Блог демона Шаакси, или адская работёнка

23

Старик пару мгновений сердито смотрел на меня, но потом прикрыл глаза и горько усмехнулся.

— Верно. Кольцо… Очень может быть. Знаешь, Шааз, мой дед всегда безумно гордился тем, что мы стали хранителями этой вещи. А вот у отца был совершенно иной взгляд на этот вопрос.

— Вот как? И какой же?

— Он говорил, что талисманы такого рода обладают своей волей, более того, несут на себе печать сломленной чужой. И это не говоря уж о крови, которая лилась во имя этого Кольца. Отец считал, что все, кто хоть раз соприкасается с этим артефактом, неизбежно сталкиваются с последствиями. Потому что такие вещи по-хорошему не должны быть использованы… и даже созданы.

— Ха, а твой отец был не дурак, да? По всем пунктам полное попадание. Колечко, при всей своей исторической и магической ценности, было и остаётся редкостной и опасной дрянью. Ну то есть как? Потрясающим артефактом, навсегда изменившим историю, фундаментом всего этого мира… или как минимум одним из камней в фундаменте, что уже немало. Кольцо наряду с несколькими подобными ему артефактами было важнейшим творением человеческим — и ещё важнее то, что оно символизировало... Но при этом любое соприкосновение с ним очень и очень чревато, причём как для его рабов, так и для хозяев.

— Айм говорил, что для Кольца нет разницы между первым и вторым.

— Да, верно, — хмыкнул я. — Всегда знал, что у старины Айма, несмотря на все его странности, всё же был мозг.

Старик по-птичьи склонил голову, пристально рассматривая меня.

— Допустим, Кольцо и впрямь так уж ужасно. Но зачем в таком случае ты хочешь найти его?

— Чтобы освободиться от его власти, конечно. Зачем ещё демону искать поработившую его печать? В этом плане мы все не особенно оригинальны, могу тебя заверить. Рабы Кольца не выделяются на общем фоне.

Старик нахмурился.

— И это единственная причина?

— Да. А какие ещё могут быть?

— Не знаю. Немало, на самом деле. Власть над множеством демонов, включая самого принца Бала? Могущество? Мощь легионов духов, повинующихся любому твоему чиху?

Ну-ну.

— Извини за бестактность, но скажи мне вот что: сильно твоей семье эта вся мощь духов помогла, когда дошло до дела?

Я брякнул — и тут же по вспыхнувшим яростью глазам понял, что зря вовремя не прикусил язык. Наблюдая, как мерцают края пентаграммы алым, я только мысленно вздохнул: ну привет, старые добрые пытки! Так давно вас не было, и вот опять.

Ведь знаю, чем дело кончится, но всё равно каждый раз, сталкиваясь с сильными демонологами, упорно нарываюсь…

Однако, к моему несказанному удивлению, красное сияние погасло, так и не переродившись во что-то, причиняющее реальный вред.

— Это было грубо, — сухо заметил старик. — Но справедливо.

Я мысленно выдохнул и быстро заговорил, пока он не передумал:

— Просто взял ближайший и нам обоим известный пример. А так ты учти, пожалуйста, что за многие столетия я на отжиги этой проклятой ювелирки насмотрелся, равно как и на Тёмных Пластилинов всех сортов и пород. И могу с уверенностью сказать: мне такое счастье не надо. Даже даром.

— Объясни.

Я закатил глаза.

— Во-первых, фраза “владеть Кольцом” бредова сама по себе — это Кольцо владеет тобой. Исключений не бывает. Во-вторых, упомянутый тобой “принц Бал” — мстительная скотина, которая из кожи вон вылезет, чтобы сжить со света очередного хозяина. В-третьих, это для тебя они — легионы духов и вот это вот всё. А для меня — просто толпа остодолбенивших коллег, которых и без всяких колец глаза бы мои не видели. Ну и в-четвертых, как уже упомянуто выше, у Кольца есть своя собственная воля. И хозяева, которые его не устраивают, очень легко отправляются в утиль. Та же участь, в общем-то, постигает слишком строптивых. И тех, что уже отработали своё. В сухом остатке? Нет, спасибо, я обойдусь.

— Что же, допустим. А как именно ты собирался освободиться от власти Кольца?

Я немного растерянно пожал плечами.

— Прикажу Кольцу освободить своих рабов…

Я запнулся, потому что меня прервал тихий, но очень искренний смех.

— А ты и впрямь очень мало знаешь о Кольце, верно? — пробормотал старик. — Вот только я расстрою тебя, Шааз: это невозможно. Мой отец пытался.

— Пытался — что?

— Да всё подряд. Уничтожить эту дрянь, освободить порабощённых ею демонов… Только вот, как ты сам справедливо сказал, все подобные артефакты объединяет общее грустное правило: ты не владеешь им, но он владеет тобой. И, пока цела печать, эта мерзость не отпустит ни своих рабов, ни своих хозяев — благо для неё действительно нет никакой разницы. Всё по правилам порочного круга.

Вот оно как, значит… Я поморщился.

— Честно говоря, я допускал, что с этим могут быть некоторые проблемы. С другой стороны, на моей памяти побрякушки ещё ни разу не давалась, прямо или косвенно, в руки кому-то из нас, своих рабов. Так что есть у меня подозрение, что ничего невозможного в моей идее всё же нет… Но даже если не получится, то владеть самим собой ради разнообразия — очень приятная штука. Хочу попробовать.

Старик медленно кивнул.

— Знаешь, что забавно, демон? До встречи с Аймом я даже представить не мог, какие вещи на самом деле тревожат тебе подобных. Полагал вас хищными существами, которых вполне устраивает сложившееся положение вещей… Потом я допускал, что Айм может быть скорее исключением. А теперь вот ты высказываешь те же самые идеи. Неожиданно. Вот уж никогда не ожидал от демонов такого… либерализма.

Я закатил глаза. Нет, ну серьёзно?

— А я вот за свою жизнь встречал множество людей, которые обожали есть живых личинок. Вот так вот смотришь на человечество — и не ожидаешь, что оно обожает живых личинок, да? Но нет, факт не может быть оспорен: люди обожают живых личинок. Я лично видел. Правда.

Старик улыбнулся.

— И снова — справедливый упрёк. Подразумеваешь, что демоны разные?

— …Как и ангелы, как и люди, как и прочие существа, которых даже условно можно назвать разумными. Уж ты-то, учитывая бэкграунд, должен получше прочих знать: ну невозможно повесить на какую-то группу существ знак равенства. Если они родились, например, на одной земле, или с одним цветом глаз, или работают на одну фирму, или принадлежат к одной религии, или нужное, блин, подчеркнуть — это не уравнивает их. Не отменяет ни личного опыта, ни не менее личных девиаций. Пресловутый личностный фактор оказывается сильнее и весомее стереотипов примерно… дай подумать… всегда. И даже общие факторы, обусловленные средой, в спектре каждой личности отражаются по-своему. Опять-таки примерно всегда.

— Понимаю.

— Понимает он… Да разные демоны бывают, раз-ны-е. И отношение к системе офисов, власти кольца, людям, пропаганде и прочему у каждого своё. Есть демоны, которые искренне верят в идею того, что добро и зло есть, и зло равно свободе, так что мы, отсиживая задницы в офисах и выдуривая так называемые “души” у идиотов, тем самым несём свободу личности в массы. Понятное дело, это бред сивой кобылы, но для иных, особенно некоторых новеньких — вполне себе система ценностей.

Я хохотнул. Не особенно весело, но и в самой концепции, на мой взгляд, ничего весёлого нет.

— Есть те, кому на это всё вообще наплевать; таких, собственно, много. Этим глубоко начхать, какому из двух офисов они служат, находятся ли они под властью очередной проклятой ювелирки и как в этом мире всё вообще устроено. Они будут для вида соглашаться со всеми тезисами, которые высшее начальство двигает в массы; не менее для вида они будут ворчать на злобное Кольцо, которое их поработило. Но правда про таких ребят заключается в том, что они видят во всей этой истории вполне очевидную выгоду. И пока энергия от очередного контракта капает на их личные накопители, им будет плевать, свободны они или нет. Потому что свободы не существует, да и кто вообще может знать, каким будет мир без Кольца? И получится ли в нём устроиться так же шоколадно? От добра добра не ищут, сам понимаешь.

— Понимаю, — колдун смотрел на меня хмуро. — С Аймом, как-то так получилось, мы никогда это не обсуждали: он не любил говорить про свой офис. Теперь я, кажется, понимаю, почему. Это… страшно.

— Да не то чтобы прям уж страшно. Всё как у людей, а? Разницы не так много, как на самом деле кажется… Ещё много тех, кто хочет освободиться от власти Кольца, но только в теории. Но при этом это та теория, в направлении которой никогда и никакой шаг не будет сделан, потому что — ну как же без Кольца-то?.. Но да, есть и те, кто эту всю систему ненавидит. Только вот деваться им по большому счёту всё же некуда. И да, так уж тебе повезло (или не повезло), что довелось столкнуться с двумя демонами именно такого типа. Ошибка выжившего и вот это вот всё.

Вслух я этого добавлять не стал, но отметил: чем больше я вдумываюсь в это, тем менее правдоподобным мне кажется такое “везение”. Чтобы последний представитель такой, прямо скажем, яркой семьи дважды случайно столкнулся с демонами вроде нас с Аймом?.. Не зря, видимо, Пророк спрашивал про мою веру в могущество дорог.

Хотя, что это я.

Истинные пророки в принципе ничего не делают зря.

— Понимаю, — сказал между тем старик задумчиво. — Что же, я продолжу свою историю. Пусть что-то мне подсказывает, что ты и без меня всё прекрасно знаешь… Я призвал Айма, и он оказался отличным собеседником, весёлым, остроумным и полным силы. Без всяких контрактов он спас меня и от прицепившейся ко мне твари, и от одиночества, и от кризиса идей. В какой-то момент я окончательно себе признался, что Айм стал не просто приятным собеседником, но очень близким для меня существом. Я отдавал себе отчёт в его хищной природе, но это не представлялось чем-то подлинно ужасным. Моя жизнь неумолимо клонилась к закату и была, при всём при этом, потрясающе бессмысленной, полной страшных ошибок и глубоких сожалений, а также проклятий, что последуют за мной сквозь воплощения; Айм, с другой стороны, несмотря на свою природу был потрясающим, полным жизни и свободы существом… Так что я спросил, какие условия контракта были бы для него предпочтительными.

— Были предпочтительными? — переспросил я недоверчиво.

— Как мне стоило бы составить контракт, чтобы он получил от моей души как можно больше пользы и питательной энергии, — выдал этот поразительный человек.

Я вздохнул.

Каждый раз, когда мне кажется, что спятившие демонологи меня уже не удивят ничем, они меня удивляют.

Каждый. Грёбаный. Раз.

— Проще говоря, ты спросил у демона, как сделать так, чтобы ему было удобнее тебя сожрать?

— Ну, если упростить — да.

Ну ошефеть теперь.

— Это самый абсурдный пример саморазрушения, который мне приходилось наблюдать среди колдовской братии.

— Учитывая твой возраст и опыт общения с колдунами, полагаю, я должен счесть это комплиментом.

Что же, тоже справедливо.

— Айм не пришёл в восторг, как я понимаю? — ну естественно, он не пришёл.

Даже если предположить, что Айму было совершенно наплевать на судьбу этого человека (что всё же сомнительно), тут вот какая забавная штука: колдун, сам того не зная, лишил Айма возможности однажды забрать свою душу. Потому что продажа того, что принято именовать “душой” — это одно, а бескорыстный искренний дар — совершенно другое.

Об этом мало кто знает, но подарить демону душу, ничего не ожидая взамен, ни на что не рассчитывая, полностью осознавая и принимая возможные последствия, руководствуясь собственной любовью и щедростью — это… Скажем, для демона-получателя такая душа становится неприкосновенной и чрезвычайно ценной. Это даже глубже, чем связь с подлинным тёмным творцом, которая работает по похожему принципу, но является всё же односторонней. Если же демонолог делает добровольный и бескорыстный дар…

Мы с моим ангелом это проходили много воплощений назад, если что. И связь, порождённая этим жестом, сплетает нас воедино до сих пор.

И тут надо сказать, что во всех своих предыдущих воплощениях, даже древесных, моя ангел была… Ну, в общем, с прибабахом. То есть, на мой вкус отлично — но по среднестатистическим меркам, пожалуй, хардкор.

И да, был в нашей непростой совместной биографии случай, когда она принесла меня себе в дар, всю целиком, добровольно и от чистого сердца. Но там был совершенно дургой коленкор. И всё же даже ей никогда не хватало придури и эксцентричности спрашивать у меня, как именно мне было бы удобнее и питательнее поглотить её душу…

Так что на своего престарелого визави я после таких признаний начал смотреть с недоверчивой подозрительностью, как сапёр на старинный снаряд: одному рандому пресвятому ведомо, что эта рухлядь в следующий момент выкинет.

— …Да, Айм не пришёл в восторг от такого предложения, — улыбнулся между тем этот псих. — Думаю, дело было в том, что он по-своему тоже ко мне привязался… Но куда более вероятно, что моя душа — весьма сомнительная ценность. И в качестве собеседника и спасения от одиночества я был куда более полезен, чем в качестве обеда. Собственно, именно после того случая отношения между нами стали более… доверительными.

Ну-ну.

— И в ходе этих самых доверительных бесед всплыла тема Кольца?

— Да. Однажды мы говорили с Аймом о самых больших желаниях, и он признал, что для него это — свобода. Он хотел бы избавиться от власти, как вы это называете, офиса. Но это невозможно. И тогда я задумался — а невозможно ли? И мы с Аймом начали углублённо изучать этот предмет, параллельно разыскивая Кольцо. Мне было известно, кому его передал дед, потому в этом вопросе всё было несколько проще… И мы нашли их.

— Кого?

— И Кольцо, и способ освободиться от его власти, разумеется.

Ни одно из слов, созвучных слову “охренеть”, даже близко не могло передать полный спектр охвативших меня чувств.

— То есть погоди. Кольцо, получается, у тебя?!

— Нет. Но я знаю, у кого. Собственно, Айм собирался заняться этим вопросом вплотную, когда случилось то, что случилось.

Я тихо ругнулся, поминая кое-кого незлым тихим словом.

— И у тебя не хватило мозгов сопоставить эти два факта и связать их воедино?

— Ты сам сказал, что Айма убил клиент. То, что описал ты, могло быть вполне себе трагической случайностью. Такие вещи случаются порой в самый неподходящий момент, и никто от них не застрахован.

Что же, крыть тут нечем.

— Ну, судя по всему, всё же не было… Вот что, мне нужно имя счастливого владельца Кольца… И не делай такое лицо! Если ты правда хочешь, чтобы я узнал, что случилось с Аймом, тебе придётся мне его назвать… Ну, то есть, можешь молчать, конечно. Я тогда буду искать сам. Но, если Айм жив и у него правда мало времени, то потом не вини меня в том, что я копался слишком долго.

— Разумно… Но ты должен пообещать мне, что сделаешь всё возможное, чтобы спасти Айма. И принесёшь Кольцо ко мне, если оно попадёт к тебе в руки.

Я пообещал. Что уж тянуть? Взамен я получил листочек с именем и адресом.

— Не люблю поминать его вслух, — заметил старик со смешком. — Не из страха, но этот человек — неплохой колдун и очень чувствителен к чужому вниманию. Забавно, кстати, что именно он продал мне в своё время Джима.

Угу, оборжаться. Впрочем, милашка-колдун, промышляющий торговлей людьми в ритуальных целях — идеальный хозяин для Колечка. Такие вещи, как ни крути, отлично взаимодополняют друг друга.

— И что же насчёт второго?

— Чего именно? — уточнил он ворчливо.

— Как именно демон может избавиться от власти Кольца?

Старик насмешливо прищурился.

— А вот эта информация тебе точно без надобности. Приведи ко мне Айма, живого и здорового, принеси Кольцо — и вот тогда, возможно, я расскажу тебе.

И вот так всегда.

*

Неожиданности, которыми был так богат тот дивный день, не закончились на поразительных откровениях чокнутого старика: прямо на выходе из интерактивной петаграммы некто схватил меня за горло и впечатал в стену.

— Где он?! — прорычал незнакомый мне демон, гордый носитель стандартного обличья номер один — то бишь высокий, стройный черноглазый мужчина неопределённого возраста с узким привлекательным лицом, отдельные черты которого ускользают от внимания, отдавая картинку на откуп воображению смотрящего. Сейчас, впрочем, глаза отливали алым, а черты сложились в маску подлинной ярости. — Что ты с ним сделал?!

Я сопоставил два и два, прикинул, что передо мной тот самый друг пророка, и вежливо, насколько позволяло моё подвешенное состояние, поинтересовался:

— Ты что, вообще идиот?