Бортовой журнал "Синей птицы". Том 2. Поворотный момент

Глава 8 Рухнувшие за спиной мосты

Фёкла сидела на небольшой алюминиевой скамейке и осматривала помещение, в которое её притащила Камелия. При этом купчиха держала ватку на сгибе локтя, откуда взяли кровь на анализ.

В углу прямо на полу сидел Макс, разглядывающий происходящее с детским любопытством.

Сама же упыриха вальяжно разместилась в шикарном кресле, закинув одну ногу на край стола и болтая в воздухе босоножкой, висящей на кончиках пальцев. И без того короткое платьице задралось, и сейчас виднелась интимная стрижка. Не хватало того, чтоб вампирюка прямо здесь принялась себя ласкать.

Представив картинку, купчиха брезгливо поморщилась. Раньше у неё были подруги, которые позволяли себе подобное прямо в клубе или даже в метро, а потом выкладывали видео в общий доступ, да и сама Фёкла подумывала так сделать, но дальше прозрачной сумочки с фаллоимитаторами не пошла, предпочитая зарабатывать хайп децибелами возмущений и скандалов.

Сейчас же хотелось просто залепить вампирше по роже той же скамейкой, на которой купеческая дочка сейчас сидела.

А за столом располагался возрастной вампир, сонно печатающий текст на старинной клавиатуре. На чёрном мониторе загорались строчки оранжевых букв, которые время от времени сами собой заменялись на непонятные иероглифы. Не китайские и не японские, а какие-то другие. Наверное, вампирские.

— Интересный у вашей человечинки экстерьер, — протянул упырь, оторвавшись от печатанья.

— А то, — самодовольно улыбнулась Камелия.

Тем временем Фёкла перевела взгляд на серую стену, где висели большие плакаты с породами людей и требованиями к фенотипу и поведению. В глаза бросились кормовые, похожие на людей с синдромом дауна, и коренастые бойцовые — со скошенным лбом, массивной челюстью, грубыми скулами и тяжёлыми надбровными дугами.

Упырь вздохнул, отхлебнул из стакана и начал монолог:

— Сложно. Очень сложно. У неё неразвиты Стокгольмские гены, отвечающие за адекватное поведение при дрессировке и привязанность к хозяину. Не подавлено всесезонное размножение, что тоже даёт склонность к агрессии. Не дублирована ювинальность психики. Не выявлено генов, отвечающих за выносливость. В общем, как говорят в нашей среде, она дикий койот. Злой и блохастый.

— Нет у меня блох, — проворчала Фёкла, нехорошо зыркнув на упыря.

Упырь сразу же улыбнулся, типа, я же говорил.

А Камелия насупилась, оторвала голову от спинки кресла и недовольно протянула:

— И что? Мне её усыпить и отправить на удобрения для парников?

У Фёклы от услышанного похолодела спина, по коже побежали мурашки, а во рту пересохло. Она стала быстро переводить взгляд между этих двух упырей.

— Нет, но если изволите на конкурс, то могу посоветовать хорошие препараты, — предложил вампир.

— Нет! — противно возмутилась упыриха. — Я хочу классику! Она престижнее!

— Ну, классику так классику. Тогда назначу вам спортивные добавки к корму и витамины. Кормить по расписанию. Все остальные рекомендации скину вам на почту.

— Долго ещё сидеть? — выкрикнула Камелия. Она вскочила с места и начала метаться по помещению, всем своим видом выражая недовольство и нетерпение.

— Сейчас я файлы по воспитанию и содержанию скину вам на почту, — с язвительной улыбкой протянул упырь, который, судя по всему, был не очень высокого мнения о молодой вампирше и не верил, что у неё что-то получится.

Упырь встал, дотянулся до тумбочки и вытащил на тусклый свет охристых ламп чёрный силиконовый ошейник.

— Вот. Вы, как дочь своего достопочтенного отца, наверняка знаете, но всё равно напомню. В него встроен датчик боли. И завтра уже можно начинать простейшие упражнения. Я бы посоветовал следующую программу для конкурса: на силу, выносливость и ловкость — полоса препятствий. Но ведь вам же надо показать не просто гимнастику, но и дрессировку, значит, в полосу добавляем боль и страх, много боли и страха, дабы показать, что вы своими стараниями смогли преодолеть вложенные в особь инстинкты самосохранения.

Вампир в порыве вдохновения вздохнул и начал помогать рассказу широкими театральными жестами: то устремит взгляд вдаль и вытянет указующий перст, то сожмёт руку в кулак и потрясёт перед лицом, то несколько раз ткнёт пальцем в столешницу.

— Пауки, змеи, ледяная прорубь, коридор с огнём, а под конец она должна встать коленями на раскалённые угли, прочитать молитву кровавому богу, вскрыть вену над жертвенной чашей смирения и умереть от потери крови! И всё это с завязанными глазами, ориентируясь только на ваш голос. Первое место гарантировано.

Последние слова он произнёс чуть ли не в религиозном экстазе фанатика, часто дыша и закатив глаза. Даже Камелия замерла посередине помещения с открытым от удивления ртом, а потом скривилась и протянула:

— Э-э-э… папа отдал за неё миллион золотых. Это слишком много для одноразового создания. Ну, кровь — можно, но чтоб жива осталась.

— Миллион? — недоверчиво переспросил упырь, а потом поправил на себе одежду и удручённо продолжил: — Жаль, что молодёжь не чтит кровавого бога, как того требует обычай, но подберу что-нибудь попроще.

Камелия брезгливо протянула руку упырю, и тот поцеловал тонкие бледные пальцы, а затем вампирша посеменила к выходу, закричав не оборачиваясь:

— Буся, за мной!

Фёкла услышала зов не с первого раза, потому как на неё навалился приступ страха. В голове звенела пустота, ноги стали как ватные, в ушах стоял свист, перед глазами поплыло. У девушки едва получалось стоять, не падая от потери сознания.

— Буся… — упыриха остановилась и зло запыхтела. — Макс, возьми Бусю и неси к флаеру!

Ручной человек подхватил девушку на руки и последовал за деловито удаляющейся вампиршей.

— Не хочу пауков, — заплакала купеческая дочка. — Не хочу змей. Не хочу вены вскрывать. Я домой хочу, к папе и маме.

Фёклу начало лихорадить, а мысли в голове заметались испуганной птицей, ищущей в панике хоть малейшую щёлочку из клетки. Девушка, была в шоке от происходящего. Лицо стало бледными, с трясущимися от страха губами. Она приподняла голову и затараторила, глядя на Макса:

— Я дам тебе сто миллионов, только помоги сбежать. Всё что хочешь отдам.

— Мне ничего не надо, — спокойно ответил парень и улыбнулся. — У меня всё есть.

— Хочешь, я стану тебе другом? Навсегда.

— Как это, навсегда, если ты хочешь сбежать? — переспросил Макс, глядя на девушку.

— Ну, пожалуйста-а-а-а, — заревела в голос Фёкла, забыв, что Камелия может услышать.

— Хорошо, я помогу тебе подготовиться, чтоб ты не умерла, — немного подумав, ответил парень.

Фёкла быстро закивала. Ведь чтоб сбежать, надо сначала выжить.

Душный встречный поток бесконечного города рвал на княжиче куртку. Воздух с гулом обтекал лобовое стекло.

Справа и слева мелькали крыши домов, а внизу, среди многоуровневого потока летучих машин, терялась улица.

Иван мчался на своём немного подпорченном айрике на встречу с отцом. Княжич даже не стал переодеваться, отправившись прямо в комбезе. А позади него сидела, обхватив парня руками, Нулька, одетая в развевающийся на ветру светлый сарафанчик. Чтоб не нервировать полицию, на корабельную фею тоже надели шлем.

Поначалу парню было немного некомфортно ощущать Нулькины прикосновения. И не потому, что она какая-то страшная. Нет, напротив, девушка была даже очень симпатичной, но вот её тайные возможности никак не выходили из головы княжича. Это, как пригласить танцевать танго спортсменку-рукопашницу. А вдруг сил не рассчитает?

Но потом, по мере полёта, пришло успокоение: корабельная фея не проявляла агрессии и превращаться в монстра не собиралась.

— А я тоже летать умею! — закричала в какой-то момент богинька, забыв, что между шлемами установлена связь. Нулька глядела вниз, на транспорт, на улицы, в окна далёких зданий, в стёкла машин. — На дом похоже!

— Это из твоей человеческой жизни? В каком городе? — переспросил Иван.

— В гипере! У нас тоже есть нечто вроде звёзд и планет, только у каждой звезды кольца, но они в миллионы раз больше, чем у Сатурна. Со стороны похоже на маленькую галактику с ярким светилом в середине. И всё вертится, все движутся плотными потоками, как эти машины: и громадные скалы размером с целые города, и булыжники, и песчинки со снежинками. Учёные называют это вихрями массы. Моя семья имела территорию над плоскостью колец. Но мы часто отдыхали на обломках, как тюлени на айсбергах.

Иван поправил один экран-зеркало заднего вида, чтоб смотреть на Нульку, не поворачивая головы.

— Расскажешь про свой дом побольше⁈

— Конечно! — радостно прокричала корабельная фея. — Но не сейчас! А то плохо слышно!

Через полчаса полёта Иван вывел айрик в правый ряд и сбросил скорость. А когда показался зелёный указатель нужного вертикального потока, отключил движок, уйдя в свободное падение, хотя обычно спускался не так быстро.

— Красотища! — орала Нулька, которую чуть ли не срывало воздухом с летающего мотоцикла.

Сто этажей промелькнули в одно мгновение, и лишь внизу сработала автоматика защиты, снова включив двигатель и тормозя при пяти «жэ».

А затем княжич повёл айрик в режиме наземного скольжения по улочкам ремесленной слободы. На сей раз та была наполнена суетой трудящихся людей и роботов и заполнена транспортом, отчего пробираться пришлось очень осторожно, чтоб не поцарапать многострадальный летучий мотоцикл. Аппарату и так досталось во время ловли космических паразитов.

Люди не обращали внимания на княжича и его спутницу — мало ли кто и по каким делам едет своей дорогой.

Нулька с любопытством и восторгом озиралась по сторонам, держалась за Ивана. А вскоре парень свернул в знакомый по погоне переулок и притормозил у ворот с памятной цепью. Положив руки на металлические звенья, улыбнулся, так как железо ещё помнило княжеское слово власти.

— Что дальше? — быстро соскочив с седла, спросила богинька.

— Ждём, — спокойно ответил княжич, сняв с головы шлем, и посмотрел в обе стороны по переулку.

— А чего ждём?

— Меня, — раздался голос из мастерской, где в недалёком прошлом били шокером.

Иван улыбнулся, положил шлем на сидушку айрика и зашёл внутрь.

Отец сидел на небольшом поцарапанном стуле. Заметив недоумение на лице сына, улыбнулся.

— Я дал хозяину чаевых и попросил погулять, — пояснил он и встал. — Ну, здравствуй.

— Привет, — тихо ответил Иван, а отец, будь он неладен со своими княжескими тараканами в голове, сразу перешёл к делу:

— Я думаю, что тебе надо отказаться от звездолёта и вернуться в универ.

Иван ожидал всего, но не этого. Он немного ошарашенно повернул голову в сторону Нульки, которая скромно встала в проходе, разглядывая князя. В глазах девушки тоже читалось недоумение.

— Не, — начал Иван, указывав рукой на выход, словно именно там находилась «Синя птица». — Я не хочу. У меня всё только начинается. Я скоро сам заработаю на учёбу и жизнь. Я стану героем. Да я уже людей спасаю. Не, ты, наверное, шутишь.

Князь тяжело вздохнул, дождался, когда сын замолчит и стал ронять тяжёлые и неприятные слова:

— Всё не так просто. Подумай немного, как пираты нашли тебя на Кегле?

— Пробили по базам, — парировал парень.

— А у летучего голландца?

— Не знаю. Наверное, повезло.

— Ты сам в это веришь? — спросил отец. — Таких совпадений так просто не бывает. На тебя вели целенаправленную охоту.

— На Марью, — вставил слово Иван, глядя на отца совсем уж хмурым взглядом.

— Неважно. Она была на вашем корабле, кто-то слил ваши координаты, и ты попал под удар.

Иван продолжил не сразу. Слишком уж складными и невесёлыми были услышанные слова.

— Кто сливает?

— У нас нет пока доказательств, но следственный искин выдаёт большую вероятность, что это твой куратор.

Княжич поджал губы и снова поглядел на Нульку. Вопреки ожиданиям в голове не было сумбура и хаоса. Мысли засуетились, словно муравьи — слитно, дружно, целеустремлённо, и только с виду казалось, что беспорядочно.

— Ну, так пусть его задержат.

Отец покачал головой.

— Во-первых, искин только советует. Мы не вправе задерживать человека по приговору машины. Это закон. А во-вторых, вероятность хоть и большая, но не равна единице, и нужно найти доказательства.

Старый князь сделал шаг к сыну и осторожно положил руку на его плечо.

— Вернись. Я не хочу рисковать. Я даже готов признать свою ошибку.

— Нет, — резко, может быть, даже слишком резко, ответил парень и вырвался из хватки отца, — Я не отдам «Синюю птицу»! Сам же сказал, что вероятность не стопроцентная! А вдруг это не он⁈ И даже если он, вдруг ему была нужна только Марья⁈ Так её больше нет!

Князь ухмыльнулся.

— Да, конечно. Но вспомни, когда на корабле появился куратор? И где теперь твой искин с тушкой Марьи?

— У него, — понизил голос Иван и спросил: — Он их убьёт?

— Чтобы сразу повысить процент подозрения? — криво улыбнулся князь, словно неудачной шутке. — Нет. Приставит своих людей и будет сдувать пылинки.

Отец сделал ещё один шаг к Ивану и заговорил почти шёпотом:

— Вернись. Куратор всё равно тебя ничему не научит. Он же не зря тебе подсунул глупый квестовый метод, который используют для кадетов младшего школьного возраста. Он и все твои запросы на оружие и снаряжение сунет в долгий ящик. Ему пираты не для того доплачивают, чтоб взращивать инквизиторов себе на погибель.

Иван стиснул кулаки и посмотрел отцу в глаза:

— Тогда я сам всему научусь.

Князь до скрипа стиснул зубы и прорычал, впервые за долгое время позволив эмоциям взять верх:

— Упёртый, весь в бабку.

— А если и так? — не отводя взгляда, проговорил Иван. — Это плохо?

— Быть упёртым как баран? Сам догадайся.

— Кто бы говорил? — изобразив точно такую же улыбку, что и старый князь, съязвил парень.

Отец снова скрипнул зубами и сделал шаг назад:

— Хорошо, тогда вот тебе первый взрослый совет: научи своего корабельного духа быть ищейкой, чтоб идти по следу звездолёта, нырнувшего в гипер, а заодно пусть она вынюхает, куда с летучего голландца и лайнера пропали их бортовые божества. А ещё можно завести второго духа, чтоб тащили звездолёт через изнанку попеременно и меньше уставали.

Князь резко развернулся и посмотрел на замершую у косяка Нульку, которая испуганно хлопала густыми ресницами больших глаз. Но ничего не сказал девушке, а обронил сквозь плечо, обращаясь к сыну:

— Скинь мне заявки на оружие, я сам положу на подпись кому надо.

И отправился прочь.

Княжич некоторое время стоял и смотрел на дверь, где немного испуганно жалась стояла Нулька, и куда вышел отец.

— Я всё равно не вернусь. Птица — моя, — пробурчал парень. Он вышел из мастерской, сунул руки в карманы комбеза и двинулся пешком по проулку. — Нулечка, давай что-нибудь купим, — произнёс он, собравшись с мыслями.

— А что?

— Не знаю. Ты хотела часы с кукушкой, вот и купим.

Богинька лёгким бегом догнала княжича, а тот дотронулся пальцами до смарт-браслета и отдал приказ:

— Айрик, за мной.

Летающий мотоцикл медленно оторвался от асфальта и поплыл над дорогой в пяти шагах позади, словно телёнок на привязи.

— Ва-а-ань, — протянута корабельная фея, обеспокоенно глядя на парня, — а он серьёзно говорил про второго духа?

— Отец? Да, наверное. Вообще-то, это логично, но гражданским судам нужна особая лицензия на многодушество. А с другой стороны, у нас уже не простой звездолёт, а инквизиторский. Короче, пока не знаю.

— Ва-а-ань, — снова протянула фея и продолжила громким шёпотом, словно стесняясь: — а можно, это будет не девушка? Я всё понимаю, но…

Нулька остановилась, кусая губы и ломая пальцы.

Княжич сделал два шага и тоже встал, глядя на спутницу.

— Но мне будет неприятно. И вдруг я снова сорвусь, — густо покраснев, завершила мысль, но тут же снова затараторила фея: — Не, ты не думай, я всё поняла. Мне кот помог осознать, но я снова запуталась. А ещё я книжку про русалочку прочитала, и я не дура, которая придумала чужую любовь и обратилась в пену морскую ради человека, который о ней даже не знает. И я не хочу становиться пеной.

Княжич разглядывал эту неловко мнущуюся фею, стесняющуюся высказать свои тайные мысли и чувства. А та тяжело вздохнула и глянула в ту сторону, куда ушёл старый князь и снова спросила:

— Ва-а-ань, а ты не бросишь «Синюю птицу»?

Парень медленно улыбнулся и протянул Нульке руку:

— Нет. Я продолжу дело всем назло. И всем назло добьюсь успеха, просто буду иметь в виду, что куратор — возможно, предатель, и буду осторожен.