Бортовой журнал "Синей птицы". Том 2. Поворотный момент

Глава 28 Домыслы и мнения

— Так чё там с баблом⁈ Када ево можно взять и свалить⁈ В договоре прописано, что после боя, но нет сроков, когда нас доставят домой! — шумно подала голос Розка, кажется так её называл главарь панков, и не дожидаясь ответа пшикнула банкой. Из крышки выскочил кончик силиконовой трубочки, ибо невесомость не позволяла пить обычные напитки.

— С чем пойдём⁈ С тем же что на бетонке⁈ И где будет схватка? А видюха нам буит? — встрял с вопросом Тон — тот самый главарь, с которым столкнулись у дока клинике. Хотя это даже не банда, а так мелкая стайка, подбирающая объедки с пола после трапезы больших и маститых гладиаторских отрядов. Их даже на разогрев не выпускают.

Иван завис над самой кроватью, привычно зацепившись за ножные поручни самыми носочками мягкой корабельной обуви, и смотрел на непредсказуемую и разношёрстную группу. «Синяя птица» после рейда по складам изрядно потяжелела, и дело не только в десантном броневике, к которому ещё можно прикрепить разные, в зависимости от плотности атмосферы, крылья и сделать из него конвертоплан с плазменными движками. Он на самом деле не сильно громоздок — стальных пластин почти нет, а броня титановая и алюминиевая с термостойким покрытием.

Но вот под брюхом звездолёта, на шлюз, прицепили расширители и переходники, отчего теперь, помимо двух атмосферников, обычного грузового и вновь полученного военного, висели ещё и ячейки с тремя абордажными модулями. Они же работают как спаскапсулы. А ещё большой пассажирский модуль, названный за дешевизну и минимализм плацкартом или летучей казармой. Народная молва очень метко определила главные особенности модуля: единое пространство разделено лишь тонкими перегородками; дверей у кубриков нет; санузел один общий; в каждом кубрике по четыре кровати. Вдоль стены с узкими овальными окнами, в проходе, тянулось несколько длинных поручней для того, чтоб пассажиры перемещались в невесомости на разных высотах от пола, словно в разных потоках.

Ещё два кубрика до самого верха занимали ящики с сухими пайками и бутылки с водой, стянутые и привязанные к месту обычной бельевой верёвкой.

Вот в таком плацкарте сейчас и размещались наёмники.

Отдельный модуль был удобен тем, что можно исключить доступ панков на саму «Птицу» и, как следствие, убрать риски захвата корабля. А то мало ли что им в головы стукнет.

Раненых разместили в дальних кубриках. Тяжёлых не было, и Варвара Васильевна, проявив себя как умелый фельдшер скорой помощи, извлекла пули автоматическим хирургом, зашила раны и замазала сверху антисептическим герметиком.

— Скок буд стоить контракт, если захтим потом работать вдолгую? — тихо спросила Линка — помощница Тона, и, судя по всему, тот был к ней неравнодушен.

Девушка с беговыми протезами отказалась лежать и сейчас, хоть и бледная, висела над головой у товарища. У неё в руках белело мокрое после душа полотенце, купленное намедни пачкой по принципу всё по акции «рубль за тонну».

На удивление, но тихий навигатор, который уже приуныл с ненужностью, вдруг воспрянул духом и оказался очень способным хозяйственником. Панки сразу окрестили Михаила старшиной.

И даже про трусы навигатор не забыл, отчего не только девчонки, но и вообще весь отряд был одет в одинаковое казарменное светлосерое нательное: и ниже пояса и выше. А старый хлам, кроме бронежилетов, разумеется, уже крутился в стиральной машинке.

Иван повёл шеей. Их так много, и у каждого свои вопросы, свои претензии и потребности. А ещё надо учитывать, что стайка панков, как стайка диких хищников, всегда будет проверять на прочность и на вшивость. И в отличие от стада баранов, у них всегда на всё будет своё собственное мнение, даже если сейчас с чем-то и согласятся.

— После боя, пока не решится вопрос с заказчиком объекта, вы ненадолго останетесь на корабле, — произнёс княжич, осторожничая в выражениях.

— А на хрена⁈ — тут же вспылила Розка.

— Чтоб не проболтались. Или вы хотите болтаться в вакууме? Там звуки точно не распространяются, — огрызнулся княжич, а после посмотрел на Тона и ответил: — Экипировка стандартная пехотная. Оружие — калаши тысячной серии с термокомпенсаторами и лазерными указками без оптики.

Княжич дождался, когда завершится перешёптывание, и продолжил:

— По контракту подумаю. Всё зависит от итогов этого боя.

— Да? Вы нас положите, а сами сдрисните, — тихо, но с нажимом произнёс Тон.

— Да! — вякнула Розка, швырнув в сторону пустую банку. Алюминиевая ёмкость, быстро вращаясь, улетела к стенке, срикошетила и принялась покорять пространство плацкарта.

— Я и мой сержант пойдём в первых рядах, — кивнув на Потёмкина, парировал Иван, — Часть бойцов, скорее всего, женская, останется здесь в качестве резерва, чтобы в случае нашей неудачи отбить возможную контратаку противника, а также для ротации при возможном сценарии длительной осады объекта.

— А чё сразу женская⁈ — тут же возмутилась Розка. — Я, мож, за равноправие!

Иван молча остановил взгляд на этой розовой особе, блестящей своими большими синтетическими глазами. В голове мелькнуло, что с этим народом будет куда тяжелее, чем с дисциплинированным и знающим своё место экипажем. Даже своевольный звёздный волк Петрович лишь отстаивал право на капитанские вольности и ворчание. А эти в любой момент могут укусить.

Вспомнились уроки отца: «Ты князь. Никто не говорил, что это просто, но ты должен быть не только сильным, но и гибким. Где надо согнись, где надо будь жёсткой альфой. Но всегда помни, что ты человек».

Иван медленно провёл ладонями по уставшему от нервного напряжения лицу, хотя очень хотелось, чтоб его усталости не было видно.

Он привычно оттолкнулся от поручней, дотянулся до верхней полки, где прятались зелёные пластиковые ящики, и потянул на себя один. Клацнули замки. Ящик раскрылся.

Княжич достал оттуда штурмовую винтовку. По старой, ещё докосмической традиции винтовки этого бренда назывались автоматами. Следом извлёк снаряжённый магазин, который присоединил к оружию, глянул на предохранитель, а затем отправил оружие в медленный полёт в сторону Тона.

— Потому что я так сказал, — произнёс Иван с небольшим нажимом в голосе и увидел лёгкую улыбку на лице панка и его ехидный взгляд, скользнувший по сопернице. Но это решение было лёгким, киберпанк был в той команде, что уже прикидывала долгосрочные отношения, а с розовой тёлкой непонятно, вполне может статься, что сбежит при первой возможности. Этот же фактор определял, к кому можно повернуться спиной, а к кому не стоит. Хотя лучше всего, если за спиной будет стоять проверенный временем Потёмкин.

Розка хотела возмутить, но в следующий миг тонко взвизгнула и вздрогнула, так как в воздухе с громким хлопком возникла Нулька.

Из отведённого под лазарет края отсека раздался полный боли и страдания возглас одного из панков:

— Остановите космос, я сойду! Опять она!

— Заткнись, Тоха! — громко заорал Тон. — Я не виноват, чё ты дебил! Есь хошь, я тя с тёлками в запасе оставлю!

— Да пошёл ты! Я луч вперёд пойду, чем останусь с ней морда к морде!

Иван тут же вскипел:

— Это у тебя морда! А у Нульки лицо! Ты понял⁈

— Видел я это лицо! Клыки, чё мой хрен! — обиженно проскулил панк.

— Я сейчас уже твою морду разобью, несмотря на то, что лежачих не бьют! — проорал княжич.

— Ещё как бьют, — пробурчал Тон и добавил: — Ты сильно льстишь своему хрену. Клыки стопудово больше.

Пока парни вели перепалку, Розка осторожно протянула вперёд руку и дотронулась указательным пальцем до плеча корабельной феи.

— Ух ты, она не голограмма, — протянула разукрашенная наёмница.

— Розка, эта тёлка в сарафане те руку по самую задницу отхватит! — не унимался Тоха.

— Чё правда? — ещё больше обрадовавшись непонятно чему, заверещала на весь отсек Розка. — Я ща угадаю! Она космический оборотень! А вы нечисть часто встречаете? А звёздного кита видели? А в жрущей туманности были⁈ А я видела только уличных бесов, но это не то! Они как гадость, как подзаборные собаки и коты.

— Что это она⁈ — неуверенно протянула Нулька, глядя то на Розку, то на Ивана.

А Иван улыбнулся, чмокнул корабельную фею в щеку, оттолкнулся от поручней и поманил Розку за собой.

— Вы на кор? — тихо пробасил Потёмкин.

Княжич кивнул и вынырнул в переходной люк.

— Держи её на прицеле, чтоб не накосячила.

Парень громко гукнул в ответ прямо из шлюза, заставив боевого киборга тяжело вздохнуть.

Розка же, которую так и подмывало назвать пантёлочкой, сорвалась с места. В самом деле, как называть девку из банды киберпанков? Паникёркой? Паночкой? Панкессой?

Вскоре они оказались в кают-компании. Нулька, не желающая оставлять Ивана наедине с сумасшедшей девкой, была уже там — висела под потолком, нахмурившись и сложив руки на груди.

Но кают кампанию заполнил визг восхищения. Розка бросилась к аквариумам с мелкими тварями, прилипнув к стеклу, словно присоска.

— Это же металложорки! Жрут алюминий и сталь!

Девка быстро перелипла к другой ёмкости.

— Квантовые мыши! Они живут колониями и после того, как сдохнут, становятся призраками! Их спецом вывели в царской академии для лабы по квантовым зверям и всякой нечисти! Они же могут и в гипер, и в этой… как его…суперпозиции. А эт дикий анчутка!

Иван широко улыбнулся и произнёс:

— Поможешь нам с делом, отдам тебе кого хочешь.

— Чё, правда, чё ль? — отлипла от стекла Розка. — А ещё чё-нить из нечисти есь?

Иван сложил губы трубочкой и указал на дверь.

Пантёлочка проследила направление взглядом, а увидев замершую в дверном проёме русалку с тряпкой в руках, заверещала так, словно Дед Мороз подарил на Новый год безлимитную подарочную карту.

Княжич поморщился от ударивших по ушам восторженных децибелов, почесал затылок и посмотрел на Нульку.

— Стартуем к отцовой станции, где был червь. Сможешь?

Нулька кинула.

Иван задрал голову и громко произнёс:

— Женёк, всё готово?

— Да, но возник один вопрос, — ровным голосом произнёс автопилот, снова перейдя в режим «ботаника». — Я выявил закономерность на всех ранее посещённых нами объектах.

Иван приложил палец к губам, призывая к конфиденциальности, и достал княжеский планшет.

На экране сразу возникло сообщение: «Кадавры».

Парень косо глянул на Розку и напечатал ответ:

«На лайнере не было».

«Было», — возразил Женёк.

На экране быстро замелькали отметины на обшивке, желтоватые следы на приклеенной к полу ковровой дорожке. Всё это сопровождалось пометками математических и статистических выкладок с вероятностью достоверности.

Особенно поразил короткий ролик, где схематически смоделирован бой в коридоре звездолёта. Фигура кадавра выскочила из абордажной капсулы и кинулась к охране. Охранник открыл огонь. Несколько раз попал. Траектории пуль, вылетающих из пистолета, пробивающих нежить насквозь и улетающих к стене, подсвечивались особенно тщательно, с комментарием, что пули входили в обшивку под теми углами, что обнаружилось на месте, только при таком развитии событий.

Иван нахмурился. Да, он видел отметки и пробоины, но даже представить не мог, что это опять нежить. Он думал, это штурмовая команда пиратов.

«Но почему нейросеть инквизиции не пришла к тому же выводу, что и ты? Она же более мощная».

«Любая нейросеть учится на готовых примерах. У неё не было тех знаний, что у нас. В официальном заключении числится, что раненых и убитых унесли, а вместо крови у людей были влиты антифриотики, как на старых транспортах, где экипаж погружался в анабиоз».

— Чёрт, — выругался Иван вслух и быстро напечатал: «В кадавров ведь тоже заправлены антифриотики».

А затем он глянул на Нульку и виновато улыбнулся, мол, я понимал, что тяжело прыгать, но надо, и спросил:

— Ты готова?

Корабельная фея кивнула, и мир потонул в белой вспышке гиперперехода.

— Охренеть, — протянул Тон, разглядывая сквозь стекло большую серую тушу развороченной станции. Ему почему-то вспомнился старый-престарый фильм, где узник астероида Иф сбежал из неприступной тюрьмы и принялся мстить всем своим обидчикам. Там, кажется, оклеветанный капитан звездолёта влил себе антифриотик, который копил по капле в день в подполе, и выбрался в открытый космос с баллоном кислорода. Дальше Тон не помнил. Но именно ощущение тюрьмы исходило от этой безмолвной груды железа. Впрочем, не только Тон прилип к окну, но и все остальные.

После прыжка прошло всего два часа, за которые панки успели поесть и привести себя в порядок. Но отдохнуть толком не получилось. Неугомонный князь бежал вперёд по событиям бешеным темпом и остальных гнал. И как только с ним уживается экипаж?

Звездолёт несколько раз проверещал сигналкой, извещая о манёврах, потом вышел в эту точку пространства и лёг в инерционный дрейф, повернувшись одним боком к груде космического железа.

— А там кто-нить ещё остался? — осторожно поинтересовалась Линка, которая последнее время вообще сильно изменилась. Стала слишком зашуганной, видать, сломалась на бетонке. Значит, ей недолго осталось жить. Бетонка шуганных жрёт с потрохами. Неудивительно, что Линка спрашивала о постоянном контракте, хоть даже на инквизиторов. Как говорят, дешманская кипяточная лапша в дважды помытой одноразовой тарелке, но три раза в день, лучше, чем голод, лишь изредка разбавляемый отпа́дной обмывкой побед с настоящей икрой на столе. И можно обижаться, что девушка предаёт команду, но ответ будет вполне резонным: просто хочу спокойно жить дальше, а не гадать, сдохну завтра или нет.

— Проверим, — произнёс инквизитор, который тоже спустился в отсек. Но Тон и остальные бетонцы как-то само собой стали называть его ни плацкартом, ни казармой, а трюмом. Вот в трюм молодой квиз и спустился, после того как показал Розке коллекцию всякой хрени. Сам же Тон нечисть на дух не переносил.

— А зачем, вааще, мы здесь? — спросила та же Линка.

— Будем репетировать абордаж, — громко произнёс квиз и похлопал в ладони, привлекая внимание: — Сейчас по одному поднимаемся в шлюзовой отсек. Там надеваем на себя бронескафы и получаем автоматы с холостыми патронами.

Тон уже хотел поплыть наверх, но снова прилип к стеклу. А там показалось брюхо громадного паука-сенокосца, медленно перебирающего лапами по обшивке.

Паук завис прямо над бандой, а следом показалась обычная литровая стеклянная банка с металложоркой внутри.

— Приманка, а то вдруг там затаилась какая-нибудь хрень, — пояснил квиз.

Паук некоторое время поправлял дрейфующую перед его мордой банку самыми кончиками длинных лап, словно баскетболист, который приноравливался к мячику перед броском, а потом в самом деле сжал между двумя передними конечностями и подавшись вперёд всем телом, метнул ёмкость в направлении станции. Чуть сам не сорвался с обшивки, повиснув лишь на задней ноге.

Все затаили дыхание, наблюдая за банкой со скребущимся внутри существом. Ёмкость одолела свой путь примерно за десять минут, разбившись об обшивку. А мелкая нечисть уцепилась за кусок железа и замерла, как испуганная мокрица.

Происходящее было хорошо подсвечено мощным прожектором.

Никто не появился. Значит, можно идти самим.