Далеко за лесом

Глава 20

Вошла экономка, госпожа Гримз. Плотно сжатые губы, надвинутый на лоб чепец.

– Вы Элеонора Гримз, верно?

– Да, верно, господин полицмейстер.

– Расскажите о том вечере, когда пропал ребенок.

Госпожа Гримз вздохнула.

– Это печально, но мои воспоминания весьма сумбурны. Я много занималась домашними делами, поэтому мало что могу сказать. С утра следила, чтобы убрались получше. Велела Эми почистить серебряные приборы. Проверила, все ли купили для ужина. Обычные дела, понимаете?

– Что вам запомнилось?

– Меня много спрашивали про чай, который пила Лиззи. Я еще раз говорю: Нина его отравить не могла.

– Расскажите про чай.

– Я вошла на кухню, когда чайник закипал. Нина сказала мне, что положила в комод госпожи Мейер лавандовое саше. Я возмутилась ее небрежностью. Госпожа Мейер не выносит запаха лаванды, и Нина это знала. Как она могла забыть? Я отругала ее и вместе с ней поднялась наверх, чтобы удостовериться, что она не забудет проветрить белье. Чай она заваривала при мне и при мне же отнесла его в детскую. Затем я отправила ее в спальню хозяйки.

– Что случилось с Эми Вайн? Почему ее уволили?

Экономка пожала плечами:

– Я не знаю. Даже не могу предположить. Утром следующего дня она просто собрала вещи и уехала.

– Как давно она здесь появилась?

– Всего месяц назад. Нам нужна была горничная, а у нее хорошие рекомендации. Она пришла сама.

– У вас есть ее адрес или какие-то данные о ней?

– Нет, откуда же?

– Хорошо, благодарю вас.

Франк встал и прошелся по кабинету.

– Ну, что ты на это скажешь? Говори, что думаешь.

Майя вытянула ноги.

– Получается, надо искать Эми Вайн. Все, все указывает на нее. Она недавно начала работу – раз! Уволена за что-то плохое – два! Ну и все, этого хватит!

– Мы и так ее ищем. Что еще?

– Надо узнать, зачем ходила наверх тетка, которой стало плохо. И где шлялся полчаса муж второй тетки, которая обиделась. И вообще, я не пойму вот что. Экипажи здесь заезжают во двор, видели? Если сторож ничего не заметил, значит, ребенка не вынесли на руках, а вывезли. И значит, это кто-то из гостей. Все просто. Так?

– Так-то оно так, – вздохнул Франк, – да только с какого боку к ним подобраться, к тем гостям? Я их допрашивал, они скользкие, как угри. Ничего не знаем, и все. Леннарда хотел прищучить – нет, искал кучера. Да чего его искать, если он сидел с прислугой? Привратник говорит, действительно искал кучера во дворе. Алиби! Чист, и все, понимаешь?

– Ну да. Но теперь все равно надо их еще раз допросить, да?

Франк тяжело вздохнул:

– Выходит, так. Сегодня я успею допросить кого-то одного, двоих никак. Надо ехать к Форжам.

– Да, давайте поедем к этой тетке! Она точно что-то скрывает. Зачем она поднималась наверх?

Раньше дом Мейеров казался Майе роскошным особняком. Теперь она поняла, что по местным меркам он был не такой уж и роскошный. Форжи жили в настоящем старинном замке. Куча острых башенок, выпуклое витражное стекло эркера, огромный, по-настоящему огромный парк. И вершина великолепия – озеро, где плавали черные лебеди. Да! Вот это то, что называют роскошью!

Вероника Форж со скучающим видом сидела в прекрасно обставленной гостиной. Золотистая шелковая обивка кресел идеально гармонировала с цветом штор. Изящно задрапированные, те открывали прекрасный вид из окна на зеленую лужайку с каскадом фонтанов и статуями. Сама хозяйка была еще одним украшением этой комнаты: тонкая и бледная, светлые волосы уложены в высокую прическу, украшенную заколками. Нежно-голубое платье в тон голубым глазам свободными складками укрывало ее фигуру. Шулль представил их друг другу, причем Майю назвал своей помощницей. Она еле удержалась, чтобы не вытаращить глаза.

– Господин полицмейстер, право, я очень удивлена. Я ведь мало что знаю и все уже рассказала, – голос у хрупкой дамы был на удивление низким и звучным. – Заранее прошу у вас прощения, но у меня мало времени. Мы с мужем приглашены на важный прием, и мне придется начать собираться. Сами понимаете, в таком виде я не смогу поехать. Столько всего предстоит сделать.

– Уж простите, сударыня, но дело серьезное! – Полицмейстер явно не испугался ее светского делового тона. – Как-никак ребенок пропал, сами понимаете. Расскажите нам, будьте любезны, о том вечере еще раз.

– Да что же? Был обычный ужин. Из приглашенных – мы с мужем, Леннарды и господа де Вилль. Мне, признаться, нездоровилось. Я и сейчас себя неважно чувствую. Но светские обязательства, сами понимаете! Случается, что мероприятие просто невозможно пропустить. Вот, скажем, сегодня. Будет племянница Его Величества – она здесь проездом. Как можно отказаться от приглашения? – Госпожа Форж говорила изысканно-милым тоном, но создавалось впечатление, что слова лентами накручиваются на какую-то катушку. Ничего не значащая болтовня. Нарочно заговаривает их, что ли?

Франк прокашлялся и мягко перебил:

– Вы выходили из комнаты во время приема?

Вероника нахмурилась. Ее брови были идеальной формы, и сейчас между ними появилась крохотная складочка.

– Если честно, не припомню. Возможно, я выходила на веранду. Точно не могу сказать.

– Вы поднимались на второй этаж дома?

– О, – Вероника подняла брови, – о чем вы? Я не припомню, чтобы поднималась наверх, зачем бы мне это?

– Тем не менее одна из служанок видела вас наверху.

– Глупости! Это ошибка! – Ее самоуверенности можно было позавидовать.

– Она заявила об этом с полной ответственностью. Прошу вас вспомнить.

– Не было такого. – В глазах женщины блеснул холодный огонек.

Франк покачал головой и прикрыл глаза.

Майя тихо спросила:

– А вам не жалко Аманду Мейер?

Вероника вздрогнула:

– Жалко? Какой странный вопрос. Да, я ей, конечно, сочувствую, но не могу сказать, что полностью разделяю ее горе. Дети… Они появляются так легко.

– Серьезно? А некоторые годами не могут завести ребенка.

Женщина, скрывая раздражение, ответила:

– Может быть. Не думаю, что в данный момент это важно.

Майя спросила:

– А у вас есть дети?

– Н-нет…

– А вы хотите ребенка?

– Да в чем дело? – в бархатном голосе госпожи Форж вдруг прорезалась писклявая истерическая нотка.

Шулль с интересом наблюдал за происходящим.

– Ответьте, прошу вас.

Вероника Форж встала, на щеках ее вспыхнули красные пятна:

– Наш разговор абсолютно бесполезен. Думаю, вам пора.

Она грациозно двинулась к выходу.

Майя встала и заслонила спиной дверь.

– Думаю, вы чего-то не поняли, госпожа Форж. Мы сотрудники полиции. Если вы сейчас откажетесь отвечать на вопросы в неофициальной обстановке, вам будет предъявлено обвинение. Скорее всего, это случится сегодня вечером на вашем важном приеме. У вас есть право на один… в общем, не важно. Короче, вас арестуют при всех. Да. И все, что вы говорите, может быть использовано против вас.

«Ну и ну. Я вывалила на нее все, что видела в кино».

Франк не верил своим ушам. «Что она мелет, эта девчонка? Ну и чудо!»

Вероника нахмурилась:

– Что это еще за чушь?

– А вот сегодня вечером на приеме и узнаете.

Женщина тяжело вздохнула и отступила назад:

– Чего вы хотите? Я не прикасалась к этому ребенку и понятия не имею, что с ним случилось.

– Мы только просим, чтобы вы рассказали, как все было! – Майя взглянула на Франка, и тот кивнул.

– Ну хорошо. – Вероника села в кресло и прикрыла рукой глаза. – Я действительно поднялась наверх и заглянула в детскую, но ребенка я не видела. Комната была пуста. То есть не совсем пуста.

Она иронично добавила:

– Аманда постаралась на славу, скупая все игрушки, которые могла найти. Даже умудрилась запастись хулиганской мальчишеской забавой на будущее! Впрочем, это, конечно, их дело. Так вот, дверь была приоткрыта, но колыбель пуста, и няньки тоже не было. Я поняла, что она в соседней комнате, потому что услышала оттуда голоса. Поэтому я просто спустилась вниз по лестнице. Это все, больше я ничего не знаю. Теперь вы уйдете?

Франк открыл было рот, чтобы спросить, для чего она туда все-таки пошла, но Майя оказалась первой:

– А что за голоса?

Полицмейстер сердито глянул на нее и сформулировал вопрос:

– Объясните, что за голоса вы слышали и зачем вообще туда пошли.

Вероника надменно подняла голову и прищурилась:

– Просто два голоса. Две девчонки из прислуги болтали о какой-то ерунде.

– А кто именно, вы не знаете? – продолжил спрашивать Шулль.

– Вы смеетесь? Я что, должна запоминать голоса служанок? Ну, одна, очевидно, была нянькой, раз уж ребенок был там, а я слышала его… звуки. А вторая, наверное, горничная. Это что, важно?

– Да, это может быть важно. Постарайтесь вспомнить, что именно вы слышали.

– О, что за глупость. Ну, одна сказала что-то вроде: «А ты точно знаешь, что я ему нравлюсь?» – вторая ответила: «Конечно, все уже давно заметили, одна ты не видишь!»

– Понятно. Действительно, ерунда. Так для чего вы пошли туда, госпожа Форж? Вы теперь станете одной из подозреваемых, девушка вам правильно сказала, если не объясните все.

Вероника вскочила. Вся ее уравновешенность пошла прахом:

– Вот почему! Видите? Довольны?

Она туго обтянула на себе голубое платье.

Шулль тихо спросил:

– Вы ждете ребенка?

– Да, я жду ребенка. – Вероника опустилась в кресло и махнула рукой. – Никто еще не знает. Я просто не представляю, что будет дальше. Я никогда не хотела детей, и вот теперь… Я не привыкла о ком-то заботиться. Словом, не важно. Эта тошнота, слабость – ужасно. Я просто хотела посмотреть на младенца. Подумала, вдруг во мне что-то проснется. Аманда Мейер просто с ума по нему сходила! Это все, больше мне сказать нечего. Как вы понимаете, второй ребенок, да еще и чужой, мне совершенно ни к чему. А теперь простите меня, мне действительно пора идти.

– Спасибо. – Полицмейстер был очень задумчив.

Лакей в золоченой ливрее проводил их на крыльцо.

– Мне еще нужно заехать в участок, – сказал Шулль. – Давай завезу тебя к Марте.

– Ладно. Только я хотела вас попросить. Я же не думала, что тут останусь. Мне надо кое-что купить. Ну там, хотя бы носовые платки…

Франк поднял руку:

– Избавь меня от перечислений женских штучек!