Да, были люди в то время!

Глава 26

Еще на два дня задержались в Милане, ожидая возвращение генерала Смирнова с войсками. Основываясь на сведениях, полученных, от генерала Анри де Сугоньяк, я разрабатывал план очистки всего Итальянского королевства от французского присутствия. Багратион проводил тренировки господам генералам. Так называемые командно-штабные учения проводил, и довольно успешно.

Генерал Смирнов по прибытии доложил, что его вмешательство в Турине не понадобилось. Город был взят австрийцами. В ходе бесед с союзниками, Смирнов выяснил, что французский полковник не принял парламентера, приказал обстрелять из пушек. Но как говориться, шила в мешке не утаишь. Итальянская часть гарнизона знала о гибели Наполеона, и сражаться не желала. А поскольку не желала, то начала разбегаться в разные стороны. Ляшенэ пытался расстреливать дезертиров, но в отместку нарвался на сплочённое сопротивление и неповиновение. Одним словом, в Турине вспыхнул бунт. Австрийцы воспользовались этим, и пробив центральные ворота города несколькими выстрелами пушек, захватили его. Ожесточённое сопротивление французов в центре города, было сломлено за счёт многочисленности австрийских войск. Полковник Ляшенэ пробыл в плену не более четверти часа. Обозлённые итальянские солдаты, подняли его на штыки.

Прибытие австрийской армии ожидалась через два-три дня, мобильность её еще желала быть лучшей. Я скрупулёзно распределил все имеющиеся силы, на захват отдельных городков и крепостей королевства. Каких-либо серьёзных проблем не ожидалось.

Проблема появилась спустя сутки, и эта проблема, была прописана в депеше из союзного Генерального штаба, завизированной нашим императором. Русской армии предписывалось наступать на город Марсель, выбрав исходной точкой город Турин. Затем следуя напрямую, через Альпы, выйти к Марселю и овладеть им.

— Они там, в штабе совсем умом тронулись? — возмущался Багратион. — У нас сейчас сложились благоприятные условия для занятия всей Италии, и заметь с малыми потерями.

— С вашими возмущениями я согласен полностью. Посмотрел предлагаемый нам маршрут по французским картам, которые нам достались от генерала Анри де Сугоньяк. Хочу сказать, карты очень точные с подробными описаниями. Так вот, в Альпах есть тропы, подчёркиваю, тропы, а не дороги, которые считаются, условно проходимыми для людей. Провести там кавалерию и артиллерию не представляется возможным. Получается, мы в пути все эти средства должны потерять, и выйти к Марселю с одними ружьями, и голыми руками его взять. Моё мнение, нашу армию хотят уничтожить, аналогично армии генералиссимуса Суворова, отправленную в своё время воевать в Швейцарию. Что из этого вышло, вы, Петр Иванович знаете. Полагаю, Александра І вновь ввели в заблуждение, и он поддался уговорам. Не удивлюсь, если узнаю, что нам на смену в Италию прибудет какая-то австрийская армия, чтобы победно промаршировать по полуострову от севера до Сицилии.

— Да, после смерти Кутузова, некому дать императору дельный совет. Фельдмаршал Барклай де Толли, не имеет на императора достаточного влияния. Давай придумаем, как выполнить приказ, и сохранить армию в боеспособном состоянии.

— Нам конкретный срок захвата Марселя не указан, значит, в штабе думают и знают, что мы потеряем половину людей, всю конницу и артиллерию, пробираясь горными тропами. Это лишний раз это свидетельствует, что русскую армию хотят уничтожить. Мы не знаем, как укреплён Марсель, сколько там войск. К депеше никакие разведывательные данные не приложены. Создаётся впечатление, что кто-то из генералов-союзников, просто ткнул пальцем в карту, и попал им в город Марсель, а приложив линейку, начертил прямой маршрут. Пусть русские лезут в горы, и гибнут сотнями и тысячами. Наверное, опасаются все же влияния России в Европе, и я больше, чем уверен, что русские войска, находящиеся с нашим императором в Германии, ведут каждодневные авангардные бои.

— Предположим, что все так, как ты рассказал. Что предпримем мы с тобой? Погубить отличную армию не позволю. Мы каждого офицера подбирали тщательно, солдат учили, не зная отдыха. Обеспечили отличной артиллерией и припасами. Создали войска, равных, которым сейчас нет нигде. И это наше детище погубить в горах!? Что хочешь, думай обо мне Степан Иванович, но я не двину с места ни одну роту. Сгубить шестьдесят пять тысяч отличных солдат, неизвестно во имя чего, непозволительная роскошь, даже для императора.

— Есть у меня задумка одна. Хотят, чтобы мы взяли Марсель, будет им Марсель, но вдобавок возьмём еще несколько городов. Предлагаю воспользоваться сетью старых римских дорог. Из Милана, выходим на Геную. Возле города, отворачиваем на запад, и следуя по старым дорогам вдоль побережья выходим к Марселю. Города и крепости, которые попадутся нам на пути, освобождаем, на худой конец, подожжём чего-нибудь. По моим прогнозам проблемы могут возникнуть в городах Ницца и Тулон. Кстати в Тулоне базируются остатки Средиземноморского флота Франции. По крайней мере, так указано в картах генерала Сугоньяк. По моему разумению, было бы неплохо пожечь флоты, в Тулоне военный, а в Марселе торговый. Не скоро Франция сможет их восстановить.

— Подожди. А зачем нам Тулон? О нем в депеше ничего не указано. Не начнётся международный скандал?

— Случайно на Тулон натолкнулись, карты не совершенны, перепутали с Марселем, у нас сведений не было. А пожгли, отвечая на стрельбу кораблей. Если мы это учиним, то думаю, наши союзники, будут сидеть тихо, как мышь под веником.

— Хитро придумал. А на сколько вёрст длиннее путь получается?

— Примерно, на стопятьдесят-двести. Но этот путь по относительно нормальным дорогам. Союзники будут надеяться, что мы еще скачем, аки горные козлы по перевалам, а мы к тому времени, решим проблемы с основной целью, и развернём армию на Париж. Наведём шороху во Франции!

— Как у нас с боеприпасами?

— Нормально, сегодня дотащился в Милан наш обоз из России. Мы почти не стреляли, на каждое оружия накоплен тройной боекомплект. С боеприпасами к ружьям, тоже нормально. Пороха, ядер для шестифунтовок и двенадцатифунтовок, в достатке, если понадобится, пополнимся у противника. Правда, теперь обозы у армии громадные, но по местным дорогам пройдут без проблем. Усилим охрану для порядка.

— Расписывай диспозицию, потом мне доложишь. Отправляй разведку к Генуе, пусть казаки посмотрят, что и как. Если там много французов, в бой не вступать, а только наблюдение. Вообще-то Геную лучше спалить, порт там преогромный должен располагаться. Но боюсь, итальянцам не понравятся наши меры. Получить в тылу, что-то похожее на наших партизан, не хочется.

Неделю занимался подготовкой армии к длительному маршу. За это время, нам на смену, прибыла тридцатитысячная австрийская армия под командованием какого-то кронпринца, если честно, то даже имя не запоминал. Вручил ему ранее разработанную диспозицию. Кронпринц, так воодушевился, что объединив все австрийские войска воедино, погнал их без отдыха вглубь Италии. Ну-ну, скатертью дорога.

Разведка доложила, что портовый город Генуя жил своей жизнью. Французы уже покинули его, назначенная ими городская администрация уже не действовала, а новую власть, не успели еще австрийцы назначить. Полная свобода и безвластие.

Нам никто не мешал, и мы спокойно переночевали недалеко от Генуи.

Затем был марш. Естественно, мы не гнали полки ускоренным шагом. Установил дальность максимального перехода в тридцать-тридцать пять вёрст Казаки, правда, на лошадях наматывали значительно больше, как ни как, передовые и боковые дозоры на них. В бои и стычки не вступали. Задолго до нашего появления, немногочисленные французские гарнизоны, расквартированные в городках и рыбацких деревушках, предпочитали убраться с нашего пути куда подальше.

А вот возле Ниццы пришлось немного пострелять. Комендант городка проявил смелость и стойкость, отказался сдаваться, решил дать нам бой. Идея была самоубийственной с самого начала. Десяток стареньких пушек и семь сотен солдат против такой силищи, как наша, хорошо обученная армия. Город жечь не стали. Расстреляли прямой наводкой из орудий С1 укрепления французом. Большая часть обороняющихся погибла, остальных добила наша пехота. Сдаваться не пожелал никто. Фанатики здесь обитают или идиоты? Меня очень удивило то, что французы не использовали для обороны города пять небольших фортов. Пусть они древние, находились в запущенном состоянии, но это относительно надёжные укрытия. Используя их можно было организовать действенную оборону. Но этого не случилось, и слава Богу, нам меньше работы, и наши потери были малыми.

Впереди нас ждал Тулон.

Разведка, скрытно рыская по округе, доставляла мне самые свежие сведения о противнике. Однажды привезли сильно подвыпившего французского пехотного бригадира Борено. Пришлось дожидаться, пока он пришёл в себя, и смог адекватно оценивать обстановку и внятно говорить.

По словам француза, Тулон с различных направлений прикрывают семнадцать фортов. Строительство оборонительных сооружений вокруг города началось очень давно, а к совершенствованию и модернизации приложил руку знаменитый инженер и маршал Франции Себастье́н Ле Претр, маркиз де Воба́н еще в началеХVIIІ века. Если верить Борено, уважаемый Вобан, по всей Франции настроил большое количество фортов различной конструкции.

На сегодняшний день все форты в работоспособном состоянии. Из-за компании в России, по приказу Наполеона, в фортах оставлена только треть личного состава от необходимой численности, две третьих орудий также вывезены, и переданы в войска. Как бы там ни было, но вся система фортов обеспечивает надёжную защиту гавани и порта Тулона.

Наиболее боеспособными считаются форт на горе Фарон, господствующей над городом и над всем заливом, и форт Мюрграв на вершине мыса Кер, под названием «Малый Гибралтар». Кстати с позиций «Малого Гибралтара» можно обстреливать все корабли, стоящие на малом и на большом рейде. Этот форт, как бы замыкает всю систему обороны. Двадцатичетырехфунтовые орудия форта могут наносить удары по кораблям, подходящим к Тулону со стороны открытого моря. С противоположной стороны узкого пролива, на мысах Балагье и Эгийет тоже есть довольно мощные форты. Конечно, за многие годы использования, каменные форты несколько обветшали, но свою оборонную функцию не утратили.

Во всех фортах, и в укреплениях, находящихся непосредственно в городе размещено, семь с половиной тысяч солдат. Сколько моряков на двенадцати военных кораблях, бригадир не знал, но полагает, что не менее четырех-пяти тысяч.

Адмирал флота и генерал Давиньон, осуществляющий общее командование всеми сухопутными войсками, ожидают нападения с моря. С учётом этого выстроена вся оборона базы, и расставлены в гавани корабли. Французы уверены, что их атакует Великобритания в течение ближайшего месяца.

В появление неподалёку русских войск никто не верит, и в расчёт не принимают. Снабжение войск продовольствием несколько ухудшилось, но пороха и ядер достаточно для длительной обороны.

Также Борено отметил, что в концеXVIII века Тулон захватил великий полководец Бонапарт, повторить подобное никому не под силу, так как гении, навроди Наполеона, рождаются очень редко.

Военно-морскую базу Средиземноморского флота противника и её окружение я изучал более недели, скрытно подбираясь к фортам, прикрывающим вход в уютную бухту. Результаты рекогносцировки, наносил на самодельную карту. С моря база прикрыта очень солидно, а с суши оборона слабее.

Собрав все сведения, убедился, крепким орешком оказался Тулон, с наскока не возьмёшь Хотелось не просто взять этот город, а уничтожить базу флота, сам флот и порт, чтобы даже головешек не осталось. Естественно в этом сражении, будем стараться, свести к минимуму наши потери.

— Давай уже рассказывай, до чего додумался, — нетерпеливо спросил Багратион, — а то целыми днями ползаешь где-то, как простой пехотинец, и рисунки рисуешь. — У тебя офицеров в штабе, полным полно, пошли, пусть работают.

— Зайдите в штаб Петр Иванович, там только один картограф сидит, остальные все в разгоне, изучают и собирают сведения о противнике. Некогда нам в штабах пока рассиживаться, готовим диспозицию.

— Зная твою натуру, и въедливость, предвижу, что придумал ты что-то такое, не совсем обычное, кто еще ни разу не делал. Вот за твою непредсказуемость в решении трудных задач, я тебя люблю и ценю. Излагай уже, а то видишь, начальство тебе дифирамбы поёт.

— Тогда слушайте. По результатам разведки установлено, что французы не ожидают наступления с суши. Семнадцать артиллерийских фортов, полуоткрытого типа, усиленные пехотными частями, полукругом охватывают город и всю гавань. Калибр пушек позволяет уверенно поражать цели, на входе в гавань, и полностью накрывать все цели внутри её Орудия фортов, расположенных справа и слева от входа в бухту могут вести огонь по судам, подходящим на внешнем рейде.

Подъем на артиллерийские позиции с моря затруднён, там высокие, до десяти-пятнадцати метров отвесные скалы. Все форты могут вести круговую оборону, находясь в полной изоляции, друг от друга. По предварительным расчётам, полаю, что система огня построена таким способом, чтобы обеспечить артиллерийскую поддержку любому осаждаемому форту.

Теперь пехота. Её в чистом виде в настоящий момент не существует. Большинство солдат находятся в фортах. Когда здесь было значительно больше войск, то они размещались на позициях, обращённых фронтом к морю. Эти позиции построены между фортами, чем-то схожи с нашими люнетами.

Вторая линия обороны пехоты, расположена в двухстах шагах от первой. Выстроено три редута. В настоящий момент эти редуты использовать затруднительно. В некоторых местах укрепления обвалились, земля просела.

Ни первая, ни вторая линия обороны пехоты, надёжной защиты, со стороны суши не имеет. На бывших оборонительных сооружениях пехоты несут службу двенадцать солдат, которых меняют каждые шесть часов. Ночью, количество постов и караульных не увеличивается.

Как показало наблюдение, большая часть экипажей судов находятся в пяти крупных строениях на территории порта, которые, по всей видимости, являются казармами для моряков. На верфях производится ремонт двух семидесятипушечных судов. На складах накоплены солидные объёмы материалов. Большое, полуподвальное здание в порту, скорей всего используется моряками в качестве арсенала.

В каждом артиллерийском форте, в постоянной готовности находится по одному дежурному расчёту Было отмечено, что солдаты на боевых позициях, употребляли вино. Некоторые солдаты после винопития дремали. Надо отметить, что количество орудий в фортах разное. Общее число пушек разного калибра составляет двести шестьдесят штук. Сосчитаны те пушки, которые увидели своими глазами, но полагаю, что внутри фортов, могут размещаться мортиры, предназначенные для поражения осаждающих войск у стен.

В городе мирного населения мало, да и сам городок невелик. Предполагаю, с городком особых проблем не будет.

— Что, где и зачем я понял. Как и когда будем порт и корабли жечь?

— На протяжении недели заготавливали штурмовые лестницы. С сегодняшнего дня, наши казачьи и татарские разъезды и дозоры начали отлов всех желающих попасть в Тулон, или его покинуть. Несогласных французов, посекут стрелами, чтобы не поднимать шум.

К вечеру армия придёт в движение, и скрытно займёт исходные позиции. На горе Фарон, постараемся бесшумно, стрелами снять охрану форта. Проникнув вовнутрь оборонительного сооружения, в штыки атакуем гарнизон форта. Перебив противника, поднимаем две батареи пушек С1 и батарею минометов. С этой позиции, мы будем контролировать, и если потребуется, то накроем полностью город и порт, а также сможем поддержать огнём наши штурмовые отряды на двух фортах.

Основных целей у нас тридцать две, это корабли, арсенал моряков, артиллерийские форты и портовые сооружения. По каждой цели будет работать до тридцати наших орудий. Все цели распределены заранее.

Стрельбу начнут все орудия одновременно, но в первую очередь пушки С1, ударят зажигательными снарядами по кораблям. Надеюсь, что безветренная погода продержится еще сутки, корабли не смогут воспользоваться парусами, и покинуть малый рейд.

Также, преимущественно зажигательными снарядами накроем форт Мюрграв и его братьев на мысах Балагье и Эгийет. Надеюсь, у нас получится поджечь деревянные несущие конструкции фортов.

В случае успеха артподготовки, начнём подводить пехоту со штурмовыми лестницами к каждому форту, по возможности не попадая в зону поражения картечью. С занятых позиций ружейным огнём, будем поражать тех, кто к тому времени еще останется жив, и способен оказывать сопротивление. Командирам штурмовых групп, предоставлено право, самостоятельно принимать решения о начале штурма, исходя из складывающейся обстановки.

Общий расход боеприпасов установлен, по одному боекомплекту на орудие, этого достаточно.

— Пленных французов, где содержать планируешь?

— Если кто уцелеет, всех сгоним к обозу, повяжем, а офицеров допросим.

— Что сказать? Да, собственно и добавить нечего. Диспозицией твоей удовлетворён, и полностью её одобряю. Пустим французам нашего русского красного петуха!

После захода солнца, армия начала выдвижение на исходные рубежи для атаки. Никакой суеты, каждый знал, что делать и чем заниматься.

После полуночи начали поступать доклады о готовности к ведению боевых действий.

Наблюдательный пункт я оборудовал в форте на горе Фарон. Его удалось захватить тихо, правда, весь гарнизон противника не успел проснуться, так во сне и ушли на небеса. Позиции противника, и сама гавань отсюда должны просматриваться хорошо. Утро покажет.

Последние минуты тишины. На восходе небо начинало краснеть, еще немного, и появятся первые лучи солнца, а с их появлением, прозвучит первый выстрел. И вся идиллическая картина раннего утра у моря, наполниться взрывами, копотью, пороховой гарью и криками людей. Кто-то сегодня погибнет, и я надеюсь, что погибших среди французов будет значительно больше, нежели русских солдат.

Хлёсткий выстрел пушки С1, отвлёк меня от раздумий. Следом за первым орудием, загрохотала вся наша артиллерия.

Внизу царил настоящий ад. Расчёты пушек С1 пристрелялись к кораблям, и начали методично, один за другим поджигать. Правда на одном из кораблей, класс, которого указать не могу, по причине не знания, вахтенный командир успел открыть порты и произвести несколько выстрелов в нашу сторону. На большее у него не хватило времени. Из объятого огнём и дымом судна, в воду начали прыгать моряки. Спустя несколько минут, корабль взорвался, похоже, огонь добрался до крюйт-камеры.

Пересчитал пылающие костры на воде, их было пять, остальные, либо взорвались, либо ушли на дно от множества повреждений и пробоин.

Казармы, где предположительно находились французские моряки, тоже пылали, оттуда вёлся нестройный ружейный огонь. Решил кто-то продать свою жизнь подороже.

На некоторых фортах поднимались столбы чёрного густого дыма, значит, есть чему гореть в каменных укрытиях.

Моё внимание привлёк мощнейший взрыв в порту. Казалось, под ногами земля затряслась. Огромное бело-красное облако образовалось на месте арсенала. Взрывной волной разрушено все, что находилось поблизости. Вспыхнул в этом месте всепожирающий пожар. По правде сказать, везде было море огня.

Начали поступать доклады о захвате фортов. Первыми мы взяли форты северо-западного направления, они были небольшими и вооружены слабо. К обеду капитулировали и были захвачены юго-восточные форты.

Освободившиеся орудия перебрасывали к форту «Малый Гибралтар». Его еще не штурмовали, так как из форта вёлся сильный артиллерийский огонь. Похоже, гарнизоном форта руководит грамотный и смелый офицер.

Роты пехотинцев, прикрывая друг друга и укрываясь за развалинами, начали продвижение в пылающий город. В некоторых местах вспыхивали перестрелки. Я отчётливо видел в подзорную трубу, атаку двух десятков обезумевших французов на роту наших егерей. Французы не добежали на расстояние штыкового боя, егеря положили всех точными выстрелами. Вот и верь высказыванию, что пуля дура.

От командиров дивизий поступали сведения об успехе операции. Собственно я и сам видел, что военная база флота Франции, вместе с городом перестала существовать. Есть еще очаг сопротивления, но я думаю, это дело времени. Мы либо выбьем обслуживающую пушки прислугу, либо подожжём, сопротивляющийся форт Мюрграв.

В дальнейшем, придётся много повозиться, взрывая форты и орудия. Ничего, справимся.

Батальон пехоты проводили проверку и очистку уцелевших строений в порту и городке. Я даже рассмеялся, городок почти полностью разрушен, а дом с проститутками цел и невредим. Повезло жрицам любви.

Отдал приказ на сбор трофеев и пленных. Артиллеристов и сапёров отправил разрушать форты уничтожить и орудия в них, запасов пороха там было очень много.

Разместились с Багратионом на окраине городка, не было желания ходить среди развалин и спотыкаться о трупы. Насмотрелись уже.

— Четко и слажено ударили по базе, — тихо сказал Багратион, — корабли спалили быстро, что значит выучка и хорошие пушки. — Были бы они у нас в Швейцарии, гнали бы Наполеона в Париж на тринадцать лет раньше.

— Вы в этом уверены Петр Иванович? Сомневаюсь. Союзники, обязательно каверзу бы придумали, как сейчас с Марселем. Про сильный гарнизон Тулона, и форты, нам не написали ни строчки, а мы могли получить сильный удар по нашим тылам и обозам.

— Сколько французов уцелело?

— К вечеру сочтут, за исключением тех, кто крабов собой кормит. Надо будет завтра уходить отсюда. Море начнёт выбрасывать утонувших моряков, вонь начнётся несусветная.

Нашу беседу с фельдмаршалом прервал мощный взрыв на мысе Кар. Я взглянул в подзорную трубу. Форт «Малый Гибралтар», в центре, как бы просел. На стенах появились трещины, из которых валил чёрный дым. Или наши артиллеристы удачно что-то зажгли, или кто-то из французов подорвал часть пороха, неизвестно. Со временем узнаем.

Спустя час с форта Мюнграв, солдаты доставили пленного французского офицера. Сразу разобрать чин и род войск было трудно, мундир изорван, а в некоторых местах прожжён.

— Представьтесь, пожалуйста, господин офицер, — обратился я к пленному по-французски.

— Командир восточного артиллерийского сектора форта «Малый Гибралтар» капитан Джакомо Пиррелли.

— Вы итальянец?

— Нет, я ломбардец. У нас в Ломбардии самые лучшие в мире артиллеристы.

— Сегодня вы увидели, что есть неплохие пушкари в русских войсках.

— Вы поступили подло, подобно ворам. Пришли ночью, и на рассвете атаковали спящие войска. Вы подожгли казармы нашего форта. Я видел, как горят живые люди, как от жаркого огня у них лопаются глаза. Множество горящих факелов носилось по галереям, не находя спасения от огня и вашей картечи. Чем мы заслужили такую бесчеловечную бойню?

— Ваш, ныне покойный император, вторгся в наши земли, неся несчастье народам России. Мы смогли его победить и отправить в могилу. А теперь вы получаете то, что заслужили. Еще русский князь Александр Невский говорил: «— Кто с мечом к нам придёт, тот от меча и погибнет.» За точность цитаты не совсем уверен. А воюем мы, как умеем, согласитесь, довольно эффективно. База, форты и город уничтожены, остатки войск пленены. Есть у вас претензии, тогда выскажите генерал-фельдмаршалу Багратиону, вот он вас готов сейчас выслушать.

— Багратион? — капитан отступил на несколько шагов, и начал креститься с неимоверной скоростью.

— И что вас капитан так удивило? — поинтересовался фельдмаршал.

— До нас дошли слухи, что генерал Багратион жёг наших солдат в городах, вместе с мирными жителями.

— Заметь Степан Иванович, слава бежит впереди нас, наводя ужас, — обратился ко мне Багратион по-русски. — Правда, слава чёрная.

— Вас капитан ввели в заблуждение, — вернулся к беседе с французом, фельдмаршал, — наших русских жителей мы старались вывести, а ваших солдат уничтожали всех до единого.

— Я вас убью, варварское отродие, — проорал капитан, и кинулся на Багратиона с ножом.

Моя реакция и на этот раз не подвела, мощнейший удар в височную часть головы, и ломбардец превращается, пока еще в тёплый, но уже подрагивающий в предсмертной агонии труп.

— Ну, что за манеры у пленных, тыкают ножиками в моего командира!? — возмутился я. — В Брест-Литовске поляк с кинжалом, здесь ломбардец с ножом. Знаете, ваше высокопревосходительство, это мне совершенно не нравится. В дальнейшем допрашивать будем только голых пленников, негде будет спрятать оружие. Мы с вами должны домой вернуться живыми, нас ждут жены и дети.

— Спасибо тебе Степан Иванович, — медленно произнёс фельдмаршал. — Ты прибил француза?

— Ну да, а что ждать, пока он в вас дырки вертеть начнёт?

— Одним ударом?

— Одним. Поляка, тоже тогда одним ударом свалил, но он дольше дёргался.

— В сабельном бою, я много стою, а выпад капитана с ножом прозевал. Видать, старею, — фельдмаршал махнул рукой и ушёл в свой шатёр, развёрнутый неподалёку.

Как не берегли командиры солдат, но наша армия потеряла убитыми две тысячи двести девяносто три, а раненых было две тысячи пятьсот семь, из которых триста человек тяжело. Для тяжелораненых, прогноз на выздоровление неутешительный, лекарей и лекарств, способных поставить их на ноги, у нас нет.

Пленных ходячих французов насобирали четыре тысячи сто, остальным не повезло, кто погиб, кто утонул. Пленных заставили собирать убитых и копать котлован для захоронения на окраине сгоревшего городка. После инцидента с пленным капитаном, допрос остальных офицером отложил на потом.

Наших погибших солдат захоронили сами в соответствии с воинским ритуалом. Местом упокоения русских солдат был выбран недостроенный земляной форт, за чертой городка.

Да, дорогой ценой достался нам Тулон.

Уром армия двигалась в сторону Марселя, оставив за спиной, не подлежащий в ближайшее время восстановлению Тулон.

На одном из привалов, пообщался с пленными французскими офицерами. Из допросов я узнал, что Марсель обороняет около трёх тысяч солдат при пятидесяти орудиях, половина из которых, находятся в двух фортах на входе в гавань. О калибрах орудий и обученности пушкарей, пленные просветить меня не смогли. Ничего, я разведку выслал, думаю, скоро получим предварительные сведения. А потом посмотрю своими глазами.

Багратион, большую часть дороги ехал в коляске, и пребывал в глубокой задумчивости. Когда выдалась свободная минута, испросив разрешение, подсел к фельдмаршалу.

— Я провёл почти всю ночь без сна, — спокойно сказал Багратион, глядя мне в глаза, — и решил. — Родится у меня сын, назову Степаном, и ты будешь ему крестным отцом. Попытаешься отказаться, обижусь навсегда. Ты когда-то в шутку сказал, что стал для меня оберегом. А вчера я увидел, это не шутка. С момента нашей совместной службы, у меня не было ни одной значительной раны, царапины не считаем. Когда ты рядом, все получается, мы бьём врага, а если нас бьют, то выходим из переделок живыми. Да, мы иногда кричим, друг на друга, но этот крик беззлобный, мы пытаемся достичь истины в споре. Ты никогда не выпячивал своё собственное я, хотя имел на это право, пушки твоей конструкции чего стоят. Ты легко находишь с людьми общий язык. Я наблюдал за тобой, когда ты в Милане разговаривал с оборванцем. Ты с ним говорил, будто он ровня тебе. Он поделился с тобой информацией, которую ты потом использовал в ходе планирования похода. Я бы на того нищего, не обратил внимания, прошёл мимо. А тебя он чем-то зацепил, ты даже ему монетку дал. Много можно приводить примеров твоего странного поведения, и твоих познаний.

— Что-то вы философствовать взялись, ваше высокопревосходительство, — пытался перевести разговор в шутку, — а не так давно, кто-то меня философом обзывал. — Думаю, вы просто устали от войны, вам нужен отдых и спокойствие. Мне, конечно, тоже не помешает, понежится рядом с женой, и поиграть с детворой. Но, как говорят, делу время, а потехе час. На сегодня у нас дело — война, как не крути.

Примерно вёрст за десять от Марселя в лесном массиве укрыли армию, организовали охрану. Отправился с группой офицеров штаба, под прикрытием сотни казаков, на рекогносцировку местности.

Нас поджидали. На окраинах города, солдаты и местные жители строили временные укрепления, копали рвы. Внутренний рейд города покидали торговые суда, под разными флагами, издалека трудно разобрать, какие именно, но французских стягов, точно не было, их суда обычно разворачивали большие полотнища.

Посредине бухты на якорях стояли два французских фрегата, нёсших на своих бортах по семьдесят орудий. Видите, я уже в классах судов стал разбираться! Пленные моряки противника меня немного просветили.

Вход в бухту прикрывали два форта. С виду довольно мощные и грозные, но вооружение было слабовато.

Объективно, Марсель был обыкновенным торговым городом с удобной бухтой. Через него Франция вела торговлю со многими странами. Однако сейчас, объем торговли сильно сократился, Великобритания вела с французами торговую войну, и довольно успешно.

— Знаете, Петр Иванович, не очень хочется жечь этот город, — сказал я, после доклада Багратиону о результатах рекогносцировки. — Давайте пошлем к ним парламентером Воронцова, опыт у него есть. Вдруг французы согласятся на капитуляцию.

— Какие условия капитуляции выдвинем?

— Обычные. Военные корабли сжечь, форты, арсенал и пушки взорвать, солдат разоружить и снабдить нас продовольствием. Я всего, конечно, не рассмотрел, но, на первый взгляд, все склады в порту забиты товарами. Начнем воевать, все пойдёт в огонь. Думаю, если Воронцов в беседе с комендантом, сделает на этом акцент, то возможно согласятся.

— Попробуем. Зови, будем наставлять вместе.

На следующий день, до самого обеда Иван Воронцов, и сопровождающие его двое солдат, находились в Марселе, вели переговоры. Мы с фельдмаршалом терялись в догадках.

Предварительный план захвата города уже был готов, но до окончательной его «шлифовки», я не приступал, ждал результаты визита капитана.

Вернулся наш парламентер. Воронцов встречался с комендантом, престарелым генералом Дюгомье. Не сразу решился на капитуляцию генерал, надеялся на помощь из Тулона. Воронцов подробно и в красках рассказал о падении оплота французского флота. Подчеркнул, что город и порт полностью выгорели, на его восстановление уйдёт не менее десяти лет. Дюгомье, отметил, что вчера из Тулона, на лодке прибыли беженцы, и рассказали об ужасах, творившихся в их городе. Вначале генерал беженцам не поверил. Не могли французы потерпеть поражение от каких-то русских. Увидев перед воротами города русского парламентера, пришлось задуматься.

Уважаемый «дедушка» торговался с нашим капитаном по каждому пункту капитуляции, хотел выторговать для своих подчинённых наиболее приемлемые условия. Воронцов, отстаивал все требования, в соответствии с полученными от нас инструкциями.

Итогом долгих переговоров, стало полное согласие генерала. Для подписания акта о капитуляции Дюгомье прибудет в наш лагерь собственной персоной завтра утром.

Чтобы не утруждать почтенного генерала длительным путешествием, мы окружили Марсель плотным кольцом войск на удалении двух вёрст Связь города с внешним миром по суше, на некоторое время прервалась.

Для этого ответственного и торжественного мероприятия, построили большой навес, чтобы солнце не мешало ставить подписи и вести беседу.

В парадном мундире, при всех наградах, генерал Дюгомье шёл нам на встречу. Немолодое, морщинистое лицо генерала было бледным, видно нелегко ему было решиться на капитуляцию.

Соблюли все положенные формальности, подписали документы. Дюгомье достал из ножен шпагу с золочёным эфесом, поцеловал её, и со слезами на глазах вручил Багратиону.

— Генерал, посмотрев на эту шпагу, я понял, что она досталась вам по праву, — заговорил фельдмаршал, — вы многое сделали для своего государства. — Сегодня, вы совершили еще один подвиг. Вы спасли тысячи жизней граждан Франции, сберегли их имущество и богатство. Я хочу, чтобы это оружие всегда находилось при вас, и чтобы вы его доставали, только в торжественные моменты, а не на войне.

Багратион, подошёл к Дюгомье, и вернул ему шпагу.

Француз растрогался до слез.

— Спасибо вам фельдмаршал, никогда не забуду, оказанную мне честь, — генерал, сделав лёгкий поклон головой. — Прошу выделить ваших делегатов для участия в мероприятиях по реализации акта капитуляции. Все готово к взрывам, а корабли к сожжению. Солдаты начнут складывать оружие возле северных ворот города. Провизия грузится в возы, в путь обоз может тронуться завтра.

Три десятка наших офицеров, отобранных накануне, отбыли в Марсель.

Пока вели разговоры, столы были очищены от бумаг, и заставлены напитками и закусками.

— Господин генерал, я поднимаю этот бокал за то, чтобы мы встречались только по торжественным случаям, а не на поле боя, — улыбался Багратион.

— Да, лучше жить в мире. А мне пора уже на покой, отвоевал своё генерал Дюгомье. Это вам молодым еще надо подвиги совершать, а нам старикам лучше сидеть в тени любуясь виноградниками или морем.

— Генерал Дюгомье, — обратился я к «дедушке», — а не согласитесь ли вы принять под свою руку несколько тысяч своих соотечественников?

— Как у вас, молодой человек, оказались мои соотечественники?

— Обычным образом, мы в плен взяли. Чтобы не усугублять их положение, командование русской армии решило дать свободу солдатам и морякам. Офицеры, последуют с нами дальше.

— А могу я пленников, потом отпустить по домам, ведь среди них, наверное, много жителей окрестных деревень?

— Вы будете вольны поступать, как вам заблагорассудится.

— Ваше предложение принято.

Прогремели первые взрывы, а затем, начали разгораться фрегаты. Правда, фрегаты горели недолго, взорвались крюйт-камеры.

Ближе к вечеру в наш обоз свезли три тысячи четыреста ружей и две сотни пистолетов. Шпаги оставили офицерам в качестве компенсации.

Ну вот, приказ командования мы выполнили, торговым городом овладели, склонили к капитуляции гарнизон. Пополнили запасы оружия и провианта. Что делать дальше? Никаких депеш не поступало. Значит, о нас забыли, или решили, что мы все полегли. Что делать дальше?