Цитадели: Колыбель богов

Глава 3

Глава 3

Драная через три пыльных мешка ржавым ломом прямо в поражённый феминизмом, антиэлитаризмом и прочим десятом «измов» мозг дура! Это я, если что, про ту как бы британку, после разговора с которой сразу возникало желание провести связь на тот свет и во всех подробностях донести до некогда славных подданных великой Британской империи до какого уровня маразма, примитива и никчёмности докатились их потомки. Ладно-ладно, не они докатились, а их докатили, приложив к этому максимум усилий, но не в том сейчас суть. Эта, мля, Диана Харплен — коротко стриженая девица не слишком симпатичного вида лет не больше тридцати — вот прямо с ходу, чуть ли не первой фразой, набросилась на меня из-за, как она выразилась, «Недостойного для современного мужчины поведения», заключавшееся в общении с «пережитком мужского шовинизма,.угнетения народов Африки и поклонником осуждённого историей порочного псевдогосударственного образования, пережитки памяти о котором искореняют всеми силами даже там, где они долгое время позорили оплот демократии, равенства и толерантности».

Если в переводе с толерастического на человеческий — она исходила на дерьмо по поводу моего разговора с Бобби, потому как увидела его тату с флагом Конфедеративных Штатов Америки, да и наверняка подслушала часть разговора или вообще целиком, от и до. И о чём с такой вот ненавистницей близкого мне мировосприятия говорить? В настоящий момент точно не о чем, увы. Или не «увы», а реально к счастью. Если всерьез говорить с такими на голову ушибленными, сам себя уважать перестанешь.

Немец, Клаус Штольпе, тот был ни рыба, ни мясо. Обычный обыватель сорока лет, не имел никаких серьёзных целей, ярких увлечений по жизни. Зато являлся до крайности законопослушным, иерархичным и вообще тем ещё конформистом. Если увидит в тебе явного авторитета, причём непременно обладающего властью большей, нежели у официально на настоящий момент признанного начальства — скажет «Яволь, мейн команданте!», после чего замарширует в нужном направлении. Однако не раньше. Потому сейчас от него толку ровным счётом ноль, зато в потенциале… всё может быть, в отличие от шибанутой на всю толерастную башку британки.

Если мне удалось лишь выяснить, чем живут и дышат двое, помимо меня, присутствующих тут европейцев в полном смысле этого слова, то у Бобби дела обстояли несколько более оптимистично. Чем он и поспешил поделиться, радуя меня довольной лыбой:

— Амигос нормальные оказались. Жаль, не все. Зато их сеньориты… Такие горячие. Такие…

— Такие помнящие, тупой ты гринго! — возмущённо вступила в разговор одна из упомянутых техасцем. — Я Мария Моралес, и я не люблю, когда обо мне говорят так, как будто меня тут нет.

— Прекрасная сеньорита, — за неимением иной возможности выразить знак уважения красоте, изображаю неглубокий поклон, который подобает именно что девушкам адресовать. — Впечатлён красотой, восхищён стилем и выражаю искреннее уважение характеру. Игорь Саблин по прозвищу Снег к вашим услугам. Можно Сноу, как обращается этот достойный, пусть и несколько прямодушный представитель благородного воинского сословия.

— Старыми романами запахло,- улыбнулась мексиканка. — Такие моя бабуля читать любила. А я простая дочь хозяйки отеля. Всё думала в колледж поступить, но не у себя в Хуаресе, а в Калифорнии или Флориде… Техас бы тоже подошел. Но там, где нормальные люди, а не эти, постоянно спорящие о нескольких видах туалета для придуманных непонятно кем и как полах. А ты кто, Игорь? И почему прозвище такое?

Любопытство — качество хорошее. Полезное даже. В нашей ситуации так особенно. Впрочем, я скрывать ничего и не собирался, особенно учитывая то, что даже там, как следует покопавшись в прессе и особенно в подшивках архивных дел, так до суда и не дошедших, либо дошедших, но не опасным для меня образом, можно было узнать очень многое.

— Прозвище Снег изначально потому, что распотрошил пакеты с пятью килограммами героина на глазах у хозяев и развеял по ветру. Хорошая имитация снегопада получилась, — усмехаюсь, вспоминая ностальгическое прошлое. — Твари сначала чуть не сдохли от сердечного приступа от острой жадности. Потом просто сдохли, без всяких «чуть». Ну а из подмороженные в морозилке их головы отправились посылкой в одну горную местность. Как предупреждение и пророчество на будущее. Сперва это было единичное. Событие, а с течением времени уже и собственный стиль выработался — если какому-то выродку не требовалось именно что бесследно исчезнуть, его заиндевевшая башка обнаруживалась то на воткнутой в землю арматуре, то просто на пороге дома или вообще в холодильнике нужного объекта. Так что…

— Бандитос?

— Для кого-то да, для других совсем даже нет. Тут с какой стороны посмотреть, — отвечаю этаким философским матером мексиканской сеньорите. — Я своё прошлое не скрывал и тогда, пусть и в пределах разумного.

— Сидел? — а это уже Бобби.

— Не-а. Хватило мозга и наглости, жестокости к врагам и умения заводить друзей. Ну и понимания, когда требовалось покинуть родные края, чтобы больше туда не возвращаться во избежание угрозы астрономического срока со стороны одних и смерти лютой со стороны иных. Последние годы отсиживался в тепле и уюте на одном райском острове, однако… Как видите, оказался тут. Хорошо хоть не один, — взгляд на задрыхнувшего прямо в кресле, благо сиденье широкое, для нас двоих места вполне хватало, кота. — Так что всё действительное ценное у меня при себе оказалось. О, момент! Тут, кажется, процедура выбора началась. Видать, трио организаторов сочло, что пора бы нам всем и честь знать, заканчивать болтовню, переходя к процедуре выбора Цитаделей. Сеньорита, вы каким номером идёте?

— Предпоследним, — вздохнула Моралес.

— А я пятым — раздался хорошо поставленный голос второй сеньориты. На сей раз бразильянки. — Клаудиа Алсонару, оперная певица, восходящая звезда оперы и популярная модель в Инстраграме. Теперь бывшая. Но может сумею и тут выстроить… карьеру. Вы интересные.

Улыбаюсь в ответ. А что тут ещё можно сказать то? Разве что в очередной раз представиться, но… Она и так всё слышала, а время сейчас стало несколько более важным. Как ни крути, а вот эта оперная фигура, пусть и начинающая, на вид явно немногим более двадцати лет, а ещё с такими бюстом и попкой, что наверняка лифчики по индивидуальным заказам, а нижние «гораздо больше девяноста» вызывают не лёгкую и не белую зависть у многих горячих латинских барышень. В общем, такой внимание не оказать — себя уважать не будешь. Но время, время, она ведь пятая в очереди, а первые двое уже выбрали свои Цитадели. Что характерно, из числа звучащих более, хм, героически, не мрачно, а потому:

— Очаровательная сеньорита Клаудиа…

— Сеньора. Но только в документах, — кокетливо поправила меня та.

— Учту. Мы все учтём, — не развиваю тему, а переключаюсь на самое сейчас важное. — Бобби хочет получить Цитадель Изменённой Плоти или Скульптора Хаоса. Я предпочту что-то из таких, как Предвечная Тьма, Скрытая в Тени или Багровая Бездна. Сразу отвечу на возможный вопрос. Если тебе что-то пытаются усердно впихнуть — стоит сильно задуматься, нужно ли тебе это впихнутое. И особенно обратить внимание, в какое место, прости, запихивать станут. А вдруг без услуг проктолога сложновато будет статус-кво восстанавливать?

Хихикнула Мария, в то время как Клаудиа одновременно и гримаску скорчила и в то же время призадумалась. Дескать, всё куда сложнее, чем могло показаться. Меж тем уже третий Защитник, а именно тощий как щепка китаец, сделал выбор, забрав себе Цитадель Звенящего Ручья. Четвёртый, точнее четвёртая, которая тайка, вроде бы задумалась. Я предположил довольно длительную, минимум в минуту, а то и больше. паузу, однако Хрустальный Камень обрёл свою защитницу всего через половину сего срока.

— Выбирай, миа белла синьорина, твоя очередь, — перешёл я на «ты», пусть и без предварительного разрешения. Просто посчитал, что сейчас это вполне уместно. — От выбора всегда много чего зависит.

— Я выбираю, — слова были обращены не ко мне, а к троице тех, кто всё это устроил… ну или организовал так точно. — Цитадель Поющего Обсидиана!

О как! В омут с головой, да, красивая? Я то догадывался о том, по поводу чего может «петь» обсидиан, из которого, как известно мало-мальски разбирающимся в истории, делали отличные клинки. Жертвенные. И эта самая Цитадель была в числе тех, об опасностях которых и осторожности при всё же сделанном выборе говорили Ив, Лив и Мар. Не зря ж первые четверо выбрали или явно рекомендуемые, или те, которые были, скажем, нейтральны. Зато пятая по счёту из выбирающих выдаёт несколько неожиданное решение.

— Мои поздравления. Только не позволяй слову «Поющий» ввести в заблуждение. Обсидиан, он сильно связан с мезоамериканской культурой. И не только с культурой, но и с мистикой. А это…

— Кровь и жертвы, — кивнула Алсонару, показывая, что не на медные деньги училась. — Если и так, это что-то понятное. И я решила прислушаться к твоим словам. Мы же наверное сможем как-то общаться, да?

— Я обязательно задам этот вопрос, — решительно так заявил о себе техасец.

— Я задам его раньше, — покачала головой «вышедшая в отставку» не по своей воле оперная певица и инстадива. — Вы ведь пробовали говорить с другими?

— С некоторыми, — вздыхаю, поскольку тема довольно скользкая. — С большей частью не вижу смысла. Тупо агрессивные, как вон то животное, — тычок пальцем в сторону негра, что географически из Южной Африки тут оказался, после чего мне открыто хамил, наследник теории дедушки Дарвина. — Просто чужие, словно разумный шестиногий восьмижоп с какого-нибудь Эпсилона Тукана, как все эти китайцы и прочие господа азиаты. Ну или напрочь поражённые вирусом безумной толерантности, яркое чему подтверждение эта, хм, жалкая наследница своих британских предков, — теперь жест в сторону Дианы Харплен. — Не-а, Кдаудиа., не получится. Если слышишь поблизости радостное хрюканье, не стоит лезть в карман за очередной пригоршней бисера.

Хохот Бобби. Подавляемое, но без особого эффекта, хихиканье Марии. И новый голос.

— Больные вы, гринго, что по эту сторону океана, что в Европе своей. Один чэвэкашник, который при воспоминаниях, как арабов стрелял, радуется. Другой головы им убитых замораживал, как в картелях иногда делают. Вы… Вы… Да чтоб вам сквозь землю провалиться! Но…

— И ты снова про это своё «Но!», Серхио, — оборвал на полуслове аргентинцаТалвер. — Ругаешься, ноешь, но опять со мной говоришь. Наверно понимаешь, что мы тебе можем не нравиться, но другие то ещё хуже, а?

— Да, хуже, чёртов ты америкашка! И ты, русский медведь, который снег с себя даже тут не сбросил, сделав это прозвищем. Я согласен поддерживать связь, если это будет возможно. Но не собираюсь выбирать какую-то экстремальную Цитадель. У меня четырнадцатый номер. Возьму что-то обычное, спокойное. Геройствовать тоже не стану, это не мои войны. Меня никто не спрашивал, хочу ли я сюда, могу ли вообще убивать кого-то. Боже, я же даже на охоту никогда не ходил! Я просто работаю в офисе, обзваниваю клиентов и рекомендую им покупать наши товары. А тут какая-то магия, какие-то существа, которые будут угрожать. Сутки на первое убийство и…

Нервы, однако. Понимаю, только вот ничего тут не поделать. И вместо того, чтобы видеть возможности, Серхио замечает только проблемы. Те проблемы. которые можно и нужно решать. Однако… Черт с ним, вышел на контакт, согласился быть на связи — уже что-то. Я вообще уверен, что далеко не все из тут присутствующих переживут даже первые сутки. Кто-то наверняка не сможет никого убить по тем или иным причинам. Других наоборот, прикончат неведомые твари, с которыми предстоит сражаться. Третьи… Выживут, по получат в ментальной сфере неизгладимый и многое на что влияющий след. В общем, все получат свою долю впечатлений. Даже я, даже Талвер, может и ещё кто из тут присутствующих, успевший хапнуть впечатлений в той, земной жизни.

Новые и новые выборы. Те самые, в которых расхватывали, словно горячие пирожки, рекомендованные Цитадели, выбирали относительно безобидные по названиям и те, которые вроде как являлись почти нейтральными. Например, Скрытую в Тени и Безмолвной Пустоты тоже хапнули, причём первую хапнул японец, а вторую шарообразного вида китаец. Аргентинец, тот выбрал действительно нейтральную, Шепчущего Тумана. Действительно, ну вот кто с ходу скажет, что это вообще за туман и что, а главное кому, он вообще шепчет? А ну как всячески благопристойные и одобряемые благоглупости про необходимость во что бы то ни стало защитить от коварных и злобных вражин родную сферу миров? Во-от, я о том же!'

Ладно, это так, мелочи бытия и не более того. Зато когда очередь дошла до техасца, он мигом прихватил то, что и хотел — Цитадель Изменённой Плоти, являющуюся одной из тех, о которых специально предупреждали и предостерегали потенциального её защитника от непродуманных действий, опрометчивых поступков и прочей фигни.

Снова выборы из всё уменьшающегося числа вариантов и вот звучат обращённые ко мне слова:

— Игорь Саблин, пришла твоя пора выбрать, Защитником какой Цитадели ты станешь, — голос Ива сопровождаемся мистическими эффектами как звуковыми, так и зрительными, но пугать ежика голой задницей… Не-а, не в моём случае. Оценить могу, а вот впечатлиться и прогнуться ни в коем случае. — Выбирая, помни, что за тобой будут стоять те. кого ты должен защитить, кто нуждается в этом. Пусть ничто и никто не помешает тебе выполнить свой долг перед миром, давшим тебе саму жизнь и возможность прожить её с достоинством и пониманием.

— Выберу, джентльмен и леди, непременно выберу. И выбором становится та Цитадель, находясь в которой можно, как я понимаю, посмотреть в ту самую бездну, Которая может и в ответку посмотреть на смотрящего. Багровая Бездна, я выбираю именно эту Цитадель.

— Смелый выбор, — пауза перед ответом со стороны не Ива, а Лив была совсем недолгой. но она таки да присутствовала. — Этому месту нужен сильный Защитник. Багровая Бездна действительно любит смотреть на тех, кто пробует её покорить, заставить подчиниться. Смотреть и искушать, предлагать разное. Будет это и с тобой, Игорь. Будь бдителен, не давая бездне проникнуть в твою душу, как может случиться. Мы верим в тебя, мы надеемся на тебя. И мы — это не только мы трое, но и Творцы, и сами миры Сферы.

Слышу «как может случиться», но слышать надо как «это уже случалось и мы очень не хотим про такое говорить, ибо…» Боимся? Остерегаемся? Скрываем что-то важное для нас, способное быть использованным не во имя мифического «всеобщего блага», «пользы для мира и сферы», а для чего-то более приземлённого, важного не для, мля, Защитника Цитадели, а для её полноценного хозяина? Нужно разбираться, ой как нужно! Только сделать это реально лишь там, в Цитадели Багровой Бездны, но никак не тут.

Дальше, дальше, дальше. Вот и Мария должна выбрать. Ха, тот ещё выбор из двух возможных, а именно Предвечной Тьмы и Скульптора Хаоса. И выбирает она Цитадель Скульптора Хаоса, поскольку наслушалась за недолгое время от Бобби того, что он с охотой вываливал о своей любимой технофэнтезийной вселенной. Впрочем, нормально. Теперь несколько слов, которые идут «в утешение» тяжело вздыхающей филиппинке, попавшей в ситуацию «выбор без выбора». Явно не хотела она оказаться в месте, именуемом Цитадель Предвечной Тьмы. Не хотела, а придётся. Только вот на какой срок — тут чисто от неё самой зависит. Не просто так трио из непонятных, но могущественных сущностей раз за разом упоминало об опасностях, риске, необходимости быть готовыми всё это преодолевать, лишь после того самого преодоления с превозмоганием получив возможностьвозвыситься.

— Выбор вами сделан, — подвёл не окончательную, но всё-таки черту Ив. — Мы помним про обещанную возможность задать вопросы и обязательно ответим на них. На все и каждому. Но вам, выбравшим каждый свою Цитадель, нужно знать кое-что ещё. Вы Защитники, а всегда следует знать, как она, защита всей Сферы миров и мира родного, идёт. Сначала вы не сможете выйти на связь с другими защитниками, но потом, по мере роста вашего контроля над собственными Источниками Силы, это изменится. Сперва связь, потом возможность разговора, а затем придёт время встреч в особенных, специально созданных для этой цели местах. Но знать, как обстоят дела у других, вы сможете очень скоро. Вам это интересно?

— Им интересно, — обворожительно улыбнулась Мар, сквозь прозрачную вуаль которой всё было видно, даже мельчайшие изменения выражения лица. — Им нужно и важно знать такое. И они запомнят, что один из проходов из главного зала приведёт их кОбелиску, где будут показаны все тридцать три Цитадели, их примерная мера развития, состояние Защитника и… многое другое.

Многое другое? То ли специально «крючок с наживкой» забрасывает, то ли просто проговаривается по той или иной причине. Опять-таки, будет понятно в будущем, в то время как сейчас нужно просто слушать, слышать и запоминать. И с новыми знакомцами на сей счёт не говорить. Я человек ни разу не наивный, потому осознаю — всё тут сказанное могут слушать и наверняка это делают. Нужно же им всем создать наш подробный психологический портрет для дальнейшего использования в собственных интересах. Следовательно…

— Нам уже рассказали, даже спрашивать не пришлось, — обрадовалась Клаудиа. — Хорошо ведь?

— Неплохо, — процедил в ответ Бобби. — Это не плохо. Одним вопросом меньше. А всего мы, если правильно всё сделаем, можем задать четыре. Или пять, если Серхио не станет растрачивать свой на какую-то мелочь или глупость. Да, амиго?

В ответ какое-то невнятное ворчание, но и фиг с ним. Вопросы же и впрямь стоило использовать по полной, чтобы прояснить хотя бы минимум из жизненно необходимого. Потому я и поторопился вбросить, как по мне, наиболее нужные их варианты:

— Нужно вот что спросить. Для начала, как в плане возможных конфликтов между Защитниками? Например, если мне по той или иной причине придёт в голову вот прямо сейчас или несколько позже прикончить кого-то из особо наглых и раздражающих, что от этого будет, какие последствия не вызовет ли такое действие неких «штрафных санкций» и если да, то какие именно?

— Прямо с опасного вопроса начал, да, Сноу?

— Жизнь такая, человек из Техаса. Но не только этот вопрос. При каких условиях нам могут соврать, где и как получить нужную информацию о правилах игры и об условном противнике, которому мы как бы должны противостоять? Наконец, как именно мы в принципе можем увеличивать собственные силы? И не надо о том, что нам уже сказали. Общие фразы, море пафоса с агитацией и минимум конкретики. Лично я предпочитаю обладать полнотой информации, а не её фрагментами, которые невозможно сложить в полноценную картину.

— Вопросов много, а нас мало, — потупилась Клаудиа. — И мне кажется, совсем скоро их начнут задавать. А потом и отправят всех по этим их Цитаделям.

— Не их, а нашим! — резко, но не грубо напомнил об очень важном факте техасец. — Я не хочу быть арендатором и думать, что кто-то может прийти и выставить меня оттуда. Если объявили Защитником, сказали про то, что это место может стать «Колыбелью для богов», то я хочу попробовать. Сноу вот тоже хочет, по нему это даже кактуспоймёт. А вы, девушки?

— Мы… То есть я… Я тоже хочу, — не слишком уверенно, но искренне произнесла Мария. — Просто не знаю, смогу ли. Я всё же никого ещё не убивала, а там придётся. Но видела, город у нас такой….

— Особенный?

— Обычный для Мексики, Бобби. Только я не думала, не ждала, что сама окажусь в такой жизни. С другой стороны. Вообще со стороны, а не просто смотрящей и старающейся держаться подальше. Это как противостояние одного картеля с другим или с федералес, а мы, из нас как будто готовят своих «лейтенантов», нарезая участки, где мы будем отвечать за всё.

И посмеялся бы, только и неуместно, и вредно для ситуации. Ведь девушка верно говорит, пусть и через не совсем стандартную линзу глядя на происходящее со всеми нами. А раз суть верна, то на внешнюю обёртку особенного внимания обращать не стоит.

Пришлось на скорую руку… не успокаивать, скорее доносить мысль до обеих латинских сеньорит, что в круговороте жизней и смертей нет ничего неестественного. Главное тут научиться делать так, чтобы не оказаться ближе к точкам смерти. И уж точно не следует терзаться по разным незначительным и не слишком значительным поводам. Что до реально значительных — их стоило грамотно осмысливать, встраивать в собственное мировосприятие, но ни при каком раскладе не вредя себе и жизненным планам.

Получилось? Искреннее на то надеюсь, поскольку время, оно шло. Вот уже и первый вопрос прозвучал. Тупой, млин, по самое не балуйся! Нигериец, теперь ЗащитникСолнечного Пламени, изволил спросить о том: «А мне можно будет там, в этой, которая Солнечная с пламенем, себе курево покупать? Такое, чтоб хорошо забирало?» И добавил, что: «У меня с собой только три косяка, а два уже скурил… Плохо будет!»

Кто о чём, а наркоша о своей отраве. И вот что можно сказать об этих долбозаврах, которые за «равные права и возможности», при этом допуская возможность отбора таких вот, хм, существ, что вроде бы и хомо, но совсем-совсем не сапиенс? Правильно, ничего действительно хорошего. Вон, Клаудиа брезгливо кривитсяБобби чуть было не обматерил во всеуслышание идиота, явно собираясь таким образом выразить своё искреннее презрение, но вспомнил, что его услышат сейчас только те, кто хочет. Потому воздержался.

— Дегенерат, каких сейчас, к сожалению, всё больше и больше в процентном отношении к общему населению, — вдохнул я, слушая ответ Ива.

Тот, к слову, сохранял полное спокойствие и более того, доброжелательный настрой. Сказал, что можно будет — не сразу, спустя некоторое время — заказывать что угодно, а уж вспоминая про безграничные возможности магии и, в частности, алхимии, получать такие смеси, которые окажутся и «дарующими наслаждение», и в то же время «не вредными и даже приносящими пользу». Нужно только сделать необходимые шаги к тому, чтобы сперва организовать в Цитадели эту самую алхимическую лабораторию, а потом найти-купить-получить нужные материалы и разумного, способного их правильно обработать. Или сделать это самому, поскольку знания, они тоже покупаются, причём за ту самую «универсальную ценность — энергию, получаемую из 'искр».

Ох уж эта показательная доброжелательность к выродкам! Но заинтересовала вовсе не она, а упоминание о не людях, но разумных. Разные, знаете ли, термины. Тут, как я понял, словами просто так бросаться не собираются.

Зато бросаться начали вопросами… Кто может напасть или на кого ему нападать в первые сутки? И ответ, что у каждого свои враги, причём заранее сложно угадать и спрогнозировать. Однако каждую Цитадель сперва нужно очистить от тех существ, которые родственны ей по сути. Они словно одичавшие, ухудшенные и испорченные варианты того, что потом станет частью защиты. В большинстве случаев, поскольку исключения всегда есть и не очень то редкие.

Как покинуть эту Игру? А никак. Вот от слова совсем и даже попытка самовыпила приведёт только к тому. что душа будет испытывать очень серьёзную боль и длительные страдания.

Почему выбраны именно тут находящиеся и где те боги, которым поклонялись мы, живущие на Земле? Кого-то нет, иные просто предстают в новых обличьях. Или старых, которых сможете узреть потом, как высокую и несомненно заслуженную награду. Старайтесь, стремитесь и дано вам будет.

Что с нашим здоровьем, ведь оно может быть с самого начала плохое? Уже не может, поскольку все тела приведены к своему наилучшему варианту по меркам обычного смертного человека. Потом, если кому-то это надо, внешность тоже вернётся к предпочитаемому. Более комфортному возрасту. Просто требуется время, чтобы дух привык к своим возможностям влиять на тело. У кого-то это может занять пару дней. У других несколько недель. Но максимум через месяц все, кто сумеет этот срок продержаться, окажутся довольны тем, как выглядят в зеркале.

— У меня есть важный для всех вопрос, — бразильянка аж руки в кулаки сжала, настолько сконцентрировалась и явно собрала всю волю в те самые кулаки, чтобы решиться на…вопрос. Конкретный вопрос. — При каких условиях вы можете прямо солгать или ввести нас в заблуждение и делали ли это до этого момента?

Формулировка не идеальна, но и не средненькая. Хороший такой уровень, причём с неплохо плетённой внутрь ловушкой. Ведь если кто-то из этой троицы скажет «Я вам не врал/врала и не умалчивал/умалчивала» — однозначная брехня. Или просто врали плюс умалчивали, или конкретная личность этого не делала, в то время как остальные очень даже. Ну а если скажут, что не было такого, что все трое кристально чисты и невинны — тем более враки и вообще ничего из сказанного и близко как достоверную информацию принимать нельзя. Итак, мы ждём! И судя по переглядывающимся — не исключаю, что и мысленно между собой общающимся — трём существам, этот вопрос их вот совсем не обрадовал. Пара секунд, и вот уже Ив роняет первые на сию тему слова:

— Мы не можем вам соврать — не позволяют правила Игры, введённые теми, поперёк чьей воли мы идти не осмелимся. А все умалчивания, которые были и будут, совершаются только ради вашего же блага. Неразумные юные создания, выросшие в мире-Источнике. Вам даны были ценнейшие дары — вот и не плюйте в руку, их вручившую.

И глазки сверкают «праведным» гневом. Вот и очередное «приоткрытие маски», под которой истинная суть этих «добреньких и благо несущих» созданий. Знакомо опять-таки, ничего нового в подобном нет и быть не может.

— Ты умница, Клаудиа, — ободряюще улыбаюсь девушке из «солнечной Бразилии, где много как обезьян, так и донов Педро». — Лично я горжусь твоей смелостью как, я уверен, и Бобби, и Мария.

— Ещё как горжусь, — тот аж смахнул нарочитым образом отсутствующую слезу., комик хренов. Амплуа это ему вот совершено не идёт. — И спасибо! Мы узнали важное.

— Мы узнали, — вздрогнула Мария, в голосе которой, тоже мало-мало дрожащем, звучал целый коктейль из эмоций. — И я свой вопрос задам, только если вы, гринго, дьяволом обнятые, другие сперва зададите. Тогда и я. Но не второй, не после того, что только сейчас ощутила. Страшно!

— Зубов бояться… ну, все всё поняли, — не стал я произносить до конца весьма пошлую присказку. — Я точно задам вопрос. Нужный, важный. А техасец наш…

— Чтобы я и бросил карты, когда одна латиночка, у которой лиф вот-вот треснет от таящихся там богатств, показала себя и свою смелость? Никогда!

А меж тем этих, других, нотки в голосе Ива явно так напугали. Вот и пошли — а может они всё равно были бы такими — вопросы ни разу не «пограничные», исключительно безобидные, причём полезные лишь в части своей. Вот какой прок, скажите на милость, использовать свой единственный вопрос для получения ответов типа «Какая еда и напитки будут и можно ли делать заказы?», «Как там с бабами, будет ли кого трахать и сколько до этого ждать придётся?», «Как определять сторону, в которой Мекка находится?». Нет, конечно, каждому своё, но иногда реально хочется могучим фэйспалмом временно оградиться от дурдома окружающей реальности.

Серхио, поганец, тоже промямлил нечто маловразумительное на предмет «Есть ли способы поскорее связаться с родными, дать им знать, что со мной всё в порядке?» Звучало же, млин. Просто в несколько ином виде, но намёк, что пока не дотянешься до определённого уровня развития, хрен тебе, а не связь с семьёй, он чуть ли не во весь рост вытянулся. Ан нет! Только тут, сразу видно, не глупость как таковая, а страх и категорическое нежелание задавать действительно опасный, привлекающий к себе совсем не доброжелательное внимание трио вопрос. Плюс теперь — почти на сто процентов уверен — этот «премудрый пескарь» станет от всех нас, кто хоть как-то с Клаудией оказался связан, держаться дальше, чем видит… видят Ив, Лив и Мар.

Отрезанный ломоть, однозначно. Ещё прилепиться не успел, а уже самоампутировался, отправившись в «далёкое плавание», аки кусок навоза по глади помойной. И на сём закончено о конкретном человеке. С таким дело иметь себе в итоге хуже окажется.

Иначе говоря, на столь бледном фоне другие вопросы хоть и не были прямо такими уж первостепенными, но всё же являлись полезными. Типа того «Где вообще находятся эти Цитадели, в других мирах или в особых пространствах?», «Какое оружие можно получить?», «Будут ли работать всякие технические изобретения, такие как порох, паровой двигатель и другие?». Вот и звучали ответы, что есть отдельные миры, есть особенные пространства, имеются и своего рода «осколки», таящиеся до поры в особых пространственных карманах. И Цитадели могут находиться где угодно. Более того, их потом можно будет и перемещать, пускай для подобного действа понадобится настоящий океан энергии.

Оружие? Каждый сможет выбрать одну единицу холодного оружия, причём на свой выбор из всего того многообразия, которое вообще существовало на земле. А вот чуть позже Лив посмотрела в сторону техасца, в мою и на одного из китайцев, после чего добавила: «Если кто-то сумел протащить сюда что-то непредусмотренное, но, согласно правилам Игры, они вынуждены это принять и вознаградить за умение обходить явные пути в пользу тайных. И каждое дополнительное, „контрабандное“, станет чем-то таким, что можно и полезно использовать в мире, где основной силой является магия, а вовсе не вспомогательный по отношению к ней технологический путь развития».

Жест в сторону нас и вуаля. Чувствуя, что во внутреннем кармане, куда был убран крошка-пистолет, начинается какое-то непонятное действо, я поспешил вытащить… нечто. Кусок металла и пластика словно плавился, становясь чем-то совершенно иным. Более того, мирно посапывающий котик окутался золотистым сиянием… И вот последнее меня реально обеспокоило. Не только меня, но и собственно пушистуса. Который не просто проснулся, но и тревожно мяукнул. Не от боли, не от страха, а именно из-за непоняток, что такое с ним происходит.

Я и сам хотел было громко так рявкнуть и пофиг, что как бы до моей очереди задавать вопрос было ещё далеко. Не та ситуация, ой не та! Однако…

— С живым существом-питомцем, которое оказалось здесь тоже против явных правил, не происходит ничего опасного. По тем же правилам Игры, существа с упрощённой душой получают зарождение или пробуждение имеющейся «искры», становясь связанными с хозяином мистическими узами фамильярами. Их окончательная гибель возможна только после отвязки или после окончательной гибели самого хозяина.

Вот даже как! Однако порадовали. Даже моих не шибко великих знаний хватало для того, чтобы вспомнить про описанных в разных фэнтезийных и не только книгах животных-фамильяров. Равно как и про то, что у них с возрастом всё становится гораздо лучше, что они уж точно не ограничены скромным в большинстве то случаев сроком бытия. Учитывая же почтенный возраст Топотуна по кошачьим меркам… Шикарно. Действительно шикарно. И на этом фоне преобразование моего карманного «ругера» в необычной формы многозарядный арбалет прошло не то что буднично, просто отошло на второй план. Что до Бобби, так когда его нож превратился в шикарный такой кинжал с возможностью при нажатии отщёлкивать ещё и два боковых лезвия, плюс со сложной, защищающей кисть руки, гардой… Тут и красота, и функциональность и вообще, просто прелесть.

Что до китайца, у того, как я понял, с собой оказался — ну не оказался, а явно вцепился в сию штуковину и не отпустил по понятной причине — электрошокер. А поскольку тут эта штуковина явно нуждалась в трансформации — это и произошло. Причем не в абы что, в нечто схожее по свойствам, а именно в кастет, по которому бегали искорки энергетических разрядов. Хм! Догадываюсь, что если такой штуковиной да кому-то по морде — простым шоком не ограничится. Тут или прожарка до состояния угольков, либо само тело останется, но душу из него вышибет раз и навсегда.

Ладно, мне это сейчас не столь важно, в отличие от уже полученных бонусов, один из которых так и вовсе безгранично важен. И это я совсем не про арбалет!

— Повезло тебе, — глубоко так вздохнула Алсонару. Простенькое. совершенно естественное в ином случае действие автоматом притягивало взгляд к тому, что формы певицы и инстадивы вот прямо реально рвались наружу. Безмолвно, но однозначно протестуя против тесноты упаковки из платья чёрно-зелёной ткани. Про бюстик тем паче умолчу, он явно «по швам трещал». Зато смотреть приятно, вот во всех отношениях эстетическое зрелище. — И котику тоже повезло. Он милый.

— Ага-ага, — поддакнула Мария. — Серенький. Так и хочется взять и потискать. У меня тоже кошечка осталась. Хорошо, что не одна. Мама позаботится, да и другие из семьи. Но я…

— А ты тут и это хорошо, — поняв ситуацию, пресек сползание девушки в меланхолию Бобби. — У тебя есть то, о чём все твои знакомые только мечтать могут! Возможность стать тем, кем раньше и присниться не могло! Или могло, но только присниться. И со своими близкими ты не совсем разлучена. Нужно только покорить свою Цитадель, стать той, кем ты можешь. А потом, как нам и сказали, можно будет и связаться, и поговорить и даже забрать с собой. Всё можно!

— И всё нужно, — подключаюсь к словам техасца, поскольку они верные, правильные. — Больше того, я знаю, какой вопрос задам или сам, или, если что, тебе оставлю. Просто сформулировать надо… поподробнее.

Пока успокаивали разнервничавшуюся Марию, подошла и очередь Бобби Талвера. Он же, не мудрствуя лукаво, задал очередной вопрос из числа если не «проклятых», то близких тут к этой самой не то полу-, не то и вовсе запретной грани:

— Те враги, которым мы должны противостоять как Защитники — я хочу знать, кто входит в их число и кто они вообще такие? Не общие слова о страшной угрозе, а конкретные лица, цели, методы их достижения. Нельзя защищать, толком не понимая, как именно это делать! А пока что мы как мыши в лаборатории, мечущиеся по тому, что они считают лабиринтом. Дайте увидеть всё это!

Ловите второй неприятный для себя вопрос, троица. Поймали? Вот и отвечайте. Ведь, как я успел понять, согласно тем самым во многом загадочным правилам не отвечать они в принципе не могут. Умолчать — это да, но тоже в конкретных, довольно ограниченных пределах.

— Большие знания — серьёзные печали, — нацепив на своё идеальное лицо маску умудрённой печали и сострадания учёного мужа к юному студиозусу, начала ответ Ив. — Мы не хотели смущать знанием о силе и коварстве врагов Сферы миров раньше времени, но если всё так выходит, то расскажем. Коротко, но достаточно для понимания вами сущности врагов и их намерений. Они — это те, кто когда-то имел тут часть некогда огромного влияния, но потерпел поражение, сперва потеряв часть, а потом все возможности смущать разумы и творить великие бедствия. Теперь вы слышите о них только в старых мифах, а также они появляются в новых книгах, фильмах, играх. Волшебные народы. Мифические существа. Их множество, но в них нет ни добра к людям, ни тех черт, которыми вы, лишенные таящейся в далёких временах памяти, стали их наделять. Те же русалки, они не из сказок о любви, а алчущие пожирания плоти и иссушения искры существа, с которыми вы бы не захотели встретиться! И другие, их много. Тех, которых помнят. Другие,. о ком, да будут благословенны Творцы и посланники их, успели забыть.

Глазки засверкали, в голосе особые нотки проповедника… Но даже из такой вот своеобразно подаваемой информации можно вычленить толику действительно полезных знаний. Например, что все так называемые волшебные, они же мифические существа по версии этой троицы были… если не однозначно враждебны, то и не дружественны не то Сфере миров, не то конкретно миру Земли. Цель же их — вернуть себе то, чем обладали в незапамятные времена. Как именно проявлялась та самая власть? Тут эти трое даже не пытались объяснять. По ходу, «градус отклонения/уклонения» позволял им совершать такие маневры. Зато что отжалели — так это инфу о том, что эти самые существа будут как пытаться прямо нападать на все Цитадели, так и пытаться договариваться. И что с некоторыми из этих договаривающихся можно иметь дела… примерно как контачили друг с другом дипломаты не союзных, но нейтральных и даже находящихся в состоянии как «холодной» так и полноценной войны государств. Про целый спектр промежуточных состояний, я полагаю, упоминать тем более не следовало.

Так вот, можно было, как говорили Ив, Лив и Мар, говорить с некоторыми. Не просто говорить, а заключать торговые и союзные договора. Делать это, но не переходить некую грань, которая могла со временем причинить вред… И кому же? Не Цитаделям. Не нам как их… владельцам. Сфере миров.

Ох и хорошо удалось вскрыть один из не то тайников, не то нарывов, который эти трое явно пытались утаить, но не могли молчать после напрямую заданного вопроса. Выбор! Право выбирать, имеющееся у каждого из нас, но которое пытались искусственно сузить, с самого начала желая погрести наши разумы под «девятым валом» психологического давления, довольно типичных пугалочек, апеллированием к некой мифической ответственности за некую Сферу миров, к благодарности неведомым Творцам, к беспокойству за родичей и всё в таком же духе.

И это значило… Проклятье, я знал, какой вопрос задам! Именно его, а не один из двух тех, между которыми колебался раньше.