Большая игра. Книга 2 (СИ)

Глава 8. В огне. Часть 2

— Ситуация следующая, — не обратив внимания на дрожащую Рин, генерал продолжил. — Уже несколько дней мы отслеживаем интенсивные переброски техники на территории Турции, они стягивают войска к границе с Арменией. Одновременно в Армении сразу в нескольких населённых пунктах прошли демонстрации оппозиции, в нескольких местах закончившиеся погромами и стрельбой. Возле нашей базы и ряда армянских стратегических объектов поймали диверсантов. Есть ещё несколько моментов, о них говорить не буду. Но общая ситуация складывается так, что скоро начнется вооружённый конфликт.

— Армяне понимают?..

— Понимают, — кивнул генерал своему коллеге: — Войска мобилизованы, правительство пока что тайно набирает ополчение и добровольцев, в общем, по полной готовятся. Кроме того, Азербайджан так же подтягивает войска к Карабаху. Напомню, он под протекторатом Турции, и турецкий ретранслятор будет защищать как своих, так и их.

— А наш — армян, договор предусматривает, — снова подал голос первый боец. Генерал неприятно ухмыльнулся.

— Так-то оно так, но Алголь сейчас далеко, а турецкий ретранслятор Вега близко. Если в бой вступит ретранслятор, война закончится для армян очень и очень быстро. И если всё начнется сейчас, он банально прибыть не успеет. Кроме того, для использования ретранслятора вне границ своей страны нужен официальный запрос от правительства или армии. А запрос автоматически констатирует войну с третьим государством. Попроси армяне его помощь сейчас, это будет равносильно объявлению войны, понял? То-то же.

— Бюрократы, мать их. Навертели законов да правил… — усмехнулся военный, опуская глаза на карту.

— Только они пока и сдерживают всех. А теперь к вопросу, что делает здесь эта девчонка. Теоретически, её у нас вообще нет. Просто совсем. Но по факту она — наш козырь. Никто не знает про второго ретранслятора. Ей, а значит и вам, нужно будет скрытно, я подчеркиваю — скрытно, — проникнуть в Армению и добраться до Сто второй базы, необходимое оборудование для её работы там есть. Если мы правы и в запасе у нас есть несколько дней, то к началу войны сам факт её присутствия будет означать провал турецкой стратегии. Если они введут Вегу, мы введём, как же тебя… Как тебя зовут?

Не дожидаясь ответа, генерал принялся рыться в объёмистой папке.

— Я Рин. Масами Рин, — сдерживая дрожь в голосе, сухо произнесла она. Генерал согласно кивнул.

— Да, Рин. Твоя задача — в случае начала войны вступить в бой первой и остановить противника как можно дальше от Еревана и Сто второй базы. Если в бой пойдёт Вега, дать ей отпор и по возможности вытеснить с территории Армении. Только смотри не убей её ненароком, это создаст ещё больше проблем. То же самое — с частями Азербайджана, если пересекут границу — они твои. Задача ясна?

Сглотнув, девушка кивнула. В голове пока не умещалось, каким образом она будет вести бой. Как вообще ведут бой ретрансляторы? Всё, что она умела — это создавать вещи, летать да палкой размахивать. Как этим можно остановить войну? Но страх сковал её настолько, что она не нашла в себе сил даже возразить.

— Хорошо. Товарищи бойцы, ваша задача — после десантирования скрытно провести особо важную цель, то есть ретранслятора, до территории Армении. Там вас должен встретить человек с базы и доставить до пункта назначения. Высадить прямо на территории Армении не можем — воздушное пространство Азербайджана перекрыто, Грузия так же не даст коридор. Любое перемещение по воздуху сразу отследят, и это ускорит начало, а допустить этого мы не можем. Короче, выходим по земле.

— Через чью территорию пойдём? — не сводя глаз с карты, поинтересовался один из военспецов. В том, что эти трое являются спецами, у неё сомнения уже не было. То, как они себя вели, их спокойствие и хладнокровие, взгляды, которыми они обменивались — словом, всё в них давало понять одно. Эти трое — профессионалы, для которых подобные вещи стали рутинной работой.

Наверное, ей должно было стать от этого легче, но холодный комок в груди никуда не девался. Украдкой посмотрев на мужчину, Рин уставилась на карту.

Несмотря на довольно приличные познания в географии и картографии, нагромождение цветных линий и рельефов вперемешку с отметками, значками и номерами совсем не давало ей понимания происходящего.

— Вариантов два, оба плохие, — хмыкнул седой генерал: — либо Азербайджан, либо Грузия.

— Грузия, — впервые за всё время подал голос еще один участник, которого Рин про себя назвала консультантом. Он подошел к карте — она отметила для себя, как почтительно расступились бойцы перед ним, — и принялся водить крючковатым пальцем по карте. — Если высадиться на вертолёте в горах на нашей территории, в слепой зоне радаров, и спуститься по ущелью вот здесь, можно быстро выйти к одному из населенных пунктов вот сюда или сюда…

Военные приблизились к карте, чуть оттеснив её назад. Рин отшатнулась в сторону и опустила глаза. Кому какое дело до неё, с планированием она помочь не могла, да и не была готова к этому. Взрослые решат всё сами. А её, как обычно, поставят перед фактом. Идти, бежать, сражаться. Лететь в другую страну, ну или пешком идти.

Обсуждение предстоящей операции продолжалось ещё без малого час. Изредка она ощущала, как то один, то другой боец косились на неё, пару секунд пристально смотрели — и возвращались к карте. От каждого такого сканирования её пробирала дрожь.

По завершении обсуждения, когда все уже направились к выходу, один из них — видимо, старший в отряде, — подошел к ней.

— В столовую пойдёшь?

Голос его был немного хриплым, низким, но в целом довольно приятным. Рин машинально кивнула.

— Ну, иди за мной тогда, — холодно продолжил он. Перехватив оттягивавшую руки сумку, девушка покорно пошла следом.

***

После сносного обеда они снова собрались в небольшом помещении, на этот раз куда больше походившем на штаб. Рин, трое бойцов, виденных ей ранее, и лысый богатырь — как оказалось, непосредственный руководитель операции. Генерал Грабин, а именно так он представился, без лишних церемоний начал инструктаж перед операцией.

— Итак, ребята, задача у нас простая и в то же время сложная, — его грубый и довольно тяжёлый на слух голос гулко разнёсся по небольшой комнате, завешанной плакатами и картами местности. Трое бойцов, рассевшихся по разные углы за небольшие столы, больше напоминавшие школьные парты, переводили взгляд с него на стоявшую рядом бледную девчонку. Рин, вцепившись в сумку, безразлично посмотрела на ближайшего из них.

— Начнем с неё. Она — главный объект операции. Объект номер Два, Масаки Рин.

— Масами… — она негромко поправила военного.

— Однако отныне и в дальнейшем называем её по временному имени Ирина Бероева. Документы будут готовы через час-полтора, так же как и для всех вас, ознакомьтесь и запомните. На операции называть друг друга только по временным именам, либо по позывным. У неё позывной — Вторая.

— Неудобный позывной, надо поменять, — покачал головой один из бойцов.

— Ноль-два, — снова пробормотала она. Пальцы инстинктивно сжались в кулачки.

Боец пожал плечами.

— Ноль-два так Ноль-два. Не спутаем. Мой — Актёр.

— Ваха, — поднял руку второй. Третий, помедлив, с акцентом изрек: — Рыжий.

Позывной был странным, учитывая, что ни единого рыжего волоса на его голове не было. Впрочем, сейчас это волновало её меньше всего.

— Едем дальше, — генерал открыл папку и многозначительно кивнул Рин — мол, садись, хватит с тебя. Не сразу поняв жест, она помедлила, но села за ближайший свободный стол. Грабин продолжил.

— Теперь про прикрытие, — генерал нахмурился и обвёл взглядом команду: — Вы, ребята, туристы и решили провести свой отпуск с друзьями в пешем походе до озера Севан. Ваш маршрут…

Генерал повернулся к экрану за спиной. На появившейся карте местности он неспешно прочертил пальцем маршрут движения: — …из Дербента через сёла Уркарах и Вачи, гору Дюльтыдаг и заповедник — до поселения Лагодехи. На территории Грузии вас встретит один человек и довезёт до границы с Арменией, ориентир — Баграташен.

Рин ровным счетом ничего не говорили ни названия населённых пунктов, ни отметки маршрута на карте. По старой привычке она пыталась что-то запомнить и понять. Однако перед глазами стояла не очень важная карта, а лицо Альционы, а в ушах звучали не слова впервые увиденного генерала, а голоса вчерашних подруг. И голос Киры, твердивший ей — вместе мы справимся.

Только вот пока всё шло ровно наоборот. Всё вышло из-под контроля, и она ничего не могла с этим поделать. В груди билось странное, тревожное чувство — всё, что стало ей дорого, сгорало дотла и рассыпалось пеплом на её глазах, ускользая меж пальцев. Лица дорогих людей, совместные переживания, узы, чувства — всё рушилось, как песчаный замок под напором бесстрастного прилива.

Прошлое мучило, а будущее пугало всё больше и больше. В уголке истерзанного разума ещё звучал тихий голос — все обойдется, соберись и слушай. Только вот его не было слышно за мириадами тревожных и пугающих мыслей.

А военные продолжали обсуждение, бойцы спокойно и хладнокровно высказывались по экипировке, маршруту, порядку движения и распорядку дня. Они уже начали делать свою работу с присущим им спокойствием.

После выхода на территорию Армении они должны были дойти до небольшого селения Айрум. Там в условленном месте их ожидала боевая экипировка и средства связи, и оттуда им предстояло добраться до Ванадзора и Гюмри, до самой Сто второй базы. Техники на месте уже начали перенастройку имевшейся капсулы под неё, и в считанные часы им должны были доставить оборудование класса В, её боевой комбинезон. И если турки не начнут раньше, Рин должна была встретить их ровно на границе, всего в нескольких десятках километров от базы. Конечно, если всё пойдет по плану. Если вообще хоть что-то могло пойти по плану.

До выхода на погрузку оставалось чуть больше часа. Бойцы собирали экипировку и документы, проверяли выданные им туристические рюкзаки, запоминали данные из новых паспортов. Она же машинально запихивала что-то в глубину своего рюкзака и никак не могла переключиться.

К ней вернулась былая неуверенность — та самая, что терзала её ещё весной, заставляя накручивать себя и искать подвох даже там, где его быть не могло. Казалось, что все вокруг снова были настроены против неё, словно каждый из окружающих её людей знал о предательстве — и молча осуждал.

Она хотела, чтобы её осудили, сказали в лицо всё то грязное и мерзкое, что она сама о себе думала, подтвердили то, что она всё ещё тайно носила в себе. И тогда она позволит себе уйти, не идти на риск, на край гибельной пропасти, в которую её подталкивали все остальные.

К реальности её вернул настойчивый голос Актёра.

— Ноль-два. Ноль-два! Эй, Бероева!

— А… да.

— Первый раз идёшь в горы? — он жестом указал на неумело смотанный спальник и хаотично разложенные возле рюкзака вещи. Она кивнула.

— Ты раньше вообще в бою была хоть раз? — он отложил свой пакет с документами и подошёл ближе. Под испытующим взглядом девушка съёжилась, глаза упорно сверлили выщербленные и отполированные до блеска плиты пола.

— Нет…

Один из бойцов многозначительно хмыкнул, Актёр перевёл взгляд с бледной девчонки на сваленные в кучу походные принадлежности и, помедлив, принялся их разбирать.

— Понимаешь, какое дело, — он старался говорить спокойно и медленно, но она буквально физически ощущала нажим в его чуть хриплом, низком голосе. — Нам нужно тебя довести до поля боя. И в дороге всякое может быть — и засада, и прорыв, что угодно. И мне бы хотелось понимать две вещи. Первое — можем ли мы доверить тебе что-то действительно важное. Прикрыть спину, вроде того. Ты стрелять умеешь?

— Угу, — она коротко качнула головой. Перед глазами пронеслось соревнование по стрельбе, учёба в тире и тот страшный момент, когда она убила диверсанта в недрах института. Случайно или нет, но она убила живого человека одним выстрелом в голову.

— Из чего? — продолжал Актер и размотал смятый спальник — широкие грубые ладони принялись разглаживать и расправлять оранжевую ткань.

— ГШ-21, шесть миллиметров спортивный, ГСП-30, 6-С-78…

Рыжий присвистнул, на лицо его выползла кривая улыбка. Актер с усмешкой продолжил своё дело. — И какая результативность?

— Семьдесят три процента, — Рин опустила голову. Гордиться тут было нечем, результат откровенно отвратительный, на фестивале она попадала с трудом даже из лёгкого спортивного оружия.

— А в людей стреляла?

— Да, — её голос становился всё тише. Перед глазами снова встало лицо убитого диверсанта, окружённое дрожащим разноцветным мороком ауры. На душе было паршиво от этого разговора, и чем дальше, тем хуже ей становилось.

— Ваа… — выдохнул Рыжий и одобрительно цокнул языком.

— Мне показалось сначала, ты совсем ещё зелёная, но, похоже, что-то ты уже повидала, — Актер кивнул и привычным движением вложил свернутый спальник в специальный карман рюкзака. — Тогда второе. Как ты будешь бороться с Вегой? Помнится, Алголь с десяток раз уже бился с другими ретрансляторами. Я уж не говорю о простых стычках, вроде карпатской заставы или борьбы с террористами. И у него всегда был хитрый план, оружие какое-то. Изобретателен как чёрт, каждый раз что-то новое. А ты — как будешь с врагом биться?

— Не знаю… — еле слышно пролепетала Рин.

Она знала, что её готовят к боям с другими ретрансляторами, но никогда даже не задумывалась, как именно эти бои ведутся. То есть, конечно же, для этого нужно уметь летать и нужно оружие, и кое-какое она даже видела, но этого было отчаянно мало. О тактике боя с ретранслятором Рин не знала совершенно ничего. Ей казалось, это будет потом — ближе к концу обучения, когда впереди останется лишь финальный экзамен. Но она в который раз жестоко ошибалась.

Экзамен должен был настать для неё через три дня. И ни лекций, ни билетов у неё не было. Готовься, как хочешь, придумывай, что хочешь. Ценой же на нём была жизнь, её собственная — и тысяч других людей. Сдала — жива, нет — не обессудь.

Перед этим простым выбором стало меркнуть и её предательство, и все прочие переживания. Мир вновь сузился до одного маленького рубежа, грозящего стать по-настоящему последним.

От новой порции тревог её отвлек вошедший в дверь младший лейтенант — прижав ладонь к виску, он доложил: — Товарищи офицеры, через сорок пять минут — погрузка в вертолёт, повторный инструктаж — в семнадцать-тридцать, прошу всех быть готовыми.

Актёр кивнул и неспешно затянул завязки её рюкзака. — Поняли, свободен. Ноль-два, советую тебе что-нибудь придумать, пока ещё есть время. Уже скоро думать будет некогда.

***

Грузовой отсек трясло и покачивало от порывистого горного ветра. Гул от вращающихся винтов и работавших двигателей закладывал уши, всё внутри вибрировало и дрожало, резонируя с вибрациями вертолёта. Обняв обеими руками рюкзак, казавшийся ей чересчур большим, Рин безучастно смотрела на иллюминатор напротив неё.

За бортом садилось солнце, едва просвечивающее сквозь укутавшую верхушки гор тяжёлую пелену облаков. Они летели низко, едва не касаясь укутанных снегом скал, под напором ветра, то и дело сносившего винтокрылую машину. Где-то внизу проносились буро-серые склоны, испещрённые кустиками и полянами с пожухлой травой. Дикие горные козы, после войны и забвения изрядно расплодившиеся в заповеднике, удивлённо задирали головы, провожая взглядами огромную тушу вертолёта, казавшегося почти чёрным в вечерней полумгле.

— Готовимся, пять минут до высадки!

Актер встал с места и хлопнул её по коленке, привлекая внимание. — Не спи! Как сядем, иди за мной! И под ноги смотри! Поняла?

Она покивала и крепче сжала рюкзак — машину снова тряхнуло, заставляя сердце нервно замирать.

Вибрации нарастали, они начали снижение — у земли воздух вёл себя иначе, чем на высоте. Вся её команда в полном составе встала и, переглядываясь и перекрикиваясь между собой, направилась к большому люку в борту фюзеляжа.

В полутьме, смягчённой лишь тусклыми огоньками ночной подсветки, фигуры вцепившихся в поручни людей казались ещё больше, то надвигаясь, то удаляясь от неё. Девушка сделала несколько глубоких вдохов и помотала головой. Надо было хотя бы попытаться взять себя в руки.

Ей не стало легче или спокойнее, но проходящее за тревогами и переживаниями время притупляло эмоции. Чем ближе была высадка, тем более опустошённой она себя ощущала. Голову словно забили ватой, оттеснившей все мысли и волнения юного ретранслятора. Она не видела, как косились на неё бойцы и пристально смотрели на её слабо светившиеся глаза. Надо было сосредоточиться на задаче.

Рюкзак поддался не с первого раза. С трудом натянув широкие ремни на плечи, Рин совершила над собой очередное усилие и, едва не заваливаясь набок, встала — рука тут же вцепилась в болтающийся над головой ремень для крепления грузов. Поочередно перебирая ногами и хватаясь за что-нибудь подходящее, она приближалась к люку — и остальным членам группы. Актёр протянул руку: — Хватайся!

Вертолёт снова качнулся, Рин вцепилась в его ладонь — мужчина потянул её к себе, помогая удержаться на ногах.

— Первыми выйдут ребята! Потом — я, ты последняя! — нагнувшись ближе, продолжил он. Над люком загорелась небольшая сигнальная лампа — заработал прожектор. Призрачное бело-голубое пятно, дрожа и скользя из стороны в сторону, выхватило из сгущавшихся сумерек пологий склон — подходящее место для посадки.

Усеянный рыже-зелёными пятнами мокрой пожухлой травы, трепещущей под потоком воздуха от винтов, он быстро приближался. Метрах в двадцати над поверхностью машина выровнялась, снижаясь всё более плавно. Над люком загорелась ещё одна лампа — сигнал к высадке. Ну, вот и началось.