Битва местного значения

56

Ему даже не потребовалось ориентироваться по карте.

Он просто направил атээску в ту сторону, откуда его душу атаковала тревога, и ничуть не удивился, когда перед ним открылась знакомая площадь, на которой располагался штаб планетной обороны.

Но дальше ни ПТП, ни виртуальные просторы СОТУ быть ему помощниками уже не могли. Дальше начиналась битва совсем в других пространствах. Битва местного значения, от которой, похоже, должно было зависеть очень многое…

Он посадил «чертёнка» на уже знакомой стоянке в километре от штаба — там где три недели назад его ждала «медуза» с «кентаврами», — оставил шлем и оружие в кабине и отправился в сторону поста охраны. Предъявил там персонкарту:

— Капрал Кирилл Кентаринов с базы «Синдерелла А-один» по вызову майора Егоршина.

Караульные вставили персонкарту в ридер, сверились с шериданом.

Кажется, это были те же парни, что и в начале вояжа на Синдереллу. Впрочем, а почему здесь должны быть другие?

— Опаздываете, господин капрал!.. — Парни вежливо козырнули. — Проходите, вас ждут. Лестница справа, второй этаж, прямо и направо, кабинет номер двести двадцать три.

Ишь, ждут… Даже ночью ждут. Видать, большое значение придают встрече с ним, Кириллом, раз столько часов ждут!

Кирилл козырнул в ответ, широкой лестницей поднялся на второй этаж, пошёл по знакомому коридору вдоль дверей.

Сегодня коридор отнюдь не смахивал на пустыню — людей, несмотря на ночное время, оказалось побольше, чем в первый раз.

Может, на Синдерелле началось Вторжение, пока они с «Оксаной» занимались своими и чужими тайнами?

Он свернул за угол, подошёл к двери кабинета номер двести двадцать три, постучал, дождался приглашения и вошёл.

За столом напротив двери восседал всё тот же капрал в форме Галактического Корпуса.

Собрат по оружию, кол тебе в дюзу!.. Не дают парню спать по ночам!

Стулья у стены справа по-прежнему пустовали.

— Здравия желаю! Капрал Кентаринов к майору Егоршину.

— Здравия желаю! Вашу персонкарту!

Кирилл передал секретарю персонкарту.

— Опаздываете, капрал! Вам было назначено раньше.

— Задержали неотложные дела.

— Ладно, проходите, господин майор ждёт вас.

Ещё бы господин майор меня не ждал!.. Удивляюсь, как он розыск до сих пор не начал! Впрочем, неправда, начал!

Кирилл открыл дверь в кабинет и вошёл.

— Здравия желаю, господин майор! Капрал Кентаринов по вашему приказанию прибыл!

Егоршин оторвал тяжёлый взгляд от триконки дисплея и дематериализовал её, затем отправил в невидимость и вирт-клаву.

— Здравствуйте, капрал! Присаживайтесь.

— Спасибо, господин майор! — Кирилл устроился на одном из двух стульев, стоящих перед столом.

Майор смотрел на него оценивающим взглядом. И похоже — не только взглядом. То есть взглядом, конечно, да только взгляд тот принадлежал вовсе не глазам. За этот вывод Кирилл отдал бы руку на отсечение!

— Долгонько же вы до меня добирались, капрал!

Кирилл лишь плечами пожал — вряд ли последняя майорская реплика требовала ответа.

— Так что там у вас случилось с сёстрами Гладышевыми?

— Они застрелили друг друга.

— Каким образом?

Кирилл рассказал.

Смысла скрывать что-либо теперь не было. Он это чувствовал. Более того, он чувствовал, что есть смысл НЕ скрывать в случившемся вообще ничего. В том числе и разговор с ангелом. Ибо в битве местного значения, которая вот-вот развернётся между ним и майором, именно это и будет иметь решающее значение. Сила за тем, за кем правда! Даже если правда у каждого своя! Ибо из двух правд ближе к истине всё-таки одна! И чтобы там ни было у вас за душой, господин майор, не бывает двух равноудалённых от истины правд! Хотя ещё большой вопрос: есть ли у вас душа вообще?

Когда он закончил рассказ, майор полез в стол за сигаретами. А закурив, снова вперил взгляд в сидящего перед ним капрала.

Взгляд ли? Может, «взгляд»?..

Интересно, он хоть какое-то удовольствие испытывает от табака? Никотин на него действует?

— А хотите, господин майор, я вам расскажу, что было дальше?

— Ну-ка, ну-ка…

Не по уставу, однако, приказ-то!.. Ну да ладно, люди мы не солдафонские, и понукания способны послушаться…

— А дальше мы с прапорщиком Ломанко отправились сюда, в Большую Гавань. Однако, прежде чем полететь к вам в штаб, заглянули в северную часть города, на Первую Поперечную улицу, в дом сто двадцать восемь.

Майор и глазом не моргнул — выдержка у него была боевая.

— Там нас ждала засада из шести полицейских. Скоро они придут в себя и смогут рассказать вам, что их неведомо как раскрыли и нейтрализовали. Каюсь, их старшего я немного помучил, и он был вынужден объяснить мне, где именно прячется хозяин дома, в котором они обосновались. После чего отыскать господина Боровского было делом техники. Можно, я закурю, господин майор?

Егоршин выпустил под потолок струю дыма:

— Что-то мне подсказывает, что вы закурите, если даже я и не позволю вам это. А потому курите! И продолжайте рассказ. Мне очень интересно, что у вас там произошло с Боровским!

Кирилл достал пачку любимых «Галактических особых», закурил и продолжил:

— С Боровским поначалу вышла некоторая неувязочка. Стоило нам начать его допрашивать, как он немедленно попытался отдать богу душу. Сам попытался, заметьте! Причём не застрелился и не повесился… в общем, не покончил жизнь самоубийством, а просто упал и умер. Сердце, наверное! — Кирилл, подобно майору, выпустил под потолок струю дыма. — Или прозомбировал его кто-то на смерть, опасаясь предательства. Давний приём специальных служб… Да вот беда, не успел Боровский умереть окончательно. Вдруг ни с того ни с сего ожил и принялся отвечать на вопросы, которые мы ему задавали. И узнали мы, что его шантажировал некий Крестовский, который каким-то образом узнал, что Боровский подворовывает в родном банке. Этот самый Крестовский предложил Боровскому слетать в Хрустальные горы, к вершине Бедовая, и сделать видеозапись окрестностей этой самой вершины. Именно эту видеозапись вы и прислали мне, господин майор, под видом информации, переданной с Незабудки. Вам очень не хотелось, чтобы я оказался возле горы Прохладная. — Кирилл развёл руками. — Но я, честно говоря, не понимаю, зачем была нужна вся эта возня? Ведь рано или поздно «кентавры» всё равно бы добрались до этой горы!

— Не добрались бы! — сказал лениво майор. — Ещё бы пара дней бесплодных поисков, и можно было бы отдать приказ прекратить разведку Хрустальных гор. Исходя из экономии средств. Конечно, военным обычно дозволяется не экономить ради решения боевых задач, но когда всё-таки сберечь финансы удаётся, это имеет немалый политический резонанс. Короче, смысл в том, чтобы не вывести вас сразу на Прохладную, имелся.

— Подождите, майор, но у вас ещё были сёстры Гладышевы. Даже если бы я вышел на Прохладную, я бы всё равно в компании с ними ничего не почувствовал. Так каков же смысл имелся?

— А если бы вы оказались возле Прохладной без сестёр! Что в результате и произошло, несмотря на все мои ухищрения. Нет, подстраховаться следовало.

— Так это просто была подстраховка…

— Ну разумеется, капрал! — отмахнулся майор. — Но мы отвлеклись… Что там у вас дальше произошло с Боровским?

У Кирилла появилось ощущение, что весь этот разговор бессмыслен, что Егоршин попросту тянет время, что во время разговора этого происходит нечто, что не могло бы произойти, если бы разговора не велось. Но понять, как поступать сейчас, было просто невозможно. Ну не встать же и не уйти, в конце-то концов! Для того, что ли, приходил сюда!

— А дальше я показал Боровскому ваше изображение, и он узнал в нём Крестовского.

— Моё изображение… Очень интересно! И где же вы его взяли? В сети штаба его нет, даже если бы вы и сумели каким-то образом забраться в неё. Вы, помнится, до попадания в учебный лагерь какие-то время работали хакером, но вряд ли бы вам хватило квалификации, чтобы взломать защиту СОТУ.

— Вы неплохо изучили моё досье, господин майор. Неплохо, но невнимательно. Там должно быть отмечено и то, что я неплохо умею творить триконки.

— А причём тут триконки? — не понял майор. — Способность рифмовать строчки ничем не связана с хакерской квалификацией.

— Вы забыли, что триконка — не просто срифмованные строчки.

И господин майор увидел, как прямо перед ним, на столе, возникла его, господина майора, голова. Он даже вздрогнул от неожиданности.

— Процесс опознания в этой видеоформе шантажиста Крестовского запечатлён в записи, — пояснил Кирилл. — Я одного не пойму… Зачем вам потребовалось шантажировать Боровского? Ведь, насколько я понимаю, вы способны заставить любого человека сделать то, что вам требуется, безо всякого шантажа.

Егоршин усмехнулся:

— Ах, капрал, вы даже не понимаете, как велико удовольствие, когда порочный человек подчиняется вам не потому, что вы его прозомбировали, а потому, что вы его заставили совершить нужный вам поступок, использовав его же собственные пороки — жадность, трусость, зависть, готовность продать всё и вся… Это сродни алкоголю, который люди принимают для удовольствия.

Шеридан издал короткий мелодичный звук.

Судя по всему, господину майору пришло какое-то сообщение. Или срочный приказ командования.

— Уберите это. — Егоршин кивнул на видеоформу.

Кирилл дематериализовал её.

— Благодарю вас, капрал! — Майор воссоздал триконку дисплея и принялся изучать её содержимое.

Лицо его медленно, но неуклонно мрачнело. Будто делалось каменным…

Судя по всему, сообщение или приказ были нерадостными.

Дематериализовав дисплей, майор повернулся в сторону Кирилла.

— На самом деле, капрал, все ваши нынешние ночные похождения были бессмысленны. Мне до фомальгаута все эти допросы. В том числе и наш с вами теперешний разговор. То, что не должно было произойти, увы, произошло ещё днём на Прохладной. Вот этого нельзя было допустить!

— Чего — этого? Что там такое произошло?

— А вот этого я, простите, капрал, вам и не скажу. — Он усмехнулся. — Что, мучить меня станете? Как полицейского на Первой Поперечной улице? Что вы с ним сделали?

Кирилл объяснил.

Майор снова усмехнулся:

— Ну, здесь у вас это не получится. Оружия-то нет.

— Так я ведь, господин майор, могу и без оружия.

— Это как? С помощью физической силы? — ехидно поинтересовался Егоршин.

— Именно! Сломаю вам мизинец на левой руке. Или на правой… А потом безымянный.

Егоршин перестал усмехаться, сделался зол:

— Кишка у вас тонка, спаситель человечества! Я не бессильный старик и не в оковах, могу за себя постоять, знаете ли!

Похоже, он пытался спровоцировать Кирилла на применение физической силы.

И Кирилл сразу успокоился. Чтобы ни задумал этот тип, ни в коем случае не стоит идти у него на поводу.

— А зачем, собственно, мне вас мучить? Стоит доложить по команде о том, что случилось на Синдерелле, и, помимо моей скромной персоны, найдутся желающие помучить вас. Только дайте им волю. Желающих стать спасителями человечества всегда оказывается много.

— Ну, как угодно… Капрал Насоновский!

Вошёл капрал-секретарь.

— Слушаю, господин майор!

— Принесите чаю. Два стакана.

— Есть, господин майор!

Дверь за капралом закрылась, и Кирилл вновь перевёл внимание на Егоршина.

С какой бы это стати господину майору вздумалось вдруг разводить чаи со своим противником?

И тут на него жутко понесло угрозой сзади.

Реакция была мгновенной: мышцы ног сократились сами собой, Кирилла скинуло со стула и бросило в сторону.

Кувырок, вскочить на ноги… Правая рука рвётся к кобуре.

В стул, на котором он только что сидел, вонзилась молния из трибэшника, который держал в руке стоящий в дверях капрал.

Кобура пуста… Конечно, пуста — ведь всё оружие осталось в кабине атээски. И надо снова бросаться в сторону, делать кувырок и вскакивать на ноги… Всё, как в бою с гостями.

В душе родился страх за собственную жизнь.

Глаза капрала Насоновского были страшны. И необычны. Кирилл не успел рассмотреть, в чём их необычность, но был уверен: наверняка в зрачках. Не кругляши — вертикальные косые ромбики… Знак принадлежности к прозомбированным.

И он понял, что именно происходило во время всего этого глупого разговора.

Господин майор попросту зомбировал своего секретаря. Видимо, чтобы сделать это, совсем не обязательно прибегать к гипнозу.

Секретарь опять пальнул, и Кирилл сделал ещё один уход с линии огня, не переставая искать выход из ситуации.

Интересно, почему господин майор сам не стреляет в своего противника? Уж у него-то наверняка в кобуре имеется трибэшник… Кстати, вот где самое безопасное место! На линии, связывающей ствол секретарского трибэшника и тело господина майора!

И при следующем нырке Кирилл постарался оказаться именно на этой линии.

Страх за собственную жизнь нарастал, и ему всё сложнее становилось сопротивляться…

В кабинете уже явственно пахло дымом.

Есть тут пожарная сигнализация или нет?

Капрал Насоновский, при всей своей зазомбированности, соображал, что стрелять сейчас в Кирилла нельзя.

Слишком уж вертлявая цель попалась! Так можно начальника поразить!

И он замер, не зная, что ему делать.

Интересно, скоро господин майор сообразит, что надо попросту броситься на пол, и тогда противник снова окажется в опасности. Видимо, скоро!

И тут страх что-то сделал с ним, с Кириллом — как совсем недавно безудержное бешенство.

Сзади послышался шум.

Надо полагать, господин майор пытался уйти с линии огня.

На месте капрала-секретаря теперь находилась светлая фигура, вместо сердца у которой пульсировала чёрная точка.

И Кирилл пожрал взглядом эту чёрную точку. Словно голодный — горошинку… Он и сам не понимал, как у него это получилось. Но как-то получилось.

Глаза у секретаря сделались чрезвычайно растерянными, но обычными, человеческими.

— Стреляйте в него, капрал Насоновский! — послышалось из-под стола. — Немедленно!

— Но зачем, господин майор? — голос у Насоновского тоже был растерянный. — Разве он на вас нападает?

Видать, парень совершенно не понимал, что тут происходит.

Кирилл тоже не понимал, что делает. Но делал.

Ещё один «взгляд» на светлую фигуру, замершую около дверей, и там, где несколько мгновений назад пульсировала чёрная точка, загорелась ослепительная звёздочка.

Страх за свою жизнь отступал.

И светлая фигура у двери вновь превратилась в капрала Галактического Корпуса.

Похоже, в отличие от Кирилла, господин майор понял, что произошло. Он начал медленно подниматься с пола.

А Кирилл вдруг сообразил, что ему и в голову не пришло пожелать, чтобы капрал-секретарь покончил с собой, застрелившись из собственного трибэшника. Примерно так, как это проделал на Незабудке влюблённый Витька-Тормозилло… Тот, правда, воткнул себе скальпель в сердце, ну да разница невелика! Нет, что-то за это время всё-таки изменилось, прямо скажем!

Между тем господин майор поднялся на ноги.

— Мне не в чем себя упрекать, — заметил он. — Я сделал всё, что мог. Судьба оказалась немилосердна.

— Руки на стол, — сказал ему Кирилл.

— Вы меня боитесь? — Кажется, майор удивился.

— Боюсь, но не за себя. За капрала Насоновского… Будьте внимательны, капрал! Он попытается вас убить!

— Меня? — Капрал тоже удивился. — За что же?

— За то, что вы стали свидетелем его поражения… Руки на стол, господин майор! Чтобы ваш секретарь их видел.

Егоршин водрузил руки на стол:

— И что дальше?

— Капрал, нет ли у вас ограничителя подвижности?

— Есть, — удивлённо сказал Насоновский.

— Неужели вы намерены меня арестовать? — фыркнул господин майор.

— Я намерен вас захватить, Егоршин. Я уже несколько раз сталкивался с такими, как вы. И они от меня уходили. На сей раз я намерен не допустить этого… Где у вас ограничитель подвижности, капрал!

— В столе, в верхнем ящике… Но что здесь всё-таки происходит?

— Мы с вами пытаемся задержать вражеского агента, — объяснил Кирилл голосом, который он слышал когда-то от прапорщика Малунова. — Так что держите его на мушке, капрал!

— Это же насилие, друг мой! — фыркнул Егоршин.

Он ещё находил в себе силы шутить…

— Мы, галакты, вообще люди насилия. Впрочем, вы это прекрасно знаете! — Кирилл вышел из кабинета в приёмную и полез в верхний ящик секретарского стола.

— Руки, господин майор! — донеслось из кабинета. — Стрелять буду! Руки!!!

А потом там шаркнуло, и раздался стук.

Кирилл схватил ограничитель и рванулся назад, в кабинет.

Егоршин стоял, скрючившись и опираясь на стол левой рукой. Вместо правого предплечья у него была головешка. Воняло обгорелым мясом. Чуть в стороне от стола валялся полицейский нейтрализатор. Видимо, он и стукнулся об пол, когда подстреленный Егоршин выронил оружие.

— Он за нейтрализатором полез, — виновато объяснил капрал Насоновский. — Что мне было делать?

Майору уже давно следовало отрубиться от болевого шока.

Тем не менее он сделал ещё шаг в сторону нейтрализатора и только тогда, качнувшись, опустился на колени. А потом повалился ничком. Кириллу показалось, что полусгоревшая Майорова рука сейчас протянется к оружию и ещё успеет поскрести пальцами по полу в бессильной попытке дотянуться до оружия. Однако майор больше не шевельнулся.

Кирилл подошёл к нейтрализатору, нагнулся и поднял оружие с пола. Положил в верхний ящик стола.

Застывший у дверей капрал Насоновский по-прежнему ошалело пялился на труп.

— Дьявол, надо же медиков вызвать! — сказал он наконец.

Кирилл не стал его разуверять, хотя вызывать медиков и было бессмысленно. Лишь посоветовал:

— Только вызывайте их с Майорова стола.

— Почему? — удивлённо спросил капрал.

— Чтобы быть свидетелем. Мы теперь с вами друг у друга свидетели.

Насоновский подошёл к столу.

И в этот момент труп майора Егоршина начал растворяться в воздухе.

— Дьявол, это же гость! — воскликнул Насоновский.

Видимо, он участвовал в боях и знал, чем кончают убитые гости.

— Именно! — сказал Кирилл. — Так что вызывать теперь надо не медиков, капрал, а представителей службы безопасности!