Дарт Мол: Взаперти

20 РАСКРЫТЫЕ СЕКРЕТЫ

Какое-то время старик глядел на него. Его лицо совершенно побелело, за исключением глаз, налитых кровью. Дышал он хрипло и с трудом. Его сотрясала дрожь. Тем не менее на данный момент он, похоже, все еще пребывал в здравом уме.

— Что ты сделал для Айрема Радика? — спросил Мол. — Почему он не позволяет тебе бежать?

Губы старика шевельнулись, но сорвавшиеся с них слова были слишком тихими, чтобы их услышать. За дверями медотсека снова раздалась бластерная пальба. Наклонившись, Молу удалось разобрать:

— Эоган?..

— Твой сын здесь, — сказал ситх, взглянув на мальчишку, валявшегося без сознания в куче хирургических инструментов. Затем он перевел взгляд на старика, оценив его положение по искалеченной ноге и постоянно растущей под ним луже крови. — Но ты уже вряд ли сможешь за ним присматривать.

Лицо пожилого заключенного напряглось. Похоже, он уже осознал всю отчаянность своего положения.

— Я могу его защитить, — предложил Мол, — если ты расскажешь мне то, что я хочу знать. — Он снова склонился над раненым. — Что ты сделал для Айрема Радика?

Мужчина кивнул и с трудом ответил хриплым шепотом:

— Спас ему жизнь.

— Радику?

Еще один кивок.

— Когда это было?

— Двадцать лет назад. На станции «Лактин». Рядом с Гиджуанской дугой.

— Где он? — спросил Мол. — Где мне его найти? Он сейчас здесь, в «Улье-7»?

Губы Артагана дрожали.

— Он...

Крики охранников снаружи стали громче. Бластерный огонь усилился: металлические плитки, из-за выстрелов откалывавшиеся от внутренней облицовки медотсека, рассекали воздух и врезались в пол вокруг беглых арестантов. Мол понимал, что охрана ворвется сюда с секунды на секунду.

Он развернулся, встал и обнаружил окровавленное лицо старика всего лишь в нескольких сантиметрах от своего. Тот приподнялся и схватил Мола за запястье. Доведенному до полусмерти, лишившемуся ноги человеку каким-то образом удалось собрать все свои силы.

— Где он сейчас? — повторил Мол.

Старик уставился на него. Произносить каждое слово ему позволяла лишь абсолютная решимость.

— Эоган, — проговорил он. — Эоган знает. Всё.

Мол не успел больше ничего спросить: раздался резкий щелчок, а вслед за ним — гул восстановленного энергоснабжения. Заморгали, включаясь, флуоресцентные лампы у них над головами. Их яркий свет позволил увидеть перекошенное лицо пожилого мужчины.

— Блокируем их здесь! — выкрикнул кто-то из охранников. Двери распахнулись, надзиратели ворвались в отсек с бластерами на изготовку и рассредоточились с обеих сторон.

Мол слышал, как они топчутся по полу, пока его резким тычком в спину поставили на колени, ухватили за руки и сковали их за спиной. Он хотел было встать и безошибочно узнал последовавшее за этим ощущение: кольцо горячего металла — ствол бластера, из которого недавно выстрелили, — прижалось к его затылку.

— Не двигайся, слизняк! — заявил охранник у него за спиной. — У нас приказ доставить тебя прямо к коменданту. — Горячая сталь сильнее вжалась в кожу. — Но это не значит, что по пути с тобой не может произойти несчастный случай.

Мол зарычал и лишь после этого повернулся, чтобы взглянуть на старика, лежавшего бесформенной грудой менее чем в метре от него.

«Эоган знает. Всё».

— Двигай, — приказал охранник.

Мол отвел взгляд от Артагана Труакса, медленно поднялся на ноги и вслед за охраной вышел из распахнутых дверей медотсека в коридор.