Большая игра. Книга 2 (СИ)

Глава 8. В огне. Часть 7

***

Штаб будущей операции решили разместить в самом уязвимом месте — на диспетчерской вышке военного аэропорта во Владикавказе. Этажей было два — один для гражданских бортов, второй — для военных, а потому об уровне секретности и доступе к информации можно было не переживать. Хотя это волновало майора Вайнер далеко не в первую очередь.

— Связь ещё не наладили? — она строго зыркнула на перешедших в её подчинение офицеров-связистов. Один из них помотал головой. — Никак нет, блокируют.

— Майя, попробуй ты.

Всё вокруг её нервировало: наспех завезённое оборудование, раскиданное по рабочим местам, панорамные табло и голографические экраны, минимум персонала и слишком много охраны. Но больше всего раздражало отсутствие чёткости, связи и приказов. Их закинули на вышку со всем оборудованием и ничего не сказали. Сколько она ни перечитывала приказ, понимание задачи к ней так и не приходило.

— Кира, с установкой игрушек закончили, — к ней подошёл Владимир и, вытирая руки тряпкой, хмуро оглядел диспетчерскую. — Ну и бардак же тут…

— Марков, настрой спутниковый передатчик и помоги Зайцевой с подключением, — распорядилась она. — Кузнецов, Чуйков, на вас отслеживание параметров работы костюма и интерфейса. Я хочу знать всё о её состоянии с момента подключения.

— Товарищ майор, пакет! — из лифта, едва дождавшись открытия двери, выскочил молодой офицер с черной папкой в руках. Кира бросилась к нему и, игнорируя устав, забрала папку. — Наконец-то! Свободен!

В папке оказался опечатанный конверт с тремя уровнями защиты. Повозившись с печатями, Кира отошла в сторону — грифы на конверте явно говорили о высшей степени секретности информации. Развернув приказ, она пару минут вчитывалась в мелкие ровные строчки. Нервное ожидание на лице майора сменилось сосредоточенностью и спокойствием. Свернув листок, она убрала его во внутренний карман.

— Согласно приказу Верховного Командования, на период боевой операции управление авиабазой Владикавказ-Два переходит под мой контроль. Весь персонал лаборатории номер Семь — под моим управлением, персоналу авиаузла Владикавказ-Два приказано оказывать нам максимальное содействие и помощь вплоть до окончания боевой операции. Все приказы отдаются лично мной. Первый приказ — все вон отсюда. Остаются операторы станции космической связи, персонал лаборатории Семь и два человека отряда «Заслон». Остальные — на выход.

Персонал, непонимающе переглядываясь, начал покидать помещение. Тем временем Майя, не отрываясь от ноутбука, подала голос. — Товарищ майор, подойдите, пожалуйста.

— Ты нашла её? — не чувствуя ног она подскочила к девушке, крепкие пальцы вцепились в её плечо. Та мотнула головой. — Нет, тут другое. Связь оборвалась из-за уничтожения спутниковой системы на земле, но подключиться к модулю костюма мне удалось. Он пока пуст, они ещё не добрались. Я поискала по другим каналам, сигналов от них не было ни по мобильному, ни по геолокации, ни по протоколам обмена. Даже камеры не распознали её лица. Они будто затерялись…

— Новость дерьмовая, — Кира вздохнула. — Ещё одна — сейчас сюда прибудут два оператора объекта Ноль Один. Понимаешь, что это значит?

— Что мы будем работать вместе? — девушка поморгала, непонимающе глядя на Киру. Та ухмыльнулась. — Что я теперь управляю двумя ретрансляторами.

Зайцева от удивления приоткрыла рот — широко распахнутые глаза блеснули в ярком свете ламп.

— Младший лейтенант Зайцева, слушай мой приказ, — не скрывая широкой, азартной улыбки, Кира повысила голос. — Наладь связь с интерфейсом костюма Алголя, мне нужна стабильная связь с дублированием каналов. Положение, состояние, всё — я хочу знать всё. Лейтенант Кузнецов, на вас — костюм объекта Ноль Два, как появится связь — ведите его полностью. Петр Иванович, вы уже работали с Ноль Первым, вам всё это знакомо — оставляю слежение на вас. Военинженер Марков, настройки и калибровка костюма Ноль Первого — на вас. Прибытие Объекта — через три часа. Готовьтесь, ребята.

— Кира, у меня есть картинка, — Майя торопливо отстучала по клавишам и одним коротким жестом послала изображение на панорамный экран. На громадном, в несколько метров шириной экране в центре диспетчерской вышки появилось изображение. Спутниковый снимок, а за ним — ещё один. Усеянные вспышками взрывов и дымящимися воронками окраины города, бегущие точки людей и застилающие картинку клубы буро-чёрного дыма.

— Это был Айкаван, деревня у границы, — пояснила Майя и посла на экран новую порцию картинок. — А это уже Гюмри, это — крепость Эребуни… это вот — аэропорт Ширак.

Везде виднелись воронки от взрывов, пожары, дым и пламя. Кира подошла к экрану и вцепилась в поручень ограждения.

— Мы опоздали… — её голос дрогнул, но был отчётливо слышен в тишине диспетчерской. — Турки начали раньше. Война уже началась.

— Есть связь со Сто Второй базой! — едва не срываясь на крик, Майя развернулась в кресле. — Крепость цела, оборудование тоже! Они готовятся, войска выдвинулись навстречу туркам. Поднимают авиацию, ополчение тоже готово, эвакуируют жителей.

— Что с Рин? Она уже у них? — Кира не сводила глаз с экрана. На спутниковом снимке среди небольших точек она узнавала лежащие на земле тела.

— Минуту… нет, пока не прибыли! Они ждут, готовы её принять!

— Отлично… отлично, — одними губами выдохнула Кира и, набрав воздуха, повысила голос. — Приказ: установить связь со всеми работающими базами и частями наших и армянских войск в регионе. Задействуйте все беспилотники, автоматические станции и боевые платформы. Добавьте все отозвавшиеся части в Стратегический Контур Управления. Пусть каждый километр от границы с Грузией до Сто второй базы будет под наблюдением! Оборона Армении началась, и мы им поможем.

Кира поспешила за своё место — предстояла большая работа по установлению связи с генштабом обороняющейся страны, координации действий и работе двух ретрансляторов. Никогда ранее мир не знал подобной операции, и отныне вся ответственность лежала на её хрупких плечах.

— Что с Вегой? — майор развернула ещё одну карту, на ней мерцали большие цветные пятна — каждое обозначало ретранслятора и зону влияния. Через несколько секунд напряженной тишины снова послышался голос Майи. — Сигнал пока неподвижен, но с такого расстояния сложно судить… последние данные — в пятидесяти километрах от границы. За последние двенадцать часов излучение усилилось, она выходит на пик.

— Алголь, скорее, прошу тебя… — еле слышно прошептала Кира, привычно теребя пальцами значок на груди.

***

Вдоль дороги плелась целая колонна встревоженных людей — женщины, дети, старики. Все — с сумками, рюкзаками, плетёными корзинками и пакетами. На лицах — волнение и страх, в руках — самое ценное, что успели взять с собой. Беженцы.

Позади остались пограничный пост, страшная давка и паника, военные колонны, еще только выстраивавшие оцепление, и обманутый их отрядом пожилой грузин, давший в дорогу целый мешок с пури — хлебными лепёшками. Она плелась по обочине следом за Вахой и машинально жевала ароматный хлеб, не ощущая никакого вкуса.

Ей было стыдно. И хоть она не была виновата в талантливом обмане Актёра, ей хотелось провалиться сквозь землю. Вернуться и упасть в ноги человеку, не только согласившемуся им помочь, но и растроганному этой насквозь лживой историей.

А ещё лучше — сбежать отсюда как можно дальше. Влиться в поток испуганных людей, убежать от надвигающейся беды, прочь от приближающихся с каждой минутой раскатов грома, от боли и смерти. Но именно туда и лежал их путь.

— Нам бы попутку поймать, — Актёр посмотрел по сторонам — редкие машины ехали к границе, обратно же — ни одной. Он сверился с навигатором — связи не было, но в памяти устройства карта работала прекрасно. Пешком они доберутся до базы, дай бог, к ночи. А за это время турки дойдут до самого Севана. Гюмри уже будет окружён и, скорее всего, взят. Ситуация хуже некуда…

— Слышь, нам бы с дороги уйти.

Рыжий кивнул вправо — туда, где должны были быть турки, если бы решили наступать в чистое поле, а не на ключевой город.

Воздух подрагивал от далёких взрывов и канонады, а среди непрекращающегося гула послышался нарастающий шум, знакомый до дрожи. Актёр поднял глаза в небо, выискивая маленькие серые точки.

— Так, все на обочину, быстро!

Он вытолкал Рин с дороги в сырую канаву, заросшую густой пожелтевшей травой и прижал к земле. — Лежи и не высовывайся! Парни, воздух!

Ваха и Рыжий уже спускались вниз, скидывая с себя рюкзаки — с воздуха они были хорошо видны даже издалека. А тем временем гул нарастал, они увидели две серые точки у нижней кромки облаков, быстро летевшие вглубь территории Армении.

— Штурмовики, — Ваха со злостью ударил по земле. — Ненавижу…

Рин проследила взглядом за двумя пятнышками в небе — они заложили вираж и вскоре промчались прямо над ними, завершая круг. Шум двигателей самолётов, заложивший уши, заставлял всё внутри вибрировать и сжиматься. Она знала, что будет дальше.

Пара поднялась выше, почти касаясь кромки облаков, и вновь пошла на снижение. Резко, под приличным углом, самолёты вошли в пикирование, за ними протянулись длинные серо-коричневые дымовые шлейфы. Она заворожено наблюдала, как штурмовики, вырвавшись из дымного следа, ушли в сторону на ещё один круг, а через несколько секунд до них дошел протяжный звук «бр-рр-рр-т» — залп ракет по цели…

Земля под ногами содрогнулась, через несколько мгновений они услышали далёкие, приглушённые хлопки — один сразу за другим, как канонада. Вдали показался поднимающийся в небо столб дыма от попаданий ракет, а потом — яркая вспышка с последовавшим за ней мощным взрывом. Похоже, попали в склад боеприпасов.

Девушка вжалась в землю, прижимая к груди холодеющую ладонь — прямо здесь и сейчас шла война, и где-то там, вдали, только что умерли люди. Смерть ещё никогда не была к ней так близка. Если сейчас один из пилотов посмотрит вниз и увидит четыре ярких пятнышка у дороги, если войдёт в такое же пике и даст ещё один залп — им не спастись. Она даже понять не успеет, что произошло — вспышка, грохот, и всё.

Вдали снова громыхнуло, воздух сотрясся, заставляя что-то в груди дрожать в унисон с ним. Всё внутри сжалось — ей даже почудился запах гари, копоти и поднятой в воздух земли. Самолеты вновь прошли над их головами, заходя на очередной круг — ещё один заход на цель. Она втянула голову в плечи: сейчас снова будут стрелять.

Откуда-то с земли, издалека, навстречу штурмовикам с пугающей быстротой протянулись белёсые ниточки от ракетных двигателей, оборвавшись на полпути. Через пару мгновений те снова дали залп и спешно отвалили в сторону, выбрасывая яркие, как фейерверки, огни, — тепловые ловушки. Возле одного из самолетов что-то вспыхнуло, машина загорелась и начала плавно снижаться.

— Достали гада!.. — воскликнул Ваха и злобно выругался, сплюнув на землю. Самолеты прошли обратно к границе в стороне от них, дымящийся штурмовик медленно сносило влево — наверное, пилот изо всех сил хотел спасти машину и дотянуть до аэродрома, раз до сих пор не катапультировался. Или понимал, что прыгни он над территорией врага, в живых его точно не оставят — жить хотелось каждому. Особенно тем, кто пришёл побеждать.

Рыжий скинул рюкзак и пополз выше по склону, выбираясь на дорогу. Замерев на несколько секунд, посмотрел вслед ушедшим самолётам — и повернулся к группе.

— Свалился всё-таки, ублюдок, — он неприятно оскалился. — Не дотянул!

Актёр с хмурым видом полез к нему и поозирался по сторонам, вглядываясь вдаль. И к лучшему, что самолет упал не в тылу армян — турки точно послали бы за ним вертолёт, или пошли бы в атаку, чтобы отвлечь внимание. А так — у них был шанс выскользнуть и уйти незамеченными.

— Кажется, машина… поднимаемся, попутка!

Оба спешно спустились к брошенным рюкзакам. Рин накинула лямки на плечи и, неуклюже перевернувшись, поползла вверх, к дороге. Актёр был прав — вдали виднелся несущийся на всех парах автомобиль, поблескивая единственной целой фарой. Взглянув на девушку, Рыжий подошёл ближе.

— Вытрись хоть немного, вся в грязи, — он потер рукавом её щеку и отряхнул спутавшиеся, засаленные волосы. Она уже и забыла, когда последний раз мылась. Наверное, ей должно было быть стыдно за свой вид — но сейчас она лишь безразлично вытерла лицо и оправилась. Вытряхнув из кармана крошки грузинского хлеба, Рин встала рядом с остальными — машина была всё ближе, Актёр пошёл ей навстречу.

— Эй, сто-о-ой! — он замахал руками водителю. Тот попытался его объехать, сбавив скорость, но едва не скатился в кювет — машина вильнула и со скрипом тормозов залезла одним колесом на крутую обочину, садясь на днище. Из-за руля вылез раскрасневшийся и разъярённый водитель — мужик лет тридцати на вид, и, осыпая Актера отборной бранью на армянском, налетел на него с кулаками.

Одного хорошего шлепка хватило, чтобы привести его в чувство — от оплеухи он упал на одно колено и, схватившись за скулу, с обидой посмотрел на невесть откуда взявшихся незнакомцев.

— Ну что, очухался?

— Русский? — водитель выпучил глаза и покосился на стоявших за его спиной двух мужиков и девушку. Актер кивнул. — Да, да. Ты в Гюмри едешь?

Мужчина криво улыбнулся, обнажая зубы — один был выбит, — и коротко кивнул. — В Кети! Жена, у меня вся семья там!

— Так это ж по пути! — он помог водителю подняться и по-дружески похлопал его по плечу. — Подвези нас, а? Родня у нас там, а своих бросать нельзя, понимаешь же…

Тот энергично покивал и снова посмотрел на подозрительную компанию — трое мужиков и совсем ещё молодая девчонка. Пожевав губу, армянин дернул плечом. — Там опасно, нельзя вам туда. Стреляют уже часа четыре, всё горит…

Он махнул вдаль, в сторону Гюмри — на горизонте виднелось только тёмно-серое облако, поднимавшееся к небу. Город горел, чадя, как восковая свечка. Конечно же, он был прав — никто в здравом уме не сунется туда, где больше всего обстреливают и бомбят.

Актёр сжал кулак. В голове промелькнула мысль — если он откажется, придется отнять машину силой и добираться до города самому. С каждым часом задача всё более усложнялась, в любую минуту могла начаться вторая волна ракетных обстрелов, или того хуже, турки пустят Вегу. Тогда спасения не будет уже ни для кого.

— Слушай, брат, — начал было он, набрав в грудь воздуха. — Мы должны встретиться с матерью вон той девочки…

— Не надо, — негромко заговорила Рин и подошла к ним. — Хватит… мы пришли помочь. Там база военная… нам нужно туда. Пожалуйста, помогите.

— Заткнись… — прошипел Ваха, хватая её за руку, но она выдернула рукав из его хватки. Армянин нахмурился и снова посмотрел на неё, а потом — на Актёра.

— Крыша у неё едет, она отца потеряла, а мать в городе, — негромко пояснил он и покрутил пальцем у виска. Водитель хмыкнул.

— У меня брат на базе служит, вместе с вашими солдатами, — он неожиданно стал серьёзным, на лице возникли длинные морщинки. — По ним первым и ударили. Ещё с вечера туда что-то привезли, он весь на взводе был. Сказал, ждать кого-то будут. Очень важного.

— Молчи, — прошептал ей в самое ухо Ваха и снова схватил за руку. Актер безмолвно смотрел на водителя и ждал — вырубить его труда бы не составило, но бросать на дороге на верную смерть гражданина страны, которую они пришли спасать, было ниже всякого достоинства. С другой стороны, приказ есть приказ. Любой ценой.

— Тебя как зовут? — подал голос Рыжий, причем говорить он решил на армянском. Услышав родную речь, водитель встрепенулся. — Арташес…

— Арташ, значит, — кивнут тот. — Я Иван. Послушай, Арташ, у меня тоже там родня, и я за них тоже переживаю. Мы туда просто так бы и не сунулись, не будь на то причины. У девчонки мама на базе работает, медик она. У меня — братишка младший. У тебя вот тоже брат. Мир тесен, да?

— Да уж… — он опустил взгляд и оперся на машину, судорожно вздыхая. — Семья это святое. Нельзя бросать своих.

Он снова посмотрел на незнакомцев, задумчиво пожевал губу — и обернулся к границе с Турцией. От упавшего вдалеке самолета к небу тянулся жиденький столбик дыма. Одно из сёл, закрывавших обзор, также горело. Где-то вдали снова заухало — взрывы шли один за другим, будто кто-то на небесах играл на громадных барабанах.

— Поехали, — кивнул Арташ и открыл дверь. — Только машину достать помогите. Довезу до Кети, а дальше сами, там недалеко.

Актер согласно кивнул — упрекнуть его было не в чем, своя семья дороже всего. Закинув рюкзак на заднее сиденье, он затолкал побледневшую Рин следом — та стиснула челюсти так, что на скулах проступили напряжённые мышцы. Злилась… пускай злится.

Взявшись вчетвером, они быстро вернули машину на трассу и, рассевшись по жалобно заскрипевшему салону, поехали дальше. Впереди лежала опасная дорога в горящий город, ждавший своего спасителя.