Блог демона Шаакси, или адская работёнка

35

Скажем, не удивила.

Это вообще типичный мировоззренческий паттерн для зеркальных королев: женщины у них поголовно соперницы, мужчины — источник благ и полезный заменяемый ресурс, дети — средство достижения статуса и целей. Как несложно догадаться, никого близкого у зеркальной королевы быть не может, такова уж особенность пути. Способность сопереживать и чувствовать благодарность тоже пропадает, хотя и на более поздних стадиях: это типично для людей, заключивших кабальные сделки с демонами. На так называемые “высокие” эмоции нужно много духовных сил, а у опустошённого сосуда их банально не хватает. В случае Ю. сосуд был уже практически пуст: ей оставался всего один рубеж до того, как она окажется полностью нашей. Мало кому при таком раскладе удавалось вырваться из наших лап и избежать падения с дарованной нами вершины, и точно это не были ведьмы уровня Ю.. Однако пора смириться: дороги, закрученные лично Легионом, полны сюрпризов.

Учитывая всё вышеперечисленное, ни на какую благодарность или снисходительность со стороны Ю. мне рассчитывать не было смысла. Но какой у меня выбор, кроме болтовни? Пока она занята разговором, есть вероятность, что она по крайней мере не разберёт меня на комплектующие. Или какие у неё планы на ставшее внезапно смертным тело? Вот, заодно и поинтересуюсь: зеркальные королевы обожают говорить о себе, самолюбие их больная точка, как и у большинства прочих клиентов нашего отдела.

— И каким же именно способом ты собралась меня доить? — я со значением поиграл бровями. — Кажется, я знаю парочку интересных вариантов…

Меня прервала пощёчина. Один из массивных перстней, украшавших нынче тонкие и обманчиво хрупкие пальчики, прочертил на моей щеке обжигающе-горячий росчерк. По коже потекло нечто тёплое.

Я шокировано моргнул.

Это было… странно.

Я никогда раньше не задумывался на самом деле о том, как ощущают это люди.

То есть… Духам тоже можно причинить боль, разумеется. Существует множество разновидностей духовного оружия, и магических полей, и энергетических волн, и аур, и излучений, которые влияют на нашу сущность так или иначе. Некоторые из них вполне способны нас серьёзно ранить или полностью уничтожить. Однако… Боль духа — это боль духа. Человек тоже может испытать её, например, оказавшись перед неприемлемым выбором, или пережив глубокий катарсис, или услышав по-настоящему разрывающую сердце музыку… В принципе, любое искусство, созданное мастером боли из подлинных тёмных творцов, в этом вопросе сойдёт.

Так что да, человек может почувствовать боль духа.

Но дух не может ощутить боль человека вместе с ним, даже во время так называемой одержимости. На двоих дух и человек ощущают только добровольно разделённую боль, что огромная редкость — кто ж из наших согласится?.. Ну, то есть, случаи бывали, конечно: под сенью Древа в принципе очень мало есть вещей, подлинно невозможных. Но такая степень взаимного доверия между человеком и слабой сущностью — всё же, редкость.

Духи же моего ранга и вовсе вселяться в людей не могут, как минимум, надолго и без гарантированной смерти хоста. Нет, демон вроде меня способен воспользоваться телом своего контрагента, как марионеткой, причём количество таких тел-марионеток прямо пропорционально уровню могущества. Мне, например, под силу контролировать до двух сотен марионеток за раз, и это считается достаточно высоким уровнем… Нет, понятно, что мой старый-новый приятель Хэл, по слухам, может жить во множестве им же под свои нужды сотворённых тел и контролировать до нескольких миллионов марионеток в разных мирах, при желании дополняя свою армию контрагентами любого из своих подчинённых. Количество же тех, в чей разум он может вложить необходимую ему идею или эмоцию, и вовсе поражает воображение.

Собственно, это вторая причина, по которой Легион именуется именно Легионом.

Так или иначе, я за свою жизнь управлял немалым количеством марионеток (собственно, Ю. тоже должна была на некоторое время стать одной из них). Но все эти куклы были и оставались всего лишь мясными мешками, боль которых не имела ко мне ни малейшего отношения. А сознательно разделить с кем-то тело… в моей жизни были люди, которым я доверял в достаточной степени, но ни одного из них ни при каких обстоятельствах я не убил бы таким образом.

Так что да, вот в чём штука: я никогда не ощущал человеческую боль. Я не знал, какова она. И это странное, беспомощное ощущение глубоко шокировало меня. Настолько, что я на некоторое время потерял дар речи.

Впрочем, Ю. красноречия не утратила и высказывалась, можно сказать, за нас двоих.

— Заткнись, — сказала она, — заткнись! Думаешь, и дальше смеешь разговаривать со мной таким тоном? Я теперь здесь хозяйка! Я теперь всё контролирую! А ты — всего лишь жалкий человек. И, прежде чем забрать твои силы себе и стать демоницей, я покажу тебе всю боль, которую может испытать человеческое существо!

Ага, вон оно что. Контролёрша выискалась…

Нет, по поводу “всей боли” девочка себе безбожно льстила. На что бы ни хватило её фантазии, до мастеров древности ей явно далеко. Да и “забрать мою силу и стать демоницей” не что иное, как дурь несусветная и бред сивой кобылы.

Как ни крути, какими древними игрушками ни размахивай, а магия была и остаётся в первую очередь воплощением духовной силы и очень крепко завязана на сущность и личность. Полностью насильно забрать себе чьи-то способности невозможно. Частично это способны сделать хищные духи, сожрав более слабого противника и завладев какой-то частью его способностей — не более чем третью, на самом деле. Но люди… В разные исторические периоды у человеческих умельцев существовали разные способы забрать чужую силу, от ритуального каннибализма и кровавых ритуалов до тонких ментальных манипуляций напрямую с духом. Но как ни бейся, всё, на что были способны люди — это забрать чужие жизненные силы и, при огромном везении, самую кроху чужого дара. Забрать силы у демона? Заранее обречённое на провал мероприятие. Хоть порежь меня на кусочки и свари бульон, толку не будет. Если Ю. и светит что-то, то только стать после смерти низшей зеркальной тварью… И вряд ли ей понравится такое посмертие.

Впрочем, мне от этого факта легче не станет: какой бы способ забрать силу она ни решила применить, моё выживание в любом случае не предполагается.

— Кто бы ни заморочил тебе голову, он заблуждается, — сказал я честно. — Ты не сможешь вот так вот просто получить мою силу. Если бы это действительно было возможно, знаешь, сколько народу уже проделывало бы такие штуки?

Она презрительно усмехнулась.

— Думаешь убедить меня, что мой благодетель лжёт мне? Не труди глотку, дорогой. Знаю, что она у тебя — главный рабочий инструмент…

Вот уж кто бы говорил.

— …Но даже не рассчитывай на этот раз.

— Как скажешь, моя прелесть. Но знаешь, вообще-то я крайне редко лгу, особенно напрямую. И сейчас говорю правду: кто бы тебя ни надоумил, он действительно ввёл тебя в заблуждение. Ты собралась уничтожить меня просто так, растратить мои силы на ерунду…

— Такой исход меня тоже вполне устроит, — хищно улыбнулась она. — Силу не получу, так будет хоть удовольствие. Не самый плохой итог, если ты спросишь меня!

— И это после всего, что я для тебя сделал? — спросил я. — Эх, моя дорогая, ты такая неблагодарная!

— Я-то? А за что я должна тебя благодарить, голубь облезлый? — она презрительно скривилась. — Не многовато ли ты на себя берёшь?

— Ну не знаю, за что, но могу предположить, — хмыкнул я. — Власть, богатство, побрякушки, деньги, машины, подписчики, поклонники, дома… Дальше продолжать?

В её глазах полыхнула чистая ненависть.

— А ты тут причём? Кого вообще интересуют эти крохи с барского стола?

— Крохи? Дорогая, осмелюсь напомнить, что ты пела иначе, когда мы заключали контракт.

— Потому что ты лгал мне.

— Н-да? Интересно бесы пляшут! Я, как уже было сказано, крайне редко лгу, особенно — при заключении контракта. Собственно, исполнение каждой закорючки сделки всегда было частью нашей корпоративной политики.

— Ты говорил, что я получу всё, чего хочу! — её голос теперь звучал истерично.

— И ты получила всё, чего хотела, — да я просто Демон Очевидность!

— Это оказался обман!

Я едва удержался от того, чтобы закатить глаза. Ну серьёзно? Правда?

— Будь добра объяснить, в чём же оный заключался — потому что, когда я в последний раз проверял, у тебя было всё, о чём ты раньше мечтала. А проверял я совсем недавно.

Она скривилась.

— Не притворяйся идиотом, Шакс. Тебе не к лицу.

Ну так-то да, но…

— И в чём же притворство?

Она презрительно покачала головой:

— Ещё раз тебе говорю, не старайся. Мне объяснили, как работает эта твоя контора. И что с самого начала я была для тебя только забавной и не особенно даже вкусной тварюшкой, которую можно использовать, чтобы подкорректировать вероятности в пользу своего офиса, исчерпать до дна и выкинуть. Или скажешь, неправда?

Ну, вообще-то правда. Только тут тоже нужно учитывать парочку крохотных нюансов…

— В какой-то степени. Но ты с самого начала не могла не догадываться, что мы — не благотворительный центр с понями и радугами, специализирующийся на бескорыстной помощи всем нуждающимся. У нас, конечно, есть печеньки, но это не отменяет мышеловок. Наша работа основывается на контракте и принципе “где-то ты полезен мне, где-то я тебе”. И мне не верится, что это для тебя внезапно, спустя столько лет контракта, стало новостью и шоком. Мы вполне честны в своих обязательствах, знаешь ли!

— Шакс-Шакс… — она неожиданно ласково потрепала меня по щеке, другой рукой вытащив откуда-то впечатляющего вида охотничий нож. — Видишь вот это? Это от моего супруга, благо, ему больше не понадобится… Давай упростим: ты в ловушке, и всё для тебя кончено. И можешь сколько угодно рассказывать мне о контракте, честности и прочей ерунде, но… Давай так: одна реплика — одна рана. Всё ещё хочешь болтать?

А что мне остаётся? Процесс-то пока только пошёл.

— Да, хочу. Это выглядит довольно честной сделкой.

Она выполнила своё обещание.

Я мысленно прикинул, что это будет длинная ночь. Одно хорошо: можно будет привыкать к человеческой боли постепенно.

И искать способы с ней справляться.

Люди же как-то справляются, правда?

Хотя ладно, не спойлером будет признать: хреново справляются. Но я, прожив на свете так долго, должен быть лучше.

Наверное.

— Тебе ли не знать, что этот мир изначально не честен, — заметила между тем Ю., проведя своими тонкими и прекрасными пальчиками по моей покрытой кровью коже в пародии на ласку. — В нём не бывает честных сделок.

Эта грустная, мягкая нотка, совершенно фантасмагорическая на фоне флюидов некромантии и безумия, была настолько не похожа на то, что я всегда знал про Ю., что даже не верилось. Проделки Легиона зашли так далеко? Ведь не мог же я настолько в ней ошибаться?

Или мог?

Эта человеческая слепота, не позволяющая прощупать ментальный план, определённо сводила с ума. Как люди в этом живут вообще, как умудряются понимать друг друга, не имея ни малейшей возможности контактировать с чужой сущностью напрямую?

— Это правда. Но всё же я возвысил тебя, как бы ты там ни пыталась нынче всё это обернуть.

Она засмеялась, и этот светский, почти-не-безумный смех очень странно звучал здесь, среди разбросанных по полу условно живых органов и прочих чудесных проявлений происходящего.

— Ах, серьёзно? Знаешь, как же я ненавидела тебя, всегда! — сообщила она весело и доверительно. — Как мне хотелось причинить тебе боль, заставить полюбить, убрать с твоего лица это высокомерное выражение зажравшейся твари… Ты можешь себе представить, как это глодало меня изнутри?

Я почти страдальчески вздохнул.

Ну вот, никогда такого не было, и снова…

— Ты удивишься, но вот вообще ничего неожиданного. Все вы такие… или почти все.

— И у этого совсем нет причин? — прищурилась она. — Честные демоны всем радостно помогают обрести желаемое, а клиенты их почему-то в ответ недостаточно любят?

— Ты неплохо улавливаешь суть, дорогая. Продолжай, — чем дольше мы разговариваем, тем больше у меня времени перед тем, как ты перейдёшь к основному блюду.

— Только вот твоё якобы “желаемое” на поверку оказывается совсем не тем, чем кажется. И не тем, чем должно было быть!

— Всё не то, чем кажется, — какая же она утомительная. Как же я устал. Почему я чувствую себя таким усталым? Что с этим телом вообще не так? — И, уж прости, но ты получше прочих знаешь, что никто тебе тут ничего не должен. Ты загадала желание, ты сказала, что не пожалеешь ничего во имя его исполнения, ты отдала себя в мои руки. Я дал тебе всего, чего ты просила, как и положено приличному демону моего уровня.

— О, да брось! — рассмеялась она сребристо, и смех её отчётливо пах кровью. Моей. — Ты подобрал меня сломанной девчонкой, тупой и сопливой, ты пообещал мне исполнить мои желания, прекрасно зная, что я загадаю. В твоих глазах, как и в их, я была просто мясом! Но какой же паршивой была эта жизнь! Ни одного момента я не чувствовала себя спокойно, за каждый шаг приходилось платить, как будто одной только проданной души мало! Вокруг одни только хищные твари, этот мир откусывал от меня кусок за куском, кусок за куском, и все исполненные желания оказывались на поверку с душком!

Теперь она кричала, и моей ответной реплики больше не ждала.

Хорошо.

— Смотри, я стою на самой вершине, но и всё ещё там, в переулке. На мне самая дорогая одежда, но я чувствую те порванные дешёвые тряпки, в которых ты меня нашёл. Так что это, если не обман, Шаакси? Кто ты, если не лжец?! Столько лет, столько лет, я столько отдала — чтобы снова вернуться к тому же самому?! Это твоя магия, верно? Это из-за тебя, имея всё на свете, я не могу этому радоваться! Это ты сделал со мной!! А значит, я уничтожу, растерзаю тебя в ответ!

Я рассмеялся, и отзвук моего безумного смеха покатился по роскошному пентхаусу, задавая атмосферу и сплетаясь с биением вырезанного сердца.

Знал, конечно, что веселье заставит её быть чуть более изобретательной с охотничьим ножичком, но пора было двигать эту игру дальше… Да и, несмотря на слабость от кровопотери, смешно всё же правда было.

В этом ваша проблема, ребята. Бедулечка каждого из вас, моих помешанных на власти и славе клиентов: вы верите, что, став самыми-самыми, почувствуете себя защищёнными, счастливыми и свободными, что на вершине пищевой цепочки никто не может обидеть, что срать на других, оказавшись на верхней жёрдочке насеста, крайне приятно… Но вы не на вершине. Как и мы, демоны, вы просто тешите себя приятными иллюзиями на этот счёт.

Иллюзиями, которые, как любой замок из карт, в любой момент могут рассыпаться пылью — что непременно и случится, когда дорогу вам перебежит хищник крупнее или умнее. И вся жизнь наверху проходит в ожидании этого самого хищника, потому что, чем выше ты забрался, тем больше страх всё потерять.

Так было и будет, всегда.

Я не сказал ни слова об этом вслух, конечно. Но тени отозвались на мой смех, пришли на зов древних знаков, которые я нарисовал своей кровью, пока она отвлеклась.

Тени клубились по углам. Мы с ними были знакомы задолго до офисов; они не отказались оказать мне услугу.

— Хватит! — она злилась.

Её ярость была уже осязаемой, пропитанной ненавистью, но под этим налётом я отчётливо слышал тонкий, надрывный голос испуганной, одинокой, всеми покинутой и преданной девочки.

Хорошо, — подумал я.

Вкусно, — шептали тени.

Она уже почти готовенькая, и только бы человеческое тело не отключилось раньше времени!

— Дорогая, — улыбнулся я, догадываясь, как моя улыбка будет смотреться, учитывая кровавые декорации (терпи боль, придурок: ты не человек и знаешь, насколько любая боль иллюзорна) и общее ментальное состояние клиентки. — Ты поняла это только теперь? Правда? Разумеется, люди ничем не владеют на самом деле. У вас нет ничего, кроме вас самих. И попытки заполнить сосущую, кричащую, жадную пустоту внутри деньгами, любовями, побрякушками, почитателями — это всего лишь очень жалкая замена. Так что не надо обвинять меня в том, что ты построила сама, хорошо? Жизнь устроена так, что никто не может ничего получить, не заплатив за это цену. И особенно это касается власти, почитания, величия. Ты не одинока в своих сожалениях, дорогая, но смирись: того, о чём ты мечтала, никогда не существовало. Я, демон из отдела тщеславия, знаю об этом получше прочих.

— Потому что ты перекрутил, переиначил моё желание! Это то, что вы, демоны, делаете. Ложь и больше ничего! Я всего лишь хотела быть свободной, счастливой, позволить себе не беспокоиться о деньгах и ни от кого не зависеть. Разве этого так много?!

Запах безумия понемногу наполнял комнату, действуя на меня успокаивающе.

Ещё немного.

— Очень много, — заметил я насмешливо. — Это очень много, и никто из живущих не может получить всего вышеперечисленного одновременно, даже я. Тем более ни один демон не подпишет контракт под такие условия. Знаешь, какой дорогой мы обходим ребят с формулировками вроде “хочу быть счастливым” или “хочу быть свободным”? Да и способ “не беспокоиться о деньгах и ни от кого не зависеть” вряд ли пришёлся бы тебе по вкусу: жизнь на необитаемом острове, вопреки всем популярным книгам о выживанцах, всё же остаётся не самым приятным времяпровождением… Говоря же о счастье и свободе, то поверь: это не что-то, что может быть даровано. Ни боги, ни демоны, ни Санта с приближающимся праздником, ни пыльца фей не могут сделать человека счастливым. Максимум можно создать условия для этого и надеяться, что подопечный сам как-то выгребет и себя, наконец, осчастливит. Но это очень вряд ли, если честно. Знаешь ли, великих людей на свете относительно много, а вот свободных и счастливых, да ещё и одновременно… Тебе такое не под силу, смирись. Ты не для того создана. Ты, дорогая, всего лишь красивая куколка. Разве тебе не говорили об этом? Разве ты до сих пор не слышишь их голоса?

Её губы дрогнули. Глаза потемнели.

— Вот и ответ, — сказала она. — В этом дерьмовом мире, полном стерв и тупых кобелей, думающих нижним мозгом, нет никакого смысла ничего строить. Всё будет иначе, когда я стану демоном!

Ну-ну.

Сквозь застилающую разум муть я следил за ней и отмечал, что психотических проявлений всё больше. Я молодец, однако!

Как ни крути, а самым сладкоголосым из демонов меня зовут не за красивые глаза.

И статус маркиза безумия я получил тоже не за них.

Я отметил, что нож дрожит в её руках.

Правильно.

— Дорогая, — сказал я, — ты прекрасна, спору нет. Посмотри сама, а?

Она подняла голову.

Я знал, что пентхаус полон стекла, а стекло всегда значит отражение. Всех зеркальных королев окружают отражения, но…

Она побледнела. Я бы сказал, позеленела даже.

Выглядело очень освежающе, по-весеннему.

Ну да, мне ли не знать, что она видит. Эта забавная штука про красоту зеркальных королев, зашедших достаточно далеко: в любом пропитанном магией пространстве их внешность становится довольно… специфической. Я имею в виду, все эти язвы от моих поцелуев на лице, морщины и трупные пятна на коже… Принцип по сути тот же, что со знаменитым портретом мальчишки по имени Дориан. Собственно, технически тот парень из книги по всем признакам и был зеркальной королевой. Обычно это женщины, но исключения тоже встречаются.

— Именно так ты будешь выглядеть, когда станешь демоном, — заметил я мягко, вкрадчиво. — Именно этим кончится твоя попытка забрать мои силы. Ты будешь жить в зеркале и прислуживать другим зеркальным королевам, забирая взамен крохи их жизненных сил, оставляя на их зеркальном отражении все эти жуткие отметки. И знаешь что, дорогая? Эта судьба ожидает тебя в любом случае, выпьешь ты мою силу или нет. Это то, чем ты станешь.

— Ложь, — прошептала она. — Ты лжёшь!

— Нет, — усмехнулся я. — Не лгу. Ты хочешь быть демоном? Ты станешь им. Столетия и столетия жалкого существования в зеркале — вот цена твоего контракта. Смотри внимательней. Предвкушай!