Симпотный мальчик, мелированный шатен, двойное гражданство…
— Отчего же…
— Шикарно ухаживал… — не слушая, бурчала филологиня, — Кто-то из знакомых навел. Доброхоты, блин… «Ах-ах, Леночка такая завидная невеста, ей нужно подобрать достойную партию…» К своим — таскал… В гости напросился… К деду, ага… Комплименты сочинял, прям заслушаешься, — она возвела глаза к потолку, — «У такой красивой девушки — обязательно должны быть еврейские корни!» Дед, как услышал — чуть не утонул в чашке кофе. Бабку — девчонкой вытащили из Ленинграда летом 1942 года. Довезли до Тихорецка… Аккурат за два часа до того, как с другой стороны в город вошли немцы. Все потеряла, вырвалась чудом, на открытой платформе с семьями энкаведэшников. Эшелон с эвакуированными — «менты» отцепили и бросили… Но бабку — вывезли. Ни документов, ни одежды, ни денег… Э-э-э! Долго рассказывать! Если бы не догадалась окликнуть уезжающих на идиш — её бы тоже на путях оставили. А так, взяли… Подумали — «своя». Даже помогли с документом, удостоверяющим личность… Короче, языки знать полезно.
— На самом деле — не? — деловито уточнил селектор.
— Разумеется… Это — вообще неважно. Важно, что в личном деле деда — она записана еврейкой. Согласно той самой «временной справке». Хотя, по паспорту и везде — она русская. Где-то в «базах» — факт упоминается. За что периодически страдаю.
— Чем кончилось?
— Дед — вред! Сразу просек, кто, что, куда и откуда… Но, виду не показал — и дал совет. Поискать эти самые «еврейские корни». Мне! Пользуясь, так сказать, моментом и протекцией… А тот — и рад случаю продемонстрировать свой вес в «культурном обществе». У-у-у-у! Я с самой Аллой Гербер, на дне 15-ти летия открытия фонда «Холокост» — за одним столом сидела! Допуск в архивы — как с куста. Заодно — познакомилась с виднейшими «исследователями», точнее «грантополучателями» по теме Холокоста в блокадном Ленинграде… Один Владимир Цыпин чего стоит! Я же не за деньги, вовсе бесплатно им помогать вызвалась! Все только радовались…
— Какой ещё Холокост в Блокаду? — подозрительно заскрипел говорящий ящик, — Вы же сами в него не верите… В свете сказанного-то…
— Обыкновенный! Коммерческий… Главное, что в него верят богатенькие иностранные спонсоры! «Блокада Ленинграда» — всемирно известный «бренд». На всестороннее исследование тематики Холокоста во время Блокады — щедро выделяют не смешные деньги. И эти средства — надо осваивать… Здесь и сейчас. А было оно или не было — дело десятое.
— Какая связь? — недовольно заворчал каудильо…
— Мне подвернулась уникальная возможность, — медленно, словно сама вслушиваясь в собственные слова, проговорила Ленка, — послушать личные разговоры «абсолютно заняшенных» людей. В Ленинграде, ещё перед войной, была создана самая совершенная в мире система «звукового контроля». Во время Блокады — все официально отключенные от сети частные телефоны — работали подслушивающими устройствами. Государственные, кстати, тоже. А вместо живых стенографисток, широко использовалась техника местного производства. Не надо думать о наших предках плохо. Даже паршивый «шоринофон» (по сути электрический фонограф, корябающий резцом бракованную кинопленку) — обеспечивал восемь-десять часов (!) непрерывной звукозаписи… Хотя немецкие магнитофоны — писали чище. Вы знаете, как дико, спустя полвека, слушать разговоры людей, грабящих квартиры умерших от голода, ломающих стены в поисках тайников, рвущих у трупов золотые зубы и при этом искренне думающих (обсуждающих вслух!), что раз они устроились служить в НКВД — им теперь абсолютно всё позволено?
— Наверное, основания так думать у них имелись, — первым просек фишку завхоз, — Разговоры-то, в основном, на идиш?
— Ага… — филологиня машинально поправила прическу, — Эти… из фонда «Холокост» — надеялись, что раз энкаведэшники в 41-м обсуждали бытовые подробности Блокады, то из записей их разговоров сегодня удастся «сделать реальные деньги». Фамилии, адреса, любые значимые детали жизни прифронтового города… если пропустить «черновой материал» через компьютеры… О! А они — тупо делили «хабар»… И не думали, что их болтовню подслушивает собственное начальство… Вы знаете, — Ленка замялась, — оказывается, золото в руках действительно обладает «свойством»… Мозги «золотой фактор» отключает совершенно. А люди — тупо звереют… Точнее — свинеют… Личная выгода (или её иллюзия) — буквально вырубает совесть.
— Не понравился эффект… — с деланным участием констатировал говорящий ящик.
— Угу… — по детски шмыгнула носом филологиня, — Если это цена за «честь принадлежать к древнему и мудрому народу» — то не пошел бы он в жопу… со всей своей «мудростью», и с такой же «древностью»…
Селектор многозначительно хмыкнул. Судя по контексту — какие-то личные разборки.
— Леночка, — осторожно начал завхоз вкрадчиво-задушевным голосом, — За подставу, с золотым самородком, перед вами уже извинились?
— Да ладно… — фыркнула в ответ филологиня, — Некоторым, — не меня ли она имеет в виду? — пришлось хуже… Понятно, что пол или национальность, в подобных вопросах, роли не играют.
— Тогда встречный вопрос — на каком языке болтают между собой в быту современные русские менты? По специальности — вы знать обязаны.
— Они по фене ботают! — хихикнула Ленка, — Служба «режиму воров» как бы намекает…
— Хотя — вовсе не уголовники. Вы действительно думаете, что низовые оперативники в ленинградском НКВД начала 40-х годов, все поголовно — евреи? Зуб даю — большинство из них русские!
— Так ведь на звукозаписях — сплошной идиш! А, вы в том смысле, идиш, в 30-40-х, для милиции обоих столиц — «оперативный жаргон»? Пожалуй…
— Жадность — категория интернациональная. Как фактор сплочения коллектива — тоже. Моральная поддержка начальства, плюс «крышевание» соучастников гадостей, выполняемых «по приказу» — важны чрезвычайно, но личная выгода — строго обязательна. Без неё — даже коррупция не развивается.
— Интересно, — Ленка задумчиво прикусила губу, — Ради возможности наслаждаться властью и подержать в руках золотишко, за которое (по умолчанию) никому не придется отчитываться, довоенные русские менты — поголовно выучили идиш? Там же работала система материального поощрения?
— А так же латыши, китайцы, кавказцы, среднеазиаты и примкнувшие к ним немцы… У золота, как вы изволили признать, имеется «свойство». Народишко любой нации — от него дуреет…
— Галина, — буквально простонал каудильо, — они о чем болтают?
— О владельцах «золотых сертификатов», естественно… — экий у нас предводитель недогадливый, — Если помните, Смирнов вломился к Радеку не один, а с толпой автоматчиков. Полного их списка я не видела, но все физиономии — лично мне знакомые… Лев Абрамович — совершенно прав.
Тут надо сделать небольшое лирическое отступление. Ажиотаж по поводу инопланетных артефактов, там и сям обнаруживаемых на подведомственной территории — породил острое соперничество между донельзя счастливыми (но крайне немногочисленными) «удачливыми кладоискателями» и основной массой «неудачников» (впрочем, тоже натащивших массу всякого и часто — крайне любопытного). Особо обострила конфликт моя идея — выдавать лицам, подобравшим явные образцы «предметов невыясненного назначения» (наверняка как-то связанных с «аномалией»), официальные свидетельства о данном факте. Всё «по-взрослому», кстати… Глянцевый лист бумаги, с фото «предмета» и краткие сведения о месте-обстоятельствах его обнаружения. Ну и паспортные данные «первооткрывателя»… подписи и печати… плюс выражение персональной благодарности научного руководства экспедиции. Помню, как Радек, на которого нежданно-негаданно вдруг посыпался неиссякаемый поток «хабара» — только довольно щурился, подписывая бумажки и под фотовспышками пожимая руки отличившимся. «Форма» документа, если честно — самопально-произвольная. Примерно, как при обнаружении археологического клада. Нам (ученым) — оно ничего не стоит, а солдатикам — приятно. Стимул! Благо, что священная «секретность» — вполне себе соблюдается. Никаких там «координат» или другой точной привязки к времени и географии «сертификат» не содержит. Вообще! Его можно смело повесить дома, на стенку, в рамочке… и гордиться… На этот счет у Володи состоялся острый разговор с кем-то «на самом верху» и нужное «решение» — прошло по инстанциям. Под твердое обещание передачи «уважаемым людям» научно-малоценной части «хабара», типа сувенирами. М-м-да… Коллекционеры — это невидимая, но страшная сила. Буквально термоядерная…
Зная озорную натуру Володи было логично ожидать очередной «многоходовки». И она не замедлила. В составе «шефской помощи» (читай, старого ненужного барахла) с «Оленегорского горняка» нам подарили больше двух десятков разномастных миноискателей. Некоторые из них помнили Брежнева, а один — даже Хрущева. Антиквариат, он везде скорее «хлам», чем «имущество». Но, в условиях изобилия кадров с высшим электротехническим образованием, довольно скоро всё это «добро» сначала понемногу ожило, а потом — приобрело уверенную работоспособность. После чего, вдруг, возник «план сплочения коллектива». Ну, так свою затею представил Соколову сам Володя… Ведь плохо, когда «большинство» завидует «меньшинству»? Идеальный вариант, если именные «сетификаты о ценных находках» получат все желающие. Ещё лучше — все «низовые» участники экспедиции… Не один ли черт, что это за находки? Лишь бы ценные. Последний момент дошел до начальства с трудом и далеко не сразу. Но, капля камень точит…
В восемнадцати километрах от нашей Базы (в ХIХ-XXI веках поселок Листвянка), более ста лет (с 1842 по 1968 годы) действовал золотой прииск… Точнее — множество мелких старательских артелей и несколько механизированных драг, по долинам рек и ручьев вдоль западного побережья озер Большие Коты и Малые Коты, частично захватывающих и бассейны рек Большая Сенная и Малая Сенная. За период активной добычи (в наше время золото, для развлечения, продолжают пытаться мыть туристы) до революции — было (по разным данным) извлечено из россыпей от 160 до 184 килограммов металла и ещё примерно 257 килограммов — добыли там же в советское время. Исходный объем золотых запасов прииска Большие Коты — наши геологи прикидочно оценили в пять тонн. По их словам, отечественное начальство узнало о золоте не раньше, чем были выбраны в ручьях все мало-мальски крупные самородки и начерно промыты основные россыпи. В текущем XVII веке — всё это богатство пока лежит нетронутым. Туземцы — ценят золото в пять раз дешевле серебра. Просто потому, что серебрянные самородки блестят ярче, а встречаются в пять раз реже, чем золотые. Разворачивать полноценную золотодобычу — у нас ресурсов нет. Зато прочесывание цепочками добровольцев с миноискателями каменистых берегов ручьев, наиболее богатых золотыми «знаками» — отличная тренировка для личного состава. И совсем неплохие деньги… Всякий кусок металла, здесь и сейчас, без балды, «ценная находка». По фиг, какой именно категории. Наконечник стрелы, золотой самородок или технический мусор — в равной степени стоят «сертификата».
Фокус в том, что если настоящий «инопланетный артефакт» — предмет для науки крайне дорогой, но «рыночной цены» не имеет, то любой кусок золота — штуковина легко «капитализируемая». Текущий курс Au, на мировых биржах осенью 2008 года — где-то под 1200 $ USA за «тройнскую унцию» или примерно 1200 родных «деревянных» рублей за метрический грамм металлического веса. Вообразили?
С юридической точки зрения (прошлой осенью, вопрос стал предметов жарких споров), любая находка за гранью «аномалии» — не может считаться собственно «находкой», поскольку никак не определен юридической статус захваченной нами территории. «Хоть похоже на Россию, только всё же не Россия…» Отсюда следует, что «теоретически» — можно смело распихивать по карманам всё, что на глаза попалось. Однако, «практически» — частным лицам допустимо присваивать только предметы никак не затрагивающие интересы государства и выполнение «служебных обязанностей». А мы все — подписали контракты и считаемся государственными служащими, выполняющими «спецзадание». Естественно, любимое начальство искренне считает, что ему принадлежит всё окружающее… Без балды, абсолютно всё! Таким образом, каждый поднятый с береговой гальки золотой самородок — одновременно един в трех лицах.
1. Это «находка», сделанная сугубо по личной инициаиве и во «внеслужебное» время.
2. Это артефакт, обнаруженный лицом выполняющим особые государственные обязанности.
3. Это старый добрый «клад», причем — добытый на абсолютно «ничейной» территории.
Статья 227 Гражданского Кодекса РФ гласит, что лицо нашедшее особо ценный предмет — обязано заявить о находке в органы власти и таким образом продемонстрировать свою лояльность. Но, статья 228 того же ГК РФ — предоставляет право собственности на находку обнаружившему её человеку, если в течении шести месяцев не удастся обнаружить «законного» владельца вещи. В случае бесхозного золотого самородка, десятки тысяч лет валявшегося в дикой тайге, на поверхности другой планеты — искать такового можно можно до морковкиного заговения… А статья 233 ГК РФ — объявляет особенно ценные предметы, представляющие научный или культурный интерес — «кладом» (читай, собственностью государства). В качестве компенсации — нашедшему и владельцу участка земли, где обнаружен клад, на пару, в равных долях — выплачивается 50 % рыночной стоимости находки. Короче, по действующим в РФ законам, за каждый грамм золотого самородка из окрестностей Больших Котов — его обладателю должна быть выплачена не то половина, не то полная «рыночная стоимость» содержащегося в нем драгметалла.
Дополнительный элемент интриги — заниматься систематическими поисками золота, даже в личное время, безусловно «служебное преступление». Не за тем нас сюда посылали… Таким образом, поголовное обнаружение у срочной службы и примкнувших к ним лиц «свободных профессий» (научников, хоз и технического персонала, «космонавтов» и «командированных») байкальского золотишка — признак, что экспедиция морально разложилась, а руководство утеряло контроль над личным составом. Нехорошо! Володя изменил бы себе, взявшись запутывать событийный ряд меньшей сложности. И он с ним совладал!
Накануне внезапного закрытия «дыры» программа «Сувениры в обмен на деньги» — была всесторонне организована, а её участники — надлежащим образом мотивированы. Зачем всё это Володе понадобилось — не представляю даже сейчас. Там просматривается с полдесятка «вложенных планов»… План «А» — выглядел логично и не вызвал возражений даже у щепетильного в вопросах «научной этики» профессора Радека. Совершенно очевидно, что если не сдать неистово жаждущим сувениров начальникам годные в этом качестве «артефакты» — те нажмут на доступные им рычаги… и ничего противопоставить не удастся. Ценные находки «планетарного значения» — расползутся по частным коллекциям. Логика — тут бессильна, зато печальных примеров «утечки экспонатов» — масса. Спросите любого практикующего археолога… Метод борьбы с данным явлением — достаточно прост. Ещё на этапе «черновой обработки материалов» находки разделяют на три кучки. «Особо ценные образцы», «часто встречающиеся» и «не представляющие научного интереса». Первыми — пополняют музеи и «закрытые фонды». Вторые — возят по миру, дарят и обмениваются. Последние — предназначены в жертву любителям экзотики и часто просто распродаются. А если предметов «последней категории» маловато — их просто фабрикуют. Так, вокруг эпичных развалин греческого Парфенона, каждый год, рассыпают десятки грузовиков мраморных обломков (из ближайших каменоломен). В противном случае, туристы начнут отколупывать «кусочки на память» от настоящих памятников… «Дыра» нужными по качеству находками «третьего сорта» не изобилует, но кто сказал, что проблема безнадежна? В считанные дни, на территории закрытого от чужих глаз склада боеприпасов, с помощью микроволновки (честно спертой у «штабных»), нескольких корундовых тиглей (подарили химики), небольшого гидравлического пресса и ножниц по металлу (привет от «механического участка») образовался «филиальчик Малой Арнаутской», где по авторитетному мнению Остапа Бендера — издавна производилась и производится вся отечественная контрабанда.
Крупные золотые самородки, достойные красоваться на фото к «сертификату», в своем натуральном виде — попадаются редко. Основной улов «труженников миноискателя» — золотая мелочь… Обидно не? Хотя суммарный вес «золотинок», после каждой вылазки к Большим Котам, достигал десятков грамм «на рыло». Таким образом — сырья хватало. А дальше — дело техники… Руководствуясь заветами ювелира Рухумовского, создателя скандально знаменитой «Короны Стайтоферна», на фабрикацию наших будущих «артефактов» шел безупречно качественный «местный материал». Любая экспертиза — подтвердит происхождение золота по микропримесям, характерным для самородков, добытых в Южном Прибайкалье… Тускло-желтое металлическое крошево, засыпанное в корундовый тигель — микроволновка превращала в яркую лужицу жидкого золота. А та, после остывания, между полированными плитами пресса становилась бесформенной блестящей кляксой… Зубилом, ножницами, просечками, камнями и зубами (!) — заготовке придавалась умеренной вычурности форма (в стиле «тунгуский примитивизм»). Отделенные от основного куска металла кусочки укладывались на него сверху и будущий артефакт снова отправлялся под пресс, где приобретал стандартную для всех «сувениров» толщину два миллиметра. Золото не окисляется и под давлением прекрасно слипается в монолит. Полученный «артефакт», точно совпадающий по весу с теми золотыми самородками, что принес «искатель» — выдавался ему для официального оформления «находки».
Скромно добавлю, что принимала в этой уголовщине самое деятельное участие. Своими руками принимала (под расписку) золотосодержащее «сырье»… Своими руками (в резиновых перчатках, после мойки в обезжиривающем растворе) выдавала «сдатчикам» обратно готовые золотые «артефакты»… Своими руками выписывала заключение химической экспертизы (ну, отличные у меня в модуле приборы) о содержании в объекте драгметаллов и примесей. Расписочка о сдаче золотого песка уничтожалась прямо на глазах заинтересованных сторон. Свидетелей — нет. И всё шито крыто… Володя не любил умножать сущности. «Законность», во всех смыслах, если его и интересовала, то не более, чем инструмент для достижения собственных целей. И что особенно любопытно, похоже — все соучастники «процесса» хранят молчание. Даже Ленка — не в курсе (хотя Кротов — полностью и во всех подробностях). Помнится, он даже обрушил взрывом склон, под которым содержание «золотых знаков» оказалось особенно высоким. А что такого? Научный эксперимент. Вот про те самородки филологиня знает. А про всё остальное — не.
Официальная «легенда», многократно подтвержденная настоящими «артефактами» гласит, что в окрестностях «аномалии» (кстати, довольно подвижной в прошлом, как показывает геология точки её последнего местонахождения, буквально «проеденной» ветровой эррозией до скального грунта) — с незапамятных времен и по наши дни, для тунгусов — расположено «обиталище духов». А духам приносят подарки. Камушки, яркие тряпочки (невероятная ценность по меркам таежных народов, как оказалось) и всякие «блестяшки». В том числе — золотые самородки и кустарные поделки из самородного золота. Всё наукообразно. Никаких самовольных работ по добыче золотишка — не было. Только плановые тренировки с миноискателями (по заявкам геологов) и случайные находки «по месту прохождения службы». Точка…
К моменту закрытия «аномалии», по самым скромным подсчетам, в новодельные «золотые бляхи» оказалось переработано не менее пуда самородного золота… Это — не считая особенно крупных самородков, которые несли не мне, а сразу Радеку… Это — не считая «сувенирного фонда», наверняка осевшего по карманам «золотоискателей». Зачем понадобились «в товарном количестве» плоские золотые пластины (официально не учтенные ни в одном документе с «Большой Земли») — Володя объяснил мне в последнюю ночь. Просто показал надетый под комбинезон кожаный пояс с кармашками. Не за мною одной он возвращался, однако… Один из вариантов его «плана», предполагавший прорыв в Европу, требовал обладания «звонкой монетой». Золото — оно везде золото… Этот пояс с него сняли, когда раздевали у могилы. По описи изъятого (как жене «по паспорту» — выдали копию) — ровно пять килограммов. А то я сама не знала. Кстати, на мой вопрос (в ночном лесу, напоследок, мы удивительно о многом успели поговорить) «почему так мало?» — Володя только хмыкнул. Оказывается, в их «системе» — каждый точно знает вес груза, с которым уверенно проплывает стандартную дистанцию… Какой смысл брать больше?
Если вспомнить, что на все его документы и содержимое сейфов в «штабном модуле» на следующий же день после заварухи со стрельбой наложил руку Смирнов (там военная и государственная тайна) — ситуация проясняется… Ай да «заместитель начальника по обороне»…
— Каких ещё «золотых сертефикатов»? — довольно искренне удивился каудильо, — Разве их все не уничтожили, по ходу заварухи, ещё в сентябре?
— Кто уничтожил?! — в унисон откликнулись Ленка с селектором, а Соколов беспомощно оглянулся на меня… Наверное, противно раз за разом узнавать, как тебя умышленно водили за нос.
— Ну, это… Он же уходя… — как правильно называть Володю при близком общении со мною, каудильо ещё твердо для себя не решил.
— Когда мы уходили — «сертификаты» были на месте, в сейфе, — если я что-то и знаю, то уж это наверняка. В любом случае — у меня сохранились электронные копии «сканов». Конечно, они не вполне полноценные документы, однако, «на безрыбье»…
— Много поди золотишка на полковнике-то нашли? — первым догадался говорящий ящик.
— Двадцать один с половиной килограмм… — рассеянно ответил каудильо, — В жилете.
— Силен, бродяга! Считай — миллион «баксов». И без всякого отчета, как с куста…
— Так он же не собирался своими ногами по лесам-полям-оврагам бегать, хотел сразу в «дыру» юркнуть. Золотишко на себе, планшетка с документами в руках. И, с концами… — разъяснила филологиня, — Пока брошенная в заслоне «массовка» (уже раскатавшая губы на обналичивание «золотых сертификатов») самоотверженно прикрывает бегство отца-командира огнем… Кому вершки, кому корешки.
Быстро соображает! Вообще, я поражаюсь живости ума отечественного молодняка. На их фоне, иногда — чувствуешь себя древней старухой. Не удивительно, что Соколова поразил футурошок…
— Смирнов, по-вашему… — ощетинил усы каудильо, — конченый упырь? Хуже Жданова?!
— Вячеслав Андреевич! — попробую разрядить обстановку, — Ну, не придирайтесь вы к лицу, специально отобранному для административной работы. Организационно всё предусмотрено на ять. Включая искреннюю (!) лояльность «материально замотивированного» личного состава. Несколько сотен тысяч рублей, для рядового срочника — очень большие деньги. Вполне достаточные, что бы убить… А заранее предупредить, что убьют его самого — никто и не собирался… Высокие государственные цели!
— Как уже было в Блокаду… — Соколов наконец-то сложил два и два.
— Именно! — влезла Ленка, — «Материально стимулированные золотом» сотрудники НКВД в блокадном Ленинграде — не только квартиры умерших грабили. Они — и просто грабили. И убивали… Ещё летом 1941-го года, когда положение на фронте стало особенно угрожающим, из ментов формировали группы «нелегалов», заранее перешедших на «подпольный» образ жизни, по «документам прикрытия». Первоначальный план был расчитан на создание «террор-групп» в тылу врага, изображающих из себя обычных уголовников. Когда стало ясно, что брать город немцы не собираются — эти же самые «группы» использовали для зачистки города от «нелояльных» уголовников и создания «контролируемого черного рынка». Настоящих профессиональных преступников — практически выбили… Но, свято место пусто не бывает. Почти треть записей «прослушки», в звуковом архиве ленинградского НКВД военных времен (примерно с октября 41-го года) — это фонограммы налетов фальшивых «бандитов» на квартиры наиболее активных деятелей местной «еврейской мафии»… и самых зажиточных спекулянтов продовольствием…
— С чего вы взяли? — верить в неприятные факты противно…
— Звукозаписи — разного времени, а голоса, так сказать, «уголовников» — одни и те же. Из месяца в месяц… «Оборотней» — никто не ловил! Их наоборот — информировали и наводили…
— Вячеслав Андреевич, обратите внимание — вы зря ругаете Жданова… Он ведь ничего не пустил на самотек. В блокадном Ленинграде зверски давили любую (!) коллективную деятельность не подконтрольную государству. Фальшивые «бандиты» (с удостоверениями НКВД) — там были важной частью сложившейся «системы власти».
— Сами же говорите, что в «дыру» послали «отборных срочников», лучших из лучших, — пробурчал каудильо, — А они, получается, продались при первой возможности… Даже не за деньги, за одно обещание денег… на другой стороне «дыры»… Это даже не журавль в небе, а спутник на орбите.
— Они золото в собственных руках подержали… — нахмурилась Ленка, — Они поверили! Чекисты, которых посреди Блокады отправили изображать из себя «воров в подполье», наверное — тоже были «лучшие» и даже «отборные»… Потом вошли в роль. Потом новая жизнь им начала нравиться… Вы не представляете, какое там кубло сложилось! Все под «крышей» той или иной спецслужбы, все друг на друга завязаны и концов — не сыскать. Полагаю, никто из «подпольщиков» не думал, что после войны их просто перестреляют, как отработавший свою функцию и морально разложившийся «материал». Золото в руках (как «личный приработок»), плюс доверие начальству — вместе западня. Парадокс психологии…
— Получается, Смирнов приготовился спровоцировать возле «мавзолея» кровавую баню…
— Не так! — заскрипел селектор, — Получается, что оставив «в расположении» почти весь золотой запас (надо бы произвести полную инвентаризацию), один наш бывший товарищ — смастерил этакую «социологическую бомбу». Полковник, как тут уже говорилось, в ней, от силы — самоликвидатор.
— Логично, — подхватила мысль филологиня, — чем меньше шансы на выживание большей части экспедиции, тем выше вероятность открытия «аномалии». Пускай и эпизодического… На «нашей» стороне от этого золота — никакой пользы. Однако, в качестве соблазна и средства давления работает.
— Так ведь не получилось? — облегченно выдохнул каудильо, — Солдатики не поддались?
— Экспромты надо готовить тщательнее… — утешил его говорящий ящик, — В следующий раз — полковник организует операцию лучше. «Хоть тушкой, хоть чучелом» он желает отсюда выскочить.
— Реорганизация режима питания личного состава — для него просто очередной вариант?
— Зря усмехаетесь… — ох, пора показать начальству следующую бумажку, — Вариантов косвенного управления поведением людей с помощью правильно составленного рациона питания, известно великое множество. Это довольно старый, медленный, но практически безотказный метод порабощения…
Глава 49
Военно-полевой «няш»
Если я, за предшествующие годы, и вывела из работы с архивными документами какой-то общий принцип, то только один — за «барьером Данбара» государство побеждает всегда. Магическое число «230 равноправных членов коллектива», на самом деле маленькое… Нас, здесь, в полтора раза больше! Зародыш «пирамидальной организации» пока не проклюнулся, но дело к тому идет. И не я одна такая умная… «Педагогическая поэма» — написана ещё звон сколько лет назад… (или вперед?)… Не важно. Как уничтожить самодостаточную, успешную, сплоченную коммуну единомышленников? Надо сначала её увеличить. И ещё увеличить… Пока не захлебнется «самоуправляемость» и не зародится «иерархия» (а она возникнет, родимая, никуда не денется)… Потом — под любым предлогом сменить руководство. И достаточно! Эффект — как у личинки жужелицы-шауми, в одиночку подчиняющей себе многомиллионный термитник. Коммуне — хана. Все планы фанатиков-энтузиастов, весь их труд и жизнь — уйдут впустую. Многие считают, что маленькие коллективы, где каждый человек знает всех остальных, лучше защищены от подобного перерождения. Практика — сие заблуждение опровергает. Но, в военных училищах — «науку управлять» преподают кратко. В гражданских вузах — её вообще не дают. «Тайное знание», блин. Э-эх!
— Всё придумано до нас…
— Галина, вы о чем?
— Весь конец XIX и первые две трети ХХ века продолжалось лихорадочное соревнование между «иерархическими» и «сетевыми» структурами за лидерство в актуальных «технологиях управления».
— В которой победила «иерархия», — веско припечатал Соколов.
— В которой сложилось предельно хрупкое «динамическое равновесие», — аж подскочила Ленка, — Тотальная война — порождает коммунизм. В открытом военном столкновении (голод, разруха и смерть вокруг) — коммунизм непобедим принципиально. Системный кризис цивилизации его «естественная экологическая ниша». Он там, в натуре, самозарождается! Отсюда, кстати, вытекает, что знаменитые позднесоветские лозунги типа «Миру — мир!» или «Нет войне!», для «ориентированной на коммунизм» общественной системы, по факту — признак идеологической катастрофы. Даже не так — добровольная капитуляция… Буржуи, в эпоху «Разрядки», объехали наших вчерашних селюков с университетскими дипломами «на голом базаре и кривой козе»…
— Здесь нет буржуев…
— Зато здесь — есть «селюки» и полным-полно «заняшеных»… Взять, например, вас, — филологиня мрачно измерила взглядом торчащую над столом могучую тушку каудильо, — На полковника — у вас рука не поднимается… Мозговой блок. Это раз. Внутренняя готовность «сменить флаг» в случае открытия «дыры» — присутствует… Это два.
— Как прикажете понимать?! — вызверился главный начальник.
— Буквально! — не моргнув выдержала молчаливый натиск Ленка, — Если «аномалия» восстановится — вы же первый заложите руки за спину, вывернете кармины и добровольно пойдете «под молотки». Из «чувства ответственности»… Другого человека на ваше место бы не поставили. Смирнов — это прекрасно знает… и пользуется…
— Считаете меня муравьем, которому, для полного отшибания мозгов достаточно запаха родной кучи? — не то спросил, не то констатировал Соколов.
— Ага… — безмятежно отозвалась Ленка, — И не думайте, таких тут большинство. Я — за саму себя не ручаюсь! А других людей — взять негде. Придется работать с «кадровым материалом», который есть. Заранее зная, что достаточно «Маме Родине» посвистеть через «дырку» — мы все побежим на её зов, как гаммельнские крысы — на звуки дудочки. Умом — точно понимая, что впереди — только издевательства, несправедливость и смерть…
— Безнадегу нагнетаете… — осуждающе каркнул селектор.
— С профессором Радеком пообщалась, — парировала филологиня, — Вот кто пребывает в полном офигении. Оказывается, «дыра» — штука анизотропная… С каждой её стороны — действует свой набор законов. Общий только «закон причинности». Грубо говоря, управлять её открытием и закрытием можно только из прошлого. А средств воздействия на прошлое из будущего — просто нет. Формируется параллельная временная ветка или (как в нашем случае) разрывается связь между временными слоями…
— То есть, — поспешил уточнить Соколов, — Это не мы здесь застряли, а нас законы природы обратно не пускают.
— Примерно, — согласилась Ленка, — Пройдена «точка невозвращения». Будущего у нас больше нет. Известного, я имею в виду… Придется всё проживать заново. Сюрприз, дорогие товарищи!
— Четыре месяца, которые изменили Вселенную… — хмыкнул говорящий ящик, — Короче, нас, из нашего «бывшего будущего» — власти точно не достанут? Не самая плохая новость, кстати…
— Примерно так. Но мы, пока ещё — можем дотянуться до него сами. Ценою собственной гибели. В случае полного вымирания личного состава экспедиции (или насильственной гибели) — велика вероятность, что «аномалия» восстановится. Последняя попытка теракта данный факт экспериментально доказывает. Что именно видел часовой «на той стороне» — можно спорить. Может это и не Новая Земля, но приборно зафиксировано полноценное «открытие». Которое теоретически (по Радеку) — невозможно…
— Всех присутствующих — похоронят по высшему разряду, за счет казны, — убедительно заверил каудильо, — Насмотрелся… Если надо — в закрытых гробах. Если будет команда — в пустых…
— Тогда, что в «мавзолее» творилось? — сварливо отозвался завхоз, — По мне, все ваши гипотезы — суть «гадания на испорченном банкомате». То ли выдаст денег, то ли карту съест…
— Полковник попытался расплатиться, но «платеж не прошел»… — Соколов очередной раз попробовал распрямиться на сидушке, — Хуже того — банкомат развалился. Накрылась медным тазом даже попытка наскоро организовать из присутствующих «секту Свидетелей Банкомата»… — он попытался вытянуть затекшие от неподвижности руки… а мне пришлось пригнуться, — Правильнее всего сказать — «потенциальных зеков». Лично я — в тюрьму не собираюсь. Какие ваши следующие варианты?
— Самый очевидный — попытка раскрутить нас на самоубийство из высших соображений, — пожала плечами Ленка, — Ну, так регулярно делается. Срочно замутить войнушку поубойнее… Лишний электорат на ней погибнет, а «управляемость» восстановится. «Чрезвычайное положение»… и ты пы… Не внутреннюю гражданскую войну, так «тлеющий» конфликт с туземцами… Главное — трупов побольше.
— Не прокатило, — с серьезным видом загнул палец каудильо, — Солдатики поумнели. В дурацкой провокации — участвовать не станут. Аборигены к нам настроены благожелательно-нейтрально.
— Следовательно, — услышала я собственный голос, — надо ожидать попытки «отмотать кино назад». Пока не выветрился на свободе «остаточный няш». Если государство не в состоянии дать людям необходимое — оно такую заботу имитирует… Обещание всем «дарового секса» (за счет туземных женщин) — предельно серьезная заявка на перехват лидерства. А вообще — «мягкий няш» начинается с централизованного снабжения и такого же распределения жизненных благ. Безопасности, тепла, жилья, одежды, продуктов питания…
— Под меня копаете? — завхоз не дремлет.
— В том числе! — не стану щадить чужое самолюбие, — Одно дело — «жить на подножном корму» и совсем другое — «складское обеспечение». Уже есть «поле для регулирования». Можно дать, а можно и не дать… Но самое паршивое — «нормы обеспечения». Помните, с какой помпой вы в сентябре принесли мне «для ознакомления» армейскую «Норму N 1»? Вынуждена добавить — государственную норму.
— Которую вы с поварами, пользуясь безнаказанностью, систематически нарушаете…
— Я знаю, что делаю! — хотя вопрос поставлен верно, — А вы — уже готовы склониться перед «авторитетным мнением». Заметили? Государство — исчезло, его влияние на умы — сохраняется. И нормирование рациона питания — одна из ниточек, на которых держится политическая власть там, куда невозможно дотянуться прямым насилием. Сами же рассказывали, как «строили» полярников-погорельцев на антарктической станции «Восток», — задетый за живое каудильо только крякнул, — Хорошо, напомню, что «Большая Земля», в ультимативной форме, требовала (!) от терпящих бедствие урезать паек…
— Мама Родина! — тоном и голосом деревянной куклы, удравшей с детского утренника, затараторила Ленка, — Мама — всё-всё знает! Мама — всегда права! Наша мама — лучше всех! Уря-я-я!
— Издеваетесь? — нахмурился самый главный начальник.
— Иллюстрирую принцип, — нормальным голосом отозвалась филологиня, — Озвучила вам главные идеологические «мемы», вбиваемые в головы с детского сада… «Когда государство начинает убивать людей — оно всегда называет себя Родиной» На этих струнах души не играет только ленивый…
— Можете не считать себя общественным насекомым… — берем быка за рога, — Однако, слово «государственный» вызывает у вас в мозгах примерно те же химические реакции, что у термита — запах его «царицы». «Государственная норма», «государственный секрет», «государственный заказ» — нечто бесконечно превосходящее повседневные категории. Рекомендации и приказы государства — имеют высший приоритет. Хочется вытянуться по стойке «смирно», щелкнуть каблуками и отдать честь… Не?
— В мирное время, это хищная гадость умеет отлично притворяться добрым, родным и вообще незаменимым, — процедила Ленка, — А случай лично убедиться в обратном представляется людям только на войне… или за границей… Отчего и в армию, и на работу «в иностранном окружении» кого попало стараются не пускать.
— У нас призывная армия… — попытался парировать каудильо, оглядываясь на меня.
— Докладываю! Стандартная армейская «Норма N 1» заведомо неполноценна по белковому и жировому составу. Солдатик-призывник, всего за две недели службы — становится тупым и доверчивым.
— Я же не знал! — обиделся на другом конце провода завхоз…
— Так никто не знал… — присоединился Соколов, — Я почти уверен, что Дарья — и до сих пор не знает.
— А на настоящей войне? — заинтересовалась Ленка, — Ведь был Приказ номер 270, где от подчиненных — прямо требуют контролировать своих командиров, а в случае подозрений — отстранять их от должности, заменять более компетентными… и даже расстреливать на месте… Прямо как у нас!
— Кто знает, как отреагировал на этот самый приказ командный состав РККА в 1941-м?
Мужики называют такой прием «ударом ниже пояса». Молчание было мне ответом. Думаю, что все участники затянувшегося дискурса прокручивают в головах обрывки из книжек и кинофильмов…
— Не в курсе! — первым признался говорящий ящик, — Но, подозреваю, не сидели сложа руки и что-то изобрели для борьбы с «потенциальными конкурентами», — больше никто не откликнулся. Ждут…
— Мемуары немногочисленных солдат, начавших воевать ещё летом 1941 года рядовыми и буквально чудом доживших до победы — стали выходить в свет на самом излете Перестройки. И сразу же были обозваны «чернухой»… Они жуткие, даже по сравнению с многократно обруганной при советской власти «лейтенантской прозой». Нескладные, безыскусные, совершенно лишенные литературного стиля…
— Тогда помню! — ожила начитанная филологиня, — Всю первую половину войны — наших солдатиков буквально морили голодом. Прямо с учебных лагерей и непосредственно на фронте. Причем — независимо от реального наличия продуктов. Про издевательский недокорм, в «солдатских мемуарах» — сплошной рефрен. Через абзац. Особенно жаловались на нехватку мяса, зелени и животных жиров. Если верить этим «источникам», сколько-нибудь сносным питание «на передовой» стало только к 1944 году. Главным образом, за счет немецких трофеев и местной же самодеятельности… Тыл — люто голодал всю войну и ещё долго — после войны… — выпалив свою тираду, она ошалело похлопала ресницами и вдруг уставилась на меня, — Хочешь сказать — «стандартный метод приведения к полной лояльности»? А как же они тогда воевали?
— А так и воевали! — прохрипел селектор, — Мухина читать надо… Юрий Игнатьевич, в перерывах между поисками жидов под кроватью — толково объясняет многие вещи. Для полуголодного или просто голодного советского солдата начала 40-х, из последних сил держащего оборону, «тайный смысл» снижения боеспособности — не доступен. Зато каждый командир, от ротного звена и выше, точно знал, что часть «понесшая тяжелые потери» — будет отправлена на переформирование. Отчего уморить побольше подчиненных — ему выгодно. Это пропуск в тыл. Возможно, должностной рост. И никаких тебе обвинений в «трусости» или пренебрежении обязаностями… И никаких тебе карьерных «поползновений» со стороны «нижних чинов». Сплошной профит! Железная логика «профессиональных офицеров мирного времени». Не для того они изо всех сил лезли служить в довоенную армию, что бы воевать насмерть…
— В самый разгар боев? Они спятили? — только и сумел выдавить Соколов… Как дитя. Огромное, мускулистое, честное, храброе и наивное… Не объяснять же ему, что именно вот так (!) и самозарождались по тылам, в грозных 40-х годах, будущие отечественные «потомственные полковники»?
— Ну, если выражаться совсем академично, методика «дисциплинарного воздействия» на призывной личный состав (для «наемников» лучше работают другие методы) с помощью «урезания пайка» — старая. И даже не наша… Это «находка» приобрела популярность по обе стороны Западного фронта на излете Первой Мировой войны. С 1917 года — попытки вооруженных бунтов военнослужащих, откровенно посылаемых «на убой» — учащались… У французов зверскими расправами над недовольными солдатами прославился будущий коллаборационист, маршал Петен. Однако, систематически морить солдат голодом — оказалось проще, надежнее и удобнее. Что самое интересное — при «позиционном» характере военных действий реальная боеспособность армии, от этого страдала мало. Уже тогда воевали не столько люди, сколько пушки и пулеметы. Хватало бы сил давить на спуск… Зато боевой дух смертельно голодных и оболваненных пропагандой людей — тогда натурально зашкаливал. У всех классиков «окопной прозы», от Ремарка до Барбюса — это здорово показано. Вот наши «военные профессионалы» и переняли…
— Стоп! Так ведь Вторая Мировая война была уже не «позиционной», а «маневренной»?
— Кого это волновало? Красные командиры, в 41–42 годах всеми фибрами души рвущиеся в тыл (но очкующие открыто дизертировать и после Приказа номер 270 смертельно боящиеся собственных солдат) — достоинства метода «замаривания подчиненных голодом» полностью оценили. С перехлестом…
— Вы за свои слова отвечаете?! — ага, наконец-то зацепило…
Вообще — вопрос достаточно интересный… Ленка права. Так совпало, что «солдатские мемуары» и массовое рассекречивание второстепенных документов военного времени разминулись лет на пятнадцать. «Проза недобитых» вывалилась на отечественную публику в середине-конце 80-х годов, а 50-ти летний срок для рассекречивания — истек в конце 90-х… Но, я то всё читала одновременно! В одном и том же месте — сидя на жестком казенном стуле, за казенным столом, под казенной лампой у зарешеченного окошка с козырьком… Что ответить?
— У меня в компе — есть целая пачка приказов Наркомата Обороны за 1941–1943 годы, где стереотипно, годами (!), отмечается систематически плохое питание рядовых военнослужащих, даже при полном достатке (!) необходимых продуктов на складах и в передовых частях… Воровство — очень отдельная причина недостачи. В большинстве случаев — солдат морили голодом сознательно «отцы-командиры» довоенной выучки… Надо? Или — «не хотите знать»?! Принципиально изменила ситуацию только массовая ротация «низового» командного состава РККА до уровня полка включительно, их замена на передовой «офицерами военного времени», из бывших «гражданских», как раз завершившаяся к лету 1943 года…
— Хоть один пример…
— Легко! Весной 1943 года, в действующей армии (!) разразилась эпидемия «куриной слепоты», поразившая примерно треть личного состава. С марта по апрель, вдоль всей линии фронта, можно было наблюдать странные «сумеречные шествия», напоминающие картину Питера Брейгеля Старшего. Один солдат — вел за собою вереницу других. Большой палкой он ощупывал путь, а все остальные — шли гуськом, крепко держась друг за друга… Они абсолютно ничего не видели! Это были жертвы острого авитаминоза, при котором человек лишается зрения в темноте. Лечат «куриную слепоту» свежим мясом, овощами, зеленью, витаминизированным сливочным маслом. Этих продуктов солдаты не получали с осени, пробавляясь «пустыми» кашами с супами, да черным хлебом. Секретные отчеты про массовую «не боевую» смертность военнослужащих РККА в 1941–1944 годах от так называемых «болезней недоедания» — надо?
— Обойдусь… — не убедила, но хоть чуть усмирила, — Главное тут, как я понимаю, вызванные голодом «изменения психики»?
— Разумеется! Вопреки расхожему мнению, длительно голодающие, на бунт или активное сопротивление — не способны. Возмущение и протест — провоцирует только резкое ухудшение рациона. И это — правило без исключений. Даже Чингис-хан из рабства с трудом убежал, а не освободился силой. Причем, что особо ценится, «состояние тупой покорности» при голоде наступает совершенно незаметно.
— А если попадется особо выдающаяся личность? — упертый мужик, не хочет верить…
Вы фактов хотите? Их есть у меня!
— Состояние германских войск на переднем крае Западном фронта, поздней осенью 1918 года, примерно представляете?
— Глубокая и беспросветная задница… Голод, холод, длящиеся по несколько суток артиллерийские бомбежки и тотальная химическая война…
— Итак, в 16-м Баварском полку там и тогда честно служил посыльным при штабе ничем не примечательный ефрейтор. Несмотря на безупречный послужной список, нечеловеческую храбрость и исполнительность — без малейшей надежды на повышение в звании… Главной причиной прискорбного отсутствия служебного роста, по компетентному мнению его непосредственного командира, лейтенанта Видемана была «недостаточная способность к руководству». Другими — небрежная выправка, сутулость, не всегда вычищенные сапоги, ну и недостаточно звонкий стук каблуков при отдании чести офицерам…
— Всё как у людей… — ехидно прокомментировал селектор.
— Тому имелись некоторые объективные причины. Даже, если на фронте царило затишье, последние месяцы войны — тянулись для солдат на передовой исключительно тяжело… Были до предела урезаны нормы питания… От нестерпимого «белкового голода» — ели кошек, собак и крыс… Товарищи ефрейтора потом вспоминали, что лично он — предпочитал кошек (возможно, из-за украденной у него любимой собаки). Однако, боевой дух фигуранта — оставался чрезвычайно высоким. Как-то, выполняя очередное задание, он заметил в пустом окопе что-то похожее на французскую каску. Подполз поближе и увидел четырех французских солдат. Вынув пистолет (к тому времени винтовки у посыльных заменили на пистолеты) — он начал выкрикивать по-немецки команды, словно при нем находилась рота солдат… Доставил четырех пленных непосредственно командиру полка, полковнику фон Тубойфу и получил от него благодарность, а затем был удостоен Железного Креста первой степени. Позднее, полковник отмечал, что герой регулярно вызвался добровольцем на самые трудные и опасные задания и всегда был готов отдать жизнь за Фатерлянд, однако, к сожалению — «оказался начисто лишен командирских качеств»…
— Можно без обидняков… Я понял, о ком вы говорите, — нет уж, теперь терпите.
— В начале сентября 1918 года — 16-й Баварский полк перебросили во Фландрию. Через несколько недель он занял позиции в районе Ипра. Утром 14 октября, во время очередной атаки близ деревни Вервик, ефрейтор был контужен взрывом, отравлен газами и полностью ослеп. Для художника по профессии — абсолютная жизненная катастрофа… И тем не менее, пациентам из военного госпиталя в Пасевалке (небольшом городке Померании, к северо-востоку от Берлина) он запомнился, как человек не теряющий присутствия духа в любых обстоятельствах. Постепенно, вопреки скверной кормежке и не особенно качественному лечению — зрение вернулось. Хотя в госпитале голодать пришлось даже сильнее прежнего. По видимому, оказало влияние отсутствие физических нагрузок. Но тут на выздоравливающего обрушился новый удар судьбы — 9 ноября 1918 года в Германии была провозглашена демократическая республика, кайзер — бежал за границу, а война (ради победы в которой он не щадил себя несколько лет) — закончилась позорной капитуляцией. От нервного потрясения и отчаяния — он снова ослеп…
— Так его потом вылечили! — подала голос Ленка, — Один гипнотизер постарался… Я книжку читала! Дэвид Левис, «The Man who invented Hitler», это бестселлер 2003 года… — каудильо деликатно кашлянул и она сразу поправилась, — Если по-русски — «Человек, который создал Гитлера».
— Ага… Знаю про эту историю, — такая большая, а в сказки верит, — Больной угодил к врачу-новатору, профессору-психотерапевту Эдмунту Фостеру и тот — действительно помог, однако, с высоты своего медицинского опыта, опрометчиво поставил одному из величайших диктаторов в истории человечества не менее исторический диагноз — «Пациент крайне честолюбив, но лишен каких бы то ни было задатков лидера». Красиво! По крайней мере — звонко… Примерно так эта методика и работает. Интеллект при белково-витаминном голодании — сохраняется, зато гормональный баланс — сдвигается по шкале «альфа-омега» в сторону «омеги». Из нормального человека — быстро и надежно получается раб…
— По вашему, книжка про лечившего Гитлера врача-гипнотизера — досужая выдумка?
— Сами-то вы в подобную историю верите? — завхоз на диво проницателен.
— Я не знаю… — обиженно надулась филологиня, — Материал там подан правдоподобно.
— Что скажете, Галина?
Пожалуй, скажу… Пожалуй, Соколову это не повредит, да и мой авторитет укрепится.
— Биографии ряда исторических личностей, в силу их особой общественной опасности, изучены буквально по минутам. Естественно — оно потом анализировалось и «секретилось». Однако, не всё удостоилось грифа «хранить вечно», а в 90-х годах — много «утекло» за совсем смешные деньги… Архивы, по обе стороны «железного занавеса», рассекречивались одновременно. Охочих «срубить бабла» на ещё недавно «закрытых» деталях жизни фюрера всегда было достаточно. Дэвид Левис — успел первым.
— Трудно объяснить по-человечески? — Ленка продолжает дуться.
— Могу и объяснить… С точки зрения биохимика… Во-первых, Эдмунт Фостер — был хвастун и дурак… Во-вторых, вместо отработки медицинских методик — занимался саморекламой… В-третьих, плевал на азы медицинской этики… Но, самое главное — ни бельмеса не учитывал важнейших особенностей психологии людей, которых мы сегодня условно называем «окситоцинщиками»… Собственно говоря, до второй половины XIX века, в «традиционном» обществе — плохо социализированные «умники» встречались в статистически ничтожных количествах. Они даже не рассматривались, как полноценные члены социума! Психиатры об «окситоциновом варианте» формирования мозга, конечно, знали… Но, их диагнозы — похожи на ругательства. «Фанатики», «психопаты», просто «психи с маниакальными идеями».
— «Дегенераты» и «выродки»… — поправил селектор, — Мне приходилось читать старые медицинские справочники, изданные задолго до войны. «Выродки» — это не в современном смысле, а по признаку способности предать род и семью ради каких-то «идей»… Так это воспринималось век назад.
— «Лишние люди»… — вполголоса пробормотала Ленка, — Контингент для монастырей и психушек, тюрем, каторги. Если повезло с образованием — маргинальной прослойки сумасшедших ученых.
— Первая Мировая война и революция в России — резко изменили отношение к «психам». Во-первых, оказалось, что на передовой такие «психи» — удивительно живучи и склонны накапливаться в товарных количествах (как «люди длинной воли» в воюющей насмерть Монголии XII века). Германские отряды «штурмовиков», под конец войны, в значительной степени состояли из них. Без балды, это были самые «идейные» и боеспособные солдаты своего времени. Во-вторых, внезапно выяснилось, что как раз на упомянутых фанатиков стандартные приемы «военно-полевого няша» не действуют в полной мере. Военные приключения будущего вождя германской нации тому яркий пример. Однако, самой неприятной новостью оказалась способность «фанатиков» к «самоорганизации на доверии» в «сетевые структуры» и «партии нового типа», вроде русских «большевиков»… С этим надо было что-то делать и лучшие силы мировой психиатрии были брошены на изучение феномена. Профессор Фостер — своими глазами видел чудо, но (в отличие от Бехтерева) не понял его значения… и свалял дурака…
— Так был гипноз или нет? — какая нетерпеливая…
— Была попытка гипноза… Но, в отличие от опытного и циничного Бехтерева, который точно знал, что «психи» — словесной манипуляции не поддаются, со Сталином в такие игры не играл, а показывал фокусы на его подчиненных из ЦК ВКП(б) — глупый профессор Фостер попытался использовать лечение Гитлера от голодной слепоты, отягощенной нервным расстройством, в рекламных целях. И ломал комедию с гипнозом больше недели, вероятно считая, что подопытный не осознает смысла происходящего.
— Поясните…
— Любая война — бесплатный полигон для «острых медицинских экспериментов». Часто — вполне бесчеловечных. До размаха доктора Менгеле было ещё далеко, но тенденция намечалась. Эдмунт Фостер занимался тем, что изучал «пороговые состояния» человеческой психики. Благо, что с фронта непрерывно поставляли свежее «битое мясо». Ослепший Гитлер показался ему удачным «образцом» вполне здорового морально и физически человека, причина недуга которого заключалась в крайней слабости от плохого питания и нервного стресса. Госпитальная кормежка почти не давала шанса на выздоровление. Однако, на «сеансах гипноза», профессор угощал пациента бутербродами (с настоящей колбасой) и поил настоящим кофе (с настоящим сахаром), таким образом — опытным путем определяя «порог включения» глазных нервов. Видимо, это ему удалось, так как 20 ноября 1918 года — уверенный в успехе психиатр пригласил кинооператора, который зафиксировал на пленку ход эксперимента по восстановлению зрения пациента «методом гипнотического внушения последнему мании величия»… И плевать, что будет потом.
— Так это же, получается, форменное издевательство! — не выдержала филологиня.
— Ничего личного, девушка, медицинская этика… — прокомментировал говорящий ящик.
— А мнение по поводу происходящего самого Гитлера — никого не волновало, — Соколов в известной степени проникся к фюреру сочувствием.
— Не то слово. Подумаешь, какой-то жалкий ефрейтор. Кто его знает? Кому он скажет?
— А на самом деле? — начальник правильно ставит вопросы.
— Возможности как-то качать права у смертельно голодного и полуслепого инвалида в тот момент, разумеется не было. Но, ученый профессор не принял во внимание одну важную особенность мышления всех «окситоцинщиков» — великолепную память. На неё голодание не действует. Гитлер этого сеанса «лечебного гипноза» не забыл. И через пятнадцать лет — ему представился случай поквитаться.
— Про это в книжке тоже есть…
— Читала… Там полная чушь. Дэвид Левис пишет, что после победы NSDAP на выборах и назначения Гитлера канцлером Германии, Фостер, узнавший бывшего пациента — якобы пришел в ужас. С точки зрения здравого смысла — фигня! Кто такой Гитлер поздней осенью 1918 года? Добропорядочный ветеран войны и патриот Германии. Заслуживающий уважения кавалер ордена Железного креста первой и второй степени. А в 1932 году Гитлер — подающий надежды политик, патриот и популярный оратор. В недалеком будущем, он — «Человек 1937 года», по версии журнала «Тайм»! С какой стати паниковать? Ни новой мировой войны, ни преступлений нацизма — ещё не было! Так что, если горе-профессор спешно принялся строчить заметки, в которых описывал «метод», использованный им при лечении Гитлера, для рассылки их в иностранные журналы — это не признак паники! А уж тем более — не «забота о будущем человечества». Избирательная компания шла гласно, Фостеру следовало вывалить все свои откровения в печать до выборов. В любые времена и при всех режимах, публикация подобных сведений после выборов — называется «дискредитацией власти» и по факту является бесстыжей саморекламой. Наверное, дяденька собирался напомнить миру о себе, как минимум — подзаработать на интервью. … Однако, гестапо приехало к нему раньше корреспондентов…
— Логично, — буркнул селектор, — Это то же самое, что после торжественных выборов Чингис-хана на курултае 1206 года — публично рассказывать, как его «анально угнетали» в рабстве… Экзотический способ самоубийства, не? Подозреваю, что дела у Фостера — шли из рук вон плохо…
Соколов явно сделал какой-то важный для себя вывод… Усмехнулся, подкрутил усы…
— Галина, — и голос изменился, — Вы мне правду скажите — Гитлер был «психом»? Или на него до сих пор наговаривают?
— Вы сами, совсем недавно, назвали «психом» академика Сахарова… «Окситоцинщик» — человек открыто плюющий на мнение окружающих, «авторитетов»… и даже родственников. Думающий сам. Способный в одиночку пойти против толпы. С точки зрения обывателей — он разумется «опасный псих». Особенно, когда «борец за справедливость»…
— Можно не выкручиваться?
— Я правду сказала! Всё зависит от точки зрения. Для вас — «картинка» одна, а для полковника Смирнова — противоположная. Тут словами — ничего не доказать. Гормоны в голове бурлят.
— А что говорить наука? — ой, считать ли психологию «наукой» — вопрос из вопросов.
— Я вам лучше историю расскажу. Про Гитлера и попытку поставить ему диагноз… В мае 1932 года, посреди избирательной компании, некий Вернер Абель (недавний соратник фюрера по партии) — публично обвинил NSDAP в получении 10 миллионов лир от Бенито Муссолини. Финансирование представленных в Рейхстаге партий зарубежными спонсорами в «веймарской» Германии — было запрещено законом и преследовалось уголовно, как государственная измена. Гитлер — обвинил Абеля в клевете. В суде развернулась нелицеприятная полемика. Доказывая свою правоту, оппоненты не выбирали выражений и в конечном итоге, исчерпав разумные доводы, принялись обзываться в стиле: «Да ты же просто псих! Кто, псих? Ты сам псих! Я, псих?! От психа слышу!!!» Скорее всего, цель затеи — грубая провокация. Общеизвестно, что пережившие тяжелую контузию люди, волнуясь, достаточно легко выходят из себя… Но, сказанного не воротишь… За «неприличное поведение в суде» — Гитлера оштрафовали и выставили из зала заседаний. Затем, по взаимному требованию адвокатов Гитлера и Абеля — пригласили психиатра установить истину. Есть ли сумасшествие? А если есть, то — у кого именно? Всё было срежессировано и подстроенно заранее… Процедура «публичного шельмования» — развивалась как по нотам…
— Читала! — обрадовалась Ленка, — Ставить диагноз доверили какому-то сексопатологу.
— Ну, не до такой степени… — хотя, если подумать… — Судебным экспертом выбрали Артура Кронфельда. Очень известного специалиста в области психиатрии, в том числе уголовной… Что немаловажно — еврея и активного «социал-демократа». Скорее всего те, от кого зависело назначение эксперта, хотели насолить юдофобу Гитлеру. Ославить его «бесноватым маньяком»… Однако, экспериза закончилась ничем. Вывода, ставящего под сомнение «дееспособность» будущего фюрера — оглашено не было… Обвинения в получении денег из-за границы — против него были сняты и более не выдвигались. А про Вернера Абеля (так же признанного экспертом «вменяемым» и на этом основании — немедленно осужденного «за клевету» на три года тюрьмы) — все как бы вообще сразу забыли.
— Почему провокация? — поинтересовался каудильо.
— За природными «окситоцинщиками» известна характерная слабость — они болезненно доверчивы к людям, словно дети обижаются на «обман доверия» и не переносят наглого вранья в глаза. Целостная картина мира для них важнее любых «мнений», а попытка исказить её ложью — приводит таких людей в ярость. Предательства — они не забывают никогда. И способны отомстить через много десятков лет… Обратная сторона — с раннего детства ровесники обожают таких «доводить». Часто — до полной потери самообладания жертвы, изощренно издеваясь или третируя. Например, выкрикивая «обзывалки»… Фокус в том, когда «доводимый» с кулаками бросается на обидчиков — его же и обвиняют в затеянной драке. Да он же — псих! Да он же шуток не понимает! Он первый на нас кинулся! Все видели и готовы подтвердить! Права на самозащиту, за «назначаемыми толпой» кандидатами в «омеги» — «коллективное бессознательное» не признает. Травят упорно, годами, при благодушном попустительства взрослых…
— А получив в торец, — Соколов пару раз, до белых костяшек пальцев, сжал и разжал огромный кулак, — вместе с учителями и родителями, поднимают невероятный хай. Требуют «выгнать из школы», поставить «на учет» в милиции, лечить в принудительном порядке от «агрессивной социопатии».
— Вот-вот — крайне удобное свойство, если заранее составлен план кого-то объявить сумасшедшим. Часто применяется на защите научных проектов и диссертаций. Для посторонних зрителей — обычно дико, когда один оппонент, после нескольких фраз — звереет и бросается на другого в драку. А санитары-то уже прибыли… и ждут начала скандала в соседнем помещении… Укольчик, изоляция… и закономерный крах карьеры… Мерзко, подло, но исключительно эффективно.
— Знаю… — помрачнела Ленка, — Дед рассказывал про нравы в их ученом гадюшнике. А разве у Гитлера тоже имелся на этот счет «пунктик»? — хороший вопрос! По «первой форме» допуска…
— Информация до сих пор «под грифом», но вам я скажу… Гитлер — никогда не врал! Во всяком случае публично. У него был жизненный принцип — верить в то, о чем говоришь. На выборы в Рейхстаг — он шел именно как честный гражданин, искренний борец с «плутократами». Выдвинуть в его адрес абсурдное и оскорбительное обвинение, а потом, для верности, прилюдно обозвать психом — это мастерский ход, расчитанный на бурную реакцию…
— Разве в политике можно не врать? — удивился говорящий ящик, — А если очень надо?
— Для таких случаев у Гитлера был специально обученный человек — Геббельс. Врал он.
— То есть, бешеная популярность фюрера у простых немцев — оказывается, обоснована?
— Ну, да… — я же писала, — Тут он шагнул за «барьер Данбара» куда дальше Ленина.
— Понятно… — Соколов ссутулился, — Всё просчитали, приготовили «ученого доктора» с достаточно громким именем для вынесения «квалифицированного приговора», устроили скандал… И?
— «Ученый доктор» оказался умнее, чем рассчитывали организаторы действа. По итогам обследования психического состояния будущего фюрера — догадался, что в канцлеры Германии кто-то проталкивает самого настоящего «универсального гения». Внешне невзрачного, контуженного на фронте, но — встречающегося в людской популяции с вероятностью «один на миллион». А он, в данной интриге — назначен «расходной пешкой». И выдал нейтральное заключение, никаким образом Гитлера не порочащее.
Селектор шумно вздохнул… На миг показалось, что в «модуле» от этого вздоха даже пронесся ветерок. Живые собеседники — молча переглянулись. Загрузила я их… Ленка подняла руку.
— Этот ученый сексопатолог… Тьфу! Короче, Артур Кронфельд — тот самый, что потом сбежал в Советский Союз и перед войной написал книгу «Дегенераты у власти»?
— Именно… — до чего начитанная девушка. Если верить обложке потрепанной брошюры, что я сама читала в «спецхране», тираж издания 1939 года — всего пятьдесят экземпляров… Раритет! Впрочем, после начала войны — её вроде бы переиздавали, причем — массовым тиражом…
— Фраза: «Гитлер — ярко выраженный психопат, у которого бывают эпилептические припадки. Он склонен впадать в депрессию, из которой выходит в агрессивном состоянии» — там была?
— Разумеется!
— Как же так? — и на физиономии — выражение горькой детсадовской обиды…
— Если бы Артур Кронфельд отработал свою роль «ученого с мировым именем», честно и в официальном судебном заседании назвал будущего фюрера психом, то в середине 1932 года разразился бы грандиозный политический скандал, но никакого Гитлера во главе Германии — не появилось бы. Это, применительно к вопросу — кто именно «создал» Гитлера? Как «публичного политика» — его был обязан ославить в судебном заседании «сумасшедшим» (и похоронить для общественной деятельности) «научный еврей из хорошей семьи» со связями в высшем обществе Германии (дед Кронфельда был кантором. Отец — советником юстиции и королевским нотариусом. Причем, близость ко двору никак не мешала Кронфельду-старшему занимать видные посты в Берлинской еврейской общине). Но, не срослось… Геройски закрыть впалой грудью эту амбразуру, защищая интересы родного кагала — Кронфельд-младший не пожелал.
— А я его понимаю! — филологиня метнула взгляд на каудильо, снова сжавшего кулаки, и странно повеселела, — Одно дело, всем Съездом народных депутатов травить, как «психа», академика Сахарова, который сам — никогда в жизни не дрался и друзья у него — такие же пацифисты… И совсем другое — наезжать на бывшего фронтовика (пускай и тщедушного с виду), когда за окнами — маршируют три миллиона ветеранов из Sturmabteilung, готовых за него подписаться, — она глянула на начальника и поспешно добавила, — если сокращенно — SA, по-русски — «Союза Штурмовиков». Вы фотографию Эрнста Рёма видели? Таким типам до смерти забить кого угодно ногами — как высморкаться… Правильно?
— Поверхностно. Могильщика для Гитлера выбирали тщательно. Его авторитет не должен был вызывать сомнений у широких слоев населения… Кронфельд тоже фронтовик. С боевыми наградами, комиссован после ранения… Я думаю, причина его странного поведения в 1932 году гораздо глубже, — пора самой бросить на кудильо выразительный взгляд, — Он, неожиданно для себя, оказался носителем государственной тайны «высшего уровня» и как сумел, этим привилегированным положением распорядился.
— Поэтому его не убили? — иногда Ленка излишне прямолинейна, — Ой! Или после убили?
— Обследуя Гитлера на предмет психической адекватности, Кронфельд узнал две важные вещи — в Германии полным ходом развивается «тихий» государственный переворот, а в качестве лидера страны — уже приготовлен человек с аномально высоким интеллектом, далеко превосходящим любого из известных политиков современности. При этом — достаточно «заняшенный» для умелого манипулирования.
— А почему он не написал это в своей книжонке прямо? — вопрос, конечно, интересный.
— Есть мнение, что судьба — предоставила Кронфельду второй шанс войти в историю ХХ века. Если бы, уже живя в безопасном СССР, он публично обнародовал факт, что у руля Третьего Рейха встал человек, по упертости и потенциальной гениальности сравнимый с Ленином — очень многое могло сложиться совершенно иначе. Увы! Есть мнение, что его переезд в Москву и последующая деятельность там — были негласно санкционированы влиятельными европейскими кругами, а книга про «дегенератов», которую он написал — лишь элемент дезинформационного потока, который лился в те годы на советское руководство высшего уровня. Логично? Для принятия решения об отношениях с Гитлером — Сталину мог понадобиться «совет эксперта, лично обследовавшего фюрера». Потенциального «эксперта», с заранее приготовленным «мнением», ему заблаговременно подсунули. В большой политике случайностей не бывает.
— Так убили или нет? — обиженно надула губы Ленка. Надо же, как её зацепило…
— Погиб он заслуженно и при этом вполне по-дурацки… В октябре 1941 года, в самый разгар «Большой Московской Паники», когда войска «дегенерата» вплотную подошли к столице — «ученый профессор» внезапно узнал, что не значится в списках эвакуируемых. То есть — вообще… Сталин, при случае, умел тонко пошутить. Причем, никогда и никому (!), не прощал вранья. Кронфельд с женой всё поняли правильно, оценили свои жизненные перспективы и приняли яд…
— Вы считаете меня примерно таким же «выдвиженцем из низов», с заранее заложенной программой «внешнего управления», как Гитлер? — теперь Соколов обиделся…
— Это Смирнов вас считает «объектом манипулирования»… Я — просто привела пример.
— Извините… А почему — «государственный переворот»? Гитлера выбрали на открытых выборах, вполне демократично…
— Вас — тоже выбрали открыто и демократично… — надо учиться выдерживать паузы, — Вас — тоже заранее пропихнули на роль «кризисного управляющего» с неограниченными полномочиями. На текущий момент — лучшей формы правления в экстремальной ситуации человечество не придумало. Беда в том, что «естественным путем», люди вашего типа на вершину власти не попадают. Нужна катастрофа… Без «горячей» Гражданской войны, ни Ленину, ни Сталину — в России ничего не светило. Проголосовали бы — за «душку-балабола», вроде Керенского… или — за «своего в доску мужика», вроде Ельцина. Для спасения СССР требовался «универсальный гений» уровня Сахарова, а выбрали президентом — Горбачева.
— Вы считаете, что лица, тихой сапой продвигавшие Гитлера на пост главы Третьего Рейха — спасали Германию от Гражданской войны?
— Они — сами так считали… И таки спасли! Между прочим, — влезла Ленка, — рядовых коммунистов, после запрета Deutsche Kommunistische Partei с 1933 года, в Рейхе особенно не щемили и принимали в NSDAP без испытательного срока. Примерно как у нас, эсеров с анархистами в ВКП(б)…
— Ну, вы даете…
— Делайте поправку на «мозговых тараканов» либералов и всё у вас получится. Ещё не заметили сходства между навязчивым стремлением называть гениев — «дегенератами», а «солидарные» по базовой идее общественные движения — «революциями регресса»? Коммунизм не только «светлое будущее» человечества, он одновременно — его «светлое прошлое». Нравится это кому-то или нет… Фашисты, в меру своих сил копируя методы «красных», выше головы прыгнуть не сумели. Национализм их погубил…
— Когда полковник Смирнов примется раскручивать вас на «патриотизм»… — хихикнула филологиня, — смело его посылайте. У пролетариата — нет отечества!
— Сначала переведите… — ох, опять мне…
— Коммунизм, как идея альтернативная капитализму — изначально заточен под создание наднациональных структур. Его принцип — интернационализм. Или — справедливость для всех. Тут важно понимать следующее: Как бы мы ни относились к Революции, с 1917 года — коммунистическая идея стала мировым супермодерном. Мечтой, к которой ещё толком не успели привыкнуть в Европе и Америке, а мы — «отсталый русский народ» — её начали реализовывать. И весь мир смотрел на нас в полном изумлении. Кто-то — с возмущением, кто-то — восторгом, а огромное большинство — с ревнивой завистью. Третий мир (в начале XX века им была вся планета, кроме маленькой Европы и части Нового света) — считал, что позор рабства и угнетения — им и их потомкам на всю жизнь, они всегда будет колонией и рабами. Что они, на столетия вперед — люди второго и третьего сорта. Вы на секунду представьте себе это! Могучие древние цивилизации, Индия, Китай, да почти вся Азия уверены, что «это непреодолимо». Что белые, со своими пушками, в любой момент — придут и убьют их. Потому, что они — господа и у них — сила. Люди сегодня, в принципе не понимают и не хотят понимать, какая это была трагедия для сотен миллионов людей. И вдруг, нищая отсталая Россия, страна практически этого же самого Третьего мира — показала пример победы над «белыми господами»… Факт, тогда — ставший великой надеждой для всего человечества. И в первую очередь — для оскорбленных и униженных немцев, которых, после поражения в Первой Мировой, репарациями и голодом — тоже усиленно запихивали в Третий мир… Правда немцам, в отличие от нас — хотелось не «справедливости», а реванша. Однако, «красные технологии» — они у нас попятили целиком, как «науку побеждать». А многое, как вскоре выяснилось — творчески развили.
Соколов задумчиво почесал нос… Видимо, собрался ещё раз обидеться, но не стал.
— Тогда, какого рожна этому еврею-сексопатологу понадобилось перебираться в Москву и там сочинять книжку про своих обидчиков? Французы это называют «остроумием на лестнице»… Читал я ваших «Дегенератов у власти». Не впечатлило… Какие-то детские оскорблялки. Эмоции без фактов…
— А вот тут — самая мякотка! — окончательно развеселилась Ленка, — Шас объясню! У каждого из нас глубоко внутри сидят детские фобии и мании. В условиях стресса, они рулят подросшим организмом, как в далеком голозадом малолетстве. Да так, что сам герой не может ответить за базар.
— Намекаете?
— Догадываюсь… Доноса, который накатал на вас Смирнов — вы никому не показывали.
— Нечего там показывать, — насупился каудильо, — Точнее — стыдно. Бредовый «поток сознания», пополам со слюнями… И дались ему мой рост, цвет глаз и усы… Стоп! Вы про это самое?
— Знаете, сколько я в фонде «Холокост» доносов и стенограмм допросов перечитала?
— То есть — типично. А почему оно так? — определенно, мой выход…
— Сильное душевное волнение — выталкивает к «рычагам управления» телом его «первую сигнальную систему». Которая очень крута в драке и бегстве, но говорить не умеет. Зато — она дает гормональную накачку, воспринимаемую «первой сигнальной системой» (сознанием), как взрыв эмоций… В обычных условиях — это более смазано, но работает точно так же. Отчего говорят, что самое первое (самое верное впечатление) о новом явлении формируется в первые десятки секунд знакомства. «Зверь» принимает решение, доводя его до сознания в уже готовом виде. Определяет — «опасно» оно или нет?
— Если можно, на примерах…
— Возьмем, для наглядности, Адольфа Гитлера «образца 1918 года». Помните никакие оценки его «командирских способностей» ближайшими начальниками и лечащим врачом? Извольте анализ причин. С точки зрения армейского карьериста, любой «окситоцинщик» (для которого «правда» выше чем мнение «авторитета») — прежде всего «псих»… Лицо «плохо социализированное» и неспособное «занять место в иерархии». Сочетание полного бесстрашия, высокого интеллекта и «правдорубства», в условиях эмоциональной опущенности от голода — выглядит смешно и жалко. Подтверждает клеймо «обреченного на смерть омеги»… Никогда данному лопуху не стать большим начальником (он же подчиненных — считает людьми, а командиров — ровней себе) — свысока констатируют «умудренные жизнью» господа офицеры. И не надо… Всё равно — дурака скоро убьют. Он ведь не наши приказы выполняет, а «борец за идею»…
— Убедительно…
— Теперь — берем Адольфа Гитлера «образца 1932 года». Психология у него осталась прежняя, но теперь, как глава NSDAP — он хорошо питается и эмоционально «на боевом взводе». Лидер! Не в «обезьяньем», а в «человеческом» понимании. «Первым ведущий друзей под пули» Как он смотрится с точки зрения «превосходно социализированного» (другие в судебной системе наверх не выбиваются) когда-то «мальчика-мажора», а ныне — «ученого еврея-консультанта» Артура Кронфельда? С учетом его военного и психиатрического опыта?
— Как матерая «нелюдь», — подал голос селектор, — Зверюга «вне ранговых категорий».
— Точно так! Человекообразное существо, которому плевать на любые «авторитеты» (за что, кстати, его и оштрафовали в суде), ничего и никого не боящееся, готовое идти к своей цели по трупам. И это — в нагрузку к безусловно высокоразвитому интеллекту и образному мышлению художника.
— Вы хотите сказать, — наклонился ко мне Соколов, — Что во время проведения своей экспертизы — Кронфельд перепугался Гитлера до мокрых штанов? А потом мстил за давний испуг руганью?
— Самое обычное дело, — холодно улыбнулась филологиня, — «Подсознание», оно иногда такое вытворяет… Люди сами стыдятся признаться в своих побуждениях и глушат страх оскорблениями. В зале заседаний (по воспоминаниям самого сексопатолога) — Гитлер сдерживался. А ведь его там явно провоцировали на драку! Для того и заранее проинструктированного психиатра рядом держали. Что бы, сразу и на всю жизнь «прокомпостировать буйным идиотом». С одиноким «правдоискателем» — наверняка бы прокатило. Но, лидера поддерживает команда и Гитлер явился на суд с опытным адвокатом. Только когда его удалили из зала заседаний — он дал волю распиравшим его эмоциям. Потому, что на самом деле хотел не ругаться, а убивать. Отчего вынужденный делить с ним помещение Кронфельд и уписался.
— Нетипично для бывалого фронтовика… — надо же вставить словечко.
— Да какой из Кронфельда фронтовик, — новая холодная улыбка адресована персонально мне, — Я читала кое-что о немецких военных орденах. Никогда не знаешь, что и когда пригодится. За Первую Мировую войну было выдано около пяти миллионов Железных крестов второй степени и более 200 тысяч Железных крестов первой степени. Самые распространенные, но тем не менее, уважаемые награды. У Гитлера — они обе. Железный крест первой степени он вообще носил не снимая, в любом присутствии. Воевавшего немецкого фронтовика после Первой Мировой, без Железного креста представить невозможно.
— Кронфельд был награжден Крестом Военных Заслуг Мекленбурга-Шверина… и ранен…
— Переводя на русский язык — бронзовой «юбилейной висюлькой» великого герцогства Мекленбурга-Шверина, годной разве для пускания пыли в глаза не нюхавшим пороху штатским. Повторяю, все настоящие фронтовики, в послевоенной Германии — кавалеры Железного креста. И офицеры, и нижние чины. Раз Железного креста нет — ты не фронтовик! — очередная улыбка, — Это, тогда, типа «визитка» участника боев. Скажу больше, никто из «судейских», на том процессе — боевых наград не имел… Но, пальцы они, наверняка, гнули вовсю… Как во всем мире принято. «Встать, Суд идет!» И так далее…
— У Гитлера с Кронфельдом, ждущих в одной комнате решения суда, произошло взаимное несовпадение внутреннего ощущения «справедливости»? — гражданин начальник снова сжал кулаки, — Так я тоже «судейских» — на дух терпеть не могу. Побывал и «истцом», и «обвиняемым», и «свидетелем»…
— Тогда вам легче! — очередная улыбочка Ленки адресована лично Соколову, — Помните возмущение Кронфельда поведением будущего фюрера? Уточню, термин «дегенаративный» в конце XIX и в начале ХХ века — общеупотребительный! Наукообразный синоним «не такой как все», «не такой как я». Логическая цепочка — если другой человек не похож на меня — он наверняка хуже меня! Для обывателя из элитных слоев общества — аксиома. Естественно, до глубины души возмущенный издевательством над собой Гитлер показался судебному эксперту убогим дикарем. Там где «положено», — она повысила тон, — сидеть смирно и робко терпеть произвол «авторитетов», он «некультурно» пытался лично бороться с вопиющей несправедливостью. Какое безобразие! Состязательное правосудие — не выясняет «истину», не устанавливает «справедливость», не выявляет и карает «зло», а улаживает претензии сторон «согласно действующего законодательства». Кто установленным порядком вещей недоволен — сам преступник!
— Вот-вот, мне точно так же объясняли… В суде «высшие существа» (олицетворяющие государство) брезгливо распоряжаются судьбами плебеев, — каудильо изобразил пальцами правой руки, как давит и выбрасывает что-то невыразимо гадкое, — Сами они называют это дело беспристрастностью.
— Как говорят в Одессе — «сходите на Привоз, купите там петуха и морочьте голову ему, а не мне!» — прокомментировал обмен мнениями завхоз, — Что они думают о людях на самом деле — ваш «мальчик-мажор» изрядного возраста прекрасно описал в своей книжонке. Я тоже её просматривал.
— Причем тут пожилой «мальчик-мажор»? — фамилию Кронфельда Соколов не произносит…
— Можете его смело заменить на «потомственного полковника»… — в тон откликнулся говорящий ящик, — или другим эпитетом, обозначающим кадра, с детства считающего себя пупом земли.
— Попробуйте представить образ мышления «высокорангового социка». Есть Untermensch и Übermensch, — подключилась Ленка, — Буквальный перевод с немецкого, «подчеловек» и «надчеловек». Есть животные, и есть богоизбранные, которыми руководят «богоравные». Стройная, понятная, удобная для применения система. Прямо, как у мадам Роулинг, в «Гарри Поттере»… Рожденный маглом — летать не может! Просто не имеет права…
— Для отрицающего любое деление на ранги «окситоцинщика» — места в такой структуре не предусмотрено. Его или попытаются загнать на самое дно, в «омеги», или — будут шарахаться, как от смертельно опасной «нелюди», — филологиня снова подняла руку, как примерная девочка-отличница.
— Ещё вариант — «обожествят заживо», поскольку психологически — это проще всего…
— А ещё лучше — «посмертно»… — завершил мысль каудильо, — Большое вам спасибо!
На самом деле — вариантов существенно больше, но говорить об этом пока рано. Надо закреплять успех с таким трудом достигнутого взаимопонимания.
— Вы дедушку Ленина не замайте! — рявкнул говорящий ящик, — Он «хотел как лучше» и пал жертвой собственных идеалов. Мечтал бороться за справедливость, получил диплом адвоката… Но, выиграв первые несколько дел — понял бесперспективность защиты правды «законными методами». Не для того в государстве законы пишутся… Отчего — пробкой вылетел из «судебной системы»… и подался в профессиональные революционеры. Не он первый, не он последний…
— Неужели, среди почти ста миллионов немцев, не нашлось фюрера поприличнее?
— В каком смысле? — насторожилась Ленка.
— Ну, все эти его закидоны про «низшие расы», подлежащие истреблению… Зачем оно?
— Видите ли… — тема затронута правильно, как бы её покороче… — Наверняка были в Германии начала 30-х годов прошаренные ребята много талантливее Гитлера. Но, наверх вытолкнули (предварительно натаскав, как оратора) — именно его. Поскольку наверняка выяснили, как данным фюрером манипулировать и чего от него ждать.
— Сами же обозвали его «универсальным гением». Они вроде инстинктивно брехню чуют?
— Так ведь он ведь, сцуко, — оскалилась филологиня, — был не просто гением, а ещё и романтиком-идеалистом. «Своим» — верил на слово! Тому же Розенбергу… Шпеер, к примеру, грубой словесной манипуляции — не поддавался вообще… А доктор Геббельс — сам был тот ещё манипулятор, мог «под настроение» уболтать даже телеграфный столб… Кроме того, как и у всех людей, у будущего фюрера имелись детство и юность, когда любая информация воспринимается некритично. Детские сказки, книжки-картинки, школьные учебники… Что на душу легло — не вырубить топором. Пропаганда рулит!
— Особенно государственная…
— В каждом кусочке «правды», полученом из рук воспитателей, содержатся «закладки». Например, истоки «величия Германии», сами немцы, уже много столетий, выводят из практики жесткого истребления и принудительного «онемечивания» западных славян в Средние века. За разговор на родном языке — пруссов в те времена просто вешали… Нацисты — ничего своего не придумали! Они наоборот — попытались «вернуться к истокам». Идея «тысячелетнего Рейха» выросла на обильно удобренной почве.
— Так дикость же архаичная!
— С современными армянами хоть раз общались? Самые оголделые шовинисты из «наших». Хотя воспитаны ещё при СССР! А почему? Практически немыслимо вырасти вменяемым интернационалистом в «мононациональном» окружении. Будь ты хоть семи пядей во лбу… А Германия в 30-х годах, как и Армянская ССР в 70-80-х, на 98–99 % населена «титульной» этнической группой. Немцы хоть фольксдойче за «своих» считали… Пускай и с оговорками. Для сравнения советские армяне — сразу размежевались с теми, кто вырос за пределами Армении. И беженцев, из соседнего Азербайджана — к себе не пустили. Говорите между собой по русски, а армянского языка — почти не знаете? Вот и езжайте в Россию!
— Общался! — отрывисто, до грубости, буркнул каудильо, — Ясненько… Проехали!
— Галочка, — вкрадчиво обратился селектор, — Вы про нормальных людей расскажите. Или, от перекорма «сбалансированным по белку и витаминам» рационом — исключительно гении бесятся?
— Все бесятся, — удачный поворот, — Например, в конце 1944 и первой половине 1945 года, Красную Армию — накрыла эпидемия дуэлей. Бойцы и офицеры, особенно часто — «на передовой», не сговариваясь, в массе — начали смертельно резко отзываться на попытки их безнаказанно унизить, завиноватить, оскорбить. Побочный эффект, после нескольких месяцев обильного питания мясом и трофейными копченостями. У меня в компе — подборка недавно рассекреченных отчетов армейских политотделов тех лет… Надо? Абсолютно здоровая реакция взрослых, привычных к убийствам мужиков, кстати… До битья офицеров рядовыми, как в 1917 году — не дошло, но «общий настрой» — к тому приближался. Есть интересные исследования настроений в советской действующей армии 1945 года.
— Всё повторяется… Вы говорите, немцы при Гитлере питались лучше. У них тоже это наблюдалось? И как они выкручивались?
— Когда в Третьем Рейхе только создавали «вермахт» и в разы улучшили нормы питания рядовых, приравняв их к «офицерским» — встала аналогичная проблема. Особенно острой она оказалась в частях СС, так как они комплектовались «идейными» добровольцами… Пришлось возрождать Дуэльный Кодекс. Помните, в «Семнадцати мгновениях весны», обвиненный в измене Штирлиц — просит выдать ему пистолет с одним патроном, как последний вариант защиты чести? Это — по статье упомянутого Кодекса.
Ленка гордо подбоченилась, попутно метнув в Соколова красноречивый взгляд — «Я же говорила!» Занятно… Похоже, тема среди руководства экспедиции популярная. Одна я на отшибе живу.
— Короче, пресловутый «няш» — смена мировоззрения под влиянием рациона питания. Он вбивается пропагандой, «закрепляется» острыми впечатлениями и устойчиво сохраняется всю оставшуюся жизнь? — каудильо, кажется, примеряет полученную информацию к себе, ню-ню… — А если рацион опять ухудшится, «вбитое мировоззрение» сохраняется?
— Так точно! Но, если убеждений не было, то и сохраняться нечему. Например Гитлер, как вступил в армию Германии патриотом-добровольцем, так им и остался в нечеловеческих фронтовых условиях… А мобилизованным насильно высокие идеалы по фиг. На чем основан «феномен штурмовиков».
— Гм, а отечественные массовые примеры такого рода привести можете? — да легко…
— Термин «сучьи войны» — вам знаком? — говорящий ящик только придушенно крякнул…
— Послушаю вашу версию…
— За время Великой Отечественной войны на фронт были добровольно призваны из мест заключения и там довольно успешно (а часто просто героически, как «малолетка» Александр Матросов), воевали многие сотни тысяч (по другим сведениям более миллиона) советских «зеков». Воленс-ноленс, атмосфера боевого братства, возрожденная в действующей армии под конец войны, подействовала на них если не облагораживающе, то воодушевляюще. Поэтому, когда в 1946 году (в связи с сокращением армии и общей политикой «завинчивания гаек») лагеря стали заполняться недавними фронтовиками с уголовным прошлым, большинство из которых сохранили «боевой няш» — у «старожилов» ГУЛАГа начались проблемы…
— Это мягко сказано! — влезла в разговор Ленка, — Там почти десять лет резались не на жизнь, а на смерть… И просматриваются холерно неудобные аналогии с «веймарской» Германией…
— Галина? — блин, придется разворачивать тему. В принципе-то, филологиня права…
— ГУЛАГ, почти с момента основания, существовал в СССР на правах «государства в государстве». С легкой руки команды из Института мозга Бехтерева, разработавшей практический план перевоспитания послереволюционной России в «духе патриархальной уважительности» к власти, перебои с продуктами конца 20-х и откровенная голодовка начала 30-х годов (административно организованные и управляемые сверху) — позволили сравнительно мирно дискредитировать в глазах общественности идею строительства коммунизма («ленинский план») и заменить её более близкой руководству ВКП(б), теперь состоящему из «крепких государственников», идеей построения «госкапитализма с человеческим лицом». Фактически, произошел возврат к «меньшевистской программе», при Ленине — «на словах» отвергнутой. Сначала — строим «правильный» капитализм (с собою любимыми во главе), а когда-нибудь потом… Для красоты и по определению Ленина — государственный капитализм назвали социализмом. Время поджимало!
— Зачем так грубо?
— Причина «переобувания в прыжке» — лежит на поверхности… Появился конкурент на звание «первой страны социализма» — Германия… и «идейный оппонент» — NSDAP во главе с Гитлером…
— В результате, Союз с Рейхом — начали «зеркалить» друг друга, обвиняя «соперника» во всех грехах. Натужно расхваливать преимущества «своего» варианта социализма.
— Например? — Соколов заинтересовался, хотя Ленка опять бежит впереди паровоза…
— В сталинском СССР аграрной базой — стали колхозы, а Гитлер — гарантировал права фермерам. В нацистской Германии — ввели кастовое общество, а в СССР — уравняли права всех граждан.
— На словах… — филологиня положительно нарывается, — В системе лагерей, рубеж 30-х годов — стал периодом формирования среди заключенных жесточайшей «кастовой системы»… Появилась новая «масть» так называемые «воры в законе». Явление, за пределами Советской России неизвестное. Собственно, именно ГУЛАГовский опыт кастовой сегрегации зеков, позволяющий быстро и дешево ломать личность осужденного силами самих заключенных — маршал Гречко распространил к концу 60-х годов, в форме «дедовщины», на «призывную» армию. Именно так, с точки зрения «патриархальной деревенщины» выбившейся в начальники, выглядит «правильная» организация «вертикали власти», — в принципе, верно.
— Примерно 15 лет, с «каналов» и до конца войны, внутренний порядок в ГУЛАГе стоял на свирепом угнетении «блатными» и «паханами» обыкновенных «бытовиков». При этом «воры» (как оно и подобает «патриархам») принципиально не работали и фрондировали в отношении администрации лагерей.
— Но официально — продолжали числиться «социально близкими», хотя «раскулаченные» — уже считались «политическими», а следовательно — значительно более «социально опасными». В ряде случаев, «симбиоз» между администрацией ГУЛАГа и «ворами» — доходил до раздачи последним оружия и возложения на них функций охранников, — подлила масла в огонь Ленка, — Короче, всё как у людей… Англичан, японцев, нацистов… Оптимальные внутренняя организация и экономика концентрационного лагеря, уже третий век (!) везде на Земле одинаковые. А скорее всего — они были такие всегда… С древнейших «добиблейских» времен.
— Тогда в чем проблема?
— Пока подневольное население ГУЛАГа было изолировано от мира и «варилось в своем соку» — проблем не было. Мясорубка молола людей исправно. Однако, с конца 1945 года, туда сотнями тысяч начало вливаться пополнение из бывалых, обстрелянных, реально воевавших фронтовиков (раньше их отправляли в штрафные батальоны, а война — вдруг закончилась). Вдруг стало материальной силой единодушное мнение — «Ух ты, да у нас — ещё хуже, чем у фашистов!» С предсказуемым боевым кличем — мочи «блатных»! Тем более, что «паханы» к новоприбывшим ветеранам отнеслись крайне прохладно, по своему «воровскому закону» — объявив их «ссученными» или «суками»…
— Результатом идейного конфликта старых «воров в законе», упорно отрицающих любое сотрудничество с государством и недавних фронтовиков, по праву гордящихся своим участием в войне и принесшими с собой дух «фронтового братства» — стали «сучьи войны»… Для администрации ГУЛАГа (и руководства СССР в целом) — они стали грозным политическим сюрпризом и сигналом «перемены дат»…
В наступившей тишине каудильо шумно вздохнул…
— Чего же они тогда не восстали, Галина? Освободились бы сразу… и все дела…
— «Военно-полевой няш»! На фронте у ветеранов сформировался мозговой блок — «СССР — наше родное государство, мы за него насмерть воевали». Абсолютно по такой же причине — почти не принимали участия в германской революции 1918 года немецкие ветераны Первой Мировой войны. По той же причине — Гитлер с окружением — смертельно ненавидели всех «красных» и особенно «большевиков», видя в них врагов и разрушителей своего любимого Фатерлянда. О чем мечтали «штурмовики»? Они ведь хотели не полного «освобождения от гнета государства», а скромных — «справедливости, законности и порядка»… Причем, непременно из рук государства. Немцы, что с них возьмешь…
— По моему — идиотизм! — Соколов прав, но по голосу, в своей правоте сомневается…
— Зато, оно работает! — Ленка в очередной раз оскалилась голливудской улыбкой, — У государства — много методов принуждения к покорности буйного «электората». Каждый наш ИТЛ с начала коллективизации (публичного отказа ВКП(б) от курса на построение коммунизма) и до окончания войны (победу в которой сделали символом правоты ВКП(б), подменив обещанный Ленином коммунизм) — работал филиальчиком «кукольного театра имени Карабаса-Барабаса». Одни куклы мучили и угнетали других, сам директор заведения — изображал неведение или специально провоцировал антагонизмы… У «мирняка», и особенно в Блокаду (даже когда Ленинград умело превратили в одну огромную «зону смерти») — иллюзия держалась стойко. Ни зрители, ни участники «представления» лишних вопросов не задавали. Мысль, что партийное руководство, советская власть, армия, НКВД, еврейская диаспора, уголовники и спекулянты продуктами — действуют заодно (!), нагло ломая комедию «по предварительному сговору» — большинству вымирающего населения тогда казалась абсурдной и кощунственной… Она и сейчас выглядит шокирующе.
— Что такое ИТЛ? — каудильо, как говорится, «мотает на ус» — цепляется к словам…
— «Исправительно-трудовой лагерь»… — поняв недоумение, филологиня поспешила с пояснением, — До начала массовой коллективизации — места «трудового перевоспитания» в СССР честно назывались «концентрационными лагерями». Однако, с июня 1929 года (сам вопрос разбирали на Политбюро ЦК ВКП(б)) — ввели более благозвучный термин… Для лиц осужденных на сроки менее трех лет «исправительно-трудовые колонии» с облегченным «режимом» и относительно свободным проживанием.
— Видел… Везде — этакий казарменный порядочек… Побеленные бордюры, посыпанные битым кирпичом дорожки, все однообразно одеты и очень осторожны с незнакомыми людьми. Как куклы, — Соколов поморщился, — Гадостное впечатление от пребывания. Все люди — словно ненастоящие…
— Угу, бывалых фронтовиков в этот «кукольный мир» пускать было нельзя. Они всякое успели повидать. Даже ленинградские добровольцы-ополченцы, вернувшись в город поздней осенью 1941 года — могли «испортить дельце». Вы думаете зря у наших практически не было отпусков с фронта? Что тут говорить о послевоенных ветеранах… — похоже, каудильо проникся, по лицу видно.
— Ви так смело проводите аналогии между блокадным Ленинградом и системой ГУЛАГа…
— Это не я… — филологиня перестала скалиться и постарела на десяток лет, — Сами энкаведешники — так считали! Советский Ленинград конца 30-х и начала 40-х — место, куда направляли лучших из лучших, получивших повышение по службе. Специалистов с практическим опытом «профилактики и усмирения» лагерных бунтов — накануне войны в городе хватало. Методические «пособия» — имелись. Разница — только в масштабах «предприятия» и его продолжительности… А так — да, полная аналогия.
— Ви имеете сказать про опыт «весенних расстрелов»? — заволновался говорящий ящик.
— А что такое «весенний расстрел»? — подался вперед Соколов, — Слышал термин, но и только… — эх-х-х, опять всё на меня… Как бы это, поделикатнее?
— Понимаете, — мне крайне неудобно объяснять очередные азы, но приходится, — Давно принято, по умолчанию, считать случай блокады Ленинграда уникальным. Единственным и неповторимым. На самом же деле, для НКВД, ситуация длительной транспортной блокады — практически «штатная». Вам знакомо понятие «северный завоз»?
— Естественно!
— Транспортное сообщение с отдаленными районами Крайнего Севера — затруднительно всегда. А в 30-40-х годах ХХ века — оно было просто отвратительным! Полугодовая и более (!) полная изоляция от мира. В связи с чем, и регулярно, вставал вопрос — чем кормить «зеков», когда продукты на лагерном складе уже закончились, а до открытия навигации — ждать ещё несколько месяцев? Один из самых популярных вариантов — «весенний расстрел» нетрудоспособных и прочих излишков «подневольного населения»… Потому, как подавить голодный бунт — гораздо труднее, а морить заключенных голодом — нельзя. Кто будет норму выполнять? За трупы же — ничего не будет. Просто «деловая мера»… Правда, с сокращением пайков — в ГУЛАГе 30-х годов тоже активно экспериментировали. Отчасти — в «научных» интересах, отчасти — по заказам военных. Такое было время… Обратите внимание, «самообеспечением» северных «зон» своим продовольствием (хотя бы — элементарными теплицами с салатом, для купирования у «зеков» цинги) — в ГУЛАГе никто не занимался. Принципиально. Вопреки прямой экономической выгоде.
— А потом? Ведь выросли после войны наши знаменитые «города на вечной мерзлоте»…
— Которые, как снабжали «с колес» или «с причала» — так и снабжают по сей день. Ни одного по настоящему «автономного» поселения, а тем более государства, за весь ХХ век — создано не было. Ни у нас, ни у них (я имею в виду страны НАТО), ни в странах Третьего мира. Низ-зя!
— Азохен вей! А шо ви таки тогда скажете за ЮАР? — ещё один эрудит на мою голову…
— Скажу! Все попытки «промышленно-продовольственной автаркии» после войны — душили жесточайшими методами… Достаточно вспомнить показательно печальную судьбу Южной Родезии (ныне Зимбабве) и да — Южно-Африканской Республики. Где по примеру Третьего Рейха попытались (как немцы) поиграть в «полную автономию» и развивать «запрещенные технологии». Например, вместо покупки нефти начали бодяжить из собственного угля синтетический бензин. Доигрались… Мировой тренд, однако! И не суйте в «напримеры» Северную Корею. Это — специально выращенное горемычное чучелко, для пугания человечества, «как плохо жить в автаркии под международными санкциями». Поскольку в ЮАР, до 1994 года — как раз под санкциями жили очень хорошо… лучше чем в Америке… и на все санкции плевали.
— Позвольте-позвольте! — возмутился селектор, — Ведь колония несовершеннолетних преступников Макаренко — образец полного самообеспечения продовольствием. И она — в системе НКВД…
— О-о-ох… Советский Союз, каждые десять лет (!), был до неузнаваемости разным. А его «органы» — мутировали ещё быстрее… Поэтому, НКВД «до коллективизации» и после неё, «до 1937 года» и времен Второй Мировой войны — четыре принципиально разных организации. Коммуну Макаренко — крышевали «революционные романтики», а бунт в блокадном Ленинграде — привентивно давили «крепкие государственники»… Предварительно перестреляв и сгноив в лагерях упомянутых «романтиков»…
Ленка с Соколовым в панике переглянулись. Наверняка подумали об одном и том же…
— Правильно догадались. «Обеспечением режима» в блокадном городе — занималось как раз НКВД. Ждать от этого ведомства излишней гуманности — странно. Идеальный социализм — он именно такой. Стройная «пирамида власти». Абсолютный «контроль сверху» за производством и распределением любых ресурсов… И комплект «хохмочек для народа», для перенаправления недовольства на безопасную для властей цель. Служба в «охранке» — быстро приучает в любых сомнительных ситуациях действовать по шаблону.
— Профессиональная деформация?
— Плюс — привычное восприятие окружающего мира «с высоты пулеметной вышки», — эхом отозвалась филологиня, — Но и этого мало… В концлагерях массе заключенных — противостоят «капо».
— Нужна кучка «злодеев», попустительством властей гадящая большинству и преступно наживающаяся на его бедах, — догадливо прогудел селектор, — А я ведь подозревал, что мне уготована роль «еврея отпущения»… почти с самого начала вашей «продуктовой эпопеи»! Сердцем чувствовал!
— Объясните про «идеальный социализм»… — иногда каудильо похож не на медведя, а на хорошо выдрессированного огромного бульдога. Если во что-то вцепится — хана…
— Организаторов «внутренней жизни» блокированного Ленинграда консультировали люди с классическим образованием, искренне считавшие «военный коммунизм» и подобные ему находки ранних большевиков — «левацким экстремизмом», — поморщилась Ленка, — Зато, как вводить «социализм» — ещё античные греки подробно описали. И почему он хорош только в осажденной крепости — тоже описали…
— В смысле?
— Леночка правильно развивает мысль, — ого, Лев Абрамович решил нас похвалить! — У ученых нет других способов понимать людей, кроме анализа их поступков и доступной им информации…
— Так вот, — окончательно обнаглела Ленка, — Согласно классикам, социализм — есть лишь «уравнительная справедливость»… А согласно Аристотелю, «уравнительная справедливость — лишь атрибут «частного права» (не подконтрольного государству) и характеризует отношения равноправных людей по поводу семейных дел и предметов: «равным — за равное». Она ранжирует не самих людей, а их действия. Декларирует принудительное (!) равенство труда и его оплаты, себестоимости вещи (услуги) и её цены, величины нанесенного вреда и возмещения. Благ при этом довольно и каждому хватает… А само такое общество — считается «догосударственным»… Или, по факту — «антигосударственным»…
— По современной терминологии, — ибо не фиг запутывать вопрос античными бреднями, — «безгосударственную общественную формацию», с легкой руки Ленина — называют уже не «социализмом», а «коммунизмом». Его принцип — «От каждого — по способностям, каждому — по потребностям». Причем, различают «первобытно-общинный», «семейный», «потребительский» и «военный» коммунизмы. Всё же — почти сто лет прошло…
— Продолжайте…
— «Распределительная справедливость» — атрибут «публичного права» (государства) и логически выводится от исходной «уравнительной», требуя законной соразмерности в отношениях людей. Согласования по кем-то введенному закону критериев «равное — равным», «неравное — неравным», ну и разумеется, «каждому своё», — тут Ленка хищно ощерилась, — В крайнем варианте, как писали честные нацисты на воротах Бухенвальда — «Jedem das Seine»… Априори — это спорно. Поскольку в осажденной крепости, казарме и концентрационном лагере «торги не уместны», то и отношения «распределительной справедливости» требуют участия, по меньшей мере, трех человек — производителя благ, потребителя и распределителя. Один из участников взаимообмена (конкретно — «распределяющий по справедливости») сразу же становится для всех остальных «начальником» и «властью». Короче, здравствуй, государство! Всё придумано до нас…
— Непонятно, зачем в описанной вами «схеме» непременно нужны какие-то «злодеи»?
— Очевидно же! — филологиня привстала, — Когда «распределительная справедливость», в исполнении конкретных лиц, нарушает всем очевидные права (например, «право на жизнь» в условиях дележа важнейших ресурсов по заниженным нормам), власть от подобной «чести» стремится отвертеться, заранее подставив «стрелочника». Как говориться — «если в ларьке нет хлеба» или «если в кране нет воды…», то виноваты…
— Я таки предполагал, что в древнеегипетской должности «Великого хлебореза» — есть подвох! — плеснул сарказмом говорящий ящик, — Чуть в снабжении что-то не так — «Фараона на мыло!»
— Или «Хрущева на мясо!» Поскольку при идеальном социализме власть отвечает за всё.
— Хотите сказать, что Жданова, осенью 1941 года, банально поставили перед фактом?
— Гм… Интересно, с чего вы взяли, что «основной движухой» в блокадном Ленинграде и особенно местным НКВД — командовал Жданов? Андрей Александрович — публичное лицо, трибун, «отец народа», партийный вождь… Трудные решения за него принимали и черновую работу выполняли гораздо более компетентные и незаметные люди.
Между нами, тема стыдливо замалчивается десятки лет. Типа никто и нигде — знать не желает о «военной» субординации властей во втором по величине мегаполисе Союза… Что в блокадном городе безраздельно рулил Жданов — написано в бесчисленных статьях, учебниках и монографиях… А что на самом деле городским НКВД (читай — всей городской жизнью!), «через головы» местных властей, непосредственно из Москвы, командовал «лучший менеджер ХХ века» — у населения полная амнезия. Что характерно и в СССР (при Хруще-Брежневе), и при Ельцине. Что до Перестройки, что после. Интересно устроены наши мозги.
— Так — вроде бы полагалось в условиях «осадного положения»… — эту часть законов Соколов, как работник МЧС, обязан знать «на зубок», — Если введено «военное положение» — власть получает армия с «силовиками»… Что-то опять не так?
— Угу… По документам, несмотря на то, что Ленинград уже задыхался в Блокаде (!) — никакого «режима осадного положения», там «официальными актами» не вводили! В отличие от Москвы — город находился просто «на военном положении»… Жданов, всю войну (!), пытался это самое «осадное положение» выплакать, но постоянно получал от Сталина отлуп. Ведь «официально» — наши и Блокады-то не признавали! Поэтому, абсолютно все силовые структуры и войска НКВД в Ленинграде, от пожарных с милиционерами, до дорожных строителей, картографов и тюремных надзирателей — подчинялись напрямую Москве, а если конкретно — некоему Лаврентию Павловичу Берия… Который, как теперь считается, к ужасам Блокады — совершенно непричастен. Хотя, организуя «режим» — силовики выполняли его приказы.
— Подстраховывались? Жданову — не доверяли? Или — он фактически плыл по течению?
— Сейчас вам никто точно не скажет… Тем более — архивы засекречены до 2045 года.
— А как вы считаете, что там творилось на самом деле? — черт… впрочем, скажу…
— Подавление мятежа в блокадном Ленинграде-41 на «зачаточной стадии» — явно такой же «авторский проект», как и «депортации народов-предателей» в середине 40-х годов, и «ядерная программа» конца 40-х годов… Там и там — Берия непосредственно руководил планированием операций, а если позволяла обстановка — то и присутствовал лично. Оцените характерный для него «инженерный стиль»… Эффективно, дешево и полностью беспощадно по отношению к участникам-исполнителям. Судьба «массовки» — никого особенно не волновала. Заданный результат — достигался полностью и в срок… любой ценой… Вообще любой…
— Какого черта это всё понадобилось?
— Есть старый метод сломать волю подследственного — «злой» и «добрый» следователи. В блокадном филиальчике «театра имени Карабаса-Барабаса» товарищу Жданову — поручили роль «доброго начальника», а роли «злых негодяев» — достались «еврейской массовке», переодетым бандитами агентам НКВД и разумеется (в массовом сознании) немцам. Фронтовики и добровольцы из «народного ополчения», с обострившимся на передовой чутьем на людей — в этот сценарий никак не вписывались… Отчего их, весь спектакль, «продержали за дверью»… «Внутреннюю оппозицию» — задавили. «Мировое общественное мнение» — дезинформировали. Таким образом, никаких шансов «уйти в свободное плавание» — Ленинграду образца осени 1941 года не оставили. Государство всегда относится к населению, как к стаду скота.
— И чем фронтовики лучше?
— Они не лучше. Они опаснее… Так называемое «фронтовое братство» — единственный вариант общественной самоорганизации в ХХ веке оставшийся неподконтрольным государству. Принципы и идеалы «военного коммунизма», реализованные в немецком вермахте и советской армии заключительного периода войны — в государственные принципы «социальной справедливости» не вписывались. Гитлер это учитывал и предусматривал сразу. Получилось довольно органично. В бывшей РККА «военный коммунизм» зародился явочным порядком, по мере перехода её передовых частей на «трофейное самообеспечение»…
— «Пиратская психология»? — ого, а в МЧС заботятся о культурном уровне работников!
— Она самая… Если военное подразделение достаточно долго «кормится с земли» — у него пропадает мотивация выполнять приказы командования. Единственое исключение — «революционная армия», воюющая не «из-под палки», а добровольно, «за идею»… Искусство военачальников Нового Времени (начиная с Наполеона) заключено в поддержании тонкого баланса «идейности» с принуждением.
— «Я освобождаю вас от химеры именуемой совестью!» — отозвался говорящий ящик…
— «Пора сломать гордость надменного немецкого народа!» — парировала филологиня…
— Галина, о чем они? — так, я рано радовалась, самых азов — каудильо не досталось.
— Главный соблазн «фронтового братства» в действующей армии — полная свобода. Ни далекое государство, ни высокое начальство, победно наступающему простому солдату — не указ… А рядом «свои»… и они — «свои». Их — стесняться нечего… Воленс-ноленс, официальному командованию армии приходится «делать хорошую мину при плохой игре». Изображать, что царящие на передовой Гайд-Парк (свобода слова) и «фронтовая вольница» не просто так, а «санкционированы свыше». В хорошее, включая «право жить по справедливости» — хочется верить… Две-три недели свободы, при обильном и полноценном питании, производят революцию в сознании. Были «серая скотинка», а стали — Победители. Про «окопную правду» и «военные университеты» не только ветераны Гражданской помнят. Все помнят… Рядовые — с тихой грустью о несбывшихся надеждах. Начальники — со злобной ревностью. Правда, наши агитаторы-пропагандисты — такие подробности в «правильные» фильмы и книги старались не допускать…
— Это точно! — по-кошачьи потянулась Ленка, — Избежали цензуры только неуловимый устный фольклор и «народные» песни. Да и то, безобидную «Прасковью» («Враги сожгли родную хату») — после войны считали антисоветской пропагандой. Не сметь грустить! «Пацакам приказано радоваться!»
— Ну, и как выглядит в нашем фольклоре «солдатская воля»? — зря иронизируете…
«Я во дворцах и замках, и в каждом магистрате,
Был сутки после штурма — царем и королем…»
Филологине палец в рот не клади. Каудильо с говорящим ящиком — только крякнули…
— А пример отечественного «военно-полевой няша»? — Ленка возвела глаза к потолку…
— Можете сравнить… На примере одного и того же молодого человека. В 19 лет — он написал по сей день знаменитые стихи, сразу же, ещё до войны, ставшие не менее популярной песней:
«Надоело говорить и спорить,
И любить усталые глаза…
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса…»
— Это — 1937 год, между прочим… На фоне трескучей официальной пропаганды тех лет подобная «безыдейная романтика» — воспринималась, как фронда на грани криминала… Сажать — вроде бы ещё не за что, но на комсомольских собраниях за пение «Бригантины» — «прорабатывали с песочком».
— Бегство от действительности… — подтвердил селектор, — «Шаг вправо-влево, от руководящей и направляющей «линии» — считается побегом, прыжки на месте — провокацией!» Время — ой!
— Летом 1941 года, «белобилетник» Павел Коган — добровольцем пошел в армию… На ускоренных курсах лейтенантов, вдоволь наголодавшись и попутно нахватавшись «военного няша» — он вскоре написал не менее знаменитые строки:
«Но мы еще дойдем до Ганга,
Но мы еще умрем в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя…»
— Обратите внимание! Стих сочинялся первой военной осенью. Родной Киев — взят… Ленинград — окружен… Немцы готовятся брать Москву. В самой столице — паника. И зацените накал геополитического безумия, одновременно нагнетаемый в тыловых частях РККА…
— С каких пор «идейная накрутка» накануне и во время войны стала плохой? — мрачно осведомился каудильо.
— С самого момента возникновения «информационного общества»… — в тон отозвалась филологиня, — Когда у солдат «на передовой», просто от встречи с объективной реальностью, трещат и ломаются «мозговые блоки» — это катастрофа! Люди тупо перестают подчиняться приказам… Пример — знаменитые «братания» в ходе Первой Мировой. Ещё более обидные примеры — паника и массовое бегство огромных армий на начальном этапе Второй Мировой. Чем сильнее «довоенная накрутка» — тем ужаснее для жертв «крутильщиков» конечный результат… Суворов не зря учил — «Удивил — победил!»
— Получается, выхода нет? Сказать «быдлу» правду — нельзя по идейным соображениям. Накручивать его пропагандной чушью — опасно для государства. Позволять подчиненным самим доходить до всего «своим умом», особенно на поле боя — всё равно, что добровольно отказаться от власти…
— Выход есть всегда! — завхоз как обычно прав, — Не случайно, с конца ХХ века, так популярны «бесконтактные войны». Пилот — бомбит по приборам, не видя целей. Ракетчик — просто жмет кнопку на другом континенте, за сотни и тысячи километров от места событий. А что получилось — им потом рассказывают… на построении или по телевизору… или — не рассказывают. Простите, перебил.
— Вопрос дискуссионный… Англичане придумали универсальную формулу — «Пускай моя страна не права, она всё равно моя страна!» Им, на острове, это сошло с рук. А для континентальной войны — хороших рецептов нет, — Ленка стала серьезной, — Дело в том, что «массовая культура» бьет по площадям и равно поражает все слои общества. В результате «правда исчезает». Примеры вопиющие. Всю войну, советские граждане, на фронте и в тылу, наивно ждали, когда немецкие «братья по классу» свергнут власть преступников-нацистов… Ну, по крайней мере — устроят государственный переворот и как-то угробят Гитлера. Не дождались… Очень трудно влезть в голову человека с другой «культурной системой». Но, и немцы тоже хороши. Три года они сидели под Ленинградом и со дня на день ждали там антисоветского восстания. Согласно уже их «представлениям» — условия для бунта образовались просто идеальные. Достаточно совсем немножечко подтолкнуть события, разбрасывая с самолетов агитационные листовки и распуская слухи. Тоже не дождались… — встретилась взглядом с Соколовым, но глаз не отпустила, — Французы, в 1940 году — были абсолютно уверены, что «немцы слабы и первыми — напасть не посмеют». И? Франция — пала за месяц, практически без боя… Американцы — полвека ждут, когда же изможденные блокадой кубинцы свергнут режим Кастро. Тоже — располагают всей полнотой информации и тоже ничего не понимают. Примерам нет числа…
— Тогда чего не понимает полковник Смирнов? — вот это поворот!
— Основного правила «военно-полевого няша», — услышала я свой голос, — Обманывать голодных — легко. Обманывать голодных, предварительно оболваненных пропагандой в безопасном тылу — тоже легко. Но, смертельно опасно врать сытым и «идейно мотивированным» убийцам на переднем крае, — это я чуть хватила лишнего, — Даже не так, опасно создавать подозрение, что ты врешь. Ленин — это понимал, Гитлер — тоже… Зато в «английских методичках» — рекомендуется прямо противоположное. И наш воевода — старательно пытается «поддерживать внешние признаки чинопочитания». По Аристотелю…
Глава 50
Если я, за предшествующие годы, и вывела из работы с архивными документами какой-то общий принцип, то только один — за «барьером Данбара» государство побеждает всегда. Магическое число «230 равноправных членов коллектива», на самом деле маленькое… Нас, здесь, в полтора раза больше! Зародыш «пирамидальной организации» пока не проклюнулся, но дело к тому идет. И не я одна такая умная… «Педагогическая поэма» — написана ещё звон сколько лет назад… (или вперед?)… Не важно. Как уничтожить самодостаточную, успешную, сплоченную коммуну единомышленников? Надо сначала её увеличить. И ещё увеличить… Пока не захлебнется «самоуправляемость» и не зародится «иерархия» (а она возникнет, родимая, никуда не денется)… Потом — под любым предлогом сменить руководство. И достаточно! Эффект — как у личинки жужелицы-шауми, в одиночку подчиняющей себе многомиллионный термитник. Коммуне — хана. Все планы фанатиков-энтузиастов, весь их труд и жизнь — уйдут впустую. Многие считают, что маленькие коллективы, где каждый человек знает всех остальных, лучше защищены от подобного перерождения. Практика — сие заблуждение опровергает. Но, в военных училищах — «науку управлять» преподают кратко. В гражданских вузах — её вообще не дают. «Тайное знание», блин. Э-эх!
— Всё придумано до нас…
— Галина, вы о чем?
— Весь конец XIX и первые две трети ХХ века продолжалось лихорадочное соревнование между «иерархическими» и «сетевыми» структурами за лидерство в актуальных «технологиях управления».
— В которой победила «иерархия», — веско припечатал Соколов.
— В которой сложилось предельно хрупкое «динамическое равновесие», — аж подскочила Ленка, — Тотальная война — порождает коммунизм. В открытом военном столкновении (голод, разруха и смерть вокруг) — коммунизм непобедим принципиально. Системный кризис цивилизации его «естественная экологическая ниша». Он там, в натуре, самозарождается! Отсюда, кстати, вытекает, что знаменитые позднесоветские лозунги типа «Миру — мир!» или «Нет войне!», для «ориентированной на коммунизм» общественной системы, по факту — признак идеологической катастрофы. Даже не так — добровольная капитуляция… Буржуи, в эпоху «Разрядки», объехали наших вчерашних селюков с университетскими дипломами «на голом базаре и кривой козе»…
— Здесь нет буржуев…
— Зато здесь — есть «селюки» и полным-полно «заняшеных»… Взять, например, вас, — филологиня мрачно измерила взглядом торчащую над столом могучую тушку каудильо, — На полковника — у вас рука не поднимается… Мозговой блок. Это раз. Внутренняя готовность «сменить флаг» в случае открытия «дыры» — присутствует… Это два.
— Как прикажете понимать?! — вызверился главный начальник.
— Буквально! — не моргнув выдержала молчаливый натиск Ленка, — Если «аномалия» восстановится — вы же первый заложите руки за спину, вывернете кармины и добровольно пойдете «под молотки». Из «чувства ответственности»… Другого человека на ваше место бы не поставили. Смирнов — это прекрасно знает… и пользуется…
— Считаете меня муравьем, которому, для полного отшибания мозгов достаточно запаха родной кучи? — не то спросил, не то констатировал Соколов.
— Ага… — безмятежно отозвалась Ленка, — И не думайте, таких тут большинство. Я — за саму себя не ручаюсь! А других людей — взять негде. Придется работать с «кадровым материалом», который есть. Заранее зная, что достаточно «Маме Родине» посвистеть через «дырку» — мы все побежим на её зов, как гаммельнские крысы — на звуки дудочки. Умом — точно понимая, что впереди — только издевательства, несправедливость и смерть…
— Безнадегу нагнетаете… — осуждающе каркнул селектор.
— С профессором Радеком пообщалась, — парировала филологиня, — Вот кто пребывает в полном офигении. Оказывается, «дыра» — штука анизотропная… С каждой её стороны — действует свой набор законов. Общий только «закон причинности». Грубо говоря, управлять её открытием и закрытием можно только из прошлого. А средств воздействия на прошлое из будущего — просто нет. Формируется параллельная временная ветка или (как в нашем случае) разрывается связь между временными слоями…
— То есть, — поспешил уточнить Соколов, — Это не мы здесь застряли, а нас законы природы обратно не пускают.
— Примерно, — согласилась Ленка, — Пройдена «точка невозвращения». Будущего у нас больше нет. Известного, я имею в виду… Придется всё проживать заново. Сюрприз, дорогие товарищи!
— Четыре месяца, которые изменили Вселенную… — хмыкнул говорящий ящик, — Короче, нас, из нашего «бывшего будущего» — власти точно не достанут? Не самая плохая новость, кстати…
— Примерно так. Но мы, пока ещё — можем дотянуться до него сами. Ценою собственной гибели. В случае полного вымирания личного состава экспедиции (или насильственной гибели) — велика вероятность, что «аномалия» восстановится. Последняя попытка теракта данный факт экспериментально доказывает. Что именно видел часовой «на той стороне» — можно спорить. Может это и не Новая Земля, но приборно зафиксировано полноценное «открытие». Которое теоретически (по Радеку) — невозможно…
— Всех присутствующих — похоронят по высшему разряду, за счет казны, — убедительно заверил каудильо, — Насмотрелся… Если надо — в закрытых гробах. Если будет команда — в пустых…
— Тогда, что в «мавзолее» творилось? — сварливо отозвался завхоз, — По мне, все ваши гипотезы — суть «гадания на испорченном банкомате». То ли выдаст денег, то ли карту съест…
— Полковник попытался расплатиться, но «платеж не прошел»… — Соколов очередной раз попробовал распрямиться на сидушке, — Хуже того — банкомат развалился. Накрылась медным тазом даже попытка наскоро организовать из присутствующих «секту Свидетелей Банкомата»… — он попытался вытянуть затекшие от неподвижности руки… а мне пришлось пригнуться, — Правильнее всего сказать — «потенциальных зеков». Лично я — в тюрьму не собираюсь. Какие ваши следующие варианты?
— Самый очевидный — попытка раскрутить нас на самоубийство из высших соображений, — пожала плечами Ленка, — Ну, так регулярно делается. Срочно замутить войнушку поубойнее… Лишний электорат на ней погибнет, а «управляемость» восстановится. «Чрезвычайное положение»… и ты пы… Не внутреннюю гражданскую войну, так «тлеющий» конфликт с туземцами… Главное — трупов побольше.
— Не прокатило, — с серьезным видом загнул палец каудильо, — Солдатики поумнели. В дурацкой провокации — участвовать не станут. Аборигены к нам настроены благожелательно-нейтрально.
— Следовательно, — услышала я собственный голос, — надо ожидать попытки «отмотать кино назад». Пока не выветрился на свободе «остаточный няш». Если государство не в состоянии дать людям необходимое — оно такую заботу имитирует… Обещание всем «дарового секса» (за счет туземных женщин) — предельно серьезная заявка на перехват лидерства. А вообще — «мягкий няш» начинается с централизованного снабжения и такого же распределения жизненных благ. Безопасности, тепла, жилья, одежды, продуктов питания…
— Под меня копаете? — завхоз не дремлет.
— В том числе! — не стану щадить чужое самолюбие, — Одно дело — «жить на подножном корму» и совсем другое — «складское обеспечение». Уже есть «поле для регулирования». Можно дать, а можно и не дать… Но самое паршивое — «нормы обеспечения». Помните, с какой помпой вы в сентябре принесли мне «для ознакомления» армейскую «Норму N 1»? Вынуждена добавить — государственную норму.
— Которую вы с поварами, пользуясь безнаказанностью, систематически нарушаете…
— Я знаю, что делаю! — хотя вопрос поставлен верно, — А вы — уже готовы склониться перед «авторитетным мнением». Заметили? Государство — исчезло, его влияние на умы — сохраняется. И нормирование рациона питания — одна из ниточек, на которых держится политическая власть там, куда невозможно дотянуться прямым насилием. Сами же рассказывали, как «строили» полярников-погорельцев на антарктической станции «Восток», — задетый за живое каудильо только крякнул, — Хорошо, напомню, что «Большая Земля», в ультимативной форме, требовала (!) от терпящих бедствие урезать паек…
— Мама Родина! — тоном и голосом деревянной куклы, удравшей с детского утренника, затараторила Ленка, — Мама — всё-всё знает! Мама — всегда права! Наша мама — лучше всех! Уря-я-я!
— Издеваетесь? — нахмурился самый главный начальник.
— Иллюстрирую принцип, — нормальным голосом отозвалась филологиня, — Озвучила вам главные идеологические «мемы», вбиваемые в головы с детского сада… «Когда государство начинает убивать людей — оно всегда называет себя Родиной» На этих струнах души не играет только ленивый…
— Можете не считать себя общественным насекомым… — берем быка за рога, — Однако, слово «государственный» вызывает у вас в мозгах примерно те же химические реакции, что у термита — запах его «царицы». «Государственная норма», «государственный секрет», «государственный заказ» — нечто бесконечно превосходящее повседневные категории. Рекомендации и приказы государства — имеют высший приоритет. Хочется вытянуться по стойке «смирно», щелкнуть каблуками и отдать честь… Не?
— В мирное время, это хищная гадость умеет отлично притворяться добрым, родным и вообще незаменимым, — процедила Ленка, — А случай лично убедиться в обратном представляется людям только на войне… или за границей… Отчего и в армию, и на работу «в иностранном окружении» кого попало стараются не пускать.
— У нас призывная армия… — попытался парировать каудильо, оглядываясь на меня.
— Докладываю! Стандартная армейская «Норма N 1» заведомо неполноценна по белковому и жировому составу. Солдатик-призывник, всего за две недели службы — становится тупым и доверчивым.
— Я же не знал! — обиделся на другом конце провода завхоз…
— Так никто не знал… — присоединился Соколов, — Я почти уверен, что Дарья — и до сих пор не знает.
— А на настоящей войне? — заинтересовалась Ленка, — Ведь был Приказ номер 270, где от подчиненных — прямо требуют контролировать своих командиров, а в случае подозрений — отстранять их от должности, заменять более компетентными… и даже расстреливать на месте… Прямо как у нас!
— Кто знает, как отреагировал на этот самый приказ командный состав РККА в 1941-м?
Мужики называют такой прием «ударом ниже пояса». Молчание было мне ответом. Думаю, что все участники затянувшегося дискурса прокручивают в головах обрывки из книжек и кинофильмов…
— Не в курсе! — первым признался говорящий ящик, — Но, подозреваю, не сидели сложа руки и что-то изобрели для борьбы с «потенциальными конкурентами», — больше никто не откликнулся. Ждут…
— Мемуары немногочисленных солдат, начавших воевать ещё летом 1941 года рядовыми и буквально чудом доживших до победы — стали выходить в свет на самом излете Перестройки. И сразу же были обозваны «чернухой»… Они жуткие, даже по сравнению с многократно обруганной при советской власти «лейтенантской прозой». Нескладные, безыскусные, совершенно лишенные литературного стиля…
— Тогда помню! — ожила начитанная филологиня, — Всю первую половину войны — наших солдатиков буквально морили голодом. Прямо с учебных лагерей и непосредственно на фронте. Причем — независимо от реального наличия продуктов. Про издевательский недокорм, в «солдатских мемуарах» — сплошной рефрен. Через абзац. Особенно жаловались на нехватку мяса, зелени и животных жиров. Если верить этим «источникам», сколько-нибудь сносным питание «на передовой» стало только к 1944 году. Главным образом, за счет немецких трофеев и местной же самодеятельности… Тыл — люто голодал всю войну и ещё долго — после войны… — выпалив свою тираду, она ошалело похлопала ресницами и вдруг уставилась на меня, — Хочешь сказать — «стандартный метод приведения к полной лояльности»? А как же они тогда воевали?
— А так и воевали! — прохрипел селектор, — Мухина читать надо… Юрий Игнатьевич, в перерывах между поисками жидов под кроватью — толково объясняет многие вещи. Для полуголодного или просто голодного советского солдата начала 40-х, из последних сил держащего оборону, «тайный смысл» снижения боеспособности — не доступен. Зато каждый командир, от ротного звена и выше, точно знал, что часть «понесшая тяжелые потери» — будет отправлена на переформирование. Отчего уморить побольше подчиненных — ему выгодно. Это пропуск в тыл. Возможно, должностной рост. И никаких тебе обвинений в «трусости» или пренебрежении обязаностями… И никаких тебе карьерных «поползновений» со стороны «нижних чинов». Сплошной профит! Железная логика «профессиональных офицеров мирного времени». Не для того они изо всех сил лезли служить в довоенную армию, что бы воевать насмерть…
— В самый разгар боев? Они спятили? — только и сумел выдавить Соколов… Как дитя. Огромное, мускулистое, честное, храброе и наивное… Не объяснять же ему, что именно вот так (!) и самозарождались по тылам, в грозных 40-х годах, будущие отечественные «потомственные полковники»?
— Ну, если выражаться совсем академично, методика «дисциплинарного воздействия» на призывной личный состав (для «наемников» лучше работают другие методы) с помощью «урезания пайка» — старая. И даже не наша… Это «находка» приобрела популярность по обе стороны Западного фронта на излете Первой Мировой войны. С 1917 года — попытки вооруженных бунтов военнослужащих, откровенно посылаемых «на убой» — учащались… У французов зверскими расправами над недовольными солдатами прославился будущий коллаборационист, маршал Петен. Однако, систематически морить солдат голодом — оказалось проще, надежнее и удобнее. Что самое интересное — при «позиционном» характере военных действий реальная боеспособность армии, от этого страдала мало. Уже тогда воевали не столько люди, сколько пушки и пулеметы. Хватало бы сил давить на спуск… Зато боевой дух смертельно голодных и оболваненных пропагандой людей — тогда натурально зашкаливал. У всех классиков «окопной прозы», от Ремарка до Барбюса — это здорово показано. Вот наши «военные профессионалы» и переняли…
— Стоп! Так ведь Вторая Мировая война была уже не «позиционной», а «маневренной»?
— Кого это волновало? Красные командиры, в 41–42 годах всеми фибрами души рвущиеся в тыл (но очкующие открыто дизертировать и после Приказа номер 270 смертельно боящиеся собственных солдат) — достоинства метода «замаривания подчиненных голодом» полностью оценили. С перехлестом…
— Вы за свои слова отвечаете?! — ага, наконец-то зацепило…
Вообще — вопрос достаточно интересный… Ленка права. Так совпало, что «солдатские мемуары» и массовое рассекречивание второстепенных документов военного времени разминулись лет на пятнадцать. «Проза недобитых» вывалилась на отечественную публику в середине-конце 80-х годов, а 50-ти летний срок для рассекречивания — истек в конце 90-х… Но, я то всё читала одновременно! В одном и том же месте — сидя на жестком казенном стуле, за казенным столом, под казенной лампой у зарешеченного окошка с козырьком… Что ответить?
— У меня в компе — есть целая пачка приказов Наркомата Обороны за 1941–1943 годы, где стереотипно, годами (!), отмечается систематически плохое питание рядовых военнослужащих, даже при полном достатке (!) необходимых продуктов на складах и в передовых частях… Воровство — очень отдельная причина недостачи. В большинстве случаев — солдат морили голодом сознательно «отцы-командиры» довоенной выучки… Надо? Или — «не хотите знать»?! Принципиально изменила ситуацию только массовая ротация «низового» командного состава РККА до уровня полка включительно, их замена на передовой «офицерами военного времени», из бывших «гражданских», как раз завершившаяся к лету 1943 года…
— Хоть один пример…
— Легко! Весной 1943 года, в действующей армии (!) разразилась эпидемия «куриной слепоты», поразившая примерно треть личного состава. С марта по апрель, вдоль всей линии фронта, можно было наблюдать странные «сумеречные шествия», напоминающие картину Питера Брейгеля Старшего. Один солдат — вел за собою вереницу других. Большой палкой он ощупывал путь, а все остальные — шли гуськом, крепко держась друг за друга… Они абсолютно ничего не видели! Это были жертвы острого авитаминоза, при котором человек лишается зрения в темноте. Лечат «куриную слепоту» свежим мясом, овощами, зеленью, витаминизированным сливочным маслом. Этих продуктов солдаты не получали с осени, пробавляясь «пустыми» кашами с супами, да черным хлебом. Секретные отчеты про массовую «не боевую» смертность военнослужащих РККА в 1941–1944 годах от так называемых «болезней недоедания» — надо?
— Обойдусь… — не убедила, но хоть чуть усмирила, — Главное тут, как я понимаю, вызванные голодом «изменения психики»?
— Разумеется! Вопреки расхожему мнению, длительно голодающие, на бунт или активное сопротивление — не способны. Возмущение и протест — провоцирует только резкое ухудшение рациона. И это — правило без исключений. Даже Чингис-хан из рабства с трудом убежал, а не освободился силой. Причем, что особо ценится, «состояние тупой покорности» при голоде наступает совершенно незаметно.
— А если попадется особо выдающаяся личность? — упертый мужик, не хочет верить…
Вы фактов хотите? Их есть у меня!
— Состояние германских войск на переднем крае Западном фронта, поздней осенью 1918 года, примерно представляете?
— Глубокая и беспросветная задница… Голод, холод, длящиеся по несколько суток артиллерийские бомбежки и тотальная химическая война…
— Итак, в 16-м Баварском полку там и тогда честно служил посыльным при штабе ничем не примечательный ефрейтор. Несмотря на безупречный послужной список, нечеловеческую храбрость и исполнительность — без малейшей надежды на повышение в звании… Главной причиной прискорбного отсутствия служебного роста, по компетентному мнению его непосредственного командира, лейтенанта Видемана была «недостаточная способность к руководству». Другими — небрежная выправка, сутулость, не всегда вычищенные сапоги, ну и недостаточно звонкий стук каблуков при отдании чести офицерам…
— Всё как у людей… — ехидно прокомментировал селектор.
— Тому имелись некоторые объективные причины. Даже, если на фронте царило затишье, последние месяцы войны — тянулись для солдат на передовой исключительно тяжело… Были до предела урезаны нормы питания… От нестерпимого «белкового голода» — ели кошек, собак и крыс… Товарищи ефрейтора потом вспоминали, что лично он — предпочитал кошек (возможно, из-за украденной у него любимой собаки). Однако, боевой дух фигуранта — оставался чрезвычайно высоким. Как-то, выполняя очередное задание, он заметил в пустом окопе что-то похожее на французскую каску. Подполз поближе и увидел четырех французских солдат. Вынув пистолет (к тому времени винтовки у посыльных заменили на пистолеты) — он начал выкрикивать по-немецки команды, словно при нем находилась рота солдат… Доставил четырех пленных непосредственно командиру полка, полковнику фон Тубойфу и получил от него благодарность, а затем был удостоен Железного Креста первой степени. Позднее, полковник отмечал, что герой регулярно вызвался добровольцем на самые трудные и опасные задания и всегда был готов отдать жизнь за Фатерлянд, однако, к сожалению — «оказался начисто лишен командирских качеств»…
— Можно без обидняков… Я понял, о ком вы говорите, — нет уж, теперь терпите.
— В начале сентября 1918 года — 16-й Баварский полк перебросили во Фландрию. Через несколько недель он занял позиции в районе Ипра. Утром 14 октября, во время очередной атаки близ деревни Вервик, ефрейтор был контужен взрывом, отравлен газами и полностью ослеп. Для художника по профессии — абсолютная жизненная катастрофа… И тем не менее, пациентам из военного госпиталя в Пасевалке (небольшом городке Померании, к северо-востоку от Берлина) он запомнился, как человек не теряющий присутствия духа в любых обстоятельствах. Постепенно, вопреки скверной кормежке и не особенно качественному лечению — зрение вернулось. Хотя в госпитале голодать пришлось даже сильнее прежнего. По видимому, оказало влияние отсутствие физических нагрузок. Но тут на выздоравливающего обрушился новый удар судьбы — 9 ноября 1918 года в Германии была провозглашена демократическая республика, кайзер — бежал за границу, а война (ради победы в которой он не щадил себя несколько лет) — закончилась позорной капитуляцией. От нервного потрясения и отчаяния — он снова ослеп…
— Так его потом вылечили! — подала голос Ленка, — Один гипнотизер постарался… Я книжку читала! Дэвид Левис, «The Man who invented Hitler», это бестселлер 2003 года… — каудильо деликатно кашлянул и она сразу поправилась, — Если по-русски — «Человек, который создал Гитлера».
— Ага… Знаю про эту историю, — такая большая, а в сказки верит, — Больной угодил к врачу-новатору, профессору-психотерапевту Эдмунту Фостеру и тот — действительно помог, однако, с высоты своего медицинского опыта, опрометчиво поставил одному из величайших диктаторов в истории человечества не менее исторический диагноз — «Пациент крайне честолюбив, но лишен каких бы то ни было задатков лидера». Красиво! По крайней мере — звонко… Примерно так эта методика и работает. Интеллект при белково-витаминном голодании — сохраняется, зато гормональный баланс — сдвигается по шкале «альфа-омега» в сторону «омеги». Из нормального человека — быстро и надежно получается раб…
— По вашему, книжка про лечившего Гитлера врача-гипнотизера — досужая выдумка?
— Сами-то вы в подобную историю верите? — завхоз на диво проницателен.
— Я не знаю… — обиженно надулась филологиня, — Материал там подан правдоподобно.
— Что скажете, Галина?
Пожалуй, скажу… Пожалуй, Соколову это не повредит, да и мой авторитет укрепится.
— Биографии ряда исторических личностей, в силу их особой общественной опасности, изучены буквально по минутам. Естественно — оно потом анализировалось и «секретилось». Однако, не всё удостоилось грифа «хранить вечно», а в 90-х годах — много «утекло» за совсем смешные деньги… Архивы, по обе стороны «железного занавеса», рассекречивались одновременно. Охочих «срубить бабла» на ещё недавно «закрытых» деталях жизни фюрера всегда было достаточно. Дэвид Левис — успел первым.
— Трудно объяснить по-человечески? — Ленка продолжает дуться.
— Могу и объяснить… С точки зрения биохимика… Во-первых, Эдмунт Фостер — был хвастун и дурак… Во-вторых, вместо отработки медицинских методик — занимался саморекламой… В-третьих, плевал на азы медицинской этики… Но, самое главное — ни бельмеса не учитывал важнейших особенностей психологии людей, которых мы сегодня условно называем «окситоцинщиками»… Собственно говоря, до второй половины XIX века, в «традиционном» обществе — плохо социализированные «умники» встречались в статистически ничтожных количествах. Они даже не рассматривались, как полноценные члены социума! Психиатры об «окситоциновом варианте» формирования мозга, конечно, знали… Но, их диагнозы — похожи на ругательства. «Фанатики», «психопаты», просто «психи с маниакальными идеями».
— «Дегенераты» и «выродки»… — поправил селектор, — Мне приходилось читать старые медицинские справочники, изданные задолго до войны. «Выродки» — это не в современном смысле, а по признаку способности предать род и семью ради каких-то «идей»… Так это воспринималось век назад.
— «Лишние люди»… — вполголоса пробормотала Ленка, — Контингент для монастырей и психушек, тюрем, каторги. Если повезло с образованием — маргинальной прослойки сумасшедших ученых.
— Первая Мировая война и революция в России — резко изменили отношение к «психам». Во-первых, оказалось, что на передовой такие «психи» — удивительно живучи и склонны накапливаться в товарных количествах (как «люди длинной воли» в воюющей насмерть Монголии XII века). Германские отряды «штурмовиков», под конец войны, в значительной степени состояли из них. Без балды, это были самые «идейные» и боеспособные солдаты своего времени. Во-вторых, внезапно выяснилось, что как раз на упомянутых фанатиков стандартные приемы «военно-полевого няша» не действуют в полной мере. Военные приключения будущего вождя германской нации тому яркий пример. Однако, самой неприятной новостью оказалась способность «фанатиков» к «самоорганизации на доверии» в «сетевые структуры» и «партии нового типа», вроде русских «большевиков»… С этим надо было что-то делать и лучшие силы мировой психиатрии были брошены на изучение феномена. Профессор Фостер — своими глазами видел чудо, но (в отличие от Бехтерева) не понял его значения… и свалял дурака…
— Так был гипноз или нет? — какая нетерпеливая…
— Была попытка гипноза… Но, в отличие от опытного и циничного Бехтерева, который точно знал, что «психи» — словесной манипуляции не поддаются, со Сталином в такие игры не играл, а показывал фокусы на его подчиненных из ЦК ВКП(б) — глупый профессор Фостер попытался использовать лечение Гитлера от голодной слепоты, отягощенной нервным расстройством, в рекламных целях. И ломал комедию с гипнозом больше недели, вероятно считая, что подопытный не осознает смысла происходящего.
— Поясните…
— Любая война — бесплатный полигон для «острых медицинских экспериментов». Часто — вполне бесчеловечных. До размаха доктора Менгеле было ещё далеко, но тенденция намечалась. Эдмунт Фостер занимался тем, что изучал «пороговые состояния» человеческой психики. Благо, что с фронта непрерывно поставляли свежее «битое мясо». Ослепший Гитлер показался ему удачным «образцом» вполне здорового морально и физически человека, причина недуга которого заключалась в крайней слабости от плохого питания и нервного стресса. Госпитальная кормежка почти не давала шанса на выздоровление. Однако, на «сеансах гипноза», профессор угощал пациента бутербродами (с настоящей колбасой) и поил настоящим кофе (с настоящим сахаром), таким образом — опытным путем определяя «порог включения» глазных нервов. Видимо, это ему удалось, так как 20 ноября 1918 года — уверенный в успехе психиатр пригласил кинооператора, который зафиксировал на пленку ход эксперимента по восстановлению зрения пациента «методом гипнотического внушения последнему мании величия»… И плевать, что будет потом.
— Так это же, получается, форменное издевательство! — не выдержала филологиня.
— Ничего личного, девушка, медицинская этика… — прокомментировал говорящий ящик.
— А мнение по поводу происходящего самого Гитлера — никого не волновало, — Соколов в известной степени проникся к фюреру сочувствием.
— Не то слово. Подумаешь, какой-то жалкий ефрейтор. Кто его знает? Кому он скажет?
— А на самом деле? — начальник правильно ставит вопросы.
— Возможности как-то качать права у смертельно голодного и полуслепого инвалида в тот момент, разумеется не было. Но, ученый профессор не принял во внимание одну важную особенность мышления всех «окситоцинщиков» — великолепную память. На неё голодание не действует. Гитлер этого сеанса «лечебного гипноза» не забыл. И через пятнадцать лет — ему представился случай поквитаться.
— Про это в книжке тоже есть…
— Читала… Там полная чушь. Дэвид Левис пишет, что после победы NSDAP на выборах и назначения Гитлера канцлером Германии, Фостер, узнавший бывшего пациента — якобы пришел в ужас. С точки зрения здравого смысла — фигня! Кто такой Гитлер поздней осенью 1918 года? Добропорядочный ветеран войны и патриот Германии. Заслуживающий уважения кавалер ордена Железного креста первой и второй степени. А в 1932 году Гитлер — подающий надежды политик, патриот и популярный оратор. В недалеком будущем, он — «Человек 1937 года», по версии журнала «Тайм»! С какой стати паниковать? Ни новой мировой войны, ни преступлений нацизма — ещё не было! Так что, если горе-профессор спешно принялся строчить заметки, в которых описывал «метод», использованный им при лечении Гитлера, для рассылки их в иностранные журналы — это не признак паники! А уж тем более — не «забота о будущем человечества». Избирательная компания шла гласно, Фостеру следовало вывалить все свои откровения в печать до выборов. В любые времена и при всех режимах, публикация подобных сведений после выборов — называется «дискредитацией власти» и по факту является бесстыжей саморекламой. Наверное, дяденька собирался напомнить миру о себе, как минимум — подзаработать на интервью. … Однако, гестапо приехало к нему раньше корреспондентов…
— Логично, — буркнул селектор, — Это то же самое, что после торжественных выборов Чингис-хана на курултае 1206 года — публично рассказывать, как его «анально угнетали» в рабстве… Экзотический способ самоубийства, не? Подозреваю, что дела у Фостера — шли из рук вон плохо…
Соколов явно сделал какой-то важный для себя вывод… Усмехнулся, подкрутил усы…
— Галина, — и голос изменился, — Вы мне правду скажите — Гитлер был «психом»? Или на него до сих пор наговаривают?
— Вы сами, совсем недавно, назвали «психом» академика Сахарова… «Окситоцинщик» — человек открыто плюющий на мнение окружающих, «авторитетов»… и даже родственников. Думающий сам. Способный в одиночку пойти против толпы. С точки зрения обывателей — он разумется «опасный псих». Особенно, когда «борец за справедливость»…
— Можно не выкручиваться?
— Я правду сказала! Всё зависит от точки зрения. Для вас — «картинка» одна, а для полковника Смирнова — противоположная. Тут словами — ничего не доказать. Гормоны в голове бурлят.
— А что говорить наука? — ой, считать ли психологию «наукой» — вопрос из вопросов.
— Я вам лучше историю расскажу. Про Гитлера и попытку поставить ему диагноз… В мае 1932 года, посреди избирательной компании, некий Вернер Абель (недавний соратник фюрера по партии) — публично обвинил NSDAP в получении 10 миллионов лир от Бенито Муссолини. Финансирование представленных в Рейхстаге партий зарубежными спонсорами в «веймарской» Германии — было запрещено законом и преследовалось уголовно, как государственная измена. Гитлер — обвинил Абеля в клевете. В суде развернулась нелицеприятная полемика. Доказывая свою правоту, оппоненты не выбирали выражений и в конечном итоге, исчерпав разумные доводы, принялись обзываться в стиле: «Да ты же просто псих! Кто, псих? Ты сам псих! Я, псих?! От психа слышу!!!» Скорее всего, цель затеи — грубая провокация. Общеизвестно, что пережившие тяжелую контузию люди, волнуясь, достаточно легко выходят из себя… Но, сказанного не воротишь… За «неприличное поведение в суде» — Гитлера оштрафовали и выставили из зала заседаний. Затем, по взаимному требованию адвокатов Гитлера и Абеля — пригласили психиатра установить истину. Есть ли сумасшествие? А если есть, то — у кого именно? Всё было срежессировано и подстроенно заранее… Процедура «публичного шельмования» — развивалась как по нотам…
— Читала! — обрадовалась Ленка, — Ставить диагноз доверили какому-то сексопатологу.
— Ну, не до такой степени… — хотя, если подумать… — Судебным экспертом выбрали Артура Кронфельда. Очень известного специалиста в области психиатрии, в том числе уголовной… Что немаловажно — еврея и активного «социал-демократа». Скорее всего те, от кого зависело назначение эксперта, хотели насолить юдофобу Гитлеру. Ославить его «бесноватым маньяком»… Однако, экспериза закончилась ничем. Вывода, ставящего под сомнение «дееспособность» будущего фюрера — оглашено не было… Обвинения в получении денег из-за границы — против него были сняты и более не выдвигались. А про Вернера Абеля (так же признанного экспертом «вменяемым» и на этом основании — немедленно осужденного «за клевету» на три года тюрьмы) — все как бы вообще сразу забыли.
— Почему провокация? — поинтересовался каудильо.
— За природными «окситоцинщиками» известна характерная слабость — они болезненно доверчивы к людям, словно дети обижаются на «обман доверия» и не переносят наглого вранья в глаза. Целостная картина мира для них важнее любых «мнений», а попытка исказить её ложью — приводит таких людей в ярость. Предательства — они не забывают никогда. И способны отомстить через много десятков лет… Обратная сторона — с раннего детства ровесники обожают таких «доводить». Часто — до полной потери самообладания жертвы, изощренно издеваясь или третируя. Например, выкрикивая «обзывалки»… Фокус в том, когда «доводимый» с кулаками бросается на обидчиков — его же и обвиняют в затеянной драке. Да он же — псих! Да он же шуток не понимает! Он первый на нас кинулся! Все видели и готовы подтвердить! Права на самозащиту, за «назначаемыми толпой» кандидатами в «омеги» — «коллективное бессознательное» не признает. Травят упорно, годами, при благодушном попустительства взрослых…
— А получив в торец, — Соколов пару раз, до белых костяшек пальцев, сжал и разжал огромный кулак, — вместе с учителями и родителями, поднимают невероятный хай. Требуют «выгнать из школы», поставить «на учет» в милиции, лечить в принудительном порядке от «агрессивной социопатии».
— Вот-вот — крайне удобное свойство, если заранее составлен план кого-то объявить сумасшедшим. Часто применяется на защите научных проектов и диссертаций. Для посторонних зрителей — обычно дико, когда один оппонент, после нескольких фраз — звереет и бросается на другого в драку. А санитары-то уже прибыли… и ждут начала скандала в соседнем помещении… Укольчик, изоляция… и закономерный крах карьеры… Мерзко, подло, но исключительно эффективно.
— Знаю… — помрачнела Ленка, — Дед рассказывал про нравы в их ученом гадюшнике. А разве у Гитлера тоже имелся на этот счет «пунктик»? — хороший вопрос! По «первой форме» допуска…
— Информация до сих пор «под грифом», но вам я скажу… Гитлер — никогда не врал! Во всяком случае публично. У него был жизненный принцип — верить в то, о чем говоришь. На выборы в Рейхстаг — он шел именно как честный гражданин, искренний борец с «плутократами». Выдвинуть в его адрес абсурдное и оскорбительное обвинение, а потом, для верности, прилюдно обозвать психом — это мастерский ход, расчитанный на бурную реакцию…
— Разве в политике можно не врать? — удивился говорящий ящик, — А если очень надо?
— Для таких случаев у Гитлера был специально обученный человек — Геббельс. Врал он.
— То есть, бешеная популярность фюрера у простых немцев — оказывается, обоснована?
— Ну, да… — я же писала, — Тут он шагнул за «барьер Данбара» куда дальше Ленина.
— Понятно… — Соколов ссутулился, — Всё просчитали, приготовили «ученого доктора» с достаточно громким именем для вынесения «квалифицированного приговора», устроили скандал… И?
— «Ученый доктор» оказался умнее, чем рассчитывали организаторы действа. По итогам обследования психического состояния будущего фюрера — догадался, что в канцлеры Германии кто-то проталкивает самого настоящего «универсального гения». Внешне невзрачного, контуженного на фронте, но — встречающегося в людской популяции с вероятностью «один на миллион». А он, в данной интриге — назначен «расходной пешкой». И выдал нейтральное заключение, никаким образом Гитлера не порочащее.
Селектор шумно вздохнул… На миг показалось, что в «модуле» от этого вздоха даже пронесся ветерок. Живые собеседники — молча переглянулись. Загрузила я их… Ленка подняла руку.
— Этот ученый сексопатолог… Тьфу! Короче, Артур Кронфельд — тот самый, что потом сбежал в Советский Союз и перед войной написал книгу «Дегенераты у власти»?
— Именно… — до чего начитанная девушка. Если верить обложке потрепанной брошюры, что я сама читала в «спецхране», тираж издания 1939 года — всего пятьдесят экземпляров… Раритет! Впрочем, после начала войны — её вроде бы переиздавали, причем — массовым тиражом…
— Фраза: «Гитлер — ярко выраженный психопат, у которого бывают эпилептические припадки. Он склонен впадать в депрессию, из которой выходит в агрессивном состоянии» — там была?
— Разумеется!
— Как же так? — и на физиономии — выражение горькой детсадовской обиды…
— Если бы Артур Кронфельд отработал свою роль «ученого с мировым именем», честно и в официальном судебном заседании назвал будущего фюрера психом, то в середине 1932 года разразился бы грандиозный политический скандал, но никакого Гитлера во главе Германии — не появилось бы. Это, применительно к вопросу — кто именно «создал» Гитлера? Как «публичного политика» — его был обязан ославить в судебном заседании «сумасшедшим» (и похоронить для общественной деятельности) «научный еврей из хорошей семьи» со связями в высшем обществе Германии (дед Кронфельда был кантором. Отец — советником юстиции и королевским нотариусом. Причем, близость ко двору никак не мешала Кронфельду-старшему занимать видные посты в Берлинской еврейской общине). Но, не срослось… Геройски закрыть впалой грудью эту амбразуру, защищая интересы родного кагала — Кронфельд-младший не пожелал.
— А я его понимаю! — филологиня метнула взгляд на каудильо, снова сжавшего кулаки, и странно повеселела, — Одно дело, всем Съездом народных депутатов травить, как «психа», академика Сахарова, который сам — никогда в жизни не дрался и друзья у него — такие же пацифисты… И совсем другое — наезжать на бывшего фронтовика (пускай и тщедушного с виду), когда за окнами — маршируют три миллиона ветеранов из Sturmabteilung, готовых за него подписаться, — она глянула на начальника и поспешно добавила, — если сокращенно — SA, по-русски — «Союза Штурмовиков». Вы фотографию Эрнста Рёма видели? Таким типам до смерти забить кого угодно ногами — как высморкаться… Правильно?
— Поверхностно. Могильщика для Гитлера выбирали тщательно. Его авторитет не должен был вызывать сомнений у широких слоев населения… Кронфельд тоже фронтовик. С боевыми наградами, комиссован после ранения… Я думаю, причина его странного поведения в 1932 году гораздо глубже, — пора самой бросить на кудильо выразительный взгляд, — Он, неожиданно для себя, оказался носителем государственной тайны «высшего уровня» и как сумел, этим привилегированным положением распорядился.
— Поэтому его не убили? — иногда Ленка излишне прямолинейна, — Ой! Или после убили?
— Обследуя Гитлера на предмет психической адекватности, Кронфельд узнал две важные вещи — в Германии полным ходом развивается «тихий» государственный переворот, а в качестве лидера страны — уже приготовлен человек с аномально высоким интеллектом, далеко превосходящим любого из известных политиков современности. При этом — достаточно «заняшенный» для умелого манипулирования.
— А почему он не написал это в своей книжонке прямо? — вопрос, конечно, интересный.
— Есть мнение, что судьба — предоставила Кронфельду второй шанс войти в историю ХХ века. Если бы, уже живя в безопасном СССР, он публично обнародовал факт, что у руля Третьего Рейха встал человек, по упертости и потенциальной гениальности сравнимый с Ленином — очень многое могло сложиться совершенно иначе. Увы! Есть мнение, что его переезд в Москву и последующая деятельность там — были негласно санкционированы влиятельными европейскими кругами, а книга про «дегенератов», которую он написал — лишь элемент дезинформационного потока, который лился в те годы на советское руководство высшего уровня. Логично? Для принятия решения об отношениях с Гитлером — Сталину мог понадобиться «совет эксперта, лично обследовавшего фюрера». Потенциального «эксперта», с заранее приготовленным «мнением», ему заблаговременно подсунули. В большой политике случайностей не бывает.
— Так убили или нет? — обиженно надула губы Ленка. Надо же, как её зацепило…
— Погиб он заслуженно и при этом вполне по-дурацки… В октябре 1941 года, в самый разгар «Большой Московской Паники», когда войска «дегенерата» вплотную подошли к столице — «ученый профессор» внезапно узнал, что не значится в списках эвакуируемых. То есть — вообще… Сталин, при случае, умел тонко пошутить. Причем, никогда и никому (!), не прощал вранья. Кронфельд с женой всё поняли правильно, оценили свои жизненные перспективы и приняли яд…
— Вы считаете меня примерно таким же «выдвиженцем из низов», с заранее заложенной программой «внешнего управления», как Гитлер? — теперь Соколов обиделся…
— Это Смирнов вас считает «объектом манипулирования»… Я — просто привела пример.
— Извините… А почему — «государственный переворот»? Гитлера выбрали на открытых выборах, вполне демократично…
— Вас — тоже выбрали открыто и демократично… — надо учиться выдерживать паузы, — Вас — тоже заранее пропихнули на роль «кризисного управляющего» с неограниченными полномочиями. На текущий момент — лучшей формы правления в экстремальной ситуации человечество не придумало. Беда в том, что «естественным путем», люди вашего типа на вершину власти не попадают. Нужна катастрофа… Без «горячей» Гражданской войны, ни Ленину, ни Сталину — в России ничего не светило. Проголосовали бы — за «душку-балабола», вроде Керенского… или — за «своего в доску мужика», вроде Ельцина. Для спасения СССР требовался «универсальный гений» уровня Сахарова, а выбрали президентом — Горбачева.
— Вы считаете, что лица, тихой сапой продвигавшие Гитлера на пост главы Третьего Рейха — спасали Германию от Гражданской войны?
— Они — сами так считали… И таки спасли! Между прочим, — влезла Ленка, — рядовых коммунистов, после запрета Deutsche Kommunistische Partei с 1933 года, в Рейхе особенно не щемили и принимали в NSDAP без испытательного срока. Примерно как у нас, эсеров с анархистами в ВКП(б)…
— Ну, вы даете…
— Делайте поправку на «мозговых тараканов» либералов и всё у вас получится. Ещё не заметили сходства между навязчивым стремлением называть гениев — «дегенератами», а «солидарные» по базовой идее общественные движения — «революциями регресса»? Коммунизм не только «светлое будущее» человечества, он одновременно — его «светлое прошлое». Нравится это кому-то или нет… Фашисты, в меру своих сил копируя методы «красных», выше головы прыгнуть не сумели. Национализм их погубил…
— Когда полковник Смирнов примется раскручивать вас на «патриотизм»… — хихикнула филологиня, — смело его посылайте. У пролетариата — нет отечества!
— Сначала переведите… — ох, опять мне…
— Коммунизм, как идея альтернативная капитализму — изначально заточен под создание наднациональных структур. Его принцип — интернационализм. Или — справедливость для всех. Тут важно понимать следующее: Как бы мы ни относились к Революции, с 1917 года — коммунистическая идея стала мировым супермодерном. Мечтой, к которой ещё толком не успели привыкнуть в Европе и Америке, а мы — «отсталый русский народ» — её начали реализовывать. И весь мир смотрел на нас в полном изумлении. Кто-то — с возмущением, кто-то — восторгом, а огромное большинство — с ревнивой завистью. Третий мир (в начале XX века им была вся планета, кроме маленькой Европы и части Нового света) — считал, что позор рабства и угнетения — им и их потомкам на всю жизнь, они всегда будет колонией и рабами. Что они, на столетия вперед — люди второго и третьего сорта. Вы на секунду представьте себе это! Могучие древние цивилизации, Индия, Китай, да почти вся Азия уверены, что «это непреодолимо». Что белые, со своими пушками, в любой момент — придут и убьют их. Потому, что они — господа и у них — сила. Люди сегодня, в принципе не понимают и не хотят понимать, какая это была трагедия для сотен миллионов людей. И вдруг, нищая отсталая Россия, страна практически этого же самого Третьего мира — показала пример победы над «белыми господами»… Факт, тогда — ставший великой надеждой для всего человечества. И в первую очередь — для оскорбленных и униженных немцев, которых, после поражения в Первой Мировой, репарациями и голодом — тоже усиленно запихивали в Третий мир… Правда немцам, в отличие от нас — хотелось не «справедливости», а реванша. Однако, «красные технологии» — они у нас попятили целиком, как «науку побеждать». А многое, как вскоре выяснилось — творчески развили.
Соколов задумчиво почесал нос… Видимо, собрался ещё раз обидеться, но не стал.
— Тогда, какого рожна этому еврею-сексопатологу понадобилось перебираться в Москву и там сочинять книжку про своих обидчиков? Французы это называют «остроумием на лестнице»… Читал я ваших «Дегенератов у власти». Не впечатлило… Какие-то детские оскорблялки. Эмоции без фактов…
— А вот тут — самая мякотка! — окончательно развеселилась Ленка, — Шас объясню! У каждого из нас глубоко внутри сидят детские фобии и мании. В условиях стресса, они рулят подросшим организмом, как в далеком голозадом малолетстве. Да так, что сам герой не может ответить за базар.
— Намекаете?
— Догадываюсь… Доноса, который накатал на вас Смирнов — вы никому не показывали.
— Нечего там показывать, — насупился каудильо, — Точнее — стыдно. Бредовый «поток сознания», пополам со слюнями… И дались ему мой рост, цвет глаз и усы… Стоп! Вы про это самое?
— Знаете, сколько я в фонде «Холокост» доносов и стенограмм допросов перечитала?
— То есть — типично. А почему оно так? — определенно, мой выход…
— Сильное душевное волнение — выталкивает к «рычагам управления» телом его «первую сигнальную систему». Которая очень крута в драке и бегстве, но говорить не умеет. Зато — она дает гормональную накачку, воспринимаемую «первой сигнальной системой» (сознанием), как взрыв эмоций… В обычных условиях — это более смазано, но работает точно так же. Отчего говорят, что самое первое (самое верное впечатление) о новом явлении формируется в первые десятки секунд знакомства. «Зверь» принимает решение, доводя его до сознания в уже готовом виде. Определяет — «опасно» оно или нет?
— Если можно, на примерах…
— Возьмем, для наглядности, Адольфа Гитлера «образца 1918 года». Помните никакие оценки его «командирских способностей» ближайшими начальниками и лечащим врачом? Извольте анализ причин. С точки зрения армейского карьериста, любой «окситоцинщик» (для которого «правда» выше чем мнение «авторитета») — прежде всего «псих»… Лицо «плохо социализированное» и неспособное «занять место в иерархии». Сочетание полного бесстрашия, высокого интеллекта и «правдорубства», в условиях эмоциональной опущенности от голода — выглядит смешно и жалко. Подтверждает клеймо «обреченного на смерть омеги»… Никогда данному лопуху не стать большим начальником (он же подчиненных — считает людьми, а командиров — ровней себе) — свысока констатируют «умудренные жизнью» господа офицеры. И не надо… Всё равно — дурака скоро убьют. Он ведь не наши приказы выполняет, а «борец за идею»…
— Убедительно…
— Теперь — берем Адольфа Гитлера «образца 1932 года». Психология у него осталась прежняя, но теперь, как глава NSDAP — он хорошо питается и эмоционально «на боевом взводе». Лидер! Не в «обезьяньем», а в «человеческом» понимании. «Первым ведущий друзей под пули» Как он смотрится с точки зрения «превосходно социализированного» (другие в судебной системе наверх не выбиваются) когда-то «мальчика-мажора», а ныне — «ученого еврея-консультанта» Артура Кронфельда? С учетом его военного и психиатрического опыта?
— Как матерая «нелюдь», — подал голос селектор, — Зверюга «вне ранговых категорий».
— Точно так! Человекообразное существо, которому плевать на любые «авторитеты» (за что, кстати, его и оштрафовали в суде), ничего и никого не боящееся, готовое идти к своей цели по трупам. И это — в нагрузку к безусловно высокоразвитому интеллекту и образному мышлению художника.
— Вы хотите сказать, — наклонился ко мне Соколов, — Что во время проведения своей экспертизы — Кронфельд перепугался Гитлера до мокрых штанов? А потом мстил за давний испуг руганью?
— Самое обычное дело, — холодно улыбнулась филологиня, — «Подсознание», оно иногда такое вытворяет… Люди сами стыдятся признаться в своих побуждениях и глушат страх оскорблениями. В зале заседаний (по воспоминаниям самого сексопатолога) — Гитлер сдерживался. А ведь его там явно провоцировали на драку! Для того и заранее проинструктированного психиатра рядом держали. Что бы, сразу и на всю жизнь «прокомпостировать буйным идиотом». С одиноким «правдоискателем» — наверняка бы прокатило. Но, лидера поддерживает команда и Гитлер явился на суд с опытным адвокатом. Только когда его удалили из зала заседаний — он дал волю распиравшим его эмоциям. Потому, что на самом деле хотел не ругаться, а убивать. Отчего вынужденный делить с ним помещение Кронфельд и уписался.
— Нетипично для бывалого фронтовика… — надо же вставить словечко.
— Да какой из Кронфельда фронтовик, — новая холодная улыбка адресована персонально мне, — Я читала кое-что о немецких военных орденах. Никогда не знаешь, что и когда пригодится. За Первую Мировую войну было выдано около пяти миллионов Железных крестов второй степени и более 200 тысяч Железных крестов первой степени. Самые распространенные, но тем не менее, уважаемые награды. У Гитлера — они обе. Железный крест первой степени он вообще носил не снимая, в любом присутствии. Воевавшего немецкого фронтовика после Первой Мировой, без Железного креста представить невозможно.
— Кронфельд был награжден Крестом Военных Заслуг Мекленбурга-Шверина… и ранен…
— Переводя на русский язык — бронзовой «юбилейной висюлькой» великого герцогства Мекленбурга-Шверина, годной разве для пускания пыли в глаза не нюхавшим пороху штатским. Повторяю, все настоящие фронтовики, в послевоенной Германии — кавалеры Железного креста. И офицеры, и нижние чины. Раз Железного креста нет — ты не фронтовик! — очередная улыбка, — Это, тогда, типа «визитка» участника боев. Скажу больше, никто из «судейских», на том процессе — боевых наград не имел… Но, пальцы они, наверняка, гнули вовсю… Как во всем мире принято. «Встать, Суд идет!» И так далее…
— У Гитлера с Кронфельдом, ждущих в одной комнате решения суда, произошло взаимное несовпадение внутреннего ощущения «справедливости»? — гражданин начальник снова сжал кулаки, — Так я тоже «судейских» — на дух терпеть не могу. Побывал и «истцом», и «обвиняемым», и «свидетелем»…
— Тогда вам легче! — очередная улыбочка Ленки адресована лично Соколову, — Помните возмущение Кронфельда поведением будущего фюрера? Уточню, термин «дегенаративный» в конце XIX и в начале ХХ века — общеупотребительный! Наукообразный синоним «не такой как все», «не такой как я». Логическая цепочка — если другой человек не похож на меня — он наверняка хуже меня! Для обывателя из элитных слоев общества — аксиома. Естественно, до глубины души возмущенный издевательством над собой Гитлер показался судебному эксперту убогим дикарем. Там где «положено», — она повысила тон, — сидеть смирно и робко терпеть произвол «авторитетов», он «некультурно» пытался лично бороться с вопиющей несправедливостью. Какое безобразие! Состязательное правосудие — не выясняет «истину», не устанавливает «справедливость», не выявляет и карает «зло», а улаживает претензии сторон «согласно действующего законодательства». Кто установленным порядком вещей недоволен — сам преступник!
— Вот-вот, мне точно так же объясняли… В суде «высшие существа» (олицетворяющие государство) брезгливо распоряжаются судьбами плебеев, — каудильо изобразил пальцами правой руки, как давит и выбрасывает что-то невыразимо гадкое, — Сами они называют это дело беспристрастностью.
— Как говорят в Одессе — «сходите на Привоз, купите там петуха и морочьте голову ему, а не мне!» — прокомментировал обмен мнениями завхоз, — Что они думают о людях на самом деле — ваш «мальчик-мажор» изрядного возраста прекрасно описал в своей книжонке. Я тоже её просматривал.
— Причем тут пожилой «мальчик-мажор»? — фамилию Кронфельда Соколов не произносит…
— Можете его смело заменить на «потомственного полковника»… — в тон откликнулся говорящий ящик, — или другим эпитетом, обозначающим кадра, с детства считающего себя пупом земли.
— Попробуйте представить образ мышления «высокорангового социка». Есть Untermensch и Übermensch, — подключилась Ленка, — Буквальный перевод с немецкого, «подчеловек» и «надчеловек». Есть животные, и есть богоизбранные, которыми руководят «богоравные». Стройная, понятная, удобная для применения система. Прямо, как у мадам Роулинг, в «Гарри Поттере»… Рожденный маглом — летать не может! Просто не имеет права…
— Для отрицающего любое деление на ранги «окситоцинщика» — места в такой структуре не предусмотрено. Его или попытаются загнать на самое дно, в «омеги», или — будут шарахаться, как от смертельно опасной «нелюди», — филологиня снова подняла руку, как примерная девочка-отличница.
— Ещё вариант — «обожествят заживо», поскольку психологически — это проще всего…
— А ещё лучше — «посмертно»… — завершил мысль каудильо, — Большое вам спасибо!
На самом деле — вариантов существенно больше, но говорить об этом пока рано. Надо закреплять успех с таким трудом достигнутого взаимопонимания.
— Вы дедушку Ленина не замайте! — рявкнул говорящий ящик, — Он «хотел как лучше» и пал жертвой собственных идеалов. Мечтал бороться за справедливость, получил диплом адвоката… Но, выиграв первые несколько дел — понял бесперспективность защиты правды «законными методами». Не для того в государстве законы пишутся… Отчего — пробкой вылетел из «судебной системы»… и подался в профессиональные революционеры. Не он первый, не он последний…
— Неужели, среди почти ста миллионов немцев, не нашлось фюрера поприличнее?
— В каком смысле? — насторожилась Ленка.
— Ну, все эти его закидоны про «низшие расы», подлежащие истреблению… Зачем оно?
— Видите ли… — тема затронута правильно, как бы её покороче… — Наверняка были в Германии начала 30-х годов прошаренные ребята много талантливее Гитлера. Но, наверх вытолкнули (предварительно натаскав, как оратора) — именно его. Поскольку наверняка выяснили, как данным фюрером манипулировать и чего от него ждать.
— Сами же обозвали его «универсальным гением». Они вроде инстинктивно брехню чуют?
— Так ведь он ведь, сцуко, — оскалилась филологиня, — был не просто гением, а ещё и романтиком-идеалистом. «Своим» — верил на слово! Тому же Розенбергу… Шпеер, к примеру, грубой словесной манипуляции — не поддавался вообще… А доктор Геббельс — сам был тот ещё манипулятор, мог «под настроение» уболтать даже телеграфный столб… Кроме того, как и у всех людей, у будущего фюрера имелись детство и юность, когда любая информация воспринимается некритично. Детские сказки, книжки-картинки, школьные учебники… Что на душу легло — не вырубить топором. Пропаганда рулит!
— Особенно государственная…
— В каждом кусочке «правды», полученом из рук воспитателей, содержатся «закладки». Например, истоки «величия Германии», сами немцы, уже много столетий, выводят из практики жесткого истребления и принудительного «онемечивания» западных славян в Средние века. За разговор на родном языке — пруссов в те времена просто вешали… Нацисты — ничего своего не придумали! Они наоборот — попытались «вернуться к истокам». Идея «тысячелетнего Рейха» выросла на обильно удобренной почве.
— Так дикость же архаичная!
— С современными армянами хоть раз общались? Самые оголделые шовинисты из «наших». Хотя воспитаны ещё при СССР! А почему? Практически немыслимо вырасти вменяемым интернационалистом в «мононациональном» окружении. Будь ты хоть семи пядей во лбу… А Германия в 30-х годах, как и Армянская ССР в 70-80-х, на 98–99 % населена «титульной» этнической группой. Немцы хоть фольксдойче за «своих» считали… Пускай и с оговорками. Для сравнения советские армяне — сразу размежевались с теми, кто вырос за пределами Армении. И беженцев, из соседнего Азербайджана — к себе не пустили. Говорите между собой по русски, а армянского языка — почти не знаете? Вот и езжайте в Россию!
— Общался! — отрывисто, до грубости, буркнул каудильо, — Ясненько… Проехали!
— Галочка, — вкрадчиво обратился селектор, — Вы про нормальных людей расскажите. Или, от перекорма «сбалансированным по белку и витаминам» рационом — исключительно гении бесятся?
— Все бесятся, — удачный поворот, — Например, в конце 1944 и первой половине 1945 года, Красную Армию — накрыла эпидемия дуэлей. Бойцы и офицеры, особенно часто — «на передовой», не сговариваясь, в массе — начали смертельно резко отзываться на попытки их безнаказанно унизить, завиноватить, оскорбить. Побочный эффект, после нескольких месяцев обильного питания мясом и трофейными копченостями. У меня в компе — подборка недавно рассекреченных отчетов армейских политотделов тех лет… Надо? Абсолютно здоровая реакция взрослых, привычных к убийствам мужиков, кстати… До битья офицеров рядовыми, как в 1917 году — не дошло, но «общий настрой» — к тому приближался. Есть интересные исследования настроений в советской действующей армии 1945 года.
— Всё повторяется… Вы говорите, немцы при Гитлере питались лучше. У них тоже это наблюдалось? И как они выкручивались?
— Когда в Третьем Рейхе только создавали «вермахт» и в разы улучшили нормы питания рядовых, приравняв их к «офицерским» — встала аналогичная проблема. Особенно острой она оказалась в частях СС, так как они комплектовались «идейными» добровольцами… Пришлось возрождать Дуэльный Кодекс. Помните, в «Семнадцати мгновениях весны», обвиненный в измене Штирлиц — просит выдать ему пистолет с одним патроном, как последний вариант защиты чести? Это — по статье упомянутого Кодекса.
Ленка гордо подбоченилась, попутно метнув в Соколова красноречивый взгляд — «Я же говорила!» Занятно… Похоже, тема среди руководства экспедиции популярная. Одна я на отшибе живу.
— Короче, пресловутый «няш» — смена мировоззрения под влиянием рациона питания. Он вбивается пропагандой, «закрепляется» острыми впечатлениями и устойчиво сохраняется всю оставшуюся жизнь? — каудильо, кажется, примеряет полученную информацию к себе, ню-ню… — А если рацион опять ухудшится, «вбитое мировоззрение» сохраняется?
— Так точно! Но, если убеждений не было, то и сохраняться нечему. Например Гитлер, как вступил в армию Германии патриотом-добровольцем, так им и остался в нечеловеческих фронтовых условиях… А мобилизованным насильно высокие идеалы по фиг. На чем основан «феномен штурмовиков».
— Гм, а отечественные массовые примеры такого рода привести можете? — да легко…
— Термин «сучьи войны» — вам знаком? — говорящий ящик только придушенно крякнул…
— Послушаю вашу версию…
— За время Великой Отечественной войны на фронт были добровольно призваны из мест заключения и там довольно успешно (а часто просто героически, как «малолетка» Александр Матросов), воевали многие сотни тысяч (по другим сведениям более миллиона) советских «зеков». Воленс-ноленс, атмосфера боевого братства, возрожденная в действующей армии под конец войны, подействовала на них если не облагораживающе, то воодушевляюще. Поэтому, когда в 1946 году (в связи с сокращением армии и общей политикой «завинчивания гаек») лагеря стали заполняться недавними фронтовиками с уголовным прошлым, большинство из которых сохранили «боевой няш» — у «старожилов» ГУЛАГа начались проблемы…
— Это мягко сказано! — влезла в разговор Ленка, — Там почти десять лет резались не на жизнь, а на смерть… И просматриваются холерно неудобные аналогии с «веймарской» Германией…
— Галина? — блин, придется разворачивать тему. В принципе-то, филологиня права…
— ГУЛАГ, почти с момента основания, существовал в СССР на правах «государства в государстве». С легкой руки команды из Института мозга Бехтерева, разработавшей практический план перевоспитания послереволюционной России в «духе патриархальной уважительности» к власти, перебои с продуктами конца 20-х и откровенная голодовка начала 30-х годов (административно организованные и управляемые сверху) — позволили сравнительно мирно дискредитировать в глазах общественности идею строительства коммунизма («ленинский план») и заменить её более близкой руководству ВКП(б), теперь состоящему из «крепких государственников», идеей построения «госкапитализма с человеческим лицом». Фактически, произошел возврат к «меньшевистской программе», при Ленине — «на словах» отвергнутой. Сначала — строим «правильный» капитализм (с собою любимыми во главе), а когда-нибудь потом… Для красоты и по определению Ленина — государственный капитализм назвали социализмом. Время поджимало!
— Зачем так грубо?
— Причина «переобувания в прыжке» — лежит на поверхности… Появился конкурент на звание «первой страны социализма» — Германия… и «идейный оппонент» — NSDAP во главе с Гитлером…
— В результате, Союз с Рейхом — начали «зеркалить» друг друга, обвиняя «соперника» во всех грехах. Натужно расхваливать преимущества «своего» варианта социализма.
— Например? — Соколов заинтересовался, хотя Ленка опять бежит впереди паровоза…
— В сталинском СССР аграрной базой — стали колхозы, а Гитлер — гарантировал права фермерам. В нацистской Германии — ввели кастовое общество, а в СССР — уравняли права всех граждан.
— На словах… — филологиня положительно нарывается, — В системе лагерей, рубеж 30-х годов — стал периодом формирования среди заключенных жесточайшей «кастовой системы»… Появилась новая «масть» так называемые «воры в законе». Явление, за пределами Советской России неизвестное. Собственно, именно ГУЛАГовский опыт кастовой сегрегации зеков, позволяющий быстро и дешево ломать личность осужденного силами самих заключенных — маршал Гречко распространил к концу 60-х годов, в форме «дедовщины», на «призывную» армию. Именно так, с точки зрения «патриархальной деревенщины» выбившейся в начальники, выглядит «правильная» организация «вертикали власти», — в принципе, верно.
— Примерно 15 лет, с «каналов» и до конца войны, внутренний порядок в ГУЛАГе стоял на свирепом угнетении «блатными» и «паханами» обыкновенных «бытовиков». При этом «воры» (как оно и подобает «патриархам») принципиально не работали и фрондировали в отношении администрации лагерей.
— Но официально — продолжали числиться «социально близкими», хотя «раскулаченные» — уже считались «политическими», а следовательно — значительно более «социально опасными». В ряде случаев, «симбиоз» между администрацией ГУЛАГа и «ворами» — доходил до раздачи последним оружия и возложения на них функций охранников, — подлила масла в огонь Ленка, — Короче, всё как у людей… Англичан, японцев, нацистов… Оптимальные внутренняя организация и экономика концентрационного лагеря, уже третий век (!) везде на Земле одинаковые. А скорее всего — они были такие всегда… С древнейших «добиблейских» времен.
— Тогда в чем проблема?
— Пока подневольное население ГУЛАГа было изолировано от мира и «варилось в своем соку» — проблем не было. Мясорубка молола людей исправно. Однако, с конца 1945 года, туда сотнями тысяч начало вливаться пополнение из бывалых, обстрелянных, реально воевавших фронтовиков (раньше их отправляли в штрафные батальоны, а война — вдруг закончилась). Вдруг стало материальной силой единодушное мнение — «Ух ты, да у нас — ещё хуже, чем у фашистов!» С предсказуемым боевым кличем — мочи «блатных»! Тем более, что «паханы» к новоприбывшим ветеранам отнеслись крайне прохладно, по своему «воровскому закону» — объявив их «ссученными» или «суками»…
— Результатом идейного конфликта старых «воров в законе», упорно отрицающих любое сотрудничество с государством и недавних фронтовиков, по праву гордящихся своим участием в войне и принесшими с собой дух «фронтового братства» — стали «сучьи войны»… Для администрации ГУЛАГа (и руководства СССР в целом) — они стали грозным политическим сюрпризом и сигналом «перемены дат»…
В наступившей тишине каудильо шумно вздохнул…
— Чего же они тогда не восстали, Галина? Освободились бы сразу… и все дела…
— «Военно-полевой няш»! На фронте у ветеранов сформировался мозговой блок — «СССР — наше родное государство, мы за него насмерть воевали». Абсолютно по такой же причине — почти не принимали участия в германской революции 1918 года немецкие ветераны Первой Мировой войны. По той же причине — Гитлер с окружением — смертельно ненавидели всех «красных» и особенно «большевиков», видя в них врагов и разрушителей своего любимого Фатерлянда. О чем мечтали «штурмовики»? Они ведь хотели не полного «освобождения от гнета государства», а скромных — «справедливости, законности и порядка»… Причем, непременно из рук государства. Немцы, что с них возьмешь…
— По моему — идиотизм! — Соколов прав, но по голосу, в своей правоте сомневается…
— Зато, оно работает! — Ленка в очередной раз оскалилась голливудской улыбкой, — У государства — много методов принуждения к покорности буйного «электората». Каждый наш ИТЛ с начала коллективизации (публичного отказа ВКП(б) от курса на построение коммунизма) и до окончания войны (победу в которой сделали символом правоты ВКП(б), подменив обещанный Ленином коммунизм) — работал филиальчиком «кукольного театра имени Карабаса-Барабаса». Одни куклы мучили и угнетали других, сам директор заведения — изображал неведение или специально провоцировал антагонизмы… У «мирняка», и особенно в Блокаду (даже когда Ленинград умело превратили в одну огромную «зону смерти») — иллюзия держалась стойко. Ни зрители, ни участники «представления» лишних вопросов не задавали. Мысль, что партийное руководство, советская власть, армия, НКВД, еврейская диаспора, уголовники и спекулянты продуктами — действуют заодно (!), нагло ломая комедию «по предварительному сговору» — большинству вымирающего населения тогда казалась абсурдной и кощунственной… Она и сейчас выглядит шокирующе.
— Что такое ИТЛ? — каудильо, как говорится, «мотает на ус» — цепляется к словам…
— «Исправительно-трудовой лагерь»… — поняв недоумение, филологиня поспешила с пояснением, — До начала массовой коллективизации — места «трудового перевоспитания» в СССР честно назывались «концентрационными лагерями». Однако, с июня 1929 года (сам вопрос разбирали на Политбюро ЦК ВКП(б)) — ввели более благозвучный термин… Для лиц осужденных на сроки менее трех лет «исправительно-трудовые колонии» с облегченным «режимом» и относительно свободным проживанием.
— Видел… Везде — этакий казарменный порядочек… Побеленные бордюры, посыпанные битым кирпичом дорожки, все однообразно одеты и очень осторожны с незнакомыми людьми. Как куклы, — Соколов поморщился, — Гадостное впечатление от пребывания. Все люди — словно ненастоящие…
— Угу, бывалых фронтовиков в этот «кукольный мир» пускать было нельзя. Они всякое успели повидать. Даже ленинградские добровольцы-ополченцы, вернувшись в город поздней осенью 1941 года — могли «испортить дельце». Вы думаете зря у наших практически не было отпусков с фронта? Что тут говорить о послевоенных ветеранах… — похоже, каудильо проникся, по лицу видно.
— Ви так смело проводите аналогии между блокадным Ленинградом и системой ГУЛАГа…
— Это не я… — филологиня перестала скалиться и постарела на десяток лет, — Сами энкаведешники — так считали! Советский Ленинград конца 30-х и начала 40-х — место, куда направляли лучших из лучших, получивших повышение по службе. Специалистов с практическим опытом «профилактики и усмирения» лагерных бунтов — накануне войны в городе хватало. Методические «пособия» — имелись. Разница — только в масштабах «предприятия» и его продолжительности… А так — да, полная аналогия.
— Ви имеете сказать про опыт «весенних расстрелов»? — заволновался говорящий ящик.
— А что такое «весенний расстрел»? — подался вперед Соколов, — Слышал термин, но и только… — эх-х-х, опять всё на меня… Как бы это, поделикатнее?
— Понимаете, — мне крайне неудобно объяснять очередные азы, но приходится, — Давно принято, по умолчанию, считать случай блокады Ленинграда уникальным. Единственным и неповторимым. На самом же деле, для НКВД, ситуация длительной транспортной блокады — практически «штатная». Вам знакомо понятие «северный завоз»?
— Естественно!
— Транспортное сообщение с отдаленными районами Крайнего Севера — затруднительно всегда. А в 30-40-х годах ХХ века — оно было просто отвратительным! Полугодовая и более (!) полная изоляция от мира. В связи с чем, и регулярно, вставал вопрос — чем кормить «зеков», когда продукты на лагерном складе уже закончились, а до открытия навигации — ждать ещё несколько месяцев? Один из самых популярных вариантов — «весенний расстрел» нетрудоспособных и прочих излишков «подневольного населения»… Потому, как подавить голодный бунт — гораздо труднее, а морить заключенных голодом — нельзя. Кто будет норму выполнять? За трупы же — ничего не будет. Просто «деловая мера»… Правда, с сокращением пайков — в ГУЛАГе 30-х годов тоже активно экспериментировали. Отчасти — в «научных» интересах, отчасти — по заказам военных. Такое было время… Обратите внимание, «самообеспечением» северных «зон» своим продовольствием (хотя бы — элементарными теплицами с салатом, для купирования у «зеков» цинги) — в ГУЛАГе никто не занимался. Принципиально. Вопреки прямой экономической выгоде.
— А потом? Ведь выросли после войны наши знаменитые «города на вечной мерзлоте»…
— Которые, как снабжали «с колес» или «с причала» — так и снабжают по сей день. Ни одного по настоящему «автономного» поселения, а тем более государства, за весь ХХ век — создано не было. Ни у нас, ни у них (я имею в виду страны НАТО), ни в странах Третьего мира. Низ-зя!
— Азохен вей! А шо ви таки тогда скажете за ЮАР? — ещё один эрудит на мою голову…
— Скажу! Все попытки «промышленно-продовольственной автаркии» после войны — душили жесточайшими методами… Достаточно вспомнить показательно печальную судьбу Южной Родезии (ныне Зимбабве) и да — Южно-Африканской Республики. Где по примеру Третьего Рейха попытались (как немцы) поиграть в «полную автономию» и развивать «запрещенные технологии». Например, вместо покупки нефти начали бодяжить из собственного угля синтетический бензин. Доигрались… Мировой тренд, однако! И не суйте в «напримеры» Северную Корею. Это — специально выращенное горемычное чучелко, для пугания человечества, «как плохо жить в автаркии под международными санкциями». Поскольку в ЮАР, до 1994 года — как раз под санкциями жили очень хорошо… лучше чем в Америке… и на все санкции плевали.
— Позвольте-позвольте! — возмутился селектор, — Ведь колония несовершеннолетних преступников Макаренко — образец полного самообеспечения продовольствием. И она — в системе НКВД…
— О-о-ох… Советский Союз, каждые десять лет (!), был до неузнаваемости разным. А его «органы» — мутировали ещё быстрее… Поэтому, НКВД «до коллективизации» и после неё, «до 1937 года» и времен Второй Мировой войны — четыре принципиально разных организации. Коммуну Макаренко — крышевали «революционные романтики», а бунт в блокадном Ленинграде — привентивно давили «крепкие государственники»… Предварительно перестреляв и сгноив в лагерях упомянутых «романтиков»…
Ленка с Соколовым в панике переглянулись. Наверняка подумали об одном и том же…
— Правильно догадались. «Обеспечением режима» в блокадном городе — занималось как раз НКВД. Ждать от этого ведомства излишней гуманности — странно. Идеальный социализм — он именно такой. Стройная «пирамида власти». Абсолютный «контроль сверху» за производством и распределением любых ресурсов… И комплект «хохмочек для народа», для перенаправления недовольства на безопасную для властей цель. Служба в «охранке» — быстро приучает в любых сомнительных ситуациях действовать по шаблону.
— Профессиональная деформация?
— Плюс — привычное восприятие окружающего мира «с высоты пулеметной вышки», — эхом отозвалась филологиня, — Но и этого мало… В концлагерях массе заключенных — противостоят «капо».
— Нужна кучка «злодеев», попустительством властей гадящая большинству и преступно наживающаяся на его бедах, — догадливо прогудел селектор, — А я ведь подозревал, что мне уготована роль «еврея отпущения»… почти с самого начала вашей «продуктовой эпопеи»! Сердцем чувствовал!
— Объясните про «идеальный социализм»… — иногда каудильо похож не на медведя, а на хорошо выдрессированного огромного бульдога. Если во что-то вцепится — хана…
— Организаторов «внутренней жизни» блокированного Ленинграда консультировали люди с классическим образованием, искренне считавшие «военный коммунизм» и подобные ему находки ранних большевиков — «левацким экстремизмом», — поморщилась Ленка, — Зато, как вводить «социализм» — ещё античные греки подробно описали. И почему он хорош только в осажденной крепости — тоже описали…
— В смысле?
— Леночка правильно развивает мысль, — ого, Лев Абрамович решил нас похвалить! — У ученых нет других способов понимать людей, кроме анализа их поступков и доступной им информации…
— Так вот, — окончательно обнаглела Ленка, — Согласно классикам, социализм — есть лишь «уравнительная справедливость»… А согласно Аристотелю, «уравнительная справедливость — лишь атрибут «частного права» (не подконтрольного государству) и характеризует отношения равноправных людей по поводу семейных дел и предметов: «равным — за равное». Она ранжирует не самих людей, а их действия. Декларирует принудительное (!) равенство труда и его оплаты, себестоимости вещи (услуги) и её цены, величины нанесенного вреда и возмещения. Благ при этом довольно и каждому хватает… А само такое общество — считается «догосударственным»… Или, по факту — «антигосударственным»…
— По современной терминологии, — ибо не фиг запутывать вопрос античными бреднями, — «безгосударственную общественную формацию», с легкой руки Ленина — называют уже не «социализмом», а «коммунизмом». Его принцип — «От каждого — по способностям, каждому — по потребностям». Причем, различают «первобытно-общинный», «семейный», «потребительский» и «военный» коммунизмы. Всё же — почти сто лет прошло…
— Продолжайте…
— «Распределительная справедливость» — атрибут «публичного права» (государства) и логически выводится от исходной «уравнительной», требуя законной соразмерности в отношениях людей. Согласования по кем-то введенному закону критериев «равное — равным», «неравное — неравным», ну и разумеется, «каждому своё», — тут Ленка хищно ощерилась, — В крайнем варианте, как писали честные нацисты на воротах Бухенвальда — «Jedem das Seine»… Априори — это спорно. Поскольку в осажденной крепости, казарме и концентрационном лагере «торги не уместны», то и отношения «распределительной справедливости» требуют участия, по меньшей мере, трех человек — производителя благ, потребителя и распределителя. Один из участников взаимообмена (конкретно — «распределяющий по справедливости») сразу же становится для всех остальных «начальником» и «властью». Короче, здравствуй, государство! Всё придумано до нас…
— Непонятно, зачем в описанной вами «схеме» непременно нужны какие-то «злодеи»?
— Очевидно же! — филологиня привстала, — Когда «распределительная справедливость», в исполнении конкретных лиц, нарушает всем очевидные права (например, «право на жизнь» в условиях дележа важнейших ресурсов по заниженным нормам), власть от подобной «чести» стремится отвертеться, заранее подставив «стрелочника». Как говориться — «если в ларьке нет хлеба» или «если в кране нет воды…», то виноваты…
— Я таки предполагал, что в древнеегипетской должности «Великого хлебореза» — есть подвох! — плеснул сарказмом говорящий ящик, — Чуть в снабжении что-то не так — «Фараона на мыло!»
— Или «Хрущева на мясо!» Поскольку при идеальном социализме власть отвечает за всё.
— Хотите сказать, что Жданова, осенью 1941 года, банально поставили перед фактом?
— Гм… Интересно, с чего вы взяли, что «основной движухой» в блокадном Ленинграде и особенно местным НКВД — командовал Жданов? Андрей Александрович — публичное лицо, трибун, «отец народа», партийный вождь… Трудные решения за него принимали и черновую работу выполняли гораздо более компетентные и незаметные люди.
Между нами, тема стыдливо замалчивается десятки лет. Типа никто и нигде — знать не желает о «военной» субординации властей во втором по величине мегаполисе Союза… Что в блокадном городе безраздельно рулил Жданов — написано в бесчисленных статьях, учебниках и монографиях… А что на самом деле городским НКВД (читай — всей городской жизнью!), «через головы» местных властей, непосредственно из Москвы, командовал «лучший менеджер ХХ века» — у населения полная амнезия. Что характерно и в СССР (при Хруще-Брежневе), и при Ельцине. Что до Перестройки, что после. Интересно устроены наши мозги.
— Так — вроде бы полагалось в условиях «осадного положения»… — эту часть законов Соколов, как работник МЧС, обязан знать «на зубок», — Если введено «военное положение» — власть получает армия с «силовиками»… Что-то опять не так?
— Угу… По документам, несмотря на то, что Ленинград уже задыхался в Блокаде (!) — никакого «режима осадного положения», там «официальными актами» не вводили! В отличие от Москвы — город находился просто «на военном положении»… Жданов, всю войну (!), пытался это самое «осадное положение» выплакать, но постоянно получал от Сталина отлуп. Ведь «официально» — наши и Блокады-то не признавали! Поэтому, абсолютно все силовые структуры и войска НКВД в Ленинграде, от пожарных с милиционерами, до дорожных строителей, картографов и тюремных надзирателей — подчинялись напрямую Москве, а если конкретно — некоему Лаврентию Павловичу Берия… Который, как теперь считается, к ужасам Блокады — совершенно непричастен. Хотя, организуя «режим» — силовики выполняли его приказы.
— Подстраховывались? Жданову — не доверяли? Или — он фактически плыл по течению?
— Сейчас вам никто точно не скажет… Тем более — архивы засекречены до 2045 года.
— А как вы считаете, что там творилось на самом деле? — черт… впрочем, скажу…
— Подавление мятежа в блокадном Ленинграде-41 на «зачаточной стадии» — явно такой же «авторский проект», как и «депортации народов-предателей» в середине 40-х годов, и «ядерная программа» конца 40-х годов… Там и там — Берия непосредственно руководил планированием операций, а если позволяла обстановка — то и присутствовал лично. Оцените характерный для него «инженерный стиль»… Эффективно, дешево и полностью беспощадно по отношению к участникам-исполнителям. Судьба «массовки» — никого особенно не волновала. Заданный результат — достигался полностью и в срок… любой ценой… Вообще любой…
— Какого черта это всё понадобилось?
— Есть старый метод сломать волю подследственного — «злой» и «добрый» следователи. В блокадном филиальчике «театра имени Карабаса-Барабаса» товарищу Жданову — поручили роль «доброго начальника», а роли «злых негодяев» — достались «еврейской массовке», переодетым бандитами агентам НКВД и разумеется (в массовом сознании) немцам. Фронтовики и добровольцы из «народного ополчения», с обострившимся на передовой чутьем на людей — в этот сценарий никак не вписывались… Отчего их, весь спектакль, «продержали за дверью»… «Внутреннюю оппозицию» — задавили. «Мировое общественное мнение» — дезинформировали. Таким образом, никаких шансов «уйти в свободное плавание» — Ленинграду образца осени 1941 года не оставили. Государство всегда относится к населению, как к стаду скота.
— И чем фронтовики лучше?
— Они не лучше. Они опаснее… Так называемое «фронтовое братство» — единственный вариант общественной самоорганизации в ХХ веке оставшийся неподконтрольным государству. Принципы и идеалы «военного коммунизма», реализованные в немецком вермахте и советской армии заключительного периода войны — в государственные принципы «социальной справедливости» не вписывались. Гитлер это учитывал и предусматривал сразу. Получилось довольно органично. В бывшей РККА «военный коммунизм» зародился явочным порядком, по мере перехода её передовых частей на «трофейное самообеспечение»…
— «Пиратская психология»? — ого, а в МЧС заботятся о культурном уровне работников!
— Она самая… Если военное подразделение достаточно долго «кормится с земли» — у него пропадает мотивация выполнять приказы командования. Единственое исключение — «революционная армия», воюющая не «из-под палки», а добровольно, «за идею»… Искусство военачальников Нового Времени (начиная с Наполеона) заключено в поддержании тонкого баланса «идейности» с принуждением.
— «Я освобождаю вас от химеры именуемой совестью!» — отозвался говорящий ящик…
— «Пора сломать гордость надменного немецкого народа!» — парировала филологиня…
— Галина, о чем они? — так, я рано радовалась, самых азов — каудильо не досталось.
— Главный соблазн «фронтового братства» в действующей армии — полная свобода. Ни далекое государство, ни высокое начальство, победно наступающему простому солдату — не указ… А рядом «свои»… и они — «свои». Их — стесняться нечего… Воленс-ноленс, официальному командованию армии приходится «делать хорошую мину при плохой игре». Изображать, что царящие на передовой Гайд-Парк (свобода слова) и «фронтовая вольница» не просто так, а «санкционированы свыше». В хорошее, включая «право жить по справедливости» — хочется верить… Две-три недели свободы, при обильном и полноценном питании, производят революцию в сознании. Были «серая скотинка», а стали — Победители. Про «окопную правду» и «военные университеты» не только ветераны Гражданской помнят. Все помнят… Рядовые — с тихой грустью о несбывшихся надеждах. Начальники — со злобной ревностью. Правда, наши агитаторы-пропагандисты — такие подробности в «правильные» фильмы и книги старались не допускать…
— Это точно! — по-кошачьи потянулась Ленка, — Избежали цензуры только неуловимый устный фольклор и «народные» песни. Да и то, безобидную «Прасковью» («Враги сожгли родную хату») — после войны считали антисоветской пропагандой. Не сметь грустить! «Пацакам приказано радоваться!»
— Ну, и как выглядит в нашем фольклоре «солдатская воля»? — зря иронизируете…
«Я во дворцах и замках, и в каждом магистрате,
Был сутки после штурма — царем и королем…»
Филологине палец в рот не клади. Каудильо с говорящим ящиком — только крякнули…
— А пример отечественного «военно-полевой няша»? — Ленка возвела глаза к потолку…
— Можете сравнить… На примере одного и того же молодого человека. В 19 лет — он написал по сей день знаменитые стихи, сразу же, ещё до войны, ставшие не менее популярной песней:
«Надоело говорить и спорить,
И любить усталые глаза…
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса…»
— Это — 1937 год, между прочим… На фоне трескучей официальной пропаганды тех лет подобная «безыдейная романтика» — воспринималась, как фронда на грани криминала… Сажать — вроде бы ещё не за что, но на комсомольских собраниях за пение «Бригантины» — «прорабатывали с песочком».
— Бегство от действительности… — подтвердил селектор, — «Шаг вправо-влево, от руководящей и направляющей «линии» — считается побегом, прыжки на месте — провокацией!» Время — ой!
— Летом 1941 года, «белобилетник» Павел Коган — добровольцем пошел в армию… На ускоренных курсах лейтенантов, вдоволь наголодавшись и попутно нахватавшись «военного няша» — он вскоре написал не менее знаменитые строки:
«Но мы еще дойдем до Ганга,
Но мы еще умрем в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя…»
— Обратите внимание! Стих сочинялся первой военной осенью. Родной Киев — взят… Ленинград — окружен… Немцы готовятся брать Москву. В самой столице — паника. И зацените накал геополитического безумия, одновременно нагнетаемый в тыловых частях РККА…
— С каких пор «идейная накрутка» накануне и во время войны стала плохой? — мрачно осведомился каудильо.
— С самого момента возникновения «информационного общества»… — в тон отозвалась филологиня, — Когда у солдат «на передовой», просто от встречи с объективной реальностью, трещат и ломаются «мозговые блоки» — это катастрофа! Люди тупо перестают подчиняться приказам… Пример — знаменитые «братания» в ходе Первой Мировой. Ещё более обидные примеры — паника и массовое бегство огромных армий на начальном этапе Второй Мировой. Чем сильнее «довоенная накрутка» — тем ужаснее для жертв «крутильщиков» конечный результат… Суворов не зря учил — «Удивил — победил!»
— Получается, выхода нет? Сказать «быдлу» правду — нельзя по идейным соображениям. Накручивать его пропагандной чушью — опасно для государства. Позволять подчиненным самим доходить до всего «своим умом», особенно на поле боя — всё равно, что добровольно отказаться от власти…
— Выход есть всегда! — завхоз как обычно прав, — Не случайно, с конца ХХ века, так популярны «бесконтактные войны». Пилот — бомбит по приборам, не видя целей. Ракетчик — просто жмет кнопку на другом континенте, за сотни и тысячи километров от места событий. А что получилось — им потом рассказывают… на построении или по телевизору… или — не рассказывают. Простите, перебил.
— Вопрос дискуссионный… Англичане придумали универсальную формулу — «Пускай моя страна не права, она всё равно моя страна!» Им, на острове, это сошло с рук. А для континентальной войны — хороших рецептов нет, — Ленка стала серьезной, — Дело в том, что «массовая культура» бьет по площадям и равно поражает все слои общества. В результате «правда исчезает». Примеры вопиющие. Всю войну, советские граждане, на фронте и в тылу, наивно ждали, когда немецкие «братья по классу» свергнут власть преступников-нацистов… Ну, по крайней мере — устроят государственный переворот и как-то угробят Гитлера. Не дождались… Очень трудно влезть в голову человека с другой «культурной системой». Но, и немцы тоже хороши. Три года они сидели под Ленинградом и со дня на день ждали там антисоветского восстания. Согласно уже их «представлениям» — условия для бунта образовались просто идеальные. Достаточно совсем немножечко подтолкнуть события, разбрасывая с самолетов агитационные листовки и распуская слухи. Тоже не дождались… — встретилась взглядом с Соколовым, но глаз не отпустила, — Французы, в 1940 году — были абсолютно уверены, что «немцы слабы и первыми — напасть не посмеют». И? Франция — пала за месяц, практически без боя… Американцы — полвека ждут, когда же изможденные блокадой кубинцы свергнут режим Кастро. Тоже — располагают всей полнотой информации и тоже ничего не понимают. Примерам нет числа…
— Тогда чего не понимает полковник Смирнов? — вот это поворот!
— Основного правила «военно-полевого няша», — услышала я свой голос, — Обманывать голодных — легко. Обманывать голодных, предварительно оболваненных пропагандой в безопасном тылу — тоже легко. Но, смертельно опасно врать сытым и «идейно мотивированным» убийцам на переднем крае, — это я чуть хватила лишнего, — Даже не так, опасно создавать подозрение, что ты врешь. Ленин — это понимал, Гитлер — тоже… Зато в «английских методичках» — рекомендуется прямо противоположное. И наш воевода — старательно пытается «поддерживать внешние признаки чинопочитания». По Аристотелю…
Глава 50
Паек победителей
Между нами, при всей начитанности, знания Ленки о мотивах человеческого поведения — безнадежно теоретические. Будем возвращаться к изначальным смыслам…
— К середине ХХ века — на Земле окончательно устарело понятие «фронтир». Ничейная земля, «зона свободы и справедливости», манящая к себе «яростных и непокорных» на середину ХХ века съежилась до полосы окопов вдоль переднего края и насквозь простреливаемой «нейтралки» за которой — уже противник. Но, она ещё была! И через эту «зону свободы от государства», только в СССР 40-х годов, прошло более 20 миллионов взрослых людей. Одной из самых главных особенностей «передовой», для солдат наступающей армии, стала возможность каждый день есть досыта. Пусть — в кромешном аду и из вымазанных свежей кровью банок с трофейными консервами, — каудильо нервно подался вперед, — Про немцев, если вы хотите возразить, у нас ещё будет разговор. Я сейчас говорю о советских солдатах. До середины 1944 года — командование крепко держало армию за горло, комбинируя пропаганду со скудной пайкой. С переходом в наступление — привычные удила исчезли. Действующая армия (как ранее вермахт) перешла в режим почти полного «пищевого самообеспечения». По мере роста темпов движения — упомянутая «зона свободы» иногда расширилась до многих десятков километров. Этот «военно-полевой фронтир» просуществовал недолго, меньше года. Однако, личный опыт «честной жизни без государства» — поразил миллионы людей. Память о нем — стала «базовым советским эпосом». По культурному значению — вполне равноценным северо-американскому эпосу о эпохе вольницы на «Диком Западе»… или великим древнегреческим мифам «Иллиаде» с «Одиссеей». Военная романтика — основательно затмила советским гражданам даже память о лихих временах Гражданской войны.
— Только хотела это сказать… — поморщилась филологиня, — Там был культурный шок! В Гражданской войне — участвовали немногие, а в Отечественной — прямо или косвенно, вся страна.
— Как итог — родился «советский народ»… в современном значении этого термина…
— А потом — государства окончательно заполнили собою «всю свободную площадь»?
— Не совсем сразу… и не везде… — Ленка возвела глаза к потолку, — «Что ищет русский человек в болотах Тынд и Нарьян-Маров? От взглядов красных комиссаров — он совершает свой побег!» Понимаете?
— Всё повторяется… Власть «свободно избранного» гражданами шерифа — огромна, по сравнению с властью шерифа «назначенного» правительством. Только избираться шерифом — почти нет желающих… К огромной власти — прилагаются огромные «бытовые» проблемы и риск для жизни.
— Некомфортное сочетание обязанностей и ответственности?
— Не тот кайф! Власть — это возможность, сыто отрыгнув, швырнуть недоеденный кусок дрожащему от угодливого восторга холую. Власть — это возможность швырнуть аналогичный кусок толпе голодных плебеев и свысока полюбоваться, как они за него дерутся… По другому — власть невкусная.
— Сомневаюсь, что у нас подобное выгорит…
— И напрасно. Не таких обламывали… Просто Смирнов поспешил, начал пороть горячку.
— Не представляю…
— Власть — это не только внешние знаки чинопочитания или «морального террора». Она держится на прямом или косвенном насилии. Как минимум — угрозе насилия… Возможность установления постоянной связи с «Большой Землей» — инструмент «угрозы». Но управление «порядком питания» — тоже инструмент. Иерархия возвращается по шажочку. Сначала — раздельное кормление, потом — разная пайка и соответствующие изменения в поведении подчиненных… Потом — можно возвращать «отдание чести»… И даже — вводить элементы поведения «аутентичные эпохе пребывания», — филологиня чеканит слова как на митинге, — Проглотим, до поясных поклонов с ломанием шапок понемногу дело дойдет. Тут правильно о фронтовиках вспомнили. На войне они были очень смелые и наивно думали, что способны ломать мир об колено… Увы, на «гражданке», быстренько и умело — согнули в бараний рог их самих. Технология!
— Попадалась фраза, что «последние месяцы войны — это время несбывшихся надежд»…
Соколов так устал, что сейчас смотрит «сквозь меня» невидящим взглядом маньяка-гипнотизера. Но слушает внимательно. Загрузили мы начальство. Сейчас и оно нас чем-нибудь ошарашит.
— Галина, методика усмирения «ветеранской вольницы» — действительно существует? Я знаю, что массовая послевоенная демобилизация везде создавала и создает дикие проблемы. От бунтов и попыток государственных переворотов, до революций. СССР — чуть ли не единственное исключение.
— Там был не «метод усмирения», а жесткий рационализм. Но, некоторые находки — не имеют мировых аналогов. Например, в послевоенном Союзе — отсутствовала безработица. Нужда в хотя бы слегка трудоспособных людях, стояла с такой остротой, что даже всем очевидных калек (слепых, одноруких или безногих) — не «сажали на пенсию», а непременно трудоустраивали (учителями в школы, вахтерами)… Попутно — заранее устранялся фактор наличия «недовольных, имеющих свободное время».
— Жестко!
— На самом деле, практика отработана с Гражданской войны и себя оправдала. А вот с организациями ветеранов — у нас вышло действительно нехорошо… Во всем мире, легальные «союзы фронтовиков» — 100 % лояльны к законной власти. Независимо от политического строя… Военный «няш»!
— Это как? — не поверил каудильо, — А если бывшие фашисты?
— Исторический факт! — оскалбилась Ленка, — Например, немецкий Sturmabteilung, тот самый «Союз Штурмовиков», который в начале 30-х привел Гитлера к власти, после 1945 года — мирно распустили. Нюрнбергский трибунал (!) даже не признал его «преступной организацией»… Несмотря на то, что печально знаменитые Schutzstaffel (более известные в сокращении SS) — начинались, как его подразделение. Но наши, обжегшись на молоке, после войны добрых четверть века дули на воду. Любые поползновения создать чисто «ветеранские» организации (даже общества инвалидов) — в СССР пресекали беспощадно! Типа, никаких реальных проблем у бывших фронтовиков при социализме нет, поэтому особая организация им не нужна… Есть профсоюзы, есть коммунистическая партия… Хватит!
— Таки да! — подтвердил говорящий ящик, — Принцип — «Больше двух не собираться!» А не то… При позднем Сталине любая «групповщина» — страшое обвинение и почти гарантированный срок.
— Так просто? — вот и мне не верилось, когда изучала материалы в «спецхране».
— А зачем усложнять? Солдаты-победители в этом отношении оказались беззащитны. Им сказали — нельзя! Они и послушались… Им сказали — о войне не болтать! Они и помалкивали… «Няш»!
— Стоп! — Соколов поморщился, — А потом? Ведь был у нас Комитет ветеранов войны. И каких-то старичков, обвешаных наградами, оттуда в школу присылали. На эти… как его? А, на «Уроки мужества»… Понятно, что слушать их шамканье — скука смертная и вдобавок — одного живого слова…
— Именно — «потом» и именно — «каких-то»… — тема гнусная, но отступать поздно, — С 1948 года, привычное нам Девятое Мая — обычный рабочий день. Никаких особых льгот для ветеранов — не предусматривалось, а существовавшие ранее — в том же 1948 году отменили. В первое послевоенное десятилетие, любые объединения фронтовиков — везде разгоняли. Ну, кроме совсем нелегальных «сучьих комитетов», что по лагерям. «Советский комитет ветеранов войны» высочайше позволили организовать в «оттепельном» 1956 году. Исключительно для «представительских целей» за рубежом. А внутри страны статус «ветерана войны» официально ввели только в 1978 году (!), после доброй четверти века борьбы с «инициативами на местах» и серии скандальных разгонов-реорганизаций. В момент, когда количество живых фронтовиков сократилось десятикратно, а «степень участия в боях» и «моральный уровень» их публичных представителей упали до позорного «где-то служил во время войны» (но фактически не нюхал пороху). Через 30 лет после Победы власти понадобились «чтецы по бумажке» и «декламаторы наизусть» занудной фигни патриотических «агиток». Однако, именно «майским клоунам» (подкупленным подачками и «правом» везде лезть без очереди) — государство доверило рассказывать детям «правду о войне». Случайно дожившие до 80-х настоящие участники боев, при возможности, этим бесстыжим «юбилейным ветеранам» — морды били.
— Почему «юбилейным»? — до того тихонько сидевшая Ленка подняла руку, прося слова.
— Потому! К нам в школу — они тоже шастали. У «героев разговорного жанра» — обычно вообще нет «боевых» наград… Совсем никаких! — скривилась филологиня, — Исключительно «юбилейные медальки», выдаваемые после войны к памятным датам. Так что, героически — они разве щеки надувают. Дедушка мне показывал, как с первого взгляда отличать этих засранцев от приличных людей…
— Вы считаете, это сделано умышленно? — наш каудильно патриот, на правду обиделся.
— Понимаете, — как бы не пересолить, — «Идейный базис» социалистического строя нам ставил академик Бехтерев, считавший, что «интересы большинства превыше всего». По деревенски… Ты герой? Ты воевал? А наплевать! Обшество про твой героизм и твою «правду о войне» — знать и помнить не желает (ну, кроме 1–2 раз в год по праздникам). Согнись и смирись. К концу 1945-го — фронтовики составляли 12–15 % всего населения! Для сравнения, весной 1918 года Россию подняли на дыбы (и потом поставили на уши) на порядок меньшее количество вернувшихся с Империалистической войны ветеранов. Повторения — никто не желал… Поэтому, воина-победителя, привыкшего, поднимаясь в атаку, смотреть смерти в лицо, после 1945-го — срочно и тихо возвращали к «рутине мирной жизни», где ему уготована скромная роль слесаря 2-го разряда, а от личного мужества уже ничего не зависит. Следовало загнать недавних вояк в затхлый мирок строгой иерархии и принудить беспрекословно выполнять распоряжения подлых и бестолковых начальников, с которыми они сами никогда бы не пошли в разведку… Разделить, придавить бытом, заставить молчать, максимально изолировать от вчерашних боевых товарищей. А «про войну» — пусть люди в кино смотрят. Слышали песню — «Где же вы теперь, друзья однополчане»? Это же, если вдуматься, тихий вопль отчаяния.
— Страшные вещи вы рассказываете…
— Так «наука управления» — вся такая, — оживилась Ленка, — Взять историю введения в СССР офицерских званий. Не случайно выбрано самое удобное для административного произвола время — трудный и голодный 1943 год. «Золотые погоны» — в стране, где пару десятилетий назад закончилась Гражданская война (на которой самыми свирепыми врагами трудящихся были как раз «золотопогонники») — это символ, по значимости пожалуй, много более зловещий, чем в послевоенное время — «нацистская» свастика с «власовским» триколором. И что? Пилюлю проглотили молча! «Няш»!
— Всегда удивлялся, почему именно тогда? Казалось бы, предвоенные краскомы мечтали вернуть «золотой блеск и чины» дореволюционной кадровой армии, — захрипел селектор, — А повезло в них красоваться — презренным гражданским после «трехмесячных курсов лейтенантов» военного времени.
— Для того и ввели! После массовой замены «кадровых» командиров на «мобилизованных гражданских» — РККА начала 1943 года слишком сильно стала походить на классическую «революционную армию»… Следовало внести у её ряды раздор… Уж кому-кому, а старым «большевикам», прорвавшимся к власти на загривке Советов Солдатских Депутатов, про взаимное отторжение «рядовых» и «офицеров» было известно отлично.
— То есть, возможность «всё вернуть взад», с точки зрения Смирнова — неиллюзорная?
— К счастью, в нашем случае — только с его… — как самоочевидную вещь, обронила филологиня.
— Галина?
— Есть мнение, — веско припечатал говорящий ящик, — что тотальная война производит по крайней мере один годный товар — человеческое товарищество. За пределами фронта — ценимое мало.
— Товар, Лев Абрамович, — позволил себе подколку каудильо, — всегда стоит столько, сколько за него согласны заплатить. Или — я напрасно получил в институте пятерку по экономике…
— Коммунизм отменяет товарное производство! — мгновенно парировал селектор, — Так учили в институте меня… — ага, а мне — предлагается выступить арбитром.
— Простите за аналогию, но с точки зрения «военной науки», мы сейчас — «передовое подразделение», навсегда отрезанное от тылов. Вооруженная группа людей, живущая «самопрокормом» за счет грабежа — мародеры. Простыми словами — банда. Грабить — всегда и везде экономически выгоднее.
— Когда есть кого… Сами же назвали такое состояние «военным коммунизмом»? — ох…
— Ситуаций, когда никем не контролируемым вооруженным людям оказывается выгоднее производить своё, не отнимая чужого — сравнительно немного. «Робинзонада» — это раз, наступление в условиях тотальной войны на уничтожение — это два… Вот, пожалуй и все. Выгода, во втором случае, не так очевидна, но она есть. Самое ценное на войне — это время. А любой грабеж — потеря темпа. В индустриальную эпоху — всё своё произвести легче и быстрее (!), чем впопыхах заниматься поисками, сбором и переработкой «добряка», отнятого у туземцев. В экономике — тоже встречаются парадоксы…
— Банда мы потому, что уже четыре месяца, никому, кроме самих себя, не подчиняемся?
— Потому, что примерно две недели назад — мы выбрались на полную продовольственную автономию, проскочив «точку невозврата», после которой нас уже невозможно подчинить материальными средствами. Приблизительно такой была ситуация на Диком Западе, в середине XIX века и в «коммунах» Советской России, после окончания Гражданской войны. Прямая вооруженная демократия на местах, плюс полная свобода от «продовольственного диктата», на котором держится нормальное государство. Ужас и ночной кошмар любой вменяемой власти! Простым гражданам, о подобных вещах, даже позволять думать — вредно.
— Намерения людей меняются быстро, а материальные возможности — медленно, — сразу подтвердил селектор, — Даже само знание о существовании таких возможностей — изменяет ход истории.
— Чуть поменьше пафоса… Сами утверждаете, что мы живем в «информационную эпоху».
— Какой к черту пафос?! — здесь Соколов глубоко заблуждается, — Как вы думаете, на каком уровне «секретности» у нас запрятаны самые обыкновенные «уставы», по которым жил вермахт?
— А смысл их прятать? Этих книжек в войсках и на фронте наверняка были миллионы…
— И тем не менее, если вы захотите их почитать — будьте готовы предъявить справку и предписание минимум «по второй форме допуска»… У коллекционеров — их нет, в Интернете — их нет.
— А если пошарить в самой Германии? — заболтались, мыслим, как будто сидим у себя дома… не стану акцентировать внимание на оговорке.
— Мне говорили, что современной ФРГ и бывшей ГДР — публичные библиотеки вычищены до зеркального блеска, минимум дважды, — поддержала меня Ленка, — После войны — от «вредной памяти нацизма», после 89-го года — от «вредной памяти тоталитаризма». В любых их общедоступных архивах — громадные свежие «дыры».
— Да что там лежало такого страшного и секретного? — наконец-то взорвался каудильо.
— Работающие «технологии коммунизма», естественно…
— ???
— Немцы и японцы в последнюю войну убедительно доказали, что «традиционные» армии устарели. Темп наступления в «индустриальную» эпоху — должен составлять порядка 50-100 километров в сутки. Обычные тылы (на колесной или, не дай бог, гужевой тяге) — наверняка отстанут безнадежно. Вывод? Армия «нового типа» (или по нашему — «революционная армия») — должна, в идеале, сама себя и кормить, и снабжать, и обеспечивать всем необходимым. Наподобие монголов XIII века, ага… Первыми в ХХ веке, данный факт осознали «красные» в ходе печально знаменитого «Польского похода». Хотя, на полный «самопрокорм» — успешно перешли ещё в махновском Гуляй Поле. Ну, а научный путь разрешения проблемы — первыми наметили немцы, зверски зажатые в угол «версалем». «Блицкриг», если отбросить словесный мусор — это совмещение традиционной «индустриальной» армии (как «машины уничтожения»), с не менее мобильной «промышленной базой». Чем слабее зависимость передовых частей от любых поставок из тыла — тем «постиндустриальная» техника ведения войны эффективнее и неотразимее… «Монгольский идеал», когда войско, без всякого «тылового снабжения», победно передвигалось по вражеской земле годами (!) — пока остается недостижимым… Величие Третьего Рейха заключено в том, что нацисты — вопрос поставили и принялись его всерьез (с традиционным тевтонским упорством) решать. Часто — до удивления успешно… На наше счастье — они просто не успели…
— А причем тут японцы?
— Японский опыт «блицкрига» — считается менее показательным. Во влажных тропиках — их неприхотливые солдаты месяцами (!) спокойно жили «на подножном корме»… получая из метрополии только боеприпасы и абсолютно необходимые «расходники». Хотя европеец, в тех же условиях — сгнивал заживо за неделю. Значительно меньше любят вспоминать, что Квантунская армия в Манчжурии, всего за несколько лет, с нуля (!), создала собственную промышленную базу и к 1945 году вполне обеспечивала себя всем необходимым… Включая основные виды вооружений! Вплоть до боевых отравляющих веществ…
— Мне кажется, коммунизмом — там и не пахло. Те и другие чистой воды империалисты.
— Бытие определяет сознание! — не люблю пыльные лозунги, а как иначе достучаться? — Если оценить перспективы с современных позиций, то передовые части «вермахта», в силу объективных причин (их смертельная нужда подгоняла!) — всю войну явно дрейфовали в сторону «анклава военного коммунизма». Этот поразительный факт — наши источники всячески замалчивают, хотя советские войска, в 1944-45 годах — пережили сходный метаморфоз, причем — значительно быстрее и в более острой форме.
— Офигеть…
— А войны «на уничтожение», а особенно, войны «на истощение» — до предела ускоряют научно-технический прогресс. Сытым — оно не надо. Не случайно, что супер-армия США, в этом смысле — до сих пор «традиционная». Американцы — всё необходимое стремятся тащить к линии фронта готовым, хоть за тридевять земель… В таком подходе, конечно — есть свои важные преимущества, но дорого, сцуко! И долго… И никаких «блицкригов», естественно. По другому — «держать на поводке» наемников-профи невозможно…
— Короче, — захрипел селектор, — Аз грешные — представляем собою «крайний случай», когда армия (с ослами и учеными, если кто помнит эту цитату) совершенно «оторвалась от тылов», но волшебным образом не передохла и продолжает решать все встающие перед нею задачи… Правда, совсем недавно — армия осмелела и захотела ставить себе задачи сама. В меру собственной испорченности… Однако, «ослы» и «ученые» — с подобной дискриминацией не согласились.
— Местоимение «аз» использовано неверно, — на автомате встрепенулась филологиня, — в современном русском его ближайший синоним — слово «я». Множественная форма нашего «мы», на языке автохтонов — звучит как «ны»… Разговорник осваиваете?
— Так, пролистал на досуге…
Соколов, вылил в стакан остатки моего зелья и осушил его одним глотком. Ну-ну…
— Нам в контору, по ошибке, однажды прислали пухлый сборник материалов по «Теории катастроф». Я его промахнул. Там не только чистая математика, там и экология, и всякие примеры… Помню красивую диаграмму, иллюстрирующую «катастрофу снабжения» (перелом графика себестоимости) по мере удлинения «плеча доставки» грузов. На определенном расстоянии и в определенных условиях — всё делать самим выгоднее, чем даже получать бесплатно. Просто по причине срока доставки. В экспедиции на Марс, например… Добыча воды, кислорода и энергии своими силами — означает гарантию выживания.
— И что? — заинтересовался селектор.
— Да так, вспомнилось. Если верить Галине, «передовой опыт» вермахта — засекречен наглухо. А вторым слоем «закрытия» — оболган. Что нам, десятки лет, внушал «официоз»? Немцы — были бандиты и убийцы. Если они и добивались выдающихся успехов, то только за счет выдающегося грабежа захваченных территорий. И точка… Тогда, о чем разговор? По какому параметру немецкие достижения оценивать? Где подходящая точка экстремума?
— Не всё так печально, — заступиться за бедный вермахт некому, попробую я, — Метод материального обеспечения немецких войск на Восточном фронте в 1941-44 годах — оказался настолько революционным, что рвет шаблоны нашим и не нашим воякам по сей день. Это несмотря на отечественный опыт сходного характера. Оцените, например, такое: впервые в истории человечества (!) на покорение унтерменшей и завоевание Lebensraum, в 40-х годах отправилось войско, где каждый рядовой имел, как минимум, среднее или среднее-специальное образование. Где инженеров было больше, чем офицеров! Для сравнения — в РККА 1941-42 годов, от великой нужды в грамотных командирах, лейтенантами назначали вчерашних десятиклассников! Немецкая призывная армия, с колоссальной прослойкой из самых различных специалистов, подкрепленная самой передовой «научной школой» своего времени — явление уникальное. Чем вам не параметр?
— Прямо, как у нас сейчас? — слегка оживился каудильо, — Хм… Верю… Внушает…
— Именно, внушает. Далее… Вы в курсе, с каким диким скандалом, буквально чудом, удалось «пробить» в Москве разрешение на заброску в «дыру» универсального станочного оборудования и хороших инструментов? Не говоря о квалифицированных работниках гражданских специальностей?
— Да наслушался… А что делать? «Дыра» — маленькая. Нужное не лезет. Или — делаем всё сложное и «крупногабаритное» на месте, или — остаемся вообще без ничего… Стоп! У немцев, на Восточном фронте, возникла примерно та же самая проблема? Или — «всё сами», или — «вообще никак»?
— Угу… Между относительно обеспеченным Фатерляндом и относительно защищенной от нападений «передовой» — тысячи километров враждебных территорий, где, куда не глянь — саботажники или партизаны. Сверху — бомбят, с земли — гадят, охраны — не напасешься, подвижного состава — тоже.
— Тем не менее — они выкручивались несколько лет… Действительно, достижение. Вот бы ещё наглядное численное подтверждение…
— Вы цифер хотели? Их есть у меня! — заскрипел говорящий ящик, — Целая куча…
— По какой форме допуска? — каудильо язвит, к военным секретам завхоз не допушен.
— По открытым источникам! — никогда не злите одесситов, — «Глаза видят — смотреть нету…» — это из «Дерсу Узала» Арсеньева, — Галочка замечательно умеет пудрить мозги. Даже у меня они зашевелились. Это при том, что последний раз такую безумную ночь я имел на десять лет моложе.
— На что способны инженеры «в полевых условиях», если жизнь их как следует прижмет?
— Таки да! Как экономист говорю… Простая статистика. За всю Вторую мировую войну противоборствующими в Европе державами — выпущено немногим больше 200 тысяч танков. Из них, СССР — наклепал 92 тысячи, США — 73 тысячи, Великобритания — аж 8 тысяч. А ужасный, якобы до самых зубов вооруженный Третий Рейх — всего 22 тысячи танков. Напоминаю, за всю войну! Другими словами — немцы успешно воевали со всем миром, при перевесе в танках 1/10 в пользу противника… Чем не достижение?
— Пока — не понятно, каким боком тут «средний образовательный уровень» вермахта.
— Тогда продолжаю… Американцы с англичанами, до 1944 года — сидели за проливом и особо не отсвечивали. Основной противник Германии — СССР… Основной противник «Тигра» — наш Т-34. Тут соотношения ещё более впечатляющие. До 1944 года для противодействия одному немецкому «Тигру» — требовалось 40–60 танков Т-34… За все время войны — немцы родили 1354 «Тигра». Наши, за время войны — нашлепали больше 40 тысяч «тридцатьчетверок», а после войны — ещё столько же. Впечатляет?
— Так ведь, на поле боя — «тридцатьчетверка» стоила «Тигра»… Объективный факт!
— Стоила. Только в 1941 году у немцев ни одного (!) сравнимого по боевым качествам с «тридцатьчетверкой» танка не было. И как же они нас больно наказали… Да и потом — мы воевали с переменным успехом. Фокус в том, что условный, подбитый в бою «Тигр», за несколько ночных часов — восстанавливали в танкоремонтной роте, а на следующее утро — он снова, как новенький, шел в бой. Зато подбитую «тридцатьчетверку», для ремонта чуть сложнее «замены лопнувшего ленивца» — тащили на завод-изготовитель (через половину континента), а вместо неё — доставляли на место сражения (тоже через половину континента) новую. Месяц — туда, месяц — обратно. И? «Оборотный фонд» боевых машин, необходимых для ведения войны «на равных» — составлял полсотни наших на каждую немецкую. Чудес-то не бывает… Описанная «танковая карусель» — обходилась СССР в десятки раз дороже, чем Рейху, ещё и забивая без того перегруженную транспортную систему. Каждый килограмм, доставленный на фронт — без преувеличения «золотой». Чем ближе к «передовой», тем драгоценнее. Как при запусках в космос. Причем, это уже был колоссальный прогресс. Летом 41-го — наши танки шли в бой вообще без ремонтной поддержки. И летом 42-го — тоже… В машинах тупо не было запаса «ходовых запчастей», вроде гаек, прокладок и лампочек. Часто там не было даже стандартного набора гаечных ключей! И воюй как хочешь.
— Можно подумать, что немцы не отправляли подбитые танки на ремонт в глубокий тыл.
— Отправляли! — завхоз явно сел на любимого конька, — В среднем, каждый двадцатый. Целых 5 % от числа подбитых. А 95 % своих танков гансы чинили прямо на месте! Включая такие сложные операции, как «ремонт двигателя», «переборка-замена ходовой части» или «модернизация башни»… Вы думаете, этот опыт немцев не изучался? Вы думаете, его не пытались перенять? Все пытались, и наши, и американцы… У нас — кое-что начало получаться к середине 60-х годов, после введения «всеобщего среднего образования» (которое Германия имела ещё на заре ХХ века)… А американцы — не осилили и бросили… До сих пор треть населения США — «функционально неграмотные»! Это — не лечится. С горя, после Вьетнама — пиндосы перешли с «призывной» системы комплектования армии на «контрактную»…
— Галина говорила о «непреодолимом технологическом разрыве» враждебных цивилизаций.
— Если считать поголовное естественно-научное образование «технологией» — таки да.
— Поэтому, немцы всю Вторую Мировую войну ещё и чужую технику запросто «трофеили»?
— Разумеется! — возликовал говорящий ящик, — Они могли себе позволить. Летом 41-го на нас напала «нация инженеров». Быстренько отремонтировать (или капитально переделать под свои нужды) «трофейные» автомобиль или танк — им было быстрее и проще, чем дождаться из собственного тыла «плановых» поставок. Ни у одной страны антигитлеровской коалиции — такое не получалось. При всем старании… Что нам Галочка и пытается втолковать, на примерах «побочных эффектов» продовольственного обеспечения.
— Это тоже можно сравнивать в числовом выражении?
— Легко! Первую половину войны — мы вышедшую из строя технику просто бросали. Нет бензина в баке — бросили… Убило (ранило) водителя — бросили… Пустячная поломка — бросили… К середине 1943 года — раком-боком, от великой нужды, таки начали копировать немецкий опыт. У тех — танкоремонтные взводы в каждой роте и танкоремонтные роты в каждом полку? Пусть и у нас будут! Но! Слепое копирование организационного характера (точнее, попытки копирования) — ничего не дало. Если немецкая танкоремонтная рота, при смешной численности в пару сотен человек, в полевых условиях (!) одновременно чинила до 30–40 танков, не затягивая работы более нескольких дней и возвращая в строй до 95–99 % подбитых машин (то есть, по реальной производительности — не уступая нашему танковому заводу), то отечественные ПТРЗ (передвижные танко-ремонтные заводы) могли возвращать в строй лишь 50–70 % подбитой техники. Каждый второй (а к началу 1945 года — каждый третий танк) — по прежнему приходилось везти в глубокий тыл, на завод-изготовитель. Тупо не хватало квалификации! Эта тема оскорбительна настолько, что все историки и мемуаристы — про неё молчат, как сговорились…
— А я читал, что к самому концу войны наши всё же подтянулись до немецкого уровня.
— Я тоже такое читал, — хмыкнул селектор, — Не морочьте голову старому человеку…
— Там — официальное издание 1977 года. В армии попалось, — каудильо закатил глаза вспоминая, — Как его? «Тыл Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне» Хвалились, что к 45-му году передвижные заводы охватили ремонтом 91,8 % от общего количества поврежденных танков. В том числе — 99,2 % «средних» и 65,7 % «капитальных» ремонтов. Не срастается…
— Всё срастается. Достаточно понимать терминологию и вспомнить, что наши генералы (как и не наши) очень-очень любят красивые отчеты. У наших, например, капитально отремонтированные (!) в заводских условиях танки — учитывали, как «произведенные». Им даже новые номера присваивали! Аналогичные приписки — на всех уровнях. «Мелкий» ремонт, например, обычно делал сам экипаж, но учитывался он — как работа специалистов. Тупо по факту выделения танкистам необходимых для ремонта запчастей.
— Знакомо… И как тогда узнать правду?
— Проще всего брать «крайние» факторы и оценивать только их. Числа произведенных немецких и советских танков, например… Там всунуть «хитрые цифирки» — уже трудно. Отчего строгий перекрестный анализ данных (даже из их собственных отчетов) — генералы страшно не любят.
— И так можно опровергнуть написанное?
— Опровергать — поздно. Достаточно прикинуть, что если бы у нас танки в ближнем тылу чинили так успешно, как об этом хвастались — танковые заводы пришлось бы остановить. Однако, до последнего дня войны — они молотили со страшной силой. Что это значит? Ровно то, что в отчетах о «среднем» ремонте — по многу раз учитывали один и тот же танк с умелым экипажем, не допускавшим фатальных повреждений и выбиравшийся с поля боя своим ходом. Зато вдребезги разбитые (по советским понятиям, например, с заклинившим от перегрева двигателем) танки чуть менее удалых военных, таки отправленные для ремонта в глубокий тыл, в отчетах отмечали только один раз. Поскольку скрыть факт невозможно. И так каждый третий танк… Против каждого двадцатого у немцев. Фокус-покус, однако…
— Зато, наши танки, сопоставимых классов — оказались раз в десять дешевле немецких!
— На скока-скока, ви говорите? — Лев Абрамович завелся не на шутку, — Меньше надо слушать «главпуровскую» пропаганду. Они мастера вешать лапшу на уши. На самом деле, тут всё далеко не так радужно, как хотелось бы нашим паркетным генералам. Весной 1941 года (накануне войны) — за американский доллар давали две «рейхмарки» или пять советских рублей. Инфляции в Третьем Рейхе не было, поэтому сравнение корректно… Новый «Тигр» (это «тяжелый» танк) — вермахт покупал на заводе-изготовителе за 350 тысяч «рейхсмарок». Новая «тридцатьчетверка» (типичный «средний» танк) стоила около 200 тысяч рублей… Поскольку дешевая массовая продукция! Корпус Т-34 варили автоматически. Пацаны после ФЗУ не умели «держать шов». А вот честно сопоставимый с «Тигром» по классу «тяжелый» КВ-1 — обходился РККА уже больше 900 тысяч рублей. То есть — стоил почти в полтора раза дороже, при многократно худшем качестве… Везде, где требовался высококвалифицированный ручной труд — мы от немцев отставали катастрофически.
— Получается — врали, — по детски разочаровался каудильо, — А вот ещё говорят — у нас в войну были очень дешевые пистолеты-пулеметы. За счет штампованных деталей…
— Смотря с чем сравнивать… Фрезерованный ППД-34 — действительно стоил непомерные 1350 рублей. Ручной пулемет Дегтярева — обходился всего в восемьсот рублй! Близкий по классу MG-34 стоил 327 «рейхсмарок». На этом фоне, пятисотрублевый ППШ-41 — выглядит дешевкой. Штамповка! Беда в том, что немецкий пистолет-пулемет MP-40 (ближайший аналог ППШ) — тоже (!) делали штамповкой, но продавали вермахту всего за пятьдесят «рейхсмарок». Наши работяги гнали слишком много брака… Каждая техническая победа «полностью военизированной» советской экономики над работающей «в режиме мирного времени» (!) промышленностью Третьего Рейха — доставалась Союзу ССР десятикратно большим напряжением сил и расходом ресурсов.
— Тогда, зачем столько лет врать? — спрашивает у селектора, а смотрит на меня…
— Настоящая правда о войне — слишком ценная информация, что бы болтать о ней где и с кем попало. В ходе (и много лет после) Крымской войны считалось «непатриотичным» упоминать, что доставка в Севастополь «посуху» подкрепления русских солдат из Петербурга — требовала в четверо больше времени, чем занимала «морская» перевозка аналогичного контингента войск из далекой Англии. Опять же — пропаганда… «У немцев — всё было плохо, а у нас — всё было о-кей» — главное, верьте!
— Это, — теперь Соколов страдающе уставился на меня, — Один из ветеранов, в школе, на «Уроке мужества», приводил пример вопиющей немецкой отсталости. У них, дескать, прямо на фронте в изобилии действовали передвижные колбасные заводы, зато банальных «вошебоек» — не было вообще ни одной. Отчего «фрицы» вечно ходили вшивые… Хоть это — правда?
— Гх-х-х! — глухо крякнул говорящий ящик, — Галочка, вы ответите?
Ответить-то нетрудно. Главное, решить как именно? Всего пару лет назад я бы и сама такой вопрос задала вполне искренне… Тем более, что и ответ на него — как бы подразумевается сам собой. Но, после бдений в пыльных «спецхранах» и работы с «первоисточниками» — язык не повернется.
— Реально воевавший ветеран, подобный бред — никогда бы на людях не сказал… Тем более — детям.
— ???
— Сравниваются принципиально несовместимые вещи. «Пример» сочинила полная скотина. Причем — «паркетная», в смысле «штабная» тварь. Не нюхавшая окопной жизни от слова никогда… и не понимающая самых азов жизни на «передовой»… Вши и колбаса — категории из разных смысловых слоев.
— Тогда, получается, сам «ветеран» — он тоже? В смысле, не совсем хороший человек?
— Получается… Пороху дедуля скорее всего не нюхал. Возможно, что и до фронта, по молодости, не доехал… Зато брехать, без стыда и совести — на старости лет научился. Много таких развелось.
— А в чем там нескладуха?
— Формально-то всё верно. Заготовка «продуктов длительного хранения», прямо рядом с «передовой» силами армии — фирменная деталь фронтового быта вермахта. Колбаса — самый простой и дешевый вариант сохранения мяса в полевых условиях. После консервов, разумеется. Немецкий суточный рацион, в любом варианте, включал 250–300 граммов мясных продуктов. Без всяких там «замен»… Даже их «Eiserne Portion» (в буквальном переводе — «железная порция»), которую каждый служащий вермахта всегда имел при себе — обязательно включала, минимум, двухсотграммовую банку мясных консервов или — соответствующую ей по весу порцию колбасы. Понятно, что на самодельную колбасу немцы переходили в случае перебоев со «штатным» снабжением харчами. В РККА и советской армии, оторвавшиеся от тылов подразделения — банальным образом голодали. В обороне, впрочем, они голодали не меньше. Настоящие ветераны, что такое «фронтовой голод» и «окопная жизнь» знают не по наслышке. Способны всё честно сравнивать. «Юбилейные» — врут с чужих слов, что вши безусловно хуже. Ну, согласно «методичке»…
— Пожалуй, — каудильо задумчиво оглядел свой кулак, — за такое, я бы тоже врезал…
— Галочка… — ожил говорящий ящик, — А что по этому поводу считает ваша наука?
— По мировым канонам, вплоть до начала ХХ века (до Первой Мировой), солдат идущий в бой голодным, практически нормальное явление. Для того свежепризванных солдатиков сначала в тылу откармливали. Это уже после «Позиционного тупика» (и первых бунтов) начались массовые эксперименты с «голоданием по уставу» в тылу и даже в обороне… А до 1915 года считалось, что при возможности — солдат надо кормить хорошо. Вот на войне да, всякое случается. «Тяготы и лишения», так сказать…
— Подтверждаю! — присоединилась Ленка.
Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня,
Мы четвёртый день наступаем,
Мы не ели четыре дня.
— Николай Гумилев, «Наступление», осень 1914 года… — перехватила она взгляд Соколова, — Изрядным отморозком был папаша знаменитого археолога, любил «дергать смерть за усы». И стихи такие же писал. Как видите, дореволюционная пропаганда — упоминаний про голод не стеснялась.
— Знаю, — кивнул тот в ответ, — стеснялись упоминать про холод, «окопные болезни» и пресловутых вшей. Галина утверждает, что ко Второй Мировой — отношение изменилось принципиально.
— На вшей — иногда жаловались немцы. С непривычки… Наши — постоянно жаловались на «нечего есть»… Почувствуйте принципиальную разницу.
— Тогда, какая связь немецкой колбасы со вшами?
— Самая прямая… На «Уроке мужества» — вам доводили не собственное мнение солдата-ветерана, а досужие измышления «штабного» офицера, скорее всего — чистого «пропагандиста»…
— Обоснуйте…
— При достаточно регулярном, калорийном и богатом белками питании — вошь довольно неприятная, но терпимая деталь жизни. Голдан — пример. Она вшивая с детства. Однако, если солдат голодает — он наверняка ослаб, страдает квашиоркором и любая ранка становится для него смертельно опасной. Она зудит, расчесывается, гниет неделями, нарывает и может занести в организм инфекцию… Болезни для «штабных» — реальная головная боль. Я уже говорила, что поддерживать среди недоедающих подчиненных строгую санитарию — во много раз дешевле, чем кормить их досыта? Советским солдатам — достался «удешевленный вариант» фронтового быта… Колбасы — им не перепадало, зато со вшивостью подчиненных — военачальники яростно боролись. Поскольку вши — кусают людей «не глядя на погоны», а за «не боевые» потери — с них вдобавок сурово взыскивали «по службе». У кого что болит…
— Мне кажется, те кто сам не воевал — ваших рассуждений просто не поймет…
— На то и расчитано! Между нами, вши в равной степени донимали всех. И германский дуст, и трофейные отечественные «вошебойки» — применяли по обе стороны фронта. Просто, оторвавшись от тылов или сидя в окружении — вшивые немцы продолжали жрать колбасу и сохраняли боеспособность, а наши — слабели от бескормицы и квашиоркора, глотая голодные слюни в компании с «вошебойкой».
— Странно… Тогда — вовсе глупое и бессмысленное бахвальство получается… Зачем?
— Наоборот, осмысленное… Даже через десятилетия, всеми силами, у нас продолжают забалтывать крайне важную тему — методы максимально полного использования на войне «человеческого потенциала». Грамота фраеру вредна…
— Короче, многолетняя хроническая неспособность сначала РККА, а потом и советской армии наладить минимально доступный ремонт подбитой техники в полевых условиях… — начал Соколов.
— А так же безобразный уровень военного обучения (вплоть до неспособности солдат стрелять из оружия сложнее «трехи»), дикий травматизм на предприятиях, сочетающийся с таким же безумным уровнем брака везде, где производство не удавалось автоматизировать… — подхватил мысль селектор… — И ещё куча других вещей, из-за которых нацисты считали наших дедов недочеловеками…
— Вершина айсберга. Хотя имеют одну общую причину… Называть которую вслух до сих пор стыдно и опасно. Это плановое понижение интеллектуальных способностей рядовых граждан, рацион питания которых полностью определяет государство. Плевать на жертвы и убытки — лояльность важнее.
— Спасибо академику Бехтереву, за то, что нам сегодня так весело… — не впопад перебила Ленка, — Всем горячо рекомендую его книжку «О психофизиологических факторах трансформации масс и личности» (раньше она была ДСП, теперь есть в «Ленинке»). Это отчет Института Мозга за 1925 год. Более поздние — до сих пор «под грифом», — это она меня уела, признаю. Я только ссылки видела.
— Галина?
— Первая Мировая война оскорбительно наглядно показала, что физическая сила людей (на развитие которой тысячи лет делали упор в армии) в индустриальную эпоху решающее значение уже потеряла. Для эффективного применения индустриальных техники и вооружений — важнее моральный дух и интеллектуальные способности людей. Более того! И солдатам на фронте, и рабочим в тылу приходится всё чаще не тупо выполнять приказы, а самостоятельно решать сложные задачи творческого характера…
— Неизбежные в таком случае «окопные университеты» быстро превращают воюющую армию в революционную организацию… — дополнила филологиня, — Естественным ходом вещей! Тотальная война объективно порождает, в дополнение к «внешнему» врагу, ещё и «внутреннего». Пугающая перспектива!
— Дальше больше. Переход от «позиционной» войны к «маневренной» (какими были наша Гражданская и Вторая Мировая) показал, что и простой «стойкости в обороне» — для победы мало. Она достается тому, кто посылает в бой (или ставит у станков и кульманов) людей находящихся «на пике» своей физической и интеллектуальной формы. Понадобились миллионы этаких «чемпионов-олимпийцев»…
— Подготовить которых в «товарных количествах» оказались способными только режимы так называемого «тоталитарного типа», — снова вылезла Ленка, — От греха — их и столкнули лбами…
Немец был силен и ловок,
Ладно скроен, крепко сшит,
Он стоял, как на подковах,
Не пугай — не побежит.
Сытый, бритый, береженый,
Дармовым добром кормленный,
На войне, в чужой земле
Отоспавшийся в тепле.
Он ударил, не стращая,
Бил, чтоб сбить наверняка.
И была как кость большая
В русской варежке рука…
Не играл со смертью в прятки, —
Взялся — бейся и молчи, —
Теркин знал, что в этой схватке
Он слабей: не те харчи.
Есть войны закон не новый:
В отступленье — ешь ты вдоволь,
В обороне — так ли сяк,
В наступленье — натощак.
— Твардовский, — ухмыльнулась Ленка, — Глава «Поединок», конец 1942 или самое начало 1943 года… Написано ещё до победы под Сталинградом. Советская военная лирика.
Соколов мучительно держал паузу, потом — долго чесал лоб и протирал глаза. Что-то думал про себя. Пыхтел, вздыхал. И додумался…
— А как подобное пропустила цензура?
— С трудом, скорее всего — по инерции, — откровенно хихикнула филологиня, — А что? Твардовский — поэт известный, лишнего не сболтнет. И солдатам на фронте — хоть какая-то, моральная поддержка. Опять же, печатать для воюющих людей тупой пропагандный бред в переломный момент войны — глупость. Формально — стишок безупречен. Никакой «критики режима», одни прозрачные намеки. Кто сам в курсе — поймет «недоговорки» про зимнее кормление наших солдатиков кашей на воде, пополам с замерзшей картошкой… Потом — да, и не печатали, и «прорабатывали», и требовали переделать поэму согласно «линии партии». В конечном итоге — пронесло…
— Мы же «Теркина» в школе наизусть учили… — каудильо узнал о себе нечто новое, — А если подумать — там всё сказано. И немец — сытый, чистый, тренированный. И наш — слабый и вшивый.
— Информация оторванная от контекста — всегда воспринимается неадекватно, — пожала плечами Ленка. На то и расчет… Дети запоминают сказанное некритично. Им можно втюхать любой бред.
— Получается, тот самый «ветеран» — нам специально врал?
— Не всё, и возможно — сам не знал, где врет. Но то, что он ни одного живого немца в бою не видел — совершенно точно. Другим людям рассказывать «правду о войне» — доверять нельзя… Чего доброго — брякнут, что немцы нас три года били, как хотели… Соблюдая КЗОТ, строго в течение восьмичасового рабочего дня, с перерывом на обед… — подмигнула в мою сторону, — Хотя вши у них, как правило, заводились только в нашем плену.
— Интересно, — мечтательно протянул Соколов, — а если бы мне хватило ума, на том самом «Уроке мужества» — эти строчки из «Теркина» процитировать? Ведь помнил! В голове крутилось.
— Скандал бы произошел грандиозный! — Ленка блаженно зажмурилась, словно шкодливый кот, только что удачно нассавший в хозяйские тапки, — Я — попробовала… Деда в школу вызывали…
— И что было? — затаил дыхание каудильо.
— Они хотели, что бы я в присутствии деда, перед всем классом принесла тому мужику извинения… Ну, что бы и позора избежать и не разжигать… Получилось иначе. Дед явился в простом пиджаке, с двумя военными медалями. «За отвагу» и «За взятие Берлина». Он там, после окончания физ-мата, корректировщиком, от зенитной артиллерии, в последних боях поучаствовал. По крышам, с рацией и дальномером, почти до Рейхстага добрался. Зато оппонент явился при полном «парадном иконостасе». Вплоть до значков ГТО… Ребята нелегально нас на видео снимали, потом было интересно разглядывать подробности. Дед на эту «выставку» едва посмотрел и фигурант — сразу всё понял (видимо, настоящие фронтовики его уже били)… Спрятался за директора школы… А дедуля, принялся орать — «На какой помойке вы поймали это ряженое фуфло?!» И тому подобное… Он, когда захочет, умеет экспрессивно выражаться… без матюков, но предельно образно…
— Чем закончилось?
— Ничем. Вообще… Оказывается, «типа ветеран» на фронте не был ни дня. «Вохровец».
В «модуле» надолго повисло молчание… Каждый — думал о своем и даже селектор эту атмосферу не нарушил. Краем глаза глянула в окно — черно. Темнотища! Рассветы в это время поздние.
— Как же мы тогда победили? — наконец выдавил из себя Соколов…
— Главная тайна ХХ века! — немедленно ожил говорящий ящик, — И споры ещё длятся…
— Но, рабочая-то версия должна быть!
— Их много… — тихонько откликнулась филологиня, — Скорее всего, каждая отвечает на часть вопроса. В относительно либеральные времена — дед расспрашивал попадавшихся ему накоротке вояк и парт-чинуш. И наедине, и «под водочку»… Самый распространенный ответ — «Черт его знает!»
— А что скажет Галина, — угу, опять я…
— По обрывкам доступных данных — к концу 1943 года у немцев наступило «комплексное истощение сил». Я имею в виду не «материально-техническое обеспечение» (там, у Третьего Рейха, как раз в это время — пик), а совокупность всех значимых параметров. Если совсем грубо — личный состав вермахта понял, что «блицкриг» накрылся медным тазом и началась «война на измор»… Кроме того, у немцев изменился кадровый состав боевых частей. Вместо физически выбитых «дойчей» — в бой пошли не полноценные в расовом отношении «хиви» и прочий «второсортный человеческий материал». Это — уже их версия. Истина, как полагаю, где-то посередине. Но итог один — «чемпионом» вермахт быть перестал…
— Всё просто… — у Льва Абрамовича осип голос, — Мы победили — потому, что мы не проиграли. «Блицкриг» — это расчет на пару или тройку победных рывков. Они немцам удались. И всё…
— А! — обрадовалась Ленка, — Как в «велосипедной экономике»? Остановился — упал…
— Примерно, — тема скользкая, — «Революционная армия» — это особый моральный дух. Она должна непрерывно побеждать. Правило эмпирическое, но рабочее. Отчего, после Гражданской, РККА сразу распустили… Отчего, самый главный военачальник СССР — настаивал на Мировой Революции… А это, с точки зрения уже дорвавшихся до постов и власти «революционных карьеристов», уже не горело.
— Собственно, Троцкий потому и слетел со всех постов, что запугал излишним риском и без того «хорошо сидящих» партийных товарищей, — поддержал меня завхоз, — А Сталин — выиграл…
— Нет «победного настроя» — нет «революционной армии»? — глянул на меня каудильо.
— И это тоже… Между прочим, — самое время протянуть каудильо самую последнюю распечатку, — Можно считать доказанным, что к Мировой Революции Троцкий — готовился без дураков. В период его командования Красная Армия питалась лучше, чем когда бы то ни было за всю историю СССР.
— Галина, не выпендривайтесь… Я уже и сам догадался. Скоро светать начнет, а у меня сна ни в одном глазу.
Намек прозрачен до оскорбительного… Растет наш вождь, на глазах очки набирает…
— Как уже говорилось, в человеке одновременно действуют «первая» и «вторая» схемы управления высшей нервной деятельностью. «Первая» — преимушественно контролирует рассудок, её мы называем «сознанием». «Вторая» — бессловесная, зато отлично управляет эмоциями. Гормональным фоном.
— Поэтому, ослабший от голода Теркин — побил сытого и крепкого немца? Силой духа?
— Угу… Последний резерв организма — «гормональная стимуляция», позволяющая «на одной злости» чахлым задохликам ставить мировые рекорды. Очень вредно для здоровья, организм — на глазах «сгорает», но работает… Кстати, за счет той же злости наши недавние фронтовики побеждали на первых послевоенных Олимпиадах. В том числе, после тяжелых ранений. Победный дух — это сила!
— Эффект — примерно как то самое, что вышло у Кима с Шимановичем? Боевой транс?
— Ну, да… Для победы в «тотальной» войне мало иметь сытых и хорошо тренированных солдат. Необходимы абсолютная уверенность в своей правоте и готовность за эту правоту умереть… В обиходе — чувство оскорбленной справедливости. Очень глубокая эмоция, пропагандой и даже «химией» — до неё «дотянуться» невозможно. Нужны специальные меры и «эмоционально правильный» микроклимат в воюющей полевой армии. Гитлер был далеко не такой дурак, как нас учили в школе. И сам — фронтовик.
— Боевое братство? Пока к 1943 году радикально не сменился командный состав РККА — она (сытая, тренированная и до зубов вооруженная) только и могла, что всё бросив бежать на восток или миллионами сдаваться в плен?
— Можно сказать и так…
— Не сходится, — пробурчал селектор, — Немцы до самого конца стояли насмерть и нам крепко от них доставалось. В то же время, из «котлов» они топали в плен тихие до полной покорности.
— Именно! Как только обрывалось снабжение и в «котле» кончался запас «озверина»… пардон, «первитина»… этих бедолаг можно было брать голыми руками. Обратная сторона технического превосходства вермахта над РККА. Нам, по общей бедности — отечественного «фенамина» хватало только на части особого назначения, разведчиков и летчиков. Даже танкистам — и то не всегда доставалось…
— Галочка, не лукавьте! — мигом отреагировал селектор, — Причина намного гаже…
— Советской пехоте, до самого конца войны, боевые стимуляторы — давать элементарно боялись. По ряду соображений. Когда солдаты воюют «из последних сил и на голой злости» — ими ещё можно было управлять «директивно»… Как у нас любят. А боевой стимулятор, в числе прочих свойств — «лекарство против страха».
— Чревато?
— Естественно! Если уже от просто «мясной» кормежки, советскую армию, в 1944 году — массово захлестнули дуэли… А от «фенамина» или трофейного «первитина» — у многих рядовых бойцов тупо «срывало крышу»! Отчего, умудренные опытом «штабные» с «тыловиками», от своих же собственных фронтовых разведчиков или тех же боевых летчиков — ближе к концу войны, как правило, благоразумно шарахались… Ибо, были прецеденты… Национальная специфика! Ну, очень «любят» у нас начальство…
— Тогда, зачем им вообще эти стимуляторы выдавали?
— Опять же специфика. Фенамин в 2–3 раза увеличивает скорость реакции, притупляет боль и снимает усталость… Вся истребительная авиация во время Второй Мировой — это амфетамины и ещё раз амфетамины. В реальном воздушном бою, на равных противостоять «амфетаминовому торчку» мог только точно такой же «амфетаминовый торчок». Именно на «фенаминовом шоколаде», восемнадцать суток (!) полз с перебитыми ногами, по лесам и болотам, к своим Алексей Маресьев.
— Это который — прототип Мересьева… из «Повести о настоящем человеке» Полевого?
— Он самый…
— А вы нас чем потчевали? — блин, я могу и ответить, но он же слов таких не знает.
— Скажем так, химия не стоит на месте. Сегодня — известны композиции и получше…
— Гм… — смутить нащего предводителя трудно, но можно, — А с водкой это сравнимо?
— Никак. Совсем другая биохимия. Но, в войну (массовое производство спидов в СССР началось в начале 1941 года, по опыту финской войны) — амфетамины, поначалу, пробовали выдавать во фронтовых частях РККА, в том числе — как замену водке. Не прижилось… Нельзя гнать голодных в бой на одних стимуляторах. Помирают! Сразу! Даже сытых, «на амфетаминах» — в бой гнать вредно. Большая часть выживших без тяжелых ранений ветеранов Второй Мировой, отвоевавших в передовых частях или в специальных подразделениях (фронтовая разведка, танкисты, летчики) — умерли в первые послевоенные годы, хотя у ветеранов-штурмовиков Первой Мировой — аналогичной «сверхсмертности» не наблюдалось.
— И насколько сложно вам это было нахимичить? — вот же жук, он уже прикидывает…
— Вот это, — перечислять компоненты не буду, — довольно тяжело. Но, если настанет крайняк, то «первитин» — могу варить хоть килограммами. Есть скан статьи из «Советской медицины» 1942 года, там полная технология синтеза. Вы желаете, что бы экспедиция дружно поехала крышей?
— Мы же не взбесились? — типа тонкий намек уже на мою химическую самодеятельность.
— У нас в коллективе (свят, свят, свят!) в основном сложились здоровые отношения…
— А если бы не? — довольно страшные вопросы вы задаете, гражданин начальник….
— Честно? Лучше о таком не думать.
— Есть примеры? — какой настырный… — Или, опять не хотите говорить?
— Разумеется, есть. Знаменитая своей «палочной дисциплиной» японская императорская армия, задолго до начала Второй Мировой войны — уже сидела на стимуляторах поголовно… Их, ещё на заводах, добавляли в солдатское «сакэ»… Это не считая таблеток. Своих нижних чинов японцы, в смысле чинопочитания — муштровали знатно. На старших по званию — они не бросались… Но, при случае, «выпускали пар» так, что волосы дыбом. Слыхали про «Резню в Нанкине»? Только за последний год войны японцы произвели 1,7 миллиарда (!) доз метедрина. Отсюда — и эпидемии зверств, и — (как апофигей «химической» психопатии) более 70 тысяч съеденных пленных…
— Опять не сходится…
— Вы упускаете особенности «логики власти». Ведь голубая мечта любого государства — превратить подданных в «двуногих муравьев». Абсолютно управляемых и лояльных… Общественные виды насекомых — решили проблему мотивации «рядовых особей». С помощью «химии» и рациона питания. Мы — движемся в том же направлении. Удобно, чо… Всего одна таблеточка «первитина» и вместо трусливого мелкого лавочника — перед нами «взбесившийся лавочник». Обыватель, чувствующий себя сверхчеловеком.
— Примеры, если нетрудно…
— Перепуганная кошмарами Первой Мировой, Европа конца 30-х годов — воевать боялась отчаянно. Немцы — исключения не составляли… Перед и сразу после вторждения в Польшу, в дневниках генералов вермахта проскакивают сожаления, что «той пехоты, как в 1914 году, мы и близко не имеем».
— То есть?
— В промежуток между сентябрем и октябрем 1939 года, судя по отрывочным сведениям, завершились войсковые испытания германских «боевых стимуляторов» и они начали массово поставляться в войска. Уже во время французского похода, за месяц с небольшим, вермахт употребил примерно 35 миллионов доз «первитина» (таблетками или в форме «пищевых добавок»)… Солдаты, благодаря этому, получили возможность воевать без сна целыми сутками, а французы — решили, что на них напали черти.
— Ви таки намекаете, — вклинился селектор, — что немецкие мотоциклисты-разведчики, из фильмов «про войну», наглые до сумасбродства и палящие из пулеметов, во все что шевелится, как будто «обдолбанные», на самом деле — были не «как будто»? На «колесах» в обеих смыслах этого слова?
— Ну, да… Редкий случай, когда популярный кинематографический образ приближается к реалу. Большинство фильмов «про войну» советского времени — консультировали фронтовики, немало от этих самых мотоциклистов потерпевшие. Ушло их поколение — изменился стиль подачи «материала»…
— Повторю вопрос — как же наши деды (голодные и без «химии») их тогда победили?
— Я простая слабая женщина и могу ответить, не как политик или полководец, а как биохимик — не надо путать «химическую накачку» с природным гормональным балансом. Даже, если очень хочется… Поиски «элексира храбрости», которым можно накачать солдат и отправить их умирать — стары, как само государство. Голубая мечта властителей всех времен и народов…
— Сказки про этот самый «элексир храбрости», — присоединилась Ленка, — точно есть у всех культур, в своем развитии проходивших стадию государства. У родо-племенных народов их нет. Там — «культ героя». Даже у доантичных греков — только «культ героя», — после паузы, — Это важно?
— Кто из вас видел фильм «Приключения желтого чемоданчика»? — встрял завхоз…
— Между нами, девочками, данный шедевр советского «кина для детей» — я без нервной дрожи вспоминать не могу. Хотя точно помню с детского сада. Тогда он мне даже нравился… Сегодня, с высоты университетского образования и профессиональных знаний — волосья дыбом по всему телу… Поскольку — начиталась и насмотрелась на «закрытых» просмотрах документальных фильмов про эффеты от «боевых стимуляторов». И такое — детям?! Но завхоз, как это часто за ним водится, обидно прав.
— Героя — нельзя «сделать». Герой — это «состояние души». Присущий человеку набор поведенческих стереотипов (мораль) и гормональный баланс мозга (внутренняя этика). Любая «химия» — только «усиливает» то, что и без неё имеется. Большая война, — воленс-ноленс, делает «статистику героизма» публичной и доступной для изучения. Поэтому, о критических состояниях психики — мы судим главным образом по военным примерам. В мирное время — данных мало и обстоятельства смазаны, отчего любая статистика — ненадежна.
— Как понимать? А как же прославленные «рыцари СС» и прочие герои Третьего Рейха»?
Можно подумать, каудильо не понял, что ему сказано. Могу и популярно растолковать.
— Высшую нервную деятельность невозможно «усилить» или «разогнать», как процессор. Прием химического стимулятора — это, для нервной системы, очень грубо, как удар кулаком по старому ламповому телевизору. Эффект есть! От резкого толчка, на раскаленных катодах трескается «активная намазка», отчего эмиссия — усиливается, а изображение — ненадолго становится ярче. Вибрация точек контактов — сдирает с них окись и от падения «переходных сопротивлений», уменьшается фон помех. На содержание передачи или, применительно к мозгу, на образ мышления — «химия не действует». Усилить то, что уже бродит в голове, снять эмоциональные барьеры — сколько угодно. Создать героя из труса и подлеца — не… Он так и останется трусом и подлецом, только уверенным в полной безнаказанности.
— А чем «герой» отличается от «труса и подлеца», по вашему — достоверно известно?
— Конечно… — странные вопросы задает каудильо, — «Вертикал» — это заготовка для морального урода. «Горизонтал» — такая же заготовка для героя или святого подвижника. Всё просто…
— В литературе — ни разу не попадалось… — словно бы извинился Соколов, — А вы так уверенно рассуждаете о подобных предметах, — это да, тут — я маленько увлеклась… Ладно, щас подправим реноме.
— Информация очень старая. С момента получения «под грифом». Это ещё самые первые, классические опыты, середины 20-х годов показали. Давно забытая «секретная» сенсация… После 1917 года — вопрос управления человеческим поведением изучали в СССР самыми разными способами. Один из ближайших соратников Ленина, ученый-энциклопедист Александр Богданов — организовал для этой цели Институт Крови. Про гормоны тогда ещё мало что знали (хотя термин уже был). Работали эмпирически. Например, приводили человека в некое совершенно определенное эмоциональное состояние, а его свежую кровь — немедленно переливали другому человеку, ничего о переживаниях донора не подозревающему…
— Тот самый Богданов, который до революции написал фантастические романы «Красная звезда» и «Инженер Мэнни»? — навострила уши филологиня.
— Именно он! — осадил всезнайку говорящий ящик, — Галочка, не отвлекайтесь…
— Добиваясь полной достоверности и не доверяя лаборантам — Богданов перепроверял результаты лично. Часто — просто ставил опыты на себе… От чего и погиб, в 1928 году, во время очередного экспериментального переливания… Шок! Он же, уже тогда, в середине 20-х годов, опытным путем (на себе!) доказал, что переливание свежей крови молодого человека старику — дает резкий и однозначный «омолаживающий эффект». Темнеют седые волосы, начисто разглаживаются морщины на коже, восстанавливается или усиливается потенция. Предполагалось, что таким способом, при необходимости — можно достичь практического бессмертия…
— Офигеть! — выдохнула Ленка…
— Так что там получается с «химическими героями»?
— Выяснилось, что самые «грубые» эмоции (страх, радость, злость и болевой стресс) — «через кровь» передаются отлично, а вот «высшие» эмоциональные состояния (например, «творческое вдохновение» или «благородная ярость», заставляющая людей с последней гранатой прыгать под танк) — не передается никак… Это — внутренние для мозга конкретного организма «гормональные всплески», с общим кровотоком — совершенно не связанные и «медикаментозно» («химией» или переливанием крови) — не воспроизводимые. Засада…
— Непонятно, что из этого вытекает…
— Ой, да на самом деле — всё очень просто. Типичного «вертикала», в сколько-нибудь цивилизованном состоянии — держит только страх. Он бы и рад убить за свои «хотелки», но боится… Если страх перед наказанием убрать — возможны варианты. Один другого гаже. В Первую Мировую войну — экспериментировали со спиртным и наркотиками. Получалось — не особо. Вместе со страхом наказания — утрачивалось и «чувство реальности»… Считать ли буйного сумасшедшего «героем» — большой вопрос. Тем не менее, несколько миллионов солдат Первой Мировой — сделали, в результате таких вот «боевых экспериментов», наркоманами. Знакомый нам по Гражданской войне «балтийский чай» (спирт с кокаином) и ему подобные «военные коктейли» — оттуда. И наш популярный мем «пьяные матросы» — тоже. Очень уж хотелось начальству силком заставить нижних чинов на «передовой» в рост бежать на вражьи пулеметы и «не бояться смерти по приказу». А что с солдатиками будет потом — наплевать. «Расходник» же…
В государстве своём, тридесятом моём
Проживаю я, жизнью контуженный.
Я готов воровать, я бы вышел с дубьём,
Но боюсь, и поэтому — труженик…
Нас таких до хрена, и выходит, что мы —
Для соседей ядрёная сила.
Если завтра война — подождём до зимы
И возьмём супостата на вилы.
Исторически мы — несчастливый народ:
Что ни царь — то масон из Германии.
То курить заставляет, то земли пропьёт,
То грозит нам свобод обрезанием…
— Оно? — оскалилась филологиня, — Песня «Эх, раз, ещё раз» Трофимова…
— Примерно… Вооруженный хулиган, бандит, насильник, садист или палач-каратель — из наглотавшегося «первитина» мирного бюргера — у нацистов получался отлично. И не только у них. История колониальных войн середины ХХ века дает массу примеров. Зато герои — не получались никак…
— Тем не менее, наука не стояла на месте, — подтолкнул разговор каудильо.
— Естественно! Во Вторую Мировую — уже применяли амфетамины (стимулирующие работу нервной системы, но не влияющие на мышление прямо). Человек от них просто начинал чувствовать себя быстрым, сильным, ловким. Он действительно становился таким. Допинг! И поступал соответственно. Но исходный моральный посыл (готовность убить за свои «хотелки») — сохранялся. А готовность «геройски умереть по приказу начальника» — не появлялась… При осознаваемой угрозе жизни — «кураж» пропадал (мозги-то соображали яснее обычного). «Боевой настрой» — мгновенно сменялся дикой неконтролируемой паникой. «Химическая смелость» (это главное отличие амфетаминов от наркотиков) при реальной угрозе жизни (чувство реальности у «амфетаминового торчка», в отличие от «нарка» не пропадает) — сразу ёк.
— Таким образом…
— «Горизонтал» принципиально отличается от «вертикала» готовностью самому умереть за свои «хотелки» с «идеалами» (справедливость, правду или там научное любопытство)… Собственная жизнь для него не «бесценное сокровище», а инструмент и средство достижения поставленной цели. Вот поэтому — он и герой… «Бабуинам» — такой самоотверженности не понять… и ничем не перебить…
— И военная статистика это наблюдение подтверждает?
— А как же! Исторически достоверно установлено, что пик «воздушных таранов» у нас — приходиться на 1941-42 годы, а у немцев и у японцев — на 1944-45 годы, когда они от завоеваний — перешли к обороне. У нас же, к 1945 году, количество «воздушных таранов» резко сократилось. Вот…
— «Чувство оскорбленной справедливости» — как боевой фактор? — скрипнул селектор.
— Именно! Последний козырь социальных систем и обычного человека — справедливость. Немцам очень не повезло, что население оккупированных территорий они угнетали по зверски. Появился мотив для мщения… И этот мотив, у наступающей советской армии — пересилил «тевтонскую отвагу».
— И оно на всех… так возбуждающе действует?
— Естественно… Американские индейцы, буквально одними томогавками, неоднократно разгоняли и обращали в бегство регулярные части американской армии… Никем в мире не признаваемые за бойцов болгары (!) — бестрепетно таранили своими «мессерами» американские «летающие крепости» в небе над Софией… Про боеспособность «нации торгашей и юристов», до 1967 года — не смеялся только ленивый. «Шестидневная война» — всем показала, как дерутся насмерть загнанные в угол евреи…
— А какой смысл? — поморщился каудильо, — Обычно — это уже «отчаяние обреченных»…
— Не скажите… — ожил говорящий ящик, — Из песни слова не выкинешь! После Второй Мировой войны — вопрос изучался и у многих стратегов — волосы на голове шевелились. Грубый пример! За всё время действия отрядов камикадзе — в императорской Японии были подготовлены 2525 лётчиков-смертников и ещё 1387 — предоставила армия. Были и добровольцы, геройски погибавшие по собственной инициативе. В любом случае — произведено несколько сотен успешных таранов. По японскими данным, в результате этих атак — был потоплен 81 корабль и 195 повреждены. По американским данным, их потери составили 34 потопленных и 288 повреждённых кораблей (а это, внезапно — 68 % официальных боевых потерь американской армии в живой силе!). Атаки камикадзе — оказались самой результативной формой применения современного оружия за всю историю войн. Я молчу о чудовищном психологическом действии этих атак на военнослужащих Англии и США. Камикадзе янки боялись панически! Я молчу, что желающих стать камикадзе японских добровольцев — было в несколько раз больше, чем мест на учебных курсах…
— Отчего же «победоносные япошки» тогда так резко капитулировали? — и смотрит на меня… и селектор замолчал… Э-э-х, прорвемся…
— Есть мнение, что подозрительно скороспелая капитуляция Японии (и огромная куча странностей, связанных с этим событием) — типичный «договорняк», — мне эта информация в своё время показалась лишней, а вот пригодилось, — Перспектива превращения «традиционной» императорской армии в воодушевленное патриотизмом «народное ополчение» (по образцу немецкого вермахта) — перепугала японскую военщину сильнее всяких атомных бомбежек.
— Вы серьезно?
— Вспомните состояние Европы, после окончания Первой Мировой… Япония, опоздав на четверть века, вляпалась, к середине 1945 года в нечто похожее. В армию массово хлынули инженеры и студенты. Там вовсю шла «стихийная ротация» командных кадров и назревала «революционная ситуация».
— Перебарщивать с «боевыми стимуляторами» — так же опасно, как на них экономить?
— Угу… К концу 1944 года «вещества» получали не только японские армия и флот, но и почти поголовно — работники оборонных предприятий. Фактически, там возникла первая в мире «нация торчков». Что бы такое задавить военной силой — пришлось бы пойти на непосильные для США жертвы… Наведенный психоз — страшная штука. Переубедить или испугать пациента — невозможно. Только убить.
— А что дала японской элите пресловутая «договорная» капитуляция?
— Во-первых, сохранение власти… Во-вторых, сохранение управляемости страной… В-третьих, эффективное купирование любых революционных возмущений… Опять же, благодаря сохранению управляемости… Война окончена! Ура, мы побеждены! Метедрин, солдатам и прочему быдлу — больше не выдавать! Представляете эффект?
— С трудом…
— Ну, полная социальная апатия… Никакого сопротивления оккупантам и естественно — никаких «революций»… Десятки миллионов взрослых людей по всей Японии, практически одновременно скрутило «амфетаминовое похмелье»… Народ — массово сходил с ума от тяжелейшей депрессии, сродни наркотической «ломке»… Вешались, стрелялись, делали себе харакири… Американские оккупанты (!) пришли от увиденного в такой ужас, что даже за свой счет принялись оказывать населению посильную медицинскую помощь.
— Что-то это мне напоминает… — в наступившей тишине прохрипел говорящий ящик.
— Известно, что… — брезгливо процедила филологиня, — «Обитаемый остров» братьев Стругацких. Проигранная война и «лучевое похмелье». Старший, Аркадий — служил в армии переводчиком с японского, участвовал в подготовке Токийского процесса и наверняка имел доступ к соответствующим документам. Такое, «из головы» не придумать. Братцы любили вставлять в свои тексты «сочные кусочки из жизни» на грани разглашения закрытой информации. Они и «спорамин», к месту и не к месту в своих романах упоминали… Очень уж старались в своей тусовке соответствовать имиджу «модных писателей».
— ???
— Не в курсе? Была у советской «золотой молодежи» 50-60-х годов мода «закидываться стимуляторами». Доступ к армейскому фенамину, тогда — один из символов «элитарности»… Сопливым юношам и девицам, детям высшей «номенклатуры» Союза, хотелось чувствовать себя на фоне остального населения этакими «суперменами». После «разрядки напряженности» — в ход пошли «кокс» и «хмурый». А до эпохи позднего Брежнева — народ старались «держать в тонусе» и даже высшие слои — не борзели…
— Зато немцы — дрались до последнего…
— Отчего и победители — поступили с ними немилосердно. Японцам, за сговорчивость — простили почти всё, включая массовое людоедство и «отряд 731». А побежденную Германию — заставили возобновить выплату репараций по «версальскому договору»! Первый транш — западные немцы закончили выплачивать в 1983 году. После объединения Германии — выплаты возобновились. Они их платят до сих пор! Вроде бы, к 2010 году обещают произвести окончательное погашение долгов за Первую Мировую… И да, после оккупации Германии — никаких «партизан», «сопротивления» или осмысленных протестов.
— А у нас, во время и после войны — что получилось?
— В каком-то смысле — повезло… По причине технической отсталости промышленности — в воюющем СССР амфетаминов производили мало. Ленинградский завод «Фармакон», работая в условиях Блокады, за сутки вырабатывал около десяти килограммов фенамина. Приблизительно полмиллиона доз… И это — флагман отечественной «высокой» химии! Едва хватало на летчиков и бойцов спецподразделений.
— То есть, «амфераминовые ломки» — массово военнослужащих не коснулись. Пострадали в основном всякого рода «сотрудники», вроде героев романа Богомолова «В августе сорок четвертого»?
М-да… Каудильо у нас начитанный. Вспомнил прозрачные намеки из текста книжки и сумел самостоятельно сложить два и два.
— Гадость в том, что не имея возможности решить проблему послевоенного фрондерства гуманно, наши принялись решать её «как привыкли». Грубо говоря — всей стране «урезали пайку». На голодный желудок — не особенно побунтуешь. Начиная с 1946 года в СССР начал реализовываться набор мер по искусственному ограничению повседневного рациона рядовых граждан. Как предполагалось — «на послевоенный период», временно… Сам Сталин считал, что это временно! Не зря он проводил политику снижения цен на продукты питания. Но, вот тут — вождь крупно просчитался. Опыт поддержания народа в «планово недокормленном» состоянии — многим руководителям страны чрезвычайно понравился.
— И неудивительно… — буркнула Ленка, — Кто такой среднестатистический начальник-карьерист в послевоенном Союзе? Так называемый «Ванек с Пердуновки», который «из деревни удрал, а до города не добежал». И на «передовой», кстати, тоже не был… Вспоминаем незабвенного маршала Гречко. Принудительно сделать подчиненных послушными дураками для таких предельно соблазнительный вариант «социального регулирования». Вот и…
— Зачем так зло говорить? — поморщился Соколов, были же и объективные причины…
— Не было! — само с языка соскочило, — Если мы, за считанные недели, буквально «на собственных коленках», в дикой зимней тайге — вышли на полную продовольственную самодостаточность (сбалансированную по аминокислотам, витаминам и микроэлементам), то какая религия, добрых полвека, мешала сделать то же самое космической сверхдержаве? Почему три поколения советских людей «выросли в очередях» за самыми элементарными продуктами — сливочным маслом, сахаром, мясом?
— Я, признаться, только что подумал, что это вы нам должны наконец-то объяснить…
Глава 51
Между нами, при всей начитанности, знания Ленки о мотивах человеческого поведения — безнадежно теоретические. Будем возвращаться к изначальным смыслам…
— К середине ХХ века — на Земле окончательно устарело понятие «фронтир». Ничейная земля, «зона свободы и справедливости», манящая к себе «яростных и непокорных» на середину ХХ века съежилась до полосы окопов вдоль переднего края и насквозь простреливаемой «нейтралки» за которой — уже противник. Но, она ещё была! И через эту «зону свободы от государства», только в СССР 40-х годов, прошло более 20 миллионов взрослых людей. Одной из самых главных особенностей «передовой», для солдат наступающей армии, стала возможность каждый день есть досыта. Пусть — в кромешном аду и из вымазанных свежей кровью банок с трофейными консервами, — каудильо нервно подался вперед, — Про немцев, если вы хотите возразить, у нас ещё будет разговор. Я сейчас говорю о советских солдатах. До середины 1944 года — командование крепко держало армию за горло, комбинируя пропаганду со скудной пайкой. С переходом в наступление — привычные удила исчезли. Действующая армия (как ранее вермахт) перешла в режим почти полного «пищевого самообеспечения». По мере роста темпов движения — упомянутая «зона свободы» иногда расширилась до многих десятков километров. Этот «военно-полевой фронтир» просуществовал недолго, меньше года. Однако, личный опыт «честной жизни без государства» — поразил миллионы людей. Память о нем — стала «базовым советским эпосом». По культурному значению — вполне равноценным северо-американскому эпосу о эпохе вольницы на «Диком Западе»… или великим древнегреческим мифам «Иллиаде» с «Одиссеей». Военная романтика — основательно затмила советским гражданам даже память о лихих временах Гражданской войны.
— Только хотела это сказать… — поморщилась филологиня, — Там был культурный шок! В Гражданской войне — участвовали немногие, а в Отечественной — прямо или косвенно, вся страна.
— Как итог — родился «советский народ»… в современном значении этого термина…
— А потом — государства окончательно заполнили собою «всю свободную площадь»?
— Не совсем сразу… и не везде… — Ленка возвела глаза к потолку, — «Что ищет русский человек в болотах Тынд и Нарьян-Маров? От взглядов красных комиссаров — он совершает свой побег!» Понимаете?
— Всё повторяется… Власть «свободно избранного» гражданами шерифа — огромна, по сравнению с властью шерифа «назначенного» правительством. Только избираться шерифом — почти нет желающих… К огромной власти — прилагаются огромные «бытовые» проблемы и риск для жизни.
— Некомфортное сочетание обязанностей и ответственности?
— Не тот кайф! Власть — это возможность, сыто отрыгнув, швырнуть недоеденный кусок дрожащему от угодливого восторга холую. Власть — это возможность швырнуть аналогичный кусок толпе голодных плебеев и свысока полюбоваться, как они за него дерутся… По другому — власть невкусная.
— Сомневаюсь, что у нас подобное выгорит…
— И напрасно. Не таких обламывали… Просто Смирнов поспешил, начал пороть горячку.
— Не представляю…
— Власть — это не только внешние знаки чинопочитания или «морального террора». Она держится на прямом или косвенном насилии. Как минимум — угрозе насилия… Возможность установления постоянной связи с «Большой Землей» — инструмент «угрозы». Но управление «порядком питания» — тоже инструмент. Иерархия возвращается по шажочку. Сначала — раздельное кормление, потом — разная пайка и соответствующие изменения в поведении подчиненных… Потом — можно возвращать «отдание чести»… И даже — вводить элементы поведения «аутентичные эпохе пребывания», — филологиня чеканит слова как на митинге, — Проглотим, до поясных поклонов с ломанием шапок понемногу дело дойдет. Тут правильно о фронтовиках вспомнили. На войне они были очень смелые и наивно думали, что способны ломать мир об колено… Увы, на «гражданке», быстренько и умело — согнули в бараний рог их самих. Технология!
— Попадалась фраза, что «последние месяцы войны — это время несбывшихся надежд»…
Соколов так устал, что сейчас смотрит «сквозь меня» невидящим взглядом маньяка-гипнотизера. Но слушает внимательно. Загрузили мы начальство. Сейчас и оно нас чем-нибудь ошарашит.
— Галина, методика усмирения «ветеранской вольницы» — действительно существует? Я знаю, что массовая послевоенная демобилизация везде создавала и создает дикие проблемы. От бунтов и попыток государственных переворотов, до революций. СССР — чуть ли не единственное исключение.
— Там был не «метод усмирения», а жесткий рационализм. Но, некоторые находки — не имеют мировых аналогов. Например, в послевоенном Союзе — отсутствовала безработица. Нужда в хотя бы слегка трудоспособных людях, стояла с такой остротой, что даже всем очевидных калек (слепых, одноруких или безногих) — не «сажали на пенсию», а непременно трудоустраивали (учителями в школы, вахтерами)… Попутно — заранее устранялся фактор наличия «недовольных, имеющих свободное время».
— Жестко!
— На самом деле, практика отработана с Гражданской войны и себя оправдала. А вот с организациями ветеранов — у нас вышло действительно нехорошо… Во всем мире, легальные «союзы фронтовиков» — 100 % лояльны к законной власти. Независимо от политического строя… Военный «няш»!
— Это как? — не поверил каудильо, — А если бывшие фашисты?
— Исторический факт! — оскалбилась Ленка, — Например, немецкий Sturmabteilung, тот самый «Союз Штурмовиков», который в начале 30-х привел Гитлера к власти, после 1945 года — мирно распустили. Нюрнбергский трибунал (!) даже не признал его «преступной организацией»… Несмотря на то, что печально знаменитые Schutzstaffel (более известные в сокращении SS) — начинались, как его подразделение. Но наши, обжегшись на молоке, после войны добрых четверть века дули на воду. Любые поползновения создать чисто «ветеранские» организации (даже общества инвалидов) — в СССР пресекали беспощадно! Типа, никаких реальных проблем у бывших фронтовиков при социализме нет, поэтому особая организация им не нужна… Есть профсоюзы, есть коммунистическая партия… Хватит!
— Таки да! — подтвердил говорящий ящик, — Принцип — «Больше двух не собираться!» А не то… При позднем Сталине любая «групповщина» — страшое обвинение и почти гарантированный срок.
— Так просто? — вот и мне не верилось, когда изучала материалы в «спецхране».
— А зачем усложнять? Солдаты-победители в этом отношении оказались беззащитны. Им сказали — нельзя! Они и послушались… Им сказали — о войне не болтать! Они и помалкивали… «Няш»!
— Стоп! — Соколов поморщился, — А потом? Ведь был у нас Комитет ветеранов войны. И каких-то старичков, обвешаных наградами, оттуда в школу присылали. На эти… как его? А, на «Уроки мужества»… Понятно, что слушать их шамканье — скука смертная и вдобавок — одного живого слова…
— Именно — «потом» и именно — «каких-то»… — тема гнусная, но отступать поздно, — С 1948 года, привычное нам Девятое Мая — обычный рабочий день. Никаких особых льгот для ветеранов — не предусматривалось, а существовавшие ранее — в том же 1948 году отменили. В первое послевоенное десятилетие, любые объединения фронтовиков — везде разгоняли. Ну, кроме совсем нелегальных «сучьих комитетов», что по лагерям. «Советский комитет ветеранов войны» высочайше позволили организовать в «оттепельном» 1956 году. Исключительно для «представительских целей» за рубежом. А внутри страны статус «ветерана войны» официально ввели только в 1978 году (!), после доброй четверти века борьбы с «инициативами на местах» и серии скандальных разгонов-реорганизаций. В момент, когда количество живых фронтовиков сократилось десятикратно, а «степень участия в боях» и «моральный уровень» их публичных представителей упали до позорного «где-то служил во время войны» (но фактически не нюхал пороху). Через 30 лет после Победы власти понадобились «чтецы по бумажке» и «декламаторы наизусть» занудной фигни патриотических «агиток». Однако, именно «майским клоунам» (подкупленным подачками и «правом» везде лезть без очереди) — государство доверило рассказывать детям «правду о войне». Случайно дожившие до 80-х настоящие участники боев, при возможности, этим бесстыжим «юбилейным ветеранам» — морды били.
— Почему «юбилейным»? — до того тихонько сидевшая Ленка подняла руку, прося слова.
— Потому! К нам в школу — они тоже шастали. У «героев разговорного жанра» — обычно вообще нет «боевых» наград… Совсем никаких! — скривилась филологиня, — Исключительно «юбилейные медальки», выдаваемые после войны к памятным датам. Так что, героически — они разве щеки надувают. Дедушка мне показывал, как с первого взгляда отличать этих засранцев от приличных людей…
— Вы считаете, это сделано умышленно? — наш каудильно патриот, на правду обиделся.
— Понимаете, — как бы не пересолить, — «Идейный базис» социалистического строя нам ставил академик Бехтерев, считавший, что «интересы большинства превыше всего». По деревенски… Ты герой? Ты воевал? А наплевать! Обшество про твой героизм и твою «правду о войне» — знать и помнить не желает (ну, кроме 1–2 раз в год по праздникам). Согнись и смирись. К концу 1945-го — фронтовики составляли 12–15 % всего населения! Для сравнения, весной 1918 года Россию подняли на дыбы (и потом поставили на уши) на порядок меньшее количество вернувшихся с Империалистической войны ветеранов. Повторения — никто не желал… Поэтому, воина-победителя, привыкшего, поднимаясь в атаку, смотреть смерти в лицо, после 1945-го — срочно и тихо возвращали к «рутине мирной жизни», где ему уготована скромная роль слесаря 2-го разряда, а от личного мужества уже ничего не зависит. Следовало загнать недавних вояк в затхлый мирок строгой иерархии и принудить беспрекословно выполнять распоряжения подлых и бестолковых начальников, с которыми они сами никогда бы не пошли в разведку… Разделить, придавить бытом, заставить молчать, максимально изолировать от вчерашних боевых товарищей. А «про войну» — пусть люди в кино смотрят. Слышали песню — «Где же вы теперь, друзья однополчане»? Это же, если вдуматься, тихий вопль отчаяния.
— Страшные вещи вы рассказываете…
— Так «наука управления» — вся такая, — оживилась Ленка, — Взять историю введения в СССР офицерских званий. Не случайно выбрано самое удобное для административного произвола время — трудный и голодный 1943 год. «Золотые погоны» — в стране, где пару десятилетий назад закончилась Гражданская война (на которой самыми свирепыми врагами трудящихся были как раз «золотопогонники») — это символ, по значимости пожалуй, много более зловещий, чем в послевоенное время — «нацистская» свастика с «власовским» триколором. И что? Пилюлю проглотили молча! «Няш»!
— Всегда удивлялся, почему именно тогда? Казалось бы, предвоенные краскомы мечтали вернуть «золотой блеск и чины» дореволюционной кадровой армии, — захрипел селектор, — А повезло в них красоваться — презренным гражданским после «трехмесячных курсов лейтенантов» военного времени.
— Для того и ввели! После массовой замены «кадровых» командиров на «мобилизованных гражданских» — РККА начала 1943 года слишком сильно стала походить на классическую «революционную армию»… Следовало внести у её ряды раздор… Уж кому-кому, а старым «большевикам», прорвавшимся к власти на загривке Советов Солдатских Депутатов, про взаимное отторжение «рядовых» и «офицеров» было известно отлично.
— То есть, возможность «всё вернуть взад», с точки зрения Смирнова — неиллюзорная?
— К счастью, в нашем случае — только с его… — как самоочевидную вещь, обронила филологиня.
— Галина?
— Есть мнение, — веско припечатал говорящий ящик, — что тотальная война производит по крайней мере один годный товар — человеческое товарищество. За пределами фронта — ценимое мало.
— Товар, Лев Абрамович, — позволил себе подколку каудильо, — всегда стоит столько, сколько за него согласны заплатить. Или — я напрасно получил в институте пятерку по экономике…
— Коммунизм отменяет товарное производство! — мгновенно парировал селектор, — Так учили в институте меня… — ага, а мне — предлагается выступить арбитром.
— Простите за аналогию, но с точки зрения «военной науки», мы сейчас — «передовое подразделение», навсегда отрезанное от тылов. Вооруженная группа людей, живущая «самопрокормом» за счет грабежа — мародеры. Простыми словами — банда. Грабить — всегда и везде экономически выгоднее.
— Когда есть кого… Сами же назвали такое состояние «военным коммунизмом»? — ох…
— Ситуаций, когда никем не контролируемым вооруженным людям оказывается выгоднее производить своё, не отнимая чужого — сравнительно немного. «Робинзонада» — это раз, наступление в условиях тотальной войны на уничтожение — это два… Вот, пожалуй и все. Выгода, во втором случае, не так очевидна, но она есть. Самое ценное на войне — это время. А любой грабеж — потеря темпа. В индустриальную эпоху — всё своё произвести легче и быстрее (!), чем впопыхах заниматься поисками, сбором и переработкой «добряка», отнятого у туземцев. В экономике — тоже встречаются парадоксы…
— Банда мы потому, что уже четыре месяца, никому, кроме самих себя, не подчиняемся?
— Потому, что примерно две недели назад — мы выбрались на полную продовольственную автономию, проскочив «точку невозврата», после которой нас уже невозможно подчинить материальными средствами. Приблизительно такой была ситуация на Диком Западе, в середине XIX века и в «коммунах» Советской России, после окончания Гражданской войны. Прямая вооруженная демократия на местах, плюс полная свобода от «продовольственного диктата», на котором держится нормальное государство. Ужас и ночной кошмар любой вменяемой власти! Простым гражданам, о подобных вещах, даже позволять думать — вредно.
— Намерения людей меняются быстро, а материальные возможности — медленно, — сразу подтвердил селектор, — Даже само знание о существовании таких возможностей — изменяет ход истории.
— Чуть поменьше пафоса… Сами утверждаете, что мы живем в «информационную эпоху».
— Какой к черту пафос?! — здесь Соколов глубоко заблуждается, — Как вы думаете, на каком уровне «секретности» у нас запрятаны самые обыкновенные «уставы», по которым жил вермахт?
— А смысл их прятать? Этих книжек в войсках и на фронте наверняка были миллионы…
— И тем не менее, если вы захотите их почитать — будьте готовы предъявить справку и предписание минимум «по второй форме допуска»… У коллекционеров — их нет, в Интернете — их нет.
— А если пошарить в самой Германии? — заболтались, мыслим, как будто сидим у себя дома… не стану акцентировать внимание на оговорке.
— Мне говорили, что современной ФРГ и бывшей ГДР — публичные библиотеки вычищены до зеркального блеска, минимум дважды, — поддержала меня Ленка, — После войны — от «вредной памяти нацизма», после 89-го года — от «вредной памяти тоталитаризма». В любых их общедоступных архивах — громадные свежие «дыры».
— Да что там лежало такого страшного и секретного? — наконец-то взорвался каудильо.
— Работающие «технологии коммунизма», естественно…
— ???
— Немцы и японцы в последнюю войну убедительно доказали, что «традиционные» армии устарели. Темп наступления в «индустриальную» эпоху — должен составлять порядка 50-100 километров в сутки. Обычные тылы (на колесной или, не дай бог, гужевой тяге) — наверняка отстанут безнадежно. Вывод? Армия «нового типа» (или по нашему — «революционная армия») — должна, в идеале, сама себя и кормить, и снабжать, и обеспечивать всем необходимым. Наподобие монголов XIII века, ага… Первыми в ХХ веке, данный факт осознали «красные» в ходе печально знаменитого «Польского похода». Хотя, на полный «самопрокорм» — успешно перешли ещё в махновском Гуляй Поле. Ну, а научный путь разрешения проблемы — первыми наметили немцы, зверски зажатые в угол «версалем». «Блицкриг», если отбросить словесный мусор — это совмещение традиционной «индустриальной» армии (как «машины уничтожения»), с не менее мобильной «промышленной базой». Чем слабее зависимость передовых частей от любых поставок из тыла — тем «постиндустриальная» техника ведения войны эффективнее и неотразимее… «Монгольский идеал», когда войско, без всякого «тылового снабжения», победно передвигалось по вражеской земле годами (!) — пока остается недостижимым… Величие Третьего Рейха заключено в том, что нацисты — вопрос поставили и принялись его всерьез (с традиционным тевтонским упорством) решать. Часто — до удивления успешно… На наше счастье — они просто не успели…
— А причем тут японцы?
— Японский опыт «блицкрига» — считается менее показательным. Во влажных тропиках — их неприхотливые солдаты месяцами (!) спокойно жили «на подножном корме»… получая из метрополии только боеприпасы и абсолютно необходимые «расходники». Хотя европеец, в тех же условиях — сгнивал заживо за неделю. Значительно меньше любят вспоминать, что Квантунская армия в Манчжурии, всего за несколько лет, с нуля (!), создала собственную промышленную базу и к 1945 году вполне обеспечивала себя всем необходимым… Включая основные виды вооружений! Вплоть до боевых отравляющих веществ…
— Мне кажется, коммунизмом — там и не пахло. Те и другие чистой воды империалисты.
— Бытие определяет сознание! — не люблю пыльные лозунги, а как иначе достучаться? — Если оценить перспективы с современных позиций, то передовые части «вермахта», в силу объективных причин (их смертельная нужда подгоняла!) — всю войну явно дрейфовали в сторону «анклава военного коммунизма». Этот поразительный факт — наши источники всячески замалчивают, хотя советские войска, в 1944-45 годах — пережили сходный метаморфоз, причем — значительно быстрее и в более острой форме.
— Офигеть…
— А войны «на уничтожение», а особенно, войны «на истощение» — до предела ускоряют научно-технический прогресс. Сытым — оно не надо. Не случайно, что супер-армия США, в этом смысле — до сих пор «традиционная». Американцы — всё необходимое стремятся тащить к линии фронта готовым, хоть за тридевять земель… В таком подходе, конечно — есть свои важные преимущества, но дорого, сцуко! И долго… И никаких «блицкригов», естественно. По другому — «держать на поводке» наемников-профи невозможно…
— Короче, — захрипел селектор, — Аз грешные — представляем собою «крайний случай», когда армия (с ослами и учеными, если кто помнит эту цитату) совершенно «оторвалась от тылов», но волшебным образом не передохла и продолжает решать все встающие перед нею задачи… Правда, совсем недавно — армия осмелела и захотела ставить себе задачи сама. В меру собственной испорченности… Однако, «ослы» и «ученые» — с подобной дискриминацией не согласились.
— Местоимение «аз» использовано неверно, — на автомате встрепенулась филологиня, — в современном русском его ближайший синоним — слово «я». Множественная форма нашего «мы», на языке автохтонов — звучит как «ны»… Разговорник осваиваете?
— Так, пролистал на досуге…
Соколов, вылил в стакан остатки моего зелья и осушил его одним глотком. Ну-ну…
— Нам в контору, по ошибке, однажды прислали пухлый сборник материалов по «Теории катастроф». Я его промахнул. Там не только чистая математика, там и экология, и всякие примеры… Помню красивую диаграмму, иллюстрирующую «катастрофу снабжения» (перелом графика себестоимости) по мере удлинения «плеча доставки» грузов. На определенном расстоянии и в определенных условиях — всё делать самим выгоднее, чем даже получать бесплатно. Просто по причине срока доставки. В экспедиции на Марс, например… Добыча воды, кислорода и энергии своими силами — означает гарантию выживания.
— И что? — заинтересовался селектор.
— Да так, вспомнилось. Если верить Галине, «передовой опыт» вермахта — засекречен наглухо. А вторым слоем «закрытия» — оболган. Что нам, десятки лет, внушал «официоз»? Немцы — были бандиты и убийцы. Если они и добивались выдающихся успехов, то только за счет выдающегося грабежа захваченных территорий. И точка… Тогда, о чем разговор? По какому параметру немецкие достижения оценивать? Где подходящая точка экстремума?
— Не всё так печально, — заступиться за бедный вермахт некому, попробую я, — Метод материального обеспечения немецких войск на Восточном фронте в 1941-44 годах — оказался настолько революционным, что рвет шаблоны нашим и не нашим воякам по сей день. Это несмотря на отечественный опыт сходного характера. Оцените, например, такое: впервые в истории человечества (!) на покорение унтерменшей и завоевание Lebensraum, в 40-х годах отправилось войско, где каждый рядовой имел, как минимум, среднее или среднее-специальное образование. Где инженеров было больше, чем офицеров! Для сравнения — в РККА 1941-42 годов, от великой нужды в грамотных командирах, лейтенантами назначали вчерашних десятиклассников! Немецкая призывная армия, с колоссальной прослойкой из самых различных специалистов, подкрепленная самой передовой «научной школой» своего времени — явление уникальное. Чем вам не параметр?
— Прямо, как у нас сейчас? — слегка оживился каудильо, — Хм… Верю… Внушает…
— Именно, внушает. Далее… Вы в курсе, с каким диким скандалом, буквально чудом, удалось «пробить» в Москве разрешение на заброску в «дыру» универсального станочного оборудования и хороших инструментов? Не говоря о квалифицированных работниках гражданских специальностей?
— Да наслушался… А что делать? «Дыра» — маленькая. Нужное не лезет. Или — делаем всё сложное и «крупногабаритное» на месте, или — остаемся вообще без ничего… Стоп! У немцев, на Восточном фронте, возникла примерно та же самая проблема? Или — «всё сами», или — «вообще никак»?
— Угу… Между относительно обеспеченным Фатерляндом и относительно защищенной от нападений «передовой» — тысячи километров враждебных территорий, где, куда не глянь — саботажники или партизаны. Сверху — бомбят, с земли — гадят, охраны — не напасешься, подвижного состава — тоже.
— Тем не менее — они выкручивались несколько лет… Действительно, достижение. Вот бы ещё наглядное численное подтверждение…
— Вы цифер хотели? Их есть у меня! — заскрипел говорящий ящик, — Целая куча…
— По какой форме допуска? — каудильо язвит, к военным секретам завхоз не допушен.
— По открытым источникам! — никогда не злите одесситов, — «Глаза видят — смотреть нету…» — это из «Дерсу Узала» Арсеньева, — Галочка замечательно умеет пудрить мозги. Даже у меня они зашевелились. Это при том, что последний раз такую безумную ночь я имел на десять лет моложе.
— На что способны инженеры «в полевых условиях», если жизнь их как следует прижмет?
— Таки да! Как экономист говорю… Простая статистика. За всю Вторую мировую войну противоборствующими в Европе державами — выпущено немногим больше 200 тысяч танков. Из них, СССР — наклепал 92 тысячи, США — 73 тысячи, Великобритания — аж 8 тысяч. А ужасный, якобы до самых зубов вооруженный Третий Рейх — всего 22 тысячи танков. Напоминаю, за всю войну! Другими словами — немцы успешно воевали со всем миром, при перевесе в танках 1/10 в пользу противника… Чем не достижение?
— Пока — не понятно, каким боком тут «средний образовательный уровень» вермахта.
— Тогда продолжаю… Американцы с англичанами, до 1944 года — сидели за проливом и особо не отсвечивали. Основной противник Германии — СССР… Основной противник «Тигра» — наш Т-34. Тут соотношения ещё более впечатляющие. До 1944 года для противодействия одному немецкому «Тигру» — требовалось 40–60 танков Т-34… За все время войны — немцы родили 1354 «Тигра». Наши, за время войны — нашлепали больше 40 тысяч «тридцатьчетверок», а после войны — ещё столько же. Впечатляет?
— Так ведь, на поле боя — «тридцатьчетверка» стоила «Тигра»… Объективный факт!
— Стоила. Только в 1941 году у немцев ни одного (!) сравнимого по боевым качествам с «тридцатьчетверкой» танка не было. И как же они нас больно наказали… Да и потом — мы воевали с переменным успехом. Фокус в том, что условный, подбитый в бою «Тигр», за несколько ночных часов — восстанавливали в танкоремонтной роте, а на следующее утро — он снова, как новенький, шел в бой. Зато подбитую «тридцатьчетверку», для ремонта чуть сложнее «замены лопнувшего ленивца» — тащили на завод-изготовитель (через половину континента), а вместо неё — доставляли на место сражения (тоже через половину континента) новую. Месяц — туда, месяц — обратно. И? «Оборотный фонд» боевых машин, необходимых для ведения войны «на равных» — составлял полсотни наших на каждую немецкую. Чудес-то не бывает… Описанная «танковая карусель» — обходилась СССР в десятки раз дороже, чем Рейху, ещё и забивая без того перегруженную транспортную систему. Каждый килограмм, доставленный на фронт — без преувеличения «золотой». Чем ближе к «передовой», тем драгоценнее. Как при запусках в космос. Причем, это уже был колоссальный прогресс. Летом 41-го — наши танки шли в бой вообще без ремонтной поддержки. И летом 42-го — тоже… В машинах тупо не было запаса «ходовых запчастей», вроде гаек, прокладок и лампочек. Часто там не было даже стандартного набора гаечных ключей! И воюй как хочешь.
— Можно подумать, что немцы не отправляли подбитые танки на ремонт в глубокий тыл.
— Отправляли! — завхоз явно сел на любимого конька, — В среднем, каждый двадцатый. Целых 5 % от числа подбитых. А 95 % своих танков гансы чинили прямо на месте! Включая такие сложные операции, как «ремонт двигателя», «переборка-замена ходовой части» или «модернизация башни»… Вы думаете, этот опыт немцев не изучался? Вы думаете, его не пытались перенять? Все пытались, и наши, и американцы… У нас — кое-что начало получаться к середине 60-х годов, после введения «всеобщего среднего образования» (которое Германия имела ещё на заре ХХ века)… А американцы — не осилили и бросили… До сих пор треть населения США — «функционально неграмотные»! Это — не лечится. С горя, после Вьетнама — пиндосы перешли с «призывной» системы комплектования армии на «контрактную»…
— Галина говорила о «непреодолимом технологическом разрыве» враждебных цивилизаций.
— Если считать поголовное естественно-научное образование «технологией» — таки да.
— Поэтому, немцы всю Вторую Мировую войну ещё и чужую технику запросто «трофеили»?
— Разумеется! — возликовал говорящий ящик, — Они могли себе позволить. Летом 41-го на нас напала «нация инженеров». Быстренько отремонтировать (или капитально переделать под свои нужды) «трофейные» автомобиль или танк — им было быстрее и проще, чем дождаться из собственного тыла «плановых» поставок. Ни у одной страны антигитлеровской коалиции — такое не получалось. При всем старании… Что нам Галочка и пытается втолковать, на примерах «побочных эффектов» продовольственного обеспечения.
— Это тоже можно сравнивать в числовом выражении?
— Легко! Первую половину войны — мы вышедшую из строя технику просто бросали. Нет бензина в баке — бросили… Убило (ранило) водителя — бросили… Пустячная поломка — бросили… К середине 1943 года — раком-боком, от великой нужды, таки начали копировать немецкий опыт. У тех — танкоремонтные взводы в каждой роте и танкоремонтные роты в каждом полку? Пусть и у нас будут! Но! Слепое копирование организационного характера (точнее, попытки копирования) — ничего не дало. Если немецкая танкоремонтная рота, при смешной численности в пару сотен человек, в полевых условиях (!) одновременно чинила до 30–40 танков, не затягивая работы более нескольких дней и возвращая в строй до 95–99 % подбитых машин (то есть, по реальной производительности — не уступая нашему танковому заводу), то отечественные ПТРЗ (передвижные танко-ремонтные заводы) могли возвращать в строй лишь 50–70 % подбитой техники. Каждый второй (а к началу 1945 года — каждый третий танк) — по прежнему приходилось везти в глубокий тыл, на завод-изготовитель. Тупо не хватало квалификации! Эта тема оскорбительна настолько, что все историки и мемуаристы — про неё молчат, как сговорились…
— А я читал, что к самому концу войны наши всё же подтянулись до немецкого уровня.
— Я тоже такое читал, — хмыкнул селектор, — Не морочьте голову старому человеку…
— Там — официальное издание 1977 года. В армии попалось, — каудильо закатил глаза вспоминая, — Как его? «Тыл Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне» Хвалились, что к 45-му году передвижные заводы охватили ремонтом 91,8 % от общего количества поврежденных танков. В том числе — 99,2 % «средних» и 65,7 % «капитальных» ремонтов. Не срастается…
— Всё срастается. Достаточно понимать терминологию и вспомнить, что наши генералы (как и не наши) очень-очень любят красивые отчеты. У наших, например, капитально отремонтированные (!) в заводских условиях танки — учитывали, как «произведенные». Им даже новые номера присваивали! Аналогичные приписки — на всех уровнях. «Мелкий» ремонт, например, обычно делал сам экипаж, но учитывался он — как работа специалистов. Тупо по факту выделения танкистам необходимых для ремонта запчастей.
— Знакомо… И как тогда узнать правду?
— Проще всего брать «крайние» факторы и оценивать только их. Числа произведенных немецких и советских танков, например… Там всунуть «хитрые цифирки» — уже трудно. Отчего строгий перекрестный анализ данных (даже из их собственных отчетов) — генералы страшно не любят.
— И так можно опровергнуть написанное?
— Опровергать — поздно. Достаточно прикинуть, что если бы у нас танки в ближнем тылу чинили так успешно, как об этом хвастались — танковые заводы пришлось бы остановить. Однако, до последнего дня войны — они молотили со страшной силой. Что это значит? Ровно то, что в отчетах о «среднем» ремонте — по многу раз учитывали один и тот же танк с умелым экипажем, не допускавшим фатальных повреждений и выбиравшийся с поля боя своим ходом. Зато вдребезги разбитые (по советским понятиям, например, с заклинившим от перегрева двигателем) танки чуть менее удалых военных, таки отправленные для ремонта в глубокий тыл, в отчетах отмечали только один раз. Поскольку скрыть факт невозможно. И так каждый третий танк… Против каждого двадцатого у немцев. Фокус-покус, однако…
— Зато, наши танки, сопоставимых классов — оказались раз в десять дешевле немецких!
— На скока-скока, ви говорите? — Лев Абрамович завелся не на шутку, — Меньше надо слушать «главпуровскую» пропаганду. Они мастера вешать лапшу на уши. На самом деле, тут всё далеко не так радужно, как хотелось бы нашим паркетным генералам. Весной 1941 года (накануне войны) — за американский доллар давали две «рейхмарки» или пять советских рублей. Инфляции в Третьем Рейхе не было, поэтому сравнение корректно… Новый «Тигр» (это «тяжелый» танк) — вермахт покупал на заводе-изготовителе за 350 тысяч «рейхсмарок». Новая «тридцатьчетверка» (типичный «средний» танк) стоила около 200 тысяч рублей… Поскольку дешевая массовая продукция! Корпус Т-34 варили автоматически. Пацаны после ФЗУ не умели «держать шов». А вот честно сопоставимый с «Тигром» по классу «тяжелый» КВ-1 — обходился РККА уже больше 900 тысяч рублей. То есть — стоил почти в полтора раза дороже, при многократно худшем качестве… Везде, где требовался высококвалифицированный ручной труд — мы от немцев отставали катастрофически.
— Получается — врали, — по детски разочаровался каудильо, — А вот ещё говорят — у нас в войну были очень дешевые пистолеты-пулеметы. За счет штампованных деталей…
— Смотря с чем сравнивать… Фрезерованный ППД-34 — действительно стоил непомерные 1350 рублей. Ручной пулемет Дегтярева — обходился всего в восемьсот рублй! Близкий по классу MG-34 стоил 327 «рейхсмарок». На этом фоне, пятисотрублевый ППШ-41 — выглядит дешевкой. Штамповка! Беда в том, что немецкий пистолет-пулемет MP-40 (ближайший аналог ППШ) — тоже (!) делали штамповкой, но продавали вермахту всего за пятьдесят «рейхсмарок». Наши работяги гнали слишком много брака… Каждая техническая победа «полностью военизированной» советской экономики над работающей «в режиме мирного времени» (!) промышленностью Третьего Рейха — доставалась Союзу ССР десятикратно большим напряжением сил и расходом ресурсов.
— Тогда, зачем столько лет врать? — спрашивает у селектора, а смотрит на меня…
— Настоящая правда о войне — слишком ценная информация, что бы болтать о ней где и с кем попало. В ходе (и много лет после) Крымской войны считалось «непатриотичным» упоминать, что доставка в Севастополь «посуху» подкрепления русских солдат из Петербурга — требовала в четверо больше времени, чем занимала «морская» перевозка аналогичного контингента войск из далекой Англии. Опять же — пропаганда… «У немцев — всё было плохо, а у нас — всё было о-кей» — главное, верьте!
— Это, — теперь Соколов страдающе уставился на меня, — Один из ветеранов, в школе, на «Уроке мужества», приводил пример вопиющей немецкой отсталости. У них, дескать, прямо на фронте в изобилии действовали передвижные колбасные заводы, зато банальных «вошебоек» — не было вообще ни одной. Отчего «фрицы» вечно ходили вшивые… Хоть это — правда?
— Гх-х-х! — глухо крякнул говорящий ящик, — Галочка, вы ответите?
Ответить-то нетрудно. Главное, решить как именно? Всего пару лет назад я бы и сама такой вопрос задала вполне искренне… Тем более, что и ответ на него — как бы подразумевается сам собой. Но, после бдений в пыльных «спецхранах» и работы с «первоисточниками» — язык не повернется.
— Реально воевавший ветеран, подобный бред — никогда бы на людях не сказал… Тем более — детям.
— ???
— Сравниваются принципиально несовместимые вещи. «Пример» сочинила полная скотина. Причем — «паркетная», в смысле «штабная» тварь. Не нюхавшая окопной жизни от слова никогда… и не понимающая самых азов жизни на «передовой»… Вши и колбаса — категории из разных смысловых слоев.
— Тогда, получается, сам «ветеран» — он тоже? В смысле, не совсем хороший человек?
— Получается… Пороху дедуля скорее всего не нюхал. Возможно, что и до фронта, по молодости, не доехал… Зато брехать, без стыда и совести — на старости лет научился. Много таких развелось.
— А в чем там нескладуха?
— Формально-то всё верно. Заготовка «продуктов длительного хранения», прямо рядом с «передовой» силами армии — фирменная деталь фронтового быта вермахта. Колбаса — самый простой и дешевый вариант сохранения мяса в полевых условиях. После консервов, разумеется. Немецкий суточный рацион, в любом варианте, включал 250–300 граммов мясных продуктов. Без всяких там «замен»… Даже их «Eiserne Portion» (в буквальном переводе — «железная порция»), которую каждый служащий вермахта всегда имел при себе — обязательно включала, минимум, двухсотграммовую банку мясных консервов или — соответствующую ей по весу порцию колбасы. Понятно, что на самодельную колбасу немцы переходили в случае перебоев со «штатным» снабжением харчами. В РККА и советской армии, оторвавшиеся от тылов подразделения — банальным образом голодали. В обороне, впрочем, они голодали не меньше. Настоящие ветераны, что такое «фронтовой голод» и «окопная жизнь» знают не по наслышке. Способны всё честно сравнивать. «Юбилейные» — врут с чужих слов, что вши безусловно хуже. Ну, согласно «методичке»…
— Пожалуй, — каудильо задумчиво оглядел свой кулак, — за такое, я бы тоже врезал…
— Галочка… — ожил говорящий ящик, — А что по этому поводу считает ваша наука?
— По мировым канонам, вплоть до начала ХХ века (до Первой Мировой), солдат идущий в бой голодным, практически нормальное явление. Для того свежепризванных солдатиков сначала в тылу откармливали. Это уже после «Позиционного тупика» (и первых бунтов) начались массовые эксперименты с «голоданием по уставу» в тылу и даже в обороне… А до 1915 года считалось, что при возможности — солдат надо кормить хорошо. Вот на войне да, всякое случается. «Тяготы и лишения», так сказать…
— Подтверждаю! — присоединилась Ленка.
Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня,
Мы четвёртый день наступаем,
Мы не ели четыре дня.
— Николай Гумилев, «Наступление», осень 1914 года… — перехватила она взгляд Соколова, — Изрядным отморозком был папаша знаменитого археолога, любил «дергать смерть за усы». И стихи такие же писал. Как видите, дореволюционная пропаганда — упоминаний про голод не стеснялась.
— Знаю, — кивнул тот в ответ, — стеснялись упоминать про холод, «окопные болезни» и пресловутых вшей. Галина утверждает, что ко Второй Мировой — отношение изменилось принципиально.
— На вшей — иногда жаловались немцы. С непривычки… Наши — постоянно жаловались на «нечего есть»… Почувствуйте принципиальную разницу.
— Тогда, какая связь немецкой колбасы со вшами?
— Самая прямая… На «Уроке мужества» — вам доводили не собственное мнение солдата-ветерана, а досужие измышления «штабного» офицера, скорее всего — чистого «пропагандиста»…
— Обоснуйте…
— При достаточно регулярном, калорийном и богатом белками питании — вошь довольно неприятная, но терпимая деталь жизни. Голдан — пример. Она вшивая с детства. Однако, если солдат голодает — он наверняка ослаб, страдает квашиоркором и любая ранка становится для него смертельно опасной. Она зудит, расчесывается, гниет неделями, нарывает и может занести в организм инфекцию… Болезни для «штабных» — реальная головная боль. Я уже говорила, что поддерживать среди недоедающих подчиненных строгую санитарию — во много раз дешевле, чем кормить их досыта? Советским солдатам — достался «удешевленный вариант» фронтового быта… Колбасы — им не перепадало, зато со вшивостью подчиненных — военачальники яростно боролись. Поскольку вши — кусают людей «не глядя на погоны», а за «не боевые» потери — с них вдобавок сурово взыскивали «по службе». У кого что болит…
— Мне кажется, те кто сам не воевал — ваших рассуждений просто не поймет…
— На то и расчитано! Между нами, вши в равной степени донимали всех. И германский дуст, и трофейные отечественные «вошебойки» — применяли по обе стороны фронта. Просто, оторвавшись от тылов или сидя в окружении — вшивые немцы продолжали жрать колбасу и сохраняли боеспособность, а наши — слабели от бескормицы и квашиоркора, глотая голодные слюни в компании с «вошебойкой».
— Странно… Тогда — вовсе глупое и бессмысленное бахвальство получается… Зачем?
— Наоборот, осмысленное… Даже через десятилетия, всеми силами, у нас продолжают забалтывать крайне важную тему — методы максимально полного использования на войне «человеческого потенциала». Грамота фраеру вредна…
— Короче, многолетняя хроническая неспособность сначала РККА, а потом и советской армии наладить минимально доступный ремонт подбитой техники в полевых условиях… — начал Соколов.
— А так же безобразный уровень военного обучения (вплоть до неспособности солдат стрелять из оружия сложнее «трехи»), дикий травматизм на предприятиях, сочетающийся с таким же безумным уровнем брака везде, где производство не удавалось автоматизировать… — подхватил мысль селектор… — И ещё куча других вещей, из-за которых нацисты считали наших дедов недочеловеками…
— Вершина айсберга. Хотя имеют одну общую причину… Называть которую вслух до сих пор стыдно и опасно. Это плановое понижение интеллектуальных способностей рядовых граждан, рацион питания которых полностью определяет государство. Плевать на жертвы и убытки — лояльность важнее.
— Спасибо академику Бехтереву, за то, что нам сегодня так весело… — не впопад перебила Ленка, — Всем горячо рекомендую его книжку «О психофизиологических факторах трансформации масс и личности» (раньше она была ДСП, теперь есть в «Ленинке»). Это отчет Института Мозга за 1925 год. Более поздние — до сих пор «под грифом», — это она меня уела, признаю. Я только ссылки видела.
— Галина?
— Первая Мировая война оскорбительно наглядно показала, что физическая сила людей (на развитие которой тысячи лет делали упор в армии) в индустриальную эпоху решающее значение уже потеряла. Для эффективного применения индустриальных техники и вооружений — важнее моральный дух и интеллектуальные способности людей. Более того! И солдатам на фронте, и рабочим в тылу приходится всё чаще не тупо выполнять приказы, а самостоятельно решать сложные задачи творческого характера…
— Неизбежные в таком случае «окопные университеты» быстро превращают воюющую армию в революционную организацию… — дополнила филологиня, — Естественным ходом вещей! Тотальная война объективно порождает, в дополнение к «внешнему» врагу, ещё и «внутреннего». Пугающая перспектива!
— Дальше больше. Переход от «позиционной» войны к «маневренной» (какими были наша Гражданская и Вторая Мировая) показал, что и простой «стойкости в обороне» — для победы мало. Она достается тому, кто посылает в бой (или ставит у станков и кульманов) людей находящихся «на пике» своей физической и интеллектуальной формы. Понадобились миллионы этаких «чемпионов-олимпийцев»…
— Подготовить которых в «товарных количествах» оказались способными только режимы так называемого «тоталитарного типа», — снова вылезла Ленка, — От греха — их и столкнули лбами…
Немец был силен и ловок,
Ладно скроен, крепко сшит,
Он стоял, как на подковах,
Не пугай — не побежит.
Сытый, бритый, береженый,
Дармовым добром кормленный,
На войне, в чужой земле
Отоспавшийся в тепле.
Он ударил, не стращая,
Бил, чтоб сбить наверняка.
И была как кость большая
В русской варежке рука…
Не играл со смертью в прятки, —
Взялся — бейся и молчи, —
Теркин знал, что в этой схватке
Он слабей: не те харчи.
Есть войны закон не новый:
В отступленье — ешь ты вдоволь,
В обороне — так ли сяк,
В наступленье — натощак.
— Твардовский, — ухмыльнулась Ленка, — Глава «Поединок», конец 1942 или самое начало 1943 года… Написано ещё до победы под Сталинградом. Советская военная лирика.
Соколов мучительно держал паузу, потом — долго чесал лоб и протирал глаза. Что-то думал про себя. Пыхтел, вздыхал. И додумался…
— А как подобное пропустила цензура?
— С трудом, скорее всего — по инерции, — откровенно хихикнула филологиня, — А что? Твардовский — поэт известный, лишнего не сболтнет. И солдатам на фронте — хоть какая-то, моральная поддержка. Опять же, печатать для воюющих людей тупой пропагандный бред в переломный момент войны — глупость. Формально — стишок безупречен. Никакой «критики режима», одни прозрачные намеки. Кто сам в курсе — поймет «недоговорки» про зимнее кормление наших солдатиков кашей на воде, пополам с замерзшей картошкой… Потом — да, и не печатали, и «прорабатывали», и требовали переделать поэму согласно «линии партии». В конечном итоге — пронесло…
— Мы же «Теркина» в школе наизусть учили… — каудильо узнал о себе нечто новое, — А если подумать — там всё сказано. И немец — сытый, чистый, тренированный. И наш — слабый и вшивый.
— Информация оторванная от контекста — всегда воспринимается неадекватно, — пожала плечами Ленка. На то и расчет… Дети запоминают сказанное некритично. Им можно втюхать любой бред.
— Получается, тот самый «ветеран» — нам специально врал?
— Не всё, и возможно — сам не знал, где врет. Но то, что он ни одного живого немца в бою не видел — совершенно точно. Другим людям рассказывать «правду о войне» — доверять нельзя… Чего доброго — брякнут, что немцы нас три года били, как хотели… Соблюдая КЗОТ, строго в течение восьмичасового рабочего дня, с перерывом на обед… — подмигнула в мою сторону, — Хотя вши у них, как правило, заводились только в нашем плену.
— Интересно, — мечтательно протянул Соколов, — а если бы мне хватило ума, на том самом «Уроке мужества» — эти строчки из «Теркина» процитировать? Ведь помнил! В голове крутилось.
— Скандал бы произошел грандиозный! — Ленка блаженно зажмурилась, словно шкодливый кот, только что удачно нассавший в хозяйские тапки, — Я — попробовала… Деда в школу вызывали…
— И что было? — затаил дыхание каудильо.
— Они хотели, что бы я в присутствии деда, перед всем классом принесла тому мужику извинения… Ну, что бы и позора избежать и не разжигать… Получилось иначе. Дед явился в простом пиджаке, с двумя военными медалями. «За отвагу» и «За взятие Берлина». Он там, после окончания физ-мата, корректировщиком, от зенитной артиллерии, в последних боях поучаствовал. По крышам, с рацией и дальномером, почти до Рейхстага добрался. Зато оппонент явился при полном «парадном иконостасе». Вплоть до значков ГТО… Ребята нелегально нас на видео снимали, потом было интересно разглядывать подробности. Дед на эту «выставку» едва посмотрел и фигурант — сразу всё понял (видимо, настоящие фронтовики его уже били)… Спрятался за директора школы… А дедуля, принялся орать — «На какой помойке вы поймали это ряженое фуфло?!» И тому подобное… Он, когда захочет, умеет экспрессивно выражаться… без матюков, но предельно образно…
— Чем закончилось?
— Ничем. Вообще… Оказывается, «типа ветеран» на фронте не был ни дня. «Вохровец».
В «модуле» надолго повисло молчание… Каждый — думал о своем и даже селектор эту атмосферу не нарушил. Краем глаза глянула в окно — черно. Темнотища! Рассветы в это время поздние.
— Как же мы тогда победили? — наконец выдавил из себя Соколов…
— Главная тайна ХХ века! — немедленно ожил говорящий ящик, — И споры ещё длятся…
— Но, рабочая-то версия должна быть!
— Их много… — тихонько откликнулась филологиня, — Скорее всего, каждая отвечает на часть вопроса. В относительно либеральные времена — дед расспрашивал попадавшихся ему накоротке вояк и парт-чинуш. И наедине, и «под водочку»… Самый распространенный ответ — «Черт его знает!»
— А что скажет Галина, — угу, опять я…
— По обрывкам доступных данных — к концу 1943 года у немцев наступило «комплексное истощение сил». Я имею в виду не «материально-техническое обеспечение» (там, у Третьего Рейха, как раз в это время — пик), а совокупность всех значимых параметров. Если совсем грубо — личный состав вермахта понял, что «блицкриг» накрылся медным тазом и началась «война на измор»… Кроме того, у немцев изменился кадровый состав боевых частей. Вместо физически выбитых «дойчей» — в бой пошли не полноценные в расовом отношении «хиви» и прочий «второсортный человеческий материал». Это — уже их версия. Истина, как полагаю, где-то посередине. Но итог один — «чемпионом» вермахт быть перестал…
— Всё просто… — у Льва Абрамовича осип голос, — Мы победили — потому, что мы не проиграли. «Блицкриг» — это расчет на пару или тройку победных рывков. Они немцам удались. И всё…
— А! — обрадовалась Ленка, — Как в «велосипедной экономике»? Остановился — упал…
— Примерно, — тема скользкая, — «Революционная армия» — это особый моральный дух. Она должна непрерывно побеждать. Правило эмпирическое, но рабочее. Отчего, после Гражданской, РККА сразу распустили… Отчего, самый главный военачальник СССР — настаивал на Мировой Революции… А это, с точки зрения уже дорвавшихся до постов и власти «революционных карьеристов», уже не горело.
— Собственно, Троцкий потому и слетел со всех постов, что запугал излишним риском и без того «хорошо сидящих» партийных товарищей, — поддержал меня завхоз, — А Сталин — выиграл…
— Нет «победного настроя» — нет «революционной армии»? — глянул на меня каудильо.
— И это тоже… Между прочим, — самое время протянуть каудильо самую последнюю распечатку, — Можно считать доказанным, что к Мировой Революции Троцкий — готовился без дураков. В период его командования Красная Армия питалась лучше, чем когда бы то ни было за всю историю СССР.
— Галина, не выпендривайтесь… Я уже и сам догадался. Скоро светать начнет, а у меня сна ни в одном глазу.
Намек прозрачен до оскорбительного… Растет наш вождь, на глазах очки набирает…
— Как уже говорилось, в человеке одновременно действуют «первая» и «вторая» схемы управления высшей нервной деятельностью. «Первая» — преимушественно контролирует рассудок, её мы называем «сознанием». «Вторая» — бессловесная, зато отлично управляет эмоциями. Гормональным фоном.
— Поэтому, ослабший от голода Теркин — побил сытого и крепкого немца? Силой духа?
— Угу… Последний резерв организма — «гормональная стимуляция», позволяющая «на одной злости» чахлым задохликам ставить мировые рекорды. Очень вредно для здоровья, организм — на глазах «сгорает», но работает… Кстати, за счет той же злости наши недавние фронтовики побеждали на первых послевоенных Олимпиадах. В том числе, после тяжелых ранений. Победный дух — это сила!
— Эффект — примерно как то самое, что вышло у Кима с Шимановичем? Боевой транс?
— Ну, да… Для победы в «тотальной» войне мало иметь сытых и хорошо тренированных солдат. Необходимы абсолютная уверенность в своей правоте и готовность за эту правоту умереть… В обиходе — чувство оскорбленной справедливости. Очень глубокая эмоция, пропагандой и даже «химией» — до неё «дотянуться» невозможно. Нужны специальные меры и «эмоционально правильный» микроклимат в воюющей полевой армии. Гитлер был далеко не такой дурак, как нас учили в школе. И сам — фронтовик.
— Боевое братство? Пока к 1943 году радикально не сменился командный состав РККА — она (сытая, тренированная и до зубов вооруженная) только и могла, что всё бросив бежать на восток или миллионами сдаваться в плен?
— Можно сказать и так…
— Не сходится, — пробурчал селектор, — Немцы до самого конца стояли насмерть и нам крепко от них доставалось. В то же время, из «котлов» они топали в плен тихие до полной покорности.
— Именно! Как только обрывалось снабжение и в «котле» кончался запас «озверина»… пардон, «первитина»… этих бедолаг можно было брать голыми руками. Обратная сторона технического превосходства вермахта над РККА. Нам, по общей бедности — отечественного «фенамина» хватало только на части особого назначения, разведчиков и летчиков. Даже танкистам — и то не всегда доставалось…
— Галочка, не лукавьте! — мигом отреагировал селектор, — Причина намного гаже…
— Советской пехоте, до самого конца войны, боевые стимуляторы — давать элементарно боялись. По ряду соображений. Когда солдаты воюют «из последних сил и на голой злости» — ими ещё можно было управлять «директивно»… Как у нас любят. А боевой стимулятор, в числе прочих свойств — «лекарство против страха».
— Чревато?
— Естественно! Если уже от просто «мясной» кормежки, советскую армию, в 1944 году — массово захлестнули дуэли… А от «фенамина» или трофейного «первитина» — у многих рядовых бойцов тупо «срывало крышу»! Отчего, умудренные опытом «штабные» с «тыловиками», от своих же собственных фронтовых разведчиков или тех же боевых летчиков — ближе к концу войны, как правило, благоразумно шарахались… Ибо, были прецеденты… Национальная специфика! Ну, очень «любят» у нас начальство…
— Тогда, зачем им вообще эти стимуляторы выдавали?
— Опять же специфика. Фенамин в 2–3 раза увеличивает скорость реакции, притупляет боль и снимает усталость… Вся истребительная авиация во время Второй Мировой — это амфетамины и ещё раз амфетамины. В реальном воздушном бою, на равных противостоять «амфетаминовому торчку» мог только точно такой же «амфетаминовый торчок». Именно на «фенаминовом шоколаде», восемнадцать суток (!) полз с перебитыми ногами, по лесам и болотам, к своим Алексей Маресьев.
— Это который — прототип Мересьева… из «Повести о настоящем человеке» Полевого?
— Он самый…
— А вы нас чем потчевали? — блин, я могу и ответить, но он же слов таких не знает.
— Скажем так, химия не стоит на месте. Сегодня — известны композиции и получше…
— Гм… — смутить нащего предводителя трудно, но можно, — А с водкой это сравнимо?
— Никак. Совсем другая биохимия. Но, в войну (массовое производство спидов в СССР началось в начале 1941 года, по опыту финской войны) — амфетамины, поначалу, пробовали выдавать во фронтовых частях РККА, в том числе — как замену водке. Не прижилось… Нельзя гнать голодных в бой на одних стимуляторах. Помирают! Сразу! Даже сытых, «на амфетаминах» — в бой гнать вредно. Большая часть выживших без тяжелых ранений ветеранов Второй Мировой, отвоевавших в передовых частях или в специальных подразделениях (фронтовая разведка, танкисты, летчики) — умерли в первые послевоенные годы, хотя у ветеранов-штурмовиков Первой Мировой — аналогичной «сверхсмертности» не наблюдалось.
— И насколько сложно вам это было нахимичить? — вот же жук, он уже прикидывает…
— Вот это, — перечислять компоненты не буду, — довольно тяжело. Но, если настанет крайняк, то «первитин» — могу варить хоть килограммами. Есть скан статьи из «Советской медицины» 1942 года, там полная технология синтеза. Вы желаете, что бы экспедиция дружно поехала крышей?
— Мы же не взбесились? — типа тонкий намек уже на мою химическую самодеятельность.
— У нас в коллективе (свят, свят, свят!) в основном сложились здоровые отношения…
— А если бы не? — довольно страшные вопросы вы задаете, гражданин начальник….
— Честно? Лучше о таком не думать.
— Есть примеры? — какой настырный… — Или, опять не хотите говорить?
— Разумеется, есть. Знаменитая своей «палочной дисциплиной» японская императорская армия, задолго до начала Второй Мировой войны — уже сидела на стимуляторах поголовно… Их, ещё на заводах, добавляли в солдатское «сакэ»… Это не считая таблеток. Своих нижних чинов японцы, в смысле чинопочитания — муштровали знатно. На старших по званию — они не бросались… Но, при случае, «выпускали пар» так, что волосы дыбом. Слыхали про «Резню в Нанкине»? Только за последний год войны японцы произвели 1,7 миллиарда (!) доз метедрина. Отсюда — и эпидемии зверств, и — (как апофигей «химической» психопатии) более 70 тысяч съеденных пленных…
— Опять не сходится…
— Вы упускаете особенности «логики власти». Ведь голубая мечта любого государства — превратить подданных в «двуногих муравьев». Абсолютно управляемых и лояльных… Общественные виды насекомых — решили проблему мотивации «рядовых особей». С помощью «химии» и рациона питания. Мы — движемся в том же направлении. Удобно, чо… Всего одна таблеточка «первитина» и вместо трусливого мелкого лавочника — перед нами «взбесившийся лавочник». Обыватель, чувствующий себя сверхчеловеком.
— Примеры, если нетрудно…
— Перепуганная кошмарами Первой Мировой, Европа конца 30-х годов — воевать боялась отчаянно. Немцы — исключения не составляли… Перед и сразу после вторждения в Польшу, в дневниках генералов вермахта проскакивают сожаления, что «той пехоты, как в 1914 году, мы и близко не имеем».
— То есть?
— В промежуток между сентябрем и октябрем 1939 года, судя по отрывочным сведениям, завершились войсковые испытания германских «боевых стимуляторов» и они начали массово поставляться в войска. Уже во время французского похода, за месяц с небольшим, вермахт употребил примерно 35 миллионов доз «первитина» (таблетками или в форме «пищевых добавок»)… Солдаты, благодаря этому, получили возможность воевать без сна целыми сутками, а французы — решили, что на них напали черти.
— Ви таки намекаете, — вклинился селектор, — что немецкие мотоциклисты-разведчики, из фильмов «про войну», наглые до сумасбродства и палящие из пулеметов, во все что шевелится, как будто «обдолбанные», на самом деле — были не «как будто»? На «колесах» в обеих смыслах этого слова?
— Ну, да… Редкий случай, когда популярный кинематографический образ приближается к реалу. Большинство фильмов «про войну» советского времени — консультировали фронтовики, немало от этих самых мотоциклистов потерпевшие. Ушло их поколение — изменился стиль подачи «материала»…
— Повторю вопрос — как же наши деды (голодные и без «химии») их тогда победили?
— Я простая слабая женщина и могу ответить, не как политик или полководец, а как биохимик — не надо путать «химическую накачку» с природным гормональным балансом. Даже, если очень хочется… Поиски «элексира храбрости», которым можно накачать солдат и отправить их умирать — стары, как само государство. Голубая мечта властителей всех времен и народов…
— Сказки про этот самый «элексир храбрости», — присоединилась Ленка, — точно есть у всех культур, в своем развитии проходивших стадию государства. У родо-племенных народов их нет. Там — «культ героя». Даже у доантичных греков — только «культ героя», — после паузы, — Это важно?
— Кто из вас видел фильм «Приключения желтого чемоданчика»? — встрял завхоз…
— Между нами, девочками, данный шедевр советского «кина для детей» — я без нервной дрожи вспоминать не могу. Хотя точно помню с детского сада. Тогда он мне даже нравился… Сегодня, с высоты университетского образования и профессиональных знаний — волосья дыбом по всему телу… Поскольку — начиталась и насмотрелась на «закрытых» просмотрах документальных фильмов про эффеты от «боевых стимуляторов». И такое — детям?! Но завхоз, как это часто за ним водится, обидно прав.
— Героя — нельзя «сделать». Герой — это «состояние души». Присущий человеку набор поведенческих стереотипов (мораль) и гормональный баланс мозга (внутренняя этика). Любая «химия» — только «усиливает» то, что и без неё имеется. Большая война, — воленс-ноленс, делает «статистику героизма» публичной и доступной для изучения. Поэтому, о критических состояниях психики — мы судим главным образом по военным примерам. В мирное время — данных мало и обстоятельства смазаны, отчего любая статистика — ненадежна.
— Как понимать? А как же прославленные «рыцари СС» и прочие герои Третьего Рейха»?
Можно подумать, каудильо не понял, что ему сказано. Могу и популярно растолковать.
— Высшую нервную деятельность невозможно «усилить» или «разогнать», как процессор. Прием химического стимулятора — это, для нервной системы, очень грубо, как удар кулаком по старому ламповому телевизору. Эффект есть! От резкого толчка, на раскаленных катодах трескается «активная намазка», отчего эмиссия — усиливается, а изображение — ненадолго становится ярче. Вибрация точек контактов — сдирает с них окись и от падения «переходных сопротивлений», уменьшается фон помех. На содержание передачи или, применительно к мозгу, на образ мышления — «химия не действует». Усилить то, что уже бродит в голове, снять эмоциональные барьеры — сколько угодно. Создать героя из труса и подлеца — не… Он так и останется трусом и подлецом, только уверенным в полной безнаказанности.
— А чем «герой» отличается от «труса и подлеца», по вашему — достоверно известно?
— Конечно… — странные вопросы задает каудильо, — «Вертикал» — это заготовка для морального урода. «Горизонтал» — такая же заготовка для героя или святого подвижника. Всё просто…
— В литературе — ни разу не попадалось… — словно бы извинился Соколов, — А вы так уверенно рассуждаете о подобных предметах, — это да, тут — я маленько увлеклась… Ладно, щас подправим реноме.
— Информация очень старая. С момента получения «под грифом». Это ещё самые первые, классические опыты, середины 20-х годов показали. Давно забытая «секретная» сенсация… После 1917 года — вопрос управления человеческим поведением изучали в СССР самыми разными способами. Один из ближайших соратников Ленина, ученый-энциклопедист Александр Богданов — организовал для этой цели Институт Крови. Про гормоны тогда ещё мало что знали (хотя термин уже был). Работали эмпирически. Например, приводили человека в некое совершенно определенное эмоциональное состояние, а его свежую кровь — немедленно переливали другому человеку, ничего о переживаниях донора не подозревающему…
— Тот самый Богданов, который до революции написал фантастические романы «Красная звезда» и «Инженер Мэнни»? — навострила уши филологиня.
— Именно он! — осадил всезнайку говорящий ящик, — Галочка, не отвлекайтесь…
— Добиваясь полной достоверности и не доверяя лаборантам — Богданов перепроверял результаты лично. Часто — просто ставил опыты на себе… От чего и погиб, в 1928 году, во время очередного экспериментального переливания… Шок! Он же, уже тогда, в середине 20-х годов, опытным путем (на себе!) доказал, что переливание свежей крови молодого человека старику — дает резкий и однозначный «омолаживающий эффект». Темнеют седые волосы, начисто разглаживаются морщины на коже, восстанавливается или усиливается потенция. Предполагалось, что таким способом, при необходимости — можно достичь практического бессмертия…
— Офигеть! — выдохнула Ленка…
— Так что там получается с «химическими героями»?
— Выяснилось, что самые «грубые» эмоции (страх, радость, злость и болевой стресс) — «через кровь» передаются отлично, а вот «высшие» эмоциональные состояния (например, «творческое вдохновение» или «благородная ярость», заставляющая людей с последней гранатой прыгать под танк) — не передается никак… Это — внутренние для мозга конкретного организма «гормональные всплески», с общим кровотоком — совершенно не связанные и «медикаментозно» («химией» или переливанием крови) — не воспроизводимые. Засада…
— Непонятно, что из этого вытекает…
— Ой, да на самом деле — всё очень просто. Типичного «вертикала», в сколько-нибудь цивилизованном состоянии — держит только страх. Он бы и рад убить за свои «хотелки», но боится… Если страх перед наказанием убрать — возможны варианты. Один другого гаже. В Первую Мировую войну — экспериментировали со спиртным и наркотиками. Получалось — не особо. Вместе со страхом наказания — утрачивалось и «чувство реальности»… Считать ли буйного сумасшедшего «героем» — большой вопрос. Тем не менее, несколько миллионов солдат Первой Мировой — сделали, в результате таких вот «боевых экспериментов», наркоманами. Знакомый нам по Гражданской войне «балтийский чай» (спирт с кокаином) и ему подобные «военные коктейли» — оттуда. И наш популярный мем «пьяные матросы» — тоже. Очень уж хотелось начальству силком заставить нижних чинов на «передовой» в рост бежать на вражьи пулеметы и «не бояться смерти по приказу». А что с солдатиками будет потом — наплевать. «Расходник» же…
В государстве своём, тридесятом моём
Проживаю я, жизнью контуженный.
Я готов воровать, я бы вышел с дубьём,
Но боюсь, и поэтому — труженик…
Нас таких до хрена, и выходит, что мы —
Для соседей ядрёная сила.
Если завтра война — подождём до зимы
И возьмём супостата на вилы.
Исторически мы — несчастливый народ:
Что ни царь — то масон из Германии.
То курить заставляет, то земли пропьёт,
То грозит нам свобод обрезанием…
— Оно? — оскалилась филологиня, — Песня «Эх, раз, ещё раз» Трофимова…
— Примерно… Вооруженный хулиган, бандит, насильник, садист или палач-каратель — из наглотавшегося «первитина» мирного бюргера — у нацистов получался отлично. И не только у них. История колониальных войн середины ХХ века дает массу примеров. Зато герои — не получались никак…
— Тем не менее, наука не стояла на месте, — подтолкнул разговор каудильо.
— Естественно! Во Вторую Мировую — уже применяли амфетамины (стимулирующие работу нервной системы, но не влияющие на мышление прямо). Человек от них просто начинал чувствовать себя быстрым, сильным, ловким. Он действительно становился таким. Допинг! И поступал соответственно. Но исходный моральный посыл (готовность убить за свои «хотелки») — сохранялся. А готовность «геройски умереть по приказу начальника» — не появлялась… При осознаваемой угрозе жизни — «кураж» пропадал (мозги-то соображали яснее обычного). «Боевой настрой» — мгновенно сменялся дикой неконтролируемой паникой. «Химическая смелость» (это главное отличие амфетаминов от наркотиков) при реальной угрозе жизни (чувство реальности у «амфетаминового торчка», в отличие от «нарка» не пропадает) — сразу ёк.
— Таким образом…
— «Горизонтал» принципиально отличается от «вертикала» готовностью самому умереть за свои «хотелки» с «идеалами» (справедливость, правду или там научное любопытство)… Собственная жизнь для него не «бесценное сокровище», а инструмент и средство достижения поставленной цели. Вот поэтому — он и герой… «Бабуинам» — такой самоотверженности не понять… и ничем не перебить…
— И военная статистика это наблюдение подтверждает?
— А как же! Исторически достоверно установлено, что пик «воздушных таранов» у нас — приходиться на 1941-42 годы, а у немцев и у японцев — на 1944-45 годы, когда они от завоеваний — перешли к обороне. У нас же, к 1945 году, количество «воздушных таранов» резко сократилось. Вот…
— «Чувство оскорбленной справедливости» — как боевой фактор? — скрипнул селектор.
— Именно! Последний козырь социальных систем и обычного человека — справедливость. Немцам очень не повезло, что население оккупированных территорий они угнетали по зверски. Появился мотив для мщения… И этот мотив, у наступающей советской армии — пересилил «тевтонскую отвагу».
— И оно на всех… так возбуждающе действует?
— Естественно… Американские индейцы, буквально одними томогавками, неоднократно разгоняли и обращали в бегство регулярные части американской армии… Никем в мире не признаваемые за бойцов болгары (!) — бестрепетно таранили своими «мессерами» американские «летающие крепости» в небе над Софией… Про боеспособность «нации торгашей и юристов», до 1967 года — не смеялся только ленивый. «Шестидневная война» — всем показала, как дерутся насмерть загнанные в угол евреи…
— А какой смысл? — поморщился каудильо, — Обычно — это уже «отчаяние обреченных»…
— Не скажите… — ожил говорящий ящик, — Из песни слова не выкинешь! После Второй Мировой войны — вопрос изучался и у многих стратегов — волосы на голове шевелились. Грубый пример! За всё время действия отрядов камикадзе — в императорской Японии были подготовлены 2525 лётчиков-смертников и ещё 1387 — предоставила армия. Были и добровольцы, геройски погибавшие по собственной инициативе. В любом случае — произведено несколько сотен успешных таранов. По японскими данным, в результате этих атак — был потоплен 81 корабль и 195 повреждены. По американским данным, их потери составили 34 потопленных и 288 повреждённых кораблей (а это, внезапно — 68 % официальных боевых потерь американской армии в живой силе!). Атаки камикадзе — оказались самой результативной формой применения современного оружия за всю историю войн. Я молчу о чудовищном психологическом действии этих атак на военнослужащих Англии и США. Камикадзе янки боялись панически! Я молчу, что желающих стать камикадзе японских добровольцев — было в несколько раз больше, чем мест на учебных курсах…
— Отчего же «победоносные япошки» тогда так резко капитулировали? — и смотрит на меня… и селектор замолчал… Э-э-х, прорвемся…
— Есть мнение, что подозрительно скороспелая капитуляция Японии (и огромная куча странностей, связанных с этим событием) — типичный «договорняк», — мне эта информация в своё время показалась лишней, а вот пригодилось, — Перспектива превращения «традиционной» императорской армии в воодушевленное патриотизмом «народное ополчение» (по образцу немецкого вермахта) — перепугала японскую военщину сильнее всяких атомных бомбежек.
— Вы серьезно?
— Вспомните состояние Европы, после окончания Первой Мировой… Япония, опоздав на четверть века, вляпалась, к середине 1945 года в нечто похожее. В армию массово хлынули инженеры и студенты. Там вовсю шла «стихийная ротация» командных кадров и назревала «революционная ситуация».
— Перебарщивать с «боевыми стимуляторами» — так же опасно, как на них экономить?
— Угу… К концу 1944 года «вещества» получали не только японские армия и флот, но и почти поголовно — работники оборонных предприятий. Фактически, там возникла первая в мире «нация торчков». Что бы такое задавить военной силой — пришлось бы пойти на непосильные для США жертвы… Наведенный психоз — страшная штука. Переубедить или испугать пациента — невозможно. Только убить.
— А что дала японской элите пресловутая «договорная» капитуляция?
— Во-первых, сохранение власти… Во-вторых, сохранение управляемости страной… В-третьих, эффективное купирование любых революционных возмущений… Опять же, благодаря сохранению управляемости… Война окончена! Ура, мы побеждены! Метедрин, солдатам и прочему быдлу — больше не выдавать! Представляете эффект?
— С трудом…
— Ну, полная социальная апатия… Никакого сопротивления оккупантам и естественно — никаких «революций»… Десятки миллионов взрослых людей по всей Японии, практически одновременно скрутило «амфетаминовое похмелье»… Народ — массово сходил с ума от тяжелейшей депрессии, сродни наркотической «ломке»… Вешались, стрелялись, делали себе харакири… Американские оккупанты (!) пришли от увиденного в такой ужас, что даже за свой счет принялись оказывать населению посильную медицинскую помощь.
— Что-то это мне напоминает… — в наступившей тишине прохрипел говорящий ящик.
— Известно, что… — брезгливо процедила филологиня, — «Обитаемый остров» братьев Стругацких. Проигранная война и «лучевое похмелье». Старший, Аркадий — служил в армии переводчиком с японского, участвовал в подготовке Токийского процесса и наверняка имел доступ к соответствующим документам. Такое, «из головы» не придумать. Братцы любили вставлять в свои тексты «сочные кусочки из жизни» на грани разглашения закрытой информации. Они и «спорамин», к месту и не к месту в своих романах упоминали… Очень уж старались в своей тусовке соответствовать имиджу «модных писателей».
— ???
— Не в курсе? Была у советской «золотой молодежи» 50-60-х годов мода «закидываться стимуляторами». Доступ к армейскому фенамину, тогда — один из символов «элитарности»… Сопливым юношам и девицам, детям высшей «номенклатуры» Союза, хотелось чувствовать себя на фоне остального населения этакими «суперменами». После «разрядки напряженности» — в ход пошли «кокс» и «хмурый». А до эпохи позднего Брежнева — народ старались «держать в тонусе» и даже высшие слои — не борзели…
— Зато немцы — дрались до последнего…
— Отчего и победители — поступили с ними немилосердно. Японцам, за сговорчивость — простили почти всё, включая массовое людоедство и «отряд 731». А побежденную Германию — заставили возобновить выплату репараций по «версальскому договору»! Первый транш — западные немцы закончили выплачивать в 1983 году. После объединения Германии — выплаты возобновились. Они их платят до сих пор! Вроде бы, к 2010 году обещают произвести окончательное погашение долгов за Первую Мировую… И да, после оккупации Германии — никаких «партизан», «сопротивления» или осмысленных протестов.
— А у нас, во время и после войны — что получилось?
— В каком-то смысле — повезло… По причине технической отсталости промышленности — в воюющем СССР амфетаминов производили мало. Ленинградский завод «Фармакон», работая в условиях Блокады, за сутки вырабатывал около десяти килограммов фенамина. Приблизительно полмиллиона доз… И это — флагман отечественной «высокой» химии! Едва хватало на летчиков и бойцов спецподразделений.
— То есть, «амфераминовые ломки» — массово военнослужащих не коснулись. Пострадали в основном всякого рода «сотрудники», вроде героев романа Богомолова «В августе сорок четвертого»?
М-да… Каудильо у нас начитанный. Вспомнил прозрачные намеки из текста книжки и сумел самостоятельно сложить два и два.
— Гадость в том, что не имея возможности решить проблему послевоенного фрондерства гуманно, наши принялись решать её «как привыкли». Грубо говоря — всей стране «урезали пайку». На голодный желудок — не особенно побунтуешь. Начиная с 1946 года в СССР начал реализовываться набор мер по искусственному ограничению повседневного рациона рядовых граждан. Как предполагалось — «на послевоенный период», временно… Сам Сталин считал, что это временно! Не зря он проводил политику снижения цен на продукты питания. Но, вот тут — вождь крупно просчитался. Опыт поддержания народа в «планово недокормленном» состоянии — многим руководителям страны чрезвычайно понравился.
— И неудивительно… — буркнула Ленка, — Кто такой среднестатистический начальник-карьерист в послевоенном Союзе? Так называемый «Ванек с Пердуновки», который «из деревни удрал, а до города не добежал». И на «передовой», кстати, тоже не был… Вспоминаем незабвенного маршала Гречко. Принудительно сделать подчиненных послушными дураками для таких предельно соблазнительный вариант «социального регулирования». Вот и…
— Зачем так зло говорить? — поморщился Соколов, были же и объективные причины…
— Не было! — само с языка соскочило, — Если мы, за считанные недели, буквально «на собственных коленках», в дикой зимней тайге — вышли на полную продовольственную самодостаточность (сбалансированную по аминокислотам, витаминам и микроэлементам), то какая религия, добрых полвека, мешала сделать то же самое космической сверхдержаве? Почему три поколения советских людей «выросли в очередях» за самыми элементарными продуктами — сливочным маслом, сахаром, мясом?
— Я, признаться, только что подумал, что это вы нам должны наконец-то объяснить…
Глава 51
«Так устроен мир»
Филологиня, как примерная пионерка (правда, с локтевым стуком, бедный мой столик) задрала руку, требуя предоставить «слово вне очереди». Пришлось тихонько выпустить из себя воздух
— Вячеслав Андреевич, вы когда-нибудь интересовались — почему война с Наполеоном считалась «отечественной» только русскими дворянами, а простое население страны — этаких «громких слов» избегало?
— Слышал, что дворянство, в процентном отношении, понесло на войне 1812 года дикие потери, ранее никогда в истории России не виданные. Убитые и участники — были в каждой семье. Она стала «звездным часом» для русской аристократии… хотя и породила потом фрондеров «декабристов», — опередив притихшего начальника, задумчиво процедил говорящий ящик, — А население пострадало мало.
— Правильно! — не дала Соколову застесняться Ленка, — А теперь, подумайте — почему настоящую (не «книжно-киношную») войну с нацистской Германией все 40-е и 50-е годы (практически до Брежнева), у нас старались поскорее забыть, а непосредственных её участников — затирали и обижали? Тоже, вроде бы — «отечественная»? А так же — «священная» и «народная»… Официально — фронтовиков превозносили, а фактически — им не позволяли на людях рта раскрыть. Причем, всё это непотребство творило самое что ни на есть официальное руководство! Ну, скажите — первое, что пришло в голову.
— После вашего разбора личности маршала Гречко — рискну предположить там «что-то очень личное»… — осторожно начал каудильо.
— Обосрались они! — на этот раз, выдержав приличествующую паузу, каркнул селектор.
— Я бы сформулировала немного мягче, — пожала плечами филологиня, — Хотя… Всё поколение советских начальников, сменившее «ленинскую гвардию» и достигших зенита карьеры к концу 30-х годов… ну, «номенклатуру»… или наше «советское дворянство» — ход войны с Третьим Рейхом перепугал насмерть. Мало изученный «культурологический феномен», между прочим. Очень вонючая тема.
— Кстати, да… — оживился начальник, — Я вот читал «Советскую цивилизацию» Кара-Мурзы. Книга, в первой части, где анализ «дореволюционной» России — блестящая. А дальше — хуже и хуже… От его же описания «послевоенного» периода — вовсю несет «дезой». Ненависть к строю своей страны, к самому «советскому народу» (в вашей трактовке), передающаяся из поколения в поколение, от дедов к внукам — обязана иметь очень глубокие основания. Я — простой человек, растолкуйте, раз не терпится, с вашей, с «элитарной» точки зрения… — эк, он знатно выскочку подколол, моя школа!
— Там не ненависть… — не моргнула глазом Ленка, — Там животный страх. Ненависть — уже от него производная. Вот, чего боится полковник Смирнов? — так, подачу она отбила мастерски, — Понятно, что нас. И нас же ненавидит… И вас, и меня, про Ахинеева — вообще молчу… Учтите, его дед, тот что «послевоенного образца» — питал бы к нам точно такие же эмоции. Яблочко от яблони…
— За то, что мы выжили там, где полагалось сдохнуть?
— За то, что мы победили там, где полагалось сдаться. За то, что пошли за лидером, место которого — под нарами у параши, — каудильо окаменел лицом, но филологиню явно понесло, — С точки зрения «вертикала», то и другое — непростительная наглость. Оскорбление священных законов мироздания… Сильному — надо сразу покоряться. Желательно, без существенного риска для жизни. Вам не понять!
— Я ведь честно спросил… — теперь окаменела лицом Ленка.
— Вы же обидитесь…
— Переживу.
— Кара-Мурза — писал «для своих». Простым гражданам его пописушки бесполезны. Они намеков не понимают. А намек был такой — Сталин и «советский народ», в его «свежем», послевоенном варианте, оказались для номенклатуры этакими «молотом и наковальней». Грубо говоря, за время войны культурный и моральный уровень населения СССР — вырос сильнее, чем у руководства «среднего звена». Появилось полностью «советское» поколение, лишенное «комплексов» и предрассудков прежних времен.
— Я слышал, что в начале 50-х началась политика «набирать выдвиженцев из молодых с самого низа», — для завхоза тема карьеризма определенно «больная», — Что Сталин готовился устроить прежней «номенклатуре» примерно то же самое, что потом в Китае назвали «культурной революцией». Мао — поганой метлой (руками «хувейнбинов») вымел старую элиту, вместо неё, продвинув «молодняк».
— А я читал, что после войны — Сталин стал скорее поощрять русский национализм…
— Та же фигня, только вид с боку, — чуть поморщилась Ленка, — Надо не цепляться к словам, а видеть суть. Китай — мононационален, в том смысле, что доступ в административный аппарат там дан исключительно «китайцам по духу». Носителям китайской морали, культуры и мировоззрения… Национальность, в смысле цвета кожи и родного с детства языка — особого значения не имеет. Империя!
— Дореволюционная Россия — страна с «разделенным народом», — прохрипел селектор, — Высшие слои населения и аристократия считали себя «европейцами», а податные сословия — «дикарями». В позднем СССР это состояние возобновилось с той разницей, что языком «элиты» стал не французский (главный признак социального статуса «барина» до революции) и не немецкий (довоенный «язык мировой науки» и официальный (!) язык «Коминтерна»), а английский (новый мировой тренд). Одна из основных целей послевоенной борьбы с космополитами» — попытка как-то предотвратить трансформацию «проклятой касты» в открытых врагов советского народа. Кара-Мурза про этот «деликатный момент» — скромненько умалчивает…
— Как и про то, что до войны «вторым языком советской элиты», на 70–80 % — являлся идиш… — отрезала филологиня.
— Что это нам сейчас дает? — скромено поинтересовался Соколов (железная выдержка).
— Харизматичным лидером, ведущим своих товарищей на смерть — способен стать только выразитель «народного духа». Применительно к тусовке «горизонталов» — несомненный «горизонтал».
— Маловато во мне «советского духа», — не то сообщил, не то пожаловался каудильо.
— А вот товарищ Сталин, — победно ухмыльнулась филологиня, — заявил, что «русский» и «советский» — синонимы. Причем, аппелировал не к «культурному», а «морально-этическому» признаку.
— Это когда?! — эх, мужики…
— Ну, если честно, вождь ещё до революции своих пархатых «товарищей по партии», в меру сил, троллил… Взять хотя бы его — «Солдаты! Организуйтесь в свои союзы и собирайтесь вокруг русского народа, единственного верного союзника русской революционной армии!» Газета «Правда» от 14 марта 1917 года… А окончательно сбросил маску, на знаменитом банкете 24 мая 1945 года, когда произнес не менее знаменитый тост «О русском народе». Фактически — свою «программную речь» на послевоенный период…
Обыкновенно смешно наблюдать, как здоровенный, уверенный в себе мужик — ловит ртом воздух, не в состоянии подобрать правильные слова… Наш предводитель, судя по его «программному выступлению» после подавления путча — тоже мнит «русским патриотом». При этом, наивно полагая, что симпатичные ему политические деятели «советского периода» — были примерно такие же, но только, «по политическим соображениям», маскировались под коммунистов. Суровая реальность, как всегда — круче.
— Галина?
— У товарища Сталина — тоже были недостатки. Например, он верил в людей. Как любой нормальный «окситоцинщик». Но, очень обижался когда его доверие не оправдывали… Как битый жизнью крупный государственный деятель. Трагедия жизни Сталина состоит в следующем: Разочаровавшись в том народе, что который населял Россию до революции, он попытался воспитать новый «советский народ» и заменить им первоначальную популяцию. Убил на это дело большую часть жизни. Но обнаружил, что для подавляющего большинства населения — его идеалы ничего не значат. Сколько было «окситоцинщиков» до большевистского переворота 1917 года — столько же их (в процентном отношении) и осталось… Прочие советские граждане «высокую мораль», чаще всего — без души имитировали. Особенно — в войну… Выше всего процент «окситоцинщиков» у тех групп населения, которые ведут предельно напряженную, полную лишений жизнь на грани выживания. Применительно к СССР, на первом месте оказались русские. Вот и…
— Тогда — зачем он замутил «коллективизацию» с «гладомором»?
— О-о-ох… «Коллективизация» — это совместный проект руководства ВКП(б) «образца второй половины 20-х годов». Сталин там имел определенный авторитет, но ещё не имел высшей власти. Основной тон задавали «коминтерновцы» и «старая гвардия» (наполовину «троцкисты»). «Гладомор» он, кстати, пытался предотвратить… А когда не получилось — цинично использовал в своих целях. Бывает.
— Воспользовался наработками Бехтерева?
— Бехтерев, — снова встряла филологиня, — был ученым «старой закалки» и предложил способ «лечения России» от революционного психоза. В традициях XIX века. Маленько «убавить ума»… Без лишнего насилия… Пропагандой и правильной диетой. В мирное время — сработало. Против немцев — тоже сработало. Страна сохранила управляемость. А дальше — «парадный сервиз пошел на каждый день».
— А как тогда объяснить беспощадное насаждение «культа личности»?
Встретилась с Ленкой глазами. Не сказать, что перемигнулись (разные мы люди), но в данном случае — она мне слово без сопротивления уступила…
— Вячеслав Андреевич, вам кто нибудь говорил, что «культ личности» — страшно мешал Сталину работать? Он, как нормальный «окситоцинщик», статусом «живого бога» тяготился и с огромным трудом его терпел. Мучился «исключительно ради дела».
— Тогда зачем? — и этот человек считает «отца и учителя» примером для подражания?
— В начале 20-х годов ХХ века — более 90 % населения Советской России составляли крестьяне. Те самые «селюки»… С малолетства воспитанные в «патриархальной морали» и никакой иной жизни себе не представляющие. К концу 20-х годов — та же социальная масса составляла 90 % низших и средних руководителей страны. Тонкая прослойка «старых большевиков» и «коминтерновцев», буквально на глазах изумленных руководителей ВКП(б) — в этой массе «Ваньков с Пердуновки» (отличный термин, мне нравится) практически растворилась. Да, в руководстве НКВД, армии и государственных органах — расклад был иной. Но, включенные революцией «социальные лифты» действовали. Назревал острый кризис.
— Поэтому, в 1927 году, провалились все попытки Троцкого «перехватить управление» страной? — завхоз очень верно обозначил проблему…
— И поэтому же, в 1933 году — абсолютная власть над Германией упала в руки Гитлера.
— Так точно… — военная терминология — мне тоже начинает нравиться (исключительно скверный симптом, стремление принимать простые решения — признак, что действие стимулятора вот-вот закончится), — Если в 1927 году СССР был сыт, то острый продовольственный кризис 1929–1932 годов — дал Сталину возможность начать беспроигрышную политическую игру, используя «страх голода». Многим руководящим товарищам «с дореволюционным стажем» (никогда в жизни не голодавшим) малопонятный, но для «Ваньков с Пердуновки» предельно веский и наглядный. Из не слишком популярного «секретаришки», по мнению миллионов — Сталин превратился в «патриарха» и «отца-кормильца», тупо позволяющего жить. Вспоминаем козленка, прирученного Робинзоном Крузо и саркастические высказывания ушлого академика Бехтерева о «диких фанатиках» и бескровных методах восстановления порядка в «бунтующей психушке».
— Тот факт, что стремительное формирование «культа личности» на протяжении первой половины 30-х годов шло параллельно с ростом образовательного уровня населения — многие позабыли, — не замедлила плеснуть в огонь керосину Ленка, — Подавляющее большинство граждан СССР — научились толком читать и писать (!) как раз к концу 20-х годов. Довольно многие из них — уже занимая какие-то руководящие посты… Сами представьте, каково было работать с этаким «контингентом».
— «Усатый» взвесил шансы и видимо решил, что настал идеальный момент «проканать за своего» для подавляющего большинства народа, — язвительно прокомментировал её слова селектор, — Он попал в яблочко. Образ строгого, но справедливого «самца-доминанта», так похожего на деревенского отца семейства — оказался желанным «знаменем», к которому и потянулись душой вчерашние крестьяне, ошалевшие от творящейся вокруг неразберихи. Вера — она требует осязаемого «объекта поклонения»…
— Я так не смогу… — растерянно пробормотал Соколов, — Хотя, вашу мысль — понял.
— Вам — это не надо. Тут все городские и образованные, — утешила его филологиня, — Зато в начале 30-х, описанный «культовый образ» мудрого и непогрешимого вождя — требовался людям, как воздух. Кому-то — всё равно пришлось бы таким «символом» стать. Пожалеем задним числом Иосифа Виссарионовича…
— За его что жалеть-то? — откровенно перевел дух избежавший «канонизации» каудильо.
— Он вырастил себе могильщиков… — просто отозвалась Ленка, — «Медийный образ» великого вождя, плакатного «Сталина-вертикала» (который до сих пор заочно любят наши «сталинисты») и живой Сталин (с которым многим «выдвиженцам от сохи», по мере служебного роста, волей-неволей приходилось общаться накоротке), до отвращения умный и крайне скромный в быту невзрачный «горизонтал» — больно разрывали шаблон… Вызывали приступы дикой ненависти. «Не тому служим! Мы то с вами думали, а он оказался, на самом деле…» Вспоминаем отношение к вождю маршала Жукова и его «психологических двойников», послевоенных «начальников среднего звена», выслужившихся к концу 40-х годов, по спинам которых, в середине 50-х — к высшей власти в стране прорвался Хрущев… Тех, для кого в основном предназначался его доклад «О культе личности» на ХХ съезде партии.
Соколов заворочался, то ли пытаясь распрямить затекшие от сидения ноги, то ли ради снятия нервного напряжения. «Модуль» задрожал, столик заскрипел, мигнул свет (китайская проводка, всё тут на пружинных зажимах, а папа не уставал повторять — «непаянный контакт, это не контакт»)…
— Проводите прямую аналогию?
— В какой-то мере — да! — не буду тянуть кота за хвост, — Наша экспедиция — та ещё сборная солянка. Собрались представители трех поколений, с крайне своеобразным жизненным опытом… Ситуация — остро конфликтна сама по себе, а в условиях «борьбы за власть»…
— Можно я закончу? — умоляюще протянула Ленка, — Оно — в тему. Про «три поколения» очень верно сказано. Хотя, аналогия не совсем точная. Вы знаете, что примерно до 1927 года, Сталин считался и сам себя считал «подчиненным лицом» по отношению к III Коммунистическому Интернационалу?
Если бы каудильо мог подпрыгнуть — он бы обязательно подпрыгнул. Но, он не смог… Удар головой о наклонную панель — получился знатным, весь «модуль» содрогнулся, опять мигнул свет.
— Вот вы — неровно дышите в сторону «аномалии». По привычке… Оттуда — ожидается помощь, пополнение и руководящие указания. Там — верховная власть. Примерно такое же положение, в раннем СССР — по праву занимал Коминтерн… Не обольщайтесь тем фактом, что его создал Ленин. Это была международная организация профессиональных революционеров, со своей разведывательной сетью, своим бюджетом и вооруженными формированиями, мало зависящая от советских государственных органов, а по умолчанию — им не подконтрольная. Будущее правительство Всемирного Советского Союза, априори — считалось главнее. Зиновьев, как глава Коминтерна, мог отдавать указания советскому руководству и требовать «Именем Мировой Революции». В конце 1923 года, например, дела обстояли именно так… А в планируемых «Социалистических Штатах Европы», после ожидаемой победы — ведущую роль предполагалось отдать «пролетарской Германии». «Крестьянская Россия», на роль «боевого авангарда» — заведомо не рассматривалась. Её будущая судьба — даже не скрывалась. Сырьевой придаток и источник рекрутов…
— Аналогию со Смирновым — понял, — криво усмехнулся главный начальник, — И что?
— «Революционная осень» 1923 года в Германии — закончилась жалким пшиком. Тамошний пролетариат, за общее «светлое будущее», насмерть биться на баррикадах не изволил. Как выяснилось, у Адольфа Алозыча — оказалась много более соблазнительная для немецких рабочих «интернациональная программа». Всех, кто не «ариец» — завоевать, нагнуть и сделать рабами. Вот за такое, понятное и соблазнительное «светлое будущее» — пресловутые «братья по классу» проголосовали. Сначала — руками на выборах. Потом — пулями и штыками во время Второй Мировой. То есть, экспериментально выяснилась системная переоценка «сознательности» среднестатистического западного населения вообще и «самого передового в мире немецкого рабочего класса» — в частности. Факт, который практик Сталин, стиснув зубы — принял, как данность, в то время как прочие «вожди» — постарались в своих речах и статьях поскорее заболтать…
— На неуместные планы завоевательных походов намекаете?
— Информирую! — окрысилась Ленка, — История повторяется. Сначала — как трагедия, а после — как фарс. Наши поведенческие архетипы — из первой трети ХХ века. Тогда — социология стала наукой. Если кто-то думает, что блестящее образование и опыт заграничной жизни сделали работников Коминтерна ближе и понятнее простому народу — он сильно ошибается. При первой же возможности — их, по всему Союзу, жестоко выпилили. Руками тех презренных «Ваньков с Пердуновки», которых они сами — публично обещали в самом скором времени погнать на пулеметы буржуев-империалистов. Предварительно, как тут справедливо замечено, промыв им мозги «научными методами». Когда что-то говорят о «старой ленинской гвардии» — это всегда надо помнить. По ходу «разборок», «чисток» и «репрессий», к концу 30-х годов, физически выжили только те из «коминтерновцев», кто делом доказал свою лояльность советскому руководству. Такие же «коминтерновцы» (Сталин, в этом смысле, ничем не хуже и не лучше Троцкого с Зиновьевым, в смысле убеждений и «партийной биографии»), но — воспринимаемые в ВКП(б), как «однозначно свои».
— Кара-Мурза ничего такого не пишет…
— Сами догадаетесь, почему? — каудильо тяжело вздохнул.
— А дальше — начался «цирк с конями»… За считанные годы, в ходе взаимной борьбы фракций (напоминаю, что Коминтерн — международная организация профессиональных революционеров, что означает — не верящих ни в черта, ни в бога «идейных» бунтарей-авантюристов) — оказались физически уничтожены (или как-то «отодвинуты» от руководящих постов) все мало-мальски «авторитетные лидеры» так сказать «международного коммунистического движения». Со всех сторон одновременно. После смерти Ленина (признанного вождя этой довольно пестрой тусовки) — до предела обострилась борьба за так называемое «ленинское наследство». Для нас, сегодня, оно — пустая «фигура речи», а тогда, в 20-х — разговор шел о праве командовать десятками тысяч (!) прекрасно обученных и вооруженных боевиков по всему миру «от имени Ленина». Поскольку никакого авторитета, кроме морального, те не признавали…
— Так вот почему Троцкий со Сталином так цапались, кто из них «верный ленинец»… — протянул голос из селектора, — Леночка, в вашем лице, мировой сионизм потерял ценного специалиста.
— И поэтому же, вскоре после высылки из Союза, Троцкий начал пытаться «перехватить управление» зарубежными органами Коминтерна, — продолжила филологиня, — Первоначально — на правах руководителя его «фракции», так называемой «Международной Левой Оппозиции». После войны в Испании — как организатор «Четвертого Интернационала», уже официально враждебного «сталинскому» Коминтерну.
— И какое отношение это имеет к «коллективизации» и «гладомору»? — ай да Соколов!
Вместо ответа, Ленка внезапно замолкла и покосилась в мою сторону. Вот все таки зараза… Чует, где её эрудиция дает «просадку» и всегда готова свалить работу на чужие плечи.
— Хозяйство, к концу 20-х годов, у нас в СССР стало плановое и это «планирование» было предложено распространить на всю остальную планету. Решение о «коллективизации» внутри страны надо рассматривать как «развитие решений» VI Конгресса Коминтерна 1928 года, где был провозглашен курс на искусственное обострение мирового экономического кризиса (за считанные месяцы до Великой Депрессии, про которую никто ничего не знал, кстати!) и искусственную эскалацию классовой борьбы. Кадры, для игры на мировых биржах — у Коминтерна имелись. Деньги для такой игры — тоже. Результат — не замедлил… Но, возникла одна ма-а-аленькая проблема. В таких делах, как правило, очень трудно определить — кто на самом деле строит планы, а кто — только «расходная пешка» и работает на чужие интересы… Ибо, международная банда коммунистических революционеров, в отличие от ВКП(б), особо строгой дисциплиной — похвалиться не могла. Кроме того, после взаимного уничтожения наиболее ярких личностей, способных (подобно Ленину) возглавившее Коминтерн «коллективное руководство» — очевидно не отвечало требованиям дня. Даже после принудительной «большевизации»… Опасный момент!
— Сталин заподозрил, что возможен «перехват управления» международными фракциями Коминтерна, лично ему, что ранее, что тогда, вовсе не подконтрольными? — браво, товарищ начальник.
— Хуже! Сталин, одним из первых — заметил, что «хвост пытается вертеть собакой»…
— «Перехват управления» успешным проектом, — заскрипел говорящий ящик, — Классика! Лучше всего оно удается через присвоение некого священного символа». Российская империя, например, добрых четыреста лет, с маниакальным упорством мечтала завладеть Цареградом…
— Вы опять про «аномалию»? — усы нашего предводителя возмущенно зашевелились.
— Про неё, родимую. Кто «приватизирует» — тот может властвовать и повелевать. А в начале 20-х годов, «священной коровой» для коммунистов — была Мировая Революция. Ради неё они жили и умирали. Менее масштабные цели — казались недостойными внимания. Смирнов это понял, а вы — нет…
— Так ведь что от той «дыры» осталось? Морок один. Спросите Радека, он подтвердит.
— Если профессора твердой рукой взять за яйца и хорошенько крутануть (а на завхоза стимулятор уже тоже почти не действует, если при нас с Ленкой грубит — значит, пошел «отходняк») — то он «подтвердит» всё что угодно. Поскольку «слаб в коленках»… и слишком любит красивую жизнь…
— Ну, — усомнился каудильо, — Если верить «видео», в ствол взведенного пистолета — он совсем недавно смотрел довольно равнодушно…
— Опять не понимаете… — уже почти расстроился Лев Абрамович, — Вся разница между Радеком и Смирновым в том, что полковник — считает (он подчеркнул это голосом) себя «элитой», зато профессор — считает его «тупорылым-солдафоном». И держит марку… Чувствуются воспитание и порода. Радек убежден, что выстрелить в единственного человека, от которого зависит возвращение домой, ни у кого из местной банды вояк — духу не хватит. Зато персонально вас, если желаете знать — они оба, причем искренне (!), считают «зарвавшимся быдлом». Что бы вы для них не делали и какие бы подвиги не совершали. Всё повторяется…
— Галина? — тема интриг и кадровых комбинаций Соколову, как обычно, неприятна.
— Тема холерно противная, но вам такое надо знать. Вплоть до революции 1917 года, весь так сказать «цивилизованный мир» — считал Россию отсталой аграрной страной, будущей колонией, по иронии судьбы населенной «белыми папуасами». Значительная часть отечественных «марксистов», это мнение полностью разделяла. В первую очередь — хорошо образованные выходцы из состоятельных кругов.
— Так ведь, после Октябрьской революции — всё принципиально изменилось…
— С какой стати? Как считали всех нас дикими варварами, случайно усвоившими крохи из «самого передового учения», так и продолжили считать. «Большевики»? Фи… То ли дело Запад! Там культура. Там авангард мировой коммунистической мысли, самый образованный и прогрессивный рабочий класс. Ради «парадного фасада» отечественного «Красного Проекта» Ленину приходилось изворачиваться и находить компромиссные решения. Руководство Коминтерном, например, он доверил Зиновьеву, который при достаточно невысоких морально-деловых качествах — обладал достаточным «светским лоском». Какое-то время, примерно до осени 1923 года, казалось, что всё идет нормально. Что до Мировой Революции — рукой подать. И вдруг — выяснилось, что под Мировой Революцией, у нас и в Европе, понимают разное.
— Не удалось превратить в колонию силой, решили попробовать хитростью… — каркнул говорящий ящик, — Благо, желающих примазаться к «коммунизму» среди европейских «левых» оказалось в избытке… Вчерашних «социал-шовинистов» из Центральной Европы, потерпевших поражение от «правых», мысль оказаться у власти с помощью победоносной Красной Армии — очень даже грела. Особенно, немцев.
— Особенно, учитывая привилегированное положение «немецкой фракции» в Коминтерне…
— Мне бы убедительных доказательств… — поморщился каудильо, — Кара-Мурза пишет…
— Для отечественного читателя… А на расклад надо смотреть со всех сторон. После 1918 года — «мировое сообщество» объявило Советской России полную торговую блокаду. По сравнению с царскими временами — её международный товарооборот упал более чем в тысячу раз… Предполагалось, что этого достаточно. Выяснилось, что нет… «Отсталое натуральное хозяйство», как оказалось, в ситуации «тотальной войны на измор» — имеет свои преимущества. За первые послереволюционные годы, в том числе героическими усилиями многих деятелей из Коминтерна — тиски блокады удалось расжать… Но, запланированный «поход в Европу» — сорвался. Ленин — умер. Расклад сил в мире начал меняться и превращение советского «Красного Проекта» в самостоятельную силу мирового уровня — многим стало казаться оскорбительным… Учитывая аморфность организационной структуры Коминтерна и своеобразие взглядов наиболее влиятельных его активистов (богатых и высокообразованных европейцев) — следовало ожидать ответного удара именно по этой «линии». Про «Золотую блокаду» кто-нибудь помнит?
— Смутно…
— Её ввели Европа и США в ответ на решение РСФСР о монополизации внешней торговли. С 1925 года все страны перестали принимать у СССР золото в качестве оплаты импортного оборудования и технологий, требуя расплачиваться исключительно натуральным сырьем. Нефтью, зерном или лесом. В 1930 году — условия ещё ужесточились. В качестве «валюты» наши внешнеторговые партнёры согласились принимать одно зерно. Вплоть до 1934 года Советский Союз не мог расплачиваться за импорт золотом. Исключение (ради очевидного издевательства) оставили для золотых монет «дореволюционной» чеканки.
— Логично, — скрипнул говорящий ящик, — Папуасам свою валюту чеканить не положено. Они обязаны расплачиваться чужой, вырученной от продажи природных продуктов «белым господам».
— Хотите сказать, что не мытьем, так катаньем, новую «послереволюционную» Россию — продолжали запихивать в положение «сырьевого придатка»? А буржуи-империалисты и «евро-коммунисты», в данном случае — проявляли трогательное единодушие? — осталось только кивнуть… — Не так живем?
— Именно! Формальное главенство Коминтерна над всеми «национальными» компартиями, буквально на глазах, стало превращаться в «дубинку» для управления этими самыми компартиями извне. Товарищ Зиновьев при этом, просто автоматически, так сказать «силой вещей» — превращался в «вождя мирового пролетариата». А товарищи из ЦК ВКП(б) — в его «непосредственных подчиненных». Тот факт, сам Зиновьев при этом крутил мутные интриги в муждународных кругах с не вполне «коммунистическими» и откровенно «буржуазными» силами, его советским товарищам предлагалось молча терпеть и принимать, как «неизбежное зло». Исключительно ради торжества Мировой Революции…
— Я бы не потерпел…
— Сталин — тоже не потерпел. Уже в 1926 году, бывшего товарища Зиновьева — вышибли и из руководства Коминтерном, и из партии… Кстати, с тех пор, для подстраховки, коммунистическая партия России в СССР принципиально не создавалась… ВКП(б) и КПСС — являлись «надгосударственными организациями». Тем не менее — международные интриги в коммунистическом движении продолжались. На новом витке обострения — встал вопрос о доверии всем активистам Коминтерна и «старым большевикам».
— Особенно, когда в поисках поддержки для ведения внутренних склок — они принялись искать союзников за рубежом. После отстранения от руководящих постов популярного в «левых кругах» Троцкого — опасность выросла необычайно.
— В Союзе назревал «правый переворот» и «конвергенция с Западом»? Стало невозможно достаточно надежно отличать «своих» от «чужих»? — Соколов поежился, — Непонятно, откуда ждать удар?
— Примерно, — ещё одно маленькое усилие, — В описанной ситуации «параноик» Сталин — сделал нестандартный ход. Попросил у опытного психиатра Бехтерева консультации. Предложил «свежим взглядом» оценить «морально-деловые качества» высшего руководства коммунистической партии страны и «международного коммунистического движения». С позиции «независимого эксперта»… А тот ему, с мстительным удовольствием, продемонстрировал, что к концу 20-х — там скопились не вожди, и даже не яркие личности, а обыкновенные трусливые интриганы… А ещё — болтуны, казнокрады, карьеристы и приспособленцы. За что, в итоге, его и убили. Есть мнение, что именно Бехтерев (точнее, коллектив из «Института Мозга») — предложил тот «социальный проект», который мы называем «Культом Личности».
— Как такое можно устроить?
— Вы только что в кино видели… — сквозь зубы процедила Ленка, — «Пугают, а нам не страшно»… или наоборот — «Страшно, аж жуть!». Радек — полковника видит насквозь и не боится. Хоть маши у него под носом пистолетом, хоть не маши… Нормальный «вождь», для разных типов людей — обязан иметь разный «имидж». Пока Сталин пытался относиться ко всем окружающим его партийным начальникам «по хорошему» — те его считали плебеем. И в упор не видели… Прошибить данный барьер логикой или как-то «заслужить уважение» — физически невозможно. Потому, что и «селюки», и «элита» чувствительны только к «харизме». Гитлер, кстати, тоже данную проблему осознавал и специально брал уроки актерского мастерства. Бешеный успех его публичных выступлений — тому доказательство. Хотя в молодости — будущий фюрер страдал от непонимания… Бехтерев же, личным примером, доказал Сталину, что банда советских начальников любого ранга — ничем не отличается от толпы немецких обывателей. Главное — показаться им в «правильном образе»…
Мужики типа Соколова категорически не любят кем-то притворяться или специально для чего-либо наряжаться. Мысль, что «для пользы дела людям надо нравиться», отвергается ими на уровне подсознания. Особо заядлые — держат в гардеробе один единственный галстук, в комплекте с таким же одним единственным «приличным костюмом» для выходов в свет. Часто — купленным ещё лет 15–20 назад. Оно — им не надо! Кажется, я попала в больное место… Каудильо насупился. Намек-то прозрачный…
— Вы всё время поминаете Бехтерева… И что же он там на самом деле сотворил?
— Живых очевидцев не осталось, — откликнулась филологиня, — Дед рассказывал, как байку, что войдя в кабинет, битком набитый высшими партийными чиновниками ВКП(б) — академик повел себя не жалким посетителем с улицы, и не приглашенным гостем, а изобразил «главного начальника»… Авторитетного «самца-доминанта». Хозяина, с большой буквы. Очевидно, он привык, в подобной личине, усмирять бунты в «психушках»… И вожди — ему начали без звука подчиняться. В присутствии Сталина! Словно собрались не «организаторы Мировой Революции», а вышколенные «зомби». После чего — любезно объяснил, что примерно такой же «эффект безоговорочного подчинения» — случится при встрече данных господ с любым (!) более-менее натасканным «править и повелевать» представителем западной элиты. С предсказуемым результатом… Вспоминаем, как вели себя на разных международных встречах Горбачев с Ельциным (первые высшие руководители нашей страны из «не воевавшего поколения»). Оба — заглядывали иностранным лидерам в рот и всем телом демонстрировали желание чем-нибудь им услужить. Плебеи-с…
— Та-а-ак…
— Фокус в том, что по отношению к «выдвиженцам из народа» — наши партийные вожди, в 20-х годах — старательно имитировали тот же самый «руководящий стиль». Но, получалось плохо. Для сытых людей, с хорошо работающими мозгами — актерская игра заметна. И отвратительна… Требовалось как-то «снизить порог распознавания» фальшивки. Искусственный голод начала 30-х годов, в сочетании с «промыванием мозгов» на современном техническом уровне (радио, звуковое кино, газеты и книги) — позволяли «закрепить авторитет» не особенно при этом напрягаясь. Одна беда — в крестьянской стране требовался соответствующий народному представлению о власти «образ отца нации». Сталин — подошел…
— Потому, что в высших партийных кругах — Сталина тогда не боялись… и не уважали?
— Угу. В качестве «сына народа», по мысли блестящих интеллектуалов из Коминтерна, Иосиф Виссарионович — был «самое то». Рябое, невзрачное, скромно одетое и добродушное убожество…
Каудильо завертелся в своем узилище всем телом… «Модуль» — содрогнулся. Проняло!
— Не верю! — это он зря, при Ленке-то…
— И не надо… — равнодушно потянулась филологиня, — Сами почитаете. «Большевики» образца 1917 года — это небольшая, но исключительно боеспособная кучка международных авантюристов. В ситуации полной катастрофы — они себя проявили. Но, «пока не началось» (в июле 1917 года!), над знаменитыми словами Ленина «Есть такая партия!», раньше всех в мире услышавшие их делегаты Первого Всероссийского Съезда Советов — обидно посмеялись… Очень трудно заранее распознать среди обычных людей «лидеров катастрофы». Это потом — решительные действия «большевиков» вызывали шок и ужас…
— Неужели Сталин в те времена… — к личности вождя и учителя Соколов неравнодушен.
— Да нормально его в партии принимали! Просто рядом с Ленином, Бухариным, Каутским и те пе — он выглядел достаточно серо. Особенно на международном уровне. Свои товарищи его ценили, как безотказного работягу. В первые послереволюционные годы — на Сталина свалилась тяжелая рутина организационной «черной работы»… Да и после смерти Ленина — он особенно не выделялся. Борьба за лидерство шла между монстрами уровня Красина и Зиновьева. Теоретиками и стратегами. Из-за границы в ней активно участвовали иностранные разведки, межнациональные тайные союзы, «стрелки-одиночки» вроде Парвуса… Там — только пух и перья летели! Только когда, к концу 20-х, пыль внутрипартийной борьбы слегка улеглась, а основные «претенденты на лидерство» — вышли из игры или протянули ноги, оказалось, что выбирать «символ режима» — особо и не из кого. Примерно так же выбрали Горбачева…
— Ну, вы сравнили! — начальник задохнулся от возмущения, — Ленин, Сталин и «это»…
— Если хотите знать, — холодно оскалилась Ленка, — объективных критериев оценки — в политике нет! Например, Парвус с Ленином, для современников шли «в одной весовой категории». Сам Ильич охотно заимствовал у него «концепции» (хотя публично конфликтовал) с равнодушного позволения настоящего автора, больше увлеченного крупными финансовыми спекуляциями. Это не мешало Парвусу так или иначе участвовать в революционных событиях… Самый большой мозг, среди лидеров «большевиков» — имел Богданов. Самые разветвленные связи в международных промышленных кругах — Красин. Троцкий — тоже не сразу попал в отпетые враги. На своем месте наркома — он принес стране много пользы.
— Уговорили… Сталин в начале 20-х, в начале 30-х и конце 40-х — три разных лица.
— Не-а, три разных «образа»… — отрицательно крутанулась туда-сюда светлая грива.
— Галина? — а вот не надо смотреть на меня, как на цыганку, предсказывающую судьбу.
— Сталин, насколько можно судить по современным исследованиям его наследия, всегда был примерно один и тот же. Очень быстро изменялась сама страна…
— За что же его тогда настолько люто ненавидели? Тем более — верные «сталинисты»?
— Только не смейтесь… «Старая гвардия» (партийцы со стажем работы в руководящих органах ВКП(б) до «коллективизации», тем более «до революции») ненавидели Сталина за то, что того изображают в СМИ, кино и на публике «вождем-харизматиком», хотя в реальности — он им не является и которого они все отлично помнили по 20-м годам, в качестве своей собственной «технической обслуги».
— А молодые?
— «Молодая гвардия» (частенько отличавшаяся по возрасту от «старой» буквально на несколько лет, но пришедшая в большую политику после «коллективизации») ненавидела Сталина за то, что в личном общении — он оказался не тем «живым богом», кому они хотели бы поклоняться. «Селюки»!
— И как же он, бедняга, выкручивался?
— Стравливал обе партийных группировки между собой, балансируя на лезвии бритвы. А между собой, и «старые», и «молодые» — враждовали жутко. Это были люди из совершенно разных эпох. Характерно, что «за глаза», в личных разговорах, и те, и другие называли своего вождя по-холуйски — не «товарищем», а «хозяином». Так сказать — «штришок к портрету» высшей советской «номенклатуры».
— Хотите сказать — Сталин прекрасно понимал главную причину «двойственного» к себе отношения в партийном аппарате?
— Странно, если бы не, — сонно потянулась Ленка, — Всё же гений. Извольте анекдот:
Преподаватели Академии жалуются Сталину на младшего сына, Василия. Сталин заводит его в пустой кабинет, для разговора наедине. И спрашивает:
— Ты почему так безобразно себя ведешь? А, наверное решил, что ты — Сталин? Или ты думаешь, что я — Сталин? Ошибаешься, дорогой… Сталин — это не ты, и даже не я, а — вот он!
И торжествующе показывает свой портрет на стене.
— На что же он надеялся?
— На молодежь! На то, что с детства (!) воспитанное в СССР поколение советского народа — даст «человеческий материал» более достойного качества, чем давно опостылевшая «партийная номенклатура», «выдвиженцы» и прочие карьеристы. К сожалению, «самое первое советское поколение» — большей частью сгорело в огне войны…
— Не понимаю принципиальной разницы…
— Если смотреть с «культурологической» точки зрения, — сверкнула ровными зубами филологиня, — то «разрыв мировоззрения» у отцов и детей, в смысле, поколений отучившихся и никогда не учившихся в советской школе — оказался трагически огромен… до для нас непредставимого…
— Я помню про ностальгирующих «писателей-деревенщиков» и «выслужившихся селюков»…
— «Деревенщики» вылупились сильно потом, в 60-х… А мы говорим о довоенном Союзе.
— Разве?
— В ранних 20-х годах, после окончания Гражданской, была поставлена «сверхзадача» — воспитать из массы самых обычных детей «нацию аристократов». Что-то — удалось, что-то — не очень. Однако, результат поразил весь мир. Всего через два десятка лет после Первой Мировой войны, нагло вломившись в «земли недочеловеков» — немцы неожиданно нарвались на армию из крестьянских парней, в кратчайшие сроки овладевающих любой современной техникой и воспринимающих время в секундах… Как вам «независимая экспертная оценка»? Учтите, что и внутри СССР — к «первому советскому поколению», многие и многие относились мягко говоря враждебно, как к «инопланетянам» (или к смертельно опасным конкурентам). Со злобой и недоверием. Сюжет про Павлика Морозова не из пальца высосан. Он типовой.
— Какая связь?
— Для построения коммунизма — потребовались люди, способные сами принимать сложные решения, без оглядки на «патриархальную» табель о рангах или на «священные авторитеты». Как в своё время метко сказал Робеспьер — «Атеизм — это аристократическое изобретение». Новая государственная религия (в которую стремительно превращался официальный «марксизм-ленинизм») и её «государственная церковь» (в лице КПСС), во главе державы с хорошо образованным, молодым и на 100 % «атеистическим» населением — объективно сделались лишними. Не думайте, что «секта свидетелей коммунизма» — сильно этому открытию обрадовалась… Ставка послевоенного Сталина «на молодежь» — их откровенно бесила.
Соколов помотал головой, энергично потер лицо руками.
— Ещё раз, только простыми и понятными словами… Галина, не сочтите за труд…
— Есть такая информация. В основном — из воспоминаний иностранцев. Многие офицеры вермахта успели повоевать в Первую Мировую на Восточном фронте. Они хорошо запомнили, с кем имели дело. Чем, для тогдашнего европейца, выглядели мобилизованные «рюски мюжик, образца 1914 года»? Да сущим быдлом! Сиволапым, безграмотным и суеверным. Недочеловеки, «о-натюрель». Такова была давно привычная разница между Европой и Россией всего сто лет назад… Такой же точно она была и двести лет назад… и триста… «Есть вещи, которые никогда не меняются!»
— Понятно, берем за «точку отсчета».
— Так вот, спустя считанные годы, они же — встретили в Советской России армию, где грамотными — были все, а молодняк — поголовно имел неполное среднее образование. Офицеры (особенно после 1942 года) — полное среднее и среднее специальное. Многие, высшее. Контраст между «царскими» и «советскими» временами, для спесивых нацистов (с примкнувшими к ним «культурными европейцами») — оказался поразительным, оскорбительным и смертоносным… Описали они свои впечатления, как шоковые.
— Дальше…
— А теперь, оцениваем внутреннюю ситуацию в довоенном СССР с точки зрения «элиты», коммунистической партии и «партийного слоя» хозяйственного руководства. На протяжении 20-х годов и всю всю первую половину 30-х там кипели «битвы демагогов»… пардон, «теоретиков марксизма». Ради гарантии устойчивости своего положения, вся эта «просвещенная публика», совершенно сознательно (!) принялась формировать низовые «партийные массы» под задачи упомянутой борьбы. «Чистками» неугодных и «призывами»… из среды «социально близких»… Плюнув на мнение основной массы населения.
— Что логично… — пожал плечами каудильо, — Демократические-то выборы они продули.
— Конечный итог выглядел так: Если в 1917 году — «большевики» были малочисленной, но «мотивированной» и прекрасно подготовленной к борьбе за власть политической силой (благодаря чему и победили), то всего через десяток лет «мирной» жизни, слово «партийный» — стало синонимом наглого карьериста. С дореволюционными «большевиками» — не гнушались иметь дело величайшие ученые планеты. Им симпатизировали лучшие военные умы своего времени (включая высших офицеров царской (!) армии). Их представителей — принимали в качестве «стороны переговоров» родовитые аристократы из самых влиятельных в мире фамилий…
— Публично, в прессе, ласково именуя их «бандитами», — вставил словечко селектор, — Не забывайте про «сетевые структуры». Нормальные «вертикалы» — такими организациями управлять не могут. Даже сегодня! Пользуются «платными прокладками»… Однако, «большевики» — нашли ключик и к железнодорожникам, и к связистам, и к «профсоюзникам». В начале ХХ века профсоюзы были не те, что ныне. За простое членство в профсоюзе сажали и убивали. Короче, РСДРП(б) была тусовкой суперменов.
— Зато, примерно к концу 20-х годов — ситуация стала совершенно обратной. ВКП(б) — стремительно разбухла, перевалив за миллион членов… Но одновременно — принципиально изменился её кадровый состав. Менее 0,8 % отечественных коммунистов, к началу «коллективизации» — имели высшее образование, на порядок большее количество — оставались вообще неграмотными. Ну, а основная часть — могла похвалиться разве что умением читать и писать. «Руководящая и направляющая» сила советского общества — стала послушной игрушкой в руках собственных вождей… — каудильо поморщился, — Вот тут-то нас все мировые буржуины кинулись «дипломатически признавать» и официально «считать за людей».
— К началу 40-х годов — из этой среды вышла проверенная, делами доказавшая свою преданность Сталину «старая гвардия». Команды партийного руководства — она выполняли превосходно.
— Угу… Ан — грянула война. Про умелость армейских командиров «мирного времени» — мы уже говорили. А верховная власть в блокадном Ленинграде, благодаря описанной кадровой политике — внезапно оказалось в руках у двух «вождей», бывшего пехотного прапорщика царской армии и бывшего рабочего с лесопилки… Превосходно умеющих только две вещи — исполнять приказы «сверху» и давить потенциальных конкурентов. Причем, эта парочка, без балды — считалась в партии «лучшими из лучших».
— Тем не менее, выбранный ими способ решения «ленинградской проблемы» — официально объявлен «единственно возможным»… — и смотрит вызывающе, и усы подкручивает, только трубки не хватает. «Сталинист», на мою голову… — Случаются в нашей жизни ЧП, когда приходится выбирать — между «плохо» и «ужасно».
Опаньки… Сдается мне, что полковник Смирнов не так прост, как представлялся. Вот сейчас — мне тычут в нос вывод, до которого наш предводитель, своим умом, никогда бы не дошел. Ему подсказали, его проинструктировали… и он, от усталости, проболтался… Ночь разговоров — псу под хвост. Стоп! Это я сама от усталости фигню сморозила. Скорее всего — обычная для МЧС «заготовка»…
— И сколько может длиться «чрезвычайное положение»? — сейчас узнаем, откуда идейка.
— По разному… Обычно — до устранения причин, вызвавших его объявление, — блеск!
— А как называется, если «чрезвычайное положение» длится бессрочно, только причины его «очередного продления» меняются? — вы нас — инструкциями, и мы вас — инструкциями (сколько их в родных «спецхранах» лежит — страшно вспоминать…).
— Это подсудное дело! — на автомате ответил, не думая, а теперь хлопает глазами, — Так — нельзя! Вообще… Никогда… — слава богу, можно выдохнуть, передо мною не «оболваненный», а обыкновенный честный «службист»…
— А если — в политике?
— Вы о чем? — уже забыл… да, с допингом шутки плохи, интересно, какой мне самой ждать «отходняк»? — Если разговор о «регулируемом голоде» в Северной Корее, то я такую «политику» — в гробу видал.
— Я о «вечном советском дефиците» важнейших продуктов питания, который, начавшись в 1929 году — не прекращался уже никогда и длится по сей день. Правда, теперь в «капиталистической форме». Не в государственных продуктовых магазинах — прилавки пустые, а у людей — пустые карманы…
Немая сцена. Каудильо — смотрит, не мигая и переваривает услышанное (не пропадет наш скорбный труд). Селектор — молчит. Филологиня — молчит. А могла бы что-то выдать. Её очередь…
— «Священный канон»? — легка на помине.
— Почему? — с какой обидой сказано… Даже Станиславский поверил бы безоговорочно.
— Специалисты проводят четкий рубеж в кадровой политике Сталина. «До и после» 1939 года… Это год, когда он наконец-то добился устойчивости своего положения и перестал опасаться заговора, угрожающего ему «здесь и сейчас». Приблизительно пятнадцать лет, с 1940 по 1955 год — в СССР работали «социальные лифты», поставляя высококачественный «кадровый материал» из самых «низов общества». Результат — стал заметен уже во время войны, но подлинный размах процесс приобрел сразу после победы. Хрущев этот «лифт» начал ломать сразу, как только дорвался до власти. Тем не менее — «задела» хватило на целых полвека. Причем, первые 25 лет после войны «интеллектуальное лидерство» СССР, по сравнению со всем остальным миром (!), выглядит почти абсолютным. Любые проблемы, до того считавшиеся неразрешимыми, «советские» — щелкали, как орехи. Современная Россия — до сих пор (!) существует только за счет этого самого, презренного и яростно отрицаемого, «советского задела»…
— Верю… Повторяю вопрос — почему?
— Любой чиновник живет ради возможности сделать карьеру и «подготовить старт» для своих детей. Раз уж нельзя передать потомкам должность и общественное положение «по наследству». А любой эффективно работающий «социальный лифт» эти надежды убивает на корню. Бесклассовое общество — в сущности, крайне жестокая вещь. Советскую систему уничтожили её собственные руководители. Даже не со зла! Ради элементарной возможности «нормально пожить»… Ну, в их «номенклатурном» понимании.
— Вячеслав Андреевич — у нас пролетарий… — с непонятной интонацией выдала Ленка.
— Какая разница?
— Да так… — сладко зевнула представительница «элиты», — Наслушалась… Половина тем для интимных бесед «за рюмкой чаю», в кругах русского начальства (рангом чуть-чуть выше уровня бригадира на стройке) — это бесконечные вариации на тему «эти гады меня подсиживают»… Иерархия — не статична… Она всегда — весьма динамичная грызня «пауков в банке» за места в пирамиде власти.
— Сроду никого не подсиживал! — возмутился главный начальник.
— Это вам кажется… Открою тайну. Всякий раз, когда вы успешно «решали проблемы», к которым все остальные не знали как подступиться — вставал вопрос о вашем «служебном росте». Тот факт, что вас «обходили чинами» — вовсе не отменяет списков, в которых вас вносили, как кандидата на занятие «лакомой должности»… а потом — вычеркивали… и снова вносили… Смирнов вам своего современного «унижения» не простит никогда… Высшая должность, на которую он считал себя в праве здесь претендовать — уплыла навсегда. Но самое главное — теперь у него уходит из под ног пол! На глазах формируется классическия коммуна, пронизанная «горизонтальными связями». Если хотите банда.
— Галина?
— Вы же видели графики… При таких темпах, к лету, у нас не останется «рядовых». В какой-нибудь коммуне Макаренко — совершенно нормальная ситуация. Каждый является «специалистом» в своей теме и «привлеченной рабочей силой», в случае авральлной работы. «Горизонтальная» сетевая организация! И таки да — «незаменимых нет»… В смысле «незаменимых руководителей». А технические специалисты руководить рвутся не особо. Им это скучно. И авторитетов для «технарей» не существует.
— Короче, «заговор ученых» — у нас состоялся? — вот же прицепился звучный термин.
— Устарело… — соблазнительно зевнула филологиня, — После «Второго нашествия марсиан» братьев Стругацких — правильнее говорить о близком торжестве «диктатуры очкариков».
— «Английские методички» описывают способы борьбы с этой напастью? — издевается…
— Можно сказать и так. В конце 20-х годов, силами «Ваньков с Пердуновки» — в СССР одержало верх «спецеедство». В конце 30-х годов, они же, извели под корень «инженеров-вредителей». В конце 40-х годов — пришла очередь «американских шпионов» с «космополитами». Логично было ждать, что однажды, испытанный метод натравливания полуголодного населения на «слишком умных» даст осечку.
— На знаменитые «сталинские снижения цен» намекаете? — понимающе хрюкнул селектор.
— По вашему… — развернулся ко мне каудильо, — начало компании «против умников» — непременно требует махинаций с содержанием рациона питания?
— А ещё лучше — постоянного поддержания этого рациона на уровне «квашиоркора»… или пограничного с ним состояния. Способ настолько прост, дешев и универсален, что в России (как в стране с «недостаточным прибавочным продуктом», то есть — объективно неспособной прокормить такую же многочисленную «элиту», как в «развитых странах») — практически неистребим. В беспощадной драке за власть и отпихивании от неё потенциальных претендентов — мораль не учитывается. А если властям дать возможность морить народ голодом — будут морить обязательно! Тупо из чувства самосохранения. Если властям дать надежное средство «планово понизить интеллект» управляемых — будут понижать…
И смех и грех. Наши «сталинисты» готовы до хрипоты спорить — какую главную ошибку любимый вождь допустил в конце своей карьеры? Одни считают, что — «не назвал преемника» (словно не в курсе, какой смертельной опасности немедленно подвергается такой «преемник» в реальной жизни). У других — на первом месте «организационные просчеты»… У третьих — «нераскрытый заговор». Смешные. Когда идея овладевает массами (особенно «руководящими») — она сразу становится материальной силой. А главная идея «номенклатуры» — яростное желание «сохранить всё, как было». Остановка социального прогресса и «социальных лифтов»… Независимо от реальных потребностей страны… и каких-то там планов построения коммунизма. Уж если они посреди войны, в блокадном Ленинграде (!), таким макаром сумели выкрутиться — то в мирное время, да спрятавшись за «ядерным щитом» — сам бог велел… Правильно сказано — «священный канон».
— У обезьян в дикой природе, — утешил его говорящий ящик, — то же самое. Инстинкт! В зоопарках с этим явлением борются. Иногда — успешно. Но, стоит пустить дело распределения еды на самотек — как местный «альфа-самец» завладевает кормушкой и устраивает сородичам «пищевой террор». Лишает их «вкусненького» (пищи богатой белками и сладкого). Вроде дурная скотина, а соображает…
— Короче, послевоенной политикой «снижения цен» — Сталин покусился на самое святое?
— В рамках «священного канона» — безусловно. Вся руководящая прослойка советского общества — поняла его действия именно так. Вождь — сознательно подкармливает молодое и непуганное быдло (демобилизованных фронтовиков и образованную городскую молодежь), а значит — вот-вот грянет очередная «чистка». Подозреваю, что у отечественных «элитариев» — тот же рефлекс уже сидит в генах.
— Это эмпирика или точные данные?
— Статистика, естественно… За давностью лет — даже «не секретная». Среднедушевое потребление мяса в Российской империи накануне Первой Мировой войны — 16 кг/год. В беднейших слоях населения — мяса практически не ели. Стоило подкормить «солдатской нормой» (один фунт мяса в день)мобилизованных в армию деревенских мужичков — трах-бабах! Здрасте Советы Солдатских Депутатов… К началу «коллективизации» — среднедушевое потребление мяса в СССР выросло вдвое, до 30–32 кг/год. С соответствующим изменением массовой психологии. Особенно в деревне и зажиточных городских районах. После «великого перелома» — оно снова упало ниже, чем было при царе… В 1932 году — до 12 кг/год. К 1937 году — около 15–18 кг/год. По видимому — такой уровень нехватки белка сочли оптимальным для восстановления жесткой управляемости населением. Но, зато — в руководящие органы страны на рубеже 30-х годов влились сотни тысяч с раннего детства сытых «выдвиженцев». Это заметили… Увы, всё повторяется… Война закономерность подтвердила. Следующий резкий пик потребления населением СССР мяса — самое начало 50-х. Можно было сложить два и два… И «номенклатура» — сделала свои выводы.
— Несмотря на начавшуюся «холодную войну», гонку ядерных вооружений и фактическое противостояние СССР всему остальному миру? — не верит…
— До такой степени идиотами, что бы подорвать научно-технический потенциал страны в «угрожаемый период» — наши «руководящие товарищи», конечно, не были. Но, желание «убавить народу мозгов», на всем протяжении российской истории — прослеживается постоянно. Собственно, по этой вот самой причине — мы и продули буржуям идеологическое соревнование. Очень хотелось править дураками. А дурака — легко обмануть и переубедить. Дурак — доверчив и внушаем, падок на ласковые слова и на красивые картинки. Как только через «железный занавес» начали сочиться музыка, кино, модные шмотки и восторженные рассказы о «заграничной жизни» — внутренняя пропагандистская машина забуксовала…
— Только не надо мне повторять сказки, будто всё рухнуло от того, что у них — «сто сортов колбасы» в каждом магазине, причем — без очереди… — досадливо поморщился каудильо.
— Зря иронизируете… — до чего же прилипчива «патриотическая пропаганда», — «Всё рухнуло» от того, что мир жестко делится на места, где колбаса — это «просто еда», и места, где та же самая колбаса — «символ достатка и праздничное лакомство». А ещё есть Третий мир, где колбаса — это неизвестное (!) большинству населения «мифическое блюдо», кстати… Хотите, картинку покажу?
Филологиня, как примерная пионерка (правда, с локтевым стуком, бедный мой столик) задрала руку, требуя предоставить «слово вне очереди». Пришлось тихонько выпустить из себя воздух
— Вячеслав Андреевич, вы когда-нибудь интересовались — почему война с Наполеоном считалась «отечественной» только русскими дворянами, а простое население страны — этаких «громких слов» избегало?
— Слышал, что дворянство, в процентном отношении, понесло на войне 1812 года дикие потери, ранее никогда в истории России не виданные. Убитые и участники — были в каждой семье. Она стала «звездным часом» для русской аристократии… хотя и породила потом фрондеров «декабристов», — опередив притихшего начальника, задумчиво процедил говорящий ящик, — А население пострадало мало.
— Правильно! — не дала Соколову застесняться Ленка, — А теперь, подумайте — почему настоящую (не «книжно-киношную») войну с нацистской Германией все 40-е и 50-е годы (практически до Брежнева), у нас старались поскорее забыть, а непосредственных её участников — затирали и обижали? Тоже, вроде бы — «отечественная»? А так же — «священная» и «народная»… Официально — фронтовиков превозносили, а фактически — им не позволяли на людях рта раскрыть. Причем, всё это непотребство творило самое что ни на есть официальное руководство! Ну, скажите — первое, что пришло в голову.
— После вашего разбора личности маршала Гречко — рискну предположить там «что-то очень личное»… — осторожно начал каудильо.
— Обосрались они! — на этот раз, выдержав приличествующую паузу, каркнул селектор.
— Я бы сформулировала немного мягче, — пожала плечами филологиня, — Хотя… Всё поколение советских начальников, сменившее «ленинскую гвардию» и достигших зенита карьеры к концу 30-х годов… ну, «номенклатуру»… или наше «советское дворянство» — ход войны с Третьим Рейхом перепугал насмерть. Мало изученный «культурологический феномен», между прочим. Очень вонючая тема.
— Кстати, да… — оживился начальник, — Я вот читал «Советскую цивилизацию» Кара-Мурзы. Книга, в первой части, где анализ «дореволюционной» России — блестящая. А дальше — хуже и хуже… От его же описания «послевоенного» периода — вовсю несет «дезой». Ненависть к строю своей страны, к самому «советскому народу» (в вашей трактовке), передающаяся из поколения в поколение, от дедов к внукам — обязана иметь очень глубокие основания. Я — простой человек, растолкуйте, раз не терпится, с вашей, с «элитарной» точки зрения… — эк, он знатно выскочку подколол, моя школа!
— Там не ненависть… — не моргнула глазом Ленка, — Там животный страх. Ненависть — уже от него производная. Вот, чего боится полковник Смирнов? — так, подачу она отбила мастерски, — Понятно, что нас. И нас же ненавидит… И вас, и меня, про Ахинеева — вообще молчу… Учтите, его дед, тот что «послевоенного образца» — питал бы к нам точно такие же эмоции. Яблочко от яблони…
— За то, что мы выжили там, где полагалось сдохнуть?
— За то, что мы победили там, где полагалось сдаться. За то, что пошли за лидером, место которого — под нарами у параши, — каудильо окаменел лицом, но филологиню явно понесло, — С точки зрения «вертикала», то и другое — непростительная наглость. Оскорбление священных законов мироздания… Сильному — надо сразу покоряться. Желательно, без существенного риска для жизни. Вам не понять!
— Я ведь честно спросил… — теперь окаменела лицом Ленка.
— Вы же обидитесь…
— Переживу.
— Кара-Мурза — писал «для своих». Простым гражданам его пописушки бесполезны. Они намеков не понимают. А намек был такой — Сталин и «советский народ», в его «свежем», послевоенном варианте, оказались для номенклатуры этакими «молотом и наковальней». Грубо говоря, за время войны культурный и моральный уровень населения СССР — вырос сильнее, чем у руководства «среднего звена». Появилось полностью «советское» поколение, лишенное «комплексов» и предрассудков прежних времен.
— Я слышал, что в начале 50-х началась политика «набирать выдвиженцев из молодых с самого низа», — для завхоза тема карьеризма определенно «больная», — Что Сталин готовился устроить прежней «номенклатуре» примерно то же самое, что потом в Китае назвали «культурной революцией». Мао — поганой метлой (руками «хувейнбинов») вымел старую элиту, вместо неё, продвинув «молодняк».
— А я читал, что после войны — Сталин стал скорее поощрять русский национализм…
— Та же фигня, только вид с боку, — чуть поморщилась Ленка, — Надо не цепляться к словам, а видеть суть. Китай — мононационален, в том смысле, что доступ в административный аппарат там дан исключительно «китайцам по духу». Носителям китайской морали, культуры и мировоззрения… Национальность, в смысле цвета кожи и родного с детства языка — особого значения не имеет. Империя!
— Дореволюционная Россия — страна с «разделенным народом», — прохрипел селектор, — Высшие слои населения и аристократия считали себя «европейцами», а податные сословия — «дикарями». В позднем СССР это состояние возобновилось с той разницей, что языком «элиты» стал не французский (главный признак социального статуса «барина» до революции) и не немецкий (довоенный «язык мировой науки» и официальный (!) язык «Коминтерна»), а английский (новый мировой тренд). Одна из основных целей послевоенной борьбы с космополитами» — попытка как-то предотвратить трансформацию «проклятой касты» в открытых врагов советского народа. Кара-Мурза про этот «деликатный момент» — скромненько умалчивает…
— Как и про то, что до войны «вторым языком советской элиты», на 70–80 % — являлся идиш… — отрезала филологиня.
— Что это нам сейчас дает? — скромено поинтересовался Соколов (железная выдержка).
— Харизматичным лидером, ведущим своих товарищей на смерть — способен стать только выразитель «народного духа». Применительно к тусовке «горизонталов» — несомненный «горизонтал».
— Маловато во мне «советского духа», — не то сообщил, не то пожаловался каудильо.
— А вот товарищ Сталин, — победно ухмыльнулась филологиня, — заявил, что «русский» и «советский» — синонимы. Причем, аппелировал не к «культурному», а «морально-этическому» признаку.
— Это когда?! — эх, мужики…
— Ну, если честно, вождь ещё до революции своих пархатых «товарищей по партии», в меру сил, троллил… Взять хотя бы его — «Солдаты! Организуйтесь в свои союзы и собирайтесь вокруг русского народа, единственного верного союзника русской революционной армии!» Газета «Правда» от 14 марта 1917 года… А окончательно сбросил маску, на знаменитом банкете 24 мая 1945 года, когда произнес не менее знаменитый тост «О русском народе». Фактически — свою «программную речь» на послевоенный период…
Обыкновенно смешно наблюдать, как здоровенный, уверенный в себе мужик — ловит ртом воздух, не в состоянии подобрать правильные слова… Наш предводитель, судя по его «программному выступлению» после подавления путча — тоже мнит «русским патриотом». При этом, наивно полагая, что симпатичные ему политические деятели «советского периода» — были примерно такие же, но только, «по политическим соображениям», маскировались под коммунистов. Суровая реальность, как всегда — круче.
— Галина?
— У товарища Сталина — тоже были недостатки. Например, он верил в людей. Как любой нормальный «окситоцинщик». Но, очень обижался когда его доверие не оправдывали… Как битый жизнью крупный государственный деятель. Трагедия жизни Сталина состоит в следующем: Разочаровавшись в том народе, что который населял Россию до революции, он попытался воспитать новый «советский народ» и заменить им первоначальную популяцию. Убил на это дело большую часть жизни. Но обнаружил, что для подавляющего большинства населения — его идеалы ничего не значат. Сколько было «окситоцинщиков» до большевистского переворота 1917 года — столько же их (в процентном отношении) и осталось… Прочие советские граждане «высокую мораль», чаще всего — без души имитировали. Особенно — в войну… Выше всего процент «окситоцинщиков» у тех групп населения, которые ведут предельно напряженную, полную лишений жизнь на грани выживания. Применительно к СССР, на первом месте оказались русские. Вот и…
— Тогда — зачем он замутил «коллективизацию» с «гладомором»?
— О-о-ох… «Коллективизация» — это совместный проект руководства ВКП(б) «образца второй половины 20-х годов». Сталин там имел определенный авторитет, но ещё не имел высшей власти. Основной тон задавали «коминтерновцы» и «старая гвардия» (наполовину «троцкисты»). «Гладомор» он, кстати, пытался предотвратить… А когда не получилось — цинично использовал в своих целях. Бывает.
— Воспользовался наработками Бехтерева?
— Бехтерев, — снова встряла филологиня, — был ученым «старой закалки» и предложил способ «лечения России» от революционного психоза. В традициях XIX века. Маленько «убавить ума»… Без лишнего насилия… Пропагандой и правильной диетой. В мирное время — сработало. Против немцев — тоже сработало. Страна сохранила управляемость. А дальше — «парадный сервиз пошел на каждый день».
— А как тогда объяснить беспощадное насаждение «культа личности»?
Встретилась с Ленкой глазами. Не сказать, что перемигнулись (разные мы люди), но в данном случае — она мне слово без сопротивления уступила…
— Вячеслав Андреевич, вам кто нибудь говорил, что «культ личности» — страшно мешал Сталину работать? Он, как нормальный «окситоцинщик», статусом «живого бога» тяготился и с огромным трудом его терпел. Мучился «исключительно ради дела».
— Тогда зачем? — и этот человек считает «отца и учителя» примером для подражания?
— В начале 20-х годов ХХ века — более 90 % населения Советской России составляли крестьяне. Те самые «селюки»… С малолетства воспитанные в «патриархальной морали» и никакой иной жизни себе не представляющие. К концу 20-х годов — та же социальная масса составляла 90 % низших и средних руководителей страны. Тонкая прослойка «старых большевиков» и «коминтерновцев», буквально на глазах изумленных руководителей ВКП(б) — в этой массе «Ваньков с Пердуновки» (отличный термин, мне нравится) практически растворилась. Да, в руководстве НКВД, армии и государственных органах — расклад был иной. Но, включенные революцией «социальные лифты» действовали. Назревал острый кризис.
— Поэтому, в 1927 году, провалились все попытки Троцкого «перехватить управление» страной? — завхоз очень верно обозначил проблему…
— И поэтому же, в 1933 году — абсолютная власть над Германией упала в руки Гитлера.
— Так точно… — военная терминология — мне тоже начинает нравиться (исключительно скверный симптом, стремление принимать простые решения — признак, что действие стимулятора вот-вот закончится), — Если в 1927 году СССР был сыт, то острый продовольственный кризис 1929–1932 годов — дал Сталину возможность начать беспроигрышную политическую игру, используя «страх голода». Многим руководящим товарищам «с дореволюционным стажем» (никогда в жизни не голодавшим) малопонятный, но для «Ваньков с Пердуновки» предельно веский и наглядный. Из не слишком популярного «секретаришки», по мнению миллионов — Сталин превратился в «патриарха» и «отца-кормильца», тупо позволяющего жить. Вспоминаем козленка, прирученного Робинзоном Крузо и саркастические высказывания ушлого академика Бехтерева о «диких фанатиках» и бескровных методах восстановления порядка в «бунтующей психушке».
— Тот факт, что стремительное формирование «культа личности» на протяжении первой половины 30-х годов шло параллельно с ростом образовательного уровня населения — многие позабыли, — не замедлила плеснуть в огонь керосину Ленка, — Подавляющее большинство граждан СССР — научились толком читать и писать (!) как раз к концу 20-х годов. Довольно многие из них — уже занимая какие-то руководящие посты… Сами представьте, каково было работать с этаким «контингентом».
— «Усатый» взвесил шансы и видимо решил, что настал идеальный момент «проканать за своего» для подавляющего большинства народа, — язвительно прокомментировал её слова селектор, — Он попал в яблочко. Образ строгого, но справедливого «самца-доминанта», так похожего на деревенского отца семейства — оказался желанным «знаменем», к которому и потянулись душой вчерашние крестьяне, ошалевшие от творящейся вокруг неразберихи. Вера — она требует осязаемого «объекта поклонения»…
— Я так не смогу… — растерянно пробормотал Соколов, — Хотя, вашу мысль — понял.
— Вам — это не надо. Тут все городские и образованные, — утешила его филологиня, — Зато в начале 30-х, описанный «культовый образ» мудрого и непогрешимого вождя — требовался людям, как воздух. Кому-то — всё равно пришлось бы таким «символом» стать. Пожалеем задним числом Иосифа Виссарионовича…
— За его что жалеть-то? — откровенно перевел дух избежавший «канонизации» каудильо.
— Он вырастил себе могильщиков… — просто отозвалась Ленка, — «Медийный образ» великого вождя, плакатного «Сталина-вертикала» (который до сих пор заочно любят наши «сталинисты») и живой Сталин (с которым многим «выдвиженцам от сохи», по мере служебного роста, волей-неволей приходилось общаться накоротке), до отвращения умный и крайне скромный в быту невзрачный «горизонтал» — больно разрывали шаблон… Вызывали приступы дикой ненависти. «Не тому служим! Мы то с вами думали, а он оказался, на самом деле…» Вспоминаем отношение к вождю маршала Жукова и его «психологических двойников», послевоенных «начальников среднего звена», выслужившихся к концу 40-х годов, по спинам которых, в середине 50-х — к высшей власти в стране прорвался Хрущев… Тех, для кого в основном предназначался его доклад «О культе личности» на ХХ съезде партии.
Соколов заворочался, то ли пытаясь распрямить затекшие от сидения ноги, то ли ради снятия нервного напряжения. «Модуль» задрожал, столик заскрипел, мигнул свет (китайская проводка, всё тут на пружинных зажимах, а папа не уставал повторять — «непаянный контакт, это не контакт»)…
— Проводите прямую аналогию?
— В какой-то мере — да! — не буду тянуть кота за хвост, — Наша экспедиция — та ещё сборная солянка. Собрались представители трех поколений, с крайне своеобразным жизненным опытом… Ситуация — остро конфликтна сама по себе, а в условиях «борьбы за власть»…
— Можно я закончу? — умоляюще протянула Ленка, — Оно — в тему. Про «три поколения» очень верно сказано. Хотя, аналогия не совсем точная. Вы знаете, что примерно до 1927 года, Сталин считался и сам себя считал «подчиненным лицом» по отношению к III Коммунистическому Интернационалу?
Если бы каудильо мог подпрыгнуть — он бы обязательно подпрыгнул. Но, он не смог… Удар головой о наклонную панель — получился знатным, весь «модуль» содрогнулся, опять мигнул свет.
— Вот вы — неровно дышите в сторону «аномалии». По привычке… Оттуда — ожидается помощь, пополнение и руководящие указания. Там — верховная власть. Примерно такое же положение, в раннем СССР — по праву занимал Коминтерн… Не обольщайтесь тем фактом, что его создал Ленин. Это была международная организация профессиональных революционеров, со своей разведывательной сетью, своим бюджетом и вооруженными формированиями, мало зависящая от советских государственных органов, а по умолчанию — им не подконтрольная. Будущее правительство Всемирного Советского Союза, априори — считалось главнее. Зиновьев, как глава Коминтерна, мог отдавать указания советскому руководству и требовать «Именем Мировой Революции». В конце 1923 года, например, дела обстояли именно так… А в планируемых «Социалистических Штатах Европы», после ожидаемой победы — ведущую роль предполагалось отдать «пролетарской Германии». «Крестьянская Россия», на роль «боевого авангарда» — заведомо не рассматривалась. Её будущая судьба — даже не скрывалась. Сырьевой придаток и источник рекрутов…
— Аналогию со Смирновым — понял, — криво усмехнулся главный начальник, — И что?
— «Революционная осень» 1923 года в Германии — закончилась жалким пшиком. Тамошний пролетариат, за общее «светлое будущее», насмерть биться на баррикадах не изволил. Как выяснилось, у Адольфа Алозыча — оказалась много более соблазнительная для немецких рабочих «интернациональная программа». Всех, кто не «ариец» — завоевать, нагнуть и сделать рабами. Вот за такое, понятное и соблазнительное «светлое будущее» — пресловутые «братья по классу» проголосовали. Сначала — руками на выборах. Потом — пулями и штыками во время Второй Мировой. То есть, экспериментально выяснилась системная переоценка «сознательности» среднестатистического западного населения вообще и «самого передового в мире немецкого рабочего класса» — в частности. Факт, который практик Сталин, стиснув зубы — принял, как данность, в то время как прочие «вожди» — постарались в своих речах и статьях поскорее заболтать…
— На неуместные планы завоевательных походов намекаете?
— Информирую! — окрысилась Ленка, — История повторяется. Сначала — как трагедия, а после — как фарс. Наши поведенческие архетипы — из первой трети ХХ века. Тогда — социология стала наукой. Если кто-то думает, что блестящее образование и опыт заграничной жизни сделали работников Коминтерна ближе и понятнее простому народу — он сильно ошибается. При первой же возможности — их, по всему Союзу, жестоко выпилили. Руками тех презренных «Ваньков с Пердуновки», которых они сами — публично обещали в самом скором времени погнать на пулеметы буржуев-империалистов. Предварительно, как тут справедливо замечено, промыв им мозги «научными методами». Когда что-то говорят о «старой ленинской гвардии» — это всегда надо помнить. По ходу «разборок», «чисток» и «репрессий», к концу 30-х годов, физически выжили только те из «коминтерновцев», кто делом доказал свою лояльность советскому руководству. Такие же «коминтерновцы» (Сталин, в этом смысле, ничем не хуже и не лучше Троцкого с Зиновьевым, в смысле убеждений и «партийной биографии»), но — воспринимаемые в ВКП(б), как «однозначно свои».
— Кара-Мурза ничего такого не пишет…
— Сами догадаетесь, почему? — каудильо тяжело вздохнул.
— А дальше — начался «цирк с конями»… За считанные годы, в ходе взаимной борьбы фракций (напоминаю, что Коминтерн — международная организация профессиональных революционеров, что означает — не верящих ни в черта, ни в бога «идейных» бунтарей-авантюристов) — оказались физически уничтожены (или как-то «отодвинуты» от руководящих постов) все мало-мальски «авторитетные лидеры» так сказать «международного коммунистического движения». Со всех сторон одновременно. После смерти Ленина (признанного вождя этой довольно пестрой тусовки) — до предела обострилась борьба за так называемое «ленинское наследство». Для нас, сегодня, оно — пустая «фигура речи», а тогда, в 20-х — разговор шел о праве командовать десятками тысяч (!) прекрасно обученных и вооруженных боевиков по всему миру «от имени Ленина». Поскольку никакого авторитета, кроме морального, те не признавали…
— Так вот почему Троцкий со Сталином так цапались, кто из них «верный ленинец»… — протянул голос из селектора, — Леночка, в вашем лице, мировой сионизм потерял ценного специалиста.
— И поэтому же, вскоре после высылки из Союза, Троцкий начал пытаться «перехватить управление» зарубежными органами Коминтерна, — продолжила филологиня, — Первоначально — на правах руководителя его «фракции», так называемой «Международной Левой Оппозиции». После войны в Испании — как организатор «Четвертого Интернационала», уже официально враждебного «сталинскому» Коминтерну.
— И какое отношение это имеет к «коллективизации» и «гладомору»? — ай да Соколов!
Вместо ответа, Ленка внезапно замолкла и покосилась в мою сторону. Вот все таки зараза… Чует, где её эрудиция дает «просадку» и всегда готова свалить работу на чужие плечи.
— Хозяйство, к концу 20-х годов, у нас в СССР стало плановое и это «планирование» было предложено распространить на всю остальную планету. Решение о «коллективизации» внутри страны надо рассматривать как «развитие решений» VI Конгресса Коминтерна 1928 года, где был провозглашен курс на искусственное обострение мирового экономического кризиса (за считанные месяцы до Великой Депрессии, про которую никто ничего не знал, кстати!) и искусственную эскалацию классовой борьбы. Кадры, для игры на мировых биржах — у Коминтерна имелись. Деньги для такой игры — тоже. Результат — не замедлил… Но, возникла одна ма-а-аленькая проблема. В таких делах, как правило, очень трудно определить — кто на самом деле строит планы, а кто — только «расходная пешка» и работает на чужие интересы… Ибо, международная банда коммунистических революционеров, в отличие от ВКП(б), особо строгой дисциплиной — похвалиться не могла. Кроме того, после взаимного уничтожения наиболее ярких личностей, способных (подобно Ленину) возглавившее Коминтерн «коллективное руководство» — очевидно не отвечало требованиям дня. Даже после принудительной «большевизации»… Опасный момент!
— Сталин заподозрил, что возможен «перехват управления» международными фракциями Коминтерна, лично ему, что ранее, что тогда, вовсе не подконтрольными? — браво, товарищ начальник.
— Хуже! Сталин, одним из первых — заметил, что «хвост пытается вертеть собакой»…
— «Перехват управления» успешным проектом, — заскрипел говорящий ящик, — Классика! Лучше всего оно удается через присвоение некого священного символа». Российская империя, например, добрых четыреста лет, с маниакальным упорством мечтала завладеть Цареградом…
— Вы опять про «аномалию»? — усы нашего предводителя возмущенно зашевелились.
— Про неё, родимую. Кто «приватизирует» — тот может властвовать и повелевать. А в начале 20-х годов, «священной коровой» для коммунистов — была Мировая Революция. Ради неё они жили и умирали. Менее масштабные цели — казались недостойными внимания. Смирнов это понял, а вы — нет…
— Так ведь что от той «дыры» осталось? Морок один. Спросите Радека, он подтвердит.
— Если профессора твердой рукой взять за яйца и хорошенько крутануть (а на завхоза стимулятор уже тоже почти не действует, если при нас с Ленкой грубит — значит, пошел «отходняк») — то он «подтвердит» всё что угодно. Поскольку «слаб в коленках»… и слишком любит красивую жизнь…
— Ну, — усомнился каудильо, — Если верить «видео», в ствол взведенного пистолета — он совсем недавно смотрел довольно равнодушно…
— Опять не понимаете… — уже почти расстроился Лев Абрамович, — Вся разница между Радеком и Смирновым в том, что полковник — считает (он подчеркнул это голосом) себя «элитой», зато профессор — считает его «тупорылым-солдафоном». И держит марку… Чувствуются воспитание и порода. Радек убежден, что выстрелить в единственного человека, от которого зависит возвращение домой, ни у кого из местной банды вояк — духу не хватит. Зато персонально вас, если желаете знать — они оба, причем искренне (!), считают «зарвавшимся быдлом». Что бы вы для них не делали и какие бы подвиги не совершали. Всё повторяется…
— Галина? — тема интриг и кадровых комбинаций Соколову, как обычно, неприятна.
— Тема холерно противная, но вам такое надо знать. Вплоть до революции 1917 года, весь так сказать «цивилизованный мир» — считал Россию отсталой аграрной страной, будущей колонией, по иронии судьбы населенной «белыми папуасами». Значительная часть отечественных «марксистов», это мнение полностью разделяла. В первую очередь — хорошо образованные выходцы из состоятельных кругов.
— Так ведь, после Октябрьской революции — всё принципиально изменилось…
— С какой стати? Как считали всех нас дикими варварами, случайно усвоившими крохи из «самого передового учения», так и продолжили считать. «Большевики»? Фи… То ли дело Запад! Там культура. Там авангард мировой коммунистической мысли, самый образованный и прогрессивный рабочий класс. Ради «парадного фасада» отечественного «Красного Проекта» Ленину приходилось изворачиваться и находить компромиссные решения. Руководство Коминтерном, например, он доверил Зиновьеву, который при достаточно невысоких морально-деловых качествах — обладал достаточным «светским лоском». Какое-то время, примерно до осени 1923 года, казалось, что всё идет нормально. Что до Мировой Революции — рукой подать. И вдруг — выяснилось, что под Мировой Революцией, у нас и в Европе, понимают разное.
— Не удалось превратить в колонию силой, решили попробовать хитростью… — каркнул говорящий ящик, — Благо, желающих примазаться к «коммунизму» среди европейских «левых» оказалось в избытке… Вчерашних «социал-шовинистов» из Центральной Европы, потерпевших поражение от «правых», мысль оказаться у власти с помощью победоносной Красной Армии — очень даже грела. Особенно, немцев.
— Особенно, учитывая привилегированное положение «немецкой фракции» в Коминтерне…
— Мне бы убедительных доказательств… — поморщился каудильо, — Кара-Мурза пишет…
— Для отечественного читателя… А на расклад надо смотреть со всех сторон. После 1918 года — «мировое сообщество» объявило Советской России полную торговую блокаду. По сравнению с царскими временами — её международный товарооборот упал более чем в тысячу раз… Предполагалось, что этого достаточно. Выяснилось, что нет… «Отсталое натуральное хозяйство», как оказалось, в ситуации «тотальной войны на измор» — имеет свои преимущества. За первые послереволюционные годы, в том числе героическими усилиями многих деятелей из Коминтерна — тиски блокады удалось расжать… Но, запланированный «поход в Европу» — сорвался. Ленин — умер. Расклад сил в мире начал меняться и превращение советского «Красного Проекта» в самостоятельную силу мирового уровня — многим стало казаться оскорбительным… Учитывая аморфность организационной структуры Коминтерна и своеобразие взглядов наиболее влиятельных его активистов (богатых и высокообразованных европейцев) — следовало ожидать ответного удара именно по этой «линии». Про «Золотую блокаду» кто-нибудь помнит?
— Смутно…
— Её ввели Европа и США в ответ на решение РСФСР о монополизации внешней торговли. С 1925 года все страны перестали принимать у СССР золото в качестве оплаты импортного оборудования и технологий, требуя расплачиваться исключительно натуральным сырьем. Нефтью, зерном или лесом. В 1930 году — условия ещё ужесточились. В качестве «валюты» наши внешнеторговые партнёры согласились принимать одно зерно. Вплоть до 1934 года Советский Союз не мог расплачиваться за импорт золотом. Исключение (ради очевидного издевательства) оставили для золотых монет «дореволюционной» чеканки.
— Логично, — скрипнул говорящий ящик, — Папуасам свою валюту чеканить не положено. Они обязаны расплачиваться чужой, вырученной от продажи природных продуктов «белым господам».
— Хотите сказать, что не мытьем, так катаньем, новую «послереволюционную» Россию — продолжали запихивать в положение «сырьевого придатка»? А буржуи-империалисты и «евро-коммунисты», в данном случае — проявляли трогательное единодушие? — осталось только кивнуть… — Не так живем?
— Именно! Формальное главенство Коминтерна над всеми «национальными» компартиями, буквально на глазах, стало превращаться в «дубинку» для управления этими самыми компартиями извне. Товарищ Зиновьев при этом, просто автоматически, так сказать «силой вещей» — превращался в «вождя мирового пролетариата». А товарищи из ЦК ВКП(б) — в его «непосредственных подчиненных». Тот факт, сам Зиновьев при этом крутил мутные интриги в муждународных кругах с не вполне «коммунистическими» и откровенно «буржуазными» силами, его советским товарищам предлагалось молча терпеть и принимать, как «неизбежное зло». Исключительно ради торжества Мировой Революции…
— Я бы не потерпел…
— Сталин — тоже не потерпел. Уже в 1926 году, бывшего товарища Зиновьева — вышибли и из руководства Коминтерном, и из партии… Кстати, с тех пор, для подстраховки, коммунистическая партия России в СССР принципиально не создавалась… ВКП(б) и КПСС — являлись «надгосударственными организациями». Тем не менее — международные интриги в коммунистическом движении продолжались. На новом витке обострения — встал вопрос о доверии всем активистам Коминтерна и «старым большевикам».
— Особенно, когда в поисках поддержки для ведения внутренних склок — они принялись искать союзников за рубежом. После отстранения от руководящих постов популярного в «левых кругах» Троцкого — опасность выросла необычайно.
— В Союзе назревал «правый переворот» и «конвергенция с Западом»? Стало невозможно достаточно надежно отличать «своих» от «чужих»? — Соколов поежился, — Непонятно, откуда ждать удар?
— Примерно, — ещё одно маленькое усилие, — В описанной ситуации «параноик» Сталин — сделал нестандартный ход. Попросил у опытного психиатра Бехтерева консультации. Предложил «свежим взглядом» оценить «морально-деловые качества» высшего руководства коммунистической партии страны и «международного коммунистического движения». С позиции «независимого эксперта»… А тот ему, с мстительным удовольствием, продемонстрировал, что к концу 20-х — там скопились не вожди, и даже не яркие личности, а обыкновенные трусливые интриганы… А ещё — болтуны, казнокрады, карьеристы и приспособленцы. За что, в итоге, его и убили. Есть мнение, что именно Бехтерев (точнее, коллектив из «Института Мозга») — предложил тот «социальный проект», который мы называем «Культом Личности».
— Как такое можно устроить?
— Вы только что в кино видели… — сквозь зубы процедила Ленка, — «Пугают, а нам не страшно»… или наоборот — «Страшно, аж жуть!». Радек — полковника видит насквозь и не боится. Хоть маши у него под носом пистолетом, хоть не маши… Нормальный «вождь», для разных типов людей — обязан иметь разный «имидж». Пока Сталин пытался относиться ко всем окружающим его партийным начальникам «по хорошему» — те его считали плебеем. И в упор не видели… Прошибить данный барьер логикой или как-то «заслужить уважение» — физически невозможно. Потому, что и «селюки», и «элита» чувствительны только к «харизме». Гитлер, кстати, тоже данную проблему осознавал и специально брал уроки актерского мастерства. Бешеный успех его публичных выступлений — тому доказательство. Хотя в молодости — будущий фюрер страдал от непонимания… Бехтерев же, личным примером, доказал Сталину, что банда советских начальников любого ранга — ничем не отличается от толпы немецких обывателей. Главное — показаться им в «правильном образе»…
Мужики типа Соколова категорически не любят кем-то притворяться или специально для чего-либо наряжаться. Мысль, что «для пользы дела людям надо нравиться», отвергается ими на уровне подсознания. Особо заядлые — держат в гардеробе один единственный галстук, в комплекте с таким же одним единственным «приличным костюмом» для выходов в свет. Часто — купленным ещё лет 15–20 назад. Оно — им не надо! Кажется, я попала в больное место… Каудильо насупился. Намек-то прозрачный…
— Вы всё время поминаете Бехтерева… И что же он там на самом деле сотворил?
— Живых очевидцев не осталось, — откликнулась филологиня, — Дед рассказывал, как байку, что войдя в кабинет, битком набитый высшими партийными чиновниками ВКП(б) — академик повел себя не жалким посетителем с улицы, и не приглашенным гостем, а изобразил «главного начальника»… Авторитетного «самца-доминанта». Хозяина, с большой буквы. Очевидно, он привык, в подобной личине, усмирять бунты в «психушках»… И вожди — ему начали без звука подчиняться. В присутствии Сталина! Словно собрались не «организаторы Мировой Революции», а вышколенные «зомби». После чего — любезно объяснил, что примерно такой же «эффект безоговорочного подчинения» — случится при встрече данных господ с любым (!) более-менее натасканным «править и повелевать» представителем западной элиты. С предсказуемым результатом… Вспоминаем, как вели себя на разных международных встречах Горбачев с Ельциным (первые высшие руководители нашей страны из «не воевавшего поколения»). Оба — заглядывали иностранным лидерам в рот и всем телом демонстрировали желание чем-нибудь им услужить. Плебеи-с…
— Та-а-ак…
— Фокус в том, что по отношению к «выдвиженцам из народа» — наши партийные вожди, в 20-х годах — старательно имитировали тот же самый «руководящий стиль». Но, получалось плохо. Для сытых людей, с хорошо работающими мозгами — актерская игра заметна. И отвратительна… Требовалось как-то «снизить порог распознавания» фальшивки. Искусственный голод начала 30-х годов, в сочетании с «промыванием мозгов» на современном техническом уровне (радио, звуковое кино, газеты и книги) — позволяли «закрепить авторитет» не особенно при этом напрягаясь. Одна беда — в крестьянской стране требовался соответствующий народному представлению о власти «образ отца нации». Сталин — подошел…
— Потому, что в высших партийных кругах — Сталина тогда не боялись… и не уважали?
— Угу. В качестве «сына народа», по мысли блестящих интеллектуалов из Коминтерна, Иосиф Виссарионович — был «самое то». Рябое, невзрачное, скромно одетое и добродушное убожество…
Каудильо завертелся в своем узилище всем телом… «Модуль» — содрогнулся. Проняло!
— Не верю! — это он зря, при Ленке-то…
— И не надо… — равнодушно потянулась филологиня, — Сами почитаете. «Большевики» образца 1917 года — это небольшая, но исключительно боеспособная кучка международных авантюристов. В ситуации полной катастрофы — они себя проявили. Но, «пока не началось» (в июле 1917 года!), над знаменитыми словами Ленина «Есть такая партия!», раньше всех в мире услышавшие их делегаты Первого Всероссийского Съезда Советов — обидно посмеялись… Очень трудно заранее распознать среди обычных людей «лидеров катастрофы». Это потом — решительные действия «большевиков» вызывали шок и ужас…
— Неужели Сталин в те времена… — к личности вождя и учителя Соколов неравнодушен.
— Да нормально его в партии принимали! Просто рядом с Ленином, Бухариным, Каутским и те пе — он выглядел достаточно серо. Особенно на международном уровне. Свои товарищи его ценили, как безотказного работягу. В первые послереволюционные годы — на Сталина свалилась тяжелая рутина организационной «черной работы»… Да и после смерти Ленина — он особенно не выделялся. Борьба за лидерство шла между монстрами уровня Красина и Зиновьева. Теоретиками и стратегами. Из-за границы в ней активно участвовали иностранные разведки, межнациональные тайные союзы, «стрелки-одиночки» вроде Парвуса… Там — только пух и перья летели! Только когда, к концу 20-х, пыль внутрипартийной борьбы слегка улеглась, а основные «претенденты на лидерство» — вышли из игры или протянули ноги, оказалось, что выбирать «символ режима» — особо и не из кого. Примерно так же выбрали Горбачева…
— Ну, вы сравнили! — начальник задохнулся от возмущения, — Ленин, Сталин и «это»…
— Если хотите знать, — холодно оскалилась Ленка, — объективных критериев оценки — в политике нет! Например, Парвус с Ленином, для современников шли «в одной весовой категории». Сам Ильич охотно заимствовал у него «концепции» (хотя публично конфликтовал) с равнодушного позволения настоящего автора, больше увлеченного крупными финансовыми спекуляциями. Это не мешало Парвусу так или иначе участвовать в революционных событиях… Самый большой мозг, среди лидеров «большевиков» — имел Богданов. Самые разветвленные связи в международных промышленных кругах — Красин. Троцкий — тоже не сразу попал в отпетые враги. На своем месте наркома — он принес стране много пользы.
— Уговорили… Сталин в начале 20-х, в начале 30-х и конце 40-х — три разных лица.
— Не-а, три разных «образа»… — отрицательно крутанулась туда-сюда светлая грива.
— Галина? — а вот не надо смотреть на меня, как на цыганку, предсказывающую судьбу.
— Сталин, насколько можно судить по современным исследованиям его наследия, всегда был примерно один и тот же. Очень быстро изменялась сама страна…
— За что же его тогда настолько люто ненавидели? Тем более — верные «сталинисты»?
— Только не смейтесь… «Старая гвардия» (партийцы со стажем работы в руководящих органах ВКП(б) до «коллективизации», тем более «до революции») ненавидели Сталина за то, что того изображают в СМИ, кино и на публике «вождем-харизматиком», хотя в реальности — он им не является и которого они все отлично помнили по 20-м годам, в качестве своей собственной «технической обслуги».
— А молодые?
— «Молодая гвардия» (частенько отличавшаяся по возрасту от «старой» буквально на несколько лет, но пришедшая в большую политику после «коллективизации») ненавидела Сталина за то, что в личном общении — он оказался не тем «живым богом», кому они хотели бы поклоняться. «Селюки»!
— И как же он, бедняга, выкручивался?
— Стравливал обе партийных группировки между собой, балансируя на лезвии бритвы. А между собой, и «старые», и «молодые» — враждовали жутко. Это были люди из совершенно разных эпох. Характерно, что «за глаза», в личных разговорах, и те, и другие называли своего вождя по-холуйски — не «товарищем», а «хозяином». Так сказать — «штришок к портрету» высшей советской «номенклатуры».
— Хотите сказать — Сталин прекрасно понимал главную причину «двойственного» к себе отношения в партийном аппарате?
— Странно, если бы не, — сонно потянулась Ленка, — Всё же гений. Извольте анекдот:
Преподаватели Академии жалуются Сталину на младшего сына, Василия. Сталин заводит его в пустой кабинет, для разговора наедине. И спрашивает:
— Ты почему так безобразно себя ведешь? А, наверное решил, что ты — Сталин? Или ты думаешь, что я — Сталин? Ошибаешься, дорогой… Сталин — это не ты, и даже не я, а — вот он!
И торжествующе показывает свой портрет на стене.
— На что же он надеялся?
— На молодежь! На то, что с детства (!) воспитанное в СССР поколение советского народа — даст «человеческий материал» более достойного качества, чем давно опостылевшая «партийная номенклатура», «выдвиженцы» и прочие карьеристы. К сожалению, «самое первое советское поколение» — большей частью сгорело в огне войны…
— Не понимаю принципиальной разницы…
— Если смотреть с «культурологической» точки зрения, — сверкнула ровными зубами филологиня, — то «разрыв мировоззрения» у отцов и детей, в смысле, поколений отучившихся и никогда не учившихся в советской школе — оказался трагически огромен… до для нас непредставимого…
— Я помню про ностальгирующих «писателей-деревенщиков» и «выслужившихся селюков»…
— «Деревенщики» вылупились сильно потом, в 60-х… А мы говорим о довоенном Союзе.
— Разве?
— В ранних 20-х годах, после окончания Гражданской, была поставлена «сверхзадача» — воспитать из массы самых обычных детей «нацию аристократов». Что-то — удалось, что-то — не очень. Однако, результат поразил весь мир. Всего через два десятка лет после Первой Мировой войны, нагло вломившись в «земли недочеловеков» — немцы неожиданно нарвались на армию из крестьянских парней, в кратчайшие сроки овладевающих любой современной техникой и воспринимающих время в секундах… Как вам «независимая экспертная оценка»? Учтите, что и внутри СССР — к «первому советскому поколению», многие и многие относились мягко говоря враждебно, как к «инопланетянам» (или к смертельно опасным конкурентам). Со злобой и недоверием. Сюжет про Павлика Морозова не из пальца высосан. Он типовой.
— Какая связь?
— Для построения коммунизма — потребовались люди, способные сами принимать сложные решения, без оглядки на «патриархальную» табель о рангах или на «священные авторитеты». Как в своё время метко сказал Робеспьер — «Атеизм — это аристократическое изобретение». Новая государственная религия (в которую стремительно превращался официальный «марксизм-ленинизм») и её «государственная церковь» (в лице КПСС), во главе державы с хорошо образованным, молодым и на 100 % «атеистическим» населением — объективно сделались лишними. Не думайте, что «секта свидетелей коммунизма» — сильно этому открытию обрадовалась… Ставка послевоенного Сталина «на молодежь» — их откровенно бесила.
Соколов помотал головой, энергично потер лицо руками.
— Ещё раз, только простыми и понятными словами… Галина, не сочтите за труд…
— Есть такая информация. В основном — из воспоминаний иностранцев. Многие офицеры вермахта успели повоевать в Первую Мировую на Восточном фронте. Они хорошо запомнили, с кем имели дело. Чем, для тогдашнего европейца, выглядели мобилизованные «рюски мюжик, образца 1914 года»? Да сущим быдлом! Сиволапым, безграмотным и суеверным. Недочеловеки, «о-натюрель». Такова была давно привычная разница между Европой и Россией всего сто лет назад… Такой же точно она была и двести лет назад… и триста… «Есть вещи, которые никогда не меняются!»
— Понятно, берем за «точку отсчета».
— Так вот, спустя считанные годы, они же — встретили в Советской России армию, где грамотными — были все, а молодняк — поголовно имел неполное среднее образование. Офицеры (особенно после 1942 года) — полное среднее и среднее специальное. Многие, высшее. Контраст между «царскими» и «советскими» временами, для спесивых нацистов (с примкнувшими к ним «культурными европейцами») — оказался поразительным, оскорбительным и смертоносным… Описали они свои впечатления, как шоковые.
— Дальше…
— А теперь, оцениваем внутреннюю ситуацию в довоенном СССР с точки зрения «элиты», коммунистической партии и «партийного слоя» хозяйственного руководства. На протяжении 20-х годов и всю всю первую половину 30-х там кипели «битвы демагогов»… пардон, «теоретиков марксизма». Ради гарантии устойчивости своего положения, вся эта «просвещенная публика», совершенно сознательно (!) принялась формировать низовые «партийные массы» под задачи упомянутой борьбы. «Чистками» неугодных и «призывами»… из среды «социально близких»… Плюнув на мнение основной массы населения.
— Что логично… — пожал плечами каудильо, — Демократические-то выборы они продули.
— Конечный итог выглядел так: Если в 1917 году — «большевики» были малочисленной, но «мотивированной» и прекрасно подготовленной к борьбе за власть политической силой (благодаря чему и победили), то всего через десяток лет «мирной» жизни, слово «партийный» — стало синонимом наглого карьериста. С дореволюционными «большевиками» — не гнушались иметь дело величайшие ученые планеты. Им симпатизировали лучшие военные умы своего времени (включая высших офицеров царской (!) армии). Их представителей — принимали в качестве «стороны переговоров» родовитые аристократы из самых влиятельных в мире фамилий…
— Публично, в прессе, ласково именуя их «бандитами», — вставил словечко селектор, — Не забывайте про «сетевые структуры». Нормальные «вертикалы» — такими организациями управлять не могут. Даже сегодня! Пользуются «платными прокладками»… Однако, «большевики» — нашли ключик и к железнодорожникам, и к связистам, и к «профсоюзникам». В начале ХХ века профсоюзы были не те, что ныне. За простое членство в профсоюзе сажали и убивали. Короче, РСДРП(б) была тусовкой суперменов.
— Зато, примерно к концу 20-х годов — ситуация стала совершенно обратной. ВКП(б) — стремительно разбухла, перевалив за миллион членов… Но одновременно — принципиально изменился её кадровый состав. Менее 0,8 % отечественных коммунистов, к началу «коллективизации» — имели высшее образование, на порядок большее количество — оставались вообще неграмотными. Ну, а основная часть — могла похвалиться разве что умением читать и писать. «Руководящая и направляющая» сила советского общества — стала послушной игрушкой в руках собственных вождей… — каудильо поморщился, — Вот тут-то нас все мировые буржуины кинулись «дипломатически признавать» и официально «считать за людей».
— К началу 40-х годов — из этой среды вышла проверенная, делами доказавшая свою преданность Сталину «старая гвардия». Команды партийного руководства — она выполняли превосходно.
— Угу… Ан — грянула война. Про умелость армейских командиров «мирного времени» — мы уже говорили. А верховная власть в блокадном Ленинграде, благодаря описанной кадровой политике — внезапно оказалось в руках у двух «вождей», бывшего пехотного прапорщика царской армии и бывшего рабочего с лесопилки… Превосходно умеющих только две вещи — исполнять приказы «сверху» и давить потенциальных конкурентов. Причем, эта парочка, без балды — считалась в партии «лучшими из лучших».
— Тем не менее, выбранный ими способ решения «ленинградской проблемы» — официально объявлен «единственно возможным»… — и смотрит вызывающе, и усы подкручивает, только трубки не хватает. «Сталинист», на мою голову… — Случаются в нашей жизни ЧП, когда приходится выбирать — между «плохо» и «ужасно».
Опаньки… Сдается мне, что полковник Смирнов не так прост, как представлялся. Вот сейчас — мне тычут в нос вывод, до которого наш предводитель, своим умом, никогда бы не дошел. Ему подсказали, его проинструктировали… и он, от усталости, проболтался… Ночь разговоров — псу под хвост. Стоп! Это я сама от усталости фигню сморозила. Скорее всего — обычная для МЧС «заготовка»…
— И сколько может длиться «чрезвычайное положение»? — сейчас узнаем, откуда идейка.
— По разному… Обычно — до устранения причин, вызвавших его объявление, — блеск!
— А как называется, если «чрезвычайное положение» длится бессрочно, только причины его «очередного продления» меняются? — вы нас — инструкциями, и мы вас — инструкциями (сколько их в родных «спецхранах» лежит — страшно вспоминать…).
— Это подсудное дело! — на автомате ответил, не думая, а теперь хлопает глазами, — Так — нельзя! Вообще… Никогда… — слава богу, можно выдохнуть, передо мною не «оболваненный», а обыкновенный честный «службист»…
— А если — в политике?
— Вы о чем? — уже забыл… да, с допингом шутки плохи, интересно, какой мне самой ждать «отходняк»? — Если разговор о «регулируемом голоде» в Северной Корее, то я такую «политику» — в гробу видал.
— Я о «вечном советском дефиците» важнейших продуктов питания, который, начавшись в 1929 году — не прекращался уже никогда и длится по сей день. Правда, теперь в «капиталистической форме». Не в государственных продуктовых магазинах — прилавки пустые, а у людей — пустые карманы…
Немая сцена. Каудильо — смотрит, не мигая и переваривает услышанное (не пропадет наш скорбный труд). Селектор — молчит. Филологиня — молчит. А могла бы что-то выдать. Её очередь…
— «Священный канон»? — легка на помине.
— Почему? — с какой обидой сказано… Даже Станиславский поверил бы безоговорочно.
— Специалисты проводят четкий рубеж в кадровой политике Сталина. «До и после» 1939 года… Это год, когда он наконец-то добился устойчивости своего положения и перестал опасаться заговора, угрожающего ему «здесь и сейчас». Приблизительно пятнадцать лет, с 1940 по 1955 год — в СССР работали «социальные лифты», поставляя высококачественный «кадровый материал» из самых «низов общества». Результат — стал заметен уже во время войны, но подлинный размах процесс приобрел сразу после победы. Хрущев этот «лифт» начал ломать сразу, как только дорвался до власти. Тем не менее — «задела» хватило на целых полвека. Причем, первые 25 лет после войны «интеллектуальное лидерство» СССР, по сравнению со всем остальным миром (!), выглядит почти абсолютным. Любые проблемы, до того считавшиеся неразрешимыми, «советские» — щелкали, как орехи. Современная Россия — до сих пор (!) существует только за счет этого самого, презренного и яростно отрицаемого, «советского задела»…
— Верю… Повторяю вопрос — почему?
— Любой чиновник живет ради возможности сделать карьеру и «подготовить старт» для своих детей. Раз уж нельзя передать потомкам должность и общественное положение «по наследству». А любой эффективно работающий «социальный лифт» эти надежды убивает на корню. Бесклассовое общество — в сущности, крайне жестокая вещь. Советскую систему уничтожили её собственные руководители. Даже не со зла! Ради элементарной возможности «нормально пожить»… Ну, в их «номенклатурном» понимании.
— Вячеслав Андреевич — у нас пролетарий… — с непонятной интонацией выдала Ленка.
— Какая разница?
— Да так… — сладко зевнула представительница «элиты», — Наслушалась… Половина тем для интимных бесед «за рюмкой чаю», в кругах русского начальства (рангом чуть-чуть выше уровня бригадира на стройке) — это бесконечные вариации на тему «эти гады меня подсиживают»… Иерархия — не статична… Она всегда — весьма динамичная грызня «пауков в банке» за места в пирамиде власти.
— Сроду никого не подсиживал! — возмутился главный начальник.
— Это вам кажется… Открою тайну. Всякий раз, когда вы успешно «решали проблемы», к которым все остальные не знали как подступиться — вставал вопрос о вашем «служебном росте». Тот факт, что вас «обходили чинами» — вовсе не отменяет списков, в которых вас вносили, как кандидата на занятие «лакомой должности»… а потом — вычеркивали… и снова вносили… Смирнов вам своего современного «унижения» не простит никогда… Высшая должность, на которую он считал себя в праве здесь претендовать — уплыла навсегда. Но самое главное — теперь у него уходит из под ног пол! На глазах формируется классическия коммуна, пронизанная «горизонтальными связями». Если хотите банда.
— Галина?
— Вы же видели графики… При таких темпах, к лету, у нас не останется «рядовых». В какой-нибудь коммуне Макаренко — совершенно нормальная ситуация. Каждый является «специалистом» в своей теме и «привлеченной рабочей силой», в случае авральлной работы. «Горизонтальная» сетевая организация! И таки да — «незаменимых нет»… В смысле «незаменимых руководителей». А технические специалисты руководить рвутся не особо. Им это скучно. И авторитетов для «технарей» не существует.
— Короче, «заговор ученых» — у нас состоялся? — вот же прицепился звучный термин.
— Устарело… — соблазнительно зевнула филологиня, — После «Второго нашествия марсиан» братьев Стругацких — правильнее говорить о близком торжестве «диктатуры очкариков».
— «Английские методички» описывают способы борьбы с этой напастью? — издевается…
— Можно сказать и так. В конце 20-х годов, силами «Ваньков с Пердуновки» — в СССР одержало верх «спецеедство». В конце 30-х годов, они же, извели под корень «инженеров-вредителей». В конце 40-х годов — пришла очередь «американских шпионов» с «космополитами». Логично было ждать, что однажды, испытанный метод натравливания полуголодного населения на «слишком умных» даст осечку.
— На знаменитые «сталинские снижения цен» намекаете? — понимающе хрюкнул селектор.
— По вашему… — развернулся ко мне каудильо, — начало компании «против умников» — непременно требует махинаций с содержанием рациона питания?
— А ещё лучше — постоянного поддержания этого рациона на уровне «квашиоркора»… или пограничного с ним состояния. Способ настолько прост, дешев и универсален, что в России (как в стране с «недостаточным прибавочным продуктом», то есть — объективно неспособной прокормить такую же многочисленную «элиту», как в «развитых странах») — практически неистребим. В беспощадной драке за власть и отпихивании от неё потенциальных претендентов — мораль не учитывается. А если властям дать возможность морить народ голодом — будут морить обязательно! Тупо из чувства самосохранения. Если властям дать надежное средство «планово понизить интеллект» управляемых — будут понижать…
И смех и грех. Наши «сталинисты» готовы до хрипоты спорить — какую главную ошибку любимый вождь допустил в конце своей карьеры? Одни считают, что — «не назвал преемника» (словно не в курсе, какой смертельной опасности немедленно подвергается такой «преемник» в реальной жизни). У других — на первом месте «организационные просчеты»… У третьих — «нераскрытый заговор». Смешные. Когда идея овладевает массами (особенно «руководящими») — она сразу становится материальной силой. А главная идея «номенклатуры» — яростное желание «сохранить всё, как было». Остановка социального прогресса и «социальных лифтов»… Независимо от реальных потребностей страны… и каких-то там планов построения коммунизма. Уж если они посреди войны, в блокадном Ленинграде (!), таким макаром сумели выкрутиться — то в мирное время, да спрятавшись за «ядерным щитом» — сам бог велел… Правильно сказано — «священный канон».
— У обезьян в дикой природе, — утешил его говорящий ящик, — то же самое. Инстинкт! В зоопарках с этим явлением борются. Иногда — успешно. Но, стоит пустить дело распределения еды на самотек — как местный «альфа-самец» завладевает кормушкой и устраивает сородичам «пищевой террор». Лишает их «вкусненького» (пищи богатой белками и сладкого). Вроде дурная скотина, а соображает…
— Короче, послевоенной политикой «снижения цен» — Сталин покусился на самое святое?
— В рамках «священного канона» — безусловно. Вся руководящая прослойка советского общества — поняла его действия именно так. Вождь — сознательно подкармливает молодое и непуганное быдло (демобилизованных фронтовиков и образованную городскую молодежь), а значит — вот-вот грянет очередная «чистка». Подозреваю, что у отечественных «элитариев» — тот же рефлекс уже сидит в генах.
— Это эмпирика или точные данные?
— Статистика, естественно… За давностью лет — даже «не секретная». Среднедушевое потребление мяса в Российской империи накануне Первой Мировой войны — 16 кг/год. В беднейших слоях населения — мяса практически не ели. Стоило подкормить «солдатской нормой» (один фунт мяса в день)мобилизованных в армию деревенских мужичков — трах-бабах! Здрасте Советы Солдатских Депутатов… К началу «коллективизации» — среднедушевое потребление мяса в СССР выросло вдвое, до 30–32 кг/год. С соответствующим изменением массовой психологии. Особенно в деревне и зажиточных городских районах. После «великого перелома» — оно снова упало ниже, чем было при царе… В 1932 году — до 12 кг/год. К 1937 году — около 15–18 кг/год. По видимому — такой уровень нехватки белка сочли оптимальным для восстановления жесткой управляемости населением. Но, зато — в руководящие органы страны на рубеже 30-х годов влились сотни тысяч с раннего детства сытых «выдвиженцев». Это заметили… Увы, всё повторяется… Война закономерность подтвердила. Следующий резкий пик потребления населением СССР мяса — самое начало 50-х. Можно было сложить два и два… И «номенклатура» — сделала свои выводы.
— Несмотря на начавшуюся «холодную войну», гонку ядерных вооружений и фактическое противостояние СССР всему остальному миру? — не верит…
— До такой степени идиотами, что бы подорвать научно-технический потенциал страны в «угрожаемый период» — наши «руководящие товарищи», конечно, не были. Но, желание «убавить народу мозгов», на всем протяжении российской истории — прослеживается постоянно. Собственно, по этой вот самой причине — мы и продули буржуям идеологическое соревнование. Очень хотелось править дураками. А дурака — легко обмануть и переубедить. Дурак — доверчив и внушаем, падок на ласковые слова и на красивые картинки. Как только через «железный занавес» начали сочиться музыка, кино, модные шмотки и восторженные рассказы о «заграничной жизни» — внутренняя пропагандистская машина забуксовала…
— Только не надо мне повторять сказки, будто всё рухнуло от того, что у них — «сто сортов колбасы» в каждом магазине, причем — без очереди… — досадливо поморщился каудильо.
— Зря иронизируете… — до чего же прилипчива «патриотическая пропаганда», — «Всё рухнуло» от того, что мир жестко делится на места, где колбаса — это «просто еда», и места, где та же самая колбаса — «символ достатка и праздничное лакомство». А ещё есть Третий мир, где колбаса — это неизвестное (!) большинству населения «мифическое блюдо», кстати… Хотите, картинку покажу?
Среднедушевое потребление мяса в мире, царской России, СССР и РФ
— Это ещё что?
— Тут — наглядное графическое объяснение, почему в ХХ веке накрылась медным тазом Мировая Революция. Суточная медицинская норма потребления животного белка для взрослого человека — примерно один грамм на килограмм веса. Что бы получить этот грамм — ему надо съесть не менее трех граммов мяса. Или — продукта эквивалентного мясу по содержанию незаменимых аминокислот. В среднем, человеку занятому интенсивным трудом (не важно, умственным или физическим), полагается употреблять в пищу не менее 300 граммов мяса в день. Минимум, 100–110 килограммов мяса в год. Это критический порог, за которым начинают полноценно (по природным меркам!) работать человеческие мозги. Барьер, испокон веков отделяющий «правящую касту» от рабов, «сельского быдла» и «городских пролетариев»…
— Жестоко.
— Я знала, что вам понравится…
— Не сходится! — филологиня яростно впилась глазами в бумажку, — Самые грандиозные успехи научно-технического прогресса — приходятся на конец XIX и первую треть ХХ века. В самой на тот момент богатой и процветающей державе мира, Великобритании — среднедушевое потребление мяса не превышает 25–30 килограмов в год… Потребление мяса в Германии, перед Первой мировой войной — 50 килограммов на душу населения. И перед Второй мировой — тоже… Дед — кое-что рассказывал о нашей системе «доп-пайков научным работникам» сразу после войны… и мнении о них «трофейных немцев»…
— «Методички» тоже меняются… — прозвучало загадочно, придется пояснить, — По 25–30 кг мяса на одно рыло в год, всего сто лет назад — могли себе позволить исключительно зажиточные страны… Обратите внимание! Ранний Советский Союз — с разгону бился об этот «стеклянный потолок» трижды! В конце 20-х, в конце 30-х и начале 50-х годов. И каждый раз был вынужден заново начинать с «низкого старта»… фактически — с «уровня 1913 года»… И вообще — переверните лист. Там схема.
Глава 52
Среднедушевое потребление мяса в мире, царской России, СССР и РФ
— Это ещё что?
— Тут — наглядное графическое объяснение, почему в ХХ веке накрылась медным тазом Мировая Революция. Суточная медицинская норма потребления животного белка для взрослого человека — примерно один грамм на килограмм веса. Что бы получить этот грамм — ему надо съесть не менее трех граммов мяса. Или — продукта эквивалентного мясу по содержанию незаменимых аминокислот. В среднем, человеку занятому интенсивным трудом (не важно, умственным или физическим), полагается употреблять в пищу не менее 300 граммов мяса в день. Минимум, 100–110 килограммов мяса в год. Это критический порог, за которым начинают полноценно (по природным меркам!) работать человеческие мозги. Барьер, испокон веков отделяющий «правящую касту» от рабов, «сельского быдла» и «городских пролетариев»…
— Жестоко.
— Я знала, что вам понравится…
— Не сходится! — филологиня яростно впилась глазами в бумажку, — Самые грандиозные успехи научно-технического прогресса — приходятся на конец XIX и первую треть ХХ века. В самой на тот момент богатой и процветающей державе мира, Великобритании — среднедушевое потребление мяса не превышает 25–30 килограмов в год… Потребление мяса в Германии, перед Первой мировой войной — 50 килограммов на душу населения. И перед Второй мировой — тоже… Дед — кое-что рассказывал о нашей системе «доп-пайков научным работникам» сразу после войны… и мнении о них «трофейных немцев»…
— «Методички» тоже меняются… — прозвучало загадочно, придется пояснить, — По 25–30 кг мяса на одно рыло в год, всего сто лет назад — могли себе позволить исключительно зажиточные страны… Обратите внимание! Ранний Советский Союз — с разгону бился об этот «стеклянный потолок» трижды! В конце 20-х, в конце 30-х и начале 50-х годов. И каждый раз был вынужден заново начинать с «низкого старта»… фактически — с «уровня 1913 года»… И вообще — переверните лист. Там схема.
Глава 52
Зловещее интеллектуальное превосходство
Положа руку на сердце, всю эту шпаргалку я приготовиля для себя. Когда работаешь с информацией «заряженной пропагандой» (а в вопросах пищевого обеспечения без пропаганды никак) надо регулярно щупать ногами «твердую землю». Печально, что такие вещи, нигде и никогда, населению не разъясняют. Даже (!) руководителям «выше среднего звена». Зря Ленка на меня бухтит. Хотя, уже не…
— Что за тишина?! — хрип говорящего ящика бесцеремонно разорвал затяжное молчание.
— Товарищи думу думают… — я тоже могу себе позволить немного язвительности.
— Галочка, — обиделся на том конце провода завхоз, — Я хотя старый и больной, но всё же — член коллектива. И мне тоже интересно…
— Там — сводная информация. Мало кто в обычной жизни задумывается, что только мясо и особенно мясо травоядных (в широком смысле, включая рыбу) — содержит полный набор «незаменимых» аминокислот. «Всеядные» и «мясоеды» (а человек именно таков) — сами его синтезировать не способны. Почему вынуждены жрать других животных. И альтернативы мясу — нет! В молоке, твороге, сыре, яйцах, орехах, сое и так далее — содержание «незаменимых» аминокислот велико, но всё же недостаточно. Для полноценного (!) питания — нужно непременно мясо и только оно… Грибной порошок — тоже гениальное изобретение, не зря его так долго замалчивали… Только там уже не всё радужно. Шампиньоны — дают полный (!) набор аминокислот, практически как у живого мяса… и наши белые грибы его дают… А вот с большинством других сортов грибов — все существенно печальнее. Без сушеной оленины нам бы осенью пришлось туго.
— Так проде проехали… Почему такое трагическое молчание?
— Всё познается в сравнении…
— Хоть намекните! — пока каудильо с филологиней переживают «футурошок» — даже могу процитировать на память.
— Все известные типы цивилизации (если отбросить пропагандную муть), в принципе, отличаются друг от друга только по одному главному параметру — умственному развитию населения. А его материальной основой — служит среднедушевое потребление животного белка. Различают несколько характерных «уровней доступности мяса» для широких слоев населения, жестко задающих все остальные (!) свойства социума.
— Так… — не удивлюсь, если завхоз схватил ручку и бумажку. Хотя, всё «пишется»…
— Самый низкий уровень: заметно менее одного пуда (16 кг) мяса на одно рыло в год. Это — как в классической Индии, времен расцвета кастовой системы (менее 4 кг/год) или в России, до русско-японской войны (менее 5–7 кг/год)… Большая часть населения — мяса не ест вообще или видит его только по праздникам. Результат вполне предсказуемый. До 80 % парней «призывного возраста» — не годны к «строевой» службе, средний размер мужской одежды — 44-й, плюс постоянные эпидемии болезней и чудовищная детская смертность (3/5 детей не доживали до возраста 5 лет, из них 30 % — не доживали до одного года). Последние параметры наиболее удобны, так как они поневоле «комплексные». Растущий детский организм — нуждается в большом количестве высококачественного «строительного материала», а его — нет… От уровня санитарии, кстати, вопреки современным домыслам, детская смертность зависит незначительно. А вот от качества рациона питания — критически… Европейская статистика XIX века — беспощадна. Там где мяса едят меньше 10 кг/год — до 5 лет умирают 50–70 % детей, а там, где хоть 16 кг/год (на уровень беднейших трущоб в индустриально развитых странах) — уже только 10 % и менее…
— Причем, автоматически воспроизводится «кастовая» или жесткая «сословная» система.
— Именно так, Лев Абрамович! Никаких «социальных лифтов» не передусмотрено. Мозги у «низших классов», сформированные в условиях жесточайшего белкового голода, работают очень плохо. Взрослые — практически необучаемы, а молодежь — скорее дрессируется, чем получает образование…
— Господа англосаксы, помнится, с подачи Гобино, в XIX веке открыто болтали о расе бедных и расе богатых… — Ленка отвлеклась от разглядывания бумаг и поспешила влезть в разговор.
— Гм… Чем же «викторианских» буржуев не устроила описанная вами благодать? — вот и каудильо подключился…
— А им как раз попала вожжа под хвост! Вздумали нести куда ни попадя «бремя белого человека» — филологиня мигом уловила намек и точно выразила суть моего посыла. Это ей зачтется…
— Совершенно верно! Для создания колониальных империй и ведения колониальных войн — внезапно потребовалось очень много физически здоровых солдат. Содрогаясь всем телом от омерзения — европейские «элиты» вынуждены были приподнять качество питания собственного населения. Примерно — до полутора-двух пудов мяса на нос в год. Понадобились грамотные рабочие для обслуживания сложных станков и технологических процессов… К середине XIX века, Европа (флагман мирового прогресса!) — задирает среднедушевое потребление мяса до 25–30 кг/год. Выгодно! Её начинают трусить «социальные взрывы», но — игра стоит свеч! Оказалось, что сытым и здоровым европейским солдатам — никто в мире серьезно сопротивляться не способен. От слова вообще! Ни сказочно богатый и могущественный Китай, ни Индия, ни Африка, ни свирепые дикари на далеких тропических островах… Все они — едят мяса слишком мало и редко. Отчего, при столкновении с «неукротимым белым человеком» (кто читал рассказ Джека Лондона?) — не конкурентоспособны… И в области промышленности — необучаемы. Индия с Китаем в XIX веке — тупо «легли костьми», под напором дешевых и качественных европейских товаров. Профит!
— Так просто?
— Совсем не просто! Дело в том, что мозг человека — формируется в возрасте до 12–14 лет, когда масса тела ребенка ещё сравнительно мала. «Медицински недостаточная» (для взрослого) пайка «белкового питания» в 2 пуда мяса ежегодно — позволила широким слоям европейского населения во второй половине XIX века обрести совершенно здоровую и нормально развитую центральную нервную систему. Это был невероятный, по историческим меркам, цивилизационный рывок!
— За которым, всего через два поколения, последовал острейший кризис… — селектор закашлялся от избытка чувств, — Но, таки да, по белковому рациону, на рубеже ХХ века, Европа почти дотянулась до уровня Римской империи периода расцвета и наткнулась на тот же цивилизационный рубеж.
— Земля вдруг закончилась… — уточнила Ленка, — Из не охваченных «колониями» — на планете — остались Россия, Япония и только не смейтесь — Эфиопия. По запасам природных ресурсов и потенциальным выгодам от колонизации, к началу ХХ века — Россия стала самым очевидным объектом для следующего этапа европейской экспансии. До царской администрации — наконец-то дошло и она сделала внезапный «ход конем». Ведь могут, когда захотят! Пускай поздно. «Столыпинские реформы», при всей их неоднозначности — позволили быстро нарастить среднедушевое потребление мяса… — и подмигнула, мне (!), типа — теперь продолжай мысль … Наверное, она всё же к нам «засланная». Инопланетянка…
— В принципе — верно. Накануне Первой Мировой войны среднедушевое потребление мяса в Российской империи, неожиданно для «мирового сообщества» — подпрыгнуло до вполне «европейских» 29 кг/год. Что, в сочетании с традиционно высоким потреблением рыбы (пускай и презренной «ржавой селедки») — перевело «страну белых папуасов» в категорию «первоклассных держав». Среди понимающих мировой расклад сил «настоящих белых людей» — этот шаг правительства Николая Второго восприняли, как «непозволительное», «вызывающее» и даже «оскорбительное» поведение… Подготовку к войне…
— Пахнет «дешевой конспирологией»… — хмыкнул Соколов, — Есть более убедительные доказательства?
— А как же! — хищно ощерилась Ленка, — После февраля 1917 года — семью Романовых не приняли «на постой» ни в одной европейской стране! Все демонстративно отказались иметь с ними дело. Английские «родственнички» — в первую очередь… Для сравнения — ужасного злодея, «военного преступника» и форменное исчадие ада, Вильгельма Второго, после революции в Германии — за границей приютили моментально. А «Николашку», из тупого упрямства, отказавшегося играть предназначенную ему роль — показательно растоптали…
— Вы о последствиях… — вздохнул каудильо, — А мне хотелось бы знать предпосылки.
— Да легко! — вот бы кто меня научил так улыбаться… не иначе «треннинг» прошла — все зубы наружу, а вид вполне органичный, — Слышали когда-нибудь поговорку: «Черные — быстрее бегают, зато белые — лучше стреляют»?
— Ну?
— Дед, в 60-х годах, по работе чуток общался с кубинцами. У них там редкоземельные металлы добывали и наши готовили «местные кадры». Как водится, прислали «наиболее проверенных», из семей «пролетариата»… Ну, по кубинским меркам… Так вот — оно не шутка! В университетском тире, при стрельбе из стандартной «трехлинейки» — этих «пламенных революционеров» отдача с ног сбивала. Недокормыши! Только следующее поколение кубинцев, выросшее при Кастро — вымахало «за два метра» и било на Олимпиадах мировые рекорды… а при исполнении в Африке «интернационального долга», заодно и любых белых колонизаторов. Дети вечно голодных крестьян, не знающие вкуса мяса — плохие солдаты. Отношение «мировых элит» к Николаю Второму, начала ХХ века, в данном смысле — подозрительно похоже на их же современное отношение к коменданте Фиделю… Или — к Гитлеру… Сложилось впечатление.
— Галина?
— Есть такое наблюдение, — чего скрывать, и статистика подтверждает, — Полноценное белковое питание, в период формирования нервной системы ребенка (особенно подростка) обеспечивает у взрослых способность к точным движениям и сосредоточенности, необходимые для уверенного владения огнестрельным оружием… Если вспомнить рассказы Джека Лондона, так там «белые» спокойно продавали дикарям мощные винтовки, не слишком-то опасаясь впоследствии нарваться на доморощенных снайперов…
— «Белые папуасы» из России, предназначенные в жертву ради интересов цивилизации — нагло сделали заявку на переход в категорию «народов-цивилизаторов»? — иронизирует, значит дошло…
— Угу… Читали рассказ Киплинга — «Бывший»? — филологиня в своем репертуаре, — На кануне нового века, понимая скрытые предпосылки европейского военно-технического превосходства над нецивилизованными народами — природные англосаксы, про мечты русских о «независимой мировой роли», обидно посмеивались. Но, буквально через десяток лет, ситуация с обеспечением населения белковой пищей (а следовательно, качеством «рабочей силы» и «призывного контингента») — в царской России изменилась резко… почти принципиально… И получилось то, что получилось. Неужели не интересно?
Глухой вздох был нам ответом. Начальству — тяжело. Оно устало напряженно думать. А придется…
— Теперь, — выпал случай и мне немножко порисоваться, — возвращаемся к «английским методичкам»… Почему они так важны, что вызывают у «господ близких к реальной власти» настолько сильные чувства.
— Да не «английские» они вовсе! — надо же, Ленка и тут в в курсе… — Подозреваю, что «византийские» или вообще «поздне-античные». Лично я думаю — они старые, как само государство. То есть, минимум — 7–8 тысяч лет. Извините… Что бы вы знали, два пуда мяса на душу населения в год — это «цивилизационный барьер» за которым кончается Высокая Античность (читай — Государство с большой буквы) и начинается безгосударственное Раннее Средневековье. Резко поумневшее от обильной белковой диеты население — недопустимо теряет «управляемость».
— В смысле? — вопрос вроде бы в пространство, только опять мне отдуваться…
— Медицинская норма потребления белка для взрослого: «три грамма мяса на килограмм веса в сутки». Для человека среднего телосложения — приблизительно 100 килограмов в год… Или 250–300 граммов мяса в день… Но, даже в наиболее благополучных странах Древнего Мира — «пайку мяса» для большинства старались ограничивать 70-100 граммами в день. Третьей частью от «физиологической потребности»… Думаете, римляне с китайцами не знали азов медицины? Или — плохо владели методами манипуляции населением? Ха-ха! «Умные» — не нужны, а нужны — «послушные». Пускай — туповатые и не особенно здоровые. Самые страшные бунты начинаются, не когда вдруг настают голод и мор. Социальный взрыв сметает старую цивилизацию, когда всем пережившим катастрофу вдруг начинает хватать хорошей (полноценной) еды… После многих столетий систематического недоедания.
— Наша привычная «армейская норма N 1»… и дикая истерика полковника Смирнова…
— Это «приветы» из невероятной глубины веков. Результат тысячелетних экспериментов в области «косвенного управления» человеческим поведением.
— Сам читал в Интернете, буквально накануне нашей эпопеи, — каудильо почесал нос, — что правительство современного Китая — крайне обеспокоено избыточным потреблением в стране мяса и рекомендует ограничить его среднедушевую норму на уровне максимум 36–40 килограммов в год… Чисто из проявления заботы о здоровье граждан… Это — тоже оно? — пришлось кивнуть.
— Обратите внимание! «Люмпен-пролетариям» в Древнем Риме государство обеспечивало даром «хлебом и зрелищами»… Подданным Древнего Египта — фараон раздавал от своего имени хлеб и устраивал государственные празднества… В знаменитом Царстве Инков — аналогично… А вот мясом — нигде не бросались… Даже элитных бойцов-гладиаторов — содержали в принудительном вегетарианстве! На бобах и овсяной каше… Мясо — считалось «лекарством». Только тяжелораненым и только пока они не способны ходить. Такова цена «социального мира» в иерархическом обществе с наследуемым статусом.
— Какой смысл?
— О! Тут надо лично узнать «психологию элиты»… — иногда Ленка меня пугает зрелым цинизмом, словно — не вчерашняя студентка, а прожженая «дама полусвета», — Человек из низших слоев общества, для лордов — «заготовка». Будет из неё толк или нет — кто знает? Удобно в достатке иметь под рукой «качественный материал». Надо, наделаем прислуги… Надо, солдат… Или оставим как есть.
— Я о другом… По какому поводу, на ровном месте, забушевали африканские страсти?
— Вячеслав Андреевич, вы когда-нибудь рассматривали внимательно старые фотографии, где — жители царской России и особенно — участники Гражданской войны? — наглядность всему голова.
— В музеях бываю, видел… А что вас интересует?
— Ясненько! Внимательно не рассматривали. Максимум, кино про те времена смотрели. Современное. Вас наверняка бы шокировали тогдашние люди. Все мужчины, хоть горожане-рабочие, хоть сельские — мелкие, как подростки, со впалой грудью и редкими волосами… Большинство — курят. Еще более уродливые — простые женщины… Все — со страшными зубами (чаще без), дряблой кожей, ранними морщинами и опять же — кошмарными волосами, которые только и остается прятать под платком… При этом дети — в большинстве выглядят нормальными. Ну, относительно нормальными, пока маленькие…
Наградой мне стал взгляд загнанного в угол пещерного медведя… Хотя без рычания. Надо было догадаться, что у всех «профи» уровня Соколова — великолепная зрительная память… И он, наверняка, сейчас прокрутил в голове свои давние воспоминания. Впрочем, Ленка — тоже поскучнела…
— Это важно?
— Критически! «Иерархическое общество» держится на подсознательных реакциях людей. Сознательный порядок подчинения — обязательно должен подкрепляться «инстинктивно воспринимаемыми» наглядными впечатлениями, доказывающими его справедливость, — филологиня слегка замялась, — Этаким набором четких «невербальных сигналов». В курятнике, у петуха-доминанта — самый большой гребень…
— Господин «по праву» — всегда высок, здоров и статен. Представитель низших слоев общества, по умолчанию — тщедушен и неказист. Один взгляд друг на друга — и сразу ясно кто главный.
— Так в чем проблема? — каудильо позволил себе ухмыльнуться, — Я вроде бы, по всем статям «стандарту» соответствую…
— В этом как раз и проблема… — на мой взгляд, смеяться ему и рано, и совершенно нечему, — Напоминаю, что Смирнов — «потомственная элита», он — «полковник в третьем поколении». Не европейский аристократ с многовековой историей рода, но на нашем послереволюционном безрыбье… Он верит (!) в свою исключительность. Судя по последним событиям, глубоко и искренне… Представляете?
— И я его понимаю! — тряхнула волосами Ленка, — Дедушкино воспитание, это серьезно.
— Религия?
— Хуже! Человек самоотверженно верит в вещи, которые ему нравятся. Готов за это не умереть, так рискнуть головой… А во времена его деда — за «право на власть» без дураков умирали.
— Так в чем заковырка?
— Власть, — опять приходится расшифровывать азы, — это не когда кто-то захотел и начал командовать. Это — когда окружающие без звука подчиняются. Помните «Коридор человечности»?
— Табличку про увеличения степени иерархической сложности по мере роста населения?
— Её самую. Обычно, нам рисуют картину порабощения человечества «линейной схемой». Берем морального урода, добившегося абсолютной власти, полной безнаказанности и отсутствия какой либо ответственности… Даже не так! Берем внука обычного героя, харизматического лидера и вождя, от которого ему эта самая власть досталась по наследству. Подчеркну — досталась «законно»! Ну, «по понятиям» неискушенных в тонкостях людской психологии современников… Чем маяться с «социальными лифтами» — пусть так. Это же естественно — передать детям и внукам нажитое непосильным трудом…
— Но, оно же так и было!
— «Оно» — никогда так не было… Это дезинформация и результат правки летописей. В каждой молодой организации, всегда, имеются несколько «запасных лидеров». После смерти признанного вождя — начинается драка за власть. И «законных наследников» выбивают в первую голову. Телега тут поставлена впереди лошади… Там где свежи героические традиции и не слишком состарились ветераны, у безвольного и эгоистичного дурака — просто нет шансов на власть. Средневековье — яркий пример…
— Ну и как, по вашему, оно было? — мать-мать-мать… строитель новой цивилизации.
— В табличке показано. Сперва — прямая демократия и лавинообразный демографический рост. Удвоение населения каждые 20–25 лет. Потом — «насыщение кормящего ландшафта». Потом — его же деградация. Для типичной земледельческой культуры — примерно десять поколений. Или — 250–300 лет. Потом — кризис и «пересборка общества» на новых принципах. С каждым разом — всё более беспощадных. Рацион питания большинства населения — становится скуднее, а контроль за его распределением — всё жестче. Финал — традиционно печальный, как в поздней Римской Империи или накануне смены очередной династии Китая. Казавшееся несокрушимым «пирамидальное общество» — рушится, как карточный домик. Голод и войны — выкашивают десятки миллионов. Если наложились внешние проблемы — социум гибнет.
— Тогда, к чему ваш заход о властолюбивом ублюдке, верящем в свою богоизбранность?
— К тому, что именно накануне краха цивилизации — такие деятели наиболее типичны. И крах старой «вертикали власти» — никого ничему не учит. На её развалинах — сразу возникают такие же «иерархические пирамидки», только поменьше. На тех же самых принципах! Это — неизлечимо… Дети революционеров — напяливают золотые погоны, внуки красных командиров — хлопочут о дворянстве. Все вместе — они начинают из себя корчить «прирожденную элиту», хотя сами — обыкновенные деграданты…
— Пир во время чумы? — скрипнул говорящий ящик, — Поддержанный массовой культурой?
— Это самое поганое… — откликнулась филологиня, — Есть специальные исследования. Когда, в какой проследовательности и почему изменялся стиль «послереволюционной эстетики». Важно знать, например, отчего в послевоенном Союзе никогда не снимали кино в стиле «гиперреализма». Все герои Гражданской войны — у нас здоровые, высокие, с полным набором зубов. И все их враги — тоже. Эмоционально недостоверная, зато яркая и красивенькая «картинка» — подменяет скучную правду жизни. То же самое — касается художественных фильмов про более древние времена. Что наших, что не наших.
— Наверное, была веская причина… — Соколов задумался о чем-то своем…
— Скорее всего… — согласилась Ленка, — Пропагандная выгода. Никому из зрителей не захочется ассоциировать себя с чахлыми задохликами в грязных обносках, пускай они и «воюют за правду»… Уже в 60-х годах — выяснилось, что культурные, подтянутые, умело пользующиеся за столом ножом и вилкой «белые» офицеры из кино (и даже нацисты из «Семнадцати мгновений весны») — нравятся привычно сытым и хорошо образованным советским гражданам больше (!), чем пусть и «свои», но просто одетые и мужиковато-грубоватые «красные»… Причем по фиг, что именно они — герои-победители. Факт!
— Дальше больше… — присоединился селектор, — Захотелось «полного барства»… Я помню, с каким восторгом воспринимались в позднем Союзе всякие «Приключения Шерлока Холмса»… или там «Похождения принца Флоризеля»… По форме — красиво, а по существу — враждебная пропаганда и демонстрация «чуждого образа жизни» в максимально соблазнительной форме.
— Ну, да… Представьте сибаритствующего, в полном гедонизме, представителя высшей советской элиты. По меркам окружающих — у него уже есть всё. Но, природа не терпит пустоты. Отчего грянул 1991 год… Вспоминаем Ельцина с его потугами выглядеть «царем». Сначала — хотелось, чтобы шапки ломали и кланялись в пояс. Типа феодализм. Но, не свезло. Потом — непременно восхотелось бы ползания перед ним в пыли… и чтобы ноги с собачьей преданностью лизали… Здравствуй «крепостное право»… А потом, ясное дело, постепенно дошел бы черед и до божественных регалий, то есть, чтобы ему в храмах молитвы возносили. Обычный путь эволюции (деградации) режима правления сорвавшегося с цепи «вертикала». Всегда и везде — одно и тоже… В Новое Время, когда церковь ослабла — такие ещё и Каббалой баловались, в боги пролезть хотели… А уж позаботиться, что бы подчиненные (и особенно преемник) рядом с ним выглядели «мелочью пузатой», убогими умом карликами — для «вертикала» вообще святое.
— Пугаете, опять меня пугаете… Ведь не получилось же… — оптимист доморощеный…
— Надо понимать, почему тысячи лет — получалось, а теперь — вдруг перестало… — у меня тоже нервы не железные и горло всего одно, — Классические «аграрные деспотии» — устойчивы, за счет свирепого деления людей на касты. С замахом на превращения этих самых «каст» в «биологические виды», уже не способные к человеческим взаимоотношениям. При среднедушевом потреблении мяса менее 1 пуда в год — уже можно смело говорить о расах «бедных» и «богатых». Жить в аграрном государстве — по нашим меркам, страшно. Но, его система отлично сбалансирована… Как в образцовом муравейнике. Всякий «сверчок» знает свой «шесток». Пожизненно. И никаких «социальных лифтов». Серьезно угрожать такому «стабилизированному» режиму способны только внешние факторы. Многолетняя засуха, внезапное похолодание, или там нашествие европейцев… Но зато тогда — общество валится, как карточный домик.
— А как-то объяснить словами? То есть, я понимаю сложность задачи, но хоть кто-то пробовал? Или бесполезно? — Ленка сдавленно хихикнула…
— Именно! Про повальные эпидемии американских аборигенов (с 95–99 % летальностью) в первые десятилетия после появления конкистадоров буквально выкосившие население наиболее развитых стран континента — что-нибудь слышали? — Соколов утвердительно хмыкнул, — Из тамошних цивилизаций более-менее уцелело только наследие ацтеков. Они быстро освоили латиницу и переписали на ней массу аутентичных документов. Короче, сохранилось мнение о причине этих эпидемий, бытовавшее среди самих ацтеков. Естественно, самых высокопоставленных и что особенно интересно — активно сотрудничавших с испанцами. «Элиты» общества… всей душой продавшихся завоевателям… за мелкие бытовые ништяки…
— Примерно, как наши «за джинсы и жвачку»?
— В точности, как наши. «Элита» инков, например, нелицемерно прославляла прогресс, в виде ножниц для стрижки овец. Среди высших классов считались модными очень короткие прически. До появления испанцев, для поддержания должной красоты — волосы приходилось аккуратно выщипывать. Там и тогда — это главный источник страданий правящего сословия. И они действительно считали, что одно только внедрение европейского парикмахерского инструмента — окупило и искупило все беды Конкисты.
— И что ацтеки?
— Уцелевшие после мора «элитарии» хором утверждали, что в эпидемиях — виноваты не испанцы, а сами простые индейцы (!), из низших классов. Которые, в условиях упадка твердой власти, цитирую — «стали есть слишком много мяса (!), потеряли уважение к вышестоящим, обленились и стали грязными душой». Не более и не менее…
— Галина, это действительно напрямую связано?
— Естественно! По современным данным, до вторжения Кортеса — средний ацтек кушал один раз в сутки. Прием пищи «низшими классами» чаще, чем два раза в сутки — считался «преступным обжорством»… и карался, по закону. Причем, «масовый рацион» состоял из одних кукурузных лепешек с острым соусом. То есть — был сытным, но умышленно ограниченным, и по животному белку, и по жирам.
— Зато, во всех населенных пунктах на территории Тройственного союза Теночтитлана, Тескоко и Тлакопана, как правильно называлось царство ацтеков, — встряла Ленка, — поддерживалась буквально стерильная чистота. Плюс — строжайшие нормы личной гигиены, сильно удивлявшие испанцев.
— Оно неудивительно… С иммунитетом, у простонародья — наверняка, обстояло крайне неважно. Скорее всего царили поголовный квашиоркор и производное от него «искусственное скудоумие».
— Чуть пошатнулся привычный государственный строй — страна сама собой посыпалась…
— Причем, никакого другого порядка — «элита» не знала… и знать не хотела. Статус для них был важнее всего на свете. Даже — гибели собственного народа… Смысл доказывать очевидное?
Очень кстати, будто «звуковое сопровождение» в научно-популярном фильме, за окнами загудел-засвистел ветер. Зимний байкальский климат безапеляционно напомнил, где мы и что с нами…
— Вы не мне доказывайте… — каудильо помассировал лицо ладонями, — Вы подскажите слова, которыми я смогу убедить перестать валять дурака Смирнова. Он ведь наверняка «вышку» ждет.
— Надеетесь на перевоспитание убежденного «вертикала»? — селектор полон сарказма.
— Уверен, что полковник — далеко не такой дурак, как мы его себе представляем…
— Мсье знает толк в извращениях! — Ленка настроена скептически. И наверное, права.
— Галина?
— Понимаете… — очень маловероятно, что понимает, не то воспитание, — Карьеристы по настоящему боятся только одного — своего вышвыривания за пределы «иерархической пирамиды». Вот такой угрозой — обычно и исчерпываются все методы воздействия на «Ваньков с Пердуновки»… Смерть — их пугает существенно меньше. Как эксперт предупреждаю! — имею право, начиталась в «спецхранах».
— И какой ваш прогноз? — помолчал, но добавил с ехидцей, — Как «эксперта»?
— Если доживем до следующего лета (раньше точно не получится) — надо обязательно организовать вылазку в населенные места. Братский острог или что там сейчас на его месте… Пусть посмотрит на возможную «альтернативу». Своими глазами. А так же — понюхает, пощупает, пообщается.
— Смысл?
— Статус «второго лица» или вашего «зама по обороне», в нашей маленькой компании — ему надо обязательно сравнить с перспективами чего-то добиться «на стороне». К бурятам или индусам он не побежит, поэтому личная экскурсия в ближайший кусочек «настоящей Московии» — будет полезна. И не только ему одному…
— Мне уже сегодня что-то убедительное сказать надо…
— Тогда, вы сами говорить со Смировым не должны! — возвратилась к излюбленной теме филологиня, — Пускай Дарья Витальевна ему «политику партии» объясняет. Со шприцом в руках… Типа, мы тут подумали и я решила, что сумасшедших — не расстреливают, а лечат. Сейчас, пациент, вас как следует зафиксируют и приступим…
Каудильо нервно хохотнул. «Модуль» содрогнулся… Действительно неплохо придумано.
— А что я самой Дарье скажу? После ваших лекций о «врачах вредителях», тысячи лет морящих людей «пайком для дураков» и опыта «блокадной медицины», мне ей в глаза смотреть стыдно… Типа, «ты же, оказывается — всё точно знала, но молчала». А она, между прочим, до сих пор — после операции отойти не может. Первый раз в жизни, своими руками, сделала иссечение грыжи… И вообще!
По человечески, Соколову можно только посочувствовать. Зато к самой майорше у меня сочувствия нет. Думаю, товарища главного начальника поджидает обидный сюрприз. Медики славны своей склонностью к «двоемыслию» и профессиональному цинизму. Над многими болезненными вещами — они «не парятся». Это простой народ может вообразить, что наша докторша не в курсе самых азов диетологии. Мне, например, на кафедре, про военные «нормы питания» особо не объясняли. Сопоставить сведения из учебника и собственный опыт могли разве что отслужившие парни… Ага, между пьянками, шабашками на стороне и собственно сессиями. Но, если дама училась в военно-медицинском институте и дослужилась до старшего офицера, иллюзии по поводу её «некомпетентности» — питать бесполезно. Парочку ожидает исключительно тяжелый разговор…
Про «врачей убийц», разумеется — перебор. Всё проще. Скорее всего, она помнит (раз экзамены в вузе сдавала), но не принимает в расчет когда-то вызубренное знание. Оно, как «в разных папках» хранится. Сталкивалась уже… Однако, если начинаешь бодаться с «медиками-профи» по поводу страшных вещей (элементарно тыкая носом в таблицы «медицинских нормативов» потребления питательных веществ, таблицы содержания этих самых веществ в разных продуктах и в официальные «Нормы», которые на стенах армейских столовых висят) — у тех обычно происходит «разрыв шаблона». Как же так?! А вот так… «Профанам с улицы», в закрытой корпорации медиков — полноценной информации никогда не дают. Особенно пациентам. А «своих», за попытки разглашать «лишнюю информацию» кому ни попадя — строго карают. Причем, кто «свои», а кто нет, что и кому «положено знать» — в каждом случае, традиционно решает начальство. «Клятва Гипократа», мать её… плюс «статусные игры»… и секретность…
— Давайте, я с нею поговорю, — пожала плечами Ленка, — Один черт, косяк — вскрылся и «оргвыводы» — неизбежны. Знала или не знала — вопрос десятый. Главное — теперь все узнают. А вы — понаблюдаете за реакцией… — Соколов аж скрипнул зубами, — Надо! Доверие — оно или есть, или нет.
— И что сказать? — переживает за «пассию», однако… А чего оба на меня уставились?
В смысле — понятно… Позарез нужен некий «дайджест» основных тезисов. Настала моя очередь пожимать плечами… Кое-что подсказать могу.
— Например, что возник «конфликт секретных инструкций». Полковника инструктировали по одним «методичкам», её — учили по другим, а я — работала с «первоисточниками» в архивах и тоже кое-чего нарыла, — филологиня недовольно поморщилась, — Если в нескольких словах — то современная нам цивилизация «за дырой», уже полторы сотни лет, бьется в жесточайшем системном кризисе. Пример плохого выхода — блокада Ленинграда. Ради восстановления управляемости — там списали в расход 9/10 населения. Примера хорошего выхода — просто нет. Человечество ещё не сталкивалось с ситуацией, при которой продукты питания производят без помощи сельского хозяйства промышленно, «по потребности», в неограниченных количествах. Любые ныне существующие институты власти — под такую жизнь просто не заточены. А всё неизвестное — пугает… Представителей «элиты», как мы убедились — сильнее всего.
— Я — про многократный разрыв «медицинских» и «штатных» норм питания… — в голосе каудильо прорезалась просительная нотка, — Это же служебное преступление! И даже уголовное… Надо срочно что-то делать!
— Издайте «приказ по расположению», изменяющий «Норму»… В связи с чрезвычайными обстоятельствами и по медицинским показаниям, так сказать. Другой-то высшей власти, кроме вас, тут нет и долго не предвидится.
— Предлагаете своей волей, взять и поставить Дарью перед фактом? И что она скажет?
— Есть! — нагло ухмыльнулась Ленка, — Как нормальный военный человек. Может, что потом добавит… Наедине.
— Попробуем, — вижу, гражданину начальнику чуть полегчало, — Только со Смирновым — подобный фокус не пройдет. Очень уж принципиально он настроен…
— Я вам шпаргалку напишу! — великодушно пообещала внучка секретного академика, — О военных рационах, — под разговоры, мои бумажки — мигом перекочевали со стола в карман куртки, — О трудном карьерном пути сталинских «выдвиженцев»… и о вечном коварстве мирового империализма… Предложений на пять-шесть. Зазубрите и отбарабаните «с выражением». Должно торкнуть…
— А вы их — вместе сведите. И озвучьте «тезисы» Елены в его и её присутствии…
— Легко сказать… — да-с, в присутствии начальника медслужбы — Соколов «плывет» и пускай предложение в духе Ленки — на грани фола… известный здравый смысл — в нем есть.
— Можете добавить, персонально для полковника, что увеличение «белкового рациона» — «система ниппель». Если взят барьер душевого потребления «два пуда мяса в год», обратной дороги — больше нет. Возвратиться в стабильное «кастовое» общество после такой масштабной спецоперации, как подготовка к тотальной войне — в ХХ веке попробовали многие… И ни у кого не получилось. Ни у нас до войны, ни у них в «веймарской» Германии… Ни в позднем Союзе, ни в Европе, ни в Соединенных Штатах… Даже китайцы — быстро привыкли питаться, как «белые люди». А для нас, застрявших в «жопе мира», здесь и сейчас, этакое вредительство — смерти подобно.
— Могу… Только, опять он Гитлером обзываться будет… — гм!
— За что конкретно? — между прочим, нехилая зацепочка. Вон и Ленка уши навострила.
— За всё хорошее… — по видимому, проблема «обзывалок» для выросшего из детского возраста каудильо по прежнему болезненная, — За самозванство и самоуправство, новые правила жизни и порядок несения службы, за «острые эксперименты» с питанием вообще и за ваши «грибные суррогаты» в особенности… «Красный концлагерь» мы тут с вами построили, однозначно!
— Ага! — филологиня чему-то искренне обрадовалась.
— Что именно?
— Узнаю цитату… Точнее — стиль мышления. Калька с «британского английского». У них, «Гитлер» — не живой человек или исторический деятель, а «табуированная нелюдь», которой, как печатью с вонючей мастикой, клеймят запретные для обсуждения в обществе темы. Так и так поступать нельзя исключительно потому, что это делал Гитлер! Причем, обсуждать его действия публично (среди профанов) — тоже нельзя… «Потому, что — нельзя…» Принципиально «закрытый для папуасов» вопрос.
— Если бы знать, как ваши догадки использовать…
— Всё возможно… — нет, ну кто меня за язык тянул? (стимуляторы — зло!) — Зазор в понимании происходящего «западниками» и «нашими» никуда не делся. Даже Гитлер лицо противоречивое.
— Точно! — как водится, Ленка на ходу режет подметки, — Для наших, включая «вояк», Гитлер — это «враг». Нормальный вредитель, понятный, опасный и вполне «земной». За давностью лет — не страшнее клопов в диване или тараканов на кухне… Я утрирую, но оно так воспринимается. Зато в Европе (особенно в Британии), Гитлер — это «предатель»! Исчадие ада и «хтоническая сущность». Ну, культурная матрица у них такая… Вот почему — объяснить не берусь. Немцев с XIX века демонизируют.
— Логично… Цивилизационные конкуренты! Над потугами России выглядеть «мировой державой» англосаксы XIX века смеялись. Над претензиями немцев уже нет. Они их боялись до смерти…
— За то, что «германский паровоз, в рознице — стоит столько же, сколько английский рукомойник»? — каудильо ухмыльнулся в усы, — Читал забавную книжку, про «мемы» вековой давности.
— За то, что Германия «совершила недопустимую операцию». На рубеже ХХ века подняла среднедушевое потребление мяса до 50 килограммов в год… и ввела поголовное среднее образование…
— Вы же только что говорили…
— Говорила… О царской России, которая попыталась «догнать Англию». Второй Рейх, тем временем — «пошел в отрыв». Это для нас Европа выглядит относительно единой. Между собой, там веками идет смертельная борьба. Не только Коминтерн хотел предложить миру «новый тип цивилизации».
— В чем разница?
— Если грубо, то спор идет о допустимой степени вовлечения в «глобальные проекты» всего общества. Понятно, что Коминтерн, как нормальный «солидарный проект», обещал шанс на участие в делах мирового масштаба всем желающим. Теоретически, так оно и надо. Практически, не получилось. Каждый спазм отечественного «социального лифта», выталкивающий на арену истории очередную порцию молодых талантливых «выдвиженцев снизу», у нас — неизбежно вел к кровавой «чистке». Предшествующая генерация «вождей» — добровольно кому-то передавать рычаги управления (а так же власть, почести и привилегии) совершенно не собиралась. Их приходилось или — уничтожать физически… или — терпеть поражение… Тем не менее — «правила игры» оставались едиными для всех. И продвинуться — мог любой.
— Между нами… — захрипел селектор, — В современном Израиле, непрерывно воюющем и окруженном врагами, вынужденном сочетать «военную демократию» с высокой идейностью — очень похожее отношение к жизни. Почтенные еврейские семьи всего остального мира считают урожденных израильтян — невоспитанным хамьем. В чем-то я их понимаю…
— Ну, — не стушевалась филологиня, — дореволюционная Россия в данном смысле — тоже смотрелась дико. Отчего до сих пор возникают трудности с переводом на Западе русской классики. Там не могут поверить, что Гринев из «Капитанской дочки» общался со своим слугой — как описал Пушкин…
— Повторяетесь…
— Нет! «Английский» вариант (он же «византийский») заточен на сохранение «элитного слоя» общества неприкосновенным… При любых обстоятельствах! Отсюда — ограничение «вертикальной мобильности». Это не значит, что англо-саксы не умеют поднимать из низов талантливых выскочек. Ещё как умеют! Вспомним ту же баронессу Тэтчер. Просто они обязательно придерживаются принципа — «98 % населения правят наиболее достойные и благородные потомственные 2 %». Короче — никаких «социальных лифтов»! Кого надо — того и продвигают, выделяя из массы ещё в подростковом возрасте. У остальных пролетариев, «признанных бесперспективными», продвинуться выше сержанта в армии — никаких шансов. Если «лорды» вдруг начали досыта кормить народ, это значит, что им понадобилось здоровое «пушечное мясо» для мировой бойни. Не более… Стабильная преемственность власти — даже не обсуждается.
— Тогда — чем провинились немцы вообще и фюрер конкретно?
— Слишком высоко задрали планку… Среднедушевое потребление мяса на уровне трех и более пудов в год — это откровенная претензия на создание «господствующей расы». Приблизительно, как если бы в призывной армии «мирного времени», всех мало-мальски способных «рядовых» — поголовно начали загонять на «офицерские курсы». Несомненный признак подготовки общества к тотальной «войне на уничтожение». И что совершенно неприемлимо — к включению на всю мощность «социальных лифтов».
— Как управлять «нормальными людьми» с полноценно работающими мозгами — социологи до сих пор не знают? — селектор внес свою лепту, — Запрещено про такое думать? Что скажете, Галина?
— Вопрос терминологии. С точки зрения «традиционной мировой элиты», что советский коммунизм, что итальянский фашизм, что немецкий нацизм — «революции регресса». Безбожные бунты за возврат общества в первобытное состояние «прямой демократии» (с оговорками) и равных возможностей для людей любого происхождения… — может это лишнее, но скажу, — Согласно западной классификации — так называемые «бунты сытых».
— Можно как угодно относиться к Гитлеру с Муссолини, но в своих странах — они тоже (!) совершили социальные революции. Разрушили «исконный порядок» и уничтожили «сословный расизм», — поддержала мой спич Ленка, — Чудовищное преступление.
— Для английских лордов (в широком смысле, с единомышленниками) — не было разницы между провозглашенной «большевиками» целью создания в СССР «нации аристократов» и мечтами нацистов о «высшей арийской расе». Главное, что при этом реально подрывались принципы «кастового общества».
— Англичан — понять можно… — Соколов нахмурился, — Полковника — понять не могу. Какие ещё «касты», в современных-то условиях?
— «Полковника в третьем поколении»… — безжалостно поправила Ленка, — Впервые за последнюю тысячу лет, после переворота 1991 года — правящий слой России на 70–80 % сохранил позиции в обществе. Обычно, после смены строя или династии — бывших «хозяев жизни» у нас гнобят или режут поголовно. Для позднесоветских «номенклатурных» и «карьерных» — неожиданно замаячил шанс пробиться в «наследственные». Здесь, на Руси, повторяю — он выпадает раз в тысячу лет… Чудовищный соблазн!
— И что? У нас «на кону» — вопрос жизни и смерти, а он — статусные игры затеял…
— Так для него, именно «статус» — вопрос жизни и смерти, — пожала плечами внучка академика, — Вы в этих сферах не вращались, а я — насмотрелась. Когда ребеночка, с малых лет (!), воспитывают в абсолютной уверенности врожденного превосходства над «быдлом», он такой и вырастает. С религиозной верой в собственную богоизбранность, просто усомниться в которой — ересь и кощунство.
Грустно… Спать — пока не хочется, но на самом излете действия стимулятора — это обманчивое состояние. Вырубит внезапно. Сама не поймешь — как отключилась и что тут вообще было. Э-х-х-х… Последнее усилие.
— Не к столу будет сказано, но «кастовое общество» в XXI веке — никуда не делось! Многие отечественные пропагандисты утверждали, что при колонизаторах — в Индии были «отсталость» и массовый голод, а после освобождения — «прогресс и свобода». Это они от безграмотности… Не знаю насчет прогресса (вообще-то — знаю, при реально огромном ВВП — только 16 % индийского национального продукта производится фабрично, на станках. Всё остальное — ручной труд, как при Великих Моголах), а про так называемую «победу над голодом» — скажу. «Гладомора» — нет. Система — идеально стабильна.
— Слышал… Нам, в МЧС, регулярно доводят оперативное положение дел в странах мира.
— Менее известно, что «социальная стратификация» индийского общества — задается и регулируется не каким-то сверхмощным репрессивным аппаратом, а на бытовом уровне — доступом к пище.
50 % населения Индии — живут, как бродячие собаки и едят через день, всякую дрянь.
30 % населения Индии — живут под крышей и едят — ту же самую дрянь, но каждый день.
15 % населения Индии — живут настолько хорошо, что иногда видят на своем столе мясо.
2-5% населения Индии — сказочно богаты. Питаются, «как белые люди»… и всем рулят.
— Только последние 15–20 % индусов — представляют тот «индийский народ», который мы видим в «индийском кино» или телепередачах про Индию (это снимают «для них и про них»), они живут в городах, служат в армии, работают на заводах или в государственных учреждениях… Слуги элиты и государства. Таких — больше ста миллионов. Они — «лицо страны». А прозябание «низших» каст никого не интересует. Самих «настоящих индийцев» в последнюю очередь. Люди— невидимки. При этом — вообще никаких социальных протестов! А если, шутки ради, всё же вытащить из канавы под мостом смертельно голодного местного «шудру» и спросить его мнение о царящей вокруг социальной несправедливости — он лишь удивится. Само понятие (!) «социальной справедливости» — для него бессмысленно и непереводимо.
— Так устроен мир! — ни к селу, ни к городу пробормотала филологиня… и добавила сквозь зубы совершенно непроизносимую тарабарщину…
— Леночка… — обеспокоился говорящий ящик, — Вы как? Нормально себя чувствуете?
— Это санскрит… — исчерпывающее пояснение, — Если помните индийские фильмы 90-х, с плохим русским переводом, поверх «родного звука» — формулировочка то и дело звучит, как любимая фраза «главных негодяев». Знайте, это индийская общенациональная мудрость. Девиз покорности судьбе.
— И какая связь?
— Тенденция, однако… Индийское общество структурно стабильно со времен арийского нашествия. Примерно 150 поколений… Завоеватели — приходят и уходят, а «система» — остается. Для современной Великобритании (единственной в своем роде страны Европы) временной масштаб — поменьше. Режим, установленный Вильгельмом Завоевателем — стабилен 28 поколений… Без балды — «региональный рекорд». Лорды — и те не чирикают… А более задроченного во всех отношениях «податного сословия» — в Старом Свете больше нету. Даже современный Китай — устроен демократичнее.
— Точно, — процедила Ленка, — Единственная развитая страна, где «низшие классы» — полностью разделяют идеологию «элиты». Выверт сознания. Та же Индия, если вдуматься… Чем сильно привлекает. Ещё Пушкин отмечал, что «английский мужик — своего барина уважает, а русский — нет…»
— А у нас?
— Берите шире — в остальной Европе… — гулять так гулять, — Регулярные тотальные войны, сотрясающие западную оконечность Северной Евразии — требуют предельно полной вовлеченности в «политику» самых широких слоев населения. Пример Швейцарии, с её старейшей в мире демократией и традициями народовластия — не позволяет забываться. Он задает «высокую планку», даже для тех, кто её опыт публично не признает. Укорот на власть всегда есть! Про Россию — вообще молчу. Она — бесит всех. Особенно — невероятной, запредельной живучестью. Элита тут самозарождается. У нас невозможно отключить «социальные лифты». Сдохнем! Что намекает… Однако, три поколения советских начальников мечтали передать детям «социальный статус». Воспитывали отпрысков «в духе»… Глядя на британцев…
— А мне теперь — расхлебывать… Дальше!
— А дальше — ещё интереснее. Набор «приемов порабощения людей» — у государственных структур огромен. Хотя, в своем пределе, сводится к праву дурить, морить голодом, мучить и убивать.
— С некоторых пор — это стало проблематично…
— Для кого?! — мама дорогая, на что я истратила последнюю половину суток, — Мораль начальника и мораль подчиненного — в России принципиально отличаются. Понятно, что «патриархальный типаж» — всегда готов из «угнетаемого» превратиться в «угнетателя». «Вертикалы», сэр! Но не сразу.
— Можно «схлопотать по хохотальнику», как Шиманович? — вот и завхоз не понимает…
— Нельзя сразу применять грубое насилие к неподготовленному человеку. Если кого-то обижают и унижают безнаказанно — прецедуре наверняка предшествовала добротная «ломка сознания». И жертва, заранее на неё согласилась. Как думаете, на чем материальном основаны успехи христианства, как крупнейшей мировой религии? Да и ислама, как производной от христианства «авраамической» веры?
— Зная вас — предполагаю и тут услышать про «пищевую мотивацию».
— Скорее «демотивацию». Как распространялось христианство? Главная замануха — это обещание вечной жизни после физической смерти. А для спасения и будущего воскрешения — всего-то и нужно соблюдать некоторые обряды. Вождей варварских племен, смелых и опытных бойцов — добровольно склоняли «попробовать»… Пост — это совсем не больно! Проповедь, во время и после поста — скорее интересно. А в итоге, на выходе — «раб божий»… С чисто промытыми религиозной пропагандой мозгами.
— Всё равно, под каким предлогом — достаточно получить право регулировать рацион?
— Так точно! Именно поэтому французские «вольтерьянцы» и европейские «анархисты» XIX века, а так же «большевики» и «нацисты», для традиционных «элит мира» — одинаково аморальны… Проклятые безбожники посмели кормить своё население досыта! «Библейский проект», в результате, для Европы — умер уже при Наполеоне. В «светском» обществе, фактически сложившемся только после Первой Мировой войны (отдельные «анклавы» не считаем) — перестала работать древняя, как само государство, этика. У власти попытались отнять физическую возможность прямого или косвенного «пищевого террора».
— Административные-то рычаги — никуда не делись…
— Профанация… — сладко зевнула Ленка, — Без «священной тайны» и «сакральности» — власть становится просто начальством. А высочайше дарованный, божьим попущением, «хлеб насущный» — банальным «рационом», по какой-то там «Норме»… выгоревшим шрифтом на засиженой мухами бумажке…
— И тем не менее…
— И тем не менее, не имея репрессивного аппарата или «административного ресурса», одной манипуляцией рационом питания — можно «качественно» изменить складывающийся социальный строй.
— Если доверить жизненно важный вопрос товарищам, которые нам совсем не товарищи, — подбил результат селектор.
И тишина… То есть, тот странный местный «звуковой фон», к которому все привыкли. В расположении начинается «подъем». Сквозь завывание ветра чуть слышно доносятся команды и матюки дежурной смены. В молчащем селекторе, тихим фоном — гудит, звякает и попискивает аппаратура связи, окружающая сидящего на коммутаторе завхоза. Отдаленный металлический удар означает, что кто-то уже отбивает нужную для дела, но примерзшую за ночь железяку. Ну и ночка выдалась. Последнее усилие…
— Тут, очень кстати, вспоминали древний девиз, оправдывающий любые мерзости жизни. Раз «так устроен мир» — то ничего сделать нельзя и… что особенно ценно — ничего делать не надо! В нашем случае, проще сразу застрелиться. Так полковнику и намекните. И ему станет легче… и нам.
— Вы не договорили, — Соколов тактично сменил тему, — На картинке (карта душевого потребления мяса мелькнула над столом, как перчатка дуэлянта) именно у современных англо-саксов, с потреблением животных белков — полный порядок. А вы — кликушестуете о «цивилизационном кризисе»…
— Среди ветеринаров, — вот же вырвалось, — состояние называется — «не в коня корм».
— ???
— Патриции из Древнего Рима, в заключительный период его существования — прекрасно питались. Они видели, что их мир — гибнет… Даже пытались что-то предпринять! Но, у них ничего не вышло. Следующий «подход к снаряду» — состоялся более чем через тысячу лет после гибели античности.
— А всего через пятьсот лет — тот же самый «цивилизационный кризис» созрел опять, — подключилась филологиня, — Планета закончилась. Решать проблему — принялись «по Мальтусу». Через сокращающие «избыточное население» войны и прочие «рукотворные катастрофы». Это государство, сэр!
— Сами же тут рассказывали, как можно выкрутится с минимальными потерями…
— «Возможно» — совершенно не значит, что «так и будет». Ни Древний Рим, ни Китай, при колоссальном культурном потенциале двухтысячелетней давности — не пошли по «интенсивному» пути развития. Они предпочли погибнуть не меняя общественный строй. Для любой «элиты» — это хуже смерти.
— Как и у нас… Как и везде… — грустно покосился в мою сторону каудильо.
— Когда-нибудь, в учебниках истории — наш ХХ века станут называть «веком упущенной мечты»… И спорить — «по глупости» или из врожденного человеческого скотства? Термин «английские методички», к тому времени — потеряет современный смысл и перестанет быть понятным. Примерно, как нам — непонятна «протестантская этика». Хотя — всё просто. Или — в обществе уважают чужое право на жизнь. Или — принципиально его не признают… С этой точки зрения, высокородные английские лорды, американские «скоробогачи» XIX века и наши доморощенные «Ваньки из Пердуновки» — родные «братья по морали». Их общий лозунг — «Мы тут самые главные, иначе — всем смерть!»
— Это к чему?
— Понимаете… Последний «глобальный кризис» середины 40-х годов ХХ века — выявил резкое отличие «тоталитарных» режимов (Третий Рейх, фашистская Италия и СССР) от «элитарных» (США, Великобритания, Франция и страны Старой Европы). Если первые продемонстрировали высочайшие за всю историю человечества темпы научно-технического прогресса, то вторые — выглядели интеллектуальными импотентами. Достаточно вспомнить, что США для своей ядерной и ракетной программы — выгребло всех мало-мальски заметных специалистов из «развитых» стран. В то время, как Германия и Советский Союз — обошлись своими «внутренними ресурсами», но при этом — легко ушли от мира в недосягаемый отрыв…
— Ну, на Луне — американцы нас опередили… — снисходительно усмехнулся Соколов.
— Не опередили! — сердито лязгнула зубами Ленка, — «Янки» — вообще туда не летали! Можете записать, на бумажке, для памяти… Информация «из первых рук». Просто, вам это не доводили.
— А теперь — довели? — грубовато получилось…
— Теперь, это вам надо для работы, — исчерпывающе, — Не верите — у моего спросите.
— Галина? — нашел себе «палочку выручалочку».
— Всё правильно… — хотя и дико примитивно, — Общество, в котором всем рулят 2 % наследственной «элиты» — к кризисным ситуациям не приспособлено. И моментально утрачивает козыри, которыми гордится в «относительно нормальных» условиях. Применительно к Великобритании — это очень заметно. Можно подумать, что тамошние лорды не знали, насколько их страна уязвима в случае морской блокады… Знали прекрасно! Ещё по опыту Первой Мировой войны. Но, через 20 лет — они сели в ту же самую лужу. Поскольку сиюминутный абсолютный контроль за распределением импортного продовольствия — властям был важнее гипотетического военного поражения от Гитлера. Просто там не успели докатиться до «ленинградского» уровня продовольственной катастрофы. Только до начальных стадий дистрофии…
— И тут Гитлер виноват…
— Даже не представляете насколько… — хотелось бы тонко улыбнуться, но не умею, — В истории «сельхоза» Западной Европы, период его хозяйствования — «апофеоз волюнтаризма». Куда там Хрущеву… Своей политикой наделения всех (!) немецких бауэров участком земли «не менее минимально необходимого для ведения рентабельного хозяйства» (не подлежащих дроблению, залогу или конфискации за долги) путем реквизиций у крупных землевладельцев — он практически повторил успех «большевиков».
— Чем материально и главное морально — уничтожил старую германскую аристократию, — влезла Ленка, — Аналогичные по значимости земельные реформы, в остальной Европе, уже провели тремя столетиями раньше. Все — в пользу родовой элиты. А «податное население» опустили ниже плинтуса. На столетия вперед (почитайте Мальтуса) именно такое обращение с народом — стало считаться нормальным.
— Поэтому, в Германии 30-х годов «революция регресса»? — каудильо растет на глазах.
— Угу… Технологии и социальная организация, позволяющие уравнять по фактической питательности «базовый рацион» населения и «элитарный набор продуктов» высшего правящего слоя, не просто разрушают «социальную пирамиду». Они глубоко оскорбительны для «элиты». Новое Средневековье!
— Тогда и Бисмарк «революционер регресса»? Третий Рейх — удачная переделка Второго.
— Конечно! — опять Ленка скалится, как кинозвезда на шоу, — Немецкое «ноу-хау» XIX века — это сытая образованная армия. Бисмарку приписывают фразу: «Победу в современной войне дают две вещи: ружье новейшего образца и хорошая массовая школа. Битву при Садовой, например, выиграл прусский школьный учитель…» По меркам «цивилизованных соседей» (особенно англичан с французами) — опасная ересь!
— Получается, — захрипел селектор, — Не появись в Германии Бисмарк — мы бы имели сейчас во всем мире «кастовое» общество и технический уровень «до Первой Мировой войны»? Прямо-таки сюжет для литературы в стиле «альт-хистори».
— «Уровень технологий» был бы скорее «викторианский», — меланхолично отреагировала филологиня, — Не выше где-то 1880–1890 годов. Голимый steampunk. Ну, или «паропанк», — перехватив возмущенную гримасу Соколова, она мигом прикрутила языковой снобизм, — Во всех его проявлениях… Как в романах про Шерлока Холмса. Электрические лампочки, телеграф и телефоны — уже есть… Радио — ещё нет. И никогда не будет… Паровозы, дирижабли и колониальная система, на веки вечные. Между прочим — на западе, в Первом мире, тема steampunka актуальнейшая. Последнее время — вал литературы.
— Заранее готовят общественное мнение? — через силу усмехнулся каудильо, проникся.
— Такая версия, как минимум — не исключена. Более того, в мягкой форме — возврат к уровню «викторианской эпохи» — рекламируется практически официально. Через СМИ, кино… и даже на уровне детских книжек. Забавный, по-своему «выверт массового сознания»… — Ленка наморщила лоб, припоминая, — А! Конец XIX века — это начало «информационного общества». Всё что было раньше — мы знаем только из литературы и художественных описаний. Всё что было позже — страшные документы. Правда, которую ни знать, ни помнить — никому не хочется.
— И виноват «революционер регресса» Отто фон Бисмарк?
— Франко-Прусская война, несоменно — один из поворотных моментов Мировой Истории.
— После которого — «всё пошло не так»? — съехидничал говорящий ящик.
— Примерно так, — в голосе Ленки снова прорезался металл, — В самом конце XIX века начала откровенно пропагандироваться «мантра» о Конце Истории. Типа — все необходимые человечеству открытия уже сделаны. Изучать и исследовать, в принципе — больше нечего. Настала пора расслабиться и спокойно наслаждаться плодами прогресса. Данная доктрина активно продвигалась в англо-саксонских странах, а следы её насильственного внедрения в умы — ныне прослеживаются повсеместно. Чего стоил, например, яростно отстаиваемый официальной наукой на заре ХХ века тезис о абсолютной невозможности полетов аппаратов тяжелее воздуха… Тогда же на свет вылез Эйнштейн со своей завиральной «Теорией Относительности». А если вспомнить, как больно всем «теоретикам» мира порвало шаблоны изобретение радио? Дед иногда такое рассказывал! Но как назло — именно Германия конца XIX века стала флагманом мировой науки, после чего плевать хотела на кем-то установленные «пределы развития». Плевок вышел смачным… Брызги от него — долетают по сей день.
— Заново отучить людей думать головой — не так просто, как может показаться.
— А в чем, собственно проблема? То есть, понятно, что хорошая еда стоит дороже…
М-м-мать… И даже — перемать… Причем обижаться глупо, эту часть политэкономии — нигде не дают. Даже сам Карл Маркс играючи проскочил мимо анализа динамики цен на продовольствие в процессе переходе от натурального хозяйства к капитализму… Указал, что трудящиеся тратят почти весь свой доход на предметы первой необходимости и решил, что отделался. Почему цены на продукты, при колоссальном росте производительности труда в Новое Время только растут — ни единым звуком… А ведь были политики-практики (вроде Бисмарка), сделавшие осмыслении этого факта блестящую карьеру.
— Хотите — объясню разницу между «натуральным хозяйством» и «рыночной экономикой»? При первом, цены на продукты питания стабильны. Столетиями! При второй, малейшее колебание спроса и предложения дает дикий дисбаланс, так как спрос на еду — «не эластичен». Кушать-то надо каждый день. В XVII веке (наше время, блин…), к примеру, многих современников поразил парадокс, что при снижении доходов населения, цены на хлеб — не падают, а растут! Из рациона бедняков исчезает мясо и белковые (дорогие) продукты питания. Зато — возрастает потребление хлеба. При этом, увеличение спроса на хлеб не сопровождается ростом его производства! Обнищавшее население просто подъедает то низкокачественное зерно, которое раньше шло на корм скотине. Наш «отрубной хлеб» — как раз оттуда.
— Могу предположить, что мясо — одновременно дешевеет. Относительно, конечно. Цены-то растут сразу на всё, — ну, вот и каудильо проникся проблемой, а как талантливо притворялся….
— В цивилизациях Востока — данный механизм ещё тысячи лет назад породил «кастовое» общество. Западная Европа XVIII–XIX веков — оказалась от него в одном шаге. Основу рациона, в XIV–XVIII веках — там составлял хлеб. Крахмальное и мучное — обеспечивали 80–90 % потребляемых калорий. Кроме случаев эпидемий и голода, даже бедняки редко потребляли менее 2000 калорий в сутки. Но зато среднедушевое потребление европейцами животного белка (особенно мяса), начиная с XVII–XVIII века — катастрофически падает. Стоимость 1000 калорий, содержащихся в мясе, в 5-17 (!) раз выше стоимости 1000 калорий, заключенных в хлебе. При равном количестве калорий, свежая рыба стоила в 55 раз (!) дороже хлеба, солёная — в 15 раз, яйца — в 7 раз, сыр — в 4–7 раз, сахар — в 10–20 раз… Примерно так, практически мирно, просто «ценовым разделением рациона», обычно создаются «псевдорасы». Для господ — полноценное питание, для подданых — «минимально необходимое», для рабов — голодный паек.
— «Английские методички»? — кстати, на месте Соколова, не вижу повода шутить…
— Уже первые эффекты от введения «раздельного питания» — превзошли самые смелые ожидания «элит». В «рыночной» Западной Европе почти прекратились крестьянские восстания, сравнимые с «крестьянскими войнами», бушевавшими в позднем Средневековье… Скажем, когда-то буйная Ирландия (в середине XIX века она же главная житница Великобритании) — голодала смертельно. И тишина…
— Я без умысла ляпнул… — сдал назад каудильно, — Просто к слову пришлось…
— А это уже и не важно. Пример-то наглядный и вопиющий. Во время Великого Голода, из официальных восьми миллионов ирландского населения — выжили пять. Полтора миллиона — умерло, а ещё полтора миллиона — уехало «куда глаза глядят» (причем, 30 % уехавших не дожили до конца рейса). Но, самое интересное, что всё это время (а Великий Голод тянулся несколько лет подряд) — Ирландия оставалась крупным нетто-экспортёром продовольствия, причем экспорт мяса — постоянно возрастал. По подсчётам ряда авторов, обычного запрета на экспорт из Ирландии 1840-х годов зерна и особенно мяса (результата откорма скотины зерном!) — за глаза хватило бы для компенсации неурожая «пищи бедноты» картофеля. Тем не менее — всё было организовано так, как организовано. Мясо быдлу — есть вредно…
— Поскольку, в «дебилизированном» социуме — организоваться и оказать сопротивление некому, — пробормотал селектор, — А подавить неорганизованный бунт — легче легкого… Толково!
— Так — к дикарям приходит цивилизация… — металлическим голосом робота-андроида прокомментировала мой спич филологиня, — Дикость — сменяется государством, недовольные — умирают…
— А проблема… — пора уже дать ответ на прямо заданный вопрос, — Скажем мягко, в Великобритании XIX века полагали, что пресловутые «правящие миром 2 % населения», будут говорить по английски. А в Германии, политически только что вынырнувшей из своего затянувшегося Средневековья, так не считали. И подняли ставки. Вторая Промышленная революция, в отличие от Первой, базировалась не на отдельных изобретениях, а требовала поголовной научной подготовки широких слоев населения. Без полноценного белкового питания и качественного среднего образования всего народа — оно никак. Гитлер очень почитал Бисмарка — его подход расширил и углубил. По фиг, что в результате воюющий со всем миром Рейх нагло оказался единственным «островком сытости» в океане голода и недоедания. Это называется — «пойти ва банк».
— Так без революции — тоже никак… — тихо хихикнула Ленка, — Парадокс истории! Те страны, где в ХХ веке пришли к власти тоталитарные режимы — обеспечили оба фактора. И всем задали жару… А там, где революций не произошло, темпы научно-технического прогресса, уже к середине столетия — остались недостаточными даже для поддержания простого «военного партитета» с довольно таки бедным и задрипанным Третьим Рейхом. К 60-м годам, когда от послевоенной разрухи слегка начал оправляться Союз — так вообще. У мирового буржуинства — наступили «критические дни»…
— Галина? — опять я…
— Понимаете, — маловероятно, что поймет, но попробовать объяснить стоит, внучка академика только что дала пример свежего взгляда на знакомую картину мира, — Та «статистика работы мозгов», которую я вам показала… Она — не только у нас такая. Её по всему миру изучают. С самого 1945 года… Проект создания «Великого Общества», как альтернативы побеждающей советской системе — предполагал, уже в 60-70-х годах, резкое улучшение качества и разнообразия питания масс в странах Первого мира. И буржуины (скрипя зубами) цели добились. Хотя, свою систему массового образования — они оставили прежней. И прогресс, в итоге — встал… За последние 40 лет — в мире не случилось ни одного серьезного научного открытия. Тут бы им и настал карачун, только случилось чудо — прогресс в СССР встал тоже. При великолепной системе массового образования — советскому народу, с начала 60-х годов, принялись под разными предлогами урезать «белковую пайку». Правящая «элита» — озаботилась отключением «социальных лифтов». Без заведомой форы в виде усиленного белкового питания, тупорылые детки «номенклатуры» выглядели на фоне талантливых ровесников «из социальных низов» бедно и бледно.
— Посреди «карибского кризиса»? В самый пик «холодной войны»? — не поверил завхоз.
— «Есть вещи поважнее мира и пострашнее войны…» — извини, Володя, твоя фраза…
— Дед считает, — мертвым голосом процедила Ленка, — что «сдавать Союз» начали уже в конце 50-х годов. Просто по факту того, что с нами начали разговаривать «на равных» (после Бомбы и Спутника). Он думает, что первое поколение руководителей «после Сталина» — это даже не понимало. Хрущев — искренне считал Кеннеди «слабаком». С точки зрения своего жизненного опыта — он был прав! Беда в том, что президент США — марионетка. Его ставят и убирают значительно более серьезные люди. А марионетка, своим голосом — только озвучивает написанные для неё «инструкции»… Поэтому, приняв высокопоставленных марионеток за «партнеров» (чего Сталин или Ленин никогда не делали) — советские начальники сами поставили себя в аналогичное положение. Вместо борьбы — начались «договорняки»…
— А чем плохо? — похоже, Соколов удивился искренене, — По крайней мере — ядерной войны не случилось.
— Порочен принцип! — филологиня повысила голос, — Вам это хорошо-бы тоже где-то записать… Со смертельными врагами — не договариваются! Если такой враг пошел на переговоры — он потерял уверенность в победе. Отчего тянет время… которого — потом не вернуть… Самый выгодный договор со смертельным врагом — игра со смертью. Поскольку в итоге — всегда побеждает кто-то один.
— «Так устроен мир?» — каудильо напрасно иронизирует, тут всё верно.
— Для мировой «элиты» после Второй Мировой войны, Советский Союз оставался главной угрозой и любой «договорняк» с ним — уже являлся залогом победы. Чем больше таких «договорняков» — тем быстрее всё начало сыпаться. Вспоминаем «лунный сговор», когда наши не стали разоблачать блеф американцев о якобы успешных полетах на Луну. Партнеры же! Вспоминаем «обезьяний закон 1967 года», запрещающий нашим разработку электронной техники «превосходящей западные аналоги»… Для остановки прогресса — все средства хороши. Благо, в Союзе подросло поколение «потомственных начальников»…
— Опять к Смирнову цепляетесь?
— А причем тут он? — сделала круглые глаза Ленка, — Это тренд! Возьмем, например, семью «главного советского коммуниста» Хрущева. Его старший сын Сергей (1935 года рождения) сейчас живет в США и получил американское гражданство. Книжки пишет. Причем, вспоминает — его мать очень заботилась о свободном владении деточкой английским языком. Принцип «мировой язык — английский», в семьях высшей советской «номенклатуры» — после войны принят «по умолчанию»! Засранцы не собирались делать Мировую Революцию. Они мечтали «влиться в мировую элиту». На правах «равных партеров»…
— Вы считаете — у нас был шанс? В одиночку, против всего остального человечества?
— Шанс есть всегда! — филологиня гордо задрала к потолку точеный носик, — Вот духу часто не хватает… Начиная с 40-х годов (практически с голым задом) — Союз пер в прикладной науке паровозом, а уже к середине 50-х годов — лидировал в большинстве «фундаментальных» областей. Мир — смотрел и офигевал… Кое-кто, посмышленее — пытался копировать. Японцы, наш МПЭ (метод повышения эффективности экономики) — «спионерили» целиком… и довольно долго радовались. Потому, что в США этот же метод — не работал! Хотя, «придуман для белых людей». Не та мотивация, не та этика, не та система масового образования… Естественно, что англо-саксы яростно дергались в поисках выхода.
— Одного высококачественного питания — оказалось мало? — опять начались подколки…
— Тут с какой стороны глянуть… — правильное замечание, между прочим, — Улучшение питания основной массы населения США с конца 50-х годов и в Западной Европе, с начала 60-х годов — далось буржуям тяжело. Громадные толпы малообразованных, скверно воспитанных и при этом физически здоровых людей понадобилось качественно развлекать. Мозгам же скучно! «Индустрия развлечений», в странах Первого Мира, после войны развивалась фантастическими темпами. Шоу бизнес, кино, сборища, игрища, телевидение, компьютеры… Пришлось! Советская образовательная доктрина предполагала, что школа растит «человека-творца», способного развлечь себя самостоятельно. И вот здесь — оказалась главная засада. Не взлетело! Мотивация верхних слоев советского общества — трагически оторвалась от культурного уровня советского народа. Начальству, до истерики — хотелось «жить, как на Западе», а не своими ногами ходить в турпоходы, строить катера, авто и самолеты или читать умные книжки…
— Намекаете, что «нормальные офицеры — книжек не читают»? — жестко, но справедливо.
— Информируем! — оскалилась Ленка, — Внутренний «культурный шок» страшнее внешнего.
— В смысле?!
— Ну, например… — филологиня закатила глаза вверх, — В царской России дворянство и «привилегированные сословия» принципиально отличались от «простолюдинов» тем, что их нельзя было пороть. Всю вторую половину XIX века на эту тему бушевали дискуссии… Считалось, что без порки (а для «кастового» общества — такая разница, как раз нормальна!) — народ вконец оборзеет и мир рухнет.
— Хотя, доля истины в сказанном была…
— Конечно! — неожиданно легко согласилась внучка академика… — Когда, 11 августа 1904 года, наконец-то полностью отменили телесные наказания для крестьян — выяснилось, что исчез единственный эффективный способ воздействия на деревенских хулиганов. После 1917 года «активистам» их пришлось просто стрелять. Прикол в том, что эти расстрелы воспринимались населением, как менее унизительный способ наказания, чем розги! Изменилась морально-нравственная атмосфера… Так и тут.
— Мы их за бессмысленный скот считали, а они… — прогудел динамик голосом завхоза.
— Вот-вот… Общая угроза — сплотила мировую «элиту» и советскую «номенклатуру»… Как цинично писал об этом в 40-50-х годах Карл Поланьи, — Ленка споткнулась, поймав движение усов каудильо, — ну, довольно известный экономист и социолог из бывшей Австро-Венгрии, работавший в США с Канадой… и для фонда Рокфеллера… — после новой запинки, с оглядкой на селектор, — еврейского происхождения… Короче, просто цитирую — «Безответственно допустив социальные низы к дешевому и качественному образованию, большевикам и национал-социалистам в ХХ веке удалось обрести (пусть на краткое время) зловещее интеллектуальное превосходство над остальными цивилизованными нациями». А? Ни убавить, ни прибавить. За такое убивают. «Великая трансформация» — предельно откровенная книга.
— Логично! Только «особо рукопожатым», не побоюсь сказать «богоизбранным» народам — можно доверить нести «знамя прогресса», — каркнул говорящий ящик, — В этом бизнесе такие деньжищи крутятся…
На некоторое время в «модуле» повисло молчание взаимного непонимания. Мысли пошли в разнос, однозначно… Хотя кажется, что голова ясная. Хоть записывай данные наблюдений. Впрочем, удобнее попросить готовую запись с поста «звукового контроля» и сделать хронометраж… Тоже идея…
— Лев Абрамович, а ведь вы эту книжку — не читали! — припечатала филологиня, — И зря! У меня есть текстовый файл. По английски разобрать сумеете?
— Зачем оно мне надо?
— Для повышения культурного уровня! — Ленку и раньше трудно было обвинить в лишней деликатности, а от близкого стимуляторного похмелья, похоже, испарились её последние следы, — Там, на самом деле, потрясающей откровенности «шпаргалка» для верхушки «мировой закулисы». Если хотите — первых лиц самого ZOG.
— Так не бывает… «Закрытая информация» подобного уровня — навсегда «закрытая».
— Бывает! Поланьи — сочинил «текст-бомбу», который пришлось выпустить в открытое обсуждение ради «мозгового штурма». Время было настолько жуткое, что главные буржуи — хватались за любую соломинку.
— А поконкретнее? — проявил сдержанный интерес каудильо.
— Книжка написана в 1941–1942 годах… Специально для очень узкого, но до предела влиятельного круга англо-саксонских аристократов, интересы которых, собственно и представляют, для всего остального мира, Рокфеллеры. Всё тогда летело в тар-тарары, прежние правила «большой мировой игры» — перестали действовать. Вот и… Барыги решили, что за деньги — смогут купить хороший совет.
— Леночка… — и у Соколова тоже начинают сдавать нервы, — А мне зачем это знать?
— Затем… — филологиня прикусила губу, — Ментоскоп пока ещё не изобрели, о мыслях других людей мы можем судить двумя способами. По их собственным поступкам и «закрытым документам», предназначенным специально для них. Попробуйте понять! Известен принцип — «Люди постоянно врут, но перед смертью часто говорят правду». Верно и его расширение — «Только перед угрозой смерти — люди готовы принять правду, как она есть».
— Полковник Смирнов — вашей книжки точно не читал…
— Ага… — по-кукольному захлопала ресницами Ленка, — Она написана для его хозяев.
— Тогда, какой смысл?!
— Только не обижайтесь. Голая культурология! Если тут осядем — сами с этой кодлой познакомитесь… А пока только так. Вы сами, по-английски — кое-как, еле-еле, или хоть чуть-чуть?
— Чуть-чуть…
— Жалко… Как бы короче изложить? Книжонка умышленно написана на языке и в родной терминологии «социальных упырей». Поланьи отработал «грант» без балды. Там не просто «оксфордский английский», а реально «жаргон хозяев земного шара», — она негромко хихикнула, — Бывших хозяев… Простым «кокни» не передать. Например, слово «справедливость» — упоминается один раз. Да и то, как иностранная цитата… Слово «правда» (в нашем понимании понятия) — вообще ни разу… Все примеры и аналогии, привязаны только к истории Великобритании (мужик понимал, что иначе заказчики не поймут, а иностранные примеры — им до лампочки, такое тогда было «классическое образование»). И вот этакой публике, прошаренный австро-венгерский еврей сумел объяснить — почему они уже получили от немцев, получили от японцев и скорее всего скоро начнут получать от русских. Что законы, по которым тысячи лет существовал их мир — лишь частный случай обычных законов природы. И в этом смысле, «абсолютно бесчеловечны». А так же — почему у них вдруг перестало хватать ума для анализа текущей реальности. Мировая «элита» середины ХХ века — оказалась излишне «социализированой» и замкнутой в кругу себе подобных. Под задницей загорелось, а как тушить (или куда бежать спасаться) — абсолютно непонятно.
— Галина, переведите пожалуйста… — угум, факт моего знакомства с опусом Поланьи — сам собой подразумевается. Ну, читала. На языке оригинала. Самое первое издание 1944 года. И что?
— На мой взгляд, дяденька ловко воспользовался случаем за хорошие деньги элегантно потроллить «мировую закулису». Книжка действительно дельная и если её одолеете — точно в масть. У традиционной власти, со времен образования первых государств — есть три главных рычага порабощения людей. Физическое насилие, угроза голодной смерти и искусственная дебилизация «податных сословий». Тысячи лет — оно работало. Исключения крайне редки и непродолжительны. Но, Вторая Мировая война — началась и до конца велась на самом пределе физических и интеллектуальных способностей противников.
— Как управлять голодным, запуганным до смерти и мало что соображающим населением — мировая «элита» знает прекрасно, — вмешалась филологиня, — Как довести свободного и независимого человека до нужного состояния — она тоже знает. «Английские методички» — не дураки составляли. Но, задача управления идейно мотивированными, прилично образованными и самое паршивое, сытыми людьми — вообще не ставилась! Когда на буржуев поперли не голозадые дикари, с копьями и каменными топорами, а «революционные армии», где каждый солдат и офицер, пехотинец, летчик или танкист — уверены, что воюют «за правду и справедливость», — она сделала выразительную паузу, — настали последние времена.
— Плюс — возможность черпать «кадровый материал» из огромной массы, статистически многократно превосходящей «элитные 2 %»… — моя очередь говорить, — Работающие «социальные лифты», элементы «равноправия» и «солидарности», которые так бесили и бесят «элитариев» во всех известных вариантах социализма. Общий «настрой на сотрудничество», наконец… Без которого — МПЭ не работает.
— Он что, так вот прямо и написал?! — не поверил каудильо, — Самым главным в ZOG?
— Ага! — торжествующе оскалилась Ленка, — Представьте себе! Вот так и припечатал в заключении — «Тех, кто не желает понять, как на самом деле устроен наш мир — даже не жалко». А вы, какого-то несчастного, уже сидящего под замком, полковника Смирнова — застеснялись… Переживет!
— Я имею поинтересоваться? — ожил говорящий ящик, — Ви такая умная девочка, что иногда страх разбирает… А скажите, что думаете — ZOG таки есть?
— Я знаю, — улыбка мгновенно погасла, — Наднациональные «закрытые структуры» были и будут — всегда. На наше счастье — их много и они постоянно друг с другом грызутся. Взять того же Карла Поланьи… У кого имеются мысли, отчего в 1941 году — Рокфеллеры обратились за консультацией именно к нему? Ну, к таким как он левым специалистам (посторонним, подозрительным, нерукопожатым)?
На том конце линии послышалось осторожное кряхтение… переходящее в сопение… Подколка довольно тонкая — на вопрос ответили вопросом.
— Как человек, выросший среди торгашей и экономистов, могу скромно предположить. В самом общем и условном виде — известно три способа «извлечения богатства из воздуха». У мировой олигархии (сложно сплетенного финансового интернационала, «Фининтерна») к XIX-ХХ векам, роли были распределены следующим образом — На «ссудном проценте» — сидят Рокфеллеры (сефарды). На «обменном курсе валют» — кормятся Ротшильды (ашкеназы). А на «гудвилле» — банковская группа Ватикана, долгое время запрещавшая и «ссудный процент» и спекуляции на «обменном курсе» любых трех учетных единиц стоимостей. Хоть — «золото-серебро-медь», хоть — «английский фунт — японская иена — американский доллар». Ватикан же, в значительной степени — контролирует так называемую «экономику знаний». Этот ваш «еврей-левак-социолог», судя по замашкам — здорово смахивает на их креатуру «под прикрытием». К представителю «красного» Коминтерна (где в те времена тоже крутились приличные деньги и делалась большая политика), буржуины с вопросами «за жизнь», в разгар мировой войны — сроду бы не полезли.
— Если сами знаете — зачем спрашиваете?
— Обидно, на старости лет, расставаться с иллюзиями… — пожаловался селектор, — В реальности Деда Мороза — я усомнился ещё в детском саду. В бога — не верил никогда. И что теперь?
— Навестите Смирнова и просветите болезного насчет основ геополитики… — всерьез предложила филологиня, — Он, судя по поведению, насчет «тайного мирового правительства» — убежден абсолютно. «Святой символ веры» (насилие и обман с оболваниванием ради денег) соблюдает «на ять»…
— Не понял про Ватикан… — нахмурился Соколов, — И вообще, в таком контексте…
— Goodwill, — с английским акцентом гнусаво повторила Ленка, — Чисто бухгалтерский термин, обозначающий разницу между ценой «физических активов» фирмы и её оценочной стоимостью на бирже. Это — деловые связи руководства, репутация, моральный климат в коллективе, «известность» и так далее. Руками не пощупать, но денег стоит… Основной бизнес церковников — торговля «духовными ценностями». Крайний случай — знаменитые «индульгенции». Прекрасно работает в области образования, так как отражает именно «нематериальные активы», приносящие основной доход школе или университету. А в принципе — лежит в основе любой коммерческой деятельности, основанной на доверии или вере. От повседневной работы страховых компаний и адвокатов, до финансирования «армии мирного времени». Как оно на самом деле — никому точно неизвестно, но денежки вперед! Попы тут, конечно — «стахановцы» с многовековым стажем… Более авторитетных «социальных паразитов» — в 1941 году отыскать не удалось.
— Я сомневаюсь в авторитетности мнения католических попов для «лордов» и тем более международных финансистов… — процедил селектор, — Не те мальчики. Опять же — идейные конкуренты. Системный антисемитизм Ватикана — никуда не делся.
— «Гром не грянет — мужик не перекрестится!» — криво ухмыльнулась филологиня, — У мирового Фининтерна хватало собственных «авторитетов». Однако, до цивилизационной катастрофы 40-х годов к ним не особо прислушивались. Наверное, хорошая мысль должна вылежаться. «Алмазный король» Южной Африки Cecil Rhodes (тот самый, в честь которого были названы две страны — Южная и Северная Родезия, теперь — Замбия и Зимбабве), ещё в мохнатом 1878 году сочинил и разослал богатейшим людям планеты так называемый «Олигархический манифест», — она полезла в карман куртки, — Как знала, что пригодится… Зацените:
«Сегодня мир вступает в тот период дальнейшего своего развития и всей цивилизации, когда на смену старым войнам за расширение государственных границ и новые источники дешёвого сырья приходит борьба за сохранение ранее накопленного или его приумножение экономическим путём. Это не значит, что войны с прежними целями прекратятся. Всегда найдутся, естественно, какие-то обиженные, недовольные, либо просто маньяки, снова готовые делить уже разделённый нами мир. Главная опасность заключена, однако — в ином, а именно в том, что культурный уровень всего населения земного шара — непрерывно возрастает и процесс этот необратим. Я понимаю, всё это звучит парадоксально, мы все за культуру, но именно культурный уровень человека меняет его понятия о существе справедливости и, в то же самое время — о несправедливости. Только поэтому, в скором будущем, кроме межгосударственных войн, нас ждут, как правило, внутригосударственные войны — за более равномерное распределение тех богатств, которыми сегодня владеют мы или государства. Вот почему союз всех людей, представляющих сегодня цвет и мощь нации, владеющих всем достоянием нации — является не какой-то забавой, как это может показаться многим моим критикам, а назревшей необходимостью чрезвычайной важности. Если мы, наделённые сегодня богатствами, высокими титулами и возможностью решать государственные и мировые проблемы, не хотим быть раздавленными союзами черни, чьи интересы во всем мире, в конечном счёте, сведутся к общему знаменателю — нам следует срочно объединиться для встречного боя, без различия национальной и государственной принадлежности. Предполагаемый союз должен быть правительством над всеми правительствами и обладать способностью очень быстро и достаточно эффективно реагировать на все возможные мировые конфликты. Стабилизация прав собственности и привилегий — вот наша самая главная цель. Осведомленность, постоянная готовность к борьбе, преданность одного интересам всех и всех одному — должно стать нашим основным лозунгом на будущие времена…»
— А сами говорите, что понятие «справедливость» — англичанам недоступно…
— И повторю! Сама удивилась… Специально разыскала аутентичный английский текст с комментариями… Всё верно! Оказывается, Cecil Rhodes, при всем снобизме, не побрезговал тщательно изучить «Коммунистический манифест» Маркса и честно спер оттуда зацепивший его за живое «термин», скурпулезно разъяснив новое словечко соответствующей сноской. Он вообще был прелюбопытным типом — «эталонным британским империалистом». За полвека до начала космической эры — уже вовсю мечтал о колонизации планет! Короче, дядя заглядывал далеко в будущее. Между прочим, один из его проектов — общество «The Round Table» (по русски — «Круглый стол»). Этой милой тусовке (существующей по сей день и входящей в наиболее влиятельные «закрытые клубы» планеты) — самый богатый человек в Африке (по совместительству холостой и бездетный женоненавистник) завещал большую часть своего громадного состояния. Кстати, уместно вспомнить, что именно «The Round Table» щедро финансировал исследования в области «управления историей» некоего Арнольда Тойнби (одного из самых знаменитых своих членов). Денежки попали по адресу. За свои мечты — аристократы платят сами. Так делается «большая политика».
Глава 53
Положа руку на сердце, всю эту шпаргалку я приготовиля для себя. Когда работаешь с информацией «заряженной пропагандой» (а в вопросах пищевого обеспечения без пропаганды никак) надо регулярно щупать ногами «твердую землю». Печально, что такие вещи, нигде и никогда, населению не разъясняют. Даже (!) руководителям «выше среднего звена». Зря Ленка на меня бухтит. Хотя, уже не…
— Что за тишина?! — хрип говорящего ящика бесцеремонно разорвал затяжное молчание.
— Товарищи думу думают… — я тоже могу себе позволить немного язвительности.
— Галочка, — обиделся на том конце провода завхоз, — Я хотя старый и больной, но всё же — член коллектива. И мне тоже интересно…
— Там — сводная информация. Мало кто в обычной жизни задумывается, что только мясо и особенно мясо травоядных (в широком смысле, включая рыбу) — содержит полный набор «незаменимых» аминокислот. «Всеядные» и «мясоеды» (а человек именно таков) — сами его синтезировать не способны. Почему вынуждены жрать других животных. И альтернативы мясу — нет! В молоке, твороге, сыре, яйцах, орехах, сое и так далее — содержание «незаменимых» аминокислот велико, но всё же недостаточно. Для полноценного (!) питания — нужно непременно мясо и только оно… Грибной порошок — тоже гениальное изобретение, не зря его так долго замалчивали… Только там уже не всё радужно. Шампиньоны — дают полный (!) набор аминокислот, практически как у живого мяса… и наши белые грибы его дают… А вот с большинством других сортов грибов — все существенно печальнее. Без сушеной оленины нам бы осенью пришлось туго.
— Так проде проехали… Почему такое трагическое молчание?
— Всё познается в сравнении…
— Хоть намекните! — пока каудильо с филологиней переживают «футурошок» — даже могу процитировать на память.
— Все известные типы цивилизации (если отбросить пропагандную муть), в принципе, отличаются друг от друга только по одному главному параметру — умственному развитию населения. А его материальной основой — служит среднедушевое потребление животного белка. Различают несколько характерных «уровней доступности мяса» для широких слоев населения, жестко задающих все остальные (!) свойства социума.
— Так… — не удивлюсь, если завхоз схватил ручку и бумажку. Хотя, всё «пишется»…
— Самый низкий уровень: заметно менее одного пуда (16 кг) мяса на одно рыло в год. Это — как в классической Индии, времен расцвета кастовой системы (менее 4 кг/год) или в России, до русско-японской войны (менее 5–7 кг/год)… Большая часть населения — мяса не ест вообще или видит его только по праздникам. Результат вполне предсказуемый. До 80 % парней «призывного возраста» — не годны к «строевой» службе, средний размер мужской одежды — 44-й, плюс постоянные эпидемии болезней и чудовищная детская смертность (3/5 детей не доживали до возраста 5 лет, из них 30 % — не доживали до одного года). Последние параметры наиболее удобны, так как они поневоле «комплексные». Растущий детский организм — нуждается в большом количестве высококачественного «строительного материала», а его — нет… От уровня санитарии, кстати, вопреки современным домыслам, детская смертность зависит незначительно. А вот от качества рациона питания — критически… Европейская статистика XIX века — беспощадна. Там где мяса едят меньше 10 кг/год — до 5 лет умирают 50–70 % детей, а там, где хоть 16 кг/год (на уровень беднейших трущоб в индустриально развитых странах) — уже только 10 % и менее…
— Причем, автоматически воспроизводится «кастовая» или жесткая «сословная» система.
— Именно так, Лев Абрамович! Никаких «социальных лифтов» не передусмотрено. Мозги у «низших классов», сформированные в условиях жесточайшего белкового голода, работают очень плохо. Взрослые — практически необучаемы, а молодежь — скорее дрессируется, чем получает образование…
— Господа англосаксы, помнится, с подачи Гобино, в XIX веке открыто болтали о расе бедных и расе богатых… — Ленка отвлеклась от разглядывания бумаг и поспешила влезть в разговор.
— Гм… Чем же «викторианских» буржуев не устроила описанная вами благодать? — вот и каудильо подключился…
— А им как раз попала вожжа под хвост! Вздумали нести куда ни попадя «бремя белого человека» — филологиня мигом уловила намек и точно выразила суть моего посыла. Это ей зачтется…
— Совершенно верно! Для создания колониальных империй и ведения колониальных войн — внезапно потребовалось очень много физически здоровых солдат. Содрогаясь всем телом от омерзения — европейские «элиты» вынуждены были приподнять качество питания собственного населения. Примерно — до полутора-двух пудов мяса на нос в год. Понадобились грамотные рабочие для обслуживания сложных станков и технологических процессов… К середине XIX века, Европа (флагман мирового прогресса!) — задирает среднедушевое потребление мяса до 25–30 кг/год. Выгодно! Её начинают трусить «социальные взрывы», но — игра стоит свеч! Оказалось, что сытым и здоровым европейским солдатам — никто в мире серьезно сопротивляться не способен. От слова вообще! Ни сказочно богатый и могущественный Китай, ни Индия, ни Африка, ни свирепые дикари на далеких тропических островах… Все они — едят мяса слишком мало и редко. Отчего, при столкновении с «неукротимым белым человеком» (кто читал рассказ Джека Лондона?) — не конкурентоспособны… И в области промышленности — необучаемы. Индия с Китаем в XIX веке — тупо «легли костьми», под напором дешевых и качественных европейских товаров. Профит!
— Так просто?
— Совсем не просто! Дело в том, что мозг человека — формируется в возрасте до 12–14 лет, когда масса тела ребенка ещё сравнительно мала. «Медицински недостаточная» (для взрослого) пайка «белкового питания» в 2 пуда мяса ежегодно — позволила широким слоям европейского населения во второй половине XIX века обрести совершенно здоровую и нормально развитую центральную нервную систему. Это был невероятный, по историческим меркам, цивилизационный рывок!
— За которым, всего через два поколения, последовал острейший кризис… — селектор закашлялся от избытка чувств, — Но, таки да, по белковому рациону, на рубеже ХХ века, Европа почти дотянулась до уровня Римской империи периода расцвета и наткнулась на тот же цивилизационный рубеж.
— Земля вдруг закончилась… — уточнила Ленка, — Из не охваченных «колониями» — на планете — остались Россия, Япония и только не смейтесь — Эфиопия. По запасам природных ресурсов и потенциальным выгодам от колонизации, к началу ХХ века — Россия стала самым очевидным объектом для следующего этапа европейской экспансии. До царской администрации — наконец-то дошло и она сделала внезапный «ход конем». Ведь могут, когда захотят! Пускай поздно. «Столыпинские реформы», при всей их неоднозначности — позволили быстро нарастить среднедушевое потребление мяса… — и подмигнула, мне (!), типа — теперь продолжай мысль … Наверное, она всё же к нам «засланная». Инопланетянка…
— В принципе — верно. Накануне Первой Мировой войны среднедушевое потребление мяса в Российской империи, неожиданно для «мирового сообщества» — подпрыгнуло до вполне «европейских» 29 кг/год. Что, в сочетании с традиционно высоким потреблением рыбы (пускай и презренной «ржавой селедки») — перевело «страну белых папуасов» в категорию «первоклассных держав». Среди понимающих мировой расклад сил «настоящих белых людей» — этот шаг правительства Николая Второго восприняли, как «непозволительное», «вызывающее» и даже «оскорбительное» поведение… Подготовку к войне…
— Пахнет «дешевой конспирологией»… — хмыкнул Соколов, — Есть более убедительные доказательства?
— А как же! — хищно ощерилась Ленка, — После февраля 1917 года — семью Романовых не приняли «на постой» ни в одной европейской стране! Все демонстративно отказались иметь с ними дело. Английские «родственнички» — в первую очередь… Для сравнения — ужасного злодея, «военного преступника» и форменное исчадие ада, Вильгельма Второго, после революции в Германии — за границей приютили моментально. А «Николашку», из тупого упрямства, отказавшегося играть предназначенную ему роль — показательно растоптали…
— Вы о последствиях… — вздохнул каудильо, — А мне хотелось бы знать предпосылки.
— Да легко! — вот бы кто меня научил так улыбаться… не иначе «треннинг» прошла — все зубы наружу, а вид вполне органичный, — Слышали когда-нибудь поговорку: «Черные — быстрее бегают, зато белые — лучше стреляют»?
— Ну?
— Дед, в 60-х годах, по работе чуток общался с кубинцами. У них там редкоземельные металлы добывали и наши готовили «местные кадры». Как водится, прислали «наиболее проверенных», из семей «пролетариата»… Ну, по кубинским меркам… Так вот — оно не шутка! В университетском тире, при стрельбе из стандартной «трехлинейки» — этих «пламенных революционеров» отдача с ног сбивала. Недокормыши! Только следующее поколение кубинцев, выросшее при Кастро — вымахало «за два метра» и било на Олимпиадах мировые рекорды… а при исполнении в Африке «интернационального долга», заодно и любых белых колонизаторов. Дети вечно голодных крестьян, не знающие вкуса мяса — плохие солдаты. Отношение «мировых элит» к Николаю Второму, начала ХХ века, в данном смысле — подозрительно похоже на их же современное отношение к коменданте Фиделю… Или — к Гитлеру… Сложилось впечатление.
— Галина?
— Есть такое наблюдение, — чего скрывать, и статистика подтверждает, — Полноценное белковое питание, в период формирования нервной системы ребенка (особенно подростка) обеспечивает у взрослых способность к точным движениям и сосредоточенности, необходимые для уверенного владения огнестрельным оружием… Если вспомнить рассказы Джека Лондона, так там «белые» спокойно продавали дикарям мощные винтовки, не слишком-то опасаясь впоследствии нарваться на доморощенных снайперов…
— «Белые папуасы» из России, предназначенные в жертву ради интересов цивилизации — нагло сделали заявку на переход в категорию «народов-цивилизаторов»? — иронизирует, значит дошло…
— Угу… Читали рассказ Киплинга — «Бывший»? — филологиня в своем репертуаре, — На кануне нового века, понимая скрытые предпосылки европейского военно-технического превосходства над нецивилизованными народами — природные англосаксы, про мечты русских о «независимой мировой роли», обидно посмеивались. Но, буквально через десяток лет, ситуация с обеспечением населения белковой пищей (а следовательно, качеством «рабочей силы» и «призывного контингента») — в царской России изменилась резко… почти принципиально… И получилось то, что получилось. Неужели не интересно?
Глухой вздох был нам ответом. Начальству — тяжело. Оно устало напряженно думать. А придется…
— Теперь, — выпал случай и мне немножко порисоваться, — возвращаемся к «английским методичкам»… Почему они так важны, что вызывают у «господ близких к реальной власти» настолько сильные чувства.
— Да не «английские» они вовсе! — надо же, Ленка и тут в в курсе… — Подозреваю, что «византийские» или вообще «поздне-античные». Лично я думаю — они старые, как само государство. То есть, минимум — 7–8 тысяч лет. Извините… Что бы вы знали, два пуда мяса на душу населения в год — это «цивилизационный барьер» за которым кончается Высокая Античность (читай — Государство с большой буквы) и начинается безгосударственное Раннее Средневековье. Резко поумневшее от обильной белковой диеты население — недопустимо теряет «управляемость».
— В смысле? — вопрос вроде бы в пространство, только опять мне отдуваться…
— Медицинская норма потребления белка для взрослого: «три грамма мяса на килограмм веса в сутки». Для человека среднего телосложения — приблизительно 100 килограмов в год… Или 250–300 граммов мяса в день… Но, даже в наиболее благополучных странах Древнего Мира — «пайку мяса» для большинства старались ограничивать 70-100 граммами в день. Третьей частью от «физиологической потребности»… Думаете, римляне с китайцами не знали азов медицины? Или — плохо владели методами манипуляции населением? Ха-ха! «Умные» — не нужны, а нужны — «послушные». Пускай — туповатые и не особенно здоровые. Самые страшные бунты начинаются, не когда вдруг настают голод и мор. Социальный взрыв сметает старую цивилизацию, когда всем пережившим катастрофу вдруг начинает хватать хорошей (полноценной) еды… После многих столетий систематического недоедания.
— Наша привычная «армейская норма N 1»… и дикая истерика полковника Смирнова…
— Это «приветы» из невероятной глубины веков. Результат тысячелетних экспериментов в области «косвенного управления» человеческим поведением.
— Сам читал в Интернете, буквально накануне нашей эпопеи, — каудильо почесал нос, — что правительство современного Китая — крайне обеспокоено избыточным потреблением в стране мяса и рекомендует ограничить его среднедушевую норму на уровне максимум 36–40 килограммов в год… Чисто из проявления заботы о здоровье граждан… Это — тоже оно? — пришлось кивнуть.
— Обратите внимание! «Люмпен-пролетариям» в Древнем Риме государство обеспечивало даром «хлебом и зрелищами»… Подданным Древнего Египта — фараон раздавал от своего имени хлеб и устраивал государственные празднества… В знаменитом Царстве Инков — аналогично… А вот мясом — нигде не бросались… Даже элитных бойцов-гладиаторов — содержали в принудительном вегетарианстве! На бобах и овсяной каше… Мясо — считалось «лекарством». Только тяжелораненым и только пока они не способны ходить. Такова цена «социального мира» в иерархическом обществе с наследуемым статусом.
— Какой смысл?
— О! Тут надо лично узнать «психологию элиты»… — иногда Ленка меня пугает зрелым цинизмом, словно — не вчерашняя студентка, а прожженая «дама полусвета», — Человек из низших слоев общества, для лордов — «заготовка». Будет из неё толк или нет — кто знает? Удобно в достатке иметь под рукой «качественный материал». Надо, наделаем прислуги… Надо, солдат… Или оставим как есть.
— Я о другом… По какому поводу, на ровном месте, забушевали африканские страсти?
— Вячеслав Андреевич, вы когда-нибудь рассматривали внимательно старые фотографии, где — жители царской России и особенно — участники Гражданской войны? — наглядность всему голова.
— В музеях бываю, видел… А что вас интересует?
— Ясненько! Внимательно не рассматривали. Максимум, кино про те времена смотрели. Современное. Вас наверняка бы шокировали тогдашние люди. Все мужчины, хоть горожане-рабочие, хоть сельские — мелкие, как подростки, со впалой грудью и редкими волосами… Большинство — курят. Еще более уродливые — простые женщины… Все — со страшными зубами (чаще без), дряблой кожей, ранними морщинами и опять же — кошмарными волосами, которые только и остается прятать под платком… При этом дети — в большинстве выглядят нормальными. Ну, относительно нормальными, пока маленькие…
Наградой мне стал взгляд загнанного в угол пещерного медведя… Хотя без рычания. Надо было догадаться, что у всех «профи» уровня Соколова — великолепная зрительная память… И он, наверняка, сейчас прокрутил в голове свои давние воспоминания. Впрочем, Ленка — тоже поскучнела…
— Это важно?
— Критически! «Иерархическое общество» держится на подсознательных реакциях людей. Сознательный порядок подчинения — обязательно должен подкрепляться «инстинктивно воспринимаемыми» наглядными впечатлениями, доказывающими его справедливость, — филологиня слегка замялась, — Этаким набором четких «невербальных сигналов». В курятнике, у петуха-доминанта — самый большой гребень…
— Господин «по праву» — всегда высок, здоров и статен. Представитель низших слоев общества, по умолчанию — тщедушен и неказист. Один взгляд друг на друга — и сразу ясно кто главный.
— Так в чем проблема? — каудильо позволил себе ухмыльнуться, — Я вроде бы, по всем статям «стандарту» соответствую…
— В этом как раз и проблема… — на мой взгляд, смеяться ему и рано, и совершенно нечему, — Напоминаю, что Смирнов — «потомственная элита», он — «полковник в третьем поколении». Не европейский аристократ с многовековой историей рода, но на нашем послереволюционном безрыбье… Он верит (!) в свою исключительность. Судя по последним событиям, глубоко и искренне… Представляете?
— И я его понимаю! — тряхнула волосами Ленка, — Дедушкино воспитание, это серьезно.
— Религия?
— Хуже! Человек самоотверженно верит в вещи, которые ему нравятся. Готов за это не умереть, так рискнуть головой… А во времена его деда — за «право на власть» без дураков умирали.
— Так в чем заковырка?
— Власть, — опять приходится расшифровывать азы, — это не когда кто-то захотел и начал командовать. Это — когда окружающие без звука подчиняются. Помните «Коридор человечности»?
— Табличку про увеличения степени иерархической сложности по мере роста населения?
— Её самую. Обычно, нам рисуют картину порабощения человечества «линейной схемой». Берем морального урода, добившегося абсолютной власти, полной безнаказанности и отсутствия какой либо ответственности… Даже не так! Берем внука обычного героя, харизматического лидера и вождя, от которого ему эта самая власть досталась по наследству. Подчеркну — досталась «законно»! Ну, «по понятиям» неискушенных в тонкостях людской психологии современников… Чем маяться с «социальными лифтами» — пусть так. Это же естественно — передать детям и внукам нажитое непосильным трудом…
— Но, оно же так и было!
— «Оно» — никогда так не было… Это дезинформация и результат правки летописей. В каждой молодой организации, всегда, имеются несколько «запасных лидеров». После смерти признанного вождя — начинается драка за власть. И «законных наследников» выбивают в первую голову. Телега тут поставлена впереди лошади… Там где свежи героические традиции и не слишком состарились ветераны, у безвольного и эгоистичного дурака — просто нет шансов на власть. Средневековье — яркий пример…
— Ну и как, по вашему, оно было? — мать-мать-мать… строитель новой цивилизации.
— В табличке показано. Сперва — прямая демократия и лавинообразный демографический рост. Удвоение населения каждые 20–25 лет. Потом — «насыщение кормящего ландшафта». Потом — его же деградация. Для типичной земледельческой культуры — примерно десять поколений. Или — 250–300 лет. Потом — кризис и «пересборка общества» на новых принципах. С каждым разом — всё более беспощадных. Рацион питания большинства населения — становится скуднее, а контроль за его распределением — всё жестче. Финал — традиционно печальный, как в поздней Римской Империи или накануне смены очередной династии Китая. Казавшееся несокрушимым «пирамидальное общество» — рушится, как карточный домик. Голод и войны — выкашивают десятки миллионов. Если наложились внешние проблемы — социум гибнет.
— Тогда, к чему ваш заход о властолюбивом ублюдке, верящем в свою богоизбранность?
— К тому, что именно накануне краха цивилизации — такие деятели наиболее типичны. И крах старой «вертикали власти» — никого ничему не учит. На её развалинах — сразу возникают такие же «иерархические пирамидки», только поменьше. На тех же самых принципах! Это — неизлечимо… Дети революционеров — напяливают золотые погоны, внуки красных командиров — хлопочут о дворянстве. Все вместе — они начинают из себя корчить «прирожденную элиту», хотя сами — обыкновенные деграданты…
— Пир во время чумы? — скрипнул говорящий ящик, — Поддержанный массовой культурой?
— Это самое поганое… — откликнулась филологиня, — Есть специальные исследования. Когда, в какой проследовательности и почему изменялся стиль «послереволюционной эстетики». Важно знать, например, отчего в послевоенном Союзе никогда не снимали кино в стиле «гиперреализма». Все герои Гражданской войны — у нас здоровые, высокие, с полным набором зубов. И все их враги — тоже. Эмоционально недостоверная, зато яркая и красивенькая «картинка» — подменяет скучную правду жизни. То же самое — касается художественных фильмов про более древние времена. Что наших, что не наших.
— Наверное, была веская причина… — Соколов задумался о чем-то своем…
— Скорее всего… — согласилась Ленка, — Пропагандная выгода. Никому из зрителей не захочется ассоциировать себя с чахлыми задохликами в грязных обносках, пускай они и «воюют за правду»… Уже в 60-х годах — выяснилось, что культурные, подтянутые, умело пользующиеся за столом ножом и вилкой «белые» офицеры из кино (и даже нацисты из «Семнадцати мгновений весны») — нравятся привычно сытым и хорошо образованным советским гражданам больше (!), чем пусть и «свои», но просто одетые и мужиковато-грубоватые «красные»… Причем по фиг, что именно они — герои-победители. Факт!
— Дальше больше… — присоединился селектор, — Захотелось «полного барства»… Я помню, с каким восторгом воспринимались в позднем Союзе всякие «Приключения Шерлока Холмса»… или там «Похождения принца Флоризеля»… По форме — красиво, а по существу — враждебная пропаганда и демонстрация «чуждого образа жизни» в максимально соблазнительной форме.
— Ну, да… Представьте сибаритствующего, в полном гедонизме, представителя высшей советской элиты. По меркам окружающих — у него уже есть всё. Но, природа не терпит пустоты. Отчего грянул 1991 год… Вспоминаем Ельцина с его потугами выглядеть «царем». Сначала — хотелось, чтобы шапки ломали и кланялись в пояс. Типа феодализм. Но, не свезло. Потом — непременно восхотелось бы ползания перед ним в пыли… и чтобы ноги с собачьей преданностью лизали… Здравствуй «крепостное право»… А потом, ясное дело, постепенно дошел бы черед и до божественных регалий, то есть, чтобы ему в храмах молитвы возносили. Обычный путь эволюции (деградации) режима правления сорвавшегося с цепи «вертикала». Всегда и везде — одно и тоже… В Новое Время, когда церковь ослабла — такие ещё и Каббалой баловались, в боги пролезть хотели… А уж позаботиться, что бы подчиненные (и особенно преемник) рядом с ним выглядели «мелочью пузатой», убогими умом карликами — для «вертикала» вообще святое.
— Пугаете, опять меня пугаете… Ведь не получилось же… — оптимист доморощеный…
— Надо понимать, почему тысячи лет — получалось, а теперь — вдруг перестало… — у меня тоже нервы не железные и горло всего одно, — Классические «аграрные деспотии» — устойчивы, за счет свирепого деления людей на касты. С замахом на превращения этих самых «каст» в «биологические виды», уже не способные к человеческим взаимоотношениям. При среднедушевом потреблении мяса менее 1 пуда в год — уже можно смело говорить о расах «бедных» и «богатых». Жить в аграрном государстве — по нашим меркам, страшно. Но, его система отлично сбалансирована… Как в образцовом муравейнике. Всякий «сверчок» знает свой «шесток». Пожизненно. И никаких «социальных лифтов». Серьезно угрожать такому «стабилизированному» режиму способны только внешние факторы. Многолетняя засуха, внезапное похолодание, или там нашествие европейцев… Но зато тогда — общество валится, как карточный домик.
— А как-то объяснить словами? То есть, я понимаю сложность задачи, но хоть кто-то пробовал? Или бесполезно? — Ленка сдавленно хихикнула…
— Именно! Про повальные эпидемии американских аборигенов (с 95–99 % летальностью) в первые десятилетия после появления конкистадоров буквально выкосившие население наиболее развитых стран континента — что-нибудь слышали? — Соколов утвердительно хмыкнул, — Из тамошних цивилизаций более-менее уцелело только наследие ацтеков. Они быстро освоили латиницу и переписали на ней массу аутентичных документов. Короче, сохранилось мнение о причине этих эпидемий, бытовавшее среди самих ацтеков. Естественно, самых высокопоставленных и что особенно интересно — активно сотрудничавших с испанцами. «Элиты» общества… всей душой продавшихся завоевателям… за мелкие бытовые ништяки…
— Примерно, как наши «за джинсы и жвачку»?
— В точности, как наши. «Элита» инков, например, нелицемерно прославляла прогресс, в виде ножниц для стрижки овец. Среди высших классов считались модными очень короткие прически. До появления испанцев, для поддержания должной красоты — волосы приходилось аккуратно выщипывать. Там и тогда — это главный источник страданий правящего сословия. И они действительно считали, что одно только внедрение европейского парикмахерского инструмента — окупило и искупило все беды Конкисты.
— И что ацтеки?
— Уцелевшие после мора «элитарии» хором утверждали, что в эпидемиях — виноваты не испанцы, а сами простые индейцы (!), из низших классов. Которые, в условиях упадка твердой власти, цитирую — «стали есть слишком много мяса (!), потеряли уважение к вышестоящим, обленились и стали грязными душой». Не более и не менее…
— Галина, это действительно напрямую связано?
— Естественно! По современным данным, до вторжения Кортеса — средний ацтек кушал один раз в сутки. Прием пищи «низшими классами» чаще, чем два раза в сутки — считался «преступным обжорством»… и карался, по закону. Причем, «масовый рацион» состоял из одних кукурузных лепешек с острым соусом. То есть — был сытным, но умышленно ограниченным, и по животному белку, и по жирам.
— Зато, во всех населенных пунктах на территории Тройственного союза Теночтитлана, Тескоко и Тлакопана, как правильно называлось царство ацтеков, — встряла Ленка, — поддерживалась буквально стерильная чистота. Плюс — строжайшие нормы личной гигиены, сильно удивлявшие испанцев.
— Оно неудивительно… С иммунитетом, у простонародья — наверняка, обстояло крайне неважно. Скорее всего царили поголовный квашиоркор и производное от него «искусственное скудоумие».
— Чуть пошатнулся привычный государственный строй — страна сама собой посыпалась…
— Причем, никакого другого порядка — «элита» не знала… и знать не хотела. Статус для них был важнее всего на свете. Даже — гибели собственного народа… Смысл доказывать очевидное?
Очень кстати, будто «звуковое сопровождение» в научно-популярном фильме, за окнами загудел-засвистел ветер. Зимний байкальский климат безапеляционно напомнил, где мы и что с нами…
— Вы не мне доказывайте… — каудильо помассировал лицо ладонями, — Вы подскажите слова, которыми я смогу убедить перестать валять дурака Смирнова. Он ведь наверняка «вышку» ждет.
— Надеетесь на перевоспитание убежденного «вертикала»? — селектор полон сарказма.
— Уверен, что полковник — далеко не такой дурак, как мы его себе представляем…
— Мсье знает толк в извращениях! — Ленка настроена скептически. И наверное, права.
— Галина?
— Понимаете… — очень маловероятно, что понимает, не то воспитание, — Карьеристы по настоящему боятся только одного — своего вышвыривания за пределы «иерархической пирамиды». Вот такой угрозой — обычно и исчерпываются все методы воздействия на «Ваньков с Пердуновки»… Смерть — их пугает существенно меньше. Как эксперт предупреждаю! — имею право, начиталась в «спецхранах».
— И какой ваш прогноз? — помолчал, но добавил с ехидцей, — Как «эксперта»?
— Если доживем до следующего лета (раньше точно не получится) — надо обязательно организовать вылазку в населенные места. Братский острог или что там сейчас на его месте… Пусть посмотрит на возможную «альтернативу». Своими глазами. А так же — понюхает, пощупает, пообщается.
— Смысл?
— Статус «второго лица» или вашего «зама по обороне», в нашей маленькой компании — ему надо обязательно сравнить с перспективами чего-то добиться «на стороне». К бурятам или индусам он не побежит, поэтому личная экскурсия в ближайший кусочек «настоящей Московии» — будет полезна. И не только ему одному…
— Мне уже сегодня что-то убедительное сказать надо…
— Тогда, вы сами говорить со Смировым не должны! — возвратилась к излюбленной теме филологиня, — Пускай Дарья Витальевна ему «политику партии» объясняет. Со шприцом в руках… Типа, мы тут подумали и я решила, что сумасшедших — не расстреливают, а лечат. Сейчас, пациент, вас как следует зафиксируют и приступим…
Каудильо нервно хохотнул. «Модуль» содрогнулся… Действительно неплохо придумано.
— А что я самой Дарье скажу? После ваших лекций о «врачах вредителях», тысячи лет морящих людей «пайком для дураков» и опыта «блокадной медицины», мне ей в глаза смотреть стыдно… Типа, «ты же, оказывается — всё точно знала, но молчала». А она, между прочим, до сих пор — после операции отойти не может. Первый раз в жизни, своими руками, сделала иссечение грыжи… И вообще!
По человечески, Соколову можно только посочувствовать. Зато к самой майорше у меня сочувствия нет. Думаю, товарища главного начальника поджидает обидный сюрприз. Медики славны своей склонностью к «двоемыслию» и профессиональному цинизму. Над многими болезненными вещами — они «не парятся». Это простой народ может вообразить, что наша докторша не в курсе самых азов диетологии. Мне, например, на кафедре, про военные «нормы питания» особо не объясняли. Сопоставить сведения из учебника и собственный опыт могли разве что отслужившие парни… Ага, между пьянками, шабашками на стороне и собственно сессиями. Но, если дама училась в военно-медицинском институте и дослужилась до старшего офицера, иллюзии по поводу её «некомпетентности» — питать бесполезно. Парочку ожидает исключительно тяжелый разговор…
Про «врачей убийц», разумеется — перебор. Всё проще. Скорее всего, она помнит (раз экзамены в вузе сдавала), но не принимает в расчет когда-то вызубренное знание. Оно, как «в разных папках» хранится. Сталкивалась уже… Однако, если начинаешь бодаться с «медиками-профи» по поводу страшных вещей (элементарно тыкая носом в таблицы «медицинских нормативов» потребления питательных веществ, таблицы содержания этих самых веществ в разных продуктах и в официальные «Нормы», которые на стенах армейских столовых висят) — у тех обычно происходит «разрыв шаблона». Как же так?! А вот так… «Профанам с улицы», в закрытой корпорации медиков — полноценной информации никогда не дают. Особенно пациентам. А «своих», за попытки разглашать «лишнюю информацию» кому ни попадя — строго карают. Причем, кто «свои», а кто нет, что и кому «положено знать» — в каждом случае, традиционно решает начальство. «Клятва Гипократа», мать её… плюс «статусные игры»… и секретность…
— Давайте, я с нею поговорю, — пожала плечами Ленка, — Один черт, косяк — вскрылся и «оргвыводы» — неизбежны. Знала или не знала — вопрос десятый. Главное — теперь все узнают. А вы — понаблюдаете за реакцией… — Соколов аж скрипнул зубами, — Надо! Доверие — оно или есть, или нет.
— И что сказать? — переживает за «пассию», однако… А чего оба на меня уставились?
В смысле — понятно… Позарез нужен некий «дайджест» основных тезисов. Настала моя очередь пожимать плечами… Кое-что подсказать могу.
— Например, что возник «конфликт секретных инструкций». Полковника инструктировали по одним «методичкам», её — учили по другим, а я — работала с «первоисточниками» в архивах и тоже кое-чего нарыла, — филологиня недовольно поморщилась, — Если в нескольких словах — то современная нам цивилизация «за дырой», уже полторы сотни лет, бьется в жесточайшем системном кризисе. Пример плохого выхода — блокада Ленинграда. Ради восстановления управляемости — там списали в расход 9/10 населения. Примера хорошего выхода — просто нет. Человечество ещё не сталкивалось с ситуацией, при которой продукты питания производят без помощи сельского хозяйства промышленно, «по потребности», в неограниченных количествах. Любые ныне существующие институты власти — под такую жизнь просто не заточены. А всё неизвестное — пугает… Представителей «элиты», как мы убедились — сильнее всего.
— Я — про многократный разрыв «медицинских» и «штатных» норм питания… — в голосе каудильо прорезалась просительная нотка, — Это же служебное преступление! И даже уголовное… Надо срочно что-то делать!
— Издайте «приказ по расположению», изменяющий «Норму»… В связи с чрезвычайными обстоятельствами и по медицинским показаниям, так сказать. Другой-то высшей власти, кроме вас, тут нет и долго не предвидится.
— Предлагаете своей волей, взять и поставить Дарью перед фактом? И что она скажет?
— Есть! — нагло ухмыльнулась Ленка, — Как нормальный военный человек. Может, что потом добавит… Наедине.
— Попробуем, — вижу, гражданину начальнику чуть полегчало, — Только со Смирновым — подобный фокус не пройдет. Очень уж принципиально он настроен…
— Я вам шпаргалку напишу! — великодушно пообещала внучка секретного академика, — О военных рационах, — под разговоры, мои бумажки — мигом перекочевали со стола в карман куртки, — О трудном карьерном пути сталинских «выдвиженцев»… и о вечном коварстве мирового империализма… Предложений на пять-шесть. Зазубрите и отбарабаните «с выражением». Должно торкнуть…
— А вы их — вместе сведите. И озвучьте «тезисы» Елены в его и её присутствии…
— Легко сказать… — да-с, в присутствии начальника медслужбы — Соколов «плывет» и пускай предложение в духе Ленки — на грани фола… известный здравый смысл — в нем есть.
— Можете добавить, персонально для полковника, что увеличение «белкового рациона» — «система ниппель». Если взят барьер душевого потребления «два пуда мяса в год», обратной дороги — больше нет. Возвратиться в стабильное «кастовое» общество после такой масштабной спецоперации, как подготовка к тотальной войне — в ХХ веке попробовали многие… И ни у кого не получилось. Ни у нас до войны, ни у них в «веймарской» Германии… Ни в позднем Союзе, ни в Европе, ни в Соединенных Штатах… Даже китайцы — быстро привыкли питаться, как «белые люди». А для нас, застрявших в «жопе мира», здесь и сейчас, этакое вредительство — смерти подобно.
— Могу… Только, опять он Гитлером обзываться будет… — гм!
— За что конкретно? — между прочим, нехилая зацепочка. Вон и Ленка уши навострила.
— За всё хорошее… — по видимому, проблема «обзывалок» для выросшего из детского возраста каудильо по прежнему болезненная, — За самозванство и самоуправство, новые правила жизни и порядок несения службы, за «острые эксперименты» с питанием вообще и за ваши «грибные суррогаты» в особенности… «Красный концлагерь» мы тут с вами построили, однозначно!
— Ага! — филологиня чему-то искренне обрадовалась.
— Что именно?
— Узнаю цитату… Точнее — стиль мышления. Калька с «британского английского». У них, «Гитлер» — не живой человек или исторический деятель, а «табуированная нелюдь», которой, как печатью с вонючей мастикой, клеймят запретные для обсуждения в обществе темы. Так и так поступать нельзя исключительно потому, что это делал Гитлер! Причем, обсуждать его действия публично (среди профанов) — тоже нельзя… «Потому, что — нельзя…» Принципиально «закрытый для папуасов» вопрос.
— Если бы знать, как ваши догадки использовать…
— Всё возможно… — нет, ну кто меня за язык тянул? (стимуляторы — зло!) — Зазор в понимании происходящего «западниками» и «нашими» никуда не делся. Даже Гитлер лицо противоречивое.
— Точно! — как водится, Ленка на ходу режет подметки, — Для наших, включая «вояк», Гитлер — это «враг». Нормальный вредитель, понятный, опасный и вполне «земной». За давностью лет — не страшнее клопов в диване или тараканов на кухне… Я утрирую, но оно так воспринимается. Зато в Европе (особенно в Британии), Гитлер — это «предатель»! Исчадие ада и «хтоническая сущность». Ну, культурная матрица у них такая… Вот почему — объяснить не берусь. Немцев с XIX века демонизируют.
— Логично… Цивилизационные конкуренты! Над потугами России выглядеть «мировой державой» англосаксы XIX века смеялись. Над претензиями немцев уже нет. Они их боялись до смерти…
— За то, что «германский паровоз, в рознице — стоит столько же, сколько английский рукомойник»? — каудильо ухмыльнулся в усы, — Читал забавную книжку, про «мемы» вековой давности.
— За то, что Германия «совершила недопустимую операцию». На рубеже ХХ века подняла среднедушевое потребление мяса до 50 килограммов в год… и ввела поголовное среднее образование…
— Вы же только что говорили…
— Говорила… О царской России, которая попыталась «догнать Англию». Второй Рейх, тем временем — «пошел в отрыв». Это для нас Европа выглядит относительно единой. Между собой, там веками идет смертельная борьба. Не только Коминтерн хотел предложить миру «новый тип цивилизации».
— В чем разница?
— Если грубо, то спор идет о допустимой степени вовлечения в «глобальные проекты» всего общества. Понятно, что Коминтерн, как нормальный «солидарный проект», обещал шанс на участие в делах мирового масштаба всем желающим. Теоретически, так оно и надо. Практически, не получилось. Каждый спазм отечественного «социального лифта», выталкивающий на арену истории очередную порцию молодых талантливых «выдвиженцев снизу», у нас — неизбежно вел к кровавой «чистке». Предшествующая генерация «вождей» — добровольно кому-то передавать рычаги управления (а так же власть, почести и привилегии) совершенно не собиралась. Их приходилось или — уничтожать физически… или — терпеть поражение… Тем не менее — «правила игры» оставались едиными для всех. И продвинуться — мог любой.
— Между нами… — захрипел селектор, — В современном Израиле, непрерывно воюющем и окруженном врагами, вынужденном сочетать «военную демократию» с высокой идейностью — очень похожее отношение к жизни. Почтенные еврейские семьи всего остального мира считают урожденных израильтян — невоспитанным хамьем. В чем-то я их понимаю…
— Ну, — не стушевалась филологиня, — дореволюционная Россия в данном смысле — тоже смотрелась дико. Отчего до сих пор возникают трудности с переводом на Западе русской классики. Там не могут поверить, что Гринев из «Капитанской дочки» общался со своим слугой — как описал Пушкин…
— Повторяетесь…
— Нет! «Английский» вариант (он же «византийский») заточен на сохранение «элитного слоя» общества неприкосновенным… При любых обстоятельствах! Отсюда — ограничение «вертикальной мобильности». Это не значит, что англо-саксы не умеют поднимать из низов талантливых выскочек. Ещё как умеют! Вспомним ту же баронессу Тэтчер. Просто они обязательно придерживаются принципа — «98 % населения правят наиболее достойные и благородные потомственные 2 %». Короче — никаких «социальных лифтов»! Кого надо — того и продвигают, выделяя из массы ещё в подростковом возрасте. У остальных пролетариев, «признанных бесперспективными», продвинуться выше сержанта в армии — никаких шансов. Если «лорды» вдруг начали досыта кормить народ, это значит, что им понадобилось здоровое «пушечное мясо» для мировой бойни. Не более… Стабильная преемственность власти — даже не обсуждается.
— Тогда — чем провинились немцы вообще и фюрер конкретно?
— Слишком высоко задрали планку… Среднедушевое потребление мяса на уровне трех и более пудов в год — это откровенная претензия на создание «господствующей расы». Приблизительно, как если бы в призывной армии «мирного времени», всех мало-мальски способных «рядовых» — поголовно начали загонять на «офицерские курсы». Несомненный признак подготовки общества к тотальной «войне на уничтожение». И что совершенно неприемлимо — к включению на всю мощность «социальных лифтов».
— Как управлять «нормальными людьми» с полноценно работающими мозгами — социологи до сих пор не знают? — селектор внес свою лепту, — Запрещено про такое думать? Что скажете, Галина?
— Вопрос терминологии. С точки зрения «традиционной мировой элиты», что советский коммунизм, что итальянский фашизм, что немецкий нацизм — «революции регресса». Безбожные бунты за возврат общества в первобытное состояние «прямой демократии» (с оговорками) и равных возможностей для людей любого происхождения… — может это лишнее, но скажу, — Согласно западной классификации — так называемые «бунты сытых».
— Можно как угодно относиться к Гитлеру с Муссолини, но в своих странах — они тоже (!) совершили социальные революции. Разрушили «исконный порядок» и уничтожили «сословный расизм», — поддержала мой спич Ленка, — Чудовищное преступление.
— Для английских лордов (в широком смысле, с единомышленниками) — не было разницы между провозглашенной «большевиками» целью создания в СССР «нации аристократов» и мечтами нацистов о «высшей арийской расе». Главное, что при этом реально подрывались принципы «кастового общества».
— Англичан — понять можно… — Соколов нахмурился, — Полковника — понять не могу. Какие ещё «касты», в современных-то условиях?
— «Полковника в третьем поколении»… — безжалостно поправила Ленка, — Впервые за последнюю тысячу лет, после переворота 1991 года — правящий слой России на 70–80 % сохранил позиции в обществе. Обычно, после смены строя или династии — бывших «хозяев жизни» у нас гнобят или режут поголовно. Для позднесоветских «номенклатурных» и «карьерных» — неожиданно замаячил шанс пробиться в «наследственные». Здесь, на Руси, повторяю — он выпадает раз в тысячу лет… Чудовищный соблазн!
— И что? У нас «на кону» — вопрос жизни и смерти, а он — статусные игры затеял…
— Так для него, именно «статус» — вопрос жизни и смерти, — пожала плечами внучка академика, — Вы в этих сферах не вращались, а я — насмотрелась. Когда ребеночка, с малых лет (!), воспитывают в абсолютной уверенности врожденного превосходства над «быдлом», он такой и вырастает. С религиозной верой в собственную богоизбранность, просто усомниться в которой — ересь и кощунство.
Грустно… Спать — пока не хочется, но на самом излете действия стимулятора — это обманчивое состояние. Вырубит внезапно. Сама не поймешь — как отключилась и что тут вообще было. Э-х-х-х… Последнее усилие.
— Не к столу будет сказано, но «кастовое общество» в XXI веке — никуда не делось! Многие отечественные пропагандисты утверждали, что при колонизаторах — в Индии были «отсталость» и массовый голод, а после освобождения — «прогресс и свобода». Это они от безграмотности… Не знаю насчет прогресса (вообще-то — знаю, при реально огромном ВВП — только 16 % индийского национального продукта производится фабрично, на станках. Всё остальное — ручной труд, как при Великих Моголах), а про так называемую «победу над голодом» — скажу. «Гладомора» — нет. Система — идеально стабильна.
— Слышал… Нам, в МЧС, регулярно доводят оперативное положение дел в странах мира.
— Менее известно, что «социальная стратификация» индийского общества — задается и регулируется не каким-то сверхмощным репрессивным аппаратом, а на бытовом уровне — доступом к пище.
50 % населения Индии — живут, как бродячие собаки и едят через день, всякую дрянь.
30 % населения Индии — живут под крышей и едят — ту же самую дрянь, но каждый день.
15 % населения Индии — живут настолько хорошо, что иногда видят на своем столе мясо.
2-5% населения Индии — сказочно богаты. Питаются, «как белые люди»… и всем рулят.
— Только последние 15–20 % индусов — представляют тот «индийский народ», который мы видим в «индийском кино» или телепередачах про Индию (это снимают «для них и про них»), они живут в городах, служат в армии, работают на заводах или в государственных учреждениях… Слуги элиты и государства. Таких — больше ста миллионов. Они — «лицо страны». А прозябание «низших» каст никого не интересует. Самих «настоящих индийцев» в последнюю очередь. Люди— невидимки. При этом — вообще никаких социальных протестов! А если, шутки ради, всё же вытащить из канавы под мостом смертельно голодного местного «шудру» и спросить его мнение о царящей вокруг социальной несправедливости — он лишь удивится. Само понятие (!) «социальной справедливости» — для него бессмысленно и непереводимо.
— Так устроен мир! — ни к селу, ни к городу пробормотала филологиня… и добавила сквозь зубы совершенно непроизносимую тарабарщину…
— Леночка… — обеспокоился говорящий ящик, — Вы как? Нормально себя чувствуете?
— Это санскрит… — исчерпывающее пояснение, — Если помните индийские фильмы 90-х, с плохим русским переводом, поверх «родного звука» — формулировочка то и дело звучит, как любимая фраза «главных негодяев». Знайте, это индийская общенациональная мудрость. Девиз покорности судьбе.
— И какая связь?
— Тенденция, однако… Индийское общество структурно стабильно со времен арийского нашествия. Примерно 150 поколений… Завоеватели — приходят и уходят, а «система» — остается. Для современной Великобритании (единственной в своем роде страны Европы) временной масштаб — поменьше. Режим, установленный Вильгельмом Завоевателем — стабилен 28 поколений… Без балды — «региональный рекорд». Лорды — и те не чирикают… А более задроченного во всех отношениях «податного сословия» — в Старом Свете больше нету. Даже современный Китай — устроен демократичнее.
— Точно, — процедила Ленка, — Единственная развитая страна, где «низшие классы» — полностью разделяют идеологию «элиты». Выверт сознания. Та же Индия, если вдуматься… Чем сильно привлекает. Ещё Пушкин отмечал, что «английский мужик — своего барина уважает, а русский — нет…»
— А у нас?
— Берите шире — в остальной Европе… — гулять так гулять, — Регулярные тотальные войны, сотрясающие западную оконечность Северной Евразии — требуют предельно полной вовлеченности в «политику» самых широких слоев населения. Пример Швейцарии, с её старейшей в мире демократией и традициями народовластия — не позволяет забываться. Он задает «высокую планку», даже для тех, кто её опыт публично не признает. Укорот на власть всегда есть! Про Россию — вообще молчу. Она — бесит всех. Особенно — невероятной, запредельной живучестью. Элита тут самозарождается. У нас невозможно отключить «социальные лифты». Сдохнем! Что намекает… Однако, три поколения советских начальников мечтали передать детям «социальный статус». Воспитывали отпрысков «в духе»… Глядя на британцев…
— А мне теперь — расхлебывать… Дальше!
— А дальше — ещё интереснее. Набор «приемов порабощения людей» — у государственных структур огромен. Хотя, в своем пределе, сводится к праву дурить, морить голодом, мучить и убивать.
— С некоторых пор — это стало проблематично…
— Для кого?! — мама дорогая, на что я истратила последнюю половину суток, — Мораль начальника и мораль подчиненного — в России принципиально отличаются. Понятно, что «патриархальный типаж» — всегда готов из «угнетаемого» превратиться в «угнетателя». «Вертикалы», сэр! Но не сразу.
— Можно «схлопотать по хохотальнику», как Шиманович? — вот и завхоз не понимает…
— Нельзя сразу применять грубое насилие к неподготовленному человеку. Если кого-то обижают и унижают безнаказанно — прецедуре наверняка предшествовала добротная «ломка сознания». И жертва, заранее на неё согласилась. Как думаете, на чем материальном основаны успехи христианства, как крупнейшей мировой религии? Да и ислама, как производной от христианства «авраамической» веры?
— Зная вас — предполагаю и тут услышать про «пищевую мотивацию».
— Скорее «демотивацию». Как распространялось христианство? Главная замануха — это обещание вечной жизни после физической смерти. А для спасения и будущего воскрешения — всего-то и нужно соблюдать некоторые обряды. Вождей варварских племен, смелых и опытных бойцов — добровольно склоняли «попробовать»… Пост — это совсем не больно! Проповедь, во время и после поста — скорее интересно. А в итоге, на выходе — «раб божий»… С чисто промытыми религиозной пропагандой мозгами.
— Всё равно, под каким предлогом — достаточно получить право регулировать рацион?
— Так точно! Именно поэтому французские «вольтерьянцы» и европейские «анархисты» XIX века, а так же «большевики» и «нацисты», для традиционных «элит мира» — одинаково аморальны… Проклятые безбожники посмели кормить своё население досыта! «Библейский проект», в результате, для Европы — умер уже при Наполеоне. В «светском» обществе, фактически сложившемся только после Первой Мировой войны (отдельные «анклавы» не считаем) — перестала работать древняя, как само государство, этика. У власти попытались отнять физическую возможность прямого или косвенного «пищевого террора».
— Административные-то рычаги — никуда не делись…
— Профанация… — сладко зевнула Ленка, — Без «священной тайны» и «сакральности» — власть становится просто начальством. А высочайше дарованный, божьим попущением, «хлеб насущный» — банальным «рационом», по какой-то там «Норме»… выгоревшим шрифтом на засиженой мухами бумажке…
— И тем не менее…
— И тем не менее, не имея репрессивного аппарата или «административного ресурса», одной манипуляцией рационом питания — можно «качественно» изменить складывающийся социальный строй.
— Если доверить жизненно важный вопрос товарищам, которые нам совсем не товарищи, — подбил результат селектор.
И тишина… То есть, тот странный местный «звуковой фон», к которому все привыкли. В расположении начинается «подъем». Сквозь завывание ветра чуть слышно доносятся команды и матюки дежурной смены. В молчащем селекторе, тихим фоном — гудит, звякает и попискивает аппаратура связи, окружающая сидящего на коммутаторе завхоза. Отдаленный металлический удар означает, что кто-то уже отбивает нужную для дела, но примерзшую за ночь железяку. Ну и ночка выдалась. Последнее усилие…
— Тут, очень кстати, вспоминали древний девиз, оправдывающий любые мерзости жизни. Раз «так устроен мир» — то ничего сделать нельзя и… что особенно ценно — ничего делать не надо! В нашем случае, проще сразу застрелиться. Так полковнику и намекните. И ему станет легче… и нам.
— Вы не договорили, — Соколов тактично сменил тему, — На картинке (карта душевого потребления мяса мелькнула над столом, как перчатка дуэлянта) именно у современных англо-саксов, с потреблением животных белков — полный порядок. А вы — кликушестуете о «цивилизационном кризисе»…
— Среди ветеринаров, — вот же вырвалось, — состояние называется — «не в коня корм».
— ???
— Патриции из Древнего Рима, в заключительный период его существования — прекрасно питались. Они видели, что их мир — гибнет… Даже пытались что-то предпринять! Но, у них ничего не вышло. Следующий «подход к снаряду» — состоялся более чем через тысячу лет после гибели античности.
— А всего через пятьсот лет — тот же самый «цивилизационный кризис» созрел опять, — подключилась филологиня, — Планета закончилась. Решать проблему — принялись «по Мальтусу». Через сокращающие «избыточное население» войны и прочие «рукотворные катастрофы». Это государство, сэр!
— Сами же тут рассказывали, как можно выкрутится с минимальными потерями…
— «Возможно» — совершенно не значит, что «так и будет». Ни Древний Рим, ни Китай, при колоссальном культурном потенциале двухтысячелетней давности — не пошли по «интенсивному» пути развития. Они предпочли погибнуть не меняя общественный строй. Для любой «элиты» — это хуже смерти.
— Как и у нас… Как и везде… — грустно покосился в мою сторону каудильо.
— Когда-нибудь, в учебниках истории — наш ХХ века станут называть «веком упущенной мечты»… И спорить — «по глупости» или из врожденного человеческого скотства? Термин «английские методички», к тому времени — потеряет современный смысл и перестанет быть понятным. Примерно, как нам — непонятна «протестантская этика». Хотя — всё просто. Или — в обществе уважают чужое право на жизнь. Или — принципиально его не признают… С этой точки зрения, высокородные английские лорды, американские «скоробогачи» XIX века и наши доморощенные «Ваньки из Пердуновки» — родные «братья по морали». Их общий лозунг — «Мы тут самые главные, иначе — всем смерть!»
— Это к чему?
— Понимаете… Последний «глобальный кризис» середины 40-х годов ХХ века — выявил резкое отличие «тоталитарных» режимов (Третий Рейх, фашистская Италия и СССР) от «элитарных» (США, Великобритания, Франция и страны Старой Европы). Если первые продемонстрировали высочайшие за всю историю человечества темпы научно-технического прогресса, то вторые — выглядели интеллектуальными импотентами. Достаточно вспомнить, что США для своей ядерной и ракетной программы — выгребло всех мало-мальски заметных специалистов из «развитых» стран. В то время, как Германия и Советский Союз — обошлись своими «внутренними ресурсами», но при этом — легко ушли от мира в недосягаемый отрыв…
— Ну, на Луне — американцы нас опередили… — снисходительно усмехнулся Соколов.
— Не опередили! — сердито лязгнула зубами Ленка, — «Янки» — вообще туда не летали! Можете записать, на бумажке, для памяти… Информация «из первых рук». Просто, вам это не доводили.
— А теперь — довели? — грубовато получилось…
— Теперь, это вам надо для работы, — исчерпывающе, — Не верите — у моего спросите.
— Галина? — нашел себе «палочку выручалочку».
— Всё правильно… — хотя и дико примитивно, — Общество, в котором всем рулят 2 % наследственной «элиты» — к кризисным ситуациям не приспособлено. И моментально утрачивает козыри, которыми гордится в «относительно нормальных» условиях. Применительно к Великобритании — это очень заметно. Можно подумать, что тамошние лорды не знали, насколько их страна уязвима в случае морской блокады… Знали прекрасно! Ещё по опыту Первой Мировой войны. Но, через 20 лет — они сели в ту же самую лужу. Поскольку сиюминутный абсолютный контроль за распределением импортного продовольствия — властям был важнее гипотетического военного поражения от Гитлера. Просто там не успели докатиться до «ленинградского» уровня продовольственной катастрофы. Только до начальных стадий дистрофии…
— И тут Гитлер виноват…
— Даже не представляете насколько… — хотелось бы тонко улыбнуться, но не умею, — В истории «сельхоза» Западной Европы, период его хозяйствования — «апофеоз волюнтаризма». Куда там Хрущеву… Своей политикой наделения всех (!) немецких бауэров участком земли «не менее минимально необходимого для ведения рентабельного хозяйства» (не подлежащих дроблению, залогу или конфискации за долги) путем реквизиций у крупных землевладельцев — он практически повторил успех «большевиков».
— Чем материально и главное морально — уничтожил старую германскую аристократию, — влезла Ленка, — Аналогичные по значимости земельные реформы, в остальной Европе, уже провели тремя столетиями раньше. Все — в пользу родовой элиты. А «податное население» опустили ниже плинтуса. На столетия вперед (почитайте Мальтуса) именно такое обращение с народом — стало считаться нормальным.
— Поэтому, в Германии 30-х годов «революция регресса»? — каудильо растет на глазах.
— Угу… Технологии и социальная организация, позволяющие уравнять по фактической питательности «базовый рацион» населения и «элитарный набор продуктов» высшего правящего слоя, не просто разрушают «социальную пирамиду». Они глубоко оскорбительны для «элиты». Новое Средневековье!
— Тогда и Бисмарк «революционер регресса»? Третий Рейх — удачная переделка Второго.
— Конечно! — опять Ленка скалится, как кинозвезда на шоу, — Немецкое «ноу-хау» XIX века — это сытая образованная армия. Бисмарку приписывают фразу: «Победу в современной войне дают две вещи: ружье новейшего образца и хорошая массовая школа. Битву при Садовой, например, выиграл прусский школьный учитель…» По меркам «цивилизованных соседей» (особенно англичан с французами) — опасная ересь!
— Получается, — захрипел селектор, — Не появись в Германии Бисмарк — мы бы имели сейчас во всем мире «кастовое» общество и технический уровень «до Первой Мировой войны»? Прямо-таки сюжет для литературы в стиле «альт-хистори».
— «Уровень технологий» был бы скорее «викторианский», — меланхолично отреагировала филологиня, — Не выше где-то 1880–1890 годов. Голимый steampunk. Ну, или «паропанк», — перехватив возмущенную гримасу Соколова, она мигом прикрутила языковой снобизм, — Во всех его проявлениях… Как в романах про Шерлока Холмса. Электрические лампочки, телеграф и телефоны — уже есть… Радио — ещё нет. И никогда не будет… Паровозы, дирижабли и колониальная система, на веки вечные. Между прочим — на западе, в Первом мире, тема steampunka актуальнейшая. Последнее время — вал литературы.
— Заранее готовят общественное мнение? — через силу усмехнулся каудильо, проникся.
— Такая версия, как минимум — не исключена. Более того, в мягкой форме — возврат к уровню «викторианской эпохи» — рекламируется практически официально. Через СМИ, кино… и даже на уровне детских книжек. Забавный, по-своему «выверт массового сознания»… — Ленка наморщила лоб, припоминая, — А! Конец XIX века — это начало «информационного общества». Всё что было раньше — мы знаем только из литературы и художественных описаний. Всё что было позже — страшные документы. Правда, которую ни знать, ни помнить — никому не хочется.
— И виноват «революционер регресса» Отто фон Бисмарк?
— Франко-Прусская война, несоменно — один из поворотных моментов Мировой Истории.
— После которого — «всё пошло не так»? — съехидничал говорящий ящик.
— Примерно так, — в голосе Ленки снова прорезался металл, — В самом конце XIX века начала откровенно пропагандироваться «мантра» о Конце Истории. Типа — все необходимые человечеству открытия уже сделаны. Изучать и исследовать, в принципе — больше нечего. Настала пора расслабиться и спокойно наслаждаться плодами прогресса. Данная доктрина активно продвигалась в англо-саксонских странах, а следы её насильственного внедрения в умы — ныне прослеживаются повсеместно. Чего стоил, например, яростно отстаиваемый официальной наукой на заре ХХ века тезис о абсолютной невозможности полетов аппаратов тяжелее воздуха… Тогда же на свет вылез Эйнштейн со своей завиральной «Теорией Относительности». А если вспомнить, как больно всем «теоретикам» мира порвало шаблоны изобретение радио? Дед иногда такое рассказывал! Но как назло — именно Германия конца XIX века стала флагманом мировой науки, после чего плевать хотела на кем-то установленные «пределы развития». Плевок вышел смачным… Брызги от него — долетают по сей день.
— Заново отучить людей думать головой — не так просто, как может показаться.
— А в чем, собственно проблема? То есть, понятно, что хорошая еда стоит дороже…
М-м-мать… И даже — перемать… Причем обижаться глупо, эту часть политэкономии — нигде не дают. Даже сам Карл Маркс играючи проскочил мимо анализа динамики цен на продовольствие в процессе переходе от натурального хозяйства к капитализму… Указал, что трудящиеся тратят почти весь свой доход на предметы первой необходимости и решил, что отделался. Почему цены на продукты, при колоссальном росте производительности труда в Новое Время только растут — ни единым звуком… А ведь были политики-практики (вроде Бисмарка), сделавшие осмыслении этого факта блестящую карьеру.
— Хотите — объясню разницу между «натуральным хозяйством» и «рыночной экономикой»? При первом, цены на продукты питания стабильны. Столетиями! При второй, малейшее колебание спроса и предложения дает дикий дисбаланс, так как спрос на еду — «не эластичен». Кушать-то надо каждый день. В XVII веке (наше время, блин…), к примеру, многих современников поразил парадокс, что при снижении доходов населения, цены на хлеб — не падают, а растут! Из рациона бедняков исчезает мясо и белковые (дорогие) продукты питания. Зато — возрастает потребление хлеба. При этом, увеличение спроса на хлеб не сопровождается ростом его производства! Обнищавшее население просто подъедает то низкокачественное зерно, которое раньше шло на корм скотине. Наш «отрубной хлеб» — как раз оттуда.
— Могу предположить, что мясо — одновременно дешевеет. Относительно, конечно. Цены-то растут сразу на всё, — ну, вот и каудильо проникся проблемой, а как талантливо притворялся….
— В цивилизациях Востока — данный механизм ещё тысячи лет назад породил «кастовое» общество. Западная Европа XVIII–XIX веков — оказалась от него в одном шаге. Основу рациона, в XIV–XVIII веках — там составлял хлеб. Крахмальное и мучное — обеспечивали 80–90 % потребляемых калорий. Кроме случаев эпидемий и голода, даже бедняки редко потребляли менее 2000 калорий в сутки. Но зато среднедушевое потребление европейцами животного белка (особенно мяса), начиная с XVII–XVIII века — катастрофически падает. Стоимость 1000 калорий, содержащихся в мясе, в 5-17 (!) раз выше стоимости 1000 калорий, заключенных в хлебе. При равном количестве калорий, свежая рыба стоила в 55 раз (!) дороже хлеба, солёная — в 15 раз, яйца — в 7 раз, сыр — в 4–7 раз, сахар — в 10–20 раз… Примерно так, практически мирно, просто «ценовым разделением рациона», обычно создаются «псевдорасы». Для господ — полноценное питание, для подданых — «минимально необходимое», для рабов — голодный паек.
— «Английские методички»? — кстати, на месте Соколова, не вижу повода шутить…
— Уже первые эффекты от введения «раздельного питания» — превзошли самые смелые ожидания «элит». В «рыночной» Западной Европе почти прекратились крестьянские восстания, сравнимые с «крестьянскими войнами», бушевавшими в позднем Средневековье… Скажем, когда-то буйная Ирландия (в середине XIX века она же главная житница Великобритании) — голодала смертельно. И тишина…
— Я без умысла ляпнул… — сдал назад каудильно, — Просто к слову пришлось…
— А это уже и не важно. Пример-то наглядный и вопиющий. Во время Великого Голода, из официальных восьми миллионов ирландского населения — выжили пять. Полтора миллиона — умерло, а ещё полтора миллиона — уехало «куда глаза глядят» (причем, 30 % уехавших не дожили до конца рейса). Но, самое интересное, что всё это время (а Великий Голод тянулся несколько лет подряд) — Ирландия оставалась крупным нетто-экспортёром продовольствия, причем экспорт мяса — постоянно возрастал. По подсчётам ряда авторов, обычного запрета на экспорт из Ирландии 1840-х годов зерна и особенно мяса (результата откорма скотины зерном!) — за глаза хватило бы для компенсации неурожая «пищи бедноты» картофеля. Тем не менее — всё было организовано так, как организовано. Мясо быдлу — есть вредно…
— Поскольку, в «дебилизированном» социуме — организоваться и оказать сопротивление некому, — пробормотал селектор, — А подавить неорганизованный бунт — легче легкого… Толково!
— Так — к дикарям приходит цивилизация… — металлическим голосом робота-андроида прокомментировала мой спич филологиня, — Дикость — сменяется государством, недовольные — умирают…
— А проблема… — пора уже дать ответ на прямо заданный вопрос, — Скажем мягко, в Великобритании XIX века полагали, что пресловутые «правящие миром 2 % населения», будут говорить по английски. А в Германии, политически только что вынырнувшей из своего затянувшегося Средневековья, так не считали. И подняли ставки. Вторая Промышленная революция, в отличие от Первой, базировалась не на отдельных изобретениях, а требовала поголовной научной подготовки широких слоев населения. Без полноценного белкового питания и качественного среднего образования всего народа — оно никак. Гитлер очень почитал Бисмарка — его подход расширил и углубил. По фиг, что в результате воюющий со всем миром Рейх нагло оказался единственным «островком сытости» в океане голода и недоедания. Это называется — «пойти ва банк».
— Так без революции — тоже никак… — тихо хихикнула Ленка, — Парадокс истории! Те страны, где в ХХ веке пришли к власти тоталитарные режимы — обеспечили оба фактора. И всем задали жару… А там, где революций не произошло, темпы научно-технического прогресса, уже к середине столетия — остались недостаточными даже для поддержания простого «военного партитета» с довольно таки бедным и задрипанным Третьим Рейхом. К 60-м годам, когда от послевоенной разрухи слегка начал оправляться Союз — так вообще. У мирового буржуинства — наступили «критические дни»…
— Галина? — опять я…
— Понимаете, — маловероятно, что поймет, но попробовать объяснить стоит, внучка академика только что дала пример свежего взгляда на знакомую картину мира, — Та «статистика работы мозгов», которую я вам показала… Она — не только у нас такая. Её по всему миру изучают. С самого 1945 года… Проект создания «Великого Общества», как альтернативы побеждающей советской системе — предполагал, уже в 60-70-х годах, резкое улучшение качества и разнообразия питания масс в странах Первого мира. И буржуины (скрипя зубами) цели добились. Хотя, свою систему массового образования — они оставили прежней. И прогресс, в итоге — встал… За последние 40 лет — в мире не случилось ни одного серьезного научного открытия. Тут бы им и настал карачун, только случилось чудо — прогресс в СССР встал тоже. При великолепной системе массового образования — советскому народу, с начала 60-х годов, принялись под разными предлогами урезать «белковую пайку». Правящая «элита» — озаботилась отключением «социальных лифтов». Без заведомой форы в виде усиленного белкового питания, тупорылые детки «номенклатуры» выглядели на фоне талантливых ровесников «из социальных низов» бедно и бледно.
— Посреди «карибского кризиса»? В самый пик «холодной войны»? — не поверил завхоз.
— «Есть вещи поважнее мира и пострашнее войны…» — извини, Володя, твоя фраза…
— Дед считает, — мертвым голосом процедила Ленка, — что «сдавать Союз» начали уже в конце 50-х годов. Просто по факту того, что с нами начали разговаривать «на равных» (после Бомбы и Спутника). Он думает, что первое поколение руководителей «после Сталина» — это даже не понимало. Хрущев — искренне считал Кеннеди «слабаком». С точки зрения своего жизненного опыта — он был прав! Беда в том, что президент США — марионетка. Его ставят и убирают значительно более серьезные люди. А марионетка, своим голосом — только озвучивает написанные для неё «инструкции»… Поэтому, приняв высокопоставленных марионеток за «партнеров» (чего Сталин или Ленин никогда не делали) — советские начальники сами поставили себя в аналогичное положение. Вместо борьбы — начались «договорняки»…
— А чем плохо? — похоже, Соколов удивился искренене, — По крайней мере — ядерной войны не случилось.
— Порочен принцип! — филологиня повысила голос, — Вам это хорошо-бы тоже где-то записать… Со смертельными врагами — не договариваются! Если такой враг пошел на переговоры — он потерял уверенность в победе. Отчего тянет время… которого — потом не вернуть… Самый выгодный договор со смертельным врагом — игра со смертью. Поскольку в итоге — всегда побеждает кто-то один.
— «Так устроен мир?» — каудильо напрасно иронизирует, тут всё верно.
— Для мировой «элиты» после Второй Мировой войны, Советский Союз оставался главной угрозой и любой «договорняк» с ним — уже являлся залогом победы. Чем больше таких «договорняков» — тем быстрее всё начало сыпаться. Вспоминаем «лунный сговор», когда наши не стали разоблачать блеф американцев о якобы успешных полетах на Луну. Партнеры же! Вспоминаем «обезьяний закон 1967 года», запрещающий нашим разработку электронной техники «превосходящей западные аналоги»… Для остановки прогресса — все средства хороши. Благо, в Союзе подросло поколение «потомственных начальников»…
— Опять к Смирнову цепляетесь?
— А причем тут он? — сделала круглые глаза Ленка, — Это тренд! Возьмем, например, семью «главного советского коммуниста» Хрущева. Его старший сын Сергей (1935 года рождения) сейчас живет в США и получил американское гражданство. Книжки пишет. Причем, вспоминает — его мать очень заботилась о свободном владении деточкой английским языком. Принцип «мировой язык — английский», в семьях высшей советской «номенклатуры» — после войны принят «по умолчанию»! Засранцы не собирались делать Мировую Революцию. Они мечтали «влиться в мировую элиту». На правах «равных партеров»…
— Вы считаете — у нас был шанс? В одиночку, против всего остального человечества?
— Шанс есть всегда! — филологиня гордо задрала к потолку точеный носик, — Вот духу часто не хватает… Начиная с 40-х годов (практически с голым задом) — Союз пер в прикладной науке паровозом, а уже к середине 50-х годов — лидировал в большинстве «фундаментальных» областей. Мир — смотрел и офигевал… Кое-кто, посмышленее — пытался копировать. Японцы, наш МПЭ (метод повышения эффективности экономики) — «спионерили» целиком… и довольно долго радовались. Потому, что в США этот же метод — не работал! Хотя, «придуман для белых людей». Не та мотивация, не та этика, не та система масового образования… Естественно, что англо-саксы яростно дергались в поисках выхода.
— Одного высококачественного питания — оказалось мало? — опять начались подколки…
— Тут с какой стороны глянуть… — правильное замечание, между прочим, — Улучшение питания основной массы населения США с конца 50-х годов и в Западной Европе, с начала 60-х годов — далось буржуям тяжело. Громадные толпы малообразованных, скверно воспитанных и при этом физически здоровых людей понадобилось качественно развлекать. Мозгам же скучно! «Индустрия развлечений», в странах Первого Мира, после войны развивалась фантастическими темпами. Шоу бизнес, кино, сборища, игрища, телевидение, компьютеры… Пришлось! Советская образовательная доктрина предполагала, что школа растит «человека-творца», способного развлечь себя самостоятельно. И вот здесь — оказалась главная засада. Не взлетело! Мотивация верхних слоев советского общества — трагически оторвалась от культурного уровня советского народа. Начальству, до истерики — хотелось «жить, как на Западе», а не своими ногами ходить в турпоходы, строить катера, авто и самолеты или читать умные книжки…
— Намекаете, что «нормальные офицеры — книжек не читают»? — жестко, но справедливо.
— Информируем! — оскалилась Ленка, — Внутренний «культурный шок» страшнее внешнего.
— В смысле?!
— Ну, например… — филологиня закатила глаза вверх, — В царской России дворянство и «привилегированные сословия» принципиально отличались от «простолюдинов» тем, что их нельзя было пороть. Всю вторую половину XIX века на эту тему бушевали дискуссии… Считалось, что без порки (а для «кастового» общества — такая разница, как раз нормальна!) — народ вконец оборзеет и мир рухнет.
— Хотя, доля истины в сказанном была…
— Конечно! — неожиданно легко согласилась внучка академика… — Когда, 11 августа 1904 года, наконец-то полностью отменили телесные наказания для крестьян — выяснилось, что исчез единственный эффективный способ воздействия на деревенских хулиганов. После 1917 года «активистам» их пришлось просто стрелять. Прикол в том, что эти расстрелы воспринимались населением, как менее унизительный способ наказания, чем розги! Изменилась морально-нравственная атмосфера… Так и тут.
— Мы их за бессмысленный скот считали, а они… — прогудел динамик голосом завхоза.
— Вот-вот… Общая угроза — сплотила мировую «элиту» и советскую «номенклатуру»… Как цинично писал об этом в 40-50-х годах Карл Поланьи, — Ленка споткнулась, поймав движение усов каудильо, — ну, довольно известный экономист и социолог из бывшей Австро-Венгрии, работавший в США с Канадой… и для фонда Рокфеллера… — после новой запинки, с оглядкой на селектор, — еврейского происхождения… Короче, просто цитирую — «Безответственно допустив социальные низы к дешевому и качественному образованию, большевикам и национал-социалистам в ХХ веке удалось обрести (пусть на краткое время) зловещее интеллектуальное превосходство над остальными цивилизованными нациями». А? Ни убавить, ни прибавить. За такое убивают. «Великая трансформация» — предельно откровенная книга.
— Логично! Только «особо рукопожатым», не побоюсь сказать «богоизбранным» народам — можно доверить нести «знамя прогресса», — каркнул говорящий ящик, — В этом бизнесе такие деньжищи крутятся…
На некоторое время в «модуле» повисло молчание взаимного непонимания. Мысли пошли в разнос, однозначно… Хотя кажется, что голова ясная. Хоть записывай данные наблюдений. Впрочем, удобнее попросить готовую запись с поста «звукового контроля» и сделать хронометраж… Тоже идея…
— Лев Абрамович, а ведь вы эту книжку — не читали! — припечатала филологиня, — И зря! У меня есть текстовый файл. По английски разобрать сумеете?
— Зачем оно мне надо?
— Для повышения культурного уровня! — Ленку и раньше трудно было обвинить в лишней деликатности, а от близкого стимуляторного похмелья, похоже, испарились её последние следы, — Там, на самом деле, потрясающей откровенности «шпаргалка» для верхушки «мировой закулисы». Если хотите — первых лиц самого ZOG.
— Так не бывает… «Закрытая информация» подобного уровня — навсегда «закрытая».
— Бывает! Поланьи — сочинил «текст-бомбу», который пришлось выпустить в открытое обсуждение ради «мозгового штурма». Время было настолько жуткое, что главные буржуи — хватались за любую соломинку.
— А поконкретнее? — проявил сдержанный интерес каудильо.
— Книжка написана в 1941–1942 годах… Специально для очень узкого, но до предела влиятельного круга англо-саксонских аристократов, интересы которых, собственно и представляют, для всего остального мира, Рокфеллеры. Всё тогда летело в тар-тарары, прежние правила «большой мировой игры» — перестали действовать. Вот и… Барыги решили, что за деньги — смогут купить хороший совет.
— Леночка… — и у Соколова тоже начинают сдавать нервы, — А мне зачем это знать?
— Затем… — филологиня прикусила губу, — Ментоскоп пока ещё не изобрели, о мыслях других людей мы можем судить двумя способами. По их собственным поступкам и «закрытым документам», предназначенным специально для них. Попробуйте понять! Известен принцип — «Люди постоянно врут, но перед смертью часто говорят правду». Верно и его расширение — «Только перед угрозой смерти — люди готовы принять правду, как она есть».
— Полковник Смирнов — вашей книжки точно не читал…
— Ага… — по-кукольному захлопала ресницами Ленка, — Она написана для его хозяев.
— Тогда, какой смысл?!
— Только не обижайтесь. Голая культурология! Если тут осядем — сами с этой кодлой познакомитесь… А пока только так. Вы сами, по-английски — кое-как, еле-еле, или хоть чуть-чуть?
— Чуть-чуть…
— Жалко… Как бы короче изложить? Книжонка умышленно написана на языке и в родной терминологии «социальных упырей». Поланьи отработал «грант» без балды. Там не просто «оксфордский английский», а реально «жаргон хозяев земного шара», — она негромко хихикнула, — Бывших хозяев… Простым «кокни» не передать. Например, слово «справедливость» — упоминается один раз. Да и то, как иностранная цитата… Слово «правда» (в нашем понимании понятия) — вообще ни разу… Все примеры и аналогии, привязаны только к истории Великобритании (мужик понимал, что иначе заказчики не поймут, а иностранные примеры — им до лампочки, такое тогда было «классическое образование»). И вот этакой публике, прошаренный австро-венгерский еврей сумел объяснить — почему они уже получили от немцев, получили от японцев и скорее всего скоро начнут получать от русских. Что законы, по которым тысячи лет существовал их мир — лишь частный случай обычных законов природы. И в этом смысле, «абсолютно бесчеловечны». А так же — почему у них вдруг перестало хватать ума для анализа текущей реальности. Мировая «элита» середины ХХ века — оказалась излишне «социализированой» и замкнутой в кругу себе подобных. Под задницей загорелось, а как тушить (или куда бежать спасаться) — абсолютно непонятно.
— Галина, переведите пожалуйста… — угум, факт моего знакомства с опусом Поланьи — сам собой подразумевается. Ну, читала. На языке оригинала. Самое первое издание 1944 года. И что?
— На мой взгляд, дяденька ловко воспользовался случаем за хорошие деньги элегантно потроллить «мировую закулису». Книжка действительно дельная и если её одолеете — точно в масть. У традиционной власти, со времен образования первых государств — есть три главных рычага порабощения людей. Физическое насилие, угроза голодной смерти и искусственная дебилизация «податных сословий». Тысячи лет — оно работало. Исключения крайне редки и непродолжительны. Но, Вторая Мировая война — началась и до конца велась на самом пределе физических и интеллектуальных способностей противников.
— Как управлять голодным, запуганным до смерти и мало что соображающим населением — мировая «элита» знает прекрасно, — вмешалась филологиня, — Как довести свободного и независимого человека до нужного состояния — она тоже знает. «Английские методички» — не дураки составляли. Но, задача управления идейно мотивированными, прилично образованными и самое паршивое, сытыми людьми — вообще не ставилась! Когда на буржуев поперли не голозадые дикари, с копьями и каменными топорами, а «революционные армии», где каждый солдат и офицер, пехотинец, летчик или танкист — уверены, что воюют «за правду и справедливость», — она сделала выразительную паузу, — настали последние времена.
— Плюс — возможность черпать «кадровый материал» из огромной массы, статистически многократно превосходящей «элитные 2 %»… — моя очередь говорить, — Работающие «социальные лифты», элементы «равноправия» и «солидарности», которые так бесили и бесят «элитариев» во всех известных вариантах социализма. Общий «настрой на сотрудничество», наконец… Без которого — МПЭ не работает.
— Он что, так вот прямо и написал?! — не поверил каудильо, — Самым главным в ZOG?
— Ага! — торжествующе оскалилась Ленка, — Представьте себе! Вот так и припечатал в заключении — «Тех, кто не желает понять, как на самом деле устроен наш мир — даже не жалко». А вы, какого-то несчастного, уже сидящего под замком, полковника Смирнова — застеснялись… Переживет!
— Я имею поинтересоваться? — ожил говорящий ящик, — Ви такая умная девочка, что иногда страх разбирает… А скажите, что думаете — ZOG таки есть?
— Я знаю, — улыбка мгновенно погасла, — Наднациональные «закрытые структуры» были и будут — всегда. На наше счастье — их много и они постоянно друг с другом грызутся. Взять того же Карла Поланьи… У кого имеются мысли, отчего в 1941 году — Рокфеллеры обратились за консультацией именно к нему? Ну, к таким как он левым специалистам (посторонним, подозрительным, нерукопожатым)?
На том конце линии послышалось осторожное кряхтение… переходящее в сопение… Подколка довольно тонкая — на вопрос ответили вопросом.
— Как человек, выросший среди торгашей и экономистов, могу скромно предположить. В самом общем и условном виде — известно три способа «извлечения богатства из воздуха». У мировой олигархии (сложно сплетенного финансового интернационала, «Фининтерна») к XIX-ХХ векам, роли были распределены следующим образом — На «ссудном проценте» — сидят Рокфеллеры (сефарды). На «обменном курсе валют» — кормятся Ротшильды (ашкеназы). А на «гудвилле» — банковская группа Ватикана, долгое время запрещавшая и «ссудный процент» и спекуляции на «обменном курсе» любых трех учетных единиц стоимостей. Хоть — «золото-серебро-медь», хоть — «английский фунт — японская иена — американский доллар». Ватикан же, в значительной степени — контролирует так называемую «экономику знаний». Этот ваш «еврей-левак-социолог», судя по замашкам — здорово смахивает на их креатуру «под прикрытием». К представителю «красного» Коминтерна (где в те времена тоже крутились приличные деньги и делалась большая политика), буржуины с вопросами «за жизнь», в разгар мировой войны — сроду бы не полезли.
— Если сами знаете — зачем спрашиваете?
— Обидно, на старости лет, расставаться с иллюзиями… — пожаловался селектор, — В реальности Деда Мороза — я усомнился ещё в детском саду. В бога — не верил никогда. И что теперь?
— Навестите Смирнова и просветите болезного насчет основ геополитики… — всерьез предложила филологиня, — Он, судя по поведению, насчет «тайного мирового правительства» — убежден абсолютно. «Святой символ веры» (насилие и обман с оболваниванием ради денег) соблюдает «на ять»…
— Не понял про Ватикан… — нахмурился Соколов, — И вообще, в таком контексте…
— Goodwill, — с английским акцентом гнусаво повторила Ленка, — Чисто бухгалтерский термин, обозначающий разницу между ценой «физических активов» фирмы и её оценочной стоимостью на бирже. Это — деловые связи руководства, репутация, моральный климат в коллективе, «известность» и так далее. Руками не пощупать, но денег стоит… Основной бизнес церковников — торговля «духовными ценностями». Крайний случай — знаменитые «индульгенции». Прекрасно работает в области образования, так как отражает именно «нематериальные активы», приносящие основной доход школе или университету. А в принципе — лежит в основе любой коммерческой деятельности, основанной на доверии или вере. От повседневной работы страховых компаний и адвокатов, до финансирования «армии мирного времени». Как оно на самом деле — никому точно неизвестно, но денежки вперед! Попы тут, конечно — «стахановцы» с многовековым стажем… Более авторитетных «социальных паразитов» — в 1941 году отыскать не удалось.
— Я сомневаюсь в авторитетности мнения католических попов для «лордов» и тем более международных финансистов… — процедил селектор, — Не те мальчики. Опять же — идейные конкуренты. Системный антисемитизм Ватикана — никуда не делся.
— «Гром не грянет — мужик не перекрестится!» — криво ухмыльнулась филологиня, — У мирового Фининтерна хватало собственных «авторитетов». Однако, до цивилизационной катастрофы 40-х годов к ним не особо прислушивались. Наверное, хорошая мысль должна вылежаться. «Алмазный король» Южной Африки Cecil Rhodes (тот самый, в честь которого были названы две страны — Южная и Северная Родезия, теперь — Замбия и Зимбабве), ещё в мохнатом 1878 году сочинил и разослал богатейшим людям планеты так называемый «Олигархический манифест», — она полезла в карман куртки, — Как знала, что пригодится… Зацените:
«Сегодня мир вступает в тот период дальнейшего своего развития и всей цивилизации, когда на смену старым войнам за расширение государственных границ и новые источники дешёвого сырья приходит борьба за сохранение ранее накопленного или его приумножение экономическим путём. Это не значит, что войны с прежними целями прекратятся. Всегда найдутся, естественно, какие-то обиженные, недовольные, либо просто маньяки, снова готовые делить уже разделённый нами мир. Главная опасность заключена, однако — в ином, а именно в том, что культурный уровень всего населения земного шара — непрерывно возрастает и процесс этот необратим. Я понимаю, всё это звучит парадоксально, мы все за культуру, но именно культурный уровень человека меняет его понятия о существе справедливости и, в то же самое время — о несправедливости. Только поэтому, в скором будущем, кроме межгосударственных войн, нас ждут, как правило, внутригосударственные войны — за более равномерное распределение тех богатств, которыми сегодня владеют мы или государства. Вот почему союз всех людей, представляющих сегодня цвет и мощь нации, владеющих всем достоянием нации — является не какой-то забавой, как это может показаться многим моим критикам, а назревшей необходимостью чрезвычайной важности. Если мы, наделённые сегодня богатствами, высокими титулами и возможностью решать государственные и мировые проблемы, не хотим быть раздавленными союзами черни, чьи интересы во всем мире, в конечном счёте, сведутся к общему знаменателю — нам следует срочно объединиться для встречного боя, без различия национальной и государственной принадлежности. Предполагаемый союз должен быть правительством над всеми правительствами и обладать способностью очень быстро и достаточно эффективно реагировать на все возможные мировые конфликты. Стабилизация прав собственности и привилегий — вот наша самая главная цель. Осведомленность, постоянная готовность к борьбе, преданность одного интересам всех и всех одному — должно стать нашим основным лозунгом на будущие времена…»
— А сами говорите, что понятие «справедливость» — англичанам недоступно…
— И повторю! Сама удивилась… Специально разыскала аутентичный английский текст с комментариями… Всё верно! Оказывается, Cecil Rhodes, при всем снобизме, не побрезговал тщательно изучить «Коммунистический манифест» Маркса и честно спер оттуда зацепивший его за живое «термин», скурпулезно разъяснив новое словечко соответствующей сноской. Он вообще был прелюбопытным типом — «эталонным британским империалистом». За полвека до начала космической эры — уже вовсю мечтал о колонизации планет! Короче, дядя заглядывал далеко в будущее. Между прочим, один из его проектов — общество «The Round Table» (по русски — «Круглый стол»). Этой милой тусовке (существующей по сей день и входящей в наиболее влиятельные «закрытые клубы» планеты) — самый богатый человек в Африке (по совместительству холостой и бездетный женоненавистник) завещал большую часть своего громадного состояния. Кстати, уместно вспомнить, что именно «The Round Table» щедро финансировал исследования в области «управления историей» некоего Арнольда Тойнби (одного из самых знаменитых своих членов). Денежки попали по адресу. За свои мечты — аристократы платят сами. Так делается «большая политика».
Глава 53
Законы ибн Хальдуна
Пауза затянулась… Каудильо — впился взглядом в бесстыжие гляделки «образованной блондинки». Та — не сморгнула. Что-то они на людях недоговаривают, раз так характерами меряются…
— Вы ещё скажите, что полковник Смирнов — «засланный казачок» и иностранный агент.
— Нам достаточно, что он — «рукопожат», принят в Кремле и «культурном обществе». Свой человек, в меру замаранный, управляемый, причем — «из хорошей семьи»… Внук чекиста, однако!
— Как внештатный агент ZOG, — попытался разрядить обстановку селектор, — заявляю, что мировой сионизм, в моем лице — никаких дел с данным поцем не имеет! Могу поклясться на Торе…
— Мы о другом… — Ленка вытаращилась в черную пустоту за окном с таким видом, как будто обрела ночное зрение, — У благородных господ (зовущих себя «потомственными аристократами»), в отличие от талантов-самородков (часто не подозревающих, что они и есть настоящие «аристократы»), есть «пунктик». Вера в собственную исключительность «по праву рождения». Ещё они верят в силу и авторитет вышестоящих, так сказать «по праву рукопожатости»… На этой почве, «наши» с «ихними» и сошлись в 60-х. Не важно, сколько там «благородных колен в роду» — важно желание считаться «бла-а-родными»… Горький парадокс истории заключается в том, с «равными по положению», англо-саксонская аристократия в ХХ веке — каши так и не сварила… Немцы и прочие «европейцы» (не говоря про Азию), ознакомившись с мечтами лордов «остановить прогресс» — их послали. Зато у официальных «смертельных врагов» (послевоенных советских «номенклатурщиков») — эта самая англо-саксонская идея нашла самую горячую поддержку. Вопреки очевидным выгодам от нарастания советского «зловещего интеллектуального превосходства» — дети и внуки «большевиков» всё слили. За шаг до победы, на пике «холодной войны».
— «Конспирология» какая-то… — поморщился каудильо, — Так недолго докатиться и до ловли жидов под кроватью.
— Никакой «конспирологии»! — оскалилась филологиня, — Самый обыкновенный «заговор деградантов». «Природным аристократам», вроде вас, логику потомственных вырожденцев понять трудно. Спрашивайте — я отвечу. Насмотрелась…
— Не вижу принципиальной разницы…
— Это легко! Термин «аристократия», согласно Платону и Аристотелю, значит «власть лучших». Ясно, что каждый понимал и понимает данное словечко как ему выгодно, но «первоисточник» — один единственный. Всегда можно справиться. Ни родословная, ни богатство, ни знатность, ни цвет кожи, рост или вес — самостоятельного значения для претензии на власть не имеет. В конечном итоге — её всегда сначала получает тот, кто в условиях катастрофы продемонстрирует окружающим ум, талант и высокий моральный уровень. Удержит ли он её потом, когда «беда рассосется» — вопрос отдельный…
— И что? — ну и выдержка, я бы давно кулаком по столу грохнула. Ой, это мой стол…
— А то! Когда Сесиль Родс, — на этот раз она произнесла имя знаменитого богатея на русский манер, — сочинял свой «Манифест», разложение «верхов мировой элиты» уже шло вовсю, однако в массе, её моральный уровень оставался достаточно высоким. Ну, для конца XIX века. «Честная игра» ещё не стала пустым звуком… Даже Родс — лично подписал свой гнусный документ, не желая прослыть анонимом. Для сравнения, близкие по значению и времени опубликования «Протоколы сионских мудрецов» и «План Даллеса» — чисто «конспирологические». Ни конкретных авторов, ни доказательств подлинности.
— Так…
— Теперь, про «ловлю жидов». Настоящая аристократия, хоть британская, хоть какая — такой хренью никогда не страдала. Они не считают евреев умнее себя! Тот же Родс учился потому, что ему нравилось узнавать новое и самому ломать голову над неразрешимыми проблемами. А вот полковник Смирнов, — в очередной улыбочке сверкнуло что-то демоническое, — получал своё образование «из-под палки»… отчего абсолютно уверен, что Лев Абрамович — агент ZOG.
— Это ещё откуда?
— Прослушка, сэр! И не он один так считает. Поскольку «простой жид — сюда никак просочиться не мог». Только чей-то шпион, хитрым образом «специально внедренный». У господ военных ваша связь с «мировой закулисой» — натуральный «символ веры». Даже не переубеждайте…
— Кх-хм! — подавился селектор, — Шоб ви таки знали — дирекция нас сюда продала оптом, просто по списку из «первого отдела», согласно «форме допуска». Даже не спрашивая согласия и фамилий… Как негров на плантацию! Если этот беспредел — «происки ZOG», то я первым плюну в их бесстыжие зенки…
— Отвлекаемся…
— Короче… Вечная проблема «наследственной аристократии» — обидная неспособность надежно закрепить достигнутый «социальный статус» за своими потомками. Вроде бы и «хорошие манеры» в них палкой вбивали, и в «закрытой школе» как диких зверей дрессировали, и нескольким иностранным языкам учили так, что педагоги с ума сходили. Издали, в тихое время, прислоненный к теплой стенке — «продукт элитного воспитания» можно принять за настоящего аристократа. Ну, или там по телевизору, после хорошей режиссерской правки… Однако, при боевом столкновении с «природным самородком», или талантливым самоучкой, от такого «аристократа» летят пух и перья. Что показывает любая Гражданская война, неизменно включающая «социальные лифты» для широких слоев населения.
— Проблемы социальных паразитов — мне как-то по фиг… — ага, и Соколов тоже начал хамить. Прямо, хоть «таблицу наблюдений» заполняй (сначала высплюсь, а потом выклянчу запись и всё отслежу по часам), с какой скоростью стимулятор вымывается из организма. Самый массивный человек среди нас, как и следовало ожидать — ощутил эффект последним. Правда, он моего «чаю» выпил больше.
— Я вас где-то даже поддерживаю… — Ленка непрошибаема, — Если бы они не угрожали нашему общему будущему фактом своего существования. Англичанам хорошо! Их аристократия — от своего государства экономически отгородилась. Создала для себя «параллельный мир», как в «Гарри Поттере». Проблема «европеизированных» стран Западной Евразии (особенно — России и Польши), в том, что наша аристократия — за жизненные ресурсы всегда конкурирует с государством и обоим не хватает. Поэтому, у русских и поляков — всегда была, есть и будет относительно «бедная» (если сравнивать с Европой), вороватая, подлая и некомпетентная «наследственная элита»… Называть её «аристократией» — у меня язык не поворачивается. Но, претензии «на качество жизни» и самое главное, «социальный статус» — у засранцев вполне «аристократические». Э-э-х! — она мечтательно потянулась, — Лет через несколько — мальчики поймают нам живого польского пана XVII века. А не позднее следующего лета — хоть одного, — она презрительно сморщила нос, — скорее всего весьма захудалого, но настоящего русского боярина. Сами пообщаетесь… Не забудьте запастись валерьянкой.
— Это ви таки ещё не видели «безупречно чистокровного еврея»… — пробурчал завхоз.
— Так страшно? — иронично поднял бровь каудильо.
— Поучительно… — не поддержал тона говорящий ящик, — Представьте себе существо, которое своими руками умеет только скрести ложкой по тарелке. Зато, свободно говорит на нескольких языках, в курсе последних сплетен, новинок моды, «культуры» и общего «стиля жизни». Ну, и весь из себя… тоже элитный…
— Это — как?
— Это, как я, — ухмыльнулась Ленка, — но мужик. Причем, свято убежденный в убойном действии «личного гламура» на окружающих… В абсолютном праве владеть и повелевать чужими жизнями.
— Так, если его действительно учили и заставляли умные книжки читать, — начал было Соколов, — Может и от «элитария» и какая-то польза возможна?
Ленка яростно замотала головой. Так, что вокруг нимбом разметались светлые волосы.
— Это — самое страшное. Дед рассказывал, как у нас, во время Отечественной войны, от горькой бедности, взамен мобилизованных на фронт специалистов — попытались «пристроить к делу» всякую «образованщину» из «бывших». Кто уцелел, забившись в щели, естественно… Главным образом — или преподавателей провинциальных вузов, или — всевозможных «замов по науке» при сильно партийных, но малограмотных начальниках. Обычно, получалось восхитительно плохо. Сами — они не могли почти ничего! Только повторяли чужие слова. Или — готовые цитаты из книжек. Как попугаи… В конечном итоге, всех этих «свободно владеющих иностранным» — усадили переводить на русский язык привозную и трофейную техническую литературу. С тех самых пор в кругах отечественных «титанов духа» воцарилось стойкое «мнение», что поскольку таких замечательных и высокообразованных «знатоков языка», посреди страшной войны, поголовно, «бросили в переводчики» — именно это было тогда самым важным. Ибо, как известно, ничего своего в России-СССР пьяные ленивые аборигены — придумать не способны. Они только передирают готовое, изобретенное за границей…
— Я спросил про книги…
— Книги (как любая вещь, явление или информация), для нашей «элиты» — «статусный символ». Особенно — иностранные… Вспоминаем барахольщика Жукова (тот самый маршал), нахапавшего в Германии несколько вагонов книг на немецком языке, которого он не знал. Чисто «для интерьера»…
— Молодые люди, можно я вас приземлю? — скрипнул селектор, — Леночка таки права. У Бернарда Шоу, в «Пигмалионе» — социальный феномен «личного гламура» разобран блестяще. Вы читали?
— Смотрел кино «Моя прекрасная леди»… — пробурчал каудильо, — Читать книги — профессор Хиггинс барышню не заставлял…
— Правильно! — возликовал говорящий ящик, — Читать — научить легко. Но, полюбить чтение — человека заставить нельзя. А без «эмоциональной мотивации» — самообразование невозможно. Что в сухом остатке? Молчите? Думать своей головой — ведь тоже заставить нельзя! Хоть «дворянина голубых кровей», хоть «чистокровного еврея». Максимум, что из них в ходе принудительного «элитного обучения» получается — больное от хронической злобы на весь мир существо, постоянно ворующее чужие мысли и цитаты из чужих текстов, а от бессильной зависти — потихоньку гадящее здоровым умным людям.
— Хоть один пример! — Соколов скоро сорвется. А на завхоза стимулятор подействовал нештатно. И это плохо. Поспать бы надо… Хоть пару часов. Иначе свалимся.
— Наша Гражданская война… — процедила Ленка, — Каждая уважающая себя семейка из имущих слоев царской России, до Революции, имела библиотеку. Часто — огромную и многоязычную. И ни черта не читала, кроме модных французских романов и развлекательных журналов. Закон «о кухаркиных детях» — надежно оберегал «господ» от прямой конкуренции с «быдлом». Но, как же их всех взбесило, когда, уже во время и сразу же после Гражданской войны (которую баре феерично продули) — рабочие и крестьяне кинулись читать их собственные книжки (те, что спокойно пылились в шкафах десятки лет). Поневоле вспоминаются предложения лорда Родса. Собственно, у нас, вот тут, прямо сейчас — творится примерно то же самое… Попытка «убавить ума» возомнившим о себе нижним чинам… На краю могилы!
— Не понял… — поморщился главный начальник, — Смирнов — мне нужен. Я уже решил и приговор не обсуждается! Ближе к теме!
— Извиняюсь… — редкий случай, когда филологиню чем-то удалось смутить, — Есть у электронщиков выражение: «совпадение фаз». Это, когда два разных периодических процесса друг друга взаимно усиливают. При «не совпадении фаз», те же процессы — друг друга взаимно ослабляют. Начало ХХ века, например, уникальный момент, когда у мировой «элиты» — шел период упадка, а «левые идеи» — переживали подъем. Настолько мощный, что добрая треть «молодняка» из сливок мировой элиты, в той или иной мере увлеклась «коммунизмом». Понятно, что не в нашем «патриархально-отечественном», а в его экспортном «коминтерновском» варианте. Наркома внешней торговли Красина, в начале 20-х годов — за границей принимали восторженно! Противостоять его «аристократическому обаянию» (плюс интересу к «Красному Проекту») — у мировых «элит» — духу не хватало… Как оно бывает по-другому, через 70 лет — нам показали Ельцин с Горбачевым, буквально за один надкушенный гамбургер, на задних лапках, плясавшие перед главными мировыми буржуями. О чем, собственно, предупреждал Сталина ещё Бехтерев…
— Стоп! Кого у вас там вообще считают за «аристократа»? — скрипнул зубами каудильо.
Вместо ответа — филологиня сначала пугливо ухватилась за собственный подбородок, а затем, быстро-быстро покосилась в мою сторону. Хоть что-то новенькое в нашем балагане.
— Можно вопрос? — и тут же развернулась ко мне всем телом, — Побочные эффекты, как после «экстази» — у нас будут? Например, бруксизм?
— Не думаю… У добротных боевых психостимуляторов (а мне выдали «для копирования» исключительно хороший «образец», настоящий ЧДА, если кто понимает) — принципиально «дружелюбная» фармокинетика. Четкость дикции считается строго обязательной, на всех стадиях метаболического периода выведения из организма…
— Вы о чем? — почти нормальным голосом осведомился главный начальник. Встрепенулся!
— После приема дозы MDMA — просветил его говорящий ящик, — сводит челюсти. Отчего, прогуляв веселую ночь на элитной дискотеке — «золотая молодежь», поутру, начинает скрипеть зубами. Особо «продвинутые», не дожидаясь момента — запасаются жевательной резинкой или детскими сосками…
— Вам смешно… — жалобно протянула Ленка.
— А что с нами будет? — посерьезнел Соколов.
— Зависит от физиологии. Меня, например, через 15–20 минут — просто вырубит. Усну. Гормональный фон — своё возьмет. На взбадривание беременных женщин — мужицкое зелье не рассчитано.
— А меня спать совсем не тянет, — то ли сообщил, то ли пожаловался главначальник, — Только настроение испортилось категорически. Хочется кого-нибудь убить, голыми руками… Медленно и методично, отрывая по куску… Даже неудобно как-то… Это, вот такое — со мною теперь надолго?
— Часов на 12–18, как минимум, — сразу перехватываю инициативу, прочитав вопрос в глазах, — О дополнительной дозе — не мечтайте! Всё останется по прежнему, даже — если вы не уснете ещё сутки. Ни эйфории, ни каких-то других приятных ощущений. Военный опыт учтен! Или — сторчимся. Трудоспособность и интеллектуальные способности — не страдают, память — даже обостряется, падает только «эмоциональное состояние»…
— Меня тоже скоро вырубит? — предательски порозовела Ленка.
— Точно уверена, что «залетела»? — Соколов прав, подмывает делать-говорить гадости.
— Не-е-е… постоянно лопаю «противозачаточные»… — а уши и скулы стали пунцовыми от смущения, — Они ведь тоже капитально изменяют гормональный фон…
— Засекай время, сейчас выясним… — нашла чего стесняться, эх, зеленая молодежь…
— Не бойся, — зато каудильо на чужие проблемы реагирует автоматически, — Я донесу!
— Плевать! — подозрительно успокоилась филологиня, — Говорите, у меня есть целых 15–20 минут? — и засучила левый рукав…
Часы у Ленки зачетные. Огромный, матово-блестящий высококачественным хромированием агрегат для подводного плавания. С подсветкой, глубиномером и кучей никому, кроме самих «дайверов» неизвестных «функций». Таким и убить можно. На тонком холеном запястье — смотрится по-бандитски…
— Дамы, господа, энд примкнувшие к ним товарищи — разуйте уши! — провозгласила она интимным шопотом диктора из зала ожидания международного аэропорта, — Экспресс-лекция на тему «Что такое аристократы и за что их так не любят?». Только в нашем цирке! Никогда прежде и никогда потом!
— Оно мне здесь и сейчас — надо? — на этот раз почти прорычал главный начальник.
— Однажды, две с половиной тысячи лет назад, — тем же интимным шопотом продолжила Ленка, — величайшие философы античного мира, Фалес, Питтак, Биант, Солон, Клеобул, Мисоне и Хилон (VI в. до н. э.) собрались в храме Аполлона в Дельфах и после долгого диспута пришли к абсолютной, по их мнению, истине. Gnothi se auton (гноти сэ аутон) — по-гречески, или Nosce te ipsum (носцэ тэ ипсум) — по-латыни. На русский язык переводится, как «познай себя сам». Фразу ошибочно приписывают Сократу. На самом деле — это древняя надпись на стене храма. Отсюда традиционное название тезиса — «заповедь Дельфийского оракула». К сожалению, мудрецы ошиблись. Никакой живой человек (как любая автономная информационная система) — на самопознание принципиально неспособен. Приходится помогать.
— Вы обо мне?
— Я — «об вообще»… — шикарно тряхнула светлой гривой филологиня, — Есть, точнее — остался там, — она махнула рукой в направлении сарая с «аномалией», — очень интересный дяденька. Калев Литару, замутивший тройку лет назад «Проект GDELT» или «Global Data on Events, Location and Tone». Как подешевела «машинная память», так сразу. Сверхзадача — возможно более полная оцифровка любых доступных документов, имеющих отношение к мировой истории. Для разгона — только «печатных» (договоры, отчеты, газетные публикации, книги, плакаты, мемуары) и «на глубину 200 лет». Примерно, до «наполеоновских войн». В перспективе — планируется загнать в эту базу данных вообще всё, когда-либо написанное, напечатанное, нарисованное на бумаге… или же «зафиксированное» иным способом…
— А зачем?
— Очень «американская» по духу (в смысле — «бабло побеждает зло») попытка «в лоб» нащупать закономерности мирового исторического процесса. Ближайший аналог из нашего времени, — вот же зараза, как аккуратно она подчеркнула голосом текущий расклад, — выведение Кеплером в 1609–1619 годах одноименных «Законов движения небесных тел», на основании полной систематизации многовековых астрономических наблюдений, проделанной Тихо Браге. Понятно, что масштабы задач не сопоставимы, но принцип их решения — общий. Берем гору «первичного материала», математически обрабатываем и вуаля!
— Вы и там принимали участие?
— Не так, что бы сама, — слегка смутилась Ленка, — но, можно сказать и так. GDELT — проект, по сути «волонтерский». Масса вещей делается добровольцами, на голом энтузиазме. С другой стороны — фиг бы кто допустил обычных студентов к «серьезной инфе». Всё бы засекретили и поставили десять колец оцепления… с пулеметами… А тут — лафа. Для поддержания интереса к теме приходится часть «первичных результатов» выкладывать «в общий доступ». Задолго до окончания основной работы…
— Выходит, сразу нарыли что-то интересное?
— Естественно! Оказалось, что «исторические процессы» во всем мире более или менее типичны и поддаются описанию в рамках «единой модели». Ну, это очень грубо, приближенно. Особняком на мировом фоне выделяются три крайне непохожие страны — Швейцария, Россия/СССР и (с 1947 года) — государство Израиль… Для них, «общие законы» — словно бы не существуют. Дикость, хаос и анархия.
— И какое объяснение нашли данному феномену?
— Известно какое, — откликнулся селектор, — «Россия — управляется непосредственно господом богом, поскольку иначе объяснить её существование невозможно». Фельдмаршал Миних сказал! В Израиле — «на четверть бывший наш народ», что обязывает. Да и швейцарцы — известные хулиганы…
— Я серьезно!
— Почти так и есть. Отсутствие закономерностей — признак, что общество не следует внутренней логике, а им «рулят в ручном режиме». То и дело балансируя «на грани гибели». Этим всё объясняется. На пике Малого Оледенения XIII века — родились сразу несколько «солидарных проектов» в местах, где настала самая жопа. Холодных, нищих ресурсами, не годных для эксплуатации привычными методами. Швейцария, Монголия и Россия — «близняшки» по этом параметрам… Страны с «недостаточным прибавочным продуктом». Кто не верит — в клубе висит «Климатическая карта мира». Где «вертикаль власти» прокормиться неспособна, от лютой нужды приходится вводить самоуправляемый «народ-войско». Нас, в XIII веке — накрыло «Монгольским проектом». Швейцария — выкрутилась сама и с тех пор торчит посреди Европы живым памятником самой себе и заодно коммунам Высокого Средневековья. Под Израилем, изначально — горит земля. А Древний Египет — родился в зоне ежегодного потопа… Катастрофы — двигатель прогресса. «Веймарская Германия» — не от хорошей жизни, к началу 30-х годов, превратилась в Третий Рейх…
— Дошло! — выдохнул каудильо (вот что значит общаться с человеком в понятных ему категориях).
— Польщена знакомством! — холодно оскалилась филологиня, — А теперь, переходим к теме — «что такое элита?» И почему она — ни разу не «аристократия», в первоначальном смысле слова?
— То есть?! — озадачился Соколов, — Разве «элита» и «аристократия» — не синонимы?
— Вы ещё живого «аристократа» обзовите «дворянином»… — брезгливо процедила Ленка.
— Так ведь у Дюма… в «Трех мушкетерах». В других книжках. И вообще, в кино…
— У Дюма — столько же правды о дореволюционной Франции, сколько в позднесоветских фильмах — о царской России. Ляп на ляпе и ляпом погоняет… Но современники — это радостно хавают, не чуя «духа эпохи»…
— Тогда почему вы прицепились именно к древнегреческому термину? Это ж черти когда вообще было…
— Вот именно поэтому! Древние «ранне-античные» греки — ещё помнили о кровавой каше Темных Веков относительно хорошо. Это для нас Железная Революция — «давно». С чем сравнить? — она закусила губу, — Примерно так же подробно мы знаем о «текущей современности» Московии XVII века, — Ленка развела руками, — Для человеческой памяти 300–400 лет не запредельный срок. Даже разговорный язык — остается понятным. «Живым», а не «мертвым», как латынь. Мы в курсе, кто на самом деле были Минин с Пожарским… и какой страшный бардак они рискуя жизнями ухитрились разрулить…
— В античной Греции — феодализма не было… — каудильо упрям, — и в Риме — тоже…
— Зато «аристократы» — были! Потом, в Позднем Средневековье, европейцы увлеклись историей античного Древнего Мира и модное словечко — украли. Примерно, как «родовое имя» (фамилия) Цезарь — стало торжественным титулом. «Цесарем», «кесарем» и в конце-концов — даже русским «царем».
— Согласен… Дальше!
— «Аристократ», в первоначальном значении термина, — филологиня изобразила строгую учительницу литературы, — означает ровно то, что понимали в этом слове ахейцы, дорийцы, спартанцы и прочие эллины. Так они называли человека с уникальной способностью «гнуть реальность под себя». Кадров, вроде вас с Ахинеевым, привычно выкручивающихся из любой, даже самой безнадежной ситуации.
— Так мифы, вроде бы, повествуют только «о богах и героях»? Классицизм, мать его…
— Мифы, особенно «священный канон», особенно — в поголовно безграмотном обществе, — Ленка посерьезнела, — это не «хухры-мухры», а драгоценный учебник жизни. Память предков, история рода, сборник важных фактов и образцов для подражания. «Классицизм», в вашем понимании — выдумка кое-как образованных «салонных болтунов» Нового Времени. Очередная попытка натянуть чужую сову на свой глобус. В момент сочинения и на пике популярности, по стилю и содержанию, любой миф — ближе всего к обыкновенным армейским «байкам из курилки». Информативен, популярен и свободен от пафоса…
— Тэ-э-эк… — подобрался Соколов, — Иначе говоря, «в исходнике», миф разглашает закрытую для «простых смертных» информацию? Потому-то они обычно «сакральные», почти как матюки?
Ленка заткнулась на полуслове. Мыслит. Все же есть между нами разница поколений. Каудильо, о том, что самые главные секреты легче всего разбалтываются «среди своих» (в «курилках», под водочку, в малознакомых компаниях и тому подобной интимной обстановке) — знает практически. Я — пока, чисто теоретически (из «спецхрана»). Ничего, пускай вносит поправки в свою картину мира…
— Хорошо сказано!
— Я прав? Или просто чуйка работает?
— Вам виднее… — филологиня пожала плечами, — Зерно в этом есть. «Аристократы» по наиболее древним понятиям — ни в коем случае не «боги» и не «герои»! — от воодушевления Ленка даже привстала, — Да и сами, «античные боги» энд «герои», если разобраться — «терпилы», жалкие игрушки судьбы! Даже, когда они родственники богов. Ахилл (Ахиллес), между прочим — сыночек фтийского царя Пелея и морской богини Фетиды. Не жук насрал… Ну, и сильно ему помогло в биографии «супер-пупер благородное» происхождение, «блат» в виде волшебной неуязвимости и остальные «господские плюшки»?
— Странно рассуждаете… — теперь настала очередь удивляться главному начальнику.
— Нормально! Ранняя античность — это переход от полной безграмотности Темных Веков к «письменной традиции». У русских, например — такого перехода не было. Мировая культура свалилась нам на головы в нагрузку с «государственным христианством». А «языческую» народную память, по мере укрепления власти попов, выжгли вместе с носителями, «до минерального слоя». Ради идейной чистоты.
— Монополии на идеологию… — поправил говорящий ящик.
— Во-во! Массу смыслов, которые в солидных, устоявшихся культурах, с тысячелетней писаной историей, давным-давно «вычистили» — хитрожопые античные греки — сохранили, превратив их в кусок «обязательной к запоминанию информации». Древнегреческие мифы, прежде всего — «заучиваемый наизусть спецхран», — Ленка насупилась, — Ликбез по выживанию общества в обстановке конца света…
— Э-э-э…
— Согласна, именно — «э-э-э…» Люди, вы тут все старше меня. Кто скажет — зачем в высшем «классическом» образовании, которого удостаивалась даже не вся «элита», а едва её 2–3% — так упирали на изучение «мертвых» языков? Латыни, древнегреческого, у нас — церковнославянского?
— Где-то слышал, что «классическое» образование, в дореволюционной России — прежде всего «господская наука» о том, как следует управлять людьми. «Реальные училища» (с техническими вузами), по идее — готовили лишь будущую высококвалифицированную прислугу для «настоящих хозяев».
— Это по идее… — филологиня тряхнула светлой челкой, — В реале — «господа» слили власть «технарям». Тем не менее, вы правы. «Мертвые языки» — важнейшая часть «господской науки»…
— Тогда, какого хрена? — не выдержал каудильо…
— Вечная трагедия «иерархического социума»! Люди рулящие миром прекрасно понимают, что триада «власть-собственность-информация» — ключ к господству над человечеством. Пытаются его передать криворуким и жопоголовым любимым наследникам… Так, что бы исключить его попадание к чужим людям. Ан, облом…
— «Выучить» (ещё хуже «вызубрить») — совсем не значит понять, — скрипнул говорящий ящик, — Поверьте жертве «еврейского образования». Леночка, вы сказали про «устный спецхран». Я вас таки правильно понял? «Мертвые языки» — не сам «ключ», а только допуск к нему. А кто не врубился…
— Вы о чем? — Соколов недовольно встопорщил усы.
— О информации… Практически до середины ХIХ века, современной нам «секретности» — не существовало. В ходу были культурные уровни закрытия. Вместо грифа «совершенно секретно» (это вторая форма допуска) — человек писал книгу на редком иностранном языке. Например — санскрите… И был уверен, что прочесть — сумеют только избранные. Грифу «особой важности» (первая форма допуска) соответствовали документы написанные на «мертвых языках». Масса заклинаний средневековых врачей, магов и алхимиков, например, восходят к арамейскому языку. «Имперскому наречию» древнего Вавилона. Этакому «лингва франка» Плодородного Полумесяца…
— Какое отношение…
— На арамейском — проповедовал Иисус Христос, на арамейском — написан «исходник» Евангелия. Однако, мы, в России, знаем из арамейского одно единственное слово — «аминь». Кстати, слово «бог», по арамейски — «Эллах». Правильно назвать «имя бога» — значит быть им понятым. Как в сказках Урсулы Ле-Гуин — «Настоящее имя — настоящая вещь…» Но, тут — начинается политика. Отчего мусульмане истово верят, что молиться Аллаху — надо по-арабски, католики — молятся богу по-латыни, православные — на старо-славянском… А на языке «первоисточника» — не молится никто! Даже копты…
— А то услышит… — зло процедил сквозь зубы каудильо, — Я, вообще-то — атеист.
— Во! — радостно оскалилась Ленка, уставив палец в потолок, — А где проходит грань между «горизонталами» и «вертикалами»? Любое знание, вещь и явление, первым — «инструмент», а для вторых — «статусная цацка». Между нами, это «четвертый уровень» закрытия — типа «только для особы императора». Есть и «пятый» — сознательное понимание, почему «секретные законы» истории действуют именно так, а не иначе. Там — с человеческим обществом работают «по-ленински», как с «природным материалом», руководствуясь принципами и приемами, нормальными для любой естественной науки.
— В детстве я читал старый рассказ Артура Кларка «Девять миллиардов имен бога», — поежился Соколов, — Там монахи заказали особый компьютер, перебирающий различные сочетания букв. В надежде, что когда он выполнит программу — судьба человечества будет решена и настанет конец света.
— Проект GDELT решает обратную задачу, — пробурчала филологиня, — Хозяева «мировой закулисы» надеются просчитать не менее чем «логику развития человечества» и на этой базе — вывести универсальные «законы истории». Желательно — набор работающих «заклинаний» для управления планетой.
— Зачем? В смысле, с какой целью? Управление историей…
— Очевидно же! Обеспечить «продолжение банкета» для себя и своих потомков — раз… В идеале — «научно» закрепить свои власть и привилегии. Это — два. А на крайняк, более-менее точно предсказать момент, предпосылки и порядок развития ближайшей цивилизационной катастрофы. Это три…
— Вы серьезно?!
— Абсолютно… Как вы считаете, чем позавчера, с пистолетом в руках и солдатами за спиной, занимался полковник Смирнов возле «аномалии»?
— Превращением остатков «дыры» — в «священный символ власти», вроде «черного камня Каабы»? Бред!
— Выполнением пункта номер раз, «на автомате»… Вячеслав Андреевич, это инстинкт!
— Введение зачатка новой религии, для начала, в форме «легендарного места исхода»?
— Не-а… Формально, как «патриот и государственник», — филологиня показала язык, — он объявил бы «аномалию» тем, что уже из неё смастерил профессор Радек — «каналом связи с Большой Землей». Кто контролирует «связь с руководством» — тот транзитом получает и «право на власть». Не?
— А потом?
— Пункт номер два. Благо Радек под рукой и есть средства обеспечить его лояльность.
— По моему, на нашего профессора — где сядешь, там и слезешь…
— С вашей точки зрения… Зато, с точки зрения «вертикала», введение хотя бы такой суррогатной «веры в аномалию» (о религии пока речи нет) — тонкий и своевременный политический ход. Не зря, срочно уморив «излишне успешного» Ленина — его соратники и наследники потом десятки лет (с пеной у рта) доказывали друг другу, что именно они, а не оппоненты, самые «верные ленинцы». А для верности, по торжественным дням — толпой забирались на Мавзолей с нетленным телом вождя. Наглядно, хотя и символически, демонстрируя советскому народу свой «моральный авторитет» и право на власть…
— Леночка права, — захрипел селектор, — Каждая революция низвергает старых богов и немедленно устанавливает на их место новых… Забыл, кто сказал. А нелояльных жрецов — уничтожает.
— «S'il n'existait pas Dieu il faudrait l'inventer» (Если бога нет, то его следует выдумать), — подтвердила филологиня, — Максимилиан Робеспьер, процитировавший эту фразу Вольтера на заседании Конвента, прямо заявил, что «атеизм — мировоззрение аристократов»… В то время, как идея Верховного Существа, призванного охранять угнетенную невинность и карать преступления — «есть народная идея», которую он, Робеспьер, полностью разделяет. «Масса», в идеологическом отношении — кровная родня «элиты». Она жаждет слепо поклоняться «вождям» и ненавидит «самодостаточных умников».
Соколов облегченно выдохнул, скрестил на груди руки и откинулся на спинку сидушки.
— Что-то не так? — забеспокоилась Ленка.
— Всё нормально… Договаривайте, «общая картинка» — определенно складывается.
— Короче, — филологиня вернула учительский тон, — Разные трепыхания с «постижением истории» (включая книги Тойнби и машинное моделирование GDELT) от душевной лени. «Всё на свете уже известно, надо только знать, у кого спросить…» В недавнем ЧП, как в капле воды, отразилась буря страстей, обычно сопровождающих цивилизационные катастрофы. Вместо понимания логики происходящего — отчаянные попытки остановить ход истории. Пятнадцать лет назад, линялые коммунисты — побежали со свечками в церковь… или с ковриками в мечеть… Два дня назад, один из них — замахнулся аж на языческую секту «свидетелей Аномалии». Видя себя «богом-императором». Глубоко копнул, однако…
— Лови момент… В смысле — шанс.
— Это он от малообразованности. Классическое образование, позволяющее людям читать книги на «мертвых» языках — дает представление, чем аналогичные потуги властителей, из тысячелетия в тясячелетие, стабильно заканчиваются «на сломе эпох». Рассказать?
— Вы просили двадцать минут, — напомнил говорящий ящик, — Осталось только десять.
— Да ладно… Сколько успею… Это реально важно! В школе и институтах такого не дают. И в военных академиях — тоже…
— Хорошо…
— Египетская цивилизация — не закончилась Древним Египтом. Сравнительно недавно, в XIV веке новой эры, жил в Каире великий мыслитель и, как теперь бы сказали, «системный аналитик» — Абу Зейд Абдуррахман ибн Мухаммад ибн Хальдун аль-Хадрами аль-Ашбили. Сокращенно — ибн Хальдун. Он ещё Тамерлана консультировал… Мужик — опередил мир на столетия. Ещё до Адама Смита — исследовал особенности применения, ценность и опасности разделения труда. Задолго до Рикардо открыл трудовую теорию стоимости и за 600 лет до Джона Кейнса указал пределы способности государства по управлению экономикой. В современном Каире — стоит его памятник, а полный перевод «Китаб ал-Ибар» на русский язык — не опубликован до сих пор. Для нас важно, что это был последний историк, лично работавший с документами времен фараонов, причем, «на языке оригинала». До нас, из доступных ему «исходников» — не дошло даже копий. Ну, кое-что, в реконструкциях и пересказах — стало известно совсем недавно…
— Это он первым сформулировал скандально известный закон про «систему ниппель»? — нормальным голосом, без всяких ужимок, поинтересовался селектор, — Что наличная «элита» в принципе не может спасти гибнущую страну, так как собственные привилегии для неё дороже общественного блага и любой её шаг, по идее, призванный улучшить текущее положение — неизменно его ухудшает? Например, правило, что разгар голода и мора правительство любого государства первым делом поднимает налоги, а деньги — пускает на торжественные приемы, военные парады и строительство новых шикарных дворцов?
— Он самый… Только у него — проще и короче:
Первый закон ибн Хальдуна.
«Попав в беду — люди спасаются, доверяя друг другу. Но потом, в хорошие времена — их потомки, от душевной лени, доверяют свою судьбу государству. Когда снова настает беда, вместо обещанной заботы о людях — государство начинает спасать себя, пока не погибает вместе с народом».
— Какое отношение… — завелся каудильо…
— Прямое! — нагло рявкнула Ленка, — За пять веков до рождения Маркса с Энгельсом — ибн Хальдун сформулировал «теорию прибавочной стоимости». Задолго до них же — описал «перманентную революцию», как способ разрешения цивилизационных кризисов. Он сформулировал признаки, позволяющее определить начало очередного «технологического переворота», ставящего крест на существующем ранее общественно-экономическом укладе. Предсказал проблемы «градообразующих предприятий», с которыми, в наше время, впервые столкнулся Генри Форд. Предпосылки расцвета и краха «социально ориентированной экономики», о которой современный мир узнал только в ХХ веке благодаря товарищу Сталину… Короче, в Каире жил настоящий «универсальный гений». Человек с абсолютной памятью и ненормально высокими (для окружающей его эпохи) «моральными принципами». В частности — ибн Хальдун никогда не врал, чем на пустом месте постоянно наживал себе бесчисленных врагов… и заслужил славу «живой легенды»…
— Гм-м-м… — снова принялся заводиться Соколов, — Как можно сравнивать какого-то книгочея-одиночку, тем более из далекого и мохнатого XIV века, с современным научным сообществом?
— Приходится, — снизила тон филологиня, — Верите, современное научное сообщество, на его фоне — выглядит до безобразия бледным и малообразованным.
— Лично ваше мнение? Многие тысячи первоклассных ученых, оснащенных компьютерами…
Вцепившись зубами в кулак, Ленка затряслась от беззвучного хохота. «Модуль» в такт жалобно завибрировал. Что бы я ещё устроила тут многолюдные посиделки? На фиг, на фиг! Так можно и последнего домовладения лишиться.
— Это… Ой, не могу… — внучка секретного академика судорожно всхлипнула, — Оно, вообще-то, когда-то считалось «секретно», но дед рассказывал. Вам я тоже расскажу. Любые открытия — сначала совершаются в одной человеческой голове. Идея — возникает там… А калям с чернильницей, канцелярские счеты, расчетное бюро или стратегический суперкомпьютер — не более чем «инструменты», для её дешевой проверки. Средство экономии, когда маловато ресурсов на тотальные эксперименты. Без «универсального гения», способного прокрутить в уме «черновую информацию» и выдать на этой основе годную рабочую гипотезу… или «эскизный проект»… Слышали про некого академика Ландау? — каудильо кивнул, — Либеральная общественность — считает этого бакинского еврея «великим ученым». А дед, строго среди своих — называл его «арифмометром Сахарова». Понимаете… — она закусила губу, — Американцы, в начале 50-х годов, не решились сконструировать «рабочую» термоядерную боеголовку без компьютерного моделирования (по объему, на порядки превосходящего возможности вычислительных машин тех лет). Не стали даже пытаться! Заявили, на комиссии, что подобную задачу — сосчитать невозможно.
— Я читал, что многие наши серьезные ученые — тоже заявляли, что создать атомную бомбу невозможно, — сдал назад Соколов, — Капица, например… По-моему, Ландау — тоже сомневался…
— Вот именно. «Серьезный ученый», это чиновник, выполняющий указания начальства от и до. Ничем не рискуя и работая только с гарантированной предоплатой. Лозунг Ландау — «Предпочитаю быть пять минут трусом, чем всю жизнь — трупом». Любые «риски» — он всегда перекладывал на других, а с опережающими время «рацухами», как Туполев, Королев или Сахаров — не совался «наверх» никогда.
— Умело примазываясь к успеху чужих «инициативных проектов», — пробурчал говорящий ящик, — Знакомо…
— Угу… Поэтому «концепт» бомбы — родил Сахаров. На голой интуиции! А академик и, не к ночи будь сказано, «гений» Ландау (после живительного пенделя от Берии) — организовал его расчет «вручную». Чуть ли не на логарифмических линейках. Играть числами, подгонять вычисления под готовый, заранее известный результат — он умел. И даже смог! После того, как итог этого расчета — Сахаров прикинул в уме… Аналогичный случай имеет место с ибн Хальдуном. Тот «выхлоп», которого буржуи ждут от проекта GDELT — он давным-давно описал. В Европе — его «законы» отлично известны. Как минимум, с середины XIX века… Но, — она смешно наморщила нос, — до крайности не популярны…
— Бывает, — скрипнул селектор, — Люди думают, что нужную лично им «правду» — можно купить, если заплатить большие деньги. Хотя настоящая правда — обычно лежит у всех на виду, никому не нужная. И она — одна на всех…
— Хотите сказать, что записки какого-то средневекового арабского книжника…
— Злая констатация факта. Чисто для иллюстрации! В трудах ибн Хальруна — предельно узнаваемо (ну, в терминах его времени) разбираются предпосылки и последствия того, что мы сегодня называем «глобализацией». Вплоть до мелких деталей, вроде «бегства капитала» из стран с высоким уровнем жизни в районы концентрации дешевого сырья и дешевой рабочей силы. Про «разделение труда», напоминаю, дяденька знал не хуже современных капиталистов… Он его прелести подробно анализирует. Включая целенаправленную дебилизацию работника, что бы покрепче привязать его (безо всякой цепи) у конвейера осознанием собственной никчемности. Про крах производства в старых культурных центрах и его «утечку» на дальнюю периферию цивилизованного мира. Про появление «потомственных безработных» (на государственном обеспечении) в «метрополиях»… Про потоки «экономических беженцев», вообще не собирающихся превращаться в «трудовых мигрантов», а мечтающих за компанию «сидеть на welfare», как это делают «настоящие белые люди». Про распад «международной правовой системы», про «серые зоны», про тотальную мировую войну «всех со всеми», в конечном итоге… Внезапно — за 6 веков до того как.
— Так это же естественно вытекает из порядка вещей… Достаточно обдумать факты…
— Не-а… — тряхнула прической Ленка, — Наука начинается, когда анализируя факты — создают теорию, обладающую предсказательной силой. Великий и прославленный Арнольд Тойнби — помер в 1975 году, буквально накануне расцвета «глобализации», однако — ничего «предсказательного» в его многотомном «Постижении истории» — даже близко нет! Одни заклинания, про спасительную роль «новой мировой религии» и необходимость слияния всех существующих цивилизаций в рамках общей «Вселенской церкви». О том, что именно такой метод «разрешения мировых проблем», уже много раз (с неизменно катастрофическими последствиями), применялся в прошлом — ибн Хальрун пишет открытым текстом. Зато Тойнби молчит, как рыба. Призывает тянуть резину. «Нам бы день простоять, да ночь продержаться…»
— Резюме?
— Вячеслав Андреевич, смиритесь… Сегодня вы у нас, без балды — основатель новой цивилизации, — Ленка шмыгнула носом, — Точнее, станете им, если нас всех не уроют… Она пока ма-а-аленькая, но уже — настоящая. Капля воды, отражающая океан.
— Меньше пафоса…
— Для посторонних — позавчерашние разборки не стоят выеденного яйца. А для нас, на самом деле — реализуется известная «вилка» из 3–4 основных вариантов… или — «бутылочное горлышко эволюции». Первый вариант — всем сдохнуть. Второй вариант — всех спасут, — Соколов поморщился, — Зря гримасничаете, многие пока на это надеются. Третий вариант — по «английским методичкам». Его отчаянно пытается реализовать полковник Смирнов. Другой формы правления, кроме «вертикали власти», он вообразить не в состоянии. Четвертый и последний — то, что сейчас делаем мы сами…
— Тогда, причем тут разговоры про «аристократию» с «элитой»? Просто работать надо!
— Цитирую Тойнби, — оскалилась филологиня, — Из United Kingdom — тема видится так:
«Каждая цивилизация — даёт сформулированный её «творческим меньшинством» ответ на вызов, бросаемый природой, социальными противоречиями и особенно другими цивилизациями. На стадиях возникновения и роста «творческое меньшинство» легко находит ответы на вызовы окружения. Авторитет этого «меньшинства» крепок и цивилизация процветает. На стадиях надлома и разложения — «творческое меньшинство» теряет способность находить ответы на вызовы. Вырождается в родовую «элиту», стоящую над обществом и правящую не авторитета, а силой оружия. Большинство населения цивилизации на этом этапе становится внутренним пролетариатом. Бесправным и угнетаемым. А сама правящая «элита» упорно стремится создать «универсальное государство», что бы экономически и духовно закабалить внутренний пролетариат. Главные признаки такого закабаления — «мультикультуризм» под крышей Вселенской церкви (обязательной «гос-идеологии»), полный контроль над экономикой (вплоть до превращения государства в «богадельню для взрослых»), свирепое подавление всех форм самоорганизации населения и ограбление периферии цивилизации, ради выкачивания оттуда жизненных ресурсов. Периферию — умышленно держат в состоянии хаоса, ради удобства паразитирования. Постепенно там возникает злой и мобильный внешний пролетариат, совершающий набеги на ещё богатых, но уже недееспособных соседей. Собственному народу власть не доверяет. Отчего войска и отряды карателей набирают из наемников. Обычно — «варваров» с периферии. Положение становится всё более шатким… Однажды, вспыхивает война «всех против всех». Цивилизация гибнет, погребая под обломками и победителей, и побежденных, и варварскую периферию.»
— Эпично! А где принципиальная разница между построениями Тойнби и ибн Хальдуна?
— Спросите у Смирнова, — каудильо ощетинил усы, — Ладно-ладно! Если грубо — Тойнби рассматривает рождение новой цивилизации на руинах старой, как ужасную катастрофу. Отчего, кстати, до конца дней — был яростным противником марксизма с его теорией «естественной смены общественных формаций». Классический «консерватор»… А ибн Хальдун — никакой трагедии в периодических сменах общественного строя и персоналий у власти не видит. Порет ужасную, с точки зрения «наследственной аристократии» (она же «элита», дворянство и так далее) и без балды богопротивную ересь о том, что достойные люди всегда найдутся, а жизнь как-то само собою образуется. Причем, государство к этому — никаким боком, — Ленка сделала паузу, ткнув в потолок наманикюренным пальцем, — Более того, новый порядок рождается очень быстро. За считанные месяцы! Если не мешать достойным людям его наводить…
— Вот мне кажется, что гибель цивилизации — однозначно плохо. Кровь, хаос, война. Для историка — аксиома. Тойнби, как к нему не относиться, профессиональный историк и темой владеет.
— Не спешите с выводами… — зло ухмыльнулась Ленка, — Ибн-Хальдун — тоже проделал титаническую работу. Он тщательно изучил более сотни примеров «исторического пути» разных стран и цивилизаций, от их рождения до гибели. Задавая вопросы — что, почему и когда? Вот когда, например, возникает признак надвигающейся гибели государства? Типичная ситуация! Где-то правит хан или там султан… Появляется некий народный лидер, который хочет его свергнуть. Этот вождь собирает друзей и родственников, но для успеха переворота — их мало. И тогда — он обращается к посторонним родам-племенам. Даже к врагам. За помощью. Естественно, обещая рассчитаться, но уже после победы. Ладно. Собрались, объединились, победили, свергли… Пришло время расчета. А всего на всех никогда (!) не хватает. Потому, как всех — много, а всего — мало. И что тогда? Тогда — новый правитель выставляет возле своей палатки охрану из наемных солдат-иноверцев. Для защиты себя, любимого… Не от врагов (которых нет, убежали или прячутся), а от вчерашних друзей, соратников по борьбе! Вот этот момент, с точки зрения ибн Хальдуна — и есть самый первый шаг к гибели любого новорожденного государства.
— Ясно… То есть, понятно и предсказуемо. Только, в чем ересь?
— В понимании, что является «целью», а что лишь «средством» её достижения. Откуда берется «природная аристократия» или пресловутое «творческое меньшинство» — понятно. Из общества. Зачем — тоже очевидно, как средство изменить поганую жизнь. А вот кому нужна сменяющая их «элита» — уже вопрос дискуссионный. Как нормальный «британский ученый», Тойнби, с пеной у рта, доказывает, что «элита» — сущая драгоценность. Она не растет, как грибы на помойке… Надо найти «правильного кандидата», провести его через серию испытаний (заодно — проверив лояльность), создать условия для формирования мировоззрения будущего «лидера-доминанта» и дать ему хорошее образование… Его — так учили, он сам такой и так учил своих последователей. А те — по всей планете «методички» рассылают.
— Вроде разумно…
— Ибн Хальдун — фактами (!) доказал иное… В момент катастрофы — люди, способные заменить прогнившую «элиту», появляются сразу на ровном месте. Обычно, сами собой! Приблизительно, как «большевики» в 1917 году… Пока родовитые «вертикалы-доминанты» — ищут «крайнего» и увиливают от ответственности — смертельно опасный бардак привычно разгребают безродные «умники-горизонталы».
— Выписками из своих переводов не дошедших до наших дней копий старинных папирусов?
Та-а-ак… Предводитель уже изрядно зол и не собирается этого скрывать. Ишь, язвит.
— Не смешно! — меланхолично констатировала филологиня, — На самом деле, ему выпала редкая удача — возможность сравнить таланты «потомственной элиты» и «гениальных самоучек» (из гущи простого народа) не только по летописям, но и в ходе «острого опыта». А заодно — успешно проверить на практике свои собственные теории. В то время как Тойнби с единомышленниками — империю просрали.
— Леночка, вы прелесть! Я прямо дико интересуюсь, — захрипел селектор, — Как этот ибн Хальдун мог что-то там проверить, если сроду не занимал государственных постов и сам ненавидел государство?
— Говорю же — человеку повезло. Судьба свела вместе двух «универсальных гениев», только один — был «теоретиком», а второй — «практиком». Сенсационная редкость, для Средневековья, если кто понимает…
— Я тоже не понял, — озадачился каудильо, — Где, посреди беспредела и мракобесия, не способствующих учености, ибн Хальдун ухитрился отыскать равного себе «универсального гения»?
— Он сам нашелся, — радостно захрипел говорящий ящик, — Тамерлан его фамилия…
— В смысле? — начальник тормозит, — А… И что с того?
— Ну… — хихикнула Ленка, — По этому поводу — историки будут спорить ещё долго… Ближайший, по силе политического эффекта, аналог их знакомства — разве встреча Ленина со Сталиным, накануне Октябрьской революции.
— В смысле, возник союз пожилого левака-юриста с видавшим виды профессиональным бандитом?
— Примерно… На почве «справедливости»! Ибн Хальдун считал, что «справедливость» — есть защита «пяти основ человечности». Морали (права человека на правду), души (права человека на жизнь), мудрости (права человека знать и думать), потомства (права человека на будущее) и права на результаты честного труда. Тамерлан решил сделать опыт и назначил его главным кади Каира. Если «по-фене» — поставил «смотрящим» в Мамлюкском султанате. Кстати, согласно шариату, «кади» — вторая по важности должность после «халифа», который вообще — «наместник Аллаха на Земле». Западный перевод этого восточного термина, как «судья» или «шериф» — его полного смысла не передает даже близко.
— Э-э-эм… — подавился словами на другом конце линии завхоз, — Шариат, по вашему, что — «левая» идеократия?
— Естественно! Как и раннее христианство. Не забываем о запрете в исламе «ссудного процента»… и тому подобное. Чего вы хотите от вчерашних завоевателей, привычных к единственному строю — «военной демократии»? Советская власть — светская форма «левой» идеократии. Короче, весь период пребывания ибн Хальдуна в Египте — редчайший пример, когда при полном отсутствии вменяемой государственной власти (почти четверть века «тлеющей» Гражданской войны и кумовства «черкесской диаспоры» династии Бурджитов, члены которой захватили все административные посты, но, как правило, не знали ни счета, ни грамоты, ни местного языка), страной (причем, не особенно прячась) — реально управляла «левая сетевая структура»… К выгоде и удовольствию большинства населения региона.
— Мне то что с того? — уныло проворчал Соколов, — Преданья старины глубокой…
— Пример! — отбила выпад филологиня, — Не вы первый, не вы последний… Допустим, что у полковника получилось… Официально — в какой-то степени лояльное новой власти большинство и он, правящий от имени «аномалии»… По праву сильного… Что при этом изменилось бы для вас лично?
— Да ничего, пожалуй… — слегка поразмыслив, пожал плечами каудильо, — Серьезно! Видывал я начальников и подурнее, и погрознее…
— А почему?
— Так по всем основным делам народ опять пойдет ко мне, — усмехнулся каудильо, — Я тут «во всех дырках затычка»… включая водопровод и канализацию… Работенка — сильно на любителя.
— Вы с ибн Хальдуном друг друга бы поняли…
— Ваш исламист таки шо… — возмутился селектор, — на 500 лет опередив Троцкого, не просто придумал, а устроил «перманентную революцию»?
— Во-первых, на 450 лет… — отрубила филологиня, — Потому, что о «перманентной революции» писали ещё Маркс с Энгельсом, в «Коммунистическом Манифесте». Во-вторых, термин зверски не корректный. Сам ибн Хальдун называл свой идеальный общественный строй «асабией». В-третьих, для Высокого Средневековья такая организация общества — скорее норма, чем исключение. О чем писал ещё Кропоткин. В-четвертых, жесткое разделение властей, «богу — богово, а кесарю — кесарево» для всех времен — «рабочий революционный принцип». Древний, как само человечество… А государство — вечное зло…
— Почему, «революционный»?!
— Потому, что декларирует защиту личного права думать. Государство же — стремится захапать и подмять под себя всё. Смирнов это называет скромненько — «установлением единоначалия»…
Каудильо запнулся на полуслове, словно с разбегу напоролся на стену… О мой язык!
— Я же и говорю… — невозмутимо влезла в напряженную паузу Ленка, — Ибн Хальдун — велик! Если марксисты — ставили целью только разрушить государство, как «инструмент закабаления и угнетения народа», то старый анархист — изучил, описал и теоретически обосновал тот строй, который оптимально годится для жизни людей… — и помолчав, добавила — За что, в позднем СССР, идеологи из ЦК КПСС — его страшно не любили… А англо-саксы — свирепо ненавидели и ненавидят по сей день…
— Вы знаете годные способы организации кризисного выживания, кроме «единоначалия»?
— А у нас что? — наигранно раскрыла глаза и захлопала ресницами филологиня, — Где оно? Как говорится — поднимите мне веки… «В расположении — бардак, анархия и вседозволенность!» — передразнила она любимую приговорку Смирнова, — И что?
— Полагаете, это нормально? — скрипнул говорящий ящик, — Хотя не отрицаю, все живы.
— У меня мало опыта, — огрызнулась Ленка, — А ибн Хальдун утверждает, что «асабия» возникает мгновенно, вместе с породившей её катастрофой. И она — лучшее общество из всех возможных.
— Хоть переведите… — буркнул Соколов, — Нас учили, что самый лучший общественный строй — коммунизм.
— Однозначного перевода — нет. Само слово — известно задолго до появления Ислама. Если выразить его смысл на современном русском языке, то выйдет где-то — «полное доверие, когда смерть со всех сторон». Высший из возможных уровень «асабии», согласно ибн Хальдуну — показывают крепкий духом экипаж во время кораблекрушения, воины осажденной врагами крепости, готовые победить или умереть… или — затерянное в беспощадной африканской пустыне племя бедуинов…
— То есть, тут уже не совсем экономика… — заинтересованно протянул завхоз.
— «Асабия» — это всё и сразу… Англичане — переводят понятие, как «воинственную солидарность». Перечень коннотаций многозначен — отвага, воодушевление, сила духа, справедливость, честь, чувство собственной правоты. Вполне сопоставимо с такими понятиями, как «нравственная сила» Эмиля Дюркгейма, «харизма» Макса Вебера, «пассионарность» Льва Гумилева и «высокая эмоциональная энергия» Рэндалла Коллинза… Лично ибн Хальдун — считал «асабию» главной движущей силой истории.
— Средневековая городская коммуна, боевое братство «революционной армии», научный коллектив энтузиастов (вроде королевского ГИРДа или гоп-компании, мастерившей «Гранд» Сикорского).
— А так же — карликовая, но до безобразия наглая ленинская «партия нового типа», крошечная шайка «людей длинной воли» Чингис-хана, восемь десятков «барбудос» Фиделя Кастро, храбро приплывших на двенадцатиместной яхте «Гранма» ставить вверх дном Латинскую Америку… — поддержала завхоза филологиня, — «Асабия» универсальна. Надо — это научный симпозиум, надо — банда отморозков и в любом варианте — «братство по морали». Где и возникает иерархия, то чисто «по ситуации». Как только «вертикаль власти» становится постоянной — «асабии» кирдык. Даже, если «хотели как лучше».
— Другими словами, «асабия» — далеко не коммунизм? — каудильо в своем репертуаре…
— Э-э-э… — заткнуть словесный фонтан извергаемый филологиней непросто, — Как бы это правильно выразить? «Асабия» — есть состояние общества, в котором коммунизм «составная часть».
— А вы что скажете, Галина?
Я много чего могу сказать. Тем более — внутреннее раздражение давно требует выхода.
— Классики марксизма-ленинизма видели задачу построения коммунизма в освобождении человека от проблем повседневного выживания. В форме равно доступных каждому еды, знаний, жилья и особенно — изобилия энергии, которая, в свою очередь, снимает «проблему доступного сырья». Как там всё на самом деле устроится — особенно не фантазировали. Предполагали — что «по уму». И ошиблись…
— Живая природа (личная мораль большинства населения) — коммунизма не переваривает?
— Именно! От хорошей жизни — никто в коммунизм не рвется. Новорожденный коммунизм, по единогласным отзывам — прекрасен… Как первые глотки воды, для умирающего от жажды. Гадости от его разложения — начинаются сильно потом. Однако, неизбежны. Как «продлить прекрасное мгновение» — до сих пор ясности нет. Если верить историкам Древнего Египта — нужен сложный комплекс мероприятий.
— А конкретно?
— «Сетевая структура»… — оживилась Ленка, — В одном месте — никогда бывает много умных людей разом. Частично — отсутствие мудрых наставников удается компенсировать умными книгами. Совсем хорошо, если попадется другой умник, но взрослее и опытнее, который подскажет, что читать. Но, потом — засада. Совершить что-то масштабное, в одиночку или малой группой — трудно. Создать из интеллектуалов «колхоз» пробовали многие. Не получалось. На то они и интеллектуалы… «аристократы духа». Единственная приемлимая форма организации «умников-окситоцинщиков» — сеть. Обмен знаниями и мыслями без непосредственного контакта. Или — сугубо добровольные контакты. Сегодня это называется свободой коммуникаций. Общаюсь с кем хочу и только с кем хочу, а всех остальных — посылаю подальше.
— Так не бывает… — каудильо сделал паузу, — Вру, случается, но крайне редко. И в очень опасных ситуациях, когда до начальства — не дозвониться. Все прячутся от ответственности…
— Ага! — ещё больше воодушевилась филологиня.
Второй закон ибн Хальдуна.
«Простые люди, попав в беду — подчиняются немногим достойным. Потому, что больше доверять некому. Их прежние вожди — бегут от опасности первыми. Причем, занять их место — никто не спешит. Мудрым людям, в грозный час — власть падает в руки, словно спелый плод, сама. Однако, горе тем из них, кто не сбросит бремя власти при первой возможности, надеясь на благодарность простых людей. Её не существует в природе, тогда как злоба и зависть к честным и смелым — воистину вечны».
— Прямо таки перефраз Конфуция, — ожил селектор, Правда, тот выражался короче. Гм, кажется так — «Заставить дураков выполнять волю совершенномудрого — сравнительно легко. Доказать им, что так и должно быть — невозможно!». Каково?!
— Устарело… Конфуций — всю жизнь бегал от властей, спасая свою ученую задницу, а ибн Хальдун сидел в своем Каире, наблюдая, как несколько шаек вчерашних дикарей, корчащих из себя государственную власть, гоняются друг за другом… Подрабатывал этаким «главным врачом» дурдома… Никого ни к чему не принуждал, только высказывал своё мнение. Типа, «ставил диагнозы». Как-то так получалось, что в особо острых случаях, излишне бойким «пациентам» — сразу жестко вставляли ума…
— Так не бывает!
— Бывает, если не путать реальную власть и государство, — сладко потянулась Ленка.
— Переведите! — подобрался каудильо.
— «Исламский проект», в первоначальном виде — затея глубоко антигосударственная. Поскольку, «религия торгашей». Право там жестко отделено от исполнительной власти и кодифицировано в виде «священного писания» — Корана. Не подлежащего изменению «закона прямого действия». Они — по Корану живут! Государство может быть, а может и не быть. Правила общежития — веками одни и те же.
— Не верю. Жизнь — штука сложная, а Коран — маленький. Как быть в спорных случаях?
— О! — радостно ощерилась филологиня (вот же выдержка), — Когда ислам охватил и те территории, где жили более развитые, чем арабы, народы — вопрос встал ребром. Коран, как источник законов, оказался недостаточен. В оборот стали включать «хадисы». Формальное отличие между Кораном и «хадисами» в том, что коранические тексты — Мухаммад произносил в состоянии экстаза, а «хадисы» — в нормальном. Поэтому, коранические тексты — от имени бога, а «хадисы» — от имени самого пророка. Первые, по форме — близки к поэзии, а вторые — к обычному разговорному языку. На базе «хадисов» в исламе разрабатывают юридические и этические установления. Например, законы наследования, правила заключения и расторжения брака, размеры налогообложения и так далее. Никакого произвола властей…
— Гм… А если люди не слушаются?
— Ибн Хальдун, — сжалилась Ленка, — не с пальмы свалился, а много десятилетий был членом древней и почтенной сетевой структуры «Ихван ас-Сафа». В очень вольном переводе — «Братья чистоты и верности». Если в современных терминах — это «научный отдел» тайного транснационального общества исмаилитов… Средневекового исламского «Коминтерна», с Кораном вместо «Капитала». Крови они не боялись. Взяток не брали. В публичную политику принципиально не лезли. Боролись за правду, как сами её понимали… Очень похожую организацию, много веков спустя, пытались создать иезуиты…
— Это вы про ассасинов, что ли? Которые — средневековые фанатики-террористы?
— Кому они «террористы»… — филологиня обиженно поджала губы, — А кому — и герои. В современном Иране, например — организацию исмаилитов очень уважают до сих пор, как спасителей их национальной культуры. Святых хранителей учености, мудрости и справедливости. Имеют право, кстати.
— Да я верю… — Соколов нахмурился, припоминая, — Хасан ас-Саббах — был тот ещё кадр. Считают, что он первым в мире придумал объединить научно-религиозную тусовку со спецслужбой.
— Избежав её превращения в нормальное «иерархическое» государство. Вы меня поняли.
— Ошибаетесь… Хотя наш спор — помню.
— Первым — он не был. Так — в западных книжках пишут. Им обидно, что в отличие от Европы, с её Темными Веками, ни Северная Африка, ни Ближний, Средний и Дальний Восток «культурного провала» в первом тысячелетии новой эры — не испытали. Государственность — там рушилась постоянно, но уровень жизни и научный потенциал только росли. Собственно говоря, именно они (если не считать Византию) спасли от гибели наследие античности. Вопреки военным катастрофам и религиозным смутам…
— Ахинеев регулярно поднимает тему «порога мракобесия». За который нам нельзя.
— Правильно делает… Тут — интересный фокус. После выхода на определенном уровень массового образования, «классическая иерархия» теряет смысл. В том числе знаменитое «единоначалие».
— Ну, да… Особенно, в форме «единобожия»… Я знаю, что «ислам» — клубок ересей.
— За отсутствием «гербовой» — пишем на оберточной… — меланхолично буркнула под нос Ленка, — Вы очень верно выразились — «научно-религиозная тусовка». Радек, если бы захотел, мог основать новую религию. Есть у него внутренняя гнильца, любит красоваться-рисоваться перед людьми.
— На наше счастье — профессор страшно не любит казенной рутины. Бросьте нагнетать.
— Так точно! — легко согласилась филологиня, — Научный склад ума — ногам покоя не дает. Во все времена, если верить древним хроникам, жизнь под гнетом ученых может быть легкой или тяжелой, но она никогда не бывает скучной. Пардон — заранее предсказуемой. А «вертикалы» — жаждут стабильности. Даже здесь…
— Какой смысл? Все врут… И «английские методички», и этот… как вы его назвали?
— Смысл имеется! «Проект GDELT», если оценить его в человеко-часах — это огромный труд и сверх того — громадные деньги «наличкой». Когда компьютеры выдадут на гора примерно то, что давным-давно сформулировал и выложил в открытый доступ ибн Хальдун — неизбежно полетят головы. Там.
— Верю… — пригорюнился главный начальник, — Заказчики не любят получать пустышки.
— Неожиданный результат — тоже результат. Другое дело, когда результат нежеланный.
— Ну, да… Если бы Ленин прочел вашего исмаилита, он бы из Кремля ещё весною 1918 года сбежал… босиком и без шапки… под ручку с Троцким… Сделал дело — отскочи в сторонку и не отсвечивай. Да и вся его «гвардия», в этом смысле — круто лоханулась. Им бы в провинцию податься, мемуары писать… — определенная доля истины в словах каудильо есть.
— Издеваетесь? — в голосе Ленки звякнул металл, — Сами-то — чем его лучше?
— Э-э-э… — так вывернуть чужое мнение — надо умерть. Соколов потерял дар речи.
— Согласна, именно — «э-э-э». Трагедия «умников» заключается в том, что адекватно оценивая окружающую обстановку — они постоянно упускают из рассчетов оценки, которые делают по той же обстановке «соратники»… Если их можно так называть. Ждущие своего звездного часа «вертикалы».
— Да, всё знакомо… Для владеющего темой «ликвидатора» — катастрофа ещё длится, а тусящая на подхвате шпана — уже пытается перехватить управление. Им кажется, что главное сделано и надо успеть быстренько сместить «кризисное руководство». Заменить «неугодных» «достойными». Собою, любимыми, разумеется. Опередив других желающих. Плевать, что будет потом, «после нас — хоть потоп».
— Вот-вот… Иногда, получается просто феерично. Как у нас, летом 1918 года… На фоне «триумфального шествия Советской власти» — в Москве одна попытка госпереворота следовала за другою… У ибн Хальдуна, про это самое дело, есть прекрасный афоризм — «Держава — не тем, кто ее создавал, а слава — не тем, кто ее добывал».
— Борьба героев «за идеалы, правду и справедливость», после самых первых признаков победы — мгновенно сменяется пошлой битвой за власть?
Вместо ответа — Ленка коротко кивнула и покосившись на часы выдала очередной перл.
Третий закон ибн Хальдуна.
«Получив власть, даже достойные — создают государство, для её присвоения. Забыв о цели, ради которой они этой власти добивались. Ради неё — они начинают борьбу с теми, кто недавно был им ровней и друзьями. Ради власти — набирают охрану из наемников и иноверцев. Ради власти — выдвигают на посты родню и детей, вместо достойных. Редко, когда их господство длится 3 поколения, а более 4–5 поколений оно не длится никогда.»
— Объективный процесс? — каркнул говорящий ящик, — Или, скорее «социальный закон»?
— Последнее… Восток — дело тонкое! Как видите, если не зацикливаться на «форме», его можно аккуратно обойти. Кади в шариате — это не власть, скорее «авторитет». В уголовном смысле слова. Он — не приказывает, он — «разъясняет понятия». Режут глотки негодяям совсем другие, лично никому не подчиненные энтузиасты. «Авторитет» не начальник, он не госчиновник, а значит недоступен для мести или интриг. Интересно, что по очень сходному принципу действует Верховный суд в США.
— Поэтому меня выпихнули в председатели Совета? — филологиня скромно улыбнулась…
— Поэтому дедушка Ленин сразу сел в кресло Председателя Совета Народных Комиссаров РСФСР и СССР одновременно, причем сместить его — не было ни малейшей возможности. Пришлось убивать.
— Однако, Яшка Свердлов, сразу после покушения на Ленина в 18-м году, пытался «де факто» — занять его место. Сидел в ленинском кабинете, за его столом и в его кресле, выполняя роль главы СНК и яростно сопротивляясь попыткам назначить или выбрать «временного заместителя» Ленина. Явно чувствовал, куда тогда было наиболее выгодно, любыми правдами и неправдами, «просочиться»?
— Что дурака и погубило… — пожала плечами Ленка, — Занять выборную должность без выборов — технически невозможно. А товарищ Сталин, с учетом печального опыта, устроился ещё лучше.
— Точнее — протянул в несколько раз дольше, по ходу уморив всех бывших соратников.
— Так сказано же, «даже самые достойные, в борьбе за власть — создают государство».
— Убедили. Получается, Смирнов рвался к открывшейся «дыре» за ярлыком на правление?
— Не осознаете… Власть — есть функция и символ одновременно. Ленин сознательно, из чувства самосохранения или по практическим соображениям — придумал небывалый в мировой истории вариант управления обществом. Но, внешне он выглядел слишком просто. Сидит в кабинетике лысоватый рыжий дяденька и разруливает проблемы. Буквально за месяцы — «ленинский стиль» стал символом новой власти. Вы к цацкам равнодушны… Попробую — поэтически. Дурацкие кресла в матерчатых чехлах, стол и чернильный прибор, где Ильич рулил страной, принимал наркомов вперемешку с ходоками — в глазах многих «соратников» стали сияющими золотым светом атрибутами высшей власти. Дьявольским соблазном. Подобием «священного Грааля» или «шапки Мономаха». Учтите, что Ленина — они не уважали, его стиль жизни — ненавидели. Происходящее считали вопиющей несправедливостью. Им казалось, что стоит сесть за тот же стол, зажечь ту же лампу, окунуть перо в ленинскую чернильницу — и всё само собой начнет получаться само! Раз уж «рыжий в кепке» — справляется, то я (не менее мудрый и великий) и подавно!
— Душой — нет… — пробурчал каудильо, — А умом — вполне. Насмотрелся… Кстати, я прекрасно понимаю Сталина, который сделал ленинский кабинет в Кремле мемориальным объектом. «Не место красит человека, а человек место» Хотя, термин «генеральный секретарь», в середине ХХ века — с подачи вождя, стал не менее популярен, чем «цезарь» в поздней античности. Бредовая ситуация…
— Учтите, что и «цезарь», и «император», и «председатель» — из звания превратились в наследуемый титул. Если будут предлагать назваться «князем» — сразу бейте в лоб… лучше ногой…
— Ежику понятно… Сначала — назовут. А потом — ухлопают. Ради его присвоения. Как настоящего Цезаря…
— Главное не это… — скривилась Ленка, — Важно, что подобные попытки — неизбежны и впредь. С предсказуемым финалом, в случае успеха. Сдохнем-с… Короче, берегите себя. Во всех смыслах… — закатила глаза к потолку и предсказуемо выдала цитату.
Четвертый закон ибн Хальдуна.
«Раз, возникнув — государство начинает расти. Каждый к нему причастный — тянет за собой родню и детей. В 1–2 поколениях — они ещё делают что-то полезное для народа, а потом — лишь стремятся к власти и роскоши. Пока доходы каждого члена элиты хоть немного выше достойного уровня — государство и элита живут мирно. Когда элиты становится много — её душевые доходы падают ниже достойного предела. Тогда — она начинает воровать недостающее из казны, предназначенной на общественные нужды, считая, что имеет такое право. Уверенная, что народ обязан терпеть и молчать.»
— Нам, пока, — скептически хмыкнул Соколов, — до подобных страстей — как до Китая на четвереньках… Надеюсь не дожить. Или — как-нибудь выкрутимся. Государство только инструмент…
— Вот и Сталин думал, что выкрутится, — встрял говорящий ящик, — Не зарекайтесь… Сменится поколение и «опыт замшелых предков» — пойдет лесом… Обидно будет, не? Пусть Лена скажет.
— Всё придумано до нас! До сих пор никакого толку. Все считают себя самыми умными.
— Кстати, — похоже, каудильо решил сменить тему, — В трудах Ленина есть рецепты по противодействию описанному разложению изначально солидарной группы? Что-то смутно припоминается…
— «Расстгеливать! Непгеменно, каг могно больше расстгеливать!» — картаво выдала филологиня, — Никакого другого языка «вертикалы не понимают».
— Я серьезно…
— Ленин — тоже серьезно. Он прекрасно осознавал, как манит власть всякую сволочь. Даже её далекие отблески! Тут не то что родственники, а почти посторонние персоны начинают коленца выкаблучивать. Известен эпизод. В начале 20-х годов, уже после Гражданской — в Кремль поступила телеграмма. Объявился человек, публично хваставшийся, что является одноклассником Володи Ульянова. Местные власти решили подстраховаться. Отбили запрос на самый верх — правда ли и что с ним делать? Представили ответ?
— Не хватает воображения… — поморщился Соколов, явно вспоминая что-то личное.
— Вождь мирового пролетариата — посчитал проблему серьезной и отправил «молнию» — «Расстрелять, мерзавца!» Позже биографы установили: да, это действительно был одноклассник Ленина.
— Жестко!
— Примерьте ситуацию на себя! — посерьезнела филологиня, — В школе будущего Ленина скорее терпели, чем любили. И он это прекрасно знал. Вывод? Человек, который через десятки лет (!) вдруг вспомнил, что сидел с ним за соседней партой и начал этот факт рекламировать — опасный гад.
— Вашу логику — я понимаю, но мне она сильно не нравится…
— Вам «по должности» — надо такое знать. Сталину часто пеняют, что он де поголовно истребил «старую ленинскую гвардию». И это — правда… Только не вся. Сталин сам был в той гвардии не последним человеком. Торги, насчет приватизации «ленинского наследия» (при ещё живом вожде!) — наблюдал своими глазами. С первого акта (в исполнении Яшки Свердлова) по заключительные эпизоды. В искренность людишек, подло собирающихся присвоить, как «статусную цацку», не менее чем «ленинизм» (в его современном понимании) — он не верил… И спешно собирал «альтернативную структуру», годную для продолжения «красного проекта»… Занимать ещё теплое кресло Ленина — по чужим головам не лез.
— Только лекарство оказалось страшнее болезни… — прокомментировал говорящий ящик.
— Спустя десятки лет — можно сказать и так… — не стала обострять потомственная террористка, — В середине 20-х годов — одна из немногих «соломинок», за которую можно было как-то ухватиться. Пресловутый «сталинизм», в своей сути — «времянка». Сам Сталин затеял его демонтаж на XIX съезде партии, официально начав возвращение к «ленинским принципам». Власть Советам и прочее. Как он сам, на заре Союза обещал. Кстати, там же — он официально перестал превозносить «ленинизм», на котором, внезапно (!), держался, как на фундаменте, его собственный «культ личности». Прикиньте!
— Что же тогда помешало? — у завхоза на Сталина определенно зуб.
— Возникла влиятельная группа, так сказать, «имперцев» (их потомки, до сих пор, в мечтах, пытаются растянуть существование СССР «образца середины 40-х годов», не раньше и ни позже (!), на бесконечно долгий срок). Просто потому, что тогда страной рулили люди с близким полковнику Смирнову психотипом. Не «большевики» и не «первое советское поколение». «Карьеристы-вертикалы», выходцы из дореволюционной деревни, которые (еле-еле выучив грамоту), в середине-конце 30-х годов, на волне репрессий, вдруг — сделали головокружительные карьеры и ощутили себя «новыми дворянами». Размечтались превратить свой «служебный» статус в наследственный. Ничего личного! Примерно так же, за считанные годы — деградировали «выдвиженцы» Наполеона, которых тот вытащил «из грязи в князи». Они точно так же — дружно предали своего вождя, как только заподозрили, что лафа кончается и им на смену — готовится новое поколение «выдвиженцев». Там были умные и талантливые люди (типа Громыко), но — как на подбор, тактики. Мыслить стратегически (десятилетиями и веками) их никто не учил. Деревенщина, чо… Способная разве что «служить вождю». В столкновении с остальным миром — «ваньки из Пердуновки» быстренько все советские победы «слили» и попытались «пойти на мировую» с злейшими врагами… Наивно вообразили себя «тоже аристократами», что в большой политике карается быстро и беспощадно. Между прочим, описанный закидон, принципиальное отличие «ваньков» от «старой ленинской гвардии», с которой (в форме Коминтерна) — буржуи вели дела честно…
— С оборзевшими в отсутствии хозяина «порученцами» — мировая «элита» обошлась без особых сентиментов. Максимум, что доверили, например, любимому «Горби» — это рекламировать «пиццу».
— Именно! — поддержала Ленка очередную сентецию завхоза, — Поскольку, «не те рыла».
После чего, воспользовавшись минутным замешательством, озвучила очередной «перл»:
Пятый закон ибн Хальдуна.
«Человеческая природа такова, что, долго пользуясь вещью или занимаясь каким-то делом, люди, рано или поздно, люди начинают считать их своей собственностью. Государство, как инструмент удержания власти — не исключение. Самые маленькие слуги государства — однажды начинают думать, что доверенные им должности — могут наследоваться, а делегированную власть — принимают за право безнаказанно перераспределять чужое в свою пользу. Эта болезнь государства — смертельна. Она зарождается, когда вместо старых друзей — вождь начинает опираться на слуг.»
— Слишком низкое социальное происхождение?
— Слишком высокий моральный барьер. Аристократия (в первоначальном понимании) — не служит никому. «Горизонталы» — свободные люди. По определению. Зато любые «вертикалы» — служат истово. Вождю, господину или государству. «Потомственный дворянин» — во все времена «потомственный холуй»… К аристократам — никакого отношения не имеющий. Для «ваньков из Пердуновки» — «разница смыслов» непостижимая. Точнее, — филологиня поморщилась, — они её чуют нутром, не понимая смысла…
— А попроще?
— Нормальный «природный аристократ» — считает свою страну Родиной, нуждающейся в защите. Может пойти работать в государственные органы «ради интереса», в силу «семейной традиции» или «по долгу сердца»… Но, это занятие для него не «кормушка» и не «синекура», а лишь «достойное развлечение». Хобби… Способ полезно проводить время. Государство — всегда снизу, а он — сверху.
— Странно слушать…
— Можете сравнить отношение к государству «первого советского поколения», которое воспитывали, как «нацию аристократов». В нашем кино середины ХХ века момент хорошо показан. «Это — моя страна и я — отвечаю за всё!» Смотрели фильм «Добровольцы»? Государство — снизу. Оно нуждается в защите и покровительстве своих граждан… Оно — служит народу! И ни в коем случае — не наоборот.
— Ага…
— Поэтому, воровать у государства или подличать на государственной должности — для аристократа немыслимо. Врожденный моральный настрой. У холуев — строго наоборот. За что страдаем…
— По вашему, аристократия — «рыцари без страха и упрека»… А что на самом деле?
— Я про «природных аристократов» объясняю, которые «самородки в первом поколении». Дети у них самые обычные. Максимум, воспитанные лучше окружающих, поскольку рядом — живой пример. Внуки «природных аристократов», как правило, ничем (кроме понтов) от простых людей не отличимы.
— В этом — главный косяк человеческой цивилизации?
— Ага… — филологиня тряхнула светлой челкой, — К жизни маленькими группами — мы приспособлены. А за «барьером Данбара» в 230 взрослых половозрелых особей — социальное минное поле.
— Поясните мысль…
— «Горизонталам», даже на вершине могущества — ничего особенного от людей не надо. И к человеческим недостаткам они относятся скорее покровительственно. Тянут массы до своего уровня.
— Так это же хорошо.
— В первом поколении — да… Массовый «ликбез» 20-х годов открыл дорогу в большой мир десяткам миллионов советских граждан, запустив «социальные лифты». Беда в том, что дорвавшись до постов и почестей, уже самое первое поколение «номенклатуры» (вчера бегавшее босым и голодным) — крайне болезненно ощутило дыхание в свой затылок следующих миллионов желающих сделать карьеры или просто чего-то добиться в этой жизни. С негодованием обнаружило, что отключить «социальные лифты», закрепить «личный» успех, передав свои должности по наследству — в СССР нельзя… «Патриархальное воспитание» — вступило в беспощадный конфликт с «аристократической» идеологией советского проекта.
— Всю жизнь считал, — поморщился каудильо, — что «аристократический» тип мышления — это тип мышления социальных паразитов. С коммунизмом — у них ничего общего.
— Вас бессовестно обманули, — злобно оскалилась Ленка, — На самом деле «природная аристократия» — единственная разновидность человеков, которые, в любых обстоятельствах, находили и время, и свободу (жизненные ресурсы и «социальный статус» для «пофигистов» вторичны), позволяющие думать о смысле жизни. Даже в тюремной камере… или лесном ските. Если судьба выносила увлеченного идеями чести и справедливости идеалиста на вершину власти… О! Репутация кровожадного упыря была ему обеспечена. Влад III Цепеш (в миру князь Дракула) — подтвердит. Ведь интерес к подобным вещам среди нормальных людей — редкость. Зловещее уродство… Наверняка вы замечали, по отношению к себе.
— Причем тут румынский вампир? — нахмурился Соколов.
— Как бы поделикатнее? — Ленка манерно уставилась в мой многострадальный потолок, явно намереваясь проглядеть в нем дырку, — Влад — первый европейский политик, на равных воевавший с тогда абсолютно непобедимой Османской империей. Турок — он уверенно бил! Не разбирая способов… Например, методами «тотальной войны», призвав в ополчение все мужское население княжества, начиная с 12-ти лет. Он же изобрел тактику выжженной земли, оставляя врагу лишь мертвые деревни без запаса продовольствия, да отравленные колодцы. Но главным оружием князя — стало психологическое давление на противника. Его полуополченцы-полупартизаны — вызывали у турецких захватчиков панический ужас…
— По причине его «аристократизма»? — каудильо сейчас получит по носу, я чувствую…
— Можно сказать так, — филологиня саркастически дернула углом рта, — но «пофигизм» звучит вернее. В средневековом обществе сословные барьеры нерушимы. Воин всегда выше крестьянина, а право на насилие — жестко монополизировано социальной верхушкой. Выгнать «быдло» умирать, вместо благородных, на поле боя — ещё туда-сюда. Но, позволить мужикам творить «суд Линча» — недопустимое кощунство… А Владу Дракуле на тонкие душевные терзания «братьев по классу» было глубоко плевать.
— Как-то витиевато…
— Да просто всё! — ожил говорящий ящик, — Читал статью, во втором номере «Науки и жизни» за 2005 год. Ополченцы Дракулы, как любые нормальные партизаны, не брали пленных. Совсем! И каждый турок твердо знал, что стоит ему отстать от отряда или получить рану — пощады не будет… В результате — каждое крупное боестолкновение завершалось паническим бегством турецкой армии. Часто, при 10–15 кратном превосходстве в живой силе. Медленно умирать на колу — не хотел никто. То есть, когда так расправлялись с мирным населением сами турки — всё (по их мнению) было нормально. А вот когда наоборот… Выражаясь по простому — «громовой треск шаблонов и разрыв пуканов». Доходчиво?
— Ну и что…
— Вячеслав Андреевич… — перехватила инициативу Ленка, — Это для вас «ну и что». А для Влада Дракулы — самое настоящее «вундерваффе». Турки, на тот момент — единственная в Европе ы-ымперия, заслуживающая этого названия. Мощное и многолюдное централизованное государство, давно не испытывающее нехватки живой силы. Жизнь рядового — тьфу. Зато жизнь офицера… Войны тех времен для «элиты» — на 99 % «договорные». Офицеров и прочих «благородий» старались не убивать. Максимум — брали в плен ради выкупа. Неписаный, но безукоризненно соблюдавшийся всеми обычай войны. Прикиньте!
— Да всё я понимаю…
— Не понимаете! В любой «революционной армии» действует принцип — «в случае гибели командира — руководство боем принимает тот, кто первым это заметил»… Управляемость сохраняется! Гибель офицера в «традиционной армии» — мгновенно превращает боевое подразделение в стадо. Посреди XV века и применительно к турецкой армии — войско превращалось в стадо при одной угрозе (!) гибели командира. Поскольку тот — немедленно удирал с поля боя… бросив подчиненных на произвол судьбы…
— Не может быть!
— Может-может! Во время знаменитой «Ночной атаки» 17 июня 1462 года, Дракула лично возглавил нападение нескольких тысяч своих воинов на 120-ти тысячную армию султана Мехмеда II (это тот самый Мехмед II, который взял Константинополь!), убив в несколько раз больше врагов и обратив остальных в беспорядочное бегство. Ибо сам повелитель правоверных — храбро драпал в первых рядах…
— Вот, что значит репутация… — глубокомысленно проскрипел селектор.
— Герой, получается… Тогда за что его так ославили?
— За предательство «сословных понятий», естественно… За нарушение важного табу. Бешеная популярность Влада Дракулы среди населения — неизбежно стала причиной ненависти к нему со стороны знати. Как отечественной, так и зарубежной… Результат — предсказуем.
— Оклеветали?
— Не то слово. Начали — ещё при жизни и не прекращали ни на миг — уже после смерти.
— И какое это имеет отношение к «советскому» периоду… или текущей ситуации?
— Сроки совпадают. Психология людей (в том числе клеветников) не меняется. Примерно через тридцать лет после смерти — к имени Влада Дракулы прилепили прозвище «Цепеш» («кол» или «колосажатель»)… Через шестьдесят лет — объявили колдуном и чернокнижником (память о его победах ещё гремела). И только сто лет спустя — официально прославили вампиром… Ничего не напоминает?
— Так Средневековье же… Пока живы очевидцы, хотя бы их дети — «устная» традиция всегда сильнее, чем «письменная». А потом — начинают «верить документам», которые известно кто и в чьих интересах сочиняет…
— Думаете, «советское время» заметно отличается? — хищно прищурилась внучка секретного академика, — Разочарую! Метод князя Дракулы — прекрасно работает против любой «кадровой армии». Хоть пять тысяч лет до того, хоть пять веков после. Приказ N 270, от 16 августа 1941 года — мы уже обсуждали… А его причину?
— ???
— Как бы поделикатнее? Во все времена «окситоцинщики» сильно страдают от выходок членов «потомственной элиты» и, в меру сил — изобретают способы эффективной борьбы с нею. Одно из главных больных мест «элитариев» — их не менее потомственная трусость. Животный страх перед личной ответственностью за причиняемые людям гадости… «А мы — не виноваты! Мы — только выполняли приказы!» — словно выплюнула она последние фразы, — Влад III, на правах заложника, провел в Турции юность и, несомненно, пострадал от социализации по «вертикальному типу»… Вернулся домой мрачным пессимистом. Зато — превосходно изучил повадки тамошних двуногих обезьян высокого ранга.
— Э-э-э… Вы намекаете…
— Я — информирую… В роли штабного посыльного — будущий немецкий фюрер накопил громадный опыт наблюдений за «высокоранговыми обезьянами». И затем — творчески его применил… С одной стороны — создал «революционную армию». С другой, для врагов — изобрел приемчики мгновенной деморализации командного состава. Конкретно против РККА — знаменитый «Kommissarbefehl» или «Приказ о комиссарах» от 6 июня 1941 года, о расстреле на месте взятых в плен армейских политработников. Ну, и командиров-евреев, за компанию… Имелся у Гитлера «пунктик», что во время войны — евреи концентрируются не на «передовой», а по штабам… Вам кто-нибудь об этом «совпадении» говорил?
— Вы хотите предположить…
— Я прямо сказала, что пресловутая потеря управляемости летом 1941 года, безумные потери и миллионы пленных — результат не столько технической отсталости «кадровой» РККА, сколько — панического бегства со своих постов (с попутным переодеванием в «гражданку» или солдатскую форму) командиров и комиссаров в прифронтовой полосе… Не говоря о войсках попавших в окружение. Отчего настоящим ветеранам войны — на тридцать лет заткнули рты, а «туфтовых» — стали массово выпускать парить мозги школьникам только после 1978 года… Когда рассказать детям правду о войне — стало некому.
— Угу… Быстрее собственного визга в 1941 году драпала с поля боя советская «элита второго поколения». Но, виноваты в позорище — кровавые маньяки, Гитлер и Сталин, — криво ухмыльнулся каудильо, — Знакомо…
— Причем, рассказывать как, что и почему было на самом деле — нельзя! — оскалилась филологиня, — Ущерб чести, для правящих классов и вредное знание, для подневольного быдла… Особенно мерзкое, на фоне опыта Гражданской войны, когда комиссары лично поднимали бойцов в атаку, а часто в одиночку шли через линию фронта, агитировать сдаваться солдат врага. Оцените разницу между «элитой» и «природной аристократией».
— А следующие даты — тоже имеют современные аналогии?
— Конечно! Второе и третье поколение «элиты» обычно сочиняют свои версии «правильной истории». Уже без оглядки на свидетелей. Клеветать, так клеветать… При жизни — Влада Дракулу обвиняли в тайном сговоре с турками. Ленина с «большевиками» — прославили немецкими шпионами. О настоящей причине ненависти (самом страшном) — молчали! Зато, через много десятилетий после смерти настоящих героев (и на фоне собственных жалких попыток распорядиться доставшейся по наследству властью) — фантазия у «потомственных элитариев» разыгрывается вовсю.
— Какой смысл?
— Во-первых — дико обидно. Во-вторых — обычный процесс «приватизации чужих побед». Нормальная двуногая обезьяна, дорвавшись до материального благополучия — с головой ныряет в радости секса, начинает «качать права», грабить, хвастаться, угнетать и нагибать… Быстро всего лишаясь. И? Поскольку мораль задается не столько воспитанием, сколько генами, а мир жесток — «природных аристократов» жизнь пугающе регулярно начинает опять выпихивает наверх. Дает им возможность заводить детей «по любви». Вследствие чего, среди «элиты» — достаточно потенциальных смутьянов и «желающих странного». Учтите, что «аристократ», даже «с концами» уходя в монастырь — обычно не терял связи с миром… Современная наука — производная от этической модели отшельников Высокого Средневековья, которые поиск истины или борьбу за правду — считали «духовным подвигом». Аскетическим, без жажды наживы… За пошлой светской суетой — «природных аристократов» не видно. Однако, только на них — всё и держится. Простым людям из низов — подобные вещи знать вредно.
— Повторяетесь…
— Уточняю… Революционная борьба за правду «природных аристократов» обычно манит чрезвычайно. Их природная стихия!
— После чего — «революция пожирает своих творцов»…
— Угу. Часто, руками соратников и приспешников, выходцев «из гущи народа». У нас — в СССР — силами «ваньков из Пердуновки».
— Гх-х-хм… — шумно выдохнул Соколов, — Можно вопрос! Я — человек маленький. А вы у нас — из самых верхов… Давно хотел узнать — они совсем не понимали, что творят? Или это такое затмение нашло, как давеча у Смирнова?
— Только не смейтесь, — улыбка стала ещё шире, — Все «ваньки» прекрасно знают и понимают… Поэтому, даже спустя века — продолжают клеветать на своих «моральных антиподов» с не слабеющим остервенением. Вы слышали про так называемого «историка современности» Андрея Фурсова?
— Который написал «Колокола истории»? — академическим тоном осведомился селектор.
— Который читал лекции о неизбежности краха коммунизма во всех крупнейших университетах Москвы, от МГУ до «Плехановки»… — холодно процедила филологиня, — А теперь — размечтался о «левом диктаторе»…
— Короче…
— Бу сде, гражданин начальник! — она карикатурно приложила ко лбу два пальца, — В общем, дяденька, едва ли не матом, кроет Ленина и «старых большевиков», обзывая их «агентами Коминтерна» и «левыми глобалистами». Но он же, одновременно — плачется о высочайшем моральном и интеллектуальном уровне тех самых «коминтерновцев». Примерно, как Влада Дракулу, с товарищами — потомки предателей-бояр — столетиями обвиняли в «черной магии» и продаже души дьяволу.
— Какая связь? В смысле — «социализированным» везде мерещится «вертикаль власти»? Если не враги бога, то враги государства?
— Ага! Так выдает себя стандартный психотип «потомственного холопа», гражданин начальник! Простите, «потомственного офицера»… ну, или, даже — «потомственного дворянина»… С поправкой на современный атеизм. У сына «ванька из Пердуновки», даже после окончания университета и многолетней работы за рубежом, не укладывается в голове, что бывают на свете люди, которым для героических свершений — не нужен приказ! Они, вместе с «братьями по морали» — сами себе и боги, и начальники, и моральный эталон. Для «пожизненных подчиненных» — представить такое страшно и дико.
— Тоже знакомо, — поморщился Соколов, — Более чем. Я им и гад, и упырь, и сволочь, а почему конкретно — не признаются… Если припереть к стенке — только шипят от ненависти…
— Так ведь святотатство! Покушение на религию! Высшая власть на небе и её «земное» продолжение — мировоззренческая база. Ну, не признаваться же холуям и прочим «государственникам» в своем собственном душевном рабстве… беспощадно заметном рядом с «горизонталами». Не нами сказано:
Она приосанилась и выдала.
Шестой закон ибн Хальдуна.
«Природа государства такова, что слуг — оно воспитывает рабами, независимых людей — считает врагами, а самоуправление — объявляет бунтом. Победившее государство — проникает везде. Справедливость — оно душит законами, торговлю — твердыми ценами, свободу — налогами. Достигнув полного могущества — государство пожирает плодородие земли, развращает подданных безнаказанностью и незаслуженными подачками. Измениться к лучшему — оно не способно, и поэтому, однажды — гибнет само, от алчности и глупости выродившейся элиты или — от рук маленькой шайки врагов-завоевателей.»
— Прямо таки «кощеево царство»…
— Так Андрей Фурсов — наглядный пример. Могу сделать распечатки его лекций. Кадр получил при СССР великолепное высшее образование, имел престижную работу, накопил опыт заграничной жизни. Его батя, удравший из деревни в РККА — ни о чем подобном не мог даже мечтать. Спрашивается, о чем ныне грезит «историк современности» и бывший товарищ? Держитесь за стулья! Принять участие в прошлой Гражданской войне на стороне «белых»… и укрепить Российское государство. Потому, что сын начальника… Всего за два «послевоенных» поколения — «советская асабия» накрылась медным тазом.
— Круг замкнулся… — подключился говорящий ящик, — Точно по поговорке — «дед — победил всех врагов и построил невиданную страну, отец — там просто жил, а внук — всё профукал…»
— Поверхностно… В нашем случае, скорее внук душевно породнился с теми, кого дед — штыком и прикладом забивал в могилу истории. По детски обижается, что потомки бывших барей упорно считают его (культурного, утонченного и образованного) лапотной скотиной и за стол к себе не зовут.
— Необъяснимо…
— Могу дать почитать рассуждения Фурсова… И про «коминтерновцев», и почему они — ужасные гады. Видно, как дяденьку «гусского поцреота» рвет напополам. Как историк — он прекрасно знает, что такие монстры логики, как Ленин, Парвус, Красин, Богданов и, страшно сказать, Троцкий — дружно вынашивали глобальные планы. По сравнению с ними, «высокообразованные «германские социал-демократы (на которых якобы работали «большевики») — выглядят пугливыми лабораторными кроликами. Фурсов называет «коминтерновцев» умницами и гениями. Восхищается тактикой и стратегией. Признает их огромные успехи, при крайней скудости времени и ресурсов… Но, тут же, цедит сквозь зубы, что они — все равно сволочи, потому, что Россию — считали частью большого мира, а не «понад усе», как этого хотелось бы лично ему… или руководству ВКП(б)… Конфликт был неизбежен! «Коминтерновцы» — вообще никому не хотели подчиняться… Включая Сталина! Коминтерн — не имел никакого отношения к пресловутому «пролетариату», «трудовому крестьянству» или «международному рабочему движению». От слова совсем… Это была тусовка романтиков-идеалистов, планировавших исправить мир. Сделать его честным и справедливым. Для любой крестьянской морды, пардон, носителя «патриархальной морали», их план — как серпом по яйцам
— Наверное, это интересно и поучительно, только мне оно зачем?
— Ментоскопа — у нас нет… Телепатов — тоже. О мыслях других людей — мы способны узнавать или по их делам или, изучая психологически близких персонажей, — для реверанса в «модуле» тесно, однако, филологиня ухитрилась его изобразить, — Более качественного «подобия» мировоззрения полковника Смирнова — предложить не могу.
— Ещё раз, но совсем простыми словами.
— У цирковых артистов есть профессиональный термин — «кураж». Способность наслаждаться попаданием в экстремальную ситуацию. «Окситоцинщики» — поймут… Они-то страха не ведают. «Вертикалы» — наоборот…
— Когда-то, маленьким, я мечтал работать на арене, — слабо улыбнулся Соколов, — Воздушным гимнастом.
— Вы и без цирка куролесите так, что у окружающих дух захватывает… — смягчилась Ленка, — И мало кого это радует. Понимаете аналогию? Рядом с «природными аристократами» — «ваньки из Пердуновки» чувствуют себя случайными зрителями, вынужденными, наравне с циркачами-профи, бегать по канатам над пропастью.
— Образно!
— В больших делах, без «куража» — никак. Полная профнепригодность. Работает правило: «Замахивайся на большое, по малому — только кулак отшибешь»… Оно очень хорошо объясняете, почему все (!) кто выдвигает «локальные» проекты проигрывают «глобалистам». Старые «мировые элиты», в частности англосаксы — очень ревностно следят за чужими «глобальными» проектами и, по мере сил, стараются гробить их ещё в начальной стадии. Даже, утратив способность развивать подобные проекты сами. Например — внедряя «ликвидаторов»…
— Где мы и где «мировые элиты»…
— Рядом! — подобралась филологиня, — Здесь и сейчас! Вам, может быть, это раньше доводили, но для остальных я кратенько обрисую. Официально считается, что за ХХ век, в России было выдвинуто два проекта «глобального» уровня. «Коминтерн» — как политическое объединение Земли под красным флагом, в ходе Мировой Революции. На этой арене мы (впервые в истории!) на равных бодались с «мировой элитой» почти четверть века, с 20-х по середину 40-х годов. «Коминтерновцы ленинского призыва» — боролись с англосаксами на равных… и били их довольно больно… Британскую империю — угробили. В партнерстве с американцами, но тем не менее. Второй «глобальный проект» отечественного производства — назывался «Космос» и замышлялся, как технократический выход СССР за пределы Земли и замах на создание уже внеземного общества (опять таки, под красным флагом). Тут мы, публично — опережали весь мир примерно десять лет, до американской «лунной аферы», а тайно — все двадцать, до первых запусков ихних «шатлов». В космосе мы могли англосаксов уработать начисто. Не их поляна. К сожалению «ваньки из Пердуновки» предпочли «договорняк». Июньский пленум ЦК КПСС 1967 года, ага…
— А неофициально? — каудильо сечет фишку железно.
— А неофициально, в августе 1991 года, за считанные недели до развала Союза, чуть было не начался третий «глобальный проект». Благодаря которому — мы все тут сидим. Первое опытное открытие «портала» в иное измерение. По размаху замысла, план «Параллельный Мир» — ничем не слабее запуска первого спутника. «Политический эффект», в случае международной огласки — мог оказаться и посильнее.
— Отчего же тогда у профессора ничего не вышло?
— Спросите у самого Радека, — пожала плечами Ленка, — Может быть, он скажет правду. Может быть — нет.
— Но вы в курсе?
— Обрывки слухов… — разочаровала общественность внучка секретного академика, — Достоверно известно, что «портал» — был, и удалось настроить его уверенное управление. Что все случилось здесь, — она дернулась и виновато поправилась, — В смысле — там, на Новой Земле.
— Не удержали? — подался вперед каудильо.
— Уничтожили! — отрезала филологиня, — Когда взрыв раздолбал аппаратуру — «портал» самопроизвольно схлопнулся. Массированный ракетно-бомбовый удар…
— Чей?
— Наш, естественно… Подробности — засекречены до сих пор. Кто отдал приказ — якобы тоже неизвестно…
— А как же Радек?
— Будущий профессор (тогда ещё аспирант) — единственный выживший участник «инициативной группы», который случайно уцелел. К моменту событий — оказался в отъезде.
— Поэтому, не в курсе ряда тонкостей… — пробурчал говорящий ящик, — Хотя — корчит из себя «корифея».
— Других корифеев — у меня для вас нет! — отрезал Соколов.
— Всё печальнее… — «утешила» Ленка, — Обычная процедура «перехвата управления проектом», который успешно развивается «неугодным» (читай «неуправляемым») коллективом энтузиастов… или изобретателем-одиночкой — делится на три этапа. Внедрение в «проблемную группу» достаточно лояльного («управляемого») человека. Создание для работы трудностей, после получения первых же существенных результатов. А затем — громкая дискредитация и смена прежнего руководства, под предлогом, что «они не справилось». Все лавры, в итоге — достаются «засланному казачку» и его кураторам. Разумеется, если «проект» не приказал долго жить…
— Прозрачная аналогия…
— Ну, да… — пожала плечами филологиня, — Так, в 20-х годах — оклеветали и угробили «Коминтерн»… Так дважды, в 30-х и 60-х годах — оклеветали «Красный Космос», (американцы типа «первыми на Луну слетали»). Так, в начале 90-х годов — у нас спешно похоронили технологию открытия «порталов» в параллельные миры.
— Вы считаете, что профессор — и есть этот самый «засланный казачок»? — сразу заострил вопрос Соколов.
— Да куда ему… — грустно улыбнулась Ленка, — Молодой Радек, в той группе, был осведомителем от КГБ… И когда назначенный сверху официальный «преемник», после развала Союза таки удрал с совершенно секретной технической документацией за границу — по памяти и обрывкам уцелевших материалов, кое-что сумел восстановить заново.
— Я с первого взгляда заподозрил, что он не «практик», а самое много «теоретик», — проворчал селектор…
— На безрыбье и сам раком встанешь! — неожиданно грубо огрызнулась Ленка, — По сравнению с неожиданно умершим от тифа Цандером — Королев тоже был скорее администратор, чем конструктор-разработчик. Тем не менее, для «первенства в космосе» — нам его вполне хватило. Можно сколько угодно ругать Радека, но и в других мирах — русские опять первые. А американцы — прицепом.
— Буржуи, значит, даже получив от нас материалы по «порталам» в параллельные миры — «не шмогли»? — тут же взял быка за рога каудильо.
— Не зарекайтесь! — филологиня покрутила головой в поисках деревяшки и не найдя в «модуле» таковой — постучала костяшками пальцев по фанерной крышке ящика с реактивами, — Ближе к лету — узнаем точно. На сегодня предлагаю держать в уме, что «янки» сидят в такой же заднице, как и мы с вами. Причем, где-то рядом… Так как угодили — синхронно с нами. Как и сколько — не ясно.
— А это еще, откуда известно?
— Сам Радек и сказал! — она сверкнула глазами, — Есть у него, как он мне недавно признался, «одна практически рабочая гипотеза». О самосинхронизации работы нескольких «порталов»…
«Модуль» — подпрыгнул, скрипя всеми своими пластмассовыми панелями и алюминиевыми профилями. Это Соколов попытался вскочить на ноги, не вставая из-за стола. Стол, кстати, выдержал.
— Это что, серьезно?! — та-а-ак, будем знать, что мой реактив, на излете, работает как «сыворотка правды». Развязывает языки…
— Спросите у профессора… — потянулась Ленка, — Да не переживайте вы так. Если у службы радиопеленгации, за все время, нет данных перехвата — там какая-то кучка лишенцев застряла. Без серьезной техники и скорее всего — без зимней одежды. Когда по весне сойдет снег, — глянем на окрестности… с беспилотника… Хоть один, как раз и починят. Железки — сканирующий радар почует.
— А ну как янки сами заявятся? С оружием? Или ещё что-то масштабное замутят, используя аборигенов?
— Меньше смотрите западные боевики… — демонстративно зевнула филологиня, — Сами про себя — они это снимать насобачились. В реале — голяк. Исторический факт! Скорее уж — аборигены их самих к нам пригонят. Для меновой продажи… за «огненную воду», ножи, топоры, бусы и зеркальца… Или просто выкуп потребуют.
— Я таки сильно заинтригован… — без энтузиазма откликнулся говорящий ящик, — И почем одна голова?
— Разберетесь. Главное, не продешевите. И не вздумайте там нагнетать про «общечеловеческие ценности».
— А самим открыть «портал» обратно — американцам слабо?
— О! Вот это — как раз самое интересное, — буквально расцвела Ленка, — Радек уверен, что наша «аномалия» главная, а остальные — «побочный эффект». Ближайший аналог — диаграмма направленности антенны. «Главный лепесток» всегда имеет несколько «боковых максимумов». Не станет его — мгновенно исчезнут и все остальные. Отсюда следует второй вывод. Если в нашу «дыру» приходилось забираться согнувшись, то в американскую, скорее всего, протискивались, как в оконную форточку. Причем — с трудом… Отсюда — ассортимент и габариты любых предметов, которые сэры могут иметь при себе на этой стороне. Что то легкое и переносное — вполне. Батарею мощных импульсных конденсаторов или сравнимый энергетический накопитель — никогда.
— Я про специалистов, способных это сделать, — досадливо поморщился каудильо, — Вдруг, и там нашелся свой корифей по параллельным мирам? Вполне мощные конденсаторы, при сильной нужде можно собрать из «пищевой» фольги и промасленной газетной бумаги… Или — туалетной… Без них — современные янки никуда.
— Исключено! — убежденно отрезала внучка академика.
— Тоже профессор сказал? На скромность — Радек никогда не жаловался…
— Сама знаю. Даже могу объяснить — почему… Оно — как раз в тему.
Неожиданно в «модуле» стало тихо. Отвлеченные разговоры — вдруг уткнулись в животрепещущую тему.
— Гражданин начальник! — блатная интонация удалась Ленке безупречно, по выговору, настоящая, до дыр протертая шмара «из интеллигентных» (пересекалась), — Вам, в МЧС, докладывали, что к 2003 году пиндосы полностью утратили собственный технологический цикл производства ядерного оружия? За ненадобростью…
— В смысле?!
— «Мировая закулиса» на мелкие гадости не разменивается. Как свалили Союз — они начали потихоньку валить Штаты. Радиоактивная пустыня, на пепелище Третьей Мировой войны — новым господам мира не нужна. Поэтому, высокие ядерные технологии — сворачивают повсеместно. Просто, без фанатизма… И любую серьезную науку — с ними заодно. Некому, в современной Америке, открывать межмировые порталы. Добротное массовое образование — там полностью убито ещё в 80-х годах, а все заслуживающие упоминания специалисты ушли на пенсию по старости в середине-конце 90-х годов. Амба!
— Зачем?
— Глобализация — прежде всего значит «стабильность». Фукуяма, аккурат в 1992 году — пообещал остановить ход истории. Такова цена вопроса удержания западными элитами с дикой натугой достигнутого мирового господства. Если нет прогресса, то нет и «противостояния», угрожающего этой стабильности. Очень похоже на Китай династии Мин. Там сознательно остановили грандиозную и успешно развивавшуюся программу исследования всего земного шара… как раз накануне начала европейской эпохи Великих Географических Открытий. Без боя, добровольно — подарили своё первенство в борьбе за будущее европейским «длинноносым варварам». И это — не глупость, тут — особый склад мышления.
— Читал… Китайская концепция «идеального государства» путешествия в неведомое — отрицает, как идею.
— Вот-вот… Поэтому, даже готовый «портал», внезапно открывшийся между мирами, для Ротшильдов и Рокфеллеров — скорее пугающая новость, чем долгожданная научная сенсация. Рушатся многовековые планы.
— Спасибочки, успокоили. Значит, максимум кого следует опасаться — отощавших за зиму «зеленых беретов».
— Этого я не говорила! — нахмурилась филологиня, — На низовых уровнях планирования адекватных людей у американцев хватает. Могли и подстраховаться, усилив «армейцев» по научной части. Но, гениев — там наверняка нет.
— В смысле — добротного и разностороннего образования? — или Соколов уже тормозит, или — пока одна я?
— В смысле готовности «действовать без команды» и, вопреки всему — брать на себя ответственность. Главных качеств «природных аристократов», которые так бесят «нормальных» людей. Кадровые военные — исполнители. Типичные «американские ученые» — тоже. Других, что там, что у нас, на серьезные должности не выдвигают.
— Прекращайте нагнетать безнадегу! — казенно бодро ухмыльнулся каудильо, — Поймаем и перевоспитаем!
Глава 54
Пауза затянулась… Каудильо — впился взглядом в бесстыжие гляделки «образованной блондинки». Та — не сморгнула. Что-то они на людях недоговаривают, раз так характерами меряются…
— Вы ещё скажите, что полковник Смирнов — «засланный казачок» и иностранный агент.
— Нам достаточно, что он — «рукопожат», принят в Кремле и «культурном обществе». Свой человек, в меру замаранный, управляемый, причем — «из хорошей семьи»… Внук чекиста, однако!
— Как внештатный агент ZOG, — попытался разрядить обстановку селектор, — заявляю, что мировой сионизм, в моем лице — никаких дел с данным поцем не имеет! Могу поклясться на Торе…
— Мы о другом… — Ленка вытаращилась в черную пустоту за окном с таким видом, как будто обрела ночное зрение, — У благородных господ (зовущих себя «потомственными аристократами»), в отличие от талантов-самородков (часто не подозревающих, что они и есть настоящие «аристократы»), есть «пунктик». Вера в собственную исключительность «по праву рождения». Ещё они верят в силу и авторитет вышестоящих, так сказать «по праву рукопожатости»… На этой почве, «наши» с «ихними» и сошлись в 60-х. Не важно, сколько там «благородных колен в роду» — важно желание считаться «бла-а-родными»… Горький парадокс истории заключается в том, с «равными по положению», англо-саксонская аристократия в ХХ веке — каши так и не сварила… Немцы и прочие «европейцы» (не говоря про Азию), ознакомившись с мечтами лордов «остановить прогресс» — их послали. Зато у официальных «смертельных врагов» (послевоенных советских «номенклатурщиков») — эта самая англо-саксонская идея нашла самую горячую поддержку. Вопреки очевидным выгодам от нарастания советского «зловещего интеллектуального превосходства» — дети и внуки «большевиков» всё слили. За шаг до победы, на пике «холодной войны».
— «Конспирология» какая-то… — поморщился каудильо, — Так недолго докатиться и до ловли жидов под кроватью.
— Никакой «конспирологии»! — оскалилась филологиня, — Самый обыкновенный «заговор деградантов». «Природным аристократам», вроде вас, логику потомственных вырожденцев понять трудно. Спрашивайте — я отвечу. Насмотрелась…
— Не вижу принципиальной разницы…
— Это легко! Термин «аристократия», согласно Платону и Аристотелю, значит «власть лучших». Ясно, что каждый понимал и понимает данное словечко как ему выгодно, но «первоисточник» — один единственный. Всегда можно справиться. Ни родословная, ни богатство, ни знатность, ни цвет кожи, рост или вес — самостоятельного значения для претензии на власть не имеет. В конечном итоге — её всегда сначала получает тот, кто в условиях катастрофы продемонстрирует окружающим ум, талант и высокий моральный уровень. Удержит ли он её потом, когда «беда рассосется» — вопрос отдельный…
— И что? — ну и выдержка, я бы давно кулаком по столу грохнула. Ой, это мой стол…
— А то! Когда Сесиль Родс, — на этот раз она произнесла имя знаменитого богатея на русский манер, — сочинял свой «Манифест», разложение «верхов мировой элиты» уже шло вовсю, однако в массе, её моральный уровень оставался достаточно высоким. Ну, для конца XIX века. «Честная игра» ещё не стала пустым звуком… Даже Родс — лично подписал свой гнусный документ, не желая прослыть анонимом. Для сравнения, близкие по значению и времени опубликования «Протоколы сионских мудрецов» и «План Даллеса» — чисто «конспирологические». Ни конкретных авторов, ни доказательств подлинности.
— Так…
— Теперь, про «ловлю жидов». Настоящая аристократия, хоть британская, хоть какая — такой хренью никогда не страдала. Они не считают евреев умнее себя! Тот же Родс учился потому, что ему нравилось узнавать новое и самому ломать голову над неразрешимыми проблемами. А вот полковник Смирнов, — в очередной улыбочке сверкнуло что-то демоническое, — получал своё образование «из-под палки»… отчего абсолютно уверен, что Лев Абрамович — агент ZOG.
— Это ещё откуда?
— Прослушка, сэр! И не он один так считает. Поскольку «простой жид — сюда никак просочиться не мог». Только чей-то шпион, хитрым образом «специально внедренный». У господ военных ваша связь с «мировой закулисой» — натуральный «символ веры». Даже не переубеждайте…
— Кх-хм! — подавился селектор, — Шоб ви таки знали — дирекция нас сюда продала оптом, просто по списку из «первого отдела», согласно «форме допуска». Даже не спрашивая согласия и фамилий… Как негров на плантацию! Если этот беспредел — «происки ZOG», то я первым плюну в их бесстыжие зенки…
— Отвлекаемся…
— Короче… Вечная проблема «наследственной аристократии» — обидная неспособность надежно закрепить достигнутый «социальный статус» за своими потомками. Вроде бы и «хорошие манеры» в них палкой вбивали, и в «закрытой школе» как диких зверей дрессировали, и нескольким иностранным языкам учили так, что педагоги с ума сходили. Издали, в тихое время, прислоненный к теплой стенке — «продукт элитного воспитания» можно принять за настоящего аристократа. Ну, или там по телевизору, после хорошей режиссерской правки… Однако, при боевом столкновении с «природным самородком», или талантливым самоучкой, от такого «аристократа» летят пух и перья. Что показывает любая Гражданская война, неизменно включающая «социальные лифты» для широких слоев населения.
— Проблемы социальных паразитов — мне как-то по фиг… — ага, и Соколов тоже начал хамить. Прямо, хоть «таблицу наблюдений» заполняй (сначала высплюсь, а потом выклянчу запись и всё отслежу по часам), с какой скоростью стимулятор вымывается из организма. Самый массивный человек среди нас, как и следовало ожидать — ощутил эффект последним. Правда, он моего «чаю» выпил больше.
— Я вас где-то даже поддерживаю… — Ленка непрошибаема, — Если бы они не угрожали нашему общему будущему фактом своего существования. Англичанам хорошо! Их аристократия — от своего государства экономически отгородилась. Создала для себя «параллельный мир», как в «Гарри Поттере». Проблема «европеизированных» стран Западной Евразии (особенно — России и Польши), в том, что наша аристократия — за жизненные ресурсы всегда конкурирует с государством и обоим не хватает. Поэтому, у русских и поляков — всегда была, есть и будет относительно «бедная» (если сравнивать с Европой), вороватая, подлая и некомпетентная «наследственная элита»… Называть её «аристократией» — у меня язык не поворачивается. Но, претензии «на качество жизни» и самое главное, «социальный статус» — у засранцев вполне «аристократические». Э-э-х! — она мечтательно потянулась, — Лет через несколько — мальчики поймают нам живого польского пана XVII века. А не позднее следующего лета — хоть одного, — она презрительно сморщила нос, — скорее всего весьма захудалого, но настоящего русского боярина. Сами пообщаетесь… Не забудьте запастись валерьянкой.
— Это ви таки ещё не видели «безупречно чистокровного еврея»… — пробурчал завхоз.
— Так страшно? — иронично поднял бровь каудильо.
— Поучительно… — не поддержал тона говорящий ящик, — Представьте себе существо, которое своими руками умеет только скрести ложкой по тарелке. Зато, свободно говорит на нескольких языках, в курсе последних сплетен, новинок моды, «культуры» и общего «стиля жизни». Ну, и весь из себя… тоже элитный…
— Это — как?
— Это, как я, — ухмыльнулась Ленка, — но мужик. Причем, свято убежденный в убойном действии «личного гламура» на окружающих… В абсолютном праве владеть и повелевать чужими жизнями.
— Так, если его действительно учили и заставляли умные книжки читать, — начал было Соколов, — Может и от «элитария» и какая-то польза возможна?
Ленка яростно замотала головой. Так, что вокруг нимбом разметались светлые волосы.
— Это — самое страшное. Дед рассказывал, как у нас, во время Отечественной войны, от горькой бедности, взамен мобилизованных на фронт специалистов — попытались «пристроить к делу» всякую «образованщину» из «бывших». Кто уцелел, забившись в щели, естественно… Главным образом — или преподавателей провинциальных вузов, или — всевозможных «замов по науке» при сильно партийных, но малограмотных начальниках. Обычно, получалось восхитительно плохо. Сами — они не могли почти ничего! Только повторяли чужие слова. Или — готовые цитаты из книжек. Как попугаи… В конечном итоге, всех этих «свободно владеющих иностранным» — усадили переводить на русский язык привозную и трофейную техническую литературу. С тех самых пор в кругах отечественных «титанов духа» воцарилось стойкое «мнение», что поскольку таких замечательных и высокообразованных «знатоков языка», посреди страшной войны, поголовно, «бросили в переводчики» — именно это было тогда самым важным. Ибо, как известно, ничего своего в России-СССР пьяные ленивые аборигены — придумать не способны. Они только передирают готовое, изобретенное за границей…
— Я спросил про книги…
— Книги (как любая вещь, явление или информация), для нашей «элиты» — «статусный символ». Особенно — иностранные… Вспоминаем барахольщика Жукова (тот самый маршал), нахапавшего в Германии несколько вагонов книг на немецком языке, которого он не знал. Чисто «для интерьера»…
— Молодые люди, можно я вас приземлю? — скрипнул селектор, — Леночка таки права. У Бернарда Шоу, в «Пигмалионе» — социальный феномен «личного гламура» разобран блестяще. Вы читали?
— Смотрел кино «Моя прекрасная леди»… — пробурчал каудильо, — Читать книги — профессор Хиггинс барышню не заставлял…
— Правильно! — возликовал говорящий ящик, — Читать — научить легко. Но, полюбить чтение — человека заставить нельзя. А без «эмоциональной мотивации» — самообразование невозможно. Что в сухом остатке? Молчите? Думать своей головой — ведь тоже заставить нельзя! Хоть «дворянина голубых кровей», хоть «чистокровного еврея». Максимум, что из них в ходе принудительного «элитного обучения» получается — больное от хронической злобы на весь мир существо, постоянно ворующее чужие мысли и цитаты из чужих текстов, а от бессильной зависти — потихоньку гадящее здоровым умным людям.
— Хоть один пример! — Соколов скоро сорвется. А на завхоза стимулятор подействовал нештатно. И это плохо. Поспать бы надо… Хоть пару часов. Иначе свалимся.
— Наша Гражданская война… — процедила Ленка, — Каждая уважающая себя семейка из имущих слоев царской России, до Революции, имела библиотеку. Часто — огромную и многоязычную. И ни черта не читала, кроме модных французских романов и развлекательных журналов. Закон «о кухаркиных детях» — надежно оберегал «господ» от прямой конкуренции с «быдлом». Но, как же их всех взбесило, когда, уже во время и сразу же после Гражданской войны (которую баре феерично продули) — рабочие и крестьяне кинулись читать их собственные книжки (те, что спокойно пылились в шкафах десятки лет). Поневоле вспоминаются предложения лорда Родса. Собственно, у нас, вот тут, прямо сейчас — творится примерно то же самое… Попытка «убавить ума» возомнившим о себе нижним чинам… На краю могилы!
— Не понял… — поморщился главный начальник, — Смирнов — мне нужен. Я уже решил и приговор не обсуждается! Ближе к теме!
— Извиняюсь… — редкий случай, когда филологиню чем-то удалось смутить, — Есть у электронщиков выражение: «совпадение фаз». Это, когда два разных периодических процесса друг друга взаимно усиливают. При «не совпадении фаз», те же процессы — друг друга взаимно ослабляют. Начало ХХ века, например, уникальный момент, когда у мировой «элиты» — шел период упадка, а «левые идеи» — переживали подъем. Настолько мощный, что добрая треть «молодняка» из сливок мировой элиты, в той или иной мере увлеклась «коммунизмом». Понятно, что не в нашем «патриархально-отечественном», а в его экспортном «коминтерновском» варианте. Наркома внешней торговли Красина, в начале 20-х годов — за границей принимали восторженно! Противостоять его «аристократическому обаянию» (плюс интересу к «Красному Проекту») — у мировых «элит» — духу не хватало… Как оно бывает по-другому, через 70 лет — нам показали Ельцин с Горбачевым, буквально за один надкушенный гамбургер, на задних лапках, плясавшие перед главными мировыми буржуями. О чем, собственно, предупреждал Сталина ещё Бехтерев…
— Стоп! Кого у вас там вообще считают за «аристократа»? — скрипнул зубами каудильо.
Вместо ответа — филологиня сначала пугливо ухватилась за собственный подбородок, а затем, быстро-быстро покосилась в мою сторону. Хоть что-то новенькое в нашем балагане.
— Можно вопрос? — и тут же развернулась ко мне всем телом, — Побочные эффекты, как после «экстази» — у нас будут? Например, бруксизм?
— Не думаю… У добротных боевых психостимуляторов (а мне выдали «для копирования» исключительно хороший «образец», настоящий ЧДА, если кто понимает) — принципиально «дружелюбная» фармокинетика. Четкость дикции считается строго обязательной, на всех стадиях метаболического периода выведения из организма…
— Вы о чем? — почти нормальным голосом осведомился главный начальник. Встрепенулся!
— После приема дозы MDMA — просветил его говорящий ящик, — сводит челюсти. Отчего, прогуляв веселую ночь на элитной дискотеке — «золотая молодежь», поутру, начинает скрипеть зубами. Особо «продвинутые», не дожидаясь момента — запасаются жевательной резинкой или детскими сосками…
— Вам смешно… — жалобно протянула Ленка.
— А что с нами будет? — посерьезнел Соколов.
— Зависит от физиологии. Меня, например, через 15–20 минут — просто вырубит. Усну. Гормональный фон — своё возьмет. На взбадривание беременных женщин — мужицкое зелье не рассчитано.
— А меня спать совсем не тянет, — то ли сообщил, то ли пожаловался главначальник, — Только настроение испортилось категорически. Хочется кого-нибудь убить, голыми руками… Медленно и методично, отрывая по куску… Даже неудобно как-то… Это, вот такое — со мною теперь надолго?
— Часов на 12–18, как минимум, — сразу перехватываю инициативу, прочитав вопрос в глазах, — О дополнительной дозе — не мечтайте! Всё останется по прежнему, даже — если вы не уснете ещё сутки. Ни эйфории, ни каких-то других приятных ощущений. Военный опыт учтен! Или — сторчимся. Трудоспособность и интеллектуальные способности — не страдают, память — даже обостряется, падает только «эмоциональное состояние»…
— Меня тоже скоро вырубит? — предательски порозовела Ленка.
— Точно уверена, что «залетела»? — Соколов прав, подмывает делать-говорить гадости.
— Не-е-е… постоянно лопаю «противозачаточные»… — а уши и скулы стали пунцовыми от смущения, — Они ведь тоже капитально изменяют гормональный фон…
— Засекай время, сейчас выясним… — нашла чего стесняться, эх, зеленая молодежь…
— Не бойся, — зато каудильо на чужие проблемы реагирует автоматически, — Я донесу!
— Плевать! — подозрительно успокоилась филологиня, — Говорите, у меня есть целых 15–20 минут? — и засучила левый рукав…
Часы у Ленки зачетные. Огромный, матово-блестящий высококачественным хромированием агрегат для подводного плавания. С подсветкой, глубиномером и кучей никому, кроме самих «дайверов» неизвестных «функций». Таким и убить можно. На тонком холеном запястье — смотрится по-бандитски…
— Дамы, господа, энд примкнувшие к ним товарищи — разуйте уши! — провозгласила она интимным шопотом диктора из зала ожидания международного аэропорта, — Экспресс-лекция на тему «Что такое аристократы и за что их так не любят?». Только в нашем цирке! Никогда прежде и никогда потом!
— Оно мне здесь и сейчас — надо? — на этот раз почти прорычал главный начальник.
— Однажды, две с половиной тысячи лет назад, — тем же интимным шопотом продолжила Ленка, — величайшие философы античного мира, Фалес, Питтак, Биант, Солон, Клеобул, Мисоне и Хилон (VI в. до н. э.) собрались в храме Аполлона в Дельфах и после долгого диспута пришли к абсолютной, по их мнению, истине. Gnothi se auton (гноти сэ аутон) — по-гречески, или Nosce te ipsum (носцэ тэ ипсум) — по-латыни. На русский язык переводится, как «познай себя сам». Фразу ошибочно приписывают Сократу. На самом деле — это древняя надпись на стене храма. Отсюда традиционное название тезиса — «заповедь Дельфийского оракула». К сожалению, мудрецы ошиблись. Никакой живой человек (как любая автономная информационная система) — на самопознание принципиально неспособен. Приходится помогать.
— Вы обо мне?
— Я — «об вообще»… — шикарно тряхнула светлой гривой филологиня, — Есть, точнее — остался там, — она махнула рукой в направлении сарая с «аномалией», — очень интересный дяденька. Калев Литару, замутивший тройку лет назад «Проект GDELT» или «Global Data on Events, Location and Tone». Как подешевела «машинная память», так сразу. Сверхзадача — возможно более полная оцифровка любых доступных документов, имеющих отношение к мировой истории. Для разгона — только «печатных» (договоры, отчеты, газетные публикации, книги, плакаты, мемуары) и «на глубину 200 лет». Примерно, до «наполеоновских войн». В перспективе — планируется загнать в эту базу данных вообще всё, когда-либо написанное, напечатанное, нарисованное на бумаге… или же «зафиксированное» иным способом…
— А зачем?
— Очень «американская» по духу (в смысле — «бабло побеждает зло») попытка «в лоб» нащупать закономерности мирового исторического процесса. Ближайший аналог из нашего времени, — вот же зараза, как аккуратно она подчеркнула голосом текущий расклад, — выведение Кеплером в 1609–1619 годах одноименных «Законов движения небесных тел», на основании полной систематизации многовековых астрономических наблюдений, проделанной Тихо Браге. Понятно, что масштабы задач не сопоставимы, но принцип их решения — общий. Берем гору «первичного материала», математически обрабатываем и вуаля!
— Вы и там принимали участие?
— Не так, что бы сама, — слегка смутилась Ленка, — но, можно сказать и так. GDELT — проект, по сути «волонтерский». Масса вещей делается добровольцами, на голом энтузиазме. С другой стороны — фиг бы кто допустил обычных студентов к «серьезной инфе». Всё бы засекретили и поставили десять колец оцепления… с пулеметами… А тут — лафа. Для поддержания интереса к теме приходится часть «первичных результатов» выкладывать «в общий доступ». Задолго до окончания основной работы…
— Выходит, сразу нарыли что-то интересное?
— Естественно! Оказалось, что «исторические процессы» во всем мире более или менее типичны и поддаются описанию в рамках «единой модели». Ну, это очень грубо, приближенно. Особняком на мировом фоне выделяются три крайне непохожие страны — Швейцария, Россия/СССР и (с 1947 года) — государство Израиль… Для них, «общие законы» — словно бы не существуют. Дикость, хаос и анархия.
— И какое объяснение нашли данному феномену?
— Известно какое, — откликнулся селектор, — «Россия — управляется непосредственно господом богом, поскольку иначе объяснить её существование невозможно». Фельдмаршал Миних сказал! В Израиле — «на четверть бывший наш народ», что обязывает. Да и швейцарцы — известные хулиганы…
— Я серьезно!
— Почти так и есть. Отсутствие закономерностей — признак, что общество не следует внутренней логике, а им «рулят в ручном режиме». То и дело балансируя «на грани гибели». Этим всё объясняется. На пике Малого Оледенения XIII века — родились сразу несколько «солидарных проектов» в местах, где настала самая жопа. Холодных, нищих ресурсами, не годных для эксплуатации привычными методами. Швейцария, Монголия и Россия — «близняшки» по этом параметрам… Страны с «недостаточным прибавочным продуктом». Кто не верит — в клубе висит «Климатическая карта мира». Где «вертикаль власти» прокормиться неспособна, от лютой нужды приходится вводить самоуправляемый «народ-войско». Нас, в XIII веке — накрыло «Монгольским проектом». Швейцария — выкрутилась сама и с тех пор торчит посреди Европы живым памятником самой себе и заодно коммунам Высокого Средневековья. Под Израилем, изначально — горит земля. А Древний Египет — родился в зоне ежегодного потопа… Катастрофы — двигатель прогресса. «Веймарская Германия» — не от хорошей жизни, к началу 30-х годов, превратилась в Третий Рейх…
— Дошло! — выдохнул каудильо (вот что значит общаться с человеком в понятных ему категориях).
— Польщена знакомством! — холодно оскалилась филологиня, — А теперь, переходим к теме — «что такое элита?» И почему она — ни разу не «аристократия», в первоначальном смысле слова?
— То есть?! — озадачился Соколов, — Разве «элита» и «аристократия» — не синонимы?
— Вы ещё живого «аристократа» обзовите «дворянином»… — брезгливо процедила Ленка.
— Так ведь у Дюма… в «Трех мушкетерах». В других книжках. И вообще, в кино…
— У Дюма — столько же правды о дореволюционной Франции, сколько в позднесоветских фильмах — о царской России. Ляп на ляпе и ляпом погоняет… Но современники — это радостно хавают, не чуя «духа эпохи»…
— Тогда почему вы прицепились именно к древнегреческому термину? Это ж черти когда вообще было…
— Вот именно поэтому! Древние «ранне-античные» греки — ещё помнили о кровавой каше Темных Веков относительно хорошо. Это для нас Железная Революция — «давно». С чем сравнить? — она закусила губу, — Примерно так же подробно мы знаем о «текущей современности» Московии XVII века, — Ленка развела руками, — Для человеческой памяти 300–400 лет не запредельный срок. Даже разговорный язык — остается понятным. «Живым», а не «мертвым», как латынь. Мы в курсе, кто на самом деле были Минин с Пожарским… и какой страшный бардак они рискуя жизнями ухитрились разрулить…
— В античной Греции — феодализма не было… — каудильо упрям, — и в Риме — тоже…
— Зато «аристократы» — были! Потом, в Позднем Средневековье, европейцы увлеклись историей античного Древнего Мира и модное словечко — украли. Примерно, как «родовое имя» (фамилия) Цезарь — стало торжественным титулом. «Цесарем», «кесарем» и в конце-концов — даже русским «царем».
— Согласен… Дальше!
— «Аристократ», в первоначальном значении термина, — филологиня изобразила строгую учительницу литературы, — означает ровно то, что понимали в этом слове ахейцы, дорийцы, спартанцы и прочие эллины. Так они называли человека с уникальной способностью «гнуть реальность под себя». Кадров, вроде вас с Ахинеевым, привычно выкручивающихся из любой, даже самой безнадежной ситуации.
— Так мифы, вроде бы, повествуют только «о богах и героях»? Классицизм, мать его…
— Мифы, особенно «священный канон», особенно — в поголовно безграмотном обществе, — Ленка посерьезнела, — это не «хухры-мухры», а драгоценный учебник жизни. Память предков, история рода, сборник важных фактов и образцов для подражания. «Классицизм», в вашем понимании — выдумка кое-как образованных «салонных болтунов» Нового Времени. Очередная попытка натянуть чужую сову на свой глобус. В момент сочинения и на пике популярности, по стилю и содержанию, любой миф — ближе всего к обыкновенным армейским «байкам из курилки». Информативен, популярен и свободен от пафоса…
— Тэ-э-эк… — подобрался Соколов, — Иначе говоря, «в исходнике», миф разглашает закрытую для «простых смертных» информацию? Потому-то они обычно «сакральные», почти как матюки?
Ленка заткнулась на полуслове. Мыслит. Все же есть между нами разница поколений. Каудильо, о том, что самые главные секреты легче всего разбалтываются «среди своих» (в «курилках», под водочку, в малознакомых компаниях и тому подобной интимной обстановке) — знает практически. Я — пока, чисто теоретически (из «спецхрана»). Ничего, пускай вносит поправки в свою картину мира…
— Хорошо сказано!
— Я прав? Или просто чуйка работает?
— Вам виднее… — филологиня пожала плечами, — Зерно в этом есть. «Аристократы» по наиболее древним понятиям — ни в коем случае не «боги» и не «герои»! — от воодушевления Ленка даже привстала, — Да и сами, «античные боги» энд «герои», если разобраться — «терпилы», жалкие игрушки судьбы! Даже, когда они родственники богов. Ахилл (Ахиллес), между прочим — сыночек фтийского царя Пелея и морской богини Фетиды. Не жук насрал… Ну, и сильно ему помогло в биографии «супер-пупер благородное» происхождение, «блат» в виде волшебной неуязвимости и остальные «господские плюшки»?
— Странно рассуждаете… — теперь настала очередь удивляться главному начальнику.
— Нормально! Ранняя античность — это переход от полной безграмотности Темных Веков к «письменной традиции». У русских, например — такого перехода не было. Мировая культура свалилась нам на головы в нагрузку с «государственным христианством». А «языческую» народную память, по мере укрепления власти попов, выжгли вместе с носителями, «до минерального слоя». Ради идейной чистоты.
— Монополии на идеологию… — поправил говорящий ящик.
— Во-во! Массу смыслов, которые в солидных, устоявшихся культурах, с тысячелетней писаной историей, давным-давно «вычистили» — хитрожопые античные греки — сохранили, превратив их в кусок «обязательной к запоминанию информации». Древнегреческие мифы, прежде всего — «заучиваемый наизусть спецхран», — Ленка насупилась, — Ликбез по выживанию общества в обстановке конца света…
— Э-э-э…
— Согласна, именно — «э-э-э…» Люди, вы тут все старше меня. Кто скажет — зачем в высшем «классическом» образовании, которого удостаивалась даже не вся «элита», а едва её 2–3% — так упирали на изучение «мертвых» языков? Латыни, древнегреческого, у нас — церковнославянского?
— Где-то слышал, что «классическое» образование, в дореволюционной России — прежде всего «господская наука» о том, как следует управлять людьми. «Реальные училища» (с техническими вузами), по идее — готовили лишь будущую высококвалифицированную прислугу для «настоящих хозяев».
— Это по идее… — филологиня тряхнула светлой челкой, — В реале — «господа» слили власть «технарям». Тем не менее, вы правы. «Мертвые языки» — важнейшая часть «господской науки»…
— Тогда, какого хрена? — не выдержал каудильо…
— Вечная трагедия «иерархического социума»! Люди рулящие миром прекрасно понимают, что триада «власть-собственность-информация» — ключ к господству над человечеством. Пытаются его передать криворуким и жопоголовым любимым наследникам… Так, что бы исключить его попадание к чужим людям. Ан, облом…
— «Выучить» (ещё хуже «вызубрить») — совсем не значит понять, — скрипнул говорящий ящик, — Поверьте жертве «еврейского образования». Леночка, вы сказали про «устный спецхран». Я вас таки правильно понял? «Мертвые языки» — не сам «ключ», а только допуск к нему. А кто не врубился…
— Вы о чем? — Соколов недовольно встопорщил усы.
— О информации… Практически до середины ХIХ века, современной нам «секретности» — не существовало. В ходу были культурные уровни закрытия. Вместо грифа «совершенно секретно» (это вторая форма допуска) — человек писал книгу на редком иностранном языке. Например — санскрите… И был уверен, что прочесть — сумеют только избранные. Грифу «особой важности» (первая форма допуска) соответствовали документы написанные на «мертвых языках». Масса заклинаний средневековых врачей, магов и алхимиков, например, восходят к арамейскому языку. «Имперскому наречию» древнего Вавилона. Этакому «лингва франка» Плодородного Полумесяца…
— Какое отношение…
— На арамейском — проповедовал Иисус Христос, на арамейском — написан «исходник» Евангелия. Однако, мы, в России, знаем из арамейского одно единственное слово — «аминь». Кстати, слово «бог», по арамейски — «Эллах». Правильно назвать «имя бога» — значит быть им понятым. Как в сказках Урсулы Ле-Гуин — «Настоящее имя — настоящая вещь…» Но, тут — начинается политика. Отчего мусульмане истово верят, что молиться Аллаху — надо по-арабски, католики — молятся богу по-латыни, православные — на старо-славянском… А на языке «первоисточника» — не молится никто! Даже копты…
— А то услышит… — зло процедил сквозь зубы каудильо, — Я, вообще-то — атеист.
— Во! — радостно оскалилась Ленка, уставив палец в потолок, — А где проходит грань между «горизонталами» и «вертикалами»? Любое знание, вещь и явление, первым — «инструмент», а для вторых — «статусная цацка». Между нами, это «четвертый уровень» закрытия — типа «только для особы императора». Есть и «пятый» — сознательное понимание, почему «секретные законы» истории действуют именно так, а не иначе. Там — с человеческим обществом работают «по-ленински», как с «природным материалом», руководствуясь принципами и приемами, нормальными для любой естественной науки.
— В детстве я читал старый рассказ Артура Кларка «Девять миллиардов имен бога», — поежился Соколов, — Там монахи заказали особый компьютер, перебирающий различные сочетания букв. В надежде, что когда он выполнит программу — судьба человечества будет решена и настанет конец света.
— Проект GDELT решает обратную задачу, — пробурчала филологиня, — Хозяева «мировой закулисы» надеются просчитать не менее чем «логику развития человечества» и на этой базе — вывести универсальные «законы истории». Желательно — набор работающих «заклинаний» для управления планетой.
— Зачем? В смысле, с какой целью? Управление историей…
— Очевидно же! Обеспечить «продолжение банкета» для себя и своих потомков — раз… В идеале — «научно» закрепить свои власть и привилегии. Это — два. А на крайняк, более-менее точно предсказать момент, предпосылки и порядок развития ближайшей цивилизационной катастрофы. Это три…
— Вы серьезно?!
— Абсолютно… Как вы считаете, чем позавчера, с пистолетом в руках и солдатами за спиной, занимался полковник Смирнов возле «аномалии»?
— Превращением остатков «дыры» — в «священный символ власти», вроде «черного камня Каабы»? Бред!
— Выполнением пункта номер раз, «на автомате»… Вячеслав Андреевич, это инстинкт!
— Введение зачатка новой религии, для начала, в форме «легендарного места исхода»?
— Не-а… Формально, как «патриот и государственник», — филологиня показала язык, — он объявил бы «аномалию» тем, что уже из неё смастерил профессор Радек — «каналом связи с Большой Землей». Кто контролирует «связь с руководством» — тот транзитом получает и «право на власть». Не?
— А потом?
— Пункт номер два. Благо Радек под рукой и есть средства обеспечить его лояльность.
— По моему, на нашего профессора — где сядешь, там и слезешь…
— С вашей точки зрения… Зато, с точки зрения «вертикала», введение хотя бы такой суррогатной «веры в аномалию» (о религии пока речи нет) — тонкий и своевременный политический ход. Не зря, срочно уморив «излишне успешного» Ленина — его соратники и наследники потом десятки лет (с пеной у рта) доказывали друг другу, что именно они, а не оппоненты, самые «верные ленинцы». А для верности, по торжественным дням — толпой забирались на Мавзолей с нетленным телом вождя. Наглядно, хотя и символически, демонстрируя советскому народу свой «моральный авторитет» и право на власть…
— Леночка права, — захрипел селектор, — Каждая революция низвергает старых богов и немедленно устанавливает на их место новых… Забыл, кто сказал. А нелояльных жрецов — уничтожает.
— «S'il n'existait pas Dieu il faudrait l'inventer» (Если бога нет, то его следует выдумать), — подтвердила филологиня, — Максимилиан Робеспьер, процитировавший эту фразу Вольтера на заседании Конвента, прямо заявил, что «атеизм — мировоззрение аристократов»… В то время, как идея Верховного Существа, призванного охранять угнетенную невинность и карать преступления — «есть народная идея», которую он, Робеспьер, полностью разделяет. «Масса», в идеологическом отношении — кровная родня «элиты». Она жаждет слепо поклоняться «вождям» и ненавидит «самодостаточных умников».
Соколов облегченно выдохнул, скрестил на груди руки и откинулся на спинку сидушки.
— Что-то не так? — забеспокоилась Ленка.
— Всё нормально… Договаривайте, «общая картинка» — определенно складывается.
— Короче, — филологиня вернула учительский тон, — Разные трепыхания с «постижением истории» (включая книги Тойнби и машинное моделирование GDELT) от душевной лени. «Всё на свете уже известно, надо только знать, у кого спросить…» В недавнем ЧП, как в капле воды, отразилась буря страстей, обычно сопровождающих цивилизационные катастрофы. Вместо понимания логики происходящего — отчаянные попытки остановить ход истории. Пятнадцать лет назад, линялые коммунисты — побежали со свечками в церковь… или с ковриками в мечеть… Два дня назад, один из них — замахнулся аж на языческую секту «свидетелей Аномалии». Видя себя «богом-императором». Глубоко копнул, однако…
— Лови момент… В смысле — шанс.
— Это он от малообразованности. Классическое образование, позволяющее людям читать книги на «мертвых» языках — дает представление, чем аналогичные потуги властителей, из тысячелетия в тясячелетие, стабильно заканчиваются «на сломе эпох». Рассказать?
— Вы просили двадцать минут, — напомнил говорящий ящик, — Осталось только десять.
— Да ладно… Сколько успею… Это реально важно! В школе и институтах такого не дают. И в военных академиях — тоже…
— Хорошо…
— Египетская цивилизация — не закончилась Древним Египтом. Сравнительно недавно, в XIV веке новой эры, жил в Каире великий мыслитель и, как теперь бы сказали, «системный аналитик» — Абу Зейд Абдуррахман ибн Мухаммад ибн Хальдун аль-Хадрами аль-Ашбили. Сокращенно — ибн Хальдун. Он ещё Тамерлана консультировал… Мужик — опередил мир на столетия. Ещё до Адама Смита — исследовал особенности применения, ценность и опасности разделения труда. Задолго до Рикардо открыл трудовую теорию стоимости и за 600 лет до Джона Кейнса указал пределы способности государства по управлению экономикой. В современном Каире — стоит его памятник, а полный перевод «Китаб ал-Ибар» на русский язык — не опубликован до сих пор. Для нас важно, что это был последний историк, лично работавший с документами времен фараонов, причем, «на языке оригинала». До нас, из доступных ему «исходников» — не дошло даже копий. Ну, кое-что, в реконструкциях и пересказах — стало известно совсем недавно…
— Это он первым сформулировал скандально известный закон про «систему ниппель»? — нормальным голосом, без всяких ужимок, поинтересовался селектор, — Что наличная «элита» в принципе не может спасти гибнущую страну, так как собственные привилегии для неё дороже общественного блага и любой её шаг, по идее, призванный улучшить текущее положение — неизменно его ухудшает? Например, правило, что разгар голода и мора правительство любого государства первым делом поднимает налоги, а деньги — пускает на торжественные приемы, военные парады и строительство новых шикарных дворцов?
— Он самый… Только у него — проще и короче:
Первый закон ибн Хальдуна.
«Попав в беду — люди спасаются, доверяя друг другу. Но потом, в хорошие времена — их потомки, от душевной лени, доверяют свою судьбу государству. Когда снова настает беда, вместо обещанной заботы о людях — государство начинает спасать себя, пока не погибает вместе с народом».
— Какое отношение… — завелся каудильо…
— Прямое! — нагло рявкнула Ленка, — За пять веков до рождения Маркса с Энгельсом — ибн Хальдун сформулировал «теорию прибавочной стоимости». Задолго до них же — описал «перманентную революцию», как способ разрешения цивилизационных кризисов. Он сформулировал признаки, позволяющее определить начало очередного «технологического переворота», ставящего крест на существующем ранее общественно-экономическом укладе. Предсказал проблемы «градообразующих предприятий», с которыми, в наше время, впервые столкнулся Генри Форд. Предпосылки расцвета и краха «социально ориентированной экономики», о которой современный мир узнал только в ХХ веке благодаря товарищу Сталину… Короче, в Каире жил настоящий «универсальный гений». Человек с абсолютной памятью и ненормально высокими (для окружающей его эпохи) «моральными принципами». В частности — ибн Хальдун никогда не врал, чем на пустом месте постоянно наживал себе бесчисленных врагов… и заслужил славу «живой легенды»…
— Гм-м-м… — снова принялся заводиться Соколов, — Как можно сравнивать какого-то книгочея-одиночку, тем более из далекого и мохнатого XIV века, с современным научным сообществом?
— Приходится, — снизила тон филологиня, — Верите, современное научное сообщество, на его фоне — выглядит до безобразия бледным и малообразованным.
— Лично ваше мнение? Многие тысячи первоклассных ученых, оснащенных компьютерами…
Вцепившись зубами в кулак, Ленка затряслась от беззвучного хохота. «Модуль» в такт жалобно завибрировал. Что бы я ещё устроила тут многолюдные посиделки? На фиг, на фиг! Так можно и последнего домовладения лишиться.
— Это… Ой, не могу… — внучка секретного академика судорожно всхлипнула, — Оно, вообще-то, когда-то считалось «секретно», но дед рассказывал. Вам я тоже расскажу. Любые открытия — сначала совершаются в одной человеческой голове. Идея — возникает там… А калям с чернильницей, канцелярские счеты, расчетное бюро или стратегический суперкомпьютер — не более чем «инструменты», для её дешевой проверки. Средство экономии, когда маловато ресурсов на тотальные эксперименты. Без «универсального гения», способного прокрутить в уме «черновую информацию» и выдать на этой основе годную рабочую гипотезу… или «эскизный проект»… Слышали про некого академика Ландау? — каудильо кивнул, — Либеральная общественность — считает этого бакинского еврея «великим ученым». А дед, строго среди своих — называл его «арифмометром Сахарова». Понимаете… — она закусила губу, — Американцы, в начале 50-х годов, не решились сконструировать «рабочую» термоядерную боеголовку без компьютерного моделирования (по объему, на порядки превосходящего возможности вычислительных машин тех лет). Не стали даже пытаться! Заявили, на комиссии, что подобную задачу — сосчитать невозможно.
— Я читал, что многие наши серьезные ученые — тоже заявляли, что создать атомную бомбу невозможно, — сдал назад Соколов, — Капица, например… По-моему, Ландау — тоже сомневался…
— Вот именно. «Серьезный ученый», это чиновник, выполняющий указания начальства от и до. Ничем не рискуя и работая только с гарантированной предоплатой. Лозунг Ландау — «Предпочитаю быть пять минут трусом, чем всю жизнь — трупом». Любые «риски» — он всегда перекладывал на других, а с опережающими время «рацухами», как Туполев, Королев или Сахаров — не совался «наверх» никогда.
— Умело примазываясь к успеху чужих «инициативных проектов», — пробурчал говорящий ящик, — Знакомо…
— Угу… Поэтому «концепт» бомбы — родил Сахаров. На голой интуиции! А академик и, не к ночи будь сказано, «гений» Ландау (после живительного пенделя от Берии) — организовал его расчет «вручную». Чуть ли не на логарифмических линейках. Играть числами, подгонять вычисления под готовый, заранее известный результат — он умел. И даже смог! После того, как итог этого расчета — Сахаров прикинул в уме… Аналогичный случай имеет место с ибн Хальдуном. Тот «выхлоп», которого буржуи ждут от проекта GDELT — он давным-давно описал. В Европе — его «законы» отлично известны. Как минимум, с середины XIX века… Но, — она смешно наморщила нос, — до крайности не популярны…
— Бывает, — скрипнул селектор, — Люди думают, что нужную лично им «правду» — можно купить, если заплатить большие деньги. Хотя настоящая правда — обычно лежит у всех на виду, никому не нужная. И она — одна на всех…
— Хотите сказать, что записки какого-то средневекового арабского книжника…
— Злая констатация факта. Чисто для иллюстрации! В трудах ибн Хальруна — предельно узнаваемо (ну, в терминах его времени) разбираются предпосылки и последствия того, что мы сегодня называем «глобализацией». Вплоть до мелких деталей, вроде «бегства капитала» из стран с высоким уровнем жизни в районы концентрации дешевого сырья и дешевой рабочей силы. Про «разделение труда», напоминаю, дяденька знал не хуже современных капиталистов… Он его прелести подробно анализирует. Включая целенаправленную дебилизацию работника, что бы покрепче привязать его (безо всякой цепи) у конвейера осознанием собственной никчемности. Про крах производства в старых культурных центрах и его «утечку» на дальнюю периферию цивилизованного мира. Про появление «потомственных безработных» (на государственном обеспечении) в «метрополиях»… Про потоки «экономических беженцев», вообще не собирающихся превращаться в «трудовых мигрантов», а мечтающих за компанию «сидеть на welfare», как это делают «настоящие белые люди». Про распад «международной правовой системы», про «серые зоны», про тотальную мировую войну «всех со всеми», в конечном итоге… Внезапно — за 6 веков до того как.
— Так это же естественно вытекает из порядка вещей… Достаточно обдумать факты…
— Не-а… — тряхнула прической Ленка, — Наука начинается, когда анализируя факты — создают теорию, обладающую предсказательной силой. Великий и прославленный Арнольд Тойнби — помер в 1975 году, буквально накануне расцвета «глобализации», однако — ничего «предсказательного» в его многотомном «Постижении истории» — даже близко нет! Одни заклинания, про спасительную роль «новой мировой религии» и необходимость слияния всех существующих цивилизаций в рамках общей «Вселенской церкви». О том, что именно такой метод «разрешения мировых проблем», уже много раз (с неизменно катастрофическими последствиями), применялся в прошлом — ибн Хальрун пишет открытым текстом. Зато Тойнби молчит, как рыба. Призывает тянуть резину. «Нам бы день простоять, да ночь продержаться…»
— Резюме?
— Вячеслав Андреевич, смиритесь… Сегодня вы у нас, без балды — основатель новой цивилизации, — Ленка шмыгнула носом, — Точнее, станете им, если нас всех не уроют… Она пока ма-а-аленькая, но уже — настоящая. Капля воды, отражающая океан.
— Меньше пафоса…
— Для посторонних — позавчерашние разборки не стоят выеденного яйца. А для нас, на самом деле — реализуется известная «вилка» из 3–4 основных вариантов… или — «бутылочное горлышко эволюции». Первый вариант — всем сдохнуть. Второй вариант — всех спасут, — Соколов поморщился, — Зря гримасничаете, многие пока на это надеются. Третий вариант — по «английским методичкам». Его отчаянно пытается реализовать полковник Смирнов. Другой формы правления, кроме «вертикали власти», он вообразить не в состоянии. Четвертый и последний — то, что сейчас делаем мы сами…
— Тогда, причем тут разговоры про «аристократию» с «элитой»? Просто работать надо!
— Цитирую Тойнби, — оскалилась филологиня, — Из United Kingdom — тема видится так:
«Каждая цивилизация — даёт сформулированный её «творческим меньшинством» ответ на вызов, бросаемый природой, социальными противоречиями и особенно другими цивилизациями. На стадиях возникновения и роста «творческое меньшинство» легко находит ответы на вызовы окружения. Авторитет этого «меньшинства» крепок и цивилизация процветает. На стадиях надлома и разложения — «творческое меньшинство» теряет способность находить ответы на вызовы. Вырождается в родовую «элиту», стоящую над обществом и правящую не авторитета, а силой оружия. Большинство населения цивилизации на этом этапе становится внутренним пролетариатом. Бесправным и угнетаемым. А сама правящая «элита» упорно стремится создать «универсальное государство», что бы экономически и духовно закабалить внутренний пролетариат. Главные признаки такого закабаления — «мультикультуризм» под крышей Вселенской церкви (обязательной «гос-идеологии»), полный контроль над экономикой (вплоть до превращения государства в «богадельню для взрослых»), свирепое подавление всех форм самоорганизации населения и ограбление периферии цивилизации, ради выкачивания оттуда жизненных ресурсов. Периферию — умышленно держат в состоянии хаоса, ради удобства паразитирования. Постепенно там возникает злой и мобильный внешний пролетариат, совершающий набеги на ещё богатых, но уже недееспособных соседей. Собственному народу власть не доверяет. Отчего войска и отряды карателей набирают из наемников. Обычно — «варваров» с периферии. Положение становится всё более шатким… Однажды, вспыхивает война «всех против всех». Цивилизация гибнет, погребая под обломками и победителей, и побежденных, и варварскую периферию.»
— Эпично! А где принципиальная разница между построениями Тойнби и ибн Хальдуна?
— Спросите у Смирнова, — каудильо ощетинил усы, — Ладно-ладно! Если грубо — Тойнби рассматривает рождение новой цивилизации на руинах старой, как ужасную катастрофу. Отчего, кстати, до конца дней — был яростным противником марксизма с его теорией «естественной смены общественных формаций». Классический «консерватор»… А ибн Хальдун — никакой трагедии в периодических сменах общественного строя и персоналий у власти не видит. Порет ужасную, с точки зрения «наследственной аристократии» (она же «элита», дворянство и так далее) и без балды богопротивную ересь о том, что достойные люди всегда найдутся, а жизнь как-то само собою образуется. Причем, государство к этому — никаким боком, — Ленка сделала паузу, ткнув в потолок наманикюренным пальцем, — Более того, новый порядок рождается очень быстро. За считанные месяцы! Если не мешать достойным людям его наводить…
— Вот мне кажется, что гибель цивилизации — однозначно плохо. Кровь, хаос, война. Для историка — аксиома. Тойнби, как к нему не относиться, профессиональный историк и темой владеет.
— Не спешите с выводами… — зло ухмыльнулась Ленка, — Ибн-Хальдун — тоже проделал титаническую работу. Он тщательно изучил более сотни примеров «исторического пути» разных стран и цивилизаций, от их рождения до гибели. Задавая вопросы — что, почему и когда? Вот когда, например, возникает признак надвигающейся гибели государства? Типичная ситуация! Где-то правит хан или там султан… Появляется некий народный лидер, который хочет его свергнуть. Этот вождь собирает друзей и родственников, но для успеха переворота — их мало. И тогда — он обращается к посторонним родам-племенам. Даже к врагам. За помощью. Естественно, обещая рассчитаться, но уже после победы. Ладно. Собрались, объединились, победили, свергли… Пришло время расчета. А всего на всех никогда (!) не хватает. Потому, как всех — много, а всего — мало. И что тогда? Тогда — новый правитель выставляет возле своей палатки охрану из наемных солдат-иноверцев. Для защиты себя, любимого… Не от врагов (которых нет, убежали или прячутся), а от вчерашних друзей, соратников по борьбе! Вот этот момент, с точки зрения ибн Хальдуна — и есть самый первый шаг к гибели любого новорожденного государства.
— Ясно… То есть, понятно и предсказуемо. Только, в чем ересь?
— В понимании, что является «целью», а что лишь «средством» её достижения. Откуда берется «природная аристократия» или пресловутое «творческое меньшинство» — понятно. Из общества. Зачем — тоже очевидно, как средство изменить поганую жизнь. А вот кому нужна сменяющая их «элита» — уже вопрос дискуссионный. Как нормальный «британский ученый», Тойнби, с пеной у рта, доказывает, что «элита» — сущая драгоценность. Она не растет, как грибы на помойке… Надо найти «правильного кандидата», провести его через серию испытаний (заодно — проверив лояльность), создать условия для формирования мировоззрения будущего «лидера-доминанта» и дать ему хорошее образование… Его — так учили, он сам такой и так учил своих последователей. А те — по всей планете «методички» рассылают.
— Вроде разумно…
— Ибн Хальдун — фактами (!) доказал иное… В момент катастрофы — люди, способные заменить прогнившую «элиту», появляются сразу на ровном месте. Обычно, сами собой! Приблизительно, как «большевики» в 1917 году… Пока родовитые «вертикалы-доминанты» — ищут «крайнего» и увиливают от ответственности — смертельно опасный бардак привычно разгребают безродные «умники-горизонталы».
— Выписками из своих переводов не дошедших до наших дней копий старинных папирусов?
Та-а-ак… Предводитель уже изрядно зол и не собирается этого скрывать. Ишь, язвит.
— Не смешно! — меланхолично констатировала филологиня, — На самом деле, ему выпала редкая удача — возможность сравнить таланты «потомственной элиты» и «гениальных самоучек» (из гущи простого народа) не только по летописям, но и в ходе «острого опыта». А заодно — успешно проверить на практике свои собственные теории. В то время как Тойнби с единомышленниками — империю просрали.
— Леночка, вы прелесть! Я прямо дико интересуюсь, — захрипел селектор, — Как этот ибн Хальдун мог что-то там проверить, если сроду не занимал государственных постов и сам ненавидел государство?
— Говорю же — человеку повезло. Судьба свела вместе двух «универсальных гениев», только один — был «теоретиком», а второй — «практиком». Сенсационная редкость, для Средневековья, если кто понимает…
— Я тоже не понял, — озадачился каудильо, — Где, посреди беспредела и мракобесия, не способствующих учености, ибн Хальдун ухитрился отыскать равного себе «универсального гения»?
— Он сам нашелся, — радостно захрипел говорящий ящик, — Тамерлан его фамилия…
— В смысле? — начальник тормозит, — А… И что с того?
— Ну… — хихикнула Ленка, — По этому поводу — историки будут спорить ещё долго… Ближайший, по силе политического эффекта, аналог их знакомства — разве встреча Ленина со Сталиным, накануне Октябрьской революции.
— В смысле, возник союз пожилого левака-юриста с видавшим виды профессиональным бандитом?
— Примерно… На почве «справедливости»! Ибн Хальдун считал, что «справедливость» — есть защита «пяти основ человечности». Морали (права человека на правду), души (права человека на жизнь), мудрости (права человека знать и думать), потомства (права человека на будущее) и права на результаты честного труда. Тамерлан решил сделать опыт и назначил его главным кади Каира. Если «по-фене» — поставил «смотрящим» в Мамлюкском султанате. Кстати, согласно шариату, «кади» — вторая по важности должность после «халифа», который вообще — «наместник Аллаха на Земле». Западный перевод этого восточного термина, как «судья» или «шериф» — его полного смысла не передает даже близко.
— Э-э-эм… — подавился словами на другом конце линии завхоз, — Шариат, по вашему, что — «левая» идеократия?
— Естественно! Как и раннее христианство. Не забываем о запрете в исламе «ссудного процента»… и тому подобное. Чего вы хотите от вчерашних завоевателей, привычных к единственному строю — «военной демократии»? Советская власть — светская форма «левой» идеократии. Короче, весь период пребывания ибн Хальдуна в Египте — редчайший пример, когда при полном отсутствии вменяемой государственной власти (почти четверть века «тлеющей» Гражданской войны и кумовства «черкесской диаспоры» династии Бурджитов, члены которой захватили все административные посты, но, как правило, не знали ни счета, ни грамоты, ни местного языка), страной (причем, не особенно прячась) — реально управляла «левая сетевая структура»… К выгоде и удовольствию большинства населения региона.
— Мне то что с того? — уныло проворчал Соколов, — Преданья старины глубокой…
— Пример! — отбила выпад филологиня, — Не вы первый, не вы последний… Допустим, что у полковника получилось… Официально — в какой-то степени лояльное новой власти большинство и он, правящий от имени «аномалии»… По праву сильного… Что при этом изменилось бы для вас лично?
— Да ничего, пожалуй… — слегка поразмыслив, пожал плечами каудильо, — Серьезно! Видывал я начальников и подурнее, и погрознее…
— А почему?
— Так по всем основным делам народ опять пойдет ко мне, — усмехнулся каудильо, — Я тут «во всех дырках затычка»… включая водопровод и канализацию… Работенка — сильно на любителя.
— Вы с ибн Хальдуном друг друга бы поняли…
— Ваш исламист таки шо… — возмутился селектор, — на 500 лет опередив Троцкого, не просто придумал, а устроил «перманентную революцию»?
— Во-первых, на 450 лет… — отрубила филологиня, — Потому, что о «перманентной революции» писали ещё Маркс с Энгельсом, в «Коммунистическом Манифесте». Во-вторых, термин зверски не корректный. Сам ибн Хальдун называл свой идеальный общественный строй «асабией». В-третьих, для Высокого Средневековья такая организация общества — скорее норма, чем исключение. О чем писал ещё Кропоткин. В-четвертых, жесткое разделение властей, «богу — богово, а кесарю — кесарево» для всех времен — «рабочий революционный принцип». Древний, как само человечество… А государство — вечное зло…
— Почему, «революционный»?!
— Потому, что декларирует защиту личного права думать. Государство же — стремится захапать и подмять под себя всё. Смирнов это называет скромненько — «установлением единоначалия»…
Каудильо запнулся на полуслове, словно с разбегу напоролся на стену… О мой язык!
— Я же и говорю… — невозмутимо влезла в напряженную паузу Ленка, — Ибн Хальдун — велик! Если марксисты — ставили целью только разрушить государство, как «инструмент закабаления и угнетения народа», то старый анархист — изучил, описал и теоретически обосновал тот строй, который оптимально годится для жизни людей… — и помолчав, добавила — За что, в позднем СССР, идеологи из ЦК КПСС — его страшно не любили… А англо-саксы — свирепо ненавидели и ненавидят по сей день…
— Вы знаете годные способы организации кризисного выживания, кроме «единоначалия»?
— А у нас что? — наигранно раскрыла глаза и захлопала ресницами филологиня, — Где оно? Как говорится — поднимите мне веки… «В расположении — бардак, анархия и вседозволенность!» — передразнила она любимую приговорку Смирнова, — И что?
— Полагаете, это нормально? — скрипнул говорящий ящик, — Хотя не отрицаю, все живы.
— У меня мало опыта, — огрызнулась Ленка, — А ибн Хальдун утверждает, что «асабия» возникает мгновенно, вместе с породившей её катастрофой. И она — лучшее общество из всех возможных.
— Хоть переведите… — буркнул Соколов, — Нас учили, что самый лучший общественный строй — коммунизм.
— Однозначного перевода — нет. Само слово — известно задолго до появления Ислама. Если выразить его смысл на современном русском языке, то выйдет где-то — «полное доверие, когда смерть со всех сторон». Высший из возможных уровень «асабии», согласно ибн Хальдуну — показывают крепкий духом экипаж во время кораблекрушения, воины осажденной врагами крепости, готовые победить или умереть… или — затерянное в беспощадной африканской пустыне племя бедуинов…
— То есть, тут уже не совсем экономика… — заинтересованно протянул завхоз.
— «Асабия» — это всё и сразу… Англичане — переводят понятие, как «воинственную солидарность». Перечень коннотаций многозначен — отвага, воодушевление, сила духа, справедливость, честь, чувство собственной правоты. Вполне сопоставимо с такими понятиями, как «нравственная сила» Эмиля Дюркгейма, «харизма» Макса Вебера, «пассионарность» Льва Гумилева и «высокая эмоциональная энергия» Рэндалла Коллинза… Лично ибн Хальдун — считал «асабию» главной движущей силой истории.
— Средневековая городская коммуна, боевое братство «революционной армии», научный коллектив энтузиастов (вроде королевского ГИРДа или гоп-компании, мастерившей «Гранд» Сикорского).
— А так же — карликовая, но до безобразия наглая ленинская «партия нового типа», крошечная шайка «людей длинной воли» Чингис-хана, восемь десятков «барбудос» Фиделя Кастро, храбро приплывших на двенадцатиместной яхте «Гранма» ставить вверх дном Латинскую Америку… — поддержала завхоза филологиня, — «Асабия» универсальна. Надо — это научный симпозиум, надо — банда отморозков и в любом варианте — «братство по морали». Где и возникает иерархия, то чисто «по ситуации». Как только «вертикаль власти» становится постоянной — «асабии» кирдык. Даже, если «хотели как лучше».
— Другими словами, «асабия» — далеко не коммунизм? — каудильо в своем репертуаре…
— Э-э-э… — заткнуть словесный фонтан извергаемый филологиней непросто, — Как бы это правильно выразить? «Асабия» — есть состояние общества, в котором коммунизм «составная часть».
— А вы что скажете, Галина?
Я много чего могу сказать. Тем более — внутреннее раздражение давно требует выхода.
— Классики марксизма-ленинизма видели задачу построения коммунизма в освобождении человека от проблем повседневного выживания. В форме равно доступных каждому еды, знаний, жилья и особенно — изобилия энергии, которая, в свою очередь, снимает «проблему доступного сырья». Как там всё на самом деле устроится — особенно не фантазировали. Предполагали — что «по уму». И ошиблись…
— Живая природа (личная мораль большинства населения) — коммунизма не переваривает?
— Именно! От хорошей жизни — никто в коммунизм не рвется. Новорожденный коммунизм, по единогласным отзывам — прекрасен… Как первые глотки воды, для умирающего от жажды. Гадости от его разложения — начинаются сильно потом. Однако, неизбежны. Как «продлить прекрасное мгновение» — до сих пор ясности нет. Если верить историкам Древнего Египта — нужен сложный комплекс мероприятий.
— А конкретно?
— «Сетевая структура»… — оживилась Ленка, — В одном месте — никогда бывает много умных людей разом. Частично — отсутствие мудрых наставников удается компенсировать умными книгами. Совсем хорошо, если попадется другой умник, но взрослее и опытнее, который подскажет, что читать. Но, потом — засада. Совершить что-то масштабное, в одиночку или малой группой — трудно. Создать из интеллектуалов «колхоз» пробовали многие. Не получалось. На то они и интеллектуалы… «аристократы духа». Единственная приемлимая форма организации «умников-окситоцинщиков» — сеть. Обмен знаниями и мыслями без непосредственного контакта. Или — сугубо добровольные контакты. Сегодня это называется свободой коммуникаций. Общаюсь с кем хочу и только с кем хочу, а всех остальных — посылаю подальше.
— Так не бывает… — каудильо сделал паузу, — Вру, случается, но крайне редко. И в очень опасных ситуациях, когда до начальства — не дозвониться. Все прячутся от ответственности…
— Ага! — ещё больше воодушевилась филологиня.
Второй закон ибн Хальдуна.
«Простые люди, попав в беду — подчиняются немногим достойным. Потому, что больше доверять некому. Их прежние вожди — бегут от опасности первыми. Причем, занять их место — никто не спешит. Мудрым людям, в грозный час — власть падает в руки, словно спелый плод, сама. Однако, горе тем из них, кто не сбросит бремя власти при первой возможности, надеясь на благодарность простых людей. Её не существует в природе, тогда как злоба и зависть к честным и смелым — воистину вечны».
— Прямо таки перефраз Конфуция, — ожил селектор, Правда, тот выражался короче. Гм, кажется так — «Заставить дураков выполнять волю совершенномудрого — сравнительно легко. Доказать им, что так и должно быть — невозможно!». Каково?!
— Устарело… Конфуций — всю жизнь бегал от властей, спасая свою ученую задницу, а ибн Хальдун сидел в своем Каире, наблюдая, как несколько шаек вчерашних дикарей, корчащих из себя государственную власть, гоняются друг за другом… Подрабатывал этаким «главным врачом» дурдома… Никого ни к чему не принуждал, только высказывал своё мнение. Типа, «ставил диагнозы». Как-то так получалось, что в особо острых случаях, излишне бойким «пациентам» — сразу жестко вставляли ума…
— Так не бывает!
— Бывает, если не путать реальную власть и государство, — сладко потянулась Ленка.
— Переведите! — подобрался каудильо.
— «Исламский проект», в первоначальном виде — затея глубоко антигосударственная. Поскольку, «религия торгашей». Право там жестко отделено от исполнительной власти и кодифицировано в виде «священного писания» — Корана. Не подлежащего изменению «закона прямого действия». Они — по Корану живут! Государство может быть, а может и не быть. Правила общежития — веками одни и те же.
— Не верю. Жизнь — штука сложная, а Коран — маленький. Как быть в спорных случаях?
— О! — радостно ощерилась филологиня (вот же выдержка), — Когда ислам охватил и те территории, где жили более развитые, чем арабы, народы — вопрос встал ребром. Коран, как источник законов, оказался недостаточен. В оборот стали включать «хадисы». Формальное отличие между Кораном и «хадисами» в том, что коранические тексты — Мухаммад произносил в состоянии экстаза, а «хадисы» — в нормальном. Поэтому, коранические тексты — от имени бога, а «хадисы» — от имени самого пророка. Первые, по форме — близки к поэзии, а вторые — к обычному разговорному языку. На базе «хадисов» в исламе разрабатывают юридические и этические установления. Например, законы наследования, правила заключения и расторжения брака, размеры налогообложения и так далее. Никакого произвола властей…
— Гм… А если люди не слушаются?
— Ибн Хальдун, — сжалилась Ленка, — не с пальмы свалился, а много десятилетий был членом древней и почтенной сетевой структуры «Ихван ас-Сафа». В очень вольном переводе — «Братья чистоты и верности». Если в современных терминах — это «научный отдел» тайного транснационального общества исмаилитов… Средневекового исламского «Коминтерна», с Кораном вместо «Капитала». Крови они не боялись. Взяток не брали. В публичную политику принципиально не лезли. Боролись за правду, как сами её понимали… Очень похожую организацию, много веков спустя, пытались создать иезуиты…
— Это вы про ассасинов, что ли? Которые — средневековые фанатики-террористы?
— Кому они «террористы»… — филологиня обиженно поджала губы, — А кому — и герои. В современном Иране, например — организацию исмаилитов очень уважают до сих пор, как спасителей их национальной культуры. Святых хранителей учености, мудрости и справедливости. Имеют право, кстати.
— Да я верю… — Соколов нахмурился, припоминая, — Хасан ас-Саббах — был тот ещё кадр. Считают, что он первым в мире придумал объединить научно-религиозную тусовку со спецслужбой.
— Избежав её превращения в нормальное «иерархическое» государство. Вы меня поняли.
— Ошибаетесь… Хотя наш спор — помню.
— Первым — он не был. Так — в западных книжках пишут. Им обидно, что в отличие от Европы, с её Темными Веками, ни Северная Африка, ни Ближний, Средний и Дальний Восток «культурного провала» в первом тысячелетии новой эры — не испытали. Государственность — там рушилась постоянно, но уровень жизни и научный потенциал только росли. Собственно говоря, именно они (если не считать Византию) спасли от гибели наследие античности. Вопреки военным катастрофам и религиозным смутам…
— Ахинеев регулярно поднимает тему «порога мракобесия». За который нам нельзя.
— Правильно делает… Тут — интересный фокус. После выхода на определенном уровень массового образования, «классическая иерархия» теряет смысл. В том числе знаменитое «единоначалие».
— Ну, да… Особенно, в форме «единобожия»… Я знаю, что «ислам» — клубок ересей.
— За отсутствием «гербовой» — пишем на оберточной… — меланхолично буркнула под нос Ленка, — Вы очень верно выразились — «научно-религиозная тусовка». Радек, если бы захотел, мог основать новую религию. Есть у него внутренняя гнильца, любит красоваться-рисоваться перед людьми.
— На наше счастье — профессор страшно не любит казенной рутины. Бросьте нагнетать.
— Так точно! — легко согласилась филологиня, — Научный склад ума — ногам покоя не дает. Во все времена, если верить древним хроникам, жизнь под гнетом ученых может быть легкой или тяжелой, но она никогда не бывает скучной. Пардон — заранее предсказуемой. А «вертикалы» — жаждут стабильности. Даже здесь…
— Какой смысл? Все врут… И «английские методички», и этот… как вы его назвали?
— Смысл имеется! «Проект GDELT», если оценить его в человеко-часах — это огромный труд и сверх того — громадные деньги «наличкой». Когда компьютеры выдадут на гора примерно то, что давным-давно сформулировал и выложил в открытый доступ ибн Хальдун — неизбежно полетят головы. Там.
— Верю… — пригорюнился главный начальник, — Заказчики не любят получать пустышки.
— Неожиданный результат — тоже результат. Другое дело, когда результат нежеланный.
— Ну, да… Если бы Ленин прочел вашего исмаилита, он бы из Кремля ещё весною 1918 года сбежал… босиком и без шапки… под ручку с Троцким… Сделал дело — отскочи в сторонку и не отсвечивай. Да и вся его «гвардия», в этом смысле — круто лоханулась. Им бы в провинцию податься, мемуары писать… — определенная доля истины в словах каудильо есть.
— Издеваетесь? — в голосе Ленки звякнул металл, — Сами-то — чем его лучше?
— Э-э-э… — так вывернуть чужое мнение — надо умерть. Соколов потерял дар речи.
— Согласна, именно — «э-э-э». Трагедия «умников» заключается в том, что адекватно оценивая окружающую обстановку — они постоянно упускают из рассчетов оценки, которые делают по той же обстановке «соратники»… Если их можно так называть. Ждущие своего звездного часа «вертикалы».
— Да, всё знакомо… Для владеющего темой «ликвидатора» — катастрофа ещё длится, а тусящая на подхвате шпана — уже пытается перехватить управление. Им кажется, что главное сделано и надо успеть быстренько сместить «кризисное руководство». Заменить «неугодных» «достойными». Собою, любимыми, разумеется. Опередив других желающих. Плевать, что будет потом, «после нас — хоть потоп».
— Вот-вот… Иногда, получается просто феерично. Как у нас, летом 1918 года… На фоне «триумфального шествия Советской власти» — в Москве одна попытка госпереворота следовала за другою… У ибн Хальдуна, про это самое дело, есть прекрасный афоризм — «Держава — не тем, кто ее создавал, а слава — не тем, кто ее добывал».
— Борьба героев «за идеалы, правду и справедливость», после самых первых признаков победы — мгновенно сменяется пошлой битвой за власть?
Вместо ответа — Ленка коротко кивнула и покосившись на часы выдала очередной перл.
Третий закон ибн Хальдуна.
«Получив власть, даже достойные — создают государство, для её присвоения. Забыв о цели, ради которой они этой власти добивались. Ради неё — они начинают борьбу с теми, кто недавно был им ровней и друзьями. Ради власти — набирают охрану из наемников и иноверцев. Ради власти — выдвигают на посты родню и детей, вместо достойных. Редко, когда их господство длится 3 поколения, а более 4–5 поколений оно не длится никогда.»
— Объективный процесс? — каркнул говорящий ящик, — Или, скорее «социальный закон»?
— Последнее… Восток — дело тонкое! Как видите, если не зацикливаться на «форме», его можно аккуратно обойти. Кади в шариате — это не власть, скорее «авторитет». В уголовном смысле слова. Он — не приказывает, он — «разъясняет понятия». Режут глотки негодяям совсем другие, лично никому не подчиненные энтузиасты. «Авторитет» не начальник, он не госчиновник, а значит недоступен для мести или интриг. Интересно, что по очень сходному принципу действует Верховный суд в США.
— Поэтому меня выпихнули в председатели Совета? — филологиня скромно улыбнулась…
— Поэтому дедушка Ленин сразу сел в кресло Председателя Совета Народных Комиссаров РСФСР и СССР одновременно, причем сместить его — не было ни малейшей возможности. Пришлось убивать.
— Однако, Яшка Свердлов, сразу после покушения на Ленина в 18-м году, пытался «де факто» — занять его место. Сидел в ленинском кабинете, за его столом и в его кресле, выполняя роль главы СНК и яростно сопротивляясь попыткам назначить или выбрать «временного заместителя» Ленина. Явно чувствовал, куда тогда было наиболее выгодно, любыми правдами и неправдами, «просочиться»?
— Что дурака и погубило… — пожала плечами Ленка, — Занять выборную должность без выборов — технически невозможно. А товарищ Сталин, с учетом печального опыта, устроился ещё лучше.
— Точнее — протянул в несколько раз дольше, по ходу уморив всех бывших соратников.
— Так сказано же, «даже самые достойные, в борьбе за власть — создают государство».
— Убедили. Получается, Смирнов рвался к открывшейся «дыре» за ярлыком на правление?
— Не осознаете… Власть — есть функция и символ одновременно. Ленин сознательно, из чувства самосохранения или по практическим соображениям — придумал небывалый в мировой истории вариант управления обществом. Но, внешне он выглядел слишком просто. Сидит в кабинетике лысоватый рыжий дяденька и разруливает проблемы. Буквально за месяцы — «ленинский стиль» стал символом новой власти. Вы к цацкам равнодушны… Попробую — поэтически. Дурацкие кресла в матерчатых чехлах, стол и чернильный прибор, где Ильич рулил страной, принимал наркомов вперемешку с ходоками — в глазах многих «соратников» стали сияющими золотым светом атрибутами высшей власти. Дьявольским соблазном. Подобием «священного Грааля» или «шапки Мономаха». Учтите, что Ленина — они не уважали, его стиль жизни — ненавидели. Происходящее считали вопиющей несправедливостью. Им казалось, что стоит сесть за тот же стол, зажечь ту же лампу, окунуть перо в ленинскую чернильницу — и всё само собой начнет получаться само! Раз уж «рыжий в кепке» — справляется, то я (не менее мудрый и великий) и подавно!
— Душой — нет… — пробурчал каудильо, — А умом — вполне. Насмотрелся… Кстати, я прекрасно понимаю Сталина, который сделал ленинский кабинет в Кремле мемориальным объектом. «Не место красит человека, а человек место» Хотя, термин «генеральный секретарь», в середине ХХ века — с подачи вождя, стал не менее популярен, чем «цезарь» в поздней античности. Бредовая ситуация…
— Учтите, что и «цезарь», и «император», и «председатель» — из звания превратились в наследуемый титул. Если будут предлагать назваться «князем» — сразу бейте в лоб… лучше ногой…
— Ежику понятно… Сначала — назовут. А потом — ухлопают. Ради его присвоения. Как настоящего Цезаря…
— Главное не это… — скривилась Ленка, — Важно, что подобные попытки — неизбежны и впредь. С предсказуемым финалом, в случае успеха. Сдохнем-с… Короче, берегите себя. Во всех смыслах… — закатила глаза к потолку и предсказуемо выдала цитату.
Четвертый закон ибн Хальдуна.
«Раз, возникнув — государство начинает расти. Каждый к нему причастный — тянет за собой родню и детей. В 1–2 поколениях — они ещё делают что-то полезное для народа, а потом — лишь стремятся к власти и роскоши. Пока доходы каждого члена элиты хоть немного выше достойного уровня — государство и элита живут мирно. Когда элиты становится много — её душевые доходы падают ниже достойного предела. Тогда — она начинает воровать недостающее из казны, предназначенной на общественные нужды, считая, что имеет такое право. Уверенная, что народ обязан терпеть и молчать.»
— Нам, пока, — скептически хмыкнул Соколов, — до подобных страстей — как до Китая на четвереньках… Надеюсь не дожить. Или — как-нибудь выкрутимся. Государство только инструмент…
— Вот и Сталин думал, что выкрутится, — встрял говорящий ящик, — Не зарекайтесь… Сменится поколение и «опыт замшелых предков» — пойдет лесом… Обидно будет, не? Пусть Лена скажет.
— Всё придумано до нас! До сих пор никакого толку. Все считают себя самыми умными.
— Кстати, — похоже, каудильо решил сменить тему, — В трудах Ленина есть рецепты по противодействию описанному разложению изначально солидарной группы? Что-то смутно припоминается…
— «Расстгеливать! Непгеменно, каг могно больше расстгеливать!» — картаво выдала филологиня, — Никакого другого языка «вертикалы не понимают».
— Я серьезно…
— Ленин — тоже серьезно. Он прекрасно осознавал, как манит власть всякую сволочь. Даже её далекие отблески! Тут не то что родственники, а почти посторонние персоны начинают коленца выкаблучивать. Известен эпизод. В начале 20-х годов, уже после Гражданской — в Кремль поступила телеграмма. Объявился человек, публично хваставшийся, что является одноклассником Володи Ульянова. Местные власти решили подстраховаться. Отбили запрос на самый верх — правда ли и что с ним делать? Представили ответ?
— Не хватает воображения… — поморщился Соколов, явно вспоминая что-то личное.
— Вождь мирового пролетариата — посчитал проблему серьезной и отправил «молнию» — «Расстрелять, мерзавца!» Позже биографы установили: да, это действительно был одноклассник Ленина.
— Жестко!
— Примерьте ситуацию на себя! — посерьезнела филологиня, — В школе будущего Ленина скорее терпели, чем любили. И он это прекрасно знал. Вывод? Человек, который через десятки лет (!) вдруг вспомнил, что сидел с ним за соседней партой и начал этот факт рекламировать — опасный гад.
— Вашу логику — я понимаю, но мне она сильно не нравится…
— Вам «по должности» — надо такое знать. Сталину часто пеняют, что он де поголовно истребил «старую ленинскую гвардию». И это — правда… Только не вся. Сталин сам был в той гвардии не последним человеком. Торги, насчет приватизации «ленинского наследия» (при ещё живом вожде!) — наблюдал своими глазами. С первого акта (в исполнении Яшки Свердлова) по заключительные эпизоды. В искренность людишек, подло собирающихся присвоить, как «статусную цацку», не менее чем «ленинизм» (в его современном понимании) — он не верил… И спешно собирал «альтернативную структуру», годную для продолжения «красного проекта»… Занимать ещё теплое кресло Ленина — по чужим головам не лез.
— Только лекарство оказалось страшнее болезни… — прокомментировал говорящий ящик.
— Спустя десятки лет — можно сказать и так… — не стала обострять потомственная террористка, — В середине 20-х годов — одна из немногих «соломинок», за которую можно было как-то ухватиться. Пресловутый «сталинизм», в своей сути — «времянка». Сам Сталин затеял его демонтаж на XIX съезде партии, официально начав возвращение к «ленинским принципам». Власть Советам и прочее. Как он сам, на заре Союза обещал. Кстати, там же — он официально перестал превозносить «ленинизм», на котором, внезапно (!), держался, как на фундаменте, его собственный «культ личности». Прикиньте!
— Что же тогда помешало? — у завхоза на Сталина определенно зуб.
— Возникла влиятельная группа, так сказать, «имперцев» (их потомки, до сих пор, в мечтах, пытаются растянуть существование СССР «образца середины 40-х годов», не раньше и ни позже (!), на бесконечно долгий срок). Просто потому, что тогда страной рулили люди с близким полковнику Смирнову психотипом. Не «большевики» и не «первое советское поколение». «Карьеристы-вертикалы», выходцы из дореволюционной деревни, которые (еле-еле выучив грамоту), в середине-конце 30-х годов, на волне репрессий, вдруг — сделали головокружительные карьеры и ощутили себя «новыми дворянами». Размечтались превратить свой «служебный» статус в наследственный. Ничего личного! Примерно так же, за считанные годы — деградировали «выдвиженцы» Наполеона, которых тот вытащил «из грязи в князи». Они точно так же — дружно предали своего вождя, как только заподозрили, что лафа кончается и им на смену — готовится новое поколение «выдвиженцев». Там были умные и талантливые люди (типа Громыко), но — как на подбор, тактики. Мыслить стратегически (десятилетиями и веками) их никто не учил. Деревенщина, чо… Способная разве что «служить вождю». В столкновении с остальным миром — «ваньки из Пердуновки» быстренько все советские победы «слили» и попытались «пойти на мировую» с злейшими врагами… Наивно вообразили себя «тоже аристократами», что в большой политике карается быстро и беспощадно. Между прочим, описанный закидон, принципиальное отличие «ваньков» от «старой ленинской гвардии», с которой (в форме Коминтерна) — буржуи вели дела честно…
— С оборзевшими в отсутствии хозяина «порученцами» — мировая «элита» обошлась без особых сентиментов. Максимум, что доверили, например, любимому «Горби» — это рекламировать «пиццу».
— Именно! — поддержала Ленка очередную сентецию завхоза, — Поскольку, «не те рыла».
После чего, воспользовавшись минутным замешательством, озвучила очередной «перл»:
Пятый закон ибн Хальдуна.
«Человеческая природа такова, что, долго пользуясь вещью или занимаясь каким-то делом, люди, рано или поздно, люди начинают считать их своей собственностью. Государство, как инструмент удержания власти — не исключение. Самые маленькие слуги государства — однажды начинают думать, что доверенные им должности — могут наследоваться, а делегированную власть — принимают за право безнаказанно перераспределять чужое в свою пользу. Эта болезнь государства — смертельна. Она зарождается, когда вместо старых друзей — вождь начинает опираться на слуг.»
— Слишком низкое социальное происхождение?
— Слишком высокий моральный барьер. Аристократия (в первоначальном понимании) — не служит никому. «Горизонталы» — свободные люди. По определению. Зато любые «вертикалы» — служат истово. Вождю, господину или государству. «Потомственный дворянин» — во все времена «потомственный холуй»… К аристократам — никакого отношения не имеющий. Для «ваньков из Пердуновки» — «разница смыслов» непостижимая. Точнее, — филологиня поморщилась, — они её чуют нутром, не понимая смысла…
— А попроще?
— Нормальный «природный аристократ» — считает свою страну Родиной, нуждающейся в защите. Может пойти работать в государственные органы «ради интереса», в силу «семейной традиции» или «по долгу сердца»… Но, это занятие для него не «кормушка» и не «синекура», а лишь «достойное развлечение». Хобби… Способ полезно проводить время. Государство — всегда снизу, а он — сверху.
— Странно слушать…
— Можете сравнить отношение к государству «первого советского поколения», которое воспитывали, как «нацию аристократов». В нашем кино середины ХХ века момент хорошо показан. «Это — моя страна и я — отвечаю за всё!» Смотрели фильм «Добровольцы»? Государство — снизу. Оно нуждается в защите и покровительстве своих граждан… Оно — служит народу! И ни в коем случае — не наоборот.
— Ага…
— Поэтому, воровать у государства или подличать на государственной должности — для аристократа немыслимо. Врожденный моральный настрой. У холуев — строго наоборот. За что страдаем…
— По вашему, аристократия — «рыцари без страха и упрека»… А что на самом деле?
— Я про «природных аристократов» объясняю, которые «самородки в первом поколении». Дети у них самые обычные. Максимум, воспитанные лучше окружающих, поскольку рядом — живой пример. Внуки «природных аристократов», как правило, ничем (кроме понтов) от простых людей не отличимы.
— В этом — главный косяк человеческой цивилизации?
— Ага… — филологиня тряхнула светлой челкой, — К жизни маленькими группами — мы приспособлены. А за «барьером Данбара» в 230 взрослых половозрелых особей — социальное минное поле.
— Поясните мысль…
— «Горизонталам», даже на вершине могущества — ничего особенного от людей не надо. И к человеческим недостаткам они относятся скорее покровительственно. Тянут массы до своего уровня.
— Так это же хорошо.
— В первом поколении — да… Массовый «ликбез» 20-х годов открыл дорогу в большой мир десяткам миллионов советских граждан, запустив «социальные лифты». Беда в том, что дорвавшись до постов и почестей, уже самое первое поколение «номенклатуры» (вчера бегавшее босым и голодным) — крайне болезненно ощутило дыхание в свой затылок следующих миллионов желающих сделать карьеры или просто чего-то добиться в этой жизни. С негодованием обнаружило, что отключить «социальные лифты», закрепить «личный» успех, передав свои должности по наследству — в СССР нельзя… «Патриархальное воспитание» — вступило в беспощадный конфликт с «аристократической» идеологией советского проекта.
— Всю жизнь считал, — поморщился каудильо, — что «аристократический» тип мышления — это тип мышления социальных паразитов. С коммунизмом — у них ничего общего.
— Вас бессовестно обманули, — злобно оскалилась Ленка, — На самом деле «природная аристократия» — единственная разновидность человеков, которые, в любых обстоятельствах, находили и время, и свободу (жизненные ресурсы и «социальный статус» для «пофигистов» вторичны), позволяющие думать о смысле жизни. Даже в тюремной камере… или лесном ските. Если судьба выносила увлеченного идеями чести и справедливости идеалиста на вершину власти… О! Репутация кровожадного упыря была ему обеспечена. Влад III Цепеш (в миру князь Дракула) — подтвердит. Ведь интерес к подобным вещам среди нормальных людей — редкость. Зловещее уродство… Наверняка вы замечали, по отношению к себе.
— Причем тут румынский вампир? — нахмурился Соколов.
— Как бы поделикатнее? — Ленка манерно уставилась в мой многострадальный потолок, явно намереваясь проглядеть в нем дырку, — Влад — первый европейский политик, на равных воевавший с тогда абсолютно непобедимой Османской империей. Турок — он уверенно бил! Не разбирая способов… Например, методами «тотальной войны», призвав в ополчение все мужское население княжества, начиная с 12-ти лет. Он же изобрел тактику выжженной земли, оставляя врагу лишь мертвые деревни без запаса продовольствия, да отравленные колодцы. Но главным оружием князя — стало психологическое давление на противника. Его полуополченцы-полупартизаны — вызывали у турецких захватчиков панический ужас…
— По причине его «аристократизма»? — каудильо сейчас получит по носу, я чувствую…
— Можно сказать так, — филологиня саркастически дернула углом рта, — но «пофигизм» звучит вернее. В средневековом обществе сословные барьеры нерушимы. Воин всегда выше крестьянина, а право на насилие — жестко монополизировано социальной верхушкой. Выгнать «быдло» умирать, вместо благородных, на поле боя — ещё туда-сюда. Но, позволить мужикам творить «суд Линча» — недопустимое кощунство… А Владу Дракуле на тонкие душевные терзания «братьев по классу» было глубоко плевать.
— Как-то витиевато…
— Да просто всё! — ожил говорящий ящик, — Читал статью, во втором номере «Науки и жизни» за 2005 год. Ополченцы Дракулы, как любые нормальные партизаны, не брали пленных. Совсем! И каждый турок твердо знал, что стоит ему отстать от отряда или получить рану — пощады не будет… В результате — каждое крупное боестолкновение завершалось паническим бегством турецкой армии. Часто, при 10–15 кратном превосходстве в живой силе. Медленно умирать на колу — не хотел никто. То есть, когда так расправлялись с мирным населением сами турки — всё (по их мнению) было нормально. А вот когда наоборот… Выражаясь по простому — «громовой треск шаблонов и разрыв пуканов». Доходчиво?
— Ну и что…
— Вячеслав Андреевич… — перехватила инициативу Ленка, — Это для вас «ну и что». А для Влада Дракулы — самое настоящее «вундерваффе». Турки, на тот момент — единственная в Европе ы-ымперия, заслуживающая этого названия. Мощное и многолюдное централизованное государство, давно не испытывающее нехватки живой силы. Жизнь рядового — тьфу. Зато жизнь офицера… Войны тех времен для «элиты» — на 99 % «договорные». Офицеров и прочих «благородий» старались не убивать. Максимум — брали в плен ради выкупа. Неписаный, но безукоризненно соблюдавшийся всеми обычай войны. Прикиньте!
— Да всё я понимаю…
— Не понимаете! В любой «революционной армии» действует принцип — «в случае гибели командира — руководство боем принимает тот, кто первым это заметил»… Управляемость сохраняется! Гибель офицера в «традиционной армии» — мгновенно превращает боевое подразделение в стадо. Посреди XV века и применительно к турецкой армии — войско превращалось в стадо при одной угрозе (!) гибели командира. Поскольку тот — немедленно удирал с поля боя… бросив подчиненных на произвол судьбы…
— Не может быть!
— Может-может! Во время знаменитой «Ночной атаки» 17 июня 1462 года, Дракула лично возглавил нападение нескольких тысяч своих воинов на 120-ти тысячную армию султана Мехмеда II (это тот самый Мехмед II, который взял Константинополь!), убив в несколько раз больше врагов и обратив остальных в беспорядочное бегство. Ибо сам повелитель правоверных — храбро драпал в первых рядах…
— Вот, что значит репутация… — глубокомысленно проскрипел селектор.
— Герой, получается… Тогда за что его так ославили?
— За предательство «сословных понятий», естественно… За нарушение важного табу. Бешеная популярность Влада Дракулы среди населения — неизбежно стала причиной ненависти к нему со стороны знати. Как отечественной, так и зарубежной… Результат — предсказуем.
— Оклеветали?
— Не то слово. Начали — ещё при жизни и не прекращали ни на миг — уже после смерти.
— И какое это имеет отношение к «советскому» периоду… или текущей ситуации?
— Сроки совпадают. Психология людей (в том числе клеветников) не меняется. Примерно через тридцать лет после смерти — к имени Влада Дракулы прилепили прозвище «Цепеш» («кол» или «колосажатель»)… Через шестьдесят лет — объявили колдуном и чернокнижником (память о его победах ещё гремела). И только сто лет спустя — официально прославили вампиром… Ничего не напоминает?
— Так Средневековье же… Пока живы очевидцы, хотя бы их дети — «устная» традиция всегда сильнее, чем «письменная». А потом — начинают «верить документам», которые известно кто и в чьих интересах сочиняет…
— Думаете, «советское время» заметно отличается? — хищно прищурилась внучка секретного академика, — Разочарую! Метод князя Дракулы — прекрасно работает против любой «кадровой армии». Хоть пять тысяч лет до того, хоть пять веков после. Приказ N 270, от 16 августа 1941 года — мы уже обсуждали… А его причину?
— ???
— Как бы поделикатнее? Во все времена «окситоцинщики» сильно страдают от выходок членов «потомственной элиты» и, в меру сил — изобретают способы эффективной борьбы с нею. Одно из главных больных мест «элитариев» — их не менее потомственная трусость. Животный страх перед личной ответственностью за причиняемые людям гадости… «А мы — не виноваты! Мы — только выполняли приказы!» — словно выплюнула она последние фразы, — Влад III, на правах заложника, провел в Турции юность и, несомненно, пострадал от социализации по «вертикальному типу»… Вернулся домой мрачным пессимистом. Зато — превосходно изучил повадки тамошних двуногих обезьян высокого ранга.
— Э-э-э… Вы намекаете…
— Я — информирую… В роли штабного посыльного — будущий немецкий фюрер накопил громадный опыт наблюдений за «высокоранговыми обезьянами». И затем — творчески его применил… С одной стороны — создал «революционную армию». С другой, для врагов — изобрел приемчики мгновенной деморализации командного состава. Конкретно против РККА — знаменитый «Kommissarbefehl» или «Приказ о комиссарах» от 6 июня 1941 года, о расстреле на месте взятых в плен армейских политработников. Ну, и командиров-евреев, за компанию… Имелся у Гитлера «пунктик», что во время войны — евреи концентрируются не на «передовой», а по штабам… Вам кто-нибудь об этом «совпадении» говорил?
— Вы хотите предположить…
— Я прямо сказала, что пресловутая потеря управляемости летом 1941 года, безумные потери и миллионы пленных — результат не столько технической отсталости «кадровой» РККА, сколько — панического бегства со своих постов (с попутным переодеванием в «гражданку» или солдатскую форму) командиров и комиссаров в прифронтовой полосе… Не говоря о войсках попавших в окружение. Отчего настоящим ветеранам войны — на тридцать лет заткнули рты, а «туфтовых» — стали массово выпускать парить мозги школьникам только после 1978 года… Когда рассказать детям правду о войне — стало некому.
— Угу… Быстрее собственного визга в 1941 году драпала с поля боя советская «элита второго поколения». Но, виноваты в позорище — кровавые маньяки, Гитлер и Сталин, — криво ухмыльнулся каудильо, — Знакомо…
— Причем, рассказывать как, что и почему было на самом деле — нельзя! — оскалилась филологиня, — Ущерб чести, для правящих классов и вредное знание, для подневольного быдла… Особенно мерзкое, на фоне опыта Гражданской войны, когда комиссары лично поднимали бойцов в атаку, а часто в одиночку шли через линию фронта, агитировать сдаваться солдат врага. Оцените разницу между «элитой» и «природной аристократией».
— А следующие даты — тоже имеют современные аналогии?
— Конечно! Второе и третье поколение «элиты» обычно сочиняют свои версии «правильной истории». Уже без оглядки на свидетелей. Клеветать, так клеветать… При жизни — Влада Дракулу обвиняли в тайном сговоре с турками. Ленина с «большевиками» — прославили немецкими шпионами. О настоящей причине ненависти (самом страшном) — молчали! Зато, через много десятилетий после смерти настоящих героев (и на фоне собственных жалких попыток распорядиться доставшейся по наследству властью) — фантазия у «потомственных элитариев» разыгрывается вовсю.
— Какой смысл?
— Во-первых — дико обидно. Во-вторых — обычный процесс «приватизации чужих побед». Нормальная двуногая обезьяна, дорвавшись до материального благополучия — с головой ныряет в радости секса, начинает «качать права», грабить, хвастаться, угнетать и нагибать… Быстро всего лишаясь. И? Поскольку мораль задается не столько воспитанием, сколько генами, а мир жесток — «природных аристократов» жизнь пугающе регулярно начинает опять выпихивает наверх. Дает им возможность заводить детей «по любви». Вследствие чего, среди «элиты» — достаточно потенциальных смутьянов и «желающих странного». Учтите, что «аристократ», даже «с концами» уходя в монастырь — обычно не терял связи с миром… Современная наука — производная от этической модели отшельников Высокого Средневековья, которые поиск истины или борьбу за правду — считали «духовным подвигом». Аскетическим, без жажды наживы… За пошлой светской суетой — «природных аристократов» не видно. Однако, только на них — всё и держится. Простым людям из низов — подобные вещи знать вредно.
— Повторяетесь…
— Уточняю… Революционная борьба за правду «природных аристократов» обычно манит чрезвычайно. Их природная стихия!
— После чего — «революция пожирает своих творцов»…
— Угу. Часто, руками соратников и приспешников, выходцев «из гущи народа». У нас — в СССР — силами «ваньков из Пердуновки».
— Гх-х-хм… — шумно выдохнул Соколов, — Можно вопрос! Я — человек маленький. А вы у нас — из самых верхов… Давно хотел узнать — они совсем не понимали, что творят? Или это такое затмение нашло, как давеча у Смирнова?
— Только не смейтесь, — улыбка стала ещё шире, — Все «ваньки» прекрасно знают и понимают… Поэтому, даже спустя века — продолжают клеветать на своих «моральных антиподов» с не слабеющим остервенением. Вы слышали про так называемого «историка современности» Андрея Фурсова?
— Который написал «Колокола истории»? — академическим тоном осведомился селектор.
— Который читал лекции о неизбежности краха коммунизма во всех крупнейших университетах Москвы, от МГУ до «Плехановки»… — холодно процедила филологиня, — А теперь — размечтался о «левом диктаторе»…
— Короче…
— Бу сде, гражданин начальник! — она карикатурно приложила ко лбу два пальца, — В общем, дяденька, едва ли не матом, кроет Ленина и «старых большевиков», обзывая их «агентами Коминтерна» и «левыми глобалистами». Но он же, одновременно — плачется о высочайшем моральном и интеллектуальном уровне тех самых «коминтерновцев». Примерно, как Влада Дракулу, с товарищами — потомки предателей-бояр — столетиями обвиняли в «черной магии» и продаже души дьяволу.
— Какая связь? В смысле — «социализированным» везде мерещится «вертикаль власти»? Если не враги бога, то враги государства?
— Ага! Так выдает себя стандартный психотип «потомственного холопа», гражданин начальник! Простите, «потомственного офицера»… ну, или, даже — «потомственного дворянина»… С поправкой на современный атеизм. У сына «ванька из Пердуновки», даже после окончания университета и многолетней работы за рубежом, не укладывается в голове, что бывают на свете люди, которым для героических свершений — не нужен приказ! Они, вместе с «братьями по морали» — сами себе и боги, и начальники, и моральный эталон. Для «пожизненных подчиненных» — представить такое страшно и дико.
— Тоже знакомо, — поморщился Соколов, — Более чем. Я им и гад, и упырь, и сволочь, а почему конкретно — не признаются… Если припереть к стенке — только шипят от ненависти…
— Так ведь святотатство! Покушение на религию! Высшая власть на небе и её «земное» продолжение — мировоззренческая база. Ну, не признаваться же холуям и прочим «государственникам» в своем собственном душевном рабстве… беспощадно заметном рядом с «горизонталами». Не нами сказано:
Она приосанилась и выдала.
Шестой закон ибн Хальдуна.
«Природа государства такова, что слуг — оно воспитывает рабами, независимых людей — считает врагами, а самоуправление — объявляет бунтом. Победившее государство — проникает везде. Справедливость — оно душит законами, торговлю — твердыми ценами, свободу — налогами. Достигнув полного могущества — государство пожирает плодородие земли, развращает подданных безнаказанностью и незаслуженными подачками. Измениться к лучшему — оно не способно, и поэтому, однажды — гибнет само, от алчности и глупости выродившейся элиты или — от рук маленькой шайки врагов-завоевателей.»
— Прямо таки «кощеево царство»…
— Так Андрей Фурсов — наглядный пример. Могу сделать распечатки его лекций. Кадр получил при СССР великолепное высшее образование, имел престижную работу, накопил опыт заграничной жизни. Его батя, удравший из деревни в РККА — ни о чем подобном не мог даже мечтать. Спрашивается, о чем ныне грезит «историк современности» и бывший товарищ? Держитесь за стулья! Принять участие в прошлой Гражданской войне на стороне «белых»… и укрепить Российское государство. Потому, что сын начальника… Всего за два «послевоенных» поколения — «советская асабия» накрылась медным тазом.
— Круг замкнулся… — подключился говорящий ящик, — Точно по поговорке — «дед — победил всех врагов и построил невиданную страну, отец — там просто жил, а внук — всё профукал…»
— Поверхностно… В нашем случае, скорее внук душевно породнился с теми, кого дед — штыком и прикладом забивал в могилу истории. По детски обижается, что потомки бывших барей упорно считают его (культурного, утонченного и образованного) лапотной скотиной и за стол к себе не зовут.
— Необъяснимо…
— Могу дать почитать рассуждения Фурсова… И про «коминтерновцев», и почему они — ужасные гады. Видно, как дяденьку «гусского поцреота» рвет напополам. Как историк — он прекрасно знает, что такие монстры логики, как Ленин, Парвус, Красин, Богданов и, страшно сказать, Троцкий — дружно вынашивали глобальные планы. По сравнению с ними, «высокообразованные «германские социал-демократы (на которых якобы работали «большевики») — выглядят пугливыми лабораторными кроликами. Фурсов называет «коминтерновцев» умницами и гениями. Восхищается тактикой и стратегией. Признает их огромные успехи, при крайней скудости времени и ресурсов… Но, тут же, цедит сквозь зубы, что они — все равно сволочи, потому, что Россию — считали частью большого мира, а не «понад усе», как этого хотелось бы лично ему… или руководству ВКП(б)… Конфликт был неизбежен! «Коминтерновцы» — вообще никому не хотели подчиняться… Включая Сталина! Коминтерн — не имел никакого отношения к пресловутому «пролетариату», «трудовому крестьянству» или «международному рабочему движению». От слова совсем… Это была тусовка романтиков-идеалистов, планировавших исправить мир. Сделать его честным и справедливым. Для любой крестьянской морды, пардон, носителя «патриархальной морали», их план — как серпом по яйцам
— Наверное, это интересно и поучительно, только мне оно зачем?
— Ментоскопа — у нас нет… Телепатов — тоже. О мыслях других людей — мы способны узнавать или по их делам или, изучая психологически близких персонажей, — для реверанса в «модуле» тесно, однако, филологиня ухитрилась его изобразить, — Более качественного «подобия» мировоззрения полковника Смирнова — предложить не могу.
— Ещё раз, но совсем простыми словами.
— У цирковых артистов есть профессиональный термин — «кураж». Способность наслаждаться попаданием в экстремальную ситуацию. «Окситоцинщики» — поймут… Они-то страха не ведают. «Вертикалы» — наоборот…
— Когда-то, маленьким, я мечтал работать на арене, — слабо улыбнулся Соколов, — Воздушным гимнастом.
— Вы и без цирка куролесите так, что у окружающих дух захватывает… — смягчилась Ленка, — И мало кого это радует. Понимаете аналогию? Рядом с «природными аристократами» — «ваньки из Пердуновки» чувствуют себя случайными зрителями, вынужденными, наравне с циркачами-профи, бегать по канатам над пропастью.
— Образно!
— В больших делах, без «куража» — никак. Полная профнепригодность. Работает правило: «Замахивайся на большое, по малому — только кулак отшибешь»… Оно очень хорошо объясняете, почему все (!) кто выдвигает «локальные» проекты проигрывают «глобалистам». Старые «мировые элиты», в частности англосаксы — очень ревностно следят за чужими «глобальными» проектами и, по мере сил, стараются гробить их ещё в начальной стадии. Даже, утратив способность развивать подобные проекты сами. Например — внедряя «ликвидаторов»…
— Где мы и где «мировые элиты»…
— Рядом! — подобралась филологиня, — Здесь и сейчас! Вам, может быть, это раньше доводили, но для остальных я кратенько обрисую. Официально считается, что за ХХ век, в России было выдвинуто два проекта «глобального» уровня. «Коминтерн» — как политическое объединение Земли под красным флагом, в ходе Мировой Революции. На этой арене мы (впервые в истории!) на равных бодались с «мировой элитой» почти четверть века, с 20-х по середину 40-х годов. «Коминтерновцы ленинского призыва» — боролись с англосаксами на равных… и били их довольно больно… Британскую империю — угробили. В партнерстве с американцами, но тем не менее. Второй «глобальный проект» отечественного производства — назывался «Космос» и замышлялся, как технократический выход СССР за пределы Земли и замах на создание уже внеземного общества (опять таки, под красным флагом). Тут мы, публично — опережали весь мир примерно десять лет, до американской «лунной аферы», а тайно — все двадцать, до первых запусков ихних «шатлов». В космосе мы могли англосаксов уработать начисто. Не их поляна. К сожалению «ваньки из Пердуновки» предпочли «договорняк». Июньский пленум ЦК КПСС 1967 года, ага…
— А неофициально? — каудильо сечет фишку железно.
— А неофициально, в августе 1991 года, за считанные недели до развала Союза, чуть было не начался третий «глобальный проект». Благодаря которому — мы все тут сидим. Первое опытное открытие «портала» в иное измерение. По размаху замысла, план «Параллельный Мир» — ничем не слабее запуска первого спутника. «Политический эффект», в случае международной огласки — мог оказаться и посильнее.
— Отчего же тогда у профессора ничего не вышло?
— Спросите у самого Радека, — пожала плечами Ленка, — Может быть, он скажет правду. Может быть — нет.
— Но вы в курсе?
— Обрывки слухов… — разочаровала общественность внучка секретного академика, — Достоверно известно, что «портал» — был, и удалось настроить его уверенное управление. Что все случилось здесь, — она дернулась и виновато поправилась, — В смысле — там, на Новой Земле.
— Не удержали? — подался вперед каудильо.
— Уничтожили! — отрезала филологиня, — Когда взрыв раздолбал аппаратуру — «портал» самопроизвольно схлопнулся. Массированный ракетно-бомбовый удар…
— Чей?
— Наш, естественно… Подробности — засекречены до сих пор. Кто отдал приказ — якобы тоже неизвестно…
— А как же Радек?
— Будущий профессор (тогда ещё аспирант) — единственный выживший участник «инициативной группы», который случайно уцелел. К моменту событий — оказался в отъезде.
— Поэтому, не в курсе ряда тонкостей… — пробурчал говорящий ящик, — Хотя — корчит из себя «корифея».
— Других корифеев — у меня для вас нет! — отрезал Соколов.
— Всё печальнее… — «утешила» Ленка, — Обычная процедура «перехвата управления проектом», который успешно развивается «неугодным» (читай «неуправляемым») коллективом энтузиастов… или изобретателем-одиночкой — делится на три этапа. Внедрение в «проблемную группу» достаточно лояльного («управляемого») человека. Создание для работы трудностей, после получения первых же существенных результатов. А затем — громкая дискредитация и смена прежнего руководства, под предлогом, что «они не справилось». Все лавры, в итоге — достаются «засланному казачку» и его кураторам. Разумеется, если «проект» не приказал долго жить…
— Прозрачная аналогия…
— Ну, да… — пожала плечами филологиня, — Так, в 20-х годах — оклеветали и угробили «Коминтерн»… Так дважды, в 30-х и 60-х годах — оклеветали «Красный Космос», (американцы типа «первыми на Луну слетали»). Так, в начале 90-х годов — у нас спешно похоронили технологию открытия «порталов» в параллельные миры.
— Вы считаете, что профессор — и есть этот самый «засланный казачок»? — сразу заострил вопрос Соколов.
— Да куда ему… — грустно улыбнулась Ленка, — Молодой Радек, в той группе, был осведомителем от КГБ… И когда назначенный сверху официальный «преемник», после развала Союза таки удрал с совершенно секретной технической документацией за границу — по памяти и обрывкам уцелевших материалов, кое-что сумел восстановить заново.
— Я с первого взгляда заподозрил, что он не «практик», а самое много «теоретик», — проворчал селектор…
— На безрыбье и сам раком встанешь! — неожиданно грубо огрызнулась Ленка, — По сравнению с неожиданно умершим от тифа Цандером — Королев тоже был скорее администратор, чем конструктор-разработчик. Тем не менее, для «первенства в космосе» — нам его вполне хватило. Можно сколько угодно ругать Радека, но и в других мирах — русские опять первые. А американцы — прицепом.
— Буржуи, значит, даже получив от нас материалы по «порталам» в параллельные миры — «не шмогли»? — тут же взял быка за рога каудильо.
— Не зарекайтесь! — филологиня покрутила головой в поисках деревяшки и не найдя в «модуле» таковой — постучала костяшками пальцев по фанерной крышке ящика с реактивами, — Ближе к лету — узнаем точно. На сегодня предлагаю держать в уме, что «янки» сидят в такой же заднице, как и мы с вами. Причем, где-то рядом… Так как угодили — синхронно с нами. Как и сколько — не ясно.
— А это еще, откуда известно?
— Сам Радек и сказал! — она сверкнула глазами, — Есть у него, как он мне недавно признался, «одна практически рабочая гипотеза». О самосинхронизации работы нескольких «порталов»…
«Модуль» — подпрыгнул, скрипя всеми своими пластмассовыми панелями и алюминиевыми профилями. Это Соколов попытался вскочить на ноги, не вставая из-за стола. Стол, кстати, выдержал.
— Это что, серьезно?! — та-а-ак, будем знать, что мой реактив, на излете, работает как «сыворотка правды». Развязывает языки…
— Спросите у профессора… — потянулась Ленка, — Да не переживайте вы так. Если у службы радиопеленгации, за все время, нет данных перехвата — там какая-то кучка лишенцев застряла. Без серьезной техники и скорее всего — без зимней одежды. Когда по весне сойдет снег, — глянем на окрестности… с беспилотника… Хоть один, как раз и починят. Железки — сканирующий радар почует.
— А ну как янки сами заявятся? С оружием? Или ещё что-то масштабное замутят, используя аборигенов?
— Меньше смотрите западные боевики… — демонстративно зевнула филологиня, — Сами про себя — они это снимать насобачились. В реале — голяк. Исторический факт! Скорее уж — аборигены их самих к нам пригонят. Для меновой продажи… за «огненную воду», ножи, топоры, бусы и зеркальца… Или просто выкуп потребуют.
— Я таки сильно заинтригован… — без энтузиазма откликнулся говорящий ящик, — И почем одна голова?
— Разберетесь. Главное, не продешевите. И не вздумайте там нагнетать про «общечеловеческие ценности».
— А самим открыть «портал» обратно — американцам слабо?
— О! Вот это — как раз самое интересное, — буквально расцвела Ленка, — Радек уверен, что наша «аномалия» главная, а остальные — «побочный эффект». Ближайший аналог — диаграмма направленности антенны. «Главный лепесток» всегда имеет несколько «боковых максимумов». Не станет его — мгновенно исчезнут и все остальные. Отсюда следует второй вывод. Если в нашу «дыру» приходилось забираться согнувшись, то в американскую, скорее всего, протискивались, как в оконную форточку. Причем — с трудом… Отсюда — ассортимент и габариты любых предметов, которые сэры могут иметь при себе на этой стороне. Что то легкое и переносное — вполне. Батарею мощных импульсных конденсаторов или сравнимый энергетический накопитель — никогда.
— Я про специалистов, способных это сделать, — досадливо поморщился каудильо, — Вдруг, и там нашелся свой корифей по параллельным мирам? Вполне мощные конденсаторы, при сильной нужде можно собрать из «пищевой» фольги и промасленной газетной бумаги… Или — туалетной… Без них — современные янки никуда.
— Исключено! — убежденно отрезала внучка академика.
— Тоже профессор сказал? На скромность — Радек никогда не жаловался…
— Сама знаю. Даже могу объяснить — почему… Оно — как раз в тему.
Неожиданно в «модуле» стало тихо. Отвлеченные разговоры — вдруг уткнулись в животрепещущую тему.
— Гражданин начальник! — блатная интонация удалась Ленке безупречно, по выговору, настоящая, до дыр протертая шмара «из интеллигентных» (пересекалась), — Вам, в МЧС, докладывали, что к 2003 году пиндосы полностью утратили собственный технологический цикл производства ядерного оружия? За ненадобростью…
— В смысле?!
— «Мировая закулиса» на мелкие гадости не разменивается. Как свалили Союз — они начали потихоньку валить Штаты. Радиоактивная пустыня, на пепелище Третьей Мировой войны — новым господам мира не нужна. Поэтому, высокие ядерные технологии — сворачивают повсеместно. Просто, без фанатизма… И любую серьезную науку — с ними заодно. Некому, в современной Америке, открывать межмировые порталы. Добротное массовое образование — там полностью убито ещё в 80-х годах, а все заслуживающие упоминания специалисты ушли на пенсию по старости в середине-конце 90-х годов. Амба!
— Зачем?
— Глобализация — прежде всего значит «стабильность». Фукуяма, аккурат в 1992 году — пообещал остановить ход истории. Такова цена вопроса удержания западными элитами с дикой натугой достигнутого мирового господства. Если нет прогресса, то нет и «противостояния», угрожающего этой стабильности. Очень похоже на Китай династии Мин. Там сознательно остановили грандиозную и успешно развивавшуюся программу исследования всего земного шара… как раз накануне начала европейской эпохи Великих Географических Открытий. Без боя, добровольно — подарили своё первенство в борьбе за будущее европейским «длинноносым варварам». И это — не глупость, тут — особый склад мышления.
— Читал… Китайская концепция «идеального государства» путешествия в неведомое — отрицает, как идею.
— Вот-вот… Поэтому, даже готовый «портал», внезапно открывшийся между мирами, для Ротшильдов и Рокфеллеров — скорее пугающая новость, чем долгожданная научная сенсация. Рушатся многовековые планы.
— Спасибочки, успокоили. Значит, максимум кого следует опасаться — отощавших за зиму «зеленых беретов».
— Этого я не говорила! — нахмурилась филологиня, — На низовых уровнях планирования адекватных людей у американцев хватает. Могли и подстраховаться, усилив «армейцев» по научной части. Но, гениев — там наверняка нет.
— В смысле — добротного и разностороннего образования? — или Соколов уже тормозит, или — пока одна я?
— В смысле готовности «действовать без команды» и, вопреки всему — брать на себя ответственность. Главных качеств «природных аристократов», которые так бесят «нормальных» людей. Кадровые военные — исполнители. Типичные «американские ученые» — тоже. Других, что там, что у нас, на серьезные должности не выдвигают.
— Прекращайте нагнетать безнадегу! — казенно бодро ухмыльнулся каудильо, — Поймаем и перевоспитаем!
Глава 54
Рядовые апокалипсиса
Ленка беспомощно оглянулась по сторонам, как будто ожидала найти поддержку среди моих стеллажей с реактивами и стоящих на полках приборов. Потом, словно бы вспомнила про меня. Это мне не понравилось…
— Галина, вы что-то хотели сказать? — тэк-с, эмпатию моё зелье тоже усиливает, а за мимикой — я уже не слежу…
— Это я хотела спросить, — выдавила из себя филологиня, — Дед вот — сомневается, сама — тоже не верю, но — чем черт не шутит. Скажите — у человека есть «врожденные поведенческие программы»? Не пустяковые, вроде «сосательного рефлекса», а настоящие? Сложно завязанные на визуальные образы со звуком или — на поведенческие (социальные) стереотипные ситуации? Ну, как у насекомых? Вроде бы, наука такое дело упорно отрицает… А мне — кое-что в литературе попадалось…
— В смысле, — берем быка за рога, — интересуетесь, насколько глубоко заложена в подсознании у «массового человека» природная ненависть к «сильно умным», «очкарикам» & «ботаникам»?
— Ну, можно сформулировать и так… — смотрю, как естественно «столичная штучка» себя ведет и завидно до соплей, вот у кого тут с обаянием никаких проблем, на той стороне, небось — «все мужики штабелями», — С содержимым ДНК — уже давно работают, нет ли чего новенького? Ле Бон — жил черти когда и скорее голую «эмпирику» описывал. А Фрейд — вообще дурак… Точнее — с потрохами купленная сволота…
Переводя на обыденный русский язык — мне тихо предлагают подвести научную базу под её мечту о моральном апартеиде «армейских». Подход в корне неверный… И говорить надоело… Хотя сна — ни в одном глазу. Ладно!
— Нам вот читали, — Соколов тоже понял, куда ветер дует и опередил, — что человек рождается свободным от врожденных инстинктов. И всему учится заново… Даже дышать! «Дыхательный рефлекс» — не врожденный! Ребенка, в первые секунды жизни, надо хлопать по попе, что бы он захотел вдохнуть и расправил ранее совсем ненужные легкие.
— Некорректный пример. Первые месяцы растущий плод питается через пуповину и живет в планцете. Лишенной кислорода жидкой среде. Там — дышать нечем, вот он и не дышит…
— Принято. И всё же? У насекомых «врожденные программы поведения» — есть, у других животных — есть. Хотя, как в крошечной ДНК эта куча инфы помещается — непонятно.
— У всех животных есть «врожденные программы»… — гори оно всё огнем, — ДНК очень хитро устроена. Это комплекс «самораспаковывающихся файлов». При хранении предельно компактных. А у людей сигнал-команда на распаковку «врожденных поведенческих программ» — сильно запаздывает. Так называемая «неотения». Точнее, оттягивание возраста, за которым наступает половое созревание. Мозг растет и развивается довольно медленно. Поэтому, всё сложно… Кто знает, почему так берет за душу и леденит кровь дурацкий скрип пенопласта по стеклу?
— ???
— По звуковому спектру и относительной громкости — указанный звук предельно близок к «крику опасности» мелких древесных мартышек… от которых мы все произошли. Он очень древний, на уровне инстинкта, «сигнал общей тревоги». Сколько миллионов лет с тех пор прошло, а нас, больших и сильных — пробирает до костей. Но! Память о стародавнем ужасе — оживает после 12–13 лет. Мелкая ребятня (которая, собственно, пенопластом и скрипит) — ничего не ощущает и самозабвенно балуется. А у взрослых — мороз по коже.
— Сомневаюсь я…
— Недавно — наличие аналогичного «древнего рефлекса» проверили экспериментально.
— ???
— Компьютерным моделированием (по черепам и деталям скелета) — нашли параметры, а по ним — воспроизвели акустику дыхательной системы мелких хищных динозавров, десятки миллионов лет назад охотившихся на первых млекопитающих. Звукозапись крика дали послушать современным мышевидным грызунам. Часть из подопытных крысок — впали в кому, все до одной — обделались с перепугу. Помнят!
— Точнее прикинулись мертвыми, — машинально поправил меня Соколов, — многие хищные амфибии и рептилии видят только подвижные объекты. А мерзкий запах — маскирует потенциальную еду.
— Вот-вот! И страшный звук и правильную «защитную реакцию» — генетическая память, через геологические эпохи, бережно сохранила. Такие дела… Мы ничем не хуже и не лучше этих крыс.
— А другие подобные примеры есть? — каудильо заинтересованно подался вперед (как маленький, ей богу)…
— Сочетание желтых и черных полос или пятен — сильно пугает и принуждает замолчать плачущих новорожденных. Это — тоже «защитная реакция». Крупные кошачьи саванн Африки, с описаной расцветкой — «специализированные хищники» для диких приматов… Когда-то — смертельная опасность.
— Так…
— Взрослых современных обезьян, даже много поколений живущих в зоопарке (!), та же самая «черно-желтая» световая композиция — приводит в ярость. Они явно её опасаются, но реакция — агрессивная. Павианы орут на «источник раздражения», кидают в него калом, комьями земли и палками.
— Я уже понял, но — договаривайте!
— Есть и более сложные механизмы распознавания потенциальной опасности. Благодаря им, в частности, взрослые коллективные животные (от птиц до млекопитающих) — мгновенно выявляют и начинают третировать «чужаков». Особенно пугает, когда «чужак» неотличим внешне, но ведет себя не как подобает. На эксплуатации этого «инстинкта распознавания» — сегодня выросла целая голливудская индустрия «ужастиков» про оборотней-пришельцев.
— Совсем близко…
— Мы тут деликатничаем, вежливо именуя обладателей двух активных рецессивных генов то «умниками», то «окситоцинщиками», то «природными аристократами»… Зато «чистые биологи» — не церемонятся и честно классифицируют их как «изгоев». Механизмы защиты популяции от «не похожих на нас чужаков» — существует у любых стайных видов. Не только у приматов, но и у волков, у лошадей… даже у крыс! Именно часть звериного социума пренебрегающую «иерархией», и именно за это — сородичи субдоминантов ужасно не любят, боятся, стараются держаться подальше… или коллективно гнобят, по-черному… Без формальной причины. Инстинктивно…
— Кстати, а почему? Сами сказали — «умники» миролюбивы, честны и любознательны…
Знал бы, начальник, какие философские глубины ты сейчас копнул… Хорошо, отвечу!
— Потому, что «природная функция» данных отщепенцев — «разведчики-смертники». А их эволюционная роль — выживать там, где все остальные гарантированно сдохнут. Сам факт их появления, в заметном количестве, для стайных животных сигнал, что мир стоит на пороге очередной грандиозной катастрофы. К сожалению, генетическая память не дает рецептов борьбы с катастрофами. Поэтому — все силы «коллективное бессознательное» тратит на устранение собственно «сигнала». Точнее — «умников».
— Оригинально!
— Дональд Дьюсбери, «Поведение животных»… Всё изучено до нас. Причем, людишки — указанную картину дополнительно опошлили. Если у крыс-волков «особи-омега», так сказать, «с риском для жизни, открывают дороги в неведомое» (мостят своими трупами дорогу «нормальным» сородичам), то у человеков, удачливые «разведчики-смертники» — неизменно начинают новый скачок эволюции «с себя». И таким образом «рубят хвосты».
— Так не бывает…
— Бывает. Человек — «вид-эфемер». Результат «парадоксального группового отбора»… У нормальных животных «особи-омега» (которые «разведчики-смертники) — не размножаются. Подвиг ради продолжения всего рода, с точки зрения самок этого рода — ничего не стоит. Герой-первооткрыватель средства спасения (новой еды, новых путей в благодатные земли, новых приемов жизни) — как был, так и остается, для большинства сородичей, забитым шелудивым ничтожеством. Отчего живые виды стабильны.
— При слишком резком изменении окружающей среды — они просто дружно вымирают…
— Угу… Ранние наши предки жили по стандартным законам животного мира. Вплоть до открытия технологии добывания огня. Получения возможности гнуть окружающую среду «как надо». «Вид-генералист» — стал стремительно изменять себя сам. Последние у нас регулярно становятся первыми, а от «основной массы» прежнего социума, после прохождения «бутылочного горлышка», не остается ничего.
— Это серьезные научные данные?
— Самый «свежак»! — вот и последняя схема-диаграмма пригодилась, — Нате! Летопись генетической истории Homo Sapiens Sapiens наложена на график колебания средней температуры планеты за последние полмиллиона лет. Обратите внимание, что все главные события совпадают с глобальными похолоданиями. Современные люди — это «потомки недобитых».
Ленка беспомощно оглянулась по сторонам, как будто ожидала найти поддержку среди моих стеллажей с реактивами и стоящих на полках приборов. Потом, словно бы вспомнила про меня. Это мне не понравилось…
— Галина, вы что-то хотели сказать? — тэк-с, эмпатию моё зелье тоже усиливает, а за мимикой — я уже не слежу…
— Это я хотела спросить, — выдавила из себя филологиня, — Дед вот — сомневается, сама — тоже не верю, но — чем черт не шутит. Скажите — у человека есть «врожденные поведенческие программы»? Не пустяковые, вроде «сосательного рефлекса», а настоящие? Сложно завязанные на визуальные образы со звуком или — на поведенческие (социальные) стереотипные ситуации? Ну, как у насекомых? Вроде бы, наука такое дело упорно отрицает… А мне — кое-что в литературе попадалось…
— В смысле, — берем быка за рога, — интересуетесь, насколько глубоко заложена в подсознании у «массового человека» природная ненависть к «сильно умным», «очкарикам» & «ботаникам»?
— Ну, можно сформулировать и так… — смотрю, как естественно «столичная штучка» себя ведет и завидно до соплей, вот у кого тут с обаянием никаких проблем, на той стороне, небось — «все мужики штабелями», — С содержимым ДНК — уже давно работают, нет ли чего новенького? Ле Бон — жил черти когда и скорее голую «эмпирику» описывал. А Фрейд — вообще дурак… Точнее — с потрохами купленная сволота…
Переводя на обыденный русский язык — мне тихо предлагают подвести научную базу под её мечту о моральном апартеиде «армейских». Подход в корне неверный… И говорить надоело… Хотя сна — ни в одном глазу. Ладно!
— Нам вот читали, — Соколов тоже понял, куда ветер дует и опередил, — что человек рождается свободным от врожденных инстинктов. И всему учится заново… Даже дышать! «Дыхательный рефлекс» — не врожденный! Ребенка, в первые секунды жизни, надо хлопать по попе, что бы он захотел вдохнуть и расправил ранее совсем ненужные легкие.
— Некорректный пример. Первые месяцы растущий плод питается через пуповину и живет в планцете. Лишенной кислорода жидкой среде. Там — дышать нечем, вот он и не дышит…
— Принято. И всё же? У насекомых «врожденные программы поведения» — есть, у других животных — есть. Хотя, как в крошечной ДНК эта куча инфы помещается — непонятно.
— У всех животных есть «врожденные программы»… — гори оно всё огнем, — ДНК очень хитро устроена. Это комплекс «самораспаковывающихся файлов». При хранении предельно компактных. А у людей сигнал-команда на распаковку «врожденных поведенческих программ» — сильно запаздывает. Так называемая «неотения». Точнее, оттягивание возраста, за которым наступает половое созревание. Мозг растет и развивается довольно медленно. Поэтому, всё сложно… Кто знает, почему так берет за душу и леденит кровь дурацкий скрип пенопласта по стеклу?
— ???
— По звуковому спектру и относительной громкости — указанный звук предельно близок к «крику опасности» мелких древесных мартышек… от которых мы все произошли. Он очень древний, на уровне инстинкта, «сигнал общей тревоги». Сколько миллионов лет с тех пор прошло, а нас, больших и сильных — пробирает до костей. Но! Память о стародавнем ужасе — оживает после 12–13 лет. Мелкая ребятня (которая, собственно, пенопластом и скрипит) — ничего не ощущает и самозабвенно балуется. А у взрослых — мороз по коже.
— Сомневаюсь я…
— Недавно — наличие аналогичного «древнего рефлекса» проверили экспериментально.
— ???
— Компьютерным моделированием (по черепам и деталям скелета) — нашли параметры, а по ним — воспроизвели акустику дыхательной системы мелких хищных динозавров, десятки миллионов лет назад охотившихся на первых млекопитающих. Звукозапись крика дали послушать современным мышевидным грызунам. Часть из подопытных крысок — впали в кому, все до одной — обделались с перепугу. Помнят!
— Точнее прикинулись мертвыми, — машинально поправил меня Соколов, — многие хищные амфибии и рептилии видят только подвижные объекты. А мерзкий запах — маскирует потенциальную еду.
— Вот-вот! И страшный звук и правильную «защитную реакцию» — генетическая память, через геологические эпохи, бережно сохранила. Такие дела… Мы ничем не хуже и не лучше этих крыс.
— А другие подобные примеры есть? — каудильо заинтересованно подался вперед (как маленький, ей богу)…
— Сочетание желтых и черных полос или пятен — сильно пугает и принуждает замолчать плачущих новорожденных. Это — тоже «защитная реакция». Крупные кошачьи саванн Африки, с описаной расцветкой — «специализированные хищники» для диких приматов… Когда-то — смертельная опасность.
— Так…
— Взрослых современных обезьян, даже много поколений живущих в зоопарке (!), та же самая «черно-желтая» световая композиция — приводит в ярость. Они явно её опасаются, но реакция — агрессивная. Павианы орут на «источник раздражения», кидают в него калом, комьями земли и палками.
— Я уже понял, но — договаривайте!
— Есть и более сложные механизмы распознавания потенциальной опасности. Благодаря им, в частности, взрослые коллективные животные (от птиц до млекопитающих) — мгновенно выявляют и начинают третировать «чужаков». Особенно пугает, когда «чужак» неотличим внешне, но ведет себя не как подобает. На эксплуатации этого «инстинкта распознавания» — сегодня выросла целая голливудская индустрия «ужастиков» про оборотней-пришельцев.
— Совсем близко…
— Мы тут деликатничаем, вежливо именуя обладателей двух активных рецессивных генов то «умниками», то «окситоцинщиками», то «природными аристократами»… Зато «чистые биологи» — не церемонятся и честно классифицируют их как «изгоев». Механизмы защиты популяции от «не похожих на нас чужаков» — существует у любых стайных видов. Не только у приматов, но и у волков, у лошадей… даже у крыс! Именно часть звериного социума пренебрегающую «иерархией», и именно за это — сородичи субдоминантов ужасно не любят, боятся, стараются держаться подальше… или коллективно гнобят, по-черному… Без формальной причины. Инстинктивно…
— Кстати, а почему? Сами сказали — «умники» миролюбивы, честны и любознательны…
Знал бы, начальник, какие философские глубины ты сейчас копнул… Хорошо, отвечу!
— Потому, что «природная функция» данных отщепенцев — «разведчики-смертники». А их эволюционная роль — выживать там, где все остальные гарантированно сдохнут. Сам факт их появления, в заметном количестве, для стайных животных сигнал, что мир стоит на пороге очередной грандиозной катастрофы. К сожалению, генетическая память не дает рецептов борьбы с катастрофами. Поэтому — все силы «коллективное бессознательное» тратит на устранение собственно «сигнала». Точнее — «умников».
— Оригинально!
— Дональд Дьюсбери, «Поведение животных»… Всё изучено до нас. Причем, людишки — указанную картину дополнительно опошлили. Если у крыс-волков «особи-омега», так сказать, «с риском для жизни, открывают дороги в неведомое» (мостят своими трупами дорогу «нормальным» сородичам), то у человеков, удачливые «разведчики-смертники» — неизменно начинают новый скачок эволюции «с себя». И таким образом «рубят хвосты».
— Так не бывает…
— Бывает. Человек — «вид-эфемер». Результат «парадоксального группового отбора»… У нормальных животных «особи-омега» (которые «разведчики-смертники) — не размножаются. Подвиг ради продолжения всего рода, с точки зрения самок этого рода — ничего не стоит. Герой-первооткрыватель средства спасения (новой еды, новых путей в благодатные земли, новых приемов жизни) — как был, так и остается, для большинства сородичей, забитым шелудивым ничтожеством. Отчего живые виды стабильны.
— При слишком резком изменении окружающей среды — они просто дружно вымирают…
— Угу… Ранние наши предки жили по стандартным законам животного мира. Вплоть до открытия технологии добывания огня. Получения возможности гнуть окружающую среду «как надо». «Вид-генералист» — стал стремительно изменять себя сам. Последние у нас регулярно становятся первыми, а от «основной массы» прежнего социума, после прохождения «бутылочного горлышка», не остается ничего.
— Это серьезные научные данные?
— Самый «свежак»! — вот и последняя схема-диаграмма пригодилась, — Нате! Летопись генетической истории Homo Sapiens Sapiens наложена на график колебания средней температуры планеты за последние полмиллиона лет. Обратите внимание, что все главные события совпадают с глобальными похолоданиями. Современные люди — это «потомки недобитых».
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ