Битва местного значения

7

Тормозилло появился в расположении отряда через двое суток.

День накануне его возвращения был посвящён дальнейшему знакомству членов отряда друг с другом. Знакомство происходило в режиме физической и стрелковой подготовки. Пробежали по окрестным холмам пятикилометровый кросс, покрутились на турнике, снова постреляли в поясную мишень.

Командование базы помогало создаваемому отряду по полной программе. Судя по этой помощи, подполковнику Бурмистрову высокое начальство изрядно накрутило хвоста, а значит, «кентаврам» и в самом деле собирались отвести в планируемых операциях серьёзную роль. Кириллу, правда, было совершенно непонятно, какую такую серьёзную роль могут сыграть в будущих боях всего два десятка молодых галактов, но разве он хоть что-то знал о планах высокого начальства?..

Мало ли для чего можно использовать двадцать человек! Как приманку, к примеру, отвлекающую от подготовки каких-либо чрезвычайно серьёзных операций, сразу переламывающих ход кампании… В истории человеческих войн существовало множество случаев, когда кто-то пускал врагу пыль в глаза. В подобных случаях, правда, судьба таких «пылепускающих» подразделений оказывалась весьма незавидной…

Но о таком исходе мы ни в коем разе думать не станем! И сделаем всё от нас зависящее, чтобы такого исхода для «кентавров» не последовало. Ни в коем случае! Кол им в дюзу, не дождутся!

Кому — им, Кирилл совершенно не задумывался. То ли штабу планетной обороны Незабудки, то ли гораздо более высокому начальству, собранному в штабе Галактического Корпуса, то ли самому правительству Конфедерации.

Впрочем, это было и неважно: имелись бы подчинённые, а уж кому командовать всегда найдётся. И, наоборот, всегда найдётся кому желать кол в дюзу. Диалектика жизни!

Физическое состояние членов отряда оказалось на вполне приличном уровне — хоть сейчас можно было участвовать в каких-нибудь гарнизонных соревнованиях с неизбежным выигрышем одного из призовых мест в общекомандном зачёте.

На следующий день снова бегали по холмам, крутили на турнике «солнце» и палили с разного расстояния в поясную мишень.

Перед обедом, по дороге со стрельбища, Кириллу пришла интересная мысль, и он тут же побежал в штаб — договариваться с Шишмаренком, ибо мысль эта касалась вопиющего нарушения порядка, установленного на базе в отношении приёма пищи.

И согласись Шиш с предложением, отряд старшины Кентаринова был бы тут же усажен обедать за один общий длинный стол, составленный из обычных столовских квадратных. Всё равно свободных столов хватало — численность гарнизона всё уменьшалась и уменьшалась. Кирилл рассадил бы бойцов по росту, так, как строились в две шеренги. Конечно, Светуля оказалась бы при этой рассадке не рядом с ним — сам бы он сел во главе стола, — но Кирилл решил, что так будет правильнее. Ни к чему лишний раз показывать близость метёлки к командиру отряда. Для поддержания дисциплины так будет лучше.

Но Шиш, увы, не согласился.

И затея засохла на корню.

А после обеда появилась ещё одна, гораздо более серьёзная угроза дисциплине — в строй вернулся Тормозилло.

Кирилл ждал этого момента с настороженностью.

Каким образом командиру строить отношения с подчинённым, который когда-то намеревался его убить? Делать вид, что худа не помнишь? Или сразу запугать дисциплинарными карами? А может, выдать себя в качестве благодетеля, который спас негодяя от штрафной роты?

Пожалуй, последнее всё-таки наиболее правильно, достойнее как-то, если в подобном случае вообще применимо это слово… Вот только большой вопрос: захочет ли негодяй чувствовать себя обязанным благодетелю, если последний пытался увести у негодяя любимую женщину? Думается, тут всё равно не обойдётся без обоймы ржавых пистонов!

Однако, когда негодяй и благодетель встретились, выяснилось, что Тормозилло не помнит ничего такого, что могло бы вызвать у него ненависть к командиру. Не было причин для ненависти.

Тормозилло принял известие о том, что по возвращении в строй переводится в отряд «кентавров», с откровенным удовольствием.

— Вот уж никак не думал, кол мне в дюзу, что буду и дальше воевать со старыми товарищами! — воскликнул он. — Это же просто самый настоящий сбрось с орбиты котелок! Подарок судьбы!

— Да уж, — согласился слегка прибалдевший от неожиданности Кирилл. — Это и в самом деле подарок судьбы!

Конечно, Тормозилло не уловил никакого скрытого смысла в его последней реплике.

— А чем мы заниматься будем?

— Пока не объяснили.

Тормозилло не огорчился неизвестности своего будущего.

— Слушай, Кент, — продолжал он, — а что докторша Коржова никуда ещё не переведена? Я тут слышал, будто на базах Незабудки начались большие перемены. Сокращение персонала проводится в связи с уменьшением объёмов боевой работы. Так в госпитале ребята трепались…

Он не помнил ни черта. Похоже, события последнего дня перед собственным суицидом, как и сам, собственно, суицид, напрочь вылетели из его памяти. А может, и не он вовсе тогда хватался за тот злосчастный скальпель!

Кирилл хотел было спросить Тормозиллу, от какого ранения он лечился, но не стал — не стоило заострять внимание Витька на странности произошедшего.

В конце концов, на памяти Кирилла это был уже второй человек, лицо которого перед смертью было украшено необычными зрачками. Просто Тормозилле повезло, и смерть его не стала окончательной…

И, похоже, эти зрачки — стопроцентный показатель того, что землянин превращается в слепое орудие неведомого противника. Интересно было бы поговорить с господином Макарием Никипеловым, застреленным в номере гагаринской гостиницы «Сидония»… Небось, будучи возвращённым к жизни, тоже бы ничего не помнил длинноволосый хакер из Института вторичных моделей о своих заключительных похождениях… Едва превращаются нормальные человеческие круглые зрачки в вертикальные косые ромбики, так и память долой, и не человек уже перед тобой, а биологический механизм, управляемый врагом, злобное порождение неведомых технологий! Вот только против него, Кирилла, эти технологии оказываются абсолютно бессильны. Не превращается он в механизм! И это ещё одна странность в цепочке прочих странностей, окружающих его скромную персону. Хотя, чего прибедняться, не такая уж она и скромная, его персона! Чем дальше, тем больше у него необычных способностей! И, надо думать, происходит это не просто так! Нужно это кому-то… Однако, едва он начинает задумываться: почему и кому это нужно, — сразу возникает ощущение, будто он заглядывает в бездонную пропасть. И не видно там ничего. Кроме беспросветного информационного мрака!

Что ж, дабы развеять этот мрак, нужно собирать информацию, хотя бы по чуть-чуть, понемногу, по крупицам. И потому наберёмся-ка мы терпения!

— Капрал Коржова пару недель назад сменила место службы.

Конечно, Тормозилло запросто попрётся к Ирине-Пищевой-Набор, но с той сразу же была взята подписка о неразглашении, и обломится там Витьку хрен в запылённом пространстве. Так что абсолютно бесполезным станет его поход к медичке. А больше никто ничего и не знает. Не пойдёт же он к Бурмистрову или Шишу!

— А куда Мариэль перевели, ты не в теме?

— Не в теме. И тебе не советую лезть в это дело. — Кирилл понизил голос и наклонился к Витькиному уху. — Там вообще что-то со службой безопасности связано, причём весьма серьёзно. Она не просто уехала отсюда, её эсбэшники в Семецкий увезли. И никаких известий от неё больше не поступало.

— Эсбэшники увезли? — Тормозилло присвистнул и помрачнел. — Кол им в дюзы! Жаль бабенцию!.. Ладно, Единый распорядится — ещё встретимся!

— Ты хочешь оказаться в службе безопасности? — Кирилл не позволил себе усмешки, хотя последняя фраза Витька располагала к подколке.

— Упаси, Единый! Даже в число агентов попасть не хотел бы. — Тормозилло полез в карман, за сигаретами. — Ладно, видать, не судьба!.. Слушай, а кто конкретно будет служить в нашем отряде?

— Пойдём в курилку. — Кирилл тоже полез за сигаретами. — И я расскажу тебе, кто в нашем отряде.