Что ты сделал, дурак?

Глава XX

Маркиз Стин Варгос, глава рода Тирхам, хмуро смотрел на собравшихся единомышленников. Следовало немедленно что-то предпринимать, ректорат все же зашевелился. Этого, конечно, ожидали, но не столь резких телодвижений. Полный запрет кабальных договоров и пересмотр уже заключенных независимыми юристами? Да в этом случае девяносто процентов из них будут расторгнуты! И освободившиеся «вассалы», а на деле рабы, не преминут отплатить бывшим сюзеренам. Полной мерой. Особенно если вспомнить, как с жестоко ними обращались. Он сам бы такого никогда не простил. А ведь не раз говорил единомышленникам, что не стоит так жестко давить на вассалов, это чревато большими проблемами. Не послушали! Вот и получили эти самые проблемы. Что теперь делать?

— Господа, хватит бесполезных споров! — прервал сцепившихся коллег маркиз. — Нам надо срочно решать, что противопоставить решениям ректората. Наш план под угрозой, противник начал действовать раньше, чем мы рассчитывали. Кто-нибудь знает причину этого?

— Похоже, я знаю, — недовольно проворчал граф Арвинг, коренастый крепкий брюнет с жестким лицом. — Не так давно-ка Классический факультет, где учится большинство молодых аристократов, поступил некий Вирт Дар, герцог Хайратский, причем не самопровозглашенный, а истинный герцог с призрачной короной, то есть посвященный высшими силами. Он владеет некой недоступной никому больше магией и является ярым противником политики закабаления. Молодого графа Дельгара герцог отправил ненадолго в одну из преисподних, нескольких человек жестоко убил на дуэлях. Причина? А вот она, слушайте его заявление, господа, — он привел слова упомянутого Вирта Дара, сказанные тем своей группе, чем вызвал у собравшихся возмущенный гул, они отнюдь не считали себя бесчестными подонками и подлецами. — Мало того, он ходит к ректору чуть ли не каждый день и недавно получил от того белый жезл. Да-да, господа, не переглядывайтесь так недоверчиво, именно белый жезл! Мой информатор видел его своими глазами.

— Если это правда, то ситуация очень нехорошая, — скривился лорд Олгон. — А я могу добавить, что за последний месяц погибли, на первый взгляд, совершенно случайно, более тридцати наших единомышленников. Причем самых влиятельных. Кто-то, смешно сказать, костью подавился. Кого-то собственные охотничьи животные порвали. Кто-то утонул. Кто-то с лестницы упал. И все это случайно! Только знаете, не верю я в такие случайности. Похоже, на нас открыта охота. Кому-то наш план преобразования Темного Пространства в нормальное государство очень не нравится. Кому-то сильному.

— Думаете, ректор? — прищурился барон Тирахим.

— Все возможно, он никогда не отличался нерешительностью.

— Но так же не принято… Так не поступают… Это же просто политика… Нельзя физически убивать оппонентов!

— Вы скажите это тем, кто все затеял, — проворчал маркиз Тирхам. — У меня интуиция предсказывает большие неприятности, а я сильный интуит, вы знаете. Лучше скажите, что нам стоит предпринять после указа ректора? Мы не можем допустить, чтобы так долго выстраиваемая общественная модель оказалась разрушена. Иначе все наши усилия будут зря.

— Для начала, всем значимым аристократическим рода Аталана стоит подписать протест против этого указа, — негромко произнес граф Арвинг. — Да-да, я прекрасно понимаю, что это ничего не даст, однако так мы покажем правительству свое недовольство. А когда протест не примут, мы сможем отказать в финансировании всем учреждениям, которые до того финансировали. Вот это уже будет чувствительный удар по ректорату. Вот тогда они поймут наше недовольство.

Господа аристократы переглянулись — это действительно будет более, чем чувствительный удар, от которого Тимхок далеко не сразу оправится. Хотя у того в последнее время и появились откуда-то свободные средства, но их явно будет недостаточно. Хотя гномы могут дать ему кредит под залог. А заложить ректору есть что. К сожалению, пронырливый полудроу каким-то образом раздобыл адамантит, а под него дадут любую сумму. Ведь божественный металл позволит создавать почти бездонные магические накопители, что увеличит возможности их обладателей вдесятеро.

Предложения сыпались одно за другим, но большинство из них были откровенно глупыми, что сильно раздражало Тирхама — умственный уровень многих его единомышленников оставлял желать лучшего. Но ничего поделать с этим нельзя — они такие, как есть. Важно понимать, кого, как и когда использовать, чтобы получить максимальную выгоду.

В момент, когда обсуждался возможный захват магического источника Академии силами наемников из соседних доменов, все и случилось. Здание внезапно затряслось, а затем в окнах на мгновение потемнело, словно неожиданно наступила ночь, после чего свет, льющийся из них, стал багровым, пугающим, от одного его вида становилось дурно.

Заподозрив что-то нехорошее, маркиз ринулся к ближайшему окну, выглянул в него и замер с приоткрытым ртом. Снаружи была отнюдь не привычная картина Шестнадцатой улицы Восьмого корня астероида Рахмар, принадлежащего шестой основе Стархейма, а красноватая каменистая равнина, покрытая разломами и скалами. Вот только на скалах и в низинах стояли хорошо известные ему дома и особняки шести родов, представители которых собрались в его особняке. Кто-то невероятно могучий взял и переместил их сюда, хотя подобное и считалось невозможным даже для самых сильных и умелых магов пространства. Но куда это — сюда? Что это за место такое странное? Тирхама пробила ледяная дрожь, он осознал, что все их прежние проблемы — ничто перед нынешней.

— Господа, посмотрите… — с трудом выдавил он. — Мы в беде… Большой беде…

— О чем вы говорите? — недоверчиво скривился барон Тирахим.

— Посмотрите в окно, и сами все поймете.

Господа аристократы растерянно пожали плечами, глядя на внезапно сошедшего с ума сообщника, но все же встали и подошли к окнам. Несколько минут в зале царило потрясенное молчание, а затем растерянные, ничего не понимающие люди, а среди них были исключительно чистокровные люди, взорвались гомоном, каждый пытался перекричать другого, высказывая предположения, где они оказались, как это произошло и кто в этом виноват.

— Тихо, господа! — не выдержал, наконец, маркиз. — От нашей паники никто не выиграет. Давайте рассуждать спокойно. Первое. Нас и наши особняки переместила в неизвестное место некая могучая сила — ни один маг, насколько мне известно, ни на что подобное не способен. Мои предчувствия, а я, повторяю, сильный интуит, говорят об очень больших неприятностях. Причем перемещены не только особняки, но и конторы, и общественные здания, и предприятия, принадлежащие нашим родам. Иначе говоря, родам, стоящим в центре нашего объединения и, будем честными, заговора.

— В таком случае это мог быть ректор, — прогудел краснолицый здоровяк, барон Нарег. — У него связей столько, что… Мог попросить кого-то.

— Мог, — признал Тирхам. — Вполне мог. Вопрос в другом. Кого настолько сильного он мог попросить? И почему этот сильный выступил на его стороне? Чем его купил хитровыкрученный полудроу? Не могу даже предположить…

— Возможно, этому кому-то не нравилась наша политика? — предположил лорд Олгон.

— А что в нашей политике неправильного? — искренне удивились господа. — Мы стремились превратить непонятно что в нормальное государство с положенными ему институтами власти. Кому, кроме последнего дурака, это может не понравиться?

Внезапно что-то изменилось, вокруг словно бы потемнело, затем воздух медленно сгустился в человеческую фигуру. Полупрозрачную, что явно показывало — это иллюзия. Бросаться в нее плетениями или заклинаниями никакого смысла нет. Перед аристократами стоял молодой длинноволосый блондин, очень мускулистый и подтянутый. Он смотрел на них с явственно заметными насмешкой и брезгливостью.

— Вот дураку и не понравилось, — выплюнул он. — Мне, иначе говоря. Решив поднять в Аталане вооруженное восстание против ректората, вы превысили меру терпения, господа. Вам многократно намекали, что вашу скотскую политику пора прекращать. Заговор ваш тоже лишний. Больше тридцати ваших сторонников приказали долго жить. Да-да, их смерть — далеко не случайна. Вы не вняли, так что пеняйте на себя. Я переместил вас и всех связанных с вами кровными узами в один из адских миров. И заплатил его обитателям адамантитом, чтобы ваша жизнь здесь была очень «веселой».

— За что? — хрипло выдохнул маркиз. — Что мы вам сделали, ваша светлость? Вы ведь герцог Хайратский, я правильно понял?..

— Правильно, — кивнул упомянутый. — Но это не говорит в полной мере о том, кто я на самом деле. Я — Путник Перекрестка! И ваши деяния вызвали у меня гнев и отвращение. Вы забыли один из основных законов мироздания. Другому тоже больно! Вы закабаляли свободных разумных и издевались над ними. Так платите теперь за это собственными болью и горем.

— Путник Перекрестка… — схватился за голову Тирхам, ему вторил стон отчаяния тоже все осознавших сообщников, ведь легенды об упомянутых Путниках ходили в Темном Пространстве страшные. В их существование не особо верили, но как иначе герцог переместил родовые дома и особняки сюда? Только столь могучая сущность, как Путник или Странник, способна на такое. — Но что, что такого страшного мы делали⁈ Объясните хотя бы! Никто над вассалами особо не издевался, их просто использовали, так все в мироздании друг друга используют! Это нормально!

— Если вассалитет добровольный — то да, нормально, — возразил незваный гость. — Вы же лишали разумных данного им Творцом основополагающего права — права выбора, вы насильно закабаляли их. Разными способами, включая подлые ловушки и обман. Вы превратили благородный обычай вассалитета в обычное рабство, перепродавая контракты и используя вассалов, как постельные игрушки. Вам было плевать на их боль и отчаяние. Теперь вам предстоит за них ответить. И не только за них. За ваш скотский заговор, за которым стоят враги всего сущего, тоже.

— Чем же наш заговор скотский? — выступил вперед лорд Олгон. — Мы всего лишь хотели, чтобы Аталан стал нормальным государством со всеми присущими таковому институтами. Где Академия Магии — не государствообразующая организация, а всего лишь один из институтов, ректора которой назначает правительство. Что в этом плохого⁈

— То, что в окружающих Темное Пространство государствах разумным живется очень трудно и плохо, их подчистую грабят такие, как вы. А в Аталане разумные счастливы, такой обеспеченной, полной и насыщенной жизни нет больше нигде. Но вам важна только ваша власть, ваше влияние. Вас приняли, вы освоились и принялись гадить! Да-да, не кривитесь, именно так ваше гнусное поведение и называется!

— Да поймите, большая игра в политику — это суть аристократии! — простонал граф Арвинг. — Мы просто не можем иначе, это наша жизнь и наша суть! Мы ничего дурного не хотели. Насильно закабаляли? Ну и что, нечего умным и талантливым без контроля бегать, иначе такого натворят, что вовек не разгрести. Больно? Потерпят!

— Какой же вы подонок… — скривился герцог Хайратский. — Ничего, теперь за все ответите. Вас предупреждали? Предупреждали. Граф Дельмар, например, отказался от участия в чем-либо, освободил всех закабаленных и отказался от вашей политики. К нему больше нет никаких претензий. Пусть живет. Главное, чтобы не лез в политику. Вы полезли, мало того, начали обсуждать вооруженный бунт, а это непростимо.

Некоторое время он брезгливо смотрел на аристократов, а затем добавил:

— При этом вы не знаете, что вас всех использовали так называемые радетели «всеобщего блага». Вы почти довели простонародье до взрыва, еще год-два — и он произошел бы. На его волне к власти пришли бы именно радетели, а отнюдь не вы — вас разорвала бы толпа. Не всех, но большинство. А затем новые властители стали бы охолащивать магию, запрещая целые ее отрасли — их задача, чтобы магия существовала только «светлая», не способная ни на что, кроме балаганных фокусов и бытовых заклинаний. Им нужны овцы, не способные к сопротивлению, именно таких радетели растят везде, где появляются.

— Вы лжете! — выплюнул возмущенный барон Маронат. — Всеобщее благо потому и благо, что оно всеобщее! Оно для всех и каждого! А вы… вы выставляете его каким-то инфернальным злом! Это глупость! Это больше, чем глупость! Вы… вы действительно дурак, раз не понимаете этого!

— Ну, кто здесь дурак, это еще вопрос, — хмыкнул незваный гость. — А я давил и буду давить радетелей «всеобщего блага» везде, где их увижу. Они у меня в Бездну, ту самую Бездну живыми отправятся! Впрочем, говорить с вами дальше смысла не имеет. Вы, как я уже сказал, превысили меру терпения и приговорены к изгнанию в нижний мир Тархос. Суд был заочным, такие подонки, как вы, очного не заслуживают. Сумеете выбраться? Ваши проблемы, но Аталана вам не добраться. А ежели, паче чаяния, доберетесь, то при пересечении границы вас сожжет защита — вам навсегда запрещен доступ в Темное Пространство. Да, дети до шестнадцати лет остались в Аталане, они ссылки сюда пока не заслужили. Будут распределены по семьям. Если сумеют обуздать свою гордыню, то все у них будет в порядке. Не сумеют — отправятся сюда. К родителям.

— А те, что старше? — хмуро спросил маркиз. — Они тоже еще не успели ничего особо плохого сделать…

— Вы их уже приучили пользоваться другими разумными, как вещами, — пожал плечами герцог. — Так же пользовались ими ваши жены и другие домочадцы. Так что теперь пусть испытают на себе, что такое быть рабами. Причем у демонов. Все по заслугам, господа, все по заслугам. Засим оставляю вас в приятной компании и откланиваюсь. Вы получили только то, что заслужили своими деяниями. С чем вас и поздравляю.

С этими словами его иллюзия исчезла. А в зале открылось несколько десятков багровых порталов, откуда посыпались рогатые, краснолицые существа с большими клыками, тремя глазами и раздвоенными хвостами. Господа аристократы, будучи опытными магами, попытались, конечно, сопротивляться, но их быстро скрутили при помощи неизвестных им, но жутковатых плетений. И потащили куда-то в неизвестность.

Навстречу новой жизни, которую господа, несомненно, заслужили.

Общение с «аристократами» вызвало у Вирта тошноту. Их уверенность в собственной абсолютной правоте, праве издеваться над другими поражали и вызывали даже не отвращение, а откровенное омерзение. Ни один даже не задумался о правомочности своих действий. Основа всего укладывалась в два слова: «Я хочу!». И все. Этого подонкам было достаточно, чтобы убивать, мучить, порабощать, грабить, насиловать. Что ж, каждый из них ответит, если не опомнится. Теперь следовало сделать так, чтобы о судьбе заговорщиков узнало все Темное Пространство. А на этом фоне надо будет отследить, кто зашевелится. И всех зашевелившихся взять к ногтю.

Перемещения давались Путнику с каждым днем все легче и легче. Ему уже не требовались телепорты, чтобы путешествовать по Стархейму. Разве что если он места не знал, тогда приходилось использовать телепорты. А запомнив ориентиры, он перемещался уже самостоятельно. Разными способами, которых постепенно осваивал все больше. От элементарной и скрученной телепортации до скольжения по нитям и совмещения пространств. Знания по другим областям магии тоже восстанавливались с немалой скоростью, любые плетения давались легко, словно он не изучал их, а вспоминал уже изученное. Впрочем, так оно, наверное, и было. Знал раньше, но земной демиург, чтоб ему миллион лет икалось, все к чертям стер. Хорошо хоть исподволь знания и навыки понемногу восстанавливаются. Но сколько столетий на это понадобится?

Вздохнув, Вирт переместился в приемную ректора — ему дали на это позволение. Белокурая секретарша заученно улыбнулась и немедленно сообщила о его прибытии, выслушала ответ и пригласила входить. В кабинете Путника встретили сам ректор и двое незнакомых мужчин, полуорк-получеловек и пожилой на вид гном с короткой бородой. Он покосился на них, однако Тимхок заверил, что им можно доверять. Один оказался Хрызом Рваным Ухом, начальником СБ Академии, а второй — Рамхасом Орквери из клана Серебряных Топоров, старшим мастером-социологом, управляющим жизнью Аталана и отвечающего за очень многое. Они уже знали, кто посетил кабинет ректора, и вежливо поздоровались.

— Ну как все прошло? — нетерпеливо спросил Тимхок.

— Без накладок, — заверил Вирт. — Хотя детей младше шестнадцати я отправлять с родителями не стал, они явно не заслужили ссылки в адский мир. Но что с ними делать — не представляю.

— Разберем по семьям и кланам, — прогудел Рамхас. — Под особый надзор. Вырастут нормальными разумными? Будут жить среди нас. Предпочтут стать сволочами? Будут высланы за пределы Темного Пространства после наступления совершеннолетия. Где они?

— Сейчас спят на складе во дворе бывшего особняка рода Тирхам.

— Я немедленно отправлю своих сотрудников за ними.

— Еще одно, — пристально посмотрел на ректора Путник. — Надо срочно обнародовать информацию о приговоре любителям кабальных контрактов и его исполнении. У вас, кажется, есть артефакты, создающие общественные иллюзии на площадях?

— Есть, — кивнул тот. — Для трансляции важных сообщений и приказов. Однако для этого нужно сформированное особым образом воспоминание. Вы сможете такое предоставить? Показ случившегося действительно будет полезен и сильно напугает обнаглевших аристократов.

Справившись у Кая, Вирт подтвердил, что тот сможет и знает нужный формат. Кайсат подготовил воспоминание за десять секунд и переслал его прямо в центр иллюзий. Правда ректору пришлось связываться с упомянутым центром и отдавать распоряжение начать трансляцию с кристалла, возникшего прямо на столе у старшего мастера.

Примерно через полчаса над каждой общественной площадью Темного Пространства возник огромный туманный шар, в котором появилось лицо известного всем обитателям Аталана диктора, красивого, но при этом мужественного полуэльфа Тахаласа Эргание.

— Дамы и господа! — заговорил он хорошо поставленным баритоном. — Я имею честь донести до вас крайне важное заявление ректората. Думаю, всем уже известно об указе 56738-бис о полном запрете насильственного закабаления разумных. Здравомыслящие аристократы приняли запрет, однако нашлись заговорщики, решившие устроить вооруженное восстание, чтобы стать господами, которым позволено все, которые стоят над законом. Приговором высшего Суда Академии роды Арвинг, Маронат, Гервар, Тирхам, Олгон и Нарег приговорены к высылке из Темного Пространства в нижний мир Тархос. Приговор приведен в исполнение, все представители данных родов, кроме несовершеннолетних, высланы в указанный мир. Это предупреждение всем, кто решит устанавливать в Аталане свои порядки. Господа аристократы посчитали терпимость руководства Академии за вседозволенность, однако они ошиблись. Поэтому ректорат объявляет: все роды, которые в течение месяца не освободят насильно закабаленных разумных и не выплатят им достойные компенсации, будут высланы за пределы Темного Пространства. Возможно, даже в нижние миры.

Изображение диктора сменилось изображением домов и особняков, бесследно исчезающих с улиц Стархейма. А затем их появление на каменистой равнине под багровым, безысходным небом, по которому летели клочья черных облаков и обрывков чего-то тошнотворного. Атмосфера этого места была настолько жуткой и безысходной, что многие дамы рухнули в обморок, представив себе, что их туда отправили. А видевшие репортаж аристократы, особенно разделявшие взгляды сосланных, побелели. А затем поспешили домой — разрывать контракты с вассалами. Они совсем не хотели себе такой судьбы, да и покидать Аталан желания не имели. Все ведь прекрасно знали, что в Темном Пространстве живется десятикратно лучше, чем где бы то ни было.

— Однако это не все, — продолжил снова появившийся в туманных шарах диктор. — Согласно приказу ректора под номером пятьдесят шесть тысяч семьсот сорок шесть и постановлению ученого совета Академии отныне в Аталане запрещена идеология и религия «всеобщего», «общего» и «высшего» блага. Любой, кто исповедует ее, будет выслан за пределы Темного Пространства без промедления! В случае распространения или популяризации данной идеологии или религии распространитель автоматически приговаривается к смертной казни на месте! Причина? Вот она.

На экранах начали разворачиваться предоставленные Каем записи о случившемся в мирах, где возобладало «всеобщее благо». Вся безысходность, безнадежность и отчаяние жизни в них. Безжалостное уничтожение всех, кто хоть немного не соответствовал установкам «великих учителей». Концлагеря, в том числе и детские, где из детей выкачивали кровь и всячески над ними издевались. При этом четко и понятно объяснялось, что именно это понимают «светлые» и «благостные» проповедники под «всеобщим благом». И задавался вопрос: для кого это благо? И почему откровенный кошмар именуют именно благом? Кто стоит за проповедниками? За светлыми, добрыми на вид, а на деле абсолютно безжалостными дедушками и бабушками.

Кай постарался на совесть, у просмотревшего его фильм разумного, если он нормален, слова «всеобщее благо» вызывали отвращение и ужас. Множество известных проповедников оного было буквально разорвано толпой в клочья, а остальные затаились, пытаясь понять, кто смог узнать их секреты и выдать их простонародью, которое разбираться и слушать оправдания не стало. Несколько десятков ревнителей было арестованы и теперь ждали допроса, лихорадочно пытаясь сообразить, что говорить — притворяться святыми и благостными уже не получится, им никто не поверит, особенно после показанного.

Вирт мысленно рукоплескал Каю — тот сотворил буквально чудо, его фильм оказался страшным ударом по не ожидавшим ничего подобного ревнителям. От них шарахнулось буквально все население Аталана, выжившим осталось только бежать. Если спецслужбы Академии позволят, а это вряд ли — таким тварям нельзя позволить затаиться и начать гадить исподтишка. Слишком много миров погубили «светлые и благостные» ревнители всеобщего блага, порой даже миров на грани Перехода. Слишком много горя и боли они принесли мирозданию. Прощения им не было. И не будет.