37

Муравин, отдуваясь, прислонился к дверному косяку хижины Скуто, постоял немного и выпалил:

— Марре погибла.

Скуто с ругательством оскалил заостренные зубы.

— Кто такая Марре? — спросил Тото, наблюдавший, как он работает.

— Это ведь та мушидка, которую ты посылал к номам? — вмешалась Таниса.

— Да, она. — Колючий жукан затопал к гонцу, большому муравину в кольчуге с панцирными пластинами. — Ты уверен, Балкус? Откуда ты это взял?

— Ее тело нашли на склоне. — Балкус еще не совсем отдышался. — Я сам видел. В нем торчала стрела.

— Номы сделали свой выбор, — проронила Таниса.

— Мы ничего не знаем наверняка, — возразил Скуто, но вид у него был затравленный.

— А Чи теперь там, у них! — крикнул Тото. — Говорил я ей, чтобы не ходила туда, говорил Стенвольду, чтобы ее не пускал!

Люди Скуто, ожидавшие его приказаний, загомонили наперебой.

— А ну заткнитесь! — взревел он, вскинув колючие руки. — Рассказывай, Балкус.

— Да нечего особо рассказывать. Я был в Сарнском квартале, собирал слухи, как ты велел, — ну, и услышал. Стража списала ее в расход, как очередную мушидку без рода-племени, но я ее опознал. Единственный выстрел, точно под ребра. На лету, поди, сняли.

— Эх, шестеренки немазаные! — заорал Скуто. — К оружию! Надевайте доспехи, быстро. И помогите кто-нибудь мне.

Он, собственно, обращался к Тото, но тот не выразил никакого желания ему помогать. Обязанности оруженосца взял на себя Балкус и облачил своего шефа в панцирь, искореженный под стать буграм и впадинам Скуто.

Не носившая доспехов Таниса сидела праздно и наблюдала, как отряд Скуто готовится к вероятному бою. Двое мушидов натягивали луки, третий накручивал арбалет. Пара жуканов, мужчина и женщина, одевали друг друга в укрепленную металлом холстину. Однорукий скорпи накинул через голову лямку кожаного нагрудника, оставив спину открытой. Стрекозидка, лишь недавно появившаяся у Скуто, застегнула наручи и стала приводить в готовность лук с себя ростом. Балкус, управившись с одеванием Скуто, надел перевязь из деревянных коробочек и стал налаживать громоздкий аппарат-гвоздестрел. Еще один муравин, уроженец другого города, натянул кольчугу и взял щит, сплошь черный. Тизамон приготовился сразу же, как прибежал Балкус. Единственная другая мантидка в отряде, подчеркнуто сторонившаяся своего земляка, взяла в правую руку одну шпагу, а в левую для равновесия другую, с крючьями для захвата чужого оружия.

— Что происходит? — спросила Таниса у Скуто, чьи латы удерживались на месте собственными колючками.

— Всякой банде рано или поздно приходит каюк, — ответил он, проверяя арбалет-репетир. — Как ни осторожничай, враг со временем получит достаточно сведений, чтобы напасть на тебя, а уж тогда только успевай поворачиваться. Я видел, как двадцать человек исчезали за один день — гибли, попадали в плен или становились предателями.

— Но это может быть просто…

— Это может быть что угодно, девушка, — сказал Скуто, явно не веря в собственные слова. — Но приготовиться надо, потому что беда, уж коли приходит, долго не ждет.

Тут дверь распахнулась, и Таниса поняла, что Скуто, говоря о скорой беде, никак не думал, что она нагрянет так скоро.

— Скуто, там плохие дядьки! — заорал перепуганный мальчишка-мушид. — Их много!

— Лучники к стене, — скомандовал Скуто. — Отразим первый приступ — и деру. Встретимся на Крикучей, в «Мерро».

Сам он, заперев дверь, пристроился с арбалетом у одного из окошек. Прочие лучники и арбалетчики занимали позиции вдоль стен мастерской — одни на полу, другие, крылатые, под стропилами.

— Успокой меня и скажи, что черный ход в доме есть, — сказал Тизамон.

— Ясное дело, есть — но если высунешься прямо сейчас, получишь в башку арбалетный болт.

— Ничего страшного. Выйду и расчищу дорогу.

Скуто, бросив на него взгляд, убедился, что он не шутит.

— Механизм там, позади верстака. Сперра!

— Что, шеф? — оторвалась от прицела мушидка.

— Выпусти этого сумасшедшего, как скажу.

— Подошли на выстрел! — сообщил кто-то.

— Пли! — рявкнул Скуто. Хижина содрогнулась от грохота гвоздестрела, оглохшая Таниса отскочила от Балкуса и полезла к свободному, высоко расположенному окошку. Ее Наследие сильно облегчало эту задачу. Стену внезапно пронизал солнечный луч, и влетевший следом четырехфутовый болт проделал в дальней стене еще одну дырку.

Осторожно выглянув, Таниса увидела внизу настоящую бойню. В этом квартале открытых мест не было, и осадившие хижину люди успели поплатиться за несколько пройденных ими ярдов. В грязи валялась добрая дюжина тел, утыканных стрелами, болтами и мелкими снарядами Балкуса. Уцелевшие попрятались как могли и не спешили возобновлять атаку.

Павшие — муравины, жуканы или помесь тех и других — имели на себе латы, кое-как склепанные из металла и кожи. У Синона Половинного было много таких: они принадлежали к низшему разряду геллеронских наемников и никогда не переводились.

Посмотрев на это воинство, Таниса быстро смекнула, чего ждут выглядывающие из укрытий живые, но ее запоздалая догадка никому не принесла пользы. Один из мушидов свалился со своего насеста, пронзенный в грудь, и железные крючья начали раздирать крышу.

Таниса, цепляясь за стену, стала карабкаться к рваному отверстию на потолке. Туда, спалив огненным разрядом жукана, как раз ворвался осоид; Таниса, несмотря на отсутствие черных и золотых полос, сразу распознала в нем солдата Империи.

Очутившись внутри, он тут же нарвался на гвоздь из самострела и витками понесся вниз — но с другой стороны крыши росла другая дыра, и в ней тоже виднелись осоиды.

— Скуто, пора уходить! — закричала Таниса.

Тот, согласившись с ней, стал командовать:

— Мантид, давай выходи! Все остальные за ним, мы с Балкусом замыкаем.

Мушидка Сперра порхнула к потайному замку. Половина задней стены отвалилась, и Тизамон устремился в проем.

Таниса добралась до ближнего отверстия в крыше. Держась одной рукой и коленями, она достала шпагу из ножен. Тяжелый темный клинок дрогнул, будто живой, и нанес удар подвернувшемуся осоиду.

Таниса целила в незащищенную подмышку, но промахнулась. Острие попало в нагрудный панцирь, аккуратно его продырявило и без усилий вышло из раны. Осоид умер, не успев влететь в дом.

Солдаты Скуто внизу дали очередной залп — значит, Тизамон уже вступил в бой и наглядно показывает геллеронским бандюгам, почему мантидов боялись как до революции, так и после нее. Осоиды тем временем валили в другую дыру и уже прикончили трех человек. Двое наставили жала вслед отступающим. Одного тут же пронзила стрелой стрекозидка, а Таниса, собравшись в комок, прыгнула на другого.

Не сумев проткнуть его шпагой, она вцепилась ему в волосы и сжала бока коленями. Он завопил, стал падать и рухнул на пол. Основной удар Таниса приняла на себя, а он тут же вскочил и наставил на нее меч.

Таниса, хоть и оглушенная, ткнула его шпагой в бедро, поднялась и добила осоида следующим ударом.

— Уходи! Быстро! — кричал ей Скуто, возясь у одного из верстаков на задах.

— Давай я прикрою тебя, — предложила она.

— Выметайся, сказано!

Кто-то схватил ее за локоть, и она сгоряча чуть не убила Балкуса.

— А ну пошли! — гаркнул он.

Отряд Скуто снаружи отчаянно прорубал себе путь. Шпага задрожала в руке. Таниса, поняв наконец, что делает Скуто у верстака, выскочила из мастерской вместе с Балкусом.

Тизамон, за которым тянулась кровавая борозда, зарезал уже не меньше дюжины дешевых наемников и гнал перед собой еще дюжину. Его коготь работал без устали — каждый, кому не повезло оказаться поблизости, получал свое. На глазах у Танисы он разрубил арбалетный болт прямо в воздухе.

В бою участвовали не одни наемники — сверху стреляли и пикировали осоиды. Вокруг Танисы, с ходу проткнувшей одного, происходили точно такие же схватки. Двое мушидов катались по земле в обнимку с врагами — поди разбери, где кто. В черном щите муравина торчали три болта; раненный в руку четвертым, он тем не менее сразил жукана-наемника. Стрекозидка бросила лук и вращала над головой двуручным мечом, отсекая руки направо-налево. Таниса бросилась ей на помощь, но женщина упала на колени с прожженной в спине дырой. Осоида, пустившего разряд, она убила в тот самый момент, когда тот вогнал ей меч под ключицу. Мантидка, пронзив одной шпагой глаз муравину, сбила другой осоида — все это бровью не шевельнув.

Шпага Танисы с легкостью одолела кольчугу и убила метиса, примерившегося заколоть Тото в спину. Потом на девушку кинулись сразу трое, осоид и двое наемников. Шпага вела свой танец не то чтобы сама по себе, но некое согласие между ней и Танисой существовало. Осоид налетел на одного из своих союзников, позволив Танисе рассечь глотку третьему. Миг спустя огромный скорпи подцепил осоида крюком сзади, оттащил назад и рассадил ему голову топором. Последний из троицы, бросив меч, обратился в бегство. Таниса с трудом удержалась, чтобы не погнаться за ним — дикий восторг боя переполнял ее до краев. Это мантидская кровь, сознавала она; Тизамон, должно быть, чувствует то же самое.

Балкус прислонился к стене мастерской, и его гвоздестрел загрохотал снова, кося осоидов на лету. Когда он пригнулся, чтобы зарядить самострел очередной деревянной коробочкой, из мастерской появился Скуто. Мигом расстреляв весь боезапас своего арбалета, он крикнул:

— Ноги!

Все повиновались без промедления, благо Тизамон успел перебить или разогнать почти всех наемников — и вовремя: мастерская взорвалась вместе с осоидами, набившимися в нее.


Таниса перехватила Стенвольда на обратном пути и повела, не дав слова молвить, к таверне «Мерро», где в задней комнате собрались уцелевшие бойцы Скуто. Число их было невелико: Тото с перевязанной рукой; Тизамон; Балкус-гвоздестрельщик; слегка обгоревший Скуто; мушидка Сперра — она исполняла работу лекаря; однорукий и, видимо, немой скорпи, известный как Ракка — он угрюмо точил свой топор; механик-жукан и мантидка, получившие тяжелые ожоги от жал осоидов. К ним из города подтянулись другие агенты, обходившие после разгрома мастерской запасные убежища.

— Молот и клещи! — ахнул Стенвольд. — Что это с вами стряслось?

— То, что всегда — нас выследили. — Скуто зашипел, когда Сперра стала обмывать губкой его ожоги. Черные от тока доспехи так и болтались на нем. — Наших людей в каждом квартале убито не меньше шести. Мы спалились, шеф. Нам конец.

От их организации осталась всего половина. Стенвольд, сделав в уме этот подсчет, тяжело опустился на пол у низкого столика.

— Ты понимаешь, что это значит?

— Какая теперь разница что.

— А я, кажется, понимаю — ничего другого, во всяком случае, мне не приходит на ум.

— Погоди-ка, шеф, — быстро вставил Скуто. — Тото, помнишь наш разговор о Больвине?

— Помню.

— Мы в опасности, шеф: они знают, где нас искать. Среди нас есть шпион, и вычислить его невозможно.

— Знакомо звучит, — пробормотал Стенвольд.

— Вот-вот, — подтвердил Тизамон. — Точно как в Минне перед ее захватом.

— Это повторяется снова и снова. — Стенвольд грохнул кулаком по столу. — Ваши предложения?

— Какой-то план у тебя уже есть, — сказал Скуто. — Я тебя знаю.

— Ну, не то чтобы план…

— Как бы там ни было, не говори пока ничего. Даже мне. Так мы хоть немного времени выиграем.

— А как же с номами? — спросила Таниса. — С Чи?

— О чем ты? — не понял Стенвольд.

— Я послал девушку поторопить их, — внес ясность Скуто. — Что-то они надолго застряли там, Чи и тот парень. Так вот, в мою связную всадили стрелу — Балкус сам видел.

Стенвольд похолодел. Когда на твоих агентов нападают, это война, но когда под угрозой родной человек…

— Можешь ты выделить кого-нибудь, чтобы…

— Здесь все, шеф, — потупился Скуто. — Все, кого нам оставили.

— Я пойду, — встал с места Тото. — Летать я не умею, но на гору, если надо, залезу. Пойду куда скажете.

— Тото, — начал Стенвольд, но механик гневно прервал его:

— Нет, на этот раз вы меня не удержите! Пойду спасать Чи, которой, к слову, вообще не следовало там находиться. Откажете — все равно пойду, хоть на цепь сажайте. Вы знаете почему.

Перед мысленным взором Стенвольда возник Форум Доблести и «Могучий фелблинг», выступающий против команды старого Палдрона. Теперь Сальма отправился в Тарк, Чи пропала, а Тото рискует головой ради ее спасения. Тизамон верно сказал: метис в конце концов возненавидел именно его, Стенвольда.

— Я тебя не держу, — сказал жукан. — Иди, если хочешь.


— Ты говорил, вы умеете пробуждать Наследие, — напомнила Чи. — Это и есть ваш способ?

Ее улыбка сделалась еще шире, когда Ахей покраснел.

— Обычно все ограничивается массажем. — Он вскинул на плечо мешок с торчащим вверх луком.

Он так смущался, что она обняла его, а он поцеловал ее в лоб. Оба уже собрались в дорогу и ждали только вердикта Провидцев.

Ответ пришел раньше, чем они полагали. К ним, постукивая посохом, брел старый ном, с незапамятных времен служивший Провидцам. Преступно не давать человеку спать, когда на дворе белый день, показывал он всем своим видом; Ахей делает глупость, перенимая чужие обычаи.

— Провидцы уже вынесли решение? — нетерпеливо спросил Ахей.

— Вынесли, — пропыхтел старик. — Решили ничего не решать.

— Что-что? — изумилась Чи.

— Эмиссары Осиной Империи, — сказал посланник Ахею, едва взглянув на нее, — дали нам множество обещаний, которые еще могут быть выполнены. Вы пришли с предсказаниями, которые также вполне могут сбыться. Мир ждет, затаив дыхание, и Провидцы в мудрости своей тоже ждут, предоставляя людишкам внизу осуществлять свои мелкие заговоры. Они примут решение, когда переменятся знаки или когда новое знание будет даровано им.

— А нам-то что делать? — опешил Ахей.

— Что хотите. Ты волен покинуть Торн, если это входит в твои намерения… и багаж забери с собой.

— Хорошо, — краем губ усмехнулся Ахей, — я вам добуду новое знание. Сделаю все, чтобы расшевелить их. Не то в один прекрасный вечер вы и впрямь увидите нечто новенькое — армаду осоидов у самых ваших ворот… может, тогда Провидцы и решат что-нибудь.

Старик, поджав губы, заковылял прочь, а Чи взялась за рукав Ахея.

— Так что же мы будем делать?

— Покинем город, как он и сказал. Если найду для них какие-то веские доводы — хорошо, если нет, буду управляться своими силами. Славно, что мы с тобой теперь можем передвигаться свободно.

— Ну, не знаю… Я попробовала только раз, ночью.

— Все очень просто. Нужно только шагнуть вниз и расправить крылья.


Они сделали этот шаг, держась за руки. Чи, летавшая дурно, как все жуканы, не планировала, а скорее медленно падала, но Ахей все время был рядом.

Она не заметила даже, как прохлада сменилась жарой и вдали раскинулась панорама огромного города.

«В следующий раз буду на все обращать внимание», — пообещала она себе, крепко обнимая Ахея. Он подарил ей небо и открыл, что такое любовь.

Приземлились они в том же месте, где жгли костры — у подножия Торносского хребта. Чи еще не окрепла для долгих полетов, и до Геллерона пришлось добираться пешком. Какое-то время они карабкались по камням, ну и пусть: если будет совсем уж трудно, можно взлететь.

Ахей молчал, но по лицу его блуждала улыбка. «Обо мне думает», — предположила Чи.

Как это ново, как странно. Всю жизнь она существовала в тени приемной сестры; все только и смотрели на красивую Танису, не удостаивая вниманием бедную работящую Чи, преданную помощницу дяди Стенвольда. Но этот мужчина, посланный Чи судьбой, находит ее красивой.

На этой приятной мысли кто-то резко оттащил ее в сторону.

— Ахей! — крикнула она, хватаясь за меч.

Ном тоже взялся за свой кинжал, но не стал его вынимать.

— Отойди от нее, ублюдок! — прорычал знакомый голос над самым ухом.

— Тото?

— С тобой все хорошо, Чи?

— Ну конечно. Ты что здесь делаешь?

— Нас предали, Чи. — Держа одной рукой ее, а другой меч, Тото сверлил взглядом Ахея. — Дом Скуто разрушен, больше половины его людей перебито. Они знали о нас все, знали даже, что Скуто послал связную к этим горным подонкам. Как ты думаешь, Чи, кто нас выдал?

— Тото, он все время был со мной… — Нет, не все — иногда уходил, но Чи не могла поверить в его вину. — Ахей не предатель. Он хотел нам помочь.

Ахей с небрежностью человека, завязывающего шнурок, натянул тетиву лука, достал стрелу.

— Не надо, Ахей! Это просто ошибка! — Тото, не отпускавший ее, стоял позади. Стрела очень просто могла попасть и в нее — может, как раз ей она и была предназначена? — Прошу вас! — крикнула Чи им обоим. Тото замахнулся мечом, а ном разбежался и прыгнул ввысь.

Тетива загудела, стрела со свистом вошла между плечом и шеей Тото. Издав удивленный звук, он пошатнулся и разжал пальцы.

Загрузка...