Босиком в саду камней

Глава 12

Мне всегда казалось, что я к этому готова. Еще когда ухаживала за тяжелобольной бабушкой, понимала, что в борьбе со смертью рано или поздно проиграю. Но билась я достойно. И продлила бабушкину жизнь, насколько это было возможно.

А тут выпустила из рук ситуацию. Увлеклась борьбой за власть. Император, будто конь с отпущенными поводьями, ринулся на пастбище. К накрытому столу. И позволил себе лишнего. Не только острую и соленую еду, которая была ему вредна, но и алкоголь.

Мои враги, воспользовавшись моим отсутствием и жестким контролем, тоже постарались. Я не видела, кто конкретно подливал старику. Но тост следовал за тостом.

И последствия не замедлили сказаться. Как только его дети, внуки и правнуки, не живущие в столице, покинули дворец, его величеству стало плохо. Словно и впрямь попрощался.

Я сразу поняла: инсульт. Шанс выкарабкаться есть, но шанс умереть гораздо больше. И вот тут я испугалась. У меня же еще ничего не готово!

Император лежал без сознания, а вокруг его ложа собирались шакалы. Слеталось черное воронье. Сбегались отовсюду падальщики. Во дворец к наследному принцу потянулись просители и прихлебатели.

Я моментально взяла себя в руки. Бороться, Катя! И перенесла свои вещи в спальню к похожему на живой труп императору. Заявила во всеуслышание, что буду спать на коврике у двери, но его величество не оставлю ни на секунду!

Я включилась на полную. Сама почти перестала есть и спать. Подняла на уши всех дворцовых лекарей, а парочку показательно казнила. Заявив, что не допущу к его величеству шарлатанов. Никаких кровопусканий! Собрала консилиум, вспомнила в деталях, как выхаживала бабушку.

Наследная принцесса пыталась вмешаться, но тут на сцене появился Юн Чжоу. Решительности у него прибавилось. Он заявил, что пока император жив, ничьи другие приказы Парчовые халаты выполнять не будут.

А поскольку его величество без сознания, то решения принимает его Благородная супруга Ли. Касающиеся его здоровья.

Парчовые халаты встали на мою сторону. А в дверях покоев его величества насмерть встал Хэ До. Яо Линь тоже подключилась. Кормила меня насильно, потому что аппетита у меня не было, и утешала, как могла. Я превратилась от переживаний в тень.

Не только за собственную жизнь я боялась. Да я вообще про это забыла! Даже про Лин Вана. Чье войско наверняка уже идет к столице. Да наплевать! Старик и в самом деле стал мне дорог. Я успела его по-своему полюбить. У любви ведь много лиц. Физическое влечение я испытываю только к Лин Вану. А к императору — глубокую привязанность. Дочернюю.

И я боролась. Две недели слились в одно большое черное пятно. Потом оно начало размываться, появились лучики света. У его величества дрогнули ресницы. Пошевелились пальцы на правой руке. Император застонал.

Когда он очнулся, я поняла, что ему тоже страшно. Он стиснул мою руку своими скрюченными пальцами и прохрипел по слогам:

— Не хо-чу… уми-рать… Мэй… по-мо-ги.

И я поняла: не все так безнадежно. По крайне мере, не полный паралич. Крепкий старик! Левый угол рта уполз вниз, лицо словно треснуло и перекосилось, но говорить, хоть и с трудом, император может. И он в сознании, что важно.

— Вы будете жить, ваше величество, — твердо сказала я. — Все страшное позади. Но обещайте меня слушаться.

Он с трудом, но кивнул. А я решительно взялась за дело. Сначала надо поставить в известность Восточный дворец: не торопитесь.

В Китае старших почитают свято, здесь с этим строго. Как бы наследник не хотел поскорее занять престол, сыновний долг есть сыновний долг. И его высочество буквально ползет от двери в спальню до кровати, где лежит пластом отец. Размазывая по жирному лицу слезы.

Убедительно. На кровати сижу я. Пичкаю Сына Неба с ложечки питательным бульоном. Заботливо промокаю губы мягкой душистой тканью.

— Отец… — наследный принц бьется лбом в ковер. Раз, другой, третий… Не переусердствуй, дорогой.

Император шевелит пальцами.

— Что? — вскидываюсь я.

— Мэй… не у… хо… ди…

— Я не уйду, ваше величество.

Понимаю: он боится. Беспомощен абсолютно. Несчастный больной старик. Только мне он, похоже, и нужен. Лишь мне он может доверять. Он и цепляется за меня как за соломинку.

— Жи-ить…

Основной инстинкт включается на полную. Страх перед смертью. Желание ее отсрочить, хоть ненадолго. А поскольку уход за ним хороший, а я так просто гениальная сиделка, мы с императором потихоньку идем на поправку.

Я не знаю, сколько он еще протянет. Знаю только, что никогда уже не будет прежним. Теперь это развалина. Но я знала дедушку, который восемь лет пролежал почти полностью парализованный. Но жил! При хорошем уходе все возможно. Год-другой у меня точно есть.

Я плачу от счастья. У меня получилось…

— Мэй… — император тоже плачет. Из плохо видящих старческих глаз ручьем текут слезы. — Простиии….

Мы как никогда близки. И в этой близости ни грамма корысти. Я спасаю ему жизнь, потому что спасаю.

Наступает день, когда старика в инвалидном кресле вывозят на прогулку. То есть, кресло качу я, никому этого не доверю. От сволочей в парче и золоте всего можно ждать. Потому что за на нами следует разряженная в пух и прах толпа: императорская свита. Только мы с его величеством похожи на безмолвные тени, наши одежды черные, а лица сосредоточенные. Мы еле тащимся, но это все равно победа.

— Ваше величество, посмотрите, какое сегодня синее небо! — с восторгом говорю я, когда кресло, наконец, в саду.

Император похож на маленького ребенка, который получил желанную игрушку. Ему хорошо, насколько может быть хорошо тяжелобольному человеку, который чудом избежал смерти.

И тут появляется гонец. Смотрит на меня. Теперь все вести до его величества доводят только с моего дозволения. Я стараюсь не расстраивать старика. Но сегодня у меня прекрасное настроение.

— Докладывай, — велю я.

— Армия генерала Вана с вашего позволения завтра войдет в столицу. Прикажете устроить торжественную встречу победителям?

— А мы победили?

— Генерал вам писал, но вы…

— Где эти письма? — нетерпеливо говорю я. — Кому они адресованы? Императору или, в самом деле, мне?

— До генерала Вана дошла весть о тяжелой болезни его величества. Но она дошла и до монголов. Генералу пришлось задержаться. Но враг разбит. Генерал Ван писал вам, госпожа.

— Живо неси.

Письма Лина я читаю вслух. Император внимательно слушает. А потом вдруг спрашивает:

— Ты любишь его?

Речь его величества отныне невнятна, но я понимаю его с полуслова. Да что там! С ползвука! И говорю:

— Не так, как вас.

— Ты меня любишь? — недоверчиво спрашивает Сын Неба.

— Стала бы я вас выхаживать. Ведь у меня теперь есть сын. Меня не так-то просто сделать почетной дамой для совместного с вами путешествия в загробный мир. Но я все равно буду бороться за вашу жизнь, пока хватит моих сил. Лин Ван молодой здоровый мужчина. Он в моей любви нуждается не так, как вы. И я останусь с вами, пока не остановится ваше сердце.

— Мэй… Ты… мое… счастье…

Мы обнимаемся и плачем. Мелодрама все-таки.

А на следующий день трубят трубы, бьют барабаны. Армия генерала Лин Вана с развернутыми знаменами входит в Пекин!

Будь моя воля, я полетела бы к городским воротам, как на крыльях! Перемахнула через высокий забор, и…

Но нельзя!

Мне и в императорском дворце присутствовать нельзя, на торжественной церемонии в честь победителей, но его величество вцепился в меня, как клещ. Не оторвешь! Я и не возражаю. Все равно его никто кроме меня не понимает. Император говорит невнятно, но между нами незримая связь. Мы стали одним целым.

Я стою в тронном зале, ни жива, ни мертва. Вот сейчас я его увижу! Сколько же времени прошло? Полгода, год? Я уже потеряла счет дням в разлуке. Как там у Лина с женщинами? Он молод и хорош собой. Не женился ли он на какой-нибудь монгольской принцессе? Не завел ли гарем? Вдруг в его обозе пара-тройка юных красавиц, с которыми Лин так и не смог расстаться? Привез их с собой в столицу.

За столько месяцев вдали от меня с ним всякое могло случиться, с моим Лин Ваном. В том числе и новая любовь. Мысли бегают по кругу. Сердце то бьется с бешеной скоростью, то замирает. Вот сейчас оно вообще остановилось. Я дышу через силу.

Еще немного, и по моему лицу потекут слезы. И тут я слышу:

— К вам генерал Лин Ван, ваше величество!

Император кивает, силясь улыбнуться, а я за нас обоих говорю:

— Пусть войдет.

И цепенею. Он сейчас войдет… Секунды кажутся мне вечностью, каждая. Время остановилось.

Лин падает на колени, но при этом успевает бросить жадный взгляд на меня. Похоже, он больше никого не видит, хотя в тронном зале толпа. Все хотят узреть героя и послушать о его подвигах. И я чувствую, как сердце снова начинает биться. Не разлюбил!

Потом Лин Ван докладывает об успехах Великой Мин на полях сражений. А я начинаю нервничать. Мне кажется, что Лин немного бледен. И вставая с колен, он пошатнулся. Ранен?!

Мне бы спросить, но язык присох к гортани. Разглядываю жадно такое любимое лицо. Мой Лин…

— Указ Его Величества! Император Великой Мин Сын Неба и Властелин Всея Земли, всемогущ, великодушен, справедлив и щедр. Да продлятся годы его драгоценнейшей жизни! Генерал Лин Ван проявил героизм и мужество, разбил врага, обратил его в бегство, поэтому Его Величество жалует генералу титул князя…

— Благодарю, ваше величество.

Лин снова падает на колени и бьет челом. Но успевает бросить на меня выразительный взгляд. Мол, нужен мне был этот титул, как коню губная помада, я мечтаю только о тебе. Мои щеки окрашивает стыдливый румянец. Кажется, что все это видят. Как Лин на меня смотрит, и как смотрю на него я.

Не знаю, как насчет всех, но Сын Неба все понял. И когда аудиенция закончилась, я вдруг слышу:

— Иди к нему.

— Ваше величество?

— Иди, Мэй.

Я оставляю Сына Неба на попечение Хэ До. А сама несусь в императорский сад, теряя туфли на ходу. За мной несутся фрейлины с криками:

— Не так быстро, госпожа! Вы не можете ходить по Запретному городу босиком! Госпожа!!! Вы же Благородная супруга! Сохраняйте достоинство! Не бегите так!

Ха! А кто мне запретит?

Лин Ван еще не ушел из дворца, хотя никто не говорил, что после торжественного приема у императора с героем войны захочет побеседовать Благородная Супруга Ли.

Князь прохаживается в саду, у тех двух деревьев, которые…

У наших с ним деревьев. Он знал, куда я приду!

— Благородная Супруга Ли хочет видеть князя! — орут мне в спину фрейлины.

Лин резко оборачивается. Я жадно смотрю ему в лицо.

— Госпожа…

Не обязательно так низко кланяться, ты теперь князь. Я слегка приседаю:

— Ваша светлость…

— Мэй… — говорит он одними губами.

— Лин…

Стоим на почтительном расстоянии. Мы любим друг друга глазами. Мой взгляд ласкает широкие плечи, упрямо выдвинутый подбородок, чувственные губы… Лин жадно смотрит на мою шею и ниже, на грудь. А когда поднимает глаза, я вижу в них отчаяние.

— Я не мог приехать сразу, как только получил ваше письмо, госпожа. Как вы тут справились, без меня?

— Это неважно. Ты здесь, и…

В горле ком. Ах, да! Он пошатнулся там, в тронном зале. И сейчас стоит на ногах не слишком-то уверенно.

— Ты ранен? — с тревогой спрашиваю я.

— Пустяки.

— Немедленно сюда главного императорского лекаря! — звенит на весь сад мой голос. — У князя открылась рана!

— Ничего она не открылась, — бурчит Лин.

— Ага. Значит, рана все-таки есть? Насколько все серьезно?

— Насколько серьезно положение императора? И что это за слухи о девятом принце?

В голосе у новоиспеченного князя я слышу злость и понимаю: ревнует.

— Успокойся: у меня нет детей, поэтому я усыновила девятого принца. Мне нужен титул вдовствующей императрицы.

Это наглость, конечно, но Лин меня должен понять.

— Что вы задумали, госпожа?

— Об этом потом. Сначала император должен поправиться, насколько это возможно. Все мои мысли сейчас о нем.

Лин мрачнеет. Да он меня и к деревьям в этом саду ревнует! А сам?

— Кроме титула князя вам пожаловали новые земли, генерал, и большое поместье в столице. Вы можете разместить там своих наложниц.

— У меня нет наложниц! — резко говорит Лин. — А вот вы…

— Состояние императора не позволяет ему выполнять супружеские обязанности. Я целомудренна, как свежевыпавший снег. Его не касается ничье дыхание, поэтому он не тает.

Намек понятен? Что я еще девственница. Куда там! Это же Лин Ван! Я собираюсь выразиться яснее, но тут прибегает императорский лекарь. Аж запыхался, бедолага.

— Госпожа…

Бухается на колени.

— Осмотрите князя, — велю я. — Разденьте его! Живо! Я хочу видеть, насколько серьезно он ранен!

Заминка. Ах, да! Я же не имею права смотреть на обнаженные части мужского тела! Любые. Когда же я их, наконец-то, увижу?! С ума ты меня сведешь, Лин Ван!

— Отведите его в какие-нибудь подходящие покои, — велю я. — Окажите необходимую помощь, назначьте лечение и отправьте в паланкине в его поместье. А потом с докладом — ко мне.

— Меня?! В паланкине?! Да ни за что!

Вот упрямец! Да ты с коня по дороге свалишься! Небось, скакал к столице без роздыха, да еще и с раной!

— Перед вами Благородная Супруга, князь, — надменно говорю я. Будто не неслась только что по саду, теряя от нетерпения туфельки. — Не советую со мной спорить. Мы еще увидимся.

Ухожу, хоть и с неохотой. Потом допрошу с пристрастием лекаря. Насколько серьезная рана у Лин Вана?

Я счастлива: мой любимый вернулся!

— Ты всем довольна, Мэй? — с улыбкой спрашивает Сын Неба.

— Я верна вам, ваше величество, и вы это прекрасно знаете.

— Ты никогда не сможешь выйти за него замуж. Императорские вдовы не выходят даже за князей.

— Я знаю.

Но меня это не остановит. Я уже все решила.

… Время потихоньку идет. Его величество заметно оживает. Нам пора и о делах поговорить. Теперь Сын Неба доверяет мне безоговорочно. Я доказала свою преданность. В то время как в Восточном дворце готовились к похоронам, я всех поставила на уши, но вырвала его величество из лап почти неминуемой смерти.

Если император и раньше прислушивался к моему мнению, то теперь он слушает только меня. Ведь я держу в руках его жизнь. Ему уже ничего не надо. Любоваться солнышком, радоваться каждому новому дню, пить апельсиновый сок из моих рук и прихлебывать ароматный бульон из большой красивой чашки.

Политика? Дворцовые интриги? Гарем? Эти вообще зачахли, императорские наложницы. Восточный дворец затих, там явно выжидают. А я не тороплю события.

Наконец, Сын Неба спрашивает сам:

— Что будет, когда я умру, Мэй?

— Не надо об этом думать.

— С Великой Мин что будет?

— Вы разочаровались в наследнике?

— Расскажи мне.

— Хорошо. Ситуация не айс, ваше величество. То есть, я хотела сказать, что у нас проблемы. С одной стороны монголы все никак не уймутся, несмотря на то, что Лин Ван им хорошенько накостылял. С другой вечно воинственный Чосон. В двух провинциях наводнение, в третьей голод. Министры погрязли в коррупции. Все поголовно воруют. А наследный принц обжирается и пьет. Моя лучшая подруга заведует дворцовой кухней, я могу принести вам список блюд, которые заказал ваш старший сын только на сегодняшний день. Не говоря уже о женщинах. Наследный принц погряз в пороках. Хорошим здоровьем он и так-то никогда не отличался. О том, какой он воин, вы и сами прекрасно знаете. Когда он в последний раз садился на коня? А вы спрашиваете, что будет со страной после того, как вы нас покинете!

— Ну и кто же ею сейчас управляет, этой страной?

— В общем, я. Частично. Делаю все, что могу. Но руки-то у меня связаны.

— И что ты предлагаешь?

— Заменить наследного принца.

— Кем? Твоим приемным сыном?

— Да. Если у вас нет другой кандидатуры.

— Ты хоть понимаешь, что это государственный переворот?

— Да. Прекрасно понимаю.

— Начнется гражданская война.

— Есть армия и князь Лин Ван. Предлагаю назначить его главой военного приказа. Новый титул Вана позволяет это сделать.

— Я вижу, ты все продумала, — качает головой император.

— Да.

— И почему молчишь?

— Жду, когда вы поправитесь, ваше величество.

— Я уже никогда не поправлюсь.

— Так что вы мне ответите?

— А ты разве задала вопрос?

— Мне нужен от вас указ. О том, что вы смещаете наследного принца.

— Мэй, ты же прекрасно знаешь законы Великой Мин! Трон всегда наследовал сын императрицы! И только!

— А кем была ваша мать? Разве не простой наложницей?

— Зачем я тебе только все это рассказал, — качает головой Сын Неба. — Ты обратила против меня мое же оружие.

— Девятый принц достойный кандидат на трон. Он решителен и умен. Хороший воин. Вот уже с десяток лет успешно отражает набеги диких племен. Он жесток, качество, крайне необходимое императору.

— Не боишься, что он будет жесток с тобой?

— Нет. Я его мать, хоть и приемная, а родителей в Великой Мин почитают.

— Что ты со мной делаешь, Мэй!

— Вы подпишете указ, ваше величество?

— Подпишу.

— Вот он.

Указ у меня давно уже готов. Я сама его состряпала и заставила переписать Хэ До своим красивым почерком. Я-то по-китайски пишу, как курица лапой. А главный евнух каллиграф.

Бумага лучшая, чернила тоже. Не хватает только личной печати Сына Неба. И его подписи. И я их получаю. Рука императора заметно дрожит, когда он ставит печать.

— Что теперь начнется, — сокрушенно говорит его величество.

Я прячу драгоценный указ. Говорю:

— Его огласят, как только в столицу прибудет девятый принц, не раньше. Можете не волноваться. Вам на оглашении присутствовать необязательно. Это вредно для вашего здоровья. Отдыхайте. Ни о чем не думайте.

— Хорошо.

Тут же к девятому принцу отправляется гонец и одновременно летит голубь, мол, поторопись. Текст письма понятен только нам двоим. Матери и сыну. Началось!

Даже Лин Ван ничего не знает. Его выход потом. Указ о его назначении главой военного приказа тоже готов. Это дает Лину полный контроль над всеми имперскими войсками. Сопротивление приравнивается к государственной измене.

Чего не сделаешь ради любви? Это я про себя. Мне ведь не власть нужна. Я буду счастлива вопреки всему с любимым мужчиной! И теперь никто уже не сможет меня остановить!