Демитрикая 2: Тени прошлого

Глава 11 Рычаг давления

Джони чувствовал ломящую боль во всём своём чёртовом теле. Водой его накрыло в самый разгар битвы. В кружащемся мутном водовороте наводнения он сильно ударился головой и потерял сознание, судя по всему. Сейчас же мужчина чувствовал только боль, это хорошо, значит — жив ещё. Здоровяк открыл глаза и попробовал пошевелиться. Его руки и ноги были крепко связаны. Джон огляделся и увидел, что находится в небольшом хлеву, рядом с ним сидела Теаромона.

— Ты в порядке, девочка?

— Да, немного устала, — слегка вздрогнув, ответила эльфийка и повернулась к попутчику. — У тебя были очень серьёзные раны.

— Спасибо, что подлатала, — кисло улыбнулся ей Джони. — Почему я связан?

— Стража порядка тебя связала, пока Джун не вернётся, они решили тебя не убивать.

— Час от часу не легче, развяжи–ка меня, и я нас выведу из этого чёртова логова.

Джони принялся ёрзать, чтобы собеседнице было удобнее его освободить, но та лишь покачала головой и продолжила сидеть поодаль от него.

— Прости, но я не могу этого сделать, — произнесла девушка. — То, что я не связана, не значит, что я свободна. Мне не доверяют.

— Тем более, Теаромона, нужно уходить отсюда, пока не пришла эта Джун, — резко заговорил связанный мужчина. — Эта остроухая, если ты не помнишь, о твоей жизни не слишком беспокоилась.

— Прости, но я не могу, — сдержанно выговорила эльфийка. — После того что мы натворили, мы заслуживаем смерти.

— Чёрт тебя дери! — здоровяк смачно выругался. — Ты не понимаешь, ты просто не знаешь, ты убиваешь не только меня. Может я и заслуживаю смерти, но Теа, я должен выполнить задание Престор во что бы то ни стало!

— Зачем? Ради горсти золота?

— И ты туда же, недалеко от своего хозяина ушла. Я здесь не ради денег.

Воин нахмурился и замолчал, погрузившись в свои мысли. Теаромона старалась не смотреть на него, поскольку почувствовала себя виноватой. Возможно, так и было, но девушка сейчас пребывала в жутком смятении.

— Прости, Джони, но мой хозяин чудовище, как и все вы, теперь и я такая же, — робко произнесла эльфийка через некоторое время.

— Глупая ты девочка, твой хозяин идёт к своей цели. Она явно важна, раз он проявляет такое рвение, — начал Джони Один Башмак. — Но я вижу то, что он тебя любит, души в тебе не чает и головы ради тебя не пожалеет. Возможно, ты этого не видишь, но это так. Это нелюбовь к тебе как к женщине. Может, как к сестре или дочери, не могу точно сказать.

— Почему ты так думаешь?

— Когда у тебя будут дети, ты поймёшь, девочка.

— Спасибо, Джон. Мне было важно это услышать, — поблагодарила она мужчину.

— Теперь-то ты меня развяжешь? — с надеждой спросил человек.

— Нет, — всё так же категорично ответила остроухая.

— Ах ты ж чёртовы рога. Я тебе обещаю, что не буду убивать твоих сородичей.

— Прости, Джони, но я не готова предать свой народ снова.

Мужчина ничего ей не ответил, лишь угрюмо смотрел в угол сарая. Теаромона не знала, что ей делать или говорить, повисла неловкая пауза. Она обещала затянуться надолго, но её прервал шум и крики снаружи.

— Я посмотрю, что там, — сказала эльфийка, но больше для себя, чем для молчаливого сокамерника.

Теаромона осторожно приоткрыла дверь и посмотрела на охранника, что сторожил снаружи. Имя этого эльфа она не знала, но тот достал оружие и был напряжён.

— Что случилось? — почти шёпотом спросила девушка у него.

— Вампира поймали, — ответил он ей.

Теаромона распахнула дверь и увидела своего хозяина. Он сидел связанный в окружении других эльфов. В порыве неожиданных ей чувств она побежала к нему несмотря на запрет выходить из их импровизированной тюрьмы. Охранник окликнул беглянку, но девушка проигнорировала его. Теа остановилась лишь в паре метров от того, с кем так долго путешествовала и, как оказалось, совсем не знала. Её хозяин улыбался и выглядел весьма устрашающе в этот момент — он был собой, чудовищем по имени Алказар. Когда вампир посмотрел на неё, злая улыбка поблекла.

— Чаиночка моя, ты в порядке?

Он часто называл её так. Теаромона так и не смогла понять почему, но ей это нравилось. Эльфийка улыбнулась уголком рта, но быстро взяла себя в руки.

«Это всего лишь его очередная маска из десятка других» — сказала Теа себе мысленно.

— Да, — сухо ответила она.

— Прекрасно.

Такс мозговитый видишь, а ты паниковал и боялся. С моей Теаромоночкой ничего не случилось, и она в полном порядке. Одежда вся драная и посмотри сколько ссадин и царапин на ней. Что ж тут ты прав, ничего страшного и непоправимого. Согласен, но это пока.

Я позволил нахмурится себе, поскольку извилистый житель моей головы сказал верно. Житель, житель… я сам себе это сказал. Когда я уже в полной мере и ответственности приму свою шизофрению и раздвоение личности? Никогда. Дело говоришь.

Что ж, как я люблю говорить «да начнётся шоу». Ты так разве любишь говорить? Не мешай, сейчас будет пафосно и мрачно, а ещё возможно без кровопролития не обойдётся. Да мне то что, ты перед Теаромоной потом извиняйся.

Я оглянулся, чтобы убедиться, что все актёры на своих местах. Всё было в порядке. Все эти остроухие считают меня чудовищем, что ж, пора им показать это чудовище.

Получив очередной тычок в спину, я засмеялся. Начал медленно и издевательски, постепенно наращивая громкость своего смеха, чтобы он перерос в более безумный.

— Глупые остроухие, вы думаете вы меня поймали? — спросил я отсмеявшись.

Как и ожидалось я получил пинок под рёбра и очень настойчивую просьбу заткнуться.

— Я — Алказар Демитрикая, то чудовище что, не моргнув и глазом, стёрло с лица земли целый город!

Я начал говорить зло и со всей присущей мне павлиньей надменностью. Стараясь избегать встретится взглядом с Теаромоной. Её моя речь очень сильно ранит. Я начал подниматься с колен, но получил очередной удар и вернулся в исходное положение.

— Возможно я устрою такое и на вашем острове, ведь я демон. Такой демон, что похуже Тоски будет.

На имя Тоски была ожидаемая реакция и воспользовавшись замешательством я понялся с колен.

— Если вы не выполните мои требования, то никто из вас и остальные жители этого острова не увидят следующего дня!

— Болтай сколько можешь клыкастый, тебе это не поможет, — сказал один из моих надзирателей откуда–то сбоку. — Тебя так–то обезвредила учительница травалогии и десяток её учеников. Детей.

Так мозговитый видишь, реакция полностью предсказуема. Уроки Верены не зря всё же прошли. Верно, что ж подобной фразы я и ждал. Теперь пора выкидывать тузы на стол припрятав джокера в рукав. Ты сам-то понял, что подумал? Не очень, но прозвучало это в черепной коробке отменно.

— Ты так уверен⁈ — мысленно сосредоточившись, как Аска учил, я отдал приказ своим марионеткам. — Оглянись на своих бравых героев, не они меня поймали, а я их.

Дети, что меня привели, приставили ножи, осколки стекла и любые другие острые предметы, что смогли найти за столь короткое время, к горлам, глазам и прочим частям тела. Благо ещё мне повезло, и здесь лежало несколько раненых. Дети под контролем воспользовались этой ситуацией.

— Что? — послышалось откуда-то.

Все непонимающе смотрели на детей, на меня. Их пытались звать, кто-то даже попытался отнять осколок, но ребёнок начал себя резать. Я мысленно выдохнул оттого, что всё не зашло далеко. Я бросил взгляд на свою Теаромоночку, и мне стало противно от себя самого. Она смотрела на меня как на последнюю мразь и гниль, что ж, это было заслуженно. Ведь сейчас я таким и был.

— Это улучшенная печать мастеров из Кастренлосса.

[Двумя часами ранее]

Я шёл по разрушенному лесу в том направлении, куда мне указывал ментальный поводок. Чёрт, я хотел найти только Теаромону. Найти её и объясниться с ней. Возможно, даже уйти с этого поганого острова, уже отказавшись от этой дурацкой затеи. Бросить всё! Уже почти на финишной прямой? Да, мозг, именно так. Значит, все те страдания и смерти, что ты сюда принес, были напрасны? Э…э…возможно, но моя бедная Чаиночка и так уже в ужасе от всего этого, я боюсь, как бы она головой не тронулась совсем. Ты боишься, что не получишь прощения? Думаю, что так оно и будет, но всё же, если я объяснюсь, может, мы сможем начать всё заново. Вот я дебил, повёлся, наверное, на провокацию Тоски. Ведь верняк у этой эссески уже состроен чёткий план, а я тут только думаю, что рулю. Как раньше уже не будет. Серый, я это вполне понимаю, но теперь меня снова ухнули в бочку с дерьмом, а я ещё и гвозди подал, чтоб мне крышку заколотили.

Я неуклюже, словно медведь из берлоги, перелез через очередной завал. Какой же здесь, наверное, был красивый лес, пока не появились мы. А ты-то тут при чём? Это всё наводнение. Тут правда за тобой, но мне кажется, что такое не случается просто так. Хотя да, нашей вины в этом точно нет.

Мозговитый, ты просто представь, что сейчас чувствует Теа, наша Теаромона. Она впервые попала на свою родину. Она должна была сюда прибыть грызть гранит эльфийской науки, а тут такое. Мы пришли и устроили полную разруху со смертоубийствами. Теперь ещё и узнала, что я Алказар. Что это я жахнул Санминор, что это я виноват в смерти всех тех существ. У неё там наверняка были друзья, знакомые, может, и родные. Чаинка этого не помнит. И что с того? Ты думаешь, от этого легче? Ни фига!

Эта авантюра плохо попахивала с самого начала, или ты думал, что это будет из разряда, как в серии мишек Гамми? Мы никогда не смотрели мишек Гамми или чудес там на виражах. Но суть-то не меняется. Да, ты прав. Теа отказалась от свободы, от встречи с родными ради этого . Ты подвёл её? По-моему, это был риторический вопрос.

Пройдя очередные раскуроченные и с корнем выдернутые деревья, я остановился и обратился весь в слух. Я, конечно, видел зрением жизни некоторых животных, но мы как-то старались друг друга обходить. Сейчас же я услышал крики, даже не крики, а призывы о помощи. Поспешив на зов, я заметил, что там была группка эльфят… эльфёнков… короче, детей эльфов.

Здесь был большой овраг с валежником, и его затопило. Дети ютились на небольшом островке из древесного мусора, а в воде плавали хищные акулы. Их было всего две, но они явно чуяли кровь, что стекала по веткам, и вгрызались в островок, потихоньку разбирая его. И откуда здесь столько этих зубастых тварей? Мы вот плыли, ни одной, к превеликому счастью, не встретили. Ну хоть змей гигантских больше нет, и то радует. Хотя, когда я шёл, одну видел, но не уверен, что она была жива.

Посмотрев повнимательней, я увидел эльфийку, хм… кажись, весьма почтенного возраста, в голове крутилась пятизначная цифра. Женщине не повезло, поскольку море кровищи стекало с неё.

— Ты тоже услышал их ор? — тихо просипел у меня голос за спиной, что я чуть не подпрыгнул.

— Йоптить! Катька, меня чуть это… — я запнулся, глядя на волшебницу. — Это… инфаркт… того этого…

Волшебница вся была в крови и частично покрыта бинтами Аски. Грязные бинты блестели алыми рунами. Бинтами была покрыта почти вся верхняя часть волшебницы и одна рука. Волосы Катьки грязными патлами выбивались из-под ткани, а её глаз не было видно. Вместо этого был лишь водянисто-голубой глаз слуги леди Престор. Девушка теперь была больше похожа на труп, что неудачно маскируется под мумию.

— Ты что с ней сделал? — спросил я с угрозой у Аски.

— Девочка сошла с ума от соприкосновения с бездной, — небрежно ответил мне полумумий и бросил мне в руки книжку, что я выдал Катьке ранее.

— Она жива? — спросил я, и голос чуть не дрогнул.

— Пока не знаю, я поддерживаю в ней жизнь, а там как получится.

— Что значит как получится? — чуть ли не закричал я.

— Уймись, малец, не о том сейчас беспокоишься, — не обращая внимания на моё возмущение, слияние Аски и Катьки присело рядом. — Видишь, эльфийские дети, нам с тобою повезло.

— Ты что удумал, Тутанхамон? Я им помочь хочу вообще-то.

— Это то, что от тебя и требуется. Эльфы заботятся друг о друге, а если у нас будет целая свора пленных детей, то, считай, проход до зелёного храма нам обеспечен, — Аска улыбнулся бинтами, и в прорези я заметил окровавленные потрескавшиеся губы волшебницы, от этого меня чуть не передёрнуло. — Мы возьмём их под контроль и используем как щит. Если одной неизвестной эльфийкой они могли пожертвовать, то детьми точно не станут.

— Ты несёшь какую-то ересь.

— Малец, я воевал с эльфами всю свою жизнь, даже в битве с крылатыми деспотами мы не упускали шанс резать остроухих. А потом я тысячелетиями воевал с ними на стороне Империи Ночи, я сотни лет пробыл шпионом в их землях. Поверь, я знаю, что говорю.

— Хорошо, допустим, ты прав, но из меня пионервожатый хреновый. Как мы удержим всю эту детвору? Моя верёвка у Теаромоны в сумке.

— Я поставлю на них рабскую печать Кастренлосса. Моя госпожа улучшила её, и ты сможешь ими управлять в нужный момент. По твоему приказу они друг другу глотку перережут и будут улыбаться при этом.

— Хм…

— Или ты доверишь контроль над ними мне?

Вот тряпка половая знает, как убедить. Контроль над ними действительно ему лучше не давать, иначе никто из них не выживет.

— Хорошо, уболтал, чертяка языкастый, — согласился я с его доводами и глянул на детей. — Для начала их надо спасти.

— Дерзай.

— А ты, дай угадаю, посидишь и покуришь, мол, к ритуалу подготовиться надо?

— Да.

— Вот жешь ты рванина, — я протянул ему клинок Эммилии. — Продолбаешь этот меч, я тебя в рулон туалетной бумаги сверну и подтираться буду.

Надев маску, я вышел на край оврага и принялся выискивать возможность. Я в принципе уже знал, как действовать, поэтому и отдал клинок Эм Аске. Иначе я сам его потеряю. Сняв с пояса второй клинок, доставшийся мне от Джун. По ходу я пытался ещё подумать, куда исчезла эльфийка, но ничего толкового не придумал. Кстати, мозг, она исчезла в мерцании, а девятые не налетели сюда. Детей спасай. Либо у меня глюки и это было не мерцание, либо… ЗАТКНИСЬ И СПАСИ УЖЕ ЭТИХ ДОЛБАНЫХ ОСТРОУХИХ ШПАНЮКОВ! Ого, ладно-ладно, успокойся, извилистый, я понял.

Детишки глянули на меня с надеждой, видимо, сейчас я выглядел как какой-нибудь супергерой. Тот, кто пришёл их спасти, что ж, отчасти так и есть. Когда они поняли, что я не один из их рода, на лицах появилось смятение и страх.

Я следил глазами за движением акул и выжидал. Наконец возможность выпала, и я прыгнул на одну из них. Эльфийский клинок сразу же пробил её череп, и она забилась в предсмертных конвульсиях. Устраивать родео я не собирался, поэтому отпустил рыбку. Без того мутная вода окрасилась в красный. Зрение жизни! Да, мозговитый, это мы с тобой навсегда запомним и не будем больше лажать. Увидев огромный кусок жизни, несущийся на меня, я дёрнулся в бок и еле избежал клацающих зубов. На разворот пошла! Не мешай. Выхватив кинжал, я приготовился. Фига, я почти как Жак Кусто. А он бился с акулами на ножах? Да фиг его знает, мозг, это первое, что пришло в голову, готовься. Я вновь дёрнулся, чтобы уйти в сторону, и челюсти вновь клацнули мимо. Однако своим плавником подводная бестия отвесила мне такую «таблетку»[1], что меня закрутило в воде. По-моему, она мне гортань сломала. Был бы человеком, мне точно бы пришёл каюк. А так и водички можно хлебнуть, и с поломанным горлом побултыхаться. Руку мне обвили противные щупальца осьминога.

— «Да ё-моё!» — мысленно выругался я. — «Тентаклей только не хватало».

Как это я сразу не заметил этого притаившегося упыря, но ничего, это мне только на руку. Каламбуришь? Я с силой дёрнул рукой, и восьминогий или восьмирукий отправился в пасть уже летевшей на меня акуле. Вся эта подводная братва врезалась в меня и прибила ко дну. Щупальцастый со страху, видимо, напустил в штаны, но штанов у него не было, и чернильное облако заполонило всё. Я принялся молотить ножом и акулу, и осьминога. Рыбёха жевала обладателя тентаклей, а тот в свою очередь душил всех без разбору. А присоски-то у него жгучие оказались. Эта катавасия… рыбовасия продолжалась несколько минут, потом обитатели морских глубин откинули кто плавники, а кто щупальца. Я вынырнул из воды и предстал во всей красе перед детишками.

От присосок спрута у меня остались круги на коже, а акула всё же откусила мне кусочек от бочины. Было неистово больно. Дети съёжились от страха. Некоторые обступили раненую, вооружившись палками. Молодцы, но я-то слышу, как вы боитесь. Судя по запаху, кто-то не удержался и намочил штаны, ага, вон та девочка, что сжалась в комочек.

— Проход, — крикнул Аска с того берега.

Я коснулся воды и заморозил её. Клюнув носом, чуть не потерял сознание. Я и так был потрёпан, а тут совсем уж тяжко стало. Катька–Аска подошла, и бинты коснулись каждого из детей, те попадали, сражённые параличом. Тутенштейн присел рядом со мной.

— Хреново выглядишь, тебе бы подкрепиться.

— Ага, сейчас прям из кармана ежа разливного достану, и готово, — огрызнулся я.

Кровь была у Теаромоны в сумке. Не подумал я о том, что можем разделиться.

Слушай, ты Теа используешь как носильщика, не стыдно? Блин, мозг, а ведь и правда. В своё оправдание могу сказать лишь, что вещи не тяжёлые. А я бы их потерял или сломал наверняка. Всё равно Чаиночка наша тебе не автономный спутник из «Скайрима». Прояви уважение и хватит к ней относится как к своей собственности. Ты прав, серый, какой же я местами урод бываю.

— Есть она, — Аска указал грязным пальцем волшебницы на раненую эльфийку.

— Она же эльф, — воскликнул я, не догоняя, что мне хочет сказать слуга Престор. — Это хуже животного для меня.

— Вампиры питаются не кровью, а жизненной силой, что вытекает вместе с ней, сейчас я тебе кое–что покажу.

Мы приблизились к раненой, она была ещё в сознании и со страхом смотрела на нас. Эльфийка тяжело дышала из-за обильной кровопотери. Судя по всему, что-то упало ей на ноги и раздробило их, местами разорвав плоть в клочья. Это просто чудо, что она не умерла от болевого шока до сих пор.

— Прошу вас, кем… — прохрипела она, тяжело дыша. — Кем бы Вы ни были, не трогайте детей, не… не убивайте.

— Мало времени, положи руку на неё.

Я положил руку на грудь эльфийки, и Аска положил свою руку на неё. Я не знаю, что он сделал, но я почувствовал, как пульсирует жизнь в теле эльфийки, как она еле трепыхается и медленным потоком покидает её тело. В тот же миг я осознал, что нужно делать. Инстинкты взяли своё.

— Поглощай, — шепнул мне в ухо спутник голосом волшебницы, и, чёрт возьми, меня это мальца возбудило.

Я сосредоточился на жизни и направил её потоки к себе, я осознал, как остатки собираются у меня под рукой и тёплым потоком переливаются ко мне. Я поглощал жизненную силу эльфийки, и это было чудовищно прекрасно. Это было сравнимо с чистой жизнью в бутылках. Только в предыдущих случаях коктейль уже терял свою насыщенность, сейчас же меня пробрала дрожь, и кожа покрылась мурашками от наслаждения. Чем больше я поглощал силы, тем сильнее деформировалось тело жертвы. Оно высыхало и скукоживалось. Я почти сразу вспомнил события очень давних лет. Подобный труп я видел в библиотеке Тоски.

Когда последняя капля жизни была поглощена, я оторвал руку и чувствовал себя просто великолепно. От боли и усталости не осталось и следа. Даже раны все затянулись. Кусок плоти, конечно, не вырос новый, но рана выглядела уже прилично. Надо запомнить это заклинание, оно неимоверно полезное. Во–первых, это более чистый вид питания, во–вторых, можно питаться кем угодно, наверное, в–третьих, это гораздо более насыщеннее, но только вот нет того возбуждения и наслаждения, как при обычной кормёжке. Значит, крышу рвать особо не будет. То, что чувствуешь тогда и тогда, просто несопоставимые вещи, как мокрое и твёрдое. Всё по–своему хорошо, но поглощение крови всё же больше морального что ли удовольствия приносит. Чёрт, очнись! Ты прав, мозг, сижу тут и размышляю, как лучше убивать. Грызть насмерть или скукоживать. «Скукоживание» — так и буду называть это, но использовать… Не знаю, как получится. Я не буду говорить больше слово «никогда»… А вот и сказал. Заткнись, не время для этого.

— Ладно, фараонище, что дальше? — спросил я у Аски, уже не испытывая особого энтузиазма от всей этой затеи.

— Давай мне свою руку и слушай, — просипел бинтатый.

Все присутствующие всё ещё стояли в замешательстве, смотря на детей с остекленевшими глазами. Я дал им время прочувствовать всю ситуацию и продолжил.

— Я не буду убивать ваших детей сразу, я подвергну их прекрасным и весьма жутким пыткам для начала, — говорил я как можно жёстче. — Но я этого не хочу, у меня сейчас есть другие приоритеты. Для начала приведите мне моего спутника человека. Я знаю, что вы прячете его в той хибаре.

Я указал на здание, из которого вышла Теаромона. Никто из остроухих не двинулся с места.

— Спорить бесполезно. Послушание вознаграждается. Поверьте мне, у меня сейчас нет ни времени, ни желания возится с вами, — продолжил я. — Выполните мои требования, и никто не умрёт.

Нехотя охранник зашёл внутрь здания и вывел оттуда Джони. Здоровяк был сильно помят, но жив. Эльф не торопился его отпускать.

— Не глупи, у меня больше жизней в руке. Только вам ваши дети дороже, чем мне жизнь того, кого я знаю меньше недели.

Угроза подействовала, и «башмачник» был освобождён.

— Моё оружие, пожалуйста, — потребовал я даже вежливо.

Остроухий, скривив свою мину, всё же вернул мне клинок Эммилии. Этот потрёпанный клинок с обломившейся гардой как моё наследие, мрачное напоминание о тех событиях из прошлого. Тоска права, я слишком халатно к нему относился и терял уже не раз. Этот кусок чёрного мифрила в красивой форме — память о ней, память об Эммилии. Слишком много трупов, о которых мы должны помнить. Грубо как–то, мозг, но пока жива память о ком–то, то и он жив.

— И что же ты собираешься делать дальше, демон? Тебе некуда бежать, — поинтересовался эльф, что раздавал мне пинки.

— Кто сказал, что я собираюсь бежать, — усмехнулся я. — Теперь вы сложите оружие и позволите моему спутнику вас связать. Вы будете моим щитом, гарантом того, что я беспрепятственно зайду в зелёный храм и заберу нужное. После этого я отпущу всех, и вы нас больше не увидите.

— Ты рехнулся что ли⁈ — засмеялся тот самый эльф. — Мы никогда не сдадимся тебе. Мы никогда не позволим тебе войти в святая святых нашего народа. Ты безумен, если думаешь, что мы поверим тебе.

— Да чтоб вас, — я выругался смачно, придётся напрячь всё своё красноречие. — Моё слово нерушимо, кем бы вы меня ни считали. Во всём этом хаосе сейчас нет доверия никому, но слово мужчины, данное в самых искренних побуждениях, что–то, да и должно значит. Если мы будем сражаться, я всех вас убью и разрушу ваш остров до основания. Неужели Вы этого хотите? Вам не победить. У вас просто нет другого выбора, — я не дал им возможности говорить. — Неужели какой–то древний храм, чтобы он там ни нёс в себе, важнее жизней ваших сородичей, ваших жизней, жизней ваших детей? Я даю вам слово, что если вы выполните мои условия, то в конечном итоге все будут счастливы. Теаромона может подтвердить мои слова, а она одна из вас. Хоть и пришла с нами.

Все взгляды переместились с меня на мою рабыню. Теа пребывала в поникшем состоянии и потерялась от такого внимания к ней.

— Чаиночка, прошу, ты же знаешь, я не монстр какой–то, я не убиваю без необходимости. Я держу своё слово. Теа? — голос у меня скатился с жёсткого до умоляющего. — Ты же знаешь, какой я на самом деле, не зависимо от того, что было в моём прошлом и того, что ты видишь сейчас. Теа, с чистого листа, помнишь? Вспомни наши двадцать семь лет.

Я смотрел на свою эльфийку и ждал. Девушка молчала, её немного потряхивало. Просто не представляю, какая борьба у неё в душе.

— Я… я не знаю, кто ты и не могу подтвердить твои слова, — жалобно выдавила она, не глядя на меня. — Ты не доверял мне правду о себе. Правда действительно сказалась тяжким грузом, но, может быть, при других обстоятельствах, — Теаромона замолчала. — Вы Маска, у вас десятки имён, и вы не умеете лгать, вы говорите ложью. Я… я… я не могу сказать, что ваше слово хоть чего–то стоит.

Вот это сейчас совсем обидно было.

— Млять, Теа!

Сказать, что я разозлился, значит ничего не сказать. Я был просто в ярости. На себя. Конечно, на себя, мозг, мы полностью потеряли доверие Теаромоны. Я разрушил наши тёплые дружеские или даже больше узы. Теперь она не верит в меня. Мне обидно от всего этого, от этой ситуации. Я потерял самого дорогого мне человека… эльфа… эльфа. Я потерял её веру и не знаю, смогу ли вернуть. Если остроухие не будут сотрудничать, то я паду в её глазах ещё ниже.

Но также и засела обида на Теаромону. Какого чёрта? Мы столько лет были вместе, разве я хоть раз дал повод ей усомниться в своей честности. Сто миллионов раз. Мозг, я не считаю всю ту мелочь или шутливую ложь, я про действительно серьёзные вещи. Ну не могу я просто так в одно мгновение ока стать для неё суперзлодеем. Утешай себя тем, что Теа сейчас мыслит неясно. На неё столько свалилось в последние дни. Думаю, ты прав, но утешение так себе, конечно. Всё это через–чур тяжело для неё, а мне тоже, знаешь ли, не легко. Терять всё, что мне дорого, и самому это рушить в перспективе.

Теаромона не смогла поручится за меня, от этого всё стало только хуже. Поскольку я был уверен, что если она и могла раньше меня простить, то теперь же не сможет. Не сможет после того, что я сделаю. Только вот знать бы, что делать ещё, план Аски немножко не срабатывал.

— Зря ты так, Чаинка, зря… — разочарованно пробормотал ей я и снова вернулся к роли монстра. — Это ничего не меняет, — жёстко произнёс я. — Вам придётся положиться на гарант моего слова или нет. Мне плевать, как я и сказал, у вас нет выбора. Точнее, выбор из двух — либо подчинение, либо мучительная смерть.

Я сжал пальцы для более устрашающего жеста, и эльфийские дети начали себя медленно резать. Я старался контролировать их, чтобы они не нанесли смертельного урона себе или раненым, около которых были.

— Если вы не подчинитесь, я запытаю их, а вас убью, — уверенно произнёс я. — Если же вы сглупите, они всё равно умрут.

Меня самого трясло уже, но больше от того, что если план не сработает, то придётся убивать и много. Я не хотел этого, мне было дурно от себя сейчас. Я пал в глазах Теа и не хотел пробивать дно ещё ниже.

— Нет, прошу вас, только не делайте этого, — вскрикнула одна из остроухих и, выбежав вперёд, упала на колени. — Идиоты, слушайте его, он прав, нет ничего дороже жизней наших детей, — рыдая, ползла эльфийка ко мне. — Я подчиняюсь, подчиняюсь тебе. Только прошу, не причиняй вреда нашим детям.

Глядя на неё, остроухие пришли в замешательство и опустили оружие. Я мысленно выдохнул и посмотрел на остроухую. Она сейчас спасла много жизней, а я не стал ещё более аморальным ублюдком. Но тем не менее женщина подползла в своих рыданиях и причитаниях слишком близко. Я поставил ей ногу на плечо, чтобы оттолкнуть.

— Не так близко, падаль.

Эльфийка быстрым движением накинула серебряную удавку мне на ногу и дёрнула вверх. В руке у неё блеснул ножик.

Дура! Согласен, мозговитый.

Я ожидал подобного от неё и был готов, правда, серебро всё же жжёт, даже через одежду чувствуется. В падении я резко крутанулся вокруг своей оси и выкинул руку с клинком вперёд. Оттолкнувшись от земли другой рукой, я снова встал на ноги.

Охренеть под Наруто закосил! О житель всея моей головы, я сам в шоке от того, что вытворил.

Остолбеневшие эльфы смотрели на то, как падает голова их соплеменницы. Я решил не давать им шанса отойти от шока.

— Боооооль!!! — проорал я, поскольку был просто в бешенстве от её выходки.

Все дети мгновенно свалились, корчась в муках. Среди них я заметил первые жертвы, видимо, они слишком сильно дёрнулись и вспороли себе глотки. Джони в рукопашку сцепился с эльфом-охранником, что был рядом. Аска скинул личину училки эльфийских детей и вступил в бой. Я лишь заметил, что он пытается взять как можно больше пленных. Да, паралич у него отменный, на собственной шкуре испытал.

Я же стоял без движения и смотрел на то, как дёргаются маленькие тельца остроухих. Вот сейчас мне было ни капли их не жалко. Я дал им выбор, я позволил им принять правильное решение, но эльфы затупили. Сами виноваты. Я усилил их боль, чтобы они сильнее верещали. Поскольку некоторые наши противники уже бросили оружие и подняли руки.

Моя злобная улыбочка удовлетворения так и лезла на лицо. Ещё немного, и всё будет законченно. Чего лыбишься, идиот, Теаромона!!! Я обернулся и в ужасе понял свою ошибку.

В порыве своей злости я забыл разграничить приказ. Боль настигла и её. Я мгновенно всё прекратил. Теаромоночка перестала кричать, но всё ещё дёргалась в конвульсиях.

— Аска, остальное на тебе, — крикнул я слуге леди Престор, а сам подбежал к своей Чаиночке.

— Шин, это же неразумно, — проговорил девятый своему конвоиру.

Чудовищная волна, что обрушилась на остров, разделила их с основной группой. Теперь он, Лоран, и трое его спутников искали остальных. Из них маг знал только Шина, поскольку тот некогда являлся его другом и служил под началом Рейне, поэтому он обращался к нему. Стражи порядка послушно выполняли приказ Джун и всё ещё держали его под стражей. Они шли по затопленным и разрушенным местам некогда прекрасного вечнозелёного леса. Девятый про себя отметил, что восстановление ущерба природе займёт много времени.

— Лоран, я к вам хорошо отношусь, но всё же мы будем следовать приказу Джун, — отвечал Шин. — Вы же прекрасно знаете, что у неё пунктик на дисциплине.

— Я понимаю тебя, но это очень масштабная катастрофа. Сейчас нужно разбираться с этим. Выяснить её причины и ликвидировать ущерб…

— Лоран! — оборвал легендарного мага конвоир. — Я не сомневаюсь, что у вас сейчас, как у девятого, куча дел появилась, но я не могу вас отпустить. Понимаете? — Шин бросил умоляющий взгляд на заключённого.

— Понимаю, — кивнул маг и тяжело вздохнул. — Только поэтому я всё ещё с вами.

Группа резко остановилась и достала оружие на изготовку. Перед ними телепортировался вампир. Шин крепко сжал рукоять клинка, видя, что перед ними рыцарь смерти. Всего один? Они легко справятся, в крайнем же случае с ними Лоран.

— Тебе не место здесь, чудовище, — выкрикнула Алера и сделала шаг вперёд, но Шин придержал её.

— Рыцари смерти не владеют магией, не спеши, возможно, это ловушка.

— Я пришла не драться с вами, — произнесла прибывшая и указала пальцем на Лорана. — Мне нужен он.

— Ре… сейчас не самое подходящее время, что бы тебе ни требовалось, — произнёс Лоран. — Уходи.

— Уходи? — переспросила Алера и переглянулась с третьим конвоиром, имя которого девятый так и не узнал.

— Ты тут бесполезен, а мне должен помочь, Лоран, — с просьбой в голосе произнесла рыцарь.

Вампир на острове, это не то чтобы повергало в шок Шина, у них тут целая группа чужаков. Его больше беспокоило, что эта телепортировалась. Либо противница здесь не одна, либо же их обманывают. В любом случае телепортация означала, что они уже были на острове когда-то. Сколько себя помнил Шин, вампиры к ним никогда не захаживали с мирными целями.

— Этот девятый пал в немилость нашего народа, он наш заключённый, — заговорил командир отряда остроухих. — Ты не имеешь права здесь находиться, приготовься к смерти, — он повернулся к магу. — Лоран, если хотите, не вмешивайтесь, но иноземцам только одно здесь наказание — смерть. В атаку!

Шин и двое его сослуживцев ринулись в нападение. Он должен был ударить в лоб и отвлечь противницу на себя, задача Алеры — зайти с фланга, третий же страж — оказать магическую поддержку и оценивать ситуацию. План не сработал, поскольку всех троих сковали корни. Стражи порядка с удивлением и злобой обернулись на Лорана. Маг как стоял без движения, так и остался безучастным во всём происходящем.

— Кто ты? — с неожиданным испугом в голосе спросил Шин у рыцаря смерти, поняв, что это она их сковала.

— Давно не виделись, Шин’Наара… кажется? — ответила вампирша, убирая руку от земли и статно выпрямляясь.

Корни отпустили эльфов, и они не решились нападать без приказа Шина, а тот в свою очередь растерялся. Рыцарь смерти подняла руки, чтобы откинуть капюшон.

— Что ты делаешь⁈ — крикнул Лоран где-то у него за спиной. — Стой!

— Я — Рейне’Терра, Мерцающая Звезда, дочь последнего короля эльфов Арана’Терра и генерал объединённой эльфийской армии.

С этими словами рыцарь смерти откинула капюшон. Шин узрел лицо считавшейся давно убитой принцессы. Даже несмотря на то, как сильно она изменилась, эльф, не раздумывая, пал на колено перед ней. Сразу же шикнув на своих товарищей, чтобы последовали его примеру. Поскольку те были относительно молоды, чтобы знать стоявшую перед ними.

— Моя принцесса, что с вами произошло? — спросил Шин.

— Долгая история, друг мой, теперь я одна из порождений тьмы, с которыми мы сражались, но не всё так печально, — как можно мягче ответила Рейне.

— Зачем⁈ — спросил девятый у сестры, выходя закипая от злости.

— Заткнись, братец, — огрызнулась она на него. — Шин, прости, пожалуйста, но я вынуждена попросить тебя нарушить приказ Джун. Мне нужен Лоран и срочно.

— Конечно, ваше высочество, думаю, что и сама Джун будет не против этого.

— Шин, я должна попросить тебя и твоих спутников сохранить это в тайне, — мрачно произнесла Рейне. — Просто поверь мне, что так надо. Как поверил мне тогда, когда я повела вас в битву при зияющем ничто. Я знаю, что я делаю. Ещё не пришло время, я считаюсь мёртвой, такой я и должна остаться, — рыцарь смерти прервалась и продолжила. — Шин, ты должен собрать всех стражей и повести их за собой. Эта катастрофа коснулась каждого на острове, сейчас вы как никогда нужны своему народу. Многие нуждаются в помощи, и вы должны её оказать.

— Рейне, но вторженцы ещё на свободе, и наш долг… — Шин умолк по просьбе принцессы.

— Если вы не будете их преследовать, то прольётся ещё больше крови. Иноземцы не важны, это просто грабители, никакой древний хлам не стоит жизней эльфов, — Рейне перефразировала недавнюю фразу Алказара, и она возымела успех. — Кам ещё имеет уважение к моему брату, передай ему, что это его слова. А сам Лоран был вынужден вас покинуть, чтобы решить проблемы мирового уровня.

— Как пожелаете, ваше высочество.

— Но я не просто прошу, я умоляю вас сохранить в секрете, что я жива, что я рыцарь смерти, иначе начнётся новая война.

Рейне опустилась на колено перед сородичами в своей просьбе. Это движение было привычно ей уже, как глоток воздуха, но сейчас далось тяжело.

— Клянусь! — моментально ответил Шин.

— Клянусь, — с заминкой произнесла Алера.

— Клянусь, — твёрдо сказал третий страж порядка.

— Я благодарю вас, — улыбнулась Рейне и подошла к Лорану. — Пошли.

Брат рыцаря смерти хмуро посмотрел на неё. Став девятым, он отрёкся от всех своих титулов, от всех привилегий. Он стал магом Девятого Измерения, чтобы защищать не только свой народ, но и мир, в котором они живут. Лоран не хотел, чтобы повторялись ужасы прошлого. Его народ же посчитал, что он их бросил. Да, он мог бы быть сейчас королём, но он выбрал более трудный и глобальный путь. Эльфу всегда было обидно оттого, что никто не может понять его выбор. Он потерял уважение своего народа, по крайней мере у старшего поколения. Ведь он не только прервал королевскую династию, но и передачу власти по наследству. Эльфам пришлось полностью перестроить тысячелетиями установившиеся порядки правления, это было нелегко и почти переросло в гражданскую войну. Рейне же сейчас вызвала чуть ли не благоговейный трепет у них, просто восстав из мёртвых. Конечно, сестра не сама избрала такой путь, но никто даже не выразил и толики сомнения в ней: что, как рыцарь смерти, она уже не та, за кого себя выдаёт; что это просто хитрая уловка врага, использовать образ Рейне; что она просто безмозглая болванка со словами хозяина на устах. Не задумываясь, Шин и его товарищи безоговорочно ей поверили и выполнили её просьбу, и это Лорана очень сильно зацепило. Можно даже сказать, эльф был оскорблён их отношением и зол на свою сестру.

[1] Удар ребром ладони по горлу