Что ты сделал, дурак?

Глава IX

Решив не терять времени зря, станция «Лерам» ему окончательно осточертела, Вирт переместился из парка прямо на «Птицу», прихватив с собой эльфийку или, как местные называли ее, эльтарку. Оказавшись в любимой кают-компании, уставленной удобной мягкой мебелью и низкими столиками, он мягко улыбнулся гостье, затем негромко сказал:

— Здесь тебя никто не достанет. Но прошу учесть — сегодня мы покидаем эту вселенную, да-да, не удивляйся, именно вселенную. Я очень издалека, и никогда нигде не задерживаюсь надолго. Как тебя зовут?

— Калатиэль, — прошелестела ничуть не удивленная эльтарка, она и ждала чудес, ощутила уверенность, что вскоре вырвется из заколдованного круга, едва только завидев это странное существо, как видно, способное на многое. Это действительно был древний или даже кто-то повыше, одна телепортация на корабль со станции говорила о многом. — Когда-то принадлежала к роду Ксаэрие из Дома Белого Листа, но когда стало ясно, что я отродье и люблю мужчин вместо того, чтобы презирать их, была изгнана и выброшена на улицу. В припортовые трущобы. Потом меня подобрала служба безопасности Единения и сделала «пташкой», шлюхой, добывающей информацию. Сюда мы были направлены с целью попасться тебе на глаза, господин мой. Приказано не пытаться как-либо воздействовать на тебя, но кем тебя считают кураторы мне неизвестно, перед нами они не отчитывались. Моя мечта одна — убраться из этого проклятого мира, куда угодно убраться, может, найдется место, где я смогу обрести покой, на счастье я давно не надеюсь. Да и не заслуживаю его.

Вирт с интересом смотрел на нее — невероятно красивая, утонченная и сексуальная женщина. При виде нее любой мужчина, если он еще мужчина, сделает стойку. Впрочем, эльфийки все этим отличались, но большинство из них абсолютно холодны. Тогда как Калатиэль постоянно хочет, что немаловажно, причем хочет конкретно его, эмпатия четко говорила об этом. Хотя, скорее всего, не только его, а каждого относительно симпатичного мужчину, но какое это имеет значение? Ровным счетом никакого, для Путника еще на Земле так называемая физическая верность никогда не имела значения, а ревность и вовсе являлась одним из самых отвратительных человеческих качеств. Хочется девушке спать с многими мужчинами? Ее полное право. Но на Земле, да и во многих других мирах это считается неправильным — патриархальное отношение, желание мужчины убедиться, что ребенок принадлежит ему, и наследство достанется именно его сыну или дочери, а не чужим. Мужчинам гулять было можно, а вот женщинам — нет. Путнику такое отношение было полностью чуждо, особенно теперь, когда детей у него точно не будет — попросил Кая установить в медкапсуле полный запрет на это. Не нужны ему были дети, не хотел он их.

— Одна ушла, другая пришла… — едва слышно рассмеялась Дейра. — Не боишься, что предаст? Эльтарка же…

— Нет, ни одна из гостий мне ничего плохого сделать не сможет, а если попытается, то будет изолирована и высажена во время первой же остановки, — покачал головой Путник. — Извини за откровенность, но личные отношения со всякими там романтическими любовями мне и на понюшку табака не нужны, мне нужен исключительно разгнузданный секс без границ. С многими и разными женщинами, причем по-настоящему того желающими, а не притворяющимися — я эмпат. Но полностью я никому не доверяю и никого близко к себе не подпущу, мне бывшей жены выше крыши хватило.

— Она тебя предала? — задумчиво посмотрела на него кхантийка.

— Не только. Даже дочь оказалась не моей. Хотя мне это было не особо важно, я уже говорил, что не требую сохранять так называемую верность, живя со мной, совсем наоборот, можете спать с кем хотите, хоть с десятком подряд — главное, не на моем корабле, мне здесь чужаки не нужны, и я их сюда не допущу. Жена сделала тысячекратно худшее, чем измена, она превратила мою жизнь в ад, ежедневно пилила и чего-то требовала. Я ведь тогда был обычным человеком. Благо, затем я вспомнил, кто я такой, и ушел из того мира, где мы с ней жили. Навсегда. И забыл о ней, тоже навсегда.

— Знаешь, не мне, старой шлюхе, конечно, советовать, но не стоит распространять на всех обиду на одну женщину, мы разные.

— Разные, — не стал спорить Вирт. — Но, повторяю, доверять кому-либо полностью я больше никогда не стану. К тому же меня всегда бесил идиотский принцип «один мужчина, одна женщина», меня это не устраивает ни в какой степени, одна женщина — это просто скучно. Убого. Ладно, все это лирика, пора убираться отсюда. Калатиэль, ты летишь с нами?

— Да! — решительно заявила эльтарка. — Мне давно надоело отдаваться всяким козлам по приказу. Не хочу так! Но… ты сможешь уйти? Ведь здесь сейчас неслабый флот собрался. А если учитывать еще и крейсер Единения, на котором нас сюда доставили, так вообще…

— Этому кораблю ни один из местных не противник, — с усмешкой заверил Путник. — Если полезут, получат по голове. И мало никому не покажется. Жалеть идиотов я не намерен. Дейра, помоги Калатиэль с обустройством, ее каюта будет рядом с твоей. А я в рубку.

— А можно потом туда прийти, чтобы посмотреть, как ты всю эту сволочь на место ставить будешь? — подалась вперед эльтарка, остальные поддержали ее, им тоже было любопытно.

— Приходите, — Вирт пожал плечами и покинул кают-компанию.

Три молодые женщины задумчиво посмотрели друг на друга. Калатиэль никогда не отличалась снобизмом и не презирала хуманов, в отличие от большинства своих соплеменниц, хоть и вынуждена была скрывать это, поэтому не считала себя лучше других только потому, что эльтарка.

— А вам не страшно отправляться неизвестно с кем неизвестно куда? — наконец, спросила она. — Это у меня другого шанса вырваться из рук СБ не будет, а вы-то свободны…

— Если это можно назвать свободой, — криво усмехнулась Дейра. — Я вообще старухой была, прошедшей два доступных омоложения, мне и жить-то оставалось года два, может, три. Да и такого мужчину я никогда не встречала, а я в молости известной шлюхой была, очень известной, я пропустила через себя десятки тысяч мужчин, бывало и по сотне в день. Потому с полной уверенностью могу сказать, что наслаждение, которое дает женщине Вирт, ни с чем не сравнить. А уж после того, как стало известно, что я снова молода и больше декады лично общалась со сверхпсионом, как его прозвали, отдавившим на станции столько мозолей, мне без его защиты точно не выжить. Стоит остаться в одиночестве, как отловят и выжгут мозги, выкачав ментоскопированием все, что можно и что нельзя тоже. А я еще жить хочу, только-только снова вкус жизни ощутила. Так что выхода у меня нет, только с ним лететь. Причем я неплохой интуит, я вижу, что подлости в этом парне нет и в помине. Не подставит и не предаст. И уж точно не станет издеваться. Оставит там, где мне понравится, поможет устроиться и полностью обеспечит. Как человек я ему не интересна, ему только секс нужен, прекрасно это понимаю и дурацких иллюзий о возвышенной любви не питаю. И ничего от него не требую и не прошу. Что сам посчитает нужным — то даст. А это, поверь мне, немало.

— У меня примерно та же история, — криво усмехнулась Сантая, встряхнув своей роскошной черной гривой. — Разве что старухой не была, но такой красивой и желанной, как сейчас, еще никогда. И меня точно так же выпотрошат, если останусь без его защиты. В постели Вирт великолепен, а секс я обожаю во всех видах. Ты, насколько вижу, тоже. Он приемлет все, вообще все, даже то, от чего обычные мужики шарахаются с ужасом на морде.

— Для меня это главное, — со вздохом подтвердила эльтарка. — Я его так хочу, что в глазах темнеет. Надо срочно белье менять, в общем…

— Еще одно, — пристально посмотрела на нее кхантийка. — Он не приемлет подлости со стороны других ни в каком виде, и на подлость ответит ударом. Очень жестоким ударом. Да и правильно. Даже я, старая курва, давно убедилась на своей шкуре, что подлость ничего хорошего не приносит. Да, она дает кратковременную выгоду, но не более того, а потом за нее обязательно приходится платить. И цена будет неприятной. Потому и не стану ничего делать, хотя мне чего только ни предлагали, чтобы я о Вирте хоть что-то рассказала. Даже сейчас каждые полчаса по сотне писем с разными «предложениями» приходит. Только хрен им всем, козлам поганым! Он мне новую жизнь и новую молодость подарил! Я же не неблагодарная тварь. А ты хорошо подумай, чего стоит делать, а чего нет — ваш народец подлость в доблесть возвел уже давно, сама знаешь.

— Знаю, — вздохнула Калатиэль. — Потому так и хотела вырваться. Остальные наши… лучше промолчу, не хочу материться, а ничем, кроме мата, мое отношение к ним не выразить. Так что подличать я точно не стану. Тем более, что вижу и чувствую — это не хуман и не эльтар. Древний или кто-то еще. Могучая сущность, с которой обычному разумному не стоит ссориться. Лучше не вызывать его гнева, можно конкретно нарваться.

— И нарвутся, — хихикнула Сантая. — Совсем скоро. По его шкуру несколько флотов пришло, только вряд ли им что-то светит. Ты корабль его хоть возьми. Он же трансформер! Меняется, как Вирту хочется. Твоей каюты еще недавно не было, там только наши имелись. А теперь, уверена, каюта есть. И откуда она взялась никто не скажет.

— Хорошо, кстати, что Гаятис ушла, — заметила Дейра. — Пугал ее и сам Вирт, и его корабль. Помню ее разговоры, только и мечтала, как получит деньги и удобно устроится на курортной планете. А я с удовольствием полетаю с ним по разным мирам и вселенным — это ж сколько всего там интересного! Денег и известности я давно наелась, хочу поглядеть на что-то другое.

Осмотрев роскошную даже по эльтарским меркам трехкомнатную каюту, Калатиэль хмыкнула про себя. Надо же, даже бассейн десятиметровый имеется. Вот только при взгляде на бытовую технику сразу становилось ясно, что она никакого отношения к Объединенным Мирам не имеет, это наследие совсем другой цивилизации, развивавшейся иначе. За один только пищевой синтезатор, способный создать любое блюдо, которое разумный только может себе представить, местные корпорации все отдадут. И не останутся в накладе. Только кто же им даст? Вирту местные деньги явно не нужны, он вот-вот улетит отсюда. И вряд ли когда-нибудь вернется. Сама эльтарка тоже надеялась никогда больше не видеть родную страну и спесивые лица сородичей, считающих себя вершиной эволюции, хотя на самом деле большей частью являют собой обычное дерьмо.

Судя по сотрясению корабля, что-то начиналось, и девушки поспешили в рубку — им было очень любопытно увидеть, как Вирт поставит на место слишком много возомнивших о себе идиотов. Неужели никто не понял, что перед ними представитель сверхцивилизации, по сравнению с которой местные — дикари. Видимо, нет, разве что эльтары странно повели себя, не стали ничего требовать, а ведь привыкли совсем к другому привыкли. Возможно что-то все-таки поняли.

Рубка потрясла Калатиэль настолько, что она даже рот открыла. Войдя в нее, девушки словно оказались в открытом космосе — Вирт уже вывел «Птицу» из дока, направляясь в сторону от «Лерама». На одной из стен была голографическая схема всего происходящего в системе. Пульт выглядел, как огромный, усеянный разноцветными огоньками кристалл.

Самый крупный из чужих флотов преградил путь «Птице», с его флагмана пошел широкодиапазонный вызов. Однако Вирт ответил далеко не сразу, он решил для начала вернуть своему кораблю вид клингонского, пусть местные порадуются необычному зрелищу. А посмотреть было на что — прямоугольный брусок грузовика, которым выглядела «Птица», внезапно смазался, а затем плавно перетек в стремительный крылатый силуэт. Это вызвало у дворфов, эльтаров, карваров и хуманов буквально шок — ничего подобного они никогда еще не видели, да и не считали возможным. До них, похоже, начало доходить, что столкнулись с чем-то невероятным. Или с кем-то.

— Кай, дай связь с этими настойчивыми господами, — скомандовал Вирт, удобно расположившись в кресле и закидывая ногу на ногу.

Перед ним прямо в воздухе возник голографический экран, на котором появилось лицо пожилого дворфа с окладистой бородой до пояса, одетого в черный адмиральский мундир с серебряными галунами. Он уставился на Путника разъяренным взляхом и хрипло пролаял:

— Немедленно сдавайтесь или будете уничтожены! Вы обязаны передать нам все артефакты и сам корабль, если хотите остаться в живых!

— Да что вы говорите? — насмешливо осклабился Вирт, еще на Земле терпеть не могущий таких вот наглецов и по возможности ставивший их на место. — Ну, попытайтесь. Только не обессудьте, я отвечу. Вы еще не поняли, с кем столкнулись? Ничего, вскоре поймете.

— Да как ты смеешь, хуман вонючий⁈ — прорычал дворф, нервно тряся бородой. — Сдавайся, я сказал!

— Ну, воняете здесь вы, и сейчас в этом убедитесь.

В то же мгновение Путник открыл несколько тысяч внепространственных проходов и перебросил на корабли бородачей особые свертки плетений, создающие при развертывании невыносимую вонь отхожей ямы. Адмирал на экране вытаращил глаза и заткнул пальцами нос, его глаза полезли на лоб.

— Это первый урок, — холодно заявил Вирт. — Не угомонитесь, будет хуже.

— Да как ты смеешь, сволочь⁈ — злобно сверкнул глазами дворф. — Нашел не принадлежащее тебе и думаешь, что имеешь на это право⁈ Все артефакты древних принадлежат нам, их наследникам! Ты просто вор!

— А ты идиот, — констатировал Путник. — Повторяю, убирайтесь прочь. Или я вышвырну вас в другую вселенную, выживайте там, как хотите.

— Огонь! — взревел разъяренный до белого каления адмирал. — Покажите наглому хуману его место!

Корабли Дворов Власти разошлись полукругом и начали стрелять сгустками мезовещества. Любой местный корабль сразу был бы если не уничтожен, то сильно поврежден. Вот только «Птице» мезонные пушки оказались, что слону дробину, она, окруженная толстой пленкой инопространства, просто не заметила его — заряды уходили в иное пространство. Кайсат в этой реальности не существовал полностью, здесь было только его отражение. А затем Кай ударил в ответ, и два крайних линкора бесследно исчезли в провалах тьмы. Им предстоял бесконечный поиск пути домой в ненаселенных пространствах. Надо сказать, что этого пути дворфы так и не нашли, осев на одной из пригодных к жизни планет, одичали и только через много тысяч лет снова вышли в космос. Им сильно повезло, что на флоте у них служили и женщины.

— Успокоился? — насмешливо поинтересовался Вирт, глядя на белого, как мел адмирала, только что потерявшего часть флота, чего на его памяти никогда еще не случалось, и этого командование ему однозначно не простит.

— Ты безумец… — сжал кулаки дворф. — Сдавайся! Пойми, тебе не спрятаться и не уйти!

— Вы последуете за мной в другую вселенную? — вскинул брови Путник. — В вашей убогой, недоразвитой псевдоцивилизации нет ничего, что могло бы меня заинтересовать. До тебя еще не дошло, с кем и чем ты столкнулся?

— С наглым хуманским вором! — выплюнул дварф, его буквально трясло.

— Идиот, — констатировал Вирт. — А с идиотами говорить смысла нет.

В этот момент в их разговор вклинился еще один канал, экран сдвинулся и на нем появилось красивое, надменное лицо эльтара. Он некоторое время пристально смотрел на Путника, затем уважительно поклонился и негромко сказал.

— Императорский дом Единения Эльтар сообщает всем заинтересованным сторонам, что корабль «Птица» находится под охраной Императорского Дома и любая попытка атаки на него будет означать объявление войны Единению. Приносим свои извинения уважаемому древнему за то, что не вмешались раньше.

— Вы с ума сошли! — буквально подпрыгнул дворф.

— Это ультиматум, подтвержденный белым жезлом Его Величества, — холодно заявил эльтар. — Если вы готовы начать войну — дерзайте.

— О, хоть один умный среди вас всех нашелся, — криво усмехнулся Вирт, несколько удивленный поведением ушастых. — Что ж, благодарю. Насилие я не люблю, тем более, что это было бы избиение младенцев. Повторяю, меня в вашей псевдоцивилизации эгоизма не интересует ничего. Один совет могу дать напоследок. Исходя из истории сотен тысяч цивилизаций, перешедших и погибших, могу сообщить, что эгоистичные технологические цивилизации обречены на гибель. Если вы не изменитесь, то погибнете. Исключений за миллиарды лет не было ни единого. У цивилизаций, забывших понятие «доброта», нет будущего.

Эльтар спал с лица, он явно понял, о чем речь. А вот дворфский адмирал сообразил только то, что поднял хвост на настоящего древнего, и ему стало дурно — согласно хроникам, древние отличались редкой мстительностью. Как он проклинал сейчас в душе высокопоставленных дураков, не выяснивших точно, на кого лезут. А он ведь военный, он обязан был выполнить приказ!

— Я… Я приношу свои извинения, уважаемый… — с трудом выдавил бородач, у него темнело в глазах от осознания непоправимости ошибки.

— Дошло? — насмешливо спросил Путник. — Привыкли добиваться своего силой? Зря, на любую силу всегда найдется другая сила. Теперь те, кто повел себя правильно, кое-что получат. Вы не получите ничего.

Внезапно загорелся еще один экран, на нем появилось лицо худого человека в темно-синем, шитом золотом мундире, он кусал губы и явно пребывал вне себя от гнева.

— Тивадийская империя не признает этого идиотизма! — буквально выплюнул незнакомец. — Вы с ума посходили, верить какому-то проходимцу! Он не может быть древним, это какой-то обнаглевший бродяга! Мне дан приказ захватить его корабль и его самого, и я этот приказ выполню! Невзирая на все ваши угрозы! Хотите войны? Вы ее получите!

— Адмирал Бестират, — брезгливо процедил эльтар, поджав губы. — Вы все такой же бесцеремонный хам. Мое предупреждение остается в силе.

— Не стоит начинать из-за меня войну, — негромко рассмеялся Вирт. — Этот господин хочет сам убедиться в том, что я ему не по зубам? Пусть. Людей, на его кораблях служащих, только немного жаль, они всего лишь приказ выполняют, но тут уже пусть не обессудят. Дерзайте, адмирал. Я даже активную защиту включать не буду, пассивной обойдусь.

— Наглый подонок! — перекосило Бестирата. — Огонь всеми калибрами по его дурацкой птичке!

Группа кораблей, державшаяся немного в стороне, немедленно открыла огонь. Путник отметил, что стреляют даже из гиперорудий, не знал, что в этой реальности они существуют. Но это ничего не изменило — «Птица» оставалась полупризраком, ни одно местное оружие не причинило ей ни малейшего вреда. Даже выпущенный кораблями тивадийцев рой гиперторпед достиг кайсата и исчез, провалившись в один из нижних миров и нарушив сладкий сон одного из владык Преисподней. В результате последнего в пространстве проявилась гигантская когтистая лапа, сгребла экскадру Бестирата, словно рой мошек, и утащила в неизвестность. После чего все разумные в системе услышали ментальное пожелание охреневшему Путнику развлекаться где-нибудь в другом месте и не мешать спать усталым архидемонам. Не то ведь можно и схлопотать пару затрещин. Вирт хохотнул и извинился за беспокойство, после чего при помощи Кая закрыл проход в Преисподнюю.

— Что это было?.. — растерянно спросил эльтар, его всего трясло.

— Он же сказал, один из архидемонов какого-то ада, его побеспокоили гиперторпеды тивадийцев, — любезно сообщил Вирт. — Мне их, бедолаг, даже немного жаль. Живыми в ад попасть? Это тяжело. Ничего хорошего их там не ждет. Да и помереть не позволят. Не знаю уж сколько тысяч лет им придется служить игрушками демонов. Но… сами виноваты. За наглость надо платить.

— Живыми в ад… — побелели эльтар с дфорфом, они как-то сразу поверили этому странному существу, да и трудно было бы не поверить, увидев гигантскую лапу, утащившую куда-то далеко не самую слабую в известном космосе эскадру.

Остальные эскадры и флоты после случившегося немедленно начали разгон, спеша покинуть опасную систему. Командование каждого отряда до смерти напугала информация об архидемоне, до них, наконец, дошло, кого они пытаются захватить и чем это чревато. И сейчас астронавты в системе молились всем известным богам, чтобы это жуткое существо поскорее убралось восвояси. Мысли поиметь с него что-нибудь оставили даже самых конченых авантюристов — никто не хотел оказаться в аду, еще даже не померев.

— Ну вот, дошло до дураков, что не надо лезть, куда не просят, — удовлетворенно кивнул Вирт, после чего уставился на все еще бледного дворфа. — Вас, адмирал, я не задерживаю. Из-за вашего поведения вы не получите ничего. Тогда как эльтарам в благодарность за правильную позицию я передаю новую технологию медкапсульного исцеления. В медкапсулах этого типа омоложение возможно без ограничений. Эту же технологию получают владельцы станции «Лерам» за их гостеприимство, я хорошо отдохнул здесь и благодарен им за это. Очень не советую кому-либо пытаться отобрать мои подарки, это чревато очень большими неприятностями. Хотя продать подарок, если пожелают, владельцы вполне могут, на это запрета нет. Но со стороны покупателя это должна быть честная покупка без попытки обмануть, иначе, как я уже говорил, будут неприятности. Помимо того свои оставшиеся местные деньги я перечисляю Гаятис Ору-Лахай, скрашивавшей мои дни здесь. Очень надеюсь, что никто не попытается ограбить беззащитную девушку, грабителей будет ждать наказание намного страшнее, чем попасть живыми в ад.

В офисе владельцев «Лерама», отставных офицеров Саярского Текзархата Кхайда Мората и Соера Тин-Махада, появился большой ящик. Они ошарашено уставились на него, понимая, что теперь в них вцепятся эмиссары самых крупных стран Объединенных Миров. За такой куш они пойдут на все. Хорошо хоть древний предупредил желающих разжиться технологиями бесплатно, что делать этого не стоит. Надо будет поскорее продать капсулу, скорее всего, родной стране, иного текзарх им не простит. Точно такой же ящик возник в рубке эльтарского крейсера. На счет Гаятис, ошарашенной этим до потери сознания, поступили полтора миллиарда кредитов. Затем прямо в воздухе появилось изображение сложно ограненного кристалла.

— В каждом из ящиков, помимо самой капсулы и необходимой для ее работы аппаратуры, вы найдете вот такие кристаллы, — снова заговорил Вирт. — На них записана информация для обслуживания капсулы, технология ее производства и многое другое. Но прошу учесть, что считать эту информацию сможет только псион высшего ранга. Для этого он должен взять кристалл в руку и направить в него ментальный импульс с пожеланием изучения информационного пакета. На само изучение придется потратить двое суток, поскольку информации много, в том числе и научной.

Немного помолчав, Вирт подозвал Калатиэль и показал ее невозмутимо выглядящему эльтару. Хотя, если судить по подергивающемуся веку, невозмутимость того была напускной.

— Я также забираю с собой вот эту женщину, — показал на «пташку» Путник. — Если на ней висят какие-то клятвы, данные при помощи псионов, прошу добровольно снять их. Я и сам могу это сделать, но не хочу лишнего риска для нее.

— Мы готовы отдать вам всех трех, древний! — поклонился эльтар.

— Остальные две — конченые сволочи без чести и совести, — скривился Вирт. — Они меня не интересуют. А Калатиэль, невзирая на усилия своих кураторов, сумела сохранить духовный стержень, честь и совесть. Я ведь вижу души, для меня определить это труда не составило.

Эльтары переглянулись, с трудом сдержав гримасы досады — «пташка», оказывается, сумела обмануть их и сохранить дурацкие этические нормы. Впрочем, это не имело никакого значения, раз древний забирает ее с собой. Его подарок стоил тысяч таких «пташек»! Жаль только, что такая же технология досталась хуманам из Текзархата, но тоже ничего страшного — с текзархом вполне можно будет договориться, не в его интересах лишаться монополии.

— Я, Тинхас Тлаэрие, двенадцатый принц Императорского Дома Единения, освобождаю Калатиэль Безродную от всех когда-либо данных ею Единению и любым эльтарам клятв! — поднял белый жезл эльтар. — Именем императора!

— Свидетельствуем! — появилось на экране еще несколько его сородичей. — Именем императора!

Калатиэль с огромным облегчением ощутила, как лопаются и спадают с нее принесенные под контролем высших псионов клятвы и обеты. Прошло несколько мгновений, и бывшая «пташка» стала полностью свободной. Но следовала сделать еще кое-что. Она подошла к Вирту, опустилась на одно колено и негромко сказала:

— Примите мою клятву верности, мой господин!

— Не надо, — отрицательно покачав головой, отступил на шаг тот. — Не люблю этого. Ты еще можешь встретить кого-то, кого полюбишь. Или решишь пойти другим путем, а клятва не даст этого сделать. Я от тебя ничего не требую, можешь летать со мной, пока не надоест.

Он перевел взгляд на несколько растерянных его отказом эльтаров и усмехнулся. Довольно долго с грустью смотрел на них, затем вздохнул и снова заговорил:

— Я покидаю вашу вселенную навсегда. Хотя, может быть, когда-нибудь и вернусь, но вряд ли. Хочу сказать кое-что напоследок. Сейчас меня слышит вся система, и заглушить сигнал не получится, как бы кому-то этого ни хотелось. Разумные, вы свернули с магистрального пути и рветесь к пропасти, куда вскоре благополучно и свалитесь. Так что или вы вспомните понятие «доброта» и основной закон мироздания: «Не делай другому того, чего не хочешь получить сам», или ваша цивилизация погибнет. Третьего не дано!