Бортовой журнал "Синей птицы". Том 2. Поворотный момент

Глава 6 Разница в подходах

Нулька, одетая в свою любимую цветную пижаму, осторожненько, на самых цыпочках, кралась по коридору. По корабельному расписанию на борту «Синей птицы» стояла ночь, и богинька не хотела никого разбудить. Но спал отнюдь не весь экипаж. Например, княжич сидел в кают-компании и бурчал, что-то много печатая на голографической клавиатуре. Он то хватался за голову и пыхтел, то с руганью брался за дело.

Но сейчас фею интересовал не княжич, а другой совершенно человек.

Девушка настолько не хотела, чтоб её видели, что от азарта закусила губу. Глаза богиньки блестели, словно светлячки, а на лице играл румянец.

— Да задолбала эта макулатура! — закричал княжич, потом послышался звук сминаемого листка бумаги, громкий и ёмкий выкрик «на хрен!» и стук комка о стекло. Парень попал либо в иллюминатор, либо в аквариумы с мелкой нечистью, ставшие украшением кают-компании.

Нулька вжалась в стену, подождала, пока Иван не возьмёт новый лист и не продолжит писать, и двинулась дальше ещё медленнее прежнего и держась за пластик ладошками.

Богинька ощущала себя эдакой шпионкой, она даже заклеила жвачкой все камеры в коридоре, чтоб пилот, который неотлучно сидел на мостике, ничего не увидел. Хотя он всё равно увидел, но тогда Нулька приложила палец к губам, с просьбой не шуметь. Женек состроил растерянную физиономию, пожал плечами и спросил: «Это такая игра?». Нулька кивнула в ответ.

Из-за этого робота богинька сделала большой крюк и потеряла много времени, хотя изначально надо было всего лишь пройти наискосок к соседней каюте.

И вот сейчас заветная цель оказалась близка. А вместе с ней и ощущение, чтоб все беды останутся позади.

Остановившись у заветной двери, Нулька сделала вдох, собралась с силами и осторожно постучала. В ответ была тишина.

Девушка поморщилась, чувствуя, что шанс нормальной жизни ломается, а на новую авантюру у неё не хватит духу.

Но в этот момент изнутри раздался голос новенькой:

— Кто там?

— Варвара Васильевна, откройте, — прижавшись щекой к двери, очень-очень тихо позвала Нулька.

Послышалось шуршание, и дверца приоткрылась, а в щёлочке показалось лицо женщины, прикрывающейся белым банным полотенцем.

— А что шёпотом? — негромко спросила Варвара, разглядывая нежданную гостью.

— Пустите, пожалуйста, — попросилась фея с мольбою в глазах.

Варвара Васильевна приоткрыла дверь пошире, высунула наружу голову и посмотрела вправо-влево.

— Ладно, заходи.

Нулька чуть ли от радости подпрыгнула, а потом скользнула в каюту. Помещение было ничем не украшено, да и откуда было взяться украшениям, если новенькую только вчера приняли на борт. Притом что с собой у женщины не имелось даже своей зубной щётки и сменного белья — на костре было как-то не до этого. Разве что расправленная кровать и кружка чая на столе указывали на то, что каюта жилая.

Варвара Васильевна со вздохом опустилась на спальное место и уставилась на ночную гостью.

Нулька криво улыбнулась и заломила руки, не зная, как начать разговор. Пауза затянулась на добрых пять минут.

— Я, наверное, пойду, — указав на дверь, наконец, пробормотала богинька и добавила: — Глупо всё это.

— Но ведь ты даже не сказала, зачем пришла. Как тогда можно решить, глупо это или нет? — с лёгкой улыбкой произнесла ведьма.

Нулька потупила взор и вздохнула, а потом забормотала:

— Я того… а они этого… а вы как раз, и они все…

Варвара Васильевна вздохнула и провела пальцем по переносице.

— И ты решила прийти ко мне, отдать свой чудесный голос и рыбий хвост в обмен на ноги и возможность быть с принцем. Так?

Богинька опустила глаза и осмотрела себя.

— Не. Ноги у меня есть, я просто хочу посоветоваться. А откуда вы про хвост узнали?

— Ясно, — широко улыбнулась ведьма. — Сказок мы не читали. И вот тебе мой первый совет: прочти про русалочку. Только не ванильно-слащавую версию, а самую первую. Тебе будет очень полезно. И заодно договоримся: общаемся на «ты».

— Так вы… ты поможешь? — сразу повеселела богинька. У неё даже волосы засветились, как будто где-то для подсветки спрятаны специальные оранжевые прожекторы.

— Если бы я была просто пассажиром, то ответила бы отказом, но раз мы в одной команде, так уж и быть, помогу.

Нулька подпрыгнула на месте, едва сдерживая крик радости, а потом затараторила:

— Я не хочу быть чудовищем, а ещё хочу, чтоб Ваня меня не обходил стороной, а любил. А ещё, чтоб капитан не дразнился. И вообще, хочу быть нормальной. Ты же ведьма, у тебя наверняка найдётся приворотное зелье. И зелье… противооборотное, чтоб я не становилась монстром. Вот.

Варвара Васильевна малость растерянно уставилась на девушку, а потом тяжело вздохнула. Ответила не сразу, а только тщательно обдумывая речь. Нулька же преданно галдела на женщину, ожидая, что по мановению ведьминской пробирки с растворенной в ней волшебной палочкой все беды кончатся. Вот прямо сейчас, и никогда больше не вернутся.

Ведьма неспешно потёрла висок, разглядывая наивное детское лицо с большущими глазами.

— Знаешь, это не так просто, — протянула женщина.

Нулька сразу сникла и погасла.

— Так и знала, что глупо, — пробурчала она.

— Нет. Не глупо. Каждый хочет, чтоб его любили. Просто это будет немного дольше, чем ты думаешь.

Богинька заулыбалась и просияла, ожидая откровений, а ведьма поудобнее закуталась в полотенце и пустилась в полёт мыслей:

— Давай представим, что я сделаю приворотное зелье, и княжич сразу тебя полюбит. Да что там говорить, все тебя полюбят.

Корабельная фея подошла поближе к Вере Васильевне и опустилась на пол на коленки, готовая слушать.

— А что ты будешь делать с этой кучей любви? — задала вопрос ведьма.

— Как что, — смутилась Нулька, — я буду… радовать всех и радоваться сама.

Вера Васильевна снисходительно улыбнулась и опустила себе на колени руки, сложенные в замок.

— А ты унесёшь столько любви?

— А разве бывает слишком много?

— Ясно. Тогда предлагаю потренироваться на кошках, — с прищуром произнесла ведьма.

— На кошках? — изумилась Нулька. Она даже насупилась, ища подвох.

— Да, на кошках. Я не люблю роботов, но у вас есть механический кот. Он будет в самый раз. Но для этого нам нужна помощь вашего автопилота.

— Я сейчас! — закричала Нулька и исчезла. Волна разряжения, заполнившая то место, где только что была богинька, больно ударила ведьме по ушам, заставив поморщиться, раскрыть рот и зажать уши ладонями, а на пол упала цветная пижама.

А в следующий миг дверь открылась, и в неё на четвереньках протиснулась голая Нулька.

— Сейчас-сейчас, — пробормотала фея, дотянулась до оброненной одежды кончиками пальцев и исчезла, утащив пижаму с собой.

Вскоре из коридора послышался недовольный голос пилота:

— Да что тебе надо? Не толкайся, я и так дойду.

Дверь раскрылась ещё шире и в неё буквально силой пропихнули робота. Он скорчил эталонную недовольную физиономию и уставился на ведьму, а из-за его спины выглядывала довольная Нулька, на которой пижама оказалась впопыхах надета шиворот-навыворот. А весь вид богиньки выражал готовность идти до победного конца.

Ведьма смерила Женька́ с ног до головы и заговорила, причём ласково, как лисичка-сестричка из сказки:

— Женечка, Буратинко ты наш, будь человеком, помоги нам.

Пилот тут же сменил выражение лица на улыбающееся. У него, несмотря на старания, мимика больше походила на очень качественные смайлики, чем на живые эмоции.

— Нам нужен кот. И принеси чаю.

— Вам с вареньем или сахаром? — тут же протараторил пилот в готовности услужить. Ещё бы, попросили быть даже не киборгом, а настоящим человеком.

— Просто чаю.

Пилот быстро вынырнул, а Нулька растерянно посмотрела на Варвару Васильевну. Ей было немного завидно от того, как женщина ловко управилась с настырным роботом.

Женёк не заставил себя долго ждать, возникнув в дверях с жидким котом, висящим на сгибе левого локтя. Четвероногий лысый охотник повёл глазами по каюте и несколько раз жалобно мяукнул. А в правой — кружка с кипятком и пакетиком чая.

— Вот.

— Спасибо. Смышлёный мальчик, не находишь? — посмотрев с улыбкой на Нульку, произнесла ведьма.

Богинька просто молча кивнула. А Вера Васильевна взяла чай и продолжила:

— Женечка, я уверена, ты сможешь нам помочь. Надо всего-навсего выкрутить в настройках кота любовь к Нулечке до упора, чтоб зашкалило.

— Зашкалило? — переспросил робот, изобразив недоумение.

— Это термин из доцифровой эпохи. Означает установить значения на максимум.

— А! Ясно! Щас сделаю!

Пилот взял кота за шкварник так, чтоб смотреть глаза в глаза, а через секунду опустил животинку на пол.

— Готово!

Нулька с любопытством посмотрела на Мурзика, а тот отряхнулся и сразу направился к богиньке, начав громко-громко мурлыкать.

— И совсем не страшно, — улыбнулась корабельная фея, когда кот принялся интенсивно тереться о девушку.

— Ну-ну, — ухмыльнулась ведьма и посмотрела на пилота.

— Спасибо, Женечка. Дальше мы сами.

Робот исчез, оставив женщин одних. А как только дверь закрылась, ведьма заговорила шёпотом:

— Я уже слышала, что ты гиперпространственный оборотень. История на самом деле типичная, и хотя оборотни редки, они хорошо изучены, и путей, куда двигаться, несколько. Ты либо живёшь в уединении, либо потихонечку приучишь всех к тому, что ничего страшного в этом нет. Но помни, злоупотреблять превращениями нельзя. Даже не потому, что с тобой что-то может случиться, ты не Золушка, тыквой не станешь.

— А Золушка, это кто? И почему тыква? — переспросила Нулька, заставив Варвару Васильевну замереть от удивления.

— Да-а-а, — протянула женщина под нос, рассматривая девушку, — сказок мы точно не читали. Надо будет обязательно восполнить этот пробел.

— А как этим можно злоупотреблять?

Ведьма ненадолго прикрыла глаза, собираясь с мыслями. А Нулька от нетерпения прикусила губу. Она всё ждала рецепт счастья.

— Вернёмся к сказкам, — заговорила, наконец, ведьма. — Представь, что у некого королевича живёт царевна-лягушка. Это может быть любое земноводное, в которое угодила стрела. Не суть важно. И вот подумай, как он будет себя вести, если его суженая постоянно сидит на окошке в облике жабы и ловит комаров? Королевич будет видеть в ней женщину или всё-таки жабу?

— Жабу, конечно же, — отозвалась Нулька, фыркнув, мол, как можно не понять такой простой вещи.

— А кого он будет видеть в тебе, если ты постоянно будешь не в человеческом облике, а образе иного создания?

— Монстра, — насупилась Нулька.

— Именно. Потому всё строго дозировано и только для того, чтоб дать понять, что ты остаёшься собой даже в облике иного создания.

Богинька ненадолго задумалась, взвешивая все услышанные слова, а затем задала вопрос:

— А как я узнаю, что все привыкли?

— Хороший вопрос, — вытянув указательный палец, ответила ведьма. — Я на Земле куплю одну замечательную вещь.

— Какую?

— Увидишь. А пока иди к себе.

Нулька вскочила и, сияя, как ночной светильник, покинула каюту женщины.

— Мяу! — громко заорал кот и посеменил следом.

Ведьма откинулась назад.

— И всё-таки приятно побыть не злой ведьмой, а доброй феей-крёстной, — прошептала она и добавила: — Главное — не переборщить.

Фёкла стояла посередине комнаты. Тусклый оранжевый свет начинал раздражать. Хотелось есть, и девушка уже была согласна на сбалансированный корм для людей, о котором заикалась вампирша.

Упыриха, которую, оказывается, звали Камелия, уселась на край своей громадной кровати и дотянулась до стола с водружённым на нём трюмо. Оттуда взяла кубок, сделанной из чёрного стекла, потом задрала голову, закатила глаза и протянула фужер в сторону Фёклы.

Купчиха устало посмотрела на вещицу, а упыриха нетерпеливо вздохнула и потрясла бокалом.

— Ты чё, совсем тупая⁈ — заголосила она. — Ты совсем ничего не понимаешь?

— Сама дура тупая, — зло процедила Фёкла. — Я и не хочу ничего понимать.

— Кровь принеси! — проорала упыриха.

— Тебе надо ты и неси.

— Ах так⁈

Вампирша швырнула фужер в сторону девушки и вскочила с места с искажённым от злости лицом. Подбежав к столу, принялась открывать, а потом хлопать выдвижными ящичками. Вскоре нашла что-то вроде позолоченного кастета с белым огоньком индикатора, горящим на боковой части ближе к большому пальцу.

— Щас ты у меня будешь посговорчивее.

Камелия надела кастет на правую руку и вытянула в сторону купчихи. Фёкле сразу же стало больно. Так больно, словно кипятком ошпарили. Девушка даже не могла вдохнуть. Казалось, боль длилась не меньше часа, а когда пропала, сил хватило лишь на то, чтоб медленно опуститься на пол, а не рухнуть, как подрубленное деревце.

— Ещё хочешь⁈ — проорала вампирша. — Кровь — в холодильнике!

Фёкла со стоном встала, и, шатаясь, добралась до стены. Так, держась за стену, доковыляла до самого обычного холодильника. Сейчас с вампиршей ссориться не было никакого смысла, лучше переждать.

В холодильнике нашлась обычная еда, при виде которой в желудке заурчало. А ещё там была бутылка из тёмного стекла с надписью, выполненной непонятными символами.

Купчиха, запомнив содержимое, взяла бутылку и пошаталась обратно к вампирше, которая сидела и на диване с новым фужером. Пробка поддалась достаточно легко, а из сосуда потекла тёмно-красная жидкость.

А упыриха, быстро опрокинув кровь в себя, сменила гнев на милость.

Она посмотрела на Фёклу, улыбнулась и похлопала по бедру.

— Буся, иди сюда, на коленочки.

Купчиха взглянула на упыриху, как на конченую дуру, но спорить не решилась. Второго удара шокером-болемётом попросту не выдержит.

Сделав шаг, уселась Камелии на колени.

— Ты чё, совсем дура⁈ — заверещала вампирша и указала фужером на пол подле себя. На дорогой паркет упали тёмные капли. — Рядом! Сесть! На колени!

У Фёклы на глазах навернулись слёзы. Истерика и усталость смешались в одно целое. Девушка давно не плакала, но сейчас слёзы просто рвались наружу. Она рухнула на пол. Плечи затряслись. По лицу побежали тяжёлые солёные капли.

— Умничка, Бусечка, — как-то по-садистски ласково проговорила вампирша и погладила купчиху по голове, словно собаку.

Фёкла стиснула зубы, сдерживаясь, чтоб не откинуть упырихину руку. Это не хозяйка, не госпожа, это рабовладельческая тварь. Гадина, одним словом. Гадиной и решила для себя называть хозяйку.

Рука твари взъерошила густые белые волосы купеческой дочки, и в это самое время девушка подняла глаз на кастет, нацепленный на кисть вампирши, потом на ящичек, где лежал шокер. В голове, словно пульс на артерии, билась только одна мысль — бежать. Но для этого нужно наблюдать, ждать и выбирать подходящий момент. Одна проблема — все способы побега купчиха знала только из фильмов и игр, а те не всегда были реалистичны.

Камелия встала с кровати и досеменила до холодильника, откуда достала тарелку с явно подветренным сыром и колбаской.

— Буся, ко мне, — приказала она и опустила тарелку на пол.

Фёкла скрипнула зубами, зло глянула на упыриху, но сейчас надо было набраться сил. Нет сил — нет шансов на побег. И так неделю без еды.

Пока купчиха ела, сдерживая голодную дрожь в руках, Камелия принялась переодеваться. Она скинула с себя ночнушку, оставшись в чём мать родила, и достала из большого шкафа тонкое и очень короткое шёлковое платье цвета сочной зелени.

— Смотри, какой благородный чёрный цвет, — покрутив тканью перед глазами купчихи, похвасталась вампирша и быстро надела.

«Эта дура что, цвета не видит?» — подумала купчиха.

А платье было странным, не менее странным, чем слово чёрный. Передние лямочки не перекидывались через шею. А небольшими золотыми прищепками крепились к пирсингу в сосках, сделанному в виде колечек, тоже золотых. Получалось своеобразное декольте от мазохистов. Ткань прикрывала только пупок и всё, что ниже, и спадало до середины бедра. Спина открыта до самого копчика.

— Дура, — пробурчала Фёкла, когда вампирша сунула ноги в сандалии, и почему-то показалось, что кожа, из которой была сделана обувь — человеческая.

Упыриха радостно глянула в зеркало, дав понять, что сказки про нечисть и отражения — всего лишь сказки, и затараторила.

— Буся, за мной. Сейчас купим для тебя шикарный ошейник, а потом пойдём к отцу на человеческую ферму, спросим, как тебя правильно содержать и дрессировать.

— Сука, — еле слышно прошептала Фёкла и побрела за хозяйкой.