#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 17

Глава 9

«Уговаривать» долго мошенников не пришлось. С легким движением руки накидываю Облако Тьмы. В одно мгновение полумрак подземных коридоров превращается в густую, непроглядную темень.

Сразу и мошенники начали озираться в панике.

— Эй! Кто выключил свет⁈ — Первый зашипел, судорожно оглядываясь, будто это ему поможет.

— Прекрати! Что это за чертовщина⁈ — Второй почти кричит, выпрямляясь, а третий, видно, сразу почуял запах жареного, потому что активирует защитную технику. Ну конечно — стихийные доспехи. Огненные всполохи, треск каменной брони, размытые воздушные завихрения — каждый попытался защитить себя, как мог.

Как по мне, все только стало интереснее. Ведь я специально позволил этим увальням защититься. Так веселее.

Я посылаю Светке легкий импульс — «начинаем». Ее губы изгибаются в довольной улыбке, а из руки выпрыгивает огненный шар. Он молниеносно пролетает сквозь темень, разрывая пространство, и с ярким, громким взрывом ударяет в одного из них. Тот отшатывается, вскрикивая.

— Черт! — орет он, судорожно оглядываясь, словно слепой котенок.

Я не удерживаюсь от ухмылки. Облако Тьмы поглощает их, делает беспомощными, и я наслаждаюсь этой игрой.

— Здравствуйте, господа, — швыряю пси-гранату. — Сегодня вы посягнули на жизнь моего вассала. А потому не жалуйтесь.

Как результат — крики боли и паники.

Светка тоже не теряется — этот раз я транслирую ей все, что происходит вокруг. Точно наметив мишень, она выцеливает кислотника, словно пушечное ядро. Огненные шары рождаются в её руках и с грохотом летят к нему, озаряя темень вспышками. Его доспехи трещат от ударов пламени. Кажется, он немного не готов к такой пиротехнике.

А я тем временем развлекаюсь с остальными двумя. Пси-гранаты летят с ювелирной точностью, подкрадываясь к каждому из них, как добрые сны, которые они точно не заказывали. Десерт — шары Тьмы, которые, разрываясь, мягко обволакивают их до полного погружения в блаженное забвение. Красота! И вот они уже валяются на земле, как обгорелые чучела, в слабых судорогах.

В руках у меня проявляются пси-ножи, легким движением вонзаю их каждому в голову, будто ставлю подпись на собственной работе. Чисто, тихо, профессионально.

Светка подходит ко мне, наклонив голову, и с деланной невинностью спрашивает:

— Даня, а мы разве их не убьем?

Она так серьезно смотрит, что я чуть не смеюсь.

— Ну, ты и душечка, Свет, — хмыкаю. — Зачем же убивать? Нам ведь нужны свидетели.

— Да я против что ли? — обижается. — Просто спросила.

Я подбираю артефакт. Тяжелый, как и положено вещице, в которую накачали магию по самое не могу. Это накопитель энергии — хитрая штука, медленно выдает силу, чтобы не вызвать подозрений у судей. Такой себе прибор для подзарядки бойцов за кулисами, пока настоящие трудяги потеют на арене.

Каменщик на арене уже не получает подпитки и начинает заметно сдавать. Я всматриваюсь энергозрением и вижу, как Студень наконец решительно идет в контратаку. Его слизевые бомбочки обрушиваются на каменщика одна за другой, как дождь из липкой пакости, от которого не отмахнешься.

Поворачиваюсь к троим мошенникам-свидетелям, которые теперь пребывают в состоянии «марионетки», и киваю им на потолок, вернее, на арену за ним:

— Подтягиваемся, господа, у нас еще впереди разоблачительное шоу.

Светка идет рядом, а троица неуклюже плетется следом, явно не привыкшие двигаться на четвереньках. Но по-другому ходить они разучились благодаря моему ментальному воздействию.

По пути нас встречает пара охранников стадиона. Они замирают, когда видят меня, Светку и троих лопоухих подопечных.

— Ваше Сиятельство? — один из них таращится.

— Да, — отвечаю я, невозмутимо кивая на своих новых «друзей». — Прогулялись тут немного. Вот крыс нашел.

— Но это служебные помещения. Вам сюда нельзя…

— Да? Что ж, нельзя так нельзя. Удачной службы, — легко киваю на прощание, и мы двигаемся дальше.

Студень уже одержал верх над каменщиком, и ведущий торжественно объявляет его победу. В это время мы со Светкой выходим на арену, сопровождаемые нашими тремя марионетками. Те вбегают на четвереньках, повизгивая и лая. Зрители замирают, таращась на перепрограммированных обормотов.

Не теряя момента, я иду к ведущему и вежливо прошу у него микрофон. Оторопевший мужчина в бабочке не отказывает.

Прокашлявшись, начинаю:

— Уважаемые судьи! — мой голос раскатывается по арене, гулом проникая в каждый уголок. — У меня для вас неприятные новости. Гриммарты смошенничали. Их боец-каменщик подпитывался вот этим артефактом, спрятанным под ареной!

С этими словами я поднимаю артефакт и киваю в сторону троицы, которые тем временем продолжают бегать на четвереньках, поскуливая. Зрители от шока переходят к яростному гулу. Зрелище года оказалось испорчено, и они недовольны. Как я их понимаю.

— Эти уважаемые господа, —киваю на своих «свидетелей», — не дадут мне соврать. Достаточно просканировать их память.

Судьи переглядываются, обменявшись напряженными взглядами, и главный из них, чуть склонив голову, отвечает:

— Мы проведем расследование, Ваше Сиятельство граф Данила.

Делаю шаг вперед, снова обращаясь ко всем:

— Кстати, это не всё. Гриммарты не только подкармливали своего бойца-каменщика, но и подпитывали бойца из рода Бирюзовых в сражении с бойцом Морозовых. Правда, сами Бирюзовы здесь ни при чем, их просто использовали, чтобы сделать всю схему менее заметной. Но, учитывая обстоятельства, считаю, что бойца Морозовых следовало бы восстановить. Как минимум, для честности турнира.

Судьи кивают, явно под впечатлением, и главный снова поднимает голос:

— Замечание разумное, Ваше Сиятельство. Если расследование подтвердит ваши слова, мы так и поступим.

Ведущий подходит ко мне, явно собираясь забрать микрофон, но я не спешу расставаться с этим маленьким средством для изобличения чужого позора. Подняв голову, бросаю взгляд в сторону ложи наследника графа Кейстута Гриммарта.

— Господин Гриммарт! — громко обращаюсь к нему, не скрывая усмешки. — Когда судьи подтвердят факт вашего обмана, позвольте мне вызвать вас на дуэль. Прямо здесь, на этой самой арене — чтобы далеко не ходить и зрителям было удобнее.

По трибунам прокатывается волна одобрительного гула, зрители зашептались, заулыбались, кто-то даже свистит. Наследник графа, старший сын Гриммарт, злобно стискивает челюсти, его глаза сверкают яростью.

Я передаю марионеток в заботливые руки судейских телепатов.

— Ну что, Светлана, шоу на паузе, пойдем в ложу, — киваю ей, довольный, что веселье только начинается.

Мы разворачиваемся и не спеша направляемся к лестнице. В этот момент ведущий берет микрофон и с напускной серьезностью объявляет:

— Внимание, господа! Турнир временно приостановлен для проведения официального расследования! Прошу не расходиться! Решение будет принято очень скоро!

Арена «Ходынка», Москва

Маша Морозова сидит в ложе вместе с женами и сестрой Данилы, внимательно вслушиваясь в его слова, которые эхом разлетаются по арене.

— Гриммарты также подпитывали бойца Бирюзовых в битве с бойцом Морозовых… Я считаю, что бойца Морозовых следует восстановить, — спокойно, но с твердостью произносит он.

Сердце Маши ускоряется, гулко отдаваясь в груди. Даня мог бы ничего не сказать, не вмешиваться в вопрос, касающийся её вассала. Ведь Гриммартов всё равно уже он уличил в обмане, их и так дисквалифицируют. Он мог бы просто умолчать про мошенничество с бойцом Морозовых. Это молчание сделало бы путь вассалов Данилы к победе проще, укрепило бы его позиции.

Но он выбрал другое. Даня встал на сторону правды. Он заступился за её вассала, открыто и решительно. Поступил по совести, будто ничего другого для него и не существовало. Никакой выгоды, никакого тактического расчета — просто благородство, чистое и искреннее.

Этот поступок потрясает Машу до глубины души. Княжна не ожидала, что может так остро ощущать восхищение. Её взгляд прикован к нему — прямой, уверенный, с нахальной ухмылкой от уха до уха, он поворачивается к лестнице и, едва задержавшись, шагает прочь. Светлана идет рядом.

Маша смотрит ему вслед, словно завороженная.

Лакомка внимательно смотрит на княжну, чуть приподнимая уголки губ, словно угадывая её мысли.

— Твое место никто не займет, Машенька, — мягко шепчет она. — Если хочешь сказать что-то мелиндо наедине, не стесняйся.

Маша чувствует, как её щеки заливаются жаром, и, не раздумывая, выходит в коридор. Она идёт быстро, почти бегом, но, завидев впереди фигуру Даниила и Светку рядом с ним, замирает, чувствуя, как перехватывает дыхание. Даня замечает её, слегка приподнимает бровь. Его взгляд на мгновение задерживается на её бурно вздымающейся груди.

— Маша? Что случилось?

Она чуть колеблется, но всё же решается:

— Даня… ты можешь накрыть нас Облаком Тьмы? — шепчет она, голос звучит чуть тише и мягче, чем обычно.

Он удивлённо смотрит на неё:

— Зачем?

— Просто сделай, Даня… пожалуйста, — шепчет она, её взгляд полон решимости и какой-то тайной.

Он кивает, и без лишних вопросов вокруг них опускается густой, плотный покров Тьмы, скрывая их от посторонних глаз. В эту тихую, отгороженную темнотой секунду Маша робко тянется к нему, и, прежде чем он успевает хоть что-то сказать, её губы мягко касаются его. Поцелуй быстрый и робкий. Даня замирает, удивлённый. А затем смело приобнимает Машу за талию и притягивает ее к себе. Княжна замирает, поражённая его ответной реакцией, но не отступает, позволяя мгновению продлиться чуть дольше, чем планировала.

Но вдруг тишину прерывает пораженный голос Светки:

— Ну ни фига себе! А что так можно было?!!!

В спешке Даня забыл отключить для Светы трансляцию зрения «темника», и теперь она наблюдает за всем этим, не упустив ни одного мгновения.

Я офигел от Маши. Светка рядом всё видит, но смысл её стесняться? Жена, всё-таки. Мы с княжной ещё несколько мгновений продолжаем целоваться, прежде чем я чуть отстраняюсь, почувствовав приближение Юрия Морозова. Сниму Облако Тьмы, свет медленно заполняет коридор.

Князь Юрий подходит к нам, его взгляд сразу задерживается на Маше: он, конечно, подмечает её румяные щеки и покрасневшие губы. На княжеском лице мелькает едва заметная усмешка, прежде чем он поворачивается ко мне с коротким кивком:

— Спасибо, Данила, что раскрыл аферу этих Гриммартов.

— Не стоит благодарности, Юрий Михайлович.

— Всё равно, это достойный поступок. Пока судьи решают, все снова потянулись в банкетный зал. Пойдёмте, поднимемся, отметим это дело шампунем.

— Неплохая мысль, — усмехаюсь я. — Только захвачу своих дам.

Пока судьи решают и расследуют, почему бы и не размяться немного? Я подзываю жен и сестру, и мы возвращаемся к закускам и бокалам шампанского, позволяя себе короткий перерыв. Но тут ко мне неожиданно подходит Александр Витальевич Соловьёв. Его взгляд, серьезный и задумчивый, сразу привлекает моё внимание.

— Ваш дед гордился бы вами, Данила, — произносит он. — Особенно тем, что вы помогли и Морозовым.

Я слегка приподнимаю бровь:

— Александр Витальевич, не ожидал вас увидеть. Решили выйти из сумрака?

Жёны, заметив начало разговора, тактично отходят в сторону. Соловьёв ненадолго задерживает взгляд на бокале в руке, словно собираясь с мыслями.

— Мне было стыдно.

— За удар в спину деду? — уточняю я, внимательно следя за его реакцией.

— Нет, — тихо отвечает он, — здесь я всё сделал правильно. Миша был под контролем Короля Теней, и мне пришлось принять жёсткие меры. Но мне стыдно за то, что я помогал Охранке в поисках его внуков. Пускай это и не увенчалось успехом… Я не знал их истинных намерений. Они уверяли, что не тронут тебя, но…

— Это, Александр Витальевич, уже целиком на вашей совести, — отвечаю равнодушно. — Я не был частью тех событий и не знаю всех обстоятельств.

— Вы правы, Данила, — с тихим вздохом соглашается боярин Соловьёв. — И всё же я сказал то, что хотел. Возможно, вам это и не нужно было слышать. Простите.

Он отходит, оставив меня с лёгким недоумением. Его гложет чувство вины — это видно. Но мне, честно говоря, нет до этого дела: я его вижу впервые, и его раскаяние меня не касается. Просто пожимаю плечами и направляюсь к Кейстуту Гриммарту, который решил заявиться на банкет с вызывающим видом, еще и привел своих вассалов. Один из них — тот самый каменщик, который проиграл Студню.

Взгляды людей вокруг явно говорят о том, что Кейстута здесь ни во что не ставят — после разоблачения он окончательно потерял уважение общества. Насмешливые взгляды и шёпот сопровождают каждое его движение, как будто все разом решили, что он теперь ниже их уровня. Репутация его испорчена, и он это прекрасно чувствует.

Увидев меня, Кейстут делает шаг вперёд, пытаясь собраться и бросить вызов:

— Пусть даже моих вассалов дисквалифицируют! Я готов сразиться с тобой, Вещий-Филинов. Сразу после турнира — как тебе будет угодно. Я намерен восстановить своё имя, вернуть себе честь в глазах общества.

Я отвечаю ему с лёгкой, почти насмешливой усмешкой:

— На здоровье, граф Кейстут. Я уже дал тебе эту возможность. Можешь не благодарить.

Разозлившись Кейстут делает шаг ближе:

— Очень хорошо. Я пришел убедиться, что ты сделал вызов не под влиянием минутного порыва. Ты готов ответить за свои слова, Вещий-Филинов? Ведь сегодня ты умрешь.

Я усмехаюсь, глядя на него с явной насмешкой:

— Как пафосно, граф. Но спорить я буду делом, а не словесными ухищрениями. До скорого.

Пока Кейстут переваривает мой ответ, я едва заметным движением посылаю маленький пси-нож в сторону его вассала. Лезвие псионики бесшумно вонзается ему в ногу, и в тот же миг я перехватываю контроль над его разумом, с лёгкостью разломав его щиты. Власть над его сознанием теперь у меня. Вассал не успевает даже закричать от боли. А дальше я заставляю его забыть о пережитой встряске.

Щиты у вассала были слабые, изношенные — артефактная подпитка заметно ослабила их, вот и результат. Что ж, недаром говорят: не рой яму другому…

Спокойно отворачиваюсь и ухожу, оставляя Кейстута, кипящего от бессильной ярости, даже не подозревающего, что его вассал уже под моим контролем. Отойдя на достаточное расстояние, активирую ментальную закладку.

Арена «Ходынка», Москва

Кейстут, наблюдая за удаляющимся Данилой, тихо шипит сквозь сжатые зубы, его лицо исказилось от гнева:

— Что он себе позволяет⁈ Но ничего… скоро он заплатит за это. Мой артефактный клинок положит конец всей этой истории.

Вдруг к графу подходит взволнованная барышня. Её глаза полны надежды и тревоги, словно она ищет утешения в его словах:

— Умоляю, скажите, что это неправда, Кейстут! Граф Данила ведь ошибся, не так ли? Вы не могли совершить такую гнусность?

Он оборачивается к ней, и на его лице появляется дежурная улыбка.

— Конечно, я чист, Прасковья Ивановна, — отвечает он спокойно, пытаясь скрыть внутреннее раздражение. — И я докажу это в сегодняшнем бою.

Однако его уверенность быстро тает, когда он неожиданно замечает абсурдную сцену перед собой: его каменщик, вдруг встав на четвереньки, дёргает ширинку и начинает бессовестно мочиться на графские туфли. Кейстут застывает на месте, не веря своим глазам. Внутри него разгорается вулкан возмущения, и ярость вспыхивает в его взгляде, словно огненный шторм.

— Божечки! — Прасковья Ивановна в ужасе отшатывается.

— Что ты творишь!!! Животное! — Кейстут пинает обоссанной туфлей вассала.

Вокруг начинают оглядываться, возмущаться, а кто-то и даже смеяться. Смешки и негодующие комментарии словно ножи в сердце. Кейстут чувствует, как красная волна стыда и гнева накрывает его с головой. Он в полном ужасе метнулся прочь с банкета, его лицо искажено гневом и стыдом. Он прорывается сквозь толпу, стараясь не замечать презрительных взглядов.

Мы возвращаемся в ложи, и я замечаю, что расследование уже завершилось. Судьи только что объявили дисквалификацию Гриммартов и восстановление вассала Морозовых в турнирной сетке. Хотя тот всё равно проигрывает нашей Гересе в следующем бою, Маша не выглядит расстроенной.

— Это честное поражение, — говорит она с лёгкой улыбкой, но вдруг, посмотрев на меня, облизывает нижнюю губу, а затем, смутившись, отворачивается.

Девушки такие странные. Почему-то турнирные бои на них действуют возбуждающе.

Затем Студень одерживает победу над воздушником Бирюзова, и в итоге в финал проходят Гереса и Студень — два моих вассала. Это неожиданное развитие событий придаёт турниру дополнительный накал, и я чувствую гордость за своих бойцов. Но больше всех радуется Светка. Она сияет от восторга и восклицает:

— Так их! Молодцы! Наши всех сделают!

Другие жёны тоже радуются, хлопая в ладони. Камила с Леной шепчутся, а Лакомка посылает мне воздушный поцелуй.

Спустя перерыв начинается финальный бой, и это противостояние обещает быть захватывающим. На арене встречаются Гереса, физик-магнетик, и Студен с оригинальным Даром Слизи.

С самого начала Гереса активно бросает металлические снаряды. Студень же создает огромные кучи слизи, заманивая богатыршу, но она ловко избегает ловушек. Гереса стремительно атакует, и, наконец, момент настает — слизистый доспех Студня не выдерживает мощного натиска. На глазах у зрителей Гереса безжалостно разрушает его защиту, и Студень разлетается на куски, оставляя после себя лишь жалкие кучки слизи.

— О боже! — восклицают одновременно Катя и Маша, их лица отражают шок и беспокойство. Даже жёны побледнели.

А я вот не могу удержаться от смех:

— Вот же молодец! Моя школа!

Лена, подняв брови в недоумении, задаёт вопрос:

— А где кровь? Обломки доспеха выглядят пустыми!

— Потому что это не доспех, — отвечаю с улыбкой.

И вот сам Студень, скрывавшийся под кучей слизи на другом конце арены, внезапно вскакивает, абсолютно целехонький, его слизистый доспех невредим, как будто битва только началась.

— Но как? — недоумевает Камила, нахмурившись.

— Гереса порубил слизистого двойника, — поясняю.

Светка взглядывает на меня с прищуром:

— Это ты его этому научил?

— Я помог ему освоить создание двойника, — с лёгким смешком признаюсь я, — но идея использовать это для обмана родилась у него только что. Гляди, как лихо он всё провернул!

Тем временем Студень, словно пружина, поднимается за спиной Гересы, пока она продолжает глядеть на рассыпавшийся слизистый «труп», не замечая его приближения. В одно мгновение он сближает дистанцию и стремительно окутывает её слизистыми щупальцами, которые удерживают её, не давая шанса ни увернуться, ни сформировать защиту. Гереса пытается сопротивляться, но скользкие объятия Студня не ослабляют хватки.

Следом Студень применяет завершающий прием: слизь вокруг его тела начинает быстро уплотняться, образуя массивный доспех, и он атакует, обрушивая на Гересу град ударов. А затем сокрушительный лоу-кик, выбивая последние силы. Я усмехаюсь: Студень всё-таки послушался освоил главный тайский удар.

Окончательно застигнутая врасплох и полностью обездвиженная, Гереса понимает, что проиграла. Победа — за Студнем.

Зрители замерли, шокированные и восхищённые неожиданным финалом боя, а затем трибуны разражаются аплодисментами и восторженными криками.

Ведущий, едва сдерживая эмоции, громогласно объявляет:

— Победитель турнира вассалов — боец рода Вещих-Филиновых с Даром Слизи!

Аплодисменты ещё не стихли, как он добавляет, ещё более торжественно:

— А теперь — долгожданный бой чести: граф Данила Вещий-Филинов против графа Кейстута Гриммарта!

С улыбкой я поднимаюсь и иду на арену. Толпа гудит вокруг, затаив дыхание в ожидании. И вдруг рядом оказывается Светка, шелестя юбкой платья. Она буквально сверкает от возбуждения, едва сдерживая порыв.

— Ну, пожалуйста, Даня, — тянет блондинка, глядя на меня умоляющими глазами. — Хочу посмотреть вблизи, можно?

— Ладно, — отмахиваюсь я. — Только чур без кричалок.

— А как же тебя поддерживать?

— Молча и элегантно.

Минуту спустя я уже стою на арене лицом к лицу с Кейстутом Гриммартом. На мне доспех Тьмы, в руке — дао принцессы Чен, сверкающий и лёгкий. А напротив — сам Гриммарт, превратившийся в ходячую гору. Каменщик, как-никак. На нём массивные доспехи, его силуэт кажется монолитом, и в руках он держит огромный клинок, от которого веет тяжёлой аурой.

По свистку судьи Гриммарт без промедления рвётся в ближний бой, как настоящий тяжеловес. Мы скрещиваем мечи, и я сразу ощущаю неладное: клинок его словно пьёт мою энергию, вытягивает силы с каждым ударом. Хитрая штука, ничего не скажешь. Но, что ж, у меня тоже есть свои трюки. Я активирую Жору, замыкая поток силы внутри себя. Теперь, с каждым новым ударом, его собственный клинок начинает тянуть энергию уже не из меня, а из самого Гриммарта. Постепенно я ощущаю, как его ярость и напор начинают ослабевать, как сам он становится медленнее, тяжелее. Лицо у него темнеет от понимания, и наконец, с осознанием и злостью, он отбрасывает своё оружие, едва не рыча от ярости.

Я с усмешкой смотрю на Гриммарта, видя, как он тяжело дышит, и произношу:

— Поздновато спохватился.

Он пыхтит от злости, с трудом удерживаясь на ногах.

— Ты мошенник! В честном бою я бы…

И тут меня пробивает на смех. Настоящий, громкий.

— Чья бы корова мычала, — перебиваю его. — Это разве я вышел с мечом, который высасывает силы?

Гриммарт пыхтит громче, но времени на ответ у него не остаётся. Я парой точных и быстрых ударов сбиваю его с ног, и он тяжело оседает на землю. Ослабевший, он приподнимается, но явно уже не в состоянии сражаться. Я поднимаю руку, жестом указывая на его потрёпанное тело.

— Если доспех выдержит, ты выживешь, — говорю спокойно. — Если нет — ну, что поделать. Хотя… у тебя ещё есть шанс сдаться.

Гриммарт, кажется, разрывается между яростью и упрямством. Его голос звучит сдавленно, почти с хрипом:

— Да пошёл ты!

С последним отчаянным усилием он формирует из земли каменное копьё и бросается вперёд. Только вот замечает помеху слишком поздно — не видя каменного валуна у себя под ногами, он спотыкается, теряя равновесие. И это решает исход боя. Я наношу завершающий удар дао. Доспех разлетается на осколки, и Гриммарт, поверженный, опускается на колени, побеждённый окончательно.

Толпа взрывается восторженными криками, трибуны гудят от восторга. Я сбрасываю доспех и ухмыляюсь вышедшему ведущему:

— Будьте добры — заверните зубочистку Гриммартов.

— Конечно, Ваше Сиятельство, — кивает тот. — Трофеи священны.

И тут, словно вихрь, Светка перепрыгивает барьер, ловко вытягивая ноги горизонтально, чтобы юбка не задиралась, и приземляется рядом со мной. Не теряя ни секунды, она притягивает меня к себе и целует прямо в губы, не сдерживая страсти. В мыслях слышу её довольный голос:

«Маше можно, а мне что ли нет? А я ведь жена!»

Я хмыкаю, не споря — знал же, на что иду, когда взял её с собой. Светка не была бы Светкой, если бы не устроила такую сцену. Но мои мысли сейчас о другом: осталось разобраться с настоящими виновниками всей этой подставы на турнире.

Владения Гриммартов, западная граница Русского Царства близ Пруссии

Остромир, начальник службы безопасности Гриммартов, сидит за своим столом, тяжело вздыхая. Всё пошло не так, как он рассчитывал: вся операция с обманом на турнире была его идеей. Исполнители были его людьми, и теперь, когда всё провалилось, ему предстоит ответить за случившееся перед графом Вельмором. А погибший наследник — удар по семье, за который Остромиру точно не простят.

Остромир машинально проводит рукой по столу, раздумывая над тем, как оправдаться перед графом. Его пальцы вдруг натыкаются на что-то неожиданное — небольшой кристалл, которого он раньше здесь не замечал. Камень странного оттенка, словно меняющий цвет под разными углами, притягивает взгляд. Остромир моргает, пытаясь осмыслить, как этот камень попал сюда.

Но в ту же секунду кристалл исчезает, словно растворившись в воздухе.

Остромир замирает. Откуда-то доносится далёкое «тяв», ускользающий звук, исчезающий в тишине.

И в ту же секунду в голове Остромира раздаётся сладкий, притягательный голос, напоённый ехидством:

— О! Филинов позволил мне пообщаться с тобой! Какая щедрость, не правда ли? А то в Жартсерке одной сидеть так скучно. Компания очень кстати…

Перед глазами у Остромира начинает расплываться реальность, всё вокруг окутывает густой туман. Он моргает, и внезапно оказывается в странном месте — словно посреди серой дымки. И тут перед ним появляется женщина невероятной, пугающей красоты. На ней изысканное кимоно гейши, но её черты — европейские, обманчиво мягкие. Остромир инстинктивно отшатывается.

— Кто ты? — его голос дрожит, несмотря на все усилия держаться спокойно.

Она подходит ближе, и её холодные пальцы легко скользят по его щеке, вызывая непрошеную дрожь. Её лицо расплывается в чарующей, почти гипнотической улыбке.

— Гротескная Шельма, тварь Астрала, Королева Безумия, — произносит она, словно это титулы, которыми следует гордиться. — Очень приятно познакомиться, мой сладкий кролик.

С этими словами её клыки удлиняются, на голове вырастают изогнутые рога, и внезапно из её тела во все стороны брызжет густая чёрная жидкость. Потоки тьмы захлёстывают разум Остромира, погружая его в вихрь ужаса и безумия.