Четверо в каменном веке, не считая собаки. Том 1

Глава 7 Машка-мамашка

Очередной день лесоповала ничем не отличался бы от предыдущих, если бы не одно происшествие. Ну, что такого? Встали, позавтракали. Погрузились на тележку и покатили к огороду. Надо, надо навалить засеку вокруг него. Мелькала пессимистическая мысль, что придётся дополнительно резать вершины ёлок и таскать их ближе к скале. Ведь непосредственно у проплешины росли берёзы, ивы и прочие осины. Как известно… Ну, ладно, неизвестно, но логически понятно, что засеку лучше строить из хвойных пород. Они отличаются густой кроной с параллельными ветвями, которая, когда засохнет, приобретает жёсткую и колючую структуру.

Оказалось, что мучиться не придётся. Поваленная ель, стоявшая в третьем ряду от края, спокойно достала до скалы. Самым кончиком, конечно, но достала. Осталось повалить несколько стволов друг на друга, и хвойная стена становилась непроходимой. Аналогично поступили с другого края. Теперь надо повалить ёлки и сосны вдоль огорода. Потом, кстати можно убрать берёзы внутри периметра. Это и дрова на будущее. И место освободится для увеличения посадок. Высказывалась общая мысль, что дом и огород удобнее собрать в одном месте. Сделать, например, пристрой к скале. Или вообще залезть наверх. Или отступить от скалы, а огород оставить между домом и скалой. Вариантов несколько, но это на будущее. В этом году — надо хотя бы успеть приготовиться к зиме.

Время шло к полудню, и мужчины полезли наверх. Наступал момент очередного ритуала замера тени. Солнце снова поднялось выше, чем вчера. Замечательно. Значит они всё ещё в первой половине июня. Михаил скоблил черту, когда услышал встревоженный голос друга.

— Что-то не так. Слишком много дыма.

— Что?

— Дым, говорю, на месте дома.

Михаил подскочил к краю и поглядел в сторону, куда показывал Андрей. Да, проплешина от дома должна находиться именно там. Мужчины ещё раз пробежались глазами по островку леса. Вон поляна с жимолостью. А дом должен быть именно здесь. Но проплешину скрывали чёрные и белые клубы дыма. Мощные потоки поднимались к небу. Что-то у них случилось. Похватав копья, мужчины побежали к месту беды.

«Хоть бы не пожар, тьфу-тьфу-тьфу!» — Думал на ходу Михаил. — «Пожар такой силы тушить нечем. После него останемся ни с чем!»

Медведицу третий день мучили страхи. Когда-то ей пришлось уйти из родных мест. Маленькую медведицу выгнала гигантская кошка. Даже мама — могучая, всегда защищавшая её мамочка, не смогла справиться с огромным саблезубом. Что оставалось делать малышке? Только бежать. Она ушла в соседний лес, но там уже хозяйничал другой медведь. Чужой ребёнок, ещё не созревший для создания семьи, его не интересовал. И снова пришлось уходить. А потом ещё и ещё. Иногда удавалось поесть какую-то падаль или ягоды раньше, чем её замечали и прогоняли. К концу лета оголодавшая и ободранная маленькая медведица вышла к высокой белой скале, возле которой раскинулось прекрасное озеро с вкусной рыбой. Несколько дней она осторожно рыбачила, опасаясь появления хозяина. Но время шло, а никто не выгонял медведицу. Подошло время орехов, а хозяин не появился. Медведица уже обследовала всю округу и нашла несколько полян с ягодами и орехами, так нужными, чтобы залечь в спячку. А главное — удобную пещеру. Можно было готовиться к зимним холодам.

Прошло несколько лет. Медведица подросла и вошла в силу. Пришла пора обзаводиться потомством. Не желая привлекать к своей территории чужаков, она сделала крюк через северные земли и появилась на территории одного из молодых медведей. Когда развлечения закончились, она ушла так же тихо. Уж этому медведица научилась хорошо. Теперь у неё подрастала парочка славных медвежат.

Когда несколько дней назад в лесу поселились четыре большие обезьяны, она не придала этому значения. Посмотрела, как они неумело бродят по лесу, что-то копают в земле там, где ничего вкусного не растёт, и решила — пусть остаются. В детстве такие же обезьянки своими криками предупредили её о появлении большой кошки.

Но три дня назад на её территории появился страшный зверь. Медведица пока не видела его, но слышала, как он орёт. Два дня ревел возле логова обезьян, а потом ушёл к скале. И медведица решилась. Наказав малышне не уходить от неё, она пошла к обезьянам. Следовало сначала разведать, кто появился и насколько он опасен. То, что зверь очень силён, стало понятно уже на подходе к цели. В ярости хищник повалил много вековых деревьев. Стараясь не замечать запах дыма, который всегда сопровождал обезьян, медведица определила, что пахло большой кошкой, а так же кровью. Понятно, обезьян всё-таки съели. Жалости не было, но определённая тоска, воспоминания о счастливом детстве терзали её. Удалось выделить ещё один, совершенно новый запах. Резкий и едкий, такого она ещё не встречала. Рыкнув на отбежавших, было, медвежат, она начала пробираться сквозь завалы. Малыши следовали за ней. В центре большой ямы стояло странное деревянное логово обезьян. Они вообще странные. Даже по лесу ходить не умеют. Странно, запах обезьян сильный, ещё утренний. Вот этот след уходит к скале. Наверно, зверь утащил добычу. Очень мешал запах дыма и этот — новый и противный. В центре полянки стояли непонятные штуки из дерева. И ещё две непонятные штуки. Одна сильно дымила, к ней идти не хотелось. Вторая штука оказалась большой лужей. Медведица принюхалась. Как интересно. Пахнет целебной корой, которую она иногда грызла. На вкус тоже как кора. Она принялась пить из большой лужи. Губ что-то коснулось. Медведица подцепила когтями и потащила наружу. Шкура большой кошки. Так тебе и надо. Убили и съели, только шкурка осталась. Отбросив мокрую шкуру, она снова запустила лапу. Теперь попалась шкура телёнка. Сильный зверь съедает всё, только шкура и остаётся.

Больше ничего интересного не было. Оставалось только логово обезьян. Всё равно они мертвы. Большой вход напротив, но в него не пойдём. Сначала надо заглянуть в дупло, вдруг что интересное. Медведица встала на задние лапы и засунула голову. Внутри было неожиданно светло и просторно. А ещё в деревянной пещере спиной к ней сидела живая обезьяна. Не всех, значит, убили. Обезьяна повернулась на шум. Её глаза вытаращились. Потом она зажмурилась и открыла пасть…

…Ольга с Ирой остались дома. Замоченные шкуры надо регулярно ворочать в растворе. Копчение мяса тоже на них. Вот за таким тяжёлым, но в принципе не обременительным занятием они и провели пол дня. Выйти раз в час, подкинуть дровишки, пошевелить шкуры толстой палкой. Вдвоём они отлично справлялись. В перерывах протёрли от пыли мебель и посуду в серванте. Нашли детские фотографии Михаила. Уже один вид школьного альбома подсказал, что отец Ирины действительно одноклассник Андрея и Михаила. У него хранился такой же. Потом пошли детсадовские фото, над которыми дружно хихикали.

Ира вышла, как она сказала — переодеться, когда кто-то перекрыл свет за спиной Ольги. Она насторожилась и медленно обернулась. Всё окно закрывала огромная тёмно-бурая голова. Глаза полезли из орбит. Как там в анекдоте? «Глаза у японца из дальневосточных стали ближневосточными». Организм продолжал действовать сам по себе. Тело парализовало. Даже дышать не могла. Двигались только глаза. Чтобы не видеть страшилище, Ольга зажмурилась. Стало немного легче. Дыхалку отпустило, и девушка завизжала. Длинно, без перерыва, на самой высокой ноте. Через несколько секунд сзади раздался ещё один визг. Это заставило женщину прийти в себя…

…Ирина уже давненько хотела облегчиться. Ещё и смех давил на мочевой пузырь. Но подсматривать чужую жизнь оказалось забавным. Всё равно других развлечений нет. Наконец, дотерпелась до того, что мочевой пузырь не выдержал. Намочила совсем немного, но ходить неприятно. Буркнув «пойду, переоденусь», она выскочила из комнаты. Пристроилась в туалете и выдохнула: дотерпела. Почти. Скинула мокрое бельё, всё равно застирывать. Сидела, заканчивала дела, когда от визга Ольги заложило уши. Так могут орать только при смертельной опасности! Выскочила в комнату, да так и застыла на пороге. В окно, разинув зубастую пасть, лез огромный медведь. Он уже почти добрался до Ольги! А потом и её съест! Ира зажмурилась и тоже заорала. По голой ноге предательски потекла струйка от незавершённого дела…

…Ольга заставила себя заткнуться и открыла глаза. Если ещё не съели, значит — участь миновала. Медвежья морда исчезла. Наверно, это та самая медведица, что живёт рядом. С медвежатами. Миша говорил, что сиськи торчат. Окно пустовало. Ольга осторожно выглянула наружу. Никого. Ванна с раствором накренилась, шкуры вытащены, но медведей нет. Только вонючая куча под окном. Женщина развернулась к Ирине и выдала пощёчину — надоел уже её непрекращающийся визг. Девушка заткнулась. В ушах сразу зазвенело от тишины.

— Успокойся. Нету уже никого.

И тут она заметила, что гостья жмётся: подол платья намок. Понятно.

— Не переживай. Я тоже — того. От страха. Видишь? Пойдём, подмоемся, что ли. И застирать сразу надо, а то потом запах замучает. Стиральная машина ведь не работает. Если засохнет, вручную долго придётся стирать.

Девушки взяли сменку, полотенца и спустились по лестнице. Наружные ворота устроены так, что, когда они распахнуты, то перекрывают выход из дома во двор. Их как открыли накануне, так они и остались нараспашку. Ольга потянулась к проволоке, которая держала створку, и отшатнулась: к ней двинулась бурая тень. Медведица ходила под сарайкой и горестно причитала. Именно так расшифровала звуки девушка. Через мгновение стало понятно, почему медведица ещё здесь и почему скорбно вздыхает. Из-под моста послышался детский плач. Не сразу стало понятно, что это голос медвежонка. Он провалился в овощную яму, и приглушённые звуки можно было принять за рёв испуганного ребёнка.

Медведица услышала шаги и бросилась к воротам, просунула нос в щель. Створка выдержала первый натиск, и медведица отступила. Но страху девушки натерпелись. Испугавшись, они вернулись в дом.

Надо что-то делать. Но что? Медведицу не отвадить, пока её ребёнок здесь. Сам он выбраться, вероятно, не может. А медведица не может пролезть в люк. Как он вообще туда попал? Придётся звать мужиков. Может что-то сообразят. Только ни сотовых, ни рации. Женщина ходила в комнате вокруг стола, пытаясь сообразить. Остаётся самый древний способ — дымом. Подкинуть в печь что-нибудь дымное — резину или пластмассу… Стоп! Дым из трубы слишком узкий, он не насторожит. Подумают, что они что-то сжигают. Надо развести большой огонь. Но не дом же палить!

Ольга сделала несколько кругов по комнате. Взгляд случайно упал на поляну за окном. Вот же! Лежит целая куча дров. А рядом — сырые ветки. Если дрова разгорятся, то вспыхнут и ветки, а от сырых веток получится густой дым. Куча достаточно далеко от дома, но добросить что-нибудь можно. Что-нибудь, что подожжёт эту кучу.

Девушка обвела комнату ищущим взглядом. Нужна пластмасса. Большой объём, и при этом мягкая. Кукла. Старая кукла, подруга детства, которую она забрала из родительского дома. А другой мягкой пластмассы нет. Только современная, жёсткая, она загорается, но не капает, как полиэтилен. Подруга или жизнь, что выбрать? Помирать как-то неохота. Извини, Маша. Прихватив спички, девушка устроилась на подоконнике.

Ольга зажигала спичку за спичкой, а нога куклы не загоралась. Проще поджечь волосы, но зажигать с этой стороны страшновато. Ольга представила, как вспыхивает парик Маши, и отказалась от этой мысли. В костре пусть горит, там будет не видно. А сама не подожжёт. Ольга разгрызла кукле пятку. Теперь тонкие места должны разгореться. Вскоре конечность задымилась. Пластмасса потекла, грозясь капнуть на подоконник. Примерившись, девушка бросила куклу на кучу дров. Та пролетела пропеллером, растопырив руки и ноги, упала на вершину, а потом скрылась на той стороне. Вот и хорошо, так Ольга не увидит смерть подруги.

Несколько минут ничего не происходило. Из-за кучи поднималась только струйка дыма. Потом дым усилился, показалось пламя…

…Визг обезьяны ударил по ушам. Но одну ещё можно было терпеть, а вот когда прибежала вторая и тоже завизжала, то нервы зверя не выдержали. Случилась нехорошая вещь. От расстройства сфинктер расслабился. Отложив кучу, медведица бросилась в ближайшее укрытие. Рядом находился вход в деревянную пещеру, туда она и кинулась. Медвежата побежали за матерью, и даже быстрее неё. Они первые закончили в какую-то тёмную нору и с разбегу упали в яму. Малыши не смогли выбраться, начали реветь, звать маму. А та тыкалась в дыру, но пролезть у неё не получалось — слишком узко. Яма оказалась слишком глубока, чтобы медвежата сумели допрыгнуть до верха. Медведица ворчала на них, пыталась успокоить, совала лапу. Достать никак не удавалось.

Послышались шаги за деревянной преградой. Зверь бросился туда — вдруг это опасность для малышей. Но это всего лишь самки обезьян. Не опасно, если не визжат.

Потом медведица почуяла новую опасность. Она выглянула наружу. Огонь. Это ей не понравилось. Но горит пока что далеко, а голос малышей просил не уходить. Медведица обежала кучу деревяшек, которые внезапно загорелись. Большие обезьяны пахнут огнём. И возле больших обезьян огонь загорается сам собой. В мозгах отложился кусочек жизненного опыта…

…Пламя горело. Малыши ревели. Зверь бегал от одной точки к другой. Ольга с Ириной ревели от страха. Ольга ждала, когда же парни увидят дым и огонь, но их не было, а уже ощутимо припекало. Опасаясь за дом, девушки начали поливать стены и ближний к ним край пламени. В небо улетали облачка пара, разбавляя черноту дыма — для усиления копоти Ольга дополнительно кинула в костёр старые резиновые сапоги. Они всё равно дырявые.

А вот и спасатели. Дождавшись, когда медведица скрылась под сарайкой, Ольга активно замахала руками, показывая вбок. Вроде поняли, пошли в обход…

…Запыхавшиеся друзья выскочили из зарослей и остановились. На поляне горел огромный костёр. Дрова и сырые ветки пылали ярким пламенем. Но в огонь явно что-то бросили. Не может от сырых деревяшек так коптить. За стеной пламени кто-то шевелился. Костёр горел как раз напротив ворот, поэтому зверь, который там скрывался, не видел прибежавших. Правда, они тоже не знали, что к ним во двор кто-то забрался.

— Ольга в окне, — сообщил Андрей. — Что-то показывает.

— Что именно? Я не вижу отсюда.

— Вроде в ту сторону машет.

— Понятно. Предлагает зайти с другой стороны. Давай обойдём. Залезем через вашу комнату, там окно полностью открывается.

— Смотри, след! — Андрей показал на медвежий отпечаток.

— Теперь ясно, что же произошло. Идём!

Внутри периметра пройти не рискнули — там их моментально увидят. Медленно отошли обратно сквозь проход в засеке. Его предполагалось позднее закрывать переносными ежами из засохших ёлочек. Пока ёлки ещё сохли, и проход оставался открытым. Наверно, через него и пробрался зверь. С другой стороны пройти сквозь завал оказалось проблематично. Да, ветки ёлок и сосен пока ещё сырые и не слишком колются. Но лезть сквозь них всё равно трудно: слишком густо они лежат и очень липкие от смолы. Это особенно бесило не терпящего грязи Михаила.

Наконец, перемазавшись в смоле, насобирав по дороге иголки, чешуйки коры и мелкие шишки, выбрались из зарослей. Здесь, с задней стороны дома, нет дверей, ведущих под сарайку. А значит, зверь не учует их. Хорошо, что ветер тоже дует от дома к ним. Осторожно, пытаясь не наступать на веточки и не шуршать травой, подошли к окну. Девушки как раз распахнули его. Всё это время, пока ребята шли в обход, они выцарапывали замазку между створок. О ней-то совсем забыли. Окно запечатали давным-давно и не пользовались им. Замазка за это время окаменела и постепенно покрылась десятком слоёв краски. Освобождённые створки чуть не загремели — парни успели подхватить их в последний момент. Оказалось, что гвозди за прошедшие годы сгнили напрочь, и петлям не за что стало держаться.

— Эх! Вспомним молодость. Так, не тянуть и не толкать. Раньше сам забирался, когда ночью возвращался домой.

Примерившись, подпрыгнул и, наступая на брёвна, дотянулся до внутренней стороны подоконника. А дальше не пошло. Отяжелевшую жопу, он, может, и подтянет. Но разросшиеся плечи уже не входили по ширине в окно. Он стоял на раскорячку, упираясь плечами в наличники, одновременно цепляясь пальцами за подоконник и стараясь, чтобы носки ботинок не выскользнули из щели между брёвнами. Сзади постучали по каблуку.

— Андрей? Это… ты?

Голос, из-за давящего на грудь подоконника, получился вымученный.

— Я… А кому ещё быть?

— Ти…ше… Услы…шит.

— Ты долго там? — Андрей перешёл на шёпот.

— Сей…час.

Говорить становилось всё труднее.

— Оль. Руку. Подниму. Хватай. Будешь. Тянуть.

Ольга встала у окна и, как только Михаил оторвал ладонь от подоконника, перехватила её, потянула на себя. Плечо тут же упёрлось в раму, не позволяя двигаться дальше.

— Тяни сильнее! — Прохрипел Михаил.

Ольга попробовала, но мокрая ладонь выскользнула. Мужчина выпал бы из окна и мог разбить голову, если бы не подскочила Ирина. Когда Ольгу отбросило на несколько шагов. Девушка скользнула вперёд и схватила Михаила за запястье. У того уже потемнело в глазах от страха, как только представил, что падать ему с двухметровой высоты спиной вперёд. Почувствовав руку спасения, мужчина вцепился в неё. Ира поднатужилась и вытянула мужчину на подоконник. Теперь рука Михаила была распрямлена, плечо больше не упиралось в наличник. Оно процарапало по косяку, но всё-таки соскользнуло внутрь. Мужчина подтянулся за счёт инерции и сел полубоком на подоконнике.

Руку спасения можно было отпускать. Михаил разжал пальцы… И упёрся в кое-что мягкое. Всё ещё думая, что перед ним жена, он ободряюще пожамкал выпуклость. Потом моторная память подсказала, что форма предмета не совпадает с образцом. Михаил сфокусировал взгляд и тут же в панике задёргал рукой, пытаясь освободиться. Ира сама ещё не врубилась, что происходит. Так и стояла офонаревшая, крепко держа за запястье обеими руками. Наконец, до неё дошло, и она выпустила чужую руку. Михаил снова чуть не вылетел. Ира, поняв, что натворила, снова перехватила его и потянула, ведь она ещё не опустила свои руки. Снова ладонь упёрлась в чужую грудь. Михаил почувствовал, как под его рукой бугорок пытается прорвать ткань платья. Как только он снова утвердился на пятой точке, то потянул руку на себя. На этот раз медленно, чтобы не вывалиться от рывка. Он медленно выдохнул, пряча смущение под видом отдыха после подъёма. Обвёл взглядом помещение. Повезло, что вся это история заняла буквально пару секунд, и никто ничего не увидел. Ирина, покрывшаяся пятнами от смущения, стояла лицом к нему — её никто не видел. Подоконник находится выше роста человека, и её парень тоже ничего не выдел. Жена Михаила, которая отлетела на несколько шагов и потеряла равновесие, только-только встала и ещё не успела перенести внимание от собственного падения к окружающей обстановке. Ирина отошла от шока, отступила вглубь комнаты. Мужчина гадал: будет скандалить или нет? Не стала.

Михаил кое-как перетащил ноги в комнату — складываться перочинным ножом, как в детстве, уже не получалось. Спрыгнул на пол. Чтобы не встретиться взглядом с Ириной и не смущаться от этого, тут же развернулся, подавая руку другу. Тому, по проторенной дорожке, удалось забраться гораздо быстрее и проще. Похлопав друг друга по плечам, перешли в большую комнату.

Только Михаил пропустил всех вперёд, сказав, что всё ещё не отошёл от страха падения. Мандраж, конечно, тоже был, но надо успокоить нервы, разыгравшиеся по другому поводу. Как основательный человек, Михаил не любил, когда посягают на что-то, принадлежащее ему. И наоборот, прямо в соответствии с известным выражением, старался не посягать на чужое. «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой». По этой причине уводить чужую женщину — не в его привычках. Хотя, как понимать то, что Ирина, пропустив жениха вперёд, очень уж тщательно огладила прилипший к попке подол платья? Михаил тряхнул головой, отгоняя видение, медленно, успокаивающе задышал. Подавив внезапное желание, мужчина прошёл в комнату с нейтральным выражением лица. Компания уже собралась за общим столом.

— Что у вас произошло? — Спросил Михаил.

Перед ним сидели заплаканные и растрёпанные девушки. Что же за зверь пролез к дому и напугал их?

— Медведь пришёл…

Шмыгнула носом Ольга и поправилась:

— Пришла… Полезла в окошко…

— А мы как завизжим, — подхватила Ира.

— И что?

— Ну, медведи убежали.

— А кто же там? — Усмехнулся Андрей. — Что-то подсказывает мне, что это как раз таки медведь.

— А кто же знал, что они побегут не в лес, а к нам во двор? — Ира, перепугавшаяся до… кхм… сама перешла в атаку.

— Они бы ушли, наверно. — Предположила Ольга. — Если бы медвежата не упали в яму.

— Яму? — Михаил был удивлён. — Каку…?

И замолчал, уже догадавшись.

— Да-да. В овощную. — Подтвердила жена. — Мы же оставили её открытой, когда достали овощи. Чтобы проветривалась. Теперь медвежата плачут, а вылезти не могут.

— Понятно… — Михаил поскрёб подбородок.

Андрей непроизвольно повторил жест. В виду будущих морозов, и для экономии, конечно, мужчины решили отращивать бороды. Теперь щетина жутко чесалась.

Мужчина откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Он прокачивал ситуацию, вертел её в голове, как в кино. Проматывал вперёд и назад, чтобы рассмотреть все детали. Время от времени палец ударял по столешнице, как метроном. Где-то на краю сознания проскользнуло то, как девушки зашипели на Андрея, который хотел его отвлечь. Наконец, план сложился. Михаил отбарабанил пальцами быструю мелодию и открыл глаза.

— У меня есть мысль…

— И ты её думаешь! — Подхватили все.

— Я её УЖЕ подумал! Осталось только сделать.

Когда всё подготовили и все встали на места согласно разработанного плана, приступили к выполнению. Требовалось соблюдать синхронность, иначе всё пойдёт насмарку.

Медведица, конечно не подпустит никого, даже чтобы выручили её медвежат. Она просто не поймёт этого. Прошло слишком много времени, она уже накрутила себя, напсиховалась. Яма бетонная, закрыта ЖБ-плитами. То есть, разломать края, чтобы залезть, медведице не судьба. А дыра люка маловата. Но есть приятная новость. Между ямой и остальным двором — крепкая стена и толстая дверь. Они не выдержат столько, чтобы зверь обессилел и ушёл, но позволят выиграть время, пока вытаскивают медвежат и спрячутся сами.

Сейчас дверь открыта. Она всегда открыта, в любое время года. Но закрыть её можно. Время от времени требуется забраться в пространство за дверью, где хранится всякая мелочь. Так что можно закрыть. И открывается она наружу, то есть прекрасно сможет сопротивляться напору медведицы. Слишком сильно в узком пространстве зверь не разгонится, сможет только скрести когтями.

Михаил спустился в подвал. Старался ступать по краю ступенек, чтобы не скрипнули. Он упёрся плечом в дверь, которая вела к яме, и дал отмашку. Андрей, остававшийся наверху, передал дальше. Ира высунулась в злополучное окно и закричала. Увидев, что медведица выглянула из ворот, девушка заговорила с ней, одновременно помахав за спиной. Андрей снова передал отмашку по цепочке. Михаил толкнул тяжёлую дверь и кинулся дальше. Здесь требовалось действовать именно ему, как основному исполнителю, подвергающемуся самому большому риску. И как хозяину дома, который может пройти с закрытыми глазами. Вот и наружная дверь. Пнув с разбега по кирпичу, который подпирал её, мужчина потянул на себя ручку. Медведица уже мчалась назад, услышав скрип петель и шум от падения кирпича. По пути она сшибала плечами поленницы в узком для неё проходе. Тяжёлая дверь плохо разгонялась, но он успел. Снаружи навалилась зверюга, дверь под её весом захлопнулась до конца. Оставалось только задвинуть засов.

Михаил забрал у Андрея фонарик и осветил яму. Медведица успела немного раскрошить края люка. Бетон оказался не таким уж крепким для когтей зверя. Направив свет вниз, Михаил успел увидеть две тени, спрятавшиеся от яркого луча.

Мужчина сиганул вниз, стараясь не попасть ни в зверёнышей, ни в обломки старой лестницы. Медвежата, падая, сломали её и теперь не могли выбраться. Вес малышей Михаил взял за сорок-пятьдесят килограмм. Он несколько раз видел их рядом с матерью и примерно определил размер. То есть, можно вдвоём поднять. Надо только отвлечь их, заставить помолчать. Сразу сунул в готовые закричать пасти по куску сахара. Всё! Почувствовали сладость и заткнулись. Услышь медведица их рёв, она начала бы рваться с утроенной энергией.

Сверху упала сложенная пополам верёвка. Просунул петлю под грудью, помог Андрею поднять медвежонка, чтобы тот не выпал. А вес не такой большой — килограмм двадцать-тридцать. В одиночку из ямы не поднять, конечно, но таскать его можно. Ухваченный за загривок косолапка коротко вякнул, но снова замолчал, получив ещё сахара. Повторили процедуру со вторым. Потом Андрей помог вылезти другу. Они закрыли люк и скрылись за дверью подвала.

Андрей начал подниматься, вопросительно оглянулся на товарища, который остался стоять.

— Что?

— Вообще-то, я жду. Надо второй раз отвлечь медведицу, чтобы выпустить этих.

— А! Ну, да.

Андрей выглянул из люка и помахал Ире с Олей. У той других поручений не было, и она зашла в комнату. Девушки высунулись в окно, заорали на два голоса. Всё повторилось. Девушки махнули, когда медведица выглянула из ворот. Андрей отрепетировал.[3] Михаил выскочил к яме. Вытащив засов, он врезался плечом в дверь. Были сомнения, что она откроется. Но получилось. Открыл, бросил ещё один кирпич, старый ведь улетел в неизвестную даль. И рванул в подвал. Позади уже приближалась разгневанная мамаша, выбивая остатки поленниц. Перескочил через медвежат, как в чехарде. И захлопнул дверь подвала перед самым носом у хищника.

Но медведица уже не рвалась внутрь. Первое, что увидела мамаша — это дорогие малыши. Михаил специально оставил включенный фонарик, повесив его за скобу отражателем вниз — и глаза не слепит, и видно всё. За дверью послышались шлепки, визг и рёв. Снова шлепки и шум поленьев. Потом стихло. Когда парни вернулись в комнату и выглянули в окна, медведица уже скрывалась в чащобе. Малыши, стимулируемые её шлепками, бежали перед ней со всех лап.