Дарт Мол: Взаперти

37 БЕСТИАРИЙ

Смайт начал потихоньку пятиться назад и обнаружил, что вжимается в стену. Он не заметил, когда именно его сердце бешено заколотилось, но сейчас оно уже готово было взорваться. Ручеек пота стекал по спине между лопатками, рубашка намокла и прилипла к коже, и он заставил себя тихонько, прерывисто вдохнуть.

«Не горячись. Никто не увидит того, чего ты не хочешь показывать». Надеясь затеряться среди стоявших рядом охранников, он понял, что деваться больше некуда. «Просто дыши».

— Таким образом, Джабба, — продолжала стоявшая впереди Садики, — до меня продолжают доходить слухи, что ты посылаешь своих агентов в мою тюрьму под видом надзирателей. Надеюсь, ты прояснишь это для меня. — Махнув рукой в сторону девяти присутствовавших в дежурке охранников, она добавила: — Ты знаком с кем-нибудь из этих людей?

Смайт затаил дыхание. Ни один из офицеров не шелохнулся. Прищуренные глазки хатта с голограммы вяло двигались туда-сюда, обводя комнату. Наконец он испустил медленный гортанный смех, насмешливое «хо-хо-хо», одновременно Смайт ощутил неприятное чувство, будто в животе у него лежит кусок льда. Ранее он слышал этот смех лишь однажды, но этого оказалось более чем достаточно.

— Ты тратишь мое время, комендант, — сказал Джабба на гортанном хаттском наречии, которое Смайт легко перевел на общегал. — Я не знаю никого из этих свиней.

— Ты уверен? — поинтересовалась Садики. — Потому что я с удовольствием верну тебе любого сотрудника в целости и сохранности, в духе поддержания мира с кланом Десилиджик. — На ее лбу пролегла легкая морщинка. — Но раз ты их не знаешь... — Она взглянула на 3D. — Просто будем считать, что они даже менее ценный ресурс, чем мы думали раньше.

— Можешь убить их всех и бросить тела болотным слизням, — заявил Джабба. — Меня это не волнует.

— Я вижу. Тогда, возможно, следует спросить у них самих.

Она нажала кнопку на стене. Смайт услышал справа слабый жужжащий звук и глянул туда через плечо. В другом конце помещения, прямо напротив голопроекции Джаббы, прямоугольная стенная панель скользнула в сторону, открыв нишу, которой не было еще мгновение назад; что стало, как он сообразил, результатом последней трансформации. Со своего места Смайт не мог заглянуть в нее, но внезапно понял: то, что за ней скрывалось, уже вышло наружу.

— Господа, — проговорила Садики, — уверена, все вы знакомы с господином Нейлхедом и господином Страбоном.

Тишина тонким клинком пронзила дежурное помещение. Затем появились Нейлхед и Страбон, и Смайт услышал, как остальные охранники пятятся с недоверчивыми возгласами; отпуская ругательства, пытаются втиснуться в любую нишу, которую могут найти, и инстинктивно тянутся к оружию и к отсутствующим у них «дропбоксам».

— Секундочку! — откуда-то слева воскликнул Хуткинс: зычный голос толстяка звучал сейчас пронзительно от страха и паники. — Комендант, что происходит? Что вы творите?

Что касается Смайта, он не мог пошевелиться. Все его тело обрело странную невесомость. Ноги, казалось, разом исчезли, похожий паралич охватил грудь, и он понял, что физически не в состоянии сделать вдох.

Садики лишь улыбнулась.

— Один простой вопрос. — Она сделала шаг и встала между «Королями костей» и охраной. — Те из вас, кто работает на клан Десилиджик, пожалуйста, выйдите вперед. — Комендант посмотрела на охранников. — Никого? Вы уверены?

— Я! — выкрикнул Логовик откуда-то слева от Смайта и бросился вперед, едва не сбив с ног стоявших рядом. — Джабба послал нас сюда, чтобы разыскать Айрема Радика!

— А, — промолвила Садики. — А какие конкретно у вас были приказы?

— Джабба велел узнать все, что сможем. Отыскать его и заставить выйти из тени.

— Среди присутствующих здесь есть еще агенты?

— Крит! Он в этом участвует! — заорал Логовик, указав на высокого седовласого охранника, стоявшего напротив него. Похоже, у него не получалось назвать одновременно все имена. — И Голуэй! Тайсон! Олифант! Маккейн! Вон там, Уэбберли! И... — он махнул рукой на Смайта, — тот парень, новичок, не знаю, как зовут, Джабба и его сюда послал. Он подделал всем нам документы и сказал, что мы должны...

— Дрянь. — Ленивую улыбку Джаббы на голо вытеснила злая, раздраженная ухмылка. — Ты только что подписал себе смертный приговор.

Если Логовик и слышал хатта, то проигнорировал его. Его глаза отчаянно сверкали, уставившись на «Королей костей» за спиной Садики.

— Да, это мы все! Теперь я могу уйти?

Садики поглядела на него с жалостью.

— Я прошу прощения, офицер... Логовик, да? — Она медленно и грустно покачала головой. — Боюсь, ваш наниматель прав в одном. Теперь я не могу позволить вам уйти. И, господа... — Женщина оглянулась на Страбона, Нейлхеда и стоявших вперемешку бандитов из «Королей костей» и «Силы тяжести», которых они привели. — Что бы сейчас ни произошло, вам и вашим бандам хорошо бы помнить, что единственный в этой комнате «дропбокс» находится у меня.

— Подождите! — сумел выдавить Логовик. Краски покинули его лицо, сделавшееся болезненно-бледным. — Но...

— Удачи, господа. И благодарю вас за откровенность.

Садики отступила назад, освобождая дорогу бандитам.

На мгновение воцарилась тишина, и через долю секунды Смайт услышал низкий, рычащий смешок.

Это был Нейлхед.

Затем все случилось.

Возможно, из-за глиттерстима для Смайта события нескольких следующих секунд разворачивались тошнотворно медленно.

Как один, бандиты ворвались в дежурку с оглушительным воем, опрокидывая стулья, перепрыгивая через стол, в едином порыве захлестнув охрану, словно упругая волна. Смайта отшвырнули в сторону и придавили столом, временно скрывшим его из виду, хотя он мог уловить поверх него обрывки происходящего с мучительной ясностью.

Всего за несколько секунд все помещение взорвалось активной деятельностью, воздетыми вверх костями, оскаленными зубами и сокрушающими кулаками. Повсюду вокруг него надзиратели пытались рассеяться, но деваться им оказалось некуда. Атакующие бандиты перерезали единственный возможный путь к выходу и всей массой навалились на офицеров, легко подавив тех числом.

Зажатый между перевернутым столом и стеной, Смайт опустился на колени, а затем лег на живот, как будто была возможность уползти отсюда незамеченным. Реальность начала куда-то ускользать от него. Вокруг парни, которых он знал как облупленных, вопили, корчились, продирались к выходу.

Сидя под столом, он сумел заметить, как Хуткинс пытается перепрыгнуть через него: толстяк проталкивал вперед свой живот, отчаянно стараясь пробить себе путь между двумя «королями» в последней попытке вырваться наружу. Его лицо было искажено ужасом. Сделав два шага, Хуткинс споткнулся и потерял равновесие, «короли» схватили его, повалили на пол и пронзили заостренными реберными костями, которые они привязали к запястьям и орудовали ими, словно когтями, разрывая свою жертву на куски.

«Прощай, Хуткинс».

Смайт продолжал наблюдать. Просто не мог отвести взгляд. На его глазах трое бандитов набросились на двух охранников, Крита и лысого широкоплечего парня — возможно, Уэбберли, отсюда невозможно было разглядеть. Еще один бандит припер к стене Маккейна и, разорвав на нем рубашку, куском черепной коробки копал дыру у того в груди. Тем временем Нейлхед и его прихвостень, животное по имени Массиф, схватили за руки и за ноги Олифанта, буквально разорвав его пополам; их окатило его кровью.

«Прощай, Олифант».

Смайт почувствовал, как им овладела странная, фаталистическая уверенность. Если он задержится здесь еще на тридцать секунд, бандиты истребят всех охранников и примутся за него. Нельзя оставаться здесь.

Он сел.

Раздался громкий треск. В стену чуть выше его головы врезался стул и раскололся на кусочки. Логовик, охранник, сдавший их всех, тот, из-за кого все это обрушилось на них, подхватил один из обломков стула и вскинул над головой, словно импровизированное оружие. При виде него в мозгу Смайта внезапно вспыхнул гнев, и, наплевав на засевший в груди страх, он схватил Логовика за лодыжку.

— Доволен?! — прокричал он. — Это все ты сделал!

— Ты это заслужил, слизняк!

Логовик двинул локтем назад, впечатав его в висок Смайта, и в глазах у того словно взорвалась сверхновая. Когда зрение прояснилось, он уловил звук, в котором безошибочно опознал боевой клич Васко Нейлхеда. Бандит взмахнул заостренной бедренной костью и обрушил ее на голову Логовика; череп треснул с резким, сочным хрустом.

«Прощай, Логовик».

Логовик упал, но не успел он коснуться пола, Нейлхед схватил его за горло, вздернул на ноги и хищно откусил большой кусок от лица охранника. Смайт отвернулся. Он больше не чувствовал себя храбрым. Теперь он чувствовал себя так, словно его вот-вот стошнит. Чья-то нога врезалась ему в грудь, выбив из легких воздух и вбив тошноту еще глубже в кишки. Он приготовился умереть здесь, вместе с остальными.

Он извивался и корчился от боли, а затем увидел...

...открытую стенную панель, откуда появились «Короли костей».

До сих пор открытую.

Хаос все еще царил в дежурном помещении, казавшемся абсурдно тесным для такой вспышки насилия, но нападение уже выдыхалось. Нейлхед и Страбон со своими шайками бодро потрошили последних оставшихся охранников. Их сдерживаемая годами ярость, словно взрыв, вырвалась за несколько секунд — они кромсали тела охранников на мелкие кусочки и оставляли их приколотыми к стенам.

На все это невозмутимо взирала комендант Блирр. В следующий момент она развернулась и вышла; дроид последовал за ней, входной люк за ними захлопнулся.

У Смайта оставалось не так много времени.

Все так же на четвереньках он бросился вперед, лавируя между валявшимися на полу телами и подныривая под остатки мебели. Низко склонив голову, он прыгнул сквозь разверстую стенную панель во тьму.