Бортовой журнал "Синей птицы". Том 2. Поворотный момент

Глава 21 И что дальше?

— Что ж мы тут расслабляемся⁈ — воскликнула Варвара Васильевна, пребывая в невесомости в отсеке. — Сейчас княжич явится. Они уже стартовали с поверхности и вышли на орбиту Земли.

— Ну, явится, тогда и встретим.

Петрович, довольно улыбающийся, как обожравшийся сметаны кот, любовался обнажёнными женскими прелестями. Они с Варварой зря время, будучи оставленными наедине в импровизированном лазарете, не теряли. Слово за слово, разузнали о жизни друг друга, а потом капитан достал из кухни бутылочку коньяка, и как-то само собой получилось продолжение. Не было подросткового изображения девственницы. Не было и неуклюжего и неумелого прыщаво-юношеского напора. Зато было очень приятное времяпровождение.

— Не-не-не, — поправила его Варвара и подлетела к зеркалу, где медленно опустилась на пол.

Петрович с лёгким недоумением огляделся и поддел пальцем плавающую в невесомости бутылку с недопитым напитком. Та закрутилась, но даже же подумала падать. Да и сам капитан по-прежнему висел посередине каюты.

Магнитная, да вообще никакая обувь на ногах фигуристой женщины не обнаружилась, заставив Петровича задумчиво сложить губы трубочкой.

Женщина поймала взгляд капитан в отражении и улыбнулась.

— Ну я же потомственная ведьма, я тоже немного умею все эти фокусы с гравитацией.

Варвара Васильевна, хотя теперь капитан звал её лёгкими непринуждённым Варяша, вытянула в сторону руку, и витающая поодаль расчёска покинула свою орбиту, медленно приземлившись в женские пальцы.

— И даже немного с огнём, — продолжила ведьма.

— А гипер умеешь? — засверкав от восхищения глазами, поинтересовался Петрович.

— Нет. Теорию знаю, практика мне недоступна.

Женщина резко повернулась, а её волосы взметнулись в малой гравитации, словно ворох водорослей в море от мягкой волны.

— Но я знаю, кто ещё на борту, кроме Нульки, может, — с хитрым прищуром ответила она.

— И кто?

— Не скажу, — проявив истинно женское кокетство, ответила Варвара Васильевна.

А капитан опустил взгляд ниже, скользнув по фигуре своей собеседницы, у которой на коленках виднелись синяки от неудачного приземления на пол.

Петрович потянулся за одеждой. А ведьма быстро причесалась и схватила свою сумочку с косметикой.

— Надо поторопиться, — пробормотала она. — Мужики придут голодные, а звездолёт не прибран, стол не накрыт.

— Да ничего, — отмахнулся капитан, — накормим. Креветками и консервами.

— Сразу видно, что всю жизнь провёл в летающей мужской берлоге и в маленьком коллективе. Сперва даже подумала, ты интроверт на максималках, или даже аутист, и сторонишься людей, — с едкой ухмылкой кольнула Петровича женщина.

Тот снова отмахнулся. А Варвара Васильевна продолжила натиск:

— У тебя русалок целый пруд, озадачь, пусть приберутся и приготовят.

— Да ну их, — скривился капитан.

— Ты же мечтал о таком коллективе, — хитро прищурившись, проворковала ведьма.

— Вот пять минут, как впустил женщину в каюту, а уже мозг выносят. Говорят же, баба на корабле к беде, — пробурчал капитан и вздохнул: — Это Михась сдал? Он тоже много о чём мечтает. А русалки оказались совсем не такими идеальными. Они суетливые, глупые, бесполезные. Была бы задница, руки бы росли именно оттуда. В общем, разочаровался я в них. Пусть княжич с ними возится, а я не хочу, мне экипажа хватит.

— Ты просто не умеешь их готовить, — ухмыльнулась женщина.

Она оттолкнулась от пола и прямо нагишом поплыла к выходу. Впрочем, стесняться нечего — на борту сейчас только она, капитан, который и так уже видел голой, да косяк русалок, кои тоже витают без одежды, да и сплетен Варвара не боялась.

— Сказки читали⁈ — громко-прегромко закричала она, уперев руки в боки, когда оказалась в кают-компании. Рыбодевочки, наводящие ужас и кухонный беспорядок, замерли на месте и захлопали глазами. А вокруг них летали пачки с печеньями, панцири съеденных подчистую креветок, пустые консервные банки, тарелки, кружки и столовые приборы. Такое чувство, что в аквариум с рыбками высыпали мусорное ведро и перемешали черпаком.

Русалки молчали недолго. Не дождавшись завершения предложения, они снова взялись разорять ящики с запасами.

— А ну, живо выстроились по росту! — заорала командным голосом Варвара, а когда рыбки не обратили на неё внимание, зашла с козыря. — А то натравлю на вас корабельную богиню!

Русалки замерли, переглянулись и стали сбиваться в кучку у аквариумов с мелкой нечистью.

— Я сказала, по росту! А то заколдую!

Эта фраза окончательно выбила из колеи неприученных к дисциплине морских дев. Страх наказания и непонимание, что от них хотят, привело в уныние. Одна тропическая зарыдала в голос, а большая полярная надула губы, схватила другую и заслонилась от громкой ведьмы, словно ребёнок игрушкой.

Варвара Васильевна недобро прищурилась и пробормотала:

— Ясненько. Как дети малые в садике. Но будь я не я, если не наведу порядок.

Атмосферник пристыковался к «Синей птице» мягко и буднично.

Иван глядел на своих спутников, пытаясь угадать, о чём они думают.

Потёмкин сидел хмурый с закрытыми глазами.

Михаил выглядел уставшим, часто бросал взгляд на часы и нервно барабанил пальцам по подлокотнику кресла. А когда заурчал желудок, стала понятной причина нервозности.

По андроиду пилоту сложно что-либо сказать. Это искин, он может симулировать любую эмоцию, какая будет ему выгодна. Сейчас же робот с собачьим сердцем вжался в кресло, изобразив обиженного надутого хомяка и скрестив руки на груди. Ещё бы, его отправили, не дав послушать всё самое интересное.

Зато Нулька просто сияла от счастья. Она в первый раз в жизни ехала на метро. Вокруг было столько новых впечатлений, столько людей. А потом была пешая прогулка от станции до космодрома по зелёным тропинкам. Сорок лет назад началась новая тенденция — снимать асфальт и бетонные плиты с древней проезжей части и застилась газоном, засаживать деревьями. Получается, что человек идёт по узкому парку между стоэтажными домами. А над головой многоуровневый поток флаеров.

Нулька была в восторге — тишина, прохлада, зелень. Говорят, если на таком тротуаре окажется древний человек из докосмической эпохи, ему будет некомфортно — он всё время будет ожидать падения флаеров.

Иван вспомнил, как над ними пролетел стометровый сухогруз с контейнерами. Казалось, можно протянуть руку и дотронуться до белого брюха. Когда такая громадина втискивалась между домами, на тропинке наступали сумерки.

На приборной панели загорелась надпись «выравнивание давления».

Княжич вздохнул и снова посмотрел на спутников.

Уже долгое время экипаж снуёт по космосу, а толку нет: не найдено ни единого следа Фёклы, не выполнено ни одного действительно полезного задания в инквизиции, если не считать чисто случайно очищенной от кадавров шахты. Экипаж болтается по человеческому сектору галактики, словно говно в проруби. А зацепка с памятью робота паука может оказаться ложной.

И самое хреновое, что любые попытки сделать что-то серьёзное натыкаются на противодействия куратора.

Иван откинулся в кресле и уставился в потолок.

А что можно считать серьёзным достижением? Да ничего. Просто выслужиться перед каким-нибудь клерком-инквизитором? Это хрень, а не цель.

Княжич вздохнул и запустил пятерню себе в волосы. Если взять абстракцию, то цель должна быть проста. А идеальная цель — это свобода и независимость от обстоятельств. Но, во-первых, полная свобода в обществе невозможна принципе, можно лишь расширять или сужать рамки этой свободы, а во-вторых, те отметки, на которые рамки будут установлены, имеют цену.

Какие рамки свободы можно достичь сейчас? Для начала — свобода действия в пределах полномочий и денежных ограничений.

Что мешает реализовать эти цели? Контроль куратора и давление со стороны отца Фёклы. Удивительно, что он давно не выходил на связь, не требовал результатов поисков. Может, разочаровался и решил, что толку не будет?

Иван тихо выругался и принялся думать дальше.

Отец учил разбивать большую задачу на мелкие. С мелкими проще справляться, чем с большими. Как говорится, шаг за шагом дорогу осилит идущий, а кто решить одним прыжком осилить дистанцию, хряпнется мордой в пыль, заработав переломы физиономии.

Сейчас всему мешает куратор. Чтоб решить проблему, нужно собрать больше информации для статистки. А ещё решить очень важный вопрос, периодически всплывавший ранее — вопрос доверия. Кому можно довериться, а кому нет. Кого можно просить о помощи, а кого лучше обходить стороной.

Княжич застонал и взлохматил сам себе волосы — уравнение в его голове не складывалось — не хотело и не могло.

Вскоре на экране загорелась надпись «давление выровнено». Глухо стукнул открывающийся шлюз. И сразу же, ко всеобщему удивлению, запахло свежесваренным супом.

— Женёк, а у тебя есть чёрный ящик?

Экипаж, который уже расслабленно потянулся и начал отстёгиваться от кресел, замер и уставился на Ивана.

А тот холодно, в упор, даже с нажимом уставился на изобразившего маску удивления автопилота.

Андроид медленно сел на место и опустил взгляд в пол.

— Я понял, к чему ты, княже, клонишь, — проговорил он. Маска изумления сменилась детской обидой с надутыми губами и взглядом исподлобья. Робот картинно вздохнул и продолжил: — Архив мыслительной деятельности согласно закону можно получить только по решению суда. Но он выполнен в сыром формате. Данные для чтения сперва нужно отпаивать на специализированный ресурс, иначе ассоциативные ряды прочесть не получится.

Иван тоже неловко потупил взор, вроде бы сам начал разговор, но неприятно. А робот продолжил. Говорил он витиевато, с обилием канцелярских слов, как всамделишный робот:

— Я зарегистрирован в системе «совесть», когда мои поступки проверяются на соответствие нормам морали. А также прохожу сверку на соответствие эмоций человеческим — без этого я не смог бы получить удостоверение киборга. И всё, что ты видишь на моём лице — настоящее. Я действительно живой. Но если ты мне не доверяешь, а ты инквизитор, и доверять просто так не должен, могу зарегистрироваться в системе «клятва» и мы обговорим условия дополнительной проверки моих поступков на соответствие данному тебе обещанию.

Иван скривился и встал:

— Извини, я не хотел… так надо.

Андроид грустно улыбнулся и, сидя в кресле, подобрал ноги и обхватил колени руками. Так он стал выглядеть совсем уж живым.

— Ты ведь не просто так спрашиваешь. Что-то ещё?

— Да, — медленно произнёс парень.

— Мне нужна аналитическая нейросеть для сбора улик.

Иван скривился, ожидая, что автопилот сейчас либо расплачется, либо устроит истерику и захочет уволиться, но случилось совсем другое.

— Фу-у-у, и только-то?

Женёк, вытянув ноги и откинув голову на спинку, расплылся в кресле, насколько вообще применимо это слово к роботу. На лице застыла блаженная улыбка. А затем он резко вскочил на ноги.

— Всё будет пучком, только не подгоняйте.

— Слушайте, — пробурчал молчавший всё это время навигатор, — если у нас хеппи-энд, то пойдёмте на корабль. Я жрать хочу. Я же не на батарейках.

Иван облегчённо выдохнул и встал с места. А когда рядом раздался хлопок исчезнувшей Нулькиной с её «стала чуточку волной и прыгнула», воцарилась невесомость.

Княжич уже привычно отталкиваясь и перебирая рукам по хромированным поручням добрался до «Синей птицы».

Спустя час почти весь экипаж был в сборе в кают-компании. Стол был облеплен примагниченными к нему ёмкостями с перемешанным до состояния пюре супом, чаем и кофе.

Русалки, недовольно глядя на Варвару Васильевну, плавали над полом и вдоль стен и потолка с тряпками в руках, пахло моющим средством. А ведьма, напротив, одетая в серенький комбинезончик, обернувшись непонятно откуда взявшимся цветастым платком, и расселась на стуле, словно барыня, и самодовольно швыркала чай из блюдечка. Горячая ароматная жидкость держалась на расписной посуде благодаря поверхностному натяжению и не думала улетать, а колебалась одной большой каплей.

Петрович сидел рядом с колдуньей, и они обменивались многозначительными взглядами и улыбались.

Нулька лежала на стекле большого иллюминатора, как на полу, и болтала ногами. При этом тыкала пальцем в стекло, показывая на многочисленные точки двигающихся в исходящий сектор кораблей. Потом жмурилась и тужилась, отчего щёки стали красными-красными. Когда звездолёты исчезали в гипере, громко объявляла то, что почуяла.

— Этот к Сириусу пошёл. Этот на Центавру. А этот не знаю, слишком далеко прыгал.

В какой-то момент Нулька насупилась и тихо забурчала:

— Этот прыгнул без фокусатора. Не отслеживается.

В общем, корабельная фея тренировалась.

А Иван сидел пристёгнутым в кресле напротив большого экрана и смотрел бои на бетонке. По старой подземной парковке с тысячами брошенных флаеров, ждущих свою очередь на утилизацию, бегали десять групп. Правила просты, как в обычной королевской битве — к концу матча должна остаться только одна. Если отряды не укладываются во отведённое время, у них начинает бежать счётчик штрафной суммы — чтоб подстегнуть тормознутых и просто осторожных. По сути, те, кто медлит — остаются без денег, даже если все целы, и теряется какой-либо смысл боя на площадке, особенно когда есть раненые или убитые. Конкретно на этой арене разрешалось применять только дробовики с дробью на зайцев, бронежилеты и защитные маски. Казалось бы, если это кровавый спорт, то зачем смягчать? Но когда схватка потенциально не смертельная, а лишь эффектно кроворазбрызгивательная, темп запределен. Игроки рисковали. А распорядители боёв берегли гладиаторов.

— Того панка ищешь? — басовито спросил Потёмкин.

Княжич кивнул и провёл рукой в воздухе.

Одно поле боя сменилось другим. На этот раз друг за другом гонялись десять пар. Они скакали по крышам небоскрёбов, жмущихся друг к другу, как сельди в бочке. Использовали шокеры и мелкашки. Бойцы бегали в только шортах, а счётчик включался через пять секунд застывания на одной позиции. Судя по комментариям, один всё же сорвался вниз.

— Зачем? — снова спросил киборг.

Иван пожал плечами.

— Не знаю, просто интересно.

— Ясно, — кивнул Потёмкин, а в следующую секунду Нулька громко закричала:

— Прыжок!

Никто не успел ничего сделать, как перед взором промелькнула белая пелена внепространственной пустоты. Связь оборвалась, экран почернел.

— Какого чёрта⁈ — заорал капитан, протирая ладонями глаза. Сидящая рядом с ним Варвара Васильевна охнула и схватилась за виски.

— Нулька! — возмутился по громкой связи Михаил. — Ты что творишь? Почему прыгаешь без согласования⁈ Нам штраф влепят!

— Да я потренировалась! — заголосила богинька в оправдание. — Корабль прыгал недалеко! Я попробовала его догнать!

— Получилось? — негромко спросил Иван.

— Не очень. Я его не вижу.

— На радарах только облако обломков развалившейся на части кометы, — пробурчал по связи навигатор, и добавил: — Пыль, щебень и три больших скалы. Всё движется синхронно.

— Ну и где мы⁈ — снова возмутился капитан.

Все дружно глянули в большой иллюминатор, на котором до сих пор ютилась, словно на льдине, корабельная фея. Девушка виновато улыбнулась и пожала плечами.

— В поясе Койпера. Рядом с матушкой Землёй, — ответил вместо богиньки навигатор, а потом начал пыхтеть: — На радаре возникли движущиеся объекты. Траектория не свободная. Объекты маневрируют. Чёрт, похоже на торпеды!

— Всем полная готовность! — заорал капитан.

В кают-компании заверещала сигнализация. Испуганные русалки, по-прежнему таскающие мокрые тряпки и щётки, отскочили к стенам и таращились на остальных. Даже до них доходила серьёзность ситуации.

— Объекты, сорок штук, петляют! Двигаются согласованным роем! Похожи на малозаметные ракеты ближнего боя!

— Твою мать! — выругался Потёмкин и стукнул механическим кулаком по столу. — Выживем, потребую купить противоракетную защиту!

— Аварийный прыжок! — закричал капитан, затягивая до предела ремень безопасности. — Нулька, прыгай, дура! Не тупи! Всех погубишь!

«Синяя птица» дрогнула, запустив маршевые движки в бесполезной попытке уйти от лёгких, но быстрых и смертоносных боеприпасов. Всех беспощадно вжало в спинки.

Богинька же припала к стеклу и пыталась разглядеть то, что приближалось.

— Прыгай! — присоединился ко всеобщему возбуждению Иван, сжав до хруста подлокотники кресла. Сердце ухало, как ненормальное.

— Два километра! Полтора! Километр! Пятьсот метров!

Иван прикусил губу. Потёмкин зашептал молитву. Варвара Васильевна зажмурилась, чтоб было мочи.

— Я не хочу умирать! Я ещё икру не метала! — истошно завыла какая-то русалка.

— Контакт! — надсаживая голос, провопил Михаил.

Но взрывов не прозвучало. Вместо этого что-то начало негромко цепляться за обшивку, биться в иллюминатор, царапать металл и стекло.

Княжич растерянно уставился в окно.

А там замелькали неясные тени и морды, похожие на звериные.

Нулька сперва замерла, а затем встал на колени, словно на них присоски, держущие девушку на месте. Чтоб не улетела в невесомости, и начала часто-часто бить ладонями по прозрачной преграде.

— Мама! Мамочка! Это я! Я здесь! — закричала корабельная фея, а следом с громким хлопком исчезла.

На экипаж навалилась оглушающая тишина, к которой примешивался тонкий шелест системы вентиляции.

— Нулька! — заорал княжич и дёрнулся в кресле. Ремни не пускали, а в спешке не получалось их отстегнуть, но всё же парень совладал с защёлками и одним рывком долетел до иллюминатора. — Свет! Выключить свет!

Лампы погасли, и парень стал отчаянно вглядываться в сиротливую космическую пустоту.