Дарт Мол: Взаперти

44 МАСТЕРСКАЯ

Смайт выполз из трубопровода и рухнул на пол.

Он не помнил, как оказался там, как долго бродил во тьме, пытаясь отыскать путь по непрерывно сужающимся капиллярам вентиляционных шахт и трубопроводов, беспрестанно снабжавших тюрьму энергией, водой и теплом. Его мозг давно уже перестал реагировать на внешние раздражители. Все сложные навыки восприятия и анализа деградировали почти до нуля.

Он видел слишком много.

Началось все с червя. Наблюдать, как гигантская белая тварь поедает «Королей костей», было уже само по себе достаточно плохо. Проживи Смайт хоть сто лет — ему никогда не забыть, как именно погибли Страбон, Нейлхед и остальные: их прямо оттуда, где они стояли, всосали Y-образные ротовые придатки. И самое главное, что останется в его памяти навсегда: хлюпающий звук, который издавала тварь, недостаточно громкий, чтобы перекрыть их пронзительные крики. А также влажное шлепанье и стук захлопывающихся челюстей.

Его тошнило при одном лишь воспоминании о них.

Твари понадобилось сожрать много народу, что дало упавшему и распластавшемуся на полу Смайту достаточно времени, чтобы отползти подальше, пока белый червь заглатывал добычу. Он боялся, что, если побежит, чудовище почувствует его, а если будет слишком шуметь — услышит.

Поэтому он пополз.

Бесшумно.

Мучительно.

Медленно.

Он полз.

Неровный стук собственного сердца отдавался в ушах, поэтому невозможно было сказать, преследует его тварь или же осталась на месте, переваривая добычу, и тут Смайт обнаружил, что ему это не так уж и важно. Если она его сожрет, он погибнет, если не сожрет, весь остаток жизни ему будут сниться кошмары, что его сожрали. Ни тот ни другой из вариантов не вызывал желания пережить его.

Теперь же, споткнувшись в последний раз и вывалившись через какой-то люк из туннеля, где он провел черт знает сколько времени, беглый надзиратель лежал без движения на холодном полу, а ладони и колени саднило после длинного, бесконечного перехода.

Он долго не решался открыть глаза, уверенный, что увидит над собой свернувшегося кольцами червя, ждущего добычу, приготовившего присоски, жаждущие впиться в жертву. Спустя некоторое время незадачливый охранник понял, что под его веки проникает яркий свет, и почувствовал едкий запах неизвестных химикатов. В конечном счете любопытство взяло над ним верх.

Он открыл глаза.

«Что?..»

Он попал в сияющее чистотой, ярко освещенное помещение, подобного которому в этой тюрьме никогда раньше не видел. Это оказался отчасти склад, отчасти лаборатория. На длинных столах располагалось научное оборудование, названия которого Смайт не знал: стеклянные тигли, тонкие трубки и экзотично выглядящие колбы, необычайно элегантные, самых разных форм и размеров, выстроились рядом с миниатюрным натюрмортом смесителей, станков, приборов для нагревания и охлаждения.

Вдоль дальней стены стояли контейнеры различных размеров для грузовых перевозок, и на каждом было указано его содержимое и пункт назначения.

Не понимая, что он делает и зачем, Смайт прошелся по помещению вдоль контейнеров, а потом вернулся обратно — вдоль лабораторного стола. Увиденное ни о чем ему не сказало, да он и не рассчитывал что-нибудь понять. Он давно смирился с тем, что в вопросах интеллекта и науки его возможности ограниченны.

Зато за всем этим лабораторным барахлом он увидел кое-что гораздо более привычное. Добрая половина помещения представляла собой автоматизированную мастерскую, оборудованную шлифовальными и сверлильными станками, сварочными аппаратами, ножницами по металлу, дрелями и приборами для точной калибровки.

Смайт рассмотрел все это. Его дядя работал на заводе «Бластеха», и он знал, что это за штуки.

Оборудование для производства оружия.

Понимание того, на что именно он наткнулся, приходило постепенно, словно тепло восходящего солнца, и мгновение он не мог поверить в грандиозность случившегося чуда.

«Это здесь. Это оно. Я на самом деле нашел это».

Он отступил назад, чтобы снова окинуть взглядом все — лабораторию, грузовые контейнеры — в свете этого нового откровения.

«Логово Радика. Оно здесь».

К полученному от Джаббы заданию проникнуть в «Улей-7», чтобы разузнать о деятельности Айрема Радика, Смайт отнесся с изрядной долей скептицизма. Как и все остальные, он слышал байки о таинственном торговце оружием, действующем под множеством псевдонимов, и, как большинство мыслящих людей, решил, что к истине примешивается изрядная доля выдумки. Зачем уважаемому торговцу, особенно такому успешному, как Радик, скрываться в тюрьме, тем более если одним из условий пребывания там является участие в поединках с другими заключенными?

Тем не менее Смайт взялся за эту работу — еще бы не взяться! Как и от возможности работать на клан Десилиджик, от этого назначения невозможно было отказаться. Он прибыл в «Улей-7» по поддельному удостоверению личности, с поддельными документами и присоединился к прочим агентам Джаббы, которые уже работали здесь в качестве охранников, собирая информацию среди заключенных и сообщая обо всем, что удалось разузнать. Стим помогал ему снять хандру, а поединки между осужденными сделали пребывание в тюрьме интересным, но он никогда по-настоящему не надеялся...

«Вот оно».

Контейнеры. Необходимо их осмотреть. Смайт поспешил к ближайшему металлическому ящику, открыл стальные замки, приподнял крышку, заглянул внутрь и присвистнул.

Как и большинство наймитов Джаббы, он гордился своими знаниями об оружии. Поэтому, хоть он ни разу и не стрелял из переносного ракетного комплекса J8Q-128 «Финбат», он мгновенно опознал его по каталогам. «Финбат» — портативный ракетный комплекс с ударной боеголовкой, способной пробить броню транспортного средства армейского класса.

Наклонившись, Смайт вынул оружие из упаковки, вскинул себе на плечо, ощутив его тяжесть и мощь, и, опустив голову, заглянул в прицел. Палец лег на спусковой крючок. Смертельная угроза, которую представлял собой этот предмет, обратилась прямо к остаткам страха и паники, которые все еще жили в его душе после ветречи с червем. Один выстрел из «Финбата» способен уничтожить все в радиусе пятисот метров, включая червя. На одну абсурдную долю секунды Смайт почти решил вернуться обратно в туннель и самому найти тварь, хотя, конечно, такая идея была безумием — взрыв ударной ракеты внутри космической станции равносилен самоубийству. Но ему очень хотелось бы размазать кишки этого существа по всей длине вентиляционной шахты.

Смайт положил «Финбат», подошел к соседнему контейнеру и принялся исследовать его содержимое, прикидывая, как сообщить Джаббе о своем открытии и как использовать это, чтобы занять более выгодное положение в «Улье-7». Всего несколько минут назад он считал себя покойником: если бы даже каким-то чудом ему удалось выбраться отсюда живым, Джабба выследил бы его и обошелся так же, как и с любым незавершенным делом, — покончил с ним.

Но теперь...

Он представил себе, как сообщает боссу, что проник в самое сердце того, что ему поручили отыскать. Как бы получше осуществить этот план?

Размышляя над этим, Смайт быстро осмотрел ящики. Среди прочего он обнаружил установку для запуска протонных торпед, импульсную пушку, целый ящик мандалорских штурмовых винтовок, осколочные пушки и нечто, бывшее — он в этом ничуть не сомневался — тяжелым скорострельным пулеметом LS-150. Имелось еще несколько контейнеров со взрывчаткой, в том числе ящик разрывных гранат, противоистребительных кластерных ракет и комплект аккуратно упакованных новеньких термических детонаторов. При ближайшем рассмотрении Смайт понял, что ни один из предметов не соответствует в точности заводским спецификациям — Радик собирал их здесь, внося некоторые усовершенствования, касающиеся огневой мощи и точности стрельбы.

Он добрался до последнего контейнера и остановился.

В отличие от остальных, этот не открывался. Он был меньше других, но значительно тяжелее. На нем не имелось вообще никакой информации. Даже самый беглый осмотр показал, что этот контейнер сделан из чего-то более серьезного, чем дюрасталь.

Смайт положил на него ладони.

Контейнер был теплым.

Нет, неверно — контейнер был горячим.

И еще казалось, он едва слышно гудел.

Смайт мгновенно, еще до того, как различил вибрацию внутри контейнера, понял, что содержимое его отличается от остальных, оно намного более ценное и потенциально намного более опасное, чем все имевшееся здесь оружие, — оно являет собой нечто особенное. Радик никогда не оставил бы это здесь надолго, и охранник почувствовал, что личность, обладающая опытом и интеллектом Радика, не захотела бы держаться за эту вещь дольше, чем необходимо.

Что означало, что он должен скоро вернуться.

«Хорошо», — прошептал ему внутренний голос, и в голове возникла идея.

Вот так Августин Смайт, некогда всего лишь шестерка среди тысяч шестерок в армии Джаббы, впервые понял, что рожден для величия: по той легкости, с какой он адаптировался к ситуации и повернул ее в свою пользу.

Времени оставалось не так уж много. Он вернулся назад и принялся перебирать ручное оружие и переносные артиллерийские комплексы, прикидывая, что наиболее удобно ляжет в руки. В конце концов он остановился на тяжелом бластерном пистолете DT-12, похожем на тот, из которого он когда-то учился стрелять, и еще потому, что он всегда хотел пострелять из него, и пары наручей-дротикометов.

И в итоге, прицепив к поясу кобуру и закрепив наручи на предплечьях, он встал около крайнего контейнера в ряду и сделал то, что никогда бы не подумал, что сделает, находясь здесь, — улыбнулся.

— Сомневаюсь, что все это принадлежит тебе.

Пораженный Смайт уставился на возникшую в поле зрения фигуру.

— Что... — Он сглотнул и обрел голос. — Что ты здесь делаешь?

Он рывком поднял DT-12, но было уже слишком поздно. Сокрушительный удар пришелся ему в висок, прямо над правым ухом, и больше он ничего не узнал.