Да, были люди в то время!

Глава 27

Армию отвели от Марселя на добрых тридцать вёрст, и разместили в густом лесу. Решили дать людям отдых на неделю.

— Все картами шуршишь? — весело поинтересовался Багратион. — Отдыхать надо, а не работать.

— И совсем я не работаю, так просматриваю последние карты Франции, которые у генерала Дюгомье позаимствовал. Наши не совсем точные, дороги и деревни не все указаны, и других огрехов хватает.

— Не работает он! Дорогами и деревнями интересуешься, значит, что-то замыслил. Командиру не говоришь, таишься?

— Говорить то еще нечего толком, мысли одни.

— Давай вместе помыслим. Ты внеси предложение.

— В целом армия наша в полном порядке. Боеприпасов достаточно, провизия тоже пока есть, раненые излечиваются, от пленных удалось избавиться.

— А говорил Дюгомье, что командование русских решило дать свободу пленникам?! На самом деле пленники, чем-то тебе мешали. Да, а зачем мы со складов набрали французского обмундирования горы? Наше вполне справно еще смотрится.

— Петр Иванович, говорили, будете слушать, а сами столько вопросов задаете. Когда все услышите, их будет меньше.

— Все-все, излагай.

— Связи с Генеральным штабом союзников и с императором у нас нет. Где находятся союзные войска, один Господь знает. Посылать самим гонца, неведомо куда, и неведомо зачем, смысла не вижу. Если следовать приказу Александра І, бить французов, то, следовательно, потребно выполнять волю государя. Наметим, например, основной нашей целью город Париж, самое сердце враждебной Франции.

Берём карту Франции, и рассматриваем её внимательно. От Марселя до Парижа почти восемьсот вёрст пути, с множеством городов, городков и деревень. Плюс к ним речки, речушки и ручьи. Все это вместе взятое, в значительной степени замедляет скорость передвижения войск. Если мы начнём брать приступом каждый населённый пункт, то продвигаться будем очень медленно. Армия наша будет постепенно таять, убыль солдат в боях неизбежна. Может случиться ситуация, когда нам нечем будет стрелять из пушек и ружей, припасы кончатся. Войско еще и кормить нужно. Говорят — война войной, а обед по распорядку.

Я предлагаю учинить партизанские действия в стране неприятеля. Выделяем один батальон в тысячу штыков на лошадях. Придаём им два дивизиона минометов с приличным запасом мин. Отправляем по разработанному маршруту. Задача этого батальона, сеять панику среди французов, производя ночные обстрелы гарнизонов в населённых пунктах. Они будут отвлекать на себя внимание французов. А за счёт наличия большого количества лошадей, передвигаться батальон будет на дальние расстояния быстрей.

Мы тем временем, лесами и перелесками, преимущественно в ночное время, будем продвигаться к намеченной цели. Провести незаметно такую массу войск трудно, но если обходить стороной крупные города с сильными гарнизонами по второстепенным дорогам, то может получиться. Мелкие стычки вполне возможны.

— А давай, как в России разделим армию на батальоны, тогда на большей части Франции панику наведём А потом в условленном месте вновь соберёмся.

— Думал я об этом. В России мы были на своей территории, нам помогали наши крестьяне и другие сознательные люди. Во Франции такой помощи не будет, мы для местного населения завоеватели. Нам будут всячески вредить, и стрелять в спину. Хотя, если сформировать пять отдельных корпусов по десять-двенадцать тысяч солдат с приданной для усиления артиллерией, мы сможет увеличить подвижность всей армии. Вряд ли, французы держат крупные силы внутри страны, все войска сконцентрированы на стратегически важных направлениях. Вон в Тулоне, военно-морскую базу страны прикрывали не особо.

— И я о том же. Поставим на корпуса толковых генералов. Они у тебя обучение прошли, ты им еще дополнительно напутственные слова скажешь. Накажем генералам использовать твой любимый способ ведения подобной войны: ударил — отскочил. Основными целями обозначим только военные гарнизоны. Определим через месяц сбор возле Парижа, место в лесу укажем на карте. Может к тому времени Париж возьмут союзники.

— С вооружением и боеприпасами, проблем не возникнет, если разумно расходовать. С провизией могут быть сложности. Запасов у нас, дней на пятнадцать-двадцать. Придётся у местного населения позаимствовать.

— Ага, и уподобимся французам, которые мародёрничали в наших деревнях. Тогда точно нас резать начнут.

— На северо-запад от нас находится крупный город Лион, расположенный на пересечении крупных торговых путей. А где торгаши, там и продовольствие. Надо этот город захватить всей армией разом, и пополнить запасы.

— Если перед захватом, мы Лион обработаем артиллерией, то потеряем часть провизии.

— Тогда пойдем на хитрость. Переоденем наших солдат во французскую форму, примерно, тысячи две, зря, что ли её везём с собой. Под видом пехотного полка проникнем в город. А потом, применив все наше мастерство и умения, попробуем разогнать гарнизон. Постараемся удержать открытыми ворота города, до подхода основных наших сил.

— Складно сказал. Я так понимаю, полк этот в Лион ты поведёшь?

— Французский я знаю в совершенстве. У пленных набрался разных жаргонных слов. Плюс офицеров из Тулона, я основательно поспрашивал, прояснил для себя, кто может служить в гарнизонах внутри страны. Прежде чем отправляться в город, пошлю разведку, пусть соберут максимум информации. Многие наши казаки, уже неплохо понимают по-французски.

— Рискованно. А вдруг раскроют тебя, и войск в городе больше твоего полка будет?

— Пока разведка не даст мне полную информацию, никаких действий, предпринимать, не намерен.

Хочу вам сказать, в беседе с генералом Дюгомье я узнал, что он, будучи молодым капитаном, участвовал в сражении за город Лион летом 1793 года. Командовал осадой Лиона генерал Келлерман. Гарнизон Лиона, около десяти тысяч человек, почти два месяца отбивался от регулярных войск, умело используя водные препятствия — реки Сону, Рону и сеть редутов вокруг форта Сен-Фуа. Но силы были изначально неравны. Ближе к осени, войска взяли город.

По приказу комиссаров Конвента, многие тысячи горожан были расстреляны и гильотинированы. Крепостные стены и другие оборонительные сооружения разбиты. Фасады зданий, расположенных на центральной площади Белькур, также подверглись варварскому разрушению. Жители окрестных деревень, натерпелись, их массово пустили под нож.

По словам Дюгомье, промышленники и торговцы разорились. Городу запрещалось иметь городскую стражу, более двухсот человек. В городе вспыхнули эпидемии, унёсшие жизни более половины жителей. Лион перестал существовать, как крупный промышленный и торговый центр. Ближе ста вёрст к Лиону, люди опасались селиться.

После революционных погромов и разрушений город оживал очень медленно. С приходом к власти Бонапарта, в Лионе начали понемногу восстанавливать производство и приводить в порядок улицы и площади. Но ведение Францией постоянных войн, вытягивает из города значительные денежные средства. Даже традиционные ярмарки, проводимые дважды в год, не приносят Лиону существенного дохода, в них не участвуют соседние государства.

— Как ты все запомнил?

— Память хорошая, в кадетском корпусе она меня выручала, да и в последующем тоже. Я же начальник штаба, должность обязывает запоминать многое.

Через пару дней вернулась разведка, и привезла отменный подарок. Этим подарком был, прапорщик Терентьев Игнат Михайлович, русский, житель Лиона. Терентьев попал в плен к французам в Швейцарии, он тогда состоял в войсках генерала Римского-Корсакова. Во второй день сражения под Цюрихом, прапорщик был ранен в ногу. Его, истекающего кровью, подобрали французские солдаты. Долго лечился, и скитался по разным городам. Окончательно излечиться не удалось, осталась хромота. В городе Осер, познакомился с молодой француженкой из Лиона, с которой вступил в брак, под чужим именем. Обзавёлся двумя детьми. Сейчас семья Терентьева владеет тремя лавками, живут не бедно. Собственно Игнат Михайлович сам напросился к нам в гости.

— Вы можете презирать меня, ваше высокопревосходительство, я стерплю, — сказал Терентьев глядя в лицо Багратиону. — Но я хочу сказать вам, что офицерской чести я не уронил. В плен попал полумёртвым Как выжил? Об этом один Господь знает. Постепенно здесь прижился, обрёл семью. Дома у меня перспективы, сами понимаете какие. Служить я не способен по состоянию здоровья. Найти себе партию с деньгами, маловероятно из-за худородности нашей фамилии. Вот я и решил, не искать добра от добра. Постепенно приобрёл в городе вес. В префектуре к моему слову прислушиваются. Понимаю, что вы пришли на земли Франции для взыскания обид, нанесённых России Бонапартом. И это справедливо. Но Лион и его жители всегда выступали против властей, за, что жестоко поплатились не раз. И сейчас настроения чиновников в префектуре антинаполеоновские. Горожане и селяне, мирные люди, они не заслужили быть вновь разорёнными.

— Игнат Михайлович, тебя никто и ни в чем не обвиняет, ни упрекает, и презирать не собирается, — спокойно ответил фельдмаршал. — Случилось тебе попасть в плен, да еще раненому, каждый мог испить подобную горестную чашу. Выжил, и молодец. О городе и о своих близких родственниках печёшься?

— В основном о детях и жене, а также о городе. Я когда приехал в Лион, то он лежал в руинах, после нашествие якобинских войск. Постепенно отстраивались и налаживали жизнь. Несколько лет назад только начали жить более менее стабильно. Налогами, правда, со всех сторон обложили. Тяжко. А если сейчас ваши войска захватят и разрушат город, то вновь подняться с колен, люди и через пятьдесят лет не смогут.

— Извини Игнат Михайлович, а кто тебе сказал, что мы хотим Лион захватить?

— Казаки, не зря крутились по округе. Подходы к городу высматривали, я военную науку не забыл. Только воевать в городе не с кем. Гарнизона нет. Пушек нет. Помня бунтарское прошлое горожан, центральные власти опасаются вооружать лионцев. Мирный торговый город Лион, не представляет опасности для ваших войск.

— Иными словами, ты сам, или с подачи правителей города, хочешь с нами договориться?

— Предлагать вам деньги, я думаю, будет излишним. А вот хорошее сукно и шёлк, можем поставить.

— Прапорщик, зачем нам шёлк?

— Продадите в других странах, с выгодой.

— Игнат Михайлович, — вступил я в беседу, — нас больше интересует продовольствие, и желательно длительного хранения.

— О, с этим проблем не будет совершенно. В городе есть армейские склады, куда свозится провиант. Смею заверить, там скопилось такое множество всего, что хватит прокормить огромную армию, примерно полгода. Просто последние два месяца из Парижа транспорты не приходили.

— Тогда Игнат Михайлович, обсудите с генералом Головко, сколько и чего надобно, — молвил Багратион. — Возы с продовольствием отведите от города, мы их заберём Надеюсь, власти Лиона согласятся с вашими доводами. Неплохо было бы присовокупить к продовольствию некоторое количество фуража.

— Не сомневайтесь, все будет. Только любимой вами гречихи не ищите, здесь её не выращивают, не понимают французы её ценности и вкусовых качеств.

Трое суток лионцы готовили обозы. Мы не торопили, главное, чтобы провизии было в достатке, нам предстоял дальний поход.

Армию мы разделили на пять корпусов. Каждому разработали оптимальный маршрут. Планировалось городки, имеющие гарнизоны, после тщательной разведки обстреливать зажигательными и осколочными минами и снарядами. Обстрелы производить исключительно в ночное время, чтобы основные силы корпусов успевали обойти стороной эти населённые пункты. На случай встречи с превосходящими силами французов, корпуса должны уклоняться от прямых столкновений, прикрываясь арьергардами, отправляя гонцов к соседним корпусам за подмогой. Потом, общими усилиями французов уничтожать.

Наш корпус был самым крупным. Мы забрали себе всех раненых и больных солдат, а также пленных французских офицеров.

Продвижение по территории Франции, значительно сложнее, нежели в России. И леса пожиже и народец чужой. Не скажу, что население деревень оказывало нам сопротивление, но дружелюбием точно не отличалось.

Тридцать два дня пробирались к окраинам Парижа. Разорили два десятка городков и гарнизонами, пять городков сожгли полностью, там скопилось большое количество войск и вооружения. Оставлять такие силы в тылу опасались. Жестоко, но ничего не попишешь, война.

Неделю, на северо-востоке от Парижа, ожидали прибытия остальных корпусов, ведь место сбора оговорено заранее. Дольше всех добирался корпус генерала Матвеева, он был удалён на запад дальше всех. Вот ему пришлось не сладко. Проходил места, где французские гарнизоны состояли из обстрелянных воинов, находящихся на излечении, или ожидавших отправки в действующую армию. Застать врасплох не всегда получалось. Единожды у городка Вьен случилось небольшое сражение. Войска Матвеева за счёт лучшего вооружения одержали верх, но и потери тоже понесли не малые.

Как бы, не тяжело проходил марш, но теперь вся армия собрана в единый кулак. Проведём небольшую перегруппировку, и полностью восстановим нашу боеспособность.

— Степан Иванович, а давай отправим, десятка два казаков с толковым командиром, в германские земли, поищем союзные войска, — рассматривая карту Европы, задумчиво произнёс Багратион. — Такая масса войск не иголка в стогу сена, не могла затеряться. Напишем рапорт императору, укажем, что наша армия готова к захвату Парижа.

— Долго сохранять в тайне наше здесь пребывание мы не сможем. Ну, неделю, от силы две, и местное население прознает о нас. Тогда возможны неприятности. Разъезды разосланы по округе, выясняют обстановку, а вот, что творится в самом Париже, мы не знаем. Сколько в городе войск? Какое вооружение? Какие укрепления? Одни вопросы. Посылать кого-то под видом крестьян опасно, раскроют вмиг, местный говор своеобразный. Вот если вы согласитесь, отпустить меня на разведку, то я бы смог, под видом жителя дальней провинции, желающего вступить в армию, более тщательно изучить подступы к Парижу.

— Ты в своём уме? Лезть в логово врага опасно. А если схватят?

— Я буду осторожен.

— Авантюра все это. Разведка соберёт сведения и без тебя, а терять начальника штаба я не хочу. Поэтому, категорически запрещаю тебе, что-либо предпринимать.

Попытался еще привести несколько аргументов, в пользу личного участия в разведке, но не преуспел в этом. Багратион был непреклонен. Ничего не поделаешь, командир принял решение, ослушаться, значит нарушить приказ. Ссориться с Петром Ивановичем, мне не хотелось.

Пришлось заняться тщательным инструктированием разведчиков.

Изучая карту, я знал, что большая часть Парижа находится правом берегу Сены. Излучины Сены и река Марна, с трёх сторон охватывали город, создавая природные укрепления. С северо-востока Париж прикрывали возвышенности, самой значительной была Монмартр. По моему разумению, французы, скорей всего, на возвышенностях и расположат линию обороны города, ведь они ждут нападение именно здесь. В связи с этим, на северо-восточное направление было обращено особое внимание нашей разведки.

Пять дней, не зная, ни дня, ни ночи трудились разведчики. Все полученные данные, я систематизировал и наносил на карту.

— Докладывай, что собрать удалось? — поинтересовался Багратион, появившись в моей палатке.

— По данным разведки, как мы и предполагали, французы укрепляют северо-восточное направление. На возвышенности Монмартр, у селений Лавилет и Пантен и возвышенности Роменвиль, ведётся строительство полевых укреплений. В настоящий момент они не готовы, из-за отсутствия достаточного количества рабочих рук. На позициях пушки не установлены, хотя места уже определены. С юга и с запада Париж не защищён совершенно, какие-либо толковые укрепления отсутствуют.

Войска расположены в пригороде, основная масса собрана, возле селения Лавилет. Наберётся пять-семь тысяч, не больше. Никаких тренировок с войсками не проводится. Полагаю, французы пока не знают о нашем присутствии.

— Какую диспозицию ты предлагаешь для захвата города?

— Атаковать Париж с трёх направлений. Пока войск мало, захватить господствующие над городом высоты. Одновременно с этим ударить с юга и запада. Образуется своеобразный котёл Когда приблизимся с первым домам города, направим парламентера с требованием о капитуляции. Откажутся, наши орудия смогут доставить неприятные сюрпризы. Конечно, всю столицу жечь не будем, но пару десятков домов, для понимания серьёзности наших намерений спалим.

— Начнем атаку, побьём врага на высотах, а он возьмёт и спрячется в городе, начнёт баррикады строить. Уличные бои сам знаешь, дело паршивое. Горожане присоединяться к армии, они будут защищать свои дома.

— Вот я и думаю, как отрезать войскам путь в город после начала нашей атаки. Предполагаю, направить два батальона с артиллерией, для удара во фланг, со стороны селения Пантен. Тогда бежать станет некуда.

— Ты о реках не забыл? Они не ручьи какие-нибудь, через них переправляться надобно.

— Мосты через Сену, Марну и канал Урк разведаны. Пока они не имеют никакой охраны. Да, и переправляться придётся войскам, которые будут атаковать Париж с востока и с севера.

— Как перемещать войска будем?

— По ночам и спешным маршем, необходимо, по возможности сделать все скрытно.

— За одну ночь не успеем.

— Северную группу в двадцать пять тысяч, например, возглавит генерал Смирнов, ему на выдвижения на позиции дадим трое суток. Западное направление, поручим генералу Матвееву, а с юга, мы с вами пожалуем. У нас с Матвеевым будет больше пятнадцати тысяч солдат. Матвееву и нам переправляться через реки не потребуется, мелкие ручьи не помеха. Начало общей атаки определим.

— Хорошо. Допустим, французов разбили. Кому ультиматум о капитуляции предъявлять?

— Вот по этой причине, десяток разъездом стережёт все главные пути в Париж. Надо захватить какого-нибудь высокопоставленного чиновника из городской или государственной власти, чтобы выяснить, с кем разговаривать. У них там, черт ногу сломит, в этих государственных органах.

— Надо торопиться, а то вдруг наши союзники, основные силы французов разобьют, и погонят в сторону столицы. Можем оказаться между двух огней. А так ситуация может получиться выигрышная. Париж падёт, и в войска пойдут депеши о полной капитуляции Франции. Войне конец, глядишь, не достанется нам на орехи от отступающих французов.

Удача нашим разведчикам улыбнулась вечером. Удалось захватить чиновника из администрации наместника императора в Париже — Жофруа Пельтье.

Почтенного возраста чиновник, не просто был удивлён присутствию русских войск в непосредственной близости от столицы, он был ошеломлён Я грешным делом опасался, как бы у Пельтье, не случился сердечный приступ. Французы, такая впечатлительная нация.

Придя, в более менее нормальное расположение духа Пельтье поведал, что управление столицей и её оборону осуществляет брат Наполеона — Жозеф Бонапарт.

С момента получения сведений о гибели императора в России, среди Сенаторов Франции, чиновников городской администрации, да и среди политической элиты страны, начались серьёзные брожения. Недовольных войной стало значительно больше, многие политики, ратуют за возвращение на трон, бывших правителей. Все желают поскорей закончить войну, которая длится более двадцати лет, и заключить мир. Предпринимаются попытки установление неформальных отношений с представителями Великобритании и других стран. По мнению Пельтье, решение о капитуляции самостоятельно Жозеф Бонапарт не примет, он не наделён достаточной смелостью и властью, подобно брату. Он может созвать двор императора, Сенат, правительство, и принять коллегиальное решение.

Не сразу Пельтье сказал о причинах, побудивших его покинуть столицу. Поупирался немного, а затем признался, что в Орлеане, должен встретиться с представителем династии Бурбонов. Обсудить условия передачи власти. Уполномочил Пельтье вести переговоры, министр иностранных дел Франции.

Полученная информация была ценной для нас. Стали понятны расклады на политическом Олимпе Франции, кто за кого, и кто против кого дружит. Этой ситуацией, надо непременно воспользоваться.

С Багратионом решили отпустить Пельтье, пусть пытается договариваться с представителями монаршего дома. Мы тем временем подсуетимся, и столицу возьмём, утрём нос разным там пруссакам с австрийцами, добавим России веса на просторах Европы.

Сражения за столицу Франции, почти не было. Войска Смирнова, так качественно отработали артиллерией по местам расположения противника, что у того не было иного желания, кроме сдачи в плен. Через три часа с начала боевых действий, передовые части войск генерала Смирнова, вышли на северо-восточные окраины Парижа.

К этому времени, Матвеев и мы спокойно стояли на улицах столицы, приведя парижан в ужас.

Парламентером отправили Воронцова, он у нас уже стал «штатным» переговорщиком. Безоговорочная капитуляция — наше условие. В противном случае, Париж превратиться в груды развалин с реками крови.

Спустя три часа, Воронцов доложил, что Сенат Франции, взявший на себя управление страной, с нашими условиями согласен, и Сенаторы готовы подписать акт о капитуляции. Для его подписания, французы хотят пообщаться с командованием русских войск.

Пришлось нам с Багратионом одевать парадные мундиры со всеми орденами и регалиями. В качестве эскорта взяли батальон солдат шестого егерского полка, они стрелки отменные, прикроют, в случае опасности.

Переговоры больше походили на торговлю на базаре. Французы хотели выторговать себе мягкие условия капитуляции, разные там свободы и так далее. Мы настаивали на более жёстких условиях.

Назначается русский комендант города. Под охрану русской армии передаются все арсеналы и армейские склады продовольствия. Запрещаются все виды массовых мероприятий, а именно собрания, демонстрации и шествия. Вводится комендантский час. В ночное время какие-либо передвижения в городе запрещались. Круглосуточное патрулирование улиц и площадей. Все преступники, пойманные на месте преступления, подвергаются казни, без суда и следствия по законам военного времени.

Незаметно в переговорах прошла ночь. Только к утру с моей подачи французы, с большими потугами, учредили «Временное правительство Франции», состоящее из пяти уважаемых Сенаторов. Был принят «Акт низложения» императора Наполеона Бонапарта, в связи с его смертью. От имени «Временного правительства Франции» в действующую армию были направлены приказы о сложении оружия, в связи с окончанием войны.

Жозеф Бонапарт пытался как-то смягчить условия, но безуспешно, его никто не слушал, и преуспели в этом больше французы. Погиб Наполеон, осмелели политики. Старая аристократия, которой разрешили вернуться на родину, после утихших революционных волнений, очень желала восстановления прежних вольностей и положения. Ну, да ладно, это их внутреннее дело.

Акт о капитуляции со стороны Франции подписали члены «Временного правительства», а со стороны России, мы с Багратионом.

По нашему требованию, в акте указали, что договор о заключении мира, должен быть подписан после прибытия в Париж императора России Александра І, а также представителей легитимной власти Франции.

Переговоры переговорами, но нужно быть готовыми к неожиданностям. Всю армию подвели к Парижу, и начали возводить основательные оборонительные сооружения. На всех перекрёстках прямых улиц, оборудовали артиллерийские позиции, на случай уличных боев. А дальше все по согласованной с французами программе.

Пришлось парижанам потесниться. Все помещения окраинных кварталов города, были временно заняты, нашими солдатами. Пусть воины отдохнуть в нормальных условиях. На позициях оставались только дежурные подразделения.

Пару дней было в городе спокойно. А потом зашевелись представители парижского дна, разного рода и сорта преступники. Первые два десятка повешенных разбойников на площади, перед собором Парижской Богоматери, не очень впечатлили преступников и горожан. А вот когда украшение площади возросло до ста особей, и менялось ежедневно, любители ножа и топора призадумались. По распоряжению Багратиона к борьбе с преступниками привлекли бывших жандармов и полицейских. Началась настоящая потеха с ночными рейдами, обысками и казнями. За неделю преступный мир проредили основательно. Те бандиты, кто не попал под раздачу, укрылись в городской канализации. Удалось на некоторое время навести относительный порядок.

Спустя две недели, в Париж наконец-то начали прибывать передовые части союзных войск во главе с фельдмаршалом Барклаем де Толли. Фельдмаршал сообщил Багратиону, что войска союзников через пару дней прибудут в столицу. Скорость передвижения низкая из-за большого количества пленных французов. Также Барклай передал слова императора, обещавшего нам с Багратионом устроить разнос.

Под звуки оркестров в Париж торжественно вступил император России Александр І, прусский король Фридрих Вильгельм III, австрийский император Франц II, ну и целая толпа самодержцев калибром помельче.

Багратион, вручил Александру І символической ключ от города и документы о безоговорочной капитуляции Франции. Хочу сказать, что в тексте акта о капитуляции, о союзниках нет ни слова, все подписано исключительно от имени России.

Улицы Парижа были заполнены ликовавшими горожанами. Все были рады, наступил конец войне. А еще французы хотели увидеть иностранных самодержцев, ведь последний раз Париж брали на меч в Столетнюю войну.

На площадях бесплатно раздавали вино и угощения всем желающим. Казалось, весь город охватило одно общее и безудержное веселье.

К ночи все стихло, комендантский час никто не отменял.

Стояли с Багратионом перед императором по стойке «смирно».

— Потрудитесь, генералы объяснить мне, почему не выполнили мою волю? — чеканя каждое слово, строго вопрошал Александр І. — Для вас мой приказ пустые слова? Получив от посланных ко мне казаков ваш доклад, я очень сильно на вас разозлился.

— Разрешите, ваше императорское величество, — произнёс бледный Багратион, — но ваш приказ, по овладению Марселем мы выполнили.

— Выполнили? А как здесь оказались? Какого черта вас понесло в Париж? Да и как вы могли так быстро выполнить приказ, там, через Альпы полгода пробираться!

— Никто через Альпы не пошёл, — решил я вступиться за своего командира. — Мы воспользовались старой Геркулесовой дорогой, построенной еще древними римлянами. Тот, кто разрабатывал нам маршрут через Альпы, хотел усложнить нам выполнение приказа, а может даже погубить всю армию фельдмаршала Багратиона. Не удивлюсь, если узнаю, что к его разработке приложили руку австрийцы, они еще те доброжелатели. У нас, с генерал-фельдмаршалом Багратионом, уже была одна Альпийская эпопея, хочу заметить тоже с подачи австрийцев.

— Ты Головко говори, да знай меру. Да, помогал разрабатывать диспозицию австрийский Генеральный штаб. Но это делалось для общего дела, с целью приближения окончания войны.

— Скажите, ваше императорское величество, с кем мы должны были воевать в Альпах? Там населённых пунктов на всем маршруте полтора десятка, а перевалов, разной высоты, около полусотни!

— Так в этих, как ты выразился пунктах, по докладам офицеров Генерального штаба Австрии, засели значительные силы французов!

— Никого там не было, окромя местных пастухов и горных козлов. Вас, ваше императорское величество, ввели в заблуждение в очередной раз. А так, мы, сохранив боеспособную армию, взяли Ниццу, сожгли Тулон с семнадцатью фортами, захватили Марсель, разрушив оборонительные сооружения. С боями прошли от Лиона до Парижа. Столицу Франции преподнесли, лично вам на блюдечке в целости, и с актом о капитуляции в пользу России.

— Подожди. Что ты сказал? Капитуляция Франции в пользу России?

— Да. Франция капитулировала не перед союзными войсками, а перед Россией, и в акте все это отражено, стоят подписи сторон и печать Сената.

Император резко открыл дверь кабинета, в котором находились мы втроём, и позвал своего адъютанта. Потребовал срочно доставить ему вчерашние бумаги. Затем Александр І минут тридцать внимательно вчитывался в каждое слово акта о капитуляции. Когда он поднял голову, лицо озаряла довольная улыбка.

— Узнаю руку двух неразлучных авантюристов, — рассмеялся император. — Как вы додумались до этого?

— Что тут думать, город мы взяли с минимальными потерями, — начал вещать приободрившийся Багратион. — Где находилась союзная армия, и какие она ведёт сражения, мы не знали. Выпускать французов из рук, посчитали не разумным. Потому и приняли от Сената капитуляцию. Вы нам сами подписали Указ, согласно которому, мы вправе представлять интересы нашего государства. Мы этот Указ внимательно прочитали, и решили, что принять капитуляцию мы можем. Все члены Сената, и вновь сформированного «Временного правительства», ничуть не усомнились в наших полномочиях. В акте мы специально указали, что договор о мире с Францией, может заключать только император России.

— Спасибо, хоть это право мне оставили. Скажи честно Петр Иванович, Головко подбил тебя на этот шаг, или сам решился?

— Перед началом штурма Парижа, был проведён военный совет армии, на котором и было принято решение, после овладения городом, действовать в соответствии с вашим Указом.

— Говорил сейчас ты, а слова придумал Головко, я по его хитрому лицу это определил.

— Никак нет, ваше императорское величество, — выпятил я грудь, — выработка ультиматума и акта о капитуляции, плод совместных усилий всего командного состава армии. — Я, как начальник штаба, только оформил документы.

— Говорил, и еще раз скажу, пройдоха ты Головко, пройдоха, но очень полезный для нашего государства. То, что вы с Багратионом спелись, мне давно понятно. Стоите, друг за друга горой, никто к вам никак подобраться не может. Вот, даже своего императора, склоняете к своей правде. Вы представьте моё удивление, и удивление союзников, когда перед началом сражения в расположение наших войск прибывает французский парламентер, и заявляет, что французские войска готовы сложить оружие, так как столица Франции уже пала, и правительством подписана капитуляция. Все теряются в догадках. Кто посмел победить нашего врага? Склонялся к мысли, что это Великобритания, решила нам показать, как надо воевать. А буквально через час, меня находят казаки, и доставляют депешу от вас. Узнаю, вы вознамерились брать столицу Франции. Подумал, что вы умом тронулись. Находясь в Альпах, хотите захватить Париж. Но казачки уверили меня, что твоя армия Петр Иванович, готовится к сражению, и находится в нескольких вёрстах от заветной цели. Ругался я долго.

— Ну, вот хотели как лучше, а получили по шее, — не удержался я от реплики.

— Пока еще не получили. Вам просто повезло, что возле Парижа войск было мало, и вы легко их побили. А если бы здесь было тысяч сто солдат, как бы выкручивались?

— У нас дальняя разведка работала днём и ночью. Мы знали, что перед походом к нам в гости, Наполеон призвал в армию много людей. На данный момент новый набор в солдаты не планировался, а значит, внутри страны гарнизоны немногочисленные. Никто и подумать не мог, что русская армия может стучаться прикладом ружья в ворота Парижа. Мы воспользовались сложившейся ситуацией.

— Ладно, считайте, что смогли меня убедить, и отвести от себя мой монарший гнев. А теперь посоветуйте, как мне поступить? Как мне вас наградить? Вы совершили подвиг. Ордена вы получите, это понятно, указ будет. Головко, к примеру, получит чин генерал-фельдмаршала. А чем мне тебя наградить Петр Иванович? Извини, но свободного королевства у меня в кармане пока нет.

— Ваше императорское величество, королевство, если бы захотел заиметь, то Итальянское себе присвоил, — улыбался Багратион. — Но оно мне без надобности, мне наши леса больше нравятся. Заняться основанием новой династии, дело хлопотное и кровопролитное. Бонапарт попытался. Где сейчас у нас Наполеон? Не-а, я хочу домой в Россию, к жене и детям.

— Спешу вас успокоить генералы, с вашими семьями все хорошо. Жены и дети, слава Богу, живы и здоровы. Кланяются вам. А, ну, да, вы же писем не получали и не писали. Наверстаете. Сейчас ступайте, дайте мне переварить ваши сведения. Возникнет потребность, призову.