Цитадель "Вихрь"

Мысль 30

В коридоре Ветер слишком поздно слышит приближающиеся шаги за спиной и чудом успевает увернуться от короткого выстрела почти в упор. Двое безопасников в белых костюмах и защитных жилетах вооружены маленькими карманными огнестрелами, а у него ничего нет. Однако тело, привычное к тренировках и приемам рукопашного боя, реагирует быстрее, чем он успевает подумать: рука выхватывает пистолет у одного, попутно отправляя его спиной в ближайшую стену. Уворачиваясь от нового выстрела, он кувырком падает на пол, мгновенно оказывается под ногами у второго охранника, в два движения укладывает его лицом вниз и выворачивает руки болевым захватом. В ответ на ругань молча разворачивает и с силой бьет локтем в грудь — второй отправляется отдохнуть вместе со своим напарником. Обыскав его, Ветер находит две ключ-карты: одна — общего доступа, другая — высшая. То, что нужно.

Конечно, сейчас сюда сбежится гораздо больше народу, чем два охранника, и времени совсем в обрез, но Ветру и того довольно. Он прикладывает ключ-карту высшего доступа к шлюзу кабинета, и яркий свет бьет в глаза. Прямо перед ним разворачивается огромный, просторный зал. Подошло…

Директор вскакивает с кресла, едва не опрокинув монитор. Хватает со стола бластер, но Ветер опережает выстрелом в правую руку. Чертыхаясь и сгибаясь пополам от боли, директор медленно оседает на пол, выпустив бластер и зажав раненую кисть. Тем временем Ветер блокирует шлюз изнутри и неторопливо подходит ближе, по-прежнему держа директора под прицелом.

— Легко воевать за безопасными стенами и Гранью, правда? — вкрадчиво спрашивает он, подходя почти вплотную. Дуло пистолета утыкается в висок директору. — Легко побеждать безоружных. А узнать силы противника — зачем до такого опускаться?

— Мы вас прекрасно знаем, — цедит сквозь зубы директор, морщась от боли в простреленной руке.

— Сомневаюсь, — Ветер спускает предохранитель и, сжав воротник гермокостюма, рывком поднимает директора на ноги. — Встать! Я хочу разговаривать с равным.

Директор, пошатнувшись, подходит к столу и устало падает спиной на стену.

— Допустим, вы победили, — отзывается, прикрыв глаза. — Но что теперь? Убьете безоружную и раненую женщину?

— Вы не женщина, — качает головой Ветер, сильнее прижимая пистолет к виску директора. — Вы чудовище. Но я не стану пачкать руки. Я просто вам кое-что объясню.

Директор пытается шагнуть в сторону, уворачиваясь от пистолета, но наставник выкручивает ей руку и прижимает спиной к стене так, что она больше не может пошевелиться.

— Все годы службы я не знал, что в кресле руководителя головного офиса Системы сидит женщина. И, признаться честно, по-своему восхищен вашей способностью удерживать политическую сферу общества и вести столь серьезную и опасную игру. Но в одном вы допустили большую ошибку. Чтобы присоединить Государство, вовсе не обязательно громить Цитадель. Вовсе не обязательно устраивать массовый геноцид, травить нас кислотой и газами, как тараканов, взрывать ядерные установки и лишать людей чистой воды и воздуха. Поверьте, мы научились от этого защищаться и научились бы спасаться от новых ваших убийственных идей. Чтобы два государства стали единым целым, одно не обязано поглотить другое. Они должны соединиться на добровольной основе, ведь одно может гарантировать другому мощную защиту, а второе, в свою очередь — специалистов, модернизированную инфраструктуру, выход к горам и морю. Государство ничем не хуже Системы, и по факту мы не нуждаемся в вашем так называемом покровительстве. Если бы вы пошли мирным путем, возможно, мы могли бы стать конфедерацией. Но теперь люди уверены в самой настоящей войне, которую нельзя прекратить по щелчку. И даже если я убью вас сейчас, а я этого не хочу — она не закончится, потому что это не наша с вами личная вражда, а вражда двух государств, которая началась из-за того, что вы изначально неправильно выбрали стратегию.

— Допустим, — кивает директор. — Но и ваша стратегия оставляет желать лучшего.

С этими словами она, ловко извернувшись, вырывается из стальной хватки Ветра и, прежде чем он успевает снова скрутить ее, впечатывает в стол кнопку тревоги. Весь инфоцентр заполняет вой сигнализации, шлюз открывается, позволяя доступ отрядам безопасников, и хотя у директора временно нет возможности пошевелиться, она знает: горстка людей из Цитадели заведомо проиграла.

Мы идем какими-то тайными дорогами: на пути не попадается ни одного коридора, по которым привычно ходят сотрудники инфоцентра, зато нас выкидывают на следующие этажи телепорты, один за другим. Меня снова слегка тошнит от постоянных скачков в пространстве, но Варяг крепко и уверенно сжимает мою горячую руку, и я знаю: пока они рядом, все будет хорошо. С нами весь чудесный семнадцатый отряд, а также Мелисса, Прометей, незнакомый служащий в черной кожанке и с суровым видом — кажется, его позывной Стриж, — и даже мой дед не остался в стороне, вызвался проводить до заранее оговоренного с Ветром места встречи.

По дороге Варяг объясняет ситуацию нам с ребятами: Максим, вернее, Стриж, помог ему добраться до базы Горы и предупредить остальных, а дальше наставники и командиры взяли все в свои руки. Через какую-нибудь четверть часа над Системой нависнет угроза: объединенные отряды с двух баз окружат инфоцентр и военно-оборонный комплекс. Возможно, придется сражаться… На этом моменте Варяг задумчиво ерошит растрепанные светлые волосы, а Мелисса сурово хмурится, но даже такие мысли не вселяют панического страха. За свободу и за жизнь надо бороться, и это не обсуждается.

Мы поднимаемся на шестой этаж. Двери последнего телепорта открываются, в коридоре зажигается яркий свет, и я невольно шарахаюсь назад, больно бьюсь локтем о холодную стену лифта. Кошмар становится реальностью. Напротив шлюза, ведущего в кабинет директора — вооруженный отряд.

Прометей, включив связной браслет, что-то коротко командует, и в следующую секунду мы все падаем на пол. Наставники отстреливаются, а дед выхватывает бластер и направляет его на охрану.

— Прекратить огонь!

Против обыкновенных огнестрелов бластер на порядок лучше, опаснее. Но его приказ остается без внимания: безопасники продолжают стрелять, и Стриж, рискуя оказаться под ударом, отталкивает его назад, стреляет сам. Они втроем успевают кого-то убить, кого-то ранить, но силы по-прежнему не равны. Прямо в сантиметре от меня пуля щелкает в пол и, вкрутившись в плитку, обдает меня горячей железной стружкой. Инстинктивно прикрываю лицо рукой… и не успеваю заметить, как коридор заполняется шумом, грохотом, выстрелами.

Когда Варяг помогает мне подняться и отводит назад, в толпу, я с облегчением замечаю форменные рубашки и брюки, белые шевроны Цитадели. Прометей успел вовремя подать сигнал, и ребята с обеих баз быстро сориентировались. Они шли практически по нашим следам, а теперь стали нашими защитниками и сопровождающими. Из всех, кто был со мной изначально, запретное лучевое оружие есть только у деда, но я почему-то не очень уверена в том, что его бластер — полезная боевая единица. Он не выстрелит до последнего. Будет уговаривать, угрожать… Но убить — вряд ли сможет. И только потом замечаю, что на самом деле бластер впервые за долгое время по-настоящему заряжен.

Варяг оттаскивает меня за руку назад. Охрана разбита, Цитадель, кажется, взяла числом, и мы проходим дальше, осторожно оглядываясь. Идущие впереди Прометей и Стриж делают нам знак, и мы все резко тормозим в глухом рукаве. Мимо проходят трое вооруженных десантников: мы видим их через не закрытый до конца шлюз, а они нас — нет.

— Кто из семнадцатого отряда инженер? — громким шепотом интересуется Прометей, поправляя съехавшие на нос очки. Как и дедушка, он почему-то предпочитает комфортным линзам старомодные стеклышки. Впрочем, очки строго противопоказаны только работникам боевого отдела.

— Я, — Часовщик шагает вперед, попутно застегивая почти оторванную пуговицу на грязной рубашке.

— Отлично, идешь со мной. Остальным разделиться: первому отделу пройти в головной отсек, кабинет 605. Вы будете прикрытием на случай вынужденного отступления. Второму оставаться на позиции, встретить новые отряды или держать оборону этажа. Тишина, — Прометей вдруг находит взглядом меня и слегка щурится. — Ты тоже с нами.

— Есть, — не совсем понимаю смысла своего присутствия, но отвечаю хриплым от волнения голосом и краем глаза успеваю увидеть, как Варяг и Сойка уходят с остальными, кто работает в боевом отделе. Вскоре их уже не видно за широкими спинами старших. У нас с Севером нет подтвержденных боевых навыков, но он — медик, его специальность необходима в любом случае, а я… А мне, возможно, придется вести переговоры. Вот только с кем? Если служащие Системы, конечно, на такое способны.

Впрочем, вскоре мои сомнения становятся только сильнее, и я все меньше понимаю, что происходит. Тайными переходами Прометей ведет нас сначала на первый этаж, потом — на цокольный, потом мы оказываемся в подвальном помещении. Все время приходится то останавливать телепорт на середине пути, то прижиматься к стене перед заблокированным шлюзом, чтобы не нарваться на очередной патруль. Наконец мы спускаемся на самый последний уровень инфоцентра, Прометей чужой ключ-картой, подобранной после короткой перестрелки, открывает последний шлюз… Неожиданно тишина подвала взрывается воем сирены. Я вздрагиваю, едва не теряя равновесие от неожиданности, но наставник тут же успокаивает:

— К нам это не относится. Но лучше поторопиться.

Шлюз герметично захлопывается у нас за спиной. Часовщик изумленно оглядывается: небольшое помещение представляет собой один огромный компьютер, похожий на допотопную электронно-вычислительную машину, но у него явно гораздо больше функций. Три графический монитора в половину человеческого роста, мощнейший системный блок… Да уж, Цитадели такое и не снилось.

— Нужно отключить все электронные устройства Системы, — Прометей останавливается у шлюза, вскидывая автомат к плечу наизготовку, а Часовщик, по привычке подогнув ноги под себя, забирается в крутящееся кресло и все той же ключ-картой высшего доступа запускает огромную машину.

— Тишина, дай ему часы, — командует наставник и, прежде чем я успеваю задать вопрос, поясняет: — Когда мы их исследовали еще на базе, выяснилось, что их бионический механизм настроен на конкретного человека. Робот-разведчик, которого когда-то притащил Ветер, был настроен на того же человека, что и дроны, ну или большинство дронов… Как только часы вошли в резонанс с роботом, тот сломался. Есть основания предполагать, что твой дед, главный инженер, настроил под себя большую часть электронной техники как минимум в этом офисе. Вероятно, и общий компьютер тоже. Выведем из строя его — отключится вся Система.

Я молча киваю и, торопливо расстегивая ремешок часов, отдаю их товарищу. Напряженно хмурясь, Часовщик задумчиво скребет веснушки на щеке и аккуратно опускает часы в одну из ячеек системного блока. Колесико загрузки на главном мониторе замедляется, тормозит, в устройстве что-то тихо пищит, оповещая о неполадках. Экран мигает и гаснет. И вместе с ним неожиданно гаснет индикатор на ключ-карте, которой Прометей открывал шлюз высшего доступа. Кажется, мы сами себя загнали в ловушку.

Вой сирены мгновенно затихает, световая сигнализация отключается, шлюз больше не горит, а в следующую секунду гаснет свет, как будто темнота плотным одеялом накрывает все подвальное помещение. Прометей включает карманный фонарик, и тонкий белый луч света скользит по стенам, выхватывая из темноты по очереди системный блок, кабельную трубу, мониторы и динамики. Часы сделали свое дело мгновенно, вот только… Я их встряхиваю, поворачиваю колесико настройки, но все тщетно: они остановились, собрав все три стрелки у цифры 12. И почему-то я сразу понимаю, что починить их не получится.

Неожиданно в углу раздается тихий писк. Раз, другой, третий. Прометей светит на звук, однако кроме монолитной железной стены, ничего не обнаруживаем. Писк продолжается, и странные взгляды Часовщика и наставника не предвещают ничего хорошего.

— Надо было догадаться… Черт! — Артем в отчаянии хватается за голову. — Ну конечно!

— Система запрограммировала офис на самоуничтожение в случае полного отключения, — констатирует Прометей с завидным спокойствием. — Чем быстрее мы отсюда выберемся, тем больше у нас шансов…

— Погодите, разве он уничтожается не полностью?

— Нет. Только главный отдел, боевой отсек и все лаборатории. Какой смысл взрывать блок СМИ или обыкновенный офис?

Но это дела не меняет. Мы по-прежнему находимся в заблокированном подвале под шестью этажами боевого отсека, и где-то там, под землей, пищит бомба замедленного действия.